В детстве я с большим неодобрением относился к тем, кто при встрече с необъяснимыми явлениями отказывались в них верить и до последнего пытались доказать, что на самом деле ничего подобного случиться не может. И я говорил себе, что уж я-то, встретившись с чудом лицом к лицу, уж точно не дам ему уйти, а изучу его со всех сторон. Всем покажу, как надо обращаться с магией, всех злодеев перевоспитаю, всех драконов оседлаю, все замки захвачу и всех принцесс освобожу. В такой вот полной боевой готовности я и жил лет с пяти.
Однако годы шли, чудеса наш дом обходили стороной, и со временем настоящий мир заиграл для меня новыми красками. Я позабыл свои амбициозные планы захвата других Вселенных, зажив нормальной, интересной и насыщенной жизнью. На свои же детские мечты, которыми исписаны были тетради и изрисованы стопки бумаг, смотрел с немного робкой извиняющейся улыбой, мол, ну что взять с ребенка?
А однажды чудеса вовсе перестали меня интересовать. Можно сказать, что я потерял веру в них.
Само собой, стоило мне увериться в обычности и прозаичности мира, как мир этот решил испытать меня на прочность и подослал Джека.
Когда он выскочил непонятно откуда, как черт из табакерки, и выложил мне свою историю, я, стыдно признаться, не поверил ему ни на мгновение. Сам того не заметив, я нарушил главное обещание, которое когда-либо давал - верить в чудеса.
Сначала я посмеялся над его словами и прошел мимо. Пару дней Джек оставался в моей памяти как забавная шутка, которую стоило рассказать всем, кому она могла показаться такой же забавной, но вскоре всем это надоело, и он попросту вылетел из моей головы.
Вернулся примерно через неделю, подскочил прямо на улице с речью еще более горячей и бессмысленной, но на этот раз он вызвал у меня уже не смех, а неприятное удивление и страх. Когда за тобой следит незнакомец, к тому же вызывающий явное сомнение в его психическом здоровье, простая мысль, что он может говорить правду, приходит сотой по счету или не приходит и вовсе.
Он воодушевленно нес какую-то чепуху, я кивал, нервно осматривая его тщедушное тело на предмет наличия ножа или хотя бы мускулов, но ни тем, ни тем Джек не обладал, так что страх перешел в брезгливое желание избавиться от такого общества. В слова агрессивного и опасного безумца я бы вслушивался, чтобы не пропустить случайно вопрос или момент, предшествующий пырянию в тебя ножом, но Джек безумцем оказался безвредным. Вот только говорливым. От него тянуло уйти как можно быстрее.
Подумал - сделал. Смято сославшись на срочные дела, я торопливо поймал такси. Джек следом не пошел, даже взглядом провожать зловеще не стал, просто пожал плечами и ушел, явно разочарованный, что не дали добредить до самого интересного.
Дело было вечером, на счастье, не слишком поздним. Ради успокоения нервов направился я не к себе, а к своей девушке, Эмме. Дома ее не оказалось, но запасной ключ удалось выпросить у соседки.
В прихожей стоял он.
Тут я его и слушать не стал, сразу бросился с криками и угрозами выгонять ко всем чертям, он начал сопротивляться. К счастью, бдительная соседка вызвала полицию, как только уловила звуки боя. Услышав вой сирены, мой противник сбежал.
Следующие дни я провел, неосознанно сжимая кулаки и озираясь. Физиономия психа чудилась мне в каждом окне и в каждой луже, и с каждым таким появлением мои нервы расшатывались все сильнее.
Наверное, дело в воображении. Оно все время пририсовывало Джеку новые черты, делая его все более уродливым, а вскоре уже и вовсе неузнаваемым - для всех, кроме меня. Мне это кривое и перекошенное чудище казалось самым что ни на есть правильным и настоящим.
Большой ошибкой было держать это в себе. Но как и раньше, всего, что мне чудится, снится и видится, я стеснялся.
Избавляться от своей постыдной слабости я тоже решил в одиночку, никому не говоря, хотя нет, Эмму, мою невесту, я все-таки предупредил, что уеду. Бороться с собой предстояло в домике возле озера. Единство с природой, покой, красота - как раз то, что нужно.
Я ехал по давно знакомой дороге, расслабившись и погрузившись в свои мысли, чему очень способствовали отсутствие лишних людей и машин, стройные ряды деревьев, пение птиц и шорохи леса. В предвкушении сна в гамаке, барбекю, купания в озере и наблюдения за звездами прошел почти весь путь. Я как-то и не заметил, что "Джек? перестал пялиться на меня со всех поверхностей.
Вот что я заметил, так это как под колеса бросилась тень. Удар, визг тормозов, визг тени, явно сломавшейся в хрупких местах - черти что, в общем.
Выскочив из машины с аптечкой, застыл как вкопанный. На земле корчилось жуткое смешение всех мыслимых животных, дрожащая куча клешней, лап, щупалец, хвостов, носов, зубов, увенчанное для пущей омерзительности той самой уродливой физиономией, что следила за мной все время. Тварь издала протяжный вопль и начала выкарабкиваться из-под машины. Намерения ее были явно недобрыми.
Столкнувшись с необъяснимым и опасным, я сделал то единственное, на что был способен - кинулся в машину и принялся давить мерзкое существо колесами, пока оно не опомнилось и не вздумало сделать то же со мной.
Ах да, и вот еще что - теперь Джеку я поверил.