Гордеев Петр Александрович : другие произведения.

Тайна Лепида Главы 7, 8

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман о греках и этрусках
   Глава седьмая
  
  Случилось вот что: во владенья
  Фесея мощное вошло
  Самнитов войско. Начало
  Захваты их и разграбленья.
  С своей дружиною большой
  Фесей им двинулся навстречу.
  Идет, расправив грозно плечи,
  Фаланга эллинов. Другой
  Могучий движется к ней строй -
  Квадраты в шахматном порядке:
  Квадраты эти не отрядки -
  Отряды в сотен пять бойцов,
  За медью сомкнутых щитов.
  Уже приблизились самниты
  И копья начали кидать.
  Они как раз тем знамениты,
  Что могут сильно их метать -
  С щитом и панцирь пробивает
  Копье, как пущенный снаряд.
  И их разящий страшный град
  В фаланге многих убивает.
  Ее расстроен каждый ряд.
  Квадраты врезались в фалангу,
  Ломают греков центр и фланги.
  Разрушен полностью их строй.
  Бежит фесеева дружина,
  Хотя не вся - где наш герой,
  Совсем другая там картина -
  Идет отчаянный здесь бой.
  Вокруг него бойцы сплотились,
  Еще стратега помня в нем,
  И с прежней доблестью все бились.
  Бессилен враг был в месте том.
  Самниты, видя наносимый
  Сплоченной группой той урон,
  Что здесь Алкид непобедимый
  Дерется, битвой упоен,
  Невольно греков пропустили,
  И вышли те отсюда вон
  И так, как будто победили.
  
  Героя нашего опять
  Фесей, как надо, награждает
  И вновь стратегом назначает -
  Державу надо же спасать.
  Ему тот сделал предложенье
  Архонта должность возродить,
  На пост Лакона возвратить.
  Сказал при этом: "Пораженье
  Твоя дружина понесла,
  Солдат из прежнего числа
  Осталось мало. Ополченье
  Сбирать придется потому
  И надо дух поднять ему".
  Фесей, подумав, согласился.
  Лакон в акрополь возвратился.
  Воспрянул радостно народ.
  
  Собралось быстро ополченье.
  Стратег Алкид его ведет.
  Опять с самнитами сраженье
  С жестокой яростью идет.
  Но нет уже нисколько сходства
  С сраженьем прошлым -
   превосходства
  Метанья не дали врагам:
  Фаланга греков расстоянье,
  Что нужно было для метанья,
  Работу дав своим ногам,
  Промчалась мигом - приказанье
  Алкид такое дал бойцам.
  Ужасным был, необоримым
  Удар фаланги на бегу.
  Квадратов строй он смял врагу,
  Которого был тот любимым.
  Уже самниты сметены.
  Их греки гонят из страны.
  Война теперь - в самнитском крае.
  Стратег талантливый Алкид
  И здесь противников громит
  Легко, как будто бы играя.
  У тех же город лишь один.
  Стоит средь гор, среди долин.
  Сюда сбежались все самниты,
  Что были греками разбиты,
  А также местный мирный люд
  В надежде, что они найдут
  Спасенье в крепких стенах тут.
  Герой наш начал их осаду:
  Зачем высоты штурмовать,
  Напрасно воинов терять,
  Когда могучую преграду
  Возможно голодом сломать.
  Но вот Фесей не хочет ждать,
  С посланцем шлет он повеленье
  Самнитов город штурмом взять.
  Непросто это нетерпенье -
  Уменьшить хочет так Фесей
  Алкида в войске популярность.
  И то желание сильней
  Намного в нем, чем благодарность.
  Не смог добиться он того:
  Алкид ослушался его -
  Продолжил все-таки осаду.
  
  Прошло деньков уж сорок кряду.
  Самниты вылазки порой
  Иль днем, иль ночью совершают
  И много в них бойцов теряют.
  Алкид взял пленного в одной,
  Последней самой. Тот признался,
  Что голод в городе такой,
  Что выход лишь один остался -
  Врагу сдаваться, и спешит
  Царю послать гонца Алкид
  С известием о скорой сдаче
  Столицы вражеской, но он,
  Хотя, конечно, рад удаче,
  Однако больше уязвлен
  Уже почти победы новой
  Того, завидовал кому.
  К тому же был теперь к нему
  Надменный, хитрый и суровый -
  Читатель знает почему.
  На подлые поступки рьяный
  Ему подставою решил
  Удар нанесть. Душевной раной
  Его он щедро наградил.
  Алкида с должности смещает
  За то, что, дескать, долго ждет,
  Все штурмом город не берет.
  Стратегом новым назначает
  Лисида и дает приказ
  На приступ не идти как раз.
  С момента этого проходит
  Всего лишь день, как сдался уж
  Самнитский город и выходит,
  Что взял его не славный муж,
  А он, Лисид, начальник новый.
  Самниты приняли оковы,
  Хотя не ясно лучше что -
  Погибель или в рабстве горе.
  
  Сюда Фесей приехал вскоре -
  Делить добычу, пировать,
  Бойцам по чести воздавать.
  На пире больше восславляет
  Из всех Лисида, говоря,
  Что он командовал не зря,
  Что, дескать, главная заслуга
  Его в победе, что Алкид
  Справлялся с делом очень туго,
  А как стратегом стал Лисид,
  Дала победу сразу Ника -
  Она поистине велика.
  (Ника - богиня победы в мифологии древних греков. - П. Г.).
  Героя нашего вернул
  Фесей на должность хилиарха,
  Сместив несмелого Гиппарха,
  Ничем который не блеснул.
  Набрал он вместо ополченья,
  Что в край родимый отослал,
  Солдат немало: их нанял
  В Элладе царь для прохожденья
  В стране самнитской службы - он
  Войной был так обогащен,
  Что мог себе позволить это.
  Отряда главным стал Лисид.
  К нему приставлен для совета
  Воитель, что был знаменит,
  Хороший тысячник, бывалый.
  Хитрец был тоже тот немалый.
  Эленом звался молодец,
  Подлец такой же, но храбрец.
  
  В алкидских сотнях ополченье
  Сменилось тоже. Обученья
  Не нужно много - велики
  У новоприбывших уменья -
  В делах войны не новички.
  Фесей Алкиду порученье
  Дает в горах врагов искать,
  Что все ведут сопротивленье,
  И их нещадно добивать
  Иль к сдаче в рабство принуждать.
  
  Прошло полгода. В край
   самнитский
  Нежданно римляне вошли,
  Стремятся вглубь чужой земли,
  Имея умысел бандитский
  Обычный свой - завоевать
  Страну, добычи больше взять.
  Но нет у эллинов желанья
  Пришельцам грозным уступать.
  Фесей велит завоеванья
  Своей дружине отстоять.
  
  Сошлись два войска средь долины.
  Солдаты римлян, как эллины,
  В гребнистых шлемах: весь доспех
  На каждом точно, как у тех.
  У них такое ж построенье,
  Фаланга - просто загляденье:
  Такие ровные ряды
  Идут, сомкнув свои щиты.
  (Позднее и способ построения войска, и форма шлемов будут заимствованы римлянами у самнитов. -
  П. Г.).
  А раньше было совещанье
  В шатре Лисида: вместе с ним
  Больших начальников собранье
  Решало сделать бой каким.
  Дано Алкиду приказанье
  Крепчайший лагерь римлян взять,
  Пока сражаться будет рать.
  "Ступай туда с своим отрядом, -
  Лисид сказал. - Я так решил".
  "Однако он совсем не рядом, -
  Герой наш сразу возразил. -
  Идти открыто нам придется -
  Готовы будут встретить нас.
  Совсем неумный твой приказ
  И нам бедою обернется.
  Да мы до туда не дойдем,
  Напрасно только пропадем:
  Ударят нам и в тыл, и фланги
  Солдаты римлян из фаланги.
  К тому же лагерь брать зачем?
  Уж если римлян одолеем,
  Тогда имуществом их всем,
  И этим тоже завладеем.
  К тому ж еще - и ров, и вал.
  Брать лагерь - надо много силы.
  Мои ж сейчас довольно хилы -
  Бойцов я много потерял,
  Пока самнитов добивал,
  Которые в горах скрывались
  И нам еще сопротивлялись".
  "Не дам нисколько я людей -
  Они в фаланге, здесь, нужней", -
  Лисид обрезал резко, грубо
  И сжав при этом злобно губы.
  Потом сказал: "Ну все, пора",
  И все выходят из шатра.
  
  Построил воинов отдельно
  Алкид от войска в стороне.
  Его те ждали не бездельно -
  Готовы были все вполне.
  Ведет за холм их. Впечатленье
  Такое было, будто там
  Отряд резервный, подкрепленье
  Фаланги греческой рядам
  Стоять, мол, будет в ожиданье.
  Алкид в горах отряд ведет
  С большою скрытностью в обход
  Долины этой. Расстоянье
  Прошли немалое и вот
  На лагерь римлян вдруг напали
  С другой, не с южной стороны,
  Где их совсем не ожидали.
  Эллины быстры и сильны -
  Промчались ров, на вал взлетели,
  С наскока тын преодолели,
  Убили сразу часовых
  (Да здесь немного было их).
  Когорта лагерь охраняла.
  Ее всю паника объяла.
  (Когорта - войсковая единица римлян, равная пятистам воинов - П. Г).
  Эллины римлян всюду бьют,
  Прийти в себя им не дают.
  Везде мечи тех настигают.
  Квиритов греки побеждают.
  Победа полная была -
  Когорта вся здесь полегла.
  Труба сигнальная играет -
  Алкид отряд свой собирает.
  На месте сходок собрался.
  Осмотр пришедших начался.
  Алкид скорей узнать желает
  Потери были каковы,
  Довольный, быстро понимает,
  Что все его бойцы живы.
  (Место сходок - большая площадка в римском лагере перед палаткой консула. - П. Г).
  
  А в это время продолжали
  Фаланги обе ярый бой
  И друг на друга напирали
  С огромной мощью удалой.
  Ни той, однако, ни другой
  Почти что час не удавалось
  Врагов разрушить крепкий строй -
  Ничья никак не подавалась.
  Но римской вдруг ударил в тыл
  Отряд стремительный Алкида -
  Сраженья он исход решил.
  Случалась римлянам обида
  В борьбе с противником не раз
  И вот случилась и сейчас.
  Фаланга сделалась толпою
  И прочь стремительной стопою
  Бежит от греческих мечей,
  Теряя множество людей.
  Была поистине блестящей
  Победа эта, но кто был
  Ее виновник настоящий,
  Венка, похвал не заслужил -
  Лисид все лавры получил,
  Причем такие, о которых
  Стратег не всякий мог мечтать,
  Ведь римлян, на победу скорых,
  Случалось редко побеждать.
  
  Приехав в Самнию, великий
  Любимцу пир Фесей задал.
  Под плеск ладоней громкий, клики
  В руке с канфаром он сказал
  О том, что в сильном восхищенье
  От славных подвигов его
  И что имеет сожаленье
  Сейчас большое оттого,
  Что раньше, мол, в нем не увидел
  Талант военный и обидел,
  Ему Алкида предпочтя,
  Того достойнее сочтя.
  
  Уехал царь. Продолжил править
  Его провинцией Лисид.
  Опасность новая грозит.
  Теперь уже идет с востока:
  Тревожат варвары жестоко.
  Границу края защищать -
  Набеги умбров отражать
  Отряд Алкида шлет наместник.
  Оттуда новости все вестник
  Приносит добрые всегда -
  Одних побед там череда.
  Но хоть успешны все сраженья,
  Нужны отряду подкрепленья -
  Несет же все-таки урон.
  Герой наш просит пополненья,
  И ради этого сам он
  К Лисиду ездить принужден.
  С большою радостью тот сразу
  Дает ему одни отказы.
  Алкид тому пенял на то:
  "Да мне еще хотя бы сто.
  В моем отряде половины
  От тысячи и этой нет.
  Элен, который где латины
  Стоит, имеет, не секрет,
  Почти две тысячи, спокойны
  Хотя соседи там - от них
  Бывают очень редко войны,
  Совсем не так, как от моих.
  А умбры прут всегда большою
  Сплоченной яростной толпою".
  С ухмылкой слушает Лисид
  И с наглым видом утверждает,
  Что войска там вполне хватает.
  Так с чувством сладостным он
   мстит
  Ему за прежние обиды
  (Бывают же на свете гниды):
  Его опасностью губя,
  Вредить имеет он стремленье.
  Рядов отряда пополненье
  Берет герой наш на себя.
  Победно кончивши сраженье,
  Добро трофейное имел.
  Себе и воинам не смел
  Забрать все это - слал немало
  В казну наместника. Оно,
  Свое там время поджидало,
  Пока другое поступало
  С доходов разных. Заодно
  Потом с ним в город отправлялось,
  В котором в праздности своей
  Беспечно царствовал Фесей.
  Все это строго соблюдалось.
  Но наш герой нарушил тот
  Страны финансовый обычай:
  Теперь военную добычу
  В казну совсем не отдает.
  Зато нанял до пятисот
  Солдат отряду в подкрепленье.
  На нем все их обеспеченье.
  Отряд теперь числом такой,
  Своим названием какой.
  Сильнее стал он ощутимо,
  И умбры поняли, что здесь
  Совсем для них непроходимо -
  На греков лучше тут не лезь.
  Со злобной радостью со всею
  Лисид послал донос Фесею
  О том, что тысячник Алкид
  Большой ущерб ему чинит -
  Себе добычу забирает,
  В казну совсем не отчисляет.
  К Алкиду прибыл человек,
  Царя посланник, постараться
  Во всем на месте разобраться.
  То был ученый честный грек.
  В проблему вник он досконально
  И сделал вывод - виноват
  Лисид, наместник, изначально.
  Алкид под стражу не был взят.
  Домой уехал дознаватель,
  Потерь финансовых искатель.
  
  А вскоре умбры вновь войной
  Пошли сюда, на край самнитов,
  Что стал провинцией большой
  Тогда страны метопонтитов.
  Однако место обошли,
  Где был Алкид с своим отрядом,
  Таясь в ночи, отнюдь не рядом,
  А много северней, вдали.
  О том лазутчики узнали,
  Ему скорее передали.
  Сейчас же тысячу поднял,
  Повел ее средь рощ и скал,
  Стремясь настичь отряд вторженья.
  И вот нагнали арьергард
  И с ним затеяли сраженье.
  Но слишком быстрый утром старт
  И очень быстрое движенье
  В пути отняли столько сил,
  Что враг едва их не разбил.
  Но все ж в порядке отступили.
  А умбры скоро схоронили
  Своих убитых и затем
  За войском главным поспешили.
  Эллины медленно меж тем
  Огню погибших предавали.
  Бойцов немало потеряли.
  Для греков павших погрести
  И жертвы в честь их принести,
  Почтить их тризною в печали -
  Важней забота есть едва ли?
  Три дня на это все ушло,
  А меньше просто не могло:
  Имели многие раненье,
  Устали сильно все, а дров
  Так много надо для костров,
  Когда такое погребенье.
  И было мало топоров.
  Обряды кончили все эти,
  Когда уж день кончался третий.
  Как раз в то время прискакал
  Гонец Элена, рассказал,
  Что было с умбрами сраженье.
  Разбиты греки и спасенье
  В столице Самния нашли.
  Туда все умбры подошли
  И город взяли в окруженье.
  Пока на приступ не идут -
  Осаду, видимо, ведут.
  Элен велит соединиться
  С его отрядом и сразиться
  С ордой пришедшей сообща,
  Пробить осаду, как праща
  Ядром кирасу пробивает,
  Когда в цель точно попадает.
  Алкид поднял отряд в поход,
  Его и ночь, и день ведет.
  Отряда два соединились -
  В большую силу превратились:
  Элен с границы подошел,
  С собой две тысячи привел,
  Почти семь сотен у Алкида,
  Хотя потрепанного вида.
  
  С дороги дали отдохнуть
  Солдатам оба командира,
  Поскольку был их труден путь.
  Бивак солдатам, как квартира.
  Удобств немного, но зато
  Здесь сны приятнее раз в сто.
  Но вот труба поет побудку,
  И все уже через минутку
  Стоят с оружием в строю,
  Чтоб лямку вновь тянуть свою.
  Ведут два опытных стратега,
  Что думать могут головой,
  По меркам греков полк большой.
  Его не будет с поля бега:
  Бежит не он - бежит другой,
  Кто в этот край пришел с войной.
  Оно так скоро и случилось -
  Осилить умбров получилось.
  Осада с города снята.
  Мятется в панике орда,
  Бежит в родимые пределы,
  Побита сильно, но за дело.
  Опять пожаловал Фесей
  Хвалить героев и друзей,
  Делить добычу и награды.
  Ему, конечно, в войске рады.
  Герой наш снова обойден
  Вниманьем добрым, будто он
  Сражался очень даже плохо,
  Хотя, заметим, - лучше всех
  И главный им добыт успех.
  Опять стал жертвою подвоха:
  Лисид Фесею говорит,
  Что был он умбрами разбит
  По той причине, что вторженья
  Алкид не смог ничуть сдержать,
  А должен был Элену дать
  К нему успеть для подкрепленья.
  Элен все это подтвердил,
  Алкида тоже он винил.
  Питал по-прежнему враждебность
  К герою нашему Фесей,
  И он испытывал потребность
  Его поранить побольней.
  Не вникнув в суть тех обвинений,
  В капкан которых тот попал,
  И смысл ответных объяснений,
  Монарх Алкида приказал
  Разжаловать и очень сильно,
  Ну просто даже семемильно.
  И так десятником тот стал.
  
  А время шло. Не собирались
  Самниты власть терпеть чужих,
  И, как эллины ни старались
  Держать в покорности всех их,
  Собравшись с силами, восстали,
  Разбив, захватчиков прогнали.
  Хотели в Грецию войти,
  Что звали римляне Великой,
  Италии сумевшей дикой
  К культуре славной путь найти,
  Но вспомнили урок, который
  Стратег Алкид им преподал,
  Что мощно, на победу скорый,
  Вторженье войск их покарал.
  (Великой Грецией называлась обширная территория на юге Аппенинского полуострова, где расположилась часть итальянских греческих колоний, и действительно такое название этому краю дали римляне. - П. Г.).
  Самниты правильно решили
  Судьбу свою не искушать -
  Отхлынули на север вспять
  И мирно, счастливо зажили
  В прекрасной Самнии опять.
  
  В Великой Греции державу,
  Создал которую Алкид,
  Когда стяжал большую славу,
  За что был долго не забыт,
  Не смог сберечь непопулярный
  В народе царь, неблагодарный.
  Не смог помочь ему Лисид,
  Не смог Элен, хоть не бездарный.
  Как раз в ту пору стал Тарент
  Входить в свою былую силу,
  А это важный аргумент
  Тогда в политику вносило.
  Его тиран не мог момент
  Такой удачный, когда главный
  Соперник стал совсем бесславный,
  Побитый сильно, упустить -
  Сумел Фесея оттеснить
  В границы полиса былого,
  Заметим, вовсе небольшого.
  
  Сановников богатых пять,
  Весьма расстроенного вида,
  Собрались в доме у Лисида,
  Не с тем, чтоб только пировать.
  И чем-то каждый озабочен.
  Не в радость даже им вино,
  И даже девушки - не очень:
  Настолько горе их сильно.
  Известно им, что царь Алкида
  Стратегом сделать хочет вновь.
  Такая это им обида,
  Что даже стынет в жилах кровь.
  Лахет сказал: "Опять бы надо
  Его попробовать убить.
  О, если он не будет жить,
  Какая будет нам награда!"
  Лисид сообщникам сказал:
  "Три раза я уже старался -
  К нему наймитов подсылал,
  Но он, проклятый, так сражался,
  Что каждый раз их побеждал".
  "В четвертый раз тогда пошли ты,
  Но только более числом, -
  Промолвил тучный Аспорком, -
  В притонах есть всегда бандиты -
  Владеть умеют все мечом",
  "Прекрасно знаю я о том -
  Убийц я там и нанимаю.
  И это сделать вновь желаю -
  Никто, однако, не идет:
  Они же темный все народ.
  Меж ними слух прошел нелепый,
  Что дух могучий и свирепый
  Алкиду прошлый раз помог,
  Подземный, может даже, бог.
  Когда родилось опасенье
  Во мне по поводу того,
  Что вновь пойдет на повышенье,
  Стремлюсь опять убить его".
  Лахет советует: "Но ты же
  Главнейший в армии у нас,
  Из всех в стране к Фесею ближе.
  Что стоит дать тебе приказ
  Своим бывалым подчиненным,
  В засадах хитрых умудренным,
  Алкида где-то подстеречь
  И пусть сразит мерзавца меч".
  "А то бы я не догадался,
  Когда бы ты не подсказал, -
  Лисид с усмешкою сказал. -
  Хотел так сделать. Удержался
  Все ж от желания того -
  Солдаты любят все его.
  А вдруг откажутся, и кто-то
  Потом сболтнет кому-то что-то.
  Фесей узнает. Оттого
  Придет он в ярость, ведь питает
  Сейчас надежду на того -
  Алкида смерти не желает".
  Лахет промолвил: "Я имею
  Одну хорошую идею.
  Живет в Марселе Клитофонт,
  Товарищ мой, гостеприимец.
  Он в этом городе архонт,
  Его властитель и любимец.
  Десятнику Алкиду ты
  Вели, Лисид, письмо доставить.
  Ему поможет нам отправить
  Гонца в тот мир, где должен быть:
  В посланье этом просьба будет
  Его принесшего убить.
  Уверен, друг мой не забудет
  Что надо точно совершить.
  Не будет это ему сложно,
  Поскольку с тем, кто из краев
  Прибыл чужих, все сделать можно.
  К тому же скажет кто таков
  Письмо принесший - из врагов.
  Велит Алкида взять под стражу.
  Убьют в темнице без суда.
  Никто потом не спросит даже
  Исчез явившийся куда".
  (Пусть читатель не считает, что автор заимствовал для использования в сюжете подобный способ устранения нежелательных лиц у драматурга Уильяма Шекспира. Еще за две тысячи лет до него этот способ описан афинским историком Фукидидом в книге "Пелопонесские войны". Использование исторических первоисточников не является плагиатом. - П. Г.).
  По нраву это предложенье
  Пришлось собранью подлецов.
  У них поднялось настроенье,
  И все они без лишних слов
  Его охотно поддержали.
  Так было сделать решено.
  Опять им в радость сразу стали
  Девицы, флейта и вино.
  
  Глава восьмая
  
  Взрывая, пеня моря волны,
  Корабль купца идет вперед.
  Товаром трюмы его полны,
  Придет которым свой черед,
  Когда в Марсель корабль прибудет,
  И там его хозяин сбудет -
  Для этой цели и плывет.
  Алкид стоит у борта судна,
  Вбирает взглядом дивный вид,
  Такой, что просто чувствам чудно.
  Синеет море, и бежит
  Туманный берег италийский.
  К плывущим он надежно близкий.
  (Древние мореходы редко отваживались уходить далеко в открытое
  море, как правило, плавали вдоль берега. - П. Г.
  В те времена еще не было пассажирских кораблей. Их роль играли торговые суда, на которых любой желающий мог за определенную плату совершить плавание по морю. - П. Г.).
  Умело правит кормчий путь -
  Успеет рифы обогнуть.
  Местами берег каменистый,
  Обрывист где-то и высок,
  А где-то низкий, и песок
  На нем, блестя, белеет чистый.
  А там, за берега чертой,
  Синеют горные громады,
  Дивя могучей красотой.
  По ним стекают водопады.
  Видны скопления домов
  Не столь уж крупных городов,
  В кругу их стен, квадратных башен;
  В полях - домишки хуторов,
  Крестьяне на участках пашен,
  Стада скотины меж садов.
  Видны местами группы пиний,
  Нередко - храмы у дорог:
  Их внутренних и внешних линий
  Изящен вид и стройно-строг.
  Прибоя пенистые волны
  Рыбацкие качают челны.
  На них фигурки рыбаков
  То быстро движутся, то вяло.
  Людей на береге немало,
  Купить готовых их улов,
  Свести чтоб в город на продажу, -
  Стоят, как будто бы на страже.
  
  С Алкидом рядом у борта -
  Его попутчики, беседу
  Ведут обычную: туда
  Зачем, мол, в город этот еду,
  И что там будет - маята
  Иль все пройдет без затрудненья,
  Как жертв сулили приношенья:
  Любой приносит их, когда
  Собрался ехать хоть куда.
  Алкид не чувствует волненья,
  Про легкость помня порученья -
  Письмо всего лишь передать
  И можно путь назад держать.
  Он телом чувствует тот свиток,
  Что внутрь плаща его подшит
  Стежками крепких тонких ниток:
  От всех он глаз надежно скрыт.
  Известно нашему герою,
  Что важна миссия его,
  И сердце гордо в нем порою
  Приятно бьется оттого,
  Что столь ответственное дело
  Исполнить вверено ему:
  Начальство больше никому
  Его доверить не хотело.
  
  Корабль этрусский выплыл вдруг
  Из-за большой скалы прибрежной.
  На здешнем судне неизбежный
  Объял почти что всех испуг:
  Суда тирренов боевые,
  А этот был как раз такой,
  Нередко действия такие
  Творили давней той порой,
  Что это прямо был разбой.
  (Тиррены - второе название этрусков. Нередко их боевые корабли,
  как, впрочем, и греческие,
  занимались на море раз-
  боем. - П. Г).
  И видно сразу, что стремится
  Корабль, и правда, их догнать -
  Со всею скоростью к ним мчится.
  "Никак не сможем мы удрать,
  Пускай товар весь даже сбросим:
  У нас всего-то весел восемь -
  У них не менее двухсот, -
  Сказал купец и мореход, -
  А значит, нам придется драться.
  Скорей давай вооружаться".
  Из трюма вынесли щиты,
  Мечи и копья, даже дроты.
  Хотя занятием тщеты
  Сейчас казались все заботы
  В попытке дать врагам отпор:
  Возможен разве с теми спор,
  Которых больше в раз пятнадцать?
  И все ж решили греки драться.
  Триера мчится мощно к ним,
  И ход ее неумолим.
  Корабль тирренский уже рядом.
  Гоплиты тусков всем отрядом
  Столпились грозно у борта,
  И это та как раз черта,
  Что мир от боя отделяет,
  Врагам сойтись не позволяет.
  Один по-гречески кричит
  (Акцент в словах его звучит):
  "Сдавайтесь, эллины, покуда
  Еще мы милостивы к вам,
  А то, когда мы будем там,
  Где вы стоите, только чудо
  Спасти вас сможет. Но, когда
  Сдаются нам, то мы всегда
  Таких живыми оставляем
  И только в рабство обращаем!"
  (Туски - еще одно название этрусков. - Гордеев П. А.).
  От греков брань летит в ответ
  И даже - дротик, как привет.
  Этруски крючьями хватают
  Умело борт их корабля,
  Кладут мостки, перебегают
  Легко, как будто бы земля
  Под их ногами, к грекам смело.
  Теперь мечей и копий дело.
  Раздались крики, лязг и звон,
  И смерть грозит со всех сторон.
  Алкид сразил двоих гоплитов
  Довольно быстро. Видит вдруг,
  Что лишь враги одни вокруг -
  Своих не видит средь бандитов.
  Противник третий им убит,
  Затем четвертого разит
  Ударом точным прямо в шею.
  Но хоть сражался наш герой
  Со всей проворностью своею,
  Не мог опасность за спиной
  Никак отбить и пал сраженный,
  Во тьму, как будто погруженный.
  
  Скользя в крови обильной, те,
  Что судно греков захватили,
  К бортам убитых их тащили,
  Чтоб, как земле, предать воде.
  А раненых, связавши, клали
  На нижней палубе рядком.
  Они кричали и стонали.
  Алкид пришел в себя, влеком
  К борту. Поскольку очень больно
  Ему вдруг стало, сразу стон
  Издал мучительный невольно.
  На спину был повернут он.
  В момент решающий и жуткий
  Алкид увидел над собой
  Тирренов лица. В промежутке
  Между нащечников, любой
  Имел которые обычный
  Убор военный головной,
  Известный ныне как античный,
  Глядели каждого глаза:
  Была в них смертная гроза.
  Но мягче сразу они стали.
  Увидев, что Алкид живой,
  Его враги перевязали
  И даже пить немного дали.
  Потом к плененным отнесли.
  Его таким плохим нашли,
  Что даже связывать не стали.
  Своих убитых погребли
  В воде тиррены тоже, только
  Обряды дедов соблюли,
  Неточно, правда, а насколько
  Корабль позволить мог. Потом
  Подплыли к берегу и судна
  На сушу оба всем гуртом
  Втащили, хоть и было трудно.
  Себе устроили здесь пир.
  А завтра, в славную погоду,
  Суда спустили вновь на воду.
  Корабль эллинский на буксир
  Тиррены взяли и поплыли.
  Под вечер в порт один прибыли,
  Без стен и башен крепостных,
  Хотя бы вовсе небольших.
  Всего здесь несколько строений,
  Различных форм и назначений,
  Матросов много и купцов,
  Но больше грузчиков-рабов,
  Которых труд здесь очень нужен.
  Корабль эллинский уж разгружен.
  Товар хозяина-купца,
  Теперь, к несчастью, мертвеца,
  Уже в телегах. К перевозке
  Готовят пленников. Одних
  Сажают в клетки, а таких,
  Кто тяжко ранен, словно доски
  Кладут с товаром на повозки.
  Среди последних - наш герой.
  Он без сознанья, чуть живой.
  
  Очнулся в камере он темной
  И вспомнил снова, что пленен,
  Едва и жизни не лишен.
  Довольно долго в неуемной
  Тоске лежал и вспоминал,
  Что в эти дни вдруг испытал.
  Как будто еле мрак стал светел,
  Стенная кладка из камней
  Рельефней сделалась, видней -
  Глаза освоились. Заметил
  Лежащих рядом с ним людей,
  Тягчайше раненых, похоже,
  На грани жизни, смерти тоже.
  Шаги послышались, и вот
  В узилище открылся вход.
  Сюда проникло много света.
  В хламидах люди к ним вошли.
  Еду и воду принесли.
  (Хламида - простейший род древнегреческой одежды, распространенный также в эллинизированных странах, таких, например, как Этрурия, о чем свидетельствует дошедшая до нас настенная живопись. Хламида представляла собой ткань, свешивающуюся с плеч спереди и сзади, порой едва прикрывавшая наготу. Носили хламиду, как правило, бедняки, рабы, солдаты. - Гордеев. П. А.).
  Лежащих с ложечки кормили,
  Как будто маленьких детей.
  С такой заботой и поили.
  Потом ушли, но десять дней
  Кормить, поить их продолжали -
  За жизнь цепляться помогали,
  Но выжил только наш герой,
  Поскольку сильный был такой.
  Его теперь переместили
  В другую камеру, где были
  Мужчины те заключены,
  Чьи раны не были сильны,
  От них оправиться сумели
  Иль их и вовсе не имели.
  ...Алкида с ними из тюрьмы
  На свет однажды вдруг выводят.
  Они на улицу выходят,
  Страдальцы тяжкой полутьмы.
  Вокруг туманным взором водят,
  Сияньем дня ослеплены.
  И все душою, как ни странно,
  Почти что счастливо пьяны:
  Смотреть на мир они вольны.
  Ведет их улицей охрана,
  Что схожа с греческой весьма.
  Стоят невзрачные дома.
  Немало ходят здесь прохожих,
  В одеждах с греческими схожих.
  Видна за крышами гора -
  Встает над городом могуче.
  Вверху акрополь там, на круче.
  А здесь, внизу, есть агора
  (Эллины звали так все это,
  А как этруски - нет ответа
  Науки, хоть она трудов
  Вложила много в тайну слов,
  Однако все скрывают лета).
  На рынке тоже здесь ряды
  Навесов, лавок, груд товара -
  Трудов работников плоды,
  Быки, бычки, овец отара.
  Сюда плененных привели.
  Они в уныние пришли,
  Поскольку знали - для продажи,
  Как этот самый скот, что даже
  Стоял поблизости. Кричать
  Глашатай стал - людей сзывать.
  А рядом с ним стоял с ухмылкой,
  Довольный, как обжора с вилкой,
  Пират-купец, хозяин тех,
  Кого продать поставил - всех.
  Легко товар идет - добыча
  Разбоем взятая, обычно
  Не стоит дорого: ее
  Любой уж видит, как свое.
  Ведут осмотр бесцеремонно:
  И мышцы щупают и в рот
  Пихают пальцы - зубы - код
  К разгадке возраста. Законно
  Любое действие к рабу,
  Любая наглость не табу.
  Героя нашего желают
  Тиррены многие купить.
  Они расстроенно вздыхают,
  Узнавши цену. Уступить
  Торговца просят ну хоть сколько,
  Но: "Нет" звучит в ответ всем
   только -
  Не зря ж последние все дни
  Его кормил бобовой кашей,
  Чтоб выглядел могуче, краше:
  Сложен, как статуя - взгляни.
  В одном же муже нет смущенья.
  Он деньги сразу отсчитал,
  Причем совсем без сожаленья.
  Алкида этот муж забрал.
  С ним были слуги, все с мечами,
  В кирасах, шлемах, как бойцы,
  С руками крепкими, ногами,
  Как будто мощными столбами -
  На вид все трое молодцы.
  Они пошли почти что строем.
  Алкид шагал под их конвоем.
  
  Его те люди привели
  К какому-то большому дому, -
  На вид как будто бы такому,
  Что, как тюрьма, - и с ним вошли.
  Ведут по темным коридорам.
  Опять он в карцере и пусть
  В другом, светлей в котором,
  Но давит также сердце грусть.
  Теперь Алкиду ноги, руки
  Решились все же развязать,
  Веревку с них тугую снять,
  Избавили от долгой муки
  Ее все время ощущать
  И руки за спиной держать.
  Ушли отсюда незнакомцы,
  Лихой Этрурии питомцы,
  Его оставив одного.
  А он подумал: для чего
  Его купили? Чтоб в темнице
  Сырой заставить вновь томиться?
  Смириться вынужден с судьбой,
  Раз он несчастный уж такой.
  Тоски немного поубыло,
  Когда вошел к нему слуга -
  Еду принес, а в миске было
  Немало каши. И рука
  Его другая держит плошку,
  А в ней вино и не немножко.
  Алкид поел и выпил. Свет,
  Что льется в мелкое окошко
  (Считай, которого и нет)
  Ему уж кажется веселым,
  А жизни ход не столь тяжелым.
  Прилег на шкуру он в углу,
  Воловью, прямо на полу.
  Заснул и сразу же проснулся,
  Как показалось, а очнулся
  От сна, поскольку услыхал,
  Что дверь открылась. Входят двое
  Могучих стражников. Родное
  Ему один из них сказал
  Эллинских слов вдруг сочетанье:
  "Вставай - пойдешь ты на
   ристанье".
  Хотя в словах звучал акцент -
  Сказал не эллин их - момент
  Для грека все же был приятный
  В наставшей жизни столь
   отвратной.
  Во двор тюрьмы сопровожден.
  И что же здесь увидел он?
  Мужчины с мощными плечами
  И с торсами такими ж бой
  Вели древесными мечами
  Друг с другом, грозные собой.
  Ходил меж ними бородатый,
  С копной волос седых богатой,
  В тунике синей рослый муж,
  На вид других был больше дюж.
  Давал при этом замечанья,
  Одних бранил, других хвалил.
  "Учитель это фехтованья", -
  Алкид легко сообразил.
  Идет учебное сраженье.
  Проводит мастер обученье
  Бойцов, понял Алкид каких.
  И понял, что товарищ их,
  А если быть точней, противник -
  Отряда смертников призывник.
  И стало ясно, что тюрьма,
  Попал в которую, есть школа
  Таких бойцов, что кутерьма
  Событий жизни, частокола
  Несчастий злобных, череда
  Решений Мойр ввели туда
  Его, где нет совсем спасенья,
  Где есть лишь жизней приношенья
  Без счету в жертву Ате злой.
  Что нет надежды никакой
  Семью увидеть, дом родной.
  (Ата - богиня смерти у древних греков. - П. Г.
  Мойры - богини судьбы у древних греков. - П. Г.).
  Теперь он стал артистом сцены,
  Но не обычной, где игрой
  Жизнь заменяют, а арены,
  Где драма подлинная - бой.
  (Гладиаторские бои были распространены у этрусков еще задолго до того, как во 2 веке до н. э. были переняты римлянами. Часто они имели поминальный характер, т.к. посвящались какому-либо усопшему знатному этруску. - П. Г.).
  
  Алкид стал быстро знаменитым
  Во всей Этрурии бойцом.
  Прекрасно будучи развитым
  Своим умеющим отцом,
  Соперника не знал ни в ком,
  Сам оставаясь не убитым.
  Уже прошел почти что год,
  Как он в Этрурии живет.
  
  Огромный цирк кипит народом,
  Этруск в котором каждый родом.
  Хотя и древний цирк, но он
  На наш похожий стадион.
  В рядах кричат все с сильным
   чувством,
  Со страстью глядя, как с искусством
  Атлетов мощный спор идет,
  К победе лучшего ведет.
  Уже закончены ристанья
  В метаньях, в беге и борьбе,
  Где взял сильнейший приз себе.
  Еще два вида состязанья
  Должны пройти здесь. Как они,
  Другие виды ни одни
  Такого страстного желанья
  Их видеть вызвать не могли -
  В сравненье с этими не шли.
  Теперь уж скоро состоится
  Заезд по цирку колесниц,
  Который вихрем здесь промчится
  Быстрее самых быстрых птиц.
  Потом в смертельных поединках
  Сойдутся воины-рабы,
  Что больше любо для толпы.
  Бои те видим на картинках
  На стенах камер, где гробы.
  (Изображения боев гладиаторов найдены на стенах камер этрусских гробниц. - П. Г.).
  Последней схватка состоится
  Сильнейших самых, где сразится
  Алкид с таким же, как и он, -
  Ничем не хуже галл Аврон.
  
  Звучит труба, и вылетают
  Упряжки сразу из ворот,
  Как будто ветер их несет.
  Коней возницы погоняют:
  Такая скорость колесниц,
  Что даже их не видно спиц.
  Арена цирка представляла
  Собой овал весьма большой,
  А трасса скачки пролегала
  Под мощной каменной стеной,
  Что всю арену отделяла
  От мест со зрительской толпой.
  Пока упряжки едут вместе,
  Одною группою, но вот -
  В пути их первый поворот.
  Одна кренится колесница,
  И наземь падает возница.
  Расшибся, судя по всему.
  Другие едут по нему.
  А кони прянули с испугом,
  Влекут убийственный свой груз,
  Скрепленный с ними тягой уз.
  Упряжки мчатся друг за другом.
  Второй сумели поворот
  Они пройти благополучно.
  Теперь опять несутся кучно.
  Упряжки все опередив,
  Одна затем ушла в отрыв.
  Столкнулись две на повороте.
  Возница тот, что управлял
  Одной из них, коням вскричал,
  Теряя хлыст: "Куда вы прете?!"
  И рядом с первым павшим пал.
  Его постигла та же участь,
  Но умер он, подольше мучась.
  Удар вдруг новый прозвучал.
  Опять случилось злое дело.
  Копыта бьют живое тело.
  И третий смерти не избег.
  Толпа ж, довольная, шумела,
  Как будто радостью кипела:
  Ее тем влек упряжек бег -
  Таков был древний человек.
  Теперь лидирует возница
  В тунике бело-голубой.
  Его кудрявый, с бородой,
  Догнать в погоне рьяной тщится:
  Их спор похож на ярый бой.
  Другие сильно поотстали.
  Они от них все дале, дале.
  И тот, который лидер был,
  В конце концов и победил.
  Бега закончились, и трупы
  С арены слуги унесли.
  По ней с приветствием прошли
  Артисты бранной мощной труппы.
  Весьма внушителен их ход,
  В суровых воинских уборах.
  Они вернулись в мрачный вход,
  Точней в одни из тех ворот,
  Упряжки мчались из которых.
  Одна выходит за другой
  Потом бойцов оттуда пары.
  Они, стремительны и яры,
  Ведут друг с другом смелый бой.
  И каждой схватки завершенье
  Всегда бывало лишь одно -
  Оружья в плоть проникновенье -
  Другого было не дано.
  Толпы же снова ликованье
  Неслось по цирку: кровь,
   страданье
  Чужие радовали, да -
  Такой был нрав людей тогда.
  Порой случалось, что сраженный,
  Хотя имел смертельный вид,
  Был тяжко ранен - не убит.
  Тогда лишь лекарь приглашенный
  Решал добить того иль нет,
  И, если был плохой ответ,
  Тогда являлся Демон Смерти,
  В его наряде человек,
  Таком, в котором людям черти
  В далекий чудились тот век.
  Древесный молот он большущий
  Держал несчастному на страх
  В своих безжалостных руках,
  Ударом мощным смерть несущий,
  Зато спасающий от мук.
  Ждала убитых всех свобода,
  Хотя особенного рода.
  Команда ловких быстрых слуг
  От трупов место очищала,
  А лужи крови посыпала
  Песком обильно, чтобы там
  Скольженья не было ногам.
  
  Настал момент, что с нетерпеньем
  И нервы колющим волненьем
  Ждала вся публика, когда
  Пришли два воина сюда.
  Один из них Алкидом звался
  (Бойцом сильнейшим он считался).
  Его противник галл Аврон
  Ничуть не меньше был силен,
  Как выше мы упоминали:
  Молва та шла с недавних пор,
  Хотя иные возражали.
  Сейчас решится этот спор.
  И бой начался между ними.
  Ужасным, зрелищным был он:
  Финтами ловкими, лихими
  В толпе был каждый восхищен,
  И спор их долго продолжался.
  Аврон был все же побежден -
  Упал, сраженный насмерть, он.
  Хотя стоящим оставался,
  Алкид весь кровью обливался
  И тоже пал, едва живой.
  К нему сейчас же врач подходит,
  Осмотр внимательно проводит.
  Потом качает головой,
  А это знак совсем плохой.
  Взгрустнулось очень всем,
   поверьте.
  Подходит сразу Демон Смерти:
  Не дрогнет мощная рука -
  Умело бьет наверняка.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"