Аннотация: Неужели наш выбор всегда предопределен?
Джеймс Шаффер. Гибельный проект
James Shaffer
No Good Deel
Я включил "аварийку" и съехал на обочину в надежде переждать пик урагана. Мотор не заглушил, но стеклоочистители выключил. Тяжелые капли стучали по крыше кабины как скопище тенорных барабанов, а дождь ломаными струями стекал по лобовому стеклу. Нескончаемые молнии то и дело бросали скользящий свет в салон автомобиля. Но даже в промежутках абсолютной тьмы я чувствовал, как бегали эти тихие змейки. Это приводило меня в мифический восторг. Я увидел свое лицо в зеркале заднего вида. В тот миг я мог бы измазаться в боевую раскраску, выбежать голым на дорогу и издать воинственный вопль Команчи. Такова была ночь, наполненная таинственным туманом и разносившимся ветром дождем. Я включил дальний свет и сквозь толщу летящих огненных капель наблюдал как пустынная дорога теряется в темноте, куда свет уже не может пробиться. Плотный дождь и темнота остановили меня. Я сидел в безопасности и улыбался самой возможности включить дворники и выехать на дорогу.
Я радовался: в очередной раз цивилизация была спасена. Без всякого сомнения, вид голого человека, бегущего по дороге, воспринялся бы как беспросветный провал в пространственно-временном континууме. Все двинулось бы наперекосяк. Но лучше спасти будущее и невинные поколения.
Возможно, Дарвин был прав. Во времени ползучий процесс эволюции изменился, выжили самые приспособленные. Наблюдая состояние современного мира, можно сказать, что теория верна, но этот мир - остатки, с которыми мы живем каждый день. Может быть, боевой клич на темной пустынной дороге будет следующим шагом в процессе эволюции, - шагом вперед или назад, - останется неразрешенным вопросом.
В том году я купил подержанный грузовик "Поуни" у пары преклонного возраста, единственной мечтой которой были долгие ленивые уикенды на побережье Девона. Самым тяжелым делом для них, как они полагали, останется установка двух одинаковых шезлонгов, которые они получили при выходе на пенсию. Они воображали, как попивают горячий чай прохладным утром, уютно расположившись под тентом фургона на фоне безбрежного моря. Но, как рассказала женщина, этому случиться было не суждено. Мечты разбились, когда ее муж заболел. Шестимесячное пребывание в больнице спасло ему жизнь, но, в конце концов, накопления истощились, не позволив им выезжать из своего дома с террасой в Бастингстоке. Побережье Девона оставалось, где и было, но попасть туда так и осталось лишь желанием пары. Как и задумывалось, история разжалобила меня. Я так сочувствовал им, что не стал снижать цену и заплатил столько, сколько они просили, и осторожно тронулся в путь, увозя их дорогие мечты.
С тех пор я на колесах, проводя большую часть времени в пути и на стоянках для дальнобойщиков, отвлекаясь лишь иногда на случайные заработки разнорабочего. Одно время я подрабатывал в армейских автомастерских. Там я многое узнал о механике машин. Поэтому грузовик мой всегда на ходу.
Мой опыт и образование относились к гражданской технике, так что, когда я ушел из армейских мастерских, закрутил собственный бизнес. Заработки были приличными. Контракты с местными властями хорошо загружали работой. Думал и о будущем. Нанял секретаря для работы с бумагами и планированием, чтобы избегать простоев и авралов. Мне нужен был советник. Она справилась и с этим, взяв на себя административные функции, сделала бизнес процветающим и, с небольшим насилием, "направила меня точно к алтарю". Ее звали Алиса.
Мы поженились в конце невероятно теплого лета. Обычно в Англии хорошая погода не держится долго, но то лето было исключительным. В свадебное путешествие мы отправились в Париж, где оставались целую неделю, проживая в гостинице "Сэйнт Северин" недалеко от знаменитой площади Сэйнт Мишель на левом берегу Сены. Это был шумный квартал, заселенный студентами Сорбонского университета, расположенного поблизости, и, к нашему удовольствию, там можно было найти разнообразные кафе, представлявшие всю мировую кухню.
В тот день мы путешествовали на разукрашенной лодке по Сене, и, в конце концов, проскочив под мостом Пол Длена, подошли к Куэй Брэнли, прямо у подножия Эйфелевой башни. Я помню, как Алиса долго стояла и, задрав голову вверх, разглядывала клепаные пересечения балок стальной конструкции. Мы обошли все основание башни для того только, чтобы убедиться, что она надежно закреплена.
- Как ты думаешь, она безопасна? - спросила Алиса меня, как инженера.
- Она стоит уже около ста лет. Насколько известно, без деформаций.
- Такое ощущение, что она наклонена, - продолжила она, глядя на самую вершину, четко выписанную на фоне лазурного неба с бегущими облаками.
- Это оптический обман, - ответил я.
Она остановилась у одной из опор и долго всматривалась в ребро башни снизу до самого верха.
- Она не прямая. - Я проследил за ее взглядом. И должен был допустить, что она неровная. Густо проклепанное ребро, извиваясь, уходило в небо, как спотыкающийся пьяница. - Она не идеальна, если ты это имеешь в виду. Многие вещи не идеальны. И все же выглядит она надежной. - Так, уходя в философию, я часто и успешно уводил разговор в сторону. Но тут я решил доказать свою позицию эмпирически, разогнался и сильно ударил по опоре ногой. Она смотрела и смеялась. Затем подбежала и бросилась в мои объятья.
- Не надо разбивать очарование.
- Очарование?
- Ты знаешь, волшебство! Давай вообразим, как мы взбираемся на вершину Эйфелевой башни.
- Агаа, - я замялся. Хотя я не был уверен, но понял, до чего может дойти ее развлечение.
- Ты знаешь, как это бывает. Предвкушение очень волнует, и когда что-либо исполняется, очарование проходит. Давай не поднимемся в этот раз, сделаем это потом. Помедлим вдвоем.
Ее рассуждения убедили меня. Я не спорил. Только поцеловал ее, и мы пошли рука в руке вдоль Куэй Брэнли, надеясь поймать такси.
- Сэйнт Мишель, s'il vous plait, - я сказал таксисту, и мы помчались обратно в отель.
В тот вечер она непривычно долго готовилась ко сну. Как мужчине, мне потребовалось пять минут, чтобы почистить зубы и голышом забраться под одеяла. Вуалевые шторы врывались через дверь веранды в комнату, будто ветром заполняющийся поднятый парус. Когда снизу послышался женский смех, я выключил свет. На потолке отразились блики придорожной неоновой рекламы. Я выбрался из постели, голый, в полутьме пробрался к выходу на террасу. Услышал аккордеон до того, как увидел уличного музыканта на широком, мощеном булыжником перекрестке нашего проспекта и Rue de la Harpe. Я разглядывал его под острым углом и видел, что вокруг уже собралась небольшая толпа. Автомобиль просигналил почти в такт мелодии. Ночная суматошная жизнь города перелилась в нашу комнату. Внезапно рядом появилась Алиса и обвила меня руками. Я вздрогнул, и вся моя мечтательность испарилась.
- Солдатик, ты всегда стоишь голым перед открытым окном?
Я обхватил ее рукой и притянул к себе. Она легонько застучала пальцами по моей груди, попадая в такт мелодии аккордеона.
- Только в том случае, если рядом красивая женщина. - Некоторое время мы так и стояли, смотрели и слушали.
- О чем эта песня? - спросила она.
- О предместьях Парижа.
Музыкант играл медленно, в ритме вальса. Люди раскачивались в такт. Я повернулся к ней. Тени развевающихся штор бегали по ее лицу, как отражение волнистой поверхности воды.
- Можно пригласить вас на танец?
Она стала напротив меня и подняла руки; я притянул ее к себе. Мы не были похожи на Фреда и Джинджер, но в тот момент, в волнующем полумраке, мы могли превратиться в них. Когда мы поплыли от окна, она положила голову на мою грудь и мурлыкала что-то под мелодию песни.
- Это настоящая парижская мелодия, - сказала она.
Ее волосы ласкали мою щеку. Когда мы кружились, запах ее духов овевал нас, как ночной бриз со стороны Шалимара. Ее белый халат расплывался в темноте все больше и больше и, наконец, исчез, когда мы оказались в глубине комнаты.
Чуть погодя, когда смолкла музыка и остались только хлопки складываемых на ночь столов и стульев, мы опомнились и бросились под одеяла. Я обнял ее, и мы целовались, пока я устраивал ее сверху. Затем последовал другой медленный танец, которому не нужна была музыка. Через ее плечо я наблюдал на потолке игру отблеска неоновых огней, как какой-то старый фильм на стене в пещере Платона.
Когда я засыпал, находясь между явью и сном, мне показалось, я слышал женский крик, переходящий в смех, затем обратно в крик, странный боевой клич на темной и пустынной улице.
Каждый год Ассоциация Гражданских Инженеров собирала митинг. В тот год мне вручали специальный приз за мост, который я спроектировал и построил; он проходил над рекой и избавлял поселения по ее берегам от шума транспортного потока. Мы жили в одной из этих деревушек, и я с удовольствием думал, что чуть-чуть улучшил нашу жизнь.
Алиса и я все свободное время проводили вместе, но тогда я был вынужден отдалиться от нее. Она расстраивалась, но будучи на седьмом месяце беременности нашим первым ребенком, все понимала. Для нее это было мучительно. Я ей сочувствовал, как только может мужчина, как только должен преданный муж. Я знал, большая часть ее страстно желала меня. Я понимал. Ее меньшая часть сдерживала и ее.
Весь день шел теплый дождь. Иногда солнце пробивалось сквозь облака и разворачивало радугу на фоне далеких черных облаков. Это был осенний дождь - лето уходило. Четкой границы между сезонами не было, но вечера стали холоднее, а день угасал раньше, чем ожидалось.
- Ты не видела мой галстук? - спросил я, расправляя рукава французской рубашки перед зеркалом в прихожей.
- Ты имеешь в виду свой рабочий галстук? - она подошла и неуклюже, из-за своего положения, стала застегивать на рубашке пуговицы, растягивая время с ответом на мой вопрос.
- Да, зеленый, с буквами СЕА.
- Я думаю, он где-то здесь у меня... солдатик.
Конец галстука торчал из выреза ее блузки, его остальная часть пряталась в пышной груди. Она вытягивала его потихоньку, напева свою версию "The stripper". Я улыбнулся и почувствовал нарастающий жар. Чтобы возбудить меня, ей не нужно было слишком стараться.
- Ты хочешь, чтобы я остался дома, или опоздал? Что именно? - галстук уже полностью был в ее руках, в тот же момент она растянула его и шлепнула меня одним концом. Неожиданно для нас обоих, я ухватил за него и притянул ее к себе. Такой номер мог бы проделать знаменитый мистер Келли, но мы не были профессионалами. - Так что?
- Где ты научился такому, солдатик?
- В армии, - сказал я. Руки крепко обхватывали ее.
- И как ее имя?
- Нам не нужны были имена, только звания и номера. Кругом полно шпионов. - Она засмеялась, освободившись от меня.
- Меня зовут Алиса.
- Меня Хэнк. - Мы в упор смотрели друг на друга. - Танцевать хочешь, Алиса? - я легонько подтолкнул ее к коридору.
- Знаешь, я могла бы стать шпионкой, - подначивала она. Мы медленно вплыли в зал.
- Но я же знаю твое имя. - Мы выполнили изящный легкий разворот, как требовало ее положение.
- Может быть, это не мое имя. - Она засмеялась. Мы остановились. Она посмотрела на меня.
- Может быть, и я не Хэнк. - Она опять засмеялась, потом вдруг стала серьезной.
- Одно я знаю точно. Не расслабляйся - и ты точно опоздаешь, солдатик.
Чуть позже я стоял перед раковиной на кухне со стаканом холодной воды и ждал ее. Смотрел, как мимо окна ползет туман, а время от времени сквозь него с другого берега реки прорывался свет.
План состоял в следующем: мы оба подъезжаем к железнодорожной станции, где Алиса высаживает меня и возвращается домой. Позже я возьму такси. План, составленный с обстоятельностью беременной женщины, был прост. В нем я не мог найти ни одной промашки. Станция находилась на другом берегу реки, и чтобы попасть туда, нужно было проехать по мосту, который я построил.
Она настояла на поездке в автомобиле. Для нее, сесть в машину и выйти из нее, было важным обстоятельством, поэтому, прибыв на станцию, ей не пришлось покидать ее. Вышла она, только добравшись домой. На ее сроках все выглядело убедительно, и я не спорил.
Туман покрыл Хай стрит, уличные фонари в поселке едва виднелись. Иногда он редел, и фонари высвечивали полной луной в холодной осенней ночи.
Когда мы въедем на мост, я подумал, туман совсем рассеется, мы окажемся над ним; но над рекой ветер дул, не сдерживаемый никакой преградой. Он густым облаком тихо переваливал через мост, как кружевное полотнище. Его странное движение создавало иллюзию движения назад. Алиса снизила скорость. Я опустил стекло и втянул в себя воздух. Казалось, мы летели в облаке. На другом берегу засверкали огоньки поселка.
- Я ничего не вижу, - она ехала осторожно, всматриваясь напряженно вперед.
- Ты хорошо ведешь. Видишь белую линию у обочины?
- Да, но это все, что я вижу.
Я услышал звуковые сигналы на железнодорожном переезде, они отчетливо дребезжали в густом влажном воздухе.
- Притормози. На переезде звенит. Приближается поезд. Скоро увидим и светофор. - Она замедлила ход; скоро туман покраснел от мигающих огней шлагбаума. Мы остановились в ожидании. Я повернулся к ней.
- Все в порядке? - я смотрел сбоку на ее лицо, вспыхивавшее отраженным красным светом.
- Все в порядке. Какая ночь.
Она повернулась ко мне, сжала руку. Я выглянул в окно. Ночь. Через разрывы в облаках смотрели звезды. Она с силой сжала мою руку. Я резко повернул голову и осознал, что яркий сноп света летит прямо на нас.
Может быть, спать лучше, чем бодрствовать, или находиться между жизнью и смертью лучше, чем умереть. Я не знаю. В коме я пробыл две недели.
Я пришел в сознание и увидел комнату, заставленную цветами. Друзья, родственники и коллеги, просто сочувствующие люди принесли их. Среди букетов стоял мой приз за тот самый мост. Это была его хромированная копия. Алиса и ребенок погибли на месте. На них пришелся основной удар.
Мне сказали, что на противоположной стороне переезда, на спуске, занесло автопоезд. Он перевозил тяжелые механизмы и снес шлагбаумы на полном ходу до прохождения поезда. Ударил нашу машину со стороны водителя. Но, пытаясь уйти от удара, он перелетел через ограждение моста. Всего этого я не помню. Те, кто разбирал происшествие, утверждали, что его скорость превышала шестьдесят миль в час. Не понятно было, почему. Возможно, в тумане он задремал. Может быть, отказали тормоза. Ответа не было. Водитель погиб, раздавленный землеройной машиной под толщей двадцати футов черной бурлящей воды. Это уже не важно. Любой из ответов не показался бы хорошим.
Конечно, меня не миновала гордыня. Награда за создание моста сияла передо мной со своего места, окруженная букетами сочувствия. Более заслуженные люди оказывались в худшем положении по пустяковой причине, так что, кто я есть такой в великом переустройстве вещей? Или просто судьба такая. Как бы это не представлять, она присутствовла в тот вечер. Не проходит ни единого дня, чтобы я не мечтал о возможности прожить ту ситуацию сначала и получить свой шанс переиначить ход событий. Мой друг Дарвин очень заинтересовался бы влиянием внешней среды на выживание.
Сейчас я занимаюсь тем, что умею делать. Я известен, как незаменимый подручный, слесарь, плотник, электрик. Я постоянно переезжаю с места на место. Никогда не остаюсь надолго в одном месте. Я выполняю заказ и уезжаю. Люди, с которыми мне приходится иметь дело, проносятся в моей жизни как тени. Я привык к такой жизни и не устаю повторять: необходимые перемены я сделал.
И когда приходит время, меня накрывает туман, луна скрывается за тучей, звезд не видно, я съеживаюсь в тяжелом сыром воздухе и напряженно жду тревожный звуковой сигнал.
Я эволюционировал.
No Good Deed by James Shaffer
I put on my flashers and pulled the caravan over to the side of the road hoping to wait out the worst of the storm. I kept the engine running but silenced the wipers. Heavy raindrops pounded the cab's roof like a tenor drum chorus and rainwater zigzagged in rivulets down the windscreen. Intermittent flashes of lightning cast shadows that glistened and slithered over the cab's interior. Even in the darkness between, I knew the silent serpents were still moving. It put me in a tribal mood. I caught my face in the rear view mirror. At that moment, I could have put on war paint, run naked in the road and sounded a Commanche war cry. It felt like that kind of night, filled with a mysterious mist and windswept streaks of rain. I switched on the headlamps and through the slant of sparkling raindrops, watched the barren road disappear in darkness beyond the reach of any light. The driving rain and darkness gave me pause. I was safe and dry inside the cab. I smiled at what I'd contemplated as I fired up the wipers and pulled back out onto the road.
Civilization was once again spared, I mused. The sight of me running naked in the rain would no doubt have been perceived as a setback, an irreparable fault in the space-time continuum. It would have set everything just a bit askew. Better to spare the future, unwitting generations.
Maybe Darwin was right. Over time, the slow process of evolution brought change, and the traits of the fittest survived. Observing the current state of the world, that theory may defy proof, but it's what remains, what we live with everyday. Maybe a war cry on a dark and empty road would only be another step in the evolutionary process - a step forward or back remained the irresolute question.
________________________________________
That year I purchased a used Autotrail Pawnee caravan. I bought it from a retired couple who'd dreamed of spending lazy, long weekends on the Devon coast. Their hardest daily task, they thought, would be unfolding the matching lawn chairs they'd received as a retirement present. They'd envisioned sipping hot teas together on cool mornings while nestled comfortably under the caravan's side awning, an unbroken seaside vista stretched out before them. But, she said, it was not to be. Those dreams had taken a detour when her husband fell ill. A six-month stint in the hospital had saved his life, but in the end their depleted nest egg confined them to their terraced house in Basingstoke. The Devon shore, though still there and still real, would now remain only a dream. The story moved me, but it was meant to. I liked the story so I didn't dicker on price. I paid what they asked and drove away slowly and gently, their precious dreams in tow.
I've been on the road ever since, living on caravan sites around the country, taking on odd jobs as a handyman to keep myself in ready cash. I did some time in the Army in the motor pool. There, I learned everything I could about the mechanics of a vehicle. It's what kept the caravan running in good nick.
My background and education had been in civil engineering, so when I got out of the Army, I set up my own business. It paid well. County contracts kept me busy. I was building for the future. I took on a secretary to keep up with the paperwork and to do my scheduling and generally keep me on the straight and narrow. I needed direction. She was good. She took over, helped make the business prosper and with little coercion, steered me right up the aisle to the altar. Her name was Alice.
________________________________________
We were married at the end of a particularly hot summer. It is unusual for England to have any long stretch of good weather, but that summer was an exception. We went to Paris for our honeymoon and stayed a week at the Hotel St. Séverin near the famous Place St. Michel on the left bank. It was a lively quarter filled with students from the Sorbonne nearby and to our liking, offered a wide choice of cafés and global cuisine.
A scenic boat ride on the Seine eventually took us under the Pont d'léna to the Quai Branly at the foot of the Eiffel Tower, our destination that day. I remember Alice stood for a long time staring upwards at its cross hatch of riveted steel straps and girders. We made an entire tour of the base just to make sure it was bolted down securely.
"So, do you think it's structurally safe?" She was asking my opinion as a civil engineer.
"Well it's stood here for almost a hundred years now. As far as I know, it hasn't moved."
"It looks like it's leaning," she said staring at the top against an azure sky and the passing clouds.
"It's an optical illusion," I parried.
She stopped at one of the feet and looked long and hard up along the tower's edge to the top.
"It's not straight." I followed her sightline. I had to admit it wasn't straight. The heavily riveted edge meandered its way to the top like a stumbling drunk. "Well, it's not perfect if that's what you mean. Most things aren't up close. Still it seems like a pretty sound structure," I ventured. I often found the philosophical approach a successful diversion. Still, to prove my point empirically, I walked over and gave the tower foot a good kick. She watched me and laughed. Then she ran over and jumped into my arms.
"Let's not break the spell."
"The spell?" I asked. "What spell?"
"You know, the spell! Let's anticipate going up to the top of the Eiffel Tower."
"Okaaay..." I replied. Though I couldn't be sure, I thought I saw where her reasoning was headed.
"You know how it is sometimes. Anticipation is part of the excitement. After it's done, it's over. The anticipation is gone. Let's not do it now, let's do it another time. That way, we'll have both."
Her philosophy won out. I didn't argue. I kissed her, then we walked hand in hand in search of a taxi along the Quai Branly.
"Place St. Michel, s'il vous plait," I told to the taxi driver and off we went back to the hotel.
That night she took an unusually long time getting ready for bed. Being a man, I was in bed in five minutes, teeth brushed and naked under the covers. The voile curtains wafted into the room through the open terrace doors like a breeze filling a set sail. As a woman's laughter filtered up between the buildings, I turned off the light. Reflections from the neon street signs below flickered on the ceiling. I rose naked from the bed in the semi-darkness and crept to the terrace doors. I could hear the accordion music before I could locate the street musician at the broad, cobblestoned intersection of Rue de la Harpe and our avenue. I could see him at an oblique angle. There was already a small crowd gathered. A car horn beeped almost in tune to the melody. The city's bustling nightlife spilt over into our room. All at once she was beside me sliding her arms around my waist. It made me jump and broke my reverie.
"You always stand naked in an open window, soldier?"
I eased my arm around behind her and pulled her close. Her fingertips danced lightly across my chest and made a slow descent to the rhythm of the accordionist's tune.
"Only when there's a beautiful woman present." We stood that way for some moments, watching and listening.
"What's the song?" she asked.
"Sous le ciel de Paris." The musician played it slowly, like a waltz. The crowd began to sway to the music. I turned to her. The shadows from the moving curtain shifted on her face like shimmering light reflected off the surface of a pool. "May I have this dance?"
She came around in front of me and held up her arms, and I pulled her to me. We were no Fred and Ginger, but at that moment, in that dark room, we could have been. As we glided away from the window, she laid her head on my chest and hummed to the music.
"It's a real Paris melody," she said.
Her hair was soft against my cheek. As we turned, the scent of her perfume drifted over us like a night breeze from Shalimar. Her white gown caught less and less of the window light as we floated further into the room's shadows until we almost disappeared.
Later, when the music stopped and we were left with only the street sounds of stacking tables and chairs, we gave up and slipped under the covers. I put my arms around her and we kissed as I pulled her on top of me. Then we slowly began another dance that needed no music. Over her shoulder, I saw the reflections from the neon street lights dance on the ceiling like some old movie on the wall of Plato's cave.
As I drifted off to sleep, caught between the world and dreams, I thought I heard a woman's scream turn into laughter and then again, a scream, a strange war cry in a dark and empty street.
________________________________________
The Civil Engineers Association had a get-together every year. That year they were giving me a special award for a bridge I'd designed and built, one that spanned a river and diverted traffic away from the small hamlets that lined its banks. We lived in one of those hamlets, so in a way I liked to think that I'd improved our lives just a little.
Alice and I had always gone together, but that year I was going stag. She was disappointed but was seven months pregnant with our first child - and felt like it, she said. It hadn't been easy for her. I empathised as much as a man can, as much as a devoted husband should. I knew a large part of her wanted to attend and badly. I could tell. But it was the smaller part that would keep her behind.
A warm rain had fallen most of the day. The sun even managed to shine at times and projected a rainbow against the dark clouds on the horizon. It was a seasonal rain that casually marked the end of summer. The exact change of seasons was uncertain, but the evenings were cooler and daylight ebbed sooner than expected.
"Have you seen my tie?" I was standing in front of the hall mirror folding back the French cuffs on my shirt.
"You mean your special engineering tie?" She came up behind me, reached around with some difficulty due to her girth and attempted to help me button my shirt. She was teasing about the tie.
"You know, the green one with CEA written across it."
"I think I have it somewhere here... soldier."
The tip of the tie was sticking out the top of her blouse, the rest hidden in her ample bosom. She eased it out slowly while humming her version of The Stripper. I smiled and felt a slow warmth building. She never had to do much to arouse my desire.
"Are you trying to get me to stay home or make me late? Which is it?" The tie was completely out. On cue, she stretched it between her arms then flipped it at me. Unexpectedly for both of us, I caught it and pulled her to me. It could have been choreographed by Mr. Kelly, but we were just amateurs. "So?"
"Where'd you learn that move, soldier?" she asked.
"In the army," I said. My arms were around her.
"What was her name?"
"We didn't bother with names, just rank and serial numbers. There were spies everywhere." She laughed at that. Then she regrouped.
"My name's Alice."
"Mine's Hank." Our faces were close. I looked into her eyes. "Wanna dance, Alice?" I twirled her lightly down the hallway.