С этой группировкой они боролись долго. Гриша недавно стал работать в уголовном розыске, но наслушался рассказов об этой упорной и совершенно безрезультатной борьбе. Как самого активного и непримиримого борца с бандитами всегда называли инспектора Александра Владимировича Колобова. К нему-то и прикомандировали Гришу для накопления опыта розыскной работы. Они сразу понравились друг другу. Единственное, Гришу смущала скрытность Александра Владимировича, его замкнутый образ жизни. Казалось, что кроме работы, его ничего не интересовало. Семьи у него не было, и Гриша понял, что работа действительно заменила ему все другие стороны жизни. Несколько раз он был у инспектора дома, в его однокомнатной квартире. Обстановка была скромная и какая-то безликая. Не хватало безделушек, милых мелочей, которые накапливают пыль и создают уют. Гриша жил вдвоем с мамой, и у них этих мелочей было в избытке. Исключением были несколько кучек камней на столе у Александра Владимировича. Он рассказал, что из поездок всегда привозил по одному-два камню, и прибавил извиняющимся тоном, что камни для него если не такие же живые существа, как мы, но и не мертвые. Это была первая человеческая черта, которую заметил Гриша. Он очень обрадовался, потому что сам с детства любил собирать камни. Мама тогда молча зашивала его порванные карманы и только качала головой.
Однажды Гриша спросил что-то про Александра Владимировича у начальника отдела. Начальник, крупный пятидесятилетний мужчина, страдающий астмой, отозвался об инспекторе с неожиданным для Гриши почтением. Он сказал, что таких людей больше не встречал. "Он всю свою жизнь подчинил одному: борьбе с бандитами. Ему для себя ничего не нужно. Однажды я решил посоветоваться с ним, кому дать премии. Увидев в списке свою фамилию, он сразу сказал: "Только меня вычеркните, лучше другому дайте, семейному. Мне-то зачем деньги?" И это не было кокетством или рисовкой. И знаете, - прибавил начальник, - они его уже несколько раз избивали до полусмерти. Полгода назад мы думали, что он не выживет. Врачи сказали, что отбиты сразу несколько жизненно важных органов, и надежды нет. Выжил только благодаря своему крепкому организму. Там его хотят сломать, по-моему, иначе бы сразу убили, как они обычно делают. - Начальник посмотрел на Гришу. - Вы уж старайтесь, перенимайте опыт. Никто из инспекторов не знает и не умеет столько, сколько он". Гриша целый день был под впечатлением этого разговора. Вечером рассказал обо всем маме, но сразу понял, что этого делать было не надо. Его уже старая мама не на шутку испугалась за сына и, казалось, только сейчас осознала, какую опасную работу он выбрал. Гриша слышал, как она ночью ворочалась и вздыхала.
Дни проходили в работе и мелькали все быстрее. Задания, которые поручали Грише, были довольно рутинными, но все равно содержали в себе элемент риска. Гриша это знал и уже начал привыкать, что обычная проверка информации может кончиться плохо. Один раз он увлекся и чуть не вляпался в историю, но все обошлось, только получил выговор от Александра Владимировича. "Успеешь еще нагеройствоваться, не торопись. Сначала опыта наберись и знаний. Побереги свою маму-то, ведь один у нее". Маме Гриша ничего не рассказал.
А потом наступила катастрофа. Они долго и серьезно готовили одну операцию, которая должна была "придавить группировку за горло", как выразился начальник. Александр Владимирович только горько усмехнулся, но ничего не сказал. Главной задачей было обеспечить максимальный результат с минимальным риском. Поэтому проверялось и перепроверялось все, вплоть до самых мелких деталей операции. Гриша надеялся, что ему дадут наконец настоящее задание, и был удивлен и обескуражен, когда понял, что его участие ограничивается обеспечением связи с прикрытием на одном из самых безопасных участков. Он прямо пошел к начальнику и срывающимся от обиды голосом высказал свое недоумение. Начальник внимательно посмотрел на его вытянувшееся от разочарования лицо и вдруг рассмеялся. "Да, твой инспектор прав. Тебя надо крепко держать за хвост". Гриша понял, что спорить бесполезно, но обида на Александра Владимировича осталась.
Катастрофа произошла за три дня до операции. Внезапно были схвачены и убиты шесть инспекторов-главных ее участников, причем одного расстреляли в своей квартире вместе со всей семьей. К Александру Владимировичу тоже ворвались и избили так, что врач только руками развел, удивляясь, что он еще жив, и сказал, что больше одного дня он с такими повреждениями не протянет.
Гриша весь день был с состоянии какого-то затмения. У него не укладывалось в голове, как могла так тщательно, в такой секретности подготовленная операция стать известной бандитам. Было такое чувство, что за ним постоянно следят чьи-то безжалостные, насмешливые глаза. И самое плохое, что мама попала в больницу с подозрением на инфаркт. Сердце у нее было плохое еще со времени болезни и смерти мужа. "Что же делать, что же делать?" - повторял он, ходя взад и вперед по больничному коридору. И он решил для себя, что будет бороться с бандитами не просто по долгу службы, а объявит им настоящую войну. Личную войну. Конечно, его сразу же уберут, но другого пути он не видел. "Нельзя, чтобы это все осталось неотомщенным". Он вдруг вспомнил про камни у Александра Владимировича на столе и заплакал, отвернувшись к стоящей около окна пальме в кадке.
К Александру Владимировичу он попал только на следующий день, с огромным трудом уговорив заведующего травматическим отделением. Он шел с медсестрой по длинному коридору, и встречающиеся на пути разбитые рожи алкашей казались ему кошмарным сном. Медсестра провела его в палату, напомнила: "недолго", поправила больному одеяло и вышла. Гриша посмотрел на забинтованного Александра Владимировича, у которого глаз почти не было видно, и перед ним все поплыло. Сделав над собой усилие, он придвинул к кровати стул, сел и осторожно взял его за руку.
-Александр Владимирович, - срывающимся голосом позвал он, чувствуя, что горло его сжимается.
-Хорошо, что ты пришел, - услышал он хриплый, но спокойный голос инспектора. Я хочу с тобой поговорить. Гриша, я прошу тебя: уходи из уголовного розыска. Это гиблое место. Не потому, что там опасно, а потому, что мы делаем совершенно бессмысленную, бесполезную работу. Мы рискуем собой, своими семьями, и все напрасно. Ты думаешь, почему я один? Я понял, что это за работа, уже давно, и специально не стал заводить семью. Зачем ставить под удар самых близких людей? Я всю жизнь боролся, все подчинил этой борьбе. Но борьба эта бессмысленна.
-Почему? - выдавил из себя Гриша. Ему огромных усилий стоило не заплакать.
-Вся эта группировка напоминает многоголовую гидру. Мы срубаем одну голову, на ее месте вырастает десять. И с каждым годом нам все больших усилий и жертв стоит срубить хотя бы одну голову. Понимаешь, нам осознанно дают иногда срубить одну голову, даже не голову - палец, чтобы мы не поняли всю бесполезность своей борьбы. Но когда мы замахиваемся на серьезную операцию, нас сразу же ставят на место.
-Почему? - повторил Гриша.
-Я долго не мог этого понять. Потом начал свое расследование, о котором никому не сказал. И только это дало мне возможность узнать правду. Не всю, конечно, но мне этого хватило. Эта банда имеет мощную поддержку правительства, и не просто поддержку, а проросла в него, слилась с ним. У них совпали интересы. Это все, конец. Конец, понимаешь? Они не трогают только тех, кто их не трогает, а только делает вид, что что-то делает. Поэтому пиши заявление и уходи. Если стыдно вообще уходить из этой сферы, становись участковым милиционером где-нибудь в глубинке, хотя тебе дадут только разбираться с бытовыми преступлениями. Но ведь кто-то должен и с этим возиться. Или иди в детскую комнату милиции. Там тоже завалы те еще. Главное, не связывайся, никогда не связывайся с экономическими преступлениями, иначе опять выйдешь на то же кубло. И тебя погасят.
-Но вы ведь, когда это поняли, не бросили борьбу? Хотя знали, что это кончится.
-Пес тоже в ярости кусает свою цепь, хотя понимает, что это бесполезно. - Александр Владимирович привстал на кровати, но сразу же застонал и опустился обратно. - Но я не хочу, чтобы они тебя избивали и в конце концов убили. Это слишком жирно для них будет. Хватит с них и меня. Я прошу тебя, пока я еще живой, обещай мне, что пожалеешь себя, свою мать и уйдешь из этой мышеловки.
Гриша сидел, уставившись в пол, тупо разглядывая узор на обшарпанном линолеуме. "Не смогу я уйти", - понял он. Александр Владимирович молча ждал. В это время в палату вошла высокая женщина в белом халате. Гриша подумал, что это медсестра или врач зашли сказать, что свидание окончено. "Просто попрощаюсь и все, не буду ничего говорить", - решил он. Женщина, не взглянув на Гришу, легкой походкой прошла к кровати. Лицо Александра Владимировича прояснилось, когда он увидел ее.
-Здравствуй. Не даю я тебе покоя, - сказал он.
Женщина начала медленно проводить руками над его телом, хмурилась, словно к чему-то внимательно прислушиваясь, и осталась недовольна результатом. Потом взяла его за руку.
-Не надо, - попросил больной. - Я больше не буду жить. И не трать на меня силы.
-Я не могу заставить тебя жить. Но прошу тебя еще раз: уходи, пожалуйста. Мы сделаем все, что ты захочешь, ты же знаешь. Будешь жить в любом городе, какой выберешь, или в деревне, или на берегу моря. У тебя еще будет и смысл жизни, и личное счастье. Напишешь книгу. Ты ведь можешь это сделать, сам знаешь, что можешь. И напишешь там всю правду. Ты еще должен бороться. Но не так, как до этого времени. Это тупик.
-Я знаю. Но сил больше не осталось. Не хочу. Прости, но мне так легче. Не трогай меня, ладно?
Гриша сидел, как во сне. Кто эта женщина, и что значит этот странный разговор? Он встретился глазами с Александром Владимировичем.
-Вот, Гриша, мой ангел-хранитель. Она меня все хочет задержать на этом свете. Думаешь, почему я прошлые разы выжил? Только благодаря ей. Но сейчас уже хватит. Не держи меня. Прости.
-Ты это можешь решить только сам, - грустно сказала женщина.
-У меня к тебе будет просьба, - Александр Владимирович умоляюще посмотрел на нее. - Помоги Грише, пожалуйста. Уговори его. У меня не получилось.
-Хорошо, - просто ответила женщина и подошла к Грише. Он смотрел на нее во все глаза. Женщина взяла Гришу за руку, и приятное тепло разлилось по его телу. Даже сердце обдало волной жара. Потом голова закружилась, и он увидел поле, бегущих людей, узнал своего начальника и сослуживцев. Были уже сумерки, в небе он заметил тонкий серп месяца. Увидел он и себя, окровавленного, с вывернутыми суставами, лежащего у подножия невысокого холма. Сознание затмилось, и картинка погасла. Потом он увидел кладбище. Он стоял над свежей могилой мамы и пил из бутылки холодную водку, не чувствуя ее вкуса. Опять глаза застлал туман. Потом зрение прояснилось, и он увидел себя сидящим на парапете рядом с чудесной девушкой. Им было хорошо вдвоем. Внезапно он почувствовал тревогу. "Не хочу смотреть, не буду", - прошептал он, и туман опять заволок сознание. "Хватит" - услышал он голос Александра Владимировича и почувствовал, как женщина провела рукой по его лбу. "Я прошу тебя, обещай мне уйти с этой работы", - устало сказал инспектор. "Обещаю", - сквозь спазм в горле выдавил Гриша.
Вечером Александр Владимирович умер. Грише передали от него конверт. "Гриша, я здесь приготовил материалы на всякий случай. Когда меня убьют, уходи из отдела. Бороться можно только другим путем. На этот путь душевных сил у меня не осталось, а ты можешь это сделать. Изучи все, что я здесь собрал, и напиши книгу. Только не вздумай ее подписывать своей фамилией, не пытайся публиковать и вообще никому не показывай. Твоя задача в том, чтобы текст книги появился в интернете и хотя бы в одном их архивов, список которых даю. Я оставляю координаты людей, которые тебе в этом помогут. Только не делай глупостей и не подставляй себя и их под удар. Это будет еще одна бессмысленная жертва. Желаю тебе счастья. Передай привет маме. Александр Колобов".