Для каждого смысл песни "В последнюю осень" свой, личный. Так и для нас он заключается в том, что приходит день, приходит час "отрешиться от старого мира, отряхнуть его прах с наших ног". В любом случае, ЭТО некая эпоха со своими плюсами и минусами, а в приложении к "нетленке", окончательно и бесповоротно уходит пора Одиночества слишком гордого волшебника, но такого человека, как и все мы, из плоти и крови, о чём он сам нам изволит поведать чуть позже. Для некоторых героев эпоса эта осень вполне может стать и последней, ведь уходят не только поэты...
Но не будем пока о грустном, не так ли?..
Эпиграф номер два:
There's no time for us
There's no place for us
What is this thing that builds our dreams
yet slips away from us.
There's no chance for us
It`s all decided for us
This world has only one sweet moment
set aside for us.
Who wants to live forever
Who wants to live forever?
Who dares to love forever?
When love must die...
But touch my tears with your lips
Touch my world with your fingertips
And we can have forever
And we can love forever
Forever is our today...
Who wants to live forever
Who wants to live forever?
Queen, "Who wants to live forever", 1986.
По скромному мнению весьма нескромного местами Автора, сия песня не нуждается ни в переводе, ни в особых комментариях, ибо воистину надежды не только юношей питают...
Конец эпиграфа.
Шли проливные, бесконечные, ледяные дожди, но Северус наслаждался ими, гуляя по скверу в высоких ботинках, чтобы грязь не запачкала шоссы. Каждый шаг отдавался в ушах: "Сне-э-й-п-п, Сне-э-й-п-п".
- Да знаю я, что Снейп, - внезапно рассердившись, сказал он в один из таких бесцветных дней, обращаясь к булькающей жиже, - Может, хватит уже?!
Но она была неумолима, как и хляби небесные, продолжая свои причитания.
Непонятно, отчего Северус в сердцах повернул к дому.
Оказавшись в холле и повесив на вешалку пальто-мантию, он произнёс Высушивающее заклинание. Как всегда, в эти промозглые, пропитанные влагой дни, сюртук, рубашка и шоссы промокли насквозь. Однако в это раз заклинание получилось редкостно слабым и неэффективным.
Только оказавшись в холле и повесив на вешалку пальто-мантию, он произнёс для верхней одежды высушивающее заклинание. Как всегда, в эти промозглые, пропитанные влагой дни, сюртук, рубашка и шоссы промокли насквозь.
Было привычно и приятно бродить под дождём, наливаясь и наслаждаясь его потоками, проникавшими до тела, очищая его от всяческой житейской скверны. Но в сухости и тепле дома эти сантименты вдруг показались Снейпу абсолютно неуместными.
В гостиной, нетерпеливо скидывая одежду, он увидел подскочившего эльфа. Винли с изумлением смотрел на полуголого Хозяина.
- Винли плохой, очень плохой, он не уследил за Хозяином, и Хозяин совсем промок! А Хозяин добрый, никогда не наказывает Винли, но сейчас Хозяину нужна помощь! Винли поможет Хозяину! - с героическим, почти театральным пафосом верещал эльф, но Хозяин и не вздумал улыбнуться забавному существу.
Ещё бы, у Северуса зуб на зуб не попадал, он дрожал, как в лихорадке, а в мозгу вертелась, скажем, ерунда всяческая о Герое... чужого, навсегда брошенного мира, будто этот проклятущий мир волшебства и магии ещё оскалится челюстями и проглотит даже столь умелого беглеца.
Безумный поток сознания мордредова ирландца Джойса временно приостановил его "всегдавишний попутчик и спутник жизни", в данном контексте, домашний эльф, истошным воплем, смехотворно заламывая длинные, нескладные ручонки:
- Одежду Хозяина выстирать или высушить?!
- Достаточно основательно высушить, я мог бы сделать это сам, но чувствую усталость, должно быть, не выспался.
- Хозяин заболел?! - ещё один вопль истерзанной, сопереживающей души домашнего существа.
- Вовсе нет, вот ещё, шоссы возьми, Винли, а я пойду погреться возле камина. И не смотри на меня, как на полное убожество, я тебя по-человечески прошу. Ты своими делами займись, а не меня разглядывай во всей красе.
Щелчок длинных пальцев встревоженного эльфа, особенно сильного магически, и одежда стала сухой и тёплой. Второй щелчок, и пламя в камине не просто вспыхнуло, а сразу же взревело с гулом.
Северус не успел согреться, но принялся вручную облачаться в согретую Винли одежду. Он даже не догадался одеться заклинанием, хоть с превеликим трудом справился с пуговицами рубашки.
Только сейчас до родовитого волшебника Снейпа дошло, что, несмотря на стальное здоровье и многолетнюю закалку под осенними лондонскими ледяными ливнями, он банально простудился. Было почти до слёз обидно осознать собственную уязвимость и груз прожитых лет, сделавших чистокровного мага похожим на последнего маггла.
Голова уже наливалась свинцом, логично захотелось выпить чего-нибудь, чтобы перестало трясти, как в пляске маггловского нехорошего какого-то святого Витта на картинах Северного Возрождения.
В шоссах и не заправленной рубашке Северус плюхнулся в кресло у камина и протянул к нему заледеневшие голые узкие ступни. Нетерпеливым жестом он призвал бутылку коньяка и рюмку, налил её доверху и одним махом выпил. Тепло растеклось по пищеводу, проникло в почти пустой желудок и, казалось, насытило его. Такое питие коньяка залпами до добра не доводит, Северусу это прекрасно известно, но невыносимо холодно, знобит. Хочешь, не хочешь, лучше выпить, не прыгать же заживо в камин!
Благая мысль о горячей ванне с клубами пара в голову, забитую глупостями всякими и простейшей тревогой, не пришла, а жаль...
... Ох, уж эти европейцы! Что магглы, что маги! Им лучше напиться горячительным, нежели, как вечно молодой старина Долохов, в баньку залезть и попариться от души. Не привычно для европейца даже нового тысячелетия в воду бултыхаться при первых признаках простуды, таковы традиции!
Но до конечностей треклятое, долгожданное тепло не дошло.
Через силу опрокинув вторую рюмку, Северус перестал трястись, уже отогрелись кисти рук, а ноги упорно решили не сдаваться, хотя ступни лежали прямо на каминной решётке. Значит, что? Правильно, значит, выпить ещё.
Третья, строго запретная порция так ударила по мозгам, что Снейп, ну, очень сильно опьянел.
- "Спеть, что ли, ногам провансальскую балладу?" - с кривой усмешкой подумал он, пожал плечами, и действительно запел хриплым от простуды голосом.
Невидимый Винли не переставал диву даваться. Строгий, вечно сдержанный Хозяин сам для себя песни распевает на излюбленном в компании с бездушным Зверем, гортанном языке, и сам разминает, массирует себе ступни.
А ведь последнее как раз должен делать призванный Хозяином, ни в коем случае не незваный Винли. Что же делать бедному эльфу? Как хоть весточку о себе, рабе услужливом, послать захворавшему Хозяину? Винли такой плохой, что ему сейчас себе или уши защемлять дверями, или пальцы прижигать на плите, но необходимо наказать себя за тупость непроходимую!
- Нет, это просто какое-то издевательство, причём изощрённое, я очень хочу, чтобы рядом сидел Ремус и напивался этим невкусным скотчем, низким для мага, хотя и очень дорогим по здешним меркам, да потчевал меня последними известиями о Поттере.
Поттер...
Что же это за наваждение! Я практически не спал ночь, думая о том, как он там после моих инъекций...
Выжил ли он после столь сильного, насильственного оживления? Не случайно я возомнил себя маггловским Спасителем и сострил, на свою голову, о Лазаре! Вдруг Гарр... Гарольд знаком с Библией? Неважно. Гораздо важнее иное. Что он? Как он... там сейчас в этой их убогой реанимации, где должны возвращать душу в тело, но не оказалось ни души? Встал и ходит? Не верю!
Судя по наркотикам, щедро влитым в списанного за ненужностью, обречённого волшебника, по закону Министерства Магии "О милосердном обезболивании в критических случаях", помянутом как-то всуе Ремусом, у Поттера в крови сейчас адская смесь из самых разных, убивающих рассудок и оживляющих тело зелий...
Но моя-то Взвесь на собственной сперме просто обязана оказаться сильнее!
Да, так и было бы при наличии в его венах чистой волшебной крови, а он же полукровка! Значит, автоматически в группе риска.
Зачем, зачем грязный оборотень, нелюдь бездушный, Ремус Джон Люпин, заставил меня вмешаться в ход смертельной болезни, неизвестной этиологии, этого моего вечного должника, но, как ни крути, Победителя ну, очень уж Тёмного Лорда некой Любовью, по заверениям столь же Белого старичка Альбуса? А любви-то плотской мальчишка не...
Черти меня маггловские рогатые и с вилами заберите, я не могу и мысль додумать! С концами заболел, простенько так, гуляя под ливнем.
Нет, нет и нет! - алхимик сказал, как отрезал, - Это всё слишком сильные переживания за несчастного вервольфа, моего единственного друга, наверняка, попавшего под перекрёстный допрос целителей и Авроров...
Постепенно злостный озноб и гнев спали, волшебнику захотелось понежиться в постели, как любому приболевшему смертному, и долго-долго спать, желательно, без снов и прочего бреда из чересчур тёмного, перенасыщенного прошлого.
Северус шёл в спальню, задумчиво бормоча под неслышные стоны убитого горем, без вины виноватого Винли, и не подумав о его муках и терзаниях:
- Если Рем не вернётся через три дня, перед полнолунием, придётся его выручать, а для этого я должен иметь свежую голову.
Надо полагать, простуда сморит меня так, что просплю тихо и мирно.
Всё-таки сначала Перцовое зелье для профилактики, не помешает и флакончик Снотворного для успокоения души. Приказать Винли, о, да, есть же у меня милый старина Винли, никого не впускать, за исключением Ремуса, если он вдруг прибудет, пока я сплю.
Сходив в лабораторию за зельями, излишне принявший профессор едва вернулся. Он до того обессилел, что, не сняв шоссы, завалился в постель, и тут же провалился в сон без сновидений без одноимённого зловредного зелья.
... - Север, Северус, раздери тебя Мордред! Просыпайся, да что с тобой стряслось!
Это Люпин, Снейп узнал его голос. Затем пришло осознание того, что Аконитовое зелье не сварено. Он подскочил в кровати, спустил ноги, нашаривая тапочки, и вспомнил всё, предшествующее сну, кроме навязчивого бреда о Герое. Конечно, от души наказавший себя Винли раздел Хозяина, но переодевать в пижаму расслабленное тело не посмел, однако притащил домашний шлафрок и тапочки.
Шатаясь, алхимик встал, но снова в изнеможении опустился на постель.
- Ремус, принеси мне два пузырька Энергетического зелья. Оно...
- Знаю, но две порции, не многовато ли будет?
- Я же сказал, неси два пузырька, время не ждёт, а у меня еле язык ворочается, - настаивал Северус, - Стой, без моего допуска ты не войдёшь в лабораторию.
Он сделал сложный пасс руками и опять завалился на бок.
- Теперь ступай.
Наконец-то Снейп принял зелье. Передозировка сказалась сразу, бешено заколотилось сердце, и перестало хватать воздуха ненатурально расширившимся лёгким.
Зато он смог вскочить, не задумываясь о последствиях, натянуть шлафрок и помчаться в тех самых любимых мягких шлёпанцах в лабораторию, заметив, что за окном начали сгущаться сумерки. Дождь прекратился, и красные лучи заката ещё виднелись над низкими крышами домов.
- Полнолуние сегодня?! - громко крикнул Снейп.
- Да, - обречённо выдохнул оборотень.
- Не трясись, дружище, я успею.
В состоянии, близком к эйфории, профессору казалось, что он может не только помочь другу, но и закупорить смерть, вновь выйти победителем в выпрошенной шахматной партии с безликой обманщицей. Нет, больше, больше, больше! Продлить милостиво отведённые сутки, как захочется именно смертному игроку, а Оно, грубо намалёванное, бесформенное Существо, лишь гадко улыбнётся и... уйдёт восвояси.
... Так оно и вышло, в который уже раз Смерть вполне благоразумно отступилась от столь безумного игрока, и пошла себе собирать дань с нормальных, смирных живых мертвецов по матушке-Земле. А... этот гордец пусть выиграет время для себя, не только и не столько. Все смертные на исходе партии жалеют о подобной игре в шахматы, любезной вечно скучающему Ангелу Смерти. Ходишь украдкой конём, хоть неосторожно проболтался? Дело твоё, грозный для людей, бескрылый Ангел тоже сделает вид, что его надули. Потом... скоро уж, горько восплачешь ты, смертный, но отступать-то тебе некуда, нет за тобой земли, как маловата кольчужка была, так и осталась твоя мифическая Британия Короля Артура крохотной песчинкой суши для подвигов во имя хоть трижды Бога Неведомого. И не услышит Он, ибо все божества, выдуманные людьми, изначально противопоставлены им. Нашим современником отлично сказано по этому поводу: "Каждый за себя, а Бог против всех", не так ли оно и есть?..
Все знают, какие моря крови пролили люди во имя защиты "божественных интересов", хотя вера не становится истиной только потому, что за неё погибают, либо из-за неё убивают. Однако беспощадный друг к другу род человеческий из величайшего почтения... или же из страха давным-давно переселил своих богов за пределы земной юдоли. А вдруг грозные, карающие божества попросту захлебнутся в жертвенной крови?..
Парадоксальный, но общеизвестный факт - и сегодня "научный атеизм" нуждается в религии ничуть не меньше, чем "слепая вера".
... Наивно и глупо считающий себя удачливым, Великий Обманщик Ангела Смерти поставил на огонь сразу два котла, помня, что выпил сегодня все запасы Энергетика.
- "Нет уж, первым делом зелье для Ремуса", - остатками разума осадил он себя, - "Иначе я перепутаю ингредиенты".
И снова, и снова резать, толочь, растирать, добавлять в котёл. Алхимик был похож на инфери Лорда во время Битвы 1998 года, только быстро вздымающаяся, неровно дышащая грудь и неземной свет, струящийся из чёрных глаз, как угли с золотыми искорками, отличали его от восставшего мертвеца. Неестественная бледность, спутавшиеся, слипшиеся от долгого сна и болезни волосы, рваные движения...
Всё это вместе было сейчас Северусом Снейпом, классическим профессором Зелий в треклятом Хогвартсе, только без чёрного плаща мистера Летучей Мыши из маггловского комикса.
Северус покончил с Аконитовым зельем, перелил его в высокий стакан и остудил, всё с большим трудом захватывая потоки стихийной магии вокруг себя.
- Пей, Ремус, далеко не уходи. А мне надо сварить ещё зелье, что я допил при тебе.
Оборотень вырвал из рук друга заветное зелье и быстро опустошил стакан, даже не поморщившись. Сейчас именно оно необходимо ему, а не скотч, который будет литься рекой завтра.
- Доброй и Полной Луны тебе, - еле слышно прошептал профессор и опустился легко, как пёрышко, - Не бойся, я с тобой.
Если ты ещё можешь, дай мне со второй полки спра...
Северус распростёрся на полу и замер.
Спустя полминуты взошла очень Добрая и Полная Луна. Ремус трансформировался рядом с неподвижным другом, подполз к нему, вытянулся, прижался к спине и завыл...
... Снейп очнулся от яркого лунного света, падавшего прямо на лицо через неплотно закрытую дверь.
А ещё он почувствовал нечто странное. Его спина была тёплой, но грудь и бока заледенели.
Вдруг за спиной раздался короткий, душераздирающий вой, и Северус догадался, что он свалился без сознания прямо на пол лаборатории, а спину ему греет волк-Ремус.
- Спасибо, друг, не плачь больше, я уже пришёл в себя.
Вой прекратился, а вместе с ним ушло и тепло. Ремус обошёл Северуса и облизал ему нос горячим языком, слегка повиливая хвостом.
- Премного благодарю за столь невинный поцелуй, - зачем-то съязвил Снейп, - А теперь помоги-ка мне встать.
Обхватив за шею склонившегося зверя, потом поднявшегося в немалый рост, человек слегка привстал, кое-как согнул непослушные ноги, вцепился одной рукой в загривок волка и рывком оказался на своих двоих. Только таким образом Северус мог устоять недолго, задыхаясь от усталости и головокружения, не в состоянии отпустить шкирку.
- Ремус, веди меня в моё кресло, - прошипел профессор, боясь напугать животное звуком голоса.
Сам он и не такого не испугался бы, да и не трусил, если честно.
Хотя рассказ о бессонных ночах в Школе был вполне правдивым, но неполным.
Это слишком грустная и ненужная за давностью лет история, когда кошмары довели даже до отказа приёма горизонтального положения по ночам. Оставалось спать урывками после обеда, перехватывая порции необходимого мозгу спокойствия, а по вечерам на относительно свежую голову обрушивались стопки длинных эссе, да обязанности декана. В итоге, никак не обойтись без Энергетика и не только, а что делать-то было?
Спрашивается, зачем всё это знать другу? Ведь Северус не позволяет себе распускаться, тем паче, давить на жалость.
Многолетний опыт показал, что значительное изменение тембра не более чем одно из мелких побочных эффектов передозировки Энергетического зелья.
Волк медленно повёл цепляющегося за него человека в гостиную.
- Ложись, как всегда, и ничего не бойся, дружище.
Ремус-человек прекрасно понимал, что Северус никогда не назовёт его иначе, и он смутно догадывался, почему...
... Пришло время утренней обратной трансформации, но волк остался в гостиной, зверю-то привычна нагота, ему наплевать на людские условности. Да вот разумная суть оборотня вовремя напомнила, что одеться можно и даже нужно быстро, хоть накануне Северус впервые предстал в одном нижнем белье.
Главное, это трансформация рядом с человеком, будь он без сознания, как вчера, или спящий, как сейчас. Наравне с любым нормальным существом, оборотень избегал лишней физической боли, особенно, после чудовищных нескончаемых трансформаций в зарешеченном застенке подвала собственного домика...
Почти безболезненно превратившись в человека, Люпин сбегал в спальню хозяина дома, где торопливо нацепил его драгоценную и на мимолётный взгляд маггловскую одежду, висевшую в гардеробе особняком. Он-то не успел вчера раздеться перед трансформацией, поэтому собственная одежда валяется ворохом разорванных тряпок в лаборатории.
Надо побыстрее убрать шмотки, ведь Северус не выносит беспорядка в его святая святых.
- Куда ты, Рем? - раздался странный женственный голос из кресла.
- Я сейчас, Север.
- "И с чего его голос стал, как у педика? Мой черноглазый слизеринец нормальный же в этом плане, наверняка, со шлюхами за бабки пары спускает", - подумал оборотень, убегая.
... Первым, что увидел Ремус в лаборатории, был расколовшийся медный котёл. Всё содержимое вытекло или успело выкипеть. Теперь медь котла медленно плавилась. Оборотень взмахом палочки потушил огонь под многострадальными останками, быстренько собрал лохмотья, ещё накануне бывшие вполне приличной одеждой, по его мерке, в могучую кучку и произнёс, направив палочку:
- Evanesco!
Хлам исчез, а Люпин поспешил к отчаянно кашляющему другу.
- А, давай свою поганую воду, - сказал профессор вполне пристойным баритоном, в котором пока не хватало низких нот и хрипотцы, делающей голос совершенно неповторимым.
Он широко улыбнулся и обвил цепкими руками шею единственного друга, вспоминая его неоценимую помощь ночью.
- Волчара, волчара, что бы я без тебя делал?
И пошла бесконечным потоком вода из-под крана, кому коньяк, кому любимый скотч, да море анекдотов, приправленных болтовнёй и смехом над перипетиями этого долгого, трудного вечера...
(C)
Всё та же, GrayOwl, всё так же весьма искренне.
14 декабря 2013 года.