Горбатых Сергей Анатольевич : другие произведения.

"Русский дьявол" Глава Љ 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Из длинной трубы густыми клубами валил чёрный дым. Пароходик, вибрируя всем корпусом, медленно поднимался вверх по течению реки Парагвай. Вскоре за кормой скрылись столичные пригороды. И вдруг в висках у Владимира что-то застучало, а сердце сжалось от боли. Точно так же, когда он последний раз видел удаляющийся навсегда Крым.
   ГЛАВА 6.
   Из длинной трубы густыми клубами валил чёрный дым. Пароходик, вибрируя всем корпусом, медленно поднимался вверх по течению реки Парагвай. Вскоре за кормой скрылись столичные пригороды. И вдруг в висках у Владимира что-то застучало, а сердце сжалось от боли. Точно так же, когда он последний раз видел удаляющийся навсегда Крым.
   - Снова я уезжаю в неизвестность. Что меня ждёт? Это известно только Всевышнему!
   Голинцев не хотел заходить в свою каюту. Он стоял на палубе и смотрел на тянущийся за бортом берег реки. Солнце уже садилось. Закат длился недолго, и темнота наступила мгновенно. Но перед её приходом всё на несколько минут окрасилось в огненно-красный цвет. Это была фантастическая картина, невиданная до сих пор Владимиром. Красная река, красные деревья на берегу, красное небо.
   - Бог мой! Как красиво! - тихо произнёс вслух мужчина, стоящий на палубе рядом с Голинцевым.
   - Да, действительно незабываемое зрелище, - подтвердил Владимир.
   На пароходике повсюду зажглись электрические лампочки, и стало довольно светло.
   Мужчина повернулся к Голинцеву и, протянув ему свою руку, сказал:
   - Разрешите представиться, Мигель Троче - врач. Возвращаюсь домой в Консепсьон.
   - Очень приятно, Владимир Голинцев. Тоже направляюсь в Консепсьон.
   - Го-лин-цев? - переспросил по слогам Троче. - Вы что, русский.
   - Да, я - русский, - ответил Владимир.
   - Я, по Вашему внешнему виду и лёгкому акценту, был уверен, что Вы один из немецких офицеров, которые служат в нашей армии. Но русского... Старшего лейтенанта парагвайской армии... Признаюсь честно, вижу в первый раз.
   - Да, я - единственный из моих соотечественников, которому выпала честь служить в вооружённых силах Парагвая.
   - Скажите, Владимир, если это, разумеется, не является секретом, с какой Вы целью направляетесь в Косепсьон?
   - Нет никакого секрета, господин Троче. Я назначен командиром форта "Капитан Альсина".
   - Форт "Капитан Альсина"... Вы, наверное, вместо прежнего командира, лейтенанта... Не знаю его фамилии. Бедняга умер три недели назад, как раз накануне моего отъезда в Буэнос-Айрес.
   - Может быть. А что случилось с этим лейтенантом? - настороженно спросил Голинцев.
   - Умер от какой-то инфекции. Об этом мне рассказал один мой коллега.
   - Какой инфекции? - поинтересовался Владимир.
   - О, этого я не знаю. Я только предполагаю, - признался Мигель.
   - Скажите, господин Троче, а что, этот форт находится в каком-то гиблом месте, где легко можно заразиться инфекционным заболеванием? - задал вопрос Голинцев, стараясь использовать завязавшийся разговор для сбора информации о своём будущем месте службы.
   - Да нет, форт находится километрах в восьмидесяти от Консепсьона. Крепость была построена лет так сорок назад для защиты селений этой зоны от разбойных нападений индейских племён чемококо, пона, пилягас. Форт "Капитан Альсина" находится на границе обрабатываемых земель с оседлым населением и непроходимой сельвой. И, насколько я знаю, в последние годы не было стычек гарнизона крепости с индейцами.
   Троче замолчал. Подумав немного, он произнёс:
   - А причиной смерти лейтенанта могла быть вода. Вы, Владимир, всегда обращайте здесь внимание на воду, которую пьёте. Я рекомендую Вам пить только кипячёную воду. Увы, мои соотечественники, особенно простые люди, убеждены, что кипячёная вода портит вкус настоящего парагвайского тетере. И невозможно побороть их вековые привычки. Если же у Вас нет возможности прокипятить воду, то налейте её в какую-нибудь прозрачную ёмкость и посмотрите на свет. Если не увидите ни червячков, ни личинок, тогда - понюхайте. И если неприятного запаха гнили у воды нет - можете рискнуть. Я повторяю - рискнуть!
   Троче немного помолчал, а потом добавил:
   - Вообще-то хочу заметить, что климат в наших краях довольно сносный. Нет очагов малярии или жёлтой лихорадки, как, скажем, в зоне Панамского канала. Но смертность от лихорадок денге и жёлтой регистрируется каждый год. Особенно с приходом лета и выпадением осадков. Но в наших краях большое количество населения страдает болезнью Чагаса. Бразильский медик Карлос Чагас (кстати, мы очень хорошо знакомы) в 1909 году обнаружил, что кровь многих больных, живущих в Парагвае и Бразилии и страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями, заражена паразитом Tripanosoma cruzi. Он утверждает, что причиной заражения является клоп-винчука. Я и мой друг Сальвадор Масса, являющийся крупным специалистом в области бактериологии, полностью с этим согласны. К сожалению, на Международной конференции по проблеме инфекционных заболеваний в Буэнос-Айресе, с которой я и возвращаюсь, почти все учёные подняли на смех мнение Чагаса. Они утверждают, что эта болезнь напрямую зависит от изменения климатических условий и что клопы здесь не причём. Обидно за Чагаса. Он был так расстроен, что не смог доказать своим коллегам своей гипотезы. Карлос даже не явился на последнее заседание, а послал всем участникам конференции письмо. В нём он напрямую связывает антисанитарные условия беднейших слоёв населения, которое живёт в лачугах вместе со своими животными и не соблюдает условий личной гигиены, с винчука. А именно они и являются носителями паразита.
   (Время подтвердило гипотезу Карлоса Чагаса. Действительно, клопы-винчука при укусе человека выделяют свои заражённые паразитом Tripanosoma cruzi экскременты, попадающие затем в кровь. Болезнь Чагаса хроническая и длится годами. При этом, поражённые этим недугом люди страдают сердечной недостаточностью, кишечно-желудочными заболеваниями и нарушением функционирования центральной нервной системы. Болезнь существует и в наши дни. Распространена в Парагвае, Бразилии и северных провинциях Аргентины. Медикаментов не существует. Жилые и хозяйственные постройки, где обнаружен клоп-винчука, просто сжигаются со всем имуществом).
   Мигель снова сделал паузу, а потом предупредил:
   - Берегитесь комаров и клопов. На первый взгляд - простые кровососущие насекомые,
   а на самом деле - убийцы. Они и разносят заболевания, от которых гибнут тысячи людей...
   Троче неожиданно прервался и, вынув из кармана большие серебряные часы, кинул на них взгляд.
   - О! Заговорились мы с Вами! Пора и поужинать. Вы как?
   - С удовольствием! - ответил Владимир, который уже давно испытывал чувство лёгкого голода.
   - Тогда пройдёмте в буфет! - предложил Мигель.
   Судовой буфет находился там же, на верхней палубе. Он приятно поразил Голинцева своей чистотой и большим выбором блюд. Кроме традиционных эмпанад и рома из сахарного тростника, здесь были жареные цыплята, запечённая в духовке рыба, всевозможные салаты... И даже ледяное, вполне приличное пиво.
   В буфете, при ярком электрическом свете, Владимиру удалось хорошо рассмотреть своего нового знакомого. Троче был среднего роста, лет сорока, с копной жгуче чёрных волос, с орлиным носом и ниточкой изящных усиков. Тёмные, чуточку усталые глаза светились добротой и говорили о своём хозяине, что это был честный и открытый человек.
   - В 1910 году я закончил медицинский факультет Университета Буэнос-Айреса и вернулся к себе в родной Консепсьон, - стал рассказывать о себе Мигель, - иногда бываю в Асунсьоне. Но в основном работаю в затерянных глухих районах Парагвая. Хочу признаться, Владимир, что мечтаю совершить путешествие в Европу. Из всех городов, которые я хотел бы увидеть, на первом месте стоят Москва и Санкт-Петербург. Я искренне восхищаюсь русской культурой. В моей библиотеке есть даже одна книга на французском языке. Краткая история России. В ней имеются несколько глав, посвящённых архитектуре старинных православных церквей. Потрясающе интересно!
   Они беседовали до глубокой ночи. Уже спали глубоким сном все пассажиры первого класса. Затихла и нижняя палуба. Пароходик всё так же, настойчиво хлопая лопастями колёс, упорно продолжал подниматься вверх по реке Парагвай.
   Утром Голинцев проснулся от невероятной тишины. Не работал судовой двигатель. Пароход стоял пришвартованный у примитивной пристани из толстых неструганных брёвен. На берегу виднелась деревушка из семи убогих хижин с камышовыми крышами.
   Владимир вышел из каюты на палубу. Здесь уже прохаживался Троче.
   - Доброе утро, господин Голинцев! Посетим буфет? - спросил он.
   - Доброе утро. Да, давайте позавтракаем, - согласился Владимир.
   Но, к сожалению, буфет был закрыт.
   - Рано ещё, только восемь часов, - сказал Мигель.
   - Тогда подышим свежим воздухом до открытия, - шутя, предложил Голинцев.
   Пароход, сделав два продолжительных гудка, снова двинулся в путь. Пейзаж был однообразен: сельва по берегам, мутная речная вода и синее небо.
   - Думаю, что сегодня жарковато будет. А что меня ждёт летом? В январе и феврале, - вслух спросил сам себя Владимир.
   - Да, летом температура на солнце в этих краях достигает плюс шестидесяти градусов, - сказал Троче.
   - Сколько? - ужаснулся Голинцев. - Шестьдесят градусов?! А у нас в России в это время - зима. Мороз. Свежий воздух. Пар валит изо рта. Снег. Ах, как хорошо!
   - А я ни разу в жизни не видел снега, - признался с сожалением Мигель, - а хотелось бы.
   Немного подумав, он очень тактично спросил:
   - Владимир, простите, скажите, пожалуйста, Вы ведь никогда не были в сельве?
   - Нет. А что?
   - Дело в том, что Вам предстоит служить в экстремальных и непривычных для европейца условиях. Если Вы не возражаете, я мог бы дать несколько полезных советов.
   - Сочту за честь и буду Вам, Мигель, очень признателен.
   - О воде я Вам рассказал вчера. Это, во-первых. Во - вторых, в сельве нельзя спешить. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Вот утром Вы встаёте и что делаете?
   - Одеваюсь, конечно, - недоумевающе ответил Владимир.
   - Разумеется. Но как одеваетесь?
   - Быстро, как всегда.
   - Нет, Владимир, в сельве так не пойдёт! Слушайте меня внимательно. Вы встали и прежде, чем надеть сапоги, их надо тщательно осмотреть и изгнать всех "квартирантов", которые забрались туда ночью. Как правило, это ядовитые пауки, змеи, осы. После этого Вы осматриваете свою одежду и обязательно её встряхиваете. Сильно и несколько раз! В ней могут прятаться муравьи, укусы которых очень болезненны, те же осы или пауки. Если Вы идёте по сельве, то прежде, чем сделать шаг, надо внимательно посмотреть под ноги. Никогда не нюхайте цветы! Многие из них имеют пыльцу такой мощи, которая может спровоцировать у Вас затруднение дыхания и даже сердечный спазм. Не ешьте неизвестных Вам фруктов! Не купайтесь в незнакомых местах...
   От сильного толчка Троче с Голинцевым едва не упали на палубу. Это пароход с ходу выскочил на мель. Все пассажиры первого класса, многие полуодетые, с криками повыскакивали на палубу. На нижней - от испуга неистово залаяли собаки, замяукали коты и заблеяли овцы.
   Полная, непричёсанная дама, стоящая за спиной у Голинцева, истерично запричитала:
   - Ой-ой-ой! Что теперь будет?! Мы здесь останемся надолго!
   Топая босыми ногами, мимо них пронёсся сонный капитан. Он рванул дверь рубки и, ворвавшись туда, принялся осыпать проклятиями рулевого.
   Через несколько минут пароходик дал задний ход, вибрируя корпусом. Всё затряслось, загрохотало... Казалось, что судёнышко вот- вот развалится. Вода в реке из жёлтой превратилась в чёрную из-за ила, поднимавшегося со дна. Из трубы, вместо чёрного дыма, повалили снопы красного пламени... От невиданного в этих местах шума крокодил (здесь их звали якаре), загоравший на песчаной косе, быстро нырнул в воду. Стаи обезьян, сидящих в кронах деревьев, перестав кричать, с любопытством наблюдали за происходящим.
   Медленно, сантиметр за сантиметром, пароход начал сползать с мели и, наконец, оказался на глубокой воде. Все вздохнули с облегчением.
   - Нам всем очень сильно повезло! - радостно сделал комментарий Троче.
   После завтрака Голинцев остался со своим новым знакомым на палубе. Владимир рассказывал Мигелю о Москве, Санкт-Петербурге, о народных традициях и привычках. И, конечно же, о красоте и преданности русских женщин. Когда он закончил, Троче сказал:
   - Да, Парагвай, конечно, не имеет такой славной и удивительной истории, как Россия. И традиции у нас совершенно другие... А вот что касается женщин... Посмотрите вокруг, Владимир. Здесь и на нижней палубе. Что Вы видите?
   - Если Вы, Мигель, о женщинах, то все они бесспорно красивы. Все вооружены и почти все курят сигары.
   - Да, это Вы верно заметили. Но я хотел бы обратить ваше внимание на количество женщин. Их на нашем пароходе раз в пять больше, чем мужчин. Ну а на самом деле, число женщин в нашей стране раз в девять превышает число мужчин.
   - Во сколько? - переспросил Голинцев, подумав, что ослышался.
   - В девять раз, - повторил Троче. - Это последствия войны 1864 - 1870 годов. Тогда маленький Парагвай шесть лет в одиночестве сражался против тройственного союза Аргентины, Бразилии и Уругвая. Мой отец двенадцатилетним мальчишкой принимал участие в защите Родины. Ему повезло: он был ранен, но остался жив.
   - Да, я слышал об этой войне от моей квартирной хозяйки.
   - Эта была катастрофа, когда после войны из 1200 000 парагвайцев в живых осталось 400 000. А мужчин всего около 40 000! Мужчинами тогда считались все мальчики, которым было более девяти лет.
   У меня трое сыновей и одна дочь. И я, честно Вам скажу, не знаю, сможет ли она выйти замуж. Демографическая диспропорция не решена до сих пор. А ведь прошло уже пятьдесят лет после той национальной трагедии.
   - А сколько же у нас, в России, после Мировой войны и братоубийственной бойни осталось вдов? А сколько молодых, красивых женщин не смогут выйти замуж? Родить, иметь семью, - думал с болью в сердце Голинцев, слушая Мигеля.
   Голинцев и Троче разговаривали на различные темы, прохаживаясь по палубе. Например, Владимир узнал, что город Консепсьон с недавнего времени является вторым (после Асунсьона) городом по своему экономическому и культурному значению. Мигель, перечислив все его достоинства, с гордостью подчеркнул:
   - Воровства у нас вообще нет. Что такое решётки на окнах и дверные замки, жители Консепсьона не знают. А какие у нас люди! Все очень гостеприимные и отзывчивые. Последним поделятся, чтобы помочь человеку!
   Даже в буфете они продолжали разговаривать. Это случается, когда встречаются два образованных, честных человека с широким кругом интересов. Между такими людьми сразу возникает взаимная симпатия, которая часто перерастает в настоящую мужскую дружбу.
   Утром следующего дня пароход прибыл в Консепсьон.
   - Владимир, я рад, нет, я просто по-настоящему счастлив, что мы с Вами познакомились, - сказал Троче, прощаясь с Голинцевым. - Мы с супругой и детьми сочтём за честь видеть Вас в нашем доме. Я написал Вам адрес госпиталя, где я работаю, и домашний. Но меня в городе итак все знают. Спросите у любого - сразу покажут дорогу. Будете в Консепсьоне - заходите!
   Пристанью здесь служила старая баржа, вросшая в берег и речное дно. Спустившись с неё по широким деревянным сходням, Владимир очутился на городской набережной, которой являлась ухабистая грунтовая дорога. Здесь он взял извозчика. Загрузив крошечную пролётку до отказа своими вещами, Владимир сказал:
   - К штабу военного округа.
   Консепсьон поверг Голинцева в состояние сильного шока. Образованный в 1773 году для защиты парагвайской территории с востока от постоянных индейских набегов, а с запада - от португальского проникновения из Бразилии, город не имел булыжной мостовой. Не было, разумеется, и асфальта. Полностью отсутствовали здесь и тротуары. Повсюду одноэтажные бедные дома... Несколько торговых лавок, почта, больница, две начальные школы... Всё вокруг было покрыто толстым слоем красной пыли. Такой цвет имела здесь плодородная почва.
   В большом доме испанского колониального стиля находился штаб военного округа.
   - Господин полковник, старший лейтенант Голинцев! Назначен командиром форта "Капитан Альсина" при...
   - Господин старший лейтенант, раздражённо перебил доклад Владимира командующий военным округом полковник Дельгадо. - Вы где пропадали? Конвой ещё вчера должен был выйти в форт "Капитан Альсина". Генерал Эскобар рекомендовал Вас как очень дисциплинированного офицера.
   - Господин полковник, после получения приказа я первым же пароходом отбыл из Асунсьона, - принялся объяснять Владимир командующему...
   - Господин старший лейтенант, - снова оборвал его Дельгадо, - не будем терять времени! Объясняю Вам следующее. Форт "Капитан Альсина" прикрывает рубеж протяжённостью шестьдесят километров.
   Полковник, взяв длинную указку, подошёл к большой карте, висящей на стене.
   - Гарнизон форта - двадцать пять человек. В настоящее время за старшего там сержант Кинта. На вашем левом фланге находится укреплённый пункт "Агуа фреска", гарнизон порядка восьми человек. На правом - укреплённый пункт "Круз дель сур" с гарнизоном в десять человек. Задача форта - защищать вверенный вам рубеж от набегов индейских племён со стороны Северного Чако.
   Дельгадо говорил чётко поставленным голосом, делая непродолжительные паузы после каждой фразы. При этом кончиком указки он постоянно водил по карте.
   - У Вас будут вопросы, господин старший лейтенант?
   - Так точно, господин полковник.
   - Задавайте.
   - Вопрос первый. На карте район, откуда исходит угроза нападения индейцев, обозначен как сплошное белое пятно. Как надо это понимать?
   - Это Северный Чакон. Огромная территория между Парагваем и Боливией, где была предпринята единственная и последняя попытка топографических исследований в 1882 году. Французский исследователь Жюль Кревью погиб со всей своей экспедицией во время составления карты этой местности. Вот здесь, - Дельгадо показал на карте точку в верхнем течении реки Пилькомайо. - После этого исследование этого обширного региона было прекращено.
   - Благодарю, господин полковник! Вопрос второй.
   - Я слушаю.
   - Господин полковник, как гарнизон из двадцати пяти солдат может прикрывать рубеж в сильно пересечённой местности протяжённостью в шестьдесят километров? Ведь там во многих местах - непроходимая сельва. Ручьи...
   - Господин старший лейтенант! - перебил Голинцева Дельгадо, - насколько я осведомлён, Вы много лет воевали. Имеете боевой опыт. Неужели Вы на месте не разберётесь, что и как надо делать? Я Вам скажу, что времена сейчас другие. Это тридцать лет назад дикие индейские племена Северного Чако постоянно совершали набеги на населённые пункты, расположенные недалеко от мест их обитания. А сейчас ситуация совершенно другая. В наше время иногда с их стороны возможны только бандитские вылазки с целью грабежа. И всё. Вам теперь понятно?
   - Так точно, господин полковник! - бодро ответил Голинцев, хотя чувствовал в своей душе полное смятение.
   - Это хорошо! - Дельгадо изобразил на своём лице подобие улыбки. - Ну а теперь самое главное. В Вашем тылу, так сказать, расположено поместье господина Федерико Сальдивара. Вот, смотрите внимательно, - полковник аккуратно показал на карте, километрах в тридцати от форта, маленькое коричневое пятнышко. - Он является бессменным депутатом нашего Парламента. В настоящее время - Председатель комитета по военным делам. Это очень, Вы слышите, господин Голинцев, очень уважаемый человек в Парагвае. Через несколько дней после прибытия на место Вы должны нанести ему визит вежливости. Если у господина Сальдивара возникнут какие-либо просьбы к Вам, то Вы должны выполнить их как мой прямой приказ. Вы меня поняли, господин старший лейтенант?
   - Так точно, - как всегда ответил Владимир, думая о том, что за всю свою военную карьеру никогда не получал таких "обстоятельных" инструкций.
   - Ничего, ничего, - утешал он мысленно себя. - Прибуду на место - там и разберусь.
   Конвоем оказался самый заурядный обоз. Пять двухколёсных телег. Каждая запряжена шестью волами попарно. Пять солдат-погонщиков во главе с ефрейтором. Интендант округа, старый лейтенант, вручил Голинцеву отпечатанный список того, что было уже погружено. Владимир быстро пробежал глазами лист бумаги: колючая проволока, кровельная жесть, гвозди, керосин, пшеничная мука, подковы, патроны...
   - Можете не проверять, господин старший лейтенант! Всё погружено согласно списку. Я лично всё контролировал. У Вас не возникнет никаких проблем ни с грузом, ни с его количеством.
   Голинцев молча подписал документы. Потом осмотрел конвой. Такого он тоже ещё не видел. Колёса телег были высоченными.
   - Не меньше двух с половиной метров, - прикинул Владимир.
   Тележные же кузова были сделаны из толстых гибких веток, типа европейской ивы. И были они по сравнению с колёсами очень маленькими, почти игрушечными. Все телеги имели навесы из старого, почти уже сгнившего камыша.
   Подозвав ефрейтора, Голинцев спросил:
   - Сколько времени необходимо, чтобы конвой начал движение?
   - Куда? - тупо спросил ефрейтор.
   - В форт "Капитан Альсина", - почти по слогам объяснил ему Владимир.
   - Господин старший лейтенант, а может быть завтра? С утра? Сегодня уже ведь поздно.
   - Ефрейтор, слушайте приказ: срочно выдвигаемся. Выполняйте!
   - Есть! - ответил ефрейтор и побежал поднимать погонщиков - солдат в старенькой залатанной форме. Голинцев, выбрав себе телегу, приказал погрузить туда все его вещи.
   Конвой вышел через два часа. Миновали окраины Консепсьона, и колёса телег по самые оси провалились в колею. Из неё нельзя было ни выехать, ни повернуть. Волы никуда не спешили. Медленно, хрипя и роняя хлопья слюны, они тащили загруженные телеги. Владимир прикинул, что в час они будут проходить не более двух километров.
   - Да, скорость! Сколько же дней мы будем находиться в пути? - ужасаясь, подумал он.
   Солдаты, сняв ботинки и положив в сторону свои старенькие французские винтовки системы Лебеля, принялись пить терере. Каждый сидел в своей телеге, держа тыковку с напитком и делая маленькие глоточки. Не прошло и двух часов, как ефрейтор, ехавший на первой телеге, подбежал к Голинцеву.
   - Господин старший лейтенант, пора останавливаться на ночлег, - сказал он.
   - А не рановато ли? Ещё ведь светло, - спросил Владимир.
   - Никак нет! Сейчас самое время. Уже почти подъехали к хорошему месту. Большая поляна с хорошей травой и колодцем с питьевой водой. Да и темнеет в этих краях очень быстро.
   - Останавливаемся на ночлег! - отдал приказ Голинцев.
   Действительно, поляна была больше похожа на заброшенное поле. Солдаты принялись распрягать волов и разводить костёр. Владимир отметил про себя, что все солдаты разговаривали между собой только на гуарани, а с ним - по-испански.
   - Господин старший лейтенант, - обратился к нему ефрейтор, - здесь колодец с самой вкусной водой в округе. Мы уже набрали бочонок. Вы, пожалуйста, наливайте себе и пейте! Очень хорошая вода!
   - Спасибо! - поблагодарил Голинцев.
   Он налил себе во флягу воды и понюхал её. В нос ударил сильный запах тины. Владимир сделал два глотка. Вода была тёплой, а на языке остались крупинки то ли песка, то ли грязи.
   - Какая мерзость! - скривился он и решил прокипятить воду и заварить себе крепкого чая в котелке.
   На ужин приготовили кукурузную кашу - поленту. Ефрейтор первому подал порцию Голинцеву, а в придачу - две горячие пресные лепёшки. Все ели в полной тишине. После ужина, как водится, солдаты пустили по кругу тыковку с терере.
   Владимир, подозвав к себе ефрейтора, напомнил ему:
   - Не забудьте на ночь выставить часового.
   - Зачем? - искренне удивился тот. - Кто посмеет здесь напасть на вооружённый конвой?
   - Я повторяю приказ - выставить караул!
   - Есть! - козырнул ефрейтор.
   Солдаты устроились спать прямо на земле под открытым небом. Голинцеву же соорудили из куска брезента подобие палатки. Он, не раздеваясь, завернулся в одеяло, поверх него накинул ткань против комаров и попытался уснуть. Но сон не шёл. Владимир встал и вышел из палатки. Стояла невероятная тишина. Только иногда из густого кустарника, росшего невдалеке, доносились резкие крики то ли птицы, то ли какого-то зверя. Было очень светло из-за десятков тысяч светлячков, порхавших над поляной. У костра сидел часовой и пил матэ. Увидев Голинцева, он встал.
   - Как служба? Всё в порядке? - спросил Владимир.
   - Так точно! Что здесь может случиться?
   Посидев немного у костра, Голинцев вернулся к себе в палатку.
   Ранним утром солдаты, не умываясь и не завтракая, запрягли волов, и конвой двинулся в путь.
   Слева и справа тянулись плантации кукурузы, мандиоки и хлопка. Иногда появлялись примитивные хижины, полностью построенные из камыша. Возле них сидели женщины, бегали дети. Собаки, увидев чужих, сворами подбегали к дороге и, злобно лая, пытались укусить волов за ноги. Погонщики с громкими криками отгоняли их своими шестами.
   - Скрип, скрип, скрип, - стонали колёса телег. Фыр - фыр - фыр, - фыркали волы, роняя хлопья пены. А солдаты, не спеша, посасывали терере из тыковок.
   Владимир достал лист картона и решил сделать набросок пейзажа. Но только он начал, как телега резко накренилась вправо и, бухнув колесом, принялась заваливаться влево... И бух! Подпрыгнув сразу двумя колёсами, сильно накренилась вперёд...
   Голинцев понял, что в таких условиях он ничего не сможет нарисовать. Дремать также было невозможно... И сразу же на него нахлынули воспоминания. Детство, мама, отец. Добрая и мудрая няня, которую все всегда звали Нюрой... Снова у него сдавило сердце, застучало в висках...
   - Нет, так нельзя! Надо срочно чем-то заняться! - подумал Владимир.
   В этот момент погонщик, который ехал в телеге с Голинцевым, затянул унылую песню на гуарани.
   - Вот что мне нужно! - обрадовался Владимир. - Надо выучить гуарани. Ведь на нём говорят все парагвайцы.
   - Слушайте, как ваша фамилия? - обратился он к солдату, болезненно - худому, с редкими зубами парню.
   - Рядовой Вилас! - сразу ответил тот, оборвав песню.
   - Вилас, Вы знаете гуарани?
   - Конечно, господин старший лейтенант.
   - Я хотел бы его выучить. Вы могли бы рассказать о произношении букв, слова...
   - С удовольствием, - радостно ответил солдат. - Вот, например, мате на гуарани будет - ка, а хуру - рот.
   - Нет, нет! Подождите, Вилас! Давайте начнём с самых необходимых слов. Вот, например, "господин".
   - Карай, - быстро выпалил солдат.
   - А госпожа?
   - Куньякарай.
   - Меня зовут Владимир.
   - Че рера Владимир.
   Вскоре Голинцев понял, что гуарани не похож ни на один язык, который он знал или когда-либо слышал. Произношение было невероятно трудным и очень непривычным. Но это только раззадорило его.
   - Обязательно выучу гуарани! Обязательно? - решил Владимир, записывая слова и их произношение испанскими буквами в свой блокнот.
   Вилас же быстро освоился в роли преподавателя. Он сразу почувствовал свою важность и значимость. Он, простой солдат, офицеру - иностранцу преподаёт гуарани!
   Вечером повторился вчерашний день. Только на ужин была варёная мандиока. На ночь Голинцев решил раздеться. Проснулся он только на рассвете от холода. Быстро поднявшись, он принялся натягивать на себя одежду. Но вовремя вспомнил мудрые советы доктора Троче и принялся внимательно исследовать свой китель. За ночь в нём поселилась целая колония огромных рыжих муравьёв. А в правом сапоге уютно устроилась толстая длинная ящерица...
   Как обычно, не завтракая и не умываясь, солдаты запрягли волов, и конвой начал движение.
   Скрип, скрип, скрип. Фыр -фыр - фыр. Крен влево - бух! Крен вправо - бух!
   - Вилас, а как правильно произносится слово "рассвет"?
   - Койё, господин старший лейтенант.
   - Повторите, пожалуйста!
   - Койё, койё...
   И так до вечера... По сторонам дороги уже не было ни посевов, ни деревень. Дорога становилась всё хуже и хуже...
   А потом ещё пять дней страданий под палящим солнцем. Голинцев находился на пределе сил. От необычных и сложных условий пути, одноразового скудного питания и невыносимой жары у него стала кружиться голова. К полудню шестого дня конвой стал медленно подниматься в гору. Волы уже не шли. Они делали два шага, потом стояли. Погонщики слезли с телег, чтобы облегчить животным работу. Кричали на них. Тыкали шестыми под самые хвосты... Волы делали три шага и опять останавливались. Только часа через три наконец-то поднялись на горку. На самой её вершине стоял форт "Капитан Альсина". Владимир медленно шагал, держась за телегу, и с изумлением наблюдал за приближающейся крепостью. Вкопанные толстые стволы деревьев образовывали стену.
   - Метров шесть высотой, наверное?! - прикинул он.
   Деревянные массивные ворота. Над ними возвышалась грубо сколоченная вышка, покрытая камышом. На ней - часовой. Увидев конвой, он отчаянно принялся бить в колокол, висящий на балке под крышей. Ворота распахнулись, и из форта, навстречу им, выбежали солдаты.
   - Где же я это уже видел? Видел! Точно видел! - вспоминал Владимир. - Да это же форт из книг о североамериканских индейцах Фенимора Купера!
   Подбежавшие солдаты стали обниматься с погонщиками конвоя. Голинцев увидел, как ефрейтор показал в его сторону пальцем невысокому плотному мужчине с тремя нашивками на рукаве старого кителя. Тот немедленно подбежал к Владимиру.
   - Господин старший лейтенант, сержант Кинта! - доложил тот, приложив руку к головному убору.
   - Голинцев. Назначен командиром форта "Капитан Альсина", - ответил Владимир и подал сержанту руку.
   - Сержант, покажите, где я могу разместиться. А Вас прошу принять груз по списку. Разложить всё на свои места. Солдат конвоя накормить и обеспечить им после трудной дороги надлежащий отдых. Волам обеспечить хорошее пастбище.
   - Есть, господин старший лейтенант! Я всё сделаю, как нужно. Вы, пожалуйста, не беспокойтесь!
   Штаб и жильё командира форта находились в крошечном глинобитном домике, прилепившемся к деревянной стене крепости. Когда внесли все вещи Голинцева, в нём не осталось свободного места.
   Первым делом Владимир достал все иконы и бережно развесил их на стене в крохотной спальне, где, кроме походной железной кровати, стояли тумбочка и стул. Потом он с огромным наслаждением вымылся и переоделся.
   - Так, надо пойти посмотреть крепость, познакомиться с личным составом, - подумал он и вдруг почувствовал, как у него резко поднимается температура. Его бросило в жар. В глазах потемнело. В висках больно заломило...
   - Так, надо идти, надо идти, Владимир, - приказывал он сам себе, но никак не мог встать со стула.
   В дверь постучали.
   - Войдите! - с трудом прошептал Голинцев и начал терять сознание. Перед тем, как провалиться куда-то в темноту, он увидел, как круглолицый солдат поил его из железной кружки каким-то кислым напитком. Потом сержант Кинта с этим же солдатом уложили его в постель. И он заснул.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"