Аннотация: Постапокалиптическая фантастика. Набольшое количество людей выживает на просторах нашей Родины после глобальной катастрофы.
8. Опустошение.
Бежать.
Быстрее. Звери пришли со стороны Росинки. Как же там все... Стоп. Остановиться и вернуться за поворот. Перевести дух. Не заметили. Вот они - роются в завале под рухнувшей кирпичной изгородью. Лису достают, наверное. Неважно... Нырок в проём окна. Комната внутри выгорела в пламени когда-то бушевавшего здесь пожара. Провести ладонями по почерневшей стене, потом тщательно размазать по лицу, шее и рукам. Поможет ли? Вот заодно и выясним. Потом мигом, не обращая внимания на побитые плечи и колени, подняться на второй этаж. Нет, тут были окна во весь рост, сюда нельзя. Нержавеющая табличка "...какой-то-там-Банк, часы работы..." на стене. Несколько не вполне целых скелетов людей в одинаковой истлевшей одежде зажимали в своих костяных пальцах покрытые пылью револьверы. Бесполезные ныне железки. Вот это грубой работы копьё сейчас полезнее большой кучи этих кусков металла... Почему эти люди не ушли отсюда, пока были живы, почему не забаррикадировались? Что их здесь держало?
Кстати о копье, непросто бегать, когда двухметровое древко так и норовит попасть в ноги или зацепиться в дверном проеме. Упереться краем древка в большой железный ящик с какими-то странными рукоятками с делениями, вокруг которого лежали скелеты, и, поднатужившись прижать коленом. Только так, чтобы не раздалось треска. Еще сильнее... Крепкое деревцо выбрал Крот, нужно будет потом чем-то загладить вину - жаль ломать такое копьё. Сделать ему другое нужно будет. Если встретимся... Сцепив зубы, еще придавить, вот треснуло. Хорошо, что негромко. Отделить часть древка с блестящим длинным острием. Махнуть со сторону в сторону. Так лучше - можно колоть и рубить, если будет возможность.
Теперь на третий этаж. Ветер, проникая сквозь многочисленные окна с выбитыми стёклами, гонял по полу мелкий мусор. Оглядеться - никого. Плесень на полу и стенах - сырость хорошо здесь поработала. Зато не видно следов зверей. Через этаж, стараясь не задеть гниющую мебель и аккуратно открывая желающие скрипнуть разбухшие двери, пробраться в другую часть здания. Шорох за углом. Сердце рвется вон из тела. Опять, как ранее при опасности, задавило в висках. Кровь прильнула к глазам, затянув и так неважный обзор в полумраке розовой пеленой. Обломок копья, ныне это больше походит на дротик, наготове. Давай выходи. Бросок за угол, с трудом сдерживая рвущийся сквозь зубы раздирающий грудь крик. С-с-сука... Одинокая жирная крыса, невозмутимо окинула взглядом выпрыгнувшее перед ней существо - оно, пожалуй, боится её больше, чем крыса его. Крыса неспешно удаляется и исчезает в огромной груде книг, папок и бумаг. Их пытались сжечь, только сгорела она не полностью. Пытались скрыть какие-то тайны, которые сейчас абсолютно никому не интересны, кроме крысы, устроившей свое логово среди кучи смердящей макулатуры.
Обошлось. Теперь бегом в тот тёмный угол. В здании такой конструкции должен быть вертикальный тоннель - в нем ранее люди в железной коробке-лифте катались то вверх то вниз. Там остались тросы, по ним нужно спуститься вниз и через коробку выбраться наружу. Нет, не получится. Если пытаться разжимать створки чуть сильнее, они начинают неимоверно скрежетать. Оставить это дело, прислушаться. Всё тихо...
Тогда быстро на последний четвертый этаж. Здесь сухо, и время, похоже, не сильно оставило свой след. Хотя последние этажи наиболее подвержены разрушению. Стоп - путь преграждает решетка из толстых прутьев. Сквозь решетку можно было бы пройти, был проход, но вот только дорогу через него закрывала дверь. Похоже, она еще крепкая. Удар плечом. Шшш... Больно. Дверь и ранее пытались выломать - видно невооруженным глазом. И решетку пытались повалить или растянуть. Не вышло. Присесть, осмотреть механизм на двери, состоящий из вваренной в сталь дверного полотна небольшой и основательно помятой коробочки с девятью кнопками - в три ряда по три штуки. На этой коробочке пытались срывать злость - били вот этим поломанным молотком, лежащим неподалёку под слоем пыли. Головка молотка отдельно, треснувшая ручка отдельно... Сдуть пыль и протереть кнопки рукавом. Ага... Три кнопки чуть больше блестят, не смотря на пройденные годы, чем остальные. Почему? А если... Несильное нажатие пальцами на эти кнопки. Клацнув, невидимый замок позволил двери чуть отвориться наружу. Не так уж и трудно было догадаться и молоток ломать не пришлось.
Стараясь громко не топать, бегом по этажу - по узкому коридору с многочисленными и крепкими с виду дверями по обеим сторонам. Резко остановиться и, вернувшись назад, поднять погнутую табличку. "Военторг. Пункт распродажи". Интересно. Но нет времени. Бегом по коридору. Последняя дверь не заперта, приоткрыта. Быстрый осмотр помещения - ничего не видно, на ощупь нашел коробку. Картон коробки сам разорвался в руках, и на пол с глухим стуком упали три пары высоких ботинок на рифленой подошве. Это хорошо. Быстро снять "просящие каши" кеды и вязаные носки, на которых не осталось живого места. Оторвать у свитера рукав, от него в свою очередь два куска ткани, обмотать в один слой ступни и надеть ботинки. Шнурки, судя по всему, долго не протянут, а сами ботинки сохранились просто прекрасно. Ну, ладно... Быстро, очень быстро зашнуровать обувь, попробовать пройтись туда-сюда - сидят хорошо, но поскрипывают. Теперь бегом к выходу.
Вот выход наружу. Дверь закрыта изнутри на засов. В глазок двери осмотреть улицу. По сторонам ничего не видно, только прямо - ход на пожарную лестницу - можно будет спуститься на дорогу. Отодвинув засов, высунуть голову и более основательно осмотреться. Тс-с-с... Тихо... Внизу копошились звери. Получается, они вокруг всего этого здания. Как же их тогда много. Карл говорил это, но верилось. Зато теперь отлично видно своими глазами. По всей улице бродят отродья, заглядывая в потерявшие цвет и форму мусорные баки, дверные и оконные проемы, роясь в многочисленном хламе. Не может быть - одно из отродий приподняло другого и подсадило его до уровня высоко находившегося окна. То уцепилось и, подтянувшись, вскарабкалось вверх. Усевшись на корточки на подоконнике, зверь разглядывал содержимое внутри здания. Ну и ну...
Что делать дальше? Лестница идет прямо над их головами, потом разветвляется - одна ее часть ведет кривыми витками до земли, другая часть продолжается далее мимо таких же дверей, как из которой сейчас придется выходить. Затаив дыхание, двигаться вперед. Очень медленно переставляя ноги и не смотря вниз на зверей - говорят, они могут почуять взгляд - продвигаться по лестнице. От двери к двери, шаг за шагом, пробуя, не откроется ли какая. Выбить окно означает верную смерть - проще прыгнуть к зверям самому. Так будет быстрее и безболезненнее. Сейчас целое стекло в окне редкость, а здесь же, как назло, все как новенькие, без трещинки...
Лестница скрипнула и вниз посыпалась ржавчина. Сердце оборвалось. Замереть и, до боли вцепившись в поручень, ожидать атаки. Нет. Еще можно жить. Не заметили и даже не услышали бешеного боя сердца. Теперь чуть быстрее в увиденное в конце лестницы открытое окно. Перевалившись через подоконник, прислониться спиной, отдышаться.
Как спуститься, чтобы не заметили? С боем не прорваться, это и ежу понятно. А если сделать, как тогда с Болой - когда они только встретились? Можно попытаться. Забыть про гудящие ноги и подняться на чердак. Закрытая дверца чердака поддалась несильному рывку обеими руками. Точнее поддалась дверная ручка - осталась в руках. Полёт назад, кувырок по лестнице, удар головой. Сознание меркнет... Сквозь обволакивающую тьму видно, как дверца жалобно заскрипев, завалилась вовнутрь...
Звери!..
Где?.. Нет... Встать, помогая руками. Липкое что-то на пальцах. Принюхаться - кровь. Течет с затылка, острие бывшего копья поцарапало бок, добавив еще одну дыру к бедной одежке. Свитером можно теперь рыбу ловить, как рыболовецкой сетью. Хе-хе... Стоп. Как долго длилось беспамятство? Ч-ч-чёрт... Остаток рукава, свернутый в рулончик, извлечь из кармана и, разорвав на несколько полос, перевязать голову и вытереть кровь с бока. Протереть дротик. Неплохо Крот наточил жало острия. Чтоб ему долго жить... Как же болит голова...
Хватить отдыхать. Собраться и двигаться дальше - на чердак. Помня о возможных дырах и препятствиях, соблюдать осторожность. Обошлось и на этот раз. Вот и выход на крышу. Развязать проволоку в дужках, выполняющую роль замка, и отпереть оцинкованную дверь. Крыша. Не покатая, как та, где Бола выводила к Коммунарке, а залитая неплохо сохранившимся битумом и весьма ровная. Обойти крышу по периметру, периодически поглядывая вниз через невысокий предохранительный бортик. Что-то совсем нехорошо становится. Звери везде. Зная их привычку совать свой нос во все дыры, наверняка можно вскоре ожидать их здесь...
С трех сторон здание окружали высотки. Далеко, не добраться. С четвертой - двухэтажка с такой же плоской крышей. Бывший сад-ясли. Во дворе развалившиеся лавочки, покосившиеся качели, карусельки, и прочие детские развлечения. Упавший "грибок" пригрел двух мохнатых шавок - сейчас они на таком же положении. Спрятались от зверей. Отродья видят в шавках равноценную по сравнению с людьми пищу. То же самое мясо, только более быстрое и юркое.
Как спуститься, про веревку-то не подумал? Или ожидал увидеть здесь на крыше специально подготовленный для такого дела какой-нибудь доброй душой моток крепкой веревки. Со специально навязанными узлами. Как же! И все-таки - как спуститься? А может быть... Нет-нет-нет, даже не думать об этом. Развернуться и быстрым шагом направиться к выходу с крыши. Придется попытаться опять через пожарную лестницу. Ну, а вдруг... Нет, не думать!.. Но внезапный поворот, рывок, толчок от бортика, прыжок... Короткий полет закончился ударом о крышу детсада. Кувырок. Как же больно. И шумно... Звери могли услышать. Подъём, быстро! Зажать что-то увесистое в кулаке, размахнуться и метнуть как можно дальше. Через пару секунд загрохотало. Во что-то чудом попал, это хорошо. Звери сейчас туда бегут, как пить дать.
Прихрамывая, но не останавливаясь, подойти к противоположному от направления броска краю крыши. Переклониться через бортик, повиснуть на руках и оттолкнувшись ногами от стены, приземлиться на поваленный "грибок" рядом с песочницей. И сразу же провалиться сквозь прогнившие доски. Треску то сколько. Еще и не хватало застрять в отверстии.
Из-под грибка кидаются в стороны две шавки. Как же можно было про них забыть? Пока удастся выбраться - могут и горло порвать. Но не похоже, что они собираются это сделать. Хотя и худющие, как... велосипед. Кажется, так говорит Артёмыч, глядя на Капусту. Смотрят внимательно черными глазами. Наверняка голодные. Порыться в кармане и выудить из него маленький замусоленный кусочек рыбешки, пойманной в Успенке руками в прошлом году. Поломать на равные части. Одну сжевать самому, две - бросить шавкам. Подобрали. Косясь, проглотили. Нападать не собираются. Странно - убегают... Не в ту сторону.
- Стоять! Туда нельзя. Там звери! - Не кричать, вполголоса попытаться остановить шавок.
Остановились, смотрят. Да они же дрожат. Испугались меня? Еще бы - грязный и перемазанный в саже, наверняка, страшнее зверя. Эта мысль вызывает слабую улыбку. Или не видят во мне добычу? Что же, как говорилось в одной книге, враг моего врага - мой друг. Выбраться из ловушки в "грибке" и, прихрамывая, вприпрыжку поспешить прочь. Через плечо кинуть:
- За мной, здесь опасно.
Через несколько шагов оглянуться - следуют чуть позади. И неизвестно, кто кого больше боится. От этой мысли страх перед шавками улетучивается. Забыть про боль в ноге и припуститься бегом по центру улицы. Увидят - не увидят, всё равно. Перед поворотом оглянуться - зверей нет. Это хорошо. Шавки трусят сзади, крутя по сторонам носами. Странное ощущение. Они вдруг не воспринимаются как ранее. Нет зудящего между лопаток ощущения опасности, когда поворачиваешься к ним спиной - любимым местом нападения шавок. Артёмыч и Никола рассказывали, что раньше собак держали в домах, ухаживали за ними, а те платили хозяевам дружбой и защищали их. Сейчас шавки - враги, как звери. Были времена, когда стаи мохнатых держали в страхе и людей и зверей, пока кто-нибудь не организовывался и не истреблял всех остальных. Теперь шавки обмельчали. В большие стаи не сбиваются, да и вообще пасуют перед зверьми, как и люди, и вымирают потихоньку. Опять же, как и люди...
Бегом к Успенке. На берегу притормозить, осмотреться, прислушаться. Всё тихо, только шумное дыхание шавок за спиной. Через речку, на ту сторону, еще быстрее - по течению Успенка просматривается очень далеко в обе стороны. На берегу опять осмотреться - никого. Отлично. Где шавки? Вон они, торохтят по жести моста. Не хотят в холодную воду лезть. Даром береглись, начавший моросить дождик намочит. Такие дождики самые "мокрые" - будет сутки лить. Медленно, но верно...
А теперь что есть сил к поселению. Тут рукой подать, считай, уже дома. По прямой. Потом через поросшие травой и молодыми клёнами баррикады. В обход БТРа. А вот там погиб Никола. Жаль. Опираясь на обломок копья, дротик, быстрее устремиться к поселению. Еще пара кварталов осталось...
Топот из подворотни. Не успев устрашиться, сделать разворот. Понятно по топоту, что не из поселения бегут встречать. Так могут шлёпать по крошащемуся асфальту только звери. Двое. Рвутся, что есть сил, молодые, быстрые. Успевшие промокнуть под дождиком длинные гривы спутанных волос развеваются на ветру. Отрытые пасти. Видно острые желтые клыки. Проголодались? Ну, давайте! Если бы адски не болела нога, уже бы кинулся навстречу сам. Как Никола тогда... Сейчас вот-вот столкнёмся... Несколько очень глубоких быстрых вздохов. Замахнувшись дротиком, прыжок в сторону зверей. Адреналин немыслимыми напорами разрывает вены, сдавило виски. Нет страха. Пропала боль. Убить.
Перед самым столкновением, кажется из-за самой спины, вперед вырываются две черных молнии. С утробным рычанием вгрызаются в горло и в руку ближайшему зверю. Удар дротиком в другого зверя. Мимо. Покатились по земле. Зверь хватает за горло и волосы, готовится впиться. Не успевает. Распрямляю поджатые ноги и, что есть сил, бью ими зверя снизу вверх в живот. Отродье уносит назад с клоком волос в руке. Боль пронзает поврежденную ногу и пульсом возвращается в перевязанную голову. Опираясь на дротик, нужно привстать. Быстрее. Отродье уже на четвереньках. Пытается подняться, кажется, ребра сломаны. Краем глаза видно, как одна мохнатая шавка с зажатым в окровавленной пасти куском плоти первого зверя, отброшенная мощным ударом, возносится вверх и ударяется о фонарный столб. Хруст - не жилец. Не дожидаясь броска второго отродья, рыча, прыгнуть на врага. Взмах дротиком. В глаз, до упора. Вытащить, упершись в грудь. И еще раз. И еще...
Первый зверь! Как можно так увлечься - оборот вокруг оси с выставленным дротиком. Зверь умирает. Судороги сводят его пальцы. Сучит ногами. Из разорванного горла с бульканьем выплескивается кровь. С каждым "бульком" всё слабее и слабее, и, наконец, практически перестает. Только тоненькая струйка еле сочится, наполняя набежавшую лужу. Дождь разбавляет водой кровавую лужу.
Подойти и на всякий случай ткнуть его дротиком. Теперь отродье точно мертво. Одна из шавок, которая побольше размером, вырвала ему горло. Точнее отродье само помогло животному, рванув его свободной от другой шавки рукой. Она, так и не разжав челюстей с куском горла, была отброшена зверем в сторону. И теперь умирает от удара о столб. Собрат, в лоскуты порвавший зверю руку, ходит вокруг, тыкается в умирающую шавку носом и, кажется, что-то говорит...
Внезапно резко вывернуло. Утереть рот, отойти в сторону и присесть прямо на асфальт. В ногах слабость и дрожь в руках. Дротик выпал. Блеснув сталью отточенного острия сквозь залившую его почти черную кровь. Пришел страх, усилилась боль. А тогда, перед дракой, было даже лучше. Так себя, наверное, чувствуют звери - ничего не боятся и малочувствительны к повреждениям.
Мутит... Так хочется закрыть глаза. Нельзя, иначе есть возможность уйти в небытие. С трудом подняться, подобрать дротик и подойти к шавкам. Наклониться. Отходящая шавка подняла слезящиеся глаза, другая сжалась, в ожидании удара. Протянуть медленно руку и погладить её, потом вторую. Смертельно раненая шавка, вздохнула, закрыла глаза и затихла навсегда.
- Идем. Пора идти. Нельзя задерживаться.
С попытками перейти на бег, поковылять к поселению. Шавка, опустив нос к земле, трусила рядом. Ворота заперты. Постучать. Сначала тихо. Еще. Тишина. Еще постучать, уже сильнее. Изо всех сил бить кулаками по воротам.
- Да что же вы там, спите?
Они живы. Все живы! Но почему льются слёзы? Ведь никто ему там не родной. Почему так тяжело, ведь они живые, не разорваны зверями? И ворота заперты. Хотя оказывается высокие препятствия не проблема для отродий.
- Вы же живы там?
Голос сорвался. Медленно сползти спиной по воротам. Шавка бегает кругами. Села и тоскливо завыла. Плевать, пусть звери услышат. Убить их всех...
Крик, дикий, полный безысходности, крик прорвался и заполнил всё вокруг.