Фраппе из снежного прошлого
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Мы все кладем что-то на алтарь наших мечтаний и целей. Однако иногда, понимаем, что цена оказалась слишком высока. Только в жизни нет обратной перемотки. Эта история началась много лет назад, и закончилась так же давно из-за того, что мечты и желания двух любящих людей не совпали. Однако иногда жизнь дарит новую встречу. Для насмешки? Или для того, чтобы попробовать построить новые отношения теперь, когда минувшие года переоценили значимость прошлых устремлений? Но кто готов признать свои ошибки? И принесет ли их признание счастье и прощение? А под Новый год так хочется верить в чудеса
|
Вступление от автора
Наступила зима... Не знаю как для вас, а для меня это праздник.
Я обожаю зиму. Холодную и теплую, туманную и солнечную, с дождями и со снегом...
Особенно со снегом, собственно.
Не знаю, можно ли считать явление природы первой любовью, но если можно - то наверное, я влюблена в снег с детства. И мне не важно, когда именно он падает с неба, хоть в конце октября, хоть в середине марта - я всегда безумна рада этому, и только смеюсь, если другие начинают жаловаться.
Зима - это всегда время, когда мы больше всего верим в сказки, когда готовы так много простить и переступить через многое из-за немного наивной, не всегда честно признаваемой, но живущей в душе каждого, даже самого черствого человека, детской веры в сказки. Быть может, не в Деда Мороза, не в Рождество, а просто в ЧУДО, которое может произойти в жизни с любым из нас.
Наверное, именно потому, как раз в это время года случилась история, о которой я хочу вам рассказать в этом романе.
Пользуясь тем, что наша Наташа сейчас как раз наслаждается заслуженным счастьем с мужем и новорожденным сыном, я временно сяду в ее кресло в Кофейне и приглашу вас поговорить... о любви, об устремлениях, о целях, об ошибках и о прощении.
Жизнь... это настолько непростое и многогранное понятие.
Мы все живем, любим, принимаем решения, ищем, находим, теряем, жалеем... не так ли?
Каждый из нас ошибался, даже если не каждый готов признаться и себе в этом. Иногда нам так сильно хочется иметь что-то, достичь какой-то цели, что мы готовы очень многим пожертвовать. И бывает, так случается, что получив желаемое - мы с ужасом осознаем - это не принесло удовлетворения. Не стоила наша мечта той цены, которая была за нее уплачена.
Только назад дороги уже нет, мосты сожжены и все нити порваны. Вернуться в прошлое нельзя. И мы живем дальше, с болью, разочарованием и опустошением.
Бывает, что кто-то или что-то немного утешает нас, позволяет уменьшить боль и сожаления. Но ее отголосок все равно живет в нас, как напоминание, как предупреждение на будущее... и возможно, как слабый проблеск надежды на то, что есть малюсенький шанс если не вернуться назад, то выстроить новый путь...
Так часто эта надежда оказывается несбыточной, пустой.
Однако бывает, что люди находят в себе силы переступить через былое, поверить в лучшее, и начать жить заново.
Эта история о таких людях.
Возможно в чем-то, она напомнит вам историю Лены и Алексея, в чем-то историю других героев - на самом деле, не так уж много настоящих причин, которые дарят людям счастье или приносят горе.
Простите меня, но я не согласна с классиком, и не думаю, что "все счастливые семьи - одинаково счастливы, а вот не счастливые - не счастливы по-разному". И горе, и радость каждый человек, каждая пара воспринимают и видят в своих мелочах и деталях...
Вот и эта история о такой паре и об их жизни, прошлой, и настоящей.
Они уже не юны, уже достигли много, и потеряли не меньше.
Не знаю почему, но они меня очень затронули. Тронут ли они настолько же и вас - мне неизвестно, но я буду надеяться, что вам будет интересно читать этот рассказ и он подарит вам то ощущение чуда и сказки, которое всегда приносит с собой декабрь...
Глава 1
"Что-то неправильное было в зиме без снега".
Он даже немного скривил поджатые губы, рассматривая в окне серые стволы деревьев, такой же серый асфальт, и не менее серый туман, окутывающий здание больницы и город.
Самым смешным Игорю казалось понимание, что раньше все зимы в их в городе были именно такими. Обычно снег выпадал не больше двух-трех раз за сезон и лежал не дольше недели.
Однако последние три года уже как-то приучили жителей к снежной зиме, начинающейся едва ли не в середине ноября.
Хотя, случались и раньше снежные зимы. Но реже..., гораздо реже.
На какой-то короткий миг он почти ощутил на своем лице ледяные кристаллы холодных снежинок, но только прикрыл глаза, прогнав ненужные мысли.
Те часто приходили в такие дни. С возрастом, хочешь-не хочешь, есть что вспомнить. И пусть в свои сорок два Игорь не считал себя старым...
Память, она есть у всякого.
Сейчас стояло начало декабря, а столбик термометра держался не ниже плюс пятнадцати, только ночью опускаясь до трех-пяти градусов тепла. Снегом даже не пахло.
Игорь Валентинович, заведующий гематологического отделения областной больницы усмехнулся своему детскому желанию увидеть, как искрится на земле выпавший белый, пушистый снег.
Странно, как автомобилист, он даже радовался тому, что зима началась так тепло.
А вот как... как кто? Кто, кроме детей, радовался снегу?
Игорь улыбнулся шире.
Он знал еще пару человек, которые обожали снег не меньше детей. И пожалуй, сам попал под влияние своей названной дочери и ее подруг, которые вчера так долго сокрушались при нем, что снега, все же не хватает.
Покачав головой, Игорь в последний раз посмотрел в тусклое окно -- на улице одиннадцать дня, а в отделении горят все лампы -- настолько пасмурно и тускло.
Кивнув на тихое приветствие проходящей мимо медсестры, он отошел от места своего наблюдения.
Погода погодой, но разговор с главврачом больницы стоял выше в приоритетах, чем сожаления о наличии тумана и смутные обрывки памяти, которые наслаивались годами.
Еще раз немного грустно улыбнувшись погоде за окном, Игорь медленно направился к выходу из своего отделения, время от времени останавливаясь, чтобы поздороваться с кем-то из пациентов или ответить на их вопросы касательно лечения.
У него всегда было время для людей, которых Игорь лечил. Его жизнь заключалась в этой больнице и в этом отделении. А еще, в этих людях.
Хотя, в последние три года у него появилось несколько очень дорогих людей, и крестник, которого Игорь обожал баловать, так же, как и его мать. Однако, как нередко корила его Лена -- Игорь все же жил в больнице и больницей.
Он отшучивался, что именно благодаря этому, она с Лешкой осталась на этом свете. Лена соглашалась, и всегда с безмерной благодарностью в карих глазах смотрела на Игоря, которого считала своим спасителем и ангелом-хранителем.
Игорь был искренне рад, что когда-то эти двое появились в его плоской и однолинейной жизни, что принесли с собой новых друзей и чувство семьи, которого Игорь не имел так долго.
Однако... заполнить все - было не в их силах и власти.
И не в возможностях Игоря оказалось забыть об этом. Потому, наверное, он все так же много времени уделял своим больным и отделению.
Сюда так часто попадали те, кому больше не к кому оказывалось обратиться, кто имел так мало надежды на то, что вернется к своей обычной жизни или имеет шанс на ее продолжение. И Игорь честно пытался вернуть таким людям эту надежду.
Ему не всегда удавалось. Он знал, что не во власти человека спасти каждого. Но за тех, кого мог вылечить, Игорь боролся изо всех сил.
На лестнице, которую он предпочел лифту, Игорю пришлось задержаться -- мать одного из его пациентов, девятнадцатилетнего парня, поступившего два дня назад, никак не могла смириться с диагнозом сына. Игорь знал, что опаздывает, но объяснить этой женщине, что ее сын сможет жить, пусть и придется корректировать привычки и поведение -- для него было важнее. Оттого он постучал в дверь кабинета начальника на три минуты позже договоренного времени.
- Войдите.
Игорь распахнул дверь и с улыбкой подошел к столу, пожав протянутую руку Калина Анатолия Геннадиевича, своего начальника и друга.
Тот ответил на улыбку.
- Опаздываете, Игорь Валентинович, - с усмешкой поддел Калин.
- Разговаривал с матерью пациента, - спокойно пожал плечами Игорь, - Шаповал, помнишь?
Анатолий кивнул.
- Она все волнуется, - Игорь сел на предложенный ему стул. - Хотя, ее можно понять.
- Да, - Калин понимающе вздохнул, - всех родных твоих пациентов понять можно. Им не позавидуешь.
Игорь пожал плечами. Он знал, что его не для того вызывали.
- Слушай, Игорь, - Калин перешел на неофициальный тон и даже понизил голос. - Ты в курсе, почему я тебя пригласил? - начальник вопросительно посмотрел на него.
- Более-менее, - Игорь переплел пальцы, лежащие на столе перед ним. - Надеюсь, ты меня порадуешь, Толь, и хоть как-то уладишь проблему с кадрами. Я, конечно, люблю свою работу, но один с зеленым интерном -- всех не вытяну. Тем более, при том наплыве, что у нас сейчас нежданно нарисовался, - Игорь поймал себя на том, что косится в окно за спину шефа. Но и в том снега видно не было.
- Да, знаю я, Игорь, - Анатолий расстроенно кивнул. - У нас сейчас почти во всех отделениях запарка, но у тебя ..., - Калин покачал головой, видно, не желая опускаться до нецензурных выражений. На работе, все-таки. - И, в общем-то, да, думаю, что могу порадовать, - Толик откинулся на спинку своего кресла. - Облздрав уже дал добро. Собственно, они сами, можно сказать, мне это предложили. Но какой дурак будет отказываться от специалиста, при том, что нам рук не хватает, - Калин хохотнул и покачал головой, явно довольный собой.
Игорь только приподнял уголки губ. Он привык к тому, что друг часто издалека идет к цели разговора, потому спокойно обдумывал план лечения пациента, краем уха слушая слова Анатолия.
Но последнее предложение его заинтересовало.
- Ты дашь мне, наконец-то, помощников? - спросил он.
- Да! - Калин просто лучился от гордости. - Правда, пока одного. Точнее, одну, - он, немного смущенно развел руками. - Но при том, какой сейчас дефицит кадров в медицине, найти опытного врача, да еще и гематолога... Сам понимаешь -- удача.
Игорь даже не спорил. Сейчас мало кто увлекался его специализацией. И потому, даже один такой специалист -- был действительно удачей.
- И это еще не все, - Толя разве что не светился. - Это не просто специалист. Она кандидат наук, два года стажировалась в Канаде...
Игорь хмыкнул. Калин кивнул.
- Я знаю, Игорь, - согласился шеф. - Зато, престиж отделения и больницы поднимет. А всему, что надо знать в наших реалиях, при бюджете, который не покрывает потребности даже на половину -- ты ее подучишь. Зато -- пара лишних рук, да и голова должна быть светлой. Не просто же так она получила стипендию на стажировку в диаспоре.
- Да, я же не спорю, - Игорь улыбнулся. - Мне без разницы, хоть Нобелевского лауреата, хоть студента первого курса дайте -- я научу работать. Только дайте, - он ударением выделил свою просьбу, с которой они с Калиным обивали порог облздрава последние полтора года.
- Дали, Игорь, - Калин покивал с улыбкой. - Дали. Так что, сейчас она подойдет, будем смотреть на этого специалиста, познакомимся, присмотримся.
Словно подтверждая его слова, в дверь аккуратно постучали.
- Входите, - Калин буквально впился глазами в дверь, Игорь так же смотрел с интересом, но явно спокойней, чем его шеф.
Двери открылись и на пороге кабинета застыла невысокая, худощавая женщина лет тридцати -тридцати пяти по виду.
- Можно? - спокойно уточнила она, перекинув через руку свое пальто, и зашла в кабинет, только теперь, оглядывая тех, кто ее ждал.
- Да, конечно, - Калин и Игорь поднялись, ожидая, пока та пройдет к третьему свободному стулу. - Дарина Михайловна? - садясь, наверное, на всякий случай уточнил шеф, пока сам Игорь пристально изучал новую подчиненную и сотрудницу.
- Охрименко Дарина Михайловна, - все тем же спокойным мелодичным голосом уточнила женщина посмотрев несколько мгновений сначала на Калина, а потом столько же - на самого Игоря.
Каштановые волосы, аккуратно подстриженные, до плеч, тонкие черты лица, с доминирующими скулами, и уверенные, выразительные синие глаза.
Одета не броско, но... со вкусом, наверное. Он не очень разбирался в таком деле. Однако синий, гладкий материал блузы прекрасно подчеркивал ее глаза и тон кожи, а строгая юбка, ниже колена -- хорошо сидела на фигуре. Довершали образ полусапожки.
Снега не было. Вероятно, женщины радовались этому, нося каблуки подобной высоты, чтобы хоть немного добавить себе роста.
Игорь отвернулся.
- Что ж, рады познакомиться, - Калин улыбнулся шире. - Я -- Калин Анатолий Геннадиевич -- главврач. А вот это -- Игорь Валентинович Мелешко, ваш непосредственный начальник, заведующий отделения, в котором вы с сегодняшнего дня работаете.
- Очень приятно, - похоже, Дарина Михайловна произнесла это им обоим.
Что ж, так, значит так. Игорю безумно хотелось насмешливо вздернуть бровь, но он не стал этого делать.
- Взаимно, - он опять повернулся в ее сторону и посмотрел на папку, которую женщина положила на стол Калина. Да уж, бумажная волокита -- это всегда по части Толика. Хотя и Игорю, как заведующему, доставалось достаточно канцелярской работы. Больше, чем он мог бы выполнить с положительными эмоциями. - Когда вы сможете приступить к своим обязанностям, Дарина Михайловна? - уточнил Игорь безразличным голосом.
Калин взял папку из ее рук и удивленно посмотрел в сторону Игоря.
В принципе, рассиживать ни он, ни шеф -- не планировали. Но, очевидно, такой резвый подход все же вызвал у Толика недоумение.
Игорь вздернул бровь, словно бы интересовался, для чего тянуть резину, когда на его этаже толпы пациентов?
Калин промолчал.
- Хоть сейчас, - спокойно ответила их новая сотрудница, не проявив ни капли удивления подобной гонкой.
Только пальцы, которые держали плотный белый бумажный пакет -- едва заметно вздрогнули. Но картон выдал это движение своим шорохом.
"Наверное, там у нее халат", предположил он.
Игорь на секунду задержался взглядом на этих пальцах.
Хорошо, что без маникюра, который сейчас был так популярен у барышень, когда искусственные ногти едва ли не в половину увеличивали длину пальца, да и пугали глаза разнообразием форм и расцветок. Он еще мог понять, если так баловались пациенты. А вот то, что некоторые его коллеги-женщины увлеклись подобной модой, у Игоря вызывало недоумение. Но у Дарины Михайловны ногти оказались коротко острижены и даже без лака. Браслетов и колец, так же, не было.
Его все устраивало.
- Прекрасно, - Игорь поднялся, больше не тратя времени на разговоры. - Гематология -- на седьмом этаже, можете подняться пешком, можете воспользоваться лифтом. Через десять минут я жду вас у ординаторской -- будете знакомиться с отделением. До встречи, Толя, - он кивнул на прощание другу.
- Кгхм, - тот казался немного... обескураженным. - Это все, что ты бы хотел сказать Дарине Михайловне, Игорь? - немного растерянный таким его поведением, Калин наверное пытался как-то пустить ситуацию по другому сценарию.
Но Игорь не видел смысла что-то растягивать.
- Все, - спокойно пожал он плечами. - Остальное -- расскажу по месту. Я же сказал, мне без разницы, кого пришлют, Анатолий, хоть министра здравоохранения, лишь бы головой умел работать, - он скользнул глазами по молчаливой Дарине Михайловне, следившей за разговором. Она сидела неестественно прямо, и непроизвольно, вероятно, выставила немного вперед подбородок. - Думаю, с этим у нас проблем не возникнет, так что смысла вести какие-то разговоры -- не вижу. У меня там люди, Толя.
Калин кивнул, хотя и было видно, что он несколько иначе представлял себе знакомство с новой сотрудницей. Но так как сама Дарина Михайловна молчала...
- Хорошо, как знаете, - Анатолий сел. - Работы у нас, в самом деле, много, - словно извиняясь, повернулся шеф к Охрименко.
- Ничего, я это прекрасно понимаю, - Дарина Михайловна поднялась со своего стула, продолжая сжимать свой пакет и пальто.- Меня в облздраве предупредили.
- Прекрасно, - констатировал Игорь. - Значит, через десять минут, у ординаторской, - напомнил он, уже распахнув двери. - Да, кстати, - вспомнил он. - Добро пожаловать, ... Дарина Михайловна, - Игорь повернулся к ней, приподняв угол рта в кривой усмешке и на миг задержал взгляд на напряженном лице.
А потом отвернулся и вышел из кабинета шефа.
В отделение Игорь шел пешком, памятуя о пользе физической нагрузке для успокоения нервов.
Уложился он в семь минут, привык использовать эти ступеньки вместо тренажеров, сбегая по ним вверх-вниз раз сорок за день.
Встретив на входе старшую медсестру, Игорь велел собрать всех сотрудников отделения в ординаторской через двадцать минут, чтобы он представил им нового врача.
- Неужели, в облздраве наконец-то услышали все ваши просьбы, Игорь Валентинович? - Тамара Петровна, проработавшая в этом отделении не меньше самого Игоря, а может и больше, искренне обрадовалась.
Он только хмыкнул.
- Услышали..., - он задумчиво посмотрел на туман за окном коридора. - Хотя не знаю, радоваться ли этому..., - задумчиво и почти про себя добавил Игорь, прикидывая в уме, как теперь действовать.
- В смысле? - Тамара Петровна удивленно моргнула. - Что, опять интерна первого года кинули? Или совсем непутевого кого-то? - она огорченно нахмурила брови.
- Да, нет, Тамара Петровна, что вы, - Игорь немного ехидно улыбнулся. - Нам дали одного из лучших специалистов, она в Канаде стажировалась, представляете?
Видно, старшая медсестра заметила непривычные нотки в голосе начальника. Игорь Валентинович редко отзывался о людях так холодно и скептично. За то его и любили, и сотрудники, и пациенты -- что добрей и внимательней человека, чем Мелешко -- днем с огнем не сыщешь.
- Тогда, что не так, Игорь Валентинович? - осторожно поинтересовалась у него старшая.
Игорь вскользь посмотрел на нее, подумав, что десять минут вышли. И покачал головой.
- Все нормально, Тамара Петровна, - ответил он, и кивнул ей, начав обходить собеседницу. - Главное, что работать будет кому. А остальное..., - он пожал плечами. - Через двадцать минут соберите персонал, - напомнил Игорь, уже отвернувшись. - Познакомитесь. Хотя, нам с вами, Тамара Петровна, знакомиться с новым доктором не надо, - он криво улыбнулся. - Мы работаем здесь достаточно давно, чтобы помнить Дарину Михайловну, не правда ли? - он не обернулся на сдавленный вздох старшей.
Просто пошел в сторону ординаторской, подозревая, что новая сотрудница уже должна была добраться.
Глава 2
- Вот наша ординаторская, - Игорь, стоя спиной к подчиненной, немного небрежно обвел небольшую комнату взмахом руки. - Вам повезло, сейчас в отделении нехватка персонала, так что делить это помещение придется только с врачом-интерном второго года - Богданом Павловичем, - Игорь махнул пальцами в сторону единственного из четырех столов, на котором лежали бумаги и папки с историями болезней, а так же, журналы по медицине вперемешку с бланками выписок. - Он сейчас на обходе, но через двадцать минут вы со всеми сможете познакомиться. Пока же -- выбирайте любой из свободных столов, с вещами, думаю, разберетесь, - Игорь не хмыкнул, хоть хотелось, и только криво улыбнулся, в который раз за последние минуты. - Условия, разумеется, совсем не те, к которым вы привыкли, Дарина Михайловна, - с некоторым ехидством произнес он в спину подчиненной, которая все это время молча стояла у дверей ординаторской.
Сейчас же она прошла к единственному в комнате шкафу, и аккуратно развесила свое пальто на тремпеле.
- Но, уж простите, что есть в отечественном здравоохранении, - он наблюдал за тем, как она поджала и неуверенно закусила губы, и молча подошла к столу у окна, поставив на тот свой пакет.
А потом, с каким-то странным выражением и таящейся в уголках губ грустной полуулыбкой, скользнула кончиками пальцев по старой, покрытой трещинами, лакированной столешнице.
Игорь улыбнулся бы, если бы смог. Он знал, что она выберет именно этот.
Жаль, поспорить оказалось не с кем.
- Я прекрасно осознаю, что бюджета области не хватает на ремонт ординаторских каждого отделения, - впервые заговорила Дарина Михайловна с тех пор, как они встретились у дверей.
- Вот и прекрасно, - пожал плечами Игорь, ожидая, пока она достанет из пакета белый халат. И, не удержавшись, наклонил голову вбок, к плечу, пытаясь расслабить заломивший затылок, когда увидел, как именно халат сложен. - Тем меньше у нас у всех будет недопонимания и ложных ожиданий, - продолжил он свою мысль, пока подчиненная просовывала руки в рукава халата. Игорь отвернулся, чтобы не видеть, как от такого движения немного разошлись в сторону края ткани ее блузы на груди. И спрятал собственные кисти в карманы брюк, чтобы она не видела, как у него сжались пальцы. До хруста. - Работы -- много, пациенты тяжелые, гематология -- не та область медицины, в которой люди покидают лечащего врача счастливыми и довольными. А зарплата..., - он все-таки хмыкнул, пусть и негромко, но так и не повернулся к собеседнице. - Думаю, и об этом в облздраве вас должны были поставить в известность. Готовы? - он бросил короткий взгляд через плечо.
Она стояла все там же у окна, уже в халате, и смотрела на него.
Слабый свет туманного дня странным образом высвечивал контуры силуэта Дарины Михайловны. И отчего-то, наверное как раз из-за игры бликов тусклого света, ему показалось, что ее волосы стали длиннее, и спадали мягкими волнами ниже лопаток.
Игорь моргнул и отвернулся, не ожидая ее ответа.
- Пойдемте, - немного хрипло и грубовато добавил он, пытаясь сглотнуть ком в горле. - Я вам покажу отделение и что у нас, где располагается.
Он протянул руку и положил пальцы на ручку.
- Игорь, - два тихих шага.
Она уже успела переобуться в практичные белые тапочки из искусственной кожи, и оттого стала ниже, чем на своих шпильках.
Он не обернулся, повернул ручку.
- Что, Дарина Михайловна? - подчеркнув ее отчество, спросил Игорь, намереваясь уже открыть двери. - У вас появились вопросы?
Она хотела что-то сказать, но только сдавленно вздохнула.
- Я помню, что и где здесь расположено, - тихо и неуверенно проговорила Дарина Михайловна, остановившись в двух шагах сбоку от него. - Или больницу перестроили? - со слабой улыбкой предположила она, видимо, пытаясь разрядить в миг накалившуюся атмосферу шуткой.
- Нет, ремонт, как и обычно, мы делаем своими силами, - не глядя на нее, ответил Игорь, отчего-то медля, никак не открывая двери. - Только пару палат переоборудовали под более комфортные условия пребывания для пациентов, которые готовы это оплачивать, - он пристально всматривался в потертый коричневый дермантин, обтягивающий двери. - Однако, думаю, вам стоит, все же, обновить память, лет-то немало прошло, - Игорь потянул на себя ручку. - Так что, ознакомительный обход лишним не будет.
Он открыл дверь и вышел в коридор.
- Я ничего не забыла, - тихо ответила Дарина, но все же вышла следом. - Игорь, думаю, нам надо уладить сразу эту проблему...
Игорь сжал зубы и снова размял шею.
- Странно, - он направился в сторону палат. - Мне казалось, что стремилась ты как раз к обратному, ... Дарина -- все забыть, - тяжело и резко бросил он в ее сторону. - А проблемы я не вижу, не было же ничего, - он пренебрежительно пожал плечами.
Она промолчала, только в этой тишине коридора отделения, слишком громко прозвучали слова, сказанные так давно, и которые никому из них напоминать было не надо.
- Здесь у нас палаты, - начал рассказывать он, быстро шагая по коридору, указывая рукой на ряд дверей, следующих одна за одной по обе стороны. - Там - манипуляционная и сестринская, дальше по коридору...
- Я не просилась в это отделение, Игорь, - Дарина шла так же стремительно, автоматически подстраиваясь под его шаг.
- Я и не говорил такого, - он пожал плечами и кивком головы поздоровался с пациентом, который как раз вышел из палаты. - Не вздумайте идти на площадку, Смирнов, - Игорь покачал головой, поймав взгляд смутившегося от этих слов мужчины, - курение сведет к нулю все наше лечение. Вы хоть о жене подумайте, Петр Максимович, пожалейте ее нервы, - пожурил он безответственного пациента.
Дарина молча остановилась рядом, и так же без слов пошла следом, когда Игорь двинулся дальше.
- Тут у нас пост, - продолжил он вводить ее в курс. Постовая медсестра с любопытством посмотрела им вслед, но Игорь все в том же стремительном темпе шел вперед. - Дальше душевые и палаты, о которых я упоминал...
- Игорь, - Дарина резко остановилась, наверное, решив использовать пустынный участок коридора для выяснения ситуации. - Я не собиралась опять тут появляться.
- Ни на секунду не усомнился в этом, - со скепсисом заметил он, жалея, что дальше идти было некуда. Тут коридор заканчивался тупиком. Как раз возле палаты, в которую он всегда определял Лену.
- Ну я же не виновата, что больше места гематолога в городе не оказалось! Только в твоем отделении, зато, целых три! - немного раздраженно передернула она плечами. - Я бы никогда не подумала пытаться как-то ..., - она замолчала и повела пальцами в воздухе, пытаясь подобрать слова. - Это очень не комфортная ситуация для нас обоих, - наконец, когда он все-таки обернулся в ее сторону, негромко проговорила Дарина. - Давай, не будем ее усложнять прошлыми обидами и событиями, - с легкой, хоть и немного натянутой улыбкой предложила она. - В конце концов, нам долго предстоит работать вместе, - закончила Дарина и посмотрела прямо ему в глаза.
Игорь спокойно выдержал этот взгляд. И так же спокойно пожал плечами.
- Я совершенно не понимаю, что именно вызывает у тебя дискомфорт, - уставившись в стеклянную дверь балкона, за ее спиной, ответил он. - Насколько я помню, предложение о том, чтобы забыть обо всем и идти каждому своим путем -- прозвучало из твоих уст. Так что же именно сейчас беспокоит тебя, Дарина? - он усмехнулся, понимая, что в улыбке слишком много иронии и скепсиса. - То, что ты опять тут, так же, как и семь лет назад, когда так мечтала о чем-то, несоизмеримо большем, чем областная больница не самой богатой области? Что ты не в столице, и не за границей идешь по сверкающим коридорам и операционным? Моей вины в этом нет, - он все так же спокойно пожал плечами. - Так же, как и в том, что область может позволить себе иметь только одно отделение гематологии -- то, которым заведую я.
- Игорь, - Дарина свела брови над переносицей и поджала губы. - Я говорю сейчас не о работе, а о...
- А больше нам говорить не о чем, - покачал головой он, перебив ее. - Ничего не было. Ничего, что имело бы большее значение, чем твое желание сделать карьеру, - Игорь без каких-либо эмоций смотрел в ее синие глаза, и размышлял над странной шуткой судьбы.
А еще над тем, что некоторые вещи и столько лет изменить не в состоянии.
Дарина резко выдохнула и несколько раздраженно взмахнула рукой.
- Я имела право на то, чтобы самореализоваться в профессии, - как-то глухо проговорила она и скрестила руки на груди, словно пытаясь защититься от его нападок.
Только Игорь и не думал ее атаковать.
- Бесспорно имела, - просто кивнул он. - И судя по тому, что ты стажировалась в Канаде и защитила кандидатскую -- немало преуспела в своем желании, - он посмотрел в сторону коридора, который они прошли, наблюдая, как снуют по тому санитарки, вытирая пол и стены тряпками, как медленно и осторожно ходят пациенты. - Только, что ты тогда опять делаешь тут? В том отделении, которое казалось тебе таким неперспективным и отсталым? - без всякого интереса в голосе, спросил он, не глядя на Дарину.
- Причины моего возвращения тебя не касаются, - все с тем же, немного агрессивным вызовом, ответила она.
Игорь кивнул.
- И то, правда. Мне все равно. Лишь бы ты работала хорошо, - подвел он итог. - А теперь, когда с отделением вы познакомились, Дарина Михайловна, - вернул он себе тон, который именно она задала в кабинете главврача, сделав вид, что они незнакомы, - пойдемте знакомиться с персоналом.
Дарина опустилась на стул и задумчиво осмотрела уже пустую ординаторскую. Медсестры и санитарки ушли после того, как Игорь представил им нового доктора, а ее коллега-интерн отправился в лабораторию.
Какое... странное ощущение.
Дарина положила ладони на поцарапанный, старый стол. Провела ими по каждой трещинке, словно бы знакомясь. Хотя, на самом деле, вдруг поняла, что не забыла ни одной из них.
Ее первый рабочий стол. Тот же самый, что и семь лет назад.
Бюджет родной области, в самом деле, не мог обеспечить обновление мебели в отделениях. Разве что искать спонсоров.
Да и то, Дарина не сомневалась, если бы Игорь получил такие деньги -- потратил бы их на оборудование или лекарства для пациентов. Или же оборудовал нормальными койками палаты.
Ей бы называть его Игорь Валентинович, даже в уме, так, как и планировала. Однако Дарина никак не могла себя заставить. Стоило увидеть его в кабинете главврача, как воспоминания, мысли, казалось бы, давно стертые из памяти, затерявшиеся в событиях и перипетиях жизни -- прорвались на поверхность, докучливо мешая вести себя профессионально. Хорошо, что она сумела не показать этого, спрятав все мысли за привычной рабочей сдержанностью.
Вздохнув, она посмотрела на стопку историй болезни пациентов, которые лежали в палатах, закрепленных отныне за ней.
Дарина собиралась изучить их, а после отправиться лично знакомиться.
Двадцать историй болезни, двадцать человек, лежащих в пяти палатах. И только часть того количества пациентов, которое до момента ее назначения вел сам Мелешко.
Сумасшедшая нагрузка. В клинике Торонто за такое количество пациентов врач потребовал бы приличную надбавку и никто не подумал бы ему отказать. А здесь...
Дарина не сомневалась, что Игорь не получает ни на копейку больше утвержденной ставки, хотя работал практически один.
Как поняла Дарина -- Богдану Павловичу, интерну, доверили вести две палаты относительно самостоятельно. Однако он вел и других пациентов, помогая Игорю.
Но ответственность и нагрузка, все равно, лежала только на заведующем. Интерн учился, он не отвечал за свои промахи.
А Игорь всегда был слишком ответственным, он горел своей работой, и наверняка, как и когда-то, посвящал пациентам все то время, которое не занимала личная жизнь.
Дарина прижала глаза пальцами и опустил лицо на ладони.
А потом сделала то, что никогда не позволила бы себе ни в Канаде, ни в Киеве, где работала на протяжение этих лет -- опустив руки, Дарина легла щекой на стол, подложив ладони под голову. Точно так же, как когда-то...
Ее первая ординаторская, первое отделение, в которое, подобно тому же Богдану Павловичу, Дарину направили интерном после окончания медуниверситета.
Она не могла описать свои чувства, которые сейчас бушевали в душе.
Хотелось и смеяться, и плакать одновременно.
Все равно, что вернуться домой, после очень долгого отсутствия, и понять, что вот здесь -- ничего не поменялось. Ощутить себя такой же молодой, какой была когда-то, вспомнить так много из того, что давно схоронено в закоулках памяти, и осознать -- оно всегда было так близко. И в то же время, осталось в прошлом. Далеком и невозвратном.
Казалось бы, Дарина столько всего видела и узнала, приобрела такой опыт, и настолько многого добилась...
А всего лишь час в этих стенах отбросил ее на десять лет назад, заставив вспомнить чувства и ощущения неопытной и неуверенной в своих знаниях девушки.
Однако, она все же не зря прошла крещение работой в Торонто. Не минуло бесследно и ее практика в одной из больниц при институте онкологии и болезней крови. Дарина умела брать себя в руки и добиваться того, чего хотела. Умела с головой уходить в дело, будь-то написание научной работы, или же работа с пациентами.
Вот только... научили ее этому именно здесь, в этом отделении.
Поняв, что против воли губы растягиваются в грустной улыбке, она подняла голову и заставила себя взять верхнюю в стопке историю болезни.
Но едва Дарина принялась знакомиться с анамнезом* первого пациента -- как дверь ординаторской распахнулась и в комнату, привнеся с собой какую-то шумность и кипучесть молодой энергии, вошел интерн.
Богдан Павлович, которому на вид она бы дала не больше двадцати семи, энергично подошел к своему столу, стоящему напротив ее собственного.
- Осматриваетесь? - с улыбкой поинтересовался он, заметив, что Дарина читает.
- Да, - она кивнула. - Располагаюсь и присматриваюсь.
- Вы смотрите, я могу вам свой стол отдать, - серьезно предложил Богдан, - а то вы у окна взяли, мы хоть и заклеили его, но мало ли, вдруг сквозняки.
Дарина моргнула и покачал головой с улыбкой.
- Нет, спасибо, Богдан Павлович, мне очень нравится именно этот стол, - объяснила она.
- Да, вы меня можете просто Богданом называть, Дарина Михайловна, - отмахнулся парень, - я уже прошел тот период, когда казался себе взрослее, слыша отчество, - он добродушно усмехнулся. - Ну, не хотите, как хотите, - пожал он плечами на вопрос о столе. - Его и шеф, отчего-то, любит. А мне тот стол не очень нравится, - Богдан снял с шеи стетоскоп и аккуратно свернул, пряча его в футляр.
- Что? - переспросила Дарина немного дрогнувшим голосом.
- Не нравится мне это место..., неуютно как-то, - пояснил парень.
- Нет, что ты про шефа говорил? - уточнила Дарина, - я чье-то место заняла?
- Да, нет, - Богдан опять усмехнулся. Улыбчивый парень, однако. - Шеф -- это Игорь Валентинович, я его так за глаза называю, - он ей подмигнул. - Он всегда садится на этот стол или за него, когда приходит сюда. Даже когда окна еще не закрыли, и сквозняк приличный был. Но у него же свой кабинет, так что не думаю, что Игорь Валентинович будет жаловаться, просто за другой сядет, если что, - пояснил интерн. - Вот это завал, - с шумным вздохом пробормотал он и, наконец-то, буквально рухнул на стул. - Давненько у нас столько людей не было. Все палаты заполнены под завязку, прям эпидемия какая-то, - он посмотрел на нее. - Так хорошо, что вас прислали.
Дарина попыталась с искренней симпатией улыбнуться парню. Хотя большая часть сил ушла на то, чтобы скрыть вдруг задрожавшие пальцы рук, все еще сжимающие карточку.
Такое количество гематологических больных, в самом деле, больше ожидаемо было бы в столице. Насколько она помнила, раньше здесь редко лечилось больше тридцати человек одновременно.
- Действительно, странно, - кивнула она, продолжив листать историю болезни. - Ведь наши больные не заразные, а такой всплеск.
Богдан пожал плечами и потянулся за папками своих палат.
- Видно, как обычно, наши люди дотянули до последнего, и совпало так, что сразу и много поступило, - предположил он. - Но сложно, конечно. Мы просто с ног сбиваемся последние две недели. Я еще хоть домой езжу, - Богдан улыбнулся, - а шеф, - парень покачал головой. - Мне кажется, что он уже живет здесь. Уходишь в шесть вечера, пока все доделаешь -- он еще в отделении. Приходишь в половину восьмого утром -- Игорь Валентинович уже тут. И не ясно, то ли приехал рано, то ли и не уходил, - Богдан почесал щеку кончиком ручки с названием медпрепарата.
Дарина и не заметила, как оторвалась от истории болезни, и буквально впилась глазами в интерна, слушая его размышления.
Моргнув, она заставила себя опустить глаза и спокойно кивнуть.
- Да, Игорь... Валентинович всегда любил свою работу, - не задумываясь, подтвердила Дарина с легкой заминкой на его имени.
И тут же поняла, что Богдан удивленно смотрит на нее.
- А вы его знаете? - с интересом спросил интерн. - Откуда? Я думал в Киеве работали до этого. И про Канаду Игорь Валентинович что-то упоминал, - при этом у Богдана в глазах явно вспыхнул огонек.
Дарина улыбнулась.
Ей было так знакомо это чувство. Желание чего-то большего, стремление достичь признания не только в своем городе, но и в стране, и даже за ее пределами... Честолюбие в молодежи неистребимо. Сколько их таких было, и еще будет после?
- Я из этого города, Богдан, - все с той же улыбкой ответила Дарина. - Закончила наш университет. И, не поверишь, - она хмыкнула, - как и ты, проходила интернатуру в этом отделении.
- Ух ты, - Богдан пораженно уставился на нее. - А Игорь Валентинович и тогда был заведующим?
Дарина улыбнулась шире.
- Нет, тогда он был одним из врачей, но никто не сомневался, что при его уме и навыках, при любви к работе, подобное назначение -- просто вопрос времени, - переведя глаза в окно рассказала она.
- А как вы заграницу уехали? - осторожно поинтересовался ее собеседник, словно бы прощупывал границы дозволенных тем.
Дарина всмотрелась в деревья за окном. Господи! Десять лет прошло, а там росли та же самая ива, и тот же платан, на которые она так часто любовалась в молодости.
- В Канаду? - задумчиво уточнила Дарина у Богдана. Тот кивнул. - Мне хотелось карьеру сделать, - она легко передернула плечами. - А в этом деле главное упорство. После интернатуры я ушла на кафедру, защитила кандидатскую, прошла конкурс на грант -- и добилась места в клинике Торонто, - спокойно перечислила Дарина, почему-то слушая саму себя так, словно о чужом человеке говорила. Все это казалось ей теперь таким далеким.
- Ух ты! - Богдан явно был поражен. - Классно, я бы тоже так хотел! Мне предложили на кафедре подумать о кандидатской, - поделился парень. - Но Канада... это круто, - он почти восхищенно посмотрел на нее. - Наверное, там вы столько всего узнали. Ведь техника, медицина -- не чета нашей, - немного иронично проговорил интерн.
Дарина опять улыбнулась.
- Знаешь, это странно, и никогда не думала, что выйдет так, но большую часть из того, что я умею -- узнала и выучила именно здесь, - она посмотрела на трещинки в столе. - А там я научилась больше обращению с техникой, которой у нас все равно нет, и неизвестно когда будет, - пожала она плечами. - Там совсем другой подход к медицине, Богдан, - Дарина уставилась в карточку, но не могла прочесть ни слова. И не потому, что не разбирала почерк Игоря. Просто мысли далеко находились, и по времени, и по пространству.
- В смысле? - удивленно посмотрел на нее Богдан.
Дарина задумалась, как бы поточнее объяснить эту разницу парню.
- Меня однажды, может через месяца два, как я приехала, там спросили -- смогу ли я, или кто-то из наших врачей работать и спасать людей на таком сложном оборудование, которое у них есть, - медленно сказала она. - Там действительно, очень хорошо обеспечение поставлено. Все новое, последние достижение науки и техники...
- И что вы сказали? - с интересом спросил Богдан. - Смогли бы там работать?
Дарина подняла на него глаза.
- Я сказала, что любой из наших врачей сможет работать там, даже интерн, - улыбнулась она. - И спросила, а смогли бы они работать и спасать людей, имея в наличии только свой ум и микроскоп с разболтавшейся настройкой, да реактивы, которых вечно не хватает даже на простейшие анализы? - Дарина вспомнила, как канадские кураторы удивленно посмотрели на нее после такого вопроса.
- Ну, с реактивами у нас сейчас получше, - улыбнулся Богдан, но было видно, что он ощущает некоторое чувство гордости из-за ее ответа. - Да и частных лабораторий достаточно стало. А вот микроскопы... это да, - парень покачал головой. - Лаборанты все время жалуются, а шеф сам пересматривает анализы, в которых есть сомнения. Я как-то смотрел в его микроскоп, ничего не понял, а он только посмеялся, и сказал, что за двадцать лет привык, и скорее, в новом бы ничего настроить не смог.
Дарина улыбнулась и легко кивнула. Такой ответ был как раз в его духе.
- А вам не предлагали там остаться, Дарина Михайловна? - поинтересовался Богдан.
- Предлагали, - Дарина открыла страницу с анализами и принялась изучать показатели.
- А зачем же вы вернулись? - недоуменно спросил парень, с чуть округлившимися глазами.
Она отвлеклась от карточки. Подняла голову и посмотрела прямо на собеседника.
- Так вышло, - наконец, тихо проговорила Дарина.
А сама подумала, что просто не знает, что ответить на этот вопрос, который задавала сама себе последние три года.
Прошлого не воротишь. Да и зачем? Ведь она удовлетворена своей жизнью и успехами.
И не собиралась Дарина возвращаться в родной город. В конце концов, приехав из Канады, она имела хорошее место в институте гематологии в столице. Но отчего-то, все же вернулась домой.
Может из-за пожилых родителей, которым не так уж и много осталось?
Это сыграло весомую роль, тут и скрывать нечего.
Да и, как оказалось, не так уж просто прижиться в совершенно отличной культуре и обществе, которое не понимает тебя, и которое ты не понимаешь. Дарина смогла бы, свыклась бы, хотя, вряд ли стала бы ощущать себя полностью своею. Но... почему-то вернулась в родную страну.
- Вы специально просились к нам в отделение? - поинтересовался парень, видно поняв, что больше она ничего о причинах не добавит.
- Нет, - Дарина даже рассмеялась. - Просто оказалось, что больше мест для гематолога нет. Раньше отделений в городе было три, правда поменьше. А теперь -- их в одно объединили. Мне предложили еще пару мест терапевта... Но -- не мое это, да и в облздраве просили, чтобы я их выручила -- с гематологами в области проблема, как оказалось, - она вновь вернулась к чтению истории болезни. - Вот так и вышло.
- Ясно, - Богдан и сам начал что-то писать в своей истории. - Странно, правда же? - улыбнувшись, проговорил парень. - Вы в стольких местах были, и работали в таких разных больницах, а теперь -- опять здесь, где начинали.
- Да, странно, - даже не спорила Дарина, которая и сама об этом думала со вчерашнего дня, когда узнала место своей работы. - Странно..., - задумчиво повторила она и повернулась к окну, за которым, несмотря на декабрь по календарю, стояла теплая, влажная и туманная погода.
_________________________________
* анамнез -- краткая история развития и течения заболевания у пациента
Глава 3
Домой Дарина начала собираться около шести часов вечера. Хотя официально ее рабочий день заканчивался без пятнадцати минут четыре. Но ведь она и начала сегодня позже. Да и, все-таки, такое количество историй болезни не так уж и просто тщательно изучить. А потом еще и побеседовать с пациентами лично.
Дарина успела самостоятельно поговорить только с десятью больными. Остальных оставила на завтра. Может придет пораньше, и успеет еще до общебольничной пятиминутки с кем-то побеседовать.
Можно было еще поговорить с Игорем.
Дарина не сомневалась, что как врач, который вел их до этого, он может поделиться с ней множеством мелких нюансов и деталей, которые важны для правильного ведения и лечения этих людей. И откладывать такой разговор не стоило.
Дарина аккуратно разложила папки на своем столе и поднялась со стула.
Она обязательно поговорит с ним. Завтра же, после того, как закончит знакомиться с пациентами.
Подняв голову она обвела глазами пустую ординаторскую. За окнами давно стемнело и комната неярко освещалась несколькими лампами теплого света.
Странно, но она чувствовала себя здесь уютно. Хотя не могла не признать, что ничего из скудной обстановки помещения не способствовало такому восприятию.
Четыре стола, старый шкаф, две полки на стенах, да диван, накрытый простыней со штампом отделения.
Все далеко не новое, потертое, но тщательно содержащееся в чистоте и функциональном состоянии.
Около одной из полок на стене, как раз напротив рабочего места Дарины, нарушая тишину, тикали стрелками часы. Новые, с рекламой медпрепарата. Наверное, подарок одной из фармкомпаний.
Отчего-то она задумалась о том, что стоило бы добавить в интерьер немного зелени. Раньше на подоконнике стояло множество горшков с цветами, однако сейчас не осталось ни одного и по непонятной причине такая пустота казалась Дарине неправильной.
Вздохнув, Дарина запустила пальцы в волосы и потерла кожу голову, а потом спустила ладонь на затылок. Шею ломило, как и спину между лопаток. Долгое сидение над историями болезни и в неудобных позах у постелей больных не способствовало сохранению спины здоровой.
Было бы неплохо посетить несколько сеансов массажа, да только всегда не находилось времени.
Сняв халат, она повесила тот в шкаф и достала свое пальто, перебросила его через спинку стула, переобулась. И, поддавшись искусу пустой ординаторской, потянулась, запрокинув руки за голову, пытаясь хоть немного снять напряжение со спины. Это было так здорово, что...
- Богдан, ты проверила анализы Сидоренко из... - голос Игоря заставил ее резко развернуться и опустить руки.
Дарина едва не испуганно смотрела на него, чувствуя как участились удары сердца из-за того, что он застал ее за таким... детским, что ли, и достаточно интимным занятием. Да и просто, не ожидала она, что он войдет.
Игорь, судя по всему, тоже несколько растерялся и смотрел в упор на нее, словно бы пытался понять, что именно Дарина делает.
- Богдан в лаборатории, - немного хриплым, дрогнувшим голосом пояснила Дарина.
- Простите, - Игорь резко отвел глаза, - я не думал, что вы еще в отделении, мне следовало постучаться, - он так же стремительно развернулся и протянул пальцы к только что захлопнувшейся двери.
- Я пыталась разобраться с историями болезней и знакомилась с пациентами. - непонятно зачем пояснила Дарина ему в спину. - В отделении сейчас много людей.
- Да, - Игорь остановился, так и не открыв двери. - У нас просто аншлаг, - он помолчал несколько секунд, и Дарине показалось, что Игорь что-то взвешивает в уме. - В бумагах все понятно? - наконец, не поворачиваясь, спросил он. - Или есть какие-то вопросы?
- Нет, все ясно, - уже вернув голосу спокойную твердость ответила Дарина. - Но если можно, я хотела бы обсудить с... вами пациентов завтра, после того, как закончу знакомство. Ведь вы ведете некоторых из них уже несколько лет, - она помедлила перед обращением, но решила поддержать его официальный тон.
Игорь кивнул.
- Разумеется, я отвечу на любые вопросы по каждому из них, - он на миг обернулся через плечо, посмотрев на нее непроницаемым взглядом, и вновь повернулся к двери. - Вы не обязаны засиживаться до такого времени, Дарина Михайловна, ведь рабочий день давно закончился. Наверняка у вас есть и другие дела, кроме наших больных, - спокойно и небрежно проговорил он.
- Я люблю свою работу, и засиживаться допоздна - мне не привыкать, - с легкой улыбкой покачала она головой. - Да и торопиться мне особо некуда, разве что, к телевизору, - Дарина передернула плечами. - Здесь мое присутствие нужнее.
Игорь обернулся, хоть так и не опустил дверную ручку, и посмотрел на нее, немного наклонив голову к левому плечу. В какое-то мгновение Дарине даже показалось, что он собирается что-то сказать. Но Игорь только плотнее сжал губы и ничего не добавив вышел из ординаторской, как-то неопределенно кивнув ей на прощание.
Дарина добралась до своей пустой однокомнатной квартиры только спустя час. От здания областной больницы, расположенного уже за официальной чертой города, ходили маршрутки. Однако, как оказалось, в такое время их становилось гораздо меньше, и пришлось простоять на остановке почти двадцать минут, немного опасливо поглядывая сквозь туман на пустырь и далекие деревья лесополосы, окружающей больницу.
Она впервые задумалась, что стоит приобрести машину. Раньше такой потребности у Дарины не имелось -- в Киеве и Торонто она жила рядом с местом работы. А вот в родном городе...
Денег, накопленных за время работы к клинике Канады должно было хватить, тем более она все равно так и не придумала, куда те потратить.
Однако вместе с машиной появится и множество дополнительных проблем -- Дарина не умела водить автомобиль. И мысль теперь идти на курсы... казалась немного пугающей, хотя почему именно такой, она не могла понять.
Пройдя по темному коридору, Дарина включила свет в ванной и умылась, а потом, поддавшись искушению, включила горячую воду, направив струю в ванную. День оказался гораздо тяжелее, чем представлялось утром. И не столько из-за рабочей нагрузки, сколько из-за всего, что нахлынуло на нее при первом шаге через порог больницы.
Задумчиво наблюдая за тем, как набирается парующая вода, она добавила из бутылочки пену и соль для ванны, а потом вышла, чтобы сменить рабочую одежду на халат.
Через какое-то время, нежась в горячей воде, полной аромата корицы и апельсина, слушая музыку, которую включила в проигрывателе, Дарина позволила себе подумать о том, что очень долго находилось под запретом.
Зачем она вернулась в родной город?
Ответ казался очевидным, пусть днем она и умолчала об этом в разговоре с Богданом.
У нее умирал отец. Не от какой-то болезни, ни от травмы. Просто медленно угасал, на восемьдесят пятом году жизни. Дарина была поздним ребенком.
Можно было и дальше продолжать работать в Киеве, приезжая домой два-три раза в месяц на выходных. Однако у Дарины больше не существовало родных, кроме мамы и папы. И она хотела как можно больше времени провести с ними теперь, понимая, что осталось совсем немного.
Правда, на один самый первый миг, на долю секунды в кабинете главврача больницы, увидев такие глубокие и пораженные карие глаза Игоря -- испугалась, что причина ее полного переезда все же именно в этом.
Хотя, как он верно напомнил ей позже, уже в отделении, именно она поставила крест на их отношениях. Дарина была той, кто ушел, сжигая за собой все мосты, и к тому же, будто для надежности, подорвав обгоревшие остовы динамитом.
Даже сейчас она зажмурилась, пытаясь прогнать всплывшие в памяти белые стены и яркий свет, бьющий в глаза. И чужие тихие разговоры, смутно пробивающиеся в ее растерянное сознание.
Жалела ли Дарина?
Она всегда знала, что на пути к желанной цели чем-то приходиться жертвовать. И тогда цена казалась ей умеренной.
Господи! Ей едва исполнилось двадцать семь, и так хотелось, покорить весь мир. Чтобы родной университет, коллеги в своей стране и за ее пределами восхищались ее достижениями. А для всего остального... казалось, что времени так много впереди -- хватит на все.
Дарина усмехнулась одно стороной рта и нырнула в пену с головой.
Она достигла своей цели, не так ли? Защищенная диссертация, стажировка в другой стране, уважение коллег, множество публикаций как в отечественных, так и в иностранных изданиях, удачные исследования, патенты. Дарина заставила медицинское общество узнать и запомнить ее имя.
И какое-то время даже почти ощущала себя счастливой.
Серьезно, она была довольно собой и тем, чего достигла благодаря своему уму, упорству и собственным силам. Но что-то все время мешало полностью погрузиться в удовольствие от достигнутого. Она никак не могла вернуть себе тот восторг и ощущение эйфории, которое когда-то узнала, а теперь не могла опять получить, покоряя все новые и новые вершины.
Как Рерих в поисках своей Шамбаллы, Дарина искала, меняла пути и исследования, перелетала из города в город, из страны в страну. Она повидала почти всю Европу и половину Америки, участвуя в дебатах, конференциях и защите своей диссертации, но... не получала желаемое.
Сначала она думала, что это утомление и истощение от вечного напряжения, от огромного количества работы - не позволяют ей насладиться своим успехом в полной мере.
Потом она решила, что просто хочет еще большего.
Но сидя в кабинете главного врача клиники Торонто, слушая, как он озвучивает ее самые заветные мысли, предлагая продолжить карьеру на базе их отделения -- Дарина осознала, что все ее устремление, такая сладкая и манящая цель -- вызывает на губах привкус горечи.
Она не ощущала удовлетворения от того, что стояла на этой вершине. Только усталость и пустоту внутри. Дарина получила признание коллег, да только оказалась на этом пике -- в полном одиночестве.
Нет, вокруг находились другие -- такие же как она, большую часть сознательной жизни положившие на карьеру и науку. Они понимали ее рвение и неугасимое желание двигаться вперед. Знали все, что руководило Дариной. Они хвалили и поздравляли ее.
Да только, кто из этих людей на самом деле радовался за нее?
Ей до рвущегося из горла крика захотелось вдруг, чтобы в ней увидели не только врача, готового отложить все ради карьеры, не только активного научного деятеля, но и простого человека, нуждающегося в тепле и общении. Женщину.
Или она уже не являлась таковой? Превратилась в аморфного и безликого ученого, поставив крест на всем остальном, что может наполнять жизнь человека?
Это осознание испугало ее. Заставило впервые ощутить себя потерянной и неопределенной. В тот момент Дарина поняла -- она не знает, что делать теперь и хочет ли она это место, на получение которого положила свою... и не только, жизни.
И тогда она замерла, ошеломленная внезапным пониманием, что больше всего в этот момент хочет услышать самые простые и давно забытые слова " молодец, Даря!", от человека, который больше никогда и не посмотрит в ее сторону.
Из-за этого ли она отказалась от предложения канадцев?
Воздух в легких закончился, и жжение в груди заставило ее вынырнуть.
Что-то ванна не помогала расслабиться сегодня. Хотя, Дарина не ощущала себя напряженной. Только все такой же заблудившейся и не нужной никому. Даже себе.
Зря она вернулась в свой город, все-таки.
Отчего-то, именно здесь она больше всего почувствовала себя... неполноценной, что ли. Сложно оказалось описать это состояние, этот оценочный критерий, который Дарина читала в глазах всех старых знакомых. Они все восхищались ее успехами, поздравляли и хвалили... да только она знала, что на самом деле вертелось в их мыслях.
Когда женщина в тридцать пять лет имеет блестящую карьеру, и ежедневно возвращается в пустую и одинокую квартиру -- ее жалеют.
Но и не в этом состояла проблема.
Большую часть жизни Дарине было искренне безразлично до мнения окружающих. Она игнорировала их жалость и осуждение пока сама верила в то, что делает. И знала, что по полному праву может гордиться всем, чего добилась.
Но сейчас... сейчас сама Дарина жалела себя.
И пусть у нее существовали отношения с мужчинами -- она так давно не ощущала себя желанной и любимой. Скорее, эти люди давали ей чувство партнерства по общему делу или же соперничества в погоне за изменчивой удачей в научном мире.
Выключив воду, она выбралась из ванной и вытерла полотенцем покрасневшую от жара кожу. Погасила свет и пошла в комнату, раздумывая над тем, что совершенно не голодна, наверное, от усталости.
Дарина не для того вернулась, чтобы увидеть Игоря. Нет. Если бы это оказалось в ее силах -- она и на шаг не приблизилась бы к областной больнице.
Но вернувшись ради того, чтобы провести больше времени с единственными родными людьми -- родителями, которые уходили, она столкнулась с проблемой трудоустройства.
Возможно ей следовало все-таки согласиться на место одного из терапевтов, о которых упоминали в облздраве?
Вытянув из волос шпильки, которыми закалывала пряди, Дарина подошла к полке, где стояло множество безделушек, накопившихся во время ее путешествий и странствий. Провела кончиками пальцев по металлической верхушке копии Эйфелевой башни, всмотрелась в статуэтку веселой тирольской пастушки, прижала ладонь к небольшому камешку, привезенному из Лондона, который случайно нашла в одном из старых парков.
Отвернулась и таким же изучающим взглядом осмотрела не очень большую, но уютную комнату, освещенную сейчас только свечами. А потом села посреди ворсистого ковра на колени и отчего-то уткнулась лицом в ладони, ощущая себя безгранично уставшей и одинокой. Пустой и бессмысленной настолько же, насколько незначительными теперь казались ей все дни в ее жизни.
Странно, но сегодня похолодало, вопреки прогнозам синоптиков о теплой и влажной зиме. Небо казалось низким, хмурым и почти черным. А ледяной ветер пробирал до костей, легко продувая кашемир ее пальто, которое Дарина одела рассчитывая на гораздо более приветливую погоду.
Однако, несмотря на замерзшие руки и дрожь, она почему-то остановилась перед зданием больницы и запрокинула голову, рассматривая темные этажи и открытое пространство вокруг.
Людей практически не было. Промаявшись от бессонницы большую часть ночи, Дарина поднялась с постели в пять утра и, махнув рукой на отдых, поступила так, как поступала всегда, в любой стране - она пошла на работу.
Ведь больше ей, все равно, заняться было нечем.
Сейчас, в половину седьмого утра, несмотря на то, что на дворе оказалось довольно сумрачно, пейзаж возле больницы виделся не таким страшным, как вчера вечером. Подняв глаза повыше, она нашла окна седьмого этажа.
- Наш облздрав не оплачивает такого рвения к работе, Дарина Михайловна, - немного насмешливый голос Игоря заставил ее вздрогнуть и повернуть голову. - Неужели наше отделение вам настолько понравилось? - он опять задумчиво наклонил голову к плечу, присматриваясь к ней.
Дарина поглубже втянула в себя немного морозного воздуха и со слабой улыбкой покачала головой.
- Оно мне всегда нравилось, Игорь Валентинович, - пожала она плечами. - Да и больных у меня много, лучше я на них время потрачу, чем буду бесцельно бродить по комнате, - Дарина опустила руки в карманы пальто, пряча замерзшие, дрожащие пальцы. - И потом, что же вы тогда здесь делаете, если смена только через полтора часа начинается? - Дарина вновь перевела глаза на здание больницы, но краем глаза поглядывала на Игоря.
Он хмыкнул и покачал головой, пряча в карман брелок с ключами от машины.
- Сложно уложиться в смену, когда один ведешь все отделение, в котором не осталось ни одной свободной койки, - проговорил Игорь, и подобно ей самой перевел глаза вверх, только, похоже, смотрел на небо. - Кажется, снег все-таки будет, - задумчиво добавил он.
Дарина посмотрела вверх.
- Наверное, - она поджала губы, решив, что если такой прогноз оправдается, ей станет совсем невесело вечером в легком пальто и сапожках. - Теперь вы не один ведете больных, сможете приходить немного позже, - отчего-то тише добавила Дарина, ощущая в своем же голосе какую-то неуверенность. И, будто пытаясь это скрыть, направилась к ступеням крыльца.
- Посмотрим, - как-то неопределенно пробормотал Игорь и пошел следом, не позволяя Дарине убежать от него. Впрочем, и без его сопровождения, это оказалось бы достаточно трудной задачей, учитывая, что они работали вместе.
Глава 4
- Что, совсем забегались, Дарина Михайловна? - веселый голос Богдана заставил ее оторваться от окна и вида на остановку, которую созерцала Дарина.
- Да, есть немного, - с доброй улыбкой призналась она. - Вот, подумываю, выбежать, купить кофе, - объяснила Дарина парню свое поведение.
Несколькими часами раньше он сокрушался в ее присутствии, что чайник в ординаторской перегорел, и приходилось бегать или в сестринскую или к шефу.
Дарину это не устраивало. Ни один из вариантов. Начать с того, что у нее даже чашки своей не было -- забыла утром прихватить. Да и не могла она пойти к Игорю, попросить у него горячей воды.
Не могла, и все тут.
Точно так же, как не хотела смотреть в холодные, полные осуждения глаза Тамары Петровны, старшей медсестры, единственной, кто осталась в отделении из тех, кого Дарина помнила. Она допускала, что женщина имеет право так на нее смотреть и осуждать за то, что когда-то Дарина сделала, покинув... нет, не отделение - Игоря.
Но в ее праве было как можно меньше пересекаться с Тамарой Петровной, что Дарина, собственно, и делала.
Богдан удивился.
- Да, вы что, Дарина Михайловна?! - парень непонимающе посмотрел на нее. - Какая остановка?! Там же... бурду всякую продают! - искренне возмутился он. - Давайте, я пойду вам чайник у Игоря Валентиновича поставлю. Он совершенно не против...
- Не надо, Богдан, - все с той же доброй улыбкой покачала головой Дарина. - У меня даже чашки нет, и потом, может, я молодость хочу вспомнить, знаешь, сколько кофе я выпила, покупая его на перерывах в лекциях у тех старушек? - невольно испытав нечто, напоминающее умиление, Дарина покачала головой и опять посмотрела на пейзаж пасмурного дня. - Правда, не могу не согласиться, и тогда они торговали только бурдой, - не удержавшись от тихого смеха, кивнула Дарина, поправив стетоскоп на шее.
Богдан засмеялся, поддержав ее веселье
Но тут же улыбка на ее губах застыла, когда подняв глаза на улыбнувшегося Богдана, она столкнулась с внимательным и непроницаемым взглядом Игоря, стоящим неподалеку за спиной интерна, просматривая какие-то документы.
Он смотрел на них.
Нет, на нее. Карие глаза Игоря неотрывно изучали ее.
Дарина отчего-то напряглась. Все сегодняшнее утро, после того, как они вместе поднялись в отделение, да и вчерашний день, если уж на то пошло, он вообще, практически не замечал ее. А теперь так открыто смотрит... Не одобряет такого простого общения с Богданом?
Но Игорь никогда не страдал ханжеством или снобизмом в общении с младшими коллегами...
Вдруг, не совсем ожидаемо, отвлекая Дарину от беспокойных размышлений, чем может быть обусловлено пристальное внимание Игоря, ее кто-то толкнул. Не сильно, в область правого бедра.
Она даже не пошатнулась, просто удивленно перевела глаза вниз.
Мимо нее, с восторженным "простите", и странным звуком, вероятно имитирующим рев подбитого реактивного двигателя, промчался мальчуган лет четырех.
Ребенок широко раскинул руки в сторону, что и навело Дарину на мысли о самолете. И перемежал свое гудение веселыми звонкими вскриками "иду на посадку, запрашиваю лазрешения".
Глядя на этого ребенка невозможно было удержаться от улыбки. И Дарина видела, что не одна она пала жертвой обояния этого маленького "истребителя". Все вокруг непроизвольно останавливались и с улыбками смотрели малышу вслед.
Мимо них, приветливо кинув Богдану, прошла улыбающаяся молодая женщина, которая с любовь просила ребенка не шуметь, совершенно бессмысленно кстати, вероятно мать мальчугана. Но тот, не обращая внимания на просьбы, бежал вперед, все громче крича.
Однако в следующий миг веселье застряло в ее горле, словно пыльный, удушливый ком, когда Дарина поняла, что мальчуган бежит к Игорю.
А тот уже оторвавшись от изучения самой Дарины и положив бумаги на окно, приветливо раскинул руки навстречу ребенку, с широкой улыбкой сообщив, что "посадка разрешена". И с видимой радостью и любовью к ребенку, подкинул мальчугана вверх, подхватив его на руки, тут же начав о чем-то в ним разговаривать.
Звонкий заливистый смех ребенка, разносящийся по коридору, показался ей острым и колючим. Разрывающим душу на части.
А вид Игоря с малышом на руках, и женщины, которая уже подошла к этим двоим, сразу же попав в объединенный детско-мужские объятия -- просто уничтожил ее, в который раз доказав, что не стоило возвращаться.
Но Дарина вжала кончик шариковой ручки в ладонь и заставила губы не дрожать. Даже постаралась улыбаться Богдану, который все еще стоял рядом.
Какое право она имеет завидовать или ревновать?! Дарина сама от всего отказалась.
Но болезненное любопытство рвалось наружу. И словно в странном приступе мазохизма, стремясь доставить самой себе еще больше боли, Дарина небрежно кивнула головой в сторону счастливой семьи, наблюдая, как Игорь целует женщину в висок и нежно гладит растрепанные волосы.
От зависти не умирают, ведь правда? Так же, как и от разбитого сердца, тем более, если растоптали то - ее же ноги.
- Это его с-сы..., - она пыталась выговорить это слово, честно. Но не особо справилась.
Однако Богдан, кажется по-своему понял вопрос Дарины.
- Это Лена, дочка Игоря Валентиновича. А малыш -- ее сын и его крестник, - с улыбкой объяснил ей парень.
Она опешила.
- Богдан, какая дочка, ты что? У него не было в помине детей, тем более, такого возраста, - растерянность вернула Дарине дар речи. Или же движущим фактором оказалась радость, что она наблюдает не за семейным воссоединением? Дарина вогнала кончик стержня глубже в кожу. - Да у них разница в пятнадцать лет, не больше, - на глаз прикинула она.
- Да, нет, - Богдан махнул рукой, - не родная, названная, он сам так ее называет. Это длинная история. А вы знать не могли -- все года четыре назад случилось. И до меня еще, мне самому рассказывали, - Богдан оторвался от рассматривания шефа и повернулся к ней.
Дарина умела понимать, когда кто-то хочет поделиться с ней информацией. И сейчас Богдан, определенно, сгорал от нетерпения рассказать такую непростую, но наверняка, приукрашенную и любопытную историю из жизни начальника.
А Дарина..., прости, Господи, но она до боли в заломленных пальцах, хотела это услышать, даже если весь рассказ окажется лишь сплетней.
- Не поделишься? - стараясь не очень выдать своего нетерпения, спокойно приподняла бровь Дарина.
- Не проблема, тем более, что секрета в этом никакого нет, - Богдан подмигнул. - Лену прислали к Игорю Валентиновичу несколько лет назад на консультацию из гинекологии. Она находилась на восьмой неделе беременности и у нее определили тромбоцитопению беременных в тяжелой форме, - Дарина оперлась на подоконник, против воли кося взгляд в сторону общающейся неподалеку троицы.
Тяжелый диагноз для любой женщины. Но у нее не от того подломились ноги и появилась потребность в опоре.
- Ей советовали сделать аборт? - тихо спросила она у интерна, тайком рассматривая смеющуюся женщину.
- Да, даже настаивали, - Богдан усердно закивал. - Собственно, как я понял из рассказов, консультация шефа должна была просто четко обозначить срок, когда лучше всего прервать беременность, - Богдан сам бросил взгляд через плечо. - Но...
- Но он разрешил ей оставить ребенка, - хрипло закончила предложение Дарина, прекрасно зная характер человека, которого когда-то так сильно любила.
- Да, - немного удивленно кивнул Богдан. - Шеф сказал, что тогда у Лены по анализам вполне был шанс выносить ребенка, и он не собирался лишать ее такого.
Дарина улыбнулась уголком рта.
В этой фразе был весь Игорь, даже если Богдан сам не понимал, о чем говорил.
Для него никогда и ничего не было важнее простого и самого обычного счастья для любого человека. Семья, дети, здоровье -- все, чего Игорь хотел для себя и отчаянно старался дать другим.
Он всегда только улыбался, когда Дарина говорила, что с его головой и умениями -- Игорь скоро стал бы академиком. И пожимал плечами.
"Если все будут занимать наукой и добиваться каких-то вершин -- то кто останется здесь, в больнице, в отделении? Кто будет лечить людей, которым больше некуда обратиться? Которые не смогут доехать до институтов и академий? Кто будет спасать их жизни?", спрашивал ее Игорь каждый раз, когда Дарина пыталась уговорить его сесть за написание кандидатской.
Он совершенно не стремился к карьере, просто хотел заниматься своим делом, которое искренне любил. В простом отделении обычной областной больницы. И все чего еще хотел Игорь -- это семью.
А Дарина жаждала гораздо больше такого простого, и как ей тогда казалось, смешного мещанского счастья. Она стремилась в столицу, в другие страны...
- И судя по всему, он не ошибся, - стараясь сохранять невозмутимый вид, констатировала Дарина правоту старого решения Игоря касательно этой женщины.
- Не совсем, - Богдан встал немного ближе. - На самом деле, не знаю точно из-за чего, ни шеф, ни Лена не распространялись об этом, но у нее тогда едва не произошел выкидыш. Говорят, шефа вызвали в реанимацию посреди ночи. И после того, как беременность спасли, она почти весь срок пролежала то у нас в отделении, то в гинекологии этажом выше, - Дарина искренне посочувствовала этой Лене. Она могла представить себе, насколько непросто дался ей этот малыш, который сейчас бойко подпрыгивал на руках у Игоря.
- Да, сложная история, - вздохнула она.
- Сложная, - согласился Богдан. - И еще не вся. В родах Лена чуть не умерла, кровотечение остановить не могли, - объяснил он побледневшей слушательнице. - Не хватало препаратов крови. И Игорь Валентинович напрямую переливал ей свою кровь, у них одна группа, - интерн округлил глаза, очевидно, чтобы усилить эффект от рассказа.
Но Дарина не нуждалась в нагнетании атмосферы. Она и так могла представить насколько тяжело все проходило. Если уж Игорь так откровенно нарушил инструкции... Впрочем, она никогда бы и не ждала от него иного поступка.
- После этого он считает ее своей дочерью? - со слабой улыбкой спросила она.
- Да, - Богдан с такой гордостью посмотрел на шефа, словно бы он лично был причастен к действиям этого человека. И в то же время, в его глазах читалось явное восхищение своим идеалом. - Лена и сейчас часто лежит у нас в отделении, у нее до сих пор бывают обострения. Правда, в последний год реже...
Дарина еще раз посмотрела на этих троих человек.
Что-то внутри непередаваемо болело. Наверное это была душа.
И одного рассказа было бы достаточно, чтобы заставить Дарину сопереживать, но знать, что в этом участвовал Игорь, видеть сейчас его с малышом за жизнь которого и он, и эта женщина так отчаянно боролись...
Она чувствовала себя отвратительно, ощущая себя последним ничтожеством в мире.
Дарина резко развернулась на плоской подошве своих тапочек и моргнула.
- Я схожу за кофе, - сдавленно бросила она в сторону Богдана, но не услышала ответа интерна.
В ушах звучал другой голос, полный горя и непонимания, ужаса из-за того, что она собиралась сделать.
"Зачем, Даря? Не надо. Не поступай так, только потому, что мы не можем решить своих проблем", этот голос пытал ее, всплывая и в мыслях, и в сердце, " не делай этого с нами, пожалуйста, милая", - она обхватила себя руками, чувствуя, как тело начинает сотрясать от дрожи. "Я все что угодно сделаю для тебя, и для нашего ребенка, ты же знаешь", Дарина словно наяву ощутила прикосновение пальцев Игоря к своим щеками, и побежала быстрее, перепрыгивая ступеньки. " Я люблю тебя, Даря. Не надо, не делай этого..."
Дарина еще больше заторопилась, лавируя на лестнице между больными, врачами и посетителями.
Он обещал сделать все, что угодно, но так и не захотел принять ее желание достичь чего-то большего в профессии.
Нет, она не пыталась что-то переложить на Игоря.
От своей боли и памяти, от своих ошибок не улететь и на самолете. Ее вина навсегда будет с нею, и Дарина не отрекалась от нее.
Она так мечтала о карьере, так хотела добиться чего-то и стать значимой в жизни, что переступила через все. И через два с половиной года отношений с Игорем, который любил и боготворил Дарину, и через их вероятное счастье, и через ребенка, которого могла ему родить...
Если бы он только понял ее тогда, поддержал, а не укорил.
Двадцать семь лет.
Тогда Дарина показалась себе слишком молодой и нереализованной, чтобы тратить столько лет на малыша и мужа, если могла заняться устроением своей карьеры вместо этого. Тем более после его нежелания поддержать ее стремление.
И потому, обидевшись, не послушав слов человека, который любил ее, которого любила она -- Дарина сделала то, что сама себе до сих пор не простила. И не простит никогда, сколько бы исповедей она не посетила, и как часто не отстаивала бы в церквях любого уголка мира молебны за невинную душу ребенка, которому не позволила родиться.
Холодный воздух улицы пробрал до костей сквозь тонкую ткань халата и ненадежного свитера, когда она внезапно для себя очутилась на крыльце больницы.
Дарина даже не заметила этого -- перед глазами все еще стоял яркий свет бестеневой лампы операционной, в которой ей делали аборт. А голос Игоря из воспоминаний, отчаянный, злой, обиженный, мешался со звоном таких же воспоминаний о стуке инструментов по металлу подноса.
После того они почти не разговаривали, а если и пришлось обменяться парой слов, когда Дарина забирала свои вещи -- Игорь неизменно обращался к ней вежливо и холодно.
Уже тогда она поняла, что это неоправданно высокая цена за любую, даже самую головокружительную карьеру.
Да только поздно на Дарину опустилось прозрение. И она заставляла себя глотать слезы и верить.
Верить в то, что все успеется, все еще будет... Не с ним, наверное, не с тем, кого любит, но может быть с кем-то, кто сумеет стать не менее близким.
А теперь веры не было. Только жалость к себе и презрение, которое не стереть ни научными работами, ни похвалами коллег, ни годами, проведенными за границей.
Проглотив сдавленные рыдания вместе со слезами, загоняя их туда, где прятала все эти годы, Дарина решительно зашагала через двор к нескольким старушкам, торгующим кофе и шоколадками. Она задрала голову повыше и игнорировала удивленные взгляды встречных, которые сами передергивались при виде ее тонкого одеяния.
А сама она смотрел на низкое, почти черное небо, и в уме умоляла, чтобы то не просыпалось снегом. Дарина не выдержит этого, точно разревется, как девчонка. В Торонто зимой, к удивлению сотрудников, ее глаза вечно оказывались на мокром месте.
С того холодного и снежного дня семь лет назад Дарина отчаянно не любила зимы.
Игорь внимательно слушал рассказ Лешика о том, как его крестник со своим отцом вчера собирали весь вечер модель самолета.
"Что ж, теперь было ясно, что именно привело к такому восторженному появлению ребенка".
Игорь улыбнулся и взъерошил волосы малышу, кивнул улыбнувшейся Лене, которая параллельно с сыном, делилась последними новостями об их друзьях. Рассказывала о звонке Наташи, которая умилялась своим трехнедельным сыном и обещала через четыре дня устроить в Кофейне официальный выход Данила Святославовича в узкий круг друзей.
Игорь был приглашен. Ната со Славой передавали еще раз ему огромную благодарность за акушера, которого Игорь посоветовал.
Он опять кивнул с улыбкой, Ната и ему звонила, а Слава даже заезжал вчера, чтобы лично повторить это раз в десятый, наверное.
Игорь только отмахивался. Он был искренне рад, что у друзей все прошло благополучно. За эти три года Игорь привык в какой-то мере заботиться обо всех подругах Лены. И они давно стали теми людьми, которых Игорь считал самыми близкими.
Лена без слов поняла, что на уме у ее названного отца и тоже тепло улыбнулась. А Игорь не удержался, поддался неясному желанию и странной потребности, обернулся, пытаясь краем глаза увидеть Дарину. И ощутил непонятную нужду что-то спросить, выяснить, да только мысленно одернул себя.
Зачем ему это? Ведь все давно сказано и выяснено...
Дарины не было у окна, где она разговаривала с Богданом лишь пару минут назад, когда Игорь в последний раз проверял.
Это открытие вызвало в нем... раздражение.
Но Игорь сказал себе не заниматься глупостями.
- Ой, мама...! - Леша едва не оглушил Игоря своим криком у самого уха. - Мы же самое главное для крестного забыли!! - мальчик явно расстроился.
- Точно, - Лена закусила губу. - Мы же в Кофейне были, с Надей болтали, она хочет завтра сообщить о-о-чень важную новость Тарасу, - Лена подмигнула Игорю, и тот прекрасно понял, на что дочь намекает.
Против воли улыбнулся сильнее. Как бы там ни было у него самого, но счастье девочек, за которых он считал себя ответственным, всегда согревало душу Игоря.
- Я смотрю, у нас в городе намечается явное улучшение демографической ситуации, - добро пошутил Игорь. - Пусть приходят, мы их обследуем, - все с той же широкой улыбкой кивнул он Лене. - Но, что вы забыли-то? - не понял он продолжающегося огорчения крестника.
- Да, мы кофе тебе привезли, забыли в машине, - Лена кивнула головой в сторону улицы. - Пройдешься с нами?
- Конечно, солнышко, - Игорь улыбнулся ей теплее. - Но только если ты дашь мне слово в понедельник явиться на обследование? - он многозначительно приподнял бровь. - Или мне сразу звонить Алексею, - применил Игорь тяжелую артиллерию, видя, как она уже готовится придумать какую-то отговорку.
Лена рассмеялась, так и не успев сказать ни слова.
- Хорошо, папочка, - скривив забавную гримасу, смиренно согласилась она. - Я приеду.
- Вот и договорились, да, Лешка? - Игорь подмигнул крестнику. - Ну, что? Пойдемте, я провожу вас? - спросил он, и направился вместе с Леной к выходу из отделения, продолжая держать Лешу на руках.
Почему-то, именно сейчас, наверное, из-за времени года, он с новой силой ощутил то чувство нехватки и потери, которое всегда толклось в душе за спиной одиночества.
Лена продолжала что-то рассказывать о своей работе, о новом проекте Алексея, своего мужа, и Дениса, брата Наташи, с которым тот часто работал вместе.
Но Игорь слушал ее краем уха. И не потому, что было неинтересно. Нет.
Просто другие мысли, не нужные и тяжелые самовольно лезли в голову, не позволяя думать ни о чем ином.
Стоило ему увидеть вчера в кабинете у Калина Дарину -- и перегородка, которой он отграничил те годы своей жизни в памяти -- дала трещину. Сложно смотреть на женщину, которую когда-то так сильно любил, через память о которой так и не смог переступить, и осознавать, что ты значил для нее во стократ меньше. Ни он сам, со всей своей любовью и готовностью дать ей что угодно, ни их ребенок -- оказались не нужны Даре. Менее ценным и существенным, чем ее вероятное будущее.
Игорь крепче прижал к себе маленькое тельце Лешки, и внимательно смотрел на ступени, по которым они с Леной неторопливо спускались к первому этажу.
За эти семь лет он так и не смог найти другую, к которой ощущал бы хоть толику тех чувств, которые вспыхивали в груди даже сейчас при одном взгляде на его Дарю. Так и не сумел построить ни с кем нормальных отношений, все время вспоминая о прошлом и потерянном.
Наверное потому, так поддерживал Лену когда-то, прекрасно понимая, что значит утратить самого любимого и дорого человека из-за их собственных решений и поступков.
Сейчас Игорь знал, что был тогда неправ.
Ему стоило переоценить свои принципы и взгляды на жизнь.
Ведь в чем-то Дарина была права. К моменту начала их отношений он уже многого достиг в профессии. И хоть не имел никаких карьерных замашек, Игорь знал, что рано или поздно будет управлять отделением. Даже тот заведующий, который исполнял эти обязанности в то время -- готовил его, как своего протеже перед начальством.
Не то, чтобы Игорь жаждал занять руководящую должность, его вполне устраивала и должность обычного врача. Он любил свою работу и был начисто лишен тщеславия и амбиций.
Тогда как Дарина только начинала свой путь в медицине. И ей так много хотелось. А он не поддержал ее в этом устремлении, насаживал свое мнение, что семья и отношения важнее. Что она должна думать в первую очередь об этом, а не мечтать о диссертации.
Быть может, поддержи он ее тогда в решении написать кандидатскую -- и они до сих пор были бы вместе. И дети у них были бы, если бы он ее не торопил.
Отчего-то в этот момент перед глазами встала картинка, как она доставала вчера свой халат в ординаторской. До сих пор Дарина складывала его так, как ее Игорь когда-то научил, чтобы выглаженная на выходных одежда не мялась и не приходилось искать утюг в сестринской утром понедельника.
По неясной причине это так глубоко затронуло его. Может и не осознанно, но она помнила о нем, сохранила какую-то частичку Игоря...
Он кивнул в положенном месте рассказа Лены, продолжая по тысячному разу вспоминать и взвешивать давние слова и решения. Пусть и понимал, насколько глупым и бессмысленным теперь было это занятие.
Игорь не сумел стать счастливым без нее. Никто не смог заменить Дарину в его сердце и жизни. Разве что Лена с Лешиком немного ослабили то глухое одиночество, в котором Игорь жил первые четыре года после разрыва с любимой.
Но, по крайней мере, он очень надеялся, что сама Дарина был счастлива добившись от жизни всего, чего хотела.
Он внимательно следил за ее карьерой. Выписывал все журналы и альманахи, в которых печатались исследования по гематологии и читал каждую статью, написанную Дариной, изучал каждую ее работу. Он дословно знал текст ее диссертации, экземпляр которой по его просьбе привез один из сотрудников кафедры, посещавший защиту. И искренне восхищался тем, что она сделала.
Дарина заслуживала того признания, которое получила. Заслужила каждую толику этого успеха. И наверное, не в его праве было стоять у нее на пути.
Иногда, когда любишь, стоит просто отступить в сторону, не мешая самому дорогому человеку идти дальше, не обращая внимания на то, как тебе больно внутри.
Нельзя сказать, что семь лет назад Игорь руководствовался именно этими причинами, когда отпускал Дарину.
Да и не отпускал он ее. До сих пор не отпустил.
Тогда внутри у него бушевала обида и злость, гнев из-за того, что она сделала, принеся его мечты и надежды в жертву своим устремлениям.
Сейчас обиды не было. Только горечь и сожаление, пустота и боль, немного притупившаяся давностью лет.
А еще -- понимание, что пути назад нет, и не было никогда.
Они оба изменились, стали совершенно не теми, что были когда-то. Разве ее поведение в первые минуты в кабинете главврача наглядно не демонстрировали, что все былое - там, в прошлом и осталось.
Ей удобней оказалось притвориться, что они видятся впервые.
И Игорь выполнил ее прихоть перед Анатолием.
Единственное, чему Игорь не мог найти объяснения -- для чего Дарина вернулась? Ясно же, что перед ней были открыты многие двери, и в Европе, и в Канаде, и в Киеве, без сомнения. Так зачем выбирать не очень и большой город? Из сентиментальности?
И поставить крест на всем, чего столько добивалась?
Он не очень верил в такое объяснение. И больше склонялся к версии, что это имеет какое-то отношение к родным Дари. Насколько Игорь помнил, она родилась у своих родителей поздно, и те должны были уже находиться в почтенном возрасте.
В этом ли дело?
Однако и еще одна мысль не позволяла ему расслабиться, вот уже больше суток не позволяла сосредоточиться ни на работе, ни на чем-либо еще. То, что не дало ему заснуть прошлой ночью и пригнало на работу в такую рань, ... как оказалось, в ее общество.
Прошло семь лет. Он встречался и пытался строить отношения с другими женщинами после Дарины. Он испытывал к ним симпатию и привязанность. Не такую, чтобы сделать предложение, с которым его уже отвергли однажды. Но все же, они вызывали в нем нежность и что-то теплое. Они возбуждали его, в конце концов.
Так почему же, черт возьми, стоило ей застыть на пороге кабинета Толика, как его словно прошибло током?! Его тело отреагировало на нее так, как всегда это делало в прошлом. И его глаза безошибочно находили ее маленькую фигурку даже в мешанине белых халатов и хирургических колпаков на утренней общебольничной пятиминутке.
Почему его реакция на нее не притупилась вместе с любовью?
Или Игорь просто не хочет признать очевидное...?
- Эй, Игорь, с тобой все нормально? - он моргнул и удивленно посмотрел на Лену, которая размахивала рукой перед его носом. - Ты что, спишь? - пошутила она, но Игорь заметил в глазах Лены настороженность и опасения за него.
- Прости, солнышко, задумался, - он виновато улыбнулся и поправил край ее шарфа, чтобы лучше закрыть шею Лены. - Работы много, в отделении все места заняты.
Лена улыбнулась и ободряюще обняла его.
- Тебе отдыхать больше надо, - пожурила она его. - Даже не думала, что придет мой черед напоминать тебе об этом, но похоже, теперь не я нуждаюсь во внимание и опеке, - он понял, что Лена действительно беспокоилась, и что-то теплое немного ослабило внутреннее напряжение. Как бы там ни было, а то, что эти двое были с ним -- многое скрашивало.
- Обещаю, что отдохну, как только немного разберусь с больными, - он ласково поцеловал Лену в лоб и поправил шапку на Лешке, усадив крестника в специальное сидение, пока Лена держала дверь автомобиля. - Да и потом, нам в отделение, наконец-то, прислали нового врача, так что, думаю, скоро у меня появится пара лишних часов для сна, - выпрямившись, Игорь подмигнул Лене.
- Правда? Это здорово! - Лена искренне обрадовалась. А потом протянула ему знакомый бумажный пакет с логотипом Кофейни Наташи. - Вот, хоть что-то хорошее, я Сергея попросила, он его в картон упаковал, так что сильно остыть не должен был.
Игорь с благодарностью кивнул, наблюдая, как названная дочка усаживается за руль.
- Алексею привет передавай, - бросил он ей через окно, и улыбнулся в ответ на ее кивок.
"Хорошо, что хоть Лена смогла отвоевать у времени свое счастье. Один из двух в их странной "семье", которые так отчаянно боролись с судьбой -- не такой уж плохой результат, когда играешь с жизнью", подумал он, подняв руку на прощание.
И отвернулся, когда машина Лены скрылась за поворотом.
Игорь вдохнул морозного воздуха, подумав, что халат -- не самая подходящая для такой погоды одежда. И вдруг понял, что в воздухе изменилось нечто неуловимое. Неосязаемое. Пахло снегом. Именно пахло, он не мог иначе этого объяснить.
Почему-то такое понимание вызвало у него слабую улыбку. Еще раз глубоко вдохнув холодного воздуха, он направился назад, ко входу, держа в руках пакет с кофе. Но тут, неожиданно замер и прищурившись, повернулся в сторону площадки перед крыльцом.
Ему не показалось -- метрах в тридцати от него, в халате и тапочках, как и сам Игорь, стояла Дарина, держа пальцами обеих ладоней маленький одноразовый стаканчик с кофе, от которого поднимался пар.
Он искренне удивился. Пить то, что тут предлагали -- могли только студенты, да водители маршруток, и то, не имея иного варианта. Почему она не пила кофе в отделении? Боялась, что он не даст ей чайник? Абсурд!
Не до конца понимая, почему его настолько возмутил такой ее поступок, Игорь решительным шагом направился к Дарине.
Глава 5
Она знала, что он рядом еще до того, как Игорь остановился подле с непонятным выражением в своих глазах, совершенно непроницаемых для Дарины. Даже странно, как быстро вернулись старые привычки и способность улавливать любую мелочь, связанную с Игорем.
Она ощущала его приближение так же, как и чувствовала его присутствие вчера, в кабинете начальника -- дрожью по венам и порханием бабочек в животе от одного взгляда.
Смешно, взрослая женщина, а реагирует, как девчонка, которая в первый раз влюбилась.
Но ведь так и было когда-то. И наверное, это просто отголоски того сильного чувства.
Игорь был первым, кого Дарина по-настоящему полюбила. Просто... просто другие искушения и перспективы показались важней любви.
После него она много чего повидала, встречалась с мужчинами, но таких эмоций у Дарины не сумел вызвать ни один из них.
А Игорь заставлял ее колени слабеть одним взглядом. Даже сейчас, когда явно злился на нее.
Не поняв, чем именно вызвала его раздражение, и решив не приписывать это на свой счет, Дарина сделала вид, что целиком поглощена своим кофе. Хотя, любой, кто хоть раз пробовал этот напиток, усомнился бы в настолько выраженном восхищении, которое она старалась изобразить.
- Что ты тут делаешь? - остановившись напротив Дарины он попытался сохранить спокойный тон, не дав прорезаться раздражению.
И тут же упрекнул себя за обращение. Не стоило отклоняться от официальности.
- Пью кофе, - лаконично ответила она, одарив его коротким скользящим взглядом.
Странно, он мог бы поклясться, что она и не пригубила эту гадость, которая даже по запаху кофе ничем не напоминала.
Игорь поджал губы и выразительно осмотрел Дарину с непокрытой головы до ног, обутых в тапочки.
- Это нельзя было сделать в отделении? - уточнил он все тем же ровным тоном. - Больничный нового доктора не сильно облегчит ситуацию в нашем отделении.
Она передернула плечами. То ли отвергая его слова, то ли пытаясь согреться.
- Ты сам одет не теплее, - сдержанно заметила Дарина, и наклонилась губами к стакану.
Игорю даже стало интересно.
- Я не собирался здесь торчать, - он немного наклонил голову к плечу, раздумывая -- решится Дарина сделать глоток, или все-таки осторожность и здравый смысл возобладают? Пока что она в нерешительности прикусила краешек пластикового стакана и огорченно нахмурилась. - Зачем пить эту муть, если можно в отделении заварить нормальный? - с усмешкой, все же поинтересовался он, отрывая ее от очевидных мучений. - Или ты думаешь, что я не дал бы тебе чайник? - Игорь посмотрел ей прямо в округлившиеся глаза, пытаясь понять за удивлением мысли Дарины.
Она моргнула, будто не собиралась позволить ему подобное, и отпустила пластик, который, наверное, казался ей вкуснее содержимого стакана.
Игоря развеселила подобная мысль.
- У меня..., - Ира неуверенно облизнула губу. - У меня нет чашки, - она отвела взгляд.
Великолепная отговорка. Глупее он еще не слышал.
- У меня куча новых чашек, фармпредставители постоянно дарят, - Игорь раздраженно передернул плечами. - Я бы тебе дал, - из-за того, что никак не мог развернуться и уйти, оставив ее в покое, он разозлился еще больше. - Так же, как дал Богдану, - добавил Игорь, чтобы не перевести разговор в личное русло, которое для обоих было нежелательно.
Дарина растерялась от его слов. Даже на пару секунд удивленно замерла, в упор глядя на него. Но потом только махнула головой.
- Спасибо, - хрипло прошептала она, удобней перехватив горячий стаканчик рукой. - Я хотела именно этого кофе, - Дарина с видимым недовольством поджала губы, и, видно назло ему, все же сделала глоток.
Если бы Игорь вовремя не напомнил себе, что не его дело, что именно "Дарина Михайловна" тянет в рот -- наверное бы отругал ее. А может и засмеялся бы -- слишком забавной вышла рожица, которую она скривила, едва проглотила напиток.
- О, Боже, - Дарина несколько раз облизнула губы и с отвращением посмотрела на свой стакан. - Он еще хуже, чем я думала, - тихо, словно себе, прошептала она.
- Вечно ты упрямишься, - Игорь сам не понял, что заставило его весело усмехнуться и такое сказать. Да еще и подобным тоном, которым он когда-то давно говорил с ней. - Надо всегда на своем настоять, - он покачал головой, стараясь увернуться от ее удивленного взгляда. - Довольна? - в попытке вернуть разговору отстраненность, уточнил Игорь, насмешливо приподняв бровь.
Дарина все еще смотрела на него огромными пораженными глазами.
- Нет, - хрипло прошептала она, медленно покачав головой.