Аннотация: Если, к примеру, конкретно говорить о боевой выучке, то и мне кое-что о ней известно.
Если, к примеру, конкретно говорить о боевой выучке, то и мне кое-что о ней известно. Пришлось мне проходить военную стажировку на Дважды Краснознаменном Балтийском Флоте . Отличный, надо сказать, флот по всем показателям. По боевой выучке личного состава тоже. Да и как боевой выучке не быть образцовой, когда ее постоянно контролировали. Тут уж без дураков. "Боевую задачу исполнить!"- "Есть исполнить!" И каждый на своем боевом посту четко знает что и как ему надлежит делать. Проявляет находчивость в нестандартных ситуациях и всегда готов к самопожертвованию и героизму.
Но все же, у командования флота имелись отдельные сомнения относительно боевой выучки. Что поделаешь? На то оно и командование, чтобы сомневаться. И уж сомнения эти не давали командованию служить спокойно. "А как там боевая выучка в N-ской части?"- думало себе командование и от этого лишалось определенного уставом сна. И все думало командование как бы боевую выучку проверить в условиях, приближенных , так сказать, к действительности. И вот однажды ранним туманным воскресным утром, на командирском катере тихо-тихо направилось командование к малому противолодочному кораблю, стоящему у стенки пирса.
Чайка не крикнет, гайка не звякнет, волна не хлюпнет- подкралось командование к борту МПК и затаилось. Думает, какую бы вводную дать на решение задачи для проверки боевой выучки личного состава? Ага! Придумало !
-"Доставить ведро на борт МПК и поджечь!"- приказало командование.
Кое-как, едва не свалившись в воду, начальник штаба N-ской части взобрался на борт МПК, чертыхаясь про себя разными неуставными выражениями. Плотный туман скрывал "предполагаемого противника" от взглядов с берега.
Покопавшись в карманах, начштаба достал кусок ветоши и зажигалку. Озираясь, поджег ветошь и бросил её в ведро с соляркой. Солярка понемногу взялась пламенем, задымилась. Не теряя даром времени начштаба спрыгнул обратно на борт командирского катера.
- А теперь засекаем время!- негромко произнесло командование, глядя на часы.- "Посмотрим, когда ваш личный состав среагирует на вводную. Время пошло!"
Мичману Зинченко плохо спалось в эту воскресную ночь. Он то и дело просыпался и долго не мог заснуть. В иллюминаторе уже брезжил рассвет, когда мичман решил пойти на палубу покурить. Не одевая кителя, в тельняшке он прошел коридорчиком, поднялся по трапу. На камбузе уже раздавался звон посуды- это камбузные готовили завтрак.
-Вот ведь скотство!- думал про себя мичман Зинченко.- В кои то веки придешь на корабль из дому отоспаться, а и здесь сна нет. Надо будет жене сказать что ночью были учения, чтобы она меня на базар не погнала.
На палубе его обдало сыростью. Он поежился, достал папиросы, спички. Закурил. Вдруг натренированный нос уловил запах гари, а чуткое ухо мичмана услышало незнакомое потрескивание . Мичман пошел вдоль борта посмотреть что там такое.
В это время, услышав шаги на палубе МПК, на командирском катере у борта командование затаило дыхание в ожидании смелых и решительных действий личного состава по борьбе с пожаром как доказательства образцовой боевой выучки. Начштаба Н-ской части довольно улыбнулся, глянув на часы и сделал пальцами какие-то знаки командиру части.
Мичман Зинченко юмора не любил. Любые шутки его обычно раздражали. Увидев ведро с горящей соляркой, стоящее в неустановленном месте- у реллингов, он громко выругался:
-Этим гребаным чудакам, кто такие шутки шутит, яйца надо отрывать ещё в детстве, чтобы их потом на флот не направляли.
Потом добавил еще что-то очень забористое, плюнул, замахнулся ногой и широким пинком отправил горящее ведро за борт.
Вместо шлепка о воду ведро подозрительно звякнуло о что-то и, вслед за этим, откуда то снизу раздались крики.
-Вахта !
-Вахта! Пожар!
Смекнув, что дело неладно, мичман Зинченко решил больше личной инициативы не проявлять и дожидаться прояснения обстановки в каюте.
А на командирском катере развернулась образцовая борьба с пожаром, сопровождающаяся ёмкими комментариями командования и отдельными криками. Катер отвалил от борта МПК и подошел к пирсу, огонь удалось потушить шинелями командования, намоченными забортной водой.
Вахтенный офицер МПК, разбуженный громкими криками , раздававшимися из-за борта, вскочил с койки в своей каюте, схватил фуражку и, застегивая на ходу ремень, помчался к трапу. Вахтенный матрос торчал у камбуза с кружкой чая в руке.
Из рассветного тумана по трапу на борт МПК поднимались странные фигуры в мокром обмундировании, перепачканном соляркой. Когда они подошли поближе, вахтенный офицер к своему ужасу распознал в них командование флотом но не сробел, а молодцевато напружинившись и придав взгляду осмысленность, отдал честь и гаркнул:
-Здравия желаю! Докладываю, за время моего дежурства на борту никаких происшествий не случилось!