Федосеич после сытного обеда догрызал огурец, выращенный на собственной даче. Ему стукнуло пятьдесят шесть лет, а он все работал подсобником, и за всю свою трудовую карьеру так и не смог подняться на более высокую ступень по причине крайне слабых умственных способностей.
Человеком был добрым. Около Федосеича вечно вилась целая стая дворовых собак, уж так они его любили.
Вот уже более пятнадцати лет он работал в механическом цехе текстильной фабрики. Исполнял все поручения, которые давали ему рабочие и мастера цеха. Работу свою делал неловко. Если тащил металлический уголок, то обязательно что нибудь смахнет или разобьет. Платили мужику мало, но он, проживший всю жизнь в одиночестве, был доволен и этими крохами. А начальство терпело работника, по причине того, что больно силен был Федосеич и с легкостью перетаскивал разные тяжести, которые многим были не под силу.
Доедая свой огурец, он с интересом наблюдал как двое рабочих возились около рукомойника, пытаясь прочистить канализационную трубу. Третий день вода совершенно не проходила в сток. Засор был серьезный и не поддавался никаким прочисткам. Вода с фекалинами стояла и в унитазе туалета. Радости было мало. Все рабочие и мастера цеха бегали по нужде в пристройку, где располагалась цеховая контора и управленцам это уже изрядно надоело. Вот и решили работяги собственными силами прочистить канализацию.
Снаружи у ворот цеха громко ворчал воздушный компрессор строителей. Они ломали отбойными молотками старый фундамент приточной вентиляции.
У нашего героя созрела творческая мысль. Он подошел к мужикам.
--
Чего мучаетесь-то. Давайте я прочищу.
--
Что, Федосеич, силы много ?
--
За меня эко вон компрессор поработает. Пойдите договоритесь со строителями, пусть нам шланг с воздухом дадут.
Задумано, сделано. Работягам-то чего, после трех бутылок пива, море по колено. Федосеич накрутил ветошь на конец шланга и с усилием вставил конструкцию в колено рукомойника.
--
Открывай воздух-то, - скомандовал он по хозяйски. Воздух и открыли, да еще на всю мощь, пять атмосфер дали.
Засор враз с бульканьем ушел куда то вглубь по трубе.
- Пущай еще подует, - поднялся с колен Федосеич с предовольной ухмылкой на лице.
За воротами послышался какой-то шум, женский визг. В настежь распахнутые ворота ворвалась толпа управленцев. Вид их был какой-то странный. Все были пятнистые и запах шел от них неимоверно ужасный - это был запах дерьма, что скопилось в канализации. Оказывается пробка не пошла дальше чем, за постройку по простой причине. Все стоки вулканически и внезапно вылились через сортир и рукомойник конторы цеха, обдав дремлющих в послеобеденной истоме сотрудников. Федосеич словно молодой горный козел, с легкостью перемахивая через нагромождения заготовок, поскакал к противоположным воротам. За ним с громким матом неслась толпа, готовая разорвать его на части. Опережая героя мчались те два работяги, что так наивно ему доверились.
Начальник цеха хотел уволить туго думающего мужика, но коллектив за него заступился.
С тех пор, каждый год Федосеича в день его рождения начальник приглашал в контору, где торжественно вручал упакованный в целлофан выкрашенный бронзовой краской вантуз и грамоту как лучшему сантехнику подразделения с самой настоящей заводской печатью.