К концу второй недели запоя третьего дня сухого отхода случился дремотный глюк, который меня пришибил своей порнораздузданностью и откровенно идиотическо-юмористической составляющей. Хотя первую часть я порнухой бы не назвал. Сказал бы, что это был высокий эрос с эзотерической подкладкой.
На сцене прорисовалась моя былая возлюбленная лет на 10 помладше нынешнего возраста в гламурном шоубикини и начала извиваться (музыки я не слышал, да во сне она и редка), медленно освобождаясь от и без того минимума полосочек на себе. Потом её окружили три другие одалиски, сразу голенькие, две взяли за руки, мягко-настойчиво опустили на роскошный персидский ковёр с подголовником, который волшебно облокотился под её голову. Она широко раскинула похудевшие ножки (ну так ведь 10 лет назад же), и моим глазам открылось восхитительное влагалище, обозрению которого не мешало даже то, что его лизали. Всё остальное по сравнению с ним не просматривалось, отошло на второй план: и две девушки, уложившие мою фею за руки, хотя подразумевалось, что они её стимулируют - целуют грудь, ласкают руками, и даже третья - главная работница, лизавшая клитор, о присутствии которой напоминало только ритмичное подёргивание главного раздражителя похоти на крупном плане.
Картина поражала и притягивала своей вытянутой галактической солнечностью. Обрамление чуть сизоватых больших половых губ оттеняло картину, служа внешним фоном. Малые половые губы сходились на клиторе розовым тонким треугольничком, поражавшим воздушностью своих очертаний. В центре сияло ярко-красное солнышко входа во влагалище, с плотоядно зовущими осьминожками. Но господствовал над всем клитор, сначала бледно-розовый, затем, разбегавшись, с махонькими сизыми капилярчиками. Под конец, к моменту приближения оргазма они исчезли, и он стал ало ищущим разрешающего освобождения.
Меня всё это звало и мучило, будто я стоял рядом с торчащим членом, но меня что-то держало, не подпуская к заветной цели. Когда на клиторе появились прожилки средней возбужденности, к изображению добавился звук, такой мне знакомый.
Она стонала с придыхающими всхлипами, зовя освобождение, а к кульминации начала поскрипывать зубками. А я, одновременно в разорванном формате, видел и её зовущую пещерку (ведь так часто при затянувшейся прелюдии она просила прерывающимся шёпотом: "Засади мне скорее! У меня внутри там всё горит и сосёт!") и закушенную губку, и зажмуренные не до конца глаза. Наверное тогда и произошёл у нас совместный, дистанционный, конечно, оргазм, потому что уже очнувшись я нашёл обильную поллюцию на трусах. Тогда, это в момент оргазма моей звёздочки, когда клитор задёргался пульсирующими толчками, когда перестали звать осьминожьки влагалища, а оно, призывно приоткрывшись последний раз, ритмично задёргалось, когда я услышал последний призывный стон с подвыванием, когда, дёрнувшись, обвисли в стороны бедрышки.
Но это был далеко не конец. Началось жёсткое, а в конце глюка и изрядно загадочное порно. Первоначально это был эпизод типа Калигула - Парфюмер, что есть свальный грех, где рвутся на кусочки эпизоды с трахом - отсосами - отлизами. Материализовались мужчины с уже полуэрегированными членами и бросились в откуда-то появившуюся общую кучу. К трём трудящимся над моей звёздочкой добавилась масса голых девиц, а любовь моя былая пропала в сплетении множества тел. И началось...
Восприятие резала странная особенность: ни одного традиционного или даже анального полового акта. Все лизали и сосали, причём бросалось в глаза, что все хотели лизать, и не одна девушка не сосала, а мужики сосали, если не было у кого лизать. При удобном случае обделённые мужики старались прорваться к женской промежности. До драк, правда, не доходило.
Я отметил эту особенность, и она меня почти добила. Я уже страстно жаждал увидеть женскую попку рачком-враскорячку и здоровый мужской поршень, входящий ссади в жаждущую оргазма промежность. Но всё тщетно.
Зато сколько угодно четвёрочек: три девушки - одна, лёжа на спине, подставляет другой жаркую промежность, третья, удовлетворённо сидящая на её ротике, и счастливчик-мужик, с неистовством припавший к промежности стоящей рачком или лежащей девушки, что колдует над лежащей на спине. Иногда самый счастливый дорывался до лежащей на спине и четвёртую позицию занимал совсем уж бедняга, с недовольным выражением верхней части лица засовывавший ему между ног свою перевёрнутую рожу, занимаясь его членом. На качестве его работы это, однако не отражалось: он добросовестно и даже со рвением сосал попавшую ему в рот елду.
Я где-то на грани сознания понимал, что дело должно быть в моей рефлексии (напомню, пришедшее в прошлый глюк ясное понимание, что это мой, хоть и неполноценный сон). Но, убей бог, пытаясь в глючной мути хоть как-то осмыслить его значение, а я напряжённо пытался, ничего не выходило.
Я сам люблю любить нормально - прелюдия и продолжение, не без некоторых изукрашеств, имеется в виду полизать, дать пососать. Ну, в ходе полноценного полового акта для разнообразия не без аннала. Не скажу, что картина видения меня шокировала, но его сугубая гендерная односторонность, а именно - отсутствие вагинального проникновения - настораживала. Весь этот анализ пришёл уже когда я очухался. Кроме того, я грешил на предупреждение высших сил о грядущей импотенции, бездетности, да много ещё на что...
Глюк тем временем продолжался. Картинка Калигулы мигнула, приблизилась и я увидел мою любовь в первой мизансцене, на том же месте, в той же позе. Тонкокостный нежно прорисованный мальчик приник к клитору моей вечно любимой звёздочки. Такие ребятишки очень нравятся активным пидорам: не очень широкоплечий, не мускулистый, с подобранным животиком, черноволосый, с тёмными миндалевидными глазами навыкате, с не очень развитой грудью. Он напомнил мне "Святого Себастьяна" Гвидо Рени. Один миг, честно признаться, я даже испытал маленькую гордость за мою милую: вот какому красавцу досталась. Как я рассмотрел, если он лизал? Не знаю, во сне всё неясно и не так. Но он ещё поднимется и повернётся.
Сколько за всю прошлую сцену вокруг неё сменилось пассий и мужланов, а я всё не могу подобраться (как не странно, я всё ещё не смирился с ролью наблюдателя). Ревность глодала меня изнутри, как неснимаемая пиявка. Я отчётливо вспоминал подростковую хотелку-полетелку, когда просыпался с ярко-отчётливым послевкусием любовного экстаза, когда был уверен, что любил кого-то во сне, часто и помнил кого конкретно, многие детали. А тут была ярко выраженная ревность, но при ощущении, что это всё как-то не по-настоящему (плохо так увлекаться саморефлексией).
Мальчик очень старался, облизывал слева, справа, по центру, отчётливо просматривались его руки: левая нежно ласкала животик, пощипывая волосы на лобке, правая добавляла к лизанию выворачивание большим пальцем клитора, периодически двигаясь вверх, отчего показывалась почти фиолетовая крайняя головочка. Девушка стонала и извивалась ещё с большим сладострастием, чем в первой мизансцене. Вдобавок, её руки с нежностью перебирали чёрные волнистые волосы любовника, находи его ушки, шептали слова "милый", "любимый", "ещё", "ласковый мой". Я всерьёз начал опасаться, что сейчас услышу, то, что так часто раньше слышал сам, помните, я упоминал "засади мне скорее! У меня внутри там всё горит и сосёт!" и сгорал от непередаваемого приступа ревности. Наверное, от обиды я бы прочухался от глюка в этот момент, но внимание внезапно переключилось на очередной персонаж.
Возле лижущего красавчика нетерпеливо перебирал голыми волосатыми ногами широкоплечий брутальный блондин, впрочем, с довольно симпатичным лицом арийского типа. Он пожирал глазами сексуальность развернувшейся перед ним сцены. Бросались в глаза сливки на нижней губе, которые он периодически слизывал языком. Традиционно говорят слюнки, но это имело вид выделений спермы - такие же густые и живые выделения.
Видимо, его похотливое внимание, несмотря на исступлённую занятость в какой-то момент стало просто жечь спину красавчика, и тот прекратил работу и, приподнявшись, обернулся с немыслимым неудовольствием в глазах, явно превышающем бешенство щенка, у которого пытаются отобрать сладкую косточку:
- Чего стоишь и смотришь? Найди себе какое-нибудь занятие. Мало тела что ли?
(То, что мальчишка обратился только к крупному мужлану, лишний раз доказывало - это я потом обдумал - что моё присутствие в оргии отсутствовало. То есть я наблюдал, страдал, рычал от ревности, но вмешаться никак не мог, хотя имел полное ощущение присутствия в голом виде)
Брутальчик ответил, активно слизывая сливки с нижней губы:
- Да ну! Я полизать хочу! А видишь, ничего не осталось.
- Занято!
- Я и вижу, что занято.
Мальчишка осклабился с приятной улыбкой:
- Ну хочешь, пососи у меня. Или в падлу?
- Почему в падлу? У тебя пососу. Но дело в цене. У девочки лижем за 500, у мальчиков за 300. Давай за 200.
Мальчик нахмурился, и в это время моя любимая возродила мою ревность недовольно придвинув его голову к своему влагалищу. Тот, послушно двигаясь к вожделенному глазику чуть повернул голову и проговорил:
- Ладно, пристраивайся за 250.
Ариец послушно опустился на четвереньки, поцеловал розовые яички, высунувшиеся между ягодиц, перевернулся на спину, втиснул голову между ног мальчика, отыскивая рукой его член...
Тут глюк прервался, хотя сам я не делал к этому никаких усилий, то есть не чувствовал отвращения, ничем не был поражён, стремясь любой ценой покинуть бред, как при острой ревности в концовке последних описанных сцен. Просто кто-то решил, что с меня хватит. По моей воле, так я бы с нездоровым любопытством досмотрел.
С трудом разлепились мои многострадальные воспалённые глаза. В ушах звучал отдалённый противный тонкий зуммер. В голове с трудом ворочались мысли. Добавлялось противное ощущение во внутренностях от разлагающихся осадков алкоголя.
В течение дня, естественно с перерывами, я пытался провести рефлексию видений. Первой мыслью по поводу глюка было: "Как всё хорошо начиналось и какой поганью закончилось". "Хорошо начиналось" означало то, что я отнюдь не был против встречи в интимной обстановки со своей бывшей возлюбленной. Более того, я жаждал бы принять в данной глючной интермедии деятельное участие. По ходу развития действия разочарования посыпались как из рога изобилия: препятствие вмешательства, странность половой жизни участников глюка, явная приниженность мужской части участников. К ревности своей я относился с юмором: давно расстались, я был уверен, что так развратно она точно себя не ведёт, к любви с девушками всегда относилась с явным неприятием и трудно было подозревать искусный обман.
Кроме того, чувственно-ментальный уровень глюка явно выдавал моё личное подсознательное конструирование. Единственное, что меня зацепило, (в шутку конечно, но в каждой шутке ищи долю шутки) это то, что она в моём глюке зашибает по 500 на своих оргазмах, да ещё находясь в центре вагинальной популярности. Нельзя сказать, что жена была матерально озабоченной сучкой, но она разочаровала мою склонную к галюцинированию душу, короче, мешала мне спокойно пьянствовать. Оттого и развелись. Но ведь это же я был во всём прав, а не она...
День прошел с мучительном отходняке с выблёвыванием желудочного сока, желанием выпить, звонками друзей, предлагавшими похмелить, даже попытками хлопнуть стопочку, которая отправлялась вслед недавним блевотным выделениям, почти бодрственными глюками, безрезультатными попытками уснуть засветло. Как же я обрадовался темноте. И она принесла другой глюк!