Что запутался в твою сырость,
Как листок дрожащий двух вихрей бурей
В ноги гладкие и острые ты перелистнула,
Придушила и прижала в костлявые пальцы,
Обними твоего больного родами сына,
По путям в тебе плачущего скитальца,
По твоим нежным и розовым тайнам,
По скользящим лучам струистой кожи...

Он в прожилках твоих растаял
Ручейками разбежался и себя умножив
На пылающую женскую роскошь,
Он накрыл себя складками и канул во тьме горящей
Утонув глубже мира и бога выше
Растворившись от жизни правдивой и настоящей,
Шире рек нечеловеческим ураганом...

Но прорвется он к тебе смирным, мудрым,
Из твоих вырвавшись из глубин прожигающей плоти,
Из твоей страшной красоты рваной,
Тише мира которая и режущей тела глубже,
И больнее души, зараженной миром,
Он размечет всю бурю в отраженных осенних лужах...
А пока ты отдай женским текущие раны,
Обними своего суженого сына,
Своего обними рожденного мужа...