На стене музея разместились два портрета,
Рядом реконструкция лица и маска с мертвеца.
Но на главный из вопросов не найти ответа -
Не писались ли картины с одного лица?

Реконструкция являет мощного мужчину,
Метра семьдесят восьми он достигал, являя крупные черты.
Маска слеплена с того, кто усмехаться каждый день имел причину,
С хитростью и многошаговостью был завсегда на ты.

В книгах и в кино их подозрительно мешают,
Качества преемника предшественнику приписав.
Обаянье Глостера смекалкой Тюдора предельно затемняют,
На экран его колючий взгляд с ухмылкою вписав.

Не без трудностей устроившись на шатком и холодном троне,
Генрих приказал писакам Ричарда как монстра показать.
Только, из последних сил желая максимум польстить короне,
Те придали Йорку Скряги выражение лица и стать.

Каждый раз Шекспира открывая, Генриха Седьмого видим, -
Ловкость, выдержку, притворство, эрудицию, масштаб, расчет.
Лишь пренебрежением к его борьбе и силе духа Тюдора обидим,
Позабыв, что, будучи отчаянно косым, он наяву узреть сумел о благе подданных отчет.

Вышло так, что дело одного другой окончил,
Пусть и оказавшись противоположностью того.
Свои дни он не в бою, а во дворце закончил,
Не оставив о себе, помимо зодчества в культуре ничего.