Переезд еще не окончен. Картонные коробки с вещами громоздятся там и сям, большинство мебели не расставлено... Но три основных слуги человека (компьютер, телевизор и холодильник) уже включены и фурычат, а главный друг (диван) - установлен на запланированное место.
Потомственный хирург Вениамин Фигов, мужчина средних лет, внешне похожий на актёра Золотухина, лежит на диване и разговаривает по мобильному:
- ... что поделать? Замучили они меня! У подъезда постоянно дежурят, названивают, угрожают. Фанатики чертовы. Ну, телефон сменить не проблема, а вот переезжать в Москву я бы не стал, кабы не они. Жена? Она-то давно хотела. Но сам понимаешь, я там был "звезда", а тут еще как получится. К тому же привычка, как говорится, вторая натура. Нет, если бы не сектанты... Ты хоть можешь себе представить, какая была доплата за эту полторашку?
От входной двери раздаётся звонок.
- Клим, жена вернулась. Пойду открывать. Мой новый номер теперь у тебя есть, созвонимся!
Вениамин подходит к двери, замок дважды щелкает, и в прихожую врываются две женщины. Одна на целою голову выше Фигова, раза в два толще, одета в серую юбку и цветастую кофточку, пышные черные волосы покрыты платком, завязанным узлом на затылке; вторая на голову ниже чем он, миниатюрная такая старушка в черном шерстяном платье. Их мужчина никогда в жизни не встречал. Но похожих, с такими же оловянными глазами и узнаваемой линии губ с опущенными вниз уголками, насмотрелся достаточно, и потому с ходу заорал:
- Во-о-о-н!!!
Посетительницы не испугались:
- Что, хирург Фигов? Убежать хотел? От суда ни Божьего, ни людского не уйдёшь!
Голосила старушенция. Бой-баба просто стояла и с ненавистью глядела в лицо мужчине, как бы приглашая попытаться её вытолкать, явно осознавая, что ему это не по силам. Она не угадала. В последнем классе школы Вениамин ходил на занятия регби... Чуть присел, упёрся плечом в район диафрагмы здоровячки и напряг ноги.
- Родители не давали согласие на переливание крови! - продолжала разоряться старая. - Ты закон нарушил! Преступник!
- Девочка бы умерла... - сквозь зубы, стиснутые от натуги, пытался оправдываться хирург. - Жизнь важнее ваших глупостей.
Половина дела сделана: свидетели Иеговы выдворены из квартиры. Но победа была не полной...
- Мы от тебя не отстанем! Просто так не отделаешься!
- Отпустите дверь! Пальцы отдавлю!
- Мерзавец фигов! Ты сволочь!
- Чужая кровь необходима! Она даёт силу! Отпустите дверь! Я милицию вызову!!!
То ли угроза сработала, то ли всё, что сегодня ему собирались сказать - сказали, но стук дверного полотна о косяк, два оборота замка, и всё. Тишина.
"Они нашли меня. Они вернулись..."
Что же делать? Оставалось последнее. Из тумбочки, на которой стоял телевизор Фигов извлёк медную табличку, еще дореволюционную, с фитой и ятями: "Профессор К.К. Фигов". Прошел с ней на кухню, посыпал солью, сполоснул над раковиной, сильно прикусил нижнюю губу и приложился к медной поверхности, оставив там кровяной отпечаток:
- Дух Константина, приди в мир живых... Дух Константина, приди в мир живых...
Третий раз повторять не пришлось. На кухне появился полупрозрачный силуэт человека, и Фигов "услышал" голос своего прадедушки. "Давно было пора меня вызвать. Вдвоём мы с ними быстро справимся. Только не называй меня "подселенец". У тебя есть чем восстановить силы?"
Полупрозрачное облако двинулось к Вениамину, и слилось с его телом. Тут же Фигов бросился к холодильнику, достал из него дрожащей рукой тёмного стекла бутылку и принялся жадно пить, кропя алыми брызгами рубашку. На бутылке была винная этикетка: VinhoVerde.
А в голове звучали слова:
- Будем носить в кармане шприц с кровью... Пусть только попробуют приблизиться. А еще купим арбалет. Вообще не подойдут. Да, на кладбище надо сходить... Нож с черной рукояткой, оливковое масло и вино возьмём...
Руки перестали дрожать. Хирург Фигов успокоился, тщательно вытер рот тыльной стороной ладони и убрал бутылку на место. Кажется, он перестал быть человеком: прадедушка вернулся надолго...