Мир перевернулся с её появлением. Я как будто родился заново. С тех пор как я увидел её, мир стал ощущаться острее: краски, вкусы, запахи - всё приобрело новые очертания. Весь мир был пропитан ею. Везде и всюду была она.
Я отчётливо помню тот день, когда в первый раз увидел её. Моему сознанию хватило всего лишь несколько секунд, чтобы впустить в сердце то, чего я упорно избегал десять лет.
Она шла по набережной Шанхая: маленькие тонкие пальчики её правой руки слегка касались перил. Складывалось впечатление, будто она играет на фортепьяно, и музыка, рождённая этими лёгкими движениями, разлетается по всему миру. Я помню её лицо, её восхитительное белое личико, шоколадного цвета глаза, обрамленные чёрными, как вуаль, ресницами, маленькие слегка пухлые розовые лепестки губ, и взгляд, печальный взгляд, устремлённый вдаль.
Она прошла ещё немного и остановилась напротив скамейки, на которой сидел я. Она стояла ко мне спиной, а я смотрел на неё и восхищался. Через несколько минут она обернулась, рассеянно взглянула на ближайшую свободную скамейку и устремилась к ней. Она присела, лёгкий ветерок играл с её чёрными длинными волосами, а я сидел, не смея к ней подойти. И вместе с тем я боялся, что она сейчас встает и уйдет, и я её больше никогда не увижу. Наконец, пересилив себя, я подошёл к ней:
- Вы позволите? - спросил я по-китайски.
- Что? А, садитесь, - рассеянно ответила она и уставилась на кончики своих туфель.
Я присел: "Как же привлечь её внимание?.." - крутилось у меня в голове. И вдруг у меня созрел план. Я достал из кармана пиджака блокнот, ручку и начал рисовать, украдкой поглядывая на неё. Она, заметив мои манипуляции, машинально отодвинулась на самый край скамейки.
- Что вы делаете? - с недоверием спросила она.
- Ничего, - как нашкодивший первоклассник ответил я.
- Я же вижу, что вы что-то рисуете. И вообще, надо спрашивать разрешения, прежде чем рисовать незнакомого человека.
Она улыбнулась. Это была её первая улыбка за всё то время, что я наблюдал за ней. И она была прекрасна.
- Да.
Я протянул ей блокнот с моим "шедевром". Взглянув на портрет, который больше напоминал рисунок пятилетнего ребёнка, чем профессионального художника, она рассмеялась. Я тоже.
- Нет, я не художник, но если бы им был, то обязательно бы вас нарисовал.
Она пристально посмотрела на меня и протянула блокнот:
- Возьмите.
- Как вас зовут? - в надежде, что она захочет продолжить знакомство, спросил я.
Она с секунду помолчала, а потом ответила:
- ВэйВэй.
- Рома.
- Лома? - смущаясь, повторила она.
- Ро-ма, - повторил я.
- Ро-ма, Рома, вы русский?
- Да.
- А я никогда не была в России, как-то не довелось, но я очень хочу к вам съездить.
- Обязательно съездим.
- Съездим? - удивлённо переспросила девушка.
- Да, я вам Москву покажу, по Золотому Кольцу прокатимся, это пять самых старинных русских городов. В Сибирь поедем, на Енисей посмотрим, на Байкал, а ещё нам надо непременно побывать на Дальнем Востоке и на севере северное сияние посмотреть. Ну и на Камчатку, конечно. Покажу вам всю Россию, от макушек до самых пяточек.
Она снова улыбнулась.
- Хорошо. Кстати, вы очень хорошо говорите по-китайски. Где-то в Китае учились?
- Я переводчик, сначала учился в Москве, потом поехал в Пекин, там учился и работал четыре года. А вы чем занимаетесь?
- Я танцую.
- Да? Что именно?
- Я хореограф, танцую всё от современных танцев до наших национальных, но моя страсть, моя жизнь - латиноамериканские танцы. Как только я слышу ритмы самбы, румбы или аргентинского танго, меня бросает в дрожь. Я могу часами танцевать, как сумасшедшая.
Заглянув мне прямо в глаза, она продолжила:
- Вам, наверно, это кажется странным. Дочь Азии, страны драконов, зелёного чая и шёлка с душой латиноамериканки, - лёгкая усмешка появилась на её лице, - Смешно, не так ли?
Вдруг она притихла, осознав, что болтает лишнее.
- Простите..., - и она снова уставилась на кончики своих ярко-жёлтых туфель.
В эту минуту мне захотелось вырвать её из этого удушающего состояния. Я не смог ничего найти кроме как предложить ей потанцевать.
- Прямо здесь? - удивлённо спросила она.
- Да, а почему бы и нет? Я вам помогу. Правда, танцор из меня никудышный, впрочем, как и художник, но я быстро учусь.
Мои слова смутили её, на фарфоровом личике заиграл румянец, а её и без того шоколадные глаза, стали ещё темнее.
-Ну же, смелее! Не бойтесь. Мы ведь не делаем ничего противоестественного, - уговаривал её я. Поднявшись со скамейки, я протянул ей руку. Она робко взяла мою руку и спросила:
- Что вы хотите станцевать?
- Румбу, всегда хотел научится танцевать румбу. Поможете?
Она снова улыбнулась, и мы закружились в ритме румбы. Прохожие улыбались, глядя на нас, некоторые даже останавливались посмотреть. А мне казалось, что мы были одни. В моей душе звучала музыка. Танец закончился, прохожие, оказавшиеся невольными свидетелями нашего танца, захлопали. Она рассмеялась. Она казалась по-настоящему счастливой. Её утренняя грусть улетучилась, а в глазах горел огонёк.
Послесловие.
Я показал ей всю Россию, как и обещал, от макушек до самых пяточек.