Глава 10. "Кризис среднего возраста у волшебников, как он есть".
Эпиграф:
I got no cure for this condition
That you've been causing me tonight.
Well, you put my heart in overdrive:
Hand me the bullet I must bite.
You can stir me up and you can cut me down.
You can probe a little, push that knife around.
But there's one thing I should tell you, to which you must agree:
It's no use you playing doctor to my disease.
Jethro Tull, "Doctor to my disease", 1991.
Нет мне лекарств от состояния,
Спровоцированного тобой этой ночью.
Да уж, из-за тебя моё сердце испытывает перегрузку:
Дай мне пульку, в которую я должен впиться зубами.
Делай со мной всё, что в голову взбредёт,
Полагая, будто я в твоих руках.
Но я должен сказать одну вещь, а вот ты обязан согласиться:
Вот только не надо играть роль моего врачевателя.
Один герой может сказать это, лишь мягко намекая, а вот второй способен и категорически отрезать. Кто есть who, попытайтесь угадать до трёх попыток, вы, благосклонные читатели.
Поверьте на слово, ответ лежит не на поверхности...
Конец эпиграфа.
Пока оборотень поглощал холодные закуски и салаты, из-за волчьего аппетита не разбирая нюансы вкуса, Снейп кропотливо возился с маринадом для утки, словно не был голоден по собственным заверениям. Ремус чувствовал себя на седьмом небе от простенького счастья сидеть на уютной кухне и лихо набивать пузо, искоса наблюдая за другом.
- Рем, оставь место под мой кулинарный шедевр, - заметил Северус, собравший волосы в хвост, чтобы они не мешали процессу готовки, - И не смотри на меня так. Я прекрасно знаю, что с такой причёской выгляжу, как маггл.
- Ну, уж нет. Столь безупречные черты лица, твои руки и жесты, да всё выдаёт чистокровного мага, - ещё пьяно осклабился Люпин, слегка утолив первый голод.
Оборотень знать не знал, и слыхом не слыхивал о том, что лучшая форма лести - подражание, но не пытался делать ни того, ни другого. Разумеется, начитанный человек тоже ни разу не подумал возложить столь замечательные достоинства друга на его гриффиндорскую школу жизни.
С точки зрения Северуса, это логично, не с такими же сотоварищами учиться хоть чему-то путному. Наверняка, основная заслуга в воспитании наилучших черт характера осталась за родителями, жаль, что о них Люпин вообще ни слова не сказал. Но, во-первых, это его личное дело, а, во-вторых, вряд ли неравный брак был счастливым. Это доказало длительное наблюдение самого Мастера Зелий за смешанными семьями.
Когда Северус ставил утку в духовку, Ремус нагло насадил на вилку самые крупные ломтики нежнейшего фуа-гра, и торопливо отправил лакомство в рот.
- Какая жалость, что я никогда не пью из чужих стаканов! Теперь придётся пренебречь деликатесной гусиной печёнкой, - не отворачиваясь от плиты, ехидно заявил Снейп.
- Извини, не удержался, я просто подумал, что у тебя одна пара глаз, - попробовал отшутиться смущённый Ремус.
- Ну, в общем, ты прав насчёт моих глаз. И не спрашивай, как я узнал, - расхохотался Северус, - Скажем, это всё проделки стихийной магии.
А сейчас и я приступлю к кушаньям, но ты не забыл? С тебя анекдот про Героя.
- Да, теперь я в состоянии говорить долго и рассказывать подробно, - погладив себя по округлившемуся животу, высказался Люпин, удивляясь, как аккуратно вкушает еду друг.
- Ар-ристокр-рат, - тихо проревел оборотень.
- Собственно, я ещё жду твоего длинного анекдота, что само по себе противоречиво и потому интригующе, - прожевав крошечный кусочек ветчины, невозмутимо напомнил человек.
- Итак, на второй свадьбе он напился, как свинья, и полез обниматься с гостями, а я был у него шафером. Ну, мне и досталось больше всего объятий и слюнявых поцелуев...
Ты ешь, ешь, Север, дальше хуже будет.
- Бедняга ты, Рем, как же тебя угораздило оказаться у полового Героя в шаферах?
- А это пошло ещё с первой свадьбы. Я же не знал, что через полгода всё повторится...
Ну вот, возвращаясь к нашему Герою. Сижу я, не знаю, куда глаза девать, ведь он вместо невесты меня целует, да всё норовит взасос!
Я его малость утихомирил, вдруг, чую, на колене его рука, и поднимается всё выше, ну, представляешь куда. А я тоже не железный, мне-то мужики нравятся...
Ой, да что я такое...
Прости, дорогой Северус, если сможешь. Я сейчас клятву нарушил никому об этом не говорить, тем более... тебе. Это же смертельное оскорбление, как я...
Люпин потерял дар речи, и было, отчего. Ответом был пристальный, леденящий душу взгляд непроницаемых глаз. Ни искорок, ни пляшущих чёртиков в них не было.
Ремус жутко перепугался и выдавил официально, как только мог:
- Разумно полагаю, после этих неосторожных слов мне следует распрощаться с тобой и твоим гостеприимным домом. Что ж, выходит, твоя просьба забыть дорогу сюда выполняется досрочно.
Он резко встал из-за стола, но животным чутьём ощутил неожиданное тепло, исходившее от друга. Оборотень тут же обернулся и с изумлением увидел золотых чертенят в глазах человека, ещё миг назад казавшихся помертвевшими от переизбытка презрения.
- А знаешь, Ремус, ты должен гордиться своей выдержкой. Быть латентным гомосексуалистом очень тяжело, - мирно и как-то отрешённо высказался Северус, - Давай не будем никогда затрагивать эту тему, и всё будет, как прежде. Я же признал тебя своим настоящим другом.
Моя ненависть перегорела намного раньше, чем закончилась война, да и воевали мы плечом к плечу. Разве тебе этого мало?
Я знал ещё со Школы, что ты предпочитаешь собственный пол, но тогда мы враждовали, и мне было всё равно, есть ли у слишком умного Мародёра любовники.
- Нет, никогда никого не было. Я же оборотень, Север.
- А ты хочешь любви на всю жизнь, не так ли?
- Да, разумеется, я мечтаю...
О, имеется в виду, я мечтал об этом в юности, когда кровь горяча.
- Но ты удостоился моей дружбы на всю жизнь. Это ли не здорово?
- Конечно, Северус, спасибо, что ты в очередной раз простил меня. Ох, не заслуживаю я такого друга, как ты!
- Друзей, как и возлюбленных, не заслуживают. Это великий дар, не знаю, чей, и знать не хочу. Мерлина или всех языческих богов, вместе взятых, - торжественно провозгласил Снейп.
... Вкусно запахло уткой.
- "И я, по пьяной лавочке, чуть было не потерял лучшего, нет, своего одного-единственного друга до самой моей смерти. Какая же ты сука, судьба! Я знаю только одного человека на свете, с которым мог бы связать свою жизнь раз и навсегда, и я люблю его, Ме-е-е-рлин, как же я люблю его! Но он мой снисходительный и всепрощающий друг, и только. Он сам мне об этом сказал только что предельно ясно.
Да уж, остаётся мучительное, безвыходное воздержание, дружеские отношения, ну, а когда приспичит, привычная ласка и отчаянный, хриплый крик: "Се-е-ве-е-р-у-ус!". Вот только он не должен узнать об этом, иначе надменный слизеринец меня никогда не простит".
Ремус снова сидел напротив хладнокровного друга, как будто он не произнёс ни слова о любви и дружбе.
Действительно, Северус и не подумал указать другу на откровенную развязность его выражений, что тоже вполне разумно. Во-первых, из песни слов не выкинешь, примером чему многочисленные анекдоты. Можно и послушать, как именно выражается пьяный оборотень в ином окружении. А, во-вторых, Люпин не всегда даже здесь способен держать себя в руках, он и понятия не имеет о постоянном самоконтроле.
Алхимик лениво протянул:
- Рассказывай дальше свой бесконечный анекдот, не то теряется вся соль.
Да-с, судя по твоей кислой физиономии, и мистеру Поттеру не удалось заставить тебя ответить на поцелуй.
- Нет, я скинул его руку, и мне полегчало. Но какое сильное колдовство, Север! Минуту назад он был мне крайне противен, и внезапно такое возбуждение.
- Это вовсе не магия, просто физиология. Полагаю, тебя никто не трогал за... бедро давненько, а то и совсем не трогал. Как ни крути, это очень возбуждающая ласка для мужчины.
- "А ты откуда это знаешь, девственник хренов", - с раздражением, но благоразумно, "тихо" и быстро подумал Ремус, - "Небось, начитался проклятущих заумных книжонок?"
- Так вот, я Поттеру после его домогательств предложил выйти, подышать, а то напился сверх меры, мол, вот и творишь ты, Мордред знает, что.
Он быстро сообразил, что к чему, чмокнул невесту в лобик, как покойницу, ей-Мерлин, и мы выползли. А народу гуляющего на улице тьма! Вечерняя, ещё ярко освещённая поздним закатом Диагон Аллея во всей красе тёплого июня, сам понимаешь.
Я ему:
- Ну, и где тут можно спокойно поговорить?
И он сделал прозрачный купол, правда, неуютно в нём, хоть и знаешь, что ты всю эту толпу видишь, а она тебя нет. И язык у меня к нёбу прилип, слова сказать не могу.
Но этот Поттер опять целоваться полез, да так умело, гад! Я вырвался и обругал его со злости:
- Что ж ты второй женщине хочешь жизнь испортить, сволочь эдакая?
А он мне так вальяжно:
- Я долба... ну, проклятущий Герой, мою биографию дети изучают, а Герой не должен быть голубым. Вот я и терплю... с бабами.
- Ладно, пусть так. Скажи только, у тебя хоть разочек был мужик, чтобы убедиться, что ты гомик?
- Какой ещё мужик! Пресса следует за мной по пятам, папарацци вообще лишают личной жизни, а ты говоришь, мужик...
- Тогда откуда тебе знать...
И тут Гарр... Герой в смысле, горестно заявляет:
- Мне с женщинами плохо, невыносимо одиноко даже во время траха, а уж после него... и говорить нечего.
Вдруг он оживился и принялся чушь пороть, как я потом понял, протрезвев.
- Знаешь, почему я выбрал Сьюзен? Нет, конечно. Так вот, Джинни была рыжая и раздражительно настойчивая в постели и, вообще... по жизни.
А теперь я выбрал абсолютно не темпераментную блондинку. Следующей будет черноволосая дива, потом найду с пепельными волосами, потом русую, - нёс пургу Поттер, - И каждая баба на полгода, это же минимум по традиции, а после я заявлю во всеуслышание, что мне не удалось найти подругу жизни и стану потихонечку подрачивать в кулак.
Думаю, как раз ты бы мне подошёл на роль партнёра.
Тут уж я едва не дал ему по морде.
Но он вовремя спохватился, мол, даже мечтать о таких вещах табу для Героя.
- Ну, считаю, достаточно, - только и смог поначалу выдохнуть я, - Снимай купол и возвращайся к своей несчастной невесте. А я отправлюсь домой.
И вот ещё, - добавил я, собравшись с духом, и по-быстрому, интуитивно сообразив: - Ты уже маленько протрезвел, поэтому выслушай мой совет. Не обижай своих "избранниц". Женщины-то ни в чём не виноваты, Герой ты наш.
Северус преспокойно пропустил мимо ушей вылетевшее у друга словечко "избранницы", и правильно сделал. Люпину не знаком странный семейный обычай благородных предков алхимика, а само слово в данном контексте несёт совершенно иную смысловую нагрузку.
- Я аппарировал к себе, и первым делом залез под холодный душ, чтобы взбодриться и смыть с себя поцелуи и прикосновения Поттера, а потом... лёг спать.
Вот и вся история.
- Мило и нелепо, - кратко заметил Снейп, - Значит, Поттер тоже латентный гомосексуалист. Однако, вы и парочка. Верно говорится, из Назарета может ли быть что доброе? - он ехидно улыбнулся в ответ на растерянный взгляд оборотня, но снизошёл до комментария: - Это очень бородатый анекдот, поверь, я вовсе не тебя имею в виду.
Так чем же тебя лично не устраивает половой Герой?
О, да, ты был избран самим Избранным на роль какого-то партнёра. В свете его пьяных признаний, на самом деле ты стал бы его очередной, кратковременной забавой.
- А что это значит, Северус? - быстро спросил Ремус, боясь снова не угодить высокомерному чистоплюю.
Оборотню вспомнилось, что та ещё ледышка, но единственный друг, точно так назвал и его самого.
- Что именно? Ах, латентность. Сей термин означает нормального мужчину, склонного к гомосексуализму, друг мой. С этим прекрасно живут, плодятся и размножаются, как ты понимаешь, с женщинами, - размеренно объяснил заскучавший Снейп, аккуратно пододвигая ножом к вилке салат.
Бедный Ремус разрывался между двумя неравными чувствами. Было немного стыдно, что он не умеет красиво есть, но переполняла страсть от наблюдения за чувственными, тонкими, такими живыми губами Северуса.
Ему удалось унять первое чувство довольно просто. Ведь он не рос в замке под наблюдением какого-то сраного гувернёра, на которого и намекнуть-то нельзя. Ремус с огромным трудом оторвался от созерцания столь желанного рта, и в очередной раз встретился взглядом с внимательно наблюдающими глазами друга.
- "Слишком пронзительно он смотрит, сейчас прочитает мои мысли, и будет мне очень худо", - рвано дыша, подумал в панике Ремус, - "Надо просто отвести глаза, но я не могу, поцелуй меня Дементор!"
- Да не стесняйся ты, Рем, что ешь одной вилкой, просто я делаю это по-другому, и ты должен был давно привыкнуть к моим манерам, - улыбнувшись, добродушно сказал Северус, - И не смотри такими испуганными глазами, будто я собираюсь копаться в твоих мыслях. Этого делать без спроса нельзя ни одному уважающему себя Легиллименту.
Я уверен в твоей дружбе, мы много лет знакомы, так зачем же мне врываться в твою голову. Черти меня маггловские заберите, чего я там не знаю?! - повысил он голос, - А если это и так, пусть твои тайные желания и мечты останутся при тебе. Я не собираюсь лезть тебе в душу, но и ты не делай этого никогда впредь!
Никогда, клянусь всеми богами мира подлунного, Мерлином всемогущим и Богом Неведомым, я не выверну твои мозги наизнанку, да будет так! - почти нараспев воскликнул резко вскочивший Снейп, - Тебе достаточно этой клятвы, Ремус Джон Люпин?
- Да, более чем, - не ожидая такого всплеска эмоций от хладнокровного друга, выдохнул оборотень.
- Теперь ты поверил? Полагаю, мы больше никогда не вернёмся к проблемам подобного рода. Я прав? - вновь вежливо осведомился Снейп, явно не дожидаясь ответа.
Ремус так и замер, запечатлевая в памяти настолько яркий образ дающего клятву Северуса. Длинные, до лопаток, пышные волосы разметались, тоненькая прядь прилипла к уголку рта, руки по привычке скрещены на груди. Вдруг, при слове "Бог", загадочный, нет, необыкновенно прекрасный, полный жизни друг выбрасывает руку вверх, его шёлковая мантия антрацитового цвета изысканно переливается в свете свечей и развевается неподражаемо красиво...
Но главное в этот потрясающий момент, конечно же, глаза, переполненные целой гаммой эмоций. От огромной обиды на всё и вся до всеобъемлющего прощения заключают эти холодные смоляные очи без искорок света, туманно мерцающие подобно манящим, но вечно недоступным звёздам.
... И не стоит выражаться куда более велеречиво о пророческом мгновении, ибо "Несть пророка в отечестве своём". А вот если сделать небольшое усилие и попытаться понять это буквально, то можно прийти к выводу, что несть пророков в мире подлунном вообще, как не было никогда и не будет...
Едва оборотень пришёл в себя, то увидел забавнейшую картинку.
Многочисленные блюда по щелчку Винли мгновенно исчезли со стола. Ремус не успел поблагодарить маленького повара за угощение, к счастью для последнего, а Северус уже без мантии и сюртука, в рубашке с жилетом перекладывал утку с противня в утятницу, не забывая поливать тушку соусом.
Наконец, алхимик повернулся, и Ремус от увиденного впал в шок. На Северусе красовался фартук в зелёный горошек! Снейп сначала поставил утятницу на стол, а затем вяло поинтересовался, в который раз за эти бесконечные сутки:
- Ремус, да что с тобой опять?
И Рема прорвало, он заржал, как жеребец перед случкой, громко, заразительно.
Профессор снисходительно взглянул на друга, чей смех уже переходил в истерический, но пошёл в лабораторию, на ходу скинув фартук. Вернулся он с пузырьком Успокоительного зелья.
- На вот, выпей, глядишь, легче станет.
Оборотень проглотил зелье незаметно для себя, в перерывах между приступами хохота, а едва прекратил гоготать, первым делом спросил:
- Север, и где твой фартук?
- Вот, я снял его за ненадобностью, - он показал на кухонный стол.
- Северус, это было... незабываемо, а именно, ты и такой фартук.
- Глупости, - отмахнулся Снейп, - Я всегда его надеваю, когда готовлю что-нибудь особенно жирное, чтобы не запачкать одежду.
- Ну, в крайнем случае, твой фартук должны украшать фамильные гербы или быть просто чёрным, а то в зелёный горошек...
- Извини, но помещать свой герб на фартуке недостойно, да и моветон, а чёрные фартуки не продаются в маггловских супермаркетах. Может, в твоём мире ты и нашёл бы мне такой оригинал. Займись на досуге, - рассмеялся и Северус.
- Итак, Вашему вниманию представляется утка в брусничном кисло-сладком маринаде! Прошу вкушать и радоваться.
Они быстренько съели очень вкусную утку, не забывая промочить глотки. К утке хозяин и повар в одном лице распорядился подать лёгкого, красного фруктового вина. Оно пилось, как компот, и выпито было больше, чем съедено.
Ремус машинально подобрал хлебом удивительно ароматный маринад из утятницы, а воспитанный друг и не сострил о столь "безобразном, возмутительном" действе. Просто к окончанию трапезы оба почувствовали невероятную усталость, что немудрено. За окном был самый разгар дня, и Северус предложил разойтись по спальням, приказав Винли разбудить их через два часа.
- Это, дабы окончательно не перейти на ночной образ жизни, - пояснил хозяин.
Сытый и немножечко пьяный гость не смог подавить зевка и пробубнил:
- А я не против такого... образа жизни, но Вас понял, шеф, и иду спать.
(C)
Ваша GrayOwl, с уважением к горстке терпеливых, умных и, главное, храбрых читателей.
И таки нет, это не лесть, не подумайте о нас плохо.
19 мая 2014 года.