Виктор брёл через гаражи к железнодорожным путям. Он хорошо знал, что в этом месте, особенно по ночам, часто сбивают людей. Место глухое, почти за городом, поезда идут на полном ходу - остановить вовремя практически невозможно. Да и кому туда надо соваться? Гордые владельцы гаражей в такие дебри не лезли, да и выезжали сразу на добротное шоссе, которое идёт параллёльно путям. Но всё же случаи бывали.
Но пьяному море по колено, а уж эти железки - так, тихие магистральки. А надо сказать, что Витька был уже навеселе. Взял в магазине аж три бутылки сорокаградусного. Запоздало подумал, что трёх будет многовато (ему бы одну осилить как-нибудь) и даже дороговато, но ведь мертвецам деньги не нужны. Конечно, Витька и раньше "отоваривался", но то было совсем другое. Там с друзьями, да и по пиву, а чтобы одному и вот так вот напиться.
Нет, он пока ещё не пьян. Так, только пригубил маленько. Но и этого хватило нетренированному организму. Появилось чувство теплоты в пустом желудке, приятный жар растёкся по всему телу и пульсировал в бредущих по тропинке ногах. Голова прояснилась и, казалось, что все чувства немного обострились. Ровно на столько, на сколько ослабились, на самом деле. Вот уже первые гаражи кончились. Дальше - заросли. Немного, но необходимо пробираться.
Витя, бережно обнимая открытую бутылку и аккуратно держа пакет с остальным, брёл напрямую к своей цели, не замечая даже проторённой дорожки на свалку, которую за несколько лет выходили автомобилисты.
Колючие голые ветки раздирали одежду, Виктор просто тупо брёл вперёд. Скользкие листья и грязь под ногами норовили уронить, Витя не обращал внимания. Припадал, конечно, пару раз на одно колено, но тут же вставал. И пробирался вперёд, к заветной цели. Путям.
Наконец выбрался на просвет. И откуда только в это время года? Чтобы осенью был ясный день - нонсенс. Ведь осень - пора дождей и расставаний. Когда всё по-своему уныло. И пейзаж, и погода, да и ты невольно тоже.
Итак, до путей буквально метров пятьдесят. А вокруг...
А вокруг всё так хреново, что жить не хочется ещё больше, чем раньше. Голая пустошь впереди, колючий кустарник сзади, а по бокам лучше не смотреть. Одно слово - "помойка".
А что вы хотели? Ведь владельцы гаражей и автомобилей в них - тоже люди, а значит и у них, как у всех нормальных людей должны оставаться продукты жизнедеятельности. Проще говоря - мусор. А его необходимо куда-то девать. Близлежащая рощица - просто идеальное место.
Чего здесь только не было! И старые, наверное, ещё послевоенного производства, машины всех мастей, видов и степени испорченности. И различные, давно проржавевшие детали, и просто металлолом.
- Кладбище! - Уныло вырвался охрипший голос, и Витя от всей души пнул кукую-то дырявую канистру. И сам, конечно, чуть не упал, но и посудина пролетела далеко не один метр.
Ненароком глянул на часы. Удивительно, как только при этом не разлил драгоценную жидкость. Долго прикидывал, сколько ещё осталось ждать поезда и, наконец, решил где-нибудь присесть и спокойно употребить то, что приобрёл.
Перешёл через пригорок отбросов, чтобы оказаться хоть немного поближе к железнодорожной насыпи. Нельзя пропускать собственную смерть.
И вдруг, непослушное зрение засекло колыхающийся огонь нехитрого костерка. А за ним? А за ним что-то лохматое.
Пригляделся. О господи! Это же человек. В страшного вида пальто, шерстяной чёрной шапочке и с белой, как у Санта Клауса бородой. Яснее ясного - бомж. Запоздало вспомнил, что рассказывали о представителях этой, если можно так выразиться, профессии. О том, что такие за водку могут и убить. Мысли в мозгу шевелились медленно, а с языка слетели мгновенно:
- Эй, мужик, поможешь? - Витя приподнял бутыль. - А то мне одному как-то несподручно...
- Ну, в таком деле нужна сноровка. - Хорошо поставленным голосом молвил старик. Даже как-то непривычно было слышать из уст такого не внушающего доверия субъекта чуть ли не дикторский голос.
- Можно присесть? - Ещё не зная, куда примоститься самому, Витёк уже поставил пакет перед обрадованным бомжем.
- Ого! Да тут целый пир! - Удивился старик. - Да, ты садись, садись. В ногах правды нет.
Небывало чистой для бомжа рукой старик указал на противоположное ему не-то кресло, не-то стул без ножек. На самом деле - вырванное из машины сиденье. Сам представитель гордого племени бродяг восседал на таком же.
Витька плюхнулся в кресло. А что, удобно. Да так поставлено, будто специально его ждали. И тепло, и железку хорошо видно, да и с бомжем удобно будет разговаривать.
- Ты кого-нибудь ждёшь? - Стараясь не трястись, то ли от отвращения, то ли от холода вымолвил паренёк. - В смысле, ты тут не один?
- Да, нет, как раз один. - Улыбнулся в жиденькую бородёнку, более походящую на ватную, старичок. - А ты-то сам кого ищешь?
- Смерти. - Честно признался Виталий, отхлебнув из бутылки.
- Ого! - Искренне удивился нищенка. - Ты обожди напиваться-то! Присядь, расскажи всё как есть, авось и образумишься?
Старик видимо пытался не выдавать своего состояния, но даже пьяненький юноша видел, что бедолага голоден.
- Да, ты угощайся, мне всё равно одному всего не съесть, и тем более не выпить.
- А за жратву отдельное спасибо. - Буркнул бомж, уже копаясь в Витькином пакете.
Откуда-то возникли два вполне чистых, гранёных стакана, колбаса и хлеб были аккуратно порезаны. Словом, начался пристойный разговор, можно сказать, беседа.
- Так, надо хотя бы представиться. Николай. - Произнёс торжественно бродяга и протянул свою жилистую руку, первоначально обтерев её о своё и без того не чистое пальто.
- Виктор. - Пожал крепкую ладонь парень.
- Ну, тогда - За знакомство! - И Старик, аккуратно, чтобы, не дай бог, не пролить ни капли, наполнил стаканы. Чувствуются опыт и любовь к этому делу.
Выпили, закусили. Время текло медленно. А запас его был ещё велик. Электричка приедет только через два часа. Можно и поболтать с этим старичком, излить, так сказать, ему душу.
- Рассказывай, что случилось? - Подлил себе в стакан Дедуля.
- Да что рассказывать? - Грустно начал Витька. - Всё было хорошо. И с учёбой не парился, и в спорте успехи были...
- Каким спортом занимаешься?
- Занимался. - Поправил Витька. - Боксом. Но это уже не важно.
- А чё так? Бросил, что ли? - Опрокинул стопку Николай и тут же занюхал рукавом своего задрипанного пальто.
- Влюбился. - Вздохнул Витька, глядя на своё отражение на дне стакана.
- О-о-о! За это надо выпить. - Почему-то Витьку этот тост не удивил. Наверное, всё, что бы он ни сказал, старик мог бы обернуть как тост.
Но он всё же выпил. Витьку всего пробирало, от каждого глотка, зато Никола пил водку так же легко, как и воду. И закусывал вдвое меньше. Разве нормальные люди так могут? Наверное, всё приходит с опытом.
- И что случилось? - Пытался поддержать разговор старик.
- Я совсем потерял голову.
- Из-за неё?
- Да. Из-за Ленки. - На язык лезли и другие, более нелицеприятные слова и обороты, но парень сдерживался. - Тренироваться бросил, в школе всё больше хвостов появилось, и с друзьями поцапался. Но для меня всё это было не важно. Ведь мы любили друг друга...
Бомж слушал рассказ юноши с мокрыми от счастья глазами. Будто тот цитировал наизусть "Ромео и Джульетту". Да и не так уж далеко от Шекспира ушли наши влюблённые. Оба забывали обо всём на свете, когда рядом был любимый. Познакомившись весной, летом они были практически неразлучны. На это косо смотрели родители обоих. Но какое это имеет значение, для любви нет границ и преград.
- За любовь! - Еле сдерживая слёзы, крякнул старик и моментально опорожнил стакан.
Витя нехотя выпил тоже. Но боль всё же не отпускала. Сердце быстро не склеишь. Оно ещё долго будет ныть.
- И что потом? - С любопытством уставился на парнишку Коля.
- Прошла любовь, завяли помидоры. - Глядя в пустоту стакана, тихо ответил Витька.
- В смысле? - Не понял бомж.
- А без смысла. Она стала меня избегать, а вчера... Блин, налей. - Дедок без промедлений исполнил просьбу. - Вчера, когда я, наконец поймал её по дороге из кружка рисования, она...
И тут уже на глазах юнца проступили слёзы. Долго в себе боль не выдержишь. Рано или поздно выплеснется.
- Что? Что? - Нетерпеливо подгонял старик. - Да что случилось-то, если ты так убиваешься? А?
- Она меня бросила?
- Как? Любила, любила и вдруг...
- Ага... - Всхлипнул Витька и выпил.
- Правильно, пей - помогает. - Со знанием говорил старичок.
- Да что-то незаметно. Мы с тобой уже вторую допиваем, а боль всё не утихает.
- Тут, как у хорошего вина или портвейна, - Буд-то вспоминая вкусы коллекционных вин начал Николай. - Нужно время. Всё пройдёт. Всё выдержится.
- Точно, всё кончиться. - Виталий глянул на часы. - И прямо сейчас. Пора.
Скоро, очень скоро. Сейчас вынырнет электричка из-за того поворота. Надо спешить.
И Виктор сорвался с места. Ноги заплетались, и юноша часто падал, поднимался и бросался к путям с новой силой. Вон она, уже мчит на полном ходу. Это наверняка. Осталось всего-то пара метров. И Витька прыгнул, налету теряя сознание и зная наперёд, что упадёт прямо на рельсы. И больше уже не очнётся, не будет той боли, которая сжигала заживо.
- Вставай, вставай! - Талдычил голос Николая, а чьи-то руки хлестали по щекам.
- А! Что?! - Непонимающе открыл глаза живой и невредимый Виктор. Они опять были у костерка.
- Чё? Чё? Бутылку тебе в одно место, через плечо! - Витиевато ругнулся старик. - Ишь чего удумал. Ты хоть сам-то понимаешь, что только что чуть не сделал? А если бы меня тут не было?
- Тогда и меня бы уже не было. А теперь! - Пацан задумался. - Где кружка?
- Да, вот - пей. Только, чур, больше так не делать. - Коля схватил кружку и жадно стал наливать в неё сорокоградусное. - Рассказывай. Неужели всё так плохо?
- А что может быть хуже? Она меня бросила! Сказала, цитирую: "останемся друзьями"... Как ножом по сердцу. Блин...
- А может, не так понял? - С надеждой спросил Николай. - Может, твоя, как её... Лена не то имела в виду?
- Да всё я понял правильно! Даже уточнял. Говорит, что это выпускной класс, и ей надо хорошо заниматься, а не то не поступит в архитектурный, мать её! А она так туда хочет, говорит, что и не знает куда кроме него и идти. - На секунду Виктор задумался, вспомнил о чём-то, и мечтательно добавил. - Ты бы видел, как она рисует.
- И что теперь? С жизнью кончать из-за этого?
- А ты знаешь, как мне теперь тяжело! - С гневом выкрикнул юноша.
- А кому щас легко? - Философски заметил бомж.
- Но, но я не знаю... С родителями я давно в ссоре, друзьям - даром не нужен, тренер от меня сам отказался, школа, блин, а про школу даже и вспоминать не хочется.
- Всё переменится. Ты только подожди. - По-отечески похлопал по плечу юношу Николай, и зачем-то уставился на небо. Посмотрел, будто ждал ответа на какой-то вопрос, и снова обратился к Витьке. - Ты главное эти дурацкие мысли брось!
- С электричкой?
- С электричкой. - Подтвердит Коля. - Тоже мне Анна Каренина!
- А сколько щас? - Витька вновь посмотрел на часы.
Сейчас пойдёт вторая! Вон уже и гудки слышатся! Во второй раз уже точно получится.
Витька пулей рванул к рельсам. Николай запоздало бросился вдогонку, опрокинув ненароком третью бутылку.
Юнец спотыкался на каждом шагу, в отличие от старика, который, словно и, не опьянев совсем, бежал ровно и быстро. Но, видимо, возраст берёт своё. Витька всё равно быстрее. И вот уже остановился, застыл на рельсах, а белый свет приближающегося поезда бьёт в глаза. И...
- Вот только Ваньку валять не надо. Ведь знаю, что живой! - На этот раз удары ладонями были ощутимее. Видать, опьянение проходит.
- Как ты успел?
- Какая разница, самоубийца хренов. - Вот теперь бомж негодовал всерьёз. - На меня ведь труп повесят! На фига мне такие расклады?
- А тебе не всё равно? Ушёл бы, и ничего бы тебе не сделали. Зачем это тебе?
- Сказал бы, да не могу. - Еле слышно шепнул Николай.
- Что?
- Да, говорю, что всем надо заботится о ближнем. Если бы все вели себя, как люди, а не как подонки последние, на Земле был бы рай!
- Ну, ты мне ещё про коммунизм сказочку расскажи! Мне то, что от этого? Хотел так, чтобы наверняка, так даже этого не дают сделать. А ещё заботятся!
- Да пойми ты, своей дурной головой - жизнь это слишком дорогой дар, чтобы так просто от него отказываться. Ведь Бог послал тебя на этот грешный мир не просто так.
- Ты что за человек? Коммунист, да ещё и верующий.
- Не важно. - Отмахнулся Николай. - Речь не обо мне. Что тебе мешает жить? Проблемы? Всё можно решить, если захотеть. А это, - он указал на пути, - слишком простое решение, чтобы к нему прибегать.
- Иной раз самое простое и есть самое верное.
- Это не тот случай! - Отрезал старик. - Что тебя беспокоит? Ссоры с родными? Помиришься, это легко. Друзья отвернулись? Если они - настоящие друзья, то сами вернуться, а если нет - зачем вообще нужны. Школа? Наверстаешь. Бокс? Уверен, ты ещё меня переплюнешь. А я в своё время неплохо боксировал!
- А как быть с любовью?
Парнишка заискивающе уставился в чистые, голубые глаза старца, ища поддержки.
- Всё пройдёт. - Спокойно ответил Коля. - Главное - жить. Найдёшь себе другую, ещё краше.
- А мне нужна только она одна. - Устало выдохнул Виктор.
- Успокойся, время пройдёт, ты её забудешь. Всё будет хорошо. Вот помню в сорок пятом...
Вдали послышались гудки третьей электрички. Последней за сегодня. Последний шанс.
- Побежишь? - Устало спросил старик. - В третий раз спасать не буду. Мои силы тоже не бесконечны.
- Нет. Не побегу.
Электричка пронеслась сзади, не замечая двух разговаривающих людей.
- Ну, вот и славно. - Улыбнулся в бороду бомж. - А теперь иди домой. Провожать, надеюсь, не надо?
- Не надо. - Улыбнулся и Витя. Теперь жизнь не казалась такой уж серой. Даже сейчас, когда солнце забегало за крыши многоэтажек, всё казалось светлым и милым. Ну, что ж, будем жить. - Спасибо. Ты подарил мне новую жизнь.
Виктор ушёл. Слегка покачиваясь и шатаясь от малейшего ветерка.
Сзади послышался шорох. Даже не шорох. Приятный звук, вроде звона колокольчика или ксилофона. Николай не поворачиваясь поздоровался:
- Припёрся! Натворил делов, а расхлёбывать другим.
- Да ладно тебе, Санта Клаус. - Улыбнулся, подходя, светлый во всех отношениях юноша. - Я ж не виноват. Моё дело маленькое: выстрелить, пробудить чувства, а дальше люди сами.
- Тоже мне, стрелок хренов. И вообще, для тебя, Амур, я не какой-то там Санта Клаус, а Святой Николай. Понял? - Фыркнул Бомж.
- Тогда меня зови Купидоном. Да и какая разница, как нас люди называют. Нам пора. - Перешёл на деловые рельсы блондин.
Парочка медленно почапала по железнодорожным рельсам.
- Ну, как же так получилось? - Искренне удивился Старик.
- Что? - Переспросил Амур. - Почему твоего крестника Елена бросила?
- Вот молодёжь! Всё в лоб, всё прямо.
- А хочешь обрадую? - Прищурился юнец. - Она тоже страдает. Завтра травиться будет... Спокойно, спокойно! - Осадил взбесившегося Колю ангел любви. - Всё уже схвачено. Её откачают.
- Как это будет? - Сердито спросил Николай.
- Её найдёт мама. С пустой пачкой снотворного в руках. А ещё в кулаке будет зажат его портрет. - Купидон кивнул в сторону ушедшего Виктора. - С одной подписью: "люблю!".
- Круто! Вильям Шекспир энд компания! - Поразился Святой. - А что будет с моим подопечным теперь, когда больше о смерти не думает?
- Как ты ему говорил. Всё будет хорошо. Через года три станет чемпионом России по боксу, а ещё через год - чемпионом мира. Ты бы лучше о Елене спросил.
- А что с ней?
- А она поступит-таки в архитектурный, как и хотела. - Затараторил обрадованный стрелок. - А через шесть лет они снова встретятся. Случайно. Вот тогда-то мои стрелки подействуют. Поженятся, все дела... Кстати, нам сейчас на другой конец света. Там один пацан с моста решил спрыгнуть...
- Ох, уж и тяжёлая у нас работа. Работа ангела хранителя. - Улыбнулся напоследок Святой Николай, и оба растворились в вечерней заре.