Ирта рассмеялась.
- С ума сойти! Ну ты меня и напугала, хвостатая.
- Мяу, - согласилась кошка. Мол, я могу. И еще раз зевнула.
Зубки и пасть там были такие, что леопард мог обзавидоваться. Исса леопардов видела, в королевском зверинце, вот, кошка была, конечно, мельче, но вела себя как настоящий леопард.
- Может, тебя чем-нибудь угостить? Ты не голодная?
- Мяу, - на этот раз киса точно выразила милостивое согласие.
Ирта, посмеиваясь, прошла обратно в дом, кивнула служанке и распорядилась накормить кошку. Та послушно взяла кусочек курицы, съела его, подошла и потерлась об Ирту.
- Мяв.
- Благодаришь? Ах ты, моя умничка! Ну, хоть ты спасибо скажешь, от людей-то не дождаться. - Ирта чувствовала себя жутко одинокой. Раньше она этого так не ощущала, а вот сейчас... накатывало, захватывало, не отпускало, заставляло корчиться от тоски где-то внутри. И ведь ни с кем не поговоришь. Как, КАК такое расскажешь?
Считай, приговор и плаха.
А кошке-то можно, наверное? Еще и такой, умной и благодарной?
- Да уж, люди тебя если и поблагодарят, то клинком в живот. Вот, Эрсон этот... думаешь, я не поняла, зачем ему та девка? Да еще сделай из нее почти королеву! Волосы покрась, в порядок приведи... и на следующий день объявление по столице. Королева умерла! Ага, как же! Вот так я и поверила! Только вот я бы молчала, а он... вот и пришлось мне уносить ноги! Но нет худа без добра, вот, с тобой познакомились. Ты еще придешь, кисонька? Приходи... умничка ты, ласковая, хорошая, давай я тебя за ушком почешу... надо же! Кошка, а умнее многих людей! Посмотреть приятно, и поговорить...
- Муррр, - согласилась с этим утверждением кошка.
А потом метнулась в ближайший куст - и через минуту вытащила оттуда за хвост здоровенную мышь. Положила на дорожку, подтолкнула лапой к Ирте.
- Мяу.
Женщина хоть и не любила мышей, но не боялась их. Это же маленькая мышка, чего ее бояться? Вот крыс она ненавидела, здоровых таких, мерзких, а мышки... мышки - ерунда!
- Это ты мне подарок делаешь? Киса умница, киса лапочка...
Во все времена женщины кошек любили. Особенно если это были кошки, а не замаскированные сволочи. Эта точно была хорошая, так что Ирта ее любила, чесала и приглашала прийти еще.
Кошка соглашалась.
Почему бы и не прийти, если кормят?

***
- У меня интересные новости для вас, - Тина растянулась на кушетке, давно позабыв про все этикеты. Да и о чем тут может идти речь, если Мария и Анна, сидя перед здоровущим камином, играют в карты, азартно подсчитывая очки, Феликс это комментирует, подсказывая то одной сопернице, то другой, а Мелисса гремит на кухне крышками кастрюль. Ей сегодня пришла такая фантазия - испечь яблочный пирог. Вот захотелось!
- Какие новости? - отвлекся Феликс.
- В окрестностях поселилась очень интересная женщина. Может, вы слышали о некоей иссе Ирте?
- Нет, - равнодушно отозвалась Мария.
- Эмммм... владелица дома... ммммм, - замялся Феликс, не зная, как сказать так, чтобы не оскорбить уши присутствующих дам.
- Какого дома? - отвлеклась королева. - Борделя, что ли?
- Да, - ляпнула Тина.
Анна хихикнула.
- А что ей тут нужно? Решила пригласить к себе эту эрру? Которая к Феликсу приставала?
Теперь уже захохотали все сразу. Феликс сам рассказал о случившемся на море, понимая, что просто так вредная баба не успокоится. А раз так... кто знает, что придет ей в голову?
Лучше перестраховаться.
Правда, насмешек он от Марии тоже получил достаточно. Или - не насмешек?
Поди, пойми, всерьез ее величество заговорила о помолвке? А что, если дочка влюбилась, если жениха удалось уговорить, чего теперь-то отнекиваться?
- Не думаю, - отсмеялась Тина. - Судя по сказанному... ваше величество...
- Мария!
- Да, Мария. Судя по словам этой иссы, перед 'твоей' смертью эрр Виталис - надо полагать Эрсон - заказал у нее продажную девку, как две капли воды похожую на тебя. Ну... достаточно похожую. Волосы, телосложение...
- Ага, - сообразила Мария. - Заказал. А если ее убили и похоронили вместо меня... нам бы свидетельские показания! Заверенные тремя независимыми свидетелями. И что я жива, и показания самой иссы... как ее?
- Ирта. Я там была кошкой, вот она со мной и заговорила. Страшно ей. И давит.
- Понятно, мне б тоже плохо было. Кто бы удивлялся. Как ты туда кошкой-то добралась?
- На мне, - откликнулась из кухни Мелисса. - Мы так травы собираем!
Тина кивнула в ответ на вопросительный взгляд.
А что? Кошачий тонкий нюх, плюс человеческие руки второй формы, это все отлично для сбора трав! Но есть другая беда! Кошка - не гепард, так быстро бегать не сумеет, да и поди, потащи потом с собой всю эту траву. Одежда превращается вместе с человеком, превращаются и другие вещи, но вот беда - ненадолго. Мария помнила, как утащила у Иоанна золото! Чудом не рехнулась, повезло еще - быстро справилась. А то бы посыпалось из нее все это золото на середине дороги, потом как соберешь?
А траву пока найдешь, пока притащишь, это долго. Так что придумали вместе с Мелиссой. Одна может прекрасно найти и собрать, вторая перевезти. И кошку, и траву.
Мария понимающе кивнула, и вернулась к интересной теме.
- А кто нам может помочь с этим вопросом? Хотелось бы получить показания, прежде, чем до милой дамы доберется Эрсон или Иоанн.
- Может, ты для начала с ней поговоришь? - предложила Тина. - Увидев королеву, она может стать сговорчивее.
- А может попробовать купить себе прощение. Выдав меня.
Феликс и Тина расхохотались в два голоса.
- Что? - обиделась Мария.
- Дурой надо быть, чтобы так поступить, - качнул головой Феликс. - Ее первую и уберут, в таких делах свидетелей не оставляют. Если она здесь, она это отлично понимает.
Мария пожала плечами. Из своего жизненного опыта она знала, люди часто поступают весьма и весьма нелогично. Почему?
А потому!
Правой задней ноге так захотелось, вот она и ступила. Или вступила. Или в то самое, или в партию - уже неважно! Там, где дело идет о людях, там можно забыть о нормальной логике, увы. Вот еще и потому ей нравилась ее профессия.
Цифры - они спокойные, умные, и всегда - всегда! - дважды два будет равно четырем. А не пяти, не шести и не хронической депрессии с неврозом!
- Феликс, давай сначала ты с ней поговоришь, а там посмотрим?
- Хорошо, Мари. Я сделаю.
Мария кивнула.
- Я тебе доверяю. Ты лучше разбираешься в людях.
Она еще посмотрит на эту иссу со стороны, она еще подумает. А пока - пока ей просто не хочется лишний раз ни во что влезать. Хотя и надо.
Мария сильно подозревала, что у нее будет мальчик. Да если и девочка... что теперь - трон дарить? Дианке и Эрсонам?
Жадность не позволит.
Или проще с ней договориться? Мария это еще обдумает. Правда, зачем ей тот Эрланд? Ей и так неплохо!

***
- Ваше величество!
Диана милостиво склонила голову. Блеснули изумруды в легкой диадеме, Диана невольно поймала взглядом свое отражение в оконном стекле, улыбнулась, перевела взгляд на Иоанна, к которому шла, и улыбка стала еще ослепительнее. Наверное, потому, что за Иоанном стоял ОН!
Эрр Вейнард!
И стоял, и смотрел, и его голубые глаза словно небо сияли... ах, как хорош! Как же он красив, и силен, и молод, какая бы из них получилась пара! Просто потрясающая!
А вместо этого...
Иоанн, с его брюхом, с бородой и дурным запахом изо рта, явно проигрывал Расси... да что там!
Расмус моложе! И в постели наверняка годится на большее, чем храпеть! Иоанн тоже старается, но что это такое для молодой женщины? Диана чувствовала себя весьма неудовлетворенной. И жизнью, и мужем, и вообще... ей - НАДО! А дядя ей говорит всякие глупости, что надо зачать ребенка, что надо скорее беременеть, что надо не меньше троих детей... да что она, дура, как Мария?
Та вот, рожала-рожала, а что в итоге? И сама умерла, и все дети померли, и муж о ней и думать забыл! Разве эту сушеную селедку вообще можно сравнивать с Дианой?
Да никогда!
Диана лебедью подплыла к мужу, бросила из-под ресниц нежный взгляд, и Иоанн растаял, не подозревая, что половина представления играется для другого мужчины.
Улыбаться Расмусу она не может, но пусть мужчина оценит ее со стороны! Ее фигурку, ее стан, ее грудь, которую Иоанн сейчас так и пожирает глазами... ах, все-таки красота очень важна для женщины! И терять эту красоту просто так... Диана видела, какой становится грудь у беременных женщин! Просто жуткой... эти вены синие, и раздувается все, словно у коровы... фу! Конечно, потом это пройдет, знатные дамы сами детей не кормят, вот еще не хватало, но это уже потом!
Ну какая тут беременность, когда она только-только стала королевой?! Ее даже еще не короновали, потому что короны нет, и пока еще ювелиры что-то придумают? А она... дети!
Да какие дети?!
Чем прикажете мужа удерживать?!
И Диана рука об руку с мужем поплыла к трону.
Ах, как жаль, что ни с кем, кроме Иоанна ей танцевать нельзя! Разве что еще с родственниками, и то не со всеми. Но что толку танцевать с тем же Виталисом Эрсоном? У дядюшки вечно такое недовольное лицо, словно он проглотил лягушку, он способен только все испортить своим возмущенным видом. А ей надо блистать, надо очаровывать, надо, надо... зачем? Потому что она королева, она звезда с глазами, цвета листвы, она самая очаровательная женщина Эрсона...
Диана и сама себе не признавалась, что хорошо помнила те крики...
Нет!
Не было такого!
И Марии не было! Она не будет об этом сейчас думать, она будет блистать и улыбаться. И танцевать...
- Я бы хотела станцевать для тебя, любимый.
Иоанн раздулся от гордости, и кивнул.
- Да, конечно. Когда?
- Может, чуть позднее?
Диана отлично знала, что сейчас смотреть будут, но мимоходом. Всем хочется потанцевать, поговорить, пококетничать... ее танец посмотрят, но мимоходом. А вот позднее, когда всем будет охота передохнуть... она-то не устанет, к сожалению. Но сможет показать себя во всей красе!
И Диана задумчиво вздохнула так, что чуть не вывалилась из выреза.
Иоанн покосился на ее 'богатства' и 'обширности' задумчивым взглядом собственника. Понятно, что это его и только его. Но не стоит ли намекнуть женушке, что королева не должна так выставлять себя напоказ? Все же она не какая-то девица на выданье, не пристало ей так открываться. Вот перед мужем - дело другое, а посторонним смотреть и незачем.
Он вечером об этом поговорит с женой.
Вот Мария себе такого никогда не позволяла, она себя блюла строго, никто и никогда не мог похвастаться ее благосклонностью. Мария всегда была ровна и приветлива со всеми.
Мария...
Что-то с ней сейчас? И с Анной?
Мысль была крайне неприятной, так что Иоанн поступил, как привык. Придавил ее усилием воли, и улыбнулся Диане. Все хорошо. У него новая жена, и дети скоро будут, нечего тут вспоминать всякое ушедшее. У него все будет хорошо!

***
Исса Ирта никогда еще так не боялась. Чего только не было в ее жизни, и убить ее пытались, и потасовки, и поножовщина случалась, и с эррами дело иметь, тут с тебя семь шкур спустят, но вот чтобы ТАК?!
Никогда такого не было.
Жуть накатывала медленными тяжелыми волнами, и не было ей конца и края.
Вечером она, как обычно, выпила чашку теплого молока с медом, и отправилась в кровать. Только вот сон не шел... или наоборот? Такого ведь в жизни не бывает, чтобы открылось окно, и влетел в него громадный белый нетопырь, и ударившись об пол, превратился в шикарного мужчину. Да такого!
Уж сколько она публичный дом держит, насмотрелась, но такого красавца допрежь не видела. Белые волосы на плечи падают, глаза огромные, зеленющие, улыбка очаровательная... и такая холодная. Словно льдом тебя окатывает, и ты тонешь в этом мертвенной бездне, тонешь без надежды на возврат.
- Ирта...
Всего одно слово, а женщину жуть пробирает. Кажется, это ее смерть?
- Моя смерть... такая красивая!
И мужчина качает головой, и белые волосы рассыпаются по плечам, обтянутым тонкой белой рубашкой.
- Я не смерть. Пока. Скажи мне, Ирта, что ты сделала для Виталиса Эрсона?
Женщина задрожала от холода и страха. Но смерть была неумолима, и она принялась рассказывать. И про выбор шлюхи, и про то, как она придала ей сходство с королевой, и про побег свой из столицы, все выложила.
Мужчина слушал молча, а потом подвинул к ней чернильницу и пергамент, откуда только они и взялись?
- Пиши, Ирта. Пиши...
И женщина повиновалась.
Писала под жутким взглядом ледяных глаз, писала, торопясь, потом засыпала все песком, подписала, неизвестный пробежал текст глазами, и запечатал признание.
- Хорошо, Ирта. А теперь ложись и спи. И забудь о нашем разговоре. Живи здесь спокойно, если год тут проживешь, я к тебе надолго дорогу забуду.
Ударился об пол - и опять в окно вылетел нетопырем.
Ирта всхлипнула, и словно маленькая, залезла с головой под одеяло. А вдруг поможет? Страшно же! Вы понимаете?! Страш-но!
Там ее и сон сморил, тяжелый и душный... одеяло-то тяжелое, вот и сон такой же получился. Бывает.
Утром она проснулась, посмотрела на солнышко, которое падало из окна, выдохнула.
Она жива.
Это все ей просто приснилось? Правда?
Конечно, приснилось. Давно уже нет благословения Многоликого, да и было бы - мигом бы все о таком узнали. Нет, это все бред, бред, бред...
А на пальцах откуда-то были капельки чернил. Хотя она давно уже ничего не писала, и чернильницы в ее спальне не было...
Но бред же?
Правда?
Ирта знала, вскоре она сама себя в этом убедит. Бред. И не было ничего. Точка. Но на всякий случай год она тут проживет, даже полтора. Она примерно так и рассчитывала, чего сейчас туда-сюда бегать?

***
- Авантюристы, - припечатала Мария.
- Мы ничего такого не сделали, - оправдался Феликс.
- Ага, как же. Одна зелья в чай добавляет, чудом тетку до смерти от страха не довели, второй в окна летает... вы хоть тетку до разрыва сердца не довели?
- Тетку, - фыркнула Тина. - да эту заразу бревном лупить можно, ты хоть представляешь, что такое - хозяйка борделя?
Мария представляла плохо. С другой стороны... а в девяностые такого не было?
И не такое было, и страшнее было. На такой должности нервные, нежные и трепетные не выживают, но это же не отменяет главного?
- Хоть Анну в это не втягивали?
- Конечно, нет!
И такие подозрительно честные у всех глаза...
- Жулики, - припечатала Мария. - Аферюги. Злодюги.
- Я коврижки испекла, - невинно заметила Тина.
Коврижки Марии нравились. Но за взятку она не продается. Вот!
- Зачем вам это признание понадобилось? Думаете, я вернуться захочу?
- А вдруг? - резонно заметил Феликс. - Захочешь ли, нет ли, а документы все тут, один к одному. Или ты, или Анна...
Мария только рукой махнула?
Вот что с ними делать? Феликс - понятно, а эти две интриганки?
- Кто сценарий-то придумал?
Феликс выглядел, как нашкодивший мальчишка.
- Ну...
- Я, мам.
Мария посмотрела на родимое чадушко, и схватилась за голову.
- Многоликий! И это в десять лет! А что из тебя к двадцати годам вырастет?
- Потрясающая женщина, - тихо сказал Феликс. За что и был награжден личным королевским пинком по ноге.
Ишь ты!
Потрясающая! Женщина! Будешь вредничать, гад, я вас и правда поженю! Наклонности у вас уже совпадают, так что брак будет определенно интересным.
Спелись, называется!

***
Бутылка вина полетела в стену.
- Тварррррь!
Марк ушел!
Ускользнул!
Улизнул от расплаты, а Дерек так об этом мечтал, так надеялся, вот попадется ему 'Барракуда' Марка... он считай, каждую ночь во сне это видел.
Горящий корабль, повешенного на рее Марка...
Только вот мечты не сбылись.
Марк ушел, потерял один свой корабль, один корабль нанимателя, но и дерек тоже потерял своих людей... во всем виноват проклятый шторм! Если бы не он!
Дерек разметал бы всю флотилию Марка, пусть потерял бы половину своих... да плевать! Какие ему эти шакалы - свои? Свой его предал.
Второй раз Дерек этой ошибки не повторит! Только вот беда... Марка теперь тоже не подловить, он пока корабли починит, пока еще один прикупит для флотилии, пока моряков найдет... месть откладывается, опять откладывается... вот и бесился Дерек. И пил, и дурил, и снова пил...
В комнату заглянул Лысый. Он же Ивар Ремез. Пират, квартирмейстер на корабле Дерека, незаменимый человек. Лысый, правда, как коленка, но от этого не менее опасный. Даже прозвище его произносили шепотом и с оглядкой, чтобы не услышал лишний раз. Так-то его Осьминогом кликали, а Лысым только за глаза. Но Дереку сейчас море было по колено. Пьяное.
Если Дерека боялись открыто, в глаза, то Лысого... есть такие люди. Подлые донельзя. Ты ему сейчас что-то скажешь, а потом с тобой как что-то случится ... нехорошее! Так наплачешься, сорок раз о своем языке длинном пожалеешь! Лучше уж промолчать, а про себя пожелать мерзавцу не только оплешиветь, но и опаршиветь. Но только наедине с собой. И оглядываясь.
Донесут - сам пожалеешь, что на свет родился.
- Капитан!
- Чего тебе, морда?
- Капитан, новости есть про вашего врага.
- К-какие?
- Интересные, капитан. Хочешь ему отомстить?
Дерек протрезвел мигом. То есть почти протрезвел. Выпил-то он очень много, и сейчас его тело и разум мобилизовали последние резервы. На несколько минут, может, на полчаса, он почти протрезвел. Но потом свалится, где стоял.
А Лысому того и надо было.
- Твой враг, капитан, сейчас летит в столицу. Ему друга надо вызволить, Димаса Бустона.
- Это я знаю. И чего?
- Мы в столицу не попадем. Но семья твоего врага сейчас живет в поместье Стоунов, на побережье. И я знаю, как туда пройти, и фарватер знаю, и человек у меня есть из тех мест, рыбаком ходил, потом сбежал, надоело в рыбьих потрохах копаться.
- Та-ак...
- Понятно, что ты с бабой воевать не станешь, и с детьми тоже. Вот еще не хватало! Но поместье там богатое, исс Шент зарабатывает хорошо, ребятам будет, чем поживиться. А бабу его и щенков тебе приволокут целенькими и невредимыми. Ты ему так весточку и оставишь, пусть приходит на встречу, а то его баба головы лишится. Или дети...
- Та-ак...
Это было произнесено уже с совсем другой интонацией.
В глазах Дерека зажглись опасные огни. Раньше-то Бекки и дети Марка были в столице Эрланда, туда пиратам не достать. А и достать... убивать, разве что? Этого Дерек не хотел, у него с Марком счеты, не с малышней.
А вот если они правда на побережье, в поместье... ну, налет! Такое бывает! Иоанн, конечно, взбесится, но такое просто бывает. Вот случается.
Пиратов ловить будут, но их и так всю жизнь ловят, не привыкать. А уж когда Марк явится... тут-то Дерек с ним и рассчитается. За что?
За все!
Только вот...
Дерек с силой растер лицо руками, чувствуя, как начинает кружиться голова, и его неумолимо затягивает в сон.
- Осьминог, ты сейчас прикажи, чтоб мне не мешали. Отосплюсь, вы мне бульончика горячего, ну и чего положено. И еще раз расскажешь, что узнал. И чего за это хочешь.
- Сделаю, капитан.
- Вот и хоро...шо...
Дерека-таки свалило, он ткнулся носом в стол и вырубился.
Осьминог ухмыльнулся.
Была и у него своя корысть, еще как была. И приятно было, что капитан об этом думает. Даже сейчас, даже спьяну, понимает, что верных людей награждать надо.
Это хорошо.
Лысый, он же Осьминог, огляделся, и принялся убирать все бутылки с вином, выставляя их за дверь. Потом перетащил капитана на кровать.
- Лежи, отсыпайся.
Если не учитывать завязанность Дерека на своей мести, капитан он хороший. И справедливый, и удачливый, и море его любит. Это важно. Вот Осьминог ему и посодействовал, с пользой для себя. И напомнит обо всем, когда капитан проспится.
А пока...
Пока можно начинать готовить эскадру к новому рейду. Пока пропьются, да проспятся, морды, пока корабли в порядок приведут, пока все на борт погрузят...
Так время и пройдет незаметно. Осьминог и займется.
А следующее утро встретило Дерека жутким приступом головной боли. Кажется, у него даже кости черепа болели.
- Капитан, протрезвел?
Осьминог протянул Дереку бутыль с мутным рассолом. Ну, хоть такой нашли...
Дерек приник к животворящему питью, словно к эликсиру жизни, и высосал всю бутыль в десять секунд. Выдохнул.
- Фууууу...
- Пошли, капитан. Там горячий бульон с пряностями есть, кофе...
Отдать Осьминогу должное, какой бы он там подлец ни был, состояние 'с похмелья' он знал, и капитана из него выводил умело. Не говоря ни слова, накормил капитана горячим, заставил выпить чашку крепкого кофе, потом кивнул бабам, которые уже давно держали нагретой воду.... Примерно к полудню Дерек стал похож на человека. От него даже мухи в полете падать перестали, раньше-то их запах спирта на подлете сшибал.
- Спасибо, друг.
Осьминог криво ухмыльнулся.
- Спасибом не отделаешься. Забыл, о чем мы говорили?
Дерек припоминал, но плохо.
- О... Марке?
- И о его семейке. Вот, смотри, капитан, - Осьминог выложил на стол заранее приготовленную карту побережья. - Эрланд, - кончик ножа прошелся вдоль берега. - Поместье Стоуна. Его управляющий сдает коттеджи у моря, и тем неплохо зарабатывает, да и деревеньки там зажиточные. Вот, - кончик ножа сделал на карте первый прокол, - здесь само поместье.
- Так.
- Раньше я об этом не говорил, какой смысл? Не было там никого, все Стоуны в столице жили, а вот сейчас они все там. Жена твоего врага, его сын и дочь. Понимаю, с бабами ты воевать не будешь, ну так можно их у себя подержать. А как явится за ними Стоун, их отпустишь, а его оставишь. А ребятам и поместья хватит.
- Фарватер?
- Есть знающие люди. Приведу.
- А корабли ты и так готовить приказал к выходу, верно?
- Чего ж нет, капитан? Сейчас сезон штормов закончится, и можно будет выйти в море. Так-то тоже можно, но зачем Многоликого гневить? Себе дороже получится.
С этим Дерек был согласен. Зимой, именно зимой. Эрланд - место теплое, море тут льдом не покрывается, а шторма бушуют весной и осенью. Зима и лето для судоходства самое хорошее время, пройдут, как по льду проскользнут.
- Так и сделаем.

Глава 10

Может, и не закончилась бы эта история с Ребеккой легко и просто. Но...
Исс Тадео Меро ЭТО пробуждение никогда не забудет.
Открыть глаза, потому что у тебя низ живота замерз, и с ужасом обнаружить, что на этом самом месте у тебя лежит... меч!
Ледяной, холодный... ой, мамочки!!!
- Руками не дергай, а то и без пальцев останешься, и без морковки своей, - вежливым тоном предупредил его Феликс.
- Ой, мама!
- Будет тебе и ой, и мама. Слово даю...
Тадео понял, что пришла его смерть, и обмочился. Феликс брезгливо поправил клинок. Теперь его прокаливать придется после этого... писуна! Фу!
- Я... не...
- Упадешь в обморок - точно все отрежу. Чтобы в чувство пришел, - предупредил Феликс.
- Н-не упаду...
И то!
Куда уж тут падать, разве что с кровати?
Феликс затягивать не собирался.
- Я знаю о твоей попытке пообщаться с моей сестрой. Эрра Мария.
Тадео бешено завращал глазами. Головой-то мотать лежа на подушках неудобно, и вообще... голос повышать тоже нельзя!
Не хотел он!
Обознатушки вышли!
Да если б он знал, он бы и никогда, и ни за что...
Феликс внимательно следил за сменой настроений на лице мужчины. Потом улыбнулся так, что Тадео едва и еще сильнее простыни не изгадил. Медвежья болезнь, она такая...
- Понимаешь. Вот и ладненько. Если ты. Или кто-то другой. Приблизится к моим близким и друзьям... я убью всех. И тебя в том числе. Ты понял?
- Да! - шепнул Тадео.
- Вот и отлично. Умничка. А это тебе на до-олгую память.
Феликс убрал клинок от гениталий несчастного - и чиркнул его поперек живота. Вообще, это опасно, так и кишки можно выпустить. Но после обретения второго облика у Феликса и зрение, и движения стали намного более острыми, отточенными... царапина получилась глубокой и противной, но для жизни не опасной.
Впрочем, исс Меро этого пока не понял.
Упал в обморок.
Феликс фыркнул, обернулся в нетопыря и улетел.
Когда он наведался к поместью Стоунов, на следующую ночь, он был более, чем доволен.
Исс Меро оказался умным.
Он не помчался к Ребекке и не стал поднимать шум. К чему? Кому он и что сможет доказать, кого и в чем убедить? Одуревшую от гнева бабу?
Не смешно даже!
Так что он просто рассказал всем о стр-рашном Феликсе. Да так все расписал, что Нейман даже заслушался. Ей-ей, за ним и половины такого не числилось! И трети даже!
Но как врет, подлец!
Талантливо!!!
Так что... никто в здравом уме и твердой памяти просто не рискнет связываться с Феликсом. Жить охота.
Профессионального убийцу Ребекка не наймет, неоткуда ему тут взяться. А остальные, послышав да подумав, осознают, что жизнь одна. И лучше ее так бездарно не прогаживать!
Ребекка орала, бесилась и сулила деньги тем, кто изобьет Феликса, или еще как нагадит его сестре, но куда там!
Иссы в окрестностях были предупреждены. А кто не слышал, тем рассказали, да еще и приукрасили. Маленький коттедж мог жить спокойно.

***
Таверна 'Кот и жареная рыбка' славилась именно этими двумя вещами. Вкуснющей жареной рыбой в особом тесте, со специями. Такой, что одной штучкой никто еще не ограничивался.
И кошаками.
Рыжими, здоровущими и вконец обнаглевшими.
Хозяин их любил, ценил, лично кормил, а любого, кто пнет его хвостатую радость, мог выкинуть за дверь. Но этих двоих посетителей выкидывать было незачем. Мальчишка млел от котов, сразу видно. Одного вообще взял на колени и гладил. А второй, шагренец, хоть котов и не гладил, но и не гонял. Что с них взять, с узкоглазых? Не кусаются, уже хорошо.
Рыбу, вон, заказали, оплатили, сидят, едят, беседуют, чего еще надо? Чего шагренец тут делает?
Да пусть хоть что, лишь бы деньги платил. В Эрланде такого отношения к шагренцам не было, как в Картене, там бы из принципа морду набили, раз двести, а тут и ничего, сидит себе.
Рэн и Бертран планировали дальнейшие действия.
- Зима наступает, - ежился шагренец. Из-за теплых течений на Шагрене такого не было, там вообще было хорошо и уютно.
- Потому мы и не сможем быстро передвигаться, - кивнул Бертран. - Вот, смотри, я с попутным обозом договорился, нас довезут до Корешковки, а там следующих посмотрим.
- Ага, - согласился Рэн.
Ритуал они уже один раз провели. И оказалось, что добираться им надо далеко на внутреннее побережье. А денег не так, чтобы очень много.
Конечно, их не обманули, и доли выплатили, эрр Барна был щедр. И у Рэна деньги были, но - сколько? Это ж не двадцать первый век с кредитными карточками, здесь деньги делаются из золота и серебра, весят соответственно, и много их на себе не потаскаешь. И на обратную дорогу что-то оставить придется.
И еще что впереди ждет?
Потому партнерами было принято решение. Они постепенно добираются до нужного места с попутчиками, где за деньги, где за подработку, в любом обозе нужны и воины, и рабочие руки. На месте находят того самого благословленного Многоликим, и уж потом, исходя из ситуации, решают, что делать дальше.
Это ведь может быть эрр или исс, добрый человек или разбойник, и семья у него может быть, и вообще, может, это младенец? А еще с ним надо будет добраться на Шагрен, а это тоже задача не из легких!
Так что сначала доберемся, посмотрим на месте, а уж потом...
Потом и определимся, как действовать.
Бертран отправлялся с Рэном, просто потому, что идти ему пока было некуда. А тут такое приключение!
А Рэн и рад был. Все ж не один, и Бертран знает намного больше, и он тут свой...
Нельзя сказать, что между ними уже зародилась верная и преданная дружба, о, нет! Но понимание было. И это было очень важно.
А что будет дальше?
Вот, доберутся они до места, тогда и ответ будет. А пока - в путь! Только сначала еще по рыбке. И кису потискать...

***
Вопреки сказкам, которые рассказывают о королевской тюрьме, там вовсе не холодно, не страшно и камеры есть самые разные. Есть и каменные мешки, наполовину залитые водой. Есть и комфортные апартаменты из шести комнат на верхнем ярусе.
Димас Бустон содержался в чем-то среднем. Маленькое, почти без окон, но достаточно сухое и теплое. Эрр Виталис Эрсон постарался. А то уморишь еще ценного пленника раньше времени! И поиздеваться не успеешь!
В соседней камере и его сынок сидел!
Виталис то приглашал к себе бывшего канцлера, то устраивал ему день в допросной, то забывал про него на какое-то время... хотел еще эрру Бустон привезти, но та гостила в Картене у одной из дочерей, и пока возвращаться не собиралась. Не дура.
Это и понятно, сам Эрсон тоже не вернулся бы в такой ситуации.
А сейчас, на зимних праздниках, ему и не до того было. Кому танцульки, а кому отчетность, дипломатическая переписка, королевские дела... да кто бы знал, что у канцлера СТОЛЬКО хлопот! Приятных, но все же утомительных!
И этой возможностью воспользовался кое-кто другой.
- Дим!
- Марк!
Да-да.
Марку Стоуну разрешили увидеться ненадолго с ценным узником. Передать ничего не дадут, но хоть поговорить. Почти без свидетелей.
Тюремщик демонстративно залепил себе уши воском, но мужчин не оставил и наблюдал внимательно. А то так передаст яд, а у него потом проблемы будут. Ни к чему.
Впрочем, мужчины и не собирались травиться.
Марк просто перешел к делу.
- Дим, ты в этом разбираешься лучше. Как тебя можно вытащить?
- Никак, - просто сказал Димас. - Король сам это допустил, так что... Эрсон меня не выпустит.
- Королева?
- Мария может, и помогла бы. А Диана просто кукла. С сиськами.
- Кто-то из других государей? Саймон, Ханс...
- Может быть, Саймон, если пожелает. Но я даже не знаю, что ему можно посулить за помощь, - задумался Димас. - Я ему был выгоден, но канцлером. А как узник.... Кому до меня какое дело?
- Мне дело есть. И Дим... про сына ничему не верь, понял?
- Понял. А...
- Сиди, молчи и не раздражай Эрсона. А я отправлюсь в Картен и попробую тебя отсюда достать.
Димас глубоко вздохнул.
- Я не заслуживаю такого друга, как ты, Марк.
Что мог ответить на это настоящий мужчина?
- Молчи, дурак. Я тебе потом морду набью!

** *
Праздник зимнего солнцеворота отмечался в этом мире широко и громко, примерно, как в том, оставленном и уже чуточку забывающемся Марией, отмечался Новый Год. И то, как не отметить день, когда солнце с зимы на весну поворачивает? *
*- 12/25 декабря, в зависимости от календаря, прим. авт.
Здесь считали, что в самую длинную и темную ночь года Боги спят, а потому на земле творится всякое недоброе. И чтобы разбудить богов, люди веселились, пекли специальный 'солнечный' хлеб, украшали дома, старались провести эту ночь весело и шумно.
Мария не знала, как праздновать, но ради Анны... Тина и Мелисса затеяли украшать дом, все печь, и Мария готова была поддержать любое начинание. Благо, тяжело ей не было. Живот был совсем небольшим, беременность проходила легко, ее даже не тошнило... красота, да и только! На что-то и ее змеюшность сгодится!
Гулять они не будут, и шумные праздники устраивать тоже, а вот посидеть всей компанией у камина, поговорить, потом пройтись по берегу и вернуться домой, это можно. Так они и сделали, и были намного счастливее, чем те, кто праздновал этот же праздник в роскошном дворце.
Мария решила, что сейчас самое лучшее, что она может сделать, это родить. А уж дальше будет видно, и что, и куда... будет мальчик - будем думать о возвращении. Триумфальном.
А будет девочка, можно и не дергаться.
Зачем?
Девочкам этот трон даром не нужен, Анна себе уже присмотрела Феликса, ее можно даже не уговаривать. Будет вторая девочка, и ей трон ни к чему. Сколько Мария не читала в свое время про женщин у власти... вот куда не ткни, счастливой их судьбу назвать было нельзя. Кто всю жизнь в одиночестве, кого казнили, у кого дети-внуки такие, что их бы врагу задарить, в наказание за особо крупные злодеяния. Нужно нам такое?
Ей - нет. И Анне тоже.
Хоть ты три года кричи про притеснения и шовинизм, факта это не отменит. Женщины и мужчины - разные. У них разные таланты, способности, и они лучше подходят для разных профессий. Понятно, мужчина может быть выдающимся кулинаром, а женщина ловко валить лес и укладывать шпалы. Но лучше до такого не доводить.
Не хочет Анна во власть?
И не надо! Пусть живет долго и счастливо, занимаясь тем, что ей интересно.
Феликс с этим был полностью согласен. Он еще напишет Саймону, он еще попросит инструкции, но... решать все равно будет именно он. За то его король и оценил.
Феликс - не слепое орудие, у него есть свое мнение, характер, он сам решает и сам выбирает пути, ведущие к цели. С ним труднее, сложнее, убить его иногда хочется. Но ведь и результат есть! И лучше, чем у многих других, послушных. Поругается Саймон, да и успокоится. А результат будет.

***
Диана танцевала от души.
Сегодня можно!
Сегодня маскарад, сегодня и Иоанн под маской, и она, правда, их очень легко опознать, но это уже другое! Важно-то, что она сегодня может веселиться!
Сегодня даже муж не станет ее ревновать, сегодня так положено! Мария в этот праздник сидела рядом с ним на троне, ну так она и есть селедка вяленая, а Диане хочется танцевать, хочется вести за собой веселый хоровод, хочется... хочется потом вернуться не к Иоанну, а к другому мужчине, который смотрит из-под маски дерзкими синими глазами, улыбается...
Она себе не может этого позволить!
Но танцевать-то можно? И флиртовать, хотя бы раз в году?
И Диана кружилась, легко переходя от одного партнера к другому, пока на долю секунды не оказалась неподалеку от стены. Шаг - и вот она в небольшом алькове.
И прислушивается.
И... ждет?
Да, ждет... секунда, еще одна, и вот занавеска приоткрывается, и в альков проскальзывает нахальная тень в маске, блестя синими глазами.
- Моя королева!
И губы касаются сначала ее руки, а потом жадно - шеи, груди, губ... и Диана задыхается от удовольствия! Наконец-то!
С мужем у нее совсем не так! Никогда так не было!!!
- Аххххх!
Наглые руки скользят под юбки, гладят там, где не стоило бы - и вдруг прекращают свое занятие. И мужчина выскальзывает из алькова, и словно растворяется в воздухе, а Диана остается стоять, прислонившись к стене, мокрая, дрожащая и растрепанная...
Как же хорошо!
Как же хочется еще! И еще!
И с губ женщины срывается тихий стон неудовлетворенного желания.
Она должна найти время и место! Должна найти способ! Ей нужен этот мужчина! А муж?
А что - муж? Мужу она сына родит... потом. Чуть-чуть позднее.