Гольдештейн А.М. : другие произведения.

Кэрт - глава первая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая глава книги про Кэрта Шатери

   Гла­ва 1
  
   For thousands of years
   They have been searching for him high and low
   The wizard is here only to disappear.
   (Yngwie J. Malmsteen)
  
   Ин­те­рес­но, по­ду­мал Сал­лах, от­ку­да у та­ко­го ма­лют­ки столь мощ­ная глот­ка? Эвон, гля­ди­те-ка, мал как... как пес­чин­ка, упа­си Еди­ный, а во­пит за тро­их!
   На­стоя­тель дет­ско­го до­ма раз­гля­ды­вал ору­ще­го мла­ден­ца, под­бро­шен­но­го к вра­там позд­ней но­чью. Вы­сы­пав­шие Сё­ст­ры Ми­ло­сер­дия друж­но аха­ли, ди­вясь жи­ву­че­сти ре­бён­ка - как ни­как, зим­ние но­чи в свя­том гра­де Ие­ру­са­ли­ме хо­лод­ны, но мла­ден­цу мо­роз, по всей ви­ди­мо­сти, не ме­шал, хо­тя на нём бы­ли лишь пе­лён­ки, и то­нень­кое одея­ло. В лю­бом слу­чае, орал ре­бё­нок гром­ко, и весь об­слу­жи­ваю­щий пер­со­нал дет­до­ма был раз­бу­жен его во­пля­ми. А ведь до рас­све­та бы­ло ещё да­ле­ко... Не будь этот ма­лыш столь го­ло­си­стым, за­мёрз бы на­смерть, от­ре­шён­но по­ду­мал на­стоя­тель.
   Ко­неч­но, хва­ла Еди­но­му, что ре­бён­ка на­шли, но как же ему хо­чет­ся спать!
   - Лад­но, свя­тые сё­ст­ры, хва­тит смот­реть да ди­вить­ся! Возь­ми­те ре­бён­ка, и пусть де­жур­ная се­ст­ра по­за­бо­тит­ся о нём.
   О, Еди­ный, как же он мал! Од­на на­де­ж­да - что этот ре­бё­нок не бо­лен. Не вы­жи­вет ведь...
   - На кор­зин­ке нет, не име­ни, ни дан­ных, свя­той на­стоя­тель, - поч­ти­тель­но об­ра­ти­лась од­на из сес­тёр, ос­мат­ри­вая не­боль­шую со­ло­мен­ную кор­зин­ку, в ко­то­рой ле­жал ре­бё­нок. - Как на­ре­чём мла­ден­ца?
   - Не знаю, - бурк­нул на­стоя­тель Сал­лах, воз­вра­ща­ясь в уют­ное и тё­п­лое по­ме­ще­ние. - При­ду­май­те са­ми, а я - на по­чин.
   - Спо­кой­но­го сна, - друж­ным хо­ром про­во­ди­ли его сё­ст­ры. - Да по­шлёт вам Еди­ный при­ят­ных сно­ви­де­ний!
   На­стоя­тель осе­нил се­бя зна­ком ве­ры - ука­за­тель­ный па­лец на­чер­тил в воз­ду­хе три пе­ре­се­каю­щие­ся ли­нии, фор­мой на­по­ми­наю­щие не­ак­ку­рат­ный рав­но­бед­рен­ный тре­уголь­ник. Сё­ст­ры, как од­на, по­вто­ри­ли его дви­же­ние, и, скло­нив­шись над мла­ден­цем, на­ча­ли на­пе­ре­бой пред­ла­гать ему имя.
   - Силь­ный, жи­ву­чий, го­ло­си­стый, - ска­за­ла се­ст­ра Ци­по­ра. - Быть мо­жет, на­зо­вём его Арье - Лев?
   - Нет, - воз­ра­зи­ла се­ст­ра Суа. - Ведь этот ре­бё­нок - по­да­рок не­бес. На­зо­вём его Абед-Ал­ла - Раб Бо­жий.
   Сё­ст­ры за­гал­де­ли, ста­ра­ясь на­звать мла­ден­ца по-сво­ему. Ре­бён­ка эти де­ба­ты яв­но не вол­но­ва­ли, так как он при­нял­ся орать с но­вой си­лой, за­глу­шая спо­ря­щих жен­щин. На­ко­нец, се­ст­ра Фат­ма, са­мая ста­рая и муд­рая, под­ня­ла ру­ку, при­зы­вая к ти­ши­не. Гвалт мо­мен­таль­но утих, и да­же ма­лыш за­мол­чал, удив­лён­ный на­сту­пив­шей ти­ши­ной.
   - По­ка ре­бён­ка на­ре­кать бу­дем, пом­рёт он, от хо­ло­да. Прой­дём­те в дом, сё­ст­ры.
   - Но, дос­то­поч­тен­ная се­ст­ра Фат­ма, тра­ди­ция не по­зво­ля­ет вно­сить в на­шу свя­тую оби­тель не­на­ре­чён­ных мла­ден­цев, - роб­ко про­из­нес­ла од­на из мо­ло­дых сес­тёр. - На­до дать ему имя...
   - Спа­си­бо, что на­пом­ни­ла мне тра­ди­ции и за­ко­ны, се­ст­ра Дво­ра, - се­ст­ра Фат­ма сме­ри­ла хо­лод­ным взгля­дом мо­ло­дую жен­щи­ну, и та не­воль­но съё­жи­лась. - Я знаю что ре­бё­нок, по­пав­ший в оби­тель Сес­тёр Ми­ло­сер­дия, дол­жен но­сить имя. По­это­му, да­бы пре­кра­тить ва­ши дис­кус­сии, и не по­зво­лить ре­бён­ку за­мёрз­нуть, я са­ма на­ре­ку его.
   При­тих­шие сё­ст­ры мол­ча стол­пи­лись за спи­ной Фат­мы.
   - Этот ре­бё­нок мал. Слов­но зёр­ныш­ко, или да­же... ка­рат - крош­ка хле­ба... Ка­рат... Хм... А ведь мож­но на­звать его... Сё­ст­ры, - Фат­ма воз­вы­си­ла го­лос, при­да­вая тор­же­ст­вен­ность мо­мен­ту. - Ре­бён­ка бу­дут звать...
  
   * * *
  
   Кэрт мчал­ся по ле­ст­ни­це, ос­тав­ляя за со­бой не­боль­шие об­лач­ка пы­ли. Он под­ни­мал­ся всё вы­ше и вы­ше, по­даль­ше от то­го мес­та, где зве­нел раз­гне­ван­ный го­лос се­ст­ры Эс­те­ри­ки. Здесь, на по­след­них эта­жах дет­до­ма, ле­ст­ни­ца бы­ла не в при­мер гряз­нее и за­пу­щен­ней, чем вни­зу. Кое-где, по уг­лам, да­же про­би­ва­лись сла­бые зе­лё­ные ро­ст­ки, не го­во­ря уже о гря­зи и пы­ли. Вер­но, на­стоя­тель Сал­лах не под­ни­мал­ся на­верх уже дав­но - рев­но­ст­ный блю­сти­тель чис­то­ты и по­ряд­ка, он бы не по­тер­пел та­ко­го пре­неб­ре­же­ния по­ряд­ком.
   Ос­то­рож­но, чтоб не бы­ло скри­па, Кэрт при­от­крыл од­ну из две­рей, и ужом про­скольз­нул внутрь, тща­тель­но при­крыв её за со­бой. Там он по­зво­лил се­бе плюх­нуть­ся на пол, и пе­ре­вес­ти ды­ха­ние. Серд­це гул­ко сту­ча­ло в гру­ди, ста­ра­ясь вы­рвать­ся на­ру­жу, а кровь пуль­си­ро­ва­ла в вис­ках, за­сти­лая гла­за пе­ле­ной. На­вер­ное, он не бе­гал так бы­ст­ро с тех пор, ко­гда за ним гнал­ся разъ­я­рён­ный хо­зя­ин фрук­то­во­го лот­ка, у ко­то­ро­го Кэрт ста­щил связ­ку ба­на­нов.
   От­дох­нув не­сколь­ко ми­нут, и от­ды­шав­шись, Кэрт за­ду­мал­ся. Что-то в по­след­нее вре­мя с ним про­ис­хо­дит слиш­ком мно­го стран­ных со­бы­тий... Си­туа­ция всё ча­ще и ча­ще вы­хо­дит из под кон­тро­ля, а ма­лень­кие ша­ло­сти обо­ра­чи­ва­ют­ся круп­ны­ми не­при­ят­но­стя­ми. Что же про­изош­ло сей­час вни­зу?
   Вче­ра се­ст­ра Эс­те­ри­ка ос­та­ви­ла его без ужи­на, за то, что он нев­ни­ма­тель­но слу­шал ис­то­рию про Мои­сея, и вти­хо­мол­ку пи­нал ло­по­ухо­го Ху­сей­на под сто­лом. Ка­кое ему де­ло до пла­ваю­щих в кор­зин­ке мла­ден­цев, ко­то­рые дав­но уже умер­ли, и пе­ре­се­ли­лись в мир те­ней? Луч­ше бы по­за­бо­ти­лись о ны­не жи­ву­щих, и на­кор­ми­ли бы, на­ко­нец... Так раз­мыш­лял Кэрт, в оче­ред­ной раз, пи­ная Ху­сей­на. Кто же мог знать, что этот мер­за­вец ока­жет­ся ябе­дой, и нач­нёт пла­кать­ся се­ст­ре, ко­то­рая в на­ка­за­ние ли­шит Кэр­та ужи­на?
   Но­чью он до­го­во­рил­ся со свои­ми за­ка­дыч­ны­ми друзь­я­ми - Ари­элем и Дау­дом - отом­стить се­ст­ре, и это­му уша­сто­му ду­ра­ку. Ра­но ут­ром, Да­уд и Ари­эль уво­лок­ли Ху­сей­на в даль­ний угол, и ми­ло по­бе­се­до­ва­ли с ним, по­сле че­го он поя­вил­ся с ог­ром­ным фо­на­рём под гла­зом, и по­те­рял вся­кое же­ла­ние ябед­ни­чать в бу­ду­щем. Кэрт же, при­го­то­вив не­боль­шое вед­ро с во­дой, уст­ро­ил­ся на вто­ром эта­же, пря­мо над вхо­дом в сто­ло­вую. Он до­ж­дал­ся, по­ка се­ст­ра Эс­те­ри­ка ве­ли­ча­во про­та­щит свою се­ми­пу­до­вую ту­шу че­рез не­боль­шой зал и по­дой­дет к две­ри, и мол­ча вы­лил на неё со­дер­жа­ние ве­дер­ка.
   Что про­изош­ло даль­ше, он так и не по­нял. Вы­ли­тая во­да пре­вра­ти­лась в воз­ду­хе в зло­вон­ную жид­кость, на­по­ми­нав­шую сво­им спе­ци­фи­че­ским за­па­хом и цве­том смесь мо­чи и ещё че­го-то. Изум­лён­ный Кэрт, ши­ро­ко рас­крыв гла­за на­блю­дал, как из не­боль­шо­го вед­ра вы­ли­ва­ет­ся це­лый во­до­пад мерз­ко пах­ну­щих по­мо­ев (и ку­да это толь­ко по­мес­ти­лось, ведь се­ст­ру ока­ти­ло, слов­но из де­сят­ка ог­ром­ных та­зов), и, уро­нив вед­ро, пом­чал­ся по­даль­ше от мес­та про­ис­ше­ст­вия, под ак­ком­па­нент прон­зи­тель­ных кри­ков дур­но­пах­ну­щей и рас­те­ряв­шей всю свою чван­ли­вость се­ст­ры Эс­те­ри­ки.
   В этой ком­на­те он был в безо­пас­но­сти. Он об­лю­бо­вал её во вре­мя сво­их ис­сле­до­ва­ний дет­до­ма - зда­ние бы­ло ог­ром­ным, и сю­да, как и в не­ко­то­рые дру­гие даль­ние угол­ки, дав­но ни­кто не за­хо­дил. Тю­фяк, да не­сколь­ко без­де­лу­шек - вот и всё уб­ран­ст­во ком­на­ты, но это бы­ла его ти­хая га­вань, и сей­час он раз­ва­лил­ся на жё­ст­ком тю­фя­ке, вспо­ми­ная стран­ные со­бы­тия по­след­не­го вре­ме­ни. Ему бы­ло о чём при­за­ду­мать­ся...
   Де­вя­ти­лет­ний Кэрт дав­но уже за­слу­жил се­бе про­зви­ще Ша­те­ри - со­рва­нец. У не­го бы­ла не­одо­ли­мая тя­га к озор­ст­ву, ша­ло­пай­ст­ву и изо­бре­те­нию все­воз­мож­ных средств, до­во­дя­щих сес­тёр до бе­ло­го ка­ле­ния. В его го­лу­бых гла­зах пе­рио­ди­че­ски за­го­рал­ся ве­сё­лый ого­нёк - знак то­го, что Ша­те­ри при­ду­мал оче­ред­ную про­ка­зу и его сто­ит ос­те­ре­гать­ся. Он по­сто­ян­но ввя­зы­вал­ся в дра­ки, и бла­го­да­ря сво­ему бе­ше­но­му тем­пе­ра­мен­ту нау­чил всех, да­же стар­ших пи­том­цев дет­до­ма, об­хо­дить его сто­ро­ной. Кэрт от­нюдь не был злым или жес­то­ким, про­сто ему ху­же горь­кой редь­ки на­ску­чи­ла мо­но­тон­ная и уны­лая жизнь в дет­ском до­ме - те же мо­лит­вы, те же ра­бо­ты в ко­нюш­не и ред­кие уро­ки с на­стоя­те­лем, ко­то­рый учил их чи­тать и пи­сать, рас­ска­зы­вал древ­ние ис­то­рии и объ­яс­нял, как уст­ро­ен мир. Ему хо­те­лось гу­лять, бе­гать по ле­сам и хол­мам, озор­ни­чать вме­сте с при­яте­ля­ми - все, что хо­чет­ся обыч­но­му де­вя­ти­лет­не­му маль­чиш­ке. Он меч­тал о пу­те­ше­ст­ви­ях и при­клю­че­ни­ях, да­лё­ких стра­нах и мо­рях... По но­чам ему сни­лись пер­со­на­жи из уро­ков на­стоя­те­ля - кра­сав­цы Ат­лан­ты вер­хом на ле­ту­чих ска­тах и ди­кие кро­во­жад­ные кар­ли­ки юга, бо­га­тые го­ро­да Ки­ев­ско­го кня­же­ст­ва и под­зем­ные шах­ты гор­ных гно­мов. На мо­лит­вах он гре­зил о даль­них чу­де­сах, за что не раз по­лу­чал на­ка­за­ния; скре­бя щёт­кой оче­ред­ную ко­бы­лу в ко­нюш­не, он пред­став­лял се­бя на спи­не чёр­но­го тон­ко­но­го­го же­реб­ца. В ру­ках у не­го не­длин­ный меч, и он ска­чет на встре­чу вра­гу...
   Кэрт рез­ко при­под­нял­ся, и силь­но ущип­нул се­бя за ляж­ку. Взвыв от бо­ли, он по­ду­мал что, на­вер­ное, пе­ре­ста­рал­ся, но это бы­ло не­об­хо­ди­мо - ему не сле­до­ва­ло впа­дать в оче­ред­ные меч­та­ния, сле­до­ва­ло по­ду­мать о ре­аль­но­сти. Он усел­ся, и, на­хму­рив­шись, на­чал при­по­ми­нать...
   Пер­вый не­по­нят­ный слу­чай про­изо­шёл с ним не­сколь­ко ме­ся­цев то­му на­зад. На­стоя­тель при­ка­зал ему тща­тель­но по­чис­тить всех ло­ша­дей, и на­вес­ти по­ря­док в ко­нюш­не. На­ша бла­го­де­тель­ни­ца, же­на го­род­ской гла­вы при­бу­дет с ви­зи­том, стро­го разъ­яс­нял на­стоя­тель. Ты ведь не хо­чешь, Ша­те­ри, чтоб из-за те­бя, на­ше за­ве­де­ние ос­ра­ми­лось пред её свет­лы­ми оча­ми? Ес­ли мои ука­зы не бу­дут вы­пол­не­ны... Ну, ты сам зна­ешь!..
   Кэр­ту не на­до бы­ло по­вто­рять два­ж­ды - он уже ус­пел не раз от­ве­дать на­стоя­тель­ских ро­зог. Пом­чав­шись в ко­нюш­ню, он усерд­но ра­бо­тал ча­са пол­то­ра, но вдруг по­чув­ст­во­вал не­пре­одо­ли­мую ус­та­лость, и улёг­ся спать на бли­жай­шем сто­ге се­на. Про­снул­ся Ша­те­ри от звон­ка, зо­ву­ще­го на ужин. По окон­ча­нии тра­пе­зы, на­стоя­тель Сал­лах по­доз­ри­тель­но лас­ко­во спро­сил его, не ус­тал ли он, и в мо­мент, по­ме­няв тон, рявк­нул, что же­ла­ет ос­мот­реть ко­нюш­ню. Серд­це Кэр­та уш­ло в пят­ки, и зад тоск­ли­во за­ныл, пред­вку­шая роз­ги. Всю до­ро­гу в ко­нюш­ню он на­де­ял­ся, что у на­стоя­те­ля поя­вят­ся дру­гие, бо­лее не­от­лож­ные де­ла, но Сал­лах ре­ши­тель­но на­прав­лял­ся к вхо­ду. Кэр­ту ос­та­ва­лось лишь уны­ло пле­стись вслед за ним. Ка­за­лось, на­стоя­тель от­лич­но зна­ет, что ра­бо­та не сде­ла­на - на­столь­ко зло­рад­ный вид был у не­го.
   От­крыв во­ро­та в ко­нюш­ню, Сал­лах изум­лён­но ус­та­вил­ся на от­крыв­шую­ся его взо­ру кар­ти­ну, за­стыв, слов­но со­ля­ной столп. Ос­тав­ший­ся по­за­ди Кэрт не ви­дел, что тво­рит­ся в ко­нюш­не, и по­то­му из­ны­вал от не­из­вест­нос­ти. На­ко­нец, к на­стоя­те­лю вер­нул­ся дар ре­чи, и он обер­нул­ся к маль­чиш­ке.
   - Сын мой, - про­ник­но­вен­но про­из­нёс он, и гла­за его ув­лаж­ни­лись. - Сын мой, я не­ска­зан­но рад ви­деть, что ты по­тру­дил­ся на сла­ву. Ты до­ка­зал что мо­жешь быть хо­ро­шим ре­бён­ком, ко­гда то­го за­хо­чешь. Сту­пай. Ты за­слу­жил от­дых до кон­ца дня.
   Кэрт изум­лён­но за­гля­нул в ко­нюш­ню. Уви­ден­ное по­ра­зи­ло его - все ло­ша­ди бы­ли ухо­же­ны и по­чи­ще­ны, ко­нюш­ня вы­гля­де­ла чис­той как ни­ко­гда, а кор­муш­ки бы­ли до от­ка­за на­пол­не­ны ов­сом. Та­кую ра­бо­ту он не мог бы про­де­лать и за два дня...
   То­гда он не при­дал это­му слу­чаю осо­бо­го зна­че­ния. На­вер­ное, ду­мал он, один из ко­ню­хов ре­шил сам по­чис­тить и под­го­то­вить ко­нюш­ню к при­ез­ду глав­ной по­пе­чи­тель­ни­цы. Один во­прос не да­вал ему по­коя - как же он не про­снул­ся, ко­гда этот не­из­вест­ный так тща­тель­но вы­скрё­бы­вал ко­нюш­ню?
   Сле­дую­щий слу­чай про­изо­шёл па­ру не­дель спус­тя. Уди­рая от ог­ром­но­го сто­ро­же­во­го пса, Ша­те­ри спо­ткнул­ся, и ку­ба­рем по­ка­тил­ся под за­бор. Под­ни­мать­ся не бы­ло вре­ме­ни, и он при­крыл ли­цо ру­ка­ми, по­ни­мая, что жить ему ос­та­лось счи­тан­ные се­кун­ды, и что эти по­след­ние се­кун­ды бу­дут до­нель­зя бо­лез­нен­ны­ми. Вот тут то и про­изош­ла не­ожи­дан­ность - сви­ре­пая пси­на, уже пред­вку­шав­шая впить­ся в его гор­ло, на всей ско­ро­сти на­ле­те­ла на не­ви­ди­мую пре­гра­ду, и жа­лоб­но за­ску­ли­ла. Из рас­се­чён­ной ко­жи на го­ло­ве пса со­чи­лась кровь, и Кэрт, удив­ля­ясь сво­ей сме­ло­сти, вско­чил, и по­гла­дил жи­вот­ное по ра­нен­но­му мес­ту. Пёс бла­го­дар­но за­ви­лял хво­стом, и за­тру­сил об­рат­но в свой двор, а Кэрт, с тру­дом пе­ре­дви­гая оде­ре­ве­нев­шие но­ги, по­плёл­ся в дет­дом. Будь он по­взрос­лей, и опыт­ней, он бы дол­го раз­мыш­лял о слу­чив­шим­ся, но то­гда ему ещё не бы­ло и де­вя­ти, и Кэрт лишь ра­до­вал­ся, что ос­тал­ся цел и не­вре­дим. Сей­час этот слу­чай вста­вал на своё ме­сто, в це­поч­ке не­по­нят­ных со­бы­тий по­след­них ме­ся­цев.
   А их бы­ло ещё не­ма­ло. По­рван­ные шта­ны за­ши­лись са­ми за ночь, что бы­ло весь­ма кста­ти - за по­рван­ную оде­ж­ду в при­юте ли­ша­ли ужи­на. В дру­гой раз, воз­вра­ща­ясь с ноч­ной вы­лаз­ки в го­род, Кэрт, и не­раз­луч­ные с ним Да­уд и Ари­элем, под­ни­ма­лись, кра­дясь на цы­поч­ках, по ле­ст­ни­це, ко­гда из-за уг­ла вы­шел Сал­лах. Про­хо­дя­щий ми­мо на­стоя­тель не за­ме­тил вжав­ших­ся в сте­ну маль­чи­шек, хо­тя и на­хо­дил­ся в пя­ти - шес­ти лок­тях от них. Маль­чиш­ки при­пи­са­ли столь удач­ное спа­се­ние от пор­ки пло­хо­му ос­ве­ще­нию, хо­тя ка­ж­дый из них в ду­ше по­ни­мал - ле­ст­ни­ца бы­ла от­лич­но ос­ве­ще­на, и вдо­ба­вок, на­стоя­тель дер­жал в ру­ках за­жжен­ную све­чу. И вот, со­всем не­дав­но, ко­гда Кэрт умуд­рил­ся схло­по­тать двой­ное на­ка­за­ние - по­те­ря обе­да и ужи­на, он, воз­вра­ща­ясь в ком­на­ту, был на­столь­ко го­ло­ден, что го­тов был съесть са­мо­го Сал­ла­ха или од­ну из сес­тёр. От­рыв дверь в ком­на­ту, он не мог по­ве­рить сво­им гла­зам - на сто­ли­ке, воз­ле его кро­ва­ти сто­ял ста­кан тё­п­ло­го мо­ло­ка, мяг­кая сдоб­ная бул­ка, и ог­ром­ный ку­сок сы­ра. Не за­ду­мы­ва­ясь, он съел всю про­ви­зию, и во­шед­ший ве­че­ром Сал­лах уви­дел сча­ст­ли­вую, сы­тую улыб­ку на ус­тах спя­ще­го про­каз­ни­ка. А он то рас­счи­ты­вал уви­деть со­всем дру­гое...
   Ну, лад­но, по­ду­мал он. Су­ма­то­ха уже уле­глась, мож­но спус­кать­ся. На­до на­де­ять­ся, что ни­ка­ких сюр­при­зов боль­ше не бу­дет. На се­го­дня ему хва­ти­ло.
   Вни­зу дей­ст­ви­тель­но бы­ло ти­хо. Ми­нув цен­траль­ный зал, Кэрт вы­шел во двор, и на­пра­вил­ся к ко­нюш­не. До ве­че­ра бы­ло ещё да­ле­ко, и ему не хо­те­лось при­вле­кать чьё-то вни­ма­ние сво­им от­сут­ст­ви­ем или от­лы­ни­ва­ни­ем, по­это­му он при­нял­ся энер­гич­но чис­тить ло­ша­дей, всем сво­им ви­дом вы­ска­зы­ва­ние рве­ние.
  
   * * *
  
   Дет­ский дом на­хо­дил­ся, как бы­ло ска­за­но, под эги­дой же­ны го­род­ской гла­вы. Ие­ру­са­лим, сто­ли­ца Свя­той На­хар­ской им­пе­рии, был дос­та­точ­но бо­га­тым го­ро­дом, что­бы со­дер­жать не­сколь­ко при­ютов и бо­га­де­лен, и же­не го­род­ской гла­вы, гос­по­же А-Дин, нра­ви­лось чув­ст­во­вать се­бя чуть ли не свя­той, эта­кой Ма­дон­ной, да­ря­щей лю­бовь и ми­ло­сер­дие. Бу­ду­чи на­бож­ной жен­щи­ной, гос­по­жа А-Дин вве­ла мо­леб­ны и изу­че­ние ре­ли­гии в рас­пи­са­ние дня, вдо­ба­вок к уро­кам и ра­бо­там. Ка­ж­дый маль­чиш­ка дол­жен был знать ос­но­вы Еди­ной ве­ры, её ис­то­рию и мо­лит­вы, про­ро­ков и зло­де­ев, и от­ве­чать на во­про­сы ми­ло­серд­ной ма­тро­ны, ко­гда она на­ве­ща­ла при­ют. Кро­ме мо­леб­нов и учё­бы, ка­ж­дый оби­та­тель при­юта дол­жен при­об­ре­сти про­фес­сию, будь то сто­ляр, плот­ник, ко­нюх, или да­же пе­ре­плёт­чик книг. Кэрт учил­ся на ко­ню­ха, Ари­эль и Да­уд - на са­пож­ни­ков. Кэрт лю­бил ло­ша­дей - в от­ли­чие от ко­ню­хов, они не име­ли при­выч­ку да­вать ему под­за­тыль­ни­ки, кри­чать и гряз­но ру­гать­ся. За­час­тую он ухо­дил в ко­нюш­ню, ко­гда там ни­ко­го не бы­ло, и под­карм­ли­вал жи­вот­ных, гла­дил их, и рас­ска­зы­вал им о сво­их меч­тах и же­ла­ни­ях. Ум­ные чет­ве­ро­но­гие вни­ма­тель­но слу­ша­ли - они лю­би­ли его, ведь и им дос­та­ва­лось от гряз­ных и гру­бых ко­ню­хов. Жизнь Кэр­та Ша­те­ри, как и жизнь дру­гих де­тей в при­юте про­хо­ди­ла в уче­нии, мо­лит­вах и ра­бо­те. Из­ред­ка празд­но­ва­лись Еди­ные празд­ни­ки - Пе­сах, Ра­ма­дан и Ро­ж­де­ст­во, ко­то­рые скра­ши­ва­ли уны­лые буд­ни дет­до­мов­цев, вно­ся яр­кую раз­но­об­раз­ность в рас­по­ря­док дня, и, что бы­ло не ме­нее важ­но для са­мих пи­том­цев - в ку­хон­ное ме­ню. Так про­шли пер­вые де­вять лет Кэр­та, по про­зви­щу Ша­те­ри.
   На сле­дую­щий день по­сле вы­ше­упо­мя­ну­тых со­бы­тий, Кэрт тер­пе­ли­во от­си­дел на за­ня­ти­ях, и си­дя на обе­де, чин­но и смир­но ел, бро­сая бы­ст­рые взгля­ды в сто­ро­ну се­ст­ры Эс­те­ри­ки, ко­то­рая стоя­ла у вхо­да. Вро­де всё в по­ряд­ке, по­ду­мал он, жуя чер­ст­вый хлеб с го­ро­хо­вым су­пом. Ин­те­рес­но всё-та­ки, от­мы­лась ли она от то­го не­боль­шо­го во­до­па­да не­чис­тот?
   Про­зву­чал гонг, объ­яв­ляв­ший ко­нец обе­да. Дет­до­мов­цы за­шу­ме­ли, со­би­ра­ясь рас­хо­дить­ся на ра­бо­ты, но на­стоя­тель под­нял ру­ку, при­зы­вая к ти­ши­не.
   - Ти­хо, де­ти мои. Про­шу ми­ну­точ­ку вни­ма­ния! - он вы­ждал не­сколь­ко се­кунд, по­ка его пи­том­цы не рас­се­лись и за­молк­ли, а за­тем про­дол­жил: - Де­ти мои! Вне­мли­те сло­вам мо­им! Се­ст­ра Эс­те­ри­ка, про­шу вас!
   Тол­стая Се­ст­ра Ми­ло­сер­дия про­шла в сто­ло­вую, и на­пра­ви­лась пря­ми­ком к сто­лу, где си­дел Кэрт с то­ва­ри­ща­ми. Её ли­цо вы­ра­жа­ло уг­рю­мую ре­ши­тель­ность, с пло­хо скры­тым зло­рад­ст­вом.
   - Ка­жет­ся, я по­пал, - толь­ко и ус­пел шеп­нуть Кэрт, как тол­стые, по­хо­жие на ко­рот­кие об­руб­ки, паль­цы схва­ти­ли его за ухо, и по­та­щи­ли к на­стоя­те­лю.
   - Из­воль­те сю­да! - про­пел Сал­лах, по­ка се­ст­ра ве­ла ис­пу­ган­но­го маль­чиш­ку к цен­тру сто­ло­вой. - Вот и хо­ро­шо, - про­дол­жил он, ко­гда Эс­те­ри­ка под­ве­ла Кэр­та к не­му. - По­стой тут, Ша­те­ри, по­ка я об­ра­щусь к тво­им то­ва­ри­щам.
   - Но я ведь ни­че­го не де­лал, - за­хны­кал Кэрт, но Сал­лах рез­ко обор­вал его:
   - Ни­че­го не де­лал - вот и хо­ро­шо. Зна­чит, те­бе не­че­го бо­ят­ся, не так ли, сын мой? А те­перь по­мол­чи, про­шу те­бя. - По­вер­нув­шись к при­тих­шим ре­бя­там, он про­дол­жил: - Се­ст­ра Ми­ло­сер­дия Эс­те­ри­ка вот уже сем­на­дцать зим как слу­жит в на­шем до­ме, де­лая бо­го­угод­ное де­ло, и про­яв­ляя за­бо­ту о вас, ли­шён­ных се­мьи и по­кро­ва. Ра­бо­та её труд­на и хло­пот­ли­ва, и все си­лы она от­да­ет, слу­жа Еди­но­му, вос­пи­ты­вая и ле­лея чад божь­их. Поч­ти что все, здесь при­сут­ст­вую­щие, вос­пи­та­ны как вер­ные слу­жи­те­ли Еди­но­го и на­шей лю­би­мой На­хар­ской Им­пе­рии. Поч­ти... но не все! Вче­ра, под кры­шей это­го до­ма, был со­вер­шён мерз­кий про­сту­пок. Знае­те ли вы, о чём идёт речь? - Сал­лах оки­нул взгля­дом ря­ды при­тих­ших дет­до­мов­цев, и, не до­ж­дав­шись от­ве­та, про­дол­жил - Ка­кой-то мер­за­вец вы­лил не­чис­то­ты на на­шу до­б­рую и ра­бо­тя­щую се­ст­ру. Кэрт, - об­ра­тил­ся он к по­мерт­вев­ше­му маль­чиш­ке, - не зна­ешь ли ты, кто со­вер­шил сей гнус­ный по­сту­пок?
   Кэрт по­ни­мал, что де­ла его пло­хи, но всё рав­но ста­рал­ся от­тя­нуть не­из­беж­ный ко­нец.
   - Я... э... не знаю, на­стоя­тель.
   - Не зна­ешь? Жаль, пра­во, жаль. Кэрт, зна­ешь ли ты свя­щен­ные пят­на­дцать за­ве­тов?
   - Ко­неч­но, на­стоя­тель. За­вет пер­вый: Я, Бог Еди­ный, есть твой бог, и не бу­дет у те­бя дру­го­го бо­га, кро­ме ме­ня. За­вет вто­рой: Не со­вер­шишь ты...
   - Я не про­сил те­бя пе­ре­чис­лять все пят­на­дцать за­ве­тов Еди­но­го. Зна­ешь ли ты три­на­дца­тый за­вет?
   - Да, на­стоя­тель. Не бу­дешь ле­нить­ся ты, а бу­дешь тру­дить­ся в по­те...
   - Это две­на­дца­тый за­вет! - за­гре­мел Сал­лах, при­ни­мая баг­ро­вый от­те­нок. - Пом­нишь ли ты три­на­дца­тый?
   - Три­на­дца­тый за­вет... э... я... - мыс­ли у маль­чиш­ки пу­та­лись, струй­ка по­та бе­жа­ла по спи­не, пред­ве­щая боль­шие не­при­ят­но­сти.
   - Не лги! - го­лос на­стоя­те­ля был зву­чен как ни­ко­гда. - Не лги! Вот она, три­на­дца­тая за­по­ведь Еди­но­го Хо­зяи­на Ми­ра. Ко­неч­но, как же я мог быть столь глуп! Ес­ли этот шель­мец не пом­нит свя­щен­ные за­по­ве­ди, как мо­жет он сле­до­вать этим муд­ро­стям?! По­че­му ты лжёшь мне, мер­за­вец?!
   - Я не лгу, на­стоя­тель, - про­ле­пе­тал на­пу­ган­ный до смер­ти Ша­те­ри. - Пра­во же, я не знаю, кто сто­ит за эти­ми не­хо­ро­ши­ми дея­ния­ми и...
   - Дея­ния­ми! Вид­но мне, что при на­доб­но­сти, ус­та твои спо­соб­ны из­ли­вать мёд, хоть и слы­шал я твою речь, третье­го дня, во дво­ре! Са­мый гряз­ный ох­ран­ник, са­мый пья­ный са­пож­ник, са­мый обор­ван­ный порт­ной на за­двор­ках слав­но­го Ие­ру­са­ли­ма не спо­со­бен ру­гать­ся, как ру­гал­ся ты! - рас­па­ля­ясь, всё боль­ше и боль­ше гре­мел на­стоя­тель. - Не лги! Ты зна­ешь, что ждёт на­ру­ши­те­лей за­по­ве­дей в до­ве­рен­ном мне при­юте! Вы­ли­вал ли ты по­мои на се­ст­ру Эс­те­ри­ку?! Хо­тя, мне не нуж­но твоё при­зна­ние, - вне­зап­но ус­по­ко­ив­шись, за­кон­чил он. - Мне пре­крас­но из­вест­но кто это сде­лал.
   По­вер­нув­шись к де­тям, он не­сколь­ко се­кунд смот­рел на них тя­жё­лым взгля­дом, и не бы­ло ни од­но­го, ко­го бы этот взгляд не по­вёрг в смя­те­ние и ужас. За­тем он об­ра­тил­ся к ним.
   - Де­ти мои. Я опе­ча­лен, что сре­ди нас ока­зал­ся та­кой под­лец, так жес­то­ко и под­ло от­ве­тив­ший се­ст­ре Эс­те­ри­ке на её за­бо­ту о вас. Но я рад, что сре­ди мо­ло­дых и кра­си­вых по­бе­гов, ока­зал­ся лишь один сор­няк. При­дёт­ся нам его вы­кор­че­вать с кор­нем. Де­ти мои! Мне не­при­ят­но, и мне жаль, что при­хо­дить­ся при­бе­гать к на­ка­за­нию, ко­то­рое не ис­поль­зо­ва­лось уже не­сколь­ко лет... - вы­дер­жав пау­зу, он по­вер­нул­ся к Эс­те­ри­ке. - Се­ст­ра, будь­те так лю­без­ны, при­не­си­те По­зор­ную Плеть!
   Дет­до­мов­цы друж­но ах­ну­ли, а Кэрт по­пы­тал­ся пус­тить­ся нау­тёк, но Сал­лах про­вор­но схва­тил его за ши­во­рот.
   - Ни­ку­да ты не убе­жишь, мер­за­вец! - про­ши­пел он в ли­цо маль­чиш­ке. От не­го силь­но не­сло лу­ком, но пе­ре­пу­ган­ный Кэрт да­же его не по­чув­ст­во­вал.
   По­зор­ная плеть! Трёх­вос­то­вая плёт­ка, ви­сев­шая над вхо­дом в по­кои на­стоя­те­ля, оли­це­тво­ряв­шая выс­шую ме­ру на­ка­за­ния в дет­до­ме. По­сле пя­ти уда­ров по­яв­ля­лась кровь, по­сле де­ся­ти ло­па­лась ко­жа, по­сле пят­на­дца­ти она уже сле­за­ла клочь­я­ми, по­сле...
   - Два­дцать уда­ров! - про­воз­гла­сил на­стоя­тель. От­ве­том по­слу­жил друж­ный вздох изум­ле­ния, и силь­ный ры­вок Кэр­та в сто­ро­ну вы­хо­да. На­стоя­тель был го­тов к та­ко­му по­во­ро­ту со­бы­тий, и маль­чиш­ке не уда­лось вы­рвать­ся из дер­жав­ших его креп­ких рук. - Сё­ст­ры Изэ­вель и Не­оми, по­мо­ги­те мне, по­жа­луй­ста!
   Две ко­ре­на­стые ку­хар­ки схва­ти­ли во­пя­ще­го Кэр­та, и при­вя­за­ли его к ска­мье. На­стоя­тель не­спеш­но при­бли­зил­ся, и за­нёс плёт­ку для уда­ра.
   Кэрт за­жму­рил­ся. Боль­ше все­го на све­те ему хо­те­лось уме­реть - от сты­да и по­зо­ра, от пред­стоя­щей бо­ли (он до­га­ды­вал­ся, что не­дель пять - шесть си­деть он не смо­жет) и от ду­шив­шей его яро­сти. Ох, ес­ли бы он мог ис­пе­пе­лить это­го ух­мы­ляю­ще­го­ся из­вер­га! Или же пре­вра­тить его в жа­бу!
   Он по­чув­ст­во­вал те­п­ло в гру­ди. Зна­ко­мое ощу­ще­ние, хо­тя и ред­кое - оно по­яв­ля­ет­ся лишь в тех слу­ча­ях, ко­гда он чув­ст­ву­ет опас­ность, или из­бы­ток чувств. Вот и вче­ра он по­чув­ст­во­вал это те­п­ло, ко­гда вы­ли­вал вед­ро, и не к че­му хо­ро­ше­му его это не при­ве­ло. Хо­тя, ес­ли хо­ро­шо по­ду­мать, ко­гда он уди­рал от со­ба­ки, ему пря­мо та­ки жгло грудь...
   К че­му эти вос­по­ми­на­ния? Плёт­ка уже за­не­се­на, нуж­но со­брать­ся, и по­ста­рать­ся не кри­чать, ко­гда с не­го бу­дут сди­рать ко­жу. Он не дос­та­вит им это­го удо­воль­ст­вия!
   Плёт­ка опус­ти­лась, и Кэрт по­чув­ст­во­вал, как те­п­ло вы­ры­ва­ет­ся из его гру­ди, уст­рем­ля­ясь в сто­ро­ну ого­лён­но­го за­да. Ай!.. по­ду­мал он, но тут же по­ди­вил­ся - бо­ли поч­ти, что не чув­ст­во­ва­лось. На­стоя­тель рья­но ис­пол­нял роль эк­зе­ку­то­ра, ис­то­во за­ма­хи­ва­ясь трёх­вос­ткой, и гром­ко от­счи­ты­вая уда­ры. При­сут­ст­вую­щие - сё­ст­ры и дет­до­мов­цы, за­та­ив ды­ха­ние, на­блю­да­ли за пор­кой, ди­вясь вы­нос­ли­во­сти Кэр­та.
   По­сле де­ся­то­го уда­ра, на­стоя­тель по­чув­ст­во­вал не­лад­ное. На ко­же маль­чиш­ке бы­ла од­на-един­ст­вен­ная ца­ра­пи­на, хо­тя сле­до­ва­ло ожи­дать це­ло­го во­до­па­да кро­ви. Он пе­ре­вёл ды­ха­ние и ог­ля­дел­ся. Так и есть - удив­лён­ные ли­ца, не­по­ни­маю­щие, что же про­ис­хо­дит.
   Плёт­ка опус­ти­лась вновь. Сал­лах за­сто­нал от на­ту­ги, но воз­дух сгу­стил­ся над маль­чиш­кой, и плёт­ка скольз­ну­ла по те­лу, не при­чи­няя ни­ка­ко­го вре­да. И вновь. И вновь...
   По окон­ча­нии пор­ки, ку­хар­ки раз­вя­за­ли Кэр­та, и тот рез­во вско­чил на но­ги, на­тя­ги­вая шта­ны. Од­на, все­го лишь од­на то­нень­кая струй­ка кро­ви сте­ка­ла по но­ге - и это вме­сто сви­саю­щих лох­моть­ев ко­жи, мо­ря кро­ви и слёз.
   На­стоя­тель за­скри­пел зу­ба­ми. Уда­ры бы­ли со­счи­та­ны, весь об­слу­жи­ваю­щий пер­со­нал, и все пи­том­цы дет­до­ма бы­ли сви­де­те­ля­ми пор­ки, и ему не ос­та­ва­лось ни­че­го дру­го­го как рас­пус­тить всех по ра­бо­там. Вес­ти се­бя по-дру­го­му - зна­чит по­те­рять ли­цо.
   Ни­че­го не по­ни­маю­щий Ша­те­ри на­пра­вил­ся в ко­нюш­ню, ок­ру­жён­ный ста­ей маль­чи­шек, за­бра­сы­ваю­щи­ми его во­про­са­ми. Его рас­пи­ра­ло от гор­до­сти - ведь он вы­дер­жал пор­ку По­зор­ной Пле­тью, ма­ло то­го - он ни ра­зу не пик­нул за всю эк­зе­ку­цию. Его ли­цо све­ти­лось, но в ду­ше во­ца­ри­лось не­до­уме­ние - слиш­ком уж рья­но за­ма­хи­вал­ся на­стоя­тель, слиш­ком уж он не лю­бил Кэр­та - так что же про­изош­ло? По­че­му трёх­вос­тая, став­шая ле­ген­дой и стра­шил­кой дет­до­ма, плеть не при­чи­ни­ла ему ви­ди­мо­го вре­да? И что за та­ин­ст­вен­ное те­п­ло раз­ли­ва­лось по его те­лу, раз­ли­ва­лось, по­ка не вы­плес­ну­лось из гру­ди? Быть мо­жет, это те­п­ло спас­ло его мно­го­стра­даль­ный зад от баа­аль­ших, как вы­ра­жал­ся Да­уд, не­при­ят­но­стей?
   Слиш­ком мно­го во­про­сов. Слиш­ком мно­го за­га­док на­ко­пи­лось за по­след­нее вре­мя. Не на­до на них от­вле­кать­ся. Луч­ше пой­ти, и по­чис­тить свою лю­би­ми­цу Бел­лу, и за­од­но, и ос­таль­ных ло­ша­дей - не на­до да­вать Сал­ла­ху при­чин на­ка­зы­вать его ещё раз.
   На ко­нюш­не всё бы­ло как обыч­но. Хму­рые, по­ка­мест ещё трез­вые ко­ню­хи, чис­ти­ли стой­ла и об­су­ж­да­ли на­бо­лев­шую те­му - где бы дос­тать день­ги на вы­пив­ку. На во­шед­ше­го Кэр­та они не об­ра­ти­ли ни­ка­ко­го вни­ма­ния, и он был весь­ма рад та­ким обо­ро­том де­ла. Дос­тав щёт­ку, он при­нял­ся скре­сти бо­ка Бел­лы - бе­лой, в се­рых яб­ло­ках ко­бы­лы, ко­то­рая, за­ви­дев его, мяг­ко ткну­лась мор­дой в пле­чо. Маль­чиш­ка за­сме­ял­ся.
   - Бел­ла, ты не по­ве­ришь, ка­кой день у ме­ня был. Сна­ча­ла этот мер­за­вец Сал­лах ре­шил...
   Про­дол­жая чис­тить бо­ка ко­бы­лы, маль­чиш­ка рас­ска­зы­вал ей про свои при­клю­че­ния. Бел­ла ко­си­лась на не­го боль­шим чёр­ным гла­зом, и ка­за­лось, вни­ма­тель­но слу­ша­ла, ред­ко по­во­дя тор­ча­щи­ми уша­ми. В уг­лу ко­ню­хи про­дол­жа­ли об­су­ж­дать на­сущ­ные про­бле­мы, ос­та­вив на вре­мя ал­ко­голь­ную те­му, и пе­ре­клю­чив­шись на пе­ре­ма­лы­ва­ние кос­то­чек на­чаль­ст­ву. День, ка­за­лось, вер­нул­ся в обыч­ное рус­ло.
  
   * * *
  
   Три бес­шум­ные те­ни лег­ко пе­ре­ско­чи­ли че­рез ок­ру­жаю­щую дет­дом ог­ра­ду. Дви­га­ясь как при­зра­ки, они от­да­ли­лись от за­бо­ра на дю­жи­ну яр­дов, и там, на­ко­нец, по­зво­ли­ли се­бе пе­ре­ки­нуть­ся па­рой слов.
   - Ка­жись, всё спо­кой­но, - мол­ви­ла од­на, ози­ра­ясь по сто­ро­нам.
   - Вро­де, ты прав, - под­твер­ди­ла дру­гая.
   Лун­ный свет ос­ве­тил тро­их мо­ло­дых на­ру­ши­те­лей. Кэрт, Да­уд и Ари­эль за­мер­ли, вы­смат­ри­вая воз­мож­ные не­при­ят­но­сти, и, удов­ле­тво­рён­ные про­из­ве­дён­ной ре­ког­нос­ци­ров­кой, при­пус­ти­ли в сто­ро­ну го­ро­да.
   Сто­ли­ца Свя­той На­хар­ской Им­пе­рии, слав­ный град Ие­ру­са­лим, ма­нил обор­ван­ных дет­до­мов­цев, драз­ня их ноз­д­ри утон­чён­ны­ми за­па­ха­ми, по­ра­жая кра­со­той зда­ний и са­дов, вол­нуя раз­но­об­ра­зи­ем лю­дей и зре­лищ. На­стоя­тель рас­ска­зы­вал им, что две­на­дцать ве­ков то­му на­зад, до при­хо­да эль­фов, ве­ли­кая ре­ка Иор­дан бы­ла ти­хой и ма­ло­вод­ной ре­чуш­кой, а са­ды мож­но бы­ло уви­деть лишь бли­зи мор­ско­го бе­ре­га, в го­ро­дах Ак­ко, Дор и Яф­фо. Маль­чиш­ки не осо­бен­но ве­ри­ли этим рос­сказ­ням - пред­ста­вить се­бе ве­ли­кую и мо­гу­чую ре­ку, в ви­де хи­ло­го ру­чей­ка, не да­вав­ше­го дос­та­точ­но во­ды? На­вер­ное, на­стоя­тель что-то пу­та­ет, ду­ма­ли они, гля­дя на пол­но­вод­ный Иор­дан, во вре­мя тех ред­ких про­гу­лок, что бы­ли по­зво­ле­ны си­ро­там, под над­зо­ром од­ной из сес­тёр.
   Как бы то ни бы­ло - Иор­дан был мо­гу­чей, око­ло по­лу­ми­ли в ши­ри­ну, ре­кой, а сто­ли­ца, Ие­ру­са­лим - цве­ту­щем и бо­га­тым го­ро­дом. Пи­том­цам дет­до­ма бы­ло стро­го-на­стро­го за­пре­ще­но по­яв­лять­ся на ули­цах го­ро­да - их обор­ван­ные оде­ж­ды яв­ля­лись ос­корб­ле­ни­ем не толь­ко для вы­со­ко­по­став­лен­ных гра­ж­дан, но и для ря­до­вых, ува­жаю­щих се­бя обы­ва­те­лей слав­но­го гра­да. Ре­бя­та от­лич­но зна­ли, что им гро­зит в слу­чае по­им­ки - трёх­вос­тка бы­ла бо­лее чем ве­ро­ят­ной оп­ци­ей - но не мог­ли ос­та­вать­ся рав­но­душ­ным к ма­ня­щим пре­лес­тям го­ро­да. Воз­мож­ность по­гла­зеть на дру­гих лю­дей, на ве­ли­че­ст­вен­ные фа­са­ды двор­цов и усадьб, по­ню­хать, а ес­ли есть воз­мож­ность, то и ста­щить, раз­лич­ные сла­до­сти на пё­ст­ром и шум­ном ба­за­ре.
   Эх, го­род, го­род! Ма­нишь ты го­лод­ных со­рван­цов, со­блаз­ня­ешь кра­со­той и бо­гат­ст­вом. И не за­пу­гать их гне­вом на­стоя­те­ля, ведь мо­ло­дая кровь го­ря­ча, она за­став­ля­ет по­ве­рить в соб­ст­вен­ную не­уяз­ви­мость и си­лу, го­нит маль­чи­шек на по­ис­ки при­клю­че­ний. Вот и на­ши ге­рои, рис­куя, про­би­ра­ют­ся по­гля­деть на кра­со­ту твою.
   Ре­бя­та бы­ст­ро до­б­ра­лись до ок­ра­ин Ие­ру­са­ли­ма. Сто­ли­ца не бы­ла ок­ру­же­на сте­ной - ведь ли­хой люд дав­но вы­бит ре­гу­ляр­ной ар­ми­ей Им­пе­ра­то­ра, а со­се­ди не рис­ку­ют на­па­дать на Им­пе­рию - ещё све­жа па­мять об им­пер­ских ле­гио­нах сми­наю­щих про­тив­ни­ка, крас­ных от кро­ви гла­диу­сов, и усе­ян­ных тру­па­ми вра­гов по­лей. Спо­кой­но спит ве­ли­че­ст­вен­ный го­род - бра­вые сол­да­ты доб­ле­ст­но не­сут служ­бу, пат­ру­ли­руя на ули­цах, и ох­ра­няя сон че­ст­ных го­ро­жан, а глав­ное - не­дрем­лю­щее око Еди­но­го сле­дит за сво­им воз­люб­лен­ным на­ро­дом, и не даст ве­ли­кий Бог сво­их чад в оби­ду.
   Мяг­кая тра­ва по­сте­пен­но сме­ни­лась мо­ще­ны­ми улоч­ка­ми ок­ра­ин, пе­ре­рас­таю­щи­ми в ши­ро­кие, ос­ве­щён­ные ули­цы до­ро­гих рай­онов. Маль­чиш­ки бы­ли здесь не впер­вой - им уже до­во­ди­лось ули­зы­вать из мрач­но­го дет­до­ма, и сло­нять­ся по го­ро­ду, ди­вясь и за­ви­дуя бо­га­тым го­ро­жа­нам. Вот бы ро­дить­ся в се­мье бо­га­ча! При­слу­га, обиль­ная и вкус­ная пи­ща, раз­вле­че­ния и ни­ка­ких по­бо­ев... Не жизнь, а са­хар!
   Дво­рец шей­ха Аль-Ма­ур­ди ка­зал­ся кра­си­вее, чем ко­гда-ли­бо. Шейх, по­то­мок очень древ­не­го и ува­жае­мо­го ро­да, был со­вет­ни­ком Им­пе­ра­то­ра, и имел ог­ром­ные до­хо­ды от рыб­но­го про­мыс­ла на Иор­да­не. Его дво­рец был один из са­мых бо­га­тых, и, на­вер­ное, са­мый кра­си­вый в Ие­ру­са­ли­ме, ес­ли не счи­тать, ко­неч­но, дво­рец са­мо­го Им­пе­ра­то­ра. Гру­бо­го ка­мен­но­го за­бо­ра не су­ще­ст­во­ва­ло - двор­цо­вые са­ды, с пре­крас­ным фон­та­ном по­сре­ди, бы­ли ок­ру­же­ны жи­вой из­го­ро­дью из за­мор­ских рас­те­ний, при­ве­зён­ных из быв­шей Рим­ской им­пе­рии. Не­мно­гие зна­ли, что в са­мой се­ре­ди­не этих из­го­ро­дей бы­ла на­тя­ну­та тон­кая, гномь­ей ра­бо­ты ко­лю­чая про­во­ло­ка, со смер­тель­ным ядом ку­ра­ре на ост­ри­ях.
   По пе­ри­мет­ру внут­рен­не­го са­да вы­ша­ги­вал по­чёт­ный ка­ра­ул. Об­ла­чён­ные в лёг­кие дос­пе­хи, с канд­жа­ром на пе­ре­вя­зи и бо­га­то гра­ви­ро­ван­ны­ми але­бар­да­ми, сол­да­ты гор­до ос­мат­ри­ва­ли ок­ре­ст­но­сти. Эмб­ле­ма до­ма Аль-Ма­ур­ди - меч, пе­ре­кре­щён­ный с по­лу­ме­ся­цем - кра­со­ва­лась на гру­ди сол­дат, от­ра­жая сла­бые бли­ки лу­ны, и за­во­ро­жен­ные маль­чиш­ки не мог­ли ото­рвать взгля­да от ве­ли­че­ст­вен­но­го зре­ли­ща.
   - Вот это - кра­со­та! - вы­дох­нул Ари­эль, ощу­пы­вая свои лох­мо­тья. - Это вам не на­стоя­тель со свои­ми роз­га­ми. На­стоя­щее ору­жие!
   - Это точ­но! - под­дер­жал его Да­уд, как и Кэрт, очень не­до­люб­ли­вав­ший на­стоя­те­ля, ко­то­рый час­тень­ко на­ка­зы­вал бу­зив­ших дет­до­мов­цев. - Вот вы­рас­ту, и обя­за­тель­но пой­ду на­ни­мать­ся на служ­бу к шей­ху. Го­во­рят, они ка­ж­дый день све­жие бул­ки едят!
   - Ну, в это я уже не ве­рю... - за­со­мне­вал­ся Ари­эль, но спор был пре­рван са­мым не­ожи­дан­ным и жес­то­ким об­ра­зом: силь­ные ру­ки схва­ти­ли их за ши­во­ро­ты, и при­под­ня­ли.
   Кэрт, бес­по­мощ­но ба­рах­та­ясь и дры­гая но­га­ми, обер­нул­ся. Обыч­но рас­хля­бан­ные и под­вы­пив­шие улич­ные пат­ру­ли, на этот раз су­ме­ли под­кра­сть­ся со­вер­шен­но бес­шум­но, и за­стать маль­чи­шек врас­плох. Стар­шой - круп­ный, уса­тый и с коп­ной не­по­слуш­ных во­лос, вы­би­ваю­щих­ся из-под ки­ра­сы, в бах­те­ре­це и с ко­рот­ким ме­чом, дер­жал Ари­эля и Дау­да, при­чём ка­за­лось, что ему не со­став­ля­ет ни­ка­ко­го тру­да дер­жать на ве­су двух вось­ми­де­ся­ти­фун­то­вых маль­чи­шек. Кэр­та дер­жал вто­рой, бо­лее мо­ло­дой сол­дат, без­усый и без­бо­ро­дый, с урод­ли­вым шра­мом на ле­вой ще­ке. На нём так­же был бах­те­рец, но бед­нее чем у стар­шо­го. Меч на пе­ре­вя­зи так­же был по­ху­же, хо­тя и на­хо­дил­ся в ук­ра­шен­ных за­тей­ли­вой резь­бой нож­нах.
   - Так и есть, - гру­ст­но кон­ста­ти­ро­вал стар­шой. - Бес­при­зор­ные. Раз­ве­лось их в по­след­нее вре­мя... Что де­лать бу­дем? В ка­та­лаж­ку их, что ли?
   - Мож­но, - со­гла­сил­ся мо­ло­дой. - Хо­тя, сто­ит ли во­зить­ся? Быть мо­жет, при­ве­дём их на за­ста­ву, и там всы­п­лем пле­тей, чтоб не бро­ди­ли по го­ро­ду?
   - Стоя­щая мысль, - по­хва­лил уса­тый. - Идём на за­ста­ву, там ре­шим.
   Во вре­мя все­го раз­го­во­ра, маль­чиш­ки ви­се­ли в воз­ду­хе, тщет­но ста­ра­ясь вы­рвать­ся из мо­гу­чих лап сол­дат. Они по­ни­ма­ли что вли­п­ли, при­чём - серь­ёз­но. Ка­та­лаж­ка, а точ­нее - го­род­ская тюрь­ма, бы­ла рас­по­ло­же­на на ок­раи­не Ие­ру­са­ли­ма, в про­ти­во­по­лож­ной сто­ро­не от дет­до­ма. Ко­гда на­стоя­тель хва­тит­ся про­пав­ших ре­бят, он ра­но или позд­но оты­щет их в ка­та­лаж­ке, и то­гда их ждёт та­кая пор­ка, что луч­ше сра­зу уме­реть. Сал­лах за­пре­щал сво­им пи­том­цам при­бли­жать­ся к го­ро­ду, и та­кое во­пию­щее не­по­ви­но­ве­ние при­ве­дёт его в ярость. Так или ина­че, их ожи­да­ла пор­ка - на за­ста­ве, или в при­юте.
   - Дя­день­ка, от­пус­ти нас, мы боль­ше не бу­дем! - взмо­лил­ся Да­уд, ос­та­вив бес­по­лез­ные по­пыт­ки вы­рвать­ся.
   - Да, да, мы обе­ща­ем! - хо­ром под­дер­жа­ли его Кэрт и Ари­эль. - Не на­до нас на­ка­зы­вать!
   - Мол­чать, го­ло­дран­цы! - при­крик­нул на них мо­ло­дой. - Вот по­лу­чи­те пле­тей - то­гда дей­ст­ви­тель­но не бу­де­те шлять­ся по ноч­ным ули­цам. Не­бось, хо­те­ли про­брать­ся в сад муд­ро­го шей­ха, не так ли?
   - Нет, дя­день­ка, мы толь­ко смот­ре­ли! - сла­бо воз­ра­зил Ари­эль, но стар­шой цык­нул на не­го:
   - Ти­хо! Не спорь! При­дём на за­ста­ву, там раз­бе­рём­ся!
   Кэрт по­чув­ст­во­вал зна­ко­мое те­п­ло в гру­ди. Оно при­ят­но на­пол­ня­ло груд­ную клет­ку, соз­да­вая ощу­ще­ние лёг­ко­сти и без­за­бот­но­сти. Кэрт вспом­нил, что ут­ром это те­п­ло вы­рва­лось на­ру­жу, спа­сая его от По­зор­ной Пле­ти.
   Сол­да­ты не­воз­му­ти­мо пе­ре­го­ва­ри­ва­лись, слов­но за­быв об об­вис­ших, слов­но меш­ки, маль­чиш­ках. Млад­ший жа­ло­вал­ся на ко­ман­ди­ра за­ста­вы, ко­то­рый не да­вал ему дав­но обе­щан­ных пре­ми­аль­ных. Стар­ший лишь со­чув­ст­вен­но ки­вал в от­вет, из­ред­ка встав­ляя не­ле­ст­ный эпи­тет в ад­рес ка­пи­та­на, ко­то­рый, по его мне­нию, при­сво­ил се­бе все пре­ми­аль­ные.
   Маль­чиш­ки рва­ну­лись од­но­вре­мен­но, сла­жен­но и мощ­но. Оба сол­да­та на­пряг­лись, но удер­жать ре­бят не смог­ли, и рва­ну­ли вслед за ни­ми, но у них не бы­ло ни­ка­ких шан­сов - ку­да им бы­ло тя­гать­ся в рез­во­сти с мо­ло­ды­ми и шу­ст­ры­ми дет­до­мов­ца­ми, ко­то­рые всю свою жизнь при­вык­ли убе­гать от все­воз­мож­ных ка­ра­те­лей - тор­гов­цев и со­бак, ко­ню­хов и са­пож­ни­ков. За­пы­хав­шись, пат­ру­ли ос­та­но­ви­лись, а ре­бя­та мча­лись, не ве­ря сво­ему сча­стью, мча­лись в род­ной дет­дом, ко­то­рый им сей­час ка­зал­ся ми­лей всех двор­цов и са­дов. Де­ло ос­та­ва­лось за ма­лым - пе­ре­лезть че­рез за­бор, про­скольз­нуть ми­мо спя­щей де­жур­ной се­ст­ры, и за­брать­ся в кро­ва­ти.
   Че­рез де­сять ми­нут они уже спа­ли.
  
   * * *
  
   - Ска­жу те­бе, Исар, не по­ве­ришь, - го­во­рил млад­ший сол­дат, при­сло­нив­шись к сте­не, и рас­смат­ри­вая свои ла­до­ни. - Та­кое ощу­ще­ние, что я ко­ней дер­жал в ру­ках. Ох, и рва­ну­лись же они!
   - Да, си­ли­ща у них не­имо­вер­ная, - со­гла­шал­ся Исар, так­же рас­смат­ри­вая свои ла­до­ни.
   Пат­ру­ли стоя­ли в ти­хом за­ко­ул­ке. Ко­жу на ла­до­нях по­кры­ва­ли не­боль­шие вол­ды­ри, ка­кие ос­тав­ля­ют не­силь­ные ожо­ги. Исар дос­тал ма­лень­кий кув­шин, и, кап­нув па­ху­чей ма­зью, на­чал вти­рать её в боль­ные мес­та. За­кон­чив, он про­тя­нул ле­кар­ст­во сво­ему на­пар­ни­ку, и тот по­вто­рил его про­це­ду­ру.
   - Во всём ви­но­ват этот мер­за­вец, ка­пи­тан Бе­ниш­ти, да по­ра­зит его Еди­ный не­мо­щью! - зло про­го­во­рил мо­ло­дой сол­дат, ви­дев­ший лишь один ис­точ­ник всем сво­им бе­дам. - Ес­ли бы он не за­став­лял нас пат­ру­ли­ро­вать так дол­го, гля­дишь, и си­лён­ки ос­та­ва­лись бы. А так - не смог­ли ка­ких-то во­робь­ев удер­жать!
   - На­вер­ное, ты прав, - за­дум­чи­во про­из­нёс Исар. - Но ска­жи мне, Аве­сал­лом, что за ожо­ги у нас на ру­ках?
   - Не знаю, - раз­во­дя ру­ка­ми, по­ка­чал го­ло­вой тот. - Не знаю, - по­мол­чав, он скло­нил мыс­ли в дру­гое, бо­лее при­ят­ное рус­ло, и до­ба­вил: - Но, мне ка­жет­ся, что Еди­ный хо­тел бы, чтоб мы от­дох­ну­ли - эвон, как ус­та­ли, да­же де­тей удер­жать не мо­жем!
   - Пра­виль­но из­ла­га­ешь... - кив­нул стар­шой, по­прав­ляя пе­ре­вязь, и кла­дя кув­шин­чик со сна­добь­ем в не­боль­шую за­плеч­ную сум­ку.
   - А ка­кой от нас толк, ес­ли мы так ос­лаб­ли? Как мы мо­жем ох­ра­нять на­ше­го лю­би­мо­го Им­пе­ра­то­ра, да по­шлёт ему Еди­ный слад­ких снов, ко­ли от ус­та­ло­сти, еле на но­гах дер­жим­ся?
   - Опять пра­виль­но, - сно­ва кив­нул стар­шой.
   - От­сю­да сле­ду­ет - нам на­до от­дох­нуть. И я знаю где! Ты зна­ешь пив­ную од­но­гла­зо­го Дау­да, на ули­це Му­зы­кан­тов?
   - Знаю, как не знать. Но до­ро­го­ва­то у не­го, на­клад­но...
   - Не бес­по­кой­ся... Так вот - у не­го там мел­кие на­ру­ше­ния, я дав­но при­ме­тил. Но я не док­ла­ды­ваю, за­чем, ду­маю, за­кры­вать та­кое ве­сё­лое ме­сто. Вот мы сей­час ту­да и пой­дём, а он, как обыч­но, чтоб мы по­мал­ки­ва­ли, бу­дет уго­щать нас пер­во­сорт­ным ал­ко­го­лем.
   - Да, идея хо­ро­ша, спо­ру нет, - Исар за­дум­чи­во по­скрёб двух­днев­ную ще­ти­ну, и по­смот­рел на не­бо. Лу­на стоя­ла вы­со­ко, ночь бы­ла ещё длин­на, и ус­та­лые пат­ру­ли бы­ли на­про­тив про­вес­ти ча­сок - дру­гой за ста­ка­ном доб­ро­го ара­ка - тра­ди­ци­он­но­го на­пит­ка, вку­сом на­по­ми­нав­ше­го зна­ме­ни­тое уз­зо воль­но­го на­ро­да из стра­ны Де­мос. Тем бо­лее что этот от­дых шёл на поль­зу Им­пе­рии...
   - Ну, идём? - спро­сил Аве­сал­лом, не­тер­пе­ли­во пе­ре­ми­на­ясь с но­ги на но­гу.
   - Всё бы хо­ро­шо, но ведь за­пах ос­та­нет­ся, - воз­ра­зил, прав­да, сла­бо, Исар. - Ка­пи­тан Бе­ниш­ти очень хо­ро­шо чув­ст­ву­ет за­пах ара­ка, ты ведь зна­ешь.
   - Пет­руш­кой за­едим, - уве­рен­но ска­зал мо­ло­дой сол­дат. - Не ос­та­нет­ся ни­ка­ко­го за­па­ха, кля­нусь ве­ли­ким и ми­ло­серд­ным Еди­ным.
   - Ну, то­гда лад­но, - со­гла­сил­ся стар­шой. - День дей­ст­ви­тель­но был уто­ми­тель­ный. Да и ра­ны на ру­ках за­ле­чить на­до...
   Оба пат­ру­ля с дос­то­ин­ст­вом на­пра­ви­лись к за­ве­де­нию од­но­гла­зо­го Дау­да, по до­ро­ге об­су­ж­дая раз­лич­ные сол­дат­ские те­мы, и пе­ре­ма­лы­вая кос­ти ка­пи­та­ну Бе­ниш­ти. До вос­хо­да ос­та­ва­лось ча­сов пять, и всю до­ро­гу до пив­ной им не по­па­лось не од­но­го на­ру­ши­те­ля - че­ст­ный люд слав­но­го гра­да спал, и ви­дел по­слан­ные Еди­ным Бо­гом сны.
  
   * * *
  
   Кэрт, по про­зви­щу Ша­те­ри, то­же спал. Не­боль­шая спаль­ня, где юти­лись кол­че­но­гие же­лез­ные кро­ва­ти, бы­ла на­пол­не­на раз­но­об­раз­ны­ми зву­ка­ми - кто-то со­пел во сне, кто-то хра­пел, скри­пе­ли кро­ва­ти, жа­лу­ясь на свою не­лёг­кую судь­бу. Ко­го-то не ми­ло­вал Еди­ный, и ему сни­лись кош­ма­ры. Во сне юный си­ро­та вскри­ки­вал, и дёр­гал­ся. Се­рые, об­лу­п­лен­ные сте­ны мол­ча­ли­во взи­ра­ли на мо­ло­дых пи­том­цев. Что им до не­сбы­точ­ных снов, ра­до­ст­ных грёз и страш­ных кош­ма­ров?
   Кэрт то­же ви­дел сон. Не­мо­ло­дой муж­чи­на, с рез­ным по­со­хом в пра­вой ру­ке, шёл сквозь ле­са и пус­ты­ни, но­чью и днём, да­бы вы­зво­лить его, Кэр­та, за­брать в да­лё­кие стра­ны, на по­ис­ки при­клю­че­ний. Маль­чиш­ка улы­бал­ся во сне - отец (кем же ещё мог быть этот оди­но­кий стран­ник?) на­шёл его, не за­был сво­его сы­на. Он не по­зво­лит боль­ше на­стоя­те­лю по­роть Кэр­та, ли­шать обе­да или при­ду­мы­вать дру­гие на­ка­за­ния. Ско­ро он бу­дет здесь...
   Ут­ро не при­нес­ло с со­бой ни­че­го но­во­го. Зав­трак, гроз­ный глас Сал­ла­ха, ли­шав­ше­го ко­го-то обе­да, за­ня­тия, ру­ти­на ра­бо­ты. Дни шли сво­им че­ре­дом, но оди­но­кий стран­ник про­дол­жал свой путь во снах де­вя­ти­лет­не­го маль­чиш­ки, и тот улы­бал­ся во сне, за­бы­вая про свою мо­но­тон­ную и тоск­ли­вую жизнь.
  

11

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"