***
В покоях его величество сгрузил Адриенну на кровать, и сел рядом, сжимая тонкую руку женщины.
Дан Виталис принялся обследовать королеву, нажимая то тут, то там... получалось плохо.
Желудок болел, Адриенну скручивало рвотными спазмами... какие уж тут подробности? Дан Виталис растерялся, но в спальню без разрешения вошла одна из фрейлин. Да и какое тут разрешение?
Эданна Сабина тоже была рядом с Адриенной, помогала й раздеться, вытирала пот со лба...
- Ваше величество... ну-ка!
Челия отодвинула эданну Сабину - и сунула в рот Адриенне ложечку с медом.
- Ой...
- Рассасывайте. Медленно.
Адриенна хотела сказать, что ее сейчас вырвет. И вообще...
Но...
Как-то оно так получилось, что мед начал рассасываться. И стало... хотя бы рвота прекратилась. Тошнота еще осталась, но желудок уже не пытался удрать в неизвестность.
- Вот так. Рассосали?
- Да, - вытащила ложку изо рта Адриенна.
- Тогда давайте я вам помогу... нет-нет, не вставайте. Я поддержу, а вы выпьете... ваше величество, - вспомнила про титулование Челия.
И неудивительно. Девчонка понимала, окажись она неправа, ее пинком со двора выкинут. Личным. Королевским.
Еще и родители потом голову оторвут. Но у нее восемь братьев и сестер. Все старше нее, кто женился, кто замуж вышел...
Если это не беременность, Челия будет очень удивлена.
Напиток подействовал, смирив спазмы в животе, и Адриенна смогла расслабиться.
- Что это? Челия?
- Ваше величество, если помогло...
- Да. Мне легче, - прислушалась к себе Адриенна.
- Вы беременны.
- ЧТО!?
Филиппо чуть с кровати не рухнул.
Беременна? Его жена? А... а как!? Ей же еще... она же маленькая... она же может ребенка не выносить!
И вот это... этот приступ...
- Дана Санти? - строго поинтересовалась эданна Сабина. - Почему вы так считаете?
- У меня столько родных, эданна Чиприани... я такое видела у старшей сестры. И еще у кузины, и у жены брата... двух. Их просто скручивало на ранних сроках.
Дан Виталис с интересом поглядел на девушку.
Хм?
Положим, сейчас у большинства семьи немаленькие. И братьев-сестер хватает. Но чтобы вот так, запомнить, опознать, сообразить,, как можно помочь...
Интересно.
- Дана Санти, вы им тоже этот напиток делали?
- Меня наш лекарь научил, - потупилась Челия. - Я понимаю, это не женское занятие, но мне нравилось ему помогать. Он старый был, вот и...
- Полагаю, всем надо выйти, кроме вашего величества, - решил дан Виталис. - Я обследую королеву, и мы точно будем знать причину ее состояния.
Спорить не стал никто.
Адриенна расслабилась, закрыла глаза и терпела и пальцы лекаря, и его расспросы... да, крОви прекратились. Да, грудь набухла. Да... вот, тошнит.
Дан Виталис размышлял не особенно долго. Вердикт был однозначным..
- Поздравляю, ваше величество.
И только тогда Адриенна заплакала.

***
В своих покоях плакала эданна Франческа.
Выла от гнева, кусала платок...
Это ж надо... ТАК!
Теперь ей век не отмыться... не от рвоты, это-то что! А вот что это было на завтраке, при всем дворе... над ней даже свиньи в свинарнике хохотать будут!
Конечно же, Адриенна это нарочно!
А что - есть сомнения?
Еще как нарочно! Стерва!!!
Не может вынести, что Франческа умнее, красивее, и вообще... Франческу король любит, а с женой просто по обязанности!
Вот она и...
Нарочно, точно!
Разве кому-то может стать плохо от запаха ее духов? Да этот лилейный аромат столько стоит, вы бы знали! На цену одного небольшого флакончика год прожить можно!
Да, такого позора ей точно не забудут...
Теперь только один выход.
Ее величество должна умереть в родах. В идеале...
Надо наведаться к ведьме. Пусть поможет к этому идеалу приблизиться, и побыстрее...

***
- Ваше величество, поздравляю!
Кардинал Санторо ждал в приемной, и конечно, вошел сразу же, как только вышел с объявлением дан Виталис.
Фрейлины радостно пищали.
Адриенна лежала и думала, что она не хотела ведь говорить об этом. Вот не хотела...
Неприятно ей...
А что поделать? Такое не скроешь, нет, никак не скроешь...
- благодарю, кардинал, - Филиппо Четвертый улыбался. - Помолитесь за нас.
- Разумеется, ваше величество.
- А можно я тоже помолюсь? Хочу в часовню, - Адриенна надула губки.
Филиппо вздохнул и покачал головой.
- Адриенна, нельзя.
- Почему?
- Вы себя плохо чувствуете. А если вдруг что-то? Кто вам поможет?
- Я могу взять с собой служанку. Или кого-то из фрейлин - пусть дежурят за дверью часовни, - не растерялась Адриенна.
- Все равно это слишком опасно.
- Меня просто стошнило, - Адриенна понимала, что чуточку надавить и можно, и нужно. И есть подозрение, что кардинал ее поддержит. А вот выбора у нее нет. Дай только слабину - и всю беременность она проведет, лежа в кровати, обложенная подушками. - Эданна Франческа милейшая женщина,, но ее духи просто невыносимы. Особенно в таком количестве.
- Да... с количеством духов эданна действительно иногда не угадывает, - вздохнул кардинал. - Создается ощущение, что мы стоим в клумбе с лилиями.
- Причем дохлыми, - буркнула Адриенна.
И политыми старой кровью. Почему-то вот так ей казалось. Но кто там будет ее слушать? Точно не король.
Или...?
- Я запре... - начал, было, Филиппо, и осекся. А чего тут запрещать? Адриенна же не нарочно, просто так она отреагировала. И может быть, пахни Франческа не так сильно, Адриенну бы и не стошнило? Ему нравится, но беременные женщины... говорят, они сложные. И капризы у них есть. И вообще... - Ладно. Я прикажу, чтобы эданна Франческа не пользовалась этими духами.
- Нет-нет, ваше величество, - Адриенна пришла в себя достаточно, чтобы понимать некие подводные течения. - Я не настаиваю. Пусть пользуется, но либо в меньших количествах, либо пусть будет осторожнее. И умоляю, извинитесь перед ней за меня. Я не виновата, но... это очень неприятное происшествие.
Это еще мягко было сказано. Филиппо кивнул.
- Извинюсь. Адриенна, я уверен, эданна все поймет.
Ага, поймет она Уже поняла. И что еще сделает? Уж точно ничего хорошего.
- Ваше величество, прошу вас... позвольте мне помолиться.
- Днем не получится? - жестко поинтересовался Филиппо.
- Я не знаю, почему так получается. Но ночью, когда кругом тишина и покой, моя душа может отрешаться от суетных мыслей, - сплела слова в заковыристую фразу Адриенна. - днем я не могу так сосредоточиться на молитве, как требуется.
Филиппо задумался, как бы отказать поаккуратнее, но тут вмешался кардинал Санторо.
- Ваше величество, если ее величество желает... давайте пойдем навстречу?
- Это опасно!
- К примеру, четверо человек, в том числе и дан Виталис, будут ждать под дверью часовни. А ее величество пообещает на опускать засов...
- Если они пообещают без моей просьбы не входить.
- Если ваше величество пообещает давать о себе знать хотя бы раз в час.
- Зачем?
- Вдруг вам станет дурно?
Адриенна понимала, что о ней заботятся. Крыть было нечем. Но...
- Розарий занимает больше часа. Особенно если молиться, вкладывая свою душу в каждое слово.
Мужчины переглянулись.
- или вы туда отправитесь не на всю ночь, к примеру? - предложил кардинал. - После вечерней молитвы и до первых петухов? К примеру?
Адриенна бросила взгляд на супруга. Тот выглядел сосредоточенным, бледно-голубые глаза словно бы еще больше выкатились наружу.
- Пожалуй, на это я могу пойти.
Филиппо понимал, что не дать супруге эту игрушку - получить скандал. Да и не золото она просит, не бриллианты... ночь в молитве?
В таком отказывать нельзя, его просто не поймут.
- Ваше величество! - Адриенна обрадовалась так искренне, что отказать стало и вовсе уж неудобно.
- С десяти вечера и до первых петухов. И четверо человек ждут под дверью.
- Благодарю! Сегодня? - засияла Адриенна.
- Завтра.
- как прикажете, ваше величество.
- а сегодня полежите, отдохните, и не вставайте. Дан Виталис так и распорядился, но я его еще сюда пришлю, - Филиппо поднялся и вышел вон.
- Утешать эданну Франческу, - меланхолично произнесла Адриенна.
Кардинал даже плечами не пожал. И что? Это и так всем понятно.
- Ваше величество, королю сейчас несладко придется.
- Он сам выбрал эту девку. И... иногда мне кажется, она пользуется лилиями, чтобы отбить запах тухлятины.
- Тухлятины, эданна Адриенна?
- Чем-то таким, гадким, от нее пахнет, - взмахнула рукой Адриенна. - Спасибо, кардинал. Вы меня просто спасли... беременность - это прежде всего моя душа, мои мысли, а какое тут может быть спокойствие, если они не в порядке.
- Дети - это радость ваше величество. Разве нет?
- Может быть. Но я-то могу умереть, - призналась Адриенна. - Вот просто - умереть.
- Умереть?
- Я слишком молода. В нашем роду женщины созревают поздно... из-за раннего брака первая беременность у матери закончилась выкидышем, а потом она умерла, рожая меня.
Кардинал искренне встревожился.
- Я сейчас пришлю сюда дана Виталиса. Ваше величество, умоляю вас не пренебрегать его советами.
- Обещаю, дан Санторо.
Кардинал вышел, почтительно поцеловав королевскую ладошку на прощание, а Адриенна подумала, что ей очень-очень нужно поговорить с Морганой.
Срочно!
ВАЖНО!!!
Вот как так!? Как могла наступить эта проклятая беременность, если Адриенна исправно пила лекарство?
С другой стороны, ее предупреждали, что полной гарантии нет. Но... тогда это может значить, что она созрела для деторождения?
Адриенна действительно была в определенном душевном хаосе. И ей очень требовались совет и помощь.

Мия
Девушка собиралась в столицу.
Своеобразно, надо сказать, собиралась. А что, зима, считай, наступила, через месяц можно ехать. А значит...
Надо тренироваться.
Вспоминать навыки, отработать несколько 'типовых' лиц, случись что - и смотрит на тебя вовсе даже другой человек.
Я?
Да что вы!
Я не дана Феретти, я вовсе даже дана Белло...
Мия смотрела на себя в зеркало, и лепила лицо, словно пластилин.
Губы - тоньше, брови выше... это - что!?
Ой...
На глазах у Мии, в зеркале, происходило нечто непонятное. Брови вместо того, чтобы стать угольно-черными и тоненькими, в ниточку, вдруг расползлись двумя гусеницами, едва не на половину лба.
- Ой, - еще раз повторилась девушка. И быстро-быстро вернулась в свой родной облик.
Получилось, кстати, хуже и медленнее.
А ну-ка... нет, на лице Мия пробовать не стала. Вместо этого вытянула руку, и принялась изменять ее. Добавила пигментных пятен, сверкнула когтями... вот, на когтях все и закончилось.
Пятна еще как-то появились, хотя и норовили расползтись вовсе уж безобразно. А когда девушка выпустила когти, на нее такой приступ тошноты накатил...
Пришлось срочно убрать их, и сделать вид, что это даже вовсе не она.
Но что же происходит-то!?
Она теряет контроль над своим даром?
Или...
Дурой Мия не была, а потом припомнила еще одну причину. Которая очень даже легко может наступить, если ты живешь в одном доме с мужчиной и спишь с ним в одной постели. И вы в этой постели такое устраиваете, что уже два раза ножки подламывались.
Кстати - дубовые.
Из хорошего такого, крепкого резного дуба. Но вот... не выдержал.
Так что же... беременность?
Мия сосредоточилась и попробовала припомнить календарь. Выходило так, что рожать ей летом. Ну... тоже не страшно.
Или...?
Открывшаяся правда требовала серьезных размышлений.
К чести Мии, решение избавиться от малыша и жить, как прежде, ей даже в голову не пришло. Даже рядом не пролетело - с чего бы?
У нее есть свой дом, есть деньги... в самом худшем случае, ей есть куда идти. Но еще неясно, что скажет Рикардо.
Мия лишний раз осмотрела себя, ощупала грудь... действительно, и увеличилась, и тянет, и вообще, неприятно. А в остальном как?
Никак!
Если бы не метаморфозы, она бы и не задумалась. И опять же, сама по себе она не меняется. Ни влево, ни вправо. Просто превращения у нее не получаются, или получаются не такими, или ей плохо...
А так - все в порядке.
Ладно!
Рикардо настроен на поездку в столицу. Может, там ему о беременности и сообщить?
Мия обдумала этот вариант, и кивнула сама себе. А почему бы нет?
Да, Рикардо самый умный, и замечательный, и любит она его ужасно, но... да, вот это - но! А если он не захочет Мию брать с собой в столицу?
Мия отлично понимала, что здоровьем ребенка Рикардо рисковать не станет. Он же умный, и хороший, и замечательный, и вообще...
Вообще - будет куча проблем!
Он захочет заключить брак, а ей нельзя. Она же умерла, вроде как. Раньше она б явилась в банк за наследством, а сейчас и этого не может.
Он захочет, чтобы Мия оставалась в деревне и не подвергала ребенка и себя опасности. Тоже наверняка...
А сам поедет в столицу!?
Один!?
Ничего не зная о тех нравах!?
Такого Мия допустить не могла! Нет-нет, ни в коем случае... решено! Она едет вместе с Рикардо! В столицу!
Там?
А что такого?
Будет она сидеть дома. Или сопровождать Рикардо, но чуточку в другом виде... ладно, пусть она не может полноценно менять внешность. Но грим-то никто не отменял!
Тут подмазать, здесь подкрасить...
Рассказать Рикардо о своем прошлом?
Нет, Мия не была уверена, что это лучший вариант. А если он будет выяснять отношения с теми же Лаццо?
Или захочет добиться ее реабилитации?
Как бы... не то, чтобы она против, но не стоит забывать, кто был ее первым мужчиной.
Вот именно.
Если Филиппо узнает ее... а ведь может. Или нет?
Лицо он тогда как раз видел недолго, она его меняла, и в маске была, но тело? Тело Мия не меняла, и приметы оставались теми же. Сам Рикардо рассказывал, что может отличить любую женщину... не ревнуй, детка, это еще до тебя было, настоящий мужчина знает тело своей женщины. Даже женщины на одну ночь.
А еще...
Страшновато.
Мия понимала, что она права. Что Джакомо сто раз заслужил смерть. Но... у нее-то тоже рыльце в пушку. Аккурат по самый хвост!
А если всплывут все ее дела? Если его величество распорядится ее казнить?
Если...
Таких 'если' мно-ого набирается. И рисковать Мия не хотела совершенно.
Будь она в форме, она бы удрала от кого угодно, когда, куда угодно... это неважно! С ее талантами... да хоть на башню посадите! Сбежит!
А с беременностью, которая еще неизвестно как пойдет?
С ребенком? Которого так удобно отнять от матери и шантажировать? Или вообще убить - она же не знает точно, что понадобится... она ничего, вот вообще ничего не знает!
Рисковать малышом или малышкой? Никогда!
Оставить Рикардо и остаться в провинции? Ни за что!
Выход один.
Она едет в столицу, но будет очень, ОЧЕНЬ осторожна. Она умная, она со всем справится...
Рука Мии впервые легла на живот, погладила круговым движением... и показалось женщине, что под чуткими пальцами, где-то там, в глубине, бился, трепетал чужой пульс. Крохотное сердечко новой жизни.
Рано?
И что?
Она чувствует, а остальным и не важно...
Итак, план действий прост. Молчим и едем в столицу, а там, по дороге, разберемся!

Адриенна
- Ваше величество!
Франческа выглядела такой искренне влюбленной, что поверил бы и лично Господь Бог. Филиппо тоже не сомневался.
- Дорогая моя!
Ческа кинулась любовнику на шею, прижалась, заскользила руками.
- Я весь день о вас думала. И так тосковала... безумно!
- Иди ко мне.
- О, да, да, ДА!!!
До кровати они все же добрались, но раздеваться Ческа не стала, да и зачем? Невелик труд - юбку поднять.
Потом они лежали рядом, успокаивая бешено бьющиеся сердца.
А потом Ческа высвободилась из-под любовника, и не спрашивая,, налила ему в кубок вина.
- Ваше величество...
Его величество Филиппо Четвертый улыбнулся. Любовница преотлично знала его вкусы, так что кубок он осушил в два глотка.
- Иди ко мне...
Франческа и не протестовала. Тем более, что....
Минута, две - и вот уже глаза короля закрываются, а голове неудержимо клонится набок.
Какое замечательное снотворное.
Прости, дорогой, но этой ночью мне не до тебя! Меня ждут в другом месте, а ты поспи!
Эданна Франческа торопилась на жертвоприношение.

***
Моргане и рассказывать ничего не потребовалось. Стоило только руку к кристаллу приложить.
- Ты беременна, - констатировала прабабка.
- Да.
Моргана прищурилась на правнучку.
- Не рано?
- Вроде бы я пила противозачаточное средство, и оно должно было подействовать. Но... я не знаю, почему так получилось.
- Это уже неважно, - махнула рукой прабабка. - Теперь все равно только рожать.
Адриенна только вздохнула. И честно созналась.
- Бабушка, мне страшно.
- Роды?
- Да.
Моргана помолчала. А потом вздохнула.
- По-хорошему, у тебя проблем быть не должно. Кровь в тебе сильная, наследие ты приняла, долг тоже... корону мою носишь?
- Ношу.
Филиппо Четвертый на нее и внимания не обращал. Адриенна так поняла, что с ним в свое время поговорил отец. И тоже молчала - а что?
- Вот и не снимай.
- Даже спать в ней?
Моргана потерла лоб.
- Конечно, с клинком было бы еще лучше, но и так сойдет... ладно уж! Если будет очень-очень плохо - кровью на камень и зови меня. Я приду.
- Камень в диадеме?
- Или в кольце. Это часть меня... я почувствую.
Адриенна решила ненадолго отвлечься.
- Бабушка, а что случилось с твоим клинком?
- Я отдала его человеку, который защищал меня.
- совсем отдала? Может, можно у потомков поинтересоваться? Вдруг он лежит где-то?
Моргана качнула головой.
- Не совсем так. Я говорила, после смерти своего Спутника, я была в расстроенных чувствах. Я встретила твоего прадеда.
- Да...
- Мой спутник погиб, защищая меня.
- От кого? - искренне удивилась Адриенна. В ее понимании, все ситуации с Морганой должны были решиться по одному и тому же принципу.
Сам напал?
Сам и спасайся!
- Ты считаешь, что на меня нет другой силы? Есть, можешь мне поверить.
- И какая? - насторожилась Адриенна.
- Сейчас этого уже нет, - махнула узкой кистью Моргана. - Наша сила природная, врожденная. А раньше, бывало, и продавали себя, свою душу за заемную силу. Вот, с такими нам справиться было сложно.
- Разве? - удивление Адриенны было ненаигранным.
- Конечно. Представь себе, сильная ведьма, которая не просто дерется... она же еще и измененных творит себе под стать! Ты вот Леверранское чудовище помнишь?
Адриенна помнила.
- А если их штук двадцать?
- Ой...
Королеве такие слова говорить не подобает, но очень уж живенько Адриенна это представила. И так жить захотелось!
- Возможно, ваше чудовище как раз оттуда...
Адриенна и в душе не представляла, откуда. Но была точно уверена, если у одного человека получилось нагадить - второй обязательно повторит!
Это секреты мастерства повторить сложно, гениальные изделия...
А если речь о какой пакости, тут человека просить и уговаривать не надо! Это он запросто! *
*- чисто для примера. Кубок Ликурга. Повторить до сих пор не могут - не по зубам ученым. Зато прикидывают, как бы эти технологии, да в военных целях. Прим. авт.
- Это и сейчас возможно?
- Пакость возможна всегда, - Моргана грустно пожала плечами. - Если остались записи, если есть сейчас ведьмы, которые...
- Ой...
Второй 'ой' вышел насыщеннее и разнообразнее. А потом Адриенна и рассказала про ведьму, которую лично похоронила и отпустила.
Что могла сказать на это Моргана? Ну кроме...
- Дорогая внучка, голову в песок может прятать только страус.
- Почему?
- Потому что пинком ноги он убивает даже льва. *
*- голову в песок эти птички, кстати, не прячут. Просто распластываются по земле, как тряпка, если опасность. А насчет льва - чистая правда. Прим. авт.
- А...
- А ты не убьешь. Сколько не пинайся.
- Бабушка!
- Ты сказала, от ведьмы что-то осталось? Записи?
- Да.
- Завтра же! Садись и читай!
- Хм...
- Ладно! Как только получится. И чтобы никто не видел, и не слышал... поняла?
- Да.
Моргана погрозила правнучке пальцем.
- Ведьму я тогда убила. А мой спутник убил ее измененных. Это ведь тоже люди... были. Слияние с волком, с медведем, с тигром... жутковатые ритуалы... он был смертельно ранен. И я похоронила его. А чтобы наша связь не оборвалась, оставила в его могиле свой клинок.
- Клинок?
- Ты никогда не задумывалась, что это за три камня? Черных?
- Нет. Опал, наверное?
Моргана хмыкнула.
- Пусть так все думают. Но на самом деле, это три капли моей крови и силы. Больше я отдать не могла... погибла бы. Сначала был клинок, потом корона. И последнее - кольцо.
Адриенна кивнула.
- Я понимаю.
- А раз понимаешь... изучай. Если эта дрянь снова выберется... я ничего сделать не смогу. Да и ты... справишься ли с ведьмой?
- Вряд ли, - самокритично признала Адриенна.
- Читай, детка. А насчет беременности - не волнуйся. У тебя все будет хорошо.
- А самочувствие?
- Просто попроси, чтобы некоторые люди к тебе не подходили, только причину не озвучивай.
- Какую?
Моргана только головой покачала.
- Детка, ты сама - жизнь и свет своих земель. Ты носишь новую жизнь в себе. Так что у нас антагонист?
- Смерть...
- И плохо тебе станет в присутствии людей, которые убивают. Есть такие.... Носители смерти.
- Палачи?
- Нет. И не воины. Для них это просто работа, - отмахнулась Моргана. - Это ремесло, как ткач, рыбак, огородник... это все одно и то же. А весть люди нездоровые, они наслаждаются чужой болью, ужасом, гибелью...
- Я подозревала, что с эданной Франческой не все так просто.
- Вполне вероятно, что она убивала.
- И от нее словно бы кровью пахнет.
Моргана развела руками.
- Придумай что-то такое, вроде реакции на духи, и не говори правду. Такие твари достаточно опасны.
Адриенна кивнула.
- Хорошо. Спасибо тебе, бабушка.
Когда она вернулась в часовню, там ничего не изменилось.
Внешне.
Но...
Почему-то Адриенне чуялся какой-то посторонний запах. Здесь был кто-то чужой?
Или нет?
В любом случае, рассказать про Моргану она никогда не сможет. Так что - молчим и снова молчим...
Она была тут, молилась и никого не видела.
А на днях изучит записи старой ведьмы.
И что же такого натворила эданна Франческа, что на нее такая реакция? Адриенне оставалось только за голову хвататься. Вот почему, почему это все сваливается ей на голову, когда она узнала о беременности? Ей бы сейчас сидеть, чепчики для ребенка шить... если со скуки не помрет. А она?
А вот!
Ее величеству предстояла куча дел. И Адриенна собиралась переделать их до родов. Чтоб всем неповадно было!
В конце концов, у королевы не только обязанности есть, но и права. Так что - не обессудьте!

***
- Да пребудет с нами Сатана!
- Да смилостивится над нами Асмодей!
- Да дарует нам свое покровительство Белиал!
Совершенно обнаженная эданна Франческа обходила круг. И с каждым 'да смилуется' опускала вниз копье.
Ритуал был творчески доработан жрецом.
А как тут быть? Вот чисто поле, пентаграмма, люди связанные... как их убивать прикажете?
Поставить стоймя?
Так ведь не будут стоять, народ у нас несознательный, нипочем не посодействуют.
Привязать к столбам?
Тоже бы неплохо, но ведь столбы еще вкопать надо, потом выкопать... пентаграмму-то начертил - и порядок. А столбы - это долго, муторно, и вообще, слишком близко к столице.
Но тут выбора не было, эданна чуть ли не в истерике требовала провести ритуал НЕМЕДЛЕННО!!! И платить готова была сам-десять. Грех такую возможность упускать... понятно, деньги они не лишние, особенно такие, неучтенные, да и эданну под контроль тоже взять можно... нет у нее такой суммы!
Снова побрякушками расплатится.
А это хорошо, король своей любовнице абы что не дарит, только дорогую и очень заметную ювелирку. Потом можно будет ее использовать.
А теперь о копье.
Люди... хотя какие там люди? Бродяги, нищие, дрянь, отребье (мысль, что им тоже больно жрецу не то, что в голову не приходила - рядом не пролетала)... Так вот. Они лежат. Это эданна должна к4 каждому наклоняться вдвое? Может, еще и это... обитателем речного дна?
И опять же, неудобно.
А копье - подошел, не наклоняясь, ткнул в горло, и пошел дальше. Надо просто не слишком тяжелое взять, лучше даже не копье, а дротик, из тех, что раньше метали.
Впрочем, размышления - размышлениями, а ритуал шел своим чередом.
- Да умрет моя соперница! - почти истерически провизжала эданна Франческа. И вонзила копье в последнего человека. Последнюю жертву.
Жрец едва глаза не закатил, хорошо еще, отвращения на лице под маской не видно.
Ну какая ж дура!
Жуткая!
Вот только и дела у адских сил, с тобой разбираться. Конечно, есть много чего, и это все не так просто, но вот таким образом можно только казни добиться. Хотя...
Казнят - там и с чертями переведаешься. Запросто.
Ну что!
Теперь напоить ее вином с кровью и заканчивать ритуал.
Визг прорезал ночь.
- Взять, - рявкнул жрец, разворачиваясь в ту сторону, откуда донесся крик. Орала девица лет семнадцати, такая... шлюховатого вида.
Что она тут делала ночью?
Да кто ж ее знает... расспрашивать?
Стоило бы, но один из подручных так грубо схватил ее, что девка охнула и затихла. Оглушили?
Да, наверное...
- Последняя жертва! Посланная Сатаной! Прими же ее, господин!
Эданна Франческа дождалась, пока тело бросят в пентаграмму, и рассмеявшись, занесла копье.
Вот так!
И пусть подохнет королева!
Родит своего ублюдка и подохнет! Сильнее желания у Чески не было!
Жрец не знал, что за ним наблюдали внимательные глаза. А на сарай видневшийся вдалеке, и вообще внимания не обратил. Он-то знал, что тут никто не живет...

***
Ньор Джеронимо Дикарло... хотя куда там ньор... пятнадцать лет, считай, сопля на побегушках, считал жизнь удавшейся.
Да, и вообще замечательной!
Мало того, что ему перепала пара рий, так еще Энрикетта Бальди согласилась прийти к нему на сеновал. А что?
Он о-го-го чего может! Даже два раза уже... смог...
На полученные деньги он прикупил кувшин вина (кисловато, конечно, ну ничего), запасся яблоками в кладовой, купил у уличной торговки несколько сладких пирожков. Вот так...
Где встретиться?
Да рядышком же!
Тут, в пригороде, есть ферма. Правда, она заброшена с осени, хозяйка померла,, хозяин все продал и уехал. А новый владелец пока еще тут не жил.
Самое милое время воспользоваться сеновалом!
Тихо, уютно, никто никому не помешает... почти никто. Когда неподалеку зажглись факелы, Джеронимо даже удивился. Но сообразил, что вряд ли ему будут рады.
Энрикетта опаздывала, и Джеронимо принялся наблюдать. Что дело нечисто, он понял быстро.
Когда чертили что-то на земле... тут не видно, мало ли чего?
А вот когда подводили опоенных чем-то людей и их там раскладывали, когда появилась старуха - на вид ну чистая ведьма, мужик в маске козла с рогами... суда по оскалу, козел был плотоядный. Да и сопровождение - человек пять таких... мордоворотов. Такие прирежут, как скотину, им что свинью заколоть, что муху убить, что человека прихлопнуть... все едино.
Последняя женщина, правда, Джеронимо понравилась.
Такая... сисястая, фигуристая, волосы золотые, лицо...
Да, эданна Франческа уже давно не закрывала лицо.
А зачем?
Раз сошло, два... и на сотый сойдет!
Ан нет... на этот раз свидетель у черной мессы был. Даже два.
Сцену расправы с Энрикеттой Джеронимо наблюдал, засунув в рот яблоко. И укусив его, что было силы.
А то ж!
Иначе бы точно выдал себя криком, стоном, шумом.... Телом он словно закаменел, а вот голос...
Хотелось закричать, кинуться вниз... нельзя,, нельзя... вместо этого парень дождался, когда все закончилось, и 'козел' увел бабу, накинув на нее плащ.
Ведьма ушла сама, мужики пока остались, прибирать тела... это им еще на какое-то время. А Джеронимо тихо-тихо, змейкой, выскользнул из сарая. И помчался, что было сил.
К городским воротам.
Туда, где в караулке стоял сейчас на посту его дядя. Джеронимо-то был на побегушках у стражников, а освободится место - сам пойдет туда же...
Но сейчас ему было не до места.
Надо успеть.
Рассказать...
А еще бы на утреннюю службу успеть бы. Мерзость-то какая... может, лучше не в стражники, а в монастырь?

***
Когда Джеронимо с ошалевшими глазами забарабанил в калитку,, его дядя, Лука Дикарло, сначала парня и не узнал. Белый весь, трясется... волосы - полуседые!
В пятнадцать-то лет!
Весь в сене, словно его черти по сеновалу мордой возили, глаза выпучены, руки трясутся...
Хорошо, в караулке вино было. Паршивое, но крепкое.
Зима уж, пока на посту стоишь - заледенеешь, а так пару глотков сделал, и жизнь всяко веселее.
Джеронимо хватил стакан, продышался - и заговорил.
Тут уж и у Луки волосы дыбом встали. Если парень такое увидел....
Десятник долго не раздумывал. Отрядил гонца к старшему - и взял Джеронимо за плечо.
- Покажешь? Куда, что... пока эти твари не ушли?!
Джеронимо закивал.
Да-да, он все покажет...
И шесть человек, вооруженных арбалетами, отправились в ночную темноту. Где-то там, далеко, были нелюди. И люди собирались на них поохотиться. Кстати, Лука тоже пошел с ними. Все ж его племянник... родная кровь.
Досталось парню.

***
Забегая вперед - охота не удалась.
Пентаграмму уже уничтожили, следы... так, кое-что осталось. Сатанисты рассчитывали, что через пару дней тут никто и ничего не заметит. Зима же... дождик пройдет, снегом метнет... ну и кто увидит,, что здесь кровь пролилась?
Так что убирали не очень тщательно.
А вот тела сложили в телегу.
Их собирались продать лекарям.
Да, вот такой запредельный цинизм, не просто убить, но и после смерти не дать покоя... даже если бы несчастных бродяг и Энрикетту скинули в канаву, их бы там нашли. Пусть похоронили бы в общей могиле, собственно, во рву для нищих, но была бы служба. И молитва, и падре, и даже крест, хоть и один на всех. Подручные жреца нашли себе заработок.
Они продавали тела лекарям, которые разрезали трупы и изучали, как устроен человек.
Лекарю польза, им денежка, и неплохая, кстати говоря. Опять же, и никакого риска.
Так найдут - подумают, кто убил, зачем убил...
А с лекарского стола если что и выйдет... там скорее, будет сто килограмм мясного фарша, чем человек. Да и расспросов никаких не будет. Так что... они договорились и по очереди возили тела к разным лекарям. А телега с телами... это шесть штук. И весят они прилично. И след от колес был хорошо заметен на дороге, а догнать... чего там догонять?
Телега с телами и не успела уйти.
Сатанист попытался удрать, но шесть арбалетов сделали из него нечто вроде ежика. Хорошо, конечно, и по заслугам, но... допрашивать-то было некого!
Впрочем, стражников это не смутило.
Они погрузили в телегу седьмое тело, опознали Энрикетту, которая крутилась при страже, даря многих своей благосклонностью в надежде на замужество, и отправились в город.
Да... их ждала нелегкая ночь и тяжелый день, но...
О таком надо было докладывать начальству. Опять же, могут и награду какую дать... это ж не их дело? И участок не их, пригород по другому ведомству, а они пошли, и нашли...
Десятник схватился за голову.
Потом его жест повторили и комиссар, и куча разных чиновников, и градоправитель...
Но хватайся, не хватайся...
О таком надо докладывать. И незамедлительно. А то...
А то есть хороший шанс стать восьмым в той самое телеге, которая сейчас стояла рядом с караулкой, как вещественное доказательство. Вот где жуть-то жуткая...

***
Завтрак при дворе - это целая церемония.
Кто и как сидит, что и за чем подавать... и да!
Их величества на завтраке обычно присутствуют. Правда, в этот раз вид у них был сонный, хотя и по разным причинам.
Филиппо себя плоховато чувствовал из-за снотворного.
Франческа, правда, убеждала его, что он весь в делах, да еще перенервничал, вот его вчера и свалило... может, еще и вино не такое... бывает же неурожай! Даже у лучших виноградарей...
Адриенна чувствовала себя отвратительно по двум уважительным причинам.
Из-за беседы с Морганой она не выспалась. Да и... нельзя сказать, что прабабка ее обрадовала, скорее, озадачила.
Ладно. Дневники ведьмы она прочитает, хотя и не слишком-то охота. Но если нет выбора?
А вот потом-то как?!
Ну и беременность тоже жизнь не улучшает. Есть, есть такие счастливые женщины, у которых все это проходит легко и приятно, которых не тошнит, которые работают до последнего дня, до родов, и рожают легко, и из роддома выходят, и снова в работу... да, при этом они еще ребенка кормят, и вообще... имя им - лошадь.
Которая работала в деревне лучше всех, а старостой не стала. Увы.*
*- лично знаю такой пример. И токсикоз, и три работы, и кормление... когда выхода нет, еще и не так раскорячишься, прим. авт.
Адриенна к таким счастливицам не относилась.
Ее уже сейчас мутило, и она спасалась только лимонной водой. Дана Санти лично посоветовала рецепт. Адриенна поблагодарила ее, а дан Виталис...
Да, дан Виталис, вы знаете, заинтересовался. И королева была довольна.
Челия ей нравилась, Бонифаций тоже заслуживал счастья... может, что и сложится? Уж точно он не попользуется девчонкой и не выкинет на улицу.
Куда бы еще эданну Франческу выкинуть?
Явилась, зараза, на завтрак, стоит тут, смотрит на Адриенну, словно солдат на вошь. Ладно-ладно, Адриенна еще поговорит с супругом.
Не пришлось.
В столовую вошел монах в рясе. Все замолчали.
Доминиканцев почему-то не любили... почему?
Жить хотелось.
Именно этот орден был известен своей борьбой со всякой нечистью. В том числе, с сатанистами, еретиками... Филиппо не давал им воли, но...
- Ваше величество, сегодня под столицей произошло нечто ужасное, - тихо произнес монах. - Была проведена черная месса, убиты шесть человек. Мы требуем тщательного расследования.
Филиппо отложил салфетку в сторону.
С одной стороны.... Сейчас бы монаха в кабинет, там расспросить...
С другой... а какая разница? Лучше пусть узнают сейчас, чем разведут сплетни потом. Понятно, и так будут по углам шептаться, но...
Меньше тайн - меньше проблем.. в данном случае это уж точно.
- Изложите обстоятельства, брат...
- Томазо.
- Брат Томазо.
- Под столицей была проведена черная месса. Призывали какую-то нечисть, принесли в жертву пятерых, - кардинал Санторо принялся перебирать четки. - Случайно им в руки попала шестая жертва, так же, убита. У мессы есть свидетель, который может опознать хотя бы нескольких участников.
- Предъявите, - попросил его величество.
И наткнулся на ледяной взгляд брата Томазо.
- Простите, ваше величество. Мы не пришли бы к вам с этим вопросом, но свидетель уверен, что в мессе участвовали люди высокородные. Мы предоставили ему свою защиту, и не станем тащить беднягу ко двору, где ему может грозить опасность.
- Вы намекаете... - задохнулся от понимания Филиппо...
Обвел глазами придворных.
Кто-то смотрел прямо, кто-то опускал глаза, Ческа вообще белее мела... испугалась, бедненькая, едва на ногах стоит... она-то за городом живет! Как же ее напугали, ужас!
Надо перевезти ее поближе ко дворцу, или вообще во дворец, Адриенна поймет...
Или...
Кто-то из здесь присутствующих балуется с черными мессами.
И это - страшно.
Сделать Филиппо мог только одно.
- Хорошо, брат Томазо. Я дозволяю трем монахам вашего ордена пребывать при дворе и искать врага. Но помните, что в жизни и смерти волен только я. И без моего согласия...
Филиппо фразу многозначительно не закончил, но монаху и не надо было. Он поклонился в ответ.
- Ваше величество, мы благодарны вам за разрешение. Наш меч не покарает невиновных.
Филиппо кивнул в ответ.
И едва успел подхватить супругу.
Черные мессы оказались для Адриенны последней каплей ко всей чаше. Женщина попросту упала в обморок.

Мия (столица)
Комар повертел в пальцах записочку.
Идти не хотелось.
Да вообще...
Огонек погас.
После смерти друга, Комар ощущал себя так, словно ушла и часть его самого. Может, в чем-то и лучшая.
Джакомо был даном, но он был еще и очень хорошим человеком.
Ярким, веселым, искренним, в чем-то циничным, в чем-то жестоким...
Комар видел друга именно с этой стороны. И не видел ничего страшного в том, чтобы отдать Селию замуж за дана Бьяджио. И не таких приговаривать приходилось, а кого и своими руками...
Чем эта конкретная девчонка хуже или лучше других? Тем, что за нее Змейка горой встала?
Ладно... она имела право. Это ее сестра, и Джакомо знал, на что идет...
Только разве от этого меньше болеть будет? Мужчина потер грудь... там, слева, болело, тоскливо ныло сердце, то заходилось в бешеном переплясе, то успокаивалось...
Друга нет.
И Змейки нет.
И...
Что есть, так это тоска. Зеленая, злобная, горькая... может, поэтому Комар и не прогнал королевского слугу, когда тот явился на порог? Отлично знал, что не стоит с высокородными связываться, что можно головы не сносить, что Осьминог уже своей заплатил... но тут, вроде как, ничего серьезного и не нужно?
Последить за бабой, и все...
Последили.
А вот 'все' получилось весьма и весьма заковыристым. Таким, что и сразу не расскажешь, и не подумаешь, и...
Вслух-то высказать можно. Только страшно. До крика, до истерики, до... до непредставимого. Ну есть же вещи, которые даже последнее отребье делать не будет! Вот самое последнее, какое есть...
Убьет, украдет, детей своих продаст, но вот это...
Никогда!
За такое не то, что чистилище, за такое - АД.
А сердце мозжило и ныло...
Комар подумал несколько минут, а потом махнул рукой, достал из ящика стола свиток и решительно подвинул поближе чернильницу.

Змейка!
Если ты читаешь эти строчки, значит я мертв. Надеюсь, ты поставишь свечку за мою грешную душу...

Сейчас он подробно опишет, что случилось, что происходило, расскажет все от и до. А потом...
Нет, он не полный дурак. И понимает, что рано или поздно Мия вернется в столицу. И придет... куда? Правильно, в единственное место, без которого она не обойдется.
В банк.
На всякий случай Комар сделает еще одну копию письма, оставит ее в доме Джакомо, в тайнике, о котором знали только они трое. Мия точно знала.
Комар был в курсе, потому что пришел в дом друга, и увидел пустую нишу.
Реши Мия утопиться, она бы не стала забирать с собой деньги и драгоценности, это уж точно. Сестрам бы оставила. А она забрала.
Нехорошо, конечно, но до банковской тайны... да будет ли она когда-нибудь? Знают двое - уже знает и свинья, а тут знают вкладчик и банкир, значит в курсе будет весь Эрвлин.
Итак, один свиток он оставит у Джакомо. Второй же...
У Мии есть ячейка в банке. Собственно, откуда он и зал, что девушка жива. Часть драгоценных камней, в которые обращал свои незаконные доходы Джакомо, нашлась в ее ячейке.
Банкир трясся, мялся, но посмотреть разрешил.
Взять бы не разрешил ничего, это уж понятно. Но положить?
Просто письмо?
Позволит, никуда не денется. Сегодня Комар его оставит, а потом пойдет на встречу с осведомителем. Вот как хотите...
Сердце мозжит...

***
Восемью часами позже Комар понял, что сердце-то было умнее. И вовсе даже головой думать надо.
Но...
Было непоправимо поздно.
Кинжал?
Стилет?
Да что ты навоюешь той ерундой супротив волков? Здоровущих таких, размером с теленка в холке...
Лязгнули, смыкаясь, клыки, хрустнула кость... боль была такая, что кто-то другой тут же и выключился бы.
Комар был покрепче.
Еще один удар он нанести успел, прежде, чем на его горле сомкнулись жуткие челюсти. Рванули, едва не оторвав самое голову...
Из его подручных спасся лишь один - вовремя успел удрать. Отходил по нужде, ну и... не вернулся. Нужду уже на ходу справлял, как большую, так и малую. Но - плевать ему было на все. И на изгаженные штаны в том числе.
Когда три волка, да черных, страшных, с кроваво-красными глазами...
Не обычные то были волки.
Мужчина трясся, рассказывая. И был прав, потому что это были младшие братья того самого Леверранского чудовища. Но пока об этом еще никто не знал.
Даже труп волка не остался.
Следы лап припорошило снегом так, что не разобрать.
Свидетелей не было.
А кто там порвал, кого порвал...
Вот делать стражникам больше нечего, всякое ворье перебирать! Сдохли - и ладно, город чище будет. Так что убийство Комара осталось нераскрытым. Да и не интересовало оно никого.
Столица жила своей жизнью.
Письма в сейфе бланка и в тайнике Джакомо ждали своего адресата.
А волки...
Волки отправились к хозяину. И мертвое тело с собой уволокли. На это их разума более, чем хватало. Если делать не полноценное чудовище, а просто увеличить, укрепить, ну и ума добавить...
Это Хозяину удалось.
И Стая ждала своего боя.

***
Женщина смотрела в окно.
Падал снег, укрывал белым одеялом поля, засыпал следы,, убаюкивал, укутывал землю...
Падал и падал, и снежинки летели и кружились, и мысли были почему-то невеселые.
Скоро Рождество.
Они будут отмечать его в Демарко, а потом поедут в столицу.
Что их там ждет?
Как все будет?
О чем она будет думать, глядя на снегопад в следующем году?
Она не знала... и медленно водила пальцем по ледяному стеклу.
Лоренцо был чем-то занят, и Мия наслаждалась одиночеством. Она сидела и слушала тишину.
Да, тишину... и только под ее рукой глубоко внутри билось сердечко ребенка... я уже люблю тебя, малыш. У нас все будет хорошо.
Медленно и неотвратимо падал первый снег.