Я полагал по наивности, что музыке удалось избежать всеобщего помешательства и она единственная удержит планку высокого искусства, оставит человеку островок для душевного успокоения. С этими мыслями я и пришел в дом композиторов на концерт. Первая половина соответствовала моим представлениям о современной музыке. Во второй должен был по программе выступить ансамбль с многообещающим названием "ХХ век" состоящий из студентов музыкального института имени Ипполитова-Иванова. Судя по тому, что студенты большую часть своей жизни прожили в двадцать первом веке, можно было предположить,что двадцатый век для них недалекое, но все же прошлое. Интересно, что они выберут из этого непростого прошлого, что современную музыкальную молодежь трогает больше всего?Ансамбль состоял преимущественно из скрипачек. Милые девушки встали в ряд, вышел руководитель, галантно раскланялся, взмахнул дирижерской палочкой. Я приготовился погрузиться в волшебные звуки скрипок, закрыл глаза... И вдруг услышал противный скрип открывающейся двери с несмазанными петлями. Я открыл глаза, собрался возмутиться, но тут обнаружил, что этот звук старательно извлекает из скрипки солистка ансамбля, а дирижер бдительно следит за ее действиями... Нет, это не двадцатый век. Это что-то сверхсовременное. Наверное, музыка ушла уже далеко вперед, подумал я. Последний раз я слушал на концерте современную музыку в 2008 году в Чикаго. Тогда симфонический оркестр исполнял произведение китайского композитора, женщины, фамилию конечно не помню, но помню, что оркестр поразил меня новыми звуками, ранее никогда мною не слышанными, но абсолютно вписавшимися в общее замечательное впечатление от музыки композитора...
Надо подождать, подумал я. Наверное, главное случится позже. Ожидать пришлось недолго: так же старательно заскрипела вторая скрипка, затем следующая... Собственно музыки я так и не дождался. Кажется, это произведение называлось "Круги на воде" или что-то в этом роде. Правда, в стонущих подвываниях струн иногда угадывались намеки на шум воды, но причем здесь скрипки? Для звукоподражания можно было использовать синтезаторы, свистульки, кастрюли с водой... Наконец, издевательства над инструментами закончились, дирижер с достоинством раскланялся и указал на девчушку с длинными распущенными волосами. Публика, в основном из студентов и частично из любопытных пенсионеров вроде меня, захлопала. Я захлопал тоже, изумившись не столько способности молодого композитора очаровываться невзрачными звуками, сколько умению различать и записывать шумы типа - "когда железом по стеклу", которые приводили в содрогание даже неустрашимого и великого поэта Владимира Высоцкого.
Второй выход с другим составом участников начинался таинственно: вынесли два самых больших барабана, рядом положили подстилки и выключили свет. В полной темноте послышались крадущиеся шаги по сцене загадочных исполнителей. Аккуратно подобраться к инструментам им все же не удалось. Кто-то наткнулся на барабан и тот недвусмысленно заворчал. Публика сдержанно хохотнула. Наконец потихоньку освещение стало вытаскивать из темноты четыре фигуры в балахонах, стоящие на коленях у барабанов по одному с каждой ударной стороны инструмента. К зрителям в профиль. Зал притих. В полной тишине, в полутьме послышался тихий вой одного из исполнителей, обращенный в сторону соисполнителя по другую сторону барабана. У второго барабана подвывали тоже в той же октаве. Внезапно вой перешел в...(в ей-Богу, трудно описать словами, но попробую) в безумный вопль человека, потерявшего разум от нечеловеческой боли. Наверное так вопят несчастные, распятые на дыбе или обутые в испанский сапог. В тот же момент вопящий схватил барабанную колотушку и принялся с остервенением молотить барабан. Я ошеломленно продолжал созерцать только несколько секунд, потом сообразил, что надо спасать барабанные перепонки и я прикрыл уши. На остальных исполнителей некогда было даже бросить взор. Вопящий не позволял отвлечься, усиливая вибрацию истерической составляющей. Через какой-то отрезок времени, показавшийся мне бесконечным, также внезапно солист прервал душераздирающий вопль. Отползши на коленях от барабана он схватил виолончель и начал ее мучить на глазах у еще не пришедшей в себя пожилой публики (молодежь держалась молодцом). Клянусь жизнью я и не подозревал, что бездушная виолончель может так по человечески страдать от пыток!
Вдоволь надругавшись над инструментом, психопат(простите, оговорился, я хотел сказать "музыкант") снова схватил колотушку. Но к такому продолжению я уже был подготовлен и уши зажал заранее...
Наконец всё кончилось. Зажегся свет, я облегченно вздохнул и успел подумать, что конечно это молодеческий выплеск, что с возрастом это пройдет... В этот момент солист откинул куклусклановский балахон с лица (оно было потное и сам исполнитель тяжело дышал), наклонил голову в поклоне... И я с удивлением обнаружил явный признак зрелого возраста - давно сформировавшуюся лысину. Меня вновь охватили апокалиптические мысли: счастливое выражение лица едва переводившего дух солиста означало, что его эмоциональная структура испытала чувства прямо противоположные моему. Он улыбался, как человек совершивший подвиг во имя людей и, очевидно, искренне полагал что осчастливил всех, хотя меня чуть не лишил органов слуха и едва не спровоцировал сердечные осложнения! Понимаю, бывают в жизни ситуации, когда хочется биться головой о стену и выть от безысходности, но зачем состояние помраченного ума демонстрировать на музыкальной сцене?... Этот лысоватый юноша напоминал капризного ребенка, в истерике колотящего ручками и ножками по полу, требуя любимую игрушку...
До сих пор не могу понять для чего этому ансамблю музыкальные инструменты? Если звуковая палитра выражения чувств так проста, то достаточно старого скрипучего сундука и табуретки. Но если невыразительны сами чувства, то не спасут и самые замечательные инструменты...