Горбачева Юлия Олеговна : другие произведения.

История первая. Снежная сюита

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новое начало и новые неприятности. Девушки, не гуляйте в одиночестве по малознакомой местности! Это может кончиться очень печально для вас и окружающих...

История первая.

Снежная сюита

  
   Младый шляхтич, или дворянин, ежели в ексерциции [обучении] своем совершен, а наипаче в языках, конной езде, танцовании, в шпажной битве и может добрый разговор учинить, к тому же красноглаголив и в книгах научен, оный может с такими досуги прямым придворным человеком быти.

"Юности честное зерцало"

Глава первая.

На чужих берегах

   Догорает лучина, сгорит дотла,
Лишь метель прядет мое веретено,
И сама уже, словно снег, бела,
Но я буду ждать тебя все равно;
И сама уже, словно смерть, бела,
Но я буду ждать тебя все равно.

Мельница "Зима"

  
   За окном лил дождь. Третий день без перерыва шел мерзкий моросящий дождь, внося уныние в мою и без того безрадостную и склонную к депрессии душу и заставляя тело дрожать от холода. За последние два месяца в моей жизни много чего произошло: начиная с переселения в другой мир и заканчивая воспитанием во мне любви к танцам в университете Кано. Было очень странно и до слез грустно каждое утро просыпаться в незнакомой безликой комнате, одеваться в непривычные одежды, при встрече со знакомыми людьми делать реверанс, а не говорить "привет". Есть необычную пищу, пить обязательный четырехчасовой чай и слушать сплетни о светских событиях двора... Меня медленно и неотвратимо, словно приближение конца дня, захлестывала депрессия. И выхода из нее я пока не находила.
   Мой первоначальный план представиться бедной сиротой-провинциалкой, которую нехорошие родственники отправили с глаз долой в это учебное заведение, директор отмел сразу. Но, немного подумав, все-таки с ним согласился, правда, с некоторыми поправками. И теперь весь университет дружно считал меня провинциальной и плохо образованной племянницей директора, которая после внезапной смерти родителей приехала к единственному родственнику - графу Луфф. Каким образом, Леонарду (а именно так зовут моего новоиспеченного дядюшку) удалось сие провернуть - одним богам известно, но, исчезнув на полторы недели, он вернулся с уже готовыми, а главное подлинными, документами на меня, депрессивную. И с этих пор я, Хилари Канамэ, являюсь единственной наследницей графства Луфф. По поводу чего я в тот же вечер закатила Леонарду истерику. Собственно, меня волновал всего один вопрос: в честь чего? Мы знакомы три недели, Леонард - почтенный человек, дворянин, директор самого престижного университета Аре, а я - безродная иномирянка без гроша в кармане и с неустойчивой психикой. На кой черт вот так, совершенно неожиданно, принимать в семью абсолютно незнакомого человека?! И пусть семья эта - всего один Леонард, это ничего не меняет. И сколько бы мне не рассказывали про других здешних попаданцев, ставших мессиями местной культуры, моей сути это не изменит! Но дядюшка и слушать ничего не хотел...и, оказалось, у него были на то свои причины.
   И вот теперь я с горем пополам училась вместе с остальными девушками быть настоящей леди. Училась, кстати, плохо. А если честно, то каждый день заканчивался слезами в подушку и неустанным утешением себя любимой. Мне приходилось следить за каждым своим словом и жестом, чтобы не дай боги не выкинуть что-либо из ряда вон выходящего: сказать "привет" вместо "доброе утро, леди", перепутать вилку для рыбы с вилкой для салата, выразить удивление по поводу местного национального блюда - жуткого на вид салата из странных ингредиентов, ненароком запутаться в длинной юбке или неправильно взять в руки чашку с чаем. Эти мелочи, казалось пустяковые, бросались в глаза любому жителю этого мира, что, естественно, вызывало множество вопросов. И объяснять их провинциальным воспитанием глупо. Вот и получала я постоянно замечания от учителей, в результате чего прославилась как неуклюжая мечтательница:
   - Канамэ, следите за своими пальцами: вы делаете слишком большие стежки...
   - Юная леди, не путайте клавиши!..
   - Графиня Луфф, это десертная ложечка, а не вилка для салата...
   - Леди Канамэ, вы сбились с такта. Повторите эти движения еще три раза...
   - Кана, перестать мечтать! За окном нет ничего интересного!..
   - Канамэ, вы опять не слушаете! Повторите, в каком году открыли Лазурные острова?..
   Я злилась, срывалась на подушке в своей комнате, а потом целый час рыдала, истово себя жалея. Мне хотелось заснуть, а проснуться у себя дома... еще до того, как исчезла Настя. Я ненавижу сказки.
  
  
   Страна, в которой я оказалась, называлась Аре. Здесь в основном жили люди, но частенько встречались оборотни (причем, сразу трех видов: проклятые, лунные и истинные), а иногда приезжали вампиры из заснеженного Гласа. Время здесь соответствовало веку XVII, может XVIII на Земле. А что касается культуры, то тут я просто не смогла ее как-то классифицировать или описать - эта смесь романтичного французского, строгого английского и страстного испанского духа, которая вызывала скорее восхищение, нежели недоумение.
   Столицей был город Артхолл, находившийся на побережье. Как рассказывали мои однокурсницы, туда каждый день входили до десятка кораблей из различных стран и городов этого мира. Там же, в Артхолле, находился королевский двор и, соответственно, жил король - Генрих II, которому в начале этого года исполнилось сто десять лет. Как оказалось, сие вполне нормальный возраст для людей этого мира.
   "Интересно, а как время здесь шло для Насти? - подумала я, просиживая в библиотеке за очередным учебником по истории Аре. - Что, если она давно уже умерла от старости? А ведь она - мой единственный шанс вернуться домой!"
   - Чем занимаешься, Канамэ? - внезапно спросила Антуанета, заставив меня ощутимо вздрогнуть от испуга.
   - Ох, не пугай меня так! - проникновенно попросила я.
   - Ой, извини, - смутилась она.
   - Что такое? Я опять заслужила очередной выговор? - обреченно спросила я.
   - Нет, просто мне надо с тобой... поговорить, - замялась Антуанета. - Точнее рассказать. Ты ведь выслушаешь меня?
   - Конечно, - пожала плечами я, освобождая для нее стул от стопки пыльных книг.
   - Видишь ли... ко мне вчера родители приезжали, - начала она, - и привезли мне новость, очень меня взбудоражившую. В общем, я выхожу замуж.
   - Что?!
   - Ну, с Анри мы были помолвлены с раннего детства, я хорошо его знаю и совсем не против замужества... Просто не ожидала, что родители не будут ждать окончания моей учебы. Поэтому мне немного страшно и я попросила родителей, чтобы они разрешили тебе поехать вместе с тобой. Скажи, ты не против? - с надеждой посмотрела на меня подруга.
   - Нет, конечно... - растеряно ответила я. - Но неужели ты совсем не против такого брака?
   - Я с детства знакома с женихом. Он очень хороший человек, всегда добрый и ласковый. У нас много общих интересов и привычек, много общих друзей. Мы всю жизнь жили с мыслью, что будем мужем и женой. Разве в этом есть что-то плохое?
   - Нет, конечно, - улыбнулась я. - Просто у меня дома подобные браки считаются устаревшими и даже постыдными... Но если ты сама не против, разве я могу тебя отговаривать?
   - Спасибо, Кана! - счастливо рассмеялась Антуанета. - Тогда в первый день зимы мы едем в Артхолл!
  

* * *

  
   Вечер я впервые встретила без слез и истерики. В конце концов, на мне свет клином не сошелся. Неужели я только и могу, что утирать слезы белоснежным платочком, мною же коряво вышитым? Почему этот проклятый переход столь сильно выбил меня из колеи? Ведь это так на меня не похоже: молча страдать целых два месяца, злиться на весь мир и срываться на окружающих? Разве у себя дома я вела себя так же, даже во время сильнейшей полосы неудач?..
   Нет, совсем нет.
   Просто я до ужаса и дрожи боюсь... стать такой же, как Настя. Холодной, гордой, чужой. Но, если подумать, разве именно этот мир сделал ее такой? Разве я еще в детстве не поражалась ее гордости, частенько переходящей в гордыню? Разве не только со мной она становилась доброй и улыбчивой, а для окружающих навсегда запоминалась холодной, немногословной и себе на уме?..
   Так надо ли бояться того, чего нет? Я такая, какая есть. И ничто не заставит меня измениться вопреки моей природе!
  

* * *

   - Канамэ, ты что-то хотела? - оторвался от бумаг Леонард.
   - Да, - закрыв за собой тяжелую дверь, я скользнула в кабинет директора, сев в специально для гостей поставленное кресло напротив дядюшки. - Вы, наверное, уже знаете, что Антуанета пригласила меня на свою свадьбу зимой. Вы ведь отпустите меня?
   - Конечно, - кивнул он, - тебе обязательно надо посмотреть столицу, познакомиться с новыми людьми. Это будет полезно для тебя.
   - Спасибо, - благодарно улыбнулась я. - Эм, Леонард, вам, наверное, постоянно досаждают жалобами на мою неуклюжесть...
   - Как ни странно, нет, - усмехнулся мужчина. - Сначала учителя удивлялись отсутствию у тебя многих элементарных знаний, но, несмотря на постоянные замечания, ты учишься едва ли не прилежней большинства моих учениц.
   - Правда? - неподдельно удивилась я. - А мне казалось, что я постоянно все путаю... Да и замечания мне делают чаще всех...
   - Ну, прилежность в учебе не означает наличия у тебя всех необходимых знаний. Если будешь продолжать в том же духе, то совсем скоро перестанешь путать вилки на обеде и шаги в вальсе.
   - Спасибо, вы меня обнадежили, - хмыкнула я, внутренне безмерно собой довольная.
   - О, Канамэ, подожди! - спохватился Леонард. Он вдруг начал что-то спешно искать среди заваленного бумагами стола. - О, вот оно! - и он протянул мне длинную узкую коробочку черного цвета, перевязанную синей лентой.
   - Что это? - удивилась я.
   - Подарок, - улыбнулся дядюшка. - По моему заказу сегодня привезли из столицы. Я специально попросил герцога дю Лерро сделать эту вещицу для тебя. Это настоящий волшебный артефакт.
   - Правда?!
   - Естественно, - заверил меня он. - Самый настоящий. Он будет тебя защищать.
   - Спасибо огромное! - восхищенно рассмеялась я. С учащенно бьющимся сердцем я потянула ленточку и замерла от изумления. На черном бархате подкладки лежало длинное перо. Перламутрово-черное, с синими искорками и бело-голубыми кончиками, оно поражало красотой и качеством работы. Если бы мне только что не сказали, что его сделали руки человека, я бы стопроцентно решила, что оно сотворено самой природой.
   - Какая красота... У меня просто нет слов, чтобы выразить свое восхищение!
   - Я полностью с тобой согласен. Всегда носи его с собой! Обещаешь?
   - Обещать-то обещаю, но куда его деть? - задумалась я.
   - Волосы украсишь, - улыбнулся моей недогадливости Леонард. - Это же украшение, пусть и волшебное!
  
  
   Небо хмурилось пасмурными вечерними сумерками зрелой осени. Дождь превратился в холодную морось и лишь оседал каплями на одежде. Умирающего солнца не было видно за свинцовыми тучами и казалось, что ночь уже практически вступила в свои права. Деревья почти полностью облетели, но трава все еще оставалась зеленой и среди нее странно смотрелись мокрые и от того необыкновенно яркие красно-желто-коричневые мертвые листья. Завяли и почернели розы и ирисы в ранее радостных клумбах, рощу наполнила тишина и ожидание скорой зимы - заснеженных саней богини Скади в сопровождении свирепых вьюжных гончих.
   Поскорее бы зима, мое любимое время года. Еще неделя-две и выпадет первый невесомый снег, растает, превратив тропинки в болота, а потом выпадет еще раз и еще - и уже надолго укроет кружевным одеялом уставшую землю, оденет в батист и кружева деревья и кусты, приласкает вечно куда-то спешащих людей. И заиграет бриллиантами на холодном седом солнце.
   Я в одиночестве гуляла по роще, прилегающей к университету. Мне было хорошо и спокойно, словно не было месяцев постоянных нервных срывов и истерик. Не было отчуждения в душе и тайного отвращения от понимания, что все, что ты сейчас видишь - чужое, не родное... Виновата ли природа в моем происхождении? Нет, конечно. Поэтому и винить ее глупо и неправильно.
   ...Смешная жизнь, смешной разлад.
   Так было и так будет после.
   Как кладбище, усеян сад
   В берез изглоданные кости.
  
   Вот так же отцветем и мы
   И отшумим, как гости сада...
   Коль нет цветов среди зимы,
   Так и грустить о них не надо.
   Я не заметила, как сошла с засыпанной гравием тропинки и углубилась лес - самый настоящий, дикий и хмурый. Но он был прекрасен в своей неприступности и мрачности: влажно чавкала под ногами земля, щедро укрытая красно-коричневым лиственным ковром, где-то вдалеке плакали, прощаясь, последние птицы, улетающие в теплые края. Деревья, почерневшие и голые, едва слышно шелестели остатками мертвых листьев и прятали среди ветвей рыжих белок, мелких птах и пустые гнезда. А легкие наполнял острый, резкий запах увядания, дождя и приближающейся зимы...
   Но внезапно эта идиллия была нарушена громкими и неуместными звуками: тишину разорвал жуткий многоголосый вой и художественный свист, словно кто-то подгонял и раззадоривал большую охотничью свору. Я застыла на месте сначала от страха и неожиданности, а потом в надежде, что неведомая беда пройдет мимо. Но видимо Фортуна всерьез на меня обиделась за некие мне неведомые прегрешения и в очередной раз повернулась задом.
   Вой и свист приближались все стремительней, и вот, буквально с двадцати шагах от меня, деревья расступились (и это не образное выражение), чтобы пропустить большие зимние сани. Вокруг них с воем, визгом и рычанием вилась стая огромных серо-белых волков, а под полозья из ниоткуда предупредительно ложился снег. Вместо коней снежные сани были запряжены двумя особо выделявшимися статью волками, а поводья небрежно держала в руках безумно красивая девушка, одетая в сияющие первозданной белизной меха. Ее белоснежные, какие бывают только в анимэ, волосы развевались по ветру, как в хорошо сделанной рекламе дорогого шампуня, глаза даже с расстояния в десять метров сияли подобно синему бриллианту из фильма "Титаник", а от ауры настоящей январской стужи, казалось, звенел сам воздух... В общем, неудивительно, что я застыла в немом восхищении, забыв обо всем на свете.
   Можно сказать, что мне безумно повезло, можно, что наоборот, ибо передо мной возвышалась сама богиня зимы и охоты Скади.
   Заметив меня, она легким движением руки остановила сани и смерила мою замершую, словно библейская героиня, фигуру. Этот взгляд, равнодушный и презрительно-любопытный, очень живо способствовал пробуждению моего здравого смысла. Я внезапно четко осознала, с кем мне довелось встретиться, и липкий, словно смола, страх накрыл меня, что называется "с головой". Эта холодная и жестокая богиня славилась своей нелюбовью ко всему роду людскому и злыми шутками, лучшей наградой в которых была жизнь того несчастного, что встретил ее. И, как рассказывала мне Антуанета, все это было от несчастливой судьбы Скади: дочь Локки и какой-то снежной великанши, она пришла в Астгард к другим асам с единственной целью - выйти замуж за прекрасного Бальдра, бога весны. Но асы не захотели отдавать любимого брата снежной богине и с помощью все того же Локки обманули Скади. Они предложили ей выбрать мужа по ногам, выставив в ряд нескольких других богов так, чтобы видны были только голые ступни. Но Скади не знала, что среди них Бальдра не было... В итоге она выбрала Ньерда, сурового бога моря Но вскоре обман был раскрыт, и оскорбленная богиня навсегда покинула Астгард, унеся с собой горечь от обмана и любовь к вечно прекрасному богу весны. А когда Бальдр вынужден был уснуть мертвым сном в царстве Хель из-за козней трикстера Локки до рождения нового мира, Скади поклялась отыскать возлюбленного и все-таки выйти за него замуж... И с тех пор богиня безуспешно ищет возлюбленного, спрятанного асами, и оттого всегда сурова и безмерно горька зима там, где проносятся сани богини зимы.
   История сия, бесспорно, грустна и нравоучительна, но в контексте моей незапланированной встречи с настоящим божеством, она выглядит очень грустной... для меня.
   - Так-так-так, - медленно, словно не веря, протянула Скади, зазвенев хрустальным переливом льдинок в голосе, - неужели я вижу человека родом из другого мира?
   Я молчала, напряженно наблюдая, как сотканные из вьюг и метелей снежные гончие лениво окружают меня, с явным презрением оглядывая столь неожиданного встреченного человека.
   - Бедняжка... Заблудилась в мрачном лесу? - холодно и с превосходством улыбнулась она, продолжая издеваться: - Может, мне вывести тебя к людям?..
   - Знаете, - не выдержала я, от злости и страха потеряв чувство самосохранения. А может, я просто поняла, что бессмысленно дрожать от страха, если тебя все равно собираются с особой жестокостью отправить в вечный холод Хель. - Я, конечно, понимаю, что вам доставляет незабываемое удовольствие издеваться над обычным человеком, но, может, мы все-таки пропустим этот пункт при нашем знакомстве? Вы ведь все равно меня убивать в особо изощренной форме собираетесь!
   - Надо же, какая смелая девочка... - удивленно приподняла левую бровь богиня. А потом внимательно присмотрелась ко мне, о чем-то задумавшись, и сказала: - А ты у нас человечек интересный... Может, и пригодишься... Ну что, смертная, - что-то для себя решив продолжила Скади, - жить хочешь?
   - Неужели я так похожа на самоубийцу?.. - про себя пробормотала я, внутренне скривившись от вопроса, но все же громко ответила: - Естественно.
   - Тогда я оставлю тебе жизнь, но при одном условии, - едва заметно усмехнулась богиня, явно прекрасно расслышав мое недовольное бурчание. - Твоя задача достаточно проста: найди для меня место, где спит Бальдр.
   - А...а... - от неожиданности потеряла я дар речи, но быстро встряхнулась, испугавшись, как бы Скади не приняла мое молчание за согласие. - А вы уверены, что я с этим справлюсь?! Я не великий сыщик, чтобы по пылинкам на уликах раскрывать сложнейшие преступления, не умею драться как герои эпических поэм и отнюдь не являюсь великим магом-сотрясателем Вселенной! Каким зигзагом я найду место, где, как Белоснежка, спит бог?!
   - Ну, это легко исправить, - пренебрежительно махнула рукой Скади. - Способностей к магии у тебя нет, зато магической энергии - хоть отбавляй, драться тебе вообще не надо с таким-то защитным артефактом вместо украшения, а насчет ума - уже ничего не исправишь. Но чтобы дать тебе стимул, вот тебе условие договора: ты должна отыскать Бальдра за два года. Если к первому дню третьей от сегодняшнего дня зимы ты не найдешь его, я заберу твою жизнь.
   - Чтоб у тебя моль в мехах завелась, снегурочка скандинавская! - проникновенно пожелала я богине.
   - И вот тебе мой подарок, - уже из саней обернулась она, и у моих ног из миниатюрного снежного вихря соткался маленький мешочек. - Это поможет тебе колдовать. Полноценным магом, конечно, не сделает, но зимняя стихия - воздух и вода - теперь твоя. Пользуйся на здоровье, мне не жалко, но, - опасно сощурила глаза Скади, - если хочешь жить долго и счастливо, выполни условия нашего договора.
   - А как я узнаю, что ты меня не обманешь? - резонно спросила я. - У тебя нет причин заниматься мелким мошенничеством, но что тебе стоит просто забыть об обещании оставить мне жизнь и здоровье после выполнения мною договора?
   - Клянусь своим именем! - надменно улыбнулась она, и, пронзительно засвистев заскучавшим гончим, помчалась дальше по замершему темному лесу, пожелав напоследок: - Удачного праздника, смертная!..
   Мгновение - и лес снова ожил, если это слово вообще применимо к лесу в пору поздней мокрой осени, а я внезапно поняла, что уже очень поздно, я жутко замерзла и меня, наверное, давно хватились. Но перед тем как вернуться в университет, я вспомнила о подарке богини. В замшевом мешочке оказались украшения из серебра и сапфиров: сапфировые сережки на тонкой цепочке в сантиметр длиной, кулон со все тем же сапфиром-ромбом, тонкий браслет-цепочка с таким же камнем и узкое кольцо. Естественно, тоже с сапфиром, ограненным в виде узкого ромба. Не став медлить, я сразу же надела подаренные драгоценности, чувствуя себя так, словно собираюсь в дорогой ресторан на свидание. Подарки легли как влитые, словно я и не снимала их никогда. Но, прислушавшись к себе, я не заметила никаких изменений. Ну и где обещанная магия? Ощущая себя на редкость глупо, я попробовала в меру своего разумения что-то наколдовать, то есть, зажмурившись для верности, напряженно представила себе светящийся шарик прямо перед собой. К моему вящему разочарованию, открыв глаза, шарика я перед собой не увидела. Зато в и без того ставшем неприветливым с наступлением темноты лесу резко похолодало, и я, махнув рукой на всю эту призрачную магию, поспешила к себе в комнату, в тепло и хоть какой-то уют, которому ощутимо добавлял привлекательности горячий ужин. По дороге я вспомнила слова Скади о еще одном моем подарке - пере-артефакте. Кажется, она говорила, что с ним мне даже не надо учится сражаться, чтобы защитить себя, поскольку с этой обязанностью оно легко справиться. Что ж, я теперь как герой компьютерной игры на тему фэнтези: полностью укомплектована, осталось только навыки подтянуть и - в путь!
  
  

Глава вторая.

"Тебя ждала я..."

   Идет на взлет самолет пузатый,
   Ревя моторами тяжело.
   Фортуна вновь повернулась задом,
   Не то случайно, не то назло...

Студенческая песня

  
   Когда прозрачно-серый рассвет первого дня зимы осветил замершую и сонную землю, из ворот университета Кано выехала богато украшенная карета в сопровождении пяти всадников: трех военных в одинаковой зеленой форме с баронским гербом и двух девушек в пышных амазонках.
   Со стороны сие, наверное, выглядело величественно и прекрасно, если бы, конечно были свидетели сего выезда. Но, увы, я меньше всего задумывалась над тем впечатлением, которое наш маленький кортеж вызывал бы у свидетелей. Ибо мне было несколько не до того: к сожалению, на лошади я умею ездить весьма посредственно, и поэтому все мое внимание направлялось на то, чтобы не упасть с сего "страшного зверя". Как вы понимаете, мы с Антуанетой решили путешествовать верхом. Собственно, это была идея моей подруги, ибо я была искренне уверена, что карета - самое комфортное на данный момент средство передвижения. Но все оказалось очень непросто: в отличие от машин в моем мире, карета различными приспособлениями, обеспечивающими комфорт и безопасность пассажиров, не обладала, из чего следовало, что путешествие в ней превращалось скорее в изощренную пытку, нежели в истинное удовольствие. Впрочем, у альтернативной карете езде на лошади тоже были свои достоинства и недостатки... Которые мне еще предстояло на себе испытать.
   Зато против моего ожидания был еще один плюс: я, признаться, с ужасом ожидала, что верхом ехать мне придется боком - по-дамски, но здесь мне на помощь пришло местное изобретение - амазонка. Вот уж не знаю, существовал ли сей шедевр модной индустрии у меня дома, но здесь амазонка была распространена повсеместно. Что такое амазонка? Это платье, но необычного покроя: к нему не нужен корсет и, самое главное, у него была очень широкая юбка, которая позволяла даме сидеть в седле по-мужски, но при этом полностью скрывала ноги с обоих боков лошади.
   До столицы нам предстояло ехать три дня. Заморозки ударили еще за неделю до нашего выезда, так что прелести езды по превратившимся в болото дорогам нам удалось избежать. Лошади неспешно бежали (или как это правильно называется?), глухо стуча подкованными копытами по подмерзшей земле, изредка звонко хрустя ледком на лужах. Сопровождающие Антуанету и меня воины (хм, а может стража?) что-то весело обсуждали между собой, почти не обращая на нас внимания. Антуанета, легко и непринужденно держась в седле, читала на ходу прихваченные из университета письма, временами глубоко над чем-то задумываясь. Ну а я, как уже говорила, первые полдня полностью сосредоточилась на том, чтобы не свалиться на подмерзшую землю. Вторые же полдня мне думалось и мечталось лишь о скорейшем отдыхе, ибо непривычное к таким нагрузкам тело болело нещадно.
   Неприятности начались, как и водится, неожиданно. Был вечер второго дня, наш маленький отряд уже нетерпеливо высматривал впереди огни постоялого двора. Антуанета сейчас ехала в карете (мы менялись каждые два-три часа), а я, попривыкнув к верховому способу передвижения, погрузилась в свои мысли.
   "Черт возьми, и на кой мне надо было ввязываться в эту безнадежную затею?! Ну как, как я найду спящего аки пушкинская царевна бога, если его, во-первых, прятали сами асы полным составом, а во-вторых, еще никто до меня не находил? А если и находили, то никаких "путевых заметок" не оставили, иначе Скади уже давно эту "царевну" нашла... Ну и что мне теперь делать?!" - мрачно думала я, мысленно вопия словно жаждущий в пустыне. Но мое раздраженное самобичевание внезапно прервала с того ни с чего заволновавшаяся лошадь. Вынырнув из глубин сознания, я обнаружила, что скакуны эскорта и даже запряженные в карету кони тоже нервничают и отказываются бежать дальше. Мы спешились от греха подальше, а Антуанета вышла из кареты. Мы были в недоумении, а кони бесновались все больше, так что их пришлось спешно привязывать к деревьям, чтобы они никого не лягнули сгоряча. Но, увы, наше неведение продолжалось недолго.
   Вдруг земля содрогнулась, словно под ногами прокатилась волна или случилось землетрясение, а потом еще раз и еще - словно шагал огромный великан. Собственно, великан и шагал.
   "Черт возьми..." - потрясенно подумала я, разглядывая это чудовище. Великан был ростом с корабельную сосну, с кожей ярко-синего цвета, косматой седой гривой и просто исполинской дубинкой.
   Не могу сказать точно, что в тот момент творилось в моей голове и душе. Вроде бы мне должно было быть страшно, но все происходящее казалось настолько нереальным, что мои мозги просто отказывались воспринимать все это не как особо реалистичный фильм, а как действительность... До того момента, как это чудище не решило сделать из нас стэйк и отбивную в одной тарелке: как следует размахнувшись оно со всей силы ударило по карете, видимо решив, что она самая вкусная. Ударная волна вперемешку с щепками и кусками отделки разметала нас по дороге. Я с размаху упала на траву, выбив воздух из легких и основательно приложившись головой о камешек, словно назло валявшийся на земле. Рядом истошно вскрикнула Антуанета, и забористо ругались сопровождающие. А над всем этим разочарованно ревел йотун.
   От боли у меня на глазах выступили слезы, а платье мешало дышать и вообще хотелось закрыть уши руками, зажмуриться и оказаться где-нибудь далеко-далеко отсюда... Но шум вокруг не давал моему "я" забиться в глубины сознания. Открыв глаза, я обнаружила картину, достойную экранизации Джорджем Лукасом: Антуанета пребывала в обмороке, йотун рассерженно ревел, размахивая своей дубинкой, а наши доблестные сопровождающие пытались всеми подручными способами его убить. Они стреляли из однозарядных пистолетов, спешно на ходу заряжая их снова, кололи саблями и шпагами, но безуспешно: для великана все это было что слону игрушечный дротик. Мне хватило беглого взгляда, чтобы понять безнадежность ситуации. Сбежать от йотуна мы тоже не могли при всем желании, ибо пышные платья мешали и путались под ногами, а спрятаться было просто негде на пустынной дороге - в лесу он бы нас запросто увидел, никакая маскировка не помогла бы.
   Мне стало страшно. Просто страшно, так, что тело оцепенело, а в голове билась, словно пульс, одна мысль: "Это конец...". Мне было жутко от того, насколько я оказалась беспомощна...
   Но тут я вспомнила о Скади и о ее дурацком задании, вспомнила о том, куда и как попала, вспомнила, что мне всего двадцать один год и умирать сейчас - глупо и недальновидно. От этих мыслей тело сбросило с себя оцепенение, и я уже приготовилась рвануть куда подальше в надежде спасти жизнь, пусть и ценой смерти других людей, но тут моя рука наткнулась на выпавшее из прически перо-артефакт. Оно пульсировало синим светом, едва заметно вибрируя. И я вспомнила. Это же защитный артефакт, это раз, а два - Скади дала мне силу зимней стихии!
   С трудом встав, я посмотрела на перо, судорожно думая, как заставить его работать, но оно уже и само все поняло. Легко зависнув в воздухе, перо внезапно разделилось на множество своих клонов: миг - и вокруг меня парит целый кокон черно-синих перьев, повинующихся моему воображению и моей воле. Достаточно представить и захотеть - и сотня острых как лезвия перьев уничтожит любого, кого я пожелаю. Естественно, я не преминула опробовать чудо-артефакт на великане.
   Только представь, и готовящийся добить одного из эскорта своей дубинкой великан натыкается на щит из перьев, а не выдержавшая приложенной силы дубина разлетается на части. Йотун ревет, сначала от ярости, а потом от боли, когда мелкие лезвия разрывают его плоть, роясь вокруг словно очень рассерженные пчелы. В стороны летят кровь, обрывки одежды и куски мяса, но чудовище не сдается: только что нанесенные раны срастаются вновь.
   - Врешь, не уйдешь, - мстительно рычу я, шатаясь от напряжения и слабости. По затылку течет что-то горячее, видимо, ударилась я серьезно, но сейчас не время об этом думать. - Черт возьми, Скади, и где твоя обещанная сила?! Хочешь, чтобы я здесь померла от перенапряжения или в желудке этой твари?! - словно в ответ на мою проникновенную речь подаренные богиней украшения резко холодеют, а вокруг меня кругами будто расходится зима, покрывая льдом и снегом траву и замораживая воздух до звона. В тот же миг бестолково размахивающий руками великан сначала замирает, потом начинает медленно превращаться в глыбу льда. Пять минут, и лезвия перьев разбивают лед на мириады осколков и растворяются в воздухе. А через секунду мне в руку падает холодное перо черно-синего цвета.
   "Ну вот и все..." - облегченно думаю я, соскальзывая в темноту обморока.
  

* * *

   Ненавижу обмороки. Теряешь сознание обязательно в самый интересный момент, а просыпаешься именно тогда, когда все давно закончилось.
   Хотя чего это я ворчу? Словно бабка старая, ей-богу! Темно вокруг, так это потому что глаза открывать не хочу. Мне так хорошо спалось...
   После последних событий только и остается, что спать. От йотуна остался лишь ровный красный слой, карета в щепки разлетелась, кони пребывали в истерике еще несколько часов, Антуанета - тоже, как только меня в бессознательном состоянии увидела. Эскорт наш многострадальный отделался переломами и ушибами, но зато все остались живы. Я от обморока очнулась довольно быстро, но так устала, что всю оставшуюся дорогу проспала беспробудным сном.
   Надеюсь, никто так и не понял, чью магию я использовала, а то вопросы наверняка появятся, что не есть хорошо и хорошо бы нам это не есть...
   Oh, mes cher amis, как сказала бы Хельга, этот мир меня убивает! Причем, как в прямом, так и в переносном смысле. Но, как это ни печально, мне здесь жить еще минимум два года до выполнения договора со Скади. Это если я его вообще выполню и если смогу найти дорогу в свой мир.
   Но вот что странно: не считая великанов, разбойничающих на дорогах, и богинь, дающих мало выполнимые задания первым попавшимся смертным, этот мир во многом похож на мою родину...
   Хотя чего это я? Дома, как говорится, и трава зеленее, и небо голубее, и вообще гораздо лучше! М-да, вот что падение на камушек с человеком сделать может...
  

* * *

   Как только я пришла в себя, вокруг засуетились люди: служанки, доктора, просто любопытствующие. Антуанета, забыв все наставления лекарей, попыталась вытряхнуть из меня душу, буквально снеся эмоциями от чрезмерной радости. В результате чего я снова погрузилась в темноту. При следующем же пробуждении в моей комнате было уже гораздо спокойнее.
   Как я узнала позже, мы находились в особняке родителей Антуанеты, где через неделю должно было совершиться бракосочетание. Основной наплыв гостей ожидался накануне священнодействия к местному аналогу девичника и к самой церемонии, так что триумфальный приезд перепуганной невесты и ее подруги, пребывающей в бессознательном состоянии, наделал серьезного шума. К слову, от расспросов мне удалось откреститься очень легко, сославшись на подаренный Леонардом артефакт. Письмо к дядюшке с подробным отчетом от нашего эскорта было отправлено в тот же вечер, как мы приехали в пункт назначения.
   Как только вокруг моей фигуры улеглось оживление, оно тут же возникло вокруг виновницы предстоящего торжества. Антуанета, изводящаяся от волнения, крутилась как белка в колесе, пытаясь быть везде, все знать и всюду поспевать. Она корректировала списки гостей, составляла меню на все дни праздника (а их планировалось целых три), дорабатывала интерьеры и придумывала программы для праздников: девичника, самой свадьбы и последующих праздничных дней. За ней постоянно стайкой носились служанки, экономки, слуги, лакеи, повара, модистки и прочий люд в ожидании новых распоряжений. Даже на невооруженный взгляд было видно, что девушка счастлива и будет еще счастливее, будучи связанной нерасторжимыми узами священного брака с любимым человеком. Последний, кстати, мог явиться в дом невесты только в день свадьбы, ибо так заповедовал обычай.
   Гостей на девичник было приглашено не так уж много: всего десять девушек включая меня, Антуанету, ее мать и сестру. В ожидании завтрашнего дня подруга не находила себе места. Все указания на сегодня были розданы, гости встречены, чужие мнения выслушаны и подарки сложены в специально отведенной под это комнате.
   Девичник проходил в гостиной, обставленной в коричнево-зеленой гамме, уютная атмосфера которой прекрасно сочеталась с настроениями, бродившими среди нашего дамского общества. Мать Антуанеты, мадам Франсуаза, оказалась милой женщиной за пятьдесят, невысокой, пышной и улыбчивой, с красивыми ухоженными волосами теплого каштанового цвета и темными карими глазами. Она с нескрываемой радостью поглядывала на старшую дочь, впрочем, не пряча и сожаления по поводу расставания с возлюбленным чадом. Младшая сестра Антуанеты с длиннейшим и плохо запоминающимся именем, в связи с чем ее называли просто Мари, в силу малых лет (ей было всего десять) не понимала всего происходящего и вела себя как обычно, радуясь празднику.
   Мне было странно присутствовать на сем собрании, ибо оно мало походило на виденные мной праздники. Мне довелось побывать и на девичнике, и на последующей свадьбе одной школьной подруги и там уж точно веселье так и било ключом, подогреваемое спиртным, клубной музыкой (от которой у меня через два часа жутко разболелась голова) и танцами. Здесь же все было похоже скорее на милый семейно-дружеский вечер в стиле девятнадцатого века а ля "Война и мир" или "Гордость и предубеждение". Малый круг дам пил ароматный чай нескольких сортов, пробовал различные кондитерские шедевры и разговаривал обо всем на свете. Что самое странное, никому не было скучно (даже мне, хотя со всеми присутствующими кроме Антуанеты и ее родных, я познакомилась буквально часом ранее): праздничный дух витал в воздухе, даруя веселье и счастье. Антуанета взахлеб рассказывала о своей жизни подругам, с которыми не виделась по нескольку месяцев, ее мать с умилением поглядывала на дочь и расспрашивала меня о нашей дружбе и учебе в университете. Мари и другая подруга Антуанеты, Марианна, в четыре руки играли веселую песенку на фортепиано, а остальные с удовольствием им подпевали. В общем, стояла вполне благоприятная атмосфера.
   Уже почти ночью изрядно наговорившееся общество решило развлечь себя пением. Марианна снова села за фортепиано, кто-то из девушек достал маленькую арфу, а Мари принесла из своей комнаты местный аналог гитары (то ли лютня, то ли мандолина). Тут мадам Франсуаза вспомнила, что по древним обычаям невесту вообще-то нужно оплакивать, словно провожая в загробный мир. Антуанета потупилась и предложила матери спеть. И, к моему огромному удивлению, та с чувством исполнила "Зиму" Мельницы. На мой вопрос, откуда они знают эту песню, Антуанета ответила, что ее впервые спела на одном из дней рождения старшего племянника герцогиня дю Лерро и с тех пор песня эта стала местным "хитом".
   - Ой, Канамэ, может, ты тоже знаешь что-нибудь похожее? - спохватилась подруга, с мольбой глядя на меня карими, чуть светлее, чем у матери, глазами.
   - Pourquoi pas? - пожав плечами, согласилась я. - Сказочная подойдет?
   - Конечно! - дружно согласились девушки, приготовившись слушать.
   Я взяла в руки гитару и заиграла:
   - Вертись, вертись мое колесо
Тянись, тянись шерстяная нить
Отдавай мой гость мне мое кольцо
А не хочешь если совсем возьми
Отдавай мой гость мне мое кольцо
А не хочешь если совсем возьми

Я себя сегодня не узнаю
То ли сон дурной то ли свет не бел
Отдавай мне душу мой гость мою
А не хочешь если бери себе
Отдавай мне душу мой гость мою
А не хочешь если бери себе

Звон стоит в ушах и трудней дышать
И прядется не шерсть только мягкий шелк
И зачем мне право моя душа
Если ей у тебя мой гость хорошо
И зачем мне право моя душа
Если ей у тебя мой гость хорошо.
  
  
   "Ну что ж, вот и настал час истины" - подумала я, с некоторым волнением и радостью наблюдая за обрядом бракосочетания. Антуанета в бело-голубом платье, чем-то похожим на русский сарафан, сияла аки солнышко летнее полуденное. Жених, Анри, с которым я познакомилась лишь перед самым обрядом, сиял не меньше, причем как радостью и душевным подъемом, так и светлой шевелюрой. Жрецы Одина и Фригг с охотой благословили молодых, прочитав небольшое напутствие, и на глазах гостей провели какие-то мало мне понятные ритуалы, после чего на запястьях новобрачных на мгновение вспыхнула серебристо-голубая нить, связавшая их перед богами и людьми.
   Ну а потом был праздник. Яркий, веселый, хмельной и задорный. Веселились гости, поздравляя молодых и их родителей, вино и пиво лилось словно из рога изобилия. Беспрерывно звучали тосты: за здоровье, за счастье, за благополучие, за будущих наследников... Играл оркестр, гости, забыв о правилах этикета, пели песни, смеялись, кое-где даже ссорились, впрочем, тут же мирясь и поднимая очередной бокал "за молодых". В общем, гости пили и танцевали, матери новобрачных украдкой утирали слезы батистовым платочком, а Антуанета с Анри были просто счастливы.
   Признаюсь честно, мое веселье улетучилось неизвестно куда часа через три активного празднования. Доктора строго-настрого запретили мне спиртное, в желудок больше ничего не лезло, как бы привлекательно не выглядел очередной кулинарный шедевр, а от криков и пения, часто фальшивого, разболелась голова. Нет, я была очень рада за подругу, но так же и прекрасно понимала, что в ближайший месяц ей будет не до меня, ибо у нее началась настоящая семейная жизнь, со всеми вытекающими последствиями...
   Дождавшись, когда будет произнесен очередной заздравный тост, я тихонечко вышла из-за стола и пошла в гостиную, где вчера проходил девичник. Но оказалось, что берег моих мечтаний уже был занят. В камине горел огонь, освещая комнату, погруженную в вечерний сумрак, и даря спокойное тепло, а в кресле уютно устроился незнакомец из друзей жениха, приехавших к самому торжеству. Я лишь мельком видела его и в суматохе мы не были представлены друг другу. Мой ровесник, у него были необыкновенно яркие кошачьи зеленые глаза и непослушные кудрявые волосы шоколадного оттенка, гибкая фигура и хитрая улыбка, более подходящая внешне ленивому домашнему коту, который считает, что самая вкусная сметана - это та, которую надо украсть.
   - Простите, что помешала, - устало сказала я, садясь в другое кресло рядом с камином.
   - Устали от шума, миледи? - сочувственно поинтересовался он.
   - О да, - поморщилась я. - Боюсь, мои уши не могут вынести столь откровенно фальшивого пения.
   - Неужели ваш слух настолько тонок? - немного насмешливо спросил мой собеседник.
   - Мне было бы лестно, будь это действительно так, - не осталась в долгу, - но даже с отнюдь неидеальным слухом я не могу вынести подобных издевательств. К тому же меня местные доктора сразу предупредили, что от перенапряжения и волнений может разыграться мигрень.
   - Доктора? Вы больны?
   - Нет, просто удары головой о камень мало кого сделают здоровым, - пожала плечами я.
   - О, неужели вы та доблестная подруга малышки-Антуанеты, что в одиночку расправилась с настоящим йотуном? - заинтересовался парень.
   - Боюсь, если бы я была там одна, то сегодня праздновали бы не свадьбу, а похороны, - поморщилась я, представив сию картину. - Но откуда вы об этом знаете? Или моя история уже стала притчей во языцех в местном обществе?
   - Конечно! - подтвердил он. - Ах да, простите мою невоспитанность! Позвольте представиться: Тристан Лео, герцог дю Лерро.
   - Хилари Канамэ, графиня Луфф, но, прошу, называйте меня по имени: Канамэ, - кивнула я. - Ох, боюсь, что прощать придется вам, ибо я в любой момент могу просто уснуть. Но, надеюсь, этим я не нанесу вам смертельного оскорбления? - шутливо спросила я.
   - Ну, думаю, я прощу вас, - рассмеялся в ответ Тристан. - Вы, кажется, говорили, что любите музыку, но не любите фальшивого исполнения?
   - Ну да.
   - Тогда вы не будете против, если я ублажу ваш слух песней, дабы унять вашу головную боль и помочь вам отдохнуть?
   - О, я совсем не против, - улыбнулась я, отбросив все правила этикета и удобно устраиваясь с ногами в кресле, подложив под голову мягкую подушку. Тристан достал оставшуюся неубранной со вчерашнего дня не то лютню, не то гитару и сквозь набегающий подобно вечернему прибою сон я услышала знакомые слова:
   - Жил однажды на свете Дьявол.
   По морям-океанам плавал.
   А тебя никогда не видел,
   Обо мне никогда не слышал...
  
  

* * *

   Мне снилось море. Золотисто-красное в лучах заходящего солнца и темно-синее в тени. Черный песок светлел под ногами, словно они светились неземным светом. Вдалеке темнели в розоватом небе кустистые, словно сахарная вата, облака, а в лицо дул теплый и соленый ветер. "Где надежда на солнце таится в дремучих напевах, где по молниям-спицам танцует гроза-королева..."
   Море. Я всегда любила море в любых его ипостасях: холодным и серым, теплым и лазурным, соленым рассерженным и ласкающим родным. Последние вечерние чайки ругаются, словно торговки на уличном базаре, им вторят неизвестные мне птицы из-за спины.
   Мне часто снится море, еще самого детства. С тех пор, как умерла бабушка.
   И сейчас, стоя на призрачном морском берегу, я все же помню, что засыпала под тягучую мелодию "Мельницы" в исполнении герцога. Хм, что-то слишком часто я в последнее время слышу про герцогов дю Лерро... И это имя ассоциируется у меня с чем-то очень важным. Надо вспомнить, надо обязательно вспомнить...
   Конечно же! Дю Лерро - именно эту фамилию называла Хельга, когда рассказывала о своей семье в другом мире! Э... значит, Тристан - ее родственник? Брат?.. Кузен?..
   Что ж, это может означать только то, что скоро меня ждет разговор с Хельгой. И многое в моей жизни будет зависеть от того, сможет ли она помочь мне попасть домой или же просто с поисками.
   И я очень надеюсь, что моя дорогая подруга до сих пор жива, а Тристан не является ее энным потомком...
   А пока я хочу просто послушать красивую песню. Под голос моего нового знакомого так и хочется уютно свернуться клубком и задумчиво замурчать, напрашиваясь на ласку...
  

* * *

   На следующее утро я проснулась уже в своей кровати, но в одежде. Холодное зимнее солнышко весело светило мне прямо в окошко, призывая к активному времяпрепровождению и вообще наслаждению жизнью. Дом, несмотря на позднее время, был погружен в блаженную тишину, которую не нарушали даже слуги, тихонько убирающие беспорядок и грязь, оставшиеся после празднества, и заново накрывающие стол.
   Что ж, сегодня меня ждет веселый день: я прекрасно выспалась, голова совершенно не болела, и настроение было просто радужное. Сегодня я буду улыбаться и смеяться, шептаться с Антуанетой, петь песни, разговаривать с мадам Франсуазой и, конечно, надо будет обязательно расспросить Тристана о Хельге... В общем, мне много чего предстоит.
   Я почему-то улыбалась при мысли о том, что это герцог принес спящую меня в мою комнату.
  
  

Глава третья.

Aozora no namida

   Twenty years has gone so fast

Green day "Wake Me Up When September Ends"

  
   Но ты знаешь, ведь гончие взяли мой след,
   Твои серые гончие взяли мой след...

Мельница "Королевская охота"

  
   - Черт возьми... - простонала я, прислонившись лбом к холодному стеклу, изукрашенному морозными картинами. К концу подходила вторая зима бесплодных поисков: мной были обследованы все библиотеки Аре, я подняла на ноги половину всех ученых и жрецов королевства, не исключая короля, объездила все храмы и "благодатные" местах, но так ничего и не нашла. Последние недели я вторично просматривала крупнейшую столичную библиотеку, однако мое терпение кончалось все быстрее, а надежда таяла все явственней.
   - Не отчаивайся, - попробовала успокоить меня Антуанета, зашедшая сегодня в обед проведать меня. Эту зиму я уже не жила у нее, дабы не смущать молодую семью своими проблемами. Теперь моим пристанищем служила очередная безликая комната очередной гостиницы, благо средства у меня имелись благодаря дядюшке. Замужество пошло на пользу Антуанете: из нескладной девчонки она превратилась маленькую, но очень хорошенькую и улыбчивую девушку с теплыми карими глазами и точеной фигуркой, подчеркиваемой пышными платьями по последней моде. Единственное, что омрачало ее всегда беззаботное чело - моя мрачность.
   - Не смей меня утешать! - прорычала я, но подруга, уже привыкшая к вспышкам моего гнева, не обратила на мой тон никакого внимания. - Если я не могу ничего найти в течение этого года, значит, шансы на успех в следующем и того меньше! Черт возьми!..
   - Тогда тебе надо все-таки успокоиться и подумать логически, - не оставляла попыток она. - Ты спрашивала ученых и жрецов... а если спросить магов?
   - Ты же сама говорила, что в этом мире нет магов, - возразила я. - Или они внезапно появились за последний год?
   - Я говорила, что маги - явление столь же редкое, как и переселенцы из других миров, - ответила Антуанета. - Но сейчас такой маг есть. Это герцогиня дю Лерро, личность достаточно таинственная и странная, но, думаю, она не откажет тебе в просьбе...
   - Ее, случаем, не Хельга зовут? - хмыкнула я.
   - Сейчас герцогинь дю Лерро вообще-то две: Хельгой зовут сестру герцога Илларио, вторая - его жена Эсперанса, жрица Фрейи, она тоже может помочь.
   - Значит, я должна нанести им визит вежливости, ведь я почти год как знакома с сыном герцога, - подытожила я, оторвавшись от стекла, на котором не осталось следа от моего прикосновения.
   - Постой, Канамэ, тебе нужно хоть немного отдохнуть!
   - У меня нет времени, - отрезала я.
   - Так ты ничего не добьешься, а лишь окончательно истощишь свои силы!
   - Аннет, ты прекрасно знаешь, почему я так тороплюсь, - остановившись, тихо ответила я. - Мне до смерти надоело, что все окрестные твари пытаются сделать из меня омлет под соусом из простых свидетелей. Хватит, Аннет! Ты уже забыла, как едва не отправилась в Хель на постоянное место жительства? Я этого никогда не забуду! И ждать, пока Скади начнет меня убивать, я тоже не собираюсь...
   - Ох, Канамэ, ты как всегда упряма... Кошка, гуляющая сама по себе, - вздохнула она.
  
  
   На дворе стояла зима. Необычайно холодная и снежная для этих мест - такая, какую я люблю. Особняки в квартале аристократии были похожи на праздничное рождественское печенье, покрытое сахарной глазурью. Тихо падал снег крупными хлопьями, а воздух был так холоден, что становилось трудно дышать. Особняк герцогов дю Лерро назывался Шатобре и поражал холодной мрачностью английской готики, удивительно точно гармонируя с пятнистым серо-свинцовым небом.
   - Добро пожаловать, - с поклоном пропустил меня в темный холл дворецкий. Холл был пустынен и мрачен, а в высокие стрельчатые окна не показывались солнечные лучи, заботливо скрытые тучами и только лестница на второй этаж величественно изгибалась ореховыми перилами с искусной резьбой. Я с удовольствием рассматривала интерьер, пока слуги, едва заметно ежась от пронзительного холода, принесенного мной, докладывали хозяевам.
   - Вас примут в малой гостиной, - почтительно присев, сказала служанка и, дождавшись, пока я освобожусь от немногочисленной верхней одежды, повела меня в комнату.
   Она сидела на широком подоконнике и смотрела на заснеженный сад, задумчиво покачивая в руках чашку из дорогого тонкого фарфора с золотым узором. Ничуть не изменившаяся за эти, как я недавно узнала, двадцать с лишним лет, она все еще была девятнадцатилетней девушкой со стальными серыми глазами. Она была в точности такой, какой я ее видела в последний раз.
   - Здравствуй, Хельга, - чуть хриплым от внутреннего напряжения голосом сказала я.
   - Да? Разве я вас знаю настолько хорошо, что вы обращаетесь ко мне на "ты"?.. - недоуменно-снисходительно спросила она, поворачиваясь ко мне и неверяще застывая в неудобной позе не закончив движения: - Ир... Ира?..
   - Почти угадала, - решив, что сейчас можно забыть обо всех тщательно вдалбливаемых мне в голову правилах этикета, я, не спросив разрешения, села на стул, обитый золотым шелком. - Здесь меня зовут Хилари Канамэ. Можно сказать, "приятно познакомиться".
   - Как ты здесь оказалась? - оправившись от удивления, Хельга одним стремительным движением спрыгнула с подоконника, на ходу поставив чашку на столик с канделябром.
   - Так же, как и ты.
   - И... давно?
   - Чуть больше года.
   - Почему же ты пришла лишь сегодня?
   - Ты уж прости меня, Хельга, но наша последняя встреча оставила у меня очень неприятные воспоминания...
   - Хм, у меня тоже, - хмыкнула она, тем самым ненавязчиво разрядив обстановку. - Ну что же привело тебя сюда?
   - У меня есть к тебе просьба. Надеюсь, выполнимая.
   - И?
   - Помоги мне найти Бальдра.
  
  
   Я осталась в Шатобре на ночь. Небольшая и уютная спальня в синих тонах и с деревянной отделкой радовала глаз и душу, но горящий в камине огонь плохо грел меня вот уже более полугода. Я подошла к зеркалу, висевшему над маленьким "парфюмерным" столиком. Бледная, почти белая кожа, словно у загримированных под вампиров актеров из фильмов ужасов. Синие сапфиры глаз, совсем недавно просто голубые. Длиной до пояса черные с крупными кудрями волосы. Заколка с черно-синим пером, торчащим как в берете Робина Гуда, кольцо и тонкий браслет на правой руке, кулон и серьги - серебро и сапфир.
   - Если так пойдет и дальше, от меня самой мало что останется, - задумчиво сказала я, все также смотря в зеркало. - И почему меня все еще узнают? Для меня моя внешность изменилась до неузнаваемости. И этот холод... я не чувствую его. Мне хочется пройтись босиком по снегу, словно по мягкому летнему газону, хочется сбросить ненужные и сковывающие одежды, забыв, что на дворе заканчивается январь... Что же ты со мной сделала, Скади?
   Мое решение обратиться за помощью к Хельге оказалось очень хорошей идеей. Выяснилось, что Хэл - единственный полноценный маг в этом мире, даже ее брат, названная сестра и оборотень пользовались магией только из-за нее. "Мы как один большой перевертыш в четырех лицах", - с тайной гордостью сказала Хэл. В отличие от меня ей пришлось потратить на поиски зацепок всего две недели. Эти дни я просиживала в их семейной библиотеке, черпая информацию о богах вообще и о той истории в частности. То, что сейчас в особняке никого, кроме нас двоих не было, изрядно облегчало мне жизнь: общаться с незнакомыми людьми всегда достаточно трудно. Зато однажды я познакомилась с еще одной богиней.
   - Зачем ты так усердствуешь, девчонка? - внезапно раздалось надо мной воскресным вечером в моей комнате, когда я собиралась ложиться спать.
   - Так, или у меня на почве переутомления начались галлюцинации, или ко мне пожаловал гость божественного происхождения, - от неожиданности вслух подумала я. - Прошу меня простить, но не могли бы вы представиться?
   - Дерзкая девочка, - протянул неизвестный голос. Впрочем, можно было легко догадаться, что он принадлежит молодой девушке: звонкий, с переливами и подростковой резковатостью. - Скади именно таких и любит - под стать себе. Я - Фрейя, и я хочу тебя предупредить: посмеешь выполнить приказ Скади - умрешь.
   - Я и так умру, если не выполню договор с этой богиней. Какая разница? Может, лучше предложишь мне что-нибудь более актуальное, а я подумаю?
   - Не дерзи, человечка. Я своего брата в руки этой ледяной стерве не отдам! - прошипела Фрейя.
   - Она, конечно, и стерва, и ледяная, но Бальдра любит по-настоящему, - заметила я, - иначе бы столько времени на бесплодные попытки не потратила.
   - А ты, я вижу, совсем меня не боишься, - угрожающе пропел хрустальный голос богини. - Не лезь не в свое дело, человечка!
   - Боюсь, в глубине души, - соврала я. - И, смею вам возразить, сие уже год с лишним назад стало моим делом. Поверьте, я очень хочу спасти свою пушистую шкурку и вернуться домой.
   - Люди... - с отвращением протянула Фрейя. - Только о своей жизни думаете, а дальше - хоть трава не расти.
   - Знаете, один король из моего мира как-то сказал: "После нас хоть потоп".
   - Мне нет дела до людей. Я тебя предупредила, запомни...
   - На память не жалуюсь, - уже в пустоту ответила я. - М-да, ситуация патовая: выполню договор - убьет Фрейя, не выполню - убьет Скади. И на кой я им всем сдалась? На мне свет клином не сошелся, эти две богини-антонимы в любой момент мне замену найти могут...
   Но разговор с Фрейей все равно испугал меня, правда, не так, как добивалась богиня. Меня испугало собственное равнодушие: как ни крути, я разговаривала с богиней, которая прямым текстом пообещала меня убить. А мне... все равно. Никакого смущения, страха, волнения. Я словно изнутри замерзла, как промерзает лютой зимой ручей до самого дна.
   Внезапно тишину ночи и моих невеселых мыслей прервал тоскливый вой и глухое рычание за окном. Я вскинулась и, не одеваясь, прямо босиком в легком домашнем платье, выпрыгнула в окно, поспешив на звуки. Черный цвет одежды прекрасно помогал мне сливаться с темнотой. "М-да, выгляжу я сейчас наверное, как самая настоящая ведьма из кошмаров инквизиторов", - про себя на бегу усмехнулась я. Пять минут сумасшедшего бега - и я на окраине города, там, где бараки бедняков мешаются с глухой чащей близлежащих лесов. В слабом свете луны, периодически скрывающейся за тучами, проступали силуэты действующих лиц: призрачная стая волков (я уже видела их! Полтора года назад!), три активно летающих навьев, один знакомый мне йотун (ну полная копия ранее мной убиенного) и три одиноких вьюжных гончих, отбивающихся от всей этой своры. Впрочем, скорее, все они просто остервенело дрались между собой.
   - Какого черта здесь происходит?! - выйдя из себя зарычала я. Знакомый мне по многочисленным прошлым схваткам холод вновь вырвался на свободу, замораживая воздух, а перо мгновенно оказалось в руке, в любой момент готовое стать совершенной защитой и оружием. Учуяв изменившуюся ситуацию, гончие тут же начали ласкаться к моим ногам, виляя снежными хвостами.
   В ответ великан снова заревел, а стая временно отступила, наблюдая за развитием событий.
   - И вы не можете справиться с такой мелочью? - презрительно обратилась я к поникшим гончим. - Вы меня разочаровываете...
   Мне достаточно мысли, и перья вспарывают плоть йотуна и просто промораживают ее изнутри. Полминуты да только осколки по снегу.
   - Ну чего вы сцепились, снеговики мои? - вздохнула я. - Нашли чего-нибудь? Нет? Ладно, я позову вас через пару дней, и постарайтесь не впутываться в схватку со стаей Хорса. Я вас в следующий раз вытаскивать не буду, проще новых налепить, - махнула рукой я, и поникшие гончие развеялись метелью. Нави, кружившие где-то в небе, увидев столь впечатляющую смерть своего собрата, быстро убрались восвояси. Стая же, посверкивая в темноте глазами, провожала меня взглядом до поворота.
  
  
   Утро встретило меня головной болью и плохим настроением. Я хотела скрыть от Хельги свою власть над вьюжными гончими, дарованную Скади, но после вчерашнего об этом можно смело забыть. Хотя она, наверное, сразу многое поняла, особенно после моего рассказа...
   Испортилось же мое настроение еще от одной мысли, посетившей меня на свежую голову. Фрейя явно слов на ветер бросать не собиралась, и попортить мне жизнь она очень даже может. И вмешивать в это Хэл очень не хочется - у нее же просто голову снесет, если кому-то из ее семьи будет угрожать опасность. А она будет и по моей вине.
   В гостиную я спустилась как раз к завтраку. Хэл в неизменном черном платье с золотыми вставками смаковала очередной сорт чая, благоухая корицей и ванилью на всю комнату, и наслаждалась сливочным пирожным. От запахов у меня сразу выбило из головы все мысли, кроме одной: пирожное! Я ужасная сладкоежка, особенно это касается сливочных пирожных с ванилью...
   Разговор наш начался спустя лишь более получаса, когда все до одного кулинарные произведения сливочного искусства были съедены до последней крошки.
   - Все, что я нашла за это время: упоминание о загадочном месте у корней мирового древа, где спит некий прекрасный бог. Там не было указаний, что сие именно Бальдр, но даже само название "мировое древо" указывает на скандинавскую мифологию, а других богов в сонном состоянии я не знаю.
   - И где же это мировое древо?
   - Если честно, не представляю, ибо попасть туда простые люди не могут... - задумчиво ответила Хельга. - Думаю, я найти это место смогу, особенно если пойду с Хорсом, но ты... Даже несмотря на данную тебе богиней силу, обычной смертной ты быть не перестала. Боюсь, сие будет проблематично провернуть.
   - Тогда все бессмысленно, - задумалась я. - Но если подумать: Скади не зря дала мне эту силу. Что, если она подозревала нечто подобное? Ведь я наверняка не единственная, кого она отправляла на поиски возлюбленного. Те, другие, соответственно, ничего не находили или, даже находя указания, продвинуться дальше не могли.
   - Прекрасно, коли так, - пожала плечами Хэл, - но это также может и означать опасность для тебя, твоей сущности. Нахождение мирового древа может означать для тебя полное изменение внутренней сущности. Проще говоря, ты перестанешь быть человеком.
   - М-да, и что ж еще готовит для меня этот мир? - мрачно спросила я в потолок.
   - Я думаю, что пока лучше мне самой начать поиск, n'est ce pas? - встав из-за стола, спросила Хельга.
   - Может, все же покажешь мне тот "источник"? Может, я чего придумаю?
   - Он у тебя в комнате. Au revoir.
   Источником оказался старый свиток, исписанный древними песнями и стихотворными мифами. Из всего написанного было понятно только то, что лишь божественная сила может помочь ступить на поляну перед ясенем Иггдрасилем. Или же божественное вмешательство. Хельге скорее всего поможет Хель, ей все происходящее должно быть, забавно наблюдать. Если же она обратиться к Фрейе, для меня сие закончиться очень печально, ибо богиня весны и любви вполне может потребовать в лучшем случае не пускать меня к спящему Бальдру. А в худшем - убить.
   - Ну что ж, пора идти навстречу приключениям, чтоб им неладно было, - пробормотала я, по привычке выскакивая в окно на втором этаже. Домашнее платье, не выдержав подобного обращения, затрещало подолом, превратив его в живописные лоскуты, словно я оборванка-нищенка. "С голоду теперь не помру" - тоскливо пошутила я про себя. На душе висела тяжесть, как будто я совершаю большую глупость. Но мне надо спасать свою пушистую шкурку. Я накинула прихваченную накидку из меха белой лисы и попрощалась с Шатобре: - До встречи, Хэл.
  
  
   Вьюжные гончие несли меня по заснеженным полям и лесам целую неделю. Я очень устала, проголодалась, но внутренний компас не давал мне успокоится и все сигналил: скоро, скоро, скоро. Холод не приносил мне вреда, снежная стая исправно воровала еду из близлежащих деревень, чтоб я не голодала, а снег легко превращался в воду. Спать же в обнимку сразу с тремя гончими оказалось очень даже приятно и комфортно.
   Небо становилось все синее и ярче, воздух теплее и мягче, словно очень быстро приходила весна. К концу недели снег окончательно растаял, а трава росла прямо на глазах, как маслята после дождя.
   Ясень Иггдрасиль появился внезапно. Вот снежные псы легкой поземкой стелятся над зеленеющей травой и солнышками одуванчиков, и вдруг прямо перед тобой вырастает огромное дерево, уходящее кроной в небеса, а вокруг него, в корнях, теснятся скалы и леса, кажущиеся горошинами по сравнению с исполином мирового древа. Стрелка внутреннего компаса застыла на мгновение, а потом с силой дернула меня влево, к едва виднеющемуся гроту рядом большим ручьем. Хм, а это не тот ли, в поисках которого повесился недалече Один, добывая себе мудрость?..
   А у входа в грот меня поджидала девушка в черном платье, у ног которой разлегся огромный черно-серебристый волк.
   - Ты быстрее, чем я ожидала, Канамэ, - поприветствовала меня Хельга.
   - Давно ждешь?
   - Часа два как, - не стала лукавить она. - Ты все же не послушала меня... И как ты вообще в таком виде не замерзла по пути?
   - У меня свои секреты, у тебя - свои, - ушла от ответа я. - Я всего лишь спасаю свою пушистую шкурку. Но давай все-таки разберемся: ты будешь мне мешать или поможешь? Ведь если бы ты не решила принять какую-то сторону, ты бы сюда не пришла. Ну так скажешь или промолчишь?
   - Пока я собиралась понаблюдать за развитием событий, - ответила Хэл, указав рукой куда-то мне за спину.
   А там происходило много чего интересного.
   Небо потемнело и нахмурилось грозовыми тучами, поднялся резкий, сбивающий с ног ветер, а сердце сжалось в очень дурном предчувствии. На фоне всего этого прямо в воздухе возникли две противоположные фигуры, две богини - вечные соперницы: Скади, белая, с синими глазами-сапфирами, в мехах и с красотой морозного зимнего дня, и Фрейя, маленькая, теплая, порывистая, с золотым шелком волос, зелеными глазами, в простом жреческом платье. Их нельзя сравнивать, они просто во многом противоположны. Их нельзя было спутать с людьми, сейчас они просто излучали свою божественную сущность в мир, отчего последний пел и сходил с ума одновременно.
   Мы не слышали, о чем они говорили, о чем кричали, да и не нужно это нам было. Собственно, все и так понятно. Скади пытается доказать и просто вбить в голову противницы мысль, что Бальдр для нее - свет надежды и вообще в конце туннеля (надеюсь, она не знает знаменитого анекдота: пессимист видит темный туннель, оптимист видит свет в конце туннеля, а реалист - трех идиотов, стоящих на пути поезда). Фрейя же и слышать не хотела ни о какой любви, заявляя, что зимняя богиня просто не умеет любить и, соответственно, преследует какие-то свои страшные-ужасные планы насчет ее любимого брата.
   Не убедив друг друга богини решили доказать свою правоту силой. Да, они явно не смотрели "Бродягу Кеншина", где главный герой на вопрос "Если мы победили, значит мы правы?" ответил примерно так: "То, что мы победили значит только то, что мы в свои идеалы верили сильнее, чем противники. А еще, что мы просто удачливее их".
   "Какой смысл доказывать что-то другому, да еще врагу, сражаться за чужую судьбу? Неужели они действительно считают, что в праве решать судьбу Бальдра вместо него самого?.. Вот будет облом победительнице, если он выберет проигравшую сторону..."
   Пока я предавалась праздным размышлениям о вечном, ситуация успела кардинально поменяться: ярость богинь начала очень плохо сказываться на окружающем мире. В ответ на удар противника то одна, то другая призывали силы природы, и природа страдала от этого. Оглушительно и страшно гремел гром, хлестал дождь вперемешку с градом и снегом, ветвились молнии в небе, а земля содрогалась от каждого удара.
   - Черт, если так дальше пойдет... - пытаясь перекричать ветер, обратилась я к Хельге. - Надо срочно что-то делать!
   - И что ты предлагаешь? - невозмутимо спросила она, словно вокруг ничего аномального не происходило, а светило солнышко да птички божии песни пели. Но в глазах ее светилась нешуточная тревога, и хмурились брови.
   - Что, что... Если бы я знала, не спрашивала! - зарычала я в ответ. Кто же их остановить может? И почему не вмешиваются другие боги? Ни в жизнь не поверю, что они не в курсе происходящего: тут локальный рагнарек начинается, а они ни сном ни духом. Другие...боги... - Хэл, надо разбудить Бальдра!
   - Что? - удивленно приподняла левую бровь Хельга.
   - Надо разбудить Бальдра!
   - А это вполне выполнимая идея, - протянула она и, легко поднявшись на ноги, кинула мне: - Тогда я пошла.
   - Стой! - возмущенно крикнула я, борясь с ветром и мокрым снегом. - Почему ты?
   - Потому что для меня это будет гораздо безопаснее, чем для тебя, - как само собой разумеющееся сказала она.
   - А вот здесь ты неправа, - пробормотала я. - Pardon, Хэл...
   Тонкие, как шелковые нити, снежные паутинки подкрались и во мгновение ока опутали девушку, заставив замереть в неподвижности. Хэл дернулась от неожиданности и наглости моих действий, но лишь успела пробормотать мне вслед:
   - Что за... Канамэ...
   Мигом учуяв опасность для госпожи на моем пути вырос Хорс, недвусмысленно скаля белые зубы-клинки. Да уж, мы с ним, видимо, никогда не поладим...
   - Не мешайся! С дороги, черт тебя побери! - на бегу крикнула я и в тот же миг забытые всеми снежные псы буквально снесли оборотня с моей дороги.
   Этот путь показался мне длиннее недельного забега по снежным лесам и полям. Земля, от дождя превратившаяся в болото, скользила под ногами, заставляя замедляться и проваливаться во все ямы. Совсем рядом в землю разъяренно и слепо били молнии, оставляя глубокие дымящиеся выбоины. А ветер насмешливо и злобно сбивал с ног, дуя в лицо и хохоча в ухо, словно звучал знаменитый дьявольский смех Кентервильского приведения...
   Но вот перед глазами затемнела скала, внутри которой дорогой в Хель открывался вход в пещеру. Стоило мне войти под ее сень, как звуки с той стороны мгновенно отдалились, стихли, превратившись в надоедливый фон на грани сознания. Короткий путь вне времени и пространства - и вот впереди забрезжил слабый холодный свет. Когда я приблизилась, моим глазам предстала невиданная картина.
  
  

Глава четвертая.

"Там гроб качается хрустальный..."

   Только ветер злой стучит ко мне в окошко.
Я совсем одна, холодна.
Подойди ко мне, согрей меня немножко.
Может, я очнусь тогда.

Мельница "Тебя ждала я"

  
   В большой зале пещеры на семи цепях покачивался настоящий драккар викингов, такой, каким его описывают в учебниках по истории, только сделанный из прозрачно-голубого хрусталя. Тишина стояла, что называется, гробовая, и лишь слабое сияние хрусталя вносило холодные искры жизни в представшую мне картину.
   Оробев, я долго смотрела на это чудо, даже не пытаясь приблизиться, ибо нарушить сие казалось не просто кощунством - смертным грехом. Не знаю, как долго бы я вот так простояла в восхищении и почтении, но отдаленные звуки терзаемой природы вернули меня из мира грез. Мне было страшно и боязно, казалось, что громы небес обрушатся на вандала, но выхода все равно не было. Или я все-таки попытаюсь остановить двух влюбленных богинь, или они к чертям разнесут весь мир: подножие ясеня Иггдрасиля - это сам Миргард, средний мир, обитель людей.
   Вот поэтому, несмотря на колотящееся сердце и дрожь в ногах, я с упорством приснопамятного осла ползла и взбиралась по гладким цепям, обдирая в кровь ладони и ломая ногти, не замечая красной капели на полу пещеры. Там, в центре драккара, укрытый плащом и ветками омелы спал бог весны и надежда будущего нового мира, из-за которого скоро может серьезно пострадать мир этот.
   Со стоном усталости и напряжения я рухнула на колени перед спящим богом. Сейчас он выглядел как обычный спящий человек: необычайно прекрасный, почти живой, словно готовый вот-вот улыбнуться, но все же просто человек.
   - Ну и как же мне тебя будить? - в отчаянии прошептала я, ибо громкие звуки, казалось, способны разрушить хрустальный шедевр и общую почтительно-скорбную атмосферу. - Позвать? Растормошить? Спеть веселую песенку? Водой облить?! Черт, как же все глупо... Ну же, Бальдр, вставай! Пока ты тут в бессознательном состоянии валяешься, из-за тебя две идиотки мир на части разносят! Тебя ведь делят, спящая красавица!..
   Но бог не просыпался, он вообще ни на что не реагировал. Тихий звон хрусталя, только что меня успокаивающий, стал раздражающим, а холодное сияние из прекрасного превратилось в мертвенное - многое в этом мире зависит от точки зрения. Отчаяние и страх превратили пещеру из произведения искусства в тюрьму, где только что захлопнулась стальная решетка.
   - Бесполезно... - в отчаянии простонала я, хватаясь за голову и хлюпая носом, стараясь сдержать холодные льдинки слез. Но слезы все равно текли, холодя лицо и руки, на которые они падали, и медленно бежали дальше - туда, где спал прекрасный бог. - Неужели все так и закончится? Черт возьми...
   - Tada hitori
mayoi komu tabi no naka de
kokoro dake samayotte tachitsukushita
demo ima wa tooku made
arukidaseru
sou kimi to kono michi he
deatte kara
   tabibito tachi ga utau
mishiranu uta mo
natsukashiku kikoete kuru yo
tada kimi to iru to
   yume mita sekai ga
dokoka ni aru nara
sagashi ni yukou ka
kaze no mukou he
itetsuku yoake no
kawaita mahiru no
furueru yamiyo no
hate wo mi ni yukou
   sabishisa wo shiitte iru
kimi no hitomi
mabataite sono iro wo
utsusu kara
   takaku sora made tonde
mikazuki ni naru
haakkairo no hoshi wa kiitto
namida no kakera
   higashi no kuni no minato
nishi no umibe
kurai mori de minami no machi
kin no tou
kita no oka mizu ni yurareta
onaji tsuki ga
   sashidasu sono te wo
tsunaide ii nara
doko made yukou ka
kimi to futari de
doko he mo yukeru yo
mada minu sekai no
zawameki kaori wo
nakishime ni yukou
   Я тихо шептала слова песни, почти про себя, и чувствовала, как меня охватывает родной холод. Хотелось лишь одного: уснуть, махнув на все тревоги, забыть о печалях и радостях, отдав свою душу ветру и зиме, возродиться снежной морозной ночью в тоскливом волчьем вое и звонком перезвоне замерзших веток деревьев. Хотелось вечно вот так молиться неизвестно кому и неизвестно зачем, только бы не просыпаться. Раствориться в студеной звездной ночи...
   - Не спи... - прошептал кто-то издалека. "Прошептал? Издалека?!" - всполошилась я, резко открывая глаза и выныривая из дремы.
   - Надо же, очнулась, - хмыкнул тот же голос, разве что гораздо громче, чем только что. - А я уж думал, что на один полутруп здесь станет больше.
   - Чтоб мне пусто было... - потрясенно пожелала я себе внезапно охрипшим голосом: передо мной стоял БОГ. Судя по всему, Бальдр. За последнее время я удосужилась познакомиться сразу с двумя богами, но подобного зрелища прежде не видела, ни в реальности, ни в кино. Все-таки, и Скади, и Фрейя внешне и по поведению очень похожи на людей. Даже их сегодняшние поступки говорят скорее об их человеческой, "страстной" натуре, но тот, кто стоял сейчас передо мной был мало похож на человека. Скорее на некое совершенное существо.
   Я не могу его описать, у меня просто нет ни слов, ни ассоциаций, даже в памяти осталась только фигура, объятая светом. Рядом с ним я не чувствовала себя ни ничтожной и жалкой, ни неимоверно сильной - лишь такой, какой я и являюсь, самой собой. И мне было совсем не обидно опуститься перед ним на колено.
   - Ваш голос совсем как у человека, - заметила я, все в той же позе, но не опуская голову. Почтение - не покорность и не угодность, а дань уважения тому, кто выше тебя. - Но вид ваш гораздо более, нежели ранее виденное мной, говорит о вашей природе.
   - Сейчас я еще не полностью бог и даже не представляю, чем обернется мое преждевременное пробуждение. Девочка, зачем ты разбудила меня?
   - От этого зависела моя жизнь. А вдобавок жизни вообще всех людей этого мира, - честно ответила я. Зачем ЕМУ врать?! - Скади давным-давно поклялась найти вас и пробудить, дабы быть с вами вместе, а Фрейя, полагая, что Скади замышляет недоброе, всеми силами пытается ей помешать. В итоге, они сейчас разносят в клочки все вокруг, недвусмысленно угрожая уничтожить весь Миргард.
   - Что ж, надо на все это посмотреть...
   Бальдр, освещая своим сиянием пещеру, двинулся к выходу, и я пошла за ним вслед. "Да, теперь я понимаю, почему Скади до сих пор его любит, а Фрейя впадает в бешенство при мысли о чьем-то покушении на ее сокровище - родного и страстно любимого брата. Но в то же время, я прекрасно понимаю, что сама бы такого творить не стала... И слава богу, ибо таких проблем мне ни сейчас, ни в дальнейшем точно не надо..." - размышляла я, пребывая в несколько заторможенном состоянии. Все-таки, на меня свалилось сегодня слишком много.
   А на выходе из пещеры случилось нечто явно никем не предвиденное. Стоило Бальдру выйти из-под сени грота, как его божественный свет иссяк и он превратился в человека: того самого, каким он предстал моим глазам во сне. Невероятно прекрасный, "сияющее создание" (это отсылка к тем, кто смотрел "Семь обличий Ямато Надэсико"), но все же лишь человек.
   Хотя, впрочем, драку богинь его появление успешно завершило: они просто замерли аки столбы соляные прямо в воздухе некими сгустками энергии, искрящегося белого облака и зеленой воды.
   Все дальнейшее происходило практически полностью молча. Белое облако, словно собравшись как пазлы, превратилось в растерянную Скади. Она явно не совсем понимала происходящего, кроме того факта, что ее возлюбленный сейчас всего лишь смертный. Но ее действия шокировали не меня одну: Скади просто спустилась к Бальдру, словно сбрасывая с себя божественный облик - и уже через мгновение перед ним стояла обычная человеческая девушка. Белоснежно-слепящий шелк волос превратился в обыкновенные серебристо-льняные кудри, синие сапфиры глаз поблекли до невзрачной голубизны...
   "Вот значит как...- потрясенно прошептала я про себя. - Ларчик просто открывался. Та, для кого бог весны был действительно дорог, неосознанно выбрала и правильный вариант... Но кто бы мог подумать, что все будет так просто и неожиданно! А я уж было рассчитывала на финальную битву добра и зла или какой-нибудь поединок за сердце дамы... тьфу, принца. И все закончилось так обыденно".
   - Как... как такое может быть?! - неверяще прошептала Фрейя, немного пришедшая в себя и свой прочеловеческий образ. - Мой брат - и человек?! Кто... кто посмел?.. - но поглощенные своими чувствами бывшие боги (а бывшие ли?) не обращали на нее внимания. Зато ее внимания удостоилась я. На свою беду:
   - Ты!.. Все из-за тебя... - пустой взгляд богини уткнулся в меня, безуспешно пытающуюся где-нибудь спрятаться. - Снова ты!.. Вмешалась, все испортила... Убирайся в свою дыру, проклятая человечка!!
  
  

* * *

  
   Мне показалось, что мир вздрогнул. Может, так оно и было, может нет. В конце концов, не первородный грех свершился, а лишь я... была низвергнута в бездну. Засиял вокруг странный символ зеленым светом, и земля под ногами превратилась в пустоту, чтобы погрести меня под собой. Это падение длилось мгновение, но перепуганной душе оно показалось вечностью. Это только позже, гораздо позже, я стала со смехом сравнивать себя с армией Сатаны...
   Мир вокруг был картиной самой страшной постапокалиптики, какую я только когда-либо видела или представляла. Бескрайняя выжженная земля без намека на что-то живое, просто - мертвое. Ветер, вырывающий глаза и душу из тела холодным песочным клинком. Красный песок и далекий, невидимый черный потолок вместо отсутствующего неба - мало кто не посчитал бы это место Адом.
   Все его обитатели - демоны живых душ, посланники царства мертвых. Все, что они могут - это сражаться, не важно с кем: с собой, друг с другом, с душами попавших сюда людей, с богами... Отвратные твари без малейшего признака разума.
   - Защити меня... - прошептала я, сама себя вводя в некий транс. Что-то подсказывало мне, что иначе я отсюда просто не выберусь, ни живой, ни мертвой. Вытащить из давно не чесаных волос перо-заколку, нежно провести им по губам, прося о защите и благословляя, и отпустить человеческий разум гулять куда подальше. Ни сейчас, ни в будущем он мне больше не понадобится.
   "Демоны, везде демоны... Твари мерзкие. Ну, чего же вы ждете, рвите меня на куски! Ибо так я должна дойти до конца. Я знаю: где-то впереди есть то, с помощью чего я смогу вернуться... Ну же, я не хочу тратить на вас время!"
   Мои перья - совершенная защита, такая же, как и сила БОГА. Но, как оказалось, все в этом мире имеет свои слабые места. И как совершенное существо стало человеком, так и моих сил не хватало защищать себя и убивать бесконечных демонических уродов одновременно. Сначала мелкие порезы, потом серьезные раны, превратившие меня в разбитую куклу. И во что же я превращусь, если жива останусь? В жертву маньяка с садистскими наклонностями?
   - Помоги мне... - из последних сил шептала я, давно ослепшая и оглохшая от потери крови, усталости и яда, но все равно каким-то неведомым компасом ведомая на свет личного маяка - в место, откуда я смогу построить портал. Даже несмотря на то, что не только никогда этого не делала, но и просто не смогла бы сделать, ибо магией не владела.
   - Прочь с дороги!! - рычала я, разгоняя взмахами крыльев верещащих падальщиков, насаживая изломанные тела на стальные перья, замораживая в отвратительные фигуры из грязного, словно оскверненного, льда - такого же, как и сам воздух там.
   Еще чуть-чуть, еще немного... Пером по горлу покрытой струпьями гарпии, рассечь крылом каменного голема, ударить когтями по лицу слишком близко подобравшейся твари, ломая их о чешую, но тут излечивая, проткнуть ее, пока она не опомнилась, и сшибить ледяным ветром окруживших монстров.
   - Черт, сколько же вас... Как будто я одна горошина на праздничном ужине и все гости из кожи вон лезут, чтобы съесть... Прочь, твари!! Вот оно, я же чувствую, здесь можно пройти... О, черт!..
   "Опять... опять больно, опять кровь течет по спине, куда вонзилась уродливая лапа очередного монстра. Больно, как же больно... Это ведь, наверно, смертельно: черный от крови шип из груди торчит и дышать мешает...А, точно, портал же кровью открывают. Вот и пригодилось..."
   Перо в глаз владельцу шипа, другим перышком отрезать ему лапу и с надсадой вырвать ее из груди, согнувшись от крика и щедро поливая багровым сухую землю. Вонзить клинок в землю словно кинжал и дождаться, пока засветятся синим узоры древнего как сам мир портала - на это еще хватает сил. Но крылья (откуда они?) рассыпаются перьями, растворяющимися без следа, и только одно-единственное я крепко сжимаю в ладони, падая исцарапанным и окровавленным лицом в лужу своей и чужой крови. Впрочем, остатки сознания еще успевают отметить, как кровь с жадностью впитывается самой землей. И предвкушающе воют и визжат демоны царства Хель.
   Интересно, а я смогу попрать судьбу Утренней звезды и все-таки вознестись на небо?..
  
  
   С. Есенин "Мне грустно на тебя смотреть..."
   Асы - боги в скандинавской мифологии.
   Здесь автор предупреждает, что вышесказанная легенда ни в коей мере не имеет отношения к настоящим скандинавским мифам, и является выдумкой автора.
   Мельница "Рапунцель"
   Мельница, "Сказка о Дьяволе"
   Алиса, "Стерх".
   Слезы синего неба (яп.)
   Имеется в виду легенда, согласно которой верховных бог скандинавов Один, чтобы получить мудрость из волшебного ручья, добровольно повесился на ветке ясеня Иггдрасиля, проткнув себя копьем и выколов один глаз. Провисев так три дня, он получил желаемое из рук хранителя ручья, который и установил это испытание.
   "Tabi no tochuu", опенинг "Волчица и пряности".
  
  
  
  
   24
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"