Многие считают, что вдохновение нужно только людям творческих профессий - поэтам, музыкантам, художникам, - а технарям оно якобы не обязательно. И ошибаются. Потому что технарю с моей специальностью без подсказок невидимого гения и шагу не ступить. Во всяком случае, у меня имелось множество приемов для вызова странного нечто, отвечающего за мое вдохновение. Оно было норовистым и несговорчивым. Иногда для его появления достаточно было прогуляться в одиночестве или устроить заплыв, а в другой раз ему уже требовалось что-нибудь экстремальное. Мне оставалось лишь угадывать его капризы - иначе я попросту не смог бы справляться с каждодневной рутиной на учебе и теперь - на стажировке. Которая, между прочим, длилась почти восемь месяцев: на календаре обозначалась вторая половина марта, а я прибыл на станцию прошедшим летом.
И вот мой занудный гений решил, что хватит с меня восторга созидания, когда не нужно есть, пить и спать, когда ты работаешь над какой-то программой всю ночь в головокружительном порыве, а утром выныриваешь из этого состояния - со стеклянными красными глазами и счастливый, как идиот, самый счастливый идиот на свете. Выныриваешь, вздыхаешь полной грудью, валишься спать. Потом, отоспавшийся, включаешь свою программу, проверяешь, все ли работает, радуешься, какой ты молодец... и после этого тебя накрывает пустота и апатия. На пару дней. Тогда ты способен лишь механически выполнять привычные действия или просто спать. А потом... А потом снова аккумулируешь в себе нашептываемые твоим гением идеи, открываешь внутри своей головы новые потайные ходы для неожиданных мыслей, чтобы через некоторое время снова засесть на всю ночь, как одержимый, как маньяк...
Словом, через восемь месяцев стажировки на "Трийпуре" мой таинственный подсказчик забастовал. Я плавал в бассейне, прыгал с высоченной вышки на глубину, закрывался и в одиночестве просиживал по полночи в душевой, слушая музыку - и всё, чтобы вызвать его... Бесполезно. Он требовал тайм-аут, и мне ничего не оставалось, как смириться и признаться Варуне, что пока я способен лишь на механистическую работу.
- Что, в предчувствии праздника? - хмыкнул мой инструктор, нисколько не удивляясь, и подмигнул. - Да ты не один такой - почти все расслабились. Пары выходных дней тебе хватит?
- Выходных?! Дней?!
Удивился я оттого, что за все эти месяцы у меня не было еще ни одного свободного от работы денька. А теперь аж целых два! Так ведь можно и помереть от передозировки счастья.
- Давай так: мы сейчас сходим в "Омегу", продиагностируем там "Тандаву" - и я тебя отпускаю отсыпаться. Идет?
Еще бы не шло!
- А что там с ней?
- Не знаю. Но у моих работа вста...
Тут внизу по коридору (мы с Варуной зависали на подъемнике, налаживая систему распылителей, так не вовремя забарахлившую в основном крыле "Беты") прошли несколько человек. Двоих я узнал сразу, хотя вживую увидел впервые: это были профессор Виллар и его неразлучный спутник Шутте. Последний то семенил рядом, то забегал вперед, извивался всем своим тучным туловищем и, кажется, истошно паясничал. Остальные четверо стыдливо отводили от него глаза и делали вид, будто ничего не замечают, а сам Виллар сосредоточенно хмурил лоб. По обеим сторонам от них шли закамуфлированные парни, я насчитал шесть человек, вооруженных колюще-режущим оружием, скрытые под плотными комбинезонами и шлемами, тогда как все ученые были одеты весьма легкомысленно для местных закоулков с подстерегавшими там кактусами. Похоже, закамуфлированные были их телохранителями.
Варуна замолк точно в тот момент, когда Шутте вроде как вскользь поглядел на нас, вскинув голову. На широком лице профессорского спутника проступила какая-то поганенькая улыбочка, и он что-то шепнул своему сюзерену. Виллар тоже посмотрел в нашу сторону, легко вскинул палец и небрежным жестом подманил к себе одного из телохранителей, который, выслушав распоряжение, кинулся к нам.
- Ах, Грегораш, ах, старается! - с язвинкой, которой я за эти восемь месяцев от него ни разу не слышал и даже не знал, что он на нее способен, проронил мой инструктор, поигрывая монтировкой и щуря правый глаз.
- Грегораш - это кто такой? - шепотом уточнил я, и, не глядя на меня, Варуна неохотно пояснил:
- Грегор Шутте, клоун нашего досточтимого профессора. Точнее - Эрих-Грегор Шутте. Он, видите ли, любит, чтобы его со всеми регалиями...
- Его что, вообще все тут "обожают"?
На это Варуна не ответил, только поморщился. Телохранитель поднялся на запасной платформе и забормотал что-то моему инструктору. Толком мне удалось различить лишь слова "совещание" и "профессор". Варуна кивнул, телохранитель поехал вниз.
- Так, Агни, ты у нас сегодня за старшего. Давай, дуй сейчас в "Омегу", восьмой ангар... Найдешь его рядом с центральным залом. Там надо разобраться с поломкой в "Тандаве".
- А вы?
- На совещание. Скажешь им, что Виллар вызвал, когда вернусь - не знаю.
И он последовал за унесшейся к лифтам толпой. Я даже не успел уточнить, кому это - "им". Обычно мы работали в том секторе уже после смены, когда наджо - Танцоры-исполнители - уже расходились по каютам после тяжелого дня. Поэтому никого из "Омеги" я еще не знал. Как любил говаривать Варуна, "техник обязан быть двужильным, вкалывать за себя, за меня и еще вон за того парня". Так и получалось. Но я быстро привык, и мне это даже нравилось.
Когда распылитель снова заработал и я уже собрался спускаться, в сознании очень четко прозвучала мысль: "Держись подальше от Шутте!" Это была тональность моего гения-вдохновителя, не узнать ее было невозможно, однако никогда прежде он не обращался ко мне подобным образом - напрямик. Скорее просто посылал нужные идеи, которые можно было принять за собственную фантазию. Что ж, ему лучше знать, от кого нужно держаться подальше, да я и не рассчитываю, что мне придется слишком уж часто сталкиваться с шутом профессора и с самим Вилларом.
Однако мысли эти не шли из головы. Я уже добрался до "Омеги" на маленьком одноместном каре, отыскал восьмой ангар, увидел препарированную по линиям "меридианов" центрифугу, а все думал о предупреждении моего гения. "Тандава" стояла, подобно раскинувшему лепестки лотосу, и я вскочил в ее центр. "Шутте, Шутте"... Кажется, мой вдохновитель очнулся от спячки и наконец-то изволил помогать. Это очень хорошо, что очнулся: судя по виду устройства, поломка тут основательная.
Скрестив ноги, я уселся в середине центрифуги и начал, как меня всегда поучал Варуна, с тщательной диагностики. "Шутте, Шутте"... Да чтоб тебе... Чтобы отбиться от навязчивой мысли, я начал мычать под нос разные мотивчики, и работа заспорилась. Неполадка проявила себя быстро, устранить ее оказалось несложно - проще, чем померещилось на первый взгляд. Покончив с этим, я собрал лепестки "Тандавы" обратно в сферу и активировал устройство. Центрифуга послушно закрутилась, можно складывать инструменты и уходить. Но мне всегда до зубовного скрежета хотелось поближе рассмотреть виманы, стоящие в ангарах наджо-исполнителей, а Варуна обычно торопил. Теперь свободное время было, никто не стал бы мешать.
Самое главное, чем отличался сектор "Омега" от "Альфы" с "Бетой" - это присутствие в его залах летательных аппаратов, из-за чего они и назывались не залами, а ангарами. Как я уже упоминал прежде, этот сектор был внешним, и теперь совершенно ясно, почему. Каждый виман находился внутри прозрачной капсулы, которая сообщалась с прозрачной трубой-коридором и внутренним люком под потолком ангара; дальше было еще три отсека и - наружный люк. Выход в космос. Каждый из тринадцати ангаров сектора оснащался двумя такими виманами - для Танцора и его ассистента, а каждый виман - небольшой центрифугой внутри, в точности такой же по функциям, как обычная "Тандава". Чаще всего для наибольшей эффективности Танец требует присутствия исполнителя прямо у входа в созданный пространственно-временной тоннель, и Танцор с напарником отправляются туда в персональных виманах. Тогда, при особо сложных операциях, стационарная "Тандава" может послужить еще одному помощнику, стать которым способен любой из команды - хоть техник-вайшва, хоть медик. Именно поэтому в секторе "Бета" всех нас без исключения гоняли на тренинги. Все должны хотя бы немного, но уметь делать всё.
Я полюбовался на четкие, хищные очертания корпуса вимана. Он стоял, словно замерший до поры черный доисторический ящер. Вытянув острую морду на удлиненной шее, властитель небес мелового периода положил крылья вдоль массивного тела и присел, подогнув под себя когтистые лапы. И если чуть прищуриться, то в полутьме ангара виман таким и казался - хищной летающей рептилией. И, признаться, мне очень хотелось оказаться внутри аппарата и...
Тут за спиной что-то громыхнуло, раскатившись эхом по залу, и я чуть не вздрогнул.
Оказывается, здесь был кое-кто еще. В большой полупрозрачной колонне в центре ангара находился целый зооуголок, а я его сразу и не увидел. И кто-то из его обитателей вдруг решил обратить на себя мое внимание.
В одном из отсеков стояло большое колесо, и в нем сейчас отчаянно мчалась, оставаясь неизменно на месте, смешная рыжая белка с сероватым хвостом и растопыренными, с кисточками, ушами. Заметив меня, она невесомо соскочила со своего аттракциона и снова громыхнула кормушкой - проголодалась, наверное. В соседних отсеках лениво потягивались белые крысы, кролики, еще какие-то зверушки. Лязгали лесенки, поилки, качели...
- Как там поживает Сорбонна?
Я снова слегка дернулся от неожиданности. В полированном, словно стекло, пластике колонны отражался четырехрукий человеческий силуэт позади меня.
В темно-сером комбинезоне с эмблемой на рукаве, которой отмечены все наджо, высокий и атлетически сложенный, у входа, подбоченившись, стоял светловолосый парень. Так вот он, автор того идиотского розыгрыша с моей системой бытобеспечения!
- Ты Шива?
- А ты живописно смотрелся в раскрытой "Тандаве", - не утруждая себя ответом, заметил Танцор. - Особенно когда сидел, подобрав ноги. В точности так, какими нас рисуют наши подопечные из древности. Теперь понимаю, откуда у них подобные фантазии!
- Ну так ты Шива?
- Да, Агни, я Шива.
- А что за подопечные из древности?
- Неужели папа Варуна ничего тебе о нас не рассказал? Нет? Значит, решил устроить сюрприз. Наша группа занимается этносами, которые в древности заселяли Трийпуру и прилежащие территории, - (Шива, как и Варуна в свое время, протянул манипулятор, указывая им в сторону черного неба за пределами станции, где далеко-далеко голубел тонкий серпик Земли - планеты, по которой я скучал уже чуть ли не до слез.) - Это не значит, что мы не выполняем и другие поручения, в другие времена... Но все же наш конек - это Древняя Индия и Тибет.
- Вы на них собаку съели? - ввернул я вычитанный где-то архаичный оборот, почти утративший ныне свой первоначальный смысл.
- Собаку?! - удивился Шива. - Нет, нет, Кореей мы практически не занимались, это к команде десятого ангара!
Я засмеялся, не смог сдержаться. А он так и не понял причины, таращился на меня ярко-синими глазами. Наверное, заподозрил, что я несколько неадекватен.
- А где сам папа Варуна? - осведомился он, на всякий случай проверяя работоспособность восстановленной мною "Тандавы".
Я объяснил.
- Неужели он думает, что я поставлю вместо него за пульт профана? - и Шива, явно вспылив, окинул меня столь красноречивым взглядом, что без перевода было понятно: профан - это я. - Как, он предполагает, мы будем сегодня работать?!
- Ну, мне пора. Всё, что зависело от меня, я выполнил, с этой минуты у меня выходной. Пока!
Танцор резко обернулся:
- Постой!
Я, уже собираясь уходить, встал и, намекая ему на свое нетерпение, стал притопывать ногой.
Не обращая никакого внимания на мои красноречивые жесты, Шива подошел к пульту и стал открывать один за другим, один за другим, один за другим... порази меня молния!.. десятки голографических слепков:
- Здесь несколько хараппских сцен, здесь Ашока - два эпизода с ним, причем высокой сложности, - он перебирал слепок за слепком, гася прокомментированный и вынимая на его место очередной, светящийся. - Это... это нашествие бактрийцев - пять. Гаутама Сиддхартха... тоже пять... На каждую - по несколько часов!..
Взмахнул манипуляторами, развеивая оставшиеся (в огромном количестве) голограммы, а собственные руки сцепил на груди, в раздражении барабаня пальцами по локтям:
- Когда я должен все это станцевать, а главное - с кем? А отчет, если кто не в курсе, сдавать не позднее кануна Дня Солнца! И шкуру с меня будет драть Аури. С меня, а не с вайшвы, потому что наш папа Варуна уже практически ушел на заслуженный отдых!
После этого он добавил несколько выражений, мне не понятных, но очевидно крепких - просто на незнакомом языке.
Пожонглировав отверткой и пинцетом в одной руке, я старательно выказал спокойствие и холодность гранитного памятника:
- От меня что-то требуется?
Шива даже не заметил, что его так искусно пытаются поставить на место:
- Я уже не говорю о побочных сценах, накопившихся еще с осени! Когда все это делать? Он пропадает часами, натаскивая тебя в "Бете", а мы здесь перебиваемся ассистами профессора Аури. А они - дубы зеленые, слегка отесанные. Причем отесанные, как правило, со стороны кроны, то есть ее содержимого. Где они только вас, таких тупых, находят?!
Он говорил так быстро и вызывающе, что у меня появилось стойкое желание двинуть ему кулаком по морде. Но я все же сдержался и продолжил свой путь, более не останавливаясь, хотя он все высказывался и высказывался, адресуясь к моей спине.
- Ладно, Агни, до встречи на празднике. Приятно было познакомиться, - снизошел он под конец монолога.
- Не могу сказать, что взаимно, - отозвался я, выходя в коридор, а створки схлопнулись, отсекая меня от придурка-собеседника.
Неужели мне и в самом деле придется работать под его началом?! Тогда я тут долго не протяну...
День Солнца на Луне
Когда мы с двоюродной сестрой-одногодкой были детьми и подростками, то общались в одной компании - на праздники и по будням. Особенно на праздники. У нас была очень дружная команда.
Сначала День Солнца мы отмечали все вместе, со своими родителями, на одном из островов в море, а затем продолжали гулянку уже только с ровесниками - взрослые возвращались в город. Остров Солнца был оборудован именно для этого праздника. Каких только аттракционов там не было! И каждый год для нас выдумывали что-нибудь новенькое, обставляя подготовку необычайной таинственностью.
Теперь, страшно скучая по Земле, я часто видел во сне всех наших на этом острове. С ним были связаны самые яркие и хорошие воспоминания. А тут я был отрезан от всего мира. "Трийпура" походила на космическую тюрьму, а все мы - на ее добровольных затворников.
И все же в весенний День Солнца, знаменующий конец старого и начало нового года, меня ждал сюрприз. Проснувшись, я увидел в обзорнике что-то коричнево-серое, с ржавыми или, наоборот, темными пятнами, заслонившее собой весь космос и медленно плывущее. Я даже не сразу сообразил, что это изъязвленная кратерами поверхность Луны, ведь издалека она кажется аккуратной, серебристо-серой и светящейся, а вблизи в ней таится что-то жуткое.
Получается, во время условной ночи "Трийпура" вплотную подошла к естественному спутнику нашей планеты и зависла на его орбите, по-прежнему медленно вращаясь.
- Что все это значит, Сорбонна? - спросил я свою СБО.
Она выехала из ниши и объяснила:
- Здесь принято отмечать праздник на лунной станции в бассейне Эйткена.
- Что за бассейн такой?
Ответ последовал незамедлительно: после того, как я поработал с программным оснащением моего бытового помощника, Сорбонна раз и навсегда прекратила прикидываться неосведомленной:
- Кратер в южной части Луны с той стороны, которая никогда не бывает обращена в сторону Земли. Там, на самом его дне, размещается секретная станция, изначально выстроенная на случай аварийных ситуаций с "Трийпурой". Раз в год мы используем ее в качестве плацдарма для проведения праздника Солнца. Людям психологически необходимо иногда ощущать под ногами твердую землю...
- ...по которой они смогут скакать, как кузнечики?
- Оборудование станции "Эйткен" увеличивает силу лунного притяжения почти в шесть раз.
- А, это в корне меняет ситуацию. Острые ощущения - это наше всё...
Признаться, ее объяснение было не самым понятным. Во всяком случае, для меня. На "Трийпуре" в точности такое же искусственное притяжение, а назвать поверхность Луны "твердой землей под ногами" можно разве что с большой натяжкой. Но я решил не занудствовать и не придираться. Не одному мне хочется побывать дома, но никто ведь не ноет. На Луне так на Луне. Праздник так праздник.
Бессчетное множество виманов было готово к отправке. Они доставили нас на дно кратера.
Вот только пусть никто не думает, как опрометчиво перед этим думал я, что опускаться на дно кратера - все равно, что погружаться в бездонную дыру, наблюдая ее отвесные стены и темень под ногами. Мы даже не заметили, как виманы, скользя над поверхностью планеты, легко перемахнули горную гряду - выброс породы после падения астероида - и снова заскользили параллельно почве на относительно небольшой высоте. Спуск был пологим, мы почти не замечали, что погружаемся в лунное море. И если мне сначала был интересен пейзаж снаружи, то очень быстро он приелся из-за своего однообразия и какой-то пугающей неопрятности. Мы летели экипажем с двумя другими техниками, но для них это было не впервые, и всю дорогу они проболтали, ни разу не взглянув на мелькающие за обзорными панелями ландшафты. А ведь когда смотришь на Луну с Земли, в душе рождаются столь романтические ощущения! Вот так я убедился в очередной раз: некоторые загадки должны оставаться загадками...
Да, из-за отсутствия воздуха тут все было неправдоподобно четким. Смотришь вдаль - все видится с той же резкостью, что и вблизи. Мозг воспринимал это с трудом, но тоже лишь поначалу. Потом привык.
Мы подлетели к огромному темному камню-монолиту высотой с дом в двести этажей, не ниже. По сравнению с нами это была ржаво-коричневая скала, криво нависавшая над белой равниной - дном Эйткена. Из-за белого цвета поверхности здесь было не так мрачно, как могло бы, ведь лучи солнца почти не проникают в кратеры близ полюсов. И все же тут присутствовала какая-то едва заметная подсветка, иначе было бы совсем темно. Высокие горы вдалеке, окружавшие эту равнину со всех сторон, являлись всего лишь краями исполинской воронки. Однако кое-где они исчезали: Луна настолько меньше Земли, что местами эти горные гряды уходят за горизонт.
- А что это белое? - полюбопытствовал я.
Один из моих коллег, человек бывалый и большой любитель пояснять, с удивлением посмотрел на меня: как это я могу такого не знать?
- Водяной лед в соединении с породой, конечно!
- Водяной?!
- Разумеется. Только в таком виде вода и есть на Луне!
- А что за скала?
- Укрытие. Сейчас сам увидишь, подлетим ближе.
В скале виднелся громадный светящийся провал - вход в пещеру. Масса скалы и эта ротообразная серебристая дыра угнетали. С непривычки было жутковато, но я заставлял себя наблюдать, не упуская ничего. Виманы, все как один, устремлялись туда, некоторое время полого спускались в просторный светлый лаз и вскоре оказывались на дне пещеры, возле прозрачного купола, скроенного на манер самой "Трийпуры". Несколько люков одновременно раскрывалось, пропуская очередную партию прилетевших, а затем закрывалась, а остальные виманы висели в ожидании, точно шмели над цветком. Когда нейтральная зона освобождалась, приглашали следующих. Поток не прерывался: нас на "Трийпуре" было очень много.
- Ну вот, ничего сверхъестественного! - прокомментировал все тот же техник, насмешливо поглядывая на меня: наверное, угадал мой страх перед гигантскими нагромождениями из камня. А может, просто вспомнил себя, когда тоже был новичком...
Скрытая станция и внутри мало чем отличалась от "Трийпуры". Было заметно, что проектировали ее одни и те же инженеры-архитекторы. Разве что уровней здесь было всего два и освещение в них было искусственным, а не прямо от Солнца, как у нас. Кроме этого, единственного, остальные дни в году здесь обитали роботы, а им живительный солнечный свет не нужен. Так, во всяком случае, пояснил тот самый мой сосед по экипажу.
- Танцоры говорят, что после этого праздника бывает очень занимательно работать в древних эпохах. Во временах, когда про Луну знали лишь то, что она маленький светящийся шарик, приколоченный к хрустальной сфере небесной тверди.
Второй сосед, самый старший из нас, был не слишком разговорчив, но при этих его словах усмехнулся:
- Через несколько тысяч лет и наши далекие потомки будут потешаться над нынешними заблуждениями, - пообещал он. - В некоторых вопросах мы без сомнения будем выглядеть не лучше тех невежественных религиозных фанатиков, что веровали в хрустальные сферы и небесную твердь.
- И, заметь, заставляли веровать в это же всех вокруг!
- Это как водится. С тех пор изменилось мало!
- Хватит болтать, философы! - оповестили нас по внутренней связи. - Выгружайтесь!
Это был веселый голос Варуны, перепутать его с чьим-то другим было бы невозможно.
Мы высадились на площадке, круглой и ярко освещенной, а виманы погрузились в доки, скрывшись под полом порта. Старожилы направились к многочисленным аркам в тоннели переходов, и я вместе с ними.
Узнавал я не всех. По той простой причине, что привык видеть окружающих в рабочих комбинезонах, а сейчас большинство из них было в нарядных костюмах и платьях. Я тоже оделся, как принято в особых случаях на Земле - в меру торжественно, но без излишеств, - и понял, насколько сильно отвык от этого. Наверное, не узнавали и меня: Варуну, во всяком случае, мне пришлось окликнуть, и он долго отыскивал меня в толпе, не раз проскальзывая блуждающим взглядом по моему лицу, но не останавливаясь, пока я не махнул для ориентировки рукой.
- Ну как? - полюбопытствовал он вместо приветствия.
- Необычно. И тяжеловато.
- Перемудрили с гравитацией. Слегонца так. Тут, в бассейне, она и без того сильнее, чем в основном на Луне, так еще и настроили стандартную. Вот и получилось в итоге... С Шивой ты ведь уже знаком?
Варуна указал на идущего внутри соседнего коридора Танцора. Все ветки пешеходных тоннелей просматривались насквозь, сделанные из полностью прозрачных материалов, и в конце концов сообщались в единое русло. Мы были уже неподалеку от выхода в громадный, сияющий праздничными огнями зал-приемную, где беспрестанно метались лифты-подъемники, доставляя пассажиров на второй уровень.
Оставивший у меня неприятные воспоминания, Шива был в том же одеянии, в каком я видел его тогда, и не соизволил даже отстегнуть манипуляторы. В компании праздничных гуляк он смотрелся как ворон среди канареек.
Выныривая из прозрачных "рукавов", сотрудники приветствовали друг друга и отвешивали комплименты: мужчины - женщинам, и наоборот. Все были весьма в приподнятом настроении. Все. Кроме, кажется, Шивы.
- Ты еще не переоделся?! - воскликнул Варуна. - Успеешь?
Тот кивнул:
- Мы твои должники, папа Варуна.
- Отчитался?
- Да! Полностью. По всем циклам за тот год. Но с таким скрипом, что до сих пор зубы ноют.
- Давай сегодня не будет подробностей о работе?! - взмолился мой наставник. - Отчитался - и хвала стихиям!
- Да я молчу, молчу. Хватит в нашей команде и одного зануды, - Шива наконец изъявил желание заметить меня, но не без подвоха: подмигнул в мой адрес и кривовато усмехнулся.
Я не стал поддаваться на провокации, смолчал.
- У вас, Шива, будет очень колоритная команда, - пообещал Варуна, попутно здороваясь с какими-то девушками, стайкой выпорхнувшими у меня из-за спины и помчавшимися к подъемникам. - Насчет зануды очень сомневаюсь, а вот один трепач у вас гарантированно уже есть, - и он вернул Танцору его намек, подмигнув и снисходительно хлопнув парня по груди тыльной стороной кисти. - Еще увидимся, молодые люди: вынужден вас оставить.
С этими словами вайшва поспешил к высокой и худощавой Дэджи Аури, едва узнаваемой в искрящемся темно-синем платье. Пока я созерцал чудесно преобразившуюся руководительницу "Беты", Шива обратился ко мне:
- Что насупился? Настроение не очень?
- Нет, - я смерил его нарочито независимым взглядом сверху вниз, - собеседник.
Он засмеялся. Без обиды или сарказма, очень просто и жизнерадостно:
- Тебя это так цепляет?
- Нет, меня это вообще не цепляет. Что ж, рад был снова увидеть, но мне пора, - и, натянув улыбку, я попытался ретироваться.
- Не торопись, у меня есть к тебе пара вопросов, - не приемлющим возражений тоном сообщил он и указал в небольшую рекреацию у искусственного водопада, что шелестел среди искусственной же зелени. Туда мы отошли, чтобы не мешаться на пути у следующей волны визитеров с "Трийпуры", и уселись друг против друга в прозрачные до невидимости кресла. - Ты уже знаешь, что с нового года тебя переселяют в наш сектор, а папа Варуна передает тебе все свои дела?
Ну и кто после всего этого зануда?.. Пропал праздник!
- Он хорошо отзывается о тебе как о технаре, но говорит, что ты не любишь участвовать в цикло-тренингах. С чем это связано? - устроил допрос Шива, слегка подаваясь вперед и пристально глядя на меня ярко-синими глазами.
Я поморщился. Лучше (и печальнее) всего запомнился мне один из циклов, где все от начала и до конца было условным: страна, строй, правитель, народ... Ничего этого никогда не существовало в исторической реальности. Цикл был придуман исключительно ради психологической подготовки будущего Исполнителя, но, даже зная это, я умудрялся из раза в раз заваливать сцену "Противостояние зодиака".
Это была страна Водолея, а ее врагами были не инородцы или иноверцы, а представители других одиннадцати знаков, под которыми имели судьбу родиться. И - можете не верить - откровенный абсурд такой вражды все равно не мог отвлечь меня от главного! По замыслу, мое сознание перемещалось в тело охранника водолейского правителя, и я должен был обезвредить наемного убийцу, подосланного то ли Львами, то ли Овнами. Одном словом, это была рядовая сцена, мало чем отличающаяся от уже пройденного мной "Спасения Шихуанди". Но у меня, что называется, не поднималась рука остановить злоумышленника.
Варуна всякий раз возмущался и внушал: "В этих делах мы не имеем права полагаться на собственные убеждения о справедливости и нынешние представления о морали. Там, тогда - всё по-другому, Агни! Запомни: миссия "Прометеус" по отношению к прошлому категорически безнравственна. И не думай, что подобные мерзавцы существуют лишь в тренировочной программе: реальность подбрасывала сволочей и похуже этого типа. Просто все время держи в голове одну мантру: все они уже давно рассыпались в прах, а вот если мы будем слишком много деликатничать с их тенями, то сами же себя загоним в ловушку, из которой не будет выхода. И рассыплемся прахом сами, но уже здесь и сейчас!"
Я честно пытался уговорить себя, но никак не мог состыковать в голове тот факт, что мы имеем дело с настоящими, живыми людьми из другого времени, с тем, что все они давно покойники и не стоит их былая жизнь ничего, если они не были задействованы в колесе исторических событий. Мое сознание, мое упрямое эго не могло смириться с подобным положением вещей. Не были эти люди прахом и тенями! Ни тренировочные - плод фантазии разработчика, ни реальные - из настоящих сцен. Они были людьми. Такими же, как мы. Потому что если согласиться с тем, что они тени и прах, то нужно признать и ту возможность, что когда-нибудь наши потомки в точности так же отнесутся к нашему времени, попросту втаптывая в грязь тех, кто не важен, по их мнению, для истории.
"Ты не прав. Каждый человек прошлого так или иначе важен, - убеждал меня мой инструктор. - Именно поэтому у наших "старших братьев" из сектора "Альфа" столь тщательный подход. Любой нищий может в переплетении причинно-следственных связей оказаться ключевой фигурой!"
Но не убеждало и это. Потому что тысячи других - фигур, не признанных в процессе расследования ключевыми - не принимались в расчет, с их жизнью могло произойти все, что угодно - и никому не было до этого никакого дела. Зато преступников холили и лелеяли, если они были "нужны": оберегали от смертельных болезней, от покушений, от несчастных случаев. Тратили на это массу сил из наших, работников "Трийпуры", ресурсов. И мое убеждение лишь крепло. Я начинал ненавидеть своих репетиционных подопечных и всякий раз, погружаясь в сцену, запарывал ее полностью. А если скрепя сердце все же делал так, как требовалось, то после рабочего дня подолгу сидел под душем с комком тошноты в горле и ненавидел уже себя. И ночью снилась всякая дрянь.
Сам не знаю, почему - наверное, накипело желание выговориться хоть перед кем-нибудь посвященным, - но я поделился с ним даже самым сокровенным, то есть своими размышлениями. И опомнился, когда дошло, кто сидит передо мной. Однако Танцор не стал издеваться, и усмешка его не была высокомерной. Он повернулся ко мне, внимательно слушая, а когда я закончил говорить, пожал плечами и очень серьезно, понимающе сказал:
- Видишь ли, я сам с удовольствием испепелил бы эту мразь. Но история лишила нас с тобой этого удовольствия, и ради итога нам придется не только примириться с его существованием, но даже и оберегать его от покушений до тех пор, пока не наступит время икс...
- Я, кажется, устал от всего этого...
- Да, - он немного принужденно засмеялся, хлопнул меня по плечу одним из манипуляторов, да так, что я покачнулся в своем кресле. - Нам всем через тысячу пройденных циклов полагается двухнедельный отдых. Иначе начнутся сбои. Нельзя столько времени подряд наблюдать извращенцев, даже иногда защищать их и не подвинуться умом. Тут я с тобой согласен.
- Тысячу циклов?! У меня еще нет в учетке и двадцати!
- Поэтому придется потерпеть. Селекционеры из "Альфы" стараются не зря, поэтому нам остается лишь ждать, когда они скажут "ату", и воплощать в жизнь обкатанный сценарий. Со временем привыкаешь, и все становится уже не так тяжело. Знаешь, я думаю, ты нормальный парень. Притерпимся. А теперь идем, я познакомлю тебя с остальными членами группы. Уму, наверное, ты уже встречал на станции, а вот Савитри - вряд ли...
Я оглянулся и встал, а он уже повлек меня за собой в общий зал. К нам направлялись две девушки - повыше и пониже ростом. Та, что была повыше за счет тонких каблучков, оказалась Умой, которую я и в самом деле видел прежде, по прилете на "Трийпуру", только сегодня она улыбалась и была в красивом наряде - уж не знаю, как назывались отдельные его детали, но всё вместе на ее стройной фигурке смотрелось шикарно.
Та, что была немного ниже Умы, не шла, а как-то удивительно скользила вкрадчивой походкой, будто воздух был заполнен не видимыми мне преградами, и она плавно, привычно пробиралась между ними, следуя к намеченной цели. Странным, экзотичным в ней было всё - от прически, одеяния и обуви до отсутствующего взгляда диковатых дымчатых глаз.
- Эй, Агни! Очнись-ка! - вдруг услыхал я голос Шивы и заливистый, девчоночий смех Умы. - Ты каталепсией часом не страдаешь, вайшва?
Оказывается, разглядывая вторую девушку, я выпал из реальности и совершенно этого не заметил. А она даже не смотрела на меня. Она вообще ни на кого не смотрела. Взгляд ее был направлен куда-то вбок, как будто она нарочно стремилась спрятать глаза от собеседников. И в то же время все эти странности не то что не отпугнули меня, а в большей степени заинтриговали. В ней было что-то неправильное, какая-то загадка. Та самая. Пресловутая.
- Савитри. Она наш док, - отрекомендовала смуглянку Ума. - А я - напарница вот этого, - она слегка ткнула Шиву локтем в бок. - А ты будешь с нами, как я понимаю, вместо папы Варуны?
Не знаю, почему они все так упорно называли его папой, но я предпочел не расспрашивать и только кивнул. В ответ на это со стороны Савитри меня прямо окатило волной неприязни. Она просверлила меня взглядом, а сама даже не повернула ко мне своих удивительных глаз.
- Чтобы через пятнадцать минут был готов! - распорядилась Ума, недовольно потеребив ремешки на комбинезоне Шивы. - Начальство уже там!
Ухватив под локоть грациозную Савитри, которая так и не проронила ни единого звука, разбитная девчонка уволокла ее в толпу.
- Теперь ты знаешь всех в команде.
- Да, и все вы тут просто потрясающе радушны.
- Брось! Разве тебе никогда не доводилось побывать в шкуре новичка? Так бывает всегда! Когда я прибыл сюда, нас с Умой подсунули Варуне и Савитри, которые как раз провожали на отдых двух пожилых Танцоров. На их место мы и пришли. Как теперь ты на место ее отца.
Я насторожился:
- В каком смысле?
- В самом прямом. Савитри - дочь Варуны. Он что, и этого тебе не говорил? Ну, дает! Ничего не говорил о своей обожаемой дочурке?! Мы работаем с ним бок о бок уже третий год, а Савитри и того дольше. Конечно, она будет недолюбливать любого, кто займет место ее обожаемого папочки!
- Спасибо, что предупредил.
- Это мой гражданский долг. Всё, я переодеваться. Придумали тоже, правда?! Чем их не устраивает комбинезон, самая классная одежка!
И, разведя на прощание всеми четырьмя руками, Шива удалился быстрым шагом. Интересно, я один тут не люблю манипуляторы и всегда рад возможности их снять?..
* * *
Праздник завертелся каруселью. Гости "Эйткена" собрались на разных ярусах вокруг гигантского манежа. Все, происходящее на нем, одновременно дублировалось огромными голографическими трансляциями, поэтому не в обиде были даже обитатели самых отдаленных уровней.
Сначала были традиционные поздравления от Виллара и Аури. При этом профессор "селекционеров", как забавно назвал ученых "Альфы" Шива, даже в этот момент не смог избавиться от присутствия за спиной своей тени - Эриха-Грегора Шутте. А тот позволял себе кривляться и пародировать слова Виллара об итогах года и о проектах на будущее. Но все, по-видимому, к этому привыкли и не обращали внимания. Аури же объявила, что по сложившемуся обычаю тринадцать пар Танцоров "Омеги" сейчас покажут, на что они способны и без центрифуг.
Зазвучала музыка. Тринадцать танцев разных народов древности были приготовлены для почтенной публики - красивые и смешные, изящные и намеренно угловатые...
Мы оказались за одним столиком с Варуной и еще несколькими техниками его возраста. Меня так и подмывало расспросить наставника о его дочери, но я почему-то не решался.
Он оживился, когда на манеже оказались Ума и Шива. Танцор переоделся, туго стянул светлые волосы в хвост на затылке, и теперь это был уже совсем другой человек.
Рваный, дерганый темп аккомпанемента был полон энергии и страсти - и они начали свой танец. Все взгляды впились в голограмму. Я подумал, что это, наверное, танец древних жителей Индии, на которой специализировались они с Умой, но Варуна назвал его "танго" и упомянул "Америго-латина".
Эти двое по праву назывались ведущими Танцорами "Омеги". Они заводили публику так, как не смог никто до них. Ума играла Шивой, то прикидываясь покорной невольницей и падая в его объятия, то становясь самой собой: властной искусительницей, отвергающей его во имя своего каприза. Да и роль Шивы была тут непроста. Идя на поводу у партнерши, он одновременно вел свою линию. Играя Умой, был нежен, но напорист, отверженный же - не оставлял ее, пока не добивался расположения снова. История чьей-то безрассудной любви была рассказана без единого слова за считанные минуты огненного танца. Даже я, далекий от этого вида искусства, смог понять все, а уж как буйствовала публика! Им аплодировали, вскакивая со своих мест, тысячи зрителей, и от этого запросто можно было бы оглохнуть, если бы звуки не глушила специальная регулирующая система.
После еще нескольких представлений - были у нас и иллюзионисты, и любители рассмешить публику фельетоном - начался праздничный ужин, а значит, и хождения друг к другу в гости, с одного яруса на другой. В какой-то момент я обнаружил, что к нам забрела Савитри. Она не стала присаживаться, а вместо этого обняла отца сзади за шею и так замерла, положив щеку ему на плечо. Тут-то я и понял, как сложно мне будет заслужить ее расположение в их команде...
- Давай как в тот раз! - заговорщицки поманив нас, сказал один из приятелей Варуны и мотнул головой в сторону.
- Теперь там куча роботов, - ответил Варуна.
- Подстраховались, гады!
- Впрочем, это можно и...
- Пап, а может, все-таки не стоит повторяться? - вдруг перебила загадочная Савитри, и я с изумлением узнал ее голос.
Им говорила при первой встрече моя сексуально озабоченная система бытобеспечения, которую ради глупой шутки перенастроил Шива. Сомнений нет: та же легкая хрипотца, заставляющая млеть при самых первых звуках, тот же тембр. Значит, в заговоре участвовал едва ли не весь состав группы...
- Пока все хомячат за обе щеки - айда с нами! - Варуна состроил мне рожу, приглашая в какую-то очевидную авантюру.
- А что было "в тот раз"? - на всякий случай поинтересовался я.
Неприязнь Савитри стала уже основной волной узкого диапазона, которую она только и была способна излучать в мой адрес. Как же ей не хотелось, чтобы я "айда с ними"! И назло дочери Варуны я согласился, хотя никто не стал мне объяснять, чего они натворили тут в прошлый визит. Взыграл во мне бес противоречия.
- Ну ты что! - увещевал Савитри мой наставник. - Не понимаешь разве? Я же в последний раз! Как можно не проделать такое!
- И новичку боевое крещение! - подхватил зачинщик мероприятия, кивнув на меня.
- Ну и хорошо! - внезапно и легко согласилась девушка, по-прежнему не глядя ни на кого. - Тебя подвергнут наказанию и оставят на следующий год. Так что накроется и твоя пенсия, и ваша с мамой поездка в Австралию!
Спустя какое-то время меня и еще одного техника оставили в одной из пограничных рекреаций - наблюдать за обстановкой и докладывать. Сами же авантюристы в составе из четырех человек, считая подобревшую Савитри, отправились к подъемникам. Я понял, что они стремятся на нижний уровень.
- Так что они собираются делать? - шепнул я напарнику.
- Тс-с-с!
Он затащил меня в искусственную "беседку". Мимо нас по коридору прошествовали профессор Виллар и его растолстевшая тень - Шутте. Судя по раздраженному тону обоих, они о чем-то пререкались.