Герой книги имеет необычное увлечение, связанное с уличными драками. Пожар на работе, добавляет темных тонов, на и без того мрачное, панно жизни
От автора: это черновик законченной книги. Просьба не копировать и не размещать
данный скетч на различных интернет сайтах - иначе просто отпадёт
необходимость в её редактировании, и книга останется существовать в черновом
варианте. Редактировать планирую в течении года. Просьба указать на ошибки в тексте: такие, как правила написания "не" и "ни", грамматические и прочие ошибки, Ваши пожелания.
Все персонажи и события вымышлены, сходства с реальными людьми и\или событиями случайны, и являются совпадением.
Копирование, распространение, редактирование без разрешения автора,
запрещено, согласно закону об авторском и смежных правах.
Данная книга размещена автором для грамматической коррекции на сайте
samlib.ru/editors/g/goncharow_g_o/
Если вы обнаружили книгу на другом сайте, напишите, пожалуйста, автору.
Приятного чтения - если книга понравится хотя бы одному человеку - то значит, она написана не зря.
***Гадание по руке***
*Антон*
Антон любил свою работу. Как и любая, его работа требовала определённого опыта и навыков. Нужно было возводить каркасы стен, из металопрофиля, и обшивать их монтажными плитами. Так же он монтировал каркасные потоки. В возрасте 25, Антон был хорошим специалистом своего дела. Он умел быстро монтировать стены. За это его ценили в бригаде - премии и всевозможные бонусы, бригада получала благодаря быстроте работы Антона.
Они жили втроём: с братом и мамой в двухкомнатной квартире, на окраине города - неподалёку от недавно возведённого здания, в котором и работал Антон.
Монолитное бетонное здание, было возведёно в городе рядом с жилыми домами, и должно было стать, после отделки, торговым центром. Работа близилась к завершению. Монтажники здорово обгоняли электриков, и это становилось предметом частых шуток, задиров, даже драк, между сотрудниками бригад.
Жизнь Антона была пресна и монотонна: с девушками как-то не везло. Они у него были, но такую, которая пришлась бы по душе, он встретить никак не мог. Хотя всё вроде и способствовало этому.
*Сашка*
Может, с девушками не везло потому, что с ними всегда знакомился его лучший друг - Сашка, который был заядлый бабник, и балагур. Вместе с родителями он жить не хотел, и поэтому жил отдельно, чтобы вполне насладиться свободой жизни. У Сашки была съемная квартира, арендуемая им у какого-то товарища, уехавшего в длительную командировку, на строительство какой-то секретной базы. Соседи, (мужская половина) поначалу, при встрече в подъезде, уважительно здоровались с Сашкой за руку. Ещё бы! Его часто можно было встретить в компании таких женщин, увидеть которых можно было только по ТВ. При встрече, соседи (мужчины) его одобрительно похлопывали по плечу: "молодец, мужик", "наш человек"! Сашка лишь скромно потупившись, улыбался, словно вчера, в компании четырёх девиц с разноцветными воздушными шарами, в ярких праздничных колпаках на голове, с сигарой во рту и с бокалом шампанского в руке, был вовсе не он. Сашку можно было случайно встретить у кассы супермаркета, с парой красоток, покупающим презервативы, шампанское и, крем для торта в баллончике - как он использовал этот джентльменский набор, оставалось только догадываться. Шло время. Табачный дым, громкая музыка, пустые бутылки - всё чаще стали заполнять пространство подъезда. Соседи пытались говорить с Сашей - и всякий раз он раскаивался, и обещал, что завтра начнёт новую, нравственную и трезвую жизнь. Он уверял, что у него уже есть скромная и чистая, деревенская девушка, с которой они вот-вот распишутся, заведут детей и будут жить душа в душу. Ему верили, согласно качали головами, одобряя его желание. Но... всё продолжалось по-старому. Соседи настолько устали от постоянных скандалов, шума и пьяных оргий, что попросту смирились: кто-то сделал шумоизоляцию в квартире, кто-то просто вставлял в уши вату.
Вкус у Сашки был своеобразный: ему нравились яркие, весёлые, шумные, распущенные девки, особенно с какими-нибудь кислотно-зелёными, или фиолетовыми волосами; с пирсингом в различных частях тела, испещренного рисунками татуировок. Тёлки, которые могут всю ночь до утра громко хохотать и визжать, и пить вёдрами. Антону же, с такими девицами, после проведённой вместе ночи, становилось скучно, и как-то стыдно. Антон просил Сашку, чтобы познакомил его с той скромной и чистой, деревенской девушкой, о которой он так много говорит. Сашка обещал, но время шло, а приводимые другом бабы, были одна расспущенне другой. И Антон понял, что "скромная и чистая, деревенская девушка" - это просто мечта, идея фикс, иллюзия, привидевшаяся Сашке с бодуна.
В общем, при отношениях, называемых "случайные связи", говорить о семье, говорить о будущем, детях, домике на берегу реки, лодке и тихой старости, - было бы нелепо. Так и получалось, что жил Антон один, как бобыль.
*Road figter*
Иногда с братом Степаном, и Сашкой, они ездили в клубы и кабаки - но это всё было им не очень-то интересно. Они увлекались своеобразной, придуманной ими самими, игрой. "Игрой" это времяпрепровождение можно было бы назвать, лишь поставив слово в кавычки. От "игры" было лишь одно название: в детстве ребята фанатели от модной в то время, восьми-битной игры "road figter". В этой видеоигре нужно было, управляя машиной частного городского такси, довезти клиента до указанного им места, и выдержать при этом жёсткий прессинг со стороны конкурентов: пока ты вёз клиента, тебя всячески пытались заблокировать, подрезать, протаранить. Если всё же блокировки избежать не удавалось, и ехать дальше становилось невозможно, то игроку предстояло выйти из своего авто и сразиться - водитель против водителя. В игре можно было использовать дубинки, монтировки; баллонные, газовые и разводные ключи. Отдубасив противника, можно было покорёжить его авто. Чем круче ты сражаешься, и чем больший ущерб вражескому авто ты наносишь, тем больше чаевых ты получаешь от пассажира...
Они выросли, и вот, катаясь как-то по своему любимому ночному городу, их автомобиль нагло подрезал какой-то лихач. За рулём сидел Степан:
-Ну что, пацаны, вспомним молодость? "Сыграем" в "road figter"?! - пошутил он, но никто не засмеялся.
Сказав это, Степан почувствовал, как эта идея зажгла его товарищей. Он почувствовал, как учащённо забились сердца друзей. Гонка началась. По пути они снесли водоналивное зарождение, благо оказавшееся без воды: барабанно грохнув, красный пластиковый барьер улетел с дороги, словно лёгкий мяч, ударенный ногой футболиста, с поля. Несколько подвернувшихся под колесо оранжевых, сигнальных конусов, так же вылетели с "игрового поля". Проехав с десяток красных светофоров, чуть не сбили задумавшегося на "зебре" пешехода - Степан резко выкрутил руль, и сшиб при этом несколько пластиковых секций ограждения. Преследуемый водитель был далеко не так прост - догнать его было трудно. Но водитель уже понял, что на этот раз, дорожное хулиганство не сойдёт ему с рук. Он резко свернул в переулок, заехал во двор, проехал под аркой дома, и остановил машину, заблокировал своим преследователям проезд. Открыв дверь, он выбежал из машины и попытался скрыться - но после марафона, продлившегося минуты три, тот был пойман. Стёпа стукнул противника в живот, впечатал кулак левой руки ему в лицо, и угостил противника правым апперкотом. От такой комбинации, противник рухнул на землю. Степан пытался поднять его - но это был нокаут.
Они были счастливы! Они наслаждались этой короткой, но такой сладкой победой! Это был наркотик, от которого друзья испытывали радость в течении целого месяца, после которого, им потребовалась новая "доза"...
Теперь часто, катаясь по ночному городу, они устраивали подобные гонки, с каким-нибудь лихачом, решившимся подрезать машину друзей. Драться всегда старались честно - 1\1: водитель против водителя. Управляли машиной по очереди. Часто, в машине противника оказывались пассажиры, которые вовсе не собирались смирно сидеть и смотреть, как на улице мутузят их водителя: пассажиры часто становились участниками драк. В таких случаях, драка становилась массовой. Бывало, (особенно при численном перевесе со стороны противника), ребятам и самим приходилось получать "по бороде". Их оппоненты имели разные понятия о чести - некоторые из них, в запальчивости драки, могли попросту забить побеждённых до смерти, - в таких случаях ребят спасало только оружие. Кроме биты, монтировки и резиновой дубины, (со стальным стержнем внутри), - имелось и огнестрельное оружие: немецкий травматический пистолет "ЗИГ Зауэр", и самозарядный карабин, со складным прикладом. Огнестрельным оружием пользовались редко: всего 3-4 раза. В таких случаях, стреляли вверх, чтобы протрезвить запальчивого противника - у которого, однажды, так же оказалось оружие: перестрелка длилась минут пять, но в общем, обошлось без жертв (если не считать разбитых автомобильных стёкол). Машина, на которой ездили друзья, вообще страдала довольно часто, принимая на себя агрессию противника. Наверное из-за этого, ребята ездили на старой, проверенной временем иномарке, запчасти на которую можно было достать легко, и недорого.
*Степан*
Но всё это было привычным, обыденным - поменять сломанное зеркало, или, в крайнем случае, стекло, - было не так накладно, поскольку у общительного Сашки был свой небольшой автосервис. Старший брат Антона - Степан, - работал бригадиром, на том же объекте, что и брат, только в бригаде электриков, - и эти две бригады до сих пор окончательно не передрались между собой, только из-за этого родства. После завершения объекта, Степан - сложившийся, аутентичный человек, - должен был переехать в отдельную квартиру, вместе с женой и ребёнком, которые сейчас жили с родителями жены, в "однушке". Вместе с Антоном, Степан иногда, ходил на раскопки. Так же Степан увлекался спортом, и из всей компании, имел меньше всего поражений в дорожных драках.
На старом, но боевом "Сивике", они катались по ночным улицам, в поисках... жертвы. Наверное, можно было так назвать их цели. Хотя, всё было по-честному: шансы у всех были равными. Старая, затонированная, трехдверная машина - "Сивик", с форсированным двигателем, - не спеша ехала по улице, освещённого желтыми фонарями, города. На заднее стекло приклеивался стикер: красный треугольник, эмитировавший дорожный знак, в белом поле которого чернел неприличный жест. Этот жест, как красная тряпка быка, раздражал некоторых водителей: и они начинали неистово подрезать неказистый, старый "Сивик". В этот момент, начиналась гонка, которая могла закончиться как угодно.
Если машину обидчика удавалось настичь, у "Роад-файтеров" был неоспоримый аргумент в доказательстве своей правоты: "ты меня подрезал", - плюс запись с трех камер, - и, после недолгих разговоров, драки происходили неизбежно. Разумеется, после того, как противник падал, его не били - боялись травмировать, поэтому рассчитывали силы. Степан был самым бескомпромиссным, жестким бойцом, никогда не пасовал, и часто укладывал оппонента на асфальт единственным ударом. Город был транзитным, поэтому, работы для ребят всегда было много.
*Аврал*
Мама Антона, до пенсии, на которой сейчас находилась, работала в хим.лаборатории. Она любила своих детей, но была наслышана про их ночные "приключения", происходившие на ночной дороге. Она не раз пыталась говорить на эти темы, с уже взрослыми детьми, а между тем, с каждым днём, они виделись всё реже.
Тот рабочий день, начался с неприятности: Степана сняли с должности, и вместо него, управлять бригадой поставили никому не известного человека. Мотивация была простая: не успеваем, нужно увеличивать темп. Сроки горели, заказчики давили на бригадиров, те - на рабочих.
По договору подряда, за нарушение сроков договора, за каждый день просрочки, подрядчик должен был отдать 1% от суммы заказа. Такой же процент, в качестве ответных мер, выставил подрядчик, за каждый просроченный день платежа. У заказчика были проблемы с переводом денег; подрядчик не успевал в срок. Нервы у всех были на пределе. Степана "вызвали наверх" - весь день он проторчал в офисах, на складах, бегал по кабинетам, - на его место поставили другого человека, который гнал сроки, требуя от людей невозможного.
Старый, покрытый уже несмываемой пылью магнитофон, транслировал радиостанцию, вещающую ритмичную музыку, гулким пещерным эхом, отражающуюся от бетонных стен. Такой же старый, пожелтевший эл.чайник, с толстым налётом ржавчины и водой - уровень которой виднелся сквозь грязно-жёлтое пластиковое окошко, - стоял на столе, застеленном промасленной газетой. Чашки, сахар, чай, банка с кофе - сегодня всё это было разбросанно, как попало, по всему столу. Степан бы такого не позволил - он заставлял людей соблюдать порядок и чистоту на объекте.
Но сегодня был новый бригадир и старший объекта. Сегодня работники второпях побросали чашки и стаканы. Подменные вещи, так же валялись в разных местах: вопреки обыкновению они небыли сложены аккуратными стопками, под специальным полиэтиленовым клапаном, - сегодня они были разбросаны на грязной скамье, на бочках, подоконниках. То же, касалось и инструментов.
В таком бардаке, работать оказалось просто невозможно! Ключи, перфораторы, свёрла, саморезы, дюбеля, болгарки, диски - прочий инструмент и материал, выложенный из своих ящиков, был неким подобием пластикового салата, размазанного ровным слоем по полу. Рабочие спотыкались, ранились, ломали инструмент. Бардак привёл лишь к тому, что работа только затянулась, начались ссоры. В таком темпе прошёл целый день. Под вечер приехали маляры, которые должны были красить стены. Началась толкотня, у кого-то пропал телефон, у кого-то часы.
Антон закончил работу, и пошёл в уже почти завершённый туалет, чтобы смыть пыль, и переодеться в чистое. Он зашёл в небольшую, прямоугольную комнатку туалета - здесь уже висели умывальники и зеркала. Стены здесь были отделаны керамической плиткой. Подвесной потолок, типа "армстронг", был смонтирован, так же, как и красивая зеркальная дверь, обклеенная защитной плёнкой. Он подошёл к умывальнику, включил воду. Пол был застелен слоем картона - для защиты плитки. Антон снял рабочий комбез, и принялся намываться, как вдруг свет в помещении погас. Темнота заполнила пространство помещения, не имеющего окон. Но тут же, что-то под потолком глухо щелкнуло, тихо заскрежетало, замигали лампы и вокруг снова стало светло. Антон внимательно смотрел на потолок, точнее, куда-то сквозь него: он подсчитывал, сколько времени уйдёт на то, чтобы его разобрать - ведь делать это придётся ему! Декоративные, хромированные рейки, имели устройство замков - они защёлкивались. Но, при демонтаже, замки ломались - рейки были одноразовыми. Он прикидывал, сколько новых, монтажных реек профиля, придётся заказать, - сколько времени придётся ждать, пока Степан, - словно загнанная лошадь, будет бегать по городским рынкам и магазинам. Если именно таких реек не будет (их привезли из-за границы, на заказ, с минимальным запасом) - то... об этом даже думать не хотелось.
-Грёбанные электрики! - сухо выругался Антон, повернувшись к зеркалу.
Он сложил комбез в один пакет, из другого достал чистую, повседневную одежду. Переодевшись, он поднёс руки к ультрафиолетовой сушке для рук. Инфракрасный датчик уловил движение, загорелся фиолетовый свет и включился обдув. В этот момент что-то вновь неприятно, глухо застрекотало, - уже за стеной. Сушка замигала, запахло горелыми волосами. Антон сплюнул.
Он достал из кармана убранной спецухи фломастер. Наклеил на сушку кусок малярного скотча, на котором написал:
"сломано, не включать!"
...с той стороны несущая стена... потом идёт утеплитель, каркас из профиля, двойной "ГВЛ", и плитка. Провода там, внутри. Если ещё и стены будет необходимо переделывать, то нам жить здесь придётся...
Больше всего, он не любил переделывать свою работу, сделанную идеально. Переделывать из-за чужих ошибок. На переделку этой стены, чтобы найти коротящий провод, уйдёт куча времени. Антон подумал о брате. Ведь за заказ, выполненный в срок, им обязаны были дать хорошую премию. А Степан как раз собирался переезжать в новую квартиру, и перевозить туда семью, с которой, вот уже долгое время, он живёт раздельно. Похоже, премии ему не видать!
Антон взял пакет с одеждой, и в задумчивости вышел в холл.
-Эй, чего спишь? - вывел из раздумий голос Коли, - одного из электриков, - Под ноги смотреть не учили?
Антон посмотрел под ноги, и увидел среди разбросанной упаковочной бумаги, осколки лопнувшего пластикового корпуса индикаторной отвёртки.
-Ещё один "учитель"? Вы, монтажники, все меня будете учить? Я 30 лет отпахал, а ты, - щенок, - ещё будешь меня учить?
Вокруг них собралось несколько человек.
-Слушай, давай не будем?
-Давай ты мне заплатишь за личный инструмент, который испортил? И неплохо было бы, чтобы ты заодно кармашки свои вывернул - у меня кто-то половину монтажного чемодана стащил! Что ты так долго в сортире делал? Что у тебя в пакете?
-За отвёртку я тебе заплачу, конечно - не думаю, что она очень дорогая!
-Заплатишь, потом! А сейчас - карманы выкручивай!
Полминуты они, не отводя глаз, сверлили друг друга взглядом. Раздался шлепок удара. Антон начал драку первый. Мастер саданул ему в нос, который сразу закровил. Брызги крови упали на стену, будто от напитанной краской кисти, которой, в порыве творческого забвения, махнул художник.
Это подростки, "легковесы", могут молотить друг друга полчаса. Здоровым мужикам же, с развитыми мускулами, и большим весом, часто бывает достаточно нескольких ударов. Так и произошло в этот раз. Их, конечно, растащили - иначе, такая драка вполне могла бы закончиться серьёзными травмами.
Антон возвращался с работы злой, с распухшим носом. Дома встретился со Степаном, который сам только вернулся из офиса заказчика.
-Ну что, едем? - спросил Степан.
-Куда?
-На "роад-файт". Забыл? Мы же договаривались! Что с носом? Ты, я смотрю, уже с кем-то поцапался!
-Да, было дело...
-Наверное, с Колей? - он давно напрашивается на кулак! Ну как, влепил ему?
-Нет, не дали. Там половина холла электриков было, - наши на тот момент уже все разошлись!
-Поквитаешься ещё! Не последний день - работы ещё много! Как там маляры, пришли?
-Уже всё покрасили, наверное...
Разговор этот происходил на кухне, а поскольку жили они на первом этаже, то обратили внимание на доносившиеся с улицы, необычные возгласы, удивлённые голоса, и запах... пахло едкой какой-то гарью. Степан и Антон вышли на улицу, и посмотрели в сторону направления камер телефонов, находившихся в руках застывших "в позе штатива" прохожих. За домами виднелось здание строящегося торгового центра, верхние этажи которого были объяты огнём.
-Эх! - вырвалось у Антона.
Степан молчал.
-Поехали, может чем поможем?
-Ты пожарник? - вопросом на вопрос, ответил Степан, - Вот и я тоже. Ты монтажник. Твоя работа на этом объекте была закончена сегодня вечером. Сейчас там уже работают другие люди - не будем им мешать!
-Я знаю, из-за чего это произошло! Это замыкание проводки! Если бы не драка, я бы позвонил и сказал тебе...
-Ну что ж... если бы сказал, возможно, что-то и удалось бы изменить. Теперь уже всё случилось, ничего не изменить! Никому не рассказывай, про замыкание! Причину пожара будут устанавливать эксперты. А мы... мы простые работяги, от нас ничего не зависит.
-И что будем делать?
-Да то же, что и планировали! Поехали на "роад-файт"!
-А как же... ну, хорошо, поехали!
Через тридцать минут они уже ехали по ночной дороге. Жёлтые пучки светящих натриевыми лампами фонарей, пролетали за лобовым окном нескончаемой новогодней гирляндой. За рулём сидел Стёпа. В салоне висело подавленное молчание. Справа, за панорамой ночного города, маленькой, далёкой свечой полыхал строящийся ТЦ. От него тянулся в небо, подсвечиваемый светом города и огнём горящего здания, шлейф черного дыма, растворяющийся в ночном небе. Эта картина угнетала. Угнетало собственное бессилие, беспомощность.
-Может, там были люди? - спросил Санёк.
-Люди? - отрешённо повторил самое важное слово этого разговора, Антон.
-Маляры должны были всё докрасить. Никого там быть не должно! - сказал Степан.
Неожиданно в зеркале прерывисто замигал мощный диодный свет. Гонка началась - хотя гоняться сейчас никому уже не хотелось. Хотелось просто ехать, и ни о чём не говорить. Ехать и смотреть, на мигающие за окном жёлтые пучки натриевого света. Но, у Степана как всегда, проснулся охотничий азарт. На соседней полосе уже появился серебристый "Эслэйд" с черными стеклами. Джип поравнялся со старым "Сивиком", окна на котором так же были закрыты плёнкой - увидеть водителя было нельзя. Несколько раз большой джип опасно вильнул. Переднее окно иномарки открылось - там показался пассажир: человек в кепке с белыми надписями. Он показал неприличный жест и бросил в лобовое окно раскрытый пакет с кефиром. Квадратный, картонный пакет глухо стукнул о стекло, и под давлением находившейся внутри массы, разошёлся по швам. Вытекший фруктовый кефир розового цвета, был размазан ветром по всему стеклу. Джип быстро набрал скорость; обогнав "Сивик" он резко перестроился в соседний ряд, подрезав старую спортивную иномарку.
-Это какие-то крутые перцы! - засомневался Санёк.
Но Стёпа уже ничего не слышал. Дворники сняли со стекла слой кефира. Взревел форсированный двигатель. Легкая иномарка быстро догнала большой джип. Виляя, Стёпа обогнал джип и перестроился перед ним, сбавляя скорость. Джип попытался объехать спортивную машину, но та не давала этого сделать. Скакнув колёсами по глубоко утопленному в асфальт бордюрному камню, джип выскочил на пешеходный тротуар, и резко дав газу, обогнал "Сивик", срезав его неожиданно-резким поворотом влево. От такого манёвра, машины касательно столкнулись. Посыпался пластик бамперов. Заднее окно двери джипа открылось, в темноте салона полыхнуло несколько вспышек. Стекло "Сивика" покрылось зелёными пятнами трещин. Серая пыль осколков посыпалась на торпедо, словно острые специи на готовящееся блюдо.
-Травмат! - краем рта, не отвлекаясь от дороги, констатировал Степан.
-И у нас есть! - усмехнулся Сашек, доставая небольшой пистолет.
Антону было неудобно сидеть - в ноги что-то больно всю дорогу упиралось. Он нащупал сумку, в которой оказался карабин Сайга-410к, внешне похожий на АК-74.
Он открыл окно, и несколько раз выстрелил из своего пистолета в заднее стекло джипа. На дорогу посыпались кристаллики осколков.
-Оп, не ту обойму вставил...
-Зуб за зуб! - зло произнёс Стёпа.
-Его зуб дорого обойдётся! - усмехнулся Санёк, - Но этому пижону, наш сервис готов сделать хорошую скидку!
Джип ехал по дороге зигзагами, не давая преследователям себя обогнать. Несколько раз он чуть не протаранил "Сивик", который заехав на низкий бордюр, снес одну мусорную урну, расположенную на автобусной остановке. Мусор из сбитого зелёного бака, разлетелся во все стороны, и бумажки, подхваченные воздушным потоком, долго ещё кружились над местом, где проехала машина.
Из разбитого заднего окна джипа, вылетали какие-то вещи: банки, бутылки, которыми пассажиры норовили попасть в машину преследователей.
-Щас мы тебя... - пробурчал Степа.
Он сделал вид что хочет обойти джип справа, - большая, тяжелая машина двинулась ему наперерез, как в этот момент, Стёпа повернул влево выжав газ. Он обошёл джип, подрезая его. Чиркнув передним крылом дверь "Сивика", джип ушёл от столкновения вправо, на тротуар, находившийся на одном уровне с проезжей частью. Он снёс несколько столбиков дорожного ограждения, и теперь снова ехал по тротуару. Из заднего окна стреляли.
-Сейчас мы тебя, давай... молодец! - одобрял действия водителя джипа, Степан.
-Ты его загоняешь в наш "капкан"... - начал Антон, сидевший сзади, но Степа его перебил:
-Сейчас он будет наш!
Водитель джипа не заметил, куда и когда, исчезла машина преследователей. В какой-то момент, дорога вдруг оказалась пуста.
-Нет их, нигде? - спросил он у пассажиров, которых было двое.
-Нет!
Они внимательно смотрели по сторонам, на пересекаемые улицы. Жилых домов здесь не было - какие-то склады, ангары, технические здания, ЛЭП...
Вдруг пассажир что-то закричал, - произошло это в тот момент, когда водитель внедорожника разглядывал тёмную дорогу слева. Водитель посмотрел вперёд, - на дорогу, - и ужаснулся: справа, дорогу преграждала стальная, бликующая отражённым светом фар, стена. Нет, это был какой-то забор, или даже ворота... большая, движущаяся стальная полоса, перекрывающая дорогу справа налево, поперёк. Она выдвигалась из темноты, спускаясь с горки, будто сползающая змея, отливающая ртутью. Водитель инстинктивно вывернул руль влево - ведь он не обратил внимания, на два пустых, серебристых столбика, на которых должен был висеть дорожный знак: "направление поворота направо".
Врезавшись в стальную полосу, - которой оказалась вереница тележек из супермаркета, - джип с грохотом вылетел с дороги, которая поворачивала вправо. Искореженные тележки, хаотично разлетались в разные стороны. Он справился с управлением, сбросил скорость, и вывернул руль, чтобы выехать с небольшого поля, на котором он оказался. Заехав на гору и тротуар, водитель почти оказался на проезжей части, - как вдруг сбоку, перерезая его путь, резко остановился автомобиль преследователей. Водитель джипа резко нажал на тормоз. Три человека выскочило из "Эслэйда". Трое уже стояло рядом с "Сивиком".
Водитель джипа, с алюминиевой битой в руке, ринулся на Степана, который тут же взял с сидения монтировку, одним ударом которой он выбил из рук противника биту. Бита, пролетев по замысловатой траектории, грохнула об асфальт звуком пустой собачей миски. Степа улыбнулся, глядя на растерявшегося, и потерявшего - вместе с битой, - боевой запал, противника. Стёпа отбросил монтажку, упавшую под ноги. Он не дал противнику времени продумать дальнейшие действия, оборвав поток мыслей сильным ударом кулака. Но водитель был далеко не слабым - было видно, что драться он умеет. Степан пропустил сильнейший удар в голову - как будто его огрели старой доброй кувалдой! Но, этот удар лишь раззадорил видавшего виды бойца. Водитель джипа получил сильный удар по кости руки, которой он заслонял голову - и понял, что против такого бойца, ему долго не выстоять. Не успел он это понять, как получил сильного крюка с левой, под челюсть. Рот наполнился солёным и горячим. Водитель сумел нанести ещё несколько ударов Степану, - но эти удары уже не могли решить исход боя.
Тем временем, Антон дрался с совсем не слабым мужиком. Антон почувствовал, как снова "получил в нос". Опять потекла кровь. Ему удалось сделать удачный удар, от которого мужик свалился с ног. Он тут же попытался встать - но увидел занесённый над собою кулак Антона:
-Ты точно этого хочешь?!
К тому моменту, водитель без чувств валялся рядом с открытой дверцей своего авто. Санёк и третий пассажир джипа, - в кепке, - всё это время стояли, держа друг друга на прицеле. Пассажир понял, что они проиграли, и глаза его стали наполнятся страхом. Он попытался сделать несколько шагов назад - но сбоку уже подходил Антон, лицо которого было испачкано кровью. Вид окровавленного Антона, или монтировка в руках Степана, который перерезал путь к отступлению, - а может пистолет Санька, нацеленный в лицо, - заставили пассажира поднять руки вверх:
-О'кей, парни! Я вообще не причём!
-Брось пушку! Не бойся, пару раз полбу получишь, и отпустим! Всё будет по-честному!Вы нам не нужны!
-А... пушка?
-Она нам тоже не нужна! - отвечал Степан. - Обойму в одну сторону, "железо" - в другую. Сам выбрось - потом сам и подберёшь!
После этого, Санёк отдал своё оружие Степану:
-Один на один! До нокаута! - предупредил Санёк противника.
Драка длилась недолго.
*Пустырь*
Они возвращались домой. Машин на улицах было мало. Два раза их останавливали дорожные полицейские - машина с разбитым стеклом, без половины бампера, с вмятинами и царапинами, забрызганная кефиром, - привлекала внимание. Степан, хитро улыбнувшись и подмигнув друзьям жестом человека, уверенного в своих действиях, вдавил газ, когда за ними пристроилась полицейская машина, с включенной сиреной и проблесковым маячком.
-Стёп, хорош! - попытался вразумить друга Санёк.
-Хорош! - самодовольно улыбнулся Стёпа, разглядывая своё отражение в салонном зеркале.
У него не хватало одного зуба - но это Степана нисколько не смущало, а казалось, наоборот: было поводом для гордости.
Сивик набирал скорость. Антона затрясло - ему больше всего на свете сейчас хотелось лечь в свою кровать и уснуть, а проснувшись утром, узнать, что этот пожар был лишь сном. Степан долго игнорировал требования полицейских, и несколько раз уворачивался от попыток блокировки. Наигравшись вдоволь, он принял к обочине. На улице он долго о чём-то разговаривал с полицейским: слышался его спокойный, уверенный голос, смех. Через какое-то время, послышался другой смех - смеялся уже и полицейский!
-Фух, кажется, ему удалось уболтать! - выдохнул Антон.
Они снова были на дороге. Степан был счастлив - этот вечер доставил его несказанное удовольствие, стоившее ему всего лишь зуба.
У Антона же, весь вечер было какое-то неприятное чувство в груди - как будто там находился некий шар, в котором медленно увеличивалось давление, и шар этот всё раздувался. Что-то давило Антона изнутри - и это новое для него чувство, вызывало тревогу.
Они свернули в сторону работы. Дым от здания продолжал наполнять ночное небо гарью и чадом. Они проехали совсем близко - здание было оцеплено, - друзья увидели несколько пожарных машин, и кучу людей в сверкающих светоотражающими надписями, комбинезонах. Скорые... одна, две, три... зачем они? Неужели, есть пострадавшие?
Антон чувствовал свою вину. Это чувство и надувало шар в груди. Они поехали в переулки. Степана это почему-то расслабляло: он любил ездить по тёмным переулкам и закоулкам города, слушая при этом спокойную музыку. Так они и поступили сейчас.
Откуда-то из темноты, прямо под колёса, выпрыгнул какой-то бродяга. В этот момент, машина резко осела, раздался сильный грохот - как будто по днищу удалили здоровенным молотком. Машина словно уткнулась во что-то, отчего Антон ударился головой о лобовое стекло. Не успел Антон прийти в себя, как увидел за мутным, потресканным окном Степана, который кого-то, кажется, бил.
Выйдя на улицу, Антон увидел, что Степан держит левой рукой грязного подростка, так, что ноги несчастного висят в нескольких сантиметрах от земли. Этот, заросший бурой щетиной мужик, был невысок - как подросток, за которого поначалу и принял его Антон. Лицо было грязным, чёрным. И, судя по лёгкости, с которой Степан оторвал человека от земли, - он был худ. Глазки маленькие, быстрые, крысиные. Нижняя губа покрыта тонкой коростой. В носу тускло поблёскивает серьга. На голове какая-то нелепая, старая шляпа.
Степан уже было замахнулся рукой для удара, - Антон знал, что такого удара, бродяга просто не выдержит, - как брат остановил его:
-Хорош, он же не специально! Видишь, пьяный он!
Степан пристально, с интересом, посмотрел на брата. Но бродягу отпустил.
-Посмотри, что этот козёл сделал! - сказал Санёк, заботливо суетящийся у правого колеса.
Колесо висело в воздухе, в круглом провале колодца.
-Я хотел остановить! - тихо произнёс бродяга.
-Остановил! Молодец! - грубо хлопнул его по плечу Степан, так, что серьга чуть не вылетела из носа.
-Да пусть идёт... - сказал Антон, - Машину мы вытащим!
Провозившись час с домкратом и досками, им удалось вытащить машину из дыры колодца.
За руль сел Антон, который из всех троих, вымотался с подъемом машины, больше всех. Как всегда, - на работе и в жизни, - он больше других проявлял инициативу, и всегда брал на себя ответственность. Они вновь ехали по переулкам. Степан заговорил:
-Помнишь, мы с тобой ходили к старой церкви?
-К той, которую сейчас восстанавливают? - уточнил Антон.
-Да. Я рылся в сети, и наткнулся на интересную запись, сделанную много веков назад. Эта запись передавалась от поколения к поколению; много раз она копировалась. И вот, сегодня, эта историческая ремарка оказалась в одном из музеев. Оказалось что эта запись касается как раз нашего места - старой церкви.
Сейчас восстанавливают новую церковь - она была построена в середине XIX века. Но раньше, ещё в начале XV века, на этом месте стояла другая церковь. Во время нашествия князя Едигея со своей ратью - карательного нашествия золотоордынских войск, - в церкви закрылись люди. Каменную церковь обложили сухими ветками и деревянными крестами с кладбища, которое было тут же, и подпалили. Через день камень разогрелся, и люди, спрятавшиеся за стенами, стали кричать. Говорилось, что постоянно подтаскивались дрова, в том числе те же кладбищенские кресты, огонь полыхал и днём, и ночью - горела церковь несколько дней, так, что плевок на стене кипел. После того, как последние крики стихли, церковь неделю остывала. Тюрки сняли железные ворота, чтобы войти в храм, и посмотреть на то, что осталось от людей, которые так долго мучались. Говорилось, что вошедшие увидели нечто такое, отчего они закричали. Это заставило любопытствующих воинов, находившихся снаружи, напирать на вошедших. Что уж там дальше произошло - неизвестно, указывается лишь, что в тот момент, когда храм был забит тюрскими войнами, свод обрушился, и все находившиеся внутри были погребены заживо. С тех пор, это место стало заброшенным - кладбище считалось осквернённым, и его перенесли в другое место. На месте церкви поставили дубовый крест, который простоял несколько сот лет. Сопоставив древние карты разных лет, оказалось что та старая церковь находилась на нашем пустыре. В конце XIX века, там проводились археологические раскопки. Но штольня, вместе с археологами, осыпалась - это стало причиной прекращения работ.
Антон вспомнил, тот день, когда они с братом пошли копать в район восстанавливаемой церкви. Эта церковь, как и сотни других, в советское время была переделана в продовольственный склад. Сейчас эту церковь реконструировали - там уже проходили службы: женили, отпевали, крестили, - там уже был свой батюшка. Здание внутри выглядело вполне ухоженным, и даже богатым; но снаружи, церковь выглядела неказисто: позеленевшая штукатурка стен облупливалась. На крыше, с потускневшим куполом, росли маленькие берёзы. Нормальной дороги, ведущей к церкви не было - лишь утоптанная тропинка, обсыпанная щебнем, рядом с которой из земли торчали бетонные куски каких-то плит. Создавалось впечатление, что вокруг церкви началась, а потом заглохла, стройка многоэтажного дома. Пожалуй, так оно и было. Тут же находился большой пустырь - было непонятно, почему до сих пор, он оставался не использованным. На нём можно было много чего построить - начиная от простого парка, заканчивая несколькими многоэтажными домами.
Рядом с церковью, сбоку от неё, между кладбищем и пустырём, было построено небольшое, кирпичное здание - КНС, или что-то типа того. За зданием начинался сплошной, бесконечный железобетонный забор, отгораживающий завод. Тут же вкапывалась бетонная труба, диаметром около метра. Ради этой трубы, - точнее, ради грунта, выкопанного экскаватором, - и приехали в тот день ребята. Действительно, место это было очень старым.
Степана всё тянуло на старый, глиняный пустырь - но... Антона что-то отталкивало от этого места. Рабочих у прокладываемой трубы не было, и ребята принялись прозванивать выкопанный грунт, с помощью МД. Попадались древние пуговицы "гирьки", возраст которых был около 1000 лет. Так же здесь были и другие пуговицы, сделанные из олова, меди и даже из серебра. Попалось с десяток нательных крестов, один из которых, так же, был церковным, древним. Были тут и монеты - большая часть из которых, стёрлась от времени при подвижках грунта, и была уже нечитаема.
После того похода, Антону потом долго снился один и тот же сон: этот глиняный пустырь, железобетонный советский забор, траншея и шероховатая, серая, бетонная труба в ней.
-И ещё, - вывел Антона из раздумий Степан, - В советское время на этом месте несколько раз пытались строить дома. Но, количество несчастных случаев было просто небывалым - и стройки каждый раз, закрывали. Кроме рабочих, ломалась и умирала техника. Рабочие умирали по-разному - кто от сердца, кто от несоблюдения ТБ, но в основном от водки. Очень много народа уехало с этой стройки на катафалке. Ещё больше - увезли с алкогольными отравлениями. Рабочие жаловались, что ночью здесь снятся кошмары - горящие люди; что на этом месте возникает очень сильное чувство тоски, такое, что не хочется жить. Даже более того - хочется покончить с собой. Заглушить это чувство, помогала водка, которую почти все, сутками, и пили. Несколько перспективных проектов, было закрыты из-за этого! Представляешь?!
-Я почему-то не удивлён! - сказал Антон, - Ведь действительно, аура у этого места, очень нехорошая! И в одном из своих снов, я видел там человека! Да, точно, на том пустыре был человек!
-Какой? Как он выглядел?
-Он был не высокого роста... - Антона вдруг будто током ударило - он только сейчас понял, что на пустыре он видел карлика-бродягу! Того самого, с крысиными глазками!
\\Данная книга размещена автором для грамматической коррекции на сайте
samlib.ru/editors/g/goncharow_g_o/
Если вы обнаружили книгу на другом сайте, напишите, пожалуйста, автору.
*Пожар*
Ни Антону, ни Степану, с работы никто из руководства не звонил, и не отменял выход на работу - а значит, по договору, они были обязаны прибыть на рабочее место, в прописанное время. Иначе это официально могли посчитать за прогул. Они прибыли раньше.
Снаружи здание было изуродовано чёрными пятнами гари. От кислого запаха горелой пластмассы, слегка слезились глаза. Около здания стояла толпа, большую часть которой представляли люди, не имеющие отношения к сгоревшему объекту; зато, имеющие свободное время, и фотокамеру в телефоне.
Пожар полностью потушили ещё часа в два ночи, - но белый едкий дымок, всё ещё струился из некоторых окон. Перед входом происходила потасовка, - рабочие, не стесняясь руководства, выясняли между собой отношения. Степан и Антон приложили усилия, чтобы разнять людей.
-Отвечать будут все! - сказал Григорьич, - тучный и грузный мужчина, в каске с выведенной по трафарету надписью "Босс", - Здесь люди погибли!
Пожарные разрешили сотрудникам войти в здание - точнее, в каком-то хаосе вседозволенности, люди вошли сами. Начали разгребать обгоревший гипсокартон, в поисках личных вещей. Так же здесь было много посторонних - они ходили в поисках удачного кадра. Вся проделанная работа была уничтожена. Антон сразу пошёл в туалет - и он не ошибся: здесь, в этом месте, выгорело буквально всё. Было понятно, что пожар начался отсюда.
-Ну, что ты тут трёшься?! - его грубо толкнули.
Это был Коля.
-Смотрю...
-Вчера ты тоже смотрел? - он разговаривал на повышенных тонах, и этот разговор привлёк внимание окружающих людей.
-Что ты хочешь?
-Чтобы ты сказал правду! Это ты... подстроил поджёг!
-Что? Ты сдурел? Я... - Антон растерялся - он вдруг обнаружил на себе, десяток пар глаз, разглядывающих его с подозрением...
-Договорились с братцем! Денежек, наверняка получили - ведь это всё застраховано! - Коля широким жестом руки обвёл пространство вокруг себя. - Говори, что ты здесь так долго делал?
-Я умывался! То есть, переодевался, - занервничал Антон, - Это вы - электрики виноваты! - не выдержав, вдруг контратаковал Антон, - Когда я умывался, то свет замигал - я слышал как там что-то коротнуло, под потолком! А потом, коротнула и сушилка для рук! Я написал табличку, чтобы её никто не включал! Это вы накосячили с проводами! Ну неужели так трудно нормально развести проводку!
-Подожди-ка, подожди, - раздался голос какого-то рабочего, из-за спины Коли, - То есть, ты знал, что провода коротят, и никому не сказал?
-...Нет, я хотел, просто...
-Ведь они могли коротить не из-за ошибок электромонтажа, а, например, из-за неправильно смонтированного каркаса!
-Кто монтировал каркас этого потолка? - спросили из толпы.
Коля многозначительно, утвердительно, закачал головой, переводя взгляд с Антона, на толпу.
-Он?
-А кто же ещё! Этот потолок - это его рук дело! - усмехнулся Коля.
-Да вы что? Я? Да я эти потолки с завязанными глазами... да на мои потолки ни одного замечания...
-Это первое... и последнее... - зловеще проговорил Коля.
Антон не выдержал и ударил его в лицо. Началась драка. Они оба повалились на усыпанный чёрной, жирной сажей, пол. За спинами раздался какой-то гул, - это Степан расталкивал толпу. Оказавшись в туалете, он за шиворот резко поднял здоровенного Колю:
-Противника выбрал не по своей весовой категории! Со мною не хочешь побороться?
И тут же пожалел об этом: крепко сжатый, твёрдый как камень кулак, впечатался ему в область пресса.
-На, сука... - прошипел Степан.
Коля, медленно выдыхая, осел.
-Смотрите, убивают! Свидетелей убивают! - вдруг зашептал кто-то в толпе.
Поднялся крик, визг, суета и паника.
Удар Степана оказался очень сильным, - у Николая были сильно повреждены внутренние органы. Его забрали в реанимацию. Степана - в полицию. Антона тоже хотели забрать - но, обвинять его было не в чем.
Григоричь пинками разгонял своих рабочих, - пока не произошло ещё чего-нибудь. Многие из них уже успели напиться, и начинали предъявлять претензии своему руководству, которое сейчас было представлено в лице Григорьича. Антон приехал в полицию, и оказалось, что всё очень плохо. От сильного удара, Коля лежит в больнице, при смерти. Если он умрёт - Степана будут судить за убийство.
*Катя*
Уставший, Антон приехал домой, где застал свою маму, в слезах. Он долго её утешал, пока вдруг голос диктора, из включенного телевизора, не привлёк его внимание, озвучивая название улицы, на которой находился сгоревший ТЦ.
![[]](/img/g/goncharow_g_o/gadanieporuke/5_245_1000.jpg)