Дебаты в университете киберсознания трудно назвать научным спором. Это была война. Настоящая война за финансирование, ресурсы, наконец, влияние. Там, как на войне, заключались свои союзы, рождались новые идеи, грызлись непримиримые противники, гибли карьеры и научные гипотезы. Хватало подлости, предательства и самоотверженной преданности.
Ректор Конющевский Эдуард Иванович уверенно удерживал занятую трибуну, и не собирался сдавать позиции. Прожженный волчара университетских баталий не защищался. Он нападал на оппонентов.
- И чем же нас хотел удивить профессор Старковский? Опытный образец - сборище унылого подобия чужих разработок. Где обещанный искусственный разум? Мой коллега Старковский всего лишь взял фрагменты чужих запатентованных псевдоразумных и интеллектуальных программ и бездумно смешал их в кучу. Уважаемый профессор, наверное, считает, что разум - это некая кулинарная смесь навыков, умений, знаний, разбавленная псевдоречью и приправленная псевдосознанием? И что наш псевдопрофессор получил в итоге? Псевдоразум?
Лысоватый лоб Старковского покрылся блестящими капельками пота. Щеки негодующе раздувались. Тучный профессор Старковский после каждого выпада Конющеского пытался приподняться с места, чтобы парировать обвинения, но два аспиранта Эдуарда Ивановича: Сереженька и Игорёк, сидящие на соседнем ряду, впрягались в спор полушепотом, добивая мастодонта науки.
- Образец ремесленника Старковского, - продолжал Конющевский, - сгодится, разве что, на роль автономного бота для работ где-нибудь на Марсе или Луне. Что нам показали тесты? Шаблонность и алгоритмичность поведения. Программная предсказуемость решений. Тест свободы мышления не пройден. Есть небольшие предпосылки к способности анализа и обобщения, но совершенно отсутствует способность мыслить всеобще.
Наконец Старковский, справившись с Сереженькой и Игорьком, встал со своего места и громогласно заявил:
- О каких прорывах в разработках может идти речь, если все мощности фотонокватовой вычислительной системы университета подгребла под себя группа Конющевского? Ответьте, Эдуард Иванович, сколько часов на ФВС отработали вы, а сколько я?
- ФВС сейчас отрабатывает особо важный эксперимент, который вплотную подошел к решению задачи поставленной перед нашим университетом, - нехотя ответил Конющевский.
- Какую такую задачу он уже больше месяца отрабатывает? - не сдавался Старковский. - Научное сообщество желает знать. Похвалитесь перед нами своими достижениями. Мы от вас только критику слышим, а дела не видим.
- Господа, - начал оправдываться Эдуард Иванович, - эксперимент пока что в процессе, а я не привык показывать незаконченную работу.
- Да уж уважьте коллег, - не сдавался Старковский.
- Ну, хорошо, хорошо. Я покажу, что получилось. Только предупреждаю, проект не окончен. Результат пока не явный.
Довольный Старковский уселся на свое место и демонстративно сложил руки на груди. Скоро, очень скоро придет расплата, и месть будет сладка.
- Наш проект называется "Эдем", - продолжил доклад Эдуард Иванович, - мы поставили перед собой задачу воссоздать в виртуальном пространстве ФВС полное развитие мира от сотворения до появления разума. Мы несколько упростили физические законы и структуру созданного пространства. По сути, "Эдем" - это отдельные участки суши, свободно плавающие на поверхности плоского вселенского океана. Сверху - мерцающая светом пустота, разгорающаяся каждый день и гаснущая под вечер. Процессы на поверхностях суши мы упрощенно свели к аналогичным на нашей планете. Сейчас я замедлю время событий в "Эдеме" до нашего, после чего, через виртуальный шлюз войду вовнутрь. Там я оценю уровень развития разума. Вы на экранах, моими глазами, увидите происходящее.
Эдуард Иванович внутренне ликовал. Этот простофиля, Старковский, попался в хитроумно расставленные сети. Не зная всего, он собственноручно расчистил Конющевскому путь к триумфу. Ещё вчера Эдуард Иванович лично проверил развитие виртуальных аборигенов. Результаты были обнадеживающими - особи прошли первые две ступени предразвития. А на сегодня, возможно, смогут пройти полный тест свободы мышления.
Эдуард Иванович материализовался в пространстве "Эдема" практически на краю одного из плавающих материков. Цвета виртуального мира пестрили яркими красками. Небо пылало фиолетовым пламенем. Вселенский океан переливался нереальной синевой. Даже серые скалы отблескивали избыточными красками. Всё вокруг нарочито выпячивало свою нереальность. Даже горизонт, из-за каких-то особенностей преломления воздуха, не уходил вниз, скрываясь, как полагается порядочному горизонту, а заворачивался вверх, отчего Эдуарду Ивановичу казалось, что он стоит на дне гигантской пиалы.
Не тратя время попусту, Эдуард Иванович направился в маленькую бухточку, на берегу которой рыбачил белобрысый юноша.
- Привет! Как рыбалка? Клюёт? - поприветствовал паренька Эдуард Иванович, добравшись до бухты.
Юноша лишь на мгновение перевел взгляд на незнакомца, пренебрежительно фыркнул и снова уставился на поплавок.
- Ты умеешь говорить? Как тебя зовут? - не сдавался Эдуард Иванович.
Парень покосился на ученого, поморщился и передвинулся на пару шагов в сторону от него.
- Ты ме-ня п-о-н-и-м-а-е-ш-ь? - по буквам, громко, как для глухонемого, спросил Конющевский и помахал ладонью перед глазами парня.
- Вот привязался, - пробубнил парень под нос.
- Ага! - обрадовался Конющевский, - значит, всё-таки понимаешь и говоришь! Хорошо. Тогда расскажи, как, по-твоему, устроен окружающий мир?
- Да, конечно, не так как ты думаешь, - вполголоса ответил паренек.
- Очень интересно. А как я думаю?
- Ты думаешь, что высоко в небе вращаются земляные шары, на которых живут люди.
- Любопытно. И что же тебе не нравится?
- Я думаю, что люди с таких шаров давно попадали бы во вселенский океан.
Эдуард Иванович набросился на юношу с новыми вопросами. Он спрашивал как того зовут, как по его мнению устроен мир, видел ли парень картины и скульптуры?
Парень только морщился и отодвигался всё дальше.
Наконец Эдуард Иванович не выдержал, схватил парня за плечи и принялся трясти его, приговаривая:
- Чего ты молчишь?! Ты будешь отвечать, или нет?! Я тебя заставлю говорить!
Парень освободился от захвата и спокойно ответил:
- Я не хочу с тобой разговаривать. У тебя глупые, злые мысли. Ты всех презираешь, особенно коллег и родственников. Никого не любишь, кроме себя. О чём мне с тобой разговаривать? О мире? Ты сам о нем ничего не знаешь.
- Ничтожество, да как ты смеешь?! Я создал этот мир! Я тебе жизнь подарил! Я Творец и Создатель всего сущего!
- Как вы там говорите? Пошел ты на хрен, создатель!
Конющевский какое-то время, молча, стоял, беззвучно открывая рот, как рыба выброшенная на берег. Потом бесследно растворился в воздухе.
Юноша пренебрежительно сплюнул в то место, где стоял незнакомец, затем неумело состроил пустоте неприличный жест рукой с оттопыренным средним пальцем.
Аудитория встретила Эдуарда Ивановича усмешками и ехидными перешептываниями. Старковский встал во весь рост и нахально, с большим замахом, аплодировал, улыбаясь во всю широту лица.
- Я же говорил, эксперимент ещё не окончен! - выкрикнул Конющевский и быстро удалился с кафедры.
Успокоился Эдуард Иванович только в парке университета, когда увидел такого же разъяренного молодого человека в шикарном костюме, который шел по газону и яростно сбивал носком начищенных туфлей первые одуванчики.
- Глупцы. Они ничего не смыслят в принципах создания разума, - успокаивал себя Эдуард Иванович.
Молодой человек перестал истреблять одуванчики, удивленно посмотрел на Конющевского, приподняв левую бровь.
- Вас тоже освистали? - участливо спросил парень.
- Ерунда, - отмахнулся Конющевский, - бывало и хуже. Больше всего раздражает, когда собственные творения тебя ни во что не ставят. Но я думаю, это можно исправить. Введу несколько факторов влияния - понятия Бога, религию...
- Не поможет. Я уже пробовал. Очень короткий эффект.
- А-а-а..., коллега, - обрадовался Конющевский. - Религию сделать пожестче, чтобы боялись и уважали.
- Тоже пробовал. Короткий эффект.
- А какая цель эксперимента? - поинтересовался Эдуард Иванович.
- Разум...
- Тогда попробуйте ужесточить условия выживания. Больше страданий, тягот, лишений. Чтобы любые достижения были связаны с приложением колоссальных усилий.
- Жалко испытуемых, - поморщился парень.
- Нечего их жалеть, - воодушевился Эдуард Иванович, - для них же стараемся. Разум им привить хотим. Цель оправдывает средства.