Аннотация: Постапокалиптическая фантастика. Набольшое количество людей выживает на просторах нашей Родины после глобальной катастрофы.
13. Осада.
Капель иногда раздражала. А иногда напротив - помогала коротать время. То есть, если придумать какую-нибудь мелодию или песню, то можно долго ее напевать про себя в такт "плюханью" капель, вальяжно собирающихся на потолке и после, будто задумавшись на несколько мгновений, отрывающихся и в быстром полете устремляющихся вниз. Обычно под местом скоплений особо рьяных капель Крот ставил разнообразную посуду. Влага просачивалась сквозь растрескавшийся бетон перекрытий потолка и падала в уготовленную ей ловушку. И тогда в переходе стоял шум настоящего легкого летнего дождя.
Некоторые из охранников перехода, бывшие в той, прошлой, жизни учеными или книгочеями, рассказывали, что сверху, над перекрытиями, но под уровнем земли, проходят коммуникации трубопровода давно сгнившего и оттого пропускающего воду. Даже ковырять потолок собирались, но Крот не дал. А может угрожающее потрескивание престарелого бетона спугнуло исследователей. Кто бы что не говорил по поводу капели, Крот не верил. Тут дело в ином. Капель могла внезапно пропасть - на час или на несколько дней, а затем также резко и внезапно опять застучать звенящими молоточками по полу.
Во времена затишья Крота одолевала грусть. Пусть эти капли, бывало, раздражали, но без них было еще хуже. Куда лучше злиться, чем грустить и сидеть себе самому на уме... Бессменный охранник перехода так же скучал без этой влаги, как иной, возможно, скучает без друга. Крот пытался вычислять, когда капли появятся или исчезнут, с чем можно соотнести периодичность появления, в какое время суток, и так далее. Но бесполезно - никаким правилам Силы Природы - как называл их Крот - не подчинялись.
Капли исчезли совсем недавно - влага на потолке не успела высохнуть. Охранник отложил в сторону широкий нож и почти готовую заготовку для древка копья. Ранним утром так было хорошо обстругивать острым ножиком сучки и готовить доброе копьё под перезвон капель. Охранник задрал голову и выругался сквозь зубы - ведь только принялся, как солнце взошло. Робкие лучи светила упирались в широкую спину Кроту, трогающего толстыми пальцами плиты перекрытия.
Ша! Посторонние звуки... Крот взял в руки копьё, опертое о стену. Новое копьецо, в авральном порядке изготовленное вместо того отличного оружия, подло вырванного из рук тем молодым шельмецом. Кто ж знал, что он сзади налетит, когда Крот только-только начал новую песню сочинять - смотрел-то охранник в верном направлении - в сторону выхода. А тот засранец со спины...
Очень осторожно Крот подошел к месту, где проходила видимая граница между солнечным светом и тенью, отбрасываемой козырьком перехода. Отсюда отлично все видно, а вот с улицы кажется, что здесь никого нет. А быть может это вояки Саныча вернулись? Шутники еще те - подкрадутся по-тихому и давай камешки пулять, а то и вообще учудили, когда у выглядывающего Крота хотели копье из рук выдернуть. Чудом тогда охранник руку удержал свою, и доспех "легионера", изготовленный на основе каскадерской "брони" и частей легкого бронежилета, удар в сторону увел.
Вот бы сейчас выпрыгнуть навстречу с рычанием, - посмеивался про себя Крот. Полные штаны наложат, как пить дать. Но служба не велит. Крот вздохнул, втянул голову в плечи и выглянул наружу за угол перехода. Вот эта верность своеобразному уставу, состоящему из одного пункта - быть всегда начеку, и спасла жизнь Кроту. Выглянув, он сразу же дернулся назад и попятился в спасительную тень. Двое тощих зверей, почти лежа на земле, что-то там вынюхивали. Двое - это не так страшно. Их поднимет на копья пятерка "заслонных" охранников, лениво перекидывающихся в картишки за рогатками, по ту сторону перехода. Стоит их только кликнуть. Зато страшна та орава шагах в трехстах, клубящаяся ближе к разбитым зданиям у дальнего угла вокзала. Крот перевел дух и попятился дальше. Спиной к общине, лицом к выходу в город. Через несколько шагов судьба преподнесла ему неприятный сюрприз в виде жестянки на четверть заполненной водой. Несколько штук осталось со вчерашнего вечера - как раз одну из них Крот и задел, пятясь задом. Жестянка не перевернулась, только царапнула по полу, и ее содержимое чуть слышно булькнуло. Чуть слышно для охранника, хотя ему показалось, что гром грянул из жестянки. Крот застыл, как и его кровь в жилах. Пронесло? Не услышали?
Услышали.
Зверь двумя прыжками очутился в переходе и остановился. Точнее его остановило жало копья, выглядывающее между лопаток. Зверь посмотрел на древко копья, начинающееся из его, покрытой бурыми волосами груди, затем его взгляд переместился далее по древку и остановился на охраннике, крепко держащем это самое копье. Открыв рот в беззвучном крике, отродье одной рукой повело копье в сторону, ломая его и не обращая внимание на острие, провернувшееся в ране. Заструилась темная кровь, но жизнь не собиралась уходить из его тела. Крот отпустил бесполезное древко, выхватил нож из кожаных ножен на бедре и снизу по широкой дуге полоснул зверя по шее, сразу по инерции повернувшись на развороте после этого к общине и припустившись к белеющему пятну входа со всех ног. Зверь забулькал кровавыми пузырями из рассеченной до позвонков шеи, осел на пол и забился в конвульсиях, сбивая банки и коробочки с водой.
Второе отродье залетело в переход столь же быстро, но на пару ударов сердца позже первого, за время которых первое и было умерщвлено. Окинув беглым взглядом затихающего в луже собственной крови сородича и увидев улепетывающего Крота, отродье рявкнуло несколько раз и понеслось за охранником.
Крот не любил бегать. А кто полюбит, обладая весом почти под центнер и обладая немаленьким объемом бицепсов? Крот бежал, чувствовал, что второй зверь настигает его с каждым прыжком, и жалел о том, что привык полагаться на те самые объемы бицепсов. А ведь говорили ему, что "движение - есть жизнь". Вот и двигался Крот изо всех сил к спасению. Впереди показалась некоторая суета - дежурные на заслоне передвигали рогатки и ежи из "колючки". Правильно, пусть закрываются, - мелькнула мысль. А потом зверь догнал Крота и сбил его с ног. Отродье ударило охранника в спину, разрывая куртку, вцепилось когтями в живое мясо. Упав от удара, Крот перевернулся через себя, таким образом, сбросив зверя. Шипя от пронзающей боли, охранник поднялся на ноги, крепко сжимая в руке нож. Кровь стекала с лезвия и с когтей отродья. Пропустив тот миг, когда отродье прыгнуло на него, охранник был вновь сбит с ног. В этот раз зверь вырвал зубами кусок мяса из плеча Крота. Не подавившись, зверь проглотил окровавленный кусок вместе с клочками куртки и вязаной четверть века назад кофты.
Крот заорал. Кричал так, что заложило уши, как никогда еще не кричал. Он вообще кричал впервые - Крот даже не повышал голоса. Его габариты и характер здоровяка-добряка позволял решать все вопросы не напрягаясь. Но когда спину обжигает кипятком, а глаза видят, как часть тебя при тебе же поедают, хочешь - не хочешь, а заорешь.
Отродье оскалилось и приготовилось вновь укусить Крота.
Зверь, оставив на коже немаленького кулака несколько рваных борозд и потеряв половину зубов, был отброшен двумя мощными ударами назад. Похоже отродье "поплыло" в нокауте. Охотник сразу же атаковал зверя - теперь сверху оказался Крот. Ударив еще раз по ненавистной морде, он подобрал выроненный нож и отточенным движением, будто потрошил козу, вспорол зверю брюшину. Рев зверя почти оглушил охранника, однако он услышал подобные звуки со стороны выхода в город. Оглянувшись, Крот закусил губу от отчаяния - с той стороны приближались множество силуэтов. Звуки шлепающих по полу босых ног воспринимались чуть ли не больнее, чем обильно кровоточащее плечо или онемевшая спина.
Охранник сплюнул и попытался встать на ноги. В глазах темные круги скрывали бегущих по его душу зверей, внезапная слабость предательски навалилась на конечности, утяжеляя руки и ослабевая ноги.
- Идите сюда. - Прошептал, слабея, Крот и приготовился умирать.
Его ожидания прервали двое поселенцев, подхватив вкрай ослабевшего от потери крови и болевого шока охранника под руки и быстро-быстро потащив его к рогаткам, оставляя за собой красный след. Там, раздвинув заслон в ширину как раз для прохода двух человек, подпрыгивали и поторапливали их еще двое. Третий в это время колотил железным прутом по куску рельса, гулко говорящего на все поселение:
- Звери! Внимание! Звери!
Охранники-поселенцы тащили Крота, уцепившегося за их плечи, ежесекундно озираясь - отродья настигали. Один из охранников споткнулся, зашиб палец на ноге и чуть не выронил Крота.
- Тяжелый, сука. - Прошипел поселенец.
- За "суку" ответишь... - ровно произнес Крот, не отрываясь смотря на нагоняющих зверей.
- Ответим все, будь уверен. Ты нас еще благодарить будешь. - Задыхаясь, произнес второй охранник. - Ежели выживем, конечно.
- Договорились. - Крот сказал еще это слово и, похоже, отключился.
Отродья преодолели то место, где лежал с острием в груди труп первого вбежавшего в переход зверя, и уже были там, где лежало вскрытое тело второго. Некоторые из отродий остановились и принялись слизывать кровь с бетонного пола, а затем впились в теплую требуху. Большинство же продолжали догонять охранников по красной дорожке из крови Крота.
- Быстрее, они догоняют! - Кричали с поселения охранникам. - Быстрее! Они уже за вами! Поднажмите, мужики! Бросайте Крота, себя спасайте!
Рогатки начали понемногу сдвигаться - намного проще потерять троих охранников, чем запустить вовнутрь зверей, которые не дадут затворить проход. И тогда, считай, всё - пропала Коммунарка. Без должной защиты, да и кто его знает, сколько там отродий готовится к атаке на поселение...
- Хрен вам бычий на всё лицо, а не "Крота бросайте". - Пришел в себя Крот, но руки, которыми придерживался за плечи охранников, разжал. Не имеет он права стать причиной их гибели. Он отлично сегодня послужил поселению - прикончил двух зверей. А эти ребята не должны из-за него умереть. Тогда счет не в пользу поселения получится. Крот, теряясь среди радужных пятен потухающего сознания, улыбнулся.
- Гля, Вован - скалится падло, - один из охранников, игнорируя идущую по пятам смерть, сам улыбнулся, - от ему добре. Потух и отдыхай.
Второй кивнул в ответ, потом произнес:
- Поднажмем, Игоряня, поднажмем, родной.
Рывок!
Поселенцы в прямом смысле слова вкинули Крота в задвигающуюся щель и ввалились следом за ним сами. Задыхаясь, смотрели, как проход закрылся, рогатки ощетинились наточенными остриями, а сверху всё это накрыла полусфера крепкой решетки, сквозь которую так удобно шуровать длинными копьями. Что сейчас с успехом и делали подоспевшие мужички, ухая и отпихивая друг друга. Осада началась.
Звери поедали сородича. В его остекленевших глазах отразился образ еще одного отродья. Огромного и злобного. Оно возникло за спинами жующих и чавкающих зверей, как призрак, бесшумно и с желанием убить, легко читаемым на морде. Подняв ногу, подошедший зверь всем своим весом опустил ее на голову одного из набивавших свою утробу отродий. Голова лопнула, брызнув во все стороны. Звери вскочили и полукругом рассыпались вокруг убийцы одного из своих, грухо рыча. Тот, настоящий гигант среди них, и так крупных зверей, обвел их диким взглядом не совсем диких глаз и издал клокочущий звук. Звери потупили взоры и отступили. Огромное отродье прошло мимо них и, разгоняясь, побежало ко входу в поселение, где вовсю шел бой.
Если бы кто-нибудь из людей видел, а точнее услышал все это - то он бы очень удивился. Максимум, что можно было услышать от зверей, которые встречались людям, это вой боли или рычание, когда отбирают добычу. Сегодня в этом переходе звери, что называется, "вели диалоги" на своем языке - клокотали, рычали, шипели, рявкали. Было бы время - было бы над чем задуматься. А пока что приходилось сдерживать их натиск.
Звери бросались на рогатки, иногда пронзая себя заостренными концами кольев, оставляли клочки кожи и шерсти на колючей проволоке, резались о нее, но продолжали давить. Если бы не приготовленная для таких случаев решетка, рогатки давно были бы разметаны, а звери хозяйничали в поселении. Но, хвала богам, решетка, усиленная кожаными ремнями и стальной проволокой в перекрестьях, держалась, не поддаваясь. Над переходом были смонтированы петли, к которым штырями крепилась данная конструкция инженерных гениев Коммунарки. Несмотря на неказистость, она вполне справлялась со своей задачей - заперла вход, подперев ежи и рогатки, позволяя поселенцам атаковать зверей через себя.
Охранники при поддержке остальных поселенцев орудовали копьями, раз за разом пронзая зверей, количество которых и не думало уменьшаться. Наоборот, кровь пьянила отродий, заставляя снова еще с большим запалом бросаться на кажущиеся ненадежными заслоны.
Огромный зверь схватил другого зверя, приподнял и, крутнувшись вокруг оси, запустил его, как снаряд, в рогатки. Летящее отродье в конце своего недолгого пути своротило телом часть заслонов и запуталось в "колючке", забившись от боли - проволока резала тело до кости как масло, тем более часть кольев от рогаток глубоко вонзились зверю между ребер. Мучения запутавшегося отродья были прерваны охранником Вованом, который, не долго думая, сквозь решетку ткнул ему под мышку копьем с широким листовидным наконечником. Наконечник легко прорезал мышцы и расширил рану, открывая место для оттока почти черной крови, а его жало проткнуло сокращающееся со скоростью три удара в секунду сердце.
Увидев, что особой пользы жертва не принесла, огромный зверь отвернулся от решетки и заворчал, верхняя губа подергивалась от злости. Остальные отродья ослабили натиск и, оставив около пяти десятков тварей на страже, потекли к выходу в город. Территория поселения большая. Наверняка есть много других более уязвимых мест, сквозь которые можно будет проникнуть в человеческое гнездо и наесться теплого сладкого мяса. Вожак вышел из перехода и окинул взглядом розовых глаз свое босоногое, но очень опасное войско. Рыкнув раз ,отправил две сотни отродий в обход Коммунарки - осмотреться. Они впервые здесь, в этом районе. Шли от Большой Воды. Не подобру ушли из своих угодий. Пришлось. Даже не ожидали в этом глухом углу найти хорошую охоту, кроме пары стай четвероногих из десятка особей и стаи двуногих, которые прячась за высокими заборами оказались уязвимы, никого не встречали несколько дней. Четвероногих загнали и съели, двуногие же заперлись под землей за крепкими стенами - не достать. И землю копали и стены ломали, бесполезно. Оставили охранять молодых самцов и всей стаей начали осматривать новую территорию, которую, вероятно, придется обживать. А на этой территории оказался проход в большое гнездо, полное вкусного теплого мяса двуногих.
Зверь встрепенулся и побежал в другую сторону, противоположную от вокзала.