Аннотация: Юки-Онна, снежная ведьма в глубокой старости
Ночь была ненастной. Сплошной пеленой шел снег. Грозно завывала вьюга. На пороге убогой покосившейся хижины устроилась древняя старуха с длинными седыми волосами. Белое кимоно, будто саваном, укрывало ее уродливое морщинистое тело. Тусклые глаза смотрели прямо в раскинувшуюся за порогом бездну.
Там внизу в плодородной долине жили люди, чьи предки некогда поклонялись ей, даже боялись. Но теперь про старуху забыли. И правильно, прежде она была молода. Ее походка была настолько грациозно мягкой, что на снегу даже следов не оставалось. Ее пение настолько чарующим, что ради него замирал даже ветер. Ее красота сводила с ума незадачливых путников, заставляя их умирать от холода в буране.
Куда все делось? Ушло, сгинуло... и поделом. Только горечь осталась о том, кто остался там внизу, покинутый ею то ли из гордыни, а скорее из сострадания. Ведь чем кроме боли может обернуться любовь к метели - у нее и сердца-то нет. Только почему-то в груди болит и сейчас, когда из памяти истерся даже его лик.
Старуха задумалась и выставила вперед раскрытую ладонь. Снежинки опускались на нее, но не таяли, никогда не таяли. Люди теплые, они коченеют только после смерти, а она и при жизни всегда была холодная, так придет ли к ней, наконец, это долгожданное умирание? Сколько еще ей придется влачить жалкое существование в полном одиночестве, пожираемой горечью сожалений и тоски по тому, что ушло безвозвратно. Когда ты долгоживущий, то смерть видится тебе как избавленье, а что уж говорить о бессмертных, но она, хвала богам, не такая. И смерть уже в дороге.
Старуха опускает ладонь и поднимает голову. Небо проясняется. Скоро, совсем скоро. Старуха опирается о косяк, склоняет голову на грудь и засыпает... навсегда.