Горешнев Александр : другие произведения.

Тим Мэйси. Медный чайник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Женская зависть может далеко завести. Если жадность ещё нельзя считать преступлением, то вот то, к чему она приводит - это самое худшее, что есть в уголовном кодексе.

   Тим Мэйси.
   Медный чайник
  
   Tim Macy
   The Brass Teapot
  
   Перевод с английского
  
   Пожилая хозяйка придорожной антикварной лавки говорила с сильным восточным акцентом. Она обошла вокруг стола, прихрамывая на обе ноги, скрытых широкими штанами из мягкой кожи. Обувь она не носила, и Джон не мог отвести взгляд от черных кончиков пальцев ее ног, будто некогда сильно обмороженных.
  
   Казалось, вся она перенесла сильное обморожение.
  
   Алиса и Джон возвращались домой после того, как навестили свою старшую дочь в колледже. Они притормозили у обочины, чтобы немного размяться, потому что у Джона заныла спина. Алиса проспала всю поездку, или, по крайней мере, делала вид, что спит, на самом деле думая о деньгах, которые они дали взаймы дочери. Втайне от нее им пришлось отказаться от небольшого отпуска, чтобы она смогла пересдать экзамен по алгебре летом.
  
   Женщина подошла к Алисе. Длинными пальцами вложила ей в руки медный чайник. Вислая, пергаментная кожа ее рук раскачивалась в такт движениям.
  
   - Спасибо, - учтиво сказала Алиса, не зная, что еще добавить.
  
   Вся лавка представляла собой стол под зеленым сукном, заваленный бесполезной рухлядью из прошлого - тяжелыми металлическими сувенирами.
  
   Джон удивленно посмотрел на чайник, оставленный на заднем сиденье Форда Фестива: машина с трудом передвигалась по гладкому федеральному шоссе, нагруженная лишь небольшим количеством вещей для поездки на уикенд.
  
   По дороге домой они спорили о деньгах. Потраченных впустую деньгах. Обе дочери учились в колледже, но ни одна из них не успевала достаточно хорошо, чтобы получать стипендию. И речь шла уже не только об отказе от маленького отпуска, но и о возможности как-то свести концы с концами.
  
   На ум пришел очередной заклад дома.
  
   Когда машина подъехала к гаражу, оба направились за чемоданами. Алиса не успелаотдернуть руку, и Джон прищемил ей палец.
  
   - Извини..., - начал он, поднося ее ладонь к губам. В это время в машине послышался металлический звон. Как будто кто-то забарабанил по чайнику.
  
   Когда боль в пальце утихла, Алиса взяла чайник, подняла крышку и заглянула внутрь. На дне лежали пять монетпо двадцать пять центов.
  
   - Смотри-ка, он за себя заплатил, - заметила женщина.
  
   И все же Джон был расстроен, когда она водрузила чайник на плиту.Его угнетало присутствие древнего чайника на такой модерновой кухне. Они с Алисой обновили здесь все после отъезда детей. Они установили двухкамерный холодильник, самоочищаюся плоскую плиту. Если бы они только знали, что дети не получат стипендии, а Алису понизят в должности, никогда бы не затеяли перестройку. Через три года они рассчитаются, но одновременно закончится и срок гарантии.
  
   Джон совсем разозлился, когда Алиса решила кипятить воду для утреннего кофе в этом медном чайнике.
  
   - Кофеварка сгорела, - осадила она мужа.
  
   Джон рассматривал ее, одетую в деловой костюм. Седеющие волосы аккуратно стянуты в хвост. Она неловко разливает кипяток, добавляет молотый кофе.
  
   - Я никогда раньше так не делала, - сказала она, помешивая напиток пластиковой ложкой, гнущейся в кипятке. Джон попытался подсказать, но почувствовал, что еще слишком рано для того, чтобы давать советы. Хорошее настроение появится после кофе и завтрака. Так поцелуи, объятия и ласки приходят после еды и кофеина.
  
   - Надо помешивать... вот так, - сказал он, погружая стальную ложку в пещеристую глубину потемневшего чайника. Она отвернулась, как всегда, когда Джон начинал поучать ее.
  
   - Нет, не смей! - вскрикнула вдруг Алиса, отталкивая его руку. Чайник наклонился и выбросил волну кипятка на голое запястье Джона. Он взвизгнул, забрался в кресло и разглядывал покрасневшую кожу, пока жена доставала пакет со льдом.
  
   - У тебя будет волдырь, - сказала она, прикладывая лед. Он кивнул, и они молчали, пока она разливала кофе, а он делал тосты.
  
   - Когда ты вернешься?
  
   - Поздно. -В офисе он был единственным, кто мог оформлять входящие ордера на новой процессинговой машине для многочисленных поставок из всех уголков страны. С ним работала подающая надежды ученица, недавняя выпускница колледжа, но Джон предпочитал делать все сам. Если ОНА сможет заменить его, Джон окажется не у дел.
  
   Он сделал последний большой глоток кофе и уже собирался встать, поцеловать на прощанье жену, как ощутил что-то странное во рту.
  
   - Ты промывала чайник?
  
   - Конечно. Он чистый.
  
   Джон вытащил изо рта какую-то бумажку, прилипшую к небу. Это была двухдолларовая банкнота.
  
   - А что же это такое, черт побери?
  
   Они склонились над кухонным столом, на котором Джон разложил купюру для просушки. И не могли объяснить, как она попала сюда, разве что Алиса не заметила ее, когда чистила чайник. Хотя она могла поклясться, ей пришлось протереть каждый завиток медного чайника.
  
   Вскоре они обнялись в долгом поцелуе, сожалея о спорах во время долгой поездки. Язык Алисы пробрался между слегка приоткрытыми губами Джона. Он искренне изумился. Его обожженная рука скользнула под хлопковый пиджак Алисы, - и он опять взвизгнул от нестерпимой боли.
  
   Монета в пять центов ударила по дну чайника.
  
   Они склонились над чайником в изумлении. Джон достал монету, поднял ее к свету.
  
   Алиса вытянула руку и изо всех сил ущипнула мужа. Еще до того, как он закричал и оттолкнул ее, в чайник со звоном посыпались десятицентовые монеты.
  
   - Откуда все это? - спросил Джон.
  
   - Ударь меня, - ответила Алиса.
  
   Он вытаращился на жену.
  
   - Только не покалечь. Шлепни по руке. Но так, чтобы синяк остался.
  
   Джон не ударил. Он просто взял портфель и направился к выходу.
  
   - Если я опоздаю, они поставят ЕЁ сортировать поставки. Мы не можем позволить себе все эти игры. И менее чем через месяц мы обязаны сделать учебный взнос.
  
   Он поцеловал Алису и закрыл за собой дверь.
  
   *
  
   Обычно, после того, как Алису перевели из бухгалтеров в рассыльные, домой она приходила первой иготовила ужин. Джон устраивал завтрак и все, что касалось питания по выходным. Но в этот вечер Джон пришел с работы домой и почувствовал, что обед его не ждет.
  
   Алиса лежала на диване, пристроив на животе чайник. Было поздно, уже пробило десять часов, потому что он делал всю работу сам, сказав боссу, что ОНА будет только мешать, и чтобы он отпустил ЕЕ домой. Разбор накладных занял у него несколько лишних часов.
  
   Желудок Джорджа недовольно заворчал. За весь день Джон съел только несколько тостов за завтраком, а потом закрутился на работе. Желчь, которая месяц за месяцем жгла желудок, привела к язве. От долгого стояния на ногах болели колени.
  
   В гостиной было темно, мерцал только приглушенный телевизор.
  
   - Чем занимаемся? - спросил муж, включая в комнате свет.
  
   Жена попыталась закрыться диванной подушкой, но Джон успел заметить на ее голове шишку, а на лице кровоподтек.
  
   - Что случилось!?
  
   Правый глаз Алисы распух, вокруг него образовался огромный синяк. Оставалась только щель, через которую она могла что-то видеть. Он побежал на кухню, достал из холодильника пакет со льдом, приложил его к глазу.
  
   Она подпрыгнула, сказала, что лед чересчур холоден, и попросила завернуть пакет в полотенце.
  
   - Кто-то напал на тебя? Может, вызвать полицию?
  
   У него зашлось сердце. Кроме страха за то, что у нее может случиться внутреннее кровотечение, что она может умереть, он уже предвидел неподъемный больничный счет. Недавно они перестали платить по медицинской страховке Алисы, когда компания ужесточила ответственность сотрудников за свою безопасность.
  
   - Нет, - прошептала она.
  
   Затем вручила Джону чайник. Он снял крышку, заглянул внутрь и увидел три десятидолларовых банкноты.
  
   - Я ударила себя утюгом, - она выглядела смущенной, но была настроена рассказать правду. - Появилась десятка. Я двинула себя еще два раза... - Потом она добавила, что можно было подкинуть в чайник и побольше.
  
   - Тебе надо в больницу.
  
   Она отказалась.
  
   - Опухоль спадет. - Алиса сделала долгий, тяжелый вздох, положила гудящую голову на плечо Джона. Потом предложила выйти куда-нибудь, потратить деньги на ужин.
  
   Мысль о еде, о ресторане, ходить в который они так долго не могли себе позволить, моментально заставила Джона забыть странное поведение жены, издевающейся над собой с помощью утюга.
  
   - После еды решим что-нибудь, - решил Джордж.
  
   Когда они собирались, Алиса взяла чайник и прижала к себе. Джон попросил оставить его, но она отказалась.
  
   - Не дай бог, вор заберется?
  
   В ресторане она поставила чайник на стол к большому изумлению официанта, который сразу заподозрил Джона в нанесении побоев. Первый раз его восприняли как мужчину, способного на насилие.
  
   - Что, по-твоему, нам теперь делать? - спросил Джон, проглотив салат. Они зашли в итальянский ресторанчик, куда обычно наведывались в дни рождения и в праздники. Они полюбили его.
  
   - Я не знаю, - выдохнула Алиса. Капля белой слизи выступила из раны под нижним веком. Джон намочил салфетку в стакане с водой и приложил ее к ране.
  
   - Я знаю только, что мы получили возможность...
  
   - Возможность?
  
   Подошел официант с заказанными блюдами. Перед Джоном он поставил телятину с макаронами. Алиса получила полную тарелку ассорти, состоявшего из маленьких порций блюд, указанных в меню. Они ели молча.
   В этот день и Алиса осталась без обеда. Она разносила документы в огромном здании офиса, поднимаясь и опускаясь по лестницам, весь день преодолевая длинные коридоры. Она натерла ноги, но никто не разрешил бы надеть легкую обувь - действовал суровый дрес-код. Заработная плата была много меньше той, что она получала на должности бухгалтера. Но ее она лишилась, не выказав достойных математических способностей. Ходили слухи, что ее ошибки стоили компании миллионов из-за неправильного заполнения налоговой декларации важного клиента.
  
   Официант принес счет; там была указана сумма, превышающая тридцать долларов. Они так долго не ходили в ресторан, что не знали о повышении цен, а посмотреть в меню забыли.
  
   - Мы можем рассчитаться кредитной картой, - предложил Джон.
  
   - Расход по ней уже превышен.
  
   Они сидели и молчали. Не хватало одиннадцати долларов по счету. А еще чаевые. На поездку к дочери, считая бензин и небольшую оставленную ей сумму, пришлось потратить те небольшие деньги, что оставались после расчетов за коммунальные услуги. Через три дня надо было внести плату за обучение.
  
   - Я мог бы выписать чек и...
  
   - Никаких чеков, - сказала Алиса, указывая на объявление в окне ресторана. Язва Джона заныла, не удовлетворенная вкусной питательной пищей.
  
   Избегая взгляд официанта, Джон взял чайник и пошел в мужскую уборную.Он замкнул за собой дверь, довольный, что уборная оказалась ванной комнатой на одного человека, и ударил несколько раз кулаком по стене. Его сдержанные попытки принесли только мелочь: несколько монет по пять и десять центов. После пяти ударов по керамической плитке он подсчитал доход - меньше трех долларов, хотя костяшки на руке напухли и болели.
  
   С силой, которую только мог собрать, он заехал коленной чашечкой по раковине. Боль пронзила все тело, схватила за сердце. Откинувшись назад, он злобно скосился в чайник. Бумажка в пять долларов. Собрав всю волю в кулак, Джон открыл кран горячей воды, сел на пол справа от смесителя и двадцать секунд держал руку под напором кипятка, пока не получил обширный ожог. Зажмурившись от боли, он слушал как монеты со звоном падали в чайник до тех пор, пока он не решил, что там их уже достаточно.
  
   Алиса очень смутилась, когда ей пришлось расплачиваться таким большим количеством мелких монет. Когда они выходили из зала, она старалась не встречаться взглядом с обомлевшими присутствующими. Она шла и поддерживала своего загадочным образом изуродованного супруга, отыскивая дверь здоровым глазом.
  
   *
  
   После того, как они добрались домой, Джон немедленно проследовал к дивану.Алиса какое-то время задержалась на кухне. Время от времени он слышал "оу" и "чёрт", произносимые шёпотом, потом звон мелочи в чайнике.
  
   Проснувшись утром, Джон обнаружил, что проспал. Обычно он засыпал в своей кровати, рядом с которой стоял будильник. Но здесь, в гостиной, все было тихо. На часах десять утра. Алиса не была виновата в этом, чайник тоже. Джон помчался на работу, но ему сказали: "Продолжай отдыхать. Возьми выходной". Добавили, что выглядит он "побитым". АОНАи сама могла управиться. Что и доказала менее чем за два часа, обрабатывая накладные, пока его не было.
  
   Удрученный, Джон вернулся домой и встретил жену.
  
   - Почему ты дома? - спросила она. Он внимательно посмотрел на нее. В свете дня ее лицо выглядело еще хуже, чем вечером в ресторане.
  
   - Что же ты не разбудила меня, когда уходила на работу?
  
   Она ответила, что на работу она не ходила. Утром на ее голову свалилась лопата, когда она зашла в гараж.
  
   Джон пощупал осторожно ее голову и обнаружил шишку.
  
   - Со мной все в порядке.
  
   - Мы должны остановиться! - закричал он. Затем вырвал чайник из ее рук и поставил его на кухонный шкаф, - туда дотянуться она не могла. Ничуть не смущаясь, она быстро принесла стул и взяла чайник.
  
   - У нас появилась возможность пробиться! - в ответ закричала она. На этот раз чайник остался у нее.
  
   - Пробиться? - он постарался объяснить ей, что единственным способом пробиться для них оставалось больше работать. - Сегодня мы уже отброшены назад...
  
   - Мы никогда не выкарабкаемся, Джон. Мы никогда не выкарабкивались и никогда не выкарабкаемся. Как только мы получаем немного свободных средств, что-нибудь происходит, или кто-нибудь из детей...
  
   Они спорили целый час. И все время Алиса крепко прижимала к себе чайник. В течение ссоры она три раза обозвала мужа лузером, а он, разозлившись окончательно, сказал, что она всегда была плохой матерью. Это были самые жестокие обвинения из всех, что они высказывали до сих пор. Закончилиони, попадав от изнеможения, потому что оба не успели позавтракать. Алиса подняла крышку чайника и обнаружила, что он полон двадцатидолларовыми купюрами. Всего оказалось более четырехсот долларов.
  
   - Но каким образом? - спросил Джон.
  
   Алиса попятилась и плюнула ему в лицо. Затем призналась, что каждый раз, приходя в обеденное время домой, она ждет встречи с почтальоном, чтобы поприветствовать его.
  
   В чайнике появилась двадцатидолларовая ассигнация, хотя Джон после услышанного этого не заметил.
  
   - Теперь ты ответь мне! - сказала Алиса.
  
   - Ты сука! - вырвалось у Джона. Зазвенела мелочь.
  
   - Нет! Отвечай по-настоящему. Скажи, что ты действительно ненавидишь или что-то ужасное, что ты уже сделал. Что-то такое, что на самом деле убьет мои чувства.
  
   Джон сидел за столом и вспоминал, как выглядит их почтальон.
  
   - Я спал с Эллен Уотерсон...
  
   - Я уже знаю, - прервала его Алиса.
  
   - Я спал с ней после того, как мы с тобой обручились, - огрызнулся Джон.
  
   Это был секрет. Это были слова, которые пытали Джона двадцать лет. Он чувствовал их по ночам, лежа в постели рядом с Алисой. Как влажную зеленую плесень, что живет у него под кожей и отдается в крови.
  
   Ее лицо побледнело, но ненадолго, - она улыбнулась, увидев в чайнике пятьдесят долларов.
  
   - Продолжай, - выдохнула она.
  
   Они много чего наговорили друг другу. Никогда супружеские пары такое даже не упоминают. Джон рассказал о своем неравнодушии к той женщине на службе, той, что могла заменить его; а какая высокая у нее грудь... Алиса вспомнила мужчин, которые были у нее до встречи с Джоном, о тех вещах, которые она позволяла им и никогда не позволила бы Джону. Они, конечно, любили друг друга, поэтому к концу дня чайник выдалболее тысячи долларов. Больше, чем они могли заработать, вкалывая всю неделю.
  
   На следующий день они продолжили, да так яростно, что разбрелись, рыдая, по углам и уснули.На четвертый день Джону позвонил босс и сказал, что он может больше не спешить на работу. Что ОНАсправится.
  
   - Отлично, - ответил Джон. - Все равно я нашел кое-что.
  
   Босс чрезвычайно удивился отсутствию эмоций в его голосе. Алиса тоже решила бросить работу. Хотя у обоих уже заканчивался запас тайн и аутентичных оскорблений - за наигранную обиду чайник не платил ни цента - они уже заработали достаточное количество денег на безбедную жизнь на некоторое время вперед.
  
   Утром вставали поздно, иногда после обеда, каждый сам по себе, и встречались за кухонным столом, поставив между собой чайник.
  
   - В школе я всегда считал тебя обезбашенной.
  
   Звяк. Звяк. Звяк.
  
   - С тобой у меня ни разу не было оргазма.
  
   Три бумажки по двадцать долларов.
  
   Алиса пыталась понять, как много можно заработать намнительной реакции мужа. Оскорбления, шлепки и унижение производили длительный эффект. И онотходил не сразу для болезненного удара.
  
   Через три месяца вознаграждения начали таять на глазах. Алиса вернулась к практике членовредительства, прищемляя пальцы дверками шкафа, чтобы получить необходимый и достаточный минимум средств. Они высчитали, что, если чайник будет выдавать им хотя бы по сто долларов в день, они вполне себе проживут.
  
   Приблизительно в это время позвонила старшая дочь, чтобы сообщить о своем намерении приехать на выходные домой. Алиса мягко попыталась отговорить ее. Девушка не послушалась. Она появилась на крыльце своего дома уже на следующий вечер, не подозревая, что ее ждет.
  
   Когда она вошла в дом, где провела детство, то не узнала его. Аккуратно развешенные картины разлетелись по углам, став жертвами кулачных боев. Мать острижена почти наголо. Дочери она сказала, что хотела перемен, хотя, на самом деле, просто повытаскала волосы за деньги, чтобы потом постричь оставшиеся клочья как можно короче.
  
   Отец удивил еще больше. Он поседел и набрал ужасающий вес. Он питался очень качественно, но ничего не делал. Джон и Алиса никогда не оставляли чайник, боясь упустить возможность хоть немного заработать в любой момент.
  
   Дочь села на диван, взяла чашку с чаем, дивясь произошедшей перемене в обстановке, и начала рассказывать родителям о занятиях и преподавателях. Раньше они ловили каждое ее слово. Они не перебивали ее, только задавали вопросы или кротко выказывали свой интерес. Теперь же все их внимание занимал чайник, ожидавший на кофейном столике.
  
   Когда девушка взяла его в руки, они подскочили, как ужаленные, и отобрали его.
  
   - Это антикварная вещь, - объяснила Алиса, мягко опуская его на столик.
  
   - Что с твоим глазом, мама? - спросила дочь. Вокруг глаза виднелись четыре рубца, если присмотреться, а один шрам особенно пугал, тот, от утюга, был хорошо заметен с любого расстояния.
  
   - Ничего. Упала. - сказала Алиса. Вернее, попыталась сказать, получилось же "ВиваГранде".
  
   Она с жадностью посмотрела на нетронутое лицо дочери, ее белую кожу, красивую прическу. Перед тем как подняться по лестнице и пойти спать, Алиса обняла дочь и сильно ущипнула ее за спину.
  
   - Что ты делаешь? - завопила девушка, и звон монет в чайнике остался для нее незамеченным.
  
   - Прости, - промямлила мать, разочарованная лёгким звоном мелочи.
  
   Подавая дочери чемодан, Алиса влепила его углом прямо в чувствительную часть ее голени. Пока дочь стонала и ходила кругами, мать извинялась под мелодичный звон падающих четвертаков.
  
   Вечером Джон и Алиса ждали, когда же, наконец, дочь выйдет на прогулку с школьными друзьями или ляжет спать, чтобы приступить к ритуалу взаимных оскорблений и рукоприкладства. Когда утром девушка спросила, что случилось, почему у мамы распухла губа, родители ничего не сказали.
  
   Дочь уехала в воскресенье раньше, чем планировала. Дело в том, что мать, проходя сзади, случайно столкнула ее с лестницы второго этажа. Локоть получил серьезную травму, и ей надо было спешно вернуться, чтобы успеть получить медицинскую помощь по страховке колледжа. Отъезжая, она подумала, странно, что никто из родителей не предложил ей деньги на бензин.
  
   - Не надо было этого делать, - сказал Джон, когда они с Алисой стояли, улыбаясь, и махали руками, провожая дочь.
  
   - Это дало пятьдесят долларов, которые пойдут в счет ее обучения!
  
   Под грузом своих секретов, разбросанных по скромному жилищу, спрятанных в разбитом стекле и расщепленной мебели, они должны были возвращаться домой, чтобы приступить к избиению друг друга. По голосовой почте Джон пробовал связаться с боссом, спрашивая о возможности вернуться на работу, но все его попытки остались без ответа.
  
   Счета за обучение приходили каждые три месяца; они входили в расходную часть семейного бюджета, там же присутствовала плата за электричество, закладная, вода и обслуживание кредитных карт. К этому прибавились больничные затраты после того, как Алиса получила сотрясение мозга, ударив себя в гараже лопатой.
  
   К Джону приходил полицейский, задал несколько вопросов. Он записал ответы Джона в маленькую записную книжку и показал ему снимки лица Алисы.
  
   - Она упала?
  
   Джон кивнул головой и отвел взгляд.
  
   В конце каждой недели Джон относил в банк огромное ведро монет; там их пересчитывали и возвращали всю сумму бумажными купюрами. Количество монет неуклонно уменьшалось. Когда-то они получали четыреста долларов в неделю, но скоро сумма сократилась до двухсот пятидесяти.
  
   - Холодильник сломался, - как-то заметила Алиса.
  
   - Как? Почему? - обеспокоился Джон, вернувшийся из банка совсем не в духе.
  
   - Я не знаю, - ответила она. - Может быть, потому, что ты колотил его так часто.
  
   С каждым новым днем она всё сильней вживалась в новый образ. Джон подозревал, что она намеренно получила сотрясение головного мозга неделю назад, сказав, что "поскользнулась" в ванной, и ему пришлось тащить ее обмякшее тело со свисающей мокрой головой с пунцовым лицом на кушетку. Она утверждала, что это был несчастный случай, но чайник оказался подозрительно близко от нее. Они давно убедились путем проб и ошибок, что чайник работал только на определенном расстоянии от своей жертвы.
  
   - Значит, ты обвиняешь меня в том, что холодильник не работает? - спросил он жену. - А как насчет автомобиля? Я могу винить только тебя за разбитое ветровое стекло.
  
   Ее лицо настолько побледнело, что приобрело бледно-голубой оттенок. В глазах не осталось белизны, чередовались только красные и зеленые оттенки. Лишение себя сна приносило мало денег, но не из-за денег она потеряла сон. У нее все болело. Ее замучила бесконечная головная боль, но она отказывалась обращаться к врачу, утверждая, что никогда они не встанут на ноги, если будут оплачивать медицинские услуги.
  
   Мастер по холодильникам заявил, что гарантия не покрывает стоимость ремонта. Алиса просто взорвалась от негодования. Мастер был невысокий, лысый, тучный. На руке у него были два кольца, золотое и серебряное. Носил он длинный синий халат со значком "Рэнди".
  
   - Мисс, я не устанавливаю правила... - начал было он.
  
   Джон, придерживая поврежденную челюсть, из которой еще шла кровь, вошел в тот момент, когда его жена лупила деревянной скалкой человека по голове. Он был немолодой, неуклюжий и хромал на правую ногу.
  
   - Алиса! - закричал Джон. Он потащил ее от бедного толстяка, который закрывал лицо руками. Щелканья скалки, бившей по кольцам, попадали в унисон со стуком монет в чайнике.
  
   Джон обхватил ее за талию, и Алиса получила возможность достать отступившего мужчину ногами. Она вдрызг разбила ему нос. Кровь хлестала из ноздрей на губы, на испачканный пол.
  
   - Ты долбанутая! - завопил он. - Твоя жена долбанутая сука! - Он рукой закрыл лицо.
  
   - Она не долбанутая, - спокойно ответил Джон.
  
   Он подошел к чайнику и вынул новенькую стодолларовую банкноту. Вручил ее мастеру.
  
   - Вы сделаете ремонт за это?
  
   Мужчина засмеялся.
  
   - Я подаю на вас в суд. У меня нос сломан!
  
   Джон скосил взгляд в сторону Алисы. Ее посиневшая кожа играла с лучом света, пробившимся на кухню. Где-то вдалеке звонил телефон, но его никто не слышал. Присутствующие, включая мастера, вслушивались в потрескиваниеножа, который Алиса медленно вталкивала в живот мастера. Он обеими руками ухватил за рукоятку, попытался пересилить Алису, но она вдавливала нож все глубже и глубже, затем провернула его так, как это делают в кино.
  
   - Что, твою мать, ты наделала!? - возопил Джон.
  
   В его голове сразу закрутились мысли. Что делать с трупом?Как он сможет ей помочь?
  
   Тело грузного человека свалилось на пол в два этапа. Верхняя, живая часть его туловища еще пыталась устоять прямо; та часть, что ниже, хотела лечь и умереть. Алиса сбила его ногой на пол перед тем, как его сердце остановилось.
  
   - Что, твою мать, ты наделала!? - взревел еще раз Джон.
  
   Она опустилась на пол рядом с мастером и пырнула его еще раза три-четыре, проверяя, чувствует ли он боль. Джон стоял в углу - ни жив, ни мертв. Она встала и направилась к чайнику. Подняла крышку. Забрызганное кровью лицо растянулось в широкой улыбке.
  
   - Посмотри сюда! - воскликнула она и протянула ему сосуд, чтобы он лучше мог видеть. НоДжон даже не глянул. Чайник был набит сотнями. Туго набит стодолларовыми купюрами.
  
   - Ты убила человека! - крикнул Джон, выглянув в панике из окна кухни. Никого не было видно. - Надо засунуть его в грузовик. Посмотри, ключ у него?
  
   Джон направился в ванную за полотенцами, чтобы убрать кровь. Когда он вернулся, Алиса опять сидела у трупа с ножом в руке.
  
   - Чайник не работает с трупами, - вымолвила Алиса.
  
   - Помоги мне, - попросил Джон.
  
   Он уже приготовил чистящие средства.
  
   - Нам надо что-то сделать с ним до того, как его хватятся.
  
   Но Алиса не слушала. Широко раскрытыми глазами она смотрела на чайник.
  
   - Мы можем купить пропуск в рай, - шептала она. - В соседних домах живут пятнадцать наивных человек. Напротив живет Дон. У него в шифоньере стоит ружье, которое он все время держит заряженным.
  
   Все это они узнали четвертого июля*.
  
   - Здесь больше десяти тысяч долларов, - бормотала Алиса, перебирая бумажки с невозмутимыми лицами Бенджамина Франклина**. - Мы можем купить пропуск в рай. - Повторила она.
  
   *4 июля - День Независимости США.
   **Бенджамин Франклин - один из Отцов-Основателей США, чье изображение помещено на 100-долларовую банкноту.
  
   Tim Macy
   The Brass Teapot
  
   The old woman running the roadside antique stand spoke with a heavy eastern accent. She skirted the table with two limping legs, hidden by loose, draping leather pants and no shoes. John couldn't help staring at the woman's black toes, as if she had once suffered frostbite.
   Everything about her seemed to have once suffered an altering cold.
  
   Alice and John were on their way home from visiting their oldest daughter in college. They had only stopped so John could stretch his sore back. Alice had been sleeping the entire drive, or pretending to sleep, while thinking about all of the money they had given their daughter as a loan. They had secretly had to scrap the idea of a small vacation so she could retake her algebra in the summer.
  
   The old woman approached John's wife. With her long fingers she pushed a brass teapot into Alice's hands. The transparent skin on her arms swung with the momentum of her tiny motions.
   "Thank you," Alice responded politely, not knowing what else to say.
   The old woman's stand consisted of one green table, overwhelmed with useless things from the past. Heavy, iron mementos.
  
   John rolled his eyes when his wife set the brass teapot in the backseat of their Ford Festiva. The car was noticeably struggling as they drove down the interstate, burdened by the small weight of weekend suitcases.
  
   On the drive home they argued about money. Wasted money. With two children in college, neither having been able to maintain their scholarships, not only was John and Alice's retirement dwindling but also their ability to make ends meet.
  
   There had been mention of a second mortgage.
  
   As the car pulled into their house each went to collect a suitcase. John slammed Alice's finger in the trunk, accidentally, before she could snatch her hand away.
  
   "I'm sorry...." He started to say as he took her hand to kiss it. A clanging emanated from inside the car. Like someone tapping on a brass kettle.
  
   When Alice's finger stopped throbbing she picked up the teapot, removed the top and saw that inside was five quarters.
  
   "Practically paid for itself," she remarked.
  
   Still, John was annoyed when she insisted on setting it on the stove.
  
   For days he felt disrupted by its presence in their otherwise modern kitchen. They had overhauled everything when the children moved out. They got a fridge with two doors and a self-cleaning flat-surface oven. If they had known the children were going to lose their scholarships and that Alice would be demoted, they would have never done it. In three years it would all be paid for and the warranties would simultaneously expire.
  
   John was most aggravated when Alice decided to make their morning coffee using the brass teapot.
  
   "The electric one's broken," she reported.
  
   John watched her, standing in her business suit; her graying hair pulled into a neat ponytail, as she clumsily boiled water and added coffee grounds.
  
   "I've never done it this way," she said, stirring with a plastic spoon that bent in the boiling heat. John tried to show her the right way to do it, but it was too early to be giving orders. Neither was in a good mood until they had coffee and breakfast. Kisses, hugs, any affections came after food and caffeine.
  
   "You've got to stir it...like this," he said. He dipped a metal spoon into the cavernous depths of the darkening teapot. She looked away, like she always did when John was correcting her.
   "No you don't!" she snapped. She pushed his hand out of the way, causing the pot to lurch and send one boiling wave cresting onto John's exposed wrist. He yelped, climbed into the kitchen chair and poked at the tender pink skin until his wife brought him an ice pack.
  
   "It's going to blister," she said, applying the ice. He nodded and the two didn't speak until after she'd poured the coffee and he'd set out toast for each of them.
  
   "What time do you think you'll be home tonight?" she asked.
  
   "Late," he replied. There were shipments coming in from all over the country and he alone could work the new processing system for incoming orders. There was one other person, an up-and-coming woman straight out of college, but John preferred to do it himself. If she proved her worth too quickly he might find himself out of a job.
  
   With his last gulp of coffee, just before he was going to stand up and kiss his wife goodbye, John found something floating in his mouth.
  
   "Did you wash this thing out?"
  
   "Of course. It's clean."
  
   He pulled out some paper that had adhered to the roof of his mouth. It was a two-dollar bill.
  
   "What the hell is this then?" he asked.
  
   They both bent over the kitchen table where John laid the bill out to dry. Neither of the two could explain the presence of the money except to say that Alice must have missed it somehow when she was cleaning, though she swore she had scrubbed every angle of the brass teapot.
   The two soon embraced for a long kiss, both regretting the fighting they had done over the long weekend. Alice's tongue snuck in through John's slightly parted lips. He squirmed with genuine surprise. His burned wrist brushed against his wife's cotton top as he reached to put his hand beneath it. He yelped again from the raw pain.
  
   A nickel dropped in the teapot.
  
   The two bent over and stared in wonder. John picked it out, held it up to the light.
   Alice reached over and pinched her husband's arm as hard as she could. Before he could cry out or push her hand away, there was the sound of dimes dropping in the teapot.
   "How did that happen?" John asked.
  
   "Hit me," she said.
  
   He stared at her.
  
   "Don't knock me out or anything. Punch me in my arm. Hard enough to leave a bruise."
  
   John wouldn't hit her. Instead, he picked up his briefcase and headed for the front door.
  
   "If I'm late they're going to let her handle the shipments. We can't afford for me to miss out on all of this overtime. We have tuition to pay in less than a month."
  
   He kissed Alice and closed the door behind him.
   *
   The routine was that Alice made dinner because she got home first ever since her demotion from accountant to glorified messenger. John made breakfast and handled all of the meals on the weekends. When John returned home that night, however, there wasn't the smell of any cooking in the air.
  
   He found his wife lying on the couch, the teapot resting on her stomach. It was late, after ten, he had told his boss that he could handle things alone and told him to send her home because she would only be in the way. Without any help, it took him hours longer than it should have to finish processing the shipments.
  
   John's stomach grumbled painfully at the lack of ready food. He hadn't eaten since toast at breakfast, there had been no time. The bile that churned, and had been churning everyday for months, had created an ulcer in John's stomach. His knees ached from standing for hours at a time.
  
   The living room was dark, except for some light flickering out of the muted television set.
  
   "What are you doing?" he asked, turning on the overhead light.
  
   She tried to hide her face with a pillow from the couch, but he saw the bruise and the swelling.
  
   "What happened?"
  
   Alice's right eye was bloated, colored a dark purple. There was only a slit that she could peer out of. He ran to the kitchen and got the ice pack out of the freezer, laid it against her eye.
   She jumped up, said it was too sensitive and asked him to wrap a towel around it first.
   "Did someone attack you? Do I need to call the police?"
  
   His heart beat in his ears. Beneath the worries that his wife might suffer a hemorrhage and die was the worry about the impending hospital bill. They had been forced to stop making the payments on Alice's health insurance since her company had doubled employee responsibility.
  
   "No," she replied.
  
   She handed John the teapot. He removed the lid and saw inside it three ten dollar bills.
   "I hit myself with the iron," she said. She looked ashamed but was determined to tell him the truth. "It gave me ten dollars. I did it two more times." She told him that she thought it might eventually be more.
  
   "We've got to get you to a hospital."
  
   She refused.
  
   "The swelling will go down." After a long, heavy breath, after resting her throbbing head on her husband's shoulder, she suggested they use the money to go out to eat.
  
   The thought of food, of a restaurant, which they couldn't afford anymore, was enough for John to forget the strangeness of his wife hitting herself in the face with an iron, if only momentarily.
  
   "I will think better on a full stomach," he ruminated.
  
   As they gathered their things to go out to dinner, Alice took the teapot and held it close to her stomach. He asked her to leave it behind, but she refused.
  
   "What if someone broke in and stole it?" she asked.
  
   She set it on the table at the restaurant, much to the confusion of the waiter who eyeballed John like he was an abusive husband. It was the first time anyone had ever suspected him capable of violence.
  
   "What do you think we're going to do with that?" he asked, after he devoured his salad. They went to the Italian place where they used to go on birthdays and holidays. It was their favorite.
  
   "I don't know," she admitted. Little droplets of white pus sneaked out of an opening beneath the bottom lid of her eye. John dabbed at it with his napkin after wetting it in his water glass.
  
   "I just know that we've got an opportunity here...."
  
   "Opportunity?"
  
   The waiter returned with their meals. John got the veal on top of pasta, Alice had a sample plate consisting of a small portion of several things on the menu. They didn't speak as they ate. At Alice's job there was no time for lunch that day either. She ran memos around a huge office building, going up stairs and down long hallways all day long. They wouldn't let her wear sneakers because of the dress code so her feet were always blistered. The pay was much less than what she had received as a full-time accountant, a job she lost because of her tendency to make mathematical errors. Reportedly, she had cost the company millions by misfiling a tax return for an important client.
  
   When the bill came it was over thirty dollars. The two hadn't been to the restaurant in so long that the prices had risen and they hadn't even looked at their menus.
  
   "We could put it on the Discover," John suggested.
  
   "It's maxed."
  
   They sat in silence. They were eleven dollars short of even being able to pay the check, much less leave a tip. The trip to see their daughter over the long weekend had eaten what was left of their checking, with gas and giving her extra money. Payday was still three days away.
  
   "I could write a check and...."
  
   "No checks," she said, pointing to a sign in the window of the restaurant. John's ulcer screamed within his stomach, no longer satisfied by the warm, nourishing food.
  
   After a few moments of avoiding eye contact with the waiter, John took the teapot with him into the men's room. He locked the door behind him, thankful that it was a bathroom for one person only, and he proceeded to punch his fist into the wall. At first, his tentativeness profited him only in small change, dimes and nickels. He counted after five strikes into the porcelain tiling of the wall. There was not quite three dollars, though his fingers were red and burning.
  
   He drove his kneecap into the sink as hard as he could make himself. The pain sent icy blood in every direction starting at his heart. Toppling over, he leered into the teapot. A five dollar bill. With every ounce of his courage he ran the water as hot as it would go, sitting on the bathroom floor to the right of the spigot, and he held his hand beneath it for twenty seconds while it burned his skin. With his eyes tightly shut, he listened to the sound of quarters dropping until he was sure that he finally had enough.
  
   Alice was embarrassed to pay with so much change. As they left, she tried not to look at the other diners who stared at them. She propped up her mysteriously wounded husband, searching for the front door through her one good eye.
  
  
   *
   John had passed out on the couch not long after they returned home. Alice tinkered for a bit in the kitchen. He could hear whispers of "ow" and "shit" coming from the room, followed by the sound of change sprinkling into brass.
  
   In the morning he realized he had overslept. Normally he would've been in his bed where the alarm was set, but in the living room all was silent. It was ten a.m. Alice was unaccounted for, as was the teapot. John rushed into work where they told him to go ahead and take the day off. They told him he looked "beat up." Shecould handle it on her own. She'd already proven that in less than two hours of processing shipments.
  
   Dejected, John returned home to find his wife also not working.
  
   "Why are you home?" she asked. He stared into her face. The noon sunlight made her face look even worse than it had in the restaurant.
  
   "Why didn't you wake me up before you left this morning?" he asked.
  
   She told him that she hadn't left that morning. She had accidentally knocked herself out in the garage when one of the hanging shovels had fallen on her head.
  
   John felt around her skull until his fingers reached the bump.
   "I'm fine," she said.
  
   "We have to stop this!" he shouted. He forcefully took the teapot out of her arms and put it on top of a kitchen cupboard, where she couldn't reach. Undeterred, she scooted a chair over and took it down.
  
   "We have an opportunity to finally get ahead!" she screamed back. This time she would not let him take the teapot from her grasp.
  
   "Get ahead?" He explained to her that the only way they were going to get ahead was if they both worked their overtime. "Today's already set us back...."
  
   "We'll never get ahead, John. We never have and we never will. The moment we get any money something breaks or one of the children...."
  
   They argued for an hour, Alice the entire time clutching the closed teapot. She called him a loser three times during the fight and he once, out of frustration, told her that she had been a bad mother. It was the dirtiest they had ever treated one another. When they finished, when both were hunched over in exhaustion from not having eaten breakfast, Alice lifted the lid to find the teapot filled with twenty dollar bills. There was just over four hundred dollars.
  
   "But how?" John asked.
  
   Alice reared back and spit in his face. She then told him how she came home for lunch whenever she could in hopes that the postman would be walking his route and say hello to her.
   A twenty dollar bill appeared, though John was too hunched over to see it.
  
   "Now you do me!" she said.
  
   "You're a bitch!" he said. Change clinked.
  
   "No! Do me for real. Tell me something that you hate about me or something awful that you've done. Something that will really hurt my feelings."
  
   John thought as he sat at the table, still trying to form the picture of what their postman looked like.
  
   "I slept with Ellen Waterson...."
  
   "I already know that," she interrupted.
  
   "I slept with her after you and I were dating," he said spitefully.
  
   It had been a secret. Words festering beneath John's skin for twenty years. He could smell the words at night while he was lying in bed, next to Alice. Mildewed, damp, green words under his skin but not in his blood.
  
   Her face was pale but a smile crept onto it as she looked in the teapot and saw a fifty dollar bill appear.
  
   "Keep going," she said.
  
   The two proceeded to tell one another everything. Things which no married couple have ever shared. John told her about the woman at work, the one who might be replacing him, and how wonderfully upright her breasts were. Alice told him about the men she had been with before him and the things she had allowed them to do that she would never allow John to do to her. They did still love one another and by the end of the day the pot had given them over a thousand dollars. More than either of them could make in a week at their job.
  
   They continued on the next day, after shouting at one another so furiously that they had each finally retreated to their corners and cried themselves to sleep. John got a call on the fourth day from his boss saying that he shouldn't bother coming in again. That she could handle it.
  
   "Fine," John replied. "I've found something else anyway." His boss was surprised at the lack of emotion. Alice, too, decided to not return to her employer. Though they were running short on secrets and genuine insults - insincere insults didn't pay a dime - they had still worked up enough money to get by for months.
  
   Each morning they woke up late, sometimes not until after noon, typically alone, and they met at the kitchen table where they set the teapot in between them.
  
   "I always referred to you as loose when we were in high school," John said.
  
   Clank. Clank. Clank.
  
   "You have never given me an orgasm," Alice replied.
  
   Three twenty dollar bills.
  
   Alice was learning to predict how much money would be in the teapot by the recoiling countenance of her husband. The insults, the beatings, the degradations were having a slightly more permanent effect on him. His face was beginning to not spring back.
  
   By the third month the teapot was rewarding them with less and less money each day. Alice had begun reverting to slamming her fingers in the cupboards to reach the minimum amount needed to survive. The two figured if they could get at least a hundred dollars a day from the teapot, they would be fine.
  
   When their eldest daughter called them that third month to inform them that she was coming home for a weekend visit, Alice tried to gently suggest that she not come. The girl wouldn't listen. She showed up on their doorstep the very next night, not expecting what she saw.
  
   When she entered her childhood home, things were different. The pictures that had been on the mantle were smashed. Some by fists, others by emotions. Her mother's hair was short, cropped close to the head. She told her daughter that she had wanted something different, but honestly she had been pulling it out by the fistful for money to the point where she had to shave it to get it all one even length again.
  
   The girl's father was the biggest surprise. His hair had gone gray and he was heavier than he'd ever been before. The two had been eating well and never getting any exercise. They never wanted to leave the teapot, to miss a moment when they might make a little money.
  
   As she sat on the couch, drinking a cup of tea, staring at the changed environment in wonder, she began telling them stories of her classes and her professors. Normally, they would've listened intently. They would've had questions or comments about the girl's stories, but neither spoke. Both Alice and John were thinking of the teapot which was sitting, waiting on the coffee table in front of them.
  
   When the girl picked it up both parents lunged at her and pulled it from her hands.
  
   "It's an antique," Alice commented, setting it back down gently on the coffee table.
  
   "What happened to your eye, Mom?" the girl asked. There were four separate scars if one looked closely, but there was one brutal gash from where she'd struck herself with the iron that was noticeable at any distance.
  
   "That's nothing. I fell," she said. The words in her mouth formed like "thank you" and "hello".
  
   Alice looked at her daughter's unpinched, uncut, unbeaten skin with greedy eyes. When she hugged her, just before climbing the stairs to go to bed, Alice pinched her daughter beneath her arms and on her back.
  
   "What'd you do that for?" the girl yelled. The sound of change clanging in the pot went unnoticed to her.
  
   "Sorry," her mother said, disappointed by the familiar sound of nickels.
  
   As she handed the girl her suitcase, Alice banged it into her daughter's still sensitive shin. She howled and hobbled about for a few moments while her mother apologized over the promising sound of sprinkling quarters.
  
   John and Alice waited for their daughter to go out with her high school friends or to go to bed at night before starting their ritual of insults and physical attacks. When the girl asked in the morning what had happened, why her mother's lip was swollen, the two remained quiet.
  
   The girl left on Sunday, earlier than she had planned, because her mother had tripped and accidentally pushed her down the staircase while walking behind her. Her elbow might have had a small fracture and she wanted to go home to take advantage of the college's medical facilities. She thought it was strange that neither parent offered gas money.
  
   "You shouldn't have done that," John said, as they smiled and waved.
  
   "It's fifty dollars that we're going to use to pay for her education!"
  
   With all of their secrets scattered about their modest home, covered in broken glass and splintered wood, the two were forced to go back to beating themselves. John called his old boss and begged for his job on his boss's voicemail, but his calls were never returned.
  
   The tuition bills came every three months, they were on the payment plan. In addition to that there was the electric bill, the mortgage, the water and the credit cards. Not to mention the fact that they had to take Alice to the emergency room to treat a concussion that she had given herself with one of the garage shovels.
  
   A policeman had visited John in the waiting room and asked him questions. He had written John's answers into a little notebook and showed John pictures of Alice's bruises.
  
   "She fell?" the policeman asked.
  
   John nodded his head and stared off in the other direction.
  
   At the end of each week John took a giant bucket of change to the bank to be counted out and returned in bills. The change was even diminishing. They had begun to expect four hundred dollars a week in change, but it soon dwindled to two hundred and fifty.
  
   "The fridge doesn't work," Alice reported.
  
   "What? Why not?" John asked, returning from a disappointing trip to the bank.
  
   "I don't know," she replied. "Maybe because you punched it a thousand times."
  
   Her attitude was changing with each new day. John suspected that she had given herself another concussion the week before when she'd "slipped" in the shower and he had to pull her unconscious body, dangling, crimson, wet head to the bed. She said it was an accident, but the teapot had been suspiciously in the room with her. They had found through trial and error that the teapot only worked when it was within a certain range of the person being wounded.
  
   "So you're blaming me for the refrigerator being broken," he asked her. "What about the car? I could blame you for the shattered windshield."
  
   Her skin was bluish, pale. Her eyes had no white, only red and green. Sleep deprivation gave a little bit of money, but that wasn't why she lay there awake at night. She was in pain. Her head ached endlessly but she refused to go back to the doctor, saying that they would never get ahead if they had to pay yet another hospital bill.
  
   When the repairman came to work on the refrigerator he informed them that their warranty didn't cover the damage. Alice exploded in the man's face. He was short, bald, heavy. On his fingers were rings, gold and silver. He wore long blue overalls with a nametag that read "Randy."
  
   "Miss, I don't make the rules...." he started to say.
  
   John, dabbing at an injury on his chin that wouldn't stop bleeding, walked in on his wife striking the man on his head with a wooden spoon. He was older, slow from his weight and had a limp in his right leg.
  
   "Alice!" John yelled. He pulled her off of the heavy man who was covering his face with his hands. The clank of the wooden spoon hitting his rings had played in unison with the change rattling in the teapot.
  
   Alice lurched at the recoiled man with her feet, John having hold of her top half. Her foot planted firmly on the man's nose, breaking it instantly. Blood roared out of his nostrils, onto his lips and eventually onto the already blood-stained floor.
  
   "You're crazy!" he screamed at her. "You're wife's a crazy bitch!" He covered his face with his hand.
  
   "She's not crazy," John responded calmly.
  
   John walked over to the teapot and pulled out a newly formed hundred dollar bill. He handed it to the repairman.
  
   "Will you fix it for this?" he asked.
  
   The man laughed.
  
   "I'm taking you to court. My nose is broken!"
  
   John leered at Alice. Her bluish skin basked in the kitchen light. The phone rang somewhere in the distance, but no one heard it. All anyone could hear, including the repairman, was the tearing sound of the knife Alice pushed into the repairman's stomach. Both of his hands reached to the handle, to pull it out, but Alice pushed it in farther and turned it like she had seen done in movies.
  
   "What the hell did you do?" John yelled.
  
   Immediately he started thinking about what they would do with the body. How could he protect her from this?
  
   The fat man's body fell to the kitchen floor in two stages. Some undead portion of his spine tried to stay upright, while his thighs and ankles wanted to lay flat and be deceased. Alice kicked him to the ground once before his heart stopped beating.
  
   "What the hell did you do?" John asked again.
  
   She got down next to him, stabbed him three or four more times, in hopes that he could still feel the pain. She then lifted herself, John standing horrified in the corner, and walked over to the teapot. She lifted the lid. A blood-spattered smile charmed across her face.
  
   "Look at this!" she said. She held the pot out for him to see, though he didn't look. It was full of hundreds. Stuffed full of hundreds.
  
   "You killed a man!" John yelled. In a panic he looked out the kitchen window. There was no one in sight. "We'll have to get his body into his work truck outside. See if you can find his keys."
  
   John went to grab towels out of the bathroom to mop up the blood. When he returned she was at the man again with her knife.
  
   "It doesn't work after they're dead," she said.
  
   "Can you help me?" he asked.
  
   He had taken out several cleaning agents.
  
   "We've got to do something with him before people know he's missing."
  
   Alice wasn't listening. She was staring into the now empty pot.
  
   "We could buy our way to paradise," she whispered. "There's got to be fifteen neighbors in houses right around here that trust us. Don across the street has a gun in his closet. He keeps it loaded."
  
   He had shown both of them on the fourth of July.
   "This is over ten thousand dollars," she said, fumbling through the unchanging faces of Benjamin Franklin. "We could buy our way to Paradise," she repeated.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"