КАМЕНЬ.

Половина романа была уже готова, когда писатель столкнулся с неожиданной проблемой. Он хотел ввести в повествование новый персонаж. Но образ мудрого отшельника, который должен был стать ключом к пониманию главного героя, получался бледным и малоубедительным. Он весь состоял из штампов и поэтому не выглядел целостным.

Писатель долгими часами бился над мудрым отшельником. Сидя за компьютером, он набирал мелким шрифтом абзацы и страницы, но потом вздыхал, выделял их мышкой и нажимал Backspace.

После нескольких месяцев бесплодных трудов, за которые роман не продвинулся и на страницу, стало ясно, что писателю придется совершить небольшую экспедицию. Он навел справки и, не теряя времени, вылетел первым классом в жаркую восточную страну. По прибытии писатель остановился в престижном столичном отеле, где провел ночь. А утром нанял гида на джипе и поехал в горы.

Жители небольшой бедной деревни рассказали, где можно найти отшельника, но предупредили, что сами последний раз видели его около пяти лет назад. Чтобы добраться до места, нужно было подняться на небольшую гору и пройти через невысокий кустарник. Писатель оставил гида и джип в деревне, а сам отправился в путь.

Он нашел отшельника сидящим под небольшой пальмой. Его ноги были скрещены, а глаза закрыты.

- Добрый день. Это Вы - мудрый отшельник? - спросил писатель, стараясь привлечь к себе внимание. Он говорил по-английски, так как это был единственный известный ему иностранный язык.

- Я не знаю. Но, возможно, я тот, кто Вам нужен, - ответил отшельник по-английски, не открывая глаз.

Писатель не ожидал от отшельника знания английского языка и поэтому немного растерялся.

- Что Вы хотите от меня? - поинтересовался отшельник.

- Где Вы так хорошо выучили английский? - спросил писатель, садясь на песок рядом с отшельником.

- Когда-то я был одним из ведущих профессоров столичного университета. Мое имя было хорошо известно за пределами страны. А теперь у меня нет имени: мне не нужно имя, потому что я один.

Отшельник открыл глаза и посмотрел на писателя.

- Что Вы хотите от меня? - повторил отшельник свой вопрос. - Вы проделали весь этот путь только, чтобы узнать, где я так хорошо выучил английский?

- Нет. Я -писатель. Я сейчас работаю над романом, где есть образ, который я хочу написать с Вас.

- О чем этот роман?

- О том, как герой пытается понять и преодолеть законы, по которым живет наш мир...

Отшельник прервал его речь выразительным жестом.

- Когда Вы говорите "наш мир", я надеюсь, вы не имеете в виду меня?

- Почему?

- Я живу в другом мире, - спокойно ответил отшельник.

- А, понимаю, - сказал писатель. - Мир находится в сознании человека. Для каждого реально существует только то, что он видел, о чем он знает и помнит.

Отшельник кивнул.

- Да, - продолжал писатель, - но из множества индивидуальных миров и формируется наш общий мир.

- Правильно.

- Поэтому, когда я говорю "наш мир", я имею в виду и Вас, - сказал писатель довольным голосом.

- Нет, я живу в другом мире.

Писатель скептически посмотрел на отшельника.

- На Востоке принято считать, что мир - галлюцинация, - начал объяснять отшельник. - Так называемый "наш мир" - это коллективная галлюцинация. Исторически сложилось, что люди живут совместно большими группами, и поэтому сознание одного человека влияет на сознание другого. Они переплетаются. Сознание родителей влияет на сознание детей, и они передают этот мир по наследству. Вот и получается, что все в качестве мира видят примерно одно и тоже.

- Да, я слышал эту теорию.

- Хорошо. Но я здесь занимаюсь не теорией, а практикой. Суть моего эксперимента заключалась в замене коллективной галлюцинации индивидуальной. Я ушел от людей, освободился от влияния множества сознаний. И теперь я создал свой уникальный мир.

- Но Вы не можете это доказать, - уверенно сказал писатель.

- Могу, - таким же уверенным тоном ответил отшельник. - На примере. Дайте мне, пожалуйста, вон тот предмет.

- Это - камень, - проговорил писатель и положил предмет рядом с отшельником.

- Для Вас это - камень, а для меня - нет.

Писатель ухмыльнулся.

Отшельник поднял камень с песка и положил его в рот. Он выразительно посмотрел на собеседника и начал жевать. Писатель недоумевал. А отшельник интенсивно работал челюстями. В следующий момент он надул из камня большой серый пузырь, как будто во рту у него была жевательная резинка. Писатель стал недоумевать еще сильнее. Пузырь лопнул, издав характерный хлопок. Отшельник выплюнул камень, тот три раза подскочил на песке и замер рядом с писателем.

В воздухе повисла тишина. Отшельник улыбался, писатель - нет.

- В твоем мире есть жевательные камни? - спросил отшельник после паузы.

Писатель не ответил. Он взял камень в руку, поднес его ко рту и проверил на зуб: предмет был обыкновенным камнем.

- Как? - дрожащим голосом спросил он.

Отшельник только развел руками в стороны.

Неожиданно писатель сорвался с места. Он схватил руку отшельника и опустил ее на песок ладонью вниз, рядом он положил свою левую руку (в правой был камень). Теперь недоумевал уже отшельник. Писатель размахнулся и ударил отшельника камнем по руке. Камень чавкнул и слегка расплющился, но не причинил отшельнику вреда. Писатель замахнулся еще раз и направил камень на свою левую руку. Через секунду он взвыл от боли. Писатель тряс левой рукой и выкрикивал матерные слова, а злополучный камень он зашвырнул в кусты...

- Больно? - спросил отшельник, когда писатель немного успокоился.

- Да, - ответил тот, разглядывая небольшую кровавую рану на левой руке и морщась от боли.

- Мои доказательства Вас убедили?

- Убедили, - сказал писатель и утвердительно кивнул. - Но как Вы, вообще, смогли придумать такой эксперимент?

- Я же профессор, - ответил отшельник. - Но, откровенно говоря, мой эксперимент провалился. (Он вздохнул.) Все мы в жизни ищем только одного - просветления. Просветление - это избавление от всех галлюцинаций. Я для этого и стал отшельником. И после упорных трудов мне удалось очистить сознание от галлюцинации и избавиться от "нашего мира". Мне открылся яркий свет истины, но я убоялся его и быстро сконструировал себе новый мир. Да, он лучше вашего мира, но это - тоже галлюцинация. Теперь я должен избавиться и от нее.

- И все равно то, что Вы сделали - феноменально, - проговорил писатель взволнованно. - Я хочу остаться с Вами и быть Вашим учеником.

- Боюсь, что это невозможно.

- Почему?

- Во-первых, я этого не хочу. Во-вторых, тому, что я здесь делаю, нельзя научить, это можно только понять самому. И в-третьих, вы же - писатель. Вы должны писать, а как вы будете это делать, если под словом, например, "камень" вы будете иметь в виду нечто совсем другое: предмет, который можно разжевать, из которого можно надувать пузыри? Вас никто не поймет.

Писатель, наконец, вспомнил о цели своего визита. Образ мудрого отшельника и его роль в будущем романе стали ему ясны.

- Я не буду Вас больше отвлекать, - сказал он.

- Прощайте, - ответил отшельник.

Писатель встал с песка и вскоре исчез в густом кустарнике. Отшельник посмотрел ему вслед, потом набрал в ладони песка, поднес их ко рту и тремя большими глотками утолил жажду.

Писатель вернулся в деревню. Там он сразу нашел гида, который посоветовал быстро ехать в городскую больницу, чтобы обработать рану.

В самолете, когда писатель первым классом возвращался назад, он весь полет неотрывно смотрел на небольшую рану на левой руке и о чем-то думал.

Через полтора месяца в свет большим тиражом вышел новый роман писателя. Он вызвал потрясение в литературных кругах. Идею автора не смог понять никто. На первых 150 страницах разворачивалось захватывающее повествование, полное юмора и оригинальных философских идей, но 200 оставшихся страниц романа состояли из бессвязного набора слов.

Для того чтобы прояснить ситуацию, издательство организовало встречу писателя с журналистами.

Пресс-конференцию литератор начал с заявления о том, что считает новый роман вершиной своего творчества, что ему удалось поделиться с читателями самым сокровенным из того, что у него есть, и что если они не смогли его понять, то это - их беда.

В дальнейшем писатель, который раньше всегда охотно общался с прессой, выглядел отрешенным и незаинтересованным. Он односложно отвечал на все вопросы, постоянно что-то жевал и надувал большие пузыри. (Никто из присутствующих не мог и предположить, что во рту у литератора была не жвачка, а свежеотпечатанный экземпляр нового романа.)

Когда прозвучал главный вопрос пресс-конференции (Почему половина вашего романа состоит из беспорядочного набора слов?), писатель встал из-за стола, показал всем присутствующим шрам на левой руке, улыбнулся и покинул конференц-зал, медленно погрузившись в паркетный пол.

Больше он никогда не печатался.

11.05.2001