Эти пара фраз - условный рефлекс предков на своих чад. Не задумываясь мы постоянно обмениваемся этими ритуально-обыденными мантрами. Что-то вместо: "Привет!" или "Удачного Дня!" Если бы я сейчас начал распинаться о проблемных зачетах и несданной курсовой, папа бы "завис", не получив положенного ответа. А он спешит на работу.
"Собирайся, я подвезу тебя", - показал отец языком жестов.
Киваю в ответ.
Понятно. Значит, по дороге к машине папа хочет поговорить о чем-то не для чужих ушей.
- Помоги застегнуть повязку.
Я привычно защелкнул обруч-повязку, закрывающую глаза отца. Да, мой папа осужденный. Уже третий год, по судебному предписанию, мой отец должен вне дома носить эту нелепость. Тогда папа неудачно "спалился" на работе - коллеги заподозрили в нем зрячего, а потом короткое разбирательство, суд и приговор - пожизненное ношение электронной повязки на глазах вне дома. Видите ли, отец, как зрячий, несет потенциальную угрозу мошенничества и воровства для нашего общества. Нормально? Это мой-то папа? Сама честность и порядочность!
Нас, таких нестандартных, с иммунитетом против вируса Фогона мало. Примерно один на две сотни тысяч человек. А официально зарегистрированных и носящих повязки глаз чуть меньше половины от расчетного количества устойчивых к параличу зрительного нерва. Все остальные, включая меня, благополучно скрываются и маскируются под нормальных.
Мы вышли на улицу и я, осмотревшись, сжал папе запястье, давая понять - никого рядом нет.
- Так, сына, давай рассказывай как на духу. Навигатор не забываешь заряжать? Ходишь по навигатору или глазами по сторонам пялишься?
- Па, не начинай. Я уже давно не маленький. Все понимаю.
- Понимает он... Ты мне, чтоб только по навигатору ходил. Узнаю, что с разряженным навигатором выходил, не посмотрю что лоб здоровый, спущу штаны и выпорю.
- Па...
- Что, па? Знаешь, как таких гавриков ловят? Изменят всем маршрут в навигаторе, а зрячий напрямки попрет, тут его тепленьким и возьмут.
- Что я дурак? Я бы с толпой в общем потоке пошел.
- Агааа! Так значит ходил с выключенным навигатором?
- Нет!!!
Походишь тут без навика... Сразу задолбят доброхоты. За руку начнут водить. Но как можно заставить себя смотреть на мир через мнемоканал навика? Блекло-схематическое подобие реальности. Жалкий суррогат живых глаз. Ни тебе многообразия красок, ни детализации. Смешно, как однокурсники восхищаются объемным изображением наведенным навиком в сравнении с плоским через эхолокатор.
- Ты не дуйся. А делай то, что отец говорит. Вот своих детей заимеешь, поймешь каково оно. - Папа, помолчав, чуть тише продолжил: - Вчера твоего дядю Эдика подловили в подъезде радикалы-отморозки, сорвали электронную повязку и выжгли глаза. Следак-сволочь, особенно даже не ищет гадов. Не понимает, чего Эдик лишился... На выходных сходим к нему в больницу. Может, еще спасут зрение.
- Па, будь осторожней. Если что, срывай повязку и бей первым. За снятый обруч потом как-то отмажемся. Чай, за первый раз зрения не лишат, отделаешься предупреждением. Я вот в одной книге читал, до эпидемии, когда все были зрячими...
- Это в какой книге ты такое читал?! - перебил отец.
- В печатной.
- Этот старый идиот Эдик дал? Следи за языком, сына. А то ляпнешь где-нибудь такое, и быстро загремишь в судилище. Ты еще до кучи про войны с кланом зрячих вспомни. Добей отца. Егор, я тоже был молодым. И отлично себя помню в твоем возрасте. Тестостерон валит из ушей, все нипочём и сам черт не брат. Думаешь, самый умный? Забудь. Ты должен быть втрое осторожней нормальных.
***
После универа я пешком возвращался домой. На другой стороне дороги, нащупывая рукой стену дома, пробиралась молоденькая девушка в воздушном летнем платьишке. Без задней мысли, я перебежал дорогу, подошел к ней, чуть коснулся рукой её оголенного плечика и спросил:
- Вам помочь?
Она обернулась. Сомкнутые веки подрагивают, губы тронула легкая, нежная улыбка. Такое невинно красивое личико. Так, наверное, выглядят ангелы. Это или летнее солнце с ней играет, или она сама так светится?
- Да. Если вас не затруднит. Вот, навигатор неожиданно выключился.
Она так естественно улыбалась и одновременно сжала виновато губки. А какой голосок - нежный колокольчик, не успевший повзрослеть вслед за хозяйкой.
- И куда ты идешь, чудо?
- Домой. Улица Ширшова, двенадцать, второй подъезд.
Дублирую адрес в навигатор.
- Пойдем, чудо. Проведу.
Едва касаясь, я взял её за талию и нежно направляя, повел вдоль дома. Какая тоненькая талия и такая нежная кожа, что ощущается даже через ткань платья.
В её подъезде возле лифта скопилась небольшая очередь. Молодая пара с коляской, за ними сухонькая старушка. Мы стали в очередь.
- Кто здесь? - проскрипела старушка.
- Тётя Валя, это я - Надя.
Старушка недоверчиво повела носом, словно что-то выискивая. Зашевелился ее древний, еще ультразвуковой сканер, ощупывая пространство. Боевая старушенция, наверняка воевала. По возрасту, еще застала времена зрячих, а конец десятилетнего периода, когда вирус Фогона подгребал под себя планету, скорей всего, встретила в возрасте Наденьки.
- А почему твой навигатор не отвечает, деточка? И что за незнакомый молодой человек с тобой? Он раньше не приходил в наш дом.
- У меня выключился навигатор. А парень помог дойти домой.
- Эх, молодежь, - смягчилась старушка, - жизни не знаете. В мое время никто из дому не выходил без двух сканеров, да еще, чтобы разных систем. Ну, все, спасибо тебе, мальчик, иди куда шел. Я Наденьку сама доведу. Нехорошо, когда незнакомый парень девушку с выключенным навигатором водит. Неизвестно куда он бедняжку может завести. Знаю я, что у таких ухарей на уме.
- Тёть Валь, ну что же здесь плохого? Я наоборот хотела его в гости пригласить.
Я коснулся Надиного ушка губами и прошептал:
- Пойдем пешком.
Она в ответ прижалась щекой ко мне и так же в ответ шепнула:
- Я живу на восьмом.
Продолжая невинный флирт, шепчу:
- А если я на руках понесу?
Она тихонько хихикнула, приобняла меня и прошептала в ответ:
- Ну, давай. Если только сил хватит.
Я подхватил её легко и бережно, как самое дорогое сокровище. Бабулетта внизу продолжала ворчать, но мы её уже не слушали. Мои губы были так близко к дразнящим, невинным, нецелованным губкам девушки, на которых все еще играла легкая улыбка. Потом её реснички дрогнули и веки приоткрылись. На один неуловимый миг мне показалось, что наши взгляды встретились. В двух бездонно-голубых озерах я увидел свое отражение. Взгляд нежный и задумчивый, но сквозь меня. Так смотрела мама - блестящими, любящими, но невидящими глазами. Надя уткнулось щекой в моё плечо, продолжая улыбаться, приоткрыла ротик, и я, не удержавшись, поцеловал её...
***
Это уже становится закономерностью. Стоит мне с отцом наедине выйти на улицу, он начинает читать мораль.
- Я тоже был в твоем возрасте. Не зря говорят, что влюбленные теряют часть разума. Ты должен быть вдвойне осторожен рядом с Надей. Я помню, какой у меня был соблазн открыться перед твоей матерью. А сложный период в отношениях с ней, произошёл после моего разоблачения. Вспомни, как моментально распался брак дяди Эдика, когда выяснилось, что он зрячий. Ты должен держаться, держаться и всегда быть начеку.
- Па, ну сколько можно? Я все прекрасно понимаю. Дай лучше машину, а то не успеваю. Обещал Наде забрать её в Торговом Центре.
Отец потрепал меня по волосам. Положил в протянутую ладонь ключи, а потом, хитро улыбаясь, добавил туда же свою карточку.
- Своди девочку в кафе и купи ей что-нибудь. Они это любят.
Отец заговорщически кивнул головой, одобрительно сдавил предплечье и подтолкнул к гаражу.
Я уже был за квартал от Торгового Центра, когда машина замедлила ход, прижалась к обочине и остановилась. Борткомпьютер авто сообщил:
- Потерян сигнал навигации. Ожидание тридцать минут. Дорога освобождена для спецтранспорта. До места назначения четыреста двадцать один метр. Рекомендуется продолжить движение пешком.
А следом предложили прослушать общественное сообщение:
- Срочно! Кто находится в двенадцатом квартале. Всем, у кого есть ультразвуковые сканеры и кто может помочь. В Торговом Центре пожар. Базовая станция электронной навигации обесточена. Все перемещения по двенадцатому кварталу возможны только с индивидуальными эхолокаторами...
Недослушав, я выскочил из машины и помчался по тротуару в сторону Торгового Центра. Встречные медленно на ощупь продвигались в обратном направлении. Выбежав из-за поворота, я сразу увидел клубы черного дыма над Торговым Центром. Из-под крыши вырывались языки пламени. Даже сюда доносился рёв сирены из здания и крики обезумевших людей. Да что же они делают? Сирена сейчас только мешает.
Я рванул к центральному входу. Оттуда, держась друг за друга, выползали перепуганные люди. Я протиснулся по центру прохода и вбежал в большой зал. Ожидал худшего, но пламени здесь не было, а задымленность не большая. В этом здании, как и во всех новостройках окна отсутствовали, но в полумраке вполне просматривались проходы и люди пробирающиеся по ним.
Я во все горло заорал: - Надя!!! На-дя!! Нааа-дяяя!
Но крик утонул в вое сирены и воплях других людей. Людская масса ревела. Сознание выхватывало в общем гуле чьи-то имена, отдельные фразы. Потом я заметил упорядоченную группу, которую уверенно вел седой мужчина. По тому, как он вертит головой, я понял - пользуется глазами, а не эхолокацией. Наши взгляды встретились, и он на миг остановился. Не отводя от меня глаз, мужчина поднес указательный палец к губам. Я кивнул и повторил жест. Люди, хватаясь за поводыря и держа друг друга, двинулись к выходу.
Выкрикивая имя, я все глубже забирался в здание. На своем пути еще раз десять встречал таких поводырей, с которыми при встречи обменивался тайным знаком - указательным пальцем прижатым к губам. Только один не ответил. Это был старичок с архаичным ультразвуковым сканером на лбу.
Между торговыми рядами, меня схватила за плечо какая-то женщина, но когда я обернулся и наши осмысленные взгляды встретились, она только кивнула и дальше повела собранную толпу к выходу.
А потом я увидел Надю. Заплаканная, чумазая от копоти, она рыдала и вела небольшую группку обезумевших от страха людей. Увидев меня, она во внезапном порыве рванула навстречу. Утратив опору поводыря, толпа в ужасе взревела.
Я обнял Надю, и мы вместе вернулись к перепуганным людям.
- Надя, я... - к горлу подступил ком, - ты?..
Надя в испуге, умоляюще покачала головой. Поспешно приложила руку к моему рту и, беззвучно, одними губами, прошептал: - "Молчи".
***
- Я искренне рад за вас с Надей. Но, Егор, ты не должен был говорить, что Надя видит, даже мне. Ну, сколько тебя можно учить? И Надя, если у нее умные родители, тоже не должна раскрывать твоей тайны.
- Папа, так жить нельзя! Всю жизнь прятаться, трястись. Там, в Торговом Центре, я встретил человек двадцать, таких как мы. И это не те люди, которые откликнулись на призыв службы спасения. Они там были до пожара. Ты представляешь, какое получается количество видящих в масштабах города? Статистика врет! Вот только, когда всех вывели, поводыри разбежались как пугливые крысы, пряча глаза друг от друга. Нам нужно объединяться и бороться за право смотреть!
- Ты говоришь как твой дядя Эдик. Он тоже публично ратовал за права смотреть зрячим. И чем все кончилось? Да я буду последним, кто заявит, что мой сын может видеть. И родители Нади так же. Мне будут глаза выжигать, я и не пикну, что ты у меня иммунный.
- Папа, ты не заметил? Я давно вырос, и сам буду решать, как мне жить! А ты ведешь себя как жалкий трус.