Аннотация: Дружеский шарж-пародия на детективный рассказ "Ремейк", автор Олег Мушинский. http://samlib.ru/d/detektiwklub/hteta_sd_7.shtml
"Ремейк-Дубль 2"
или
"Молчание Игнат"
Город намокал.
Уж год, как утихла в нём гражданская война, но с той поры всё не кончалась вечная, густо накрапывающая из серых облаков морось. И ладно, если бы "разверзлись хляби небесные" и смыли всю Налимию "за грехи" в её собственный чёртов залив. Но нет, этому городу, видимо в наказание за недавнее бессмысленное братоубийство, высшими силами был послан бесконечный, неизлечимый небесный триппер...
- Твоё здоровье, Налимия! Не чихай! - произнёс, глядя на мокрую улицу за окном Брэк, и опрокинул в себя изрядный стаканчик крепкого.
Удовольствие на его небритой мужественной физиономии, отразившееся в мутном оконном стекле, тоже оказалось изрядным и крепким.
Брэк являл собой мужчину крупного или, как пишут в романах подобных этому, крепко сбитого. Последнее обстоятельство явно позволяло ему без особых последствий пропустить и второй стаканчик.
Брэк бросил взгляд на свои старые армейские часы. Десять утра.
- Ну и что? - риторическим образом вопросил сам себя Брэк. - Для этого и существуют свободные профессии! Такие, к примеру, как частный детектив. Это тебе не чёртова полицейская рутина с прорвой занудного и тупого начальства.
Тем временем, стоящий на столе телефон внезапно зазвонил, нарушив не только внутренний монолог хозяина, но, что гораздо хуже, его планы по поводу второго стаканчика. Брэк уставился на аппарат в надежде, что тот сейчас же заткнётся, но чёртова машинка для связи продолжала верещать. Этот кусок пластмассы своей истеричностью напомнил ему, отчего-то, одну пожилую портовую шлюху, которой как-то дважды за одну рабочую ночь не заплатил за услуги...
И дело не в том, что частный детектив Брэк был каким-то чёртовым, бегающим от работы ленивцем. Нет. Просто на этот раз у него были предчувствия...
Ответить всё-таки пришлось:
- Слушаю!
- Привет, Брэк!
- Надо же, сам майор Грэк!
- Просто Грэк. Война давно кончилась, Брэк, так что давай без майора. Я частное лицо, а ты частный детектив. Так что если тебя всё ещё интересует дело и дельный гонорар за него, поднимай свою бравую задницу и поезжай в порт. Четвёртый пакгауз...
***
Брэк вылез из машины под мерзкую ночную небесную морось, огляделся по сторонам, закинул на плечо свой плащ цвета мокрого асфальта и присел на корточки. Он будто бы собирался завязать распустившиеся шнурки, но на самом деле решил поправить в кобуре на левой щиколотке свой любимый мини-парабеллум. Эта изящная, воронёной стали, машинка была изготовлена на заказ, для левши и к тому же имела правосторонний гильзоотбрасыватель. Кроме прочего её рукоятку украшала лиловая перламутровая русалка, а ещё золотистая дарственная гравировка на стволе: "Лучшему стрелку Союза вооружённых пацифистов".
Итак, Брэк делал вид, что завязывает шнурки, при этом поправляя оружие, хотя на самом деле, он достал из той же кобуры крохотную, на один глоток бутылочку крепкого из мини-бара (крайнее его дело приключилось в единственном уцелевшем налимийском отеле, где Брэк получил расчёт натурой) и опустошил её.
Городской порт намокал вместе с городом. Вернее, мокло то, что осталось от порта. Повсюду валялись растерзанные ржавые останки портовых кранов, развороченные снарядными и ракетными разрывами контейнеры, разбитые и перевёрнутые вверх днищем грузовые электрокары, а также прочая поствоенная рухлядь.
К разгрому этих приморских производственных сооружений Брэк имел непосредственное отношение. В прошедшей городской войне плащей дивизионы тёмно-серых макинтошей из "Лиги беспощадных миротворцев" сражались против батальонов плащей цвета мокрого асфальта из "Союза вооружённых пацифистов". Брэк, как нетрудно было уже догадаться, воевал на стороне последних. Они же и оказались победителями.
По совести говоря, Брэк являлся самым настоящим народным героем этого мокрого города. А значит, ему полагался, какой-никакой памятник в Налимии, не менее чем во весь рост и, разумеется, в длинном, до пят, плаще известного цвета. Причём прямо посредине её чёртовой, разбитой снарядами центральной площади. Однако, как известно ещё со времён Назарета, земляки народ неблагодарный и нет пророка в своём отечестве...
Капитан Грэк после того славного дела получил, хотя бы, майора, а его, настоящего творца Победы сослали, спешно демобилизовав, всё тем же лейтенантом в городскую, то бишь налимийскую полицию. В департамент "мокрых", мать их, дел...
Дело же было так...
В службу разведки СВП (мокро-асфальтных плащей), где лейтенант Брэк служил заместителем вышеупомянутого тогда ещё капитана Грэка, поступило важнейшее разведывательное донесение.
Его автором являлся некий славный герой, а именно глубоко законспирированный агент СВП на вражеской стороне.
Данное донесение, будучи расшифрованным, содержало информацию следующего характера:
Генерал Тщедульски, командующий тёмно-серых макинтошей, в третий раз женился на некой, весьма богатой вдове. На вырученное щедрое приданное он закупил оружие и нанял на ближайшем материке мощное подкрепление. За дело макинтошей готова была теперь сражаться и умирать целая армия свирепых, видимо вследствие хронического недоедания, эмигрантов. А потому, уже будущей ночью в порту Налимии будет высажен массированный десант ЛБМ.
Меж тем, после недавних продолжительных боёв силы вооружённых пацифистов оказались истощены до крайности...
В штабах СВП, да и вообще в народе, давно ходили слухи, что в длинной серии последних неудач на фронте повинен неизвестный предатель или, что не лучше некий, весьма удачливый и ловкий, хотя, разумеется, более чем подлый и коварный шпион, внедрённый в самую верхушку мокро-асфальтного командования...
Генерал Хэк, предводитель мокро-асфальтников, слыл примерным семьянином, а потому богатых вдов на его горизонте в ближайшее время не предвиделось. Так что командование СВП из последних сил, удерживавших на тот момент полуразрушенную и стратегически скользкую, как угорь, Налимию, пришло в настоящее отчаяние. На военном совете было решено защищать порт до последнего человека...
За один день было сформировано несколько новых ополченческих подразделений. Сам Хэк, проводя смотр новобранцев, едва скрывал слёзы. И было с чего! Это воинство, состоящее из тучно-пожилых тёщ и сутуло-животастых тестей, выглядело поистине ужасно. Единственное, эстетически приятное впечатление у генерала оставил Девпатбат, или ударный девичий патриотический батальон.
Командовала Девпатбатом совсем недавно приехавшая в Налимию из провинции, но уже ярко проявившая себя, старшая ударница Игнат Шон...
Помнится тогда же, от вида всей этой кухонно-прачечной армии пришли в отчаяние и лейтенант Брэк из разведотдела и его непосредственный начальник, капитан Грэк. Они изрядно выпили крепкого за будущий славный разгром... и тут в просветлённой голове Брэка родилась гениальная идея.
- Задери меня жёлтый дракон! - воскликнул глядя в настенный календарь выпивший, а от того ещё более разумеющий дело лейтенант Брэк. - А ведь по лунному календарю, Грэк, сегодня вечером весь необъятный Китай будет праздновать Новый год! Год Пурпурного Дракона!
Капитан Грэк по опыту знал, что к выпившему лейтенанту Брэку лучше прислушиваться. В таком, просветлённом состоянии он глупостей не говорит...
Мобилизовав последние полтора десятка штабных, они выехали на единственном уцелевшем грузовике в бывший, ныне опустевший и разбитый китайский квартал. Здесь посреди развалин Брэк не без труда отыскал остатки лавки старого Муна. Эта лавка дешёвой шанхайской пиротехники была знакома ему с раннего детства.
Брэку повезло. В подвале покойного Муна нашлась ещё прорва, упакованного в плотную непромокаемую клеенку товара. Пусть давно просроченного, но зато ещё более взрывоопасного.
Чего здесь только не было?! Батареи ханьских салютов, няньдзинские свечи, синьцзянь-уйгурские шары, гонгонгские фонтаны, дымные светящиеся драконы с феерическими хвостами, сотни цвето-шумовых петард и прочее, прочее, прочее...
Войдя в раж, Брэк и Грэк погрузили всё это добро в грузовик, выпили ещё крепкого и заехали в госпиталь. Им снова повезло, поскольку здесь они вскоре нашли раненного, но уже успешно выздоравливающего сапёра по имени Болек, весьма невысокого ростом, но уже более чем активного и подвижного мужчину. Как показали дальнейшие события, сапёр Болек оказался ещё способен на кое-что...
По дороге в порт налили и сапёру Болеку. Правда в меру, чтобы только вошёл в кураж...
Заехали к ударницам. Объяснили стройной брюнетке, командирше ударниц Игнат Шон диспозицию. После чего погрузили в машину с пиротехникой, на коленки к штабным, саму Игнат и ещё десяток ударниц посимпатичнее...
Пока всем штабом под руководством сапёра Болека и при активном участии ударниц из Девпатбата устанавливали в порту растяжки и минно-петардовые ловушки, вкупе с батареями чёртовых сяньзанских и уйгурских фейерверков и салютов, в Налимии наступил вечер. Все, включая, Брэка, Грэка, Болека и даже Игнат к тому времени совершенно протрезвели. По этому поводу приняли ещё крепкого...
Незаметно на порт и окрестности навалилась непроглядная налимийская ночь. Брэк сотоварищи и подруги утомился настолько, что не заметил этого, пока не начался обстрел. Город безжалостно крыли с моря два подержанных, но, всё-таки, ракетных миноносца генерала, хотя нет, чёрт, получается уже адмирала Тщедульски. Эти долбанные миноносцы прикрывали швартовку в порту двух самоходных барж с десантом проклятых тёмно-серых макинтошей.
Хряс! Бум! Трам-тарарам! - неслось со стороны города.
Брэк, на всякий случай, вместе с другими бойцами укрылись в подвале ближайшего, как сейчас помнится, четвёртого пакгауза. Порт вражьи силы, к счастью, пока не трогали. Макинтоши, казалось, решили снести всё живое в самой Налимии, чтобы без помех высадить свой злобно-голодный эмигрантский десант.
Обстрел как-то вдруг прекратился.
- Десант высаживают! - почему-то, не сказал, а именно прошептал Брэк на ухо примостившейся рядом с ним симпатичной брюнетке Игнат. - Сейчас начнётся!
***
Грэк, Брэк, симпатичная ему брюнетка Игнат и примкнувший к ним сапёр Болек, тщательно маскируясь, выползли из подвала и принялись из разбитого оконного проёма пакгауза осторожно подсматривать за происходящим в тёмном порту.
И тут действительно началось.
Трах! Рах! Тара-рах!
- Это просто праздник какой-то! - довольно интимно прошептала в свою очередь Игнат на ухо Брэку.
И действительно!
Чёрное ночное небо над налимийским портом расцвело цветными фейерверками и салютами. Запрыгали, визжа и подвывая, взрывающиеся тут и там петарды, поплыли в ночном небе алые, изумрудные и серебристые шары. Заколыхался, поднимаясь над центральным пакгаузом, гордость покойного торговца фейерверками дядюшки Муна - семиметровый новогодний дымный дракон. Чудовище с огромными круглыми глазами и пёсьей бородатой мордой, шевелило пурпурным феерично-светящимся хвостом, исходило цветными дымами и, судя по всему, окончательно травмировало психику высадившихся в порту десантников. Наскоро обученный военному делу тоже цветной личный состав десанта повёл себя странно. (Ох! Пардон за недостаточную политкорректность! Разумеется, это были тёмно-серые, отчасти эмигрантские макинтоши). Так вот, эти вояки открыли такой "дружественный" огонь, что "мама не горюй"! Сбитые с толку праздничным светопреставлением, смуглые и чёрные бойцы, не поверили в наличие отсутствия врага. Парни начали беспощадно палить в светящиеся китайские фонарики, в летающие цветные шары, в царственно парящего над ними дымного новогоднего дракона, а также, несмотря на ночь, в белый свет как в копеечку. И ещё... друг в друга...
В свою очередь, засуетились морские макинтоши, сидящие на эсминцах под командованием новоиспечённого адмирала Тщедульски. Это были офицеры, второпях навербованные из списанных торговых штурманов. Они не менее получаса с некоторым недопониманием таращились в свои бинокли. Завязавшийся в порту феерический бой ввёл их в немалый ступор. Бравые моряки, правда, вскоре опомнились и вступили в дело, открыв по причалам и портовым пакгаузам огонь из всех ракетных установок и орудий. Остаётся только надеяться, что уничтожая собственный десант, эти ребята получили хоть какое-то моральное удовлетворение...
Остатки же ещё не до конца самоубившихся, находящихся на грани нервного срыва макинтошных десантников, были взяты в плен штабными во главе с Грэком, Брэком, а также удалыми ударницами из Девпатбата под предводительством Игнат Шон.
Вот такие, вкратце, боевые воспоминания пронеслись в голове частного детектива Брэка, пока он шёл к памятному четвёртому пакгаузу.
***
Четвертый пакгауз располагался напротив четвертого же причала. Прямо над входом без дверей хлопал на ветру мокрый серо-голубой флаг. Это было полотнище с увенчанной золотой короной, царственного вида серебристой глазастой рыбиной, гербом города Налимия. Брэк вошёл внутрь и поднялся по недавно отремонтированной лестнице на второй этаж. В остальном здание оставалось таким, каким Брэк его запомнил. Даже отметины от пуль на стене никуда не делись.
Ещё раз, припомнив былое, Брэк выудил из правого кармана плаща ещё одну крохотную бутылочку и со словами: За тех, кто не с нами! - приказал ей долго жить...
Если снаружи пакгауз выглядел так, как и должен выглядеть портовый склад, переживший массированный штурм и один год полного забвения, то внутри любому сразу становилось ясно - здесь работают приличные люди. На новенькой, покрытой свежим чёрным лаком двери, сияла роскошная серебряная табличка, "Киностудия Болека". У этой двери, смущённо улыбаясь, топтался маленький круглый, как колобок, человек, до ужаса смахивающий на знаменитого голливудского актёра Дэнни де Вито. Даже знаменитая лысина, с собранными в хвостик остатками волос была при нём.
- Хэ-э! Знакомые все лица! Эка, брат, тебя разнесло! - усмехнулся Брэк и заключил в свои могучие, усиленные "крепким" объятья, маленького толстяка.
Киностудия у Болека была еще до войны. Впрочем, киностудия - это громко сказано. До войны, как Брэк слышал от общих знакомых, Болеку доводилось снимать лишь рекламные ролики.
Бывший сапёр Болек толкнул массивную чёрную дверь и через модерновую приёмную, украшенную юной, смазливой и длинноногой секретаршей, провёл Брэка в свой кабинет, на двери которого красовалась серебристая табличка поменьше, "Генеральный продюсер".
- Красиво живёшь! - не без зависти констатировал Брэк, когда они остались с бывшим товарищем по оружию наедине.
- Какое там! - расстроенно отреагировал бывший сапёр. - Это всё мишура! - обвёл он пухлой дланью просторы своего кабинета. - Положение обязывает! Я ведь в долгах весь... Грэк мне, как ветерану с кредитами в местном банке помог. Так что теперь всё поставлено на кон ради успеха моей будущей картины. Ну, а если не снимем, или просто провалимся в прокате, то кредиторы-спонсоры меня живо на барбекю употребят!
- А я бы на это барбекю заглянул! Выглядишь аппетитно! - усмехнулся Брэк и дружески пошлёпал Болека по объёмистому животу. - Что за фильм-то снимаешь, Фелини?! И зачем я тебе занадобился? Случилось чего?
- Фелини был режиссёр, художник, а я, видишь ли, Брэк, лицо ответственное, коммерсант, продюсер, - тяжко вздохнул Болек. - Снимаем, вернее, снимали ремейк "Молчания ягнят". Верное дело - ремейки шедевров сейчас в моде! Ну, помнишь тот старый оскароносный триллер с Энтони Хопкинсом в главной роли? Он там ещё этого маньяка-людоеда, доктора Ганнибала Лектора играл.
- Ремейк! Лектор! Хопкинс! Ягнята какие-то! - равнодушно пожал могучими плечами Брэк. - Всё это полная хрень! А маньяков и людоедов мне и на войне, а потом и на работе в полиции хватало.
Брэк покосился на застеклённый бар в углу кабинета, но тут же решительно отвернулся и продолжил:
Когда мы все в городе изрядно голодали во время морской блокады, беженцы в горах и вовсе озверели от бескормья. Особо запомнилась мне одна пятёрочка людоедов, братцев Фокс. Настоящие звери, сколько девчонок и молодых баб замучили и сожрали. Они ведь не столько с голоду, сколько для удовольствия на людей охотились. А хитрые были твари, под стать фамилии, и правда, что твои лисы! Я же сам эту семейку с трудом вычислил, а когда брали их, так они суки троих наших положили. Жаль на месте тогда гадов не кончили. Я же дурак и запретил. А после их на пожизненное отправили, гуманисты, леваки-правозащитнички постарались. Теперь эти Фоксы где-то в "Вонючке", в старой тюрьме, что на болотах, гниют.
- Вот поэтому я Грэка именно тебя и попросил разыскать! - вставил Болек свою загадочную ремарку в монолог Брэка.
Частный детектив отвернулся от вновь притянувшего его взгляд бара и вопросительным взглядом уставился на бывшего сапёра.
- Они здесь! Фоксы, все пятеро! - негромко, словно стесняясь, пробормотал продюсер и бросил исподлобья на Брэка испытующий взгляд. - Если бы там знал, сколько мне стоило этих уродов сюда, на киностудию из "Вонючки" припереть. Охрана, предосторожности... Да ещё настоящий контракт с этими маньяками пришлось подписывать, через их адвоката... Особые условия содержания...Сбалансированная диета... Актёры, будущие кинозвёзды мля...
- Не шутишь?! - хрипло осведомился детектив и, увидев более чем серьёзное выражение пухлого лица Болека, протяжно протянул. - Та-ак! Вы что тут, с катушек съехали?! Не удивлюсь, если эта весёлая семейка кого-то здесь уже сожрала! Поэтому ты меня через Грэка вызвонил?
Поддельный Дэнни де Вито, пряча от Брэка глаза, покаянно кивнул. При этом он смачно качнул толстыми щёчками, словно нашкодивший и кающийся теперь, не в меру упитанный подросток.
- Понимаешь, Брэк-дружище! - принялся объяснять Болек. - Сейчас в моде всё настоящее. Имеется новое направление в киноиндустрии, называется "натуральный радикализм". Если снимаешь про людоедов, то и они должны быть натуральные, иначе критики потом разорвут. Ещё у меня по сценарию девушка-детектив должна была оказаться в конце трансвеститом. Тоже мода такая! Так что, когда банкиры-спонсоры узнали, что моя актриса, между прочим, кинозвезда, в жизни ни разу, ни трансвестит, да и вообще никогда не свистела! Тут же, сволочи, пригрозили контракт разорвать.
- И что ты сделал? - машинально поинтересовался Брэк.
- Сделал замену, - плачуще пояснил продюсер, - на бездарного, зато настоящего трансвестита! Максом его зовут. Звали...
- Показывай! - мрачно распорядился Брэк и распахнул дверь кабинета.
- А может для начала по маленькой? - перехватив засушливые взоры Брэка, кивнул на барный шкафчик Болек.
- Нет! На работе не пью!- решительно отрезал детектив. - Дело надо делать! Дело!
Маленький шарообразный Болек, не заставив себя ждать, тут же стремительно выкатился наружу...
***
На третьем этаже киностудии, у двери с табличкой "директор по кастингу", тоже золочеными буквами на серебре, но поскромнее чем у продюсера, стоял вооружённый охранник. Дверь опечатывало знакомое до боли Брэку перекрестье жёлтой казённой липкой ленты с надписью, "полиция". Сорвав без церемоний ленту, детектив в сопровождении Болека вошёл внутрь. В полутёмном помещении царил кавардак. В нём явно дрались. Маленький стеклянный столик и пластиковый торшер вдребезги разбиты, кресла перевёрнуты. А на длинной и узкой, похожей на барную стойку столешнице, и вовсе лежал человек. Впрочем, уже не человек, так тело...
При виде привычного натюрморта Брэк как-то сразу взбодрился. Видимо почуял рабочую атмосферу.
- Судя по всему, чувак решил отдохнуть! - с профессиональным цинизмом сыронизировал про себя частный детектив. - Причём, навеки!
- Всё на месте! - глядя в пол, и почему-то шёпотом, словно боясь разбудить труп, сообщил продюсер. - Полиция по нашей просьбе пока ничего не трогала. Дали сутки! И вновь, естественно, расходы!
Брэк подошёл к барной стойке и принялся осматривать голого кадавра.
Итак! Тело, судя по гениталиям, мужское, безволосое, тщательно эпилированное. Крупная голова, короткая модного сиреневого цвета стрижка. Лицо бледное, ухоженное, даже холёное. Тонкий нос, женственные черты. Веки с розоватыми тенями, глаза с накладными ресницами полуприкрыты. Чуть тронуты дорогой бледной помадой подкачанные силиконом губы. Вполне женский макияж и при этом довольно мужественный, красивый с ямочкой подбородок... с тенью лёгкой, брюнетистой суточной щетины... Странное дело, за исключением лица, труп был сплошь и беспощадно искусан! Особенно досталось маленьким, как у девочки-подростка, явно производными от силиконовых имплантов, грудям жертвы. При этом на местах многочисленных синеющих опухолей ни просматривалось не капли крови. Как будто закусавший жертву до смерти убийца тщетно пытался разодрать плоть зубами, но в этом так и не преуспел...
- Это и есть мой трансвестит! Бывший! - по прежнего глядя куда-то в сторону, пояснил Болек.- Сильвия, мать её, в смысле его... Квин! Цирковое имечко! Бездарный актёришко, зато с большими связями. Был принят на главную роль по протекции моих насильников-спонсоров, чёртовых банкиров...
- Слушай, круглый! - обратился Брэк, к поморщившемуся от такой фамильярности Болеку. - А что, твой этот транс, как его, Сильвия Квин, он что по киностудии без нижнего белья фланировал. Кимоно его, порванное на части, вот оно! - поднял сыщик с пола два чёрных шёлковых куска материи. - Ну а трусы ажурные с лифчиком где?
Какой уважающий себя транс позволит себе разгуливать по киностудии без нижнего белья из последней коллекции?
Закончив с осмотром трупа, Брэк приступил к исследованию самого места преступления. Он подошёл к чуть запотевшему, сплошь в наружных капельках дождя окну. Детектив распахнул окно и выглянул наружу. Под окном находилась крыша складской части здания, скользкая от дождя, но опытный человек вполне мог пройтись по ней без особого риска навернуться вниз. Пройтись было куда - либо в соседний кабинет, окно которого выходило на эту же крышу, либо на склад.
Далее сыщик приступил к не менее важному...У него были свои методы...Сначала детектив обратил своё пристальное внимание на, казалось бы, самые мелкие детали этого места преступления. Странная фотография на странной, с вращающейся рамкой подставке, стояла привинченной к барной стойке. Причём совсем неподалёку от головы трупа. На фотографии оказался запечатлён ни кто иной, как главнокомандующий СВП генерал Хэк. В длинном, точно таком же, как у Брэка распахнутом мокро-асфальтном плаще он принял непринуждённую, но вполне героическую позу на фоне разбитого вдребезги налимийского порта.
Генерал смотрелся орлом, присев на капот своего любимого антикварного аристократически чёрного опель-капитана. Модные чёрные очки Хэка прекрасно гармонировали с благородной окраской машины...
- Ну, здравствуй, папа Хэк! В трусы тебе живой хек! - без особой почтительности поприветствовал бывшего шефа Брэк.
Детектив ткнул пальцев в фотографию и та, акробатически перевернувшись на шарнирной перекладинке, явила ему импозантную носатую физиономию его бывшего главного врага, предводителя макинтошей генерал-адмирала Тщедульски.
Главмакинтош находился на борту своего свежеприобретённого эсминца. Он позировал, стоя в рубке, на палубе ходового мостика, как раз напротив длинного бликующего солнечными зайчиками иллюминатора.
- Занятная штучка, правда!- отреагировал Болек на эту игру Брэка с фотографиями вождей. - Страсти послевоенные, сам понимаешь. На кастинг приходят разные люди. Кто-то воевал за нас, или просто сочувствовал, а кто-то "тянул мазу" за макинтошей! А теперь все вместе, ка бы. Выкручиваться кака-то надо, сосуществовать! Так вот, это всё Игнат придумала! Чтобы не будить страсти она заранее узнавала, на чьей воюющей стороне пребывал очередной, пришедший на прослушивание претендент и переворачивала портрет нужной стороной. Совсем забыл тебе сказать, наша Игнат Шон и есть мой нынешний директор по кастингу. Ведь мы сейчас в её кабинете. Она и обнаружила тело...
- Игнат здесь?! Работает у тебя?! И ты до сих пор молчал, толстяк?! - удивился, да и обрадовался этому известию Брэк. - Её-то я, конечно в убийстве не подозреваю, ведь она наша боевая подруга, но с другой стороны, Игнат, скорее всего, и есть наш главный свидетель, кабинет-то её! Где она сейчас?
- Сейчас Игнат в комнате отдыха, на втором этаже в себя приходит. Сам понимаешь, она конечно боец, но, всё таки, девушка... А тут такое... - махнул короткой рукой в сторону мёртвого тела продюсер Болек. - Пытался с ней поговорить. - Вздохнув продолжил толстяк, - но Игнат в таком шоке. Слова вымолвить не может.
Сидит в кресле, уставившись в одну точку и молчит...
***
Встреча с Игнат Шон ничего Брэку не дала. Спустившись на второй этаж, он застал её сидящей с прямой спиной в глубоком кресле, в какой-то монументальной, словно у каменного сфинкса, позе. Девушка, не мигая смотрела перед собой, и явно пребывала глубоком психическом ступоре. На вопросы сыщика Игнат никак не реагировала.
- Её бы врачу показать - с болью подумал Брэк.- Да не вовремя сейчас нового человека в наши дела скорбные посвящать...
***
Брэк прошёлся по складскому коридору бывшего четвёртого пакгауза, а ныне киностудии "великого" кинодеятеля Болека и по лестнице поднялся на пол этажа выше. Пришло время навестить главных подозреваемых, старинных, мать их знакомцев, братцев Фокс. Вход в комнату, где разместили знатных экс-людоедов, охранял полицейский сержант. Парень оказался бывшим подчинённым бывшего начальника отдела убийств бывшего полицейского лейтенанта Брэка, а потому препятствий бывшему шефу чинить не стал. Впрочем, у Брэка в течение ближайших суток и без того имелся карт-бланш на любые следственные действия в бывшем четвёртом пакгаузе.
Войдя в комнату, Брэк с изумлением обнаружил, что попал не иначе как в трапезную Дома престарелых. Как раз во время одного из многочисленных стариковских ланчей. Посреди просторного пустого помещения выстроились рядком пять инвалидных кресел-каталок. В каждом из них восседало по джентльмену, облачённому в нежно голубую фланелевую пижаму. Джентльмены имели могучее телосложение, бритые головы и физиономии. На груди каждого красовалось по розовому дерматиновому слюнявчику. У колясок имелось по столику, на каждом по белой пластиковой мисочке с белоснежной же ложечкой. Джентльмены кушали кашку, не забывая последнюю тщательно пережёвывать.
Придя в состояние окончательного изумления, Брэк не без смущения обнаружил, что давно и накоротке знаком с этими пятью индивидами. Это были те самые легендарные маньяки, истинно человеколюбивые Братья Фокс...
Была во всей этой идиллии, кроме вышеперечисленных, ещё одна, особая странность. На физиономии каждого из братьев красовалось по небольшому, закрывающему нос, а также часть верхней и нижней челюсти, очень напоминающему поросячий пятачок, странному наморднику. На каждом из них, кроме дырок, совпадающих с носовыми, имелось еще и круглое ротовое отверстие, совсем небольшое, но достаточное для проникновения вышеупомянутой пластиковой ложечки. Изготовлены эти приспособления были из новенькой блестящей нержавейки и крепились на затылках клиентов оригинальными миниатюрными замочками.
Была здесь, разумеется, и усиленная стража. Трое санитаров-охранников, дюжих парней в белых халатах, коротали время, сидя у стены на стульях. Один из охранников, откинув голову назад, нежно похрапывал. Он честно и откровенно спал. Что касается другого, то он, клюя носом, лишь дремал. Зато третий, хоть и позёвывал, вполне бодрствовал, поскольку очень внимательно журнал читал...
- А вы не охренели, парни? На службе массу давить!- обращаясь к охранникам, возмущённо поинтересовался Брэк. - А если эти бедные инвалидики из своих креслиц повыпрыгивают и на вас сонных зайчиков набросятся? Я этих уродов в деле видел. Они людей за секунды на куски рвали.
- Не набросятся!- подавив зевок, отвлёкся от журнала один из парней. - Фоксы, кроме успокоительного, ещё и постоянные уколы, парализующие нижнюю часть тела, получают. Они только ползать могут. Правда, довольно ловко и шустро. Я раз видел, ну чистая ящерица! Вообще-то, по любому, пока они доползут, мы их этим встретим!
И парень, вновь проглотив зевок, достал из кармана халата массивный кирпичик электрошокера.
- Эй, ты, Альпачино долбанный! Чего не жрёшь? - прервав свой рассказ, поинтересовался он у одного, левого с края колясочника.
У этого Фокса, в отличии от других братцев, на данный момент аппетита явно не наблюдалось.
- Ещё минута и ланч окончен, сиди потом до утра голодный, - строго пригрозил ему любитель журналов.
Рачительный санитар-охранник захватил из миски ложечку каши и попытался засунуть её подопечному в ротовую дырку намордника. Однако братец Фокс, ранее поименованный именем великого голливудского актёра, явно решил показать характер. Возмущённо мыча, он упорно отворачивался от кашки. При этом новоиспечённый "дублёр Аль Пачино" скрытыми под намордником челюстями производил некие жевательные движения.
Детектива Брэка эта картина отчего-то заставила задуматься.
- Язык свой он решил схарчить, что ли? А что, человечинкой-то его не балуют! - со странным сочувствием к людоеду умозаключил сыщик.
- А в сортир они как добираются, тоже ползком? - вдруг задумчиво поинтересовался сыщик.
- Не-а! - снова зевнул любитель журналов. - По большому ходить, у них котелок под каждой коляской имеется. А по малому, у каждого на болту по кондому с дыркой и трубкой. Трубка ведёт к пакету для мочи... Кстати, они и по сценарию семейство людоедов-паралитиков в фильме изображают. Ну, там, бабёнка какая-нибудь по лесу шляется, а эти с разных сторон из кустов ка-ак выползут!
- Ладно, ладно... Хорош, эрудит! Я понял! - попытался заткнуть Брэк словоохотливого людоедского няня.
- А вообще-то, порвать они уже никого по-хорошему не могут! - не унимался Фоксов угодник.- У них, Фоксов, после приговора суда на пожизненке в "Вонючке", все зубы удалили. Ну, а правозащитники, как узнали, бучу подняли. Нарушение прав специфически питающихся меньшинств, видите ли! Так правительство этим козлам дорогущие зубные спецпротезы оплатило!
- Иди ты! - Брэк искренне изумился ещё раз.
- Ага! - возбудился парень от столь редкого чужого внимания к его болтовне - Я спецом узнавал. Одна такая ихняя челюсть две моих годовых зарплаты стоит.
Жевать ими можно, даже кусаться, но не до крови! Откусить кусок мяса, или там, прокусить насквозь кожу человеческую этим челюстями невозможно...
Брэк обошёл доедающих кашку лишенцев-колясочников и приблизился к окну. Открыв его, он обнаружил всего в полуметре внизу складскую крышу. Окно кабинета директора по кастингу маячило напротив, в соблазнительной доступности каких-нибудь сорока метров...
- Ты вот что, парень! - покидая комнату, обратился Брэк к единственному, хотя и беспрерывно зевающему, но всё же дееспособному санитару-охраннику. - Ты всё-таки взгляни, чего это твой Аль Пачино там у себя под намордником жуёт...
***
По дороге к комнате с трупом Брэк ещё раз заглянул к Игнат Шон. Здесь ничего не изменилось. Девушка по-прежнему, в той же сфинксовой позе, молча сидела в кресле. Детектив присел возле неё на корточки накрыл своей ладонью руку Игнат и, заглянув в немигающие глаза, с тяжёлым вздохом спросил:
- Ты мне ничего рассказать не хочешь, малыш?
На миг сыщику показалось, что от такого неожиданно интимного обращения лёгкая тень тщательно скрываемой эмоции промелькнула на лице Игнат.
Брэка отвлёк неожиданный стук в дверь. На пороге стоял бледный, взволнованный Болек.
- Это катастрофа! Конец моей карьеры! Я банкрот!- обессилено прошелестел толстяк.
- Что случилось! - поинтересовался Брэк.
- Убийца найден! Это один из Фоксов! - пояснил продюсер. - Теперь, в отсутствии главных злодеев, невозможно будет продолжать съёмки. Картину наверняка придётся закрыть!
***
Давешний общительный санитар-охранник, торжествующе позёвывая, торчал посреди комнаты с колясочниками-людоедами. Парень ликовал. Он картинно, явно изображая памятник самому себе, облокотился на плечо "Аль Пачино". Последний как-то весь депрессивно поник, сидя в своей коляске. Рядом, на полу валялись какие-то мокрые, будто изжёванные тряпки. Брэк брезгливо, двумя пальцами поднял одну из них. В этой тряпице, до предела измочаленной ему с трудом удалось опознать крохотный, когда-то ажурный женский лифчик, размера полуторного не больше. То, что оставалось лежать на полу, явно когда-то было женскими трусиками. Теперь же этот предмет нижнего белья опознанию увы не подлежал, поскольку был напрочь изъеден ядрёной людоедской слюной.
- Молодец! - похвалил смышлёного охранника Брэк. - И как же ты этот ценный вещдок добыл? Из пасти-то людоедской?
- А ему гаду шокером пригрозил! - принялся похваляться парень. - Намордник с него снял и говорю: Ты, говорю, милок, выбирай, или вольтом по яйцам, или пасть открывай, да выплёвывай, чего у тебя там есть...
- Я должен сделать признание! - вдруг решительно вмешался в их разговор Болек.
Он, ни без труда, снизу вверх взял сыщика под локоть и отвёл его в сторону.
- Можешь меня арестовать Брэк-дружище! Я преступник!- свистящим шёпотом заявил продюсер. - Мною была сокрыта важнейшая улика!
С этим словами продюсер вытащил из кармана модного пиджака шёлковый платок.
- Платочек Дездемоны? Тот самый? - поинтересовался детектив - По-моему, брат, это из другой оперы.
Не вняв сарказму друга, Болек развернул платок. В нём красовалась, с виду вполне обычная, бело-розовая вставная челюсть.
- Это его! Убийцы!- кивнул продюсер в сторону поникшего бритой главой, обездоленного Фокса. - Эти челюсти я обнаружил сразу после того, как нашёл труп Сильвии Квин. Они лежали у самого окна. Я попросту испугался, поняв что это конец моего фильма... Решил сокрыть... Теперь же сдаюсь в руки правосудия. Заодно и от кредиторов избавлюсь. Какой может быть с нищего зэка спрос...
- Ну, так что, парни? Дело закрыто? - усмехнулся Брэк и вышел из комнаты прочь.
***
Частный детектив спустился на второй этаж и постучал в дверь со скромной надписью, "аппарат-монтажная". Ему открыл молодой бледного вида парень в модных джонленноновских очках.
В ярко освещённом, заставленной киношной аппаратурой помещении никого больше не наблюдалось. Брэк достал из под полы плаща ту самую, вертящуюся фотку с "вождями", победительным Хэком и разгромленным Тщедульским.
- Что опять эта хрень? - удивился парень.- Сначала Игнат меня доставала, от работы отвлекала, химичить с фотками этих козлов заставляла. Теперь и вы туда же! А вы, собственно, кто будете?..
***
- Ну что, малыш? Всё молчишь?
Брэк притащил стул, уселся напротив Игнат и уставился в прямо глаза этого живого изваяния.
- Ну, не хочешь, не говори. Я и сам тебе кое-что поведаю, - усмехнулся сыщик.
Он достал из левого кармана плаща мини-бутылочку крепкого и, опустошив её провозгласил:
- Сделал дело, гуляй умело!
Воздух комнаты словно наполнился электричеством.
Это ведь, ты, малыш, транса этого приговорила! - с лёгким прищуром констатировал Брэк.
- Как ты меня вычислил? - чудесным образом сбросив окаменение, произнесла вдруг Игнат.
Она хмуро откинулась на спинку кресла и, скрестив на груди руки, вопросительно уставилась на детектива. Тот, как ни в чём не бывало, продолжил:
- А знаешь, малыш! Вы шпионы, как правило, довольно хреновые преступники. Когда дело касается криминала, уголовники справляются лучше...
- Ты и это вычислил? - усмехнулась Игнат. - Никогда в тебе не сомневалась! И да! Прекращай называть меня малышом!
- Гран мерси! Не буду!- шутовски поклонился уже чуть поддатый Брэк. - Этот твой закусанный до синевы транс, ну Сильвия Квин с сиреневой башкой. Я его с трудом узнал. И то после того, как на двух фотошопах с обоими нашими главкозлами узрел. Там, кстати, в подлинниках, на обоих фотках, с Хэнком и Щедульским и твоя личность вполне могла обнаружиться. По логике-то!
- Так точно - кивнув, усмехнулась Игнат. - Я работала в штабе Тщедульски с начала войны, но подобраться к самому удалось только в самом конце.
- Так это ты, красота, нам инфу о дне и часе высадки десанта Тщедульски скинула.
- Д я! И еле успела после этого ноги сделать, - подтвердила Игнат - Прямо из спальни самого генерал-адмирала!
Игнат поморщилась, словно от неприятных воспоминаний, и продолжила:
Чтоб он сдох вонючка! Тщедульски сволочь, трахнуть меня всё же успел, а после, спал без задних ног. Добрым вином я его гада угостила! Он после бокала моего шато Лафи болтал как заяц. Обещал, даже, на мне женится, похоронив вскорости свою молодуху-жену. Тогда же код от сейфа поведал. Вскрыв сейф, я нашла кучу важных документов, сверхсекретную инфу о десанте и ещё кое что...
- Дай угадаю! - перебил свою собеседницу Брэк.- Это кое-что досье на того предателя, который в штабе нашем, под задницей самого Хэка сидел и все оперативные планы макинтошам сливал. Из-за этой сволочи мы едва ли войну не проиграли. И звали этого шпиона...
- Силвестр Квест! Он же, Маргарет Бэст! Он же Сильвия Квин! - продолжила Игнат вместо Брэка.
- Ну, это оперативка! Этих имён я знать не мог, - согласился Брэк - Не мой уровень!
- Конечно, это уровень Грэка! - подтвердила Игнат - Это ведь он тебя сюда на розыск сосватал. Всё убийцу своего протеже хотел отыскать. Чуял, что дело неладное. Он-то надеялся этого, в смысле, эту Сильвию-Сильвестра в будущем двойным агентом сделать. Талантливый был шпион, куда круче меня!
- Ты тоже не подарок! - усмехнулся Брэк - Командирша Девпатбата! - Боевая подружка-простушка! Я-то старый пьяница, почти уж влюбился! Кто бы мог подумать!
- Я когда в Налимию добралась, первым делом к нашему с тобой шефу, к капитану Грэку прибежала, - продолжила через паузу Игнат - Так, мол, и так! Вяжите шпиона, крутите предателя! А именно личного адъютанта генерала Хэка красавца майора Сильвестра Квеста... Грэк в штаб бросился, а майора Квеста уж и след простыл... Инстинкт разведчика! Так, по крайней мере, Грэк потом объяснял.
- И когда Сильвия Квин на киностудии объявилась, ты, конечно, сразу её, то есть его узнала? - хитро прищурившись, осведомился Брэк.
- Не сразу! Сильвестр был мастером мимикрии, - вновь помрачнела Игнат. - Он сам себя выдал, на кастинге. Самоуверенные и самовлюблённые часто так прокалыватся. В качестве гламурного транссексуала он должен был быть далёк от войны и политики. Но фотографию с Хэком и Тщедульски увидел и давай её рассматривать. Особенно ту, где главмакинтош на палубе эсминца стоит. Чуял, что-то не так!
- Без сомнения! Если бы удалось документально доказать, что Сильвестр Квест во время войны был шпионом и предателем суд Налимии единогласно приговорил бы его к смертной казни! Странно, что он сюда вернулся, - заметил Брэк.
- Ты не понимаешь психологии нашего брата-шпиона! - усмехнулась Игнат. - Без рискового дела мы чахнем. Сильвестр надеялся найти покровителя в лице майора Грэка, а затем, с его помощью, снова войти в ту же мутную реку... Я же просто хотела наказать предателя. И начала игру! Как бы случайно подбросила Сильвии информацию о том, что опознала её и собираюсь сдать властям. В качестве убойного доказательства должна была всплыть та самая фотка-перевёртыш.
- Ты дала Сильвии возможность застукать тебя входящей и выходящей из монтажной-аппаратной с фоткой наперевес, - вставил Брэк.
- Потом у нас состоялся крупный разговор в моём кабинете, - вздохнула Игнат. - Я показала Квин негативы той самой фотографии и распечатки с них. Дескать, на морском фото, где на ходовом мостике Тщедульски позирует на фоне иллюминатора, в этом самом иллюминаторе...
- Отражается часть свиты Тщидульски! - закончил за Игнат Брэк.- И на переднем плане беглый майор Сильвестр Квест собственной персоной. Тщедульски наверняка тогда таскал его за собой повсюду...Для главмакинтоша Сильвестр был настоящим героем, сотворцем будущей победы!
- Сильвия предлагала деньги. - продолжила Игнат - Ведь для неё, вернее его, я была налимийской простушкой, старшей ударницей из Диспатбата. Не в меру любопытной и хитрой доморощенной интриганкой. Я же просто ненавидела эту, этого предателя. Сколько наших из-за него полегло...
- Дальше понятно!- кивнул Брэк - Сильвия попыталась тебя убить. Однако она не знала, что связывается с подготовленным боевым агентом Союза.
- Ну да! Я, совершенно машинально, завалила его одним спецударом. Я же ударница! Да и ненависть моя роль сыграла.
- Ну, это ты врёшь! - криво улыбнулся Брэк - Убийство было подготовлено и продумано заранее. - Все стрелки должны были сойтись на одном из братцев Фокс. Накануне ты подсыпала в кофе снотворное всей бравой смене людоедских нянек.
Покончив с трансвеститом, ты пошла к людоедам и предложила одному из них, (тому, который вследствие терапии, связно уже не говорит, но ещё хоть что-то своё соображает) своеобразную сделку. Его вставные челюсти в обмен на женское нижнее бельё!
Тот, конечно же, согласился! А что? Для обездоленного маньяка, и то хлеб! А ты убивала двух зайцев. Челюсти маньяка остаются на месте преступления, а другой убойный вещьдок, бельё жертвы, в руках, то есть во рту у людоеда... Но тут немного пошло не так!
Жизнь есть жизнь! Это вам, дилетантам, не идиотские детективы придумывать!
Твой толстый шеф нашёл и спрятал челюсти, а людоед едва до упора не схарчил трусы и лифчик Сильвии.
Но главный твой прокол - труп!
Малыш! Скажи! Ты зачем голого кадавра искусала?
Игнат замычала, как от зубной боли и, уронив голову на колени, спрятала лицо в ладонях.
- Чёрт, Брэки! - глухо замычала она - Ты и это просёк! Я пыталась орудовать челюстями Фокса, но у меня ничего не вышло!
- Малыш, я не слепой, - укоризненно покачал головой Брэк - Тридцать восемь покусов и все маленькие. Я что, по-твоему, дебил? Пасть людоеда от женских зубок не отличу? Да не реви ты! Я тебя сдавать не собираюсь!Дело закрыто! Я бы этого Сильвию-Сильвестра сам своими руками придушил. Убийца - ползучий людоед Фокс! Переполз ночью по крышам в твой кабинет и закусал транса насмерть. Никто особо копаться в этом деле не будет! Ты мне только скажи.
Почему ты молчала, Игнат?
Отчего не рассказала мне всё с самого начала
Игнат подняла на детектива заплаканные глаза и охрипшим от пережитого голосом спросила:
- Скажи Брэки! Если бы я тебе рассказала всё как было до того как ты сам разобрался, смог бы ты поверить в подобную хрень?
P.S.
Кинопродюсер Болек стоял, взобравшись на стул, у самой стены. Его розовое ухо было плотно прижато к потайному слуховому отверстию. Круглая физиономия коммерсанта лучилась счастьем. Потирая маленькие ладошки, он радостно бормотал.
Вы ж, мои хорошие! Будет кино! Будет! Я вас шантажом главные роли играть заставлю. А маньяка и сам сыграю. Справку у психиатра куплю, о том, что с детства всячески извращаюсь! Только концовочка у меня будет другая! Жизненная будет концовочка! Примерно такая:
- Ты знаешь, малыш! - подняв тяжёлый, полный боли взгляд на Игнат, решил, наконец, признаться Брэк - Когда я впервые тебя увидел, сразу понял, люблю её, моя будет!
- Это невозможно, Брэки! - печально прошептала Игнат. - Решительно встав с кресла, она распахнула халат, под которым другой одежды не оказалось.
- Ты что, парень? - уставившись на Всё под халатом, изумлённо просипел Брэк.
- Я транс, Брэки, а ты натурал! - не скрывая слёз, тихо произнесла Игнат. - У нас ничего не получится! Несмотря на то, что я тоже давно люблю тебя! С самого Китайского нового года!
- Эх! Да гори оно всё огнём! - взревел Брэк и принялся срывать с себя мокро-асфальтный плащ, фланелевую ковбойку и старые джинсы.
Это случилось! Перед Игнат предстал любимый в своём истинном обличье, в дорогом французском и, чёрт побери, женском нижнем белье...