Глава 5. "М-р Лунатик приветствует профессора Снейпа" и просит его кое о чём сугубо личном, но ни словечка про длинный нос".
Эпиграф единственный, однако, с претенциозными комментариями по части перевода.
Вновь Автор предупреждает, значит, вооружает. (с) Известный римский афоризм.
The lunatic is on the grass.
The lunatic is on the grass.
Remembering games and daisy chains
and laughs.
Got to keep the loonies on the path.
The lunatic is in the hall.
The lunatic is in my home...
And if the dam breaks open many years
too soon
And if there is no room upon the hill
And if your head explodes with dark
forebodings too
I'll see you on the dark side of the moon.
... And if the cloud bursts, thunder in your ear
You shout and no one seems to hear.
I'll see you on the dark side of the moon...
I can't think of anything to say except...
I think it's marvelous! HaHaHa!
Pink Floyd, "Brain Damage", 1973.
Конечно же, известно, что композиция нагло выдернута из контекста концептуального альбома, да простят Автора...
Перевод весьма вольный по отношению к бесценному оригиналу, зато основанный на игре слов "Loony", "the Lu/oo/natic": сумасшедший, душевнобольной, социально опасный психопат.
Но почему и зачем вдруг все эти вольности?
А вот, сравните-ка с пророческой подписью Люпина (он же Loony) на "Карте Мародёров", отчего-то последней, довольно осторожной и... несколько мягкой по отношению к уже загнанной лошадке, может, потому и выжившего...
Ох, уж эта страдающая, молчаливая Совесть Мародёров, такая несмелая в человеческом облике!..
Итак, встречайте свистом и улюлюканьем Его самый, перевод смыслов!
Лунатик на моей лужайке.
Но... это же безумец на моей лужайке.
Вспоминает он не игры с цветочными гирляндами,
а горькие оковы вынужденного смеха.
Пусть Совесть Мародёров не собьётся со своей тропы.
... Ого, этот сумасшедший уже в моём холле.
Психопат прижился в моём доме...
... Но если вдруг прорывается долго сдерживаемая плотина,
И средь сильных мира сего нет нам места,
И голова раскалывается
от дурных предчувствий,
Я увижу тебя на обратной,
вечно Тёмной стороне Луны!..
И если кругом сверкают молнии,
А гром закладывает уши,
Ты закричишь изо всех сил, но никто тебя не услышит.
Просто вообрази и меня на обратной стороне Луны...
Больше мне нечего сказать, разве, что...
"Шалость удалась!"
Ха-ха-ха!
Конец эпиграфа.
Трезвый Ремус почти всегда отличался практически безупречной деликатностью, потому-то и стал единственным другом Северуса, приходя к нему не только и не столько за пресловутым Аконитовым зельем.
Он любил пожить у друга несколько дней, ночуя в предназначенной лишь для него, ставшей почти, да, почти родной гостевой комнате.
Он любил выпить маггловского скотча, набираясь куда больше профессора, который мог просидеть целый вечер с рюмочкой коньяка. Алкоголем для увеселения гостя дорогого запасался, разумеется, истинно по-английски щедрый и радушный хозяин дома.
Ремус любил и прекрасно умел в подпитии рассказывать скабрезные анекдоты о Мерлине, Моргане и об Основателях, а Северус разражался смехом.
Ел он мало для зверя, но неаккуратно и неумело, как и лгал, зато в мыслях был сдержанным и "тихим", что особо ценно для опытного Легиллимента.
Оборотень даже притворялся, что обожает рассказывать пикантные подробности из жизни "звёзд" своего мира, перед визитом к Северусу начитавшись бульварной прессы.
Чего не сделаешь для друга, неживого, вечно себе на уме, странного изгнанника земли родной!.. Под стать имени, суровый волшебник этот Северус Снейп.
Зато Снейп довольно улыбался и фыркал, а после баек о перипетиях жизни Золотого Мальчика хохотал особенно заливисто.
Ну, и чем не доктор Уотсон для мистера Холмса... на первый взгляд?..
А на второй и все последующие взгляды, это просто, они же не магглы, здесь вам не Бейкер-стрит, и никто не играет в детектива... пока.
Странно, но профессор Алхимии в добровольной пожизненной ссылке или реально забавлялся сплетнями о жителях... покинутого мира, или делал вид, даже изрядно заложив за воротник, вечно застёгнутый доверху.
Гриффу Лунатику не понять этих нюансов, а ему и не нужно. У него свои мотивы для жития в гостях у слизня Нюниуса.
Тот, канувший в небытие Нюниус вечно сам нарывался на разборки с Мародёрами, да такие изощрённые, что четвёрка бравых мушкетёров из шкуры вон лезла, но никак не могла победить Человека Кардинала. Это угрюмое носатое чучело с нестрижеными, сальными волосами, шастало по Школе, ласково и как-то особенно бережно прижимая к сердцу очередную бесценную книгу из Запретной Секции. При любой, самой некрасивой стычке, бледный призрак оперы, Принц-полукровка ухитрялся не расставаться с книгой, не бросать её, словно подругу жизни, что безмерно восхищало такого же фанатика чтения, Ремуса Джона Люпина.
Излюбленной гадкой шуточкой вечно скучающего, бездомного и безродного отпрыска "звёздной, королевской семьи" Блэк по отношению к преуспевшим в Тёмных Искусствах скользким слизням, мистеру Эйвери и мистеру Мальсиберу, было томное и протяжное: "Тех, кто слушает Pink Floyd, гнать поганою метлой". Но эта парочка и не ярилась, а попросту исчезала с глаз долой по щелчку длинных, породистых пальцев главаря их шайки, Северуса Тобиаса Снейпа, даже не открывавшего рта для посыла наглых гриффиндорских волков куда подальше, зато для ужасающе сильных проклятий собственного изобретения всегда пожалуйста. И разгоралась битва титанов с накрепко заключённой в объятие книгой...
Но... сколько можно жить отроческими воспоминаниями после всего случившегося и имеющего место быть во взрослой жизни прежних недругов, ставших неразлучными друзьями, в понимании добродушного оборотня?
Нынешний профессор ЗОТИ и не думал затаить злобу на прежнего профессора Зелий за инициативу, в результате которой на время лишился работы. Оборотень привычно брал вину на себя в столь неприятных ситуациях, что вполне разумно.
И вообще, что было, то прошло. А могло сложиться куда хуже, причём, для обоих.
Вспоминает ли прошлое подобного рода человек в футляре, пусть останется его тайной... и снова пока. Достаточно и того, что в итоге надменный аристократ по-настоящему приблизил лишь этого полукровку.
... Однажды, загостившийся и упорно не желающий покидать "свою" комнату оборотень решил пойти ва-банк, и попросил профессора дать ему шанс трансформироваться в ней.
Хотя Северус крайне изумился такой просьбе, он вновь не подал вида, и... просто кивнул, дав молчаливое согласие.
На самом деле, внешне хладнокровный, а внутренне, не напоказ, заботливый друг перечитал гору книг самых различных эпох и народов, посвящённых загадочной жизни оборотней, и не только выяснил единственный способ их исцеления, но приложил все возможные усилия ради отдельно взятого уникума.
... Зайдя в гостевую перед трансформацией, он тихо пожелал принявшему Аконитовое зелье Ремусу Полной Луны и вышел...
... Ненадолго, потому, что увидел в золотистых глазах оборотня животный страх в преддверие предстоящей муки и безмолвную мольбу остаться.
- "Он мой единственный друг, и не причинит мне зла даже в зверином облике. Ликантропы сохраняют частицу человеческого разума, а уж под зельем, и подавно", - успокаивал себя человек, когда невероятно громадный волк остановил на нём тяжёлый взгляд исподлобья и подступил так близко, что уткнулся мокрым носом в колено.
Снейп вышел в гостиную, где горел камин, жестом приглашая волка следовать за собой, уселся в своё кресло. Зверь настороженно глядел на огонь и не решался сделать ни шага. Профессору тоже было не по себе.
- Ну же, Ремус, включи свои мозги, я знаю, они у тебя есть, не бойся, ведь ты любишь согревающее пламя камина. Вспомни, - силясь превозмочь врождённый общечеловеческий ужас перед вервольфами, как можно внушительнее заговорил алхимик.
Волк в ответ вильнул хвостом и медленно подошёл к человеку, а затем лёг, положив тяжёлую, большую голову ему на ботинки. Северус призвал рюмку и бутылку коньяка, налил и сказал оборотню:
- За тебя, старина Ремус. Как бы ты не выглядел, ты всё равно остаёшься моим другом.
Ты дорог мне, как никто другой... из живых.
Он залпом выпил коньяк, как давненько не делал, чтобы страх окончательно растворился и ушёл, а растёкшийся по венам алкоголь снял остатки напряжения.
После второй рюмки, выпитой медленно, со вкусом, Северус совсем опьянел и принялся развлекать друга пением баллад на провансальском и старо-французском языке.
Чуткие уши зверя улавливали необычные мелодии и отзывающийся во всём теле проникновенный баритон человека. Оборотень впервые за всю нелёгкую жизнь почувствовал себя настолько счастливым, что волчья ипостась решила "присоседиться" к Северусу.
К чарующему голосу профессора прибавилось завывание волка.
- Что, друг, захотелось попеть? Ничего, обернёшься в человека, я научу тебя этим балладам.
Они хороши, не так ли?
Северус знал о невозможности выполнить обещание потому, что у Ремуса нет слуха, но разговаривать вот так, с двумя "душами", человеческой и звериной, заключёнными в прекрасном тёмно-буром теле огромного животного, как-то... чрезвычайно волнующе.
И та, и другая "души" этой ночью имеют особенное, волшебное влияние даже на... почти бесстрашного, образованного человека.
Именно из-за этой, издревле неясной "венцам природы" - Homo Sapiens, не совсем человеческой и не вполне звериной двойственности, "чужим", оборотням, наотрез отказано в наличии хотя бы единственной, да живой, полноценной души. В свою очередь, жертвы невидимого противостояния, эти отверженные, порой мстят жестокому роду людскому.
К чести сдержанного профессора, он ни разу не назвал друга "бездушным", но за глаза изредка позволял себе подобные вольности, и то, строго в одиночестве. А с кем не бывает?
Итак, недолго думая, Снейп решил, что будет и в дальнейшем оставлять оборотня у себя в полнолуния.
Об этом он и сообщил Люпину, когда тот отдохнул от обратной трансформации, оделся и вышел в гостиную. Ремус не поверил своим ушам, его пригласили остаться с другом даже в облике волка! Он смог только смущённо выдавить:
- Спасибо, Северус.
Удостоенный кивка головы с императорским профилем, оборотень сказал:
- Знаешь, трансформации прошли почти безболезненно.
- Я читал, что так и должно быть, если рядом с оборотнем по собственной воле остаётся человек, - констатировал человек, - В первую минуту я испугался, но потом позвал тебя с собой, да хорошенько выпил твоё здоровье.
Я буду с тобой в эти периоды, чтобы тебе не было слишком плохо. Ведь Аконитовое Зелье практически не подавляет болевые ощущения трансформаций, и я собираюсь заняться его модификацией для их снятия.
Вот уж не завидую твоим коллегам, особенно, несчастной вдове миссис МакГонагалл, когда волк в тебе совсем состарится, да откинет копыта, в данном случае, лапы, - профессор многозначительно замолчал.
- А что тогда произойдёт с моей человеческой сутью? - заинтересованно спросил Люпин.
- Сбесит...
Тьфу ты. Знаешь, дружище, если тебе так необходимо узнать это, изволь взять у меня и почитать соответствующую литературу. Мне пока не хочется говорить об этом, это же лишь теория.
Дай Мерлин, доживёшь и сам увидишь, но очень тебя прошу не посещать мой дом в... то время, - Северус состроил ехидную гримасу, пытаясь скрыть явную печаль.
- Я помню смутно, что ты пел, кажется, - тактично сменил не приятную им тему оборотень.
- Да, я пел для нас обоих, - гордо высказался друг.
- У тебя удивительный голос.
- Ну, насчёт удивительного не знаю, просто мне в юности его поставили. К слову, я прекрасно знаю свои возможности, не петь мне в опере на сцене. Голос-то камерный.
Зато одно из моих славных зелий почти полностью восстановило тембр даже после разрыва трахеи, сам знаешь, при каких обстоятельствах, - алхимик смущённо кашлянул в кулак.
А ведь ты подпевал мне, - улыбнувшись, промолвил он.
- Я выл? Вот позор! Прости меня.
- Ладно тебе, всё получилось замечательно. Знаешь, у твоего волка музыкальный слух лучше, чем у тебя, - всё так же, с улыбкой сказал профессор, - Да не переживай ты так, сказал же! Эта ночь выдалась превосходной, иначе разве я предложил бы...
- Оставаться с тобой в полнолуния до поры, до времени, - договорил Ремус, - Это была действительно Полная и Добрая Луна.
Знаешь, я ужасно... - начал он.
- Есть хочу, - не сговариваясь, сказали в голос друзья и засмеялись.
... Вечером оборотень травил анекдоты.
- И тогда вскинула Моргана руку левую, согнув её в локте, а правой рубанула воздух до сгиба локтя. А вместо палочки выставила она на руке левой своей палец средний, - серьёзно вещал Люпин, - И столь велика была мощь проклятия бессловесного, что отшвырнуло похотливого козла Мерлина прямо к стене, - захлёбываясь смехом, закончил он.
Снейп тихо загоготал ещё при подробном описании "проклятия", распространённого у магглов и почти забытого магами, а под конец перестал сдерживаться и рассмеялся громко и... как-то доверчиво.
- Почему ты живёшь один? - внезапно спросил Ремус.
- А ты? - жёстко ответил вопросом на вопрос Северус.
- Я-то оборотень, но заводить романчики от полнолуния до полнолуния не желаю, да и вряд ли кто на такое согласится. А по борделям я не хожу из принципа, уж лучше полное воздержание, чем купленный разврат.
- Моё же сердце давно и безнадёжно разбито. Я страстно люблю воспоминание, призрак, - тихо, еле слышно выдохнул Снейп.
Выпьем? - тут же бодро предложил он, - Да по-хорошему.
- Север, извини глупого оборотня, просто ты такой необычайно притягательный, и у тебя должна быть толпа поклонниц.
Ну, или поклонников, это на твой выбор, - поспешил добавить Люпин, поразившись своей смелости.
- Где, здесь? - алхимик широко обвёл рукой пространство, - Ты же знаешь, они всего лишь магглы.
Так мы выпьем?
- Конечно, дружище. А у тебя остался тот скотч? - оживился Ремус.
- Разумеется, я практически никогда не пью маггловский скотч, предпочитая огневиски, а для души коньяк, - спокойно ответил Северус, дав развёрнутое логическое обоснование:
- Это привычка, оставшаяся после жизни в подземельях. Жарко натопленный камин и рюмка коньяка или стакан огневиски после ночного обхода, да любоваться пляшущими искорками на углях всю ночь. Я ведь шестнадцать лет в услужении двух господ почти не спал, так кошмары мучили.
Довольно грустных воспоминаний.
Стаканы, ты допиваешь начатую бутылку скотча, а я приступаю к огневиски, - скомандовал хозяин, сделав пасс рукой, и тотчас всё названное оказалось в руках друзей.
- И как ты можешь делать это без палочки? - в который раз переспросил изумлённый гость.
- Я уже объяснял тебе и даже пробовал научить вот таким простым Манящим чарам, помнишь?
- Да, но у меня ничего ни разу не получилось.
- Значит, оборотню по природе своей не дано пользоваться стихийной магией.
Смирись, друг мой, палочку-то у тебя никто не собирается отнимать.
- Кто знает этих министерских, животное я или существо, но неполноценный маг...
- Итак, за полное воздержание! - нарочито торжественно протянул Северус.
- А ты правша или левша? - блеснув глазами, быстро спросил Ремус.
- Ах, об этом...
Да как все, правша.
- Ну, мне-то всё равно, я очень легко возбуждаюсь, - радостно известил оборотень, опустошив свой стакан.
- Эй, подожди пить, а, впрочем, наливай следующий, я же ещё не произнёс полностью тост, - развеселился человек.
- И всё-таки за полное воздержание и Правящую Руку!