Аннотация: Постапокалиптическая фантастика. Набольшое количество людей выживает на просторах нашей Родины после глобальной катастрофы.
11. Гости.
- Выходим мы, значит, узкой колонной на проспект Свободы, да-да, именно тот, где река из умерших машин, - одетый в латаную-перелатанную кольчугу поверх джинсовой куртки громила со странным прозвищем Малыш, активно помогая себе руками, рассказывал, как они добирались до Росинки, - а там как раз выход из переулка такой узкий. Только по двое пройти можно, а таких как вы может и по трое. Вот, не успели выйти, построиться, как летят уже - по крышам машин топают, прыгают через машины, скалятся. Так мы вчетвером выдвинулись, проход щитами закрыли. И, когда это зверьё оголтелое кидаться на нас начало, побили их всех луками да арбалетами из-за щитов. Даже никто мечом не взмахнул. Разве что когда добивали...
Малыш тяжело вздохнул и развел руками, грустно и обидно, мол. Рассказ подхватил другой "легионер". Речь пошла о более "весёлом" отрезке пути, где отряд напоролся на большую стаю в сотни полторы особей и, прикрываясь за разрушенными домами и огромными кучами битого кирпича, отошел к полузаваленному железнодорожному тоннелю. Потеряв двух бойцов из прикрытия, "легионеры" проникли в тоннель, а Малыш, последним еле протиснувшись между огромных, покрытых желтоватым мхом, валунов, заваливших вход, остался сзади сдерживать неприятеля. "Легионеры" через тоннель по рельсам вышли на окраину города, где дождались основательно помятого, но живого Малыша.
На этой части Малыш выпятил бочкообразную грудь, повеселел и довольно подбоченился. Поселенцы слушали, качая головами. Как это они так, смело... Били зверей, не боясь. На "легионеров" смотрели действительно как на героев. Битва росинских искателей и летуна со зверьми на площади Освободителей была забыта, а все их подвиги заметно потускнели. Там был практически единичный и наверняка счастливый случай. Здесь - работа, постоянная и для кого-то, возможно, ставшая рутинной. Поселенцы перемешались с чужаками, которые вдруг стали своими. Многие почувствовали, что среди этих людей можно расслабиться от гнетущего напряжения.
Староста, Артёмыч и летун, прихватив наставника "легионеров" Саныча, скрылись в боксе для совещаний. Карл с Иезекилем и еще парой искателей отошли к бывшим огородам и там, громко пререкаясь, но при этом и в некоторых моментах соглашаясь, обсуждали вопросы тактики при столкновении одним-двумя зверями или с целой стаей отродий, а так же способы простого выживания в городе.
На другом конце фабрики, вдали от шума поселения, сидели на отполированном брёвнышке Миха и Бола, друг другу рассказывая, кто каким образом попал в Росинку.
Парень сразу сказал, что смутно помнит свой сумасшедший бег. Рассказал несколько особо опасных моментов. Также в двух словах рассказал то, как он победил отродий. Закончив повествование, Миха спохватился:
- Ох, ты, я же про друга забыл!
Парень кинулся в бокс для совещаний, оставив Болу наедине и в недоумении.
- Извиняйте, что мешаю. - Просунулась за дверь всклокоченная Михина голова. - Артёмыч, будь добр, скажи, где собаку заперли?
Совещание было прервано в самом разгаре - староста замер с поднятой рукой, Саныч недорисовал угольком на стене замысловатую фигуру, вероятно обозначавшую диспозиции поселений, а Артёмыч с летуном обменивались враждебными взглядами. Спорили, видимо, как раз перед вторжением Михи, разрушившим кипучую "идиллию" совещания.
- Там, у второго крысятника, возле стены. - Махнул рукой в нужном направлении Артёмыч, не отрывая взгляда от летуна.
- Извиняйте еще раз. - Исчез за дверью Миха. В боксе сразу же возобновился гул.
Миха кинулся в сторону крысятников, по пути заглянув в развороченную столовую. Порывшись среди обломков и осколков, нашел кусочек вяленого мяса. Обдул его со всех сторон и, очистив от налипшего мусора, зажал в кулаке и пошел к тому боксу, где была заперта мохнатая шавка.
В ответ раздалось слабое, но вполне угрожающее рычание. Из мрака, царившего в боксе, появилась припавшая к земле и скалящая клыки собака. Тут же узнав парня, шавка изменила стойку и, перестав рычать, подбежала к нему. Миха выставил руку вперед, собака тут же ткнулась ему в ладонь мокрым носом. Унюхав угощение, она подняла взгляд и посмотрела Михе в лицо своими черными навыкате бусинами-глазами.
- Бери, можно.
Собака осторожно взяла с руки кусочек мяса и за один присест проглотила его. Миха погладил животное по голове. Почесал за ушами - та, млея, закрыла глаза.
- Идем, - поманил Миха за собой собаку, - идем отсюда.
Бола сидела на брёвнышке и рассматривала пейзажи разрушения, царившие в поселении. Она диву давалась, пытаясь сообразить, как росинцы так долго протянули в таком опасном месте и в таком бедном на поживу районе. Не очень большое пространство, которое многие из поселенцев после прибытия сюда никогда не покидали. Тщательно перепроверенные и опустошенные искателями за эти годы городские кварталы по эту сторону Успенки. Когда Бола с "легионерами" вышли в пригород, теперь напоминающий молодой парк, они были поражены обилием диких животных. Великое множество птиц. Но нога человека там не ступала. Хотя люди и соблюдали меры предосторожности, но опытный следопыт, такой как Карл или Бола, обязательно бы заметил присутствие человека. Следов не было. Точнее следы были и даже в обилии, но только следы зверей. Неудивительно, что они кочевали с места на место, постепенно меняя территорию обитания. Пригород Ясинска, окраины его, были настоящими угодьями теперь. Дичь множилась в отсутствии людей. Звери, активно пожирающие всё, до чего дотягивались, и то не могли уменьшить популяции кроликов, коз, свиней, птиц. В то время, как в городе поселенцы голодали, откровенно говоря, за городом звери набивали свои утробы.
Кстати, Малыш говорил, что звери, преследующие их по пятам, вдруг резко повернули назад. Это получается, что у них есть тоже четкие границы? Куда можно ходить, а куда нельзя? То есть до тоннеля охотничья территория одной стаи, а за городом другой... Странно. Ранее у них не было такого разделения. Бродили, где хотели. А теперь каждый у себя пасется. Не забывая при этом охранять свои границы от посягательств чужой стаи. Тоже видимо поиздержались в припасах. Представив как это "поиздержание" происходит, Бола улыбнулась.
Сзади послушались шаги. Бола обернулась и удивленно подняла брови - за ее спиной стоял довольный и загадочный Миха, а у его ног сидела и что-то выкусывала в лапе не очень уж и маленькая мохнатая шавка. Первым желанием девушки было вскочить и на извороте всадить в шавку арбалетный болт. Но, во-первых, арбалет был разряжен, а во-вторых, шавка вела себя прилично и не пыталась покуситься ни на Болу, ни на Миху.
- Это кто? - Бола привстала, отступила на пару шагов назад и на всякий случай положила ладонь на рукоять "мачете".
Миха присел рядом с шавкой, теребя ее по загривку. Животное с явным удовольствием подставляло под ладонь наиболее чувствительные места, но взгляд ее был неотрывно направлен на девушку. Было заметно, как напряжены мускулы на спине и лапах шавки - при малейшей угрозе та была готова прыгнуть. Вот только в сторону или кинулась бы на Болу, не известно, это и не хотелось проверять. Миха почесал шавку за ушами и она, наконец, расслабилась. Легла у ног парня, блаженно закатив глаза.
- Спокойно, Бола. Это друг. Мы вместе против зверей дрались. Представь, она и еще одна шавка, меня спасли фактически. Только та, вторая, погибла.
- Как ее зовут?
- Кого? - не понял Миха.
- Шавку вот эту, - подошла поближе девушка, но руку с рукояти ножа не убрала, - когда кто-то у тебя есть, то у него должно быть имя.
- Не знаю... Не думал еще. И она мне не принадлежит. Всего лишь находится здесь, потому что ей хочется, а надоест - уйдет. Но ты права, называть ее каким-то образом нужно. Пусть будет просто Друг.
- Друг, говоришь...
Бола обошла вокруг Михи, который начал выбирать из густой шерсти шавки репейники, внимательно осмотривая эту картину со всех сторон. Животное не подавало никаких признаков агрессии, да и Миха столь уверенно теребил уши шавки, выдергивая колтуны и семена сорняков, что Бола наконец перестала видеть в ней угрозу. Хотя это было непросто. Шавка внушала опасение - высота в холке немногим ниже бедра Болы, длинная пасть с острыми желтыми клыками, узловатые мощные лапы. Которые, кстати, начали подрагивать. Засыпает, что ли? Да уж... Непросто видеть врага, который, честно говоря, частенько бывал и добычей, в таком положении - шавка уже растянулась на боку и откровенно похрапывала. Бола присмотрелась - вот на тебе! Ее разобрал смех.
- Миха! Ха-ха-ха... Это у тебя не Друг! Ха-ха-ха.
- Да нет же, друг! Я тебе говорю, вот, слово даю... - насупился Миха. Не думал, что и Бола не поверит.
- Ты не понял. Я говорю о том, что не Друг это, а Друга. Или Подруга. Как тебе удобнее называй. Ох, и Миха, - продолжала смеяться девушка, сквозь смех пытаясь обьяснить, что шавка-то не мужского пола оказалась, - как это ты мог не заметить. Вот еще смотри - на загривке и вокруг шеи шерсть потертая. Уверена, что шавка уже знает человека. Не первый ты ее гладишь. Потеряла хозяина, наверное.
Пожав плечами Миха, продолжал гладить встрепенувшуюся шавку, пока та снова не задремала.
- Ну, пусть будет Друга. Без разницы. Главное - полезная она. И помогла мне с отродьями. А это дорогого стоит.
- Кстати, Миха, расскажи подробнее, как ты их победил.
В груди опять прошла теплая волна, сердце застучало чуть сильнее от воспоминаний. "Убить, быстро. Рывок навстречу, взмах дротиком. В глаз! В глаз! Еще раз! Еще!.." Миха загрустил. Девушка поняла, что воспоминания для него совсем не радужные и перевела разговор в другое русло.
- Мы скоро уходим. До заката нужно выйти за окраину города. Мы не можем свое поселение без охраны надолго оставлять. Не грусти. А если хочешь - пойдем с нами. Я слышала, как Семён давал какие-то инструкции Санычу, что передать вашему старосте...
Голос девушки словно отдалился от Михи. Очертания предметов утратили четкость, только Бола выделялась ореолом на фоне перекошенного серого сарайчика. Миха уже автоматически гладил шавку - Другу - постепенно теряя ход мысли и нить рассуждений. Звуки голоса девушки растворялись в звенящей тишине. Золотистый контур что-то рассказывал, но звуки продолжали затухать, и чем дальше, тем больше контур становился яснее, а ореол его светлее - и это было здорово.
Объясняя Михе, как хорошо будет, когда поселения забудут прежние разногласия и объединятся, Бола прохаживалась взад-вперед перед парнем, а тот, не мигая и не отрывая взгляда, смотрел на нее. Хм... Какая же она... Миленькая, что ли? Нет. Здесь это слово не уместно. Но привлекательная, не без этого. Коротко стриженные на затылке белобрысые волосы увеличивались по длине ближе к вискам и к челке. Овальное лицо, маленький нос, широко расставленные большие глаза, узкие губы. Однако, заглянув в эти глаза, можно увидеть несокрушимое пламя, а за узкими губами скрывался острый язычок и крепкие здоровые зубки. Бола продолжала говорить, при этом пытаясь запрятать за ухо короткую спутанную прядь, отбившуюся от остальных вихр. Какое, однако, аккуратное розовое ушко. Маленькое такое... А вот видно прикрытую "водолазкой" шею... Красиво.
Хм, что творится? Миха не мог понять этих ощущений, впервые чувствуя подобное. Внезапно мохнатая шавка вскочила, оскалилась и зарычала. Звери? Миха за полсекунды оказался на ногах, не чувствуя покалывания - затекли, и дико крутил по сторонам головой в поисках врага. Где? Кулаки сжались, организм напрягся. Взор быстро затягивало розовой пеленой. Верхняя губа подрагивала, показывая зубы.
- Где??? - не сказал, гортанно прорычал Миха.
Как почувствовав, что они оказались в ненужном месте два "легионера" и один искатель, резкоо вышедшие на Миху и Болу, остановились, переглянулись и, пятясь, удалились.
- Потом бражку возьмем. А пацан совсем после путешествия рехнулся... - Донесся из-за боксов голос искателя.
Миха не смотрел уже на них. Перед ним стояла, широко открыв глаза, Бола. Словно хотела что-то сказать, приоткрыв рот, смотрела на Миху.
- Здесь нет никого. Нет опасности. Миха, что с тобой?
Великая слабость подкосила парня и он, чуть не упав, быстро опустился на бревнышко. Друга, тоже успокоившись, легла у его ног.
- Ничего, Бола. Точнее уже ничего. Я не знаю, что это было. Подумал, что тебе может угрожать опасность, и всё.
- Ты бы себя видел. Побелел, а глаза, наоборот, кровью налились. Никогда такого не видела.
- Проехали, Бола. Идем ко всем.
Девушка не дожидаясь Миху пошла к своим "легионерам", а он похлопал ладонями по щекам, приводя себя в порядок, и поплелся за ней. На полпути остановился, окликнул Другу, постоял, подумал, но идти далее не стал. Повернул в другую сторону - к Артёмычу, который бодро раздавал указания поселенцам возле главного бокса. Напугал девушку, зачем? Миха сам себе не смог ответить. Только пожал плечами. Третий раз за сутки такая "блажь" охватывает - нехорошо это. Нужно с Артёмычем посоветоваться.
Попросив Артёмыча на минутку отвлечься, Миха рассказал ему о необычном состоянии, агрессии и покраснении глаз. А так же том, как себя прекрасно тогда он чувствует. Старик крепко призадумался. Зачем-то оглянувшись, сказал вполголоса:
- Знаешь, Миха, есть, что тебе рассказать по этому поводу. Но это дело долгое, а сейчас некогда. Так что не бери в голову, а бери вот тот моток и тащи к воротам, пусть коммунарцы заберут, им провод нужен. А мы с тобой после побеседуем. И не сильно распространяйся насчет этого...
Артемыч улыбнулся парню и опять вернулся к своим хлопотам. Миха понес моток к "легионерам", но по пути обернулся и наткнулся взглядом на внимательно за ним наблюдающего старика, который, впрочем, тут же сделал вид, что смотрит совсем в другую сторону. Это очень озаботило Миху. Артёмыч что-то недоговаривает, не похоже это на него. Болу испугал, а это совсем слишком... Вот и она - затесалась среди своих "легионеров", озирается.
Бросив провод под ноги ближайшему "легионеру" - забирай, парень отошел в сторонку. Бола заметила его и подошла, немного нервно улыбаясь.
- Мы уходим, Миха. Некоторых "легионеров" тут оставим, зато половину ваших с собой заберем. А завтра вы все, кто останется, выйдете в Коммунарку, и мы встретимся в пригороде, проведем вас. Староста уже всё решил с Санычем. Так что, до встречи.
Не дожидаясь слов прощания со стороны Михи, девушка первой выбежала за ворота, заботливо открываемые парочкой крепких поселенцев. За ней трусцой подалась дюжина "легионеров". Подоспел Артёмыч, ведущий за собой несколько семей из поселения. Получив немного скупых слов напутствия, те подобрали свой нехитрый скарб, корзинки и узелки, и вышли за ворота. За ними, приготовив копья и мечи, сняв щиты из-за спины и надев их на руки, вышел еще десяток воинов. В поселении сразу стало как-то пусто, хоть по факту количество людей не уменьшилось.
"Легионеры" за территорией тут же взяли в кольцо группу поселенцев, Бола убежала вперед и скрылась из виду за поворотом, Саныч отсалютовал Коммунарке и махнул рукой своим - вперёд. Посмотрев на уходящих по дороге людей и оставив Другу греться на солнышке, Миха пошагал в бункер - пора посмотреть, что там хранил в чемодане Никола...