Имя друга своего заложи в мясную щель,
Всей ладонью от руки запазуху волн,
Чтобы он дышал и терся при ходьбе,
Источая человечий запах, пряное тепло...

Он истлеет, разотрется в кожи пыль,
Он всосется в железу лекарством, пропадет,
И когда расплещем воду черную тел,
Друг оттуда скажет слово четко вдруг...

И столкнет меня с кровати - остановись,
Ты играешь снова в палочки мужчин,
В палки-дырки раскаленные водой,
Человеку не пристало скользким быть...

Пусть он скажет все свое, все имена,
Пусть он шепчет - я на зло ему в такт,
Раскаляясь от волокон живых пружин,
От него как от тока стукну и зареву...

Потому что здесь зачаточный каждый день,
Да хоть гниль, разодранная мне на миг,
Я на ней, полуразрушенной, засмеюсь
Безобразным хохотом идущего в Рай...