Горъ Василий : другие произведения.

Пророчество-5. "Чужая кровь"

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 7.57*31  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Издано.

  Глава 1. Эмис Ло. Румейн. За восемь месяцев до Большого исхода.
  
  Процесс идентификации личности на восьмом по счету посту ничем не отличался от той, которой доктор Ло подвергся при въезде на территорию базы - до момента, пока сканер радужной оболочки глаза не подтвердил, что он - именно тот, за кого себя выдает, очередная бронеплита не сдвинулась ни на сантиметр. Раздраженно проследив взглядом за уходящей в стену перегородкой, доктор украдкой покосился на бойницы, за которыми, готовые к любой неожиданности, дежурили часовые с оружием, и последовал за сопровождающим его офицером. К его огромной радости, этот пост оказался последним - терять драгоценное время на оставшихся паре сотен метров до кабинета генерала Ольстейда не пришлось - капитан прикладывал пластиковую карточку к желтым квадратикам перед дверями, и они послушно сдвигались в сторону. Наконец, последнее препятствие было пройдено, и, с трудом дождавшись, пока сопровождающий доложит о его прибытии и получит разрешение войти, доктор шагнул в очередное безликое помещение Базы-413.
  - С приездом, док! - улыбнувшись уголками губ, но, даже не подумав привстать из-за своего стола, буркнул генерал. - Говорят, у вас есть какие-то новости? Садитесь... Транслятор - к вашим услугам...
  - Спасибо... Кстати, добрый вечер, генерал! - медленно, чтобы не потревожить травмированную пару недель тому назад ногу, присев в кресло, Эмис положил перед собой прикованный к руке дипломат и, набрав на замках коды, достал оттуда кристалл с записью и воткнул его в щель транслятора... - Кажется, у нас получилось...
  Смотреть, как вспухает черное облачко над мысом, глубоко вдающимся в воды Заболоченного лимана, было неинтересно, и доктор Ло, откинувшись на спинку, принялся с интересом осматривать кабинет. Нельзя сказать, что он сильно отличался от помещений других высших офицеров Урлии. Портрет верховного главнокомандующего Озинка Солла над креслом хозяина, карта мира с закрашенными серым цветом Спорными территориями, голография Списка Павших в Последней войне и кусок алой ленты с надписью 'Умираю с надеждой на отмщение' под ним. Два шкафа с прозрачными бронестеклами, за которыми виднелись пластиковые папки и кассеты с кристаллами, обозначенные цветовыми метками от 'секретно' до 'Только для первой категории'. Тактический стол, на матовую поверхность которого можно было вывести изображение любой части планеты в необходимом масштабе. Стол с рабочим терминалом и четырьмя телефонами разного цвета. Три кресла. Стойка с оружием и вешалка, на которой на плечиках висел генеральский китель с орденскими планками. И все. Ни портретов членов семьи, ни каких-нибудь личных вещей - ничего. Голая рациональность и аскетизм...
  - Как я понимаю, частоты, позволяющие открывать Окно, вами уже подобраны? - досмотрев короткий ролик, довольно улыбнулся Ольстейд.
  - Угу... Последние одиннадцать раз Окно удавалось удерживать в стабильном состоянии по двадцать минут. Правда, потом оно самопроизвольно закрывалось, и в течение четырех суток с небольшим не реагировало на практически любой порядок подаваемой мощности. Видимо, это и есть технологический предел наших возможностей... - сообщил Эмис Ло. - Это еще не все. Мир, который находится за Окном, обитаем.
  - Однако! - приподняв одну бровь, генерал сжал кулаки и с интересом уставился в глаза довольному собой доктору. - Тут подробнее, пожалуйста!
  - Планета Рокхского типа. Тяготение - одна целая и четырнадцать сотых от нашего. Атмосфера - пригодная для дыхания. Чуть больше кислорода, чем у нас, но в пределах нормы. Микроорганизмов, опасных для нас, пока не выявлено. То же - с излучением их светила. Хоть сейчас переселяйся и живи. Животный мир пока изучен слабо - с той стороны окна - горная долина весьма скромных размеров с одним проходимым без спецснаряжения перевалом. Но в результате разведывательного выхода отделения отряда 'Кайро' установлено, что мир обитаем. Уровень его развития соответствует приблизительно второй половине третьего века от Восстания Эолов...
  - Эпоха стали? - не поверил генерал.
  - Именно. Мечи, арбалеты... Судя по захваченным в плен аборигенам, говорить о наличии у них какой-нибудь науки пока не приходится. С общественным строем - как когда-то у нас - княжества, королевства, империи. Провести аэрофотосъемку не представляется возможным - к сожалению, диаметр Окна - метр сорок два сантиметра*. Для того, чтобы собрать что-нибудь из транспорта, способного летать, потребуется слишком много времени. Двадцатиминутная активация раз в четыре дня - это слишком мало...
  - Да плевать на их империи, доктор! Когда придет время - вся их планетка станет нашей... - подскочив с места, генерал метнулся к карте мира, ткнул пальцем в изображение столицы Магирона и расхохотался:
  - Гораздо важнее то, что момент Отмщения уже рядом! Не понимаете? Статью сорок седьмую акта капитуляции помните?
  - Да, конечно... - закатив глаза, Эмис пошевелил губами и процитировал: - ...Урлия лишается права иметь военную промышленность, институты, работающие над созданием оружия или технологий двойного применения, средства доставки поражающих элементов...
  - Достаточно! - перебил его Ольстейд. - Если разместить в мире за окном такой институт, то мы сможем реализовать как Проект-одиннадцать, так и те идейки, завершить исследования которых нам не дала эта проклятая капитуляция и Союз Шести Государств.
  - А как быть с теми, кто носит на себе Метку?
  - Не смешите! Частоты подачи контролирующего сигнала нам известны. Мало того, в этом году периодичность проверки места нахождения объектов снова снизили - теперь спутники генерируют сигнал каждые шесть часов... Что нам мешает за это время доставить нужного нам ученого к Окну и отправить его в сопредельный мир? Ничего! Думаю, оттуда Метка не откликнется?
  - Оттуда не проходит ничего... - почесав затылок, ошарашено подтвердил доктор Ло. - Даже при открытом Окне.
  - Вот и хорошо! Кстати, можно подумать об экспроприации мозгов и у наших противников! Хе-хе... Похитить того же профессора Меддира, например... А что, тоже идея... Значит, так. С сегодняшнего дня вы прикомандировываетесь к Базе - 413. Задача номер один - составить список тех специалистов, которых надо отправить за Окно в ближайшее время. Мои люди отработают места их проживания, маршруты передвижения и разработают схемы их транспортировки к Базе - 53. К вашему заместителю, как его там правильно, доктору Миддиору, я пошлю пару толковых офицеров из Отдела-3, и за месяц - полтора в сопредельном мире появится палаточный городок для начала работ по интересующим нас проблемам... Что еще? Надо отработать технологию скрытой доставки необходимого оборудования и минимизацию размеров того, что не пролезет в створ Окна. Этим тоже займетесь вы, доктор. Ладно, остальное - по ходу дела. Я вами доволен... - вернувшись в свое кресло, генерал посмотрел на не скрывающего радость Ло и ухмыльнулся:
  - Завтра утром я доложу о результатах нашей работы Верховному, и, думаю, орден Отмщения первой степени, как минимум, мимо вас не пробежит... Естественно, со всеми вытекающими привилегиями...
  - Какие могут быть привилегии, генерал? - скривился Эмис. - Когда я в последний раз выходил за ворота военных баз?
  - Нашли, о чем мечтать... - хмыкнул хозяин кабинета. - Чего вы там не видели? Послевоенной нищеты? Продуктовых карточек? Военных патрулей? Строительных бригад? Урлия в развалинах! Но не на коленях... - посмотрев на портрет Озинка Солла за своей спиной, патетически добавил он. - И час расплаты за содеянное уже близок, как никогда. Благодаря нам с вами, дорогой Ло. Так что очень скоро привилегии из чисто теоретического довеска станут очень и очень весомой реальностью... Надо только дождаться своего часа... И ударить железным кулаком народного гнева в мягкое подбрюшье этого ублюдочного Союза... Ладно, вы можете идти... Вас сейчас проводят в выделенный для проживания и работы бокс, а я займусь подготовкой доклада...
  Генерал ткнул пальцем в сенсор вызова адъютанта и ухмыльнулся:
  - А все-таки мы молодцы, док... Надо же - целый мир, и только наш...
  
  
  Глава 2. Бруг Наир по кличке Нос.
  
  - Итак, уважаемый, как я понимаю, мы договорились? - на лице гостя заиграла легкая улыбка, и Бруг неожиданно для себя улыбнулся ему в ответ:
  - Да, господин Лади!
  - Оман! Просто Оман! Какие могут быть церемонии между друзьями, и, тем более, между деловыми партнерами? Никаких! Одно дело делаем...
  - Как скажете, Оман, друг мой... - кивнув, согласился с таким подходом Нос. - Ладно, перейдем к деталям. Сколько человек вы можете собрать к пятому числу?
  - Думаю, человек двести двадцать-двести сорок. Может быть и больше... - что-то прикинув, ответил гость, и пощелкал костяшками длинных, тонких и нервных пальцев, живущих какой-то своей, непонятной для праздного зрителя, жизнью. С трудом оторвав взгляд одного из самых известных медвежатников по эту сторону Лесистых гор, Наир довольно усмехнулся:
  - Неплохо... У меня будет около полутора сотен. Еще двадцать пять-тридцать обещал прислать Биззи Омионский. Для того, чтобы провести всех их в город, не привлекая внимания стражи, потребуется около недели... Так что до дня Большого исхода у нас останется еще трое суток на проработку всяких мелочей...
  - Среди моих ребят есть бывшие солдаты... - слегка понизив голос, признался Лади Отмычка. - Около полутора десятков арбалетчиков, двадцать с небольшим мечников, два из которых - Одержимые. Так что, если есть такая возможность, подготовьте для них подходящее оружие...
  - Армейские арбалеты и клинки подойдут? - стараясь не показать своего удивления, поинтересовался Нос: наличие среди Братства любого из крупных городов Симинора даже пары бывших солдат всегда считалось большой удачей. А тут - почти четыре десятка. Не говоря уже о тех, кто свободно владеет двумя клинками...
  - Да, вполне... Достанете? Или привезти свои?
  - Пронести оружие через городские ворота будет довольно сложно. Тем более перед Исходом. Так что об этом я позабочусь сам.
  - Заметано... Как вы планируете захватить площадь, мой дорогой партнер? - переплетя пальцы, поинтересовался Оман. - Думаю, в этот день весь гарнизон столицы будет стоять на ушах...
  - Да, ходят слухи, что Император приказал принять беспрецедентные меры безопасности. Еще бы - в Черном Остроге содержится сам Доходяга Эгг! И в этот день его выведут из камеры. В первый раз за четыре года...
  - Вот-вот... Солдат на площади будет больше, чем зрителей... И наших четырех сотен человек, боюсь, окажется маловато...
  - Если ударить внезапно... - с сомнением в голосе начал было говорить Бруг, но замолчал, увидев поднятую вверх ладонь собеседника:
  - Я тут подумал немного и вот что у меня получилось. Что, если мы сделаем немножечко похитрее? Скажем, нападем на Арсенал? Приблизительно во время появления первых Искр Исхода. Или чуточку позже. Тогда часть городской стражи направят туда...
  - Угу. А на площадь пошлют гвардию императора. Которая подготовлена намного лучше... - скривился Нос.
  - А кто мешает после Арсенала изобразить атаку на Казначейство? - хохотнул Отмычка.
  - Туда направят вторую роту гвардии. Из казарм дворцового комплекса... - пожал плечами Бруг. - И что нам это даст?
  - Ну, то, что во дворце останется только третья рота... И караульная смена... Третьим объектом для ложной атаки станет именно дворец! Что произойдет тогда, друг мой?
  - Первая и вторая роты бросят все и рванут во дворец, на защиту Митриха Тринадцатого! И, таким образом, почти оголят площадь Большого Исхода... Тогда нам хватит времени, чтобы разобрать чертову клетку и вытащить оттуда Доходягу Эгга! - поняв, что именно предлагает гость, Нос с уважением покачал головой: придумать такой коварный план лично он не смог бы никогда. Наверное...
  - Именно! - осклабился Оман Лади. - И еще мы успеем немного облегчить карманы всех тех, кто купит места на Сиреневой трибуне... Думаю, золотишка там должно быть предостаточно...
  - Об этом я... - 'тоже не подумал' хотел было признаться Нос, но, сообразив, что выставляет себя полным идиотом, поправился: - ...думал, но не был уверен, что успеем... Отличный план, дорогой Оман! Когда начнут прибывать ваши люди?
  - Свиту, прибывшую со мной, я могу оставить тут уже завтра, а вторая партия появится где-то к четвертому числу... Раньше успеют вряд ли - все-таки добираться до Милхина не так уж и быстро... кроме того, на дорогах стало заметно больше патрулей, а попадаться им в руки большинству моих людей как-то не с руки...
  - Понятно... Теперь о добыче... Как бы вы хотели ее разделить? - хитро посмотрев на сидящего напротив Отмычку, поинтересовался Наир.
  - Ну, думаю, что если вы, как нынешний Глава Братства Милхина, высоко оцените нашу помощь и выделите нам, скажем, треть от чистой прибыли, то я и мои люди будем вам благодарны до конца своих дней.
  Бруг вовремя прикусил язык - доля, запрошенная Отмычкой, была слишком маленькой для такого Большого дела. И это вызывало опасения.
  - Из чистой прибыли? - на всякий случай поинтересовался он у гостя. - То есть за вычетом себестоимости покупки оружия, подкупа наших людей на воротах, компенсации семьям погибших при освобождении Эгга кормильцев и так далее?
  - Именно так, мой дорогой друг! - утвердительно кивнул Оман Лади. - Просто я рассчитываю получить куш как с добычи в Казначействе и Дворце Императора, так и с награбленного в Сиреневой ложе... Иначе бы нам это было бы не интересно... Не смотря на долг перед всеми нами уважаемым Доходягой...
  - Теперь понятно... - представив себе на мгновение стоимость того, что можно было бы вынести с одного только дворца, хмыкнул Бруг. - Идет. Меня устраивает. Моя рука!
  - Моя рука! - подтвердил нерушимое слово Отмычка. - Тогда, с вашего позволения, я отбуду рано утром - надо успеть собрать людей и провести с ними инструктаж...
  - Утром. После небольшого застолья в вашу честь? - приподняв брови, спросил глава Братства.
  - Естественно, друг мой! Как я могу пропустить такое мероприятие? - усмехнулся Оман. - Говорят, что лучше милхинского вина могут быть только милхинские красавицы... И я намерен лично оценить это утверждение...
  - Вы не пожалеете... - радушно улыбнувшись, пообещал Бруг. - Всего этого будет предостаточно... А теперь, позвольте, я лично провожу вас в выделенные для вас покои...
  
  
  Глава 3. Профессор Иор Меддир. Румейн. Город Стомн.
  
  Как ни странно, близнецы ворвались в гараж еще до того, как Иор завел машину и нажал на клавишу открывания ворот. Удивленно посмотрев на несущихся к передней двери мальчишек, профессор на всякий случай посмотрел на табло внутрисалонных часов и хмыкнул: сегодня выехать из дома получится без ставшего уже привычным пяти- десятиминутного опоздания. Если, конечно, не задержится Лита, последние полчаса перед выходом из дома всегда проводящая перед зеркалом.
  - Папа! Я успел первым! Можно, я поеду рядом с тобой? - рванув на себя пассажирскую дверь, дико завопил Плокс.
  - Так не честно! Я первый за ручку схватился! - отставший от брата Дилон не желал уступать вожделенное место и пытался не дать своему вечному сопернику забраться в переднее кресло.
  - Так! Что за вопли? - оторвавшись от созерцания двери, ведущей в дом, рявкнул профессор. - Плокс едет тут. Ты - сзади. Тихо!!!
  В гараже мигом настала тишина.
  - Мама уже собралась, не видели? - удостоверившись, что дети смирились с его решением, поинтересовался Меддир.
  - Вроде ковырялась в шкафу. Плащ какой-то искала. Говорят, что дождь будет... - подал голос недовольно хмурящий бровки Дилон.
  - Значит, скоро придет... - облегченно выдохнул профессор. - О, а вот и она...
  Лита, как обычно, выглядела, так, как будто собралась на прием во Дворец Присоединившихся государств или на собственную свадьбу. Одежда на грани приличия, там, где надо, подчеркивающая ее великолепную фигуру. Искусно вылепленный образ, в соответствии с которым были подобраны аксессуары и косметика, царственная походка, не обратить внимания на которую мог разве что слепой. В общем, супруга была великолепна...
  - Мое место уже занято? - заглянув в салон, весело поинтересовалась она и, притворно вздохнув, открыла заднюю дверь...
  - Уступить? - расстроено спросил Плокс и тяжело вздохнул.
  - Не обязательно... - пребывающая в великолепном настроении Лита отрицательно покачала головой и, слегка приподняв и без того короткую юбку, забралась на заднее сиденье. - Я и тут неплохо проедусь...
  - Ты сегодня бесподобна, милая... - плотоядно посмотрев на жену в зеркало заднего вида, профессор дождался вспышки понимания в ее глазах и только тогда тронул машину с места...
  ...Разница в десять минут почувствовалась сразу - в это время движение было заметно меньше, и для того, чтобы вклиниться в поток мчащихся мимо их дома машин, времени понадобилось всего ничего. Пристроившись за огромным черным внедорожником, Иор нажал на клавишу активации автопилота и весело улыбнулся:
  - Ну, что, разбойники, как вам мое предложение?
  - Бэмц!!! - подпрыгнув на своем месте от избытка чувств, завопил Дилон. - Ой, я хотел сказать отличное!
  Плокс, глядя в окно, мрачно промолчал.
  - Эй, а ты чего молчишь? - удивленно посмотрев на сидящего впереди пацана, удивленно спросила Лита. - Ты что, не хочешь провести выходные в парке аттракционов?
  - Хочу. Но получить два высших балла за два оставшихся дня у меня, наверное, не получится... - мрачно пробурчал он.
  - А ты голову включи... - хмыкнул профессор. - Не только же есть в нее...
  - К нему Жаба цепляется! - подал голос вступившийся за брата Дилон. - позавчера Плокс рассказал все, а она его срезала на дополнительном вопросе не по теме...
  - Ну, пусть прочтет лишнее... - пожал плечами профессор. - Литературы у нас дома хватает. Да и выход в Сеть аж второго класса. Учи - не хочу...
  - Я постараюсь... - прижавшись носом к боковому стеклу, пообещал Плокс. - Но там уж как получится...
  Здание школы вынырнуло из-за поворота минут через пять. К этому времени забывшие о Жабе мальчишки с пеной у рта обсуждали, на какие аттракционы они потратят заработанные за две предыдущие декады бонусы. Остановив машину напротив ступенек, ведущих в надземный переход к центральному входу, профессор два раза нажал на клавишу включения внутрисалонного ревуна, прежде чем дети сообразили, что им пора выходить...
  - Дорогая! Пересядешь вперед? - дождавшись, пока выскочившая из салона малышня захлопнет двери, поинтересовался Иор, и, наткнувшись на понимающую улыбку жены, слегка покраснел: - Ну, да, не хватило...
  - Прости, Йоррик, боюсь, если я и сегодня приеду на работу с опозданием, то меня просто уволят... Давай подождем до вечера...
  - Как скажешь... - вздохнув, профессор с трудом оторвал взгляд от выступающего сквозь белую блузку бюста супруги и тронул машину с места...
  - Ну, не расстраивайся ты так... - прикосновение ладони Литы обожгло его затылок, и Меддир почувствовал, что у него перехватило дыхание. - До вечера осталось не так много... Я... тоже тебя хочу... Радость моя...
  ...Силуэт жены, спускающейся в подземный переход, еще не скрылся в спешащей по своим делам толпе прохожих, как Иор поймал себя на мысли, что в машине что-то не в порядке. Повертев головой и не поняв, что его смутило, он все-таки приподнялся с сидения, и, снова повернувшись назад, в направлении, куда ушла жена, попытался восстановить момент, когда почувствовал что-то не то. Пара минут раздумья, и Меддир сообразил, что тут не так - лямка сумки Дилона, торчащая из-под его сидения, в это время должна была находиться в классе!
  Пробежавшись пальцами по табло коммуникатора, профессор поставил режим исходящего звонка на вибросигнал и нажал клавишу подтверждения. Пара секунд ожидания, и, к его удивлению, на экране комма появилась надпись 'Абонент не локализован'...
  - Не понял? - повторив вызов и получив тот же результат, Иор ошарашено посмотрел на себя в зеркало и, вздохнув, попробовал набрать номер Плокса.
  - Абонент не локализован! - пробормотав себе под нос непонятную фразу, Меддир взволнованно оглянулся по сторонам и решил позвонить жене.
  - Так, выходим в меню, нажимаем цифру один, и... - яркая вспышка прямо за лобовым стеклом автомобиля заставила профессора зажмуриться и рефлекторно прикрыть глаза руками. Потом в его затылке словно взорвалась бомба, и он потерял сознание...
  
  ...Пробуждение было ужасным. Жутко болела голова, слегка мутило и двоилось в глазах. Кроме того, оказалось, что его руки и ноги намертво прикованы друг к другу. Попытка открыть глаза и оглянуться по сторонам ни к чему хорошему не привела - черная ткань, в которую оказалась замотана его голова, оказалась совершенно непроницаемой для света.
  - Где я! Есть тут кто-нибудь? - набравшись смелости, завопил профессор.
  - О, очнулся еще один! - в хриплом голос, раздавшемся за спиной, звучали истерические нотки. - Только не ори, ладно? Голова раскалывается...
  - Где я? - стараясь говорить потише, повторил вопрос Меддир.
  - Судя по моим ощущениям, в грузовом салоне самолета... Уже час, как летим...
  - Куда летим? - не понял Иор.
  - Не знаю... - зло пробурчал тот же голос. - Никого из тех, кто нас сюда закинул, тут, скорее всего, нет...
  - Руки затекли. И поясница... - женский голос, донесшийся откуда-то издалека, заставил профессора вздрогнуть:
  - Мелиолисса, вы?
  - Проф? - радостно взвизгнула доктор Инци. - А вы что тут делаете?
  - Лежу, связанный, как баран... - буркнул Меддир. - И ничего не понимаю...
  - Не вы один такой... - язвительно пробормотал еще кто-то. - Думаю, мы все в таком же положении... Надо подождать часа три, и все обязательно прояснится...
  - Ну, да... - сообразив, что Метка не экранируется, слегка успокоился профессор.- А что, уже девять?
  - Девять пятнадцать ... - подтвердил тот же голос. - У меня вживленная модель. Два часа и восемьдесят пять минут , и спутники засекут наши координаты. Еще от силы час, и мы будем на свободе...
  - Если выживем... - пробормотала доктор Инци.
  - А куда мы денемся? - попробовал ее успокоить Меддир. - Вряд ли нас похищали для того, чтобы уничтожить при попытке спасения...
  - Папа!!! - полупридушенный крик Плокса заставил профессора вздрогнуть и дернуться всем телом.
  - Я тут, сынок! Ты-то как тут очутился?
  - Мы забежали в переход, а дальше я не помню...
  - Причем тут дети? - прошипела Мелиолисса. - Их-то зачем?
  - Не знаю... - произнес кто-то за спиной...
  В этот момент самолет ощутимо накренился на бок и, судя по ощущениям, начал довольно резкое снижение.
  - О, скоро сядем... - думаю, ситуация должна проясниться... - скорее для себя, чем для окружающих буркнул профессор.
  Через мгновение ожило бортовое радио:
  - Господа, я смотрю, некоторые из вас начали приходить в себя. Отлично. Очень большая просьба. Не надо разводить дискуссии, иначе я буду вынужден вас наказать. Все, что вам НАДО будет знать, я сообщу после приземления. Терпение, друзья мои, терпение...
  Желающих ощутить на себе то, каким может быть неведомое наказание, отчего-то не нашлось. Даже на крики приходящих в сознание коллег по несчастью не раздавалось ни слова, ни шепота - угроза неведомого террориста проняла всех. Впрочем, ждать посадки пришлось недолго - уже минут через пятнадцать лайнер коснулся взлетно-посадочной полосы, и, взревев включенными на реверс двигателями, быстро погасил скорость. Тратить время на маневрирование его пилоты не стали - буквально через минуту после того, как самолет прекратил движение, взвыли приводы грузового люка.
  - Еще... Еще... Стой!!! - донеслось откуда-то снаружи, и, услышав глухой удар по корпусу лайнера, профессор понял, что их сейчас будут перегружать в машины.
  - Взяли эту! И-и-и, р-раз!!! - истошный женский визг, мат, донесшийся снаружи и многоголосый хохот луженых мужских глоток.
  - Теперь этого... Живее, живее!!! - командовал старший. - Хрыч! Лентяй! Сюда! Берем это тело!!!
  Оказавшись в воздухе, Иор чуть не заорал от боли - скованные вместе запястья и щиколотки стрельнуло жуткой болью. Потом под его спиной оказалось что-то мягкое, и профессор слегка расслабился.
  - Больно! - прохрипело под ним...
  - Ничего... Три километра можно и потерпеть... - заржал какой-то из 'грузчиков'.
  Судя по времени, прошедшему с начала 'погрузки', похитители здорово торопились. И с техникой у них проблем не было - машина сорвалась с места, приняв в кузов человек десять, не больше. Перекатываясь по кузову в поворотах, Иор мрачно пытался считать виражи, но вскоре плюнул и перестал - понять, на какой угол повернула машина на такой высокой скорости, было невозможно, а, значит, и смысла что-то вычислять - тоже. Стоило отвлечься от размышлений о направлении движения машины, как в голову полезли мысли о детях и оставленной в Стомне жене. Реакцию Литы, не дозвонившейся в обеденный перерыв до мужа, нетрудно было предугадать. С вероятностью процентов в восемьдесят она должна была начать звонить на проходную и пытаться выяснить, куда же запропастился ее суженый - ее голос, раздающийся в наушнике, узнавали практически все дежурные телефонисты Института.
  - Учитывая, что я сегодня там не появился, СБ-шники сразу доложат куратору. Подключат спутник... - стараясь хоть как-то расслабить затекающую спину, размышлял Иор. - Но к двенадцати спутник и так будет пробивать мои координаты. Нет, таким образом мы ничего не выиграем. Все равно ждать 'Ангелов' надо не раньше тринадцати часов. Сколько там еще осталось?
  Тем временем автомобиль подскочил на каком-то препятствии, отчего Меддир больно прикусил язык, и, бешено начав тормозить, пошел юзом. Придавленный телами собратий по несчастью, Иор кое-как оттолкнулся от стенки кабины и замер: снаружи происходило что-то уж очень интересное!
  - Волосы дыбом! - прошептал под ним еще один пленник. - Это какой же должна быть мощность генератора?
  - Вы физик? - так же тихо поинтересовался профессор.
  - Не совсем... - отозвался невидимый собеседник. - Химик. Просто приходилось с этим сталкиваться. А вы?
  - Я тоже химик... - признался Иор. - Интересно, а остальные?
  - Этих - на транспортер! Быстро!!! - раздалось откуда-то издалека, и профессору пришлось заткнуться.
  Следующие несколько минут прошли в напряженном ожидании, а потом забухавшие по кузову сапоги дали понять, что его приключения еще не закончены.
  - И-и-и, взяли... - голоса 'грузчиков' были омерзительно бодры и молоды. Однако порефлексировать по этому поводу не удалось - после короткого полета по воздуху Иор больно ударился спиной о жесткую ленту транспортера и чуть не съехал с ее края.
  - Ты что, на рудники захотел? - заорал кто-то хорошо поставленным командным голосом. - Сказали же - 'аккуратно'!!!
  - Простите, господин полковник! - испуганно промямлил грузчик. - Больше не повторится!
  - Смотри у меня... - пробормотал офицер и тут же заорал: - Включай ленту, придурок!!! Спишь ты там, что ли?
  - Армия... - подумал профессор и вдруг похолодел от страха: - Неужели урлийцы?
  
  
  Глава 4. Омар де Лайдион, правая рука начальника Тайного Двора королевства Гошшар.
  
  - Заходи, гостем будешь! - улыбка на лице барона Кайпина была настолько искренней и радушной, что, не зная его, можно было подумать, что начальник Тайного Двора действительно гостеприимнейший хозяин в Гошшаре.
  - Вызывали? - вытянувшись в струнку, одними губами спросил де Лайдион, краем уха прислушиваясь к шуму, доносящемуся с женской половины дома начальника.
  - Да, вызывал... - ухмыльнулся Ревзай Кайпин, которого подчиненные чаще называли Скорпионом. Ни один его враг еще не смог понять, когда и куда ударит злопамятный и мстительный царедворец, решив, что пришла пора убрать конкурента. - Что же это ты не торопишься ко мне с докладом?
  - Простите, барон, но я приехал в город очень поздно. В час Туманного Поветрия. Полчаса пришлось убить на то, чтобы мне открыли калитку у Северных ворот. К часу Последней звезды я подъехал к вашему дому, но света в кабинете не увидел...
  - Ну, да, он горел в светлице моей четвертой жены, Файты... - хмыкнул барон. - Но туда ты стучаться не рискнул... Похвально... Ладно, давай, рассказывай, что там у тебя... Хотя нет, пойдем, что ли, дойдем до кабинета. Тут что-то очень шумно...
  В кабинете Ревзая Омар оказался первый раз за все четыре года службы в Тайном дворе. Но откровенно пялиться по сторонам не посмел. Сел на краешек указанного хозяином кресла и, дождавшись разрешения говорить, начал доклад:
  - Придуманная Вами личина, господин барон, сработала как надо. Первый же представитель Братства, услышав мое имя, немедленно доставил меня на ближайший же постоялый двор, контролируемый ими, и отправил гонца в Милхин. Через восемь дней прибыл человек, видимо, когда-то встречавшийся с покойным Отмычкой в Мурзуфской тюрьме и, после короткого разговора меня 'опознал'.
  - Еще бы он этого не сделал... - хохотнул Скорпион. - Я тоже, увидев тебя в первый раз, думал, что Оман умудрился сбежать... Мне даже пришлось лично инспектировать темницу, в которой он содержался...
  - Ну, да, а я в это время лежал в зиндане и не понимал, за что арестован... - поддакнул начальству де Лайдион.
  - Хе-хе, тебе повезло... Не будь я таким любопытным, тебя бы, как в итоге и Отмычку, тихонечко удавили бы в камере... А так ты получил неплохую работу, и дворянский патент... Ладно, это все прошлое... Давай о деле...
  - Простите... - на всякий случай извинился Омар. - Итак, меня опознали, и на следующий же день отправили в столицу. С городскими патрулями у Братства налажено неплохое сотрудничество...
  - Так, подробности пути меня не интересуют. Пока... - на полуслове прервал его барон. - Это все ты подробно продиктуешь писцам. Давай главное...
  - Понял! - кивнул де Лайдион. - Главой Братства Симинорской Империи после того, как гвардейцы Митриха Тринадцатого схватили Доходягу Эгга, ныне является Бруг Наир по кличке Нос. По моим ощущениям, максимум, на что он должен был рассчитывать - это место командира десятки. И то с трудом. Мыслителя из него не получится...
  - Это точно! - хохотнул Скорпион. - Один уже есть. Сидит на троне .
  Позволив себе улыбнуться шутке начальства, Омар сглотнул подступивший к горлу комок и продолжил:
  - Заставить его поверить в то, что идея спасти Доходягу изначально исходила от него, и мы прибыли на помощь, узнав об этом его стремлении, удалось без особого труда. Мало того, те люди, которыми он себя окружил за четыре года правления, обладают приблизительно такими же интеллектуальными способностями, как и их лидер. Поэтому дальнейшие переговоры свелись к обсуждению всякой незначительной ерунды типа сроков, когда мы сможем доставить под стены Милхина наших Братьев и того, кто и какими силами будет штурмовать Казначейство.
  - Естественно, затребованная доля в одну треть чистой прибыли его потрясла? - потирая руки, расхохотался Скорпион.
  - Не то слово... - одними глазами улыбнулся де Лайдион. - С этого момента он стал наш с потрохами...
  - Какими возможностями в плане проникновения во дворец он обладает реально? - потянувшись к вазочке с сушеными фруктами, поинтересовался барон.
  - Как я понял, на него работает десятка полтора женщин, имеющих доступ - прачки, белошвейки, кухарки. Кроме того, брат жены одного из его лучших карманников второй год служит в гвардии. Рядовым. Если верить Бругу, то есть какие-то рычаги для того, чтобы заставить этого солдата в нужный момент открыть калитку в дворцовый сад.
  - Что ж, неплохо.
  - О возможности доступа внутрь периметра Арсенала и Казначейства, думаю, лучше сообщить в докладе? - на всякий случай поинтересовался Омар.
  - Угу... Такая ерунда меня не интересует... Ладно, с столицей вчерне разобрались. Теперь о тропах до Милхина и обратно. Что скажешь об их состоянии?
  - В принципе, если постараться, по ним можно провести тысяч пять... - слегка занизив цифры, сказал де Лайдион. - Практически на протяжении всего маршрута они идут параллельно тракту, но достаточно далеко и от него, и от каких бы то ни было поселений. Очень неплохо оборудованные места для ночевок. Правда, они рассчитаны на остановку десяти - пятнадцати путников. Оба перевала обходятся на достаточном удалении от крепостей, и вне зоны видимости патрулей Империи. Так что, как мне кажется, если подойти к делу с умом, то собрать неподалеку от Милхина достаточное количество людей дней за пять до начала Большого Исхода вполне реально.
  - Это очень радует... - улыбнулся Скорпион. - Хорошо поработал. Молодец... Когда планируешь начать переброску нашего 'Братства'?
  - Как скажете, господин барон! - пожал плечами Омар. - Мое дело маленькое. Сходить, посмотреть, доложить. Планируете и принимаете решения Вы...
  - Молодец, понимаешь... - ухмыльнулся Ревзай. - И это мне тоже нравится... Ладно, можешь идти отдыхать. К обеду... вернее, к ужину будь у меня в кабинете... Там и получишь дальнейшие указания... Расул! Проводи!
  Возникшая возле двери здоровенная фигура молча отодвинула в сторону портьеру, и без единого звука показала Омару на дверь...
  
  
  Глава 5. Джамшер. Воин Утренней Зари.
  
  Взобраться на перевал Песчаный Язык оказалось безумно тяжело - саднило изодранное когтями медведя бедро, кровь, сочащаяся из рваной раны на голове, заливала глаза, а подвернутая нога здорово распухла и заставляла хромать. Но по сравнению с трофеем - головой и передними лапами Хозяина Леса, болтающимися в мешке за спиной, все это казалось мелким и неважным: сегодня он, щенок Снежного Барса, заслужил право получить Имя! В честном бою один на один убив самого страшного хищника Лесистых гор - медведя. При этом не прикоснувшись ни к мечу, ни к рогатине. Хотелось кричать от счастья и от гордости - даже его старший брат, Ухо Рыси, получивший имя две весны тому назад, не рискнул бы выйти против этого матерого хищника с одним ножом. А он, Джамшер, не испугался! И победил!!!
  Рокот барабанов, донесшийся из долины, заставил парня, только-только перебравшегося через перевал, зажмуриться от предвкушения - это в честь него женщины сейчас готовят праздничный ужин! Это для него девушки на выданье будут танцевать Танец Глубокой Ночи, это ему преподнесут Боевое оружие Клана - настоящий стальной меч! А, значит, уже сегодня ночью он сможет сложить к дверям дома Рыжего Кабана Малые Дары Обещания.
  - Самой темной ночи, щенок! - голос отца, ожидающего его перед началом тропы, спускающейся в долину, заставил Джамшера приосаниться и забыть про усталость и боль. - Была ли успешной твоя охота?
  - Самой темной ночи, отец! - стараясь не расплыться в улыбке, поздоровался с вождем он. - О, да! Сам Хозяин Леса подарил мне право первого удара!
  - И? - встревожено оглядев окровавленного, но вполне уверенно стоящего на ногах сына, поинтересовался Снежный Барс.
  - Я отнесся к этому праву с подобающим уважением! - протягивая отцу мешок и окровавленный нож, гордо сказал Джамшер.
  - Я горжусь тобой, сын! - в первый раз опустив детское обращение 'щенок', улыбнулся Первый Клинок Клана. - Разреши мне проводить тебя до деревни!
  - Сочту за честь, Вождь! - оттараторив ритуальную фразу, парень закинул трофеи на спину и сделал первый шаг по тропе...
  ...Стрела, выпущенная из арбалета отца, еще звенела в столбе новостей на центральной площади деревни, а вся детвора уже сломя голову неслась к околице - посмотреть на того, кто первым в этом году смог пройти Испытание.
  - Имя! Имя! - скандировала жутко завидующая Джамшеру малышня, пытаясь по форме и размерам мешка определить породу его содержимого.
  - Барс! - авторитетно утверждал бегущий рядом с двоюродным братом Шендд. - Крупный, и, наверное, очень...
  - Нет, волк! Куцее Ухо! - с придыханием вопил его бессменный соратник по шалостям Майл.
  - Косуля! - хихикали девчонки, периодически высовывая языки и строя рожицы. - Просто целиком...
  - Пяток кроликов! - ехидно хмыкнул сидящий на заборе Омиск, парень, вы этом году заваливший уже четвертое свое Испытание...
  Не реагируя на подначки и просьбы показать содержимое мешка, Джамшер добрался до Столба Новостей и, дождавшись, пока на площади соберутся старшие воины Клана, воткнул в него свой нож и, присев на корточки, развязал горловину мешка...
  По площади прокатилась волна перешептываний.
  - Самой темной ночи, щенок Снежного Барса! - подойдя к нему вплотную, поздоровался с охотником Усай, старейший из воинов Клана. - Хозяин Леса оказал тебе великую честь, умерев от твоего клинка! Когда и где это произошло?
  - Урочище сломанной сосны. На рассвете... - коротко ответил Джамшер.
  - Нарекаю тебя Воином Утренней Зари! - торжественно изрек Усай. - Да не осрамишь ты это достойное имя, и с честью пронесешь его через кровь и темные ночи твоей жизни. Да будет так!
  Утренняя заря склонил голову, приложил правую руку к груди, и, замерев на мгновение, вытянул ее вперед. А через мгновение сам Снежный Барс вложил в нее НАСТОЯЩИЙ МЕЧ!
  - В Клане родился воин! - рявкнул Усай Горькая Весть и поднял над головой сжатый кулак. - Еей!! Еей!! Еей!!
  Боевой клич Клана трижды разорвал тишину окрестных гор, и стоявшие на почтительном расстоянии родственники и друзья сорвались с места, чтобы поздравить Джамшера с самым важным событием в жизни - обретением Имени...
  
  ...Первые лучи солнца еще не окрасили розовым заснеженный пик Иглы, а Джамшер Утренняя Заря, полностью собранный и одетый, уже вышел из дома, и, вдохнув полной грудью студеный горный воздух, легко зашагал к виднеющемуся за околицей лесу. Двух недель, прошедших со дня получения Имени, вполне хватило, чтобы забыть о подвернутой ноге, дать затянуться ранам на ноге и на лбу и подготовиться к своей первой взрослой охоте. Дочь Рыжего Кабана Майке не отказалась от Даров. Значит, до начала осени надо было подготовить Большие Дары, а, значит, пора было заняться делом - кто выйдет замуж за охотника, не способного собрать пять десятков лисьих шкурок за сезон?
  Скользнув под полог еще спящего леса, Джамшер вдруг замер - впереди, чуть правее тропы, чувствовалось присутствие человека. Бесшумно вытащив из ножен нож, он аккуратно распустил лямку висящего на одном плече дорожного мешка и... улыбнулся - из-за кривого, узловатого ствола дуба выскользнул гибкий силуэт Майке Огненной Гривы. И бесшумно метнулся к его груди:
  - Уходишь?
  Утренняя Заря молча кивнул, боясь спугнуть прижавшуюся к нему девушку.
  - Надолго? - заглянув ему в глаза, тихо спросила она.
  - Дня на четыре - пять... - прошептал он. - Как ты узнала?
  - Твоя мать сказала... - Майке привстала на цыпочки, так, что ее глаза оказались почти вровень с его, и прижалась щекой к его щеке: - Я буду ждать. Только больше не испытывай судьбу, ладно? Мне нужен здоровый муж, а не калека с одной рукой. Или ногой...
  - Ночная Хмарь оступился... - попробовал было защитить поломанного недавно медведем охотника Джамшер, но остановился на полуслове - пальчик Огненной Гривы прикоснулся к его губам и не дал продолжить дальше:
  - Мне все равно, как это произошло. Ведь он сейчас - калека. А его жена угасает вместе с ним... Сбереги себя для меня, ладно?
  - Хорошо... - тут же позабыв все пришедшие в голову аргументы, пробормотал он.
  - Самой темной ночи, Воин! - нежно прикоснувшись к его лбу губами, прошептала девушка.
  - Самой темной ночи, огонь моего сердца... - встав на одно колено, Джамшер прижался лбом к ладони девушки и замер...
  Залившего ее щеки румянца видно не было, но то, как задрожала рука смущенной девушки в процессе ритуального прощания с женой, сказало Утренней Заре вполне достаточно для того, чтобы дорисовать то, чего он не видел...
  - Я приму Большие Дары. Обещаю... - вырвав руку из его ладони, Огненная Грива метнулась в сторону деревни и пропала...
  Несколько раз подпрыгнув на месте, Джамшер чуть не заорал на весь лес от счастья, но вовремя сдержался, так как подставлять дурацким воплем сбежавшую из дома без разрешения отца девушку было бы некрасиво...
  
  ...Третью ночь Утренняя Заря решил провести в ущелье Вечного Стона - довольно редко посещаемом, но от этого не менее удобном месте для ночевки. В пещере перед бурной, кишащей рыбой, Попрыгуньей. Поэтому, как только солнце начало медленно сползать к месту своего упокоения, парень выбрался на Поперечный хребет и быстрым шагом поспешил на северо-восток. В принципе, особой необходимости продолжать охоту у него не было - восемь лисьих шкурок, сложенных в дорожном мешке, были очень неплохой добычей, а тушки косули, спрятанной в снежнике у границы вечных снегов, в одном дневном переходе от деревни, должно было хватить семье на неделю. Поэтому, прыгая с камня на камень, Джамшер пытался понять, чего ему хочется больше. Потратить еще день-два, и принести в деревню сразу целую половину Большого Дара, или, ограничившись тем, что есть, порадовать Майке своим появлением раньше срока. Видимо, поэтому не сразу среагировал на звук, раздавшийся чуть ниже тропы. Но и не слишком поздно - прыгнув в заросли кривых, низкорослых деревьев, парень словно растворился в густом переплетении ветвей и, найдя удобное для наблюдения место, замер...
  По лесу ломились шестеро мужчин. Рослых, на голову выше Утренней Зари. Одетых в странную зеленую бесформенную одежду и увешанных железками непонятного назначения. Внимательно осмотрев идущего впереди воина, - а то, что это был именно воин, сомнения у Джамшера отчего-то не возникло, - парень удивленно усмехнулся: ходить по лесу эти люди не умели. Нет, шли они довольно ходко, и довольно грамотно, но если бы его отец увидел, что он кто-то из детей так ставит ногу, то, наверное, выгнал бы неумеху из Клана.
  - Зато вон какие широкие плечи... - подумал он через мгновение. - И шеи, как у быка. Не обхватишь... Нет мечей и арбалетов. Только короткие ножи...
  Кстати, такой способ крепления ножей парень видел впервые: у идущего первым мужчины нож был закреплен на левом плече рукоятью вниз. У идущих вторым и третьим воинов ножны крепились на бедре с помощью двух тонких ремешков. Клинок четвертого был закреплен на предплечье... Проводив взглядом прошедших мимо, но не заметивших его солдат, парень задумчиво снял с пояса свой нож и попытался представить, насколько удобно выхватывать его с плеча, бедра или предплечья. Оказалось, что в таком способе ношения что-то есть. Немного поэкспериментировав с хватами, Утренняя Заря, наконец, решил, что воины достаточно удалились от места их встречи и, проследив за птицами, провожающими шагающих по лесу людей встревоженными криками, быстрым шагом направился в сторону перевала Трех Волков - места, откуда до деревни можно было добраться гораздо быстрее идущих к ней напрямик 'гостей'...
  Через час он перешел на бег - тропа, вьющаяся между камней морены, стала немного шире. Кроме того, начинало темнеть, а ночевать на самой границе с вечными снегами ему совершенно не хотелось: там, за Тремя Волками, начинался спуск в долину, двигаться по которому можно было даже в полной темноте...
  Хруст расколотого камня и странный взвизг, раздавшиеся практически одновременно, заставили Джамшера рефлекторно отскочить в сторону от источника звука, и, как оказалось, не зря - на том месте, где он только что стоял, вдруг вспухла струйка каменной пыли и раздался новый взвизг! Метнувшись в щель между здоровенными, размером с загон для скота, камнями Утренняя Заря ужом прополз под широченной каменной плитой, пробежал до зарослей ежевики и, нырнув прямо в колючие кусты, замер. Вокруг было тихо. Вернее, как обычно щебетали птички, шелестел травинками ветерок, стрекотали кузнечики, а вот присутствия людей не ощущалось. Хотя... присмотревшись к склону, с которого он недавно спустился, парень удивленно присвистнул - судя по поведению птиц, там явно находились люди! Но стрелять из арбалета на таком расстоянии было невозможно! Тем более, что стрел в месте, где он недавно стоял, видно не было! Да, и в общем, даже разглядеть его с такого расстояния было проблематично...
  Посмотрев на подбирающееся к скальной стене Белого Господина солнце, Джамшер нахмурился, почесал затылок и решил немного подождать - кто бы то ни был, за полчаса-час должны были спуститься в долину и как-то обозначить свое присутствие.
  Шестеро зеленых воинов, как их про себя обозначил Утренняя Заря, спустились к тропе слишком быстро для людей, почти ничего не знающих о горах. И, прижимая к плечам странные железные предметы, похожие на ложа от арбалетов, но без плечей, на которые крепится тетива, двинулись в направлении места, где он прятался. Оказывать на линии полета стрелы из этого странного оружия Джамшеру что-то не хотелось, поэтому он осторожно отполз поглубже в заросли и, оказавшись у камней еще одной осыпи, понесся в направлении небольшого лесочка, расположенного чуть ниже по ущелью. Стараясь двигаться так, чтобы между ним и его преследователями всегда находились камни покрупнее.
  К моменту, когда он скользнул под прикрытие покрытых начинающими желтеть листьями ветвей, эта часть ущелья оказалась в тени от Белого Господина. И парень слегка расслабился - передвигаться по незнакомым горам ночью для любого, самого подготовленного воина, должно было стать проблемой.
  Однако к середине ночи стало понятно, что преследователи его видят. Непонятно, как, но они двигались за ним, постепенно сокращая расстояние. Да, оказываться за пределами прямой видимости Утренней Заре еще удавалось, но вот скинуть преследователей с хвоста - никак. И порядком уставший и злой Джамшер решил попробовать их на прочность...
  ...Бесформенный силуэт первого преследователя возник над краем скалы, и, не прекращая движения, начал поворачиваться к парню передним срезом 'арбалета'. Метнувшись под оружие, Утренняя Заря коротким тычком вогнал свой нож в печень воина и... чуть не отрезал себе пальцы: острие клинка уперлось в латный нагрудник, спрятанный под зеленым балахоном! Не переставая двигаться, парень метнулся за спину начинающему поворот солдату и выхватил меч. Взмах снизу перерубил локоть левой руки 'зеленого', но на этом везение Утренней Зари закончилось: через мгновение его меч, уперевшись в ложе 'арбалета', со звоном переломился пополам! Вбив выхваченный из сапога засапожный нож под раззявленный в крике боли рот, парень, прикрываясь телом солдата от возможных атак его товарищей, метнулся обратно к краю скалы, и, набрав побольше воздуха, кинулся в пропасть.
  Холодная, как лед, вода обожгла его разгоряченное схваткой тело. Еле-еле вынырнув на поверхность, Джамшер выставил вперед ноги и руки, и, проклиная себя и свою дурацкую идею, принял ногами первый удар несущихся навстречу мокрых, кое-где покрытых коркой льда, камней...
  
  
  Глава 6. Бруг Наир по кличке Нос.
  
  Первые пятьдесят бойцов Братства прибыли из Гошшара за два дня до оговоренного с Оманом Лади срока. И уже на следующий день по одному - два человека прошли Восточные ворота, изображая торговцев, возвращающихся от родственников горожан или ищущих работу ремесленников. К огромному облегчению Наира, среди всей этой толпы не было ни одного человека с клеймом на лице или на правом предплечье - провести таких мимо бдительной стражи было практически невозможно, а ждать момента, когда в караул заступит единственный прикормленный солдат во всей столице - слишком долго. Еще одним поводом для радости оказался тот факт, что, против обыкновения, гошшарцы вели себя тише воды и ниже травы. Не пили, не курили зелень и не приставали ко всем встречным женщинам. То есть выполняли обещание, данное ему Оманом Лади перед отъездом.
  Вообще посмотреть на эти колоритные фигуры было довольно интересно - почти все Братья обладали фигурами профессиональных борцов или молотобойцев. Не знай Бруг, что по каждому из них плачет Мурзуфская тюрьма, он бы даже подумал, что это - солдаты. Ведь отличить тех же мечников, прибывших с ними вместе, от обычных домушников или карманников, не зная, кто есть кто, он бы не смог. Кроме, разве что, бывших Одержимых - эти отличались большей гибкостью, меньшим весом и какой-то завораживающей плавностью движений. Трое суток, потребовавшихся для того, чтобы доставить в город оружие, эти двое просто не находили себе места. С утра до вечера слоняясь по дворику выделенного им для проживания дома в квартале Ремесленников. Периодически навещая этих, непонятно как прирученных Оманом зверей, Бруг каждый раз ловил себя на мысли, что будь в его Братстве такие бойцы, он бы не ограничился теми объедками с огромного пирога ночной жизни Милхина, которыми наравне со всеми довольствовался с момента подавления Мыслителем Второй Вольницы. А заставил бы короля считаться с ним, некоронованным главой ночной столицы Империи...
  Через четыре дня после прибытия первой партии, опоздав на два дня, появились и остальные обещанные Оманом братья. Еще двести два человека. Как оказалось, задержались не по своей вине - на тропу, обходящую Шорнисский перевал, сошла лавина, и для того, чтобы расчистить путь, потребовалось здорово потрудиться. Оман Лади, прибывший вместе с ними, попросив прощения за задержку, встревожено поинтересовался, не вызовет ли это каких-нибудь проблем с проникновением в город. Наир, пожав плечами, отрицательно покачал головой - все необходимое для маскировки такой массы людей уже дожидалось в заброшенной таверне в пяти минутах езды от основного тракта, а, учитывая тот факт, что от людей Биззи Омионского до сих пор не было ни слуху ни духу, всего запасенного должно было хватить и на десяток лишних бойцов короля Ночного Братства Гошшара.
  - У меня есть хорошие новости, уважаемый! - глядя, как его люди небольшими группами растворяются в лесу, весело улыбнулся Оман. - Приложив определенные усилия, я смог привести к вам больше специалистов, чем обещал...
  - Я заметил! - усмехнулся Бруг.
  - Больше - не в смысле количества... - хохотнул Отмычка. - Арбалетчиков - два десятка, а вот мечников - сорок два человека. Плохо, что Одержимых только двое... Но, как Вы понимаете, убедить работать на себя эту категорию солдат очень и очень сложно...
  - Угу... - вспомнив тягучие движения тех двоих, что дожидались своего часа в городе, буркнул Нос. - Я вообще не понимаю, как Вам это удалось...
  - Это стоило мне очень дорого... - выделив слово 'очень', ответил ему Лади. - Я и сам не всегда верю, что могу ими управлять. Откровенно говоря, они практически не управляемы. Выполняют поставленную задачу от и до, никогда не допуская вариантов исполнения или толкования. Иногда это бывает на пользу, иногда - во вред. Их невозможно заставить убирать оплаченную клиентом цель, если могут пострадать женщины и дети, или сама цель - женщина. Зато, если они подписываются на дело - оно может считаться выполненным еще до начала.
  - Да, я слышал об этих их дурацких правилах. Никогда не понимал логики, но, видимо, считаться с этим придется... - кивнул Бруг и, удостоверившись, что последний Брат покинул поляну, пригласил Отвертку в карету: - Поехали... Их переправят в Милхин без нашего участия... А мы пока поужинаем и подумаем, как и когда надо начинать...
  
  Тяжелее всего оказалось пережить последние сутки перед Большим Исходом: все задействованные в будущем деле Братья уже сидели по заранее подготовленным схронам, получив необходимые указания и оружие. Старшие групп, зазубрив последовательность действий, метались по городу, контролируя поведение вверенных им отрядов и стараясь не допустить среди них пьянства и курения зелени. Сам Нос, коротающий время в компании главы Гошшарского братства, практически не отрывал взгляда от окна, дергаясь при появлении каждого патруля. Однако успокоить нервы при помощи вина не получалось - Оман Лади, высказав мнение, что спиртное может здорово навредить Делу, ограничивался обычной водой и фруктами, а падать в его глазах Бругу отчего-то не хотелось...
  ...Черепашка, попрошайка, работающий на площади Большого Исхода уже лет двадцать и для каждого коренного горожанина давно превратившийся в ее неотъемлемую часть приковылял в особняк Бруга ближе к концу часа серого петуха и срывающимся голосом сообщил:
  - Над плитой Возмездия появились какие-то огоньки!
  - Когда? - чувствуя, как по его спине потек холодный пот, спросил Наир.
  - Где-то час назад... Только вот выбраться с площади сразу мне не удалось - там сейчас половина городской стражи, какие-то типы в серых мантиях и, как мне показалось, даже сам начальник городской стражи.
  - Начинается... - усмехнулся Отвертка. - Клеть уже собирают?
  - Ага... Солдаты таскают решетки, счищают с них ржавчину, матерятся, получают зуботычины... - подобострастно хихикнул Черепашка.
  - А что матерятся то? - не понял Лади.
  - Так решетки-то тяжелые. Таскать неудобно. Как на ногу кому уронят, так орут, как оглашенные. Офицерье орет на десятников, те - сразу в зубы... Весело... Светло, как днем. Факелов натащили - жуть...
  - Пройтись, что ли, посмотреть? - с сомнением в голосе пробормотал Оман.
  - Лучше не стоит... - еле слышно возразил ему попрошайка. - Меня и то еле выпустили. А знает каждая собака... Думаю, к моменту начала исхода там будут только дворяне и начальники ремесленных цехов, известные всему городу торговцы и офицеры, не занятые по службе...
  - Что я и говорил... - пожал плечами Нос. - Муха не пролетит. Вся стража там, наверное...
  - Отлично... - плотоядно ухмыльнулся Отвертка. - На это мы, собственно, и рассчитывали... Ладно, Черепашка, беги на пост... Как начнут впускать на площадь людей - дуй сюда со всех ног...
  - Сделаю все, как надо, господин... - поклонившись до самого пола, попрошайка задом добрался до двери и, открыв ее худым, обтянутым жуткими лохмотьями задом, выскочил в коридор.
  - Осталось ждать каких-то пару часов... - задумчиво поглядев в окно, пробормотал Оман. - Пожалуй, пора будить наших орлов...
  - Вы думаете, что кто-то сейчас может спать? - удивленно посмотрев на собеседника, не удержался, чтобы не спросить, Нос.
  - Большинство бывших солдат наверняка спит... - не отрываясь от созерцания ночного неба, буркнул Отвертка. - Ладно, подождем до часа Туманного поветрия... И там начнем их будить. Вряд ли Исход начнется ночью.
  - Ну, за всю историю такое случалось всего один раз... - вспомнив рассказы Доходяги Эгга, хмыкнул Бруг. - Только сколько лет назад, я не помню...
  ...К часу последней звезды Наир еле скрывал бьющую его нервную дрожь. Периодически вытирая потеющие ладони о свешивающуюся со стола скатерть, он все чаще прикладывался к кувшину с холодной водой, каждый раз удивленно понимая, что внутри не вино. Наконец, когда, казалось, он был готов плюнуть на мнение гостя и потребовать себе вина, в комнату ввалился мокрый, как мышь, Черепашка:
  - Людей начали впускать... Начальник стражи сказал, что исход начнется в течение получаса...
  - Сказал тебе? Лично? - хохотнул пребывающий в отличном расположении духа Отвертка.
  - Нет... - усмехнулся попрошайка, стараясь перевести дух. - Но я услышал... А еще говорят, что в Черном Остроге вот-вот разбудят заключенных...
  - О, вот это действительно важно! - нахмурился Оман и, врезав кулаком по стене, рявкнул:
  - Эй, вы! Как вас там! Бегом к Забытой колокольне! Факелы должны гореть через пять минут! Ладно, уважаемый... - повернувшись к Бругу, улыбнулся Отвертка. - Надо выйти во двор. Из этого окна колокольни не видно...
  ...Гонец от Арсенала прибыл через двадцать минут. Но и без его появления стало ясно, что в городе происходит что-то странное - мимо ворот особняка в сторону Южных ворот практически бегом пронеслась Серая сотня городской стражи. Лязг оружия и доспехов насмерть перепугал пытающиеся добраться до площади Большого Исхода толпы горожан, заставив вжиматься в каменные стены и освобождать проезжую часть. Выслушав доклад двенадцатилетнего сорванца, Бруг постарался сдержать довольную улыбку - пять десятков Братьев, умудрившись сломить сопротивление двенадцати караульных гвардейцев, вовсю хозяйничали в Арсенале, не забыв опустить решетку и заложить засовом тяжелые, никогда не запирающиеся ворота, ведущие во внутренний двор.
  - Они даже гонца послать не успели! - восторженно тараторил мальчишка. - Мы выскочили из разбитой телеги в момент, когда в калитку выходила смена для патруля. Закрыть ее они не успели... Я подавал арбалеты... А люди господина Отвертки стреляли так, что семеро гвардейцев умерли, не успев обнажить оружие! Если бы не приказ бежать с докладом, то я бы уже бегал с настоящим мечом! - расстроено закончил рассказ малолетний оболтус, и, закусив губу, нетерпеливо посмотрел на задумчиво глядящего на Отвертку Бруга.
  - Что мне сейчас делать, а? - не дождавшись приказания, спросил он через минуту.
  - Можешь бежать обратно и подсказывать тем, кто внутри то, что пытается предпринять стража... - буркнул Лади. - И не мешай Бругу думать. Думаешь, легко принимать такие важные решения?
  - Нет! Ужас, как тяжело, наверное... - восторженно посмотрев на Носа, закивал мальчишка и выскочил прямо в окно...
  Спустившись на улицу, Лади практически сразу послал к колокольне следующего посыльного - по его мнению, пора было атаковать Казначейство. И когда на верхушке полуразрушенного здания заполыхал второй факел, Бруг окончательно понял, что все происходящее - не сон.
  Увидеть, как к наполовину захваченному зданию спешат гвардейцы императора, из его особняка было невозможно, но благодаря продуманной системе оповещения новости с обоих мест сражений Отвертка и Нос получали без особых задержек. Бруг постепенно входил во вкус: если бой на стенах Арсенала, куда все-таки смогла забраться Серая сотня, интересовал его не особенно, то процесс передачи забитых золотом мешочков через южную стену Казначейства заставлял трепетать от предвкушения самого большого в его жизни куша.
  - Пора! - голос Лади, посылающего к колокольне только что вернувшегося оттуда 'поджигателя', вырвал его из сладкого, заполненного мечтами о жизни где-нибудь вдали от Империи забытья. И заставил вспомнить, что впереди - большая часть плана.
  - Ага... - пробурчал Нос и вслед за Лади и его Одержимыми вышел на улицу.
  Чем ближе они подходили к площади Большого Исхода, тем тяжелее становилось двигаться вперед: желающих посмотреть на такое редкое событие в столице было предостаточно. В направлении Дворца правосудия ехали кареты, всадники, шли или бежали по-разному одетые люди. В какой-то момент Бруг даже попытался представить себе, как на такой маленькой площади сможет поместиться такая куча желающих, и не смог - по его прикидкам, львиная доля должна была остаться на прилегающих улицах...
  Если бы не Одержимые, то пробиться к оцеплению они смогли бы вряд ли - давка перед ним была совершенно безумная. Кое-как растолкав возбужденно гомонящую толпу, воины пропихнули Носа и Отвертку к узкому, перегороженному решеткой проходу и, дождавшись, пока предъявившие поддельные сословные грамоты главы Братства пройдут внутрь охраняемой территории, растворились в толпе...
  - Они что, не пойдут с нами? - удивленно проводив взглядом затылок одного из воинов, поинтересовался Нос.
  - Подойдут позже... - хохотнул Отвертка. - Я подумал, что привлекать лишнее внимание к своим персонам будет довольно рискованно. Так что приказал им пройти оцепление чуть позже. И по одному.
  - Наверное, правильно...
  - Угу, мне тоже так показалось. Так, где тут наши места? Я у вас тут не ориентируюсь...
  Встав на цыпочки, Наир вытянул шею и осмотрелся:
  - Наверное, нам туда...
  - Веди, уважаемый... Я пойду следом...
  ...Сияние над Плитой Возмездия появилось внезапно. И над площадью воцарилась мертвая тишина. А мгновением позже толпа взревела от боли и восторга - черная вспышка над камнем ослепила практически всех, а предвкушение Большого Исхода заставило орать от предвкушения даже благообразных матерей семейств и давно потерявших счет прожитым годам стариков. Утерев выступившие на глазах слезы, Бруг пригляделся к строю стоящих внутри огороженного решетками круга заключенных и внезапно вздрогнул: Доходяга Эгг собственной персоной мрачно поглядывал на окружающий решетки строй солдат и что-то говорил стоящему рядом молодому парню.
  - Доходяга! Вон, там!!! - ткнув в плечо стоящего рядом Отвертку, прошептал Нос. - Надо же, не боится...
  - Он всегда отличался железными нервами... - посмотрев через головы возбужденно гомонящих зрителей, буркнул Оман. - Потому и стал тем, кем стал...
  - Да... он был лучшим главой Братства империи - ничуть не покривив душой, признался Бруг. - Я по сравнению с ним - мальчишка...
  Лади удивленно посмотрел на Наира и... промолчал.
   - Дамы и господа! - гулкий голос герольда, раздавшийся со стороны Дворца Правосудия, заставил толпу замолкнуть и прислушаться. - Двадцать семь лет мы ждали этого часа! Двадцать семь лет верили, что однажды утром на площади Большого исхода дрогнет Ткань Мира, и все то отребье, которое отравляло жизнь вам, вашим родным и близким, наконец, канет в черное пламя небытия. Мало кто из собравшихся здесь помнит, как открывался Глаз Правосудия в прошлый раз: два срока Ожидания - слишком много для обычного человека...
  Слушая речь, Бруг мрачно размышлял о том, что за этой решеткой мог бы оказаться и сам. И тогда никто из Братства не пошевелил бы и пальцем для того, чтобы вытащить его оттуда. Да, он был не такой, как Доходяга. Но четыре года, которые он правил Братством империи, оказались не самыми плохими в его истории - доходы были стабильными, в облавы попадало не так много братьев, а успокоившиеся после поимки Эгга власти обращали не особенно много внимания на деятельность столичного и провинциальных филиалов. И вот такая несправедливость...
  Вдруг снова полыхнуло черным, и Бруг чуть не закричал от боли в глазах. Практически сразу же зарокотали барабаны, и заорал глашатай.
  Однако разобрать смысл сказанных им слов не удалось - над площадью раздался истошный визг:
  - Я не хочу!!! Выпустите меня отсюда!!! Ну, пожалуйста, люди добрые! Я виноват! Но я раскаялся!!! Простите!!!
  Через несколько мгновений за решеткой билось в истерике человек двадцать, если не больше. Но разобрать, что именно они орут, не получалось - хохот, свист и язвительные возгласы, доносящиеся из толпы, заглушали даже самые истеричные вопли...
  - Ииии... Р-раз! - команда какого-то офицера заставила пикинеров опустить оружие горизонтально и нацелить его на жмущихся к стенкам загона обреченных.
  - Ииии... Два!! - уткнувшиеся в тела бедняг острия подтолкнули их к Плите.
  - Ииии... Три!!! - пики отодвинулись назад, и, разогнанные руками своих хозяев, устремились к своим жертвам...
  - Отвертка!!! Где наши люди? - удивленно повернувшись к стоящему рядом соратнику по Большому Делу, спросил Бруг и, вытянув вверх руку с зажатым в ней обрывком красной тряпки, несколько раз махнул ею из стороны в сторону. - О, Митра! Доходяга идет в Сияние!!!
  - А ты идешь вдогонку... - холодная ухмылка Омана Лади заставила Наира дернуться в сторону, но было уже поздно - холод, возникший где-то под сердцем, вдруг ринулся по слабеющему телу и лишил его возможности заорать...
  - За что? - прохрипел Нос, чувствуя, как такие же холодные сосульки одна за другой возникают где-то в спине и в боку, и начал медленно клониться к мостовой...
  - Присмотрите за ним... - бросил Оман кому-то, стоящему сзади Бруга и, даже не оглянувшись на то, что происходит на Плите Возмездия, спокойно растворился в толпе...
  
  
  Глава 7. Эрик.
  
  ...Наполовину ослепленный черной вспышкой, я зацепился ногой за попавший под ногу человеческий труп и покатился по невесть откуда взявшейся в лесу булыжной мостовой. Вскочить на ноги с ходу не удалось - уперевшись поясницей в еще одно плавающее в крови тело, я был вынужден уворачиваться от падающей на голову алебарды. Механически подрубив выставленную вперед ногу атакующего, я ушел от удара топором еще одного одетого в безумные лохмотья мужчины и оказался на ногах. И сразу же заметался между сражающихся со звериной яростью людей, стараясь не попасть под шальной удар какого-нибудь клинка. Не вмешиваться в схватку, естественно, не получилось - как бьющиеся в окружении латники, так и атакующие их оборванцы принимали меня за врага. И так и норовили всадить под ребро кусок отточенной стали. Если бы не способность уходить в джуше, я бы простился с жизнью уже в первые секунды своего пребывания в этом мире. А так пришлось здорово поработать мечом, для того, чтобы вернуться к каменной плите, над которым струилось черное сияние портала. Увы, первая попытка запрыгнуть внутрь оказалась последней - врезавшись лицом в вываливающегося из него человека, я расквасил себе нос и здорово приложился затылком о мостовую. А через мгновение, вздернутый в воздух ручищей Ольгерда, взвыл от злости - марево, ведущее на Элион, погасло!
  - Твою мать... - вбивая ногу в пах пытающемуся ударить его ножом мужичку, и добивая его ударом локтя по позвоночнику, выругался Глаз. - Бля, ну что за везение, е-мое?
  - Сзади! - в безумном выпаде отбивая выпущенный в мужа арбалетный болт, завопила Беата. И тут же покатилась по земле, пропуская над собой лезвие летящего на уровне пояса топора.
  Ольгерд мгновенно превратился в подобие земного вентилятора, закрывшись сияющими плоскостями веерной защиты. Пара оборванцев, пытавшихся броситься на него с блестящими от налипшей крови дубинками, испуганно отшатнулись, но было поздно - дождавшийся формирования боевой тройки Коррин шагнул вперед и вправо, и оба мужика лишились сначала конечностей, а потом и голов. Где-то через минуту плита в центре площади превратилась в островок мира и спокойствия - заваленные порубленными нами телами мостовая лучше всяких боевых кличей пресекала всякие попытки до нас добраться...
  - Портал сдох... - попрыгав на плите, пробормотала Хвостик. - Опять Пророчество, да?
  - Угу... - пожал плечами Ольгерд.- Интересно, если грохнуть Эола, нас перестанет колбасить по Вееру, или как?
  - Вопрос, конечно, интересный... - отбивая мечом очередной болт, хихикнула его сестра. - Только вот надо будет Маныша на хозяйство ставить. А он - босс, и ему будет западло...
  - Ладно, поржем потом... Что делать будем? - врезав мне в поясницу кулачком, поинтересовалась Оливия. - Как я понимаю, тут две стороны, и от нашего выбора будет зависеть наше будущее в мире, куда нас привел мой дорогой и горячо любимый муженек. Дать бы ему по голове чем-нибудь потяжелее...
  - Так, а где Клод? - перепуганно задергался я, поняв, что не вижу баронессы Золиа.
  - Оставили у Портала... - заметив выражение моего лица, расхохоталась Беата. - Кто-то же должен сообщить Хранителю, куда подевалась надежда и опора Аниора?
  - Эй, болтуны! Вы что, оглохли? Че стоим-то? - взвыла моя супруга.
  - Ну, я сильно сомневаюсь, что кто-то из этих, весьма занятых друг другом господ сможет уделить нам время для обстоятельной беседы... - ухмыльнулся Щепкин. - Окромя того, меня терзают смутные сомнения по поводу самой возможности коммуникации. Думаю, что ни русский, ни аниорский, ни, на худой конец, иврит или санскрит им тут не знаком...
  - О, Вован, а ты гутаришь на иврите? - улыбнулся Ольгерд. - Честно говоря, не знал...
  - Эй! - приложившись острым кулачком к спине Коррина, рявкнула Оливия. - Вы что, ослепли? Посмотрите по сторонам! Все сразу станет ясно! Те уроды, за которыми мы сюда рванули, убивали и насиловали... Вон там, у стены, такие же твари рвут одежду на девчонке! Вон еще двое - тоже насилуют... Хоть один латник это делает? Нет! Так что думать-то?
  - Она права... - буркнула Беата. - Портал откроется вряд ли, так что надо устраиваться тут... Давай, Коррин, шевели булками...
  - Глаз, ты плохо влияешь на жену... Ее словарный запас меня пугает... - огрызнулся Ольгерд и тут же, не дожидаясь очередного тычка моей супруги, скомандовал:
  - Темп!
  Ломиться на помощь окруженным недалеко от постройки, очень смахивающей на трибуны, он не стал. Вместо этого наша пятерка двинулась по внешнему краю площади, вынося всех тех, кто, не влезая в сражение в ее середине, старался урвать кусок пожирнее, грабя и убивая пытающихся вымолить прощение или спрятаться мирных жителей. Вскоре ряды мародеров и насильников сильно поредели. И мы обратили внимание на небольшую группу арбалетчиков, засевших на балконе третьего этажа, занятых прореживанием строя все еще сопротивляющихся оборванцам латников.
  После того, как Оливия взялась за свои метательные ножи, оба вооруженных мечами охранника, до этого момента защищавших стрелков от возможных атак снизу, совершили короткий, но зубодробительный полет к мостовой. Потом к стене дома метнулся Ольгерд, и через несколько секунд на балконе началось избиение младенцев - два насмерть перепуганных стрелка даже попробовали спрыгнуть на мостовую, но результат встречи с мечами ожидающей внизу Беаты порадовали их ничуть не больше, чем возможность познакомиться с клинками лютующего наверху Коррина.
  К этому времени все одиночные солдаты, пытавшиеся пробиться к превратившемуся в железную черепаху строю, были убиты. Толпа озверевших от пролитой крови мужиков, поняв, что справиться со строем не в состоянии, подхватила с мостовой длиннющие пики...
  - Ого! Ты смотри, что удумали-то! - восхитился Вовка.
  Я присмотрелся и удивленно покачал головой: древко каждой пики держало человека по три - четыре, и, вкладываясь в удар по команде, они периодически сбивали с ног сцепивших края щитов солдат!
  - Темп! - снова рявкнул Ольгерд, и мы, прыгая между валяющимися на мостовой телами, рванули к почувствовавшим приближение победы оборванцам...
  Удара со спины нападавшие не ожидали. Видимо, поэтому добрая треть их полегла, даже не сообразив, кто и откуда бьет. Чуть позже рослый, мало похожий на оборванца мужчина, подав команду разделиться, получил клинком Оливии в глаз, и на этом слаженные действия толпы закончились. Началось повальное бегство...
  ...Латники щитов не опускали. Несмотря на то, что против двадцати с небольшим оставшихся в живых солдат нас было пятеро. Только тогда, когда Ольгерд, стряхнув кровь со своих клинков, демонстративно убрал их в ножны, из строя выбрался здорово израненный воин и, вытянув руку в направлении одной из улиц, начинающихся на площади, что-то пробормотал.
  - Интересно, че ему надо? - непонимающе пожав плечами, поинтересовался Коррин.
  - Зовет куда-то вроде бы... - подала голос Оливия.
  - В кабак, наверное. Отметить хочет... - как обычно, не смог удержаться от шутки Щепкин. - Я не против... Особенно, если на халяву...
  Тем временем воин, сообразив, что его не понимают, покачиваясь от слабости, подошел к Ольгерду и потянул его за руку...
  - Ладно, пойдем, посмотрим, что ему надо... - хмыкнул Коррин и, утвердительно кивнув ожидающему решения мужчине, сделал первый шаг...
  ...Десятиминутная пробежка по городу, во время которой мы походя зарубили пяток мародеров, закончилась около заваленных телами убитых и раненых ворот, за которыми оказался небольшой, но очень красивый дворец. Бежавший всю дорогу первым латник, схватившись за голову, протянул руку в направлении широченной лестницы, ведущей к центральному входу, и что-то проорал. Потом взмахнул мечом, видимо, командуя наступление, и, сделав пару шагов по зеленому газону, упал...
  - Бензин закончился... - прокомментировал Глаз, и, схватив за плечо стоящего рядом солдата, подтащил его к потерявшему сознание от потери крови командиру. - Слышь, чурка нерусская. Присмотри за шефом. А мы там сами разберемся!
  Жесты, которыми Щепкин сопроводил свою речь, видимо, оказались интернациональными, так как воин, утвердительно кивнув, отложил в сторону меч и принялся снимать с раненого латы.
  - Хе, так он не совсем даун! - восхитился Вовка и, махнув рукой остальным аборигенам, понесся в сторону дворца.
  - Еще пока бьются... - занимая место рядом со мной, буркнула Оливия. - Кстати, а вот там, на втором этаже, пожар!
  - Ох, ё-моё! Мобилу забыл! - взвыл старающийся не отстать от Ольгерда Вовка.
  - Нахрена она тебе тут, клоун? - не снижая скорости, поинтересовался Коррин.
  - Пожарников вызвать... А то тут люди зажигают просто не по-детски...
  - Хвостик, долбани его чем-нибудь, а? - рассмеявшись, попросил сестру Ольгерд. - Он меня уже достал...
  - А меня как? - хихикнула Беата, но просьбу выполнила. Причем с удовольствием...
  - Блин, все бы вам поржать... - злая, как собака, Оливия первая взлетела по ступенькам и, пропустив вперед Коррина, заняла место Деда у него за плечом.
  - Ничего себе! - тут же возмутился я. - А ну-ка, марш назад!
  - Ща, разбежалась! Пока вы там веселитесь, я делом займусь...
  ...Как ни странно, тел обороняющих дворец солдат оказалось значительно больше, чем трупов тех, кто их атаковал. Да и фигуры одетых в лохмотья мужчин были развиты ничуть не хуже, чем бегущие за нами солдаты. Присмотревшись к ладони валяющегося возле узкой винтовой лестницы мужичка, я вдруг сообразил, что одетые на нем шмотки - чистой воды маскировка: его мозоли от меча мало чем отличались от моих. Даже были, пожалуй, погрубее...
  - Это - солдаты... - схватив Ольгерда за руку, заорал я. - Посмотри на его ладонь!
  - Угу. Заметил уже... - хмыкнул Коррин. - Там, на площади, их было всего шестеро. Тут, видимо, основная масса...
  Первый виток закручивающейся по часовой стрелке лестницы мы пробежали без труда. А вот перед самым выходом на второй этаж впереди загрохотало, и прямо мне под ноги выкатилось тело, из перерубленного горла которого хлестала кровь...
  - Что за придурок полез поперек батьки? - взвыл Глаз, вглядываясь в лицо умирающего солдата.
  - Не наш... - успокоила его Беата. - Все, кто с нами - сзади...
  - Не лезьте... Я один... - запредельно ускорившись, Ольгерд метнулся вперед и исчез за поворотом. Практически сразу наверху лязгнула сталь, потом раздался хрип, звук удара железом о камень и несколько диких воплей, очень напоминающих мат...
  - Олежка их достал... - расхохотался Вовка. - Иначе бы они так не матерились...
  - Он может... - подтвердила Беата, и, не дожидаясь разрешения двигаться дальше, рванула вслед за братом...
  На площадке третьего этажа кипел бой. Человек двадцать атакующих упорно пытались взломать строй перегородивших коридор защитников дворца, и, судя по всему, были близки к успеху - три из четырех щитов, все еще зажатых в руках еле стоящих на ногах солдат были иссечены до предела. Как и доспехи всех шестерых мужчин, выполняющих свой долг.
  - Бессовестный! - увидев, что ее брат уже врубился в спины орудующих мечами оборванцев, взвыла Беата и метнулась вслед за Коррином в самую гущу схватки.
  - Назад! - тут же заорал он. - Быстро!!!
  Хвостик выполнила команду, не задумываясь. А бегущий за ней Вовка - не успел. И нарвался на совершенно безумный шквал ударов выкатившегося из-за своего товарища двумечного мужика.
  Еще один такой же, толкнув под клинок догоняющего его Ольгерда не успевшего ничего сообразить молодого парня с дубинкой, вытянулся в струнку и нанес уходящему от удара Щепкину страшный удар в грудь...
  - Вовка-а-а!!! - истошный крик Беаты резанул меня по ушам, и я зажмурился, чтобы не видеть, как лезвие клинка выходит из спины друга...
  
  
  Глава 8. Хранитель Эол.
  
  ...Вызов Ольгерда заставил меня прервать Ремезова, с пеной у рта рассказывающего о захвате заложников.
  - Да, слушаю! - активируя сенсор включения изображения, буркнул я. - Мы на подлете. Будем на поляне через...
  - Это я, Эол! - перебил меня голос баронессы Золиа. - Ольгерд и остальные ушли в портал...
  - В какой, нафиг, портал?! - заорал Сема. - Вы где?
  - Около этого чертового камня... - всхлипнула Клод. - Он уже закрылся!!!
  - Не реви! - Ремезов повернулся ко мне и поинтересовался:
  - Где она, определить можешь?
  - Уже летим... - скорректировав курс по координатам маршрутизатора Ольгерда, пробормотал я, и, включив автопилот, жестом попросил Сему заткнуться: надо было связаться с искином берлоги. Все время, оставшееся до приземления рядом с Клод, я провозился с расчетами, и, к моменту, когда челнок замер над верхушками деревьев, впал в прострацию: Коррин ухнул в портал четвертой категории. В портал, для гиперактивации которого необходимы мощности, в два и четыре десятых раза превосходящие возможности моего логова...
  Аппаратура челнока подтвердила информацию, полученную со спутника - остаточное излучение портала соответствовало четвертой категории. И я, подобрав расстроенную до предела баронессу, набрал Маныша...
  - Что с твоим лицом? - ответив на входящий звонок, он удивленно посмотрел на меня и, что-то сообразив, метнулся к своему терминалу.
  - Угу... - дождавшись, пока он просмотрит результаты моих запросов и расчетов, подтвердил я. - Представляешь?
  - Везением это не назовешь... - что-то набирая на консоли, буркнул он. - Вероятность такого события - один к триллиону... Вот тебе и стихи...
  - Так, кто-нибудь скажет, что там была за хрень, и где сейчас ребята? - зарычал Угги, обычно отличавшийся ангельским терпением.
  - Зачем-то вломились в портал... Причем портал очень хитрый... - вздохнул я. - Так называемая четвертая категория.
  - Что в нем не так? - мрачно спросил Ремезов.
  - Ну, во-первых, срок автоактивации очень высок. Конкретно у этого - я сверился с цифрами на терминале, - около двадцати четырех лет по времени Элиона.
  - Ни хрена себе... - присвистнул Сема. - Пацаны попали... А что во-вторых?
  - Во-вторых, чтобы его открыть принудительно, потребуется мощность почти трех таких комплексов, как мой. То есть, этот способ на грани нереального... В третьих, вероятность открытия этого портала при автоактивации - чуть больше сорока процентов. В общем, он откроется либо через двадцать четыре, либо через сорок восемь, либо через семьдесят два года!
  - Охренеть... обняв за плечи расстроенную жену, Ремезов прижал ее к груди и ошалело посмотрел на меня:
  - Слышь, Эол, а давай сопрем на Земле какую-нибудь бомбу. Ну, атомную, нейтронную... Вы придумаете, как энергию, полученную при взрыве, направить на этот долбанный портал, и мы заберем оттуда ребят?
  - Смеешься? - грустно пробормотал я, представив себе эту картину. - Если бы это было возможно...
  - А куда именно их кинуло, определить можно? - перебил меня Угги. - Может, туда можно попасть через другие порталы и миры?
  - Боюсь, что цепочка может оказаться слишком длинной... - задумчиво посмотрев на внимательно слушающего наш разговор Маныша, пробормотал я. - Но рассчитать можно... Ладно, летим в берлогу. Маше сообщим потом. Когда все прояснится...
  - Постой! В какую нафиг берлогу? - вырвавшись из объятий мужа, заорала Клод. - Там, внизу, куча тел гостей из того, смежного, мира! Может, прихватим одного из них для исследования? Хоть поймем, смогут ли там ребята дышать, есть, пить!!!
  - Гостей? Где?
  - Вот, деревеньку видишь? Мы там положили человек десять, если не больше... И тут, в кустах, я видела пару трупов... Но этих били не мы...
  
  ...Мир за порталом нами исследован не был. По крайней мере, в каталоге службы такой не значился. Но сутки с лишним, которые потребовались искину для анализа, мы прождали не зря: жить на планете было можно. Правда, не всем - если бы Ольгерд не оставил баронессу у Портала, дня через четыре с момента перехода она бы умерла. Гарантированно. С автомедом протянула бы месяца два. Но в коме - антител против весьма агрессивных микроорганизмов, обнаруженных при исследовании трупа, у нее не было, и быть не могло. Ольгерду и его компании такая напасть не грозила - прощальный подарок Джо и Деборы, нанотельца в крови, должны были адаптировать организмы к новым условиям окружающей среды где-то дней за восемь. По моему мнению, им даже автомед был не нужен - возможностей 'подарка' хватило бы с лихвой. Сема, услышав об этом от Маныша, побледнел и, вцепившись в руку Клод, пробормотал:
  - Олег сопьется нафиг...
  - Почему? - не поняли мы.
  - С меня причитается. По полной программе...
  - Угу... - подтвердил я. - Только вот вытащить их будет проблематично...
  Действительно, теоретически возможность пройти к ним, пользуясь автоактивациями порталов смежных миров, существовала. Но, согласно расчетам, путь туда должен был занять около семи лет, а обратно - девять с лишним. При этом не каждый мир в этих цепочках был пригоден для существования человека. Вернее, не так: только четыре мира по дороге туда и один - обратно позволяли выжить человеку без скафандра... А находиться на их поверхности до открытия порталов надо было по нескольку месяцев, если не лет...
  - Засада... - выслушав мои объяснения, скривился Сема и грязно выругался. - Что делать-то будем? Ждать двадцать четыре года? К тому времени я стану старой развалиной и буду ползать около этого чертового камня с клюкой...
  - Ну, положим, это не грозит ни тебе, ни им... - Маныш, высчитывающий что-то на своем терминале, был серьезен, как никогда. - С той дрянью, что ввели тебе в кровь на Ронтаре, жить ты будешь лет триста. Если не сверзишься с какой-нибудь скалы или не нарвешься на меч недоброжелателя...
  - Я сама была така-а-ая, триста лет тому назад... - пропел обалдевший Ремезов, и вдруг замер:
  - Эй, ребята, а у вас такая же хрень есть? Мне срочно нужен один укольчик. Для жены... А то зачем мне будет нужна старушка Изергиль?
  - Я тебе покажу старушку... - почти, как Беата, взвыла Клод и врезала ему кулаком в спину.
  - Есть. Технология другая, но результат будет тот же... - успокоил расстроенного парня Маныш. И тут же с вызовом посмотрел на меня:
  - Ты что, против?
  - Естественно, за... - пожав плечами, улыбнулся я. - Просто прикидываю, скольким ребятам потребуется препарат...
  - Ты лучше прикинь, как будешь строить ГМР в двадцати километрах от Спаты...
  - Что?? - не поверил я собственным ушам.
  - Что слышал...
  - Что за гимор? - поинтересовался сияющий, как прожектор, Ремезов.
  - Генератор межпространственного резонанса. Выражаясь по-твоему, та самая хрень, с помощью которой мы открываем порталы... - объяснил я.
  - Очень просто! Мы захватим нафиг весь Спаттар, и строить можно будет что угодно и где угодно... Разве это - проблема?
  - Дай тебе волю - ты бы весь Веер захватил ... - ухмыльнулся Маныш. - Маньяк...
  - Нет, весь мне пока не нужен... Достаточно места под ваш гимор... Когда начинаем?
  - Не все так просто - охладил его пыл Большой Босс. - Оборудование еще надо выписать, заказать, получить, собрать и отладить... Не считая того, что надо придумать причину для того, чтобы его нам выделили... Если уложимся в полгода - будет просто отлично...
  - Во сколько? - в три голоса взвыли Ремезов, его супруга и Угги.
  - Только что вас вполне устраивал вариант с семилетним маршем в один конец... Или уже забыли?
  Клод, покраснев, пробормотала:
  - Нет, пожалуй, полгода ожидания все-таки лучше...
  
  
  
  Глава 9. Профессор Иор Меддир.
  
  'Ангелы' не появились ни через три часа, ни через сутки, ни через неделю. Метки, посылающие сигнал на спутники в любом месте планеты, в другом мире оказались совершенно бесполезны. После короткой, но весьма познавательной беседы с генералом Ольстейдом Иор потерял всякую надежду на спасение. Нет, теоретически, конечно, можно было себе представить, как обеспокоенные пропажей двух десятков виднейших ученых современности руководители Комиссии по нераспространению высокотехнологического оружия, подключив аналитиков 'Ангелов', определяют место, куда могли бы доставить всех этих людей за шесть часов, проходящих от одной проверки их местонахождения до другой. И даже, при должной фантазии, можно было нарисовать себе картину обыска на базе, на которой открывался этот межпространственный переход. Но как найти оборудование для его открытия, если оно находится в другом мире? Никак...
  Осознание этого факта убивало на месте. Как главный стимул для продолжения работы по давно закрытому в связи с доказанной опасностью для всей цивилизации Рокха проекту с добрым названием 'Ухмылка дяди Ёси'. Кто такой был этот Ёся, в честь которого назвали одно из самых страшных видов оружия массового поражения, профессор не знал, а вот последствия применения этой дряни представлял слишком хорошо. Теоретически, распылив в любом людном месте десять миллилитров этого вещества, вы гарантированно убивали все население планеты в течение двадцати-двадцати пяти дней. Причем никакие убежища не спасали - первые две декады заболевание не проявляло себя практически никак. Зато передавалось по воздуху, при тактильном контакте, через кровь и ждало своего часа. Что при условиях глобализации должно было гарантированно заразить процентов девяносто населения Рокха. Когда заболевание переходило в активную фазу, человек сгорал за час - полтора. В страшных мучениях...
  - Неужели вы не понимаете, что ставите под удар всю цивилизацию Рокха? - Ион пытался убедить генерала отказаться от безумной идеи воссоздать 'Ухмылку' снова, но получил замечательный по своему цинизму ответ:
  - Вам-то какая разница? Все ваши близкие, насколько я знаю, находятся тут! Если вы не будете создавать нам проблем, и быстро, а, главное, качественно, выполните свою работу, то в новом мире, вернее, на нашем родном Рокхе, но уже после 'Ёси', вы получите возможность жить и заниматься тем, чем вам захочется. И очень достойную благодарность от Верховного главнокомандующего Урлии.
  Мысль о том, чтобы саботировать исследования, профессора не покидала ни на минуту. Но, увы, особого смысла в этом не было - один из стимулов, придуманных этими ненормальными военными, звучал приблизительно так:
  - Я мало что понимаю в этой вашей науке. Мое дело - стрелять. Или вести солдат в бой... - вещал генерал на первом же 'совещании', бродя между тел все еще скованных и брошенных прямо на землю перед здоровенной палаткой ученых. - И понять, что именно вы делаете со своими пробирками и реактивами я не смогу. Но особенно радоваться этому факту я бы вам не советовал - выйдет себе дороже. Почему? - спросите вы. Да потому, что вас тут - двенадцать. Через декаду без необходимого мне результата останется одиннадцать. Через две - десять. И так далее. Причем я не буду выбирать того, кто работал хуже всех. Мне наплевать. Достаточно того, что, по мнению моих консультантов, каждый из вас способен синтезировать то, что мне необходимо. Про то, что в наших руках находятся ваши ближайшие родственники, вы, наверное, тоже уже догадались. Отношение к ним с нашей стороны тоже будет зависеть от результатов вашего труда. А если поконкретнее, то жен покинувших этот бренный мир недоумков мы отдадим в небольшой полевой бордель. Но не сразу... Надо же нашим доблестным солдатам как-то отдыхать после караулов? Ну, думаю, мы друг друга поняли?
  Бежать? Куда? - Другой мир, начинавшийся за стенками палаточного городка, по слухам, застрял на уровне примитивной обработки стали, и войн с применением холодного оружия, и как выжить в таких условиях привыкший к комфорту ученый просто не представлял. Да и бросать жену и детей в лапах этих ненормальных фанатиков не собирался.
  - Все равно они добьются того, что запланировали... - по ночам, лежа на жутко неудобном деревянном лежаке в выделенной ему палатке, и, глядя в потолок, думал он. - Ведь для того, чтобы спасти своих родных, и я, и та же доктор Инци сделают все. Даже зная, чем это грозит остальному миру. Так почему умирать должен именно я? Или мои близкие? Почему?
  Точно так же, видимо, рассуждали и все остальные, так как при случайных встречах каждый из задействованных в проекте ученых старательно отводил глаза. Или прятался за широкими спинами конвоиров. Иногда, отвлекаясь от мыслей о своей работе, Иор замечал происходящее вокруг, и ужасался переменам - за шесть дней его пребывания в этом мире лагерь стал больше раз в пять! Долина, со всех сторон окруженная горами, покрывалась серыми прямоугольниками палаток. На склонах, еще недавно покрытых невысокими, кривыми деревцами, начинали вырастать башни ветряных электростанций, и, кое-где - караульные вышки. От русла небольшой речушки, впадающей в маленькое озерцо в дальней от места его проживания части долины, тянулся самый настоящий водопровод. Вокруг постоянно кипела работа - что-то таскали, собирали, сколачивали. Офицеры срывали голоса, пытаясь ускорить и без того быстрый процесс обустройства палаточного городка. А на единственной оставшейся не занятой площадке в центре лагеря группа людей в черных робах пыталась собрать легкий вертолет!
  Лейтенант Коген, бессменный сопровождающий профессора, как-то, поймав удивленный взгляд Иора, направленный на цепочку людей, поднимающуюся по тропе к седловине между двумя вершинами, проболтался, что в соседнем ущелье строится еще один городок. Для высшего руководства Урлии:
  - Час расплаты близок! - фанатично уставившись куда-то вдаль, вещал он. - И я горжусь тем, что увижу день, когда с лица Рокха исчезнет последний человек, приложивший руку к геноциду народа Урлии в Последней войне, и над восставшим из небытия миром поднимется заря новой эпохи. Эпохи мира и созидания!
  - Хорош же будет мир на пепелище... - горько подумал тогда профессор. - Да и будет ли он?
  ...Гораздо больше генерала Ольстейда профессора пугал доктор Эмис Ло. Фанатик, когда-то с позором изгнанный из рядов Академии наук Магирона за продажу двойных технологий развивающимся странам севера. Всплывшая в рядах борцов за светлое будущее Урлии, эта одиозная личность была способна генерировать самые безумные идеи. И, судя по всему, пребывание в этом мире было результатом одной из них. Блестящий ученый, напрочь лишенный каких либо принципов, Ло отличался редкой академичностью знаний и способностью не только схватывать на лету новые идеи, но и реализовывать их:
  - Мой дорогой друг! - заложив руки за спину и прогуливаясь по предоставленной Иору лаборатории, вещал он пару дней назад. - Вы, наверное, думаете, что мы - сумасшедшие. Что после того, как с лица Рокха исчезнет семь миллиардов никчемных людишек, цивилизация начнет вырождаться и будет обречена? Хе-хе! Вот тут вы не правы! В ближайшее время несколько тысяч самых здоровых юношей и девушек планеты будут доставлены в этот, такой гостеприимный для нас, мир. Еще пара десятков тысяч будущих отцов и матерей нации скоро спустятся в построенные специально для этого убежища, где в полной изоляции будут ждать момента, когда 'Ухмылка' перестанет быть опасной для человека. Кроме того, к нашим услугам будут почти два десятка генетических банков, разбросанных по планете. И... - вы удивитесь, коллега, - целая планета разумных существ, которые, при минимальных вмешательствах в геном, смогут гарантированно спасти Рокх от вырождения и всяких там незапланированных мутаций. Ну, как вам перспектива?
  - Может сработать... - вынужден был согласиться с доктором Иор.
  - Не 'может', а сработает! - расхохотался тот. - Исследования аборигенов этой планеты уже подтвердили тот факт, что генетически мы - потомки общего предка.
  - Интересно, каким образом? - не смог скрыть удивления Меддир.
  - Будете смеяться! Все наши представления о происхождении человека - полная, и законченная чушь! Я представляю, сколько диссертаций можно было бы защитить, исследуя процесс миграции человека разумного по мирам.
  - По каким мирам? - не понял профессор.
  - Мда... а вы тупее, чем я думал... - скривился Ло. - Неужели надо обязательно разжевать и вложить прямо в рот? Тот портал, который мы научились открывать - существовал и раньше. Как мне кажется, это что-то вроде клапана, через который природа стравливает избыток... пока не знаю чего... Не хватает данных. Но он активируется самопроизвольно, или если к нему приложить определенную энергию... И, как я понимаю, на каждой планете таких клапанов не одна и не две штуки... Уяснили?
  - Вроде бы да! - пробормотал Иор. - Получается, что когда-то люди проходили сквозь эти ваши клапана, и, если мир, который оказывался за ними, был пригоден для жизни, то обживались и приспосабливались?
  - Именно так! - хмыкнул весьма довольный собой доктор. - Так что обратный процесс вряд ли будет таким уж сложным... Хотя почему обратный? Может, эти горы покинули именно наши предки?
  - Возможно и такое...
  - В общем, бояться вырождения нет никаких оснований... Наоборот, мы, наконец, добьемся того, что население Рокха напрочь лишится неизлечимо больных, носителей хронических заболеваний, разного рода извращенцев, права которых так любят защищать всякие 'гуманисты' и им подобные болтуны... Здоров? - Живи и размножайся. Болен? - Сдохни, и не плоди себе подобных... Что скривились, профессор? Вам такие идеи не по нутру? А зря! Небось иметь детей, родившихся с врожденными уродствами, лично вам не хочется. И жену вы привели себе здоровую и красивую. Так зачем заниматься демагогией и утверждать, что надо быть терпимее? Они - не люди! А отбракованный природой генетический мусор. Не надо захламлять ими и без того маленькую планету. Забота о наших детях - это, прежде всего гарантия того, что у них будет возможность выбрать здорового спутника жизни...
  ...Доктор Ло появлялся в лаборатории несколько раз в день. Вникал в то, что делал Иор, иногда подкидывал неплохие идеи. Возможно, взятые из исследований тех, кто трудился в соседних палатках. В итоге, на восьмой день пребывания в долине Иор понял, что в ближайшее время цель генерала Ольстейда будет достигнута - 'Ухмылка дяди Ёси' будет синтезирована. Он вдруг понял логику его создателя, когда-то уничтожившего и свое творение, и все образцы созданного им вещества.
  - Я смотрю, дело-то начало двигаться! - мгновенно оценил изменения в результатах работы появившийся под вечер доктор. - Что ж, вы меня очень порадовали, профессор. Знаете, я, пожалуй, походатайствую перед генералом, чтобы вам дали возможность повидаться с женой и детьми. Хороших сотрудников надо ценить и поощрять. Удивлены? Зря! Я заинтересован в том, чтобы вы, получив заряд положительных эмоций, закончили работу как можно быстрее и качественнее. А пара часов, потраченных на общение с родными, могут оказаться неплохим подспорьем... Ладно, думаю, на сегодня хватит... Можете быть свободны. Я тут немного покумекаю над тем, чего вы добились, а потом, скорее всего, приведу к вам жену. Или детей? Что скажете, Иор?
  - Жену... - покраснев, выдавил из себя профессор.
  - Надеюсь, не потому, что вам стыдно смотреть им в глаза? - усмехнулся словно прочитавший его мысли Ло.
  - Нет... - соврал Меддир. - Знаете ли, скучаю по жене несколько больше...
  - И правильно! - хохотнул доктор. - Она у вас что надо... Лейтенант! Зайдите! Проводите профессора домой... Все, свободны... Оба...
  
  
  Глава 10. Ольгерд.
  
  - Бессовестный!!! - вопль Беаты, раздавшийся откуда-то сзади, резанул по ушам, и я понял, что эта неугомонная девица сейчас притащит ко мне всех остальных ребят. И подставит их под выстрелы скрытых двумя массивными колоннами арбалетчиков!
  - Назад!!! - уходя от секущего удара на уровне колен, проведенного весьма шустро двигающимся парнем, вооруженным двумя мечами, рявкнул я и, разорвав дистанцию с обескуражено остановившимся воином, кинул взгляд за спину.
  И онемел: второй такой же двумечный воин, выскользнувший откуда-то из гущи боя, в безумном по длине выпаде вбивал клинок в грудь явно не успевающему уйти от атаки Вовке Щепкину! Эрик, видимо, слишком быстро исполнивший мою команду отступить, понимая, что не успевает на помощь, жмурился от страха. Из руки его жены один за другим вылетали клинки. Но не в сторону Щепкина. Стрелок, из-за моего джуше медленно поворачивающий в сторону ребят арбалет, через мгновение обзавелся двумя клинками в глазницах, и, выпустив свое оружие из руки, начал валиться на землю...
  - Сука... - завопила Хвостик, и меч моей сестры, упав сверху вниз, перерубил руку чуть выше локтевого сустава практически доставшему Глаза мечнику, и, продолжив движение, врубился в выставленную вперед правую ногу. Второй клинок, завершая начатое, на добрую половину лезвия погрузился ему под мышку. В единственное место на корпусе, не защищенное кольчугой мелкого плетения...
  Взбешенная попыткой убить мужа, Беата, выдернув клинок обратно, тут же от души врубила воину прямой удар ногой в бок, и, не удовлетворившись хрустом сломанного одиннадцатого ребра, снесла жертве голову.
  - Охренеть, я - живой! - щупая грудь под пробитой мечом курткой, пробормотал Щепкин, оседая на ногах, не желающих держать его тушку.
  - А нафиг ты мне будешь нужен трупом? - пропуская над головой арбалетный болт, злобно зарычала Беата. - Оливия, не спи! Вали козла... Я - к брату...
  ...Боец, атаковавший меня первым, оказался очень даже неплох: если бы не превосходство в скорости, мне бы, наверное, пришлось с ним здорово помучиться. За пару секунд скоротечного боя у меня создалось странное ощущение, что он двигается чуть быстрее, чем все остальные его соратники, и при этом находится под воздействием каких-то препаратов: если бы не вбитая в меня привычка гарантированно добивать уже убитого противника, эта тварь меня бы достала! Даже лишившись правой руки и получив колющий удар в горло, он попытался меня атаковать! Не остановившись ни на мгновение! Пришлось последовать примеру сестры и лишить его оставшихся конечностей. Вместе с головой.
  Пока Вовка, Эрик и Оливия, оклемавшись от шока, крошили стрелков в противоположном конце зала, я с Беатой и подтянувшимися к нам латниками рвали в клочья оказавшихся меж двух огней атакующих. Толку от местных было не много - они, как правило, просто не успевали ни до кого дотянуться, но зато можно было не опасаться удара в спину от недобитого нами отребья - дурной пример Хвостика оказался заразительным и для наших спутников. Они кромсали оборванцев, как свиные туши на Рижском рынке в незабвенной Москве...
  - Хррр-хррр-хррр... - тыкая пальцем куда-то вверх и вправо, залопотал невысокий крепыш с синим соколом на щите, принявший командование над латниками вместо израненного и оставленного у ворот командира.
  - Ладно, веди... - удостоверившись, что бить на площадке больше некого, буркнул я. - Глаз, ты как, в норме?
  - Типа того, босс... Мне бы еще пяток минут, чтобы выразить благодарность супруге... - начинающий приходить в себя Щепкин, как обычно, не смог ответить односложно.
  - Пять минут??? Блин, вот с мужем не повезло... - расстроено буркнула моя сестрица. - Лишь бы ничего не делать... А потом считает себя мужиком...
  - Я не в этом смысле! - под общий хохот попробовал было вывернуться Щепкин. - Просто сказать спасибо. Поцеловать...
  - Мда. Он у тебя еще и жмот? - с сочувствием посмотрев на Хвостика, хихикнула Оливия. - А подарок? Колье с бриллиантами, новое платье? Комплект белья хотя бы... Эх, зря ты его спасла... Ну, покуковала бы вдовушкой месяц-другой - глядишь, нашла б себе какого принца побогаче... Эх, Вовка, Вовка... Такая женщина, а тебя жаба душит... Да за ней, как за каменной стеной...
  - Ладно, хватит паясничать... - прервав фонтан ее остроумия, буркнул я: судя по лицам сбившихся вокруг нас в кучу наших латников и оставшихся на ногах защитников дворца, причины смеха моих ребят были им непонятны...
  ...Следующие минут двадцать мы бегали по дворцу, уничтожая мелкие группы оборванцев, в основном занятых грабежами. Серьезного сопротивления не оказывал практически никто - самый большой отряд, пытавшыйся ворваться в покои местного короля, продержался чуть дольше минуты. Странно, но ни один из них не пытался бежать. Даже имея такую возможность.
  - Это солдаты. Просто переодетые... - тоже обратив на это внимание, высказал свое мнение Эрик, когда мы, отдыхая после схватки, чистили и полировали оружие. - Революция, что ли?
  - Странно... Во дворе - ни одного броневика... - подал голос Вовка. - И Ленина не видно... Кстати, обидно, что мы поздно сюда заглянули.
  - Почему? - удивилась Оливия.
  - Не слышали выстрела 'Авроры'...
  - Ольгерд! Я хочу пить... Как ты думаешь, если попробую местное питье, я не откину копыта? - поинтересовалась Беата.
  - Пока не знаю... - я пожал плечами и полез в нагрудный карман. - Кстати, надо бы понять, чем мы дышим...
  Портативный анализатор светился фиолетовым. Прислушавшись к своим ощущениям, я почесал в затылке и мрачно сказал:
  - Если верить вот этому приборчику, то с воздухом тут херовато. Присутствуют микроорганизмы, которые скоро сделают нам бо-бо... Сейчас проверю воду...
  Через десять минут пара солдат, врубившихся, что им от меня надо, приволокли пару кувшинов с похожей на вино жидкостью и еще один - с обычной водой. Правда, довольно теплой. Обеззаразив последнюю с помощью снятого с поясницы автомеда, мы с удовольствием напились и я, прислушавшись к своим ощущениям, пробормотал:
  - Что-то я не чувствую в себе никакой слабости. Да и автомед работает в фоновом режиме.
  - Мой - стрекочет, как ненормальный... - признался Вовка. - Аж жжет...
  - Э, милый, да тебя зацепило! - покрутив мужа вокруг своей оси, встревожено пробормотала Беата и, шустро сорвав с мужа рюкзачок, куртку и его любимый тельник, звонко хлопнула ладонью по лбу:
  - Что ж ты у меня такой беспомощный, а?
  Ран оказалось две. Одна на груди, там, куда уткнулся клинок чуть не убившего его двумечного солдата, а другая - на левом боку.
  - Есть с чего стрекотать... - убедившись, что они не глубокие, и внутренние органы не задеты, заявила моя сестрица и занялась их обработкой.
  Тем временем нарисовавшийся рядом с нами латник, убедившись, что у нас есть все необходимое для перевязки, отвесил мне поклон и жестами попросил пройти за ним вглубь покоев. Туда, где, судя по доносящемуся до нас реву, буйствовал взбешенный нападением на его дворец правитель...
  
  
  
  Глава 11. Джамшер Утренняя Заря.
  
  ...Яркое солнце слепило даже через закрытые веки. С трудом открыв глаза, Джамшер с трудом перевернулся на бок и огляделся. И, поняв, где оказался, не смог сдержать гордой улыбки - духи Лесистых гор всегда покровительствуют смелым! Попрыгунья, приняв в себя его тело, не размазала его о камни, не бросила на острые каменные клыки, ожидающие свои жертвы под каждым из десятков оказавшихся на его пути водопадов, а, оглушив, выбросила на песчаную излучину почти у самой деревни!
  - Благодарствую, милая Попрыгунья! - с трудом поднявшись на ноги, Утренняя Заря поклонился реке в пояс, и, посмотрев на пустые ножны, болтающиеся на поясе, расстроено вздохнул. Потом посмотрел на тень от камешка, валяющегося рядом с его ногой, и сообразил, что время движется к полудню, а преследовавшие его вчера воины могли добраться и до его соплеменников. Поэтому, справившись с легким головокружением, и кое-как очистив почти просохшую одежду от налипшего песка, он проверил, как затянута горловина пережившего безумное плавание по реке мешка со шкурками и быстрым шагом двинулся в сторону деревни...
  ...Вопли Шендда и Майла Утренняя Заря услышал издалека. Эти придурки пытались доказать друг другу, чья именно глупость стала причиной, по которой в их силках не оказалось долгожданной добычи. И тут же успокоился - в деревне было тихо. Поэтому, еще раз пощупав пустыне ножны, и решив, что не готов к вопросам малышни, еще не имеющей имени, сделал небольшой крюк и вышел к деревне со стороны дома колченогого Прю.
  Старый охотник, давно перешагнувший рубеж старости, как обычно, сидел на завалинке и, подслеповато щурясь, грел на солнышке свои старые кости.
  - Самой темной ночи, Прю! - поздоровавшись с когда-то грозным воином, Джамшер перешел на бег.
  - И тебе того же, малыш! - донеслось из-за спины.
  Обижаться на такое приветствие Заря не стал - точно так же Прю называл и его отца, и добрую половину охотников деревни, которых дед видел еще в пеленках. Но приосанился, снова вспомнив о том, что у него есть Имя. Пробежав до своего дома, Джамшер скинул с плеча дорожный мешок, отцепил от пояса ножны, переоделся, и, вдруг сообразив, что тянет время, выскочил на улицу.
  Отец, как обычно, возился с молодыми охотниками, обучая их правильной работе с мечом. Увидев серьезное лицо сына, Снежный Барс вопросительно приподнял бровь, и, увидев утвердительный кивок, оставил учеников отрабатывать никак не получающееся движение...
  ...- Говоришь, двигались в нашу сторону? - выслушав его сбивчивый рассказ, переспросил отец. - Это плохо. Ладно, идем к Усаю - надо рассказать и ему. Коготь! Крыло! Быстро по домам! В лесу появились чужие. Пройдитесь до перевала Трех Волков и посмотрите, не спускался ли кто по тропе. Если найдете следы или тех, кто их оставил, бегите сюда. Нападать на них я запрещаю, понятно? И приближаться на расстояние выстрела из арбалета - тоже... Все остальные - свободны... Идем, сын! - подхватив со стоящего вертикально чурбачка свою куртку, Барс задумчиво посмотрел на Джамшера, и, сняв с пояса свой меч, протянул его Утренней Заре:
  - Бери. Тебе пригодится. Я потом возьму дома другой. Бери, бери - не время спорить...
  ...Усай Джамшеру не поверил. Услышав про прыжок в течение Попрыгуньи, старейшина презрительно скривился и, перебив покрасневшего от возмущения парня, хмыкнул:
  - Скажи лучше правду! Мол, потерял меч. Уронил со скалы или просто забыл где-то. Что небылицы-то рассказывать? Арбалет, стреляющий в пять раз дальше, чем обычный. Латы под зеленой одеждой. Плавание по реке ночью... Ты что, решил заделаться в барды?
  - Я послал к перевалу двух молодых охотников! - нахмурившись, подал голос Барс. - Они вернутся и расскажут...
  - О чем? - хохотнул Усай. - Ты слушал сына невнимательно. Если верить в его бредни, то шестеро воинов НЕ дошли до Трех Волков. Они погнались за этим щенком, и должны были продолжить движение от верховий Попрыгуньи. Так что парни не найдут ничего... Знаешь, даже Изгой Донн не терял своего меча...
  Сравнение с единственным человеком, изгнанным из Клана за трусость за всю историю существования деревни, заставило Джамшера покрыться пятнами:
  - Я не лгу!
  - Я верю своему сыну! - угрюмо набычившись, зарычал Снежный Барс.
  - Понимаю. В этом предложении главное слово - 'своему'. Забери у него меч. Не позорься... Кстати, щенок, я слышал, что ты преподнес Малые Дары Майке Огненной Гриве? Зря. Дочь моего брата никогда не выйдет за лжеца. Я СКАЗАЛ.
  Кинув на сына безумный взгляд, отец сжал правую руку в кулак, и, изо всех сил ударив им в ладонь другой руки, прошипел:
  - Усай Горькая Весть! Ты оскорбил моего сына. Я требую Права Крови! Любой из твоих сыновей может заменить тебя в поединке - ты немощен, но твой язык мчится впереди твоих мыслей, старик...
  - Сначала найдите мне следы этих ваших чужих... - презрительно усмехнулся старик. - А уж потом думай, стоит ли требовать, или лучше скрыться с глаз Клана от такого позора...
  - Идем, Заря! - выбив плечом дверь, рявкнул Снежный Барс. - Эй, Сохатый! Ты идешь с нами.
  - Сходи, сынок! - рассмеялся вдогонку Усай. - Расскажешь потом, где посеял меч этот лживый щенок, и как наш вождь среагирует на Правду...
  ...Сохатый, старший сын Усая, двигался по тропе, ведущей к течению Попрыгуньи вслед за отцом. Воин, который прошел с Барсом не один военный поход, был мрачен, как никогда - по его мнению, Горькая Весть сошел с ума: обвинять кого-то во лжи, не проверив его слова, мог разве что выживший из ума старик, уверовавший в свою непогрешимость. Кроме того, воин понимал, что в случае подтверждения слов Утренней Зари выходить на поединок со Снежным Барсом предстояло именно ему. А шансов убить Первого Клинка Клана у него было не больше, чем безлунной ночью спуститься с вершины Белого Господина. Поэтому всю дорогу до места, откуда Джамшер прыгнул в реку, он практически молчал...
  - Ну, что скажешь, воин? - поднимая с камней обломок окровавленного меча, торжествующе поинтересовался Снежный Барс. - Мой сын не испугался шестерых воинов, и бился с ними, как подобает мужчине, не так ли? Кстати, вон там, если мне не врут глаза, лежит отрубленная рука! - склонившись над тесниной, добавил он через пару мгновений. - Ну-ка, сынок, слазай туда... Постой! Веревку скину...
  Спуститься по влажной от водяной взвеси, поднимающейся от бьющейся в теснине Попрыгуньи, скале без страховки было невозможно - Джамшер понял это задолго до того, как, скользя по веревке, добрался до каменного уступа, на котором блестела странным металлическим браслетом скрюченная, разбухшая от влаги конечность. Брезгливо завернув ее в прихваченный для этого кусок полотна, парень привязал веревку к поясу и взмахнул рукой. Две пары сильных рук тут же потащили его вверх по скале.
  - Твой сын - настоящий воин! - утерев с лица выступивший пот, буркнул Сохатый, когда Утренняя Заря бросил перед ним свой трофей. - Я не знаю, хватило бы у меня смелости прыгнуть отсюда вниз. Высоко, узко, сплошные камни...
  - А проплыть по течению до того места, где он выбрался из воды, да еще ночью? - гордо посмотрев на Джамшера, поинтересовался Барс.
  - Я потерял сознание... - напомнил ему парень.
  - Если бы тебя оглушило где-нибудь тут, дотуда бы доплыл только твой труп. Так что помолчи... Ладно, надо посмотреть, в какую сторону они пошли отсюда, и возвращаться в деревню - темнеет...
  - У них на руках - раненый... Вряд ли они пойдут дальше... - задумчиво пробормотал Сохатый. - Хотя кто их знает... Ладно, Утренняя Заря, бери руку, обломок меча и вперед...
  
  ...Заплаканная Майке выскочила из-за избы Когтя Орла, и не обращая внимания на вытянувшиеся лица идущих сзади отца и Сохатого, бросилась мне на грудь:
  - Усай сказал, что я не могу выйти за лжеца, и что тебя лишили Имени!!!
  - Горькая Весть поторопился... - прорычал Снежный Барс. - Мой сын не сказал ни слова лжи, девочка. Так что можешь им гордиться. А вот прыгать в объятия тому, от кого не приняла даже Больших Даров, не стоит - такие, как твой дядя могут неправильно понять...
  - А мне все равно... - прижимаясь щекой к щеке растерянного от такой нежности парня, воскликнула девушка. - Я уже обещала ему, что приму. И приняла бы в любом случае. Даже если бы он оказался лжецом...
  - Ого! - восхитился отец. - Смелое заявление! Ладно, мы вас не видели... Сын! Мы с Сохатым, пожалуй, вернемся к той поляне, где ты проткнул себе ногу, помнишь? И немного там посидим... Только не очень задерживайся, ладно? Надеюсь, Сохатый, возражений у тебя нет? - в голосе Снежного Барса зазвенел металл.
  - Уже иду... - силуэт воина, и без того плохо видимый при свете звезд, растворился среди деревьев.
  - Я думала, твой отец меня убьет... - дождавшись, пока исчезнет и Снежный Барс, прошептала Майке. - А он почему-то дал нам время поговорить... Я так за тебя боялась... Думала, умру...
  - А я не находил себе места... - признался Джамшер. - Мне казалось, что ты можешь поверить Усаю, и решить, что я способен на ложь...
  - Дурачок... - Огненная Грива снова потерлась щекой о его щеку и, внезапно схватив правую ладонь парня, возложила ее себе на голову, упала на одно колено, и срывающимся шепотом произнесла:
  - Обещаю быть тебе верной женой, воин! И до конца своих дней служить тебе так, как подобает женщине Клана Ворона. Моя душа, мое тело, моя жизнь...
  - Ты сошла с ума? - попытавшись вырвать руку у вцепившейся в нее мертвой хваткой девушки, зашипел Джамшер, но остановить решившую произнести Клятву до конца Майке не смог:
  ...- принадлежит тебе, мой господин и защитник...
  Слушать горячечный шепот Огненной Гривы было и страшно, и приятно одновременно - никто и никогда не получал такой Клятвы до принятия Больших Даров. И реакции Клана на ее поступок парень не представлял. Но был уверен - в любом случае будет рядом с ней. Даже если ее объявят Изгоем.
  ...- принимаешь ли ты мою Клятву, Воин? - дернув его за руку, прошипела девушка, видимо, спрашивая второй раз.
  - Принимаю... - подняв ее с коленей, Утренняя Заря зарылся носом в ее волосы, и продолжил:
  - Обещаю быть тебе верным мужем, Женщина...
  
  
  Глава 12. Маша Логинова.
  
  Дурацкое предчувствие беды преследовало меня с утра. Чем бы я ни пыталась заниматься, все получалось через пень-колоду. Сначала, готовя завтрак Самирчику, я чуть не обварила себе ногу кипятком. Потом порезала ему ручку ножом. Потом, обработав рану, чуть не разбила его автомед. Попытка потренироваться тоже не привела ни к чему хорошему - я два раза здорово задела мечом работавшего со мной Нейлона и вывихнула палец Арти. В итоге, поняв, что меня надо срочно изолировать, я попыталась сбросить планирующийся дворцовый прием на Деда, заметившего мое состояние, но не успела - увидев лицо ворвавшейся в тренировочный зал Клод, я поняла: то, чего я ждала все утро, случилось...
  ...- Ау! Маша! Ты в порядке?! - вопль Мериона прямо над моим ухом вырвал меня из оцепенения.
  - Д-да, пожалуй... - буркнула я, пытаясь переварить рассказ баронессы. - Мне послышалось, или прозвучала цифра двадцать четыре?
  - Тебе не показалось... - пробурчала Клод. - Я сама охренела. Но не грузись так - Эол и Маныш решили строить на месте этого скотского портала ГМР.
  - Че строить? - сев на пол, и чувствуя, как медленно отъезжаю, выдавила из себя я.
  - Генератор Межпространственного Резонанса. Фигня, с помощью которой они смогут вернуть ребят обратно...
  - Через двадцать четыре года?
  - Сдурела, что ли? - вцепившись мне в плечи, баронесса принялась меня тормошить. - Полгода строить и налаживать. Ну, может чуть больше. И сразу за ними...
  - Врешь небось? - не поверила я.
  - Бля буду, как говорит Вовка... - Клод оттянула воображаемую бабочку и разжала собранные в щепотку пальцы.
  Я почувствовала, как мои губы самопроизвольно растягиваются в улыбке.
  - Что тут осталось-то? - почувствовав, что я удержалась на грани обморока, хихикнула она. - Эти шесть месяцев пролетят так, что даже не заметишь! Ты уже была в 'Метле'? Давай сходим туда вечером... Развеемся...
  - Куда сходим? В 'Метлу'? Может, лучше в кино? - хмыкнула я, решив, что баронесса заговаривается.
  - Блин, вы ей что, не рассказывали? - растрепав себе волосы, она удивленно посмотрела на ребят. - Ну, надо же... Ладно, и я не буду...
  - Знаешь, я тебя убью... - зарычала я. - Вы собрались в Москву?
  - Нет, тут, в Аниоре, есть прелестный ночной клуб...
  - Слышь, подруга, я что, уже того, да? - замотав головой и зажмурившись, спросила я. - Че ты мне по ушам ездишь? Нашла время прикалываться... оставь меня в покое, ладно?
  - Ладно, как скажешь... - хмыкнула она. - Только вечером ты идешь со мной... Возражения не принимаются... А сейчас займись делом...
  - Постой! Где Эол? - вскочив на ноги, заорала я.
  - Улетел. Но обещал вернуться... - пожал плечами Сема. - У них, у Карлсонов, дел-с навалом-с...
  - Каких, нафиг, дел?
  - Блин, ты что, глухая? Генератор нужен! Они ща портанутся к себе. И недели полторы в Логове не появятся...
  - А, ясно... - покраснела я, поняв, что ребята делают все, что надо... - Блин, я как чувствовала...
  - Не ты одна... - буркнула Клод. - У твоего муженька задница еще чувствительнее... Он ЗНАЛ.
  - Убью, гада... - зарычала я. - Знал, и не взял меня с собой???
  - Туда, не знаю куда? - попробовал успокоить меня Сема, но бесполезно: я, заплакав, метнулась к висящей в углу груше и изо всех сил врезала по ней кулаком. Потом еще и еще. Добавила с ноги. Потом локтем...
  
  ...В 'Метле' оказалось уютно. Даже уютнее, чем в одноименном клубе на Новом Арбате. Практически все столики, освещаемые свечами, оказались заняты. Если бы не уважение к хозяевам заведения, то желающие посмотреть программу забились бы и на балкон, где располагались места для вип-персон. Вернее, для всех тех, кто не провалился вместе с Олегом в этот чертов портал, а решил поправить настроение в Аниоре. Положив саднящие и жутко зудящие руки на стол, я удивленно оглядывалась по сторонам, отмечая детали, которых не должно было быть в этом мире. Например, вращающийся шар с присобаченными к нему осколками зеркал, пускающий блики от факелов по всему помещению. Маленькие колокольчики на столах, с помощью которых можно было вызвать официанта. Горячие тряпичные салфетки, подаваемые перед приемом пищи. Меню с названиями блюд, выполненное стилизованными под готику буквами.
  - Слышь, Сема, а ниче, что тут половина, если не больше, не умеет читать? - поинтересовалась я у него, выбрав, что буду есть.
  - Это пока... - хихикнула Клод. - Первая школа заработает через пару недель. Потом их будет больше. И потом, желание научиться читать, и делать выбор самостоятельно может исходить и из 'Метлы'. Вон, посмотри на того типа с бородой. Что он, по-твоему, делает?
  Мужик лет сорока, одетый, как подобает зажиточному купцу, смотрел в раскрытое меню и, наморщив лоб, шевелил губами.
  - Выбирает, что будет есть... - ответила я.
  - Так вот, если мне не изменяет память, эдак месяца полтора назад за него читал приказчик.
  - Круто! - восхитилась я.
  - А то... - хмыкнул Сема. - Ты посмотри, как закончится вечер!
  - Ожидается что-то особенное? - не поняла я его интонации.
  - Да нет... - Евгения, грустно глядящая на сидящего рядом Деда, тяжело вздохнула. - Люди перестали упиваться. Здесь это не принято. Артистам дарят цветы. Пытаются переманить. У них появились фанаты...
  Я ошалело покачала головой:
  - В натуре?
  - Увидишь... Ладно, делайте заказ быстрее... Скоро Ленор выйдет... - ткнул в меня в бок сидящий рядом Арти, и я, последовав примеру ребят, принялась диктовать стоящей рядом девчушке, что буду есть...
  
  ... -За окном розовеет рассвет...
  Смятой простыни холод могильный
  леденит... Как же можно быть сильной,
  если рядом Любимого нет?
  
  ...Грустный клич улетающих птиц...
  Эх, взлететь бы вдогонку, да в стаю...
  ...обреченно вздыхая, листаю
  пережитого стопку страниц...
  
  ...Желтый лист обреченно дрожит:
  вот и Осень... Сорваться, и в Бездну...
  ...Ну, прерви же прощальную песню,
  ветерок! - Он вернется? Скажи!!!
  
  Последние слова песни, вырвавшиеся из уст Дилионы и подпевающего ей Лонора-барда резанули по душе так, что я чуть не заревела в голос. Откинувшись на стену, я смотрела в потолок, не обращая внимания на текущие по лицу слезы, и умирала от горя. А когда вопящая от счастья слышать любимых певцов публика уговорила исполнить эту песню на бис, я не выдержала и, не разбирая дороги, бросилась к выходу...
  
  
  Глава 13. Омар де Лайдион.
  
  Гонцов из города, пытающихся пробиться к надвратной башне северных ворот, Омар приказал пропускать без особых проблем: известия о захваченном Казначействе и Арсенале, о разгроме на площади Большого Исхода и боях на территории дворца императора должны были подточить моральный настрой защищающихся. Однако стражники, бьющиеся на два фронта, держались с исключительным героизмом - израненные, гибнущие один за другим, они стойко обороняли подступы к механизму, поднимающему тяжеленную стальную решетку, которая по ночам перегораживала вход в город. Бой, длящийся уже почти час, начал выводить де Лайдиона из себя: войска королевства Гошшар, так и не получившие возможности ворваться внутрь, зря теряли время, пытаясь взобраться на неприступные стены Милхина. Несколько штурмовых лестниц, подготовленных ими на всякий случай, судя по довольным крикам обороняющихся, уже были сброшены со стены вместе с идущими на приступ солдатами и Омар с ужасом представлял себе реакцию барона Кайпина на эту непредусмотренную планом операции задержку.
  Очередной гонец, прибывший со стороны дворца императора, и 'прорвавшийся' к двери, ведущей в башню, как ни странно, вызвал у ее защитников вопли радости! Ошалело повернув голову в сторону столба дыма, поднимающегося над резиденцией Митриха Тринадцатого, де Лайдион подозвал к себе одного из своих солдат и, дождавшись, пока он переведет дыхание, приказал сбегать к дворцу и узнать, что там происходит.
  - Если император пал, то притащите его голову... - крикнул Омар вслед убегающему воину и приготовился к долгому ожиданию. Однако ситуация с дворцом прояснилась уже через несколько минут: как-то одновременно из-за поворота единственной ведущей к воротам улицы и за зубцами прилегающих к башне стен возникли гвардейцы императора, и, не дожидаясь, пока гошшарцы среагируют на их появление, открыли бешеную стрельбу из арбалетов.
  - Все в дом!!! - падая на грязную каменную мостовую, заорал де Лайдион, и, перекатившись через спину, вскочил на ноги и выбил плечом хлипкую деревянную дверь. В домик, покинутый жителями при первых звуках боя, мгновенно набились все оставшиеся в живых гошшарцы, за исключением тех, кто валялся раненый перед воротами или боялся приподнять голову, чтобы не попасть под арбалетные болты.
  - Восемнадцать человек... - пробормотал Омар, пересчитав свое воинство. - Не густо...
  - Латники идут... - отскочив от входной двери, заорал побледневший от предчувствия неминуемого поражения солдат. - А отступить некуда...
  - Ты и ты... - не давая задумываться о будущем, перебил солдата де Лайдион. Быстро на крышу. Вы двое - выламывайте доски. Надо сделать лестницу, чтобы залезть на стену. Ты - ищешь веревку, чтобы можно было спуститься на ту сторону. Остальные - держат окна и двери, чтобы дать всем нам время подготовиться... Ну, что встали? Бегом!!!
  Сообразив, что шанс уйти еще есть, воины заметались по зданию. Практически сразу раздался треск выламываемой деревянной перегородки между комнатами, потом - еще один. Удостоверившись, что его мысль понята, Омар осторожно выглянул в окно и присвистнул - дом, в котором они находились, окружило человек шестьдесят, и число воинов продолжало увеличиваться. Через пару минут, решив, что готовы к атаке, гвардейцы сомкнули строй и, прикрываясь щитами, бросились на приступ. Один из двух добравшихся до убежища арбалетчиков, попытавшийся высунуться в окно, получил сразу четыре болта в грудь, и, хрипя, завалился на спину, слабеющими руками пытаясь вытащить пробившее его тело железо...
  - Не высовываться! Встречаем внутри!!! - заорал де Лайдион, показывая личным примером, где надо стоять, чтобы иметь возможность атаковать бегущих к входной двери и окнам милхинцев. Первые два воина, ворвавшиеся в дом, были изрублены в капусту за какие-то несколько мгновений. Срывая с еще шевелящихся трупов латы, его солдаты натягивали их части прямо на свои лохмотья, и тут же возвращались на свои места.
  - Дом не подожгут? - подал голос один из его людей, когда отхлынувшие от дома гвардейцы дали гошшарцам небольшую передышку.
  - Вряд ли... - пожал плечами Омар. - Он же примыкает к городской стене. Защищать это место над пламенем пожара будет невозможно, значит, туда смогут забраться наши воины, которые осаждают город с той стороны...
  - Точно! - обрадовались помрачневшие от перспективы смерти в огне солдаты и заулыбались.
  - А это что за артисты? - удивленно поинтересовался аккуратно выглядывающий на улицу арбалетчик.
  Де Лайдион осторожно выглянул наружу и, бросив взгляд по сторонам, заметил группу из нескольких рослых воинов, одетых в какие-то пятнистые тряпки.
  - Без лат. Плевать... - усмехнулся один из его людей. - Наверное, пришли посмотреть...
  - Латники идут! - заметив, что гвардейцы, повинуясь командам офицеров, снова рванули на приступ, Омар расслабил руку с мечом и приготовился к бою...
  ...Латник, ввалившийся в дом, был на редкость широк в плечах, и, укрывшись за двумя щитами, просто оттеснил пытающихся пробить его защиту гошшарцев от двери. А потом в проеме мелькнул какой-то размытый силуэт, и де Лайдион заорал от ужаса: строй его людей, еще мгновение назад орудовавший мечами, словно смяло невидимой рукой и бросило под жернова какой-то чудовищной мельницы! Стены дома, еще недавно радовавшие глаз чистотой, залило потеками рвущейся наружу из перерубленных артерий крови, а отрубленные руки и головы с противным перестуком падали на пол одна за одной... Попытка добраться до лестницы, ведущей на второй этаж, не удалась на первом же шаге - вытянутая вперед правая нога оказалась обрубленной выше колена, и потерявший равновесие Омар с ужасом понял, что схватиться рукой за стену он тоже не сможет - его кисть вместе с вываливающимся из нее мечом летела куда-то в сторону, страшно вращаясь вокруг своей оси и брызгая во все стороны ЕГО кровью! Удар в спину, пробивший сердце, он не почувствовал - только удивился, откуда в его груди мог возникнуть красный кусок отточенной стали, и зажмурился, чтобы не видеть несущийся в лицо поцарапанные доски пола...
  
  
  Глава 14. Беата Коррин.
  
  Крыло дворца, выделенное нам для проживания благодарным за помощь императором Митрихом, было рассчитано как минимум человек на пятьдесят. Комнат, в которых можно было спать, оказалось штук двадцать. Плюс купальни, залы для приемов и балов, будуары и тому подобная дребедень. Круглые сутки подступы к месту нашего пребывания охранялись его солдатами, получившими приказ арестовывать любого человека, попытавшегося проникнуть на нашу территорию. Сначала я подумала, и свобода нашего передвижения будет ограничена, но ошиблась - в любое время дня и ночи мы могли покидать не только дворец, но и город. Смешно, но по просьбе Ольгерда, решившего понять степень доверия к нам императора, для нас даже приподняли решетку городских ворот! После этого валять дурака мы перестали, и усиленно занялись языком - проблема с общением доставала не только нас, но и гостеприимного Митриха. С первых часов учебы мы с благодарностью вспомнили Джо и Дебору - способность запоминать, развитая в Академии, творила чудеса! Словарный запас рос не по дням, а по часам, и дней через десять мы начали неплохо понимать своих собеседников. Сразу же после этого ежевечерние посиделки за императорским столом превратились в быстро надоевшую традицию. Митриха Тринадцатого интересовало все: что за мир находится там, за порталом, из которого мы появились. Где мы научились так быстро двигаться. Почему мы не пользуемся латами, обходясь тоненькими кольчугами, 'которые не смогут удержать' удара топора или тяжелого двуручного меча. Вопросы следовали один за другим, и Ольгерд, добровольно взявший на себя роль главного толмача, сходил с ума, пытаясь выдать удобоваримые ответы на каждый из них. В свою очередь, мы пытались выяснить все, что тут знали про порталы, и после нескольких дней уточнений пришли к выводу, что попали: портал в Милхине - так называлась приютившая нас столица, - открывался раз в двадцать семь местных лет! Даже если допустить, что их год равен половине нашего, что маловероятно, куковать тут нам предстояло ой как долго...
  Других известных Митриху порталов было два. Судя по его рассказам, один из них вел туда, куда соваться не стоило ни при каких обстоятельствах - расположенный на одном из островов моря, название которого я почему-то никак не могла запомнить, он открывался раз в четыре года. При этом из него практически непрерывно полыхало пламя, и струился серый туман. Люди, попавшие в этот туман, умирали в страшных мучениях очень быстро - с системой подсчета времени в этом мире я пока не разобралась...
  Еще один портал открывался раз в двенадцать лет, и вел неизвестно куда - как и в Милхине, в него отправляли преступников, осужденных за особо тяжкие преступления: смерть в петле или от топора палача не считались тут чем-то особенно экстраординарным, поэтому изобрели вот такой способ наказания. После нашего рассказа о расположенном за Плитой Возмездия мире и живущих там людях император схватился за голову и выругался: по его мнению, давать этим ублюдкам шанс выжить было крайне неосмотрительно с его стороны.
  - Не выжил ни один... - буркнул мой благоверный. - Двое пытались убежать. Погнавшись за ними, мы и оказались в вашем мире... Век бы его не видеть...
  ...А день на восьмой мы почувствовали, что заболеваем. Автомеды всех пятерых стрекотали практически не переставая. Сообразив, что происходит, Ольгерд схватился за голову: микроорганизмы этого мира усиленно пытались нас доконать. Недомогание длилось чуть больше суток. Наконец слабость и тошнота прошли, оставив после себя неприятное ощущение прикосновения к смерти - умирать в постели, да еще черт его знает, где, лично мне не хотелось абсолютно...
  Как ни странно, близкие контакты с нами никак не сказались на здоровье Императора и его людей - видимо, пребывание в нашем мире должно было оказаться для них не смертельным...
  А через две недели после того, как мы вывалились из портала, к Митриху Тринадцатому явились послы из Гошшара...
  
  ...Посол королевства Гошшар барон Моувлай де Найср оказался редким хамом. Во время данной ему аудиенции он вел себя так, как будто находился у себя дома, причем в компании женщин легкого поведения! Минуте на пятой приема я почувствовала непреодолимое желание его придушить, а еще через пару минут еле сдерживалась, чтобы не рубануть его по тоненькой, хиленькой шейке одним из своих мечей:
  - Король Гошшара Иггер второй Завоеватель требует компенсации за жизни своих купцов, вероломно убитых на территории Империи... - нагло ухмыляясь, вещал барон. - ...и считает, что достаточной компенсацией за жизни невинноубиенных должны являться земли княжеств Омион, Лакерро, Стимны. Надеясь на здравомыслие императора, король Иггер второй Завоеватель напоминает, что, согласно договору между нашими государствами жизнь каждого из его подданных является неприкосновенной...
  - Слышь, Нодри! - ткнула я в бок стоящего рядом со мной начальника императорской гвардии, с которым мы успели подружиться. - А что вы слушаете этого петуха?
  - Два года назад Черный мор унес жизни двухсот тысяч подданных императора... - мрачно прошептал он в ответ. - Армия, пытавшаяся перекрыть пути миграции заболевших, потеряла три четверти своего состава. Если бы не неприступные перевалы, перебраться через которые мимо наших крепостей армия Гошшара не в состоянии, империи бы давно пришел конец... Кстати, земли, которые они требуют, лежат по это сторону крепостей...
  - А что, этот Завоеватель и правда так силен?
  - Угу... Лучшая армия, которую я знаю... - сокрушенно признался он.
  - Понятно... Но смысла терпеть этот бред я все равно не вижу... Промолчит император, или возьмет какое-то время на раздумья - все равно отдавать эти княжества глупо! А терять лицо - вообще идиотизм!
  - Не все так просто, Беата! - скривился он. - Видите семерых придворных за его спиной?
  - Угу, не слепая... - хихикнула я.
  - Это Одержимые... Воины, каждый из которых стоит двадцати обычных мечников. Именно поэтому барон позволяет себе такое поведение...
  - Ты хочешь сказать, что вы боитесь этих уродов в кружевах? - не поверила я.
  - Стыдно сказать, но ты права... - понуро признался воин.
  - Постой! А арбалетчики вон за теми бойницами? - показала я глазами на отверстия под потолком.
  - И что они сделают против семерых Одержимых? - непонимающе посмотрел на меня Нодри. - Эти ненормальные не чувствуют боли! Расстояние до трона они преодолеют раньше, чем потеряют хоть одного человека. И Митриха Тринадцатого, а, значит и Империи, просто не станет!
  - А зачем вы позволили привести на прием такое количество вооруженных людей?
  - Протокол, подписанный еще при деде нынешнего императора, гласит, что посол имеет право привести с собой семерых сопровождающих... Отступить от протокола - потеря лица... - объяснил воин и вздохнул. - Вот и терпим...
  - Ясно... - хмыкнула я и, расталкивая толпу придворных, двинулась по направлению к брату...
  Объяснив ему ситуацию, я двинулась было обратно, но тут на меня обратил внимание охреневший от безнаказанности и собственной крутизны барон Моувлай де Найср:
  - А это что за овца позволяет себе шарахаться в то время, как я говорю? - в художественном переводе в стиле моего мужа его речь звучала приблизительно в таком стиле.
  - Да та, которой плевать на мелкого задрипанного мужичка, не способного найти собственное достоинство без помощи стоящих за спиной мордоворотов... - ляпнула я в том же тоне, и, поняв, что тормозить уже поздно, добавила: - Слышь, ты, барончик! А оно у тебя такое же тонюсенькое, как и твоя шейка?
  Посол, обалдевший от такой наглости, разевал рот, как выброшенная не песок рыба, а на лицах стоящих за ним Одержимых промелькнули улыбки. Тем временем покрывшийся пятнами Император приподнялся на троне, пытаясь что-то сказать, но не успел:
  - Я требую ее жизни!!! - тонко завопил пришедший в себя барон. - Согласно пункту тридцать шесть... - дальше я не разобрала, - требую...
  - Слышь, плакса! - выйдя из толпы придворных и остановившись в паре шагов перед ним, рявкнула я. - Хочешь мою жизнь? Так в чем же дело? Бери! Или слабо, заморыш?
  Глазки барона забегали по моей груди, обтянутой кожаной курткой, потом спустились ниже, на облегающие фигуру брюки, и непонимающе метнулись к рукоятям мечей, торчащим из-за моих плеч:
  - Женщина? Не в платье? С мечами? Это у вас такой шут, господин император?
  - Слышь, клоун! Испугался, что ли? - скорчив презрительную гримасу, процедила я. - Мда... Ты, наверное, вообще женщин боишься... Любишь мальчиков? Мда... А еще барон... Тьфу...
  Пока я валяла дурака, Ольгерд, возникший около трона императора, возбужденно втолковывал что-то склонившемуся к нему Митриху Тринадцатому. Судя по лицу брата, успешно. Косить одним глазом на эту парочку мне было неудобно, и я продолжила шоу:
  - Кстати, господин посол, а как вам удалось пробиться так высоко при дворе вашего короля? То, что рубака из вас никакой, видно издалека - вон, какие тощенькие ручонки. Денег у вас много быть не может - будь у вас средства, вы бы нормально ели, и нажрали бы себе ряху... А так, наверное, голодаете... Вы бы хоть объедки на помойке подбирали, что ли...
  Барон, поняв, что заткнуть меня нереально, рванулся вперед и, размахнувшись, отвесил мне пощечину... Вернее, размахнулся...
  Тычок пальцем в горло, в ямочку между ключиц остановил его движение задолго до соприкосновения его руки с моим плечом, и заставил согнуться в кашле.
  - У, а ты еще и больной... Заберите доходягу домой и укройте одеяльцем! - хихикнула я. - А то загнется еще тут, а нам потом отвечай...
  Огонек безумия, загоревшийся в глазах стоявшего за левым плечом барона скуластого 'придворного', заметила не только я - через пару секунд около бедного посла стояли Ольгерд и Эрик, и, сокрушенно лопоча что-то успокаивающее, 'помогали' ему разогнуться. Вовка и Оливия сместились поближе к трону, решив, что прикрыть Митриха не помешает...
  Одна женщина и два, пусть и весьма рослых воина, не показались Одержимым серьезным препятствием - повинуясь короткой команде скуластого, все семеро одновременно выхватили мечи и метнулись к трону...
  Вернее, сделали шага два: Ольгерд ушел в джуше чуть ли не раньше, чем рука первого из Одержимых дотянулась до мечей, и, помня об их нечувствительности к боли, подрубил обе ноги ближнему к себе солдату. Отставать от брата я как-то не привыкла, поэтому, встраиваясь в боевую тройку рядом с Эриком, дотянулась до шеи другого. И выругалась, как портовый грузчик - несносная Оливия успела воткнуть ему нож в глазницу...
  Удивительно, но факт - ни скорость нашей атаки, ни ее эффективность не произвели на наших противников никакого впечатления - рвущиеся, словно роботы, к трону, воины работали мечами, словно на тренировке. Бесстрастно, быстро и очень грамотно. Будь на нашем месте местные гвардейцы, их бы смяли за пару секунд. Однако гвардейцы еще только тянулись к мечам, как четверо из семи Одержимых оказались укороченными на обе нижние конечности, а еще двое - лишились голов. Седьмой, оказавшийся крайне везучим, умудрился обойти наш строй и, получив десяток ударов в бок, добежал до трона... Вот только пройти Вовку у него не получилось - поднырнув под рукой с мечом, мой ненаглядный оказался за его спиной и своей любимой комбинацией свернул Одержимому шею. Лязг мечей, падающих из рук последнего из цепных псов посла Гошшара, прозвучал в полной тишине...
  - Слышь, заморыш! А что твои ребятки оказались такими нервными? Это крайне вредно для здоровья... - буркнула я, и, оглядев свои залитые кровью клинки, добавила:
  - Ой, какие милые кружавчики! Можно, я вытру о них свои мечи? Вижу, вы не против... Спасибо... Кстати, Вы, кажется, требовали мою жизнь! Ну, как, готовы попробовать ее отнять?
  Бледный, как полотно, барон, еле сдерживаясь, чтобы не заорать от страха, дико смотрел на мое оружие и трясся.
  - Онемел... Что, грудь моя понравилась?
  После этого вопроса Император сполз с трона. От дикого хохота. Вслед за ним заржал весь зал для приемов.
  - Ну, попробуй, прикоснись! Я понимаю, что такое счастье ты не заслужил, но раз в жизни понять, что это такое, можно? - продолжала издеваться я. - А что у нас на личике красные пятнышки? Ой, кровь! Не твоя? Ну, да, я вижу... Фу, ты весь мокрый... Есть здесь кто, способный принести господину послу сменное белье? Или проводить в купальню... Слышь, как тебя там, а... Моувлай! А что, недержание мочи - фирменный знак послов вашего королевства? Ну, не дрожи же так, малыш! Солдат ребенка не обидит... Вот, этот дяденька - я показала на Нодра, согнувшегося в приступе хохота, - проводит тебя помыться... А когда ты приведешь себя в порядок, мы, так и быть, выслушаем то, что ты хотел нам сказать... Понял? Вот и хорошо...
  
  
  Глава 15. Сема.
  
  Начать строительство решили сразу, не дожидаясь момента получения ГМР. Добравшись до чертовой скалы, поглотившей Ольгерда с ребятами на челноке Эола, я и Нейлон, развалившись на солнышке, и с интересом принялись наблюдать за Хранителем, колдующим над небольшим пультом, чем-то напоминающим земной ноутбук. Минуты две ничего не происходило, зато потом из незамеченного мною ранее отсека в задней части челнока в воздух вспорхнули маленькие, почти прозрачные шарики, и разлетелись во все стороны...
  - Че за хрень? - поинтересовался я.
  - Как тебе объяснить? В общем, если коротко, то у местных жителей с сегодняшнего дня резко пропадет желание появляться в этом лесу.
  - А, слышал! Что-то вроде инфразвукового генератора?
   - Принцип другой, но результат - тот же... - усмехнулся Эол. - Кроме того, там еще датчики сигнализации, камеры, излучатели; устройства, с помощью которых мы будем позднее калибровать ГМР и еще много всякой дряни.
   - Прикольно... А попробовать его воздействие на себе можно?
   - Ну, если давно не чувствовал страха и желания поплакать - то пожалуйста... Тогда я сейчас сниму с твоего автомеда функцию подавления этого излучения и - вперед, в лес...
   - Нетушки! - рассмеялся я. - Это я так, к слову... А что теперь?
   - Сейчас прилетит бот со строительными роботами, и мы займемся котлованом...
   Бот оказался здоровенной, с Ил-76, платформой, на которой выстроились овальные механизмы размерами с небольшой экскаватор, но без всяких там ковшей и тому подобных прибамбасов. Спланировав на землю прямо с зависшей над деревьями платформы, они деловито загудели, перешли на бесшумный режим и вломились в чащу...
   Смотреть, как в двадцати метрах от портального камня в лесу появляется поляна диаметром метров в пятьдесят, было немного жутко: шустрые до безобразия роботы, покончив с растительностью, уже через десять минут начали вгрызаться в землю!
   - Куда денется порода? - глядя, как платформа заполняется землей, поинтересовался Нейлон.
   - Тут неподалеку есть подходящее ущелье. Речка, протекающая там, довольно бурная, и унесет сколько угодно земли и песка, если не сильно торопиться...
   - А на поверхности тут что-нибудь будет?
   - Думал построить таверну, но кто в нее придет через месяц, привыкнув, что тут страшно? - хихикнул Хранитель и потянулся.
   - Придут! Тракт тут оживленный, купцов навалом... Да и жить нам будет где, если сюда занесет... - подумав, решил я. - Опять же, бизнес...
   - Слышь, олигарх, тебе Аниора мало? - хохотнул Эол.
   - Будешь смеяться - да! - признался я и рассмеялся. - Хочется, чтобы тут было уютно... Кстати, Эол, а как там с Пророчествами? Ничего нового в голову не приходило?
   - Приходило... - слегка нахмурился Хранитель. - Пришло. Аж два. Одно могу сказать точно - ребята живы. Но предстоит им что-то не особенно веселое...
   - А можно прочитать? - вскочив с травы, попросил Нейлон. - Так понятнее будет...
   - Понятнее? Ну-ну... - Эол полез в челнок и через мгновение выбрался оттуда с очень знакомым блокнотом...
  
  -...Ребенок, получивший Имя
   столкнется с теми, кто вот-вот
   из жаркого огня в полымя
   готовы бросить свой народ...
   ...Тропа, начавшись с перевала
   покажет Рыси стан врага...
   А речка, полыхая Алым,
   омоет кровью берега... - прочитал Нейлон вслух и почесал в затылке:
   - И что это значит?
   - Олежка уйдет в том мире налево, родит сына и даст ему имя - хохотнул я, пытаясь понять, что зашифровано в этих восьми строчках.
   - Тогда наше строительство можно и не начинать... - усмехнулся Эол. - Чтобы его ребенок с кем-то столкнулся, должно пройти лет десять... Кто его отпустит одного?
   - Ладно, я - пас... Тут нихрена не ясно... Что там дальше, Нейлон?
  - 'Кровава ярость Одержимых,
  но... не везде и не всегда:
  Удар опять проходит мимо,
  и кровь, текуча, как вода,
  взывает к мести. Для Гошшара
  такой разгром - почти что крах...
  ...И Избранный с Сестрой на пару
  чтоб вызывать Бурю, сеют Страх...
  - О, а вот это - про наших! - развеселился я. - Ольгерд и Хвостик легко посеют ураган, не то, что какую-то там бурю. И месть вшивого Гошшара им будет по-барабану...
   - Да, пожалуй, эта парочка дел там натворит... - согласился со мной Эол. - Только вот непонятно, что за Одержимые, где остальные ребята и... какое имеет к ним отношение первый стих...
   - Фигня! Заведем этот чертов ГМР, портанемся к ним, и разберемся... Пусть пока фигачат, как могут... Помощь будет. Лишь бы вовремя... - хохотнул я, обрадовавшись, что в стихах нет упоминания ни о раненых, ни об убитых.
   - Твоими бы устами, да медка навернуть... - расхохотался Хранитель... - Ладно, роботы вышли в рабочий режим. Можно лететь в Аниор... Хочу нормально пообедать. Надоело жрать всякую ерунду...
   - Ну, да, Лойша тебе голодать не позволяет... - я не смог не поддеть влюбленного, как мальчишка, мужчину, и первым заскочил в челнок...
  
  
  Глава 16. Эмис Ло.
  
  Смотреть на трясущегося в лихорадке солдата было противно: его обезображенная культя за какие-то шесть часов хода до палаточного лагеря и сутки, проведенные в ожидании появления Эмиса Ло, успела загноиться, и выглядела просто ужасно. Накачанный лекарствами парень почти не реагировал на внешние раздражители, и проверить слова его товарищей, расспрашивая раненого, не получилось.
  - Он не мог выжить! - стараясь сохранить остатки достоинства, снова подал голос капитан Чейло. - Там пропасть глубиной метров тридцать! И шириной в четыре! Сплошные скалы! И совершенно безумное течение!
  - Это я уже слышал, капитан! - прорычал доктор Ло. - Только тела вы почему-то не нашли...
  - Его наверняка унесло вниз по течению... Мы прошли почти два километра вдоль берега, и не нашли ни одного следа...
  - А потом устали, да? - язвительно ухмыльнулся Эмис. - Что дальше-то не поперлись?
  - Сиддею стало плохо. Видимо, в рану попала какая-то местная зараза. Обезболивающие действовать перестали. Вот мы и решили вернуться и доложить...
  - С вами все ясно. - Доктор повернулся к стоящему рядом полковнику Бельвею и рявкнул: - Расстрелять. Всех. Немедленно...
  - И раненого? - растерянно посмотрев на Эмиса, осмелился уточнить он.
  - А чем он лучше? Не мог потерпеть пару часов? Надо же, какая фифа... Что стоите, полковник? Выполняйте! Или вам нужна формулировка? Пожалуйста! За проявленную трусость в преследовании ОДНОГО ребенка, за потерю боевого духа, несовместимую с гордым званием защитника Урлии, за неспособность противостоять вооруженному ржавой железякой аборигену... Достаточно?! Или вы тоже боитесь?!
  - Все будет сделано, как вы сказали, доктор! - облизав пересохшие губы, пробормотал полковник. - Через пять минут Ваш приговор будет приведен в исполнение.
  - Отлично. Если что - я у себя... Нет. Буду в исследовательских лабораториях. И не забудьте отправить в то место человек десять потолковее. Пусть пройдут по течению километров пять-семь. И по дороге отловят пару местных - моим людям нужен материал для исследований...
  Добравшись до палатки профессора Меддира, Эмис Ло кивнул отдавшему честь охраннику и, отодвинув в сторону полог, заглянул за прозрачную пленку, отгораживающую лабораторную зону от расчетно-аналитической аппаратуры. Иора там не оказалось!
  - Профессор, вы где? - привыкая к тусклому освещению здоровенного помещения, крикнул Ло, и тут же получил ответ - Меддир выходил из раздевалки, видимо только что закончив очередной сеанс исследований.
  - Тут я, господин Ло. - униженно глядя в глаза, пролепетал профессор.
  - Есть что-нибудь новое? - довольно осклабившись, поинтересовался Эмис.
  - Мне кажется, да... Материал, который получил доктор Пейнц, мне здорово помог. Мне кажется, что еще пару недель, и можно будет приступать к синтезу первых образцов...
  - Ого, это меня радует... Как раз к этому времени мы закончим монтаж хранилища, боксов высшей защиты, и... - потерев руки, ухмыльнулся Эмис, - испытательного полигона. Кстати, материала тут навалом... Представьте себе, профессор, позавчера ночью один из местных жителей, вооруженный какой-то отточенной железякой, умудрился отрубить руку одному из наших солдат, и беспрепятственно уйти! Я просто в шоке...
  - Ничего себе... - ошарашено посмотрел на Эмиса Меддир. - Как так?
  - Не знаю. Но этих трусов уже должны были расстрелять. Позорище... Хорошо, еще до генерала не дошло...
  Представив себе гнев Ольстеда, Ло поежился - этот вояка вряд ли успокоился бы, даже расстреляв трусов лично.
  - С ума сойти, отлучился на двое суток, и такие новости...
  В этот момент снаружи раздался дикий вой сирен.
  - Ого, как громко-то! Лейтенант!!! Что там происходит? - заволновался доктор, встревоженно прислушиваясь к происходящему.
  - Пока не знаю, господин Ло! - ворвавшийся в палатку Коген вытянулся в струнку и преданно посмотрел на Большого Босса. - Разрешите отлучиться и выяснить?
  - Беги... - чертыхнувшись, Эмис решил, что надо ускорить работы по обустройству лагеря. Отсутствие элементарных удобств, вроде сети коммуникации, действовало на нервы.
  Коген вернулся минуты через три:
  - Доктор! Группа аборигенов, пытавшаяся подобраться к перевалу, ведущему к нашему лагерю, попала на мины и подорвалась. Двое из них - насмерть. Полковник Бельвей просил передать, что вдогонку за пытающимися уйти людьми отправлены офицер и двадцать солдат.
  - Отлично. Я хочу посмотреть на место происшествия...
  - Позволите вас проводить?
  - Солдат! Ты - на посту! - удивленно посмотрев на пытающегося прогнуться вояку, рявкнул Эмис. - Не забывайся!
  - Извините, господин Ло! Больше не повторится, господин Ло!
  - Заткнет кто эту сирену, или как? - сплюнув под ноги, Эмис кивнул Меддиру и вышел из палатки.
  
  
  Глава 17. Джамшер Утренняя Заря.
  
  ...Деревня гудела, как улей с дикими пчелами после того, как к нему наведался медведь: слух о том, что Снежный Барс, подняв с постели спящего Усая Горькую Весть, сорвал с него ожерелье старейшины, и выбросил воина из дому, собрал на центральной площади деревни практически весь клан Ворона. Глядя на униженное выражение лица стоящего на коленях у позорного столба бывшего старейшины, люди вполголоса перешептывались, однако желающих прервать негромкий разговор между Барсом и парой воинов племени желающих не находилось. Наконец, вождь принял какое-то решение, и, повернувшись к ожидающим объяснений сельчанам, мрачно произнес:
  - Вчера мой сын, Утренняя Заря, столкнулся на охотничьей тропе с шестью чужаками. Воины шли в направлении нашей деревни. Решив, что свидетель им не нужен, они попытались убить воина, однако просчитались - отрубив одному из них руку, Утренняя Заря выполнил свой долг - ушел от преследования и доставил в деревню дурную весть. Через час пятеро воинов отправятся по их следам, чтобы понять, откуда они пришли. Еще четверо оповестят всех охотников, находящихся на промысле, о том, что возможна война... Я сказал...
  - Почему Усай у столба? - подал голос Бурный Поток, воин, не раз доказывавший, что не зря носит на поясе меч.
  - Он, не сделав ничего для того, чтобы проверить сообщение Утренней Зари о появившемся неподалеку враге, обвинил его в трусости. Человек, для которого возможность унизить другого важнее благополучия в клане, не может быть старейшиной. Вот рука чужака, Усай! - забрав у сына сверток, Снежный Барс его под ноги бледному, как смерть, старику. - Твой сын подтвердит, что на месте боя все было так, как сказал Утренняя Заря. Я забираю назад свое требование Права Крови - вести поединок с тем, кто забыл про долг перед кланом - ниже моего достоинства. И еще... Если я не ошибаюсь, ты сказал, что мой сын зря преподнес Огненной Гриве Малые Дары. Так вот. ТЫ - СОЛГАЛ. Здесь, - он приподнял над головой здоровенный сверток, - достаточно меха для двух Больших Даров. Майке Огненная Грива! Преподношу тебе Большие Дары моего сына, воина клана Ворона Джамшера Утренней Зари. Примешь ли ты их, Женщина?
  В наступившей на площади мертвой тишине девушка, вокруг которой тут же оказалось пусто, горделиво подняла голову, сделала несколько шагов вперед и, встав на колено перед обалдевшим от такого поступка отца Джамшером, громко, чтобы слышали все, повторила данную в лесу клятву.
  - Обещаю быть тебе верным мужем, Женщина! - подняв ее с земли, Утренняя Заря прижал жену к груди и победно усмехнулся...
  - Слышали? Отлично... А сейчас все свободны... Всем воинам, за исключением тех, которые уже получили от меня распоряжения, собраться в доме Войны через два часа... Я сказал...
  Сельчане расходиться не торопились. Большинство с интересом посматривало на Рыжего Кабана, отца Майке, стоящего рядом с Сохатым и что-то оживленно обсуждающего. Наконец воин удовлетворился ответом брата и, повернувшись лицом в Джамшеру, кивком подозвал его к себе.
  - Утренняя Заря! Твой поступок достоин воина Клана Ворона. И горжусь тем, что моя дочь сделала такой выбор. Вот тебе моя рука, Сын! Я сказал...
  - Вот тебе моя рука, Отец! - пожав протянутую руку, Утренняя Заря облегченно вздохнул - вот теперь никто не сможет оспорить заключенный между ним и Майке союз.
  - Где вы будете жить? - усмехнувшись уголками глаз, спросил Кабан.
  - Дом, который я построил для Уха Рыси, теперь твой, сын! - сказал услышавший вопрос Снежный Барс. - Он пока не сделал Выбор, и дом ему пока ни к чему.
  - Спасибо, отец... - пробормотал Джамшер и посмотрел на старшего брата. Ухо Рыси, заметив его взгляд, поднял вверх сжатый кулак и весело ухмыльнулся, мол, 'живи, брат, я не в обиде'...
  - С эти все ясно... - хохотнул Снежный Барс. - Можете идти. Кстати, в дом Войны можешь не приходить. Сегодняшний выход тебя не касается...
  - Почему? - возмутился Джамшер и тут же получил легкий удар в грудь от притворно нахмурившегося Кабана:
  - Ты что, собираешься оскорбить мою дочь пренебрежением?
  Увидев, как покраснели оба молодожена, оба воина расхохотались:
  - Вот-вот... Вспомнил? Тогда не задавай глупых вопросов... Идите...
  ...Добраться до своего дома удалось минут через двадцать - каждый встречный сельчанин старался поздравить молодую семью, а друзья и подруги молодоженов всячески задерживая их, по одному бегали за подарками. В итоге, закрыв за собой дверь, Джамшер облегченно вздохнул и, оглянувшись по сторонам, нашел место, куда можно свалить свадебные дары друзей. А, разогнувшись, почувствовал, как руки Майке обнимают его за спину, и замер: представить себе такое утром он бы, наверное, постеснялся...
  - Повернись... - хрипло прошептала девушка.
  Заглянув в ее глаза, парень тут же забыл про воинов, собирающихся в боевой поход, про брата, вынужденного переселиться к родителям, про народ, оставшийся за дверями дома - Огненная Грива ЖДАЛА его прикосновений!
  Обняв дрожащую, словно от холода, жену, Джамшер зарылся носом в ее волосы и замер, боясь пошевелиться. Майке, почувствовав его робость, прыснула, слегка отодвинулась, и решительно развязала ленту, стягивающую платье под грудью. Потом наклонилась, взялась за подол, и потянула его вверх. Через несколько мгновений, отбросив в сторону платье, Майке удивленно посмотрела на мужа и ехидно поинтересовалась:
  - Ну, что, так и будешь стоять? Или все-таки осмелишься прикоснуться?
  - Ты безумно красива... - опускаясь перед ней на колени, прошептал Утренняя Заря. - Знаешь, я видел тебя много раз у водопада, и думал, что знаю, какая ты красивая...
  - Угу... Подглядывал, как мы купаемся... - улыбнулась Огненная Грива. - Думаешь, почему я никогда не торопилась одеваться?
  - Из-за меня? - удивился Джамшер. - А откуда ты знала, что я смотрю?
  - Лисичка говорила... - захихикала девушка. - Твоей сестре нравился твой выбор...
  - Сговорились... - рассмеялся Джамшер, и, решившись, прикоснулся к загорелому бедру стоящей перед ним жены. - Ты... такая... такая... Я схожу с ума...
  Майке потянула вверх его рубашку, и, послушно подняв руки, чтобы помочь снять ее с себя, Джамшер вдруг увидел прямо перед собой ее грудь с розовым соском, и потянулся к нему губами. Девушка замерла на месте... Парень, так же нежно прикоснувшись к другой груди, поднял взгляд на лицо Гривы и понял, что такое прикосновение сводит ее с ума не меньше, чем его - Майке стояла, закрыв глаза, и облизывала язычком пересохшие губы. Вскочив на ноги, он подхватил девушку на руки и понес к кровати...
  Ласкать ее тело лежа оказалось намного удобнее. Правда, сначала здорово мешал меч, болтающийся в ножнах на поясе, но совместными усилиями они избавились и от меча, и от пояса, и от брюк. Прикасаясь к таким волнующим его округлостям Майке, Джамшер прислушивался к ее дыханию, и вскоре начал понимать, что именно сводит ее с ума... И, еле удерживаясь на грани подкрадывающегося к нему безумия, старался доставить ей как можно больше удовольствия. Но его попытка оттянуть самый волнующий момент не удалась - стоило Огненной Гриве в первый раз застонать, как он подмял ее под себя. И сошел с ума. Сам...
  
  Утро следующего дня они встретили на вершине правой из Двух Сестер. Оба пика двуглавой горы были покрыты лесом, но на том, где они встречали рассвет, была маленькая полянка, с которой открывался потрясающий вид на встающее над заснеженными пиками солнце. Кроваво-красный краешек светила, показавшийся между склонами Большого Камня и Матери Всех Гор, вдруг показался Джамшеру залитым кровью.
  - Какое красное... - испуганно прошептала девушка и зябко поежилась...
  - В ущелье - туман... Видимо, поэтому... - попробовал успокоить жену Утренняя Заря, но вдруг понял, что и сам слабо верит в то, что сказал...
  - Обними меня покрепче... Мне отчего-то не по себе...
  Джамшер выполнил просьбу с удовольствием. Мало того, почувствовав под правой ладонью упругое полушарие ее груди, он вдруг понял, что уже соскучился, и, упав на спину, потянул жену на себя...
  - Ненасытный... - усмехнулась Огненная Грива и прильнула губами к его шее. - Совсем измучил бедную женщину...
  - Угу... - промычал он, пытаясь добраться до завязок платья. - То ли еще будет...
  ...К моменту, когда светило опустилось к горизонту, вымотанные до предела молодожены брели по тропинке по направлению к протекающей в ущелье небольшой речушке - жутко хотелось ополоснуться. Кроме того, в фляге Джамшера закончилась вода, а в котомке прихваченной из дому - еда. Слушая счастливое щебетание Майке, парень привычно прислушивался к лесу и к пению птиц. Почти добравшись до берега, он услышал то, что хотел, и, весело улыбнувшись, пробормотал:
  - А вот и ужин! Подожди меня немного, ладно? Тут неподалеку стоят силки Уха Рыси. Думаю, он не расстроится, если мы отдадим должное его добыче...
  - Здорово! - заулыбалась девушка. - Значит, домой можно не торопиться... Я пока разожгу костер, что ли...
  ...Поджаренное на углях мясо таяло во рту. Удобно устроившиеся на брошенной на траву бурке, Джамшер с Майке кормили друг друга лучшими кусками, то и дело 'промахиваясь' мимо губ, и вскоре превратили друг друга в заляпанных жиром замарашек. Пришлось лезть в ледяную воду отмываться. А потом отогревать замерзшие тела. Спать легли далеко за полночь, безумно вымотавшиеся, но счастливые. А незадолго до рассвета Джамшер, сквозь сон почувствовав запах гари, рывком оказался на ногах:
  - Майке! Вставай! В деревне пожар!
  Бежать по ущелью в полной темноте было небезопасно, поэтому Утренняя Заря быстрым шагом вел жену под руку, стараясь подсказывать ей, куда наступать. Поэтому на плоскогорье, где запах дыма чувствовался заметно сильнее, они спустились только через пару часов. И тут же перешли на бег...
  - Ой... - выбежав на опушку леса, первой, Майке остановилась, как вкопанная, и Джамшер чуть не сбил ее с ног. Удержав равновесие, он посмотрел через ее плечо и ошалело потер глаза: деревни, из которой они вышли позавчера ночью, больше не существовало! Покрытое пеплом пожарище, с остовами сгоревших до фундаментов домов, по которому еле передвигались обожравшиеся шакалы и вороны, казалось ожившим кошмаром.
  Джамшер метнулся к ближайшей стайке рвущих добычу зверей и, разогнав еле передвигающихся животных, еле сдержал подступающую к горлу тошноту - в обезображенном теле он с трудом узнал своего двоюродного брата Шендда!
  - Останься там, Майке! Не ходи сюда, ладно? - попросил он, и, зарычав, бросился вглубь пепелища...
  Трупов было много. Практически все воины клана, судя по оружию в руках, принявшие бой. Старухи и старики. Дети до пяти лет. Враг, ворвавшийся в деревню, не щадил никого - маленькие тельца близняшек, родившихся в начале зимы, лежали рядом с их отцом, Могучим Дубом, и, точно так же, как и он, смотрели в небо остановившимся взглядом...
  Бегая между домами, парень искал тех, в ком бы еще теплилась жизнь, и не находил - маленькие ранки, оставленные в телах его соплеменников, свидетельствовали о том, что их добивали. В упор. Находя даже тех, которые пытались спрятаться!
  - Они забрали женщин. Человек двадцать. Тех, кому больше двенадцати зим... - бледная, как полотно, Майке, возникшая рядом, смотрела на мужа зареванными глазами, и судорожно сжимала и разжимала кулачки. - И не потеряли ни одного человека...
  - Угу... - скрипнул зубами Джамшер. - Наших надо похоронить... Или... - он огляделся по сторонам, мрачно поморщился и прошептал - сжечь... Такую яму я буду копать неделю...
  Тела стаскивали в единственное оставшееся целым строение в деревне - сарай для дров, стоявший на отшибе с наветренной стороны, и, видимо, поэтому не задетый пожаром. Майке выбилась из сил уже к обеду, и, сидя на земле около него, утирала слезы разодранными в кровь руками. Джамшер, перестав обращать внимание на осмелевших шакалов, с упорством сумасшедшего волочил к будущему месту упокоения найденные на пепелище тела, давно перестав взваливать их на плечи - не было сил. И поэтому не обратил внимания на посторонний шум, донесшийся с опушки...
  - Сынок... Джамшер... - голос Рыжего Кабана первым услышала Майке, и, вскрикнув, бросилась к лежащему под деревьями человеку...
  Отец Огненной Гривы выглядел, как оживший труп. Окровавленный, израненный с ног до головы, он с трудом оторвал голову от земли, криво улыбнулся и прошептал:
  - Уходите... Не осталось никого... Их невозможно убить... Твой отец приказал забирать всех, кто остался в живых и уходить на юг...
  - Они забрали женщин... Больше никого не осталось... - прошептал Джамшер... - Я и Майке...
  - Значит, уходите вдвоем... Женщин у них не отбить... И не возвращайтесь, слышите? Оставь меня, дочь... Мне уже не поможешь... Я вот-вот умру... Не надо, слышишь?
  Огненная Грива, глотая слезы, упрямо пыталась обмыть раны отца водой из фляги мужа, но вскоре опустила руки - их было слишком много, а бежать за водой, оставив умирающего отца, было страшно...
  - Я рад, что вы живы, дети... Джамшер, слушай! Бойтесь усиков, торчащих из травы! Из них вылетает рой жалящих сталью ос, и увернуться от него невозможно... Их арбалеты стреляют слишком далеко... В полной темноте... И уйти от них невозможно... Они - в долине Серого песка... Целый зеленый город... Но по тропе не пройти - осы... Дай руку, дочь... Холодно... Уходите, слышите? - воин вдруг уронил голову и, дернувшись, затих...
  
  
  Глава 18. Ольгерд.
  
  Тот, кто командовал отрядом гошшарцев, засланных на территорию Империи, был не дурак: стоило ему понять, что планы по захвату Милхина провалились, как пятитысячный отряд, атаковавший стены города, тут же разбился на мелкие группы человек по пятьдесят в каждой и рассосался в окрестных лесах. Все попытки армии Митриха Тринадцатого дать войску Иггера Завоевателя бой оказывались бесполезными - атакующие исподтишка гошшарцы растворялись в чаще при первых же признаках опасности, а, стоило милхинцам хоть немного расслабиться, тут же били исподтишка. За неделю партизанской войны потери имперцев превысили сто двадцать человек, а у гошшарцев погибло семеро. Митрих рвал и метал. Он не мог понять, как можно воевать с врагом, 'трусливо прячущимся по лесам', и сходил от этого с ума. День на восьмой партизаны устроили первый налет на небольшую деревеньку, расположенную километрах в двадцати от столицы и сожгли ее дотла. Вырезав все ее население, включая женщин и детей. На следующий день они уничтожили еще два поселка покрупнее, объединившись несколько мелких групп в одну. После этого Беата устроила мне и Вовке скандал:
  - Что сидим? Чего ждем? Вы, блин, спецы хреновы! Что, не знаете, как справиться с этими уродами? Или вам плевать на то, что гибнут ни в чем не повинные люди?
  - Тише, Хвостик! - попробовал было прервать ее Глаз, но не тут-то было:
  - А ты вообще молчи! Видеть тебя не хочу! Как у себя дома - так герой. А за других вступиться западло?
  - Беата! Уймись! Мы УЖЕ говорили с императором! Он сказал, что наша идея - полный и законченный бред! И что у них ТАК не воюют... - отловив мечущуюся по комнате сестру, я ладонью прикрыл ей рот и слегка потряс.
  - Осторожно! Голову оторвешь! - вырвавшись из моих рук, заверещала она. - И что? Это вас остановило? Давайте покажем этих хмырям, где раки зимуют!
  - Хмыри - это кто? Митрих и его команда? - рассмеялся Щепкин.
  - Нет! Те падлы, которые мочат людей вокруг города...
  - Мда... Красуля, ты начала ботать по фене, прям как урка какая-то...
  - Ща как дам... Больно... - Беата сжала кулачок и угрожающе потрясла им перед носом у мужа.
  - Ща как возьму... Нежно... - облизнувшись, метнулся к ней Глаз и, заключив ее в объятия, нежно поцеловал в шею...
  - Маньяк! - голос сестры сразу стал мягче, но ворчать она не перестала:
  - Давай выйдем из города и отловим хотя бы одну группу этих чертовых гошшарцев, а? Я уже вся извелась... Все равно делать нечего...
  - В общем, мы и сами собирались, только вот проводника нам пока не выделили... - хмыкнул Эрик, с довольной ухмылкой наблюдающий, как собачатся наши штатные клоуны.
  - А что молчали, гады? - чуть ли не мурлыкая от прикосновений Вовки, лениво пробормотала она. - Я тут разоряюсь, а они втихаря куда-то собираются...
  - Да вот решили, что брать с собой дам небезопасно... - подлил масла в огонь Щепкин, и тут же улетел в угол:
  - Вы что, сдурели? Да вот этого заморыша без моего присмотра завалит первый же бешеный кролик! Как был криворуким, так криворуким и остался! Фиг вам всем! Я иду! И даже не уговаривайте!!!
  Оливия сползла на пол от смеха.
  - Че ржешь? Нет, чтобы поддержать подругу? - зашипела на нее Хвостик.
  - Тебя поддержишь! Вон, Вовка целовал - а сейчас в нокауте... А я голову берегу...
  - Вырубился? - перепугалась Беата, бросилась к лежащему без признаков жизни мужу и, упав на колени, припала ухом к его груди: - Дышит!
  - Судя по выражению лица, искусственное дыхание ему не повредит... - заметив промелькнувшую на морде Глаза ухмылку, подначил Хвостика Эрик. - Попробуй - думаю, он придет в себя гораздо быстрее...
  Сестра попробовала было возмутиться, но почувствовавший, что она отвлеклась, Глаз, перейдя в джуше, рванулся и запечатлел на ее губах нежный поцелуй...
  - Убью! - колот по его груди кулачками, задергалась Беата, но вырываться из его объятий не спешила...
  - Ладно, оставим голубков наедине... - хихикнула Оливия, подхватила под руку сидящего рядом Эрика и с сочувствием посмотрела на меня: - А то Ольгерда жалко. У меня есть Эрик. У Хвостика - Глаз. А он один-одинешенек. Не к кому припасть на грудь...
  - Не говори... - поддержал ее Эрик. - Ладно, пока они тут валяются, я схожу и пообщаюсь с Нодри. Может, Митрих передумал?
  - Я с тобой... - решив, что повздыхать о Маше я смогу и вечером, буркнул я, и первым вышел в коридор...
  
  ...Лес на Румейне - так назывался очередной мир Веера, в который нас так не вовремя занесло, - был здорово похож на тот, что можно было встретить в горах Кавказа. Кряжистые невысокие деревья, покрытые мхом, купы похожих на кипарисы растений, густой ковер из кустов, покрытых разноцветными ягодами. Плюс такой же одуряющий запах свежей зелени и смолы. Прилегающие к столице горы делали понятным скепсис провожающего нас в путь монарха - найти человека в этой безумной мешанине оврагов, скал, бурных речек и пропастей можно было разве что случайно. Или эксплуатируя мои способности чувствовать присутствие людей издалека. Впрочем, были и третий способ, гораздо более простой - логика. Изучив жуткую по своей примитивности карту прилегающих к Милхину земель, мы с Вовкой пришли к одному и тому же выводу - следующего нападения надо было ждать около одной из трех идеально расположенных для внезапной атаки малыми силами деревень. Каждая располагалась в лесу, вдали от крупных дорог, и ни в одной из них не было даже маленького гарнизона. Делить нашу небольшую компанию смысла не было, поэтому мы все вместе отправились к ближайшей...
  Двигаться по дороге было бы слишком большим идиотизмом, поэтому мы попросили приданного нам проводника по имени Лопп вести нас по идущему в нужном нам направлении горному хребту. Лишние километров пять особой роли не играли, а подобраться к врагу с неожиданной для него стороны было бы весьма выгодно тактически. Шестичасовой переход по лесу никого особенно не утомил. Разве что вверг Лоппа в состояние шока - охотник, проживший в лесу всю свою сознательную жизнь, никак не мог понять, как это женщины могут двигаться по ковру из сухих сучьев тише, чем он. И не уставать, двигаясь в таком высоком темпе. К концу перехода он даже перестал коситься на мечи Хвостика, которые в начале пути воспринимал, как никому не нужное украшение...
  - Вот это ущелье выводит к Луже... - шепнул он мне, когда я начал оглядываться по сторонам, пытаясь понять, не забыл ли охотник о цели нашего похода: по моим ощущениям, мы уже должны были пройти мимо нужного отрога.
  - Иди замыкающим... - приказал ему я, и, проверив, как двигаются клинки в ножнах, сбавил темп...
  Присутствие в лесу людей почувствовалось минут через десять. Довольно большая группа, расположившись где-то левее и выше нас, ждала захода солнца. Вместе с перепугавшимся при виде такой массы вооруженных гошшарцев Лоппом осмотрев место их привала, я вернулся к ожидающим нас ребятам и прошептал:
  - Сорок семь рыл. Один легко ранен. Жрут. На деревню пойдут, скорее всего, либо вечером, либо на рассвете... Три парных поста... Чуть ниже их лагеря - весьма удобное для потрошения ущелье...
  - По двенадцать морд на брата... Чур, я начинаю первая? - без тени улыбки пробормотала Оливия, пересчитывая свои ножи...
  - Это как ты так посчитала? - возмутилась Беата. - Хорошо устроилась! Двенадцать ножей, значит, ей столько же противников! А нам?
  - А все равно Ольгерд снесет половину, еще треть вырежешь ты... Вовка и Эрик, как обычно, окажутся не при делах... Должна же я подсуетиться?
  - Знаю я, как ты суетишься... - заворчала Хвостик. - Только размахнешься, а он уже труп...
  Успокаиваться девушки не собирались, и мне пришлось погрозить им кулаком. Увы, как обычно, не сработало - перейдя на язык жестов, они продолжили ругаться, угрожая друг другу всеми карами, которые могли придумать. Лопп смотрел на них, как на умалишенных, но спрашивать, о чем они спорят, не решился.
  - Может, снимем часовых? - привалившись к дереву и лениво покусывая стебелек какой-то подозрительно сиреневой травы, поинтересовался Эрик. - А то скучно...
  - Спугнем... - поморщился Вовка. - Лучше пойдем, осмотрим ущелье и распределим роли... А то не люблю боев с ходу...
  
  ...Гошшарцы снялись со стоянки ближе к утру. И, выпустив вперед боевое охранение их трех бойцов, двинулись в сторону облюбованного нами ущелья. Разобраться с 'первопроходимцами' я поручил Эрику, выделив ему для подстраховки трясущегося от страха Лоппа: присутствие страшно потеющего от мыслей о предстоящем бое охотника среди нас показалось мне лишним. А метрах в двухстах ниже по ущелью, где затаился Эрик, он бы не помешал...
  Солдаты шли по тропе практически бесшумно, вытянувшись в колонну по одному человеку и стараясь ступать след в след. В свете крупных, с серебряную монету, звезд их строй казался рекой, текущей среди склоненных над тропой деревьев. Удобно устроившись на невысокой скале метрах в семи от тропы, мы с Оливией ждали, пока с нами поравняется замыкающий колонну боец, и старались не шевелиться. Наконец слегка приотставший от товарищей гошшарец сделал последний в своей жизни шаг, и умер, получив клинок Оливии в глаз. Одновременно с началом ее броска я ушел в джуше и, выхватывая мечи, рванулся к тропе. Последних шестерых бойцов я трогать не стал - метательные ножи супруги Эрика, летящие из темноты, обрывали их жизни так, будто она стреляла из пулемета. Поворачивающиеся на звуки падения оседающих на траву тел гошшарцы хватались за оружие, но как-то очень медленно - я успевал дотягиваться до их, не прикрытых кольчугами, шей, и, стараясь ограничиваться одним ударом, несся к середине колонны. Беата, прикрываемая со спины Вовкой, ломилась с ее начала. Судя по темпу ее продвижения, особого сопротивления не ощущала и она - среди несчастных 'партизан' не оказалось ни одного Одержимого. Первые команды растерявшегося при внезапной атаке командира я услышал, отправив к праотцам восьмого противника. Оливия, пытающаяся пристроиться ко мне сзади и справа, как раз метнула свой последний нож:
  - Все ко мне! Оружие к бою! - фигура, размахивающая мечом в самой середине колонны, орала на языке, очень похожем на изученный нами симинорский. До него оставалось не так уж и далеко, и поэтому я решил, что лезть за своими метательными ножами не буду - все равно вряд ли они сумеют собраться... А те, кто успеет, вряд ли окажут нам достойное сопротивление... В общем, так оно и вышло - до шумного гошшарца первой добралась моя ненормальная сестричка, и походя снесла ему голову, даже не снизив темп своего передвижения:
  - А что, они уже закончились? - заметив, что перед ней, собственно, уже появился я, возмущенно поинтересовалась она. И коротко ткнула клинком в зашевелившееся у ее ног тело.
  - Фигня, подруга, говорят, что их было около пяти тысяч... Тебе еще хватит... - засмеялась Оливия. - Ладно, пойду, соберу ножи... Вовка, а ты чего такой кислый?
  - Моя жена - ненормальная... - сокрушенно заявил Щепкин. - Разве можно так вилять задницей во время боя? Я же отвлекаюсь!
  - Маньяк... - хихикнула Оливия. - Пожалуй, Хвостику можно позавидовать...
  - Фу, болтуны... - судя по голосу, Беата слегка покраснела. - Нет, чтобы подумать о чем-нибудь еще?
  - Так повернись ко мне лицом! - хмыкнул Вовка. - Твоего бюста сзади не видать... Хотя, если на ощупь...
  Их веселье прервало появление на тропе Эрика с растерянным до предела Лоппом:
  - Ну, вот, опять я все проспал...
  - С ним??? - возмущенно завопила Оливия, показывая взглядом на тупо рассматривающего гору трупов охотника, и схватилась за сердце. - Этого я тебе никогда не прощу...
  - Лопп! - прервав излияния снимающих с себя горячку боя друзей, рявкнул я. - Мы отправляемся обратно, а ты покарауль тела. Думаю, днем сюда подойдут солдаты и перенесут бесхозное оружие... не знаю, куда именно... Договорились?
  - Д-да... диким взглядом посмотрев на меня, пробормотал он и принялся трясти головой.
  - Слышь, Лопп! Вон дерево видишь? Если об него треснуться, то картинка может поменяться... - хихикнула Беата. - Правда, если ты вдруг перестанешь видеть вообще, знай - ты перестарался...
  
  
  Глава 19. Мелух Алон по кличке Левша.
  
  Жар спал на двенадцатый день после возвращения в Милхин. Вместе с ним ушла и безумная слабость, не дававшая ни Мелуху, ни Эггу вставать с кроватей и передвигаться. А вот отечность и черные круги под глазами все так же пугали ухаживающих за ними женщин. Если бы не высочайший ранг Доходяги в иерархии Братства, то их обоих бы удавили на следующее же утро после возвращения: память о последствиях Черного Мора, люди панически боялись любых проявлений этой страшной болезни. И готовы были на все, лишь бы чумное поветрие миновало их дома. Даже зная, что в доме - король Ночного Братства Милхина, опасающиеся заражения друзья и помощники не рисковали появляться даже на его подворье. Доходяга их не винил - по его мнению, даже трех выделенных им для ухода женщин было слишком много. Можно было бы обойтись и одной. Причем старой и уже отжившей свое на этом свете. Однако, стоило болезни, поразившей их через сутки после возвращения из другого мира, начать сдавать позиции, как оголодавший за время четырехлетнего заключения без женщин Доходяга оценил предусмотрительность своих друзей: Мию, черноволосая толстушка, первой появившаяся в их комнате поутру, была тут же завалена в кровать. Минут через десять, страшно довольный и собой, и покладистой девкой Эгг вспомнил и об Алоне, приказав Мии приволочь ему поесть, и не забыть захватить с собой Каиму, так как 'обижать гостя отказом - это распоследнее свинство'.
  Откровенно говоря, до прихода Каимы ни о чем таком Мелуху не думалось: он был еще слишком слаб, и единственное, чего ему реально хотелось - это спать. Но, стоило грудастой девке вывалить из сарафана свои прелести, как сомнения в своих силах отодвинулись куда-то на второй план. Его нежелание шевелиться вполне компенсировалась энтузиазмом Каимы, и, под раскатистый хохот друга сломавший кровать Левша понял, что жизнь, собственно, еще только начинается...
  На следующий день почувствовавший себя значительно лучше Эгг вызвал старшин цехов для доклада, и Мелух провел пару часов, сидя на теплом солнышке в компании Каимы и ее подружки Лиданки. То и дело тиская их крутые бедра и слушая счастливый здоровый смех. Лиданка, отличавшаяся менее выраженными формами, чем ее подруга, была гораздо милее на лицо, и менее громогласна. Однако увлечь последнюю на сеновал мешал сочащийся соком кусок жареного мяса, справиться с которым мешал набитый до предела живот, а отложить - слишком уж аппетитный запах. К тому времени, как Алон определился с тем, что для него предпочтительнее, и, скрепя сердцем, отложил недоеденный кусок на тарелку, из дома гурьбой вывалились старшины и, с опаской поглядывая по сторонам, вышли со двора.
  Доходяга выбрался во двор мрачнее тучи, и, взглядом прогнав испуганных его состоянием девиц, тяжело опустился на ступеньку рядом с Мелухом:
  - Вот уж не думал, что можно быть такими идиотами! - в сердцах сплюнув, выругался Эгг. - Когда меня взяли, на мое место выбрали... кого бы ты подумал?
  - Не знаю... - пожал плечами Алон. - Не попрошайку уж точно...
  - Мелкого громилу по кличке Нос! Нет, он, конечно, был сильным, наглым и пользовался уважением за свою безбашенность, но ставить дуролома Королем - это надо было додуматься...
  - Почему 'был'? - сообразив, что Эгг отозвался о своем наследнике в прошедшем времени, лениво поинтересовался Мелух. - Он что, не дожил до сегодняшнего дня?
  - Ему крупно повезло, что он сдох, как последняя собака, от ножа гошшарского наемника. Иначе я бы его задушил вот этими вот руками! Переполох, который Братство устроило для нашего освобождения, придумал и осуществил не он! Как оказалось, это самое Большое Дело - результат деятельности...
  - Братства Гошшара? - усмехнулся Алон, вспомнив рассказ Каимы.
  - Если бы так... - снова выругался Доходяга. - Человек, пришедший от них, был никакой не Брат! Одного из моих людей заставили закапывать трупы тех, кто штурмовал Северные ворота изнутри города, и среди них оказалось обезображенное тело этого самого Отвертки. Так вот, на его предплечье была маленькая такая татуировка! Сокол, зажавший когтями змею...
  - О!!! - восхитился Алон. - Человек барона Кайпина?
  - Именно! Этот ублюдок, обведя вокруг пальца все Братство Милхина, решил взять столицу приступом изнутри! Представь себе, Бруг Нос лично провел в город часть гошшарских солдат!
  - Однако... - ошалело посмотрев на друга, Мелух подергал себя за ухо, задумчиво уставился на сидящего на заборе петуха, и пробормотал:
  - Братство спасает своего Короля, а под шумок гошшарцы берут дворец, потом Северные ворота, открывают их для своих солдат и... прощай, вольная жизнь?
  - Именно! Под пятой Кайпина не забалуешь! Виселица или плаха. Для тех, кто пожиже - рудники. Перспектива - что надо...
  - С вашим Митрихом поспокойнее... - улыбнулся Алон.
  - Ну, да... Если не особенно хамить, то особых проблем мы тут не видим. Бывают, конечно, и черные дни, но с судьбой Братства Гошшара не сравнить...
  - Вам повезло, что атаку людей Кайпина удалось отбить... - пробормотал Левша. - Да и мне, пожалуй, тоже... Вряд ли я смог бы выйти из города со своей меткой...
  - Ты не поверишь, но если бы не те ненормальные, которые положили всех наших собратьев по несчастью, то Милхин бы сейчас был под властью Завоевателя!
  У Алона отвалилась челюсть: воспоминание о пережитом в том мире ужасе до сих пор частенько заставляло его просыпаться в холодном поту! Трое мужчин и трое женщин двигались так, что казались размытыми тенями, а все попытки защититься заканчивались одинаково - разлетающимися от них в разные стороны кусками тел выброшенных в другой мир заключенных. Если бы не нюх на опасность, заставивший их обоих пуститься в паническое бегство через минуту после того, как мечи этой ненормальной шестерки приступили к кровавой жатве, то их тела бы сейчас клевали местные вороны или драли на куски шакалы или волки...
  - Все шестеро тут?
  - Нет, почему-то их только пятеро. И, судя по тому, что они пребывают в отличном настроении, вряд ли они кого-то потеряли...
  - Один остался там... - задумчиво произнес Алон.
  - Одна. Тут три воина и две бабы. Правда, говорят, что бабы ничуть не лучше их мужиков. Одна из них зарубила чуть ли не десять Одержимых - всю свиту посла Иггера Завоевателя. Причем прямо на приеме во дворце...
  - Их не могло быть десять... - пробормотал Мелух. - Если я не ошибаюсь, то от силы семеро...
  - Вот всех и положила... Посла, выряженного ослом, под охраной гвардейцев, торжественно выпроводили за ворота, и отправили к границе... Хотел бы я на это посмотреть!
  - Как это 'выряженного ослом'? - не понял Левша.
  - Раздели догола, впрягли в маленькую повозку, поставили на четвереньки и воткнули в задницу конский хвост... - расхохотался Доходяга.
  - И далеко он так ушел? - улыбнулся Алон.
  - Вроде бы не очень... Но был сильно расстроен!
  - Ясно... Ладно, что планируешь делать? - вспомнив о том, с чего начал свой рассказ Эгг, поинтересовался Левша.
  - А... даже не знаю - потемнев лицом, расстроено ответил Эгг. - Треть бойцов Братства мертвы. Еще треть - не скоро оправится от ран. Этот идиот Нос обескровил нас так, что мы не скоро оклемаемся...
  - С другой стороны, не устрой они такую бучу, мы, вернувшись обратно, уперлись б в решетки, и вряд ли бы ушли от этих ненормальных...
  - Согласен... - слегка посветлев лицом, буркнул Доходяга. - Нет худа без добра... Придется начинать все сначала... Кстати, ты уже определился с планами на будущее? Я бы предложил тебе место цехового старшины. Мне нужны толковые люди...
  Левша задумчиво посмотрел на учителя, дернул себя за ухо, и, немного подумав, ухмыльнулся:
  - А что, я, пожалуй, соглашусь...
  
  
  Глава 20. Оливия.
  
  После показательного рейда к деревне под названием Лужа Митрих Тринадцатый не поленился лично посетить место ночного боя, и, проникнувшись уважением к нашим возможностям, заявил, что такие специалисты не должны опускаться до непосредственного участия в подобных операциях, и, присвоив Ольгерду звание командующего особой ротой личной охраны Императора, попросил в максимально короткий срок подготовить пару сотен его солдат для нейтрализации рассеявшихся по лесам воинов Иггера Завоевателя. Коррин, немного подумав, приставил к этому делу Щепкина, а сам занялся анализом политической обстановки в этом мире. По его мнению, идти на Элион через другие порталы было бы идиотизмом, так как вероятность вернуться туда, откуда мы вышли, была равна нулю. Хотелось надеяться на то, что Хранитель и Маныш смогут открыть портал еще раз, и, для того, чтобы иметь возможность уйти обратно в любой момент, он решил занять как можно более высокое место в здешней иерархии и укрепить Империю так, чтобы до момента нашего ухода в ней царил мир и спокойствие.
  - Если тут начнется война, то Милхин ее проиграет... - через пару дней заявил он. - Войска Иггера постоянно воюют, и очень неплохо подготовлены. Привыкшие к легким победам солдаты готовы на все, и, стоит им прорваться через перевалы, устроят тут такое, что я сильно сомневаюсь в том, что на месте Милхина останется камень на камне... А жить на пепелище, и ждать, когда из-под обломков Дворца Правосудия выберется грязный, как свинья, Эол, мне отчего-то не улыбается...
   - Что ж, придется построить этого Иггера Воющего на луну, и дать ему хорошего пинка, чтобы не мешал нормальным пацанам пить пиво и ждать попутного троллейбуса... - согласился с ним Щепкин.
   - А я хочу мороженого! - ни к селу ни к городу буркнула Беата, вызвав ехидные улыбки на лицах всех присутствующих.
   - Вернемся на Элион - нас Эол к порталам за километр не подпустит! - хохотнул Эрик. - Какое, нафиг, мороженое?
   - Ничего, милая, я тебе в 'Метле' холодильник поставлю и заставлю Коляна его забить парой ящиков эскимо. Должен же он как-то отблагодарить нас за спасение?
   - Угу. Нас он отблагодарит, а на эскимо пустит Машку с Дедом... - буркнул Эрик и, сообразив, что Ольгерду и без того тоскливо, добавил:
   - Извини, ляпнул, не подумав...
  
   На следующий день Ольгерд, отправив всех нас гонять отобранных им бойцов 'спецназа ВДВ' на задний двор императорского дворца, засел за планирование будущей военной кампании. К вечеру, обалдевшие от уровня подготовки местных 'папуасов', как их обозвал Вовка, мы ввалились в большой зал для приемов, и застали странную картину - лежащие прямо на полу, на здоровенной карте Румейна Ольгерд и Митрих Тринадцатый, тыкая пальцами в одним им понятные обозначения, орали благим матом:
   - В этом месте мой дед наголову разбил двадцатитысячную армию Наирра Второго, Непобедимого! - орал император.
   - С такими солдатами, как у тебя, - тыкая монарху, как своему старому приятелю, возмущался Коррин, - нельзя разбить даже приличного кувшина с вином! Вон, спроси Глаза! Их даже моя сестра запугает!
   Беата, скорчив страшную рожу, изобразила пальцами 'козу' и завыла:
   - Ууууу.....
   Милхин Тринадцатый, пьяно икнув, обалдело уставился на возникших в помещении людей и пробормотал:
   - А твоя идея завалить и Кайпина, и Иггера - вообще утопия... Это невозможно! Его Одержимые...
   - Его Одержимые нас не... в общем, нам по барабану... - хихикнула Беата. - Сколько их там? Человека четыре я легко возьму на себя...
   - При живом-то муже! - взвыл Вовка, отвесив жене увесистого шлепка по заднице. - Я тебе возьму!
   - Эй, клоуны! Марш отсюда! Я кому сказал! - рявкнул Ольгерд. - Берите друг друга, но в другом помещении... И потише!
   - А, Чапаев думает! - уворачиваясь от ответного 'леща' жены, захохотал Щепкин. - Ладно, мы пойдем... А вам, товарищ Чапаев, не мешает перестать поить Петьку паленой бурдой: он уже лыка не вяжет...
   - Ща как встану... - угрожающе приподнялся Коррин.
   - И посвятит тебя в Анки...- в тон ему пробормотала Беата...
   - А ты откуда этого набралась? - ошалело посмотрев на сестру, спросил Ольгерд.
   - С вами и не тому научишься... Ухожу, ухожу, ухожу...
   А через два часа, препоручив упившегося в хлам императора заботам его охраны, Коррин вывалился на балкон, где мы лениво уминали оставшийся после ужина десерт, и довольно буркнул:
   - Уломал... Через два дня пойдем наводить шороху в Гошшаре...
   - Надолго? - поинтересовалась Хвостик.
   - Пока не наведем... Ты и Оливия останетесь тут...
   - Что???? - в два голоса заорали мы обе, а Беата еще и вцепилась в воротник его рубашки.
   - Одын малэнкий кафкасский пашутылка... - буркнул Коррин и рассмеялся...
  
  
  Глава 21. Майке Огненная Грива.
  
  Ждать, пока догорит погребальный костер, Джамшер не стал - убедившись, что полыхающую избу уже не потушить, он мрачно вздохнул, подхватил с земли котомку, закинул ее на плечо, и, не оглядываясь, двинулся на Юг, слегка забирая вправо, чтобы постепенно выйти к руслу текущей в том же направлении Попрыгуньи. Майке поправила висящий на поясе отцовский меч и зашагала вдогонку за мужем. Думать о будущем не хотелось, да и было ли оно? - Свой дом, родители, родственники, еще не рожденные дети, оставались там, за спиной, тлея в углях под серым пеплом воняющим горелым мясом пожарища. А впереди их ждал мир, в котором не было места жалким остаткам когда-то могучего клана Ворона...
  - Я сюда еще вернусь... - еле слышно прошептал Утренняя Заря, сжав кулак и уперевшись им в рукоять висящего на поясе клинка. - И тогда мой меч вдоволь напьется крови тех, кто не пожалел даже детей...
  - Куда думаешь идти? - стараясь отвлечь мужа от мыслей о мести, спросила Огненная Грива.
  - Отец сказал идти на Юг. А Юг - большой... Даже очень... Я... не знаю... - признался парень. - Больше, чем на шесть дневных переходов я от деревни не отходил... До течения Белой довести могу, а как идти дальше - не знаю... Дойдем - разберемся...
  - Папа рассказывал, что если идти по течению Белой, то после водопада Злой Радуги будет Стена Большой Крови, спуститься по которой можно только по веревке, а потом, в двух днях ходьбы, должна быть какая-то крепость, в которой много солдат - долинников. Я, правда, плохо помню подробности: мне тогда было не до его рассказов - мама учила меня печь лепешки... - вспомнив добрую улыбку Весеннего Цветка, девушка сглотнула подступивший к горлу комок и с трудом сдержала наворачивающиеся на глаза слезы.
  - Это я слышал. Отец тоже ходил в Эрниз. Говорят, там огромный рынок, на котором одновременно находится столько людей, сколько в кланах Ворона, Сокола, Орла и Медведя вместе взятых, только я в это почему-то не верю - наверное, врут. Врали... - вспомнив, что тех, кто рассказывал ему о том походе, уже нет в живых, поправился Джамшер. - Ведь кроме торговли, им надо где-то есть, спать, а построить такую большую деревню, как мне кажется, просто невозможно!
  - А почему ты не хочешь попробовать прибиться к тем же Орлам? - вдруг испугавшись предстоящего им пути, спросила Майке.
  - Посмотри на свои волосы и руки... - скривился Утренняя Заря. - Кто поверит в то, что ты моя жена? Две алые полоски - это еще не узор замужней женщины... А на прошлой ярмарке, если я не ошибаюсь, о Малых Дарах тебе говорили человек восемь...
  - Одиннадцать... - мрачно вздохнула девушка. - Еще трое приходили к отцу...
  - Как ты думаешь, они захотят поверить в то, что первая красавица Воронов нашла себе мужа ДО установленного обычаем срока?
  - Я не выйду ни за кого больше! - не на шутку перепугалась Майке. - Я дала тебе Клятву!
  - Сыну Стального Клюва будет на это наплевать... Помнится, он твердил, что ты будешь отличной второй женой, и он не пожалеет для этого трех шкур медведя...
  - А его отец - военный вождь клана... - закончила мысль мужа Огненная Грива. - Да, не поверят. А, узнав, что я была с тобой до Ярмарки, обвинят в этом тебя... И... не дадут приюта! Я уйду вместе с тобой!!!
  - Уйти тебе не дадут. Так стоит ли пробовать?
  - Да, твой отец был прав... - расстроилась девушка. - Говорят, там, в долине, за все надо платить какими-то металлическими кружками...
  - Деньги... - поддакнул Джамшер. - На них можно поменять шкуры, которые я прихватил, и, по-моему, два куска желтого камня, которые я нашел в верховьях Попрыгуньи еще в прошлом году. Брат говорил...
  - Ладно, на первое время хватит... А там посмотрим... - вздохнула Огненная Грива и замолчала...
  
  ...Добраться до Эрниза не удалось - через сутки после безумной Стены Большой Крови, вертикальной скалы, спуск по которой занял почти весь световой день, и после которого у Огненной Гривы еще несколько часов тряслись пальцы и подгибались колени, Джамшер вдруг сказал, что в лесу появились люди. Через полчаса ходьбы в хорошем темпе отдаленные крики услышала и Майке - где-то в долине истошно орали женщины и раздавались взрывы мужского хохота.
  - Не нравится мне это... - нахмурился Утренняя Заря, решив, что идти дальше может быть небезопасно: - Там кого-то убивают и... - он покраснел, - насилуют... Может, Чужие из долины Серого Песка добрались и сюда?
  - Идем, посмотрим? - на всякий случай спросила девушка. - Может, сможем кому-нибудь помочь?
  - Они способны видеть очень далеко... Дальше, чем самые лучшие охотники... - мрачно буркнул юноша. - Хотя посмотреть и попытаться помочь, наверное, надо... Просто я боюсь за тебя, Майке...
  - Я могу подождать тут... хотя нет, не могу! - представив, что останется одна, неизвестно где, девушка поежилась и, шагнув к мужу, прижалась к его груди. - Я пойду с тобой. И будь что будет...
  Джамшер ласково провел рукой по ее волосам, уже начавшим отрастать, но еще не достигших середины спины, как у других замужних женщин:
  - Я и сам бы тебя не оставил... Ладно, пойдем, только тихо...
  Спуск по крутому склону занял почти час, и к тому времени, как Майке добралась до широченной - шага в четыре - тропы, крики ужаса давно стихли. А гогот мужиков стал заметно громче... Вслед за мужем юркнув в кусты на той стороне тропы, Майке вдруг услышала дикий женский вой, и содрогнулась: в голосе, раздавшемся над лесом, не было ничего человеческого. Одно запредельное отчаяние...
  - Я боюсь... - дернув за рукав застывшего на месте, как и она, мужа, Майке прикусила губу. - Давай уйдем отсюда, а?
  - Поздно... - выдохнул ей в ухо Джамшер. - Там, впереди, появился кто-то еще... В кусты... прячься!!! - отталкивая ее от себя, одними губами сказал он через мгновение, и выхватив из ножен меч, метнулся в сторону тропы...
  Через несколько мгновений оттуда раздался короткий вскрик, потом звук глухого удара, и Майке, не помня себя от страха за исчезнувшего за стволом дерева мужа, рванулась за ним следом. Меч ее отца, откуда-то появившийся в ее руке, оказался тяжелым и жутко не удобным: все время, пока она ломилась сквозь заросли, он цеплялся за ветки, норовил вывернуть ей запястье и пару раз чуть не выпал из непривычной к оружию руки.
  Выскочив на тропу, Огненная Грива чуть не завыла от горя: распластанное на земле тело ее Джамшера не подавало признаков жизни, а на лице присевшего рядом с ним воина играла презрительная ухмылка.
  - Убью!!! - всхлипнула Майке, вцепилась в меч двумя руками и, взмахнув им над головой, бросилась к мужчине, который удивленно смотрел ей в глаза.
  Злые слезы мешали видеть, но клинок, о который ударился ее меч, она все-таки разглядела. Как и руку лежащего под ним Джамшера: воин, голову которого должна была раскроить отточенная сталь, почему-то стоял рядом с ней и виновато улыбался. Взвыв от бешенства, Огненная Грива снова взмахнула мечом и... покатилась в пыль - воин, в руках которого возникло сразу два клинка, походя сбил ее с ног и, перескочив через ее тело, метнулся дальше по дороге, где творилось что-то непонятное! Пятеро его спутников, медленно отступая в сторону Гривы, бились с толпой выпрыгивающих из кустов оборванцев! И как бились - каждый шаг, который они делали назад, стоил их противникам пары, а то и больше, жизней! С трудом отведя взгляд от жуткого побоища, Майке встала на четвереньки, оглянулась по сторонам в поисках меча, не нашла его, и, добравшись до тела мужа, вцепилась в него и поволокла в ближайшие кусты...
  Утренняя Заря дышал. Но очень тихо. Перепуганно ощупав его тело и, не обнаружив никаких ран, девушка пару раз от души врезала ладонью ему по лицу и, не дождавшись никакой реакции, заплакала...
  - Не реви... - женский голос, раздавшийся над ее головой, заставил Огненную Гриву вздрогнуть и оглянуться: рядом с ней стояли две залитые кровью с ног до головы женщины и, спокойно оттирая кровь с клинков, мило улыбались!
  - Кто он тебе? - спросила та, что помладше и с одним мечом.
  - Муж... - окрысилась Майке. - Не видишь, что ли?
  - Неа... - пожала плечами старшая. - Лично я - не вижу. А что ревешь?
  - Не могу привести в сознание... - зарычала Огненная Грива. - Не реагирует ни на что...
  - Ну, он еще не скоро оклемается... - хихикнула младшая. - Скажи спасибо, что Ольгерд решил взять языка. А то располовинил бы, и не задумался...
  - Что мы такого вам сделали? - сжав кулачки, воскликнула Майке. - А???
  - Как бы тебе сказать, чтобы не обидеть? Мы услышали вопли, рванули посмотреть, что происходит, и тут твой муж бросается на нас их кустов! И не с букетом цветов, а с мечом! Что нам оставалось делать?
  - Он думал, что вы - это те, кто там женщин насильничал!
  - Мы тоже приняли его за одного из них... - хихикнула младшая. - Ладно, пусть поваляется. Минут через десять очнется... Ольгерд бил не сильно...
  - А где остальные? - сообразив, что не видит рядом с ними мужчин, и не слышит звуков боя, спросила девушка.
  - Мужики пошли посмотреть, что там эти уроды наворотили... Ольгерд сказал, что чувствует живых... Скоро придут...
  - А вы что, всех их убили?! - вдруг вспомнив, сколько оборванцев она заметила перед тем, как вцепиться в мужа, побледнела Майке.
  - Да там их было-то... - пожав плечами, старшая присела рядом с Джамшером и беззастенчиво принялась его ощупывать.
  - Сломано запястье. Не мешает зафиксировать, а то неправильно срастется... Ну-ну, не бойся, ничего страшного... Могло быть гораздо хуже... Оливия, поищи на дороге пару ножен - сделаем лубок... А ты... - как тебя зовут, кстати, - придержи его за локоть...
  - Майке Огненная Грива... - видя, что с Джамшером не собираются делать ничего плохого, ответила девушка.
  - Красиво... Но длинно... - улыбнулась старшая. - Рыжик! Масть у тебя и правда ничего... Сколько тебе лет, девочка? Как тебя угораздило выйти замуж прямо из пеленок? Сидела бы дома, рядом с мамкой, и играла бы в куклы...
  - Четырнадцать зим! - прошептала Майке. - А мамы у меня уже нет... И... отца... Всей деревни нет...
  ...Выслушав сбивчивый рассказ об их злоключениях, старшая из двух подруг заскрипела зубами, помрачнела, прижала голову Огненной Гривы к своей груди и ласково провела по ее волосам ладонью... А мужской голос за ее спиной пробурчал что-то непонятное:
  - Чип и Дейл спешат на помощь... Кстати, я не слышал начала рассказа, но есть маза, что эти ее усы и осы - противопехотные мины и их осколки... А этой гадости тут быть не должно... Вот вам, матушка, и ответ на ваш вопрос, 'нахрена нас сюда кидануло'...
  
  
  Глава 22. Ольгерд.
  
  ...Развилка появилась неожиданно: только что нам под ноги ложилась узкая тропинка, окруженная буйной, чем-то похожей на растительность Ронтара, зеленью, и вот уже она делится на две широкие, под телегу, дороги, расходящиеся в разные стороны. Шакра, проводник, выделенный нам начальником императорской гвардии, ушел влево, а я, почему-то остановившись, тревожно уставился на заснеженные вершины гор, показавшиеся между деревьев в стороне, куда вело правое ответвление. На душе было неспокойно - предчувствие чего-то нехорошего здорово действовало на нервы и заставляло дергаться.
  Щепкин, идущий замыкающим, выбравшись на перекресток, скорчил злобную рожу, и, проходя мимо, чувствительно врезал мне в плечо кулаком. Вздохнув, я отвернулся от гор, и, пристраиваясь к обсуждающему с девчонками что-то несерьезное Глазу, тяжело вздохнул. А опустив взгляд на влажную после прошедшего ночью дождя дорогу, вздрогнул и остановился: вмятины, оставленные в земле ногами Вовки, медленно заполнялись красной жидкостью, очень похожей на кровь!
  - Вовка! Сюда иди! Остальных догоним... - вполголоса позвал я, приседая над первой же красной лужицей...
  Щепкин, удивленно повернувшийся назад, спорить не стал, а быстрым шагом направился ко мне. Судя по его лицу, крови в своих следах он не видел, или не замечал!
  - Что с твоим лицом, Олежка? - удивленно спросил он, подойдя ко мне вплотную.
  А я смотрел на его ботинки и чувствовал себя идиотом: там, где он стоял сейчас, кровь не появлялась!!!
  - Что, лучше гор могут быть только горы? - мотнув головой в сторону белого сияния вечных снегов, пошутил он. И сделал в ту сторону несколько шагов: - Вернемся отсюда - устроим покатушки на лыжах около логова Эола, и всю твою ностальгию как рукой снимет...
  Рассеянно кивнув, я еле удержал отваливающуюся челюсть: влага в его следах, еще недавно агрессивно отливающая алым, быстро просачивалась в землю, и вскоре пропала без следа!
  
  ...Сон забываться не хотел: с момента, как мы вышли из ворот постоялого двора, я периодически вспоминал яркое, до предела реальное сновидение и пытался понять, что оно значит. В том, что оно приснилось не просто так, сомнений у меня отчего-то не возникло. Меня даже посетила мысль о том, что здорово не хватает Хранителя с его так вовремя появляющимися Пророчествами - по ним, часто абсолютно непонятным, можно было хоть как-то корректировать свое будущее. А то, находясь в чужом мире уже больше двух недель, лично я так и не понял смысла нашего появления на Румейне: спасение Симинорской Империи и лично Митриха Тринадцатого, хотя и являлось важным политическим событием для этой части континента, лично мне не казалось настолько серьезной причиной. И это здорово бесило: провести тут пару десятков лет только для того, чтобы спасти одного из сотни местных королей или императоров? Был бы Митрих каким-нибудь прогрессивным деятелем науки или искусства, меценатом, при дворе которого собирались бы ученые и поэты, я бы, наверное, еще смог бы понять. Но, присматриваясь к нему с самого первого дня, я так и не обнаружил того Великого, из-за чего нас оторвало от родных, и кинуло в эту чертову дыру...
  ...Дикие крики, раздавшиеся на пределе слышимости, заставили меня отвлечься от мрачных мыслей и вслушаться в окружающий нас лес. Где-то невдалеке ощущалось присутствие двух человек, а еще метрах в двухстах - большой группы людей, и я, подав ребятам знак 'Внимание', ускорил шаг. Парня, выскочившего из кустов, учил кто-то очень криворукий - меч он держал, как пьяный дворник метлу. Слишком сильно сжимая пальцы, и из-за этого напрягая руки и плечи. Решив, что имеет смысл узнать, сколько их и на кого они там напали, я шагнул под его поднятый меч и коротко ударил его локтем в голову. Среагировать он не успел - рухнул, как подкошенный. Прямо на собственное запястье, которое ощутимо хрустнуло.
  - Бытовой перелом... - прокомментировал я, и метнулся в сторону - из кустов, явно на помощь товарищу, выскочило еще одно чудо с мечом, и оказалось симпатичной испуганной девчонкой, вооруженной клинком, с которым она вообще не знала, что делать! Видимо, поэтому лезвие, опускаясь, чуть не врубилось в грудь ее же соратника - пришлось подставить свой меч, чтобы заблокировать неловкий удар: я вдруг засомневался в том, что эта парочка имела какое-то отношение к тем крикам, которые заставили меня напрячься. Уж очень растерянной выглядела девица, да и парень, бросившийся на меня, не оставлял впечатление насильника...
  В это время где-то сзади хрустнула ветка. Девушка с мечом взвыла, бросилась на меня, но я, сбив ее с ног, бросился назад, к своим ребятам: сквозь кусты к ним ломилось человек тридцать. И не с подарочными наборами, как выразился бы Глаз...
  Первый удар гошшарцев приняли на себя Эрик и Хвостик: четверо самых шустрых солдат умерли, не успев сообразить, что уже выбрались на дорогу. Через пару секунд в бой вступила Оливия - как обычно, схватившись за перевязь с метательными ножами. Даже в состоянии джуше, в котором я пребывал, ее руки двигались очень быстро. Метать клинки так, как она, было безумно сложно - без подготовки, на любой дистанции, в движении. По противнику, тоже не стоящему на месте... За то время, которое мне понадобилось, чтобы добежать до места схватки и скользнуть на свое место в боевой тройке, она раскидала все двенадцать ножей, и ни разу не промахнулась!
  ...Беата сместилась в сторону, как только почувствовала мое приближение. Оказавшись на своем любимом месте, я мигом перехватил инициативу и метнулся к пытающимся организовать какое-то подобие строя солдатам: поняв, что взять нас нахрапом не удастся, их командир заревел, как раненый вепрь, подавая команду 'строиться'. Увы, скорости с которой мы способны передвигаться, он себе не представлял. Поэтому даже не успел приподнять свой меч, чтобы заблокировать атаку моей сестры:
  - Зачем орать-то? - возмутилась она, дотянувшись до ее шеи и снова вернувшись в строй. - И без тебя шумно...
  - Проба голоса... Местный Робертино Лоретти... - недовольно прокомментировал Глаз, как обычно, старающийся прикрывать жену со спины, но крайне редко успевающий реагировать на ее маневры.
  - Ля-ля - потом... - буркнул я, поворачивая тройку вправо - метрах в десяти семеро слегка растерянных солдат все-таки успели собраться в какое-то подобие строя. Правда, при отсутствии у них щитов это нас беспокоило не особенно, но давать им возможность почувствовать моральное преимущество в мои планы не входило. В планы Беаты, судя по всему, тоже - оказавшись во главе угла, моя буйная сестрица прошла сквозь строй, как нож сквозь подогретое в микроволновке масло. Умудрившись дотянуться только до одного солдата, не 'осчастливленного' ее вниманием, я вдруг понял, почему на меня периодически ругался Угги - двигаться за лидером тройки оказалось похоже на прогулку: четкие перемещения и редкая-редкая работа мечом...
  - Вовка, достань вон того уродца, который ломится в кусты! - рявкнула Беата, развернувшись.
  - Как?... - в два прыжка оказавшись за спиной пытавшегося сбежать с поля боя гошшарца, хихикнул Вовка. - Он уже умер!
  - Я имела ввиду убей! - расхохоталась Хвостик. - А не езди по ушам...
  - Ну, так бы сразу и сказала... А то я чуть не расплакался, что потерял собеседника...
  - Эй, клоуны! Хааре трепаться! - прислушиваясь к лесу, рявкнул я. - Эрик, Вовка - за мной! Дамы и Шакра - тут!
  - Эй, а вы куда это, а? - возмутилась Беата. - А я?
  - Пойдем, посмотрим, что наворотили эти уроды... Вроде бы, там есть кто-то живой... - буркнул я, и, стряхнув кровь с мечей, вломился в кусты...
  ...Небольшая поляна, на которой устроил привал караван из десятка повозок, после нападения гошшарцев производила крайне тягостное впечатление. И не из-за трупов защитников каравана - к этому делу давно привык даже Щепкин. Злило другое - солдаты Завоевателя, вырезав всех мужчин и изнасиловав женщин, что, в общем-то, на войне тоже не было чем-то особенным, принялись глумиться над жертвами насилия: отрезали им груди, резали животы и так далее... Увидев первую же жертву их извращенной фантазии, я почувствовал, что зверею - на изувеченное тело молодой девушки, распластанное на земле было страшно смотреть...
  - Убью с-с-суку!!! - зашипел Вовка и метнулся в сторону одного из двух оставленных для присмотра за добычей солдат: гошшарец, не заметив нашего появления, деловито насиловал хрипящую от боли женщину...
  Эрик бросился за вторым, оказавшимся более внимательным... Через мгновение с ними было покончено: Щепкин, злобно глядя на истекающее кровью тело, лишенное им всех четырех конечностей и мужского достоинства, пинал его в бок и крыл матом, а Эрик, развалив своего противника пополам, растерянно оглядывался по сторонам в поисках выживших мирных жителей...
  - Эту надо добить... - пробормотал он, присев около тела бледной от потери крови девицы лет пятнадцати, которой уроды гошшарцы, отрезав обе груди, и разворотив живот, кое-как прижгли факелом страшные раны... - Не выживет...
  Девочка смотрела в небо остановившимся взглядом, и даже не стонала. Заглянув ей в глаза, я ужаснулся - в них плескалось какое-то запредельное безумие...
  - Я сам... - подняв на ноги растерянного парня, сказал я. - Иди, поищи тех, кто выживет...
  ...Из сорока двух человек, решивших провести ночь на этой поляне, еще дышало четверо. Женщина лет сорока, получившая скользящий удар по голове, и, видимо, поэтому принятая солдатами за труп. Семилетний парнишка, спрятавшийся в куче тряпья и не найденный убийцами. И две девушки чуть постарше Оливии, чудом пережившие изнасилование. Еще четверых пришлось добить. Оставив Маару - так звали старшую, - приводить выживших в порядок, мы, злые как собаки, вернулись к оставленным на дороге Беате, Оливии и Шакру.
  Расспрашивать нас об увиденном Оливия, стоящая на дороге, не стала - видимо, того, что она прочли по нашим лицам, оказалось предостаточно. Да и вид Щепкина, добивающего немногих тяжелораненых солдат, пытающихся изобразить трупы, был даже слишком красноречив.
  - Хвостик там, в кустах, расспрашивает девушку... - буркнула она.
  Я тихонько скользнул в заросли, непонимающе оглянувшись по сторонам: насколько помнил я, мальчишку я завалил на дороге...
  - ...Майке Огненная Грива... - назвалась девушка.
  - Красиво... Но длинно... - улыбнулась Беата. - Рыжик! Масть у тебя и правда ничего... Сколько тебе лет, девочка? Как тебя угораздило выйти замуж прямо из пеленок? Сидела бы дома, рядом с мамкой, и играла бы в куклы...
  - Замуж? - про себя удивился я, а потом усмехнулся: причина, по которой эта девчушка бросилась на защиту своего благоверного, стала ясна, как день.
  ...Четырнадцать зим! - шептала рыжая девчушка, поглаживая руку лежащего перед ней парня. - А мамы у меня уже нет... И... отца... Всей деревни нет...
  Рассказ об их злоключениях я слушал в пол уха - меня больше интересовало моральное состояние злобного, как бультерьер, Вовки, но стоило мне услышать фразу про арбалеты без лука, стреляющие 'очень далеко' и про людей в зеленом, 'способных видеть ночью', как я забыл про Щепкина и превратился в слух...
  Дослушав рассказ Майке, Вовка, судя по всему, уже оклемавшийся от всего, увиденного там, на поляне, обалдело почесал затылок, положил руку на плечо Хвостику, сидящему рядом с девочкой, и пробурчал:
   - Чип и Дейл спешат на помощь... Кстати, я не слышал начала рассказа, но есть маза, что эти ее усы и осы - противопехотные мины и их осколки... А этой гадости тут быть не должно... Вот вам, матушка, и ответ на ваш вопрос, 'нахрена нас сюда кидануло'...
  - Угу... Ситуевина становится яснее... - кивнул я и вдруг сообразил, что сон, который мне снился ночью, оказался в руку:
  - Вовка! Ты, Эрик и Оливия возьмете парнишку и сходите на разведку в эту самую долину Серого Песка... А я с Беатой навестим Иггера Завоевателя и передадим ему наши пожелания...
  - Может, все-таки вместе? - задумчиво глядя на меня, спросил Глаз. - Быстренько сгоняем к этому хамскому королю, а потом - к этим гадским 'Зеленым'?
  Видение с кровавыми следами, ведущими к Гошшару, все еще стояло у меня перед глазами, поэтому я отрицательно покачал головой:
  - Нет. Пока мы разберемся с ситуацией там - ты соберешь информацию по долине и успеешь вернуться сюда. До Гошшара нам идти около недели. Несколько дней - там. Неделю - обратно... Вам - десять дней в один конец... Встретимся на постоялом дворе, где провели сегодняшнюю ночь. Главное - не лезьте на рожон, ладно?
  - Вы - тоже... И береги мою супругу... - нежно посмотрев на Беату, попросил Вовка. - А то гарема я себе пока не завел, и оказаться холостым в таком юном возрасте мне пока отчего-то не хочется...
  - Гарем, говоришь? - оказавшаяся на ногах Беата уперла кулаки в бока и, мрачно заглянув в полные любви глаза мужа, вдруг бросилась к нему на шею:
  - Хоть ты и редкий гад, Щепкин, но я тебя люблю!
  - Может, возьмешь Оливию и Эрика, а мы сбегаем с Беатой? - прижав к себе Хвостика и поглаживая ее волосы рукой, спросил Вовка.
  - Чего ожидать от местных, я более-менее представляю... - вздохнул я. - А 'зеленые - пока тайна, покрытая мраком... У троих вас больше шансов. Оливия и Эрик - спевшийся коллектив...
  Тут Глаз ухмыльнулся:
  - И вы с Беатой, тоже типа не первый день вместе...
  - Угу... - не стал спорить я. - Кстати, присобачь к мальчишке автомед - рука срастется быстрее. Может, и он на что сгодится...
  - Ладно, долгие проводы - пролежни на заднице... - согласившись с моими доводами, пробормотал Вовка. - Эй, Твикс! Выходим, как тело очнется и сможет начать передвигаться...
  - А те, кто остались на поляне? - поинтересовался Эрик.
  - Их до ближайшего села проводим мы с Беатой и Шакром. Не задуряйтесь...
  - Кстати, может, спросить у ребят, хотят ли они нас сопровождать? - спросила Беата, глядя, на Майке, испуганно ожидающую конца нашей дискуссии.
  - А, ну да, она же сегодня без переводчика! - ухмыльнулся Глаз. - Эх, придется тряхнуть стариной...
  - Только тряси поаккуратнее... - хихикнула Оливия. - А то оторвется...
  
  
  Глава 23. Профессор Иор Меддир.
  
  Работа не клеилась: чертовая 'Ухмылка дяди Ёси' продолжала издеваться над Иором, упорно не давая создать штамм с нужными Эмису Ло характеристиками. Злой, как собака, доктор, считающий, что неудачи в исследованиях не что иное, как саботаж, всячески пытался ускорить процесс - сначала позволив всем ученым видеться с родными практически каждый день, а потом, поняв, что толку от этого мало, устроив две показательные казни. Смотреть, как умирают коллеги, с которыми приходилось общаться на разного рода конференциях, было невыносимо жутко: штамм 24/11 убивал за какие-то двадцать минут, в необходимых Ло мучениях, но передавался только через кровь. Только вот особого толка в этих казнях Меддир не видел - число тех, кто мог натолкнуться на искомое решение даже случайно, все уменьшалось, а страх того, что ты можешь быть следующим, частенько парализовывал мозги. На душе вообще было отвратно: мало того, штамм, убивающий его знакомых и друзей, выдумал Иор, так на его совесть каждый день тяжким грузом падали смерти аборигенов. Таких же людей, как он, Эмис Ло или генерал Ольстейд. Только разговаривающих на другом языке и чуть менее развитых, чем они. Десятки молодых женщин, попадающих в его лабораторию, как подопытные животные, через час - полтора сжигались в специально построенном для этой цели крематории, и мерзкий запах паленых костей не давал профессору спокойно спать по ночам. В первые дни, когда доктор Ло позволял приводить к Меддиру жену, засыпать еще удавалось - Лита, измотав его своими ласками, нежно мурлыкала под ухом, стараясь морально поддержать мужа, но с того момента, как Эмис отменил все свидания, Меддир спал часа по два от силы. И все глубже погружался в черную депрессию, не позволяющую нормально работать...
  ...Штамм 24/27 снова не получился. Убивал он просто замечательно - по меркам доктора Ло, естественно - за какие-то пятнадцать минут девушка за толстым стеклом лабораторного бокса превратилась в груду покрытого сиреневыми пузырями окровавленного мяса, но... и он искомых свойств не проявил.
  - Профессор! Как вы думаете, если вместо этой девчушки мы бы испытывали 'Ухмылку' на ваших детях и жене, то это бы сильно вас простимулировало? - поинтересовался Эмис Ло, с интересом наблюдавший, как бедняга раздирает себе кожу ногтями, стараясь добраться до источника невыносимой боли.
  - Это заставило бы меня ввести себе в вену 24/11 - до предела убрав громкость звука, доносящегося из бокса, пробормотал Меддир. - Все, что могу - я делаю. И ни казни, ни отсутствие свиданий не в состоянии изменить скорость моей работы. Разве что уменьшить. Потому, что в страхе за жизнь своих родных не так легко концентрировать внимание на отвлеченных проблемах.
  - Я считаю по-другому... - ухмыльнулся Ло. - А попытки уклониться от выполнения задачи с помощью имитации самоубийства я не допущу. Вы, наверное, заметили, что со вчерашнего дня вместо одного сопровождающего около каждого из вас стали находиться по три солдата?
  - Не смешите, профессор... - мрачно скривился Иор. - Что они понимают в моих исследованиях? Ну, пусть у меня не будет возможности ввести штамм себе в вену. Плевать. Я же могу нарушить герметичность бокса, и, исследуя что-нибудь вроде 17/43, дать ему возможность попасть в атмосферу. Тогда я умру в несколько больших мучениях, но не один. Вместе с ними, с вами и со всеми, кто окажется в радиусе одного километра... Видите, на них лица нет... - профессор показал на лица офицеров, стоящих в паре метров от него.
  - И вам не будет жалко своих родных? - удивился Ло.
  - А что их жалеть, доктор? Причин сомневаться в ваших обещаниях у меня нет. И, если по мне, то смерть намного лучше, чем перспектива оказаться в солдатском борделе. Для моей жены, я имею в виду.
  Эмис с интересом посмотрел на профессора и улыбнулся:
  - Убедительно, Иор. Пожалуй, в ваших мыслях что-то есть. Пожалуй, то, что ваши родные находятся в этом мире, ослабляет наши возможности для манипулирования... Убедили. Ваши дети и жена отправятся на Рокх...
  - Я имел в виду совсем не это! - схватился за голову Иор. - Я хотел сказать то, что и так работаю на износ. И мог бы покончить жизнь самоубийством, но не хочу... Потому, что стараюсь сделать порученное мне дело максимально быстро!
  - Не повышайте голос, профессор! - зарычал доктор Ло. - Я понял, что вы ХОТЕЛИ сказать. Но это не мешает мне делать и другие выводы. Получите результат - я верну и жену, и детей. Если к тому времени это еще будет актуально. Или будет, к кому возвращать... Ладно, работайте... Вы меня утомили...
  
  
  Глава 24. Вовка Глаз.
  
  Места, по которым мы перли уже третий день, напоминали мне Большой Кавказский хребет. Только отправленный в далекое прошлое, во время, когда там не было ни автомобильных дорог, ни современных домов, ни линий электропередач. Буйное нагромождение скал, полное отсутствие тропинок и поселений, кривые, невысокие, но безумно живучие деревца, умудряющиеся цепляться корнями там, куда было бы трудно залезть, даже имея альпинистское снаряжение. Особенно запомнился 'перевал' - забраться на скалу под очень точным называнием 'Стена Большой Крови' высотой каких-то метров двести удалось за десять с половиной часов дикого, на грани срыва, труда. Слава Богу, обошлись без Большой Крови - никто не сорвался, - но крови себе попортили предостаточно. Если бы не Эрик с его цирковым прошлым, то пришлось бы идти в обход, и тратить лишних восемь дней...
  Джамшер Утренняя Заря при близком знакомстве оказался очень неплохим пареньком. Правда, отзываться на кличку Будильник почему-то отказывался. Видимо, его смущали улыбки, появляющиеся на лицах Оливии и Эрика. Впрочем, и его супруга, окрещенная Рыжиком, еще не привыкла к своему новому позывному. Зато мы перестали ломать себе голову, как не ломать себе язык, выговаривая солидные, но нереально замороченные имена. Джамшер Утренняя Заря! Пока крикнешь, особенно в бою - завалят. Да и не похож он на Джамшера! Джамшер - это что-то такое черное, усатое, с кинжалом на поясе и непременно в бурке. Или, на худой конец, в засаленном халате и в тюбетейке. А этот, хиленький, по Аниорским понятиям, русоволосый мальчик должен был быть Костей. Или Ванькой. А уж кликуху из двух слов ему, видимо, придумали только из уважения к отцу - местному партийному боссу. Правда, оба они клялись и божились, что Костя Будильник лично завалил медведя, но, наверное, мишка с детства сильно болел и дорос до размеров хомячка, или спал беспробудным сном - ну не верилось мне в это и все. Хоть убей. Хотя, по мнению Оливии, выпусти на медведя того же Хвостика, - мою супругу, кстати, - и медведь, познакомившись с ее ручками, сделал бы себе харакири когтем большого пальца левой задней лапы. Ну, или правой передней - если бы она разрешила. А про Ольгерда вообще можно было и не говорить.
  Двигались они по лесу просто замечательно - стоило Будильнику сойти с тропы, как я переставал его и видеть, и слышать. Казалось, он растворялся в лесу совершенно бесследно. Эти бы навыки - да в 'мирных целях', скажем, для использования в спецоперациях спецназа ГРУ лет эдак пять назад... Впрочем, как я понимал, и со способностью читать следы у него все было нормально - по едва видимым для меня отпечаткам диких животных он легко определял, какого они пола, возраста и... - тут я не уверен - вероисповедования. Проверить его слова за три дня мне не удалось, но верилось без проблем - жизнь в лесу научит и не тому...
  День на второй меня вдруг посетила интересная мысль - прожить в этих горах на одну зарплату, в смысле, питаясь только дичью, было нереально, а сельским хозяйством, как я понял, его соплеменники задуряться не собирались. Кинза и петрушка, выращиваемая на приусадебных шести сотках, как я понимаю, не в счет. Ну, были у них небольшие стада домашних животных - но это тот же шашлык, только в профиль. В общем, я немного почесал репу и принялся пытать и того и другую. Как я и думал, эти зверьки промышляли набегами - наторговать достаточно хавчика за две ежегодные ярмарки на всю проживающую в их деревнях ораву было нереально. А вот заиграть пару обозов с продовольствием раз в месяц - 'достойно' настоящего горца. Конечно, перевоспитывать их я не собирался, но выводы определенные сделал.
  Вообще, с межклановой политикой у них было туго - каждый вождь тащил одеяло на себя, гнул пальцы, как мог, и надувал щеки в зависимости от количества и крутизны своих воинов. Кланов было много - всякие там Орлы, Коршуны, Медведи, Волки, Барсы, пингвины, жирафы и тапиры. Хотя, скорее всего, три последних они еще пока не создали. По скудоумию и незнанию фауны отдаленных районов местной Ойкумены. Впрочем, их создание было не за горами, так как главный специалист по наименованию отдельных автономных образований - то есть я, - уже приперся в их чертов мир, и упираться что-то не собирался... В общем, случай был подходящий - Адам и Ева будущего клана Бармаглота еще не знали о возложенной на них миссии, так как я щадил их чувства, но, в дальнейшем, должны были дать начало новому, самому продвинутому и прогрессивному племени отморозков Румейна. Но для этого надо было показать этим гадским 'арбалетчикам', что мы мстим, и наша мстя страшна, потом разобраться с причинами, из-за которых нашего Избранного хрен знает кем отправили строить хрен знает кого в этот мир, находящийся хрен знает где, и уже тогда с чистой совестью приступать к строительству капиталистического коммунизма с отдельными перекосами в сторону тоталитаризма и алкоголизма. А пока сам Избранный в компании своей отмороженной сестры и моей супруги по совместительству, ломился на разборки с крутым пацаном по имени Иггер Завоеватель, я шел по лесу и размышлял по-пацански. Ибо мне было скучно и... здорово не хватало собеседницы и садюги по имени Беата...
  ...К вечеру третьего дня Будильник начал напрягаться: по его мнению, где-то недалеко шлендрали его соплеменники, и, судя по тому, что старались не показываться, с какими-то не самыми добрыми намерениями.
  - Клан Каменного Вепря... - прошептал Джамшер часам к одиннадцати ночи, когда обе дамы спали сладким сном, а мы с Эриком, возлежа на подстилках из нарубленного лапника, с интересом ждали появления гостей. - Девять человек. Воины. В походе...
  Расспрашивать о том, откуда он это взял, было не время и не место - даже я, не воспитывавшийся с самого рождения в местных учебках, задницей чувствовал опасность, и здорово напрягался от отсутствия рядом Ольгерда или Деда с их встроенным локатором. Правда, месяцы, проведенные в Академии Ронтара, давали нам определенные бонусы, но случайная стрела или подвернувшийся в темноте под ногу корень могли оборвать лебединую песню даже такой продвинутой птице, как я. Или Эрик. Или Оливия. Терять друзей я был как-то не расположен, поэтому балансировал на грани ухода в джуше и ждал...
  Ладонь, закрывшую мне рот, я почувствовал раньше, чем увидел - в кромешной тьме и без ПНВ разглядеть местного террориста было довольно проблематично, но нащупав его конечность, я тут же взял быка за рога. И дал промеж них. Коленом. А потом, для верности, свернул ему шею. Кстати, шейка оказалась не ахти - ни вольной, ни греко-римской борьбой парниша отродясь не занимался. Да и опыта борьбы в партере у него не было. Как и у его товарища, попытавшегося отнять у меня его труп. Жадничать я не стал - даже придал телу необходимое мне ускорение. А потом коротко ткнул друга режиком куда-то в область селезенки. Раз восемь. Или девять. Не забывая про другие уязвимые места. Тем временем проснулась Оливия. Пришлось подать голос, так как попасть под ее нож, брошенный на шорох, мне отчего-то не захотелось - сомнений в том, что она не промахнется, у меня не было, а ходить с даже такой красивой рукоятью, торчащей из глаза, мне не улыбалось. Да и Беате бы не понравилось...
  Эрик понял причину того, отчего я распеваю песню 'Не подходи ко мне, я обиделась' и тоже начал завывать что-то свое, цирковое: 'Не смотрите вы так, сквозь прищуренный глаз'... Нападавшие, слегка ошарашенные таким музыкальным приемом, решили, что это такой странный боевой клич и потрясли нас жутким гиканьем и воем. Очень своевременно - как оказалось потом, супруга Эрика не промахнулась аж четыре раза, что лично для меня было за гранью понимания. Потом мы трое здорово порезвились в джуше, и через какие-то полторы минуты добросовестно связывали двух здорово потрепанных в схватке Хрюнделей. Жертв и разрушений с нашей стороны не оказалось - Будильник отделался небольшой ссадиной на лбу, а Рыжику порвали рубашку. Будь тут Хвостик, меня бы тут же начали ревновать, хотя увидеть ее сиськи в полной темноте у меня не было никакой возможности. Да и желания - во-первых, по моим меркам, жена Джамшера была еще ребенком, а во-вторых, бюста моей Беаты мне хватало за глаза. Решив, что пообщаться с жертвами любопытства можно будет и на рассвете, я перетащил свою тушку на заранее приготовленную кучу лапника метрах в десяти в стороне, резонно решив, что спать среди луж крови как-то не гигиенично. И отрубился. Оставив пленников на выразившего желание подежурить Эрика...
  
  
  Глава 25. Маша Логинова.
  
  Ускорить строительство у меня не получалось. Никак. Все мои попытки упростить программу работы Эоловских роботов натыкались на один и тот же ответ:
  - Я понимаю, что тебе не терпится, но смысла дергаться я не вижу - все равно ГМР будет готов не раньше, чем через три месяца... А все, что нужно для его установки на Элионе, роботы сделают намного раньше... Так что отстань от меня и займись делом!
  Увы, особых дел у меня не было. В политической жизни Аниора наступила тишь да благодать - большинство близлежащих королевств лезло из кожи вон, чтобы иметь с нашим стремительно развивающимся государством максимально хорошие отношения, и кроме довольно частых приемов в честь всякого рода послов ничем нас не загружали. Сема, Арти и Нейлон дрессировали армию, делая из бывших адептов Обители, вернувшихся на службу королевских гвардейцев и услышавших про возрождение Аниора наемных воинов что-то вроде спецподразделений старушки-Земли. Симбиоз средневекового военного опыта, школы преподавания борцов с Тварями и технологий цивилизации двадцать первого века творили чудеса: 'средневековое стадо', как называл своих подопечных Ремезов первые дни после начала комплектования подразделений, постепенно превращалось в единый слаженный организм.
  Дед, тоже здорово переживающий пропажу Олежки и его компании, целыми днями третировал Самирчика, свою дочь и меня: по его мнению, чем сидеть, сложа руки, надо было вкалывать до седьмого пота, постигая 'азы боевых искусств'. В принципе, он был прав: уматываясь в зале для фехтования и на полосах препятствий, я к вечеру еле стояла на ногах, и обычно вырубалась сразу же после заката солнца, не обращая внимания на уговоры завсегдатаев 'Метлы': слушать этого чертового Лонора-барда мне не хотелось категорически. Он был слишком талантлив, чтобы не воспринимать его песни сердцем, а рвать душу лишний раз у меня не хватало сил...
  Вообще, если бы не отсутствие в городе мужа и двух штатных клоунов, в Аниоре становилось бы жить все интереснее и интереснее: политика Деда сделала свое дело, и в город стекались всякого рода деятели местной науки и искусства. Рвачи и аферюги отбраковывались быстро - обмануть Мериона было практически нереально, - а те, кого он принимал на работу, получали очень и очень неплохие контракты. Ремезов, кроме армии, курировал еще и строительство: под его чутким руководством трудились больше двадцати строительных бригад! 'Молдавашки', как их ласково называл Сема, беспрекословно выполняли ценные указания хозяина 'Метлы' и его правой руки - архитектора по имени Бедорс. Строили практически по земной технологии и совершенно не в Элионском стиле. Я не знаю, как именно Ремезов уламывал Эола, но в городе постепенно вырастали дома, жить в которых не отказались бы и земные олигархи. Что интересно - шесть из более чем двадцати строящихся особняков была уже выкуплены. Чрезвычайными и полномочными послами дружественных нам государств.
  Дурной пример в плане ценообразования местной элите подала королева Шеина, в последний свой визит купившая второй из возведенных в Аниоре 'небоскребов' за бешеные по местным меркам деньги. Фраза, брошенная ею в день покупки, не без помощи главного режиссера покупки Ремезова мигом облетела королевство, став чем-то вроде путеводного знака для местных власть имущих:
  - Цена? Не смешите! Надо жить по-королевски!
  Зачем Ремезову деньги, лично я не понимала - мешок злополучных алмазов, из-за которых мы оказались в этой Тмутаракани, так и валялся где-то у Мериона, превратившись в подобие стабилизационного фонда.
  - Скучно! - выслушав мой вопрос по этому поводу, буркнул Сема. - А так можно неслабо повеселиться! Вот увидишь - скоро тут будет боулинг, виндсерфинг и горные лыжи...
  - С подъемниками? - не поверила я.
  - Угу! Для ВИП-персон!
  - Маныш тебя убьет! - хмыкнула я, представив себе линии электропередач, электростанции и тому подобную хрень, необходимую для функционирования всего того, что дала нам цивилизация.
  - За что? Местные технологии! - хитро улыбнулся Ремезов. - Правда, немножечко скорректированные... Кстати, коттеджный поселок в горах начнут строить эдак через месяц...
  
  ... Бросок Змеи молниеносен -
  - миг, и прервался чей-то вздох...
  Верховный Вождь силен и грозен,
  но... не застать врага врасплох...
  ...Чужая длань на оке Бога
  заставит Смерть свой пир прервать ...
  ...Его друзей ведет Дорога
  туда, где в Ад влечет Кровать...
  
   - Ни хрена не поняла! - честно сказала я, прочитав очередное творение Эола.
   - Не ты одна... - мрачно пробормотал Хранитель. - Нам с Манышем кажется, что последние две строки - это предупреждение. Но, как ты понимаешь, подсказать мы им не сможем...
   - Надеюсь, ничего венерического? - криво усмехнулась я и до хруста сжала кулаки - эти строчки и мне не понравились.
   - С тем, что вам напихал в организм Джо, этой дряни вы можете не бояться. Тут что-то серьезнее...
   - Ты специально меня пугаешь, да? - рявкнула я.
   - Нет. И не думал. Просто может тебе что в голову придет? - затравленно улыбнулся Эол.
   - В моей голове сейчас одна мысль: как вытащить их оттуда. Как мне надоело успокаивать себя тем, что, раз он Избранный, то обязательно вернется обратно живым! - стараясь не впасть в истерику, пробормотала я. - А нельзя эту роль переложить на кого-то другого? Скажем, на того же Нейлона? Холостой, здоровый! Пусть спасает мир, крушит врагов, атакует ветряные мельницы! За что нам такое счастье?
   - Не знаю, Маш! - пожал плечами Эол. - Сами не понимаем. - Специально изучали вопрос: за все время существования нашей цивилизации такой способ саморегуляции Вселенной ни разу не описывался. Поэтому сейчас над анализом моих стихов работает целый отдел...
   - И что, так же тупят, как и я? - презрительно фыркнула я.
   - Хочешь, дам почитать тебе их версии? Только предупреждаю, что времени на это уйдет около двух недель...
   - Охренеть...
   - Ну, так! - грустно пробормотал Хранитель. - У каждого исследователя - как минимум пара вариантов развития событий... Один страшнее другого... Я вчера прочитал штук двадцать и бросил: фантастика, да и только...
   - Не люблю фантастику... - злобно заметила я. - Как повелась с Кореневым, так живу, как в бреду. Ее хватает и так. Ладно, спасибо, что дал почитать. Пойду я, пожалуй, спать, а то уже поздно, да и злая я, как собака...
   - Проводить? - на всякий случай поинтересовался Эол.
   - Не смеши, ладно? До моих покоев - три минуты и одна лестница. Хотела бы я посмотреть на того, кто попробует напасть на меня во дворце...
   - Я - тоже! - натянуто рассмеялся Хранитель и открыл передо мной дверь...
   ...Увидеть того, кто посмеет, мне удалось ровно через три минуты: стоило мне открыть дверь в гостиную, как летящая в меня туша Хмурого чуть не вышибла из меня дух. Если бы не привычка уходить в джуше не задумываясь, думаю, мою сползающую по противоположной стене коридора тушку сейчас бы усиленно пытались привести в чувство стоящие около лестницы гвардейцы.
   - Что творим, хулиганы и жулики? - вернувшись в нормальное восприятие мира, грозно нахмурилась я. Но обмануть эту отмороженную парочку мне не удалось: пес, почувствовав, что мне грустно, мгновенно перестал скакать за Самиром, и, подскочив ко мне, потерся лобастой головой о мое бедро. Сын оказался менее внимательным:
   - Мама! А я сегодня смог уйти в джуше! Целых два раза! Дед Мерион сказал, что я - вылитый папка! Я был очень быстр и ужасно опасен! Только вот не могу догнать Хмурого... Когда папка вернется, я вызову его на бой! К тому времени я уже буду биться, как настоящий воин! Кстати, не знаешь, папа мне мечи дарить пока не собирается? А то хожу с какой-то фигней...
   - Слышь, воин! А ты руки мыл? - потрепав по загривку Беатиного монстра, поинтересовалась я. - А ну-ка, марш мыться! И тащи мне букварь - займемся чтением...
   - Кстати, мам, а у тебя есть стихи Григория Остера? - вдруг выпалил Самир.
   - Н-нет. А что? - удивилась я.
   Самир понуро опустил голову и грустно пробормотал:
   - Дядя Сема сказал, что настоящие воины должны уметь и читать, и писать, и драться...
   - Совершенно правильно... - поддакнула я и сдуру добавила: - Слушайся его. Он плохому не научит...
   - Я и слушаю! Он сказал, что я - лох педальный, раз до сих пор не выучил хотя бы десятка стихов этого великого поэта... Маааа! Я не хочу быть лохом!!!
  
  
   Глава 26. Джамшер Утренняя Заря.
  
   - Ну, вот и все... - мрачно посмотрев на Майке, пробормотал Джамшер через минуту после того, как заснул воин со странным именем Вовка. - Теперь нам отсюда не уйти...
   - Че это вдруг? - услышав его слова, удивленно посмотрела на него Оливия, и, закончив полировать метательные ножи, пододвинулась к нему поближе.
   - Между нами - кровь... Вепри будут мстить... До последнего воина...
   - Так не мы же на них напали? - удивилась девушка. - Шли себе, и никого не трогали. Сами напали - сами и получили...
   - Вы-то причем? - непонимающе посмотрел на Оливию Утренняя Заря. - Я говорю о себе... Мстить будут мне, а не вам...
   - Что-то я не совсем поняла... Тебе-то за что?
   - Майке - одна из самых красивых девушек на выданье. Была. До того момента, как стала моей женой. Желание преподнести ей Большие Дары высказывало много известных воинов из самых сильных кланов нашего народа. Огненная Грива предпочла меня. Но то, что она дала мне Клятву, не успел узнать никто, кроме жителей нашей деревни. Так получилось. Воины, увидев Майке на своей территории и не во время Ярмарки, решили ее украсть. Меня бы не тронули - между нашими кланами сейчас мир...
   - А нас? - поинтересовался Эрик.
   - Вы - чужеземцы. Ваша жизнь не стоит и сухого желудя по весне... - грустно буркнул парнишка. - Тем более, в наших горах. Я вас предупреждал еще в долине...
   - То есть, нас бы убили, Майке выдали бы замуж за кого-нибудь из их клана, а тебя отпустили бы восвояси? - уточнила Оливия.
   - Ну, тебя бы не убили. Красивые женщины из долины становятся наложницами тех, кто смог взять их в плен... - вмешалась в разговор Огненная Грива.
   - Вот еще... Нашли дуру... - озверела Оливия.
   - Ладно, у них не получилось. Дальше что? - спросил Эрик, перебив супругу и нежно закрыв ей рот ладонью.
   - Когда Тополиный Пух попытался схватить мою жену, я его убил...
   - Правильно сделал. Кстати, мы тоже не хлопали ушами... - хохотнул Эрик.
   - Вы - не в счет. На мне кровь воина их клана. Я обязан дать ответ перед их старейшинами... Иначе меня объявят добычей... Изгоем...
   - А тебя это сильно беспокоит? Он пытался украсть твою жену! - возмутилась Оливия. - У вас что, факт замужества во внимание не принимается?
   - Красть чужую жену нельзя. Если бы кто-нибудь из старейшин или вождей моего клана смог бы подтвердить то, что Огненная Грива приняла от меня Большие Дары, то мой поступок признали бы правомерным. Но от клана Ворона остались только мы двое. Ни старейшин, ни вождей... Мое слово не весит ничего - даже о том, что я получил Имя, не знает ни один Вепрь...
   - Мы разведаем, что происходит в Долине Серого Песка и уйдем в Милхин. Там ты забудешь про Вепрей, про ваши законы и будешь жить со своей ненаглядной так, как тебе заблагорассудится... - попробовала успокоить расстроенного парня Оливия, но безуспешно:
   - На мне кровь. Если я уйду, никто и никогда не поверит в мою правоту. Надо держать ответ... Так что утром я пойду к ним в деревню... А вы лучше возвращайтесь обратно. И заберите Майке, ладно?
   - Фирма Щазз к вашим услугам... - выдала непонятную фразу Оливия. - Слышь, Эрик, пни-ка Щепкина. Нефиг спать! Пусть думает!
   - Зарежьте их сами, блин... Достали... Спать хочу... - пробормотал недовольный Вовка, стоило Эрику дернуть его за штанину.- Ну, что еще там?
   Мрачно слушая переговоры на непонятном ему языке, Утренняя Заря нежно поглаживал руку сидящей рядом жены и тяжело вздыхал: шансов на то, что ему удастся избегнуть наказания за убийство соплеменника практически не было, а, значит, это была последняя ночь, которую они могли провести вместе...
   - Слышь, ты, царевна-несмеяна! - закончив терроризировать вопросами своих друзей, Вовка повернулся к Джамшеру. - А когда-нибудь бывали случаи, чтобы иноплеменников принимали в какой-нибудь Клан?
   - Да, и не раз... - удивленно посмотрев в сторону силуэтов Эрика и Оливии, пробормотал парень. - А что?
   - Что для этого надо? Или как это происходило?
   - В год, когда Краги Оленьего Рога задрал медведь, в Клан Барсука пришел чужеземец. Говорят, что он раньше общался с кем-то из нашего народа, так как сразу потребовал Поединка Чести. Три лучших воина клана вышли против него, но Удача была на стороне чужеземца, и ему дали имя - Кузнечный Молот. С того дня он стал полноправным Барсуком.
   - И все? - удивился Вовка. - Навалять паре местных пацанов, и ты - первый парень на деревне?
   - Это были лучшие воины клана! - посмотрев на собеседника, как на умалишенного, повысил голос Джамшер. - Он справился с ними с великим трудом... Говорят, что после Поединка Чести Молота выхаживали до самой осенней Ярмарки...
   - А... я думала, что надо выйти против троих сразу... - облегченно хохотнула Оливия. - Нормальные правила... А он бы смог стать вождем Клана?
   - Конечно! Он же Барсук!
   - Отлично... - обрадовавшись непонятно чему, Вовка повернулся спиной к остальной компании и сладко потянулся: - Не будить, не кантовать. При пожаре выносить первым... По команде 'Отбой' наступает темное время суток... Всем спать!
   - Не понял? - растерянно сказал Джамшер. - Что я сказал смешного или хорошего?
   - Ложись спать... - хихикнула Оливия. - Он что-то придумал, но спрашивать сейчас бесполезно. Все равно не скажет...
  
   ...К деревне клана Каменного Вепря подошли к закату следующего дня. Двое щенков без имени, что-то мастеривших около воды, заметив незваных гостей задолго до того, как те спустились с небольшого холма и перешли вброд мелкую, до довольно бурную речку, растворились среди деревьев.
   - Зовут воинов... - мрачно буркнул шедший за Глазом Джамшер. - Все, вы от них уже не уйдете...
   - Я и не собираюсь. Зачем расстраивать будущих соплеменников? - ухмыльнулся воин. - Ты не забыл? Что бы я не сказал - правда. Поддакивай, даже если тебе это очень не понравится...
   - Понял. Сделаю... - раз десятый за сегодняшний день пообещал Утренняя Заря.
   - Замечательно... Майке! Держись поближе к Оливии и ничего не бойся...
   Вепри возникли на опушке минут через пятнадцать, когда возмущенный Вовка начал возмущаться:
   - Блин, это боевая тревога, или сбор перед выездом на рыбалку? Охренели совсем! Сорок пять секунд на одевание, и в оружейку... Засони, блин... Давно вас не строили, духи... Ничего, еще займемся...
   Дождавшись, пока первый из воинов клана Вепря подойдет на расстояние броска ножа, Вовка, не вынимая рук из карманов, коротко кивнул головой и громко произнес:
   - Самой темной ночи, воин!
   - Самой темной ночи... - удивленно ответил на приветствие Вепрь.
   - Я, как вождь Клана Ворона, пришел требовать Ответа за ваших воинов, пытавшихся нарушить мир моего стойбища вчера ночью...
   - Что? - удивленно оглядывая стоящего перед ним чужеземца, воин посмотрел на остановившихся рядом сородичей:
   - Ты кто такой?
   - Чужеземец, прошедший Поединок Чести, и ставший Вороном тря дня назад.
   - Ты назвался вождем, чужеземец! - нахмурившись, воин потянулся к висящему на поясе мечу.
   - Пришедшие из долины Серого песка воины напали на нашу деревню... Мы - все, что осталось от клана. Я, как старший по возрасту, принял обязанности вождя. Или ты считаешь, что это было неправильно? - слегка прищурившись и с угрозой уставившись в глаза стоящего перед ним Вепря, прошипел Вовка.
   - Как умер Ледовый Барс? - поинтересовался воин.
   - Снежный Барс был великим воином! - презрительно посмотрев на воина, 'не способного' запомнить имя вождя дружественного Клана, сказал Щепкин. - Он умер, сражаясь вместе с лучшими воинами нашей деревни прямо в логове врага...
   - А что же тебя не взяли с собой, чужеземец? - ехидно поинтересовался один из Вепрей, стоящих чуть позади старшего.
   - Воины Воронов, которых я победил на Поединке Чести, были не девочками... Я три дня не мог нормально ходить...
   - Кто может подтвердить твои слова, чужеземец? - криво усмехнувшись, спросил старший Вепрь.
   - Джамшер Утренняя Заря, сын Снежного Барса и муж Майке Огненной Гривы. Она сама, внучка старейшины Клана Ворона. Два моих воина, вместе со мной требовавших права Поединка Чести...
   - Я тебе не верю... Сын Снежного Барса - щенок. О его Имени мне ничего не известно. Внучка старейшины? Усай Горькая Весть никогда бы не отдал свою внучку за щенка без имени, да еще ДО осенней Ярмарки... Четыре слова самозванцев против моего?
   - Я требую Поединка Чести! - рявкнул Вовка. Вслед за ним то же самое повторили Эрик и Оливия.
   - Ваше право! - ухмыльнулся воин и замер: - Женщина? На поединок?
   - А что, тебе стало страшно, Вепрь? Воины Ворона отнеслись к моей просьбе гораздо более достойно! Не стали прятаться за юбки своих матерей, а вышли в круг... - язвительно пробормотала Оливия. - Впрочем, мы не зря пришли к Воронам - они были настоящими мужчинами...
   - Ты получишь свое право, женщина! - озверел Вепрь. - Только когда ты уткнешься носом в траву, я возьму тебя прямо там, в круге...
   - Ты? - Оливия звонко расхохоталась. - Да ты вряд ли возьмешь старую кривую козу, привязанную у забора соседа. Убежит...
   - Щенка и Майке - в Большой дом... - скомандовал Вепрь, пропустив мимо ушей неприкрытое оскорбление. Но, судя по брошенному на жену Эрика взгляду, забывать его не собирался.
   - Воин. Ты торопишься! - ухмыльнулся Вовка, наполовину вытащив свой меч. - Я сказал, что являюсь вождем Воронов. Это - мои люди. Пока не убедишь меня в обратном во время Поединка, ты не имеешь права им приказывать...
   - Хорошо... - зарычал Вепрь. - Я подожду... недолго...
   - Кстати, воин, тебе не кажется, что ты забыл представиться? Или у Клана Каменного Вепря плохо еще и с вежливостью?
   - Лиен Удар Копытом! - еле сдерживая бешенство, буркнул Вепрь. - А что не представился ты?
   - После Поединка Чести ваши старейшины дадут мне еще одно. Вот потом я и выберу, каким представляться... А пока, если ты не против, я бы хотел умыться и приготовиться к бою...
  
  
  Глава 27. Беата.
  
  Дождь начался внезапно - только что над головой сияло яркое летнее солнце, и вдруг из набежавших откуда-то облаков ливануло так, что за какие-то пару минут мы все промокли насквозь. Двигаться дальше сразу расхотелось, и мы начали мечтать о каком-нибудь завалящем постоялом дворе или деревеньке, где можно было бы просушить нашу одежду, поесть и дождаться окончания непогоды. Дорога, по которой мы двигались, превратилась в болото: в разбитой колесами телег колее стояли лужи, в которых мог бы увязнуть даже земной джип. Пришлось идти по обочине, с надеждой поглядывая по сторонам в надежде увидеть хоть какое-нибудь строение. Повезло нам где-то часа через два, когда месить налипшую к сапогам грязь надоело настолько, что я была готова переночевать на дереве - на покосившейся вывеске, приколоченной прямо к стволу дерева возле тропы, примыкающей к дороге, мы увидели затертую временем надпись 'Галодный? Тибе суда!'. Решив, что там, где есть кухня, должно быть, по крайней мере, сухо, мы свернули на тропу и минут через двадцать ввалились в заведение, которое можно было назвать таверной только с жуткого перепоя.
  Двухэтажное строение наверняка забыло свои лучшие времена: все, от рассохшейся и цепляющейся за пол двери и до низкого закопченного потолка выглядело так, будто доживало последние дни. Поморщившись, я протерла мокрой ладонью, показавшуюся мне самой чистой лавку, стоящую неподалеку от погасшего очага, и, сев, поманила к себе заросшее бородой по самые глаза создание, которое восседало за стойкой. Ольгерд и Шакра садиться не стали. Не дожидаясь, пока бородач выйдет из-за стойки, брат, видимо, представив себе, какие тут комнаты, все-таки поинтересовался:
  - Есть свободные комнаты? Желательно две.
  - Да, господин! - кланяясь до самого пола, залебезил мужичок. - Позволите проводить?
  - Веди... Шакра! Останься с Беатой, я схожу один...
  Коррина не было минут пять. За это время с меня и с нашего проводника на пол натекла здоровенная лужа, а прибежавшая откуда-то с кухни мордастая и на редкость бесформенная девка успела развести огонь. Увидев лицо появившегося на лестнице Ольгерда, я все поняла сразу: комнаты не отвечали стандартам пятизвездочного отеля.
  В общем, так оно и оказалось - в лучшей из трех имеющихся на постоялом дворе комнат потолок протекал всего в четырех местах. Окон не было вообще. Вернее, когда-то было, но сейчас на его месте красовалась изрезанная надписями типа 'Здесь был...' доска. Из под которой дуло. Кровать оказалась одна, персоны на три. Причем в ширину больше, чем в длину. Представив себе троих жирных гномов, на которых она была рассчитана, я криво ухмыльнулась, и, выставив из комнаты подобострастно улыбающегося хозяина, быстро скинула с себя одежду. И аккуратно положила ее на кривоногий столик, почему-то стоящий рядом с дверью. В принципе, в комнате было не холодно, поэтому, подумав, я, просушив волосы Ольгердовой сменной рубашкой, натянула на себя свою, влезла в сапоги, нацепила перевязь с мечами и в таком виде вышла в коридор. Видимо, зря: и Шакра, и бородач, увидев меня в коротеньком балахоне, едва скрывающим ноги до середины бедра, чуть не захлебнулись слюной. Хозяин так вообще не сводил взгляда с моей груди, распирающей тонкую ткань, и мне даже пришлось нахмуриться, чтобы заставить этого хама заняться делом...
  Эмоции обоих мужчин слегка остудило появление брата: поняв, что одеть промокшую рубашку он не сможет, Ольгерд не стал особенно задуряться, и выбрался на обед в одних штанах. Одного взгляда на фигуру Коррина оказалось достаточно и тому, и другому: мужчины тут же очень заинтересовались огнем в очаге, и я смогла слегка расслабиться.
  Еда оказалась тоже не ах - жареное мясо, мясной пирог и сыр. Местное вино отдавало таким 'ароматом', что пробовать его не захотелось даже не избалованному земными винами Шакру: как и мы, он мрачно пил воду и жевал слегка пережаренное мясо...
  ...Дождь стих поздно вечером, когда пускаться в путь уже не было смысла. Поэтому, поужинав без всякой души, мы разбрелись по комнатам и занялись приготовлениями ко сну. Вернее, ко сну готовилась только я, свернувшись калачиком на своей половине кровати, а Ольгерд упорно оттачивал комплекс, который придумал еще в Академии Ронтара. Последовательность движений и ударов, которую из всей нашей компании могли нормально повторить только Дед, Эрик и я. Угги и Нейлону не хватало пластики. Арти - силы. А пройти весь, да еще и в джуше, умудрялся только мой брат. Правда, периодически скидывал темп, чтобы не косячить. После восьмого по счету прохода, когда у меня зарябило в глазах, он, наконец, успокоился, и принялся за растяжку. Поняв, что можно отрубаться, я показала брату язык и закрыла глаза...
  
  ...Уйти в джуше во сне мне раньше не удавалось: провалившаяся подо мной кровать оказала мне очень серьезную услугу. 'Медленно' падая куда-то в темноту, я вдруг почувствовала, как руки брата с силой отбрасывают меня от себя и здорово шваркнулась спиной о стенку. Но на пол приземлилась все-таки на четвереньки, умудрившись не удариться ни лицом, ни грудью, ни коленями. И тут же метнулась в сторону, под ноги дернувшемуся ко мне мужчине.
  Моток веревки в его руках намекал на мое будущее, и я слегка вышла из себя - с переката врезала ему кулаком в пах, а потом добавила пальцами в горло согнувшемуся от дикой боли похитителю. Дикий крик за его спиной заставил меня кинуть взгляд в сторону места, где должен был находиться Ольгерд. Картина, которую я увидела, заставила меня содрогнуться: прямо под местом, где спал Ольгерд, остриями вверх были закреплены два коротких копья с похожими на лезвия ножей отточенными наконечниками! Если бы не тот самый толчок брата, сообразившего оттолкнуться от меня, у него не было бы шансов...
  Поэтому его реакцию на такое пробуждение я поняла и простила: первый же мужик, до которого он дотянулся, уже трепыхался, насаженный на ближайшее к Ольгерду копье, а два других, не успевая реагировать на движения моего озверевшего брата, испуганно пятились в сторону узкой двери, видимо, ведущей на задний двор таверны. Дать уйти этим уродам в планы Ольгерда не входило: проскользнув между впустую полосующими воздух топорами, он проломил гортань одному, а затем и второму мужичку...
  Хозяина постоялого двора, забившегося в угол где-то сзади меня, лично я заметить не смогла. Зато Ольгерд мимо не прошел: подойдя к трясущемуся, как осиновый лист, бородачу, он весело ухмыльнулся и поинтересовался:
  - Интересно, а каково тебе будет почувствовать эти колышки на собственной заднице? Видишь, один из них до пятницы совершенно свободен...
  - Не надо! Меня заставили! - дурным голосом взвыл мужичок, но это ему не помогло: через пару мгновений он уже изображал из себя экспонат гербария... Или как там правильно называется коллекция бабочек?
  - Что случилось? - голос Шакра, еле перекричавшего вопли обоих жертв Корриновских понятий о справедливости заставил нас вспомнить и о нашем проводнике.
  - Да ничего... Эти уроды решили, что у моей сестры - слишком хорошая фигура для того, чтобы принадлежать Вовке... - хохотнул Ольгерд. - Пришлось их в этом разубедить...
  - Да, пожалуй, с него причитается... - улыбнулась я, и, подойдя вплотную к брату, поставила ногу на его сцепленные ладони. - Готова!
  Чуть не врезавшись теменем в потолок второго этажа, я приземлилась на пол нашей комнаты и с интересом принялась разглядывать петли, на которых держались дверцы люка:
  - Смотри, какая интересная система! - представив себе ее работу, я ткнула пальцем вниз. - Там, в матрасе, должны быть ребра жесткости, а то при открывании обеих створок мы должны были сбиться в одну кучу. А так каждый падает на строго определенное место, и не создает проблем с идентификацией...
  - Угу... И гнезд для кольев тут штук двадцать... можно корректировать их положение... А если поставить все, то у спящих нет вообще никаких шансов... - проорал Ольгерд. Потом, решив, что вой 'Бородача и Ко' его утомил, свернул им шеи...
  - Мда... Все, выспались... - оглянувшись по сторонам, и решив, что на сегодня отдыха уже достаточно, я подошла к изголовью кровати, оставшемуся неподвижным и взяла свои мечи со специально сделанных 'заботливым' хозяином подставок. - До рассвета еще часа четыре... Что будем делать?
  - Позавтракаем, затаримся едой и в путь...
  
  
  Глава 28. Оливия.
  
  Вокруг площадки за околицей деревни, предназначенной для Поединка Чести, собрались все жители Клана от мала до велика. Принесли даже парочку отживших свое стариков, чтобы те могли полюбоваться на первое в истории их народа зрелище - участие в Поединке женщины-чужеземки. Толпа местных домохозяек с грудными младенцами на руках создавала такой шум, что один из вождей Клана даже был вынужден повысить голос, пригрозив лишить самых болтливых права присутствовать на мероприятии. Предупреждение помогло, но ненадолго - минут через пять замолкшие было женщины снова затараторили, обсуждая мой наряд, оружие, фигуру и шансы на победу...
  - Лиен Удар Копытом обещал взять ее прямо здесь... - доносилось до меня буквально каждую минуту. - Значит, эта девочка останется жива... Воин с двумя мечами - ничего... Смотрите, какая широкая шея у самозванца...
  - Итак, вы трое подтверждаете свою просьбу, чужеземцы? - подняв руку и дождавшись, пока стихнет гомон, густым басом спросил невысокий, но довольно жилистый и крепкий Вепрь с какой-то деревянной хреновиной в руке. Видимо, символом власти.
  - Да... - не стал разводить болтологию Щепкин.
  - Хорошо... Да будет так! - вождь кивнул головой в сторону строя своих воинов, замерших неподалеку, и на площадку, покачиваясь, словно перепившийся медведь, выбрался первый поединщик.
  - Эрик! Ваше слово, товарищ маузер! - ехидно усмехнувшись, буркнул Вовка. - Не забудь: до первой крови...
  - Угу... - подмигнув мне, мой благоверный вышел на середину круга и замер напротив такого же рослого, как и он сам, воина Вепрей.
  Вождь, толкнув небольшую речь, смысл которой сводился к тому, что птицу, претендующую на место в Клане, должно быть видно по полету, взмахнул своей деревяшкой и бой начался. Вернее, начал двигаться Вепрь, а Эрик, 'лениво' обнажив один меч, продолжал стоять неподвижно. Поняв, что чужеземец ждет его атаки, горец приподнял на уровень груди маленький круглый щит, диаметром чуть больше его головы, взмахнул топориком на длинной ручке и рванулся в атаку...
  Естественно, Эрик был в джуше. Шаг под правую руку атакующего, касание мечом его щеки и уход за его спину увидели только я и Вовка. Для остальных мой муж просто пропал и возник за спиной промахнувшегося воина приблизительно в той же позе, в какой и находился до атаки. А потом демонстративно убрал меч в ножны...
  Вепрь ошалело развернулся, зарычал и бросился на противника.
  - Стоять!!! - рявкнул Вовка. - Бой окончен! На лице вашего бойца - кровь...
  Остановить озверевшего Вепря удалось только после того, как Эрик, очередной раз увернувшись от его атаки, сбил его с ног и придавил коленом к земле.
  - Кровь... - стараясь удержать лицо, подтвердил вождь. - В этом бою победил чужеземец...
  ...Два следующих боя Эрик провел приблизительно так же, и через пару минут трое злых, как собаки, парней с совершенно одинаковыми царапинами на правых щеках, горя желанием отомстить, пожирали его взглядом. Клан безмолвствовал - к таким быстрым поражениям они, видимо, еще не привыкли. Даже их вождь, удостоверившись, что и третий поединок за Эриком, не сразу сообразил, что пора бы дать Имя новому воину Клана. Пришлось подать голос Щепкину:
  - Если я не ошибаюсь, то по вашим Законам мой друг доказал право называться Вепрем! Хотелось бы услышать его имя...
  - Солнечный Зайчик! - выдохнул один из старейшин. - Он быстр, как луч света и так же неуязвим! Достойный воин! Самой темной ночи тебе, Вепрь!!!
  - Кролики - это не только ценный мех, но и три, четыре килограмма легкоусвояемого мяса... - расхохотался Вовка. - Прикольная кликуха... Беата будет в восторге...
  Эрик дико посмотрел на Вовку, покраснел и вздохнул:
  - Ну, да, прикидываю, как она будет меня доводить... Ладно, переживем как-нибудь...
  - Ольчик! Твоя очередь! - мотнув головой в сторону круга, хихикнул Щепкин. - Как ты думаешь, как обзовут тебя?
  - Не знаю, но уверена, что любое имя ты умудришься извратить... Грохнуть бы тебя еще до рождения... Сколько бы людей сказало мне спасибо...
  - Мда, пожалуй, много... - усмехнулся Вовка. - А некоторые бы расстроились... Например, моя жена...
  - Да щазз! - поддержал меня Эрик. - Первая бы поблагодарила... У вас не жизнь, а война... Грызетесь, как кошка с собакой!
  - Когда это? - возмутился Глаз, но потом, сообразив, что его просто подначивают, шлепнул меня по плечу: - Ни пуха, ни пера, красотка!
  - О, какой комплимент! - улыбнулась я, вышла в круг...
  С выбором противника вышла небольшая заминка: поняв, что следующим претендентом на принятие в клан буду я, а не Вовка, вождь задумался, кого именно выставить поединщиком. Пришлось поспособствовать правильному выбору:
   - Если я не ошибаюсь, один из ваших доблестных воинов, способный только трепать языком, недавно угрожал взять меня прямо перед кланом! Хотелось бы поинтересоваться - что, его желание уже пропало? Или он просто испугался моего мужа, Эрика Солнечного Зайчика? Не бойся, Лиен Удар Копытом! До того, как закончится Поединок Чести, он не станет тебя шлепать... Хоть ты и заслужил...
   Воин выскочил в круг, не дожидаясь команды вождя, и сразу же попытался схватить меня за воротник. Захватив тянущуюся ко мне руку и отворот куртки, я подсела под потерявшего равновесие от моего рывка воина, и исполнила классический Харай-госи . Бросок через поясницу. Правда, падать на него мне не захотелось, поэтому я ограничилась тем, что не стала его страховать...
  Такого Лиен не ожидал - долгих пару секунд он пытался восстановить дыхание, выбитое ударом об землю, и вскочил на ноги, только когда услышал смешки в толпе зрителей. Следующая атака была более осмотрительной, но еще менее результативной - не привыкший контролировать ноги противника Вепрь попался на примитивную подсечку. Правда, упал уже не как бревно - воином он был неплохим. Зато встал вне себя от бешенства: хохот женщин и кривые улыбки мужчин окончательно выключили в нем способность соображать. В его глазах, еще недавно светившихся нескрываемым желанием, горела жажда мести. Замерев в паре метров от меня, он медленно потянул из ножен нож, и скорчил страшную рожу, от которой, по его мнению, я должна была упасть в обморок. К тому времени валять дурака мне уже надоело, поэтому, как только он начал клониться вперед, чтобы сделать шаг, я бросила нож. Узкий, но острый клинок уха не отрезал, но отделил от черепа добрую его половину...
  - Стоп!!! - голос вождя, раздавшийся за его спиной, Удар Копытом проигнорировал. А мой удар в лицо, отправивший его в нокаут - не смог.
  - Бой закончен! - удостоверившись, что поступок его воина не успел опозорить весь Клан, вождь облегченно выдохнул и, приказав оттащить незадачливого любовника за пределы круга, кивнул следующему воину...
  - Давайте ускорим процесс... - голос Вовки заставило вождя удивленно посмотреть на наглого чужеземца. - Пусть ваши воины возьмут в руки вот эти дощечки. Буквально на пару секунд.
  Не дожидаясь решения, Глаз подошел к строю Вепрей и раздал стоящим в первой шеренге мужчинам подготовленные загодя мишени.
  - Прижмите их к сердцу на пару мгновений... - попросил он, отойдя в сторону.
  Его послушалось только четверо. Но и этого было достаточно - уставившись на мгновенно возникшие в деревяшках метательные клинки, они ошарашенно посмотрели на Вовку, потом на меня...
  - Не думаю, что кто-то из ваших воинов смог бы увернуться от ее броска. Впрочем, если есть желающие - можете попробовать... - без тени улыбки сказал Щепкин.
  Поняв, что бой до первой крови может длиться меньше секунды, вождь не стал выпендриваться, а просто кивнул донельзя удивленным старейшинам:
   - Дыхание Смерти! - выдал один из них. - От него не увернуться... Самой темной ночи тебе, женщина - воин!
  Дождавшись, пока утихнут восторги по поводу такого исхода Поединка Чести, Глаз поднял руку, требуя тишины:
  - Давайте не будем тратить время! Я готов биться сразу с тремя воинами. Если вы, конечно же, не против...
  Такого предложения не ожидал ни вождь, ни старейшины, ни воины, ожидающие своей очереди. Однако желающих наказать нахального чужеземца оказалось всего двое. Остальные отчего-то слегка отступили назад.
  Портить впечатление о Клане вождь не захотел, и вызвал из строя третьего воина максимально быстро. Впрочем, то, что мы заметили это заминку, он не увидеть не мог...
  Бой Щепкина закончился секунды через две. Глаз, не мудрствуя лукаво, просто ушел в джуше, вырубил всех троих не успевших среагировать на его атаку воинов, потом возник на первом попавшемся бездыханном теле, достал из кармана острую щепку и поинтересовался:
  - Царапать? Или обойдемся так?
  
  
  Глава 29. Вовка Щепкин.
  
  Большая пьянка, посвященная появлению в Клане Каменного Вепря новых членов, завершилась перед самым рассветом. А через пару часов после восхода солнца в деревне появились гонцы из Клана Ласки. И на лице Джамшера, увидевшего их первым из нашей компании, возникло выражение полного обалдения:
  - Вовка Бросок Змеи! Посмотри! На плече Горного Обвала - знак Великой Войны!
  - Хорошо, не Змеюка Подколодная! - криво ухмыльнулся я. - Что за знак такой?
  Парень, не отрывая взгляда от поразившего его предмета экипировки воина, с трудом собрался с мыслями:
  - Обычно Кланы живут вполне самостоятельно. Охота, войны, мир - каждый вождь или совет старейшин решают сами, чему и когда быть... Исключениями являются обе Ярмарки, в период которых Кланы не воюют между собой, и объявленная Великая Война, когда все Кланы выступают против общего врага. Правда, даже на памяти деда моего деда такой необходимости не было...
  - И против кого дружим? - удивился я. - Насколько я понимаю, ни Гошшару, ни Симинору сейчас не до вас, да и провести войска через перевал Большой Крови, насколько я имел возможность убедиться сам, практически нереально...
  - Я не знаю... - парень проводил глазами воинов, наконец, получивших разрешение зайти в дом вождя племени, и вздохнул:
  - Жаль, Клана Ворона больше нет... А будь отец жив, я бы сейчас готовился к первому военному походу в своей жизни...
  - Поверь, война - это не прогулка с телками по лесу... - усмехнулся Эрик.
  - А зачем коров по лесу таскать? - не понял Джамшер.
  - Незачем. И от войны надо держаться подальше... - не стал объяснять парню смысл своей фразы супруг Оливии. - Ничего в ней хорошего нет...
  - Вы не понимаете... - оскорбился парень. - Я, можно сказать, всю жизнь мечтал...
  - ...оставить вдовой свою Майке? - ехидно поинтересовалась Оливия. - Она тебе уже так надоела?
  - Огненная Грива не может надоесть! - возмутился Джамшер. - Она... она... она - лучшая девушка на свете...
  - А ты - конечно же, лучший воин? - хохотнул Эрик.
  - Нет... - помрачнел Утренняя Заря. - По сравнению с вами я - щенок...
  - А теперь представь, что на тропе войны ты натыкаешься на врага вроде Вовки... Сможет Майке убедить себя, что быть вдовой великого героя Джамшера Утренней Зари, погибшего в бою, лучше, чем счастливой женой его же, но находящегося рядом?
  Парень посмотрел на свою красавицу и тяжело вздохнул...
  - Проняло... - хихикнула Оливия. - Ладно, не задуряйся. Мы понимаем, что долг, честь и еще куча понятий могут заставить любого мужчину взяться за оружие. Но искать приключений на свою задницу без особой нужды, поверь, не стоит... Сиди дома, радуйся тому, что счастлив...
  - Как я погляжу, вы тоже сидите дома... И радуетесь... - мрачно буркнул Джамшер.
  - Угу... Тот самый случай... Который называется долгом... Веришь, не по своей воле тут... - пробормотал Эрик. - За последний год я и не помню, чтобы мне удалось провести хоть месяц в собственном доме...
  
  ...Мой двоякий статус, признанный вчера племенем, сыграл со мной злую шутку - не прошло и часа с момента появления гонцов, как вождь Каменных Вепрей пригласил меня в Дом Совета. Как вождя Клана Ворона. Оказалось, что после объявления Великой Войны ни один Клан не мог не присоединиться к военному союзу, и я, скрипя сердцем, направился вслед за посланным за мной мальчишкой.
  В Доме Совета было многолюдно. Кроме двух Ласок, тут собрались все старейшины Каменного Вепря, десяток лучших воинов Клана и, естественно, сам Вождь.
  - Самой темной ночи, Вовка Бросок Змеи! - поприветствовал меня он. На лицах Ласок тут же появилось выражение плохо скрываемого удивления: насколько я понял, в курс последних новостей их еще не ввели. - Совет старейшин четырех кланов решил объявить Великую Войну... Выслушав воинов племени Ласки, мы согласились с их решением. Что скажешь ты, вождь Клана Ворона?
  - Самой темной ночи! - поздоровался я с собравшимися. - Прежде, чем высказать свое мнение, я бы тоже хотел выслушать уважаемых представителей Ласок...
  ...Рассказ не занял много времени: враг, приходящий из долины Серого Песка, оказался на редкость деятельным. Как оказалось, солдаты никому неизвестного врага уже сровняли с землей восемь деревень, и увели в плен больше двухсот молодых женщин и детей. Все попытки воинов пострадавших Кланов отомстить ни к чему хорошему не привели - отправлявшиеся по следам похитителей обратно не возвращались. Если не считать единиц, выживших в 'странном' бою и умудрившихся как-то донести сведения об их разгроме до своих соплеменников.
  Враг был сильным. Кроме странных арбалетов, способных стрелять с расстояния, на котором даже самые зоркие горцы не видели позиции врага, странностей было много. Говоря современным языком, Ласкам, Росомахам и их соплеменникам с примитивными мечами и топорами приходилось лезть на гранаты, противопехотные мины и автоматы. Что у них, естественно, не получалось...
  - Бросок Змеи! - прервав мои размышления, в третий раз повторил один из Ласок.
  - Думал... - мрачно буркнул я. - Мы признаем правильность решения Совета старейшин. И готовы присоединиться к военному союзу. Но с одним условием...
  - С каким? - обалдело посмотрев на меня, спросил Ласка.
  - Воинами Союза Кланов буду командовать я.
  В Доме Совета наступила тишина... Горцы смотрели на меня так, будто я попросил их поделиться женами...
  - Для того, чтобы у вас не возникло лишних вопросов, попробую объяснить причину такого решения. Там, где я родился и вырос, есть народ, похожий на тех, кто поселился в долине Серого песка. И то, на что они способны, я знаю лучше любого из вас. Как я понимаю, за то время, которое прошло с момента их появления, вы так и не смогли захватить ни одного языка?
  - Языка? - не поняли меня Ласки.
  - Пленного воина врага...
  - Нет. Не смогли... - признался один из них.
  - Так вот. Я и мои воины сегодня отправимся за пленным. После того, как мы вернемся обратно, у вас будет возможность признать меня Военным Вождем. Я сказал. Самой темной ночи!
  - Я пойду с ними... - поднялся с места один из воинов Каменного Вепря. - Меня зовут Раскат Грома. Я верю тому, что сказал Бросок Змеи...
  - Хорошо... - согласился Ласка. - Если что, вернешься и расскажешь об их гибели...
  
  ...Дорога до долины Серого песка заняла почти трое суток. Шли ходко. Первый день Раскат Грома еще пытался найти на наших лицах следы усталости, но, поняв, что в выносливости мы превосходим и его, слегка успокоился. А я, наоборот, постепенно напрягался - не обладая способностью Коренева чувствовать врага на расстоянии, прекрасно понимал, что наблюдатель с биноклем, расположенный на любом из окрестных хребтов, мог навести на нас мобильные отряды их охотников за пленными. Или подставить под огонь снайпера. Кроме того, тропы, ведущие к их долине, должны были быть заминированы, поэтому последние сутки пути я заставил всех ломиться по бездорожью, избегая всяких троп, удобных для восхождений склонов и любых мест, где могла бы расположиться засада. И ездил ребятам по ушам, неизвестно в какой по счету раз объясняя им действия в том или ином экстремальном случае...
  ...Выстрел прозвучал сразу со всех сторон - мешанина горного рельефа многократно отразила звук от скал, и, если бы не готовность к такому развитию событий, я бы вряд ли определил место, где притаился снайпер.
  Стреляли в меня: влетая в узкую расщелину между камнями, я успел увидеть фонтанчик каменных осколков, взвившийся неподалеку, и приблизительно прикинуть траекторию полета пули. Эрик и Оливия, тоже уйдя в джуше, и растворившись между камнями, руководствуясь моими подсказками, быстренько заняли позиции, которые не мог видеть снайпер. А вот Раскат Грома тупо стоял на тропе и пытался понять, куда мы подевались!
  - Прыгай ко мне! Быстро! - рявкнул я, и, поняв, что воин старается думать, метнулся к нему и сбил его с ног. А через пару секунд снайпер, видимо, ошеломленный скоростью нашей реакции, снова начал стрелять...
  - Лежи тут! - зарычал я на пытающегося встать воина, и, поняв, что гордая натура горца берет верх над мозгами, ударом в затылок отправил его в нокаут. - Эрик! Как договаривались - изображаешь труса... Поехали!
  Смотреть, как парень понесся между камнями, петляя, как заяц, было безумно смешно: выросший в бродячем цирке парень играл так, что поверил бы и старик Станиславский. Спотыкаясь и падая, совершая неловкие прыжки и теряя равновесие через каждые три-четыре шага, он несся к виднеющемуся неподалеку ущелью и орал от страха, распугав всех животных и птиц километров на двадцать в округе. А я с Оливией, с трудом оторвавшись от веселого зрелища, накинув сшитые еще в деревне Каменного Вепря балахоны, уползли метров на двести в сторону и, удостоверившись, что русло маленького ручейка не просматривается с позиции стрелка, рванули в гору...
  ...Второй номер снайпера оказался очень хорош: среагировав на наше появление, он открыл огонь в таком режиме, что, даже двигаясь в предельном для меня режиме, я с трудом умудрялся уклоняться от его выстрелов! После десятка промахов парень переключил оружие в режим автоматического огня, и я понял, что мне кранты: уйти от ливня пуль даже в джуше было бы нереально...
  Оливия с ее ножами оказалась, как обычно, на высоте: обе глазницы шустрого быстро украсились рукоятями ее клинков, и я, добежав до стрелковой позиции, успел вырубить схватившегося за 'пистолет' стрелка...
  - Спасибо, солнышко! - удостоверившись, что пленный не притворяется, буркнул я и принялся его упаковывать.
  - А оно-то причем? - ехидно поинтересовалась девушка, вытаскивая из тела свои ножи. - Нет, чтобы упасть в ноги и начать благодарить меня, умную, красивую и, главное, такую меткую...
  - Боюсь, что если я упаду тебе в ноги, то нас не спасет уже никто: тебя грохнет Эрик, а меня - Беата... - расхохотался я.
  - Эрик, вроде, не ревнивый... - сморщила носик Оливия, потом подумала и вздохнула: - Ну, да, ты прав... Ревнивый... Ладно, обойдемся без таких экстремальных способов выражения благодарности... Ну, что, я зову его к нам?
  - Нет, пока не торопись... - я заставил девушку спрятаться за камень, связал снайпера и подобрал с серого, в цвет скалы, пластикового матраса прямоугольный пенал со стеклянным торцом. Покрутив его пару минут, я без особого труда разобрался с принципом действия этого инопланетного аналога нашего бинокля.
  Устройство было прикольное. Трудно сказать, на каком принципе оно работало, но изображение приближало получше той оптики, которой мне приходилось пользоваться на Земле. Режимов подстройки было немерено, но разбираться с каждым у меня не было времени. И я решил ограничиться обычным осмотром местности. Как оказалось, не зря - по долине, лежащей по другую сторону хребта с захваченной нами стрелковой позицией, по направлению к нам бежало восемь человек в серо-зеленом горном камуфляже!
   - У нас гости... - я ткнул пальцем в направлении еле видимых невооруженным глазом точек и потянулся к лежащей рядом 'винтовке'. - Позови Эрика. Только не высовывайся...
  Прицел винтовки тоже оказался лучше всяких похвал. Правда, подстраивался с цевья винтовки, что оказалось несколько необычно, и пока я разобрался с ним, солдаты сократили около трети разделяющего нас расстояния. Впрочем, оставшихся восьми сотен метров мне должно было хватить за глаза, поэтому я спокойно перетащил мат метра на три поближе к их склону, удобно улегся, прицелился в карабкающегося по тропе солдата и нажал на 'спусковой крючок'. Выстрела не последовало! За следующие секунд двадцать я перещупал все, что было похоже на спусковой крючок, предохранители, и, не разобравшись в принципе действия чертового оружия, взвыл от отчаяния - уйти от солдат, которым до вершины хребта оставалось каких-то пару минут подъема, мы гарантированно не успевали...
  ...Усмешку на лице пришедшего в себя снайпера я заметил краем глаза. И тут же врезал ему по наглой роже кулаком. Пленный перевернулся лицом вниз и задергал связанными за спиной руками, видимо, пытаясь утереть кровь, хлынувшую из сломанного носа, и я, обратив внимание на его перчатки, переменился в лице: первая фаланга указательного пальца оказалась открыта!
  Краем глаза поймав мой взгляд, солдат побледнел, а потом истошно заорал. Но это ему не помогло - выхватив из ножен нож, я одним движением слегка обезобразил ему кисть, срезал с отрубленного пальца кожу, и, прилепив ее на подушечку своего, взялся за винтовку...
  ...Первая пуля ушла в молоко. Вторая, вместо головы - в броник. И отбросила солдата метров на пять назад. А начиная с третьего выстрела я адаптировался к особенностям стрелкового комплекса и принялся шмалять, как из пулемета: состояние джуше и механика перезарядки этому только способствовали. Так что через каких-то секунд десять вся группа солдат просто перестала существовать...
  
  
  Глава 30. Ольгерд.
  
  Два дня, прошедшие после того, как мы так мило переночевали на постоялом дворе, мы провели в пути. Моя бесшабашная сестричка, всласть пообсуждав бизнес хозяина сожженного нами бандитского гнезда, скоро заскучала, и принялась мечтать о каком-нибудь завалящем приключении. Я ее желаний не разделял - на душе было немного не по себе из-за того, что пришлось расстаться с Вовкой, Эриком и его супругой. Они, конечно, были достаточно взрослыми и опытными, чтобы постоять за себя, но чувство ответственности заставляло меня здорово дергаться и по десять раз на дню спрашивать себя, правильно ли я поступил. Каждый раз после длительного раздумья я отвечал себе утвердительно, но, увы, и от этого легче не становилось. Если бы моя душа была деревом, за два дня я бы сгрыз его до корней...
  Шакра, наш проводник, настолько уверовал в мои сверхъестественные способности, что периодически забывал показывать направление на развилках, считая, что я и так знаю, куда идти. В принципе, догадаться было не сложно, так как ширина основного тракта всегда превышала ширину второстепенных ответвлений, но настолько забывать о своих обязанностях, на мой взгляд, не стоило. Впрочем, двигался он все равно настороженно - видимо, въевшаяся в кровь осторожность заставляла контролировать окружающее даже во сне.
  Меня это здорово радовало, так как ночами я иногда проваливался в черное безвременье, называемое некоторыми сном, и видел какие-то обрывки кошмаров с участием Вовки, Беаты и остальных членов нашей компании. Однако, в отличие от прошлого пророческого сна эти я не мог вспомнить уже через две минуты после пробуждения. Хвостик, выслушав мой рассказ, обозвала меня радиоприемником, и сделала весьма странный вывод:
  - Тебя словно настраивает на какую-то важную волну. Не сопротивляйся - еще один пророк нам не помешает. Не забывай, что Эола с нами нет, и получить подсказку затруднительно...
  В принципе, у меня было такое же ощущение, но такой аналогии мне в голову не пришло...
  Беата тоже постепенно менялась - толи с моей помощью, то ли под воздействием тех сил, которые меняли меня, она потихоньку начинала чувствовать окружающее. Не так четко и далеко, как Дед и я, но все-таки отдельных путников засекала метров за двадцать пять, а групповые цели - еще немножечко дальше. Однако радоваться она не спешила:
  - Толку то? Если бы я была рядом с Глазом, было бы гораздо лучше. А так твой радар мощнее...
  И еще она здорово скучала по мужу - у нее периодически портилось настроение, и в эти моменты мне приходила в голову одна и та же мысль: стоило ожидаемому ею приключению начаться в эти минуты, тем, кто его спровоцирует, могло не поздоровиться. Желание пролить кровь нехороших дядь перло у нее даже из ушей...
   ...Первые разъезды гвардии Иггера Завоевателя появились на дороге за трое суток до того, как мы добрались до Гошшара. Очень неплохо вооруженные всадники внимательно всматривались в движущийся по тракту народ, периодически останавливая подозрительных лиц и зачем-то проверяя их запястья. Если верить Шакре, то они искали метки местных криминальных кланов - разного рода клейма и татуировки. При нас не находили ни разу, но пару виселиц с занятыми разлагающимися телами веревками мы по дороге проходили.
   - Барон Ревзай Кайпин весьма озабочен существованием ночного братства... - глядя на вторую жертву местного правосудия, объяснил Шакра. - тех, кто носит знаки преступных кланов, вешают без суда и следствия. За последний год, говорят, Гошшар покинуло девять десятых ночных братьев. И бегство продолжается...
   - И правильно... - усмехнулась Хвостик. - Уродов надо мочить...
   - Зачем мочить-то? - не понял проводник.
   - В смысле резать, колоть, пилить... В общем, уничтожать всеми доступными методами... - поморщившись, объяснила она. - Нафиг они нужны? Дали бы мне волю...
   - Вы бы умочили всех? - хохотнул Шакра.
   - Замочила бы... - поправила его Беата.
   - Причем раза по три-четыре... - улыбнулся я. - Потому ей волю и не даем... Хотя, когда вернемся в Аниор, я предлагаю тебе занять пост министра внутренних дел. Как считаешь?
   - Ух, и развернусь я тогда... - ухмыльнулась сестричка, и я понял, что преступный мир нашего королевства должен срочно начать паковать чемоданы...
   Вдосталь обсудить проблемы преступного мира ей не дало то самое чувство, которое она так добросовестно развивала: за поворотом дороги она вдруг почувствовала большую массу людей:
   - О, блин, а там ломится такая шобла, что волосы дыбом встают! - в духе своего мужа выдала она, и на всякий случай проверила, как ходят в ножнах мечи.
   Я хвататься за оружие не стал, а кивком головы приказал Шакре отойти к краю дороги: по моим ощущениям, на нас двигалось более сотни человек, а вступать в конфликт с армией в мои планы пока не входило.
  Первые солдаты показались из-за стены деревьев буквально через десяток секунд, и я мрачно усмехнулся: мое предположение о том, что такая масса может быть только строем, оправдалась.
  - Идут-то на Симинор! - склонив голову, прошептал проводник. - Полк? Больше?
   - Человек двести... Для полка маловато! - на глаз прикинув их количество, возразил я.
   - Штатный конный полк Иггера состоит из трехсот человек, не считая офицеров...
   - Что так мало? - удивился я.
   - Шесть рядов по пятьдесят тяжеловооруженных всадников - страшная сила! - сделав круглые глаза, ответил он. - А сколько человек в ваших полках?
   - Штатная численность полка может превышать полторы тысячи солдат... - усмехнулся я. - Триста всадников - это не страшно. Уйди с дороги, не создавай проблем...
   ...Как ни странно, придираться к нам не стали: видимо, с дисциплиной в армии Иггера Завоевателя особых проблем не было. Проезжая мимо нас, солдаты с интересом пялились на мою сестрицу, с независимым видом стоящую на обочине и презрительно посматривающую на их расфранченных офицеров. Я уже обрадовался было, что можно двигаться дальше, как слегка приотставший от строя солдатик, игриво подмигнув Хвостику, задорно поинтересовался:
   - Эй, девчушка! А зачем тебе мечи? Что, твой муж так ослаб, что не может носить сам?
   - Не угадал... - сморщила носик моя сестрица, и я, холодея, понял, что не успею ее заткнуть: - Брат подарил. Сказал, что так у вас, в Гошшаре, будет хоть один пряморукий мечник. А не разряженные бабы, изображающие из себя воинов... Вон, как жопу разъел - с седла свисает... Ты пришпорь одра-то - пусть догонит строй. И попроси уступить место посередине, а то на твою задницу все прохожие мужики пялятся!
   Заржали не только лошади, но и добрая половина замыкающих строй солдат.
   - А промолчать нельзя было? - нахмурился я, заметив, как офицер, ехавший рядом с серединой строя, поворачивает лошадь. Выражение его лица было далеко не таким благодушным, как у тех солдат, кто смог оценить шутку:
   - Эй, ты, быдло! - приблизившись к нам, прошипел он. - Кто дал тебе право оскорблять доблестных воинов Великого Гошшара?
   - Воина оскорбить невозможно! - Хвостик уперла руки в бока и, пренебрежительно осмотрев всадника с ног до головы, добавила: - А вот тех, кто не умеет быть учтивым, надо воспитывать. Розгами. Слазь с коня, хамло! Или тебе кажется, что так ты смотришься страшнее? Твои солдатики хоть шутку оценить в состоянии, недоумок...
   Заткнуть Беату офицеру не удалось - для этого надо было быть, как минимум, Вовкой, - но побледневший от оскорбления дворянин и не собирался этого делать! Выхватив саблю, он пришпорил коня и с оттягом рубанул то место, где только что стояла моя сестра. И тут же рухнул на землю, выдернутый из седла ушедшей в джуше Беатой.
   К моему удивлению, убивать его Хвостик не стала. Вместо этого, отхватив ножом кусок повода, она ударом в челюсть вырубила своего оппонента, перекинула его через колено и на глазах ничего не понимающих солдат принялась стегать его по заднице:
   - Эх, давно мне не приходилось воспитывать всякую шелупонь!
   Удару к пятому ропот, возникший среди тех солдат, кто наблюдал за процессом, докатился до авангарда, и привлек внимание двигающихся во главе строя офицеров. Сначала оглянулся один, потом второй, а через несколько секунд все семеро, пришпорив коней, рванулись в нашу сторону.
   - Все, приплыли... - пробормотал я, слегка смещаясь вправо, чтобы была возможность, подхватив сестру на плечи, рвануть к расположенной метрах в семи-восьми опушке довольно густого леса. - Шакра, приготовься бежать. Прямо за мной... Ясно?
   - Готов... - испуганно прошептал проводник.
   - Что тут происходит? - осадив коня перед невозмутимо продолжающей экзекуцию сестренкой, заорал наиболее роскошно одетый всадник.
   - Шлепаю хама... Ручки у меня слабенькие, до него может не дойти, так что приходится пользоваться куском повода! - тут же ответила Беата. - Что же вы, господин офицер, совсем не занимаетесь их культурой речи? Как можно обращаться к девушке, обзывая ее быдлом? Или такое обращение к гостям королевства у вас считается нормой?
   - Отпустите его сейчас же!!! - побледнев, прошипел мужчина.
   - Накажете сами? Или наградите за героизм? Как же, смог оскорбить беззащитную девушку! - задержав руку, Беата посмотрела в глаза взбешенному гошшарцу, и, скинув с колена тело обидчика, встала и выпрямилась во весь рост. - У вас какие-то напряги с этикетом?
   - Взять ее! - скомандовал офицер. И тут же оказался рядом со своим сослуживцем:
   - Че это вдруг? - ласковый голосок моей сестры, раздавшийся около его уха, и холод лезвия ее ножа чуть ниже заставили его передумать: - Всем стоять!!!
   - Умничка! Пройдетесь с нами немного? А то мне страшно в лесу без таких бравых вояк, как вы... А вы, господа, не волнуйтесь: мы сейчас совершим ознакомительную экскурсию по местным достопримечательностям с лучшим гидом всех времен и народов, и эдак через часик отпустим его восвояси... Если вы будете благоразумными, то с ним не случится практически ничего... Ну, разве что мундир помнет или там заляпает сапоги грязью...
   Поняв, что остальные офицеры вот-вот бросятся в атаку, я ушел в джуше и метнулся к ближайшему. Среагировать на мое появление рядом не успел ни он, ни его лошадь. Поэтому, слетая с седла, он все еще пытался что-то сказать соседу. Боль в крупе лошади он почувствовать не мог, но то, что его нога, с моей помощью застрявшая в стремени, держит его на весу, понял. Как и то, что взвившееся на дыбы от удара ножом животное ломится параллельно дороге в обратную от места их назначения сторону. Следующим в такое же путешествие отправился его сосед. С такими же дикими криками и просьбами помочь. Третий офицер, совсем молодой парнишка, пару раз трепыхнулся в моих объятиях, потом тихонько пискнул, выпуская из руки засапожный нож, и тоненьким голоском запищал:
   - Все назад! Я приказываю!!!
   Как ни странно, на лицах рванувшихся в нашу сторону солдат появился такой неподдельный ужас, что заметившая перемену в их настроении Беата восторженно заметила:
   - Джокер? Эй, парниша, а как тебя зовут? Только не надо ля-ля - мой брат, он шутить не любит... Придушит и не заметит...
   - Принц Эскор. Младший сын короля Иггера Завоевателя... Мой отец вас...
   - Так... мило... - перебила его моя сестрица. - Слышь, экскаватор, что, повоевать захотелось? А зря... Не детское это дело... Ладно, солдатики, я передумала. Этого вояку я с собой не возьму... - она от души врезала своему заложнику локтем в затылок и, удостоверившись, что он потерял сознание, добавила: - А мальчишка нам пригодится... Счастливо оставаться!!!
  
  
  Глава 31. Эрик.
  
  - О, бля, а вот этот звук я бы предпочел не слышать... - переменившись в лице, пробормотал Вовка и тревожно посмотрел через плечо. В сторону склона, по которому мы спускались буквально десять минут назад. - Хорошо, бы это был... ну, скажем, Карлсон... Оливия, ты с собой варенье не брала?
  - Нет, а что? - стрекот, усиливающийся с каждым мгновением, заставил и ее повернуться назад.
  - Тюнинговые толстяки его очень любят... А вот вертолеты, особенно боевые - вряд ли... Все сюда! За мной! Быстро! Эрик! Спрячь жопу этого урода! Надо же, отъел на казенных харчах...
  Здоровенная щель между принесенными селем валунами оказалась совсем рядом, но вместить всех была не в состоянии - нижняя половина тела взятого нами языка никак не желала в ней помещаться.
  - Я позагораю снаружи! - подала голос Оливия. - Что уставился? Дай подстилку!
  Испугавшись за жену, я попытался схватить ее за руку, но, увидев успокаивающий жест Вовки, остановился: моя девочка не пыталась покончить жизнь самоубийством, а резонно решила, что, укрывшись под маскировочной накидкой, вряд ли привлечет к себе внимание пилота винтокрылой машины. Так оно, собственно, и получилось - небольшой одноместный вертолет, пройдя относительно невысоко над нашими головами, не снижая скорости, понесся вниз по течению небольшого ручейка, пытаясь догнать тех, кто осмелился захватить в плен языка и безнаказанно уйти.
  - Хе! Сдается мне, что вертушка у них не военная... - непонятно чему улыбнулся Глаз. - Слишком маленькая и легкая.
  - И что? Решил одолжить ее на время? - хихикнула Оливия, высунувшись из-под серого покрывала.
  - Эх... Я бы с удовольствием, да вот в Милхине нет ни одной подходящей бензоколонки... А на варенье он наверное не работает...
  - Ну а чему ты радуешься? - поняв, что Вовка ждет наводящих вопросов, спросил я.
  - Да винтовочка понравилась. А я так давно не получал удовольствия от стрельбы... Как вы думаете, если я его сковырну, наши гости здорово расстроятся?
  - Не по-детски... - совершенно серьезно ответил я. - Только вот у меня возник вопрос не в тему: тебе не кажется, что аборигены, сбивающие вертолет, не очень вписываются в ту схему, которую они тут себе нарисовали? Они же усилят меры безопасности и подобраться к ним потом станет в разы сложнее...
  - Я уже немного пострелял... - нахмурился Вовка. - Они догадываются, что это не просто так.
  - Чисто теоретически ты мог его заставить! - Оливия, нахмурившись, кивнула в сторону валяющегося на земле снайпера. Вряд ли они так уж серьезно отнесутся к гибели нескольких солдат, а вот потеря вертолета должна поставить их на уши... Такого тебе не простят...
  - Да их прощение мне до одного места... - поморщился Глаз. - А пострелять хочется... Ну пожа-а-алуйста! Один малюсенький выстрел и все! Должен же я ее пристрелять?
  - Был бы тут Ольгерд, он бы тебе пристрелял... - ухмыльнулась Оливия. - Сам же видишь, что Эрик прав.
  - Угу... И черт меня дернул взять его с собой? Не догадался бы и все... Ладно, так и быть, пусть пока летает... Только вот чур, когда придет время, он будет моим?
  - Если Беата узнает, что ты воспылал страстью к вертолету, то она обидится... - Оливия развеселилась не на шутку. - Во-первых, он мужского пола... Хотя округлость его кабины наводит на размышления...
  - О чем это вы? - не понимая ни слова из того, что мы говорим, насмерть перепуганный, но старающийся держать лицо Раскат Грома кивнул в сторону улетевшей машины. - Это что за птица такая?
  - Воробышек... Опух от избытка пищи... - обрадовавшись, что тему разговора удалось сменить, затараторил Щепкин. - Ищет, где бы зернышка поклевать... Хочешь стать зернышком?
  - Пожалуй, нет... - за время пути сюда поняв, что все слова Броска Змеи содержат в себе подковырку, Раскат отрицательно покачал головой.
  - И правильно. Сожрет, и не подавится. Лапки ее видел?
  - Угу.
  - В каждой из них - что-то вроде этого вот арбалета. Стреляет очень далеко и часто. Не стоит перебегать ей дорогу...
  - Уговорил. Не буду. Кстати, я твой должник. Если бы не ты - меня бы уже не было... - воин, наконец сподобился выразить Вовке свою благодарность за своевременный нокаут. - И я прощаю тебе способ, которым ты меня спас...
  - Премного благодарен... - Щепкин пожал плечами, и, выглянув из расщелины, скомандовал: - Ладно, харе задницы отсиживать! Пора паковать чемоданы и валить отсель до дому, до хаты... Самое главное мы уже разнюхали - надо доложить Верховному Главнокомандующему.
  - Ольгерду, что ли? - вскакивая на ноги, спросила Оливия. - А ты, вроде бы, хотел возглавить местные легионы? Или стремно стало?
  - Винтовочка-то, конечно, о-го-го, но и они не пальцем деланы... И потом, что-то там их многовато. Боюсь, патронов не хватит... Даже с учетом тех, что мы собрали у покойных горе - восходителей. Так что надо предпринять стратегическое отступление...
  - ...или, как оно правильно называется, паническое бегство... - подхватывая с земли связку из трех трофейных 'автоматов', включился в беседу и я. - Хотя, в принципе, я с тобой согласен. Пока доберемся до деревни Хрюнделей, потом - до наших, глядишь, и язык выучим. Иначе что мы из него вытрясем? Как думаешь, наши доблестные союзники нас поймут?
  - А куда они денутся с подводной лодки? - пожав плечами, Вовка пару раз подпрыгнул, и, удовлетворенно хмыкнув, двинулся в сторону виднеющегося в долине леса: навешанное на нем добро звенеть и не пыталось.
  Увы, планам уйти по-английски сбыться было не суждено. Через каких-то пару часов их пришлось корректировать, причем радикально. За нами выслали погоню...
  
  - Если бы у них были собаки, я бы, наверное, еще понял, как они не теряют наш след... - на второе утро после того, как мы обнаружили идущий за нами отряд, посетовал Глаз. - Но собак нет, и то, что они не отстают, действует мне на нервы! Бесит именно неопределенность - черт его знает, что у них за техника...
  - Да, видимо, обидели мы их здорово... - встав рядом с ним, Оливия ждала своей очереди заглянуть в бинокль, с которым Вовка не расставался. - Ну, хватит пялиться! Дай и мне посмотреть!
  - Да что тут смотреть-то? - отрывая прибор от глаз, фыркнул Щепкин. - Прут, как привязанные. И нахрена их послали в таком количестве? Людей некуда девать?
  - Так ты с Оливией положили девять, а одного взяли в плен. Значит, посылать меньше двадцати - идиотизм!
  - Было б двадцать, я бы так не злился! Их сорок шесть...
  - Патронов хватит?
  - Блин! Ты не понимаешь! Эти - готовы... Идут, как полагается... Я, конечно, их слегка потреплю... Но... будет трудновато... Там тоже ребята не лыком шиты. Спинным мозгом чую...
  - О, как ты красиво задницу свою обозвал... - Оливия, закончив любоваться преследователями, отошла от камня, за которым пряталась, и посмотрела на долину, начинающуюся по другую сторону перевала. - Идти к деревням клана будет как-то некрасиво... Таким гостям, как я думаю, там не обрадуются...
  - Значит, надо обрубать хвосты... Есть у меня одна идейка... - задумчиво посмотрев на ни бельмеса не понимающего в нашей беседе Раската, Вовка перешел на местный язык и поинтересовался: - Гром! Я понимаю, что сейчас не сезон, но есть тут местечко, где много снега? Очень-очень много?
  - А ты не видишь? - усмехнулся воин, кивая головой на заснеженные вершины, покрытые вечными снегами, розовеющие в лучах восходящего солнца.
  - Мне надо место, где можно устроить соревнования по бобслею...
  - Что? - не понял сказанных по-русски слов воин.
  - Ладно, объясню по дороге. Отдохнули? Давайте ноги в руки и вперед.
  Следующие минут пятнадцать я ржал, как конь - Глаз, как обычно, решил не мелочиться, и сразу устроить преследователям крупные неприятности. Раскат Грома не сразу понял, что от него требуется, но, сообразив, обалдело покачал головой - по его мнению, идея Вождя граничила с самоубийством:
  - До подходящего ледника я вас доведу часов за семь-восемь. Но не уверен, что по нему можно безопасно спуститься так, как ты описал... Камней, вплавленных в лед, слишком много. Порежет на куски...
  - Эх, был бы у меня моток стальной проволоки... - грустно посмотрел на нас Щепкин. - Порезало бы их... А так придется переводить патроны... Хотя... я, пожалуй, обойдусь и без проволоки...
  
  ...Безумный спуск по леднику я запомню на всю жизнь: через какие-то полчаса мои руки, в которых я сжимал нож, дрожали, как у дряхлого старика, а пальцы перестали слушаться. Зато добрые две трети исчерченной клинками ледяной наклонной плоскости, плавно уходящей в ущелье, остались наверху. Если бы не торчащие там и сям камни, безумный спуск мог бы мне и понравиться, а так - создавалось ощущение, что мы играем с судьбой. И даже то, что первым 'спускался' бедный, перепуганный 'внушением' Вовки снайпер, ничуть не успокаивало - на такой скорости среагировать на камень, пропоровший его тело, лично я успел вряд ли. Даже находясь в состоянии джуше. Вообще, если верить рассказам Щепкина, спускаться таким образом ему уже приходилось - на тренировках еще на Земле. Правда, вместо ножа он пользовался ледорубом, и летел по льду в полуприседе, а не лежа, но, как я понял, ледник там был менее крутой.
  - Хватит кукситься! Позабавились? А теперь марш наверх! - удостоверившись, что все более-менее пришли в себя, скомандовал он. - У нас часа два. От силы. Надо приготовить сюрпризик... Местечко я уже присмотрел...
   Место, где ледяной язык пробивался между двух здоровенных скал, во время спуска мы проезжали еле-еле: с этого места не было понятно, какой крутизны склон там, за перегибом льда. Однако Щепкин решительно полез выше, проигнорировав наши удивленные взгляды. Похожий на желоб участок длиной метров в триста перед ущельем казался не лучшим местом для засады - мы его пролетели, как на крыльях. Там было не страшно. Однако великий вождь клана Ворона считал иначе:
   - Так... Офигительное место... Ни одного камешка... Просто мечта... Та-а-ак... В штыковую мы, пожалуй, сегодня не пойдем... Поэтому эти железяки нам не пригодятся... Отмыкаем... Теперь надо наковырять пяток подходящих дырок, и овощерезка от 'Щепкина и Ко' будет готова... Знаете, что мне тут особенно нравится?
   Начиная понимать, что именно он придумал, я представил себе недалекое будущее наших преследователей и скривился:
   - Наверное, то, что следы от наших ножей тут сходятся в один пучок...
   - Умница! Очень милый изгиб... Против законов физики не попрешь... А, значит, их кинет сюда... сюда... или вот сюда... Еще один закрепим тут... и тут... Все! Можно идти наверх и забыть про возможность посмотреть такое милое шоу...
   - Ты хотел сказать 'спуститься'? - на всякий случай спросила Оливия.
   - Зачем? Мы туда не пойдем! Я приметил еще одно местечко, где тоже будет весело... Не знаю, как они находят наши следы, но после хорошего обвала шанс уйти у нас появится. Однозначно. Так что не будем терять время... Хотя... сердце кровью обливается, как подумаю, что никто этого не увидит...
  
  
  Глава 32. Лита Меддир.
  
  Новенький блестящий смеситель, из которого била упругая, исходящая паром горячая вода, казался чем-то нереальным - в палатке с тем жалкими удобствами, которыми разрешали пользоваться семьям новоявленных 'рабов', горячей воды не было отродясь. Как, собственно, и смесителя: обычный кусок трубы с приваренными к нему краниками, закрепленный чуть выше ее головы, по мнению руководства полевого лагеря, должен был обеспечить все потребности пленников. Слабенький напор, при открывании всех двадцати краников превращающийся в жалкие струйки безумно холодной ледниковой воды мог порадовать только чистотой - для того, чтобы заставить себя помыться, надо было очень постараться. Дело, в общем-то было не в напоре и не в температуре - сгоняемые на 'водные процедуры' пленники никак не могли смириться с тем, что каждая очередная их партия, как назло, оказывалась смешанной. Мужчинам, женщинам, детям, сбиваемым солдатами в одну кучу и вынужденным раздеваться догола в присутствии лиц противоположного пола, никак не давали привыкнуть к такому унижению - каждый раз 'зрители' придумывали что-нибудь новенькое, эдакое, для того, чтобы еще раз посмеяться над моральными мучениями близких 'сильно больших умников'. Каждый раз, оказываясь в толпе дурно пахнущих, потеющих от страха узников, кое-как урывающих хоть какую-то возможность ополоснуться, Лита с трудом удерживалась на грани истерики - хотелось броситься на ближайшего солдата, раздевающего ее взглядом, и вцепиться обломанными, исцарапанными ногтями в его похотливые глаза. Однако чувство самосохранения заставляло стоять на месте - такие попытки уже были, и всегда заканчивались одинаково: тех, кто не выполнял приказы солдатни, сначала избивали до полусмерти, а потом либо расстреливали, либо, если провинившийся был женщиной - отдавали в солдатский бордель. Те, кто возвращался оттуда, как правило, уже никогда не показывали свои чувства - подавленные, похожие на сломанные куклы женщины уходили в себя и превращались в покорные, готовые на все марионетки...
  - О чем задумалась, красавица? - голос капитана Ломмза заставил Литу вздрогнуть и оторвать взгляд от офицерского душа. - Соскучилась по ванне? Знаешь, я тебя понимаю! Здесь так не хватает элементарных, привычных с детства удобств... Иногда мне кажется, что я бы отдал лет десять жизни за возможность потанцевать с красивой девушкой на балу, или посидеть на открытой веранде кафе с бокалом хорошего вина. Я же не всегда был солдатом... Когда-то, ты не поверишь, я учил детей физкультуре... В обычной общеобразовательной школе. Увы, эта чертова война уничтожила все, к чему я привык... Вот посмотри на меня - как ты думаешь, чего мне больше всего не хватает?
  - Не могу знать, господин капитан! - четко, как того требовали правила поведения в лагере, рявкнула госпожа Меддир.
  - Ну, что же ты так кричишь! Мы же не на плацу... - поморщился Ломмз. - Я устал от службы, как собака, и мне ужасно хочется немного человеческого тепла и участия... Мне всего сорок два... Я еще молод, и способен мечтать... Неужели нельзя просто посидеть и, скажем, послушать пение птиц? Попробуй отвлечься от этой реальности! Задумайся - мы в другом мире! Тут нет войны, мы - не враги. Есть просто усталый мужчина, соскучившийся по общению, и безумно красивая женщина, в глазах которой усталость и боль... Давай немного помолчим и помечтаем... Ну, что же ты так напряжена? Если бы ты видела свое лицо... А ведь я знаю, какое оно бывает мягкое: когда ты смотришь на своих детей, ты совершенно преображаешься... Давай сделаем так - я вижу, как ты смотришь на воду, и... понимаю, что ты при этом испытываешь... На то, чтобы помыться и привести себя в порядок, тебе получаса хватит?
  Покраснев до корней волос, Лита на миг подняла взгляд и коротко кивнула.
  - Вот и хорошо... - улыбнулся офицер. - Увы, не могу предложить тебе чистой женской одежды, так как ее у меня нет, зато вон в том шкафчике есть чистое полотенце и все, что нужно для личной гигиены... Я пока посижу у себя...
  На то, чтобы сорвать с себя осточертевшую мини юбку - не самую удобную в заключении вещь, - и полупрозрачную блузку, еле прикрывающую кружевное белье, ушло несколько секунд. На всякий случай оглянувшись на полог, прикрывающий выход из этой секции палатки, Лита стянула с себя белье, шагнула в водяные струи и застонала от удовольствия. Хотелось закрыть глаза и забыться хоть на несколько минут.
  - Не время и не место... - открывая шкафчик в поисках мыла, подумала женщина. - Лучше простирни белье и нормально вымойся, дура...
  Естественно, ничего из того, к чему привыкла Лита, в ящике не оказалось - вместо шампуней, бальзамов и ополаскивателей там нашлись только мыло, пяток безопасных бритв и грубая мочалка. Однако капризничать женщина не стала - наскоро намылила голову и принялась за тело...
  - Можешь воспользоваться бритвой. Станки одноразовые... - в голосе капитана, раздавшемся неподалеку, появились какие-то новые интонации. Смыв мыло с головы и открыв глаза, женщина вспыхнула и попыталась закрыться руками, но не тут-то было - с вожделением глядящий на нее мужчина поймал ее кисти своими лапами и заставил убрать их за спину: - Ты прекрасна! Как можно прятать такое потрясающее тело? Я просто пришел помочь - как мне кажется, такой маленькой мочалкой спину ты себе не вымоешь...
  Лита, выскользнув из его рук, вцепилась в свои тряпки, и, забившись в угол палатки, затравленно посмотрела по сторонам: увы, единственный выход из этой мышеловки находился как раз за спиной капитана.
  - Дуреха! Что же ты так затряслась? Положи вещи обратно и смой с себя мыло! Куда ты так пойдешь? Не бойся, я не собираюсь делать тебе ничего плохого! Просто хочу помочь...
  - Я справлюсь сама... Ну, пожалуйста... господин капитан! - выдавила из себя женщина. - Вы должны меня понять - я не привыкла ходить грязной и... стесняюсь...
  - Да, я понимаю... но, знаешь, ты красива настолько, что я ничего не могу с собой поделать... Давай я сяду тут, в уголке, и буду тобой любоваться... А ты мойся дальше... Ну, представь, что ты - в вашей душевой... Там много солдатни - а я тут один. Сижу, молчу... - опустившись на металлический мусорный контейнер, капитан убрал с лица 'добрую' улыбку, и неожиданно для Литы рявкнул: - Делай, что сказал... Не выводи из себя, ладно?
  Литу затрясло от ужаса - для того, чтобы представить себе дальнейшие действия озверевшего от желания офицера, особой фантазии не требовалось. Достаточно было видеть его взгляд.
  - Возьми станок и приведи себя в порядок... Красивая женщина не должна так опускаться... И убери, наконец, эти тряпки! Или мне это сделать самому?
  Красная от стыда, Лита повиновалась - отложила в сторону мокрые, покрытые мыльной пеной вещи, и вернулась в душ...
  ...Капитан затих, но ненадолго - к моменту, когда Лита закончила приводить себя в порядок, и кое-как справилась с непрекращающейся нервной дрожью, сотрясающей ее тело, Ломмз внезапно вскочил на ноги и, оказавшись за ее спиной, схватился за мочалку:
  - Тебе кажется, что это все? Вряд ли ты дома вылезала из душа так быстро... Я же сказал, что помогу помылить спинку... Ну-ну, не трясись! Разве тебе не приятно от того, что ты, наконец, смыла с себя грязь? А... твоя спинка тоже этого заждалась... с ума сойти, какая у тебя талия... Подними руки... Знаешь, никогда не думал, что при виде сбоку-сзади грудь может смотреться так выигрышно... Ты - самая прекрасная женщина, которую я встречал за свою жизнь... не надо отворачиваться, ну пожалуйста...
  - Все, достаточно, господин капитан! - не выдержав такого унижения, Лита отскочила от попытавшегося прикоснуться к ее груди мужчины и, подхватив трусики, натянула их на одну ногу...
  - Стоять!!! - обозленный сопротивлением офицер рыкнул так, что у Меддир затряслись коленки. - Решила надо мной поиздеваться? Зря ты так... Я же могу и разозлиться... Думаешь, почему тебя до сих пор не отдали солдатам? Из-за твоего муженька? Щазз! Те жалкие потуги, которые он называет работой, не заслуживают ни поощрения, ни... в общем, тебе давно место в солдатских палатках... Каково там, знаешь? Нет? Что ж, я сейчас покажу... Сними трусы... Зачем они тебе? На, оденешь халат... Ну, что встала? Идем!
  Перепуганная Лита, затянув пояс на широченном мужском халате, в который, кроме нее, могла поместиться как минимум еще одна женщина, попробовала было влезть в свои исцарапанные туфельки с давно обломанными каблуками, но не тут-то было - озверевший капитан, схватив ее за руку, потащил ее за собой...
  
  ...- Вы можете взять мое тело, но не душу... - стоя перед раздевающимся Ломмзом, и прижимая руки к груди, выдавила из себя Лита, с трудом заставив себя отвлечься от того, что увидела в солдатских палатках. То, что творили с женщинами эти звери, было настолько чудовищно, что хотелось умереть на месте, только бы не оказаться там, среди потных, похотливых самцов, тешащих свое естество.
  - А зачем мне твоя душа, красотка? - выпутываясь из штанины, хохотнул капитан. - Душа есть у каждой бабы... А вот такие сиськи - дефицит... Что встала, как вкопанная? Ложись... Кровать, правда, узковата, но, думаю, мы как-нибудь да поместимся...
  - Я не хочу... - дрожащим голосом сказала Лита, отступая в ближайший угол... - Отведите меня в мою палатку, пожалуйста! Я вас очень-очень прошу...
  - Либо ко мне, либо к солдатам... Приказ вышестоящего начальства... - оставшись в чем мать родила, ухмыльнулся Ломмз.
  - Я... не готова сегодня... Давайте потом, а? - вжимаясь в прогибающуюся стенку, пробормотала женщина, изо всех сил стараясь говорить твердо.
  - Зато готов я... - заржал офицер. - Хватит ломаться, а? Двое детей, а ведешь себя, как первоклашка... А ну-ка, марш в кровать... Быстро!
  Лита, зажмурившись, отрицательно мотнула головой... и чуть не упала - сильный рывок, бросивший ее вперед, чуть не вырвал ей руку из плеча. Через мгновение женщина почувствовала сильную боль в сжатой лапой капитана груди, а потом - удар в живот, заставивший ее согнуться...
  - На кровать, сука! - зарычал капитан, и, подхватив на руки падающую женщину, швырнул ее на чистые, пахнущие свежестью простыни. - Еще одно слово против, и я перестану быть нежен...
  
  
  Глава 33. Вовка Глаз.
  
  На следующее утро после 'овощерезки-шоу' я вспомнил абсолютно все отглагольные прилагательные сексуального характера, которые когда-либо слышал: вертолет, впустую промотавшийся над горами часов пять после камнепада, похоронившего остатки преследовавшего нас воинства, как оказалось, летал не просто так. А развозил снайперов. На все удобные для высадки наблюдателей высоты. И уже через полчаса после рассвета мы чуть не потеряли Эрика - пуля, выпущенная с расстояния километра в полтора, с визгом срикошетила от камня, мимо которого он как раз проходил.
  - Мда... Если бы не джуше, я бы сейчас кормил ворон! - дождавшись окончания моей тирады, посвященной отношениям снайпера с его винтовкой, окрестными горами, вертолетом и начальством, а так же своей тупости и недальновидности, буркнул Эрик и поглубже забился в расщелину, куда успел юркнуть после того, как услышал звук выстрела.
  - Блин, откуда стреляли-то? - возлежащая рядом с ним Оливия ошарашенно вертела головой. - Это чертовое горное эхо действует на нервы!
  - Раскат! Ползи сюда и тащи с собой этого дурня... - скомандовал я сбитому мною с ног горцу. - И не показывайся из-за камней - их 'арбалетчик' прячется где-то неподалеку...
  - Уже догадался... - буркнул воин, видимо, слегка обиженный таким неподобающим к себе отношением. - Только вот не вижу где...
  - Сейчас посмотрю... - вытаскивая трофейный 'бинокль', сказал я и вздохнул: происходящее нравилось мне все меньше и меньше.
  Минут через десять наблюдения место, где залег стрелок, я все-таки нашел: солдат, видимо, продолжающий считать нас обычными аборигенами, не пытался прятаться, а метался по вершине хребта в поисках позиции, откуда нас было бы видно. Вздохнув, я отложил в сторону бинокль и потянулся к винтовке: если его начальство не страдало идиотизмом, то толку от убийства снайпера было немного. Зная местонахождение не вышедшего на связь бойца, можно было легко определить направление нашего движения. И послать туда толпу спиногрызов. Однако оставлять его в живых резона не было, и я, дождавшись, пока он замрет на месте, плавно потянул за спуск...
  - Можно вставать? - поняв, что второго выстрела можно не ждать, хихикнула Оливия. - Какой ты у нас экономный!
  - Вставать-то можно... Только вот что будем делать дальше? - спросил я. - Нас обнаружили. Наверняка сейчас нам на перехват ломятся их волкодавы, а вертушка прогревает движок...
  - Мда... Я вчера сглупил... - потемнев лицом, Эрик виновато посмотрел мне в глаза. - Надо было тебе валить вертолетчика. Тогда они не высадили бы снайперов...
  - Не факт, что вертушка у них всего одна... - пожал я плечами. - Хотя шанс уйти незамеченными у нас появился бы... Ладно, фиг с ним... Будем отталкиваться от того, что есть... Итак, идти к деревне Вепрей глупо - сородичи этого скота вряд ли поленятся прислать туда роту бойцов и наших Хрюнделей сотрут с лица земли. С другой стороны, не выполнить слова и не показать своим новым соплеменникам языка мы тоже не можем - тогда мы потеряем очень неплохих союзников, а в дальнейшем они нам могут пригодится. Окромя того, бросать Рыжика и Будильника мне что-то не улыбается - если мы свалим, то малышне придется туго. Значит, надо закосить под Колобка...
  - В смысле? - не понял глубины моей стратегической мысли Эрик. - Что за колобок?
  - Ну, был у нас такой крутой специалист по обрубанию 'хвоста'. И от бабушки ушел, и от дедушки... - ухмыльнулся я. - Его бесценный опыт - лучший учебник для разведчиков и диверсантов.
  - Когда мы опять попадем на Землю, я бы с удовольствием по этому учебнику позанимался... - задумчиво оглядывая окрестные вершины, пробормотал Эрик. - Интересно, сколько надо времени их вертолету, чтобы сюда добраться?
  - От силы минут двадцать... Если надеяться на то, что пилот ночевал не в кабине.
  - Значит, времени позагорать у нас не осталось... - хихикнула Оливия. - Кстати, ты планируешь его сбивать?
  Я утвердительно кивнул.
  - А что валяешься? Или тебе тут удобно?
  - Да вот ищу подходящее местечко...
  
  ...Стрекотание винтокрылой машинки, раздавшееся как-то сразу и со всех сторон, заставило меня удивленно почесать в затылке - судя по звуку двигателя, вертолет был перегружен, и с трудом удерживал высоту. Дождавшись его появления над позицией покойного снайпера, я грязно выругался и открыл огонь - пара солдат, стоящих на 'лыжах' маленькой летающей коробчонки, явно готовились к десантированию!
  Сорвавшееся с лыжи тело пролетело около двух метров и повисло на страховочном фале над самой вершиной. Рывок, мотнувший вертушку в сторону, помешал прыжку второго, и, вместо того, чтобы приземлиться на здоровенную плоскую каменюгу, увешанный оружием боец, видимо, отцепившийся от фала, ухнул в пропасть.
  - Хорошо летит... - усмехнулся я и перевел прицел на кабину вертолета. И чуть не опоздал - пилот, поняв, что что-то пошло не так, попытался уйти в сторону. К счастью для нас, не за хребет, а на нашу. И тут же поплатился за свою глупость: моя винтовка рявкнула четыре раза, и потерявший управление 'ментолет мусоршмит' с жутким грохотом воткнулся в склон.
  - Ух-ты, как красиво-то! - заулыбалась Оливия. - Теперь я понимаю смысл твоей любимой присказки...
  - Это какой? - не понял я.
  - 'Во всем есть свой кайф. Главное его вовремя поймать'! - расхохотался Эрик. - Ладно, порадовались салюту, и ладно. Что будем делать дальше?
  
  ...До деревни Вепрей удалось добраться только через четверо суток. И то - только благодаря Раскату Грома: воин, довольно быстро врубившийся в то, что я пытался до него донести, выбрал такой маршрут, который гарантированно сбил бы возможных преследователей с толку. По дороге к деревне мы сплавлялись по речкам, спускались со скал по веревке и даже обрушили небольшую пещерку, до нас пронизывающую горный хребет. Все мои попытки обнаружить 'хвост' ни к чему не привели, и к моменту, когда весьма довольный собой воин сообщил, что 'до деревни Вепрей мы дойдем еще до захода солнца', я смог слегка расслабиться. А Оливия, как мне показалось, и не напрягалась - все четыре дня безумного марша по горам она терзала языка. Полностью деморализованный солдат, в процессе 'терзания' потерявший еще три пальца на руке, довольно быстро понял, что жалеть его никто не собирается, и перестал тупить. Таким образом, упертая девица решила стать единственным на планете переводчиком с элионского на урлийский язык. И я был этому рад - лично мне заниматься этим делом почему-то было впадлу. Зато я мог уделить время планированию... и мечтам о своей ненаглядной Беате...
  - Нас ждут... - голос Грома, шагавшего впереди, заставил меня вспомнить о том, что я не просто какой-то там Вовка Щепкин, а вождь клана Ворона с жутким именем Бросок Змеи. Пришлось сменить походку на более вальяжную. А на морде изобразить выражение, подобающее Победителю Врага и Сотрясателю Вселенной.
  - Самой темной ночи, вождь! - Вепрь, стоящий на повороте тропы, с трудом оторвал взгляд от нашего изможденного пленника, и уважительно зацокал языком: - Как я вижу, ваш поход был удачен?
  - А у кого-то были сомнения, воин? - 'удивленно' спросил я, ответив на приветствие.
  - Угу... - не стал отпираться он. - Некоторые даже успели вас похоронить...
  - Что ж, буду вынужден их расстроить... - ухмыльнулся я. - Мы живы, здоровы и весьма неплохо себя чувствуем...
  - В отличие от тех, кто шел по нашему следу... - гордо выпятив грудь, подал голос Раскат Грома. - Воины клана Ворона - великие воины. А наш Военный Вождь - самый мудрый из них!
  - Вы взяли их жизни? - у Вепря загорелись глаза, как у ребенка, слушающего страшную сказку на ночь.
  - Весь наш путь домой залит их кровью... - 'слегка' приврал Гром. - Впрочем, все остальное мы расскажем в Доме Совета.
  - Я вас провожу... - Вепрь расстроено вздохнул, и, сдвинувшись в сторону, пристроился в хвост нашей маленькой колонны...
  
  ...Следующие несколько часов Дом Совета гудел, как потревоженный улей: завравшийся до предела Раскат Грома уничтожал одну летающую смерть за другой, а число рассеченных в моей 'овощерезке' врагов грозило перевалить за миллион. И ему верили! Ведь в центре комнаты стоял на коленях один из тех, кто предал огню деревни их соплеменников, а рядом с ним валялись наши боевые трофеи - 'автоматы', моя снайперская винтовка, 'бинокль' и тому подобная дребедень... Даже Лиен Удар Копытом, пытавшийся не поверить рассказам Грома, увидев демонстрацию возможностей огнестрельного оружия - для этого я не поленился выйти из Дома Совета и подстрелил парящего высоко в небе орла - заткнулся и не подал голос даже тогда, когда меня назначили Военным Вождем. А этого ему ох как не хотелось. Зато сидящие за мной Джамшер Утренняя Заря и его благоверная сияли так, что об них можно было зажигать свечи...
  - Что дальше, Бросок Змеи? - прервав рассказ идущего на очередной круг Грома, уважительно спросил один из старейшин клана Вепря. - Воины смогут выйти в горы на рассвете...
  - Дальше будем ждать... - дождавшись тишины, сказал я. - Этот враг нам пока не по зубам... Молчать!!! - заметив возмущение на лицах самых нетерпеливых членов совета, рыкнул я через мгновение. - Я сказал ПОКА! А когда придет время, мы умоемся их кровью, сожжем дотла их деревню, а на их могилах спляшем танец Великой Победы...
  - И долго ждать этого дня? - презрительно усмехнулся Удар Копытом. - До Большого снега успеем? Или Военный Вождь решил подождать до весны?
  В Доме Советов воцарилась тишина: завуалированное оскорбление Военного Вождя, прозвучавшее в словах воина, требовало моей незамедлительной реакции.
  - Ты не можешь проливать его кровь... - шепнул сидящий около меня Будильник. - Избрание Военного Вождя означает начало Большой Войны. Не время для поединков... Прольешь кровь - тебя объявят Изгоем...
  - А что-нибудь сломать? - тихонечко поинтересовалась Оливия. - Как наказывается неповиновение Вождю?
  - Он 'просто спросил'... - с ненавистью в голосе пробормотал паренек. - Неповиновения пока нет... И ломать нельзя... Надо как-то поставить его на место...
  - Лиен Удар Копытом, если я не ошибаюсь? - встав со своего места, поинтересовался я.
  - Ты не ошибся! - ухмыльнулся воин.
  - Военный Вождь! - рявкнул я.
  - Что? - не понял мой собеседник.
  - Ты не ошибся, Военный Вождь! - слегка нахмурив брови, объяснил я.
  С легким ехидством в голосе Вепрь повторил сказанное мной предложение.
  - Вот и отлично... Как я понимаю, Имя тебе дали не просто так. А за определенные заслуги. Значит, тебе можно поручить задачу, от которой зависит исход этой Войны. Ты готов ее принять? Или мне обратиться к кому-то другому?
  - Да, готов! Я - воин, и мне по плечу все, что приблизит время, когда на нашей земле не останется ни одного чужака... - задрав подбородок, процедил воин.
  - Вот и отлично... Значит, за нашими стадами будет кому присмотреть... Возьмешь под свое командование десяток пацанов и в течение двадцати дней отгонишь овечьи отары всех кланов поближе к перевалу Большой Крови... Если у наших воинов возникнут проблемы с продовольствием, я спрошу с тебя лично... Вопросы есть?
  О покрасневшее лицо воина можно было прикуривать сигарету - казалось, его сейчас хватит удар:
  - Я - воин, а не пастух! - зарычал он, услышав, как прыснула Майке Огненная Грива.
  - А разве я назвал тебя пастухом? - удивился я. - Ты сказал, что тебе под силу любая задача. Тебя назначили ответственным за снабжение наших воинов продовольствием. Это великая честь. И отказаться от нее ты не сможешь. Все, сядь. Я буду говорить...
  
  
  Глава 34. Барон Ревзай Кайпин.
  
  - Ну, что скажешь, Ревзай? - дождавшись, пока перепуганный посыльный покинет малый кабинет, хмыкнул король. - Как я понимаю, что в жизни ни случается - то к лучшему?
  - В общем-то, да... Если не принимать во внимание смерть... Хотя, кто знает, может, и там, в посмертии, есть свои радости? По крайней мере, все известные мне религии утверждают именно так...
  - Ладно, философствовать будем потом, а пока я бы хотел послушать твои соображения по поводу сложившейся ситуации... - Иггер Завоеватель нахмурился и угрюмо посмотрел в сторону дверей, за которыми скрылся придворный. - Я не люблю, когда расстраивают мои планы. Тем более - такие важные, как этот... Надеюсь, ты придумал, как поймать и посадить на кол тех, кто посмел поднять руку на моего сына?
  - Все, что нужно для этого, уже делается. Мои люди роют землю носом, и в ближайшее время виновные окажутся на Лобном месте. У них нет шансов. Меня беспокоит другое: как правильно подать народу эту новость?
  - Очень просто! - усмехнулся король. - Человек, не способный постоять за себя, не может наследовать трон Гошшара. Мы - нация воинов- завоевателей, и каждый гошшарец обязан знать - трусость, проявленная кем бы то ни было, будет караться по всей строгости Закона! Принц ли, нищий - путь к славе или бесславию един. У любого из нас.
  - Значит, отречение от сына? - бесстрастно спросил барон.
  - Угу... А разве есть варианты? Все равно Эскор стал зарываться... Какая разница, где именно мы его потеряем? На войне или в мирное время? Это похищение, на мой взгляд, даже выгоднее - во-первых, желающих пойти за человеком, потерявшим честь, будет меньше в разы. Во-вторых, ТАК ты еще ни разу не поступал, так что шансов на то, что это происшествие снова спишут на меня, очень мало. И, в-третьих, в то, что принц умер от рук похитителей, поверят гораздо легче, чем в то, что его 'случайно' убили в бою - вряд ли Эскор полез бы в первые ряды своих солдат. Я надеюсь, ты позаботишься о его гарантированной смерти при захвате этих чужаков?
  - Естественно... - вздохнул барон. - Только вот мне кажется, что чужаки эти ох как не просты...
  - В смысле? - нахмурился самодержец. - Я что-то упустил?
  - У меня появилось странное ощущение... - задумчиво глядя на своего короля, пробормотал барон. - Мне надо проверить...
  - Можешь обойтись без общих слов? - вскипел король. - Что такое?
  - Я послушал рассказ этого придурка, и подумал вот о чем: женщина, которая участвовала в похищении, очень уж похожа на ту сумасшедшую бабу из рассказа барона Найсра, которая порубила наших одержимых во дворце Мыслителя... Вам не кажется?
  - Откровенно говоря, я не запомнил подробностей. Я был в бешенстве, и мне было не до того... - приподняв одну бровь, задумчиво произнес король. - Думаешь, это посланцы Митриха? Что им тут надо?
  - Если да, то Ваша смерть. Может быть, еще и моя... В общем, их появление не случайно...
  - Давай сходим к Моувлаю и послушаем его еще раз... - предложил Иггер.
  - Увы, Ваше Величество, барона Найсра уже удавили... Что зря камеры занимать? Все равно толку от него никакого... - сконфуженно пробормотал начальник Тайного Двора.
  - Значит, не проверим... - Иггер Завоеватель мрачно посмотрел на стоящего у окна барона и, подумав, поинтересовался: - Ладно, допустим, что это - люди Митриха. Тогда я не понимаю, зачем им эта шумиха? После такого захвата меры безопасности в столице будут приняты такие, что ко мне во дворец не проскользнет и мышь... Мыслитель не дурак, и должен это понимать. Похищение Эскора, как основная цель? - Тогда они должны убрать двух других сыновей и меня: иначе желание посадить на трон этого малолетнего хама так и останется желанием... Я его не понимаю... Кстати, ты увеличил охрану Клотта и Узгена?
  - Угу... - кивнул Ревзай. - Как только мне сообщили о похищении, я тут же подумал о такой возможности и решил перестраховаться. Каждого из них будут охранять по четыре одержимых. Не считая штатных телохранителей...
  - Четыре - мало! - Иггер встал с кресла и нервно заметался по комнате. - К Узгену приставь еще парочку, а около Клотта должно быть минимум десять. Все-таки наследник...
   - Как скажете, Ваше величество... - поклонился барон Кайпин. - Только вот я не уверен, что смогу найти столько одержимых - все резервы, которые у меня были, уже задействованы...
  - Так наведайся в Монастырь. Или тебе надо объяснить, откуда они берутся? - неожиданно вспылил монарх.
  - Я был там шесть дней назад... Как раз после того, как удавил барона Найсра. Хотел возместить потери. Вряд ли за это время они успели вырастить новых бойцов... - не обращая внимание на рычание Иггера, спокойно сказал Ревзай. - Процесс достаточно долгий и трудоемкий...
  - Мне нужны новые Одержимые! И мне плевать на сроки! - выхватив из ножен саблю, Иггер с оттягом рубанул ею по резному столику, развалив его пополам. - Заберешь тех, кто почти готов! Это приказ!
  - Как скажете, Ваше Величество! - поклонился барон. - Еще распоряжения будут?
  - Да. Что у нас с армией, идущей на Симинор?
  - Все в порядке. Через четыре дня выйдет к тропам, разведанным покойным Омаром де Лайдийоном. Еще пару недель понадобится на то, чтобы просочиться мимо крепостей, и... можно будет начинать...
  - Тогда, думаю, через недельку надо будет выезжать и нам? Пока доберемся... Кстати, до нашего отъезда проблема с похитителями должна быть решена. Раз и навсегда. Ты меня понял?
  - Да, Ваше Величество!
  - Все, иди. Ты меня утомил... И пришли ко мне кого-нибудь... Я что-то проголодался...
  
  
  Глава 35. Ольгерд.
  
  Злиться на Беату у меня не получалось - достаточно было посмотреть на выражение ее лица, как меня пробивало на хи-хи. А стоило прислушаться к тому, что она несла, как я переставал справляться с собой и начинал смеяться:
  - За мной - косяк, базара нет... Ну, блин, не шмогла я, не шмогла! Кто знал, что он - принц? И что из-за него поднимется такой кипеш? Знала бы, в натуре, заныкалась бы в кустах и даже не вякнула бы...
  - Общение с Глазом действует на тебя крайне негативно! - я попробовал прервать ее словоизлияния, но не тут-то было:
  - Негативно действует не общение с ним, а его отсутствие! - возмутилась она. - Был бы Вован - я была бы занята им. А не искала бы приключения на свою... свой задний фасад... Надо было тебе послать его к черту на рога, а? При живой, страждущей мужской ласки сестре?
  - Мужиков хватает! - улыбнулся я, заранее зная ее ответ:
  - Ага, фирма 'Щазз' к вашим услугам! Кто тут мужик, окромя его? - уперев в бока кулачки, злобно нахмурилась она.
  - Ну, чисто теоретически - я!
  - Блин, ну ты и бестолочь, братан! Я тебе про каких мужиках втираю?
  - Про каких? - ухмыльнулся я, почти забыв, с чего начался наш разговор.
  - Про конкретных! - зарычала сестричка.
  - А я, типа, абстрактный? - невольно переходя на ее сленг, спросил я на всякий случай.
  - Мне нужна сильная мужская рука!!!
  - Две устроит?
  - Блин!!! Я тебя удушу! Мужа хочу... чтобы рядом...
  - 'Рядом, я сказала'? - поддел ее я фразой из известного анекдота.
  - А хоть бы и так... Лишь бы было, к кому припасть... - Беата тяжело вздохнула, потом задумчиво посмотрела на меня, и выдала: - Хотя, мужчинка ты ниче так... Машке повезло не по-детски... О, блин, так и ты, типа, скучать должен... Что же ты молчишь?
  - Не обязательно же об этом орать на каждом перекрестке? - хмыкнул я. - И так понятно должно быть...
  - Эх, ладно... убедил... Дура я непроходимая... Косячу и косячу... и нет мне ни прощения, ни... мужа... Ааааа!!!
  - Не вой, а то отшлепаю...
  - О! Это ты во всем виноват! - в глазах Беаты появились чертики - предвестники очередной безумной идеи.
  - Это почему это? - удивился я.
  - Вот когда ты меня шлепал в последний раз?
  - Не помню...
  - Значит, манкировал своими обязанностями воспитателя... Значит, то, что я выросла такой оторвой - чисто твоя вина... А, как я тебя уела?
  - Могу отвесить за все прожитые годы... - буркнул я, и, вздохнув, вернул ее с небес на землю: - Ладно, оторва, что делать-то будем?
  - А хрен его знает... Во дворец мы не проберемся - без вариантов. Разыграть карту этого чертова заложника? Тоже не прокатит - этот вшивый Завоеватель от него отрекся. Сыновей у него хватает... Ждать, пока король или гнус Кайпин выпрутся из дворца? Тоже как-то стремно: вряд ли они решат пойти на променад без сопровождения охраны... В общем, куда ни кинь - всюду... задница...
  - Твоя... страждущая побоев...
  - А хоть бы и так... Лично у меня нет ни одной идеи. Даже самой завалящей. А у тебя?
  - Та же фигня... - признался я. - С этим чертовым похищением мы поторопились... Хоть все бросай и возвращайся!
  - Угу, щаззз! А то, что армия Гошшара прется к Милхину? Лично мне это здорово не нравится... Неприступных крепостей, увы, не бывает, а если гошшарцы захватят те две, что стоят на границе - их уже никто не остановит... Иггера надо мочить... И барона Кайпина - тоже. Иначе, боюсь, через пару месяцев к порталу на Элион мы близко не подойдем.
  - Да понимаю я, понимаю... Но в голове, как назло, нет ни одной стоящей идеи... Ты же сама видела, как охраняется дворец! Скорпион - красавец! Чтобы так выдрессировать охрану, надо быть законченным параноиком... - вспомнив все три безуспешные попытки пробраться в дворцовый комплекс, вздохнул я. - Даже если мы как-то проникнем внутрь, и нам несказанно повезет с ликвидацией, то живыми выбраться уже не удастся. А потерять тебя я лично не готов.
  - Почему меня? - надулась Беата. - Вдруг завалят тебя?
  - Ты же не оставишь меня одного? - криво ухмыльнулся я. - Значит, будешь биться до последнего... И все равно погибнешь, закрыв грудью амбразуру... Вовка мне не простит... Да и я себе - тоже... Надо искать другие варианты...
  - Согласна... Ладно, что-нибудь придумаем... Кстати, а тебе не приходило в голову, что у таких параноиков могут быть какие-нибудь подземные ходы? Может, сынуля знает о таких? Пойдем, что ли, поспрашиваем малыша? Может, что и выгорит...
  - Сомнительно, но проверить стоит... Вряд ли Кайпин не перекрыл все, что можно... Он - не дурак... - я встал с кресла и, набросив на себя куртку, открыл дверь в коридор...
  
  ...Как ни странно, в комнате, снятой специально для Шакры и нашего пленника не оказалось ни одного, ни второго. Удивленно переглянувшись, мы выскочили в коридор, и рванули вниз по лестнице: учитывая то, что минут двадцать назад они находились на месте, уйти далеко они не могли.
  - Может, Шакра повел его в туалет? - на бегу поинтересовалась Беата.
  - Опять? - чуть не сбив с ног служку, несущего в какую-то из комнат охапку дров, я вынес плечом дверь в таверну и замер: те, кого мы искали, были тут. Но не одни - рядом с красным от бешенства принцем стояло семеро рослых, увешанных оружием мужчин, и внимательно слушало его объяснения...
  - Взять их! - зарычал Эскор, обернувшись на шум открываемой двери, и увидев нас с Беатой. - Это они!
  - Приплыли... - усмехнулась Беата и... грязно выругалась: мечи, за которыми она потянулась, находились в нашей комнате этажом выше!
  - Ну, что, допереодевалась, модница? - намекая на затянувшийся после купания процесс примерки порядком поистрепавшегося белья, усмехнулся я. - Дать один меч?
  - Обойдусь... - явно обидевшись, сестричка ушла в джуше и метнулась навстречу ближайшему обнажившему меч мужику. Перехват его кисти на рукояти, круговой уход от удара второго за спину хозяину клинка, ускорение вынимания меча и косой удар им же по двум атакующим ее мечникам слился в одно, красивейшее по исполнению, движение. Походя срубив ошалелого от потери оружия воина, еще не успевшего осознать, что у него вывихнуто плечо от 'помощи' Беаты, я пристроился за ее спиной и заработал клинками.
  Как ни странно, среди этих семерых рубак нашлась парочка очень даже неплохих мечников: ничуть не растерявшись при виде той скорости, на которой мы расправлялись с их товарищами, воины ушли в глухую защиту и продержались против нас секунд десять, если не больше. Озверевшая от сопротивления Беата, взвинтив темп до предела, их, конечно, снесла, но не без труда. И, видимо, в расстроенных чувствах, вслед за ними прорубила еще и дверь во двор - принц и чертов Шакра, не став дожидаться окончания начало нашей атаки, метнулись именно туда...
  - В конюшню! - взвыв от ярости, моя сестричка метнулась через двор к распахнутым воротам, за которыми раздавалось ржание лошади, и исчезла внутри. Я влетел в них буквально через секунду, но опоздал: видимо, решившие продать свою жизнь как можно дороже мужчины попытались ее атаковать...
  - Мда... перестаралась... - опустив меч и сокрушенно глядя на меня, повинилась Беата, и неожиданно для меня рявкнула: - А нефиг бросаться на меня с ножами! Я нервная и... меня успокоить некому... Ольгерд! Хочу к Вовке! Сколько можно, а? Кровь, кровь, кровь... Хочу маленького женского счастья...
  - Интересно, какого? - присев на корточки около бьющегося в агонии тела нашего экс-проводника, автоматически поинтересовался я: мои мысли были заняты другим. Найденные в подвешенном на поясе Шакры кошеле украшения принца свидетельствовали о том, что верность и в этом мире имеет совершенно конкретную цену. Два кольца и цепь с несколькими крупными рубинами...
  - Мужа рядом и... да, в общем, все... Остальное пофигу...
  - Мне, видимо, такое счастье не подойдет... - хмыкнул я и встал: - Ладно, давай в комнату, быстренько собираемся и ноги в руки... Тут мы уже наследили...
  - Извините что вмешиваюсь... - сухонький старичок, приближение которого я почувствовал еще тогда, когда выворачивал наизнанку кошель, подняв перед собой пустые ладони, всем своим видом демонстрировал мирные намерения. - Судя по тому, что я не понимаю языка, на котором вы говорите, вы прибыли в Гошшар издалека...
  - Так и есть, милейший! - стряхнув с клинка кровь, буркнула Беата. - А что?
  - Да вы, наверное, не в курсе, что за убийство воинов Тайного Двора, - а эти, в таверне, были именно оттуда, - у нас сажают на кол...
  - Не в курсе. А что это меняет? - вздохнул я. - Они уже мертвы... Или вы надеетесь нас задержать?
  - Нет, даже и не собираюсь... - ухмыльнулся старикан. - Наоборот, я хочу предложить вам убежище... Возможность гарантированно избежать шанса попасть в лапы барона Кайпина. Слышали о таком?
  - Слышали... А зачем это вам? - глядя на него с нескрываемым подозрением, поинтересовалась моя сестра. - Думаю, что за помощь тем, кто разыскивается за это преступление, тоже не цветы дарят...
  - А зачем дарить цветы? - не понял шутки наш 'спаситель'. - Это что, оружие или драгоценности?
  - Проехали... - поняв, что такого обычая тут нет, поморщилась Беата. - Считайте, что шутка не удалась... Так вам-то это зачем?
  - Что вы слышали про Одержимых? - вопросом на вопрос ответил наш собеседник.
  - Это - лучшие воины современности... - не дав Беате выпендриться, патетически воскликнул я, вдруг почувствовав, что от того, как я отвечу, зависит наше будущее.
  - Именно! - осклабившись, старичок весело посмотрел на меня и, склонив голову на плечо, спросил: - Как я вижу, ты был бы не прочь научиться работать так же?
  - Естественно! Только кто меня возьмет-то, такого неумеху... - я пожал плечами и показал Беате жест 'следуй за мной'.
  - Да и я бы не отказалась... - сияние, появившееся в глазах моей сестрицы, было настолько убедительным, что даже мне показалось, что она спит и видит себя в рядах одержимых-новобранцев...
  - Ну, не знаю насчет женщины, а тебя, парниша, я бы взял... Ты неплох, и даже очень... Я, правда, видел только результат, а сам бой проглядел, но... то, что вы справились с таким количеством - о многом говорит... В принципе, если ты поручишься за свою женщину, то и ее можно попробовать... Короче, если вы согласны, то можете следовать за мной... Пяти минут на сборы вам хватит?
  - Ура!!! - взвыла Беата. - Конечно! Где встречаемся?
  - Я пойду в сторону Лоуза... От ворот налево... Буду ждать вас у опушки... И поторопитесь - пока все в шоке, вам ничего не грозит... Но от силы через час тут будет столько стражников, сколько вам не снилось в самых жутких кошмарах...
  - Мы бегом... Что стоишь? - зарычала она на меня. - Не знаю, как ты, а я понеслась...
  
  
  Глава 36. Маша.
  
  Физиономия Хранителя Эола, возникшего в дверном проеме, выглядела так мрачно, что у меня оборвалось сердце. Выскользнув из захвата Деда, я поднырнула под удар Евгении и, рывком ускорившись, выскочила из гущи схватки: тренироваться дальше мне отчего-то расхотелось. Напрочь.
  - Не дергайся! Все в порядке! - буркнул Эол, заметив, что я помрачнела.
  - Только вот врать не надо, ладно? Ты себя в зеркале видел? - зарычала я. - Краше только в могилу кладут. Давай уже, не томи!
  - Очередные стихи... Прочтешь? - пряча взгляд, Хранитель протянул мне свой блокнот и тяжело вздохнул.
  - Естественно... - холодея от страха, я села на пол и открыла блокнот на последней исписанной странице:
  'Тот, кто предложит помощь Брату -
  - Игрок. И Путь его - кровав...
  А долгожданная Награда -
  - так близко... И строптивый нрав
  вновь обращенного пиита
  сломать не сложно. Опыт есть:
  ведь тяжкий, пряный запах жита
  калечит Души, Ум и Честь...'
   - И что это значит? - уже догадываясь, что ответит Эол, еле выговорила я дрожащими от страха губами. - 'Брат' - это Олежка?
   - Видимо, да... - мрачно кивнул Хранитель. - Что-то там нехорошее заваривается... И меня это здорово пугает...
   - Тогда что, по-твоему, значит 'все в порядке'? - я вскочила на ноги, и, вцепившись в отвороты его куртки, оторвала мужчину от пола. - Не дергаться, значит?
   - Вто-о-оро-о-ой про-о-очла-а-а? - мотаясь в моих руках, как тряпичная кукла, завопил перепуганный до смерти Эол.
   - Где? - не обращая внимания на грохот упавшего на пол тела, я развернулась к брошенному блокноту и присела на корточки. Однако на то, чтобы найти еще одно, потребовалось больше минуты - видимо, Эол, почувствовав, что вот-вот 'разродится', не успел перелистать блокнот, и записывал приходящие на ум строки на задней странице обложки:
   'Жар, опаливший поясницу,
  нетерпеливых нежность рук
  прекрасный повод разозлиться
  и... вспомнить все... А кровь вокруг -
  - лишь следствие того, что Этой
  навязанных не надо Снов:
  Сестра, очнувшись на рассвете,
  с закатом Брата встретит вновь...'
  Проглядев второе Пророчество, я не очень поняла, чем оно так порадовало Эола:
  - Так. Может быть, я полная дура, но из второго не следует, что Олежке станет лучше!
  - Мы склоняемся к мысли, что твой муж и его сестра подвергнутся какому-то психотропному воздействию... - затараторил Хранитель, на всякий случай отступая от меня подальше. - Жар в пояснице с вероятностью в девяносто семь процентов - результат работы автомеда! Раз подарок Деборы сработает у Беаты, значит, и Ольгерда можно будет вернуть к нормальному состоянию, а уж его сестра приложит к этому все силы... Или ты сомневаешься?
  - В Хвостике? Нисколечко... - сжав кулаки, прорычала я. - А вот в твоих выводах - да... Блин, Эол, что вы тянете, а? Когда уже будет этот долбанный генератор? Ты понимаешь, что я так больше не могу? Где твой начальник? Небось, не прилетел, скотина! Боится меня, да?
  - Тык нему не справедлива, Маша! Он делает все, чтобы мы все как можно скорее смогли вернуть ребят обратно... Без его помощи вообще не было бы шансов! И вообще, хватит психовать, черт тебя подери! Сколько можно на всех бросаться? Иди уже, расслабься, что ли! Или тебя успокоить медикаментозно?
  - Только попробуй! - я уперла кулаки в бока и нахмурилась: - Первая же попытка выйдет тебе боком...
  - Маша! Ты переходишь все границы... - легкое прикосновение Мериона вдруг заставило меня потерять равновесие и мешком рухнуть на пол. - Сейчас ты немного поспишь, а, придя в сознание, извинишься перед Хранителем, ладно?
  - Я не хочу спать!!! - взвыла я, но было уже поздно: чертов Наставник потянулся ко мне пальцем и... я отъехала...
  
  ...- Он вернется, ты слышишь, вернется... -
  - Ты же помнишь, не правда ли, все? -
  - Словно чистой воды из колодца
  милый Душу тебе принесет...
  
  Ты глотнешь, и безумие Счастья
  враз затмит все, что было не так...
  Сердце вновь разорвется на части,
  слезы хлынут... но это - пустяк:
  
  Нежность губ, жар ладони и взгляда... -
  - ты дождись! Он идет... Он спешит!
  Убиваться, поверь мне, не надо -
  - Ты соскучилась? Ну же, скажи...
  
   Лонор, как обычно, бил не в бровь, а в глаз. Однако, как ни странно, в этот раз мне не захотелось вскочить на ноги и ломануться из 'Метлы' к чертовой матери, стараясь вырвать из сердца строки, жгущие душу почище каленого над огнем прута. Вместо этого стихи как-то плавно повернули мои мысли в прошлое, в те дни, когда я только познакомилась с Олегом, и еще ни сном, ни духом не представляла, во что выльется мое знакомство с новым одногруппником. Вспомнив свои наивные мечты во время прогулки по Нескучному саду, я неожиданно для себя даже улыбнулась: тогда мне хотелось, чтобы кто-нибудь попытался ко мне пристать, а Олежка, по моему мнению, должен был за меня заступиться... Знала бы я, во что могло вылиться его 'заступничество'! Хотя... не попадись он на моем пути, кто знает, чем могла закончиться моя встреча с теми ментами в Макдаке... Отморозки, убившие Татьяну, вряд ли обошлись бы со мной хоть чуточку гуманнее... А Олег, за которым можно было идти хоть на баррикады, хоть против танковой армии, перечеркнул их планы...
   ...Немножечко подумав, я решила, что представлять себе свою жизнь без мужа - это конченный идиотизм: да, моя жизнь в Москве была бы намного спокойнее, и при некотором везении, могла даже неплохо сложиться. Но тогда у меня не было бы Самирчика, Хмурого, Беаты, Глаза и всех тех ребят и девчонок, которые вместо жалкого существования на Земле превратили мою жизнь в Жизнь...
   - Спасибо, Лонор! - не обращая внимания на то, что аплодисменты давно затихли, и публика в 'Метле' ждет нового шедевра барда, я встала из-за стола, подошла к настраивающему свой инструмент певцу, и, присев перед ним на прихваченный по дороге стул, попросила: - Спой мне, пожалуйста, знаешь что? Я... не помню, как она называется, но там были вот такие слова:
  'Смятой простыни холод могильный
  леденит... Как же можно быть сильной,
  если рядом Любимого нет?'
  Диллиона, стоящая рядом с бардом, грустно улыбнулась и прошептала:
  - Она называется 'Ветерок'... Споем с удовольствием... Вы будете сидеть тут?
  - Угу...
  - Как скажете... Лонор, начинай...
  
  
  Глава 37. Оливия.
  
  - Искусство требует жертв. Со стороны мирного населения... - эта фраза Глаза, произнесенная перед очередным допросом 'языка', заставила меня расхохотаться: бедный снайпер, третьи сутки подвергаемый 'курощению, низведению и дуракавалянию', уже давно был готов ко всему, лишь бы не ощущать на себе методы 'интеллектуального' воздействия Вовки Щепкина. Тем более, что Зои Космодемьянской из него уже не получилось. Впрочем, зная методы допроса нашего великого вождя, я искренне сомневалась в том, что эта самая Зоя была бы способна не только молчать на допросе, но и призывать к чему-нибудь, кроме гуманизма: наш язык, например, был готов на все, лишь бы Глаз не хмурился. И с искренней радостью делился с нами словарным запасом...
   Вообще смотреть на процесс создания словаря было довольно весело. Если слова-аналоги предметов обихода, имеющихся вокруг, и простых понятий вроде 'идти', 'сесть', 'встать' и т.д. мы записали без труда, то с более сложными терминами возникали нешуточные проблемы. Приходилось разыгрывать сценки, смотреть на которые без слез как-то не получалось. Представьте себе, как в исполнении того же Вовки можно было описать понятие 'маразм'! Впрочем, благодаря тому, что опыт обучения чужому языку в этом мире у нас уже был, определенных успехов во взаимопонимании мы достигли довольно быстро - к концу вторых суток допроса Глаз уже начал задавать пленному вопросы, связанные с причиной появления 'гостей' на этой планете. И уже через пару часов 'общения' Вовка схватился за голову:
   - Ну, все, приплыли! Это дело явно пахнет керосином!
   - Чем пахнет? Кто? - Эрик, задумчиво глядящий в окно выделенной нам избы на суету готовящихся к походу Вепрей, удивленно уставился на расстроенного до глубины души Щепкина.
   - Эти урюки - жертвы милитаризма! - в своем неподражаемом стиле начал Глаз. - Их Адольф Шикльгрубер, он же Гитлер, он же какой-то там Озинк Солл, проиграв маленькую и совершенно не победоносную войну, решил, что он мстит, и мстя его страшна... Все бы ничего, но какой-то там уродец-головастик нашел способ открывать окно в этот мир. Хитрожопый Адольфик решил, что лучшая база для насильно демилитаризованной страны должна находиться там, где ее никто не найдет. То есть тут! А лучшее, что можно будет на ней сотворить - это создать оружие возмездия. Эдакую 'Большую Жопу', с помощью которой он сможет переиграть результаты предыдущей войны. Шулер, бля... Так вот боссы этого хмыря - Вовка показал пальцем на сжавшегося от страха снайпера, - шуршат тут, как дизели в Заполярье, и, если верить его же рассказам, что-то там уже нахимичили. По крайней мере, человеческий материал для исследований им нужен постоянно... А это меня, блин, начинает напрягать...
   - Какого типа оружие? - нахмурившись, поинтересовался Эрик.
   - А хрен его знает! - пожал плечами Бросок Змеи. - Судя по тому, что отработанный материал сжигают - гадость готовят редкую. А вариантов не так много...
   - Получается, что нас сюда кинуло, чтобы мы спасли не этот мир, а тот? Как он, кстати, называется? - спросила я, слегка поежившись: переться в еще один мир мне что-то не улыбалось
   - Рокх, типа... - буркнул Вовка. - Суки, блин! Не жилось им там спокойно! Ох, и напинаю я этому Озинку, мать его наперекосяк и...
   - Тут, пожалуйста, без подробностей - Оливия еще совсем дитя... - прервал его словоизлияния Эрик.
   - Слышь, педофил! Я уж как-нибудь сам разберусь... - мрачно ухмыльнулся Щепкин и, не дожидаясь ответа, повернулся к своему подопечному: - Ну-с, красавчик, вернемся к нашим баранам... Как, говоришь, устроен ваш лагерь?
  
   - Господа Вепри, Утконосы, Туканы и прочие земноводные! Родина-мать зовет нас на подвиг, посвященный двадцать седьмой годовщине КПСС! - мало кто из собравшихся около Дома Совета аборигенов осознал хотя бы половину всей глубины смысла, заложенного в первой фразе речи своего предводителя. Как, впрочем, и в остальных: - Злобные ниньдзи-черепашки, обосновавшиеся у черта на рогах, гнут пальцы на самое святое, что у нас всех есть - на наших баб-с. И мы, как конкретные пацаны и пацанки, не можем обойти стороной такое гнусное хамство! Поэтому завтра утром все те, у кого есть еще ягоды в ягодицах, под моим чутким руководством выдвигаются на первую разборку с теркой на территории, захваченной этими гнусными падлами, чебураторами и личностями с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Последних мы трогать не будем - западло, - но и жить на нашей земле не дадим. Пусть валят к себе в тьмутаракань и размножаются там партеногенезом...
   Несмотря на процедуры, пройденные мною и Эриком в логове у Эола, и уже имеющуюся у нас информацию о целях и задачах наших гостей, выражения наших лиц мало чем отличались от того, что можно было увидеть на лицах всех тех, кто посетил этот сейшн. Для того, чтобы понять то, что нес Глаз, надо было быть Машей. Или Ольгердом. Или прожить всю жизнь на Земле, прослужить лет десять в их армии, и... в цирке не смеяться...
   - ...Да, наши враги - это не... хвост собачий, и закидать их шапками, пилотками и касками нам не удастся, но с нами Бог, Я, и моя братва, так что навтыкать им по самое небалуйся мы сможем без проблем. Главное - не тупить, не тормозить и не сс... трусить... Впрочем, как я вижу по вашим глазам, мандражистов, ручников и тормозных парашютов среди вас нет, так что наше дело - правое, и Победа будет под нами... И при этом не одна. А с Удачей... Что не может не радовать настоящих мужчин. Вы рады? Че молчим, в натуре? Где ваши аплодисменты, переходящие в овации? Чем я вам не Леонид Ильич, епть? Ладно, отпустили ручники и рванули дальше! Итак, командование операцией под кодовым названием 'Банзай' я принимаю на себя. Все, кто не с нами - тот против нас, а, значит, враг, и подлежит уконтропупливанию в сортире... Ход моей мысли понятен?
   - Не очень... - про себя подумала я, но вслух решила не говорить - все равно повторять речь Вовка бы не стал: уставший, как собака, после трех суток почти непрерывного допроса он и так согласился произнести эту речь только после длительных уговоров ввалившихся в нашу избу вождей. Дали бы ему волю - он бы сейчас дрых, а не распинался.
   - Вот и отлично! Тогда строиться на подоконнике через три минуты после двух зеленых свистков вверх. Оружие и хавчик желательно не забывать... На этом все, до новых встреч на голубых экранах... И можно закрыть рты - мух немного, но они есть...
  
  
  Глава 38. Беата.
  
  ...Привратник, распахнувший нам калитку, выглядел, как наркоман со стажем: мутные, ничего не выражающие глаза, слегка размазанные движения и жуткая худоба, вызывающая подспудное желание его накормить. Молча поклонившись Маату - так звали предложившего нам убежище старичка, - он сделал шаг в сторону, пропуская нас на территорию монастыря, и, прикрыв на удивление массивную дверь, молча пристроился за двинувшимся вглубь комплекса строений начальством. Несмотря на поздний час, вокруг не горел ни один факел, и осмотреть святая святых 'величайших бойцов' этого мира мне не удалось. Единственное, что отложилось в памяти, - все строения, мимо которых мы проходили, не превышали двух этажей в высоту. Впрочем, будь вокруг светильники, мне вряд ли захотелось бы особенно смотреть по сторонам: мои мысли занимал неприятный запах, пропитывающий буквально все вокруг. А от одежды идущего впереди привратника несло так, что мне все время приходилось заставлять себя не отставать от процессии: от этого аромата слегка мутило и начинала кружиться голова.
  - Это была дурацкая идея... - буркнула я про себя, войдя в здание, в котором, как я поняла из объяснений Маата, нам должны были выделить отдельную комнату.
  Комнат оказалось две - одна в середине коридора, а вторая, для меня - в самом его конце. Просьба Ольгерда поселить нас вместе даже не успела прозвучать: заглянув в дверь ближайшей, он поморщился и, посторонившись, дал мне возможность осмотреть предлагаемые нам 'апартаменты'. Действительно, жить вдвоем в келье, с трудом рассчитанной на одного худосочного постояльца 'очень среднего роста' и крайне субтильного телосложения было бы, мягко выражаясь, не очень уютно.
  - А что, комнат пошире и подлиннее нет? - завершив осмотр 'люкса', удивленно поинтересовался брат.
  - Есть. Просто сейчас уже поздно, и будить спящих в них братьев не стоит: ведь до утра вы как-нибудь дотерпите? - сокрушенно вздохнув, ответил Маат. - Откровенно говоря, мы не планировали очередной набор, и, кроме того, никогда раньше не брали в ученики брата и сестру...
  - Ладно, до утра как-нибудь перебьемся... - Ольгерд, поняв по интонации, что наш новый 'учитель' сам непрочь поспать, коротко поблагодарил Маата за гостеприимство, проводил меня до выделенной мне клетушки и, потрепав по волосам, закрыл за мной дверь...
  ...Внутри келья была еще теснее, чем казалась снаружи: устроившись на узких, крайне неудобных полатях, я вдруг представила, как на таком же ложе поместится мой весьма и весьма габаритный брат, и захихикала: даже мне, не отличающейся богатырским ростом, кровать оказалась коротковата.
  Раздеваться я не стала - кроме кровати, в келье была только небольшая тумбочка, на которую я положила перевязь с мечами, а бросать одежду на пол мне что-то не улыбалось.
  - Слышь, сестричка! Надеюсь, ты пока не задрыхла? - силуэт Ольгерда, возникший в дверном проеме, выглядел, как один большой сгусток тьмы.
  - Неа. А что? - поинтересовалась я, лениво потянувшись.
  - Да туалет я нашел. Проводить?
  - В общем, не откажусь... - я вскочила на ноги, отодвинула брата в сторону и вышла в коридор: странно, но об этих 'удобствах' я почему-то до сих пор не вспомнила...
  
  ...Вовка, как обычно, валял дурака: вместо того, чтобы просто поцеловать меня в губы, он царапал мою шею небритой мордой, страшно дышал и постанывал, видимо, решив изобразить сексуального маньяка. Слегка прогнувшись в пояснице, чтобы ему было удобнее стягивать с меня штаны, я попробовала было приоткрыть глаза, но не тут-то было - потяжелевшие веки напрочь отказывались меня слушаться. Сонно промурлыкав 'Ну, наконец-то', я приобняла мужа за шею и поморщилась: жжение в пояснице становилось все сильнее и сильнее, и это начало меня раздражать!
  - Сдери с меня этот чертов автомед! - прошептала я, умирая от желания - руки моего благоверного уже добрались до моей груди, и мне вдруг напрочь расхотелось думать. Однако гадский Глаз, видимо, оголодавший не меньше меня, взял и проигнорировал мою просьбу!
  - Але, гараж! Ты че, оглох? Автомед сними, говорю!!! - рявкнула я ему в ухо. И тут же получила удар по голове, чуть не отправивший меня в нокаут!
  - Охренел? - стряхнув с себя охамевшего до предела мужа, я с трудом разлепила глаза и... онемела: рядом с кроватью, запутавшись в своем шмотье, сидел и кривил рожу никакой не Вовка Щепкин, а какой-то совершенно незнакомый мне мужик чуть помельче Угги!
  - Ты кто? - удивленно поинтересовалась я, непослушными руками запахивая на груди обрывки исподней рубашки. - И что тебе тут надо?
  - Молчать!!! - привстав, мужичок потянулся растопыренными пальцами к моему горлу, и тут я поняла, что тут что-то не так: меня только что попытались изнасиловать! Как самую последнюю дуру!!!
  Несмотря на то, что мое сознание никак не хотело настраиваться на боевой лад, а уход в джуше просто не получился, я кое-как перехватила его пальцы и отвела их в сторону от шеи:
  - Слышь, дядя, я ща приду в себя, и тебя расстрою... - пробормотала я, пытаясь приподняться над кроватью.
  Как ни странно, моя фраза его не остановила. Даже наоборот: освободившись от мешающей ему одежды, он довольно резво оказался на ногах и через мгновение больно наступил коленом на внутреннюю часть моего левого бедра. Я взвыла. Боль в ноге, конечно, чувствовалась, но рвать свои голосовые связки из-за такой ерунды я как-то не привыкла. А вот жжение в пояснице стало таким острым, что я прокусила себе губу...
  Мужичок, решив, что это он такой крутой, навалился на меня всем своим немаленьким тельцем и принялся стягивать с меня трусики.
  - Мда, приплыли... при живом-то муже! - подумала я, и вдруг сообразила, что начинаю чувствовать свои онемевшие руки! И уже могу удерживать глаза открытыми!
  - Давай-ка, айболитик, лечи меня, лечи... - пробормотала я и попробовала скользнуть в джуше. Сознание мигнуло, и... чуть не отключилось - видимо, организм был еще не готов. А поторопиться, в общем, стоило: ночной гость уверенно ломал мое сопротивление!
  - Ну, все, ты меня достал... - процедила я, почувствовав удар по лицу: мужчинка решил ускорить процесс, и несколько раз здорово врезал кулаком куда попало...
  Однако вывернуться из-под него снова мне уже не удалось - готовый к моему сопротивлению, он пресекал любые попытки шевельнуться предельно грубо, ничуть не заботясь об экстерьере своей новой возлюбленной.
  - Ольгерд! - прохрипела я. Несколько поздновато: локоть 'гостя' упершийся в мое горло, не давал даже дышать...
  - Эйссен! Ну и куда ты торопишься? - донеслось до меня через мгновение. - Рано еще! Трудно подождать до рассвета?
  - Отвали! - прорычал хрипящий от возбуждения 'любовник'. - Вот ты и придешь на рассвете... Когда мне надоест...
  Острая вспышка боли в спине наложилась на приступ дикого, все поглощающего бешенства, и я вдруг поняла, что могу нормально двигаться. И... как бы выразился Вовка, отпустила ручник: моя правая рука, соскользнув с бицепса насильника, дотянулась до ножа, ждавшего своего времени в сапоге, вместе с ногой как раз подтянутом 'любовником' почти к моему лицу...
  Дикий вопль попытавшегося вырваться из моих 'объятий' мужчины обязаны были услышать даже в Аниоре - двигающаяся на пределе доступного мне ускорения рука нанесла ему уколов пятнадцать. Если не больше. Разворотив левую почку, селезенку, пробив легкое и для полного счастья разворотив еще и бедренную артерию.
  После такого выступления выбраться из-под его тела мне удалось без особого труда. Но... особой радости мне это не принесло: дверь в келью, еще мгновение назад закрывавшая выход в коридор, рывком вылетела наружу, впуская в комнатку еще одно, не менее колоритное тело. Только, в отличие от первого, вооруженное двумя мечами и готовое ко всему.
  Удерживаться в джуше оказалось безумно тяжело - сознание то и дело пыталось выскользнуть в нормальный темп жизни, и, для того, чтобы удерживаться в состоянии, позволяющем отбиться от Одержимого, мне пришлось здорово попотеть...
  Бой ожидался безумно сложным. Тактически: в узенькой, низкой клетушке было крайне мало места для маневра. Малейшая ошибка могла мне дорого обойтись. И я, 'забыв' про мечи на тумбочке, рванула в ближний бой. Противник, решив, что я пытаюсь вырваться в коридор, сделал шаг вперед. И потерял драгоценное время: через мгновение выпускать из рук мечи стало уже поздно...
  ...Учили их на славу: отработанные до автоматизма увороты, скручивания корпуса и блоки всем, чем угодно заставили меня проявить всю гнусность натуры: поняв, что дотянуться до жизненно важных органов я могу не успеть, я принялась кромсать его конечности. Рассекая все, до чего дотягивался мой нож. Естественно, не забывая и о других доступных частях его тела: левая рука и ноги жили своей жизнью, попеременно пробивая противника в любое открывающееся в процессе движения место... К моменту, когда левая кисть с перехваченными сухожилиями перестала удерживать меч, Одержимый еще трепыхался - спокойный, как удав, он пытался работать на опережение, и пару раз чуть в этом не преуспел.
  - Ах ты, скотина... - комментируя очередную его опасную атаку, я, наконец, смогла 'улечься' на его вытянутую в колющем выпаде руку и чиркнула лезвием ножа по его правому глазу. Еще один короткий тычок, и мужчина, 'улыбаясь' перехваченным от уха до уха горлом, в первый раз потерял равновесие. Мгновенный разрыв дистанции, и мой нож рассек на его локтевую артерию. И снова метнулся вперед...
  
  
  Глава 39. Профессор Иор Меддир.
  
  Штамм 25/17 оказался ничуть не лучше четырех предыдущих: свойства 'Ухмылки дяди Ёси' были все так же недостижимы, как и неделю, и две тому назад. Нет, две основные функции 25/17 исполнял исправно - начинал воздействие на человека через двенадцать-четырнадцать суток после заражения, а потом убивал хозяина в считанные минуты, заставляя его раздирать ногтями от боли свое же собственное тело. А вот дальше начинались проблемы - семнадцатый штамм упорно не желал разлагаться! Вообще! И оставался смертельно опасным не только для человека, но и для птиц и животных...
  - Отличная вещь... - ознакомившись с результатами исследований, Эмис Ло панибратски потрепал профессора по щеке. - Когда мы уйдем из этого мира, то сможем подчистить его за собой...
  - Тут не останется ничего живого! - не удержавшись, воскликнул профессор.
  - А мне плевать... Что тут можно жалеть? Этих животных, которые до сих пор не научились умываться? Или животный мир, который мне до одного места? Отличная работа, проф! Думаю, немного радости вы, пожалуй, заслужили... Жену или детей?
  Иор покраснел.
  - Ладно, можете не говорить... Я и так догадался... Ладно, будь по вашему... Хотя, - доктор Ло ехидно ухмыльнулся, - такое невнимание к собственным детям должно их насторожить... Ну-ну, не надо так хмуриться! Я же сказал, что понимаю... Такая цыпочка, как ваша супруга, не может не заставлять сходить с ума... Если я разрешу вам на сегодня закончить работу пораньше, вы на меня не обидитесь?
  - Конечно, нет, доктор! - выдавил Меддир.
  - Вот и отлично! Можете идти к себе... Ее скоро приведут... Кстати, профессор! Совсем забыл вам сказать... Не принимайте новости близко к сердцу - думаю, вы сами понимаете, что во всех своих бедах виноваты сами... Договорились?
  - Что за новости? - чувствуя, как обрывается его сердце, Иор испуганно покосился на веселящегося Ло.
  - Да так. Небольшой сюрприз... Узнаете сами... Главное, чтобы вы хорошо подумали, прежде чем что-то говорить или делать: ваше будущее зависит от многого. От вашей выдержки в том числе... Ладно, не буду вас томить... Можете идти... Вас проводят...
  
  Увидев лицо появившейся на пороге палатки Литы, профессор побледнел, как смерть: в глазах его красавицы-жены плескалось чистое, ничем не замутненное безумие. А на ее помертвевшем лице не было видно ни одной эмоции. Вообще!
  - Лита! - Иор бросился к жене и, вцепившись в ее плечи, попытался поймать ее взгляд. - Лита!!! Что с тобой, милая?
  - Слышь, проф! А можно не орать? - поморщился ее сопровождающий. - Учти, будешь шуметь - я ее заберу... И не забывай - у тебя три часа... Не знаю, правда, много это или мало...
  - Хорошо-хорошо! - залепетал профессор, затаскивая жену внутрь, и завешивая дверной проем прорезиненной тканью. - Я не буду шуметь! Обещаю...
  - Вот и хорошо... Развлекайся... - смешок оставшегося за пологом офицера словно облил Иора помоями.
  - Лита, солнышко! Что с тобой, девочка моя? - подтащив женщину к кровати, Меддир прижал жену к своей груди и зажмурился: его благоверная отказывалась реагировать и на его слова, и на прикосновения!
  - Тебе плохо? Может, принести тебе воды? Или проветрить палатку - у меня душновато? А... что с твоими руками? - попытавшись прижать ладонь жены к щеке, Иор обратил внимание на ее ладонь, и почувствовал, что его начинает трясти: некогда ухоженные пальчики Литы оказались покрыты синяками, царапинами и следами укусов, а ногти превратились во что-то невообразимое!
  - Что они с тобой сделали? - схватился за голову профессор, и, слегка отодвинув от себя безвольное тело жены, внимательно присмотрелся к ее лицу и шее.
  Лицо практически не пострадало - в свете тусклой лампы Лита смотрелась так же бесподобно, как и год, и два, и пять тому назад. А вот ее шея оказалась в ссадинах и синих пятнах. В некоторых из них легко угадывались следы пальцев. Профессор бросил взгляд на ноги своей жены и заскрежетал зубами - бедра Литы превратились в один сплошной синяк!
  - Вы же обещали... - взвыл он, и рванулся к выходу из палатки. - Офицер!!!
  - Чего орешь? - ленивый голос сопровождающего резанул Иора по нервам. - Тебе же обещали стимул? Вот слово и сдержали... До солдат она пока не добралась, а вот офицеров уже радует... Вот если бы ты не филонил - она бы не пострадала... Хотя мы бы лишились прекрасного развлечения...
  Выскочив из палатки и увидев спокойное лицо молодого, лет двадцати пяти, парня, Меддир неожиданно для себя изо всех сил размахнулся и... потерял сознание...
  
  ...- Ну, кто так бьет? - голос, донесшийся до Иора сквозь мутную пелену отказывающегося понимать где он, сознания, был все так же спокоен: - И чему тебя только учили, профессор? Твоя жена, и та била сильнее... Правда, толку от этого - только хуже стало... О, черт!!! Доктор! За время вашего отсутствия имела место попытка нападения на сопровождающего госпожи Меддир. То есть на меня. Со стороны профессора Меддира! Кратковременная потеря сознания, и ничего больше!
  - Ясно. Поделом. Подними эту падаль! Быстро!!! - в голосе Эмиса Ло звучало бешенство. - Тащи его в лабораторию! Бегом!!!
  - А его жена? Я за нее отвечаю, доктор... - промямлил было офицер, но. Видимо, зря:
  - Рот закрой, обезьяна! Я сказал этого - в лабораторию! А потом получишь оружие, и на плац! Хватит жопу отъедать! Пора начинать шевелиться! Именно такие ублюдки, как ты, не смогли догнать и поймать нескольких жалких аборигенов! Я вас научу воевать, быдло тупорылое! Надо же! Потерять единственный вертолет!!!
  Профессор, подброшенный с земли сильными руками перепуганного офицера, с трудом удержал равновесие, и попытался открыть глаза. Левый открываться не захотел: узенькая щелочка, сквозь которую с трудом пробивалось заходящее солнце, оказалась наполовину залеплена потеками крови из разбитой брови:
  - У вас что-то пошло не так? - справившись с тошнотой, подступившей к горлу, пробормотал профессор, и, гордо вскинув голову, попробовал расхохотаться.
  Страшный удар в лицо снова бросил его на землю, а удары кованых сапог, чуть не раздробившие его позвоночник, заставили сжаться в комок. Больно было жутко. Но странное состояние отрешенности, которое нашло на него за мгновение до удара доктора Ло, заставило Иора снова открыть рот:
  - То ли еще будет, доктор... Отольются вам наши слезы... И вот тогда смеяться буду я...
  - Если доживешь! - взревел Эмис Ло, и в голове профессора словно взорвалось солнце...
  
  
  Глава 40. Эрик.
  
  ...Вовка проснулся мгновенно - стоило мне прикоснуться к его плечу рукой, как он вскочил на ноги и потянулся к лежащей рядом с изголовьем винтовке.
  - До рассвета где-то полчаса. Завтракать будешь? - улыбнулся я. - И умыться бы тебе не мешало...
  - Охренеть... - Щепкин, поняв, что вокруг все спокойно, сел на кровать и потер руками глаза. - Такое ощущение, что только что прилег... Ольчик! Кофе есть?
  Оливия, ухмыльнувшись, утвердительно кивнула:
  - Угу! И кофе, и чай с круассанами, и клубничное варенье... Только вот до них еще надо добраться... Всего ничего - два портала и километров двести пехом... Ломанулись?
  - Эх, до чего тебя испортило общение с моей супругой... - Вовка обиженно выпятил губу и притворно вздохнул. - А была скромной, забитой девочкой, не позволявшей себе такого общения со старшими...
  - С кем поведешься - так тебе и надо! - я процитировал его же любимое выражение и расхохотался.
  - Слушай, Старший, а что ты вчера такого нес? - протягивая Глазу местный аналог полотенца, поинтересовалась моя ненаглядная жена. - Я, конечно, не стратег, но атаковать людей, вооруженных огнестрельным оружием, голыми пятками мне кажется идиотизмом.
  - А разве я сказал, что мы полезем под пули? - непонимающе посмотрел на нее 'Великий Вождь'. - Я, конечно, практически не помню свою речь, - был без сознания, но... что просили, то и получили...
  - В смысле? - Оливия нахмурила брови и непонимающе посмотрела на него.
  - Ну не я же решил, что надо воодушевить народ. Мне, так вообще было по барабану. После двух суток без сна. Как ты думаешь, что я мог сказать в таком состоянии? Лучше бы отдохнул на полчаса больше. А старейшины, блин, докопались. Традиции у них тут такие.
  - Ясно... - Оливия заулыбалась. - Планами-то поделишься?
  - Можно, я сначала умоюсь? - Вовка затравленно посмотрел в сторону экспроприированной у пленного карты и поморщился: - Если бы ты знала, как мне надоело принимать решения! Где этот чертов Олег? Рулил бы себе, а я бы не забивал себе голову всякой фигней и тупо жал бы на курок... Кстати, пока вы вчера валяли дурака, мы с моим подопечным перепрограммировали мою винтовочку...
  - Ничего себе! - возмутилась моя благоверная. - Да мы...
  - Постой! - перебил ее я. - А автоматы?
  - Ждут активации... - гордо расправив плечи, Вовка встал с кровати и отправился на улицу. Умываться.
  
  - Железная птица, с которой наши враги обнаружили большинство наших Кланов, была всего одна. Так что если население всех восьми изображенных на их карте деревень покинет свои дома, то для того, чтобы найти необходимых им для исследований людей, им придется здорово попотеть. Да, дней через десять в небо поднимется новая птица, но к этому времени наши близкие смогут уйти достаточно далеко для того, чтобы она могла их отыскать.
  - Я не понял... - мрачно хмуря брови, Черная Лапа, вождь клана Вепря оторвал взгляд от насыпанных на большом столе горок, ущелий и пучков сухих веток, изображающих лес. - Ты предлагаешь нам бежать?
  - Нет. Я предлагаю лишить врага того, что ему больше всего надо. Наших женщин и детей. А уже потом заняться его истреблением. Представьте себе лесной пожар. Кажется, что его невозможно остановить, не правда ли? Но если собрать народ и вырубить на его пути просеку, то он, не найдя свежего топлива, сожрет себя сам...
  - Ты мудр, воин! - подал голос один из старейшин, чьего имени я не запомнил. - Даже я не слышал такого способа борьбы с пожарами. Но он должен сработать, я в этом уверен. Говори дальше...
  - Так вот. Первое, что мы должны сделать - отправить всех, кто проживает в пределах этой карты, как можно дальше от долины врага. Второе - это собрать лучших охотников кланов, и подготовить в оставленных деревнях и на прилегающих к ним тропинках ловушки на человека: чем больше жизней они унесут, тем сильнее заставят нашего врага усомниться в своих силах. И, третье - устроить небольшую диверсию в его логове. Для этого мне понадобится помощь пары охотников, лучше всего знающих местность, прилегающую к долине Серого Песка.
  - Что именно ты задумал? - спросил Черная Лапа. Уже сравнительно спокойным голосом.
  - Хочу лишить врага самого главного, что у него есть.
  - Арбалетов, стреляющих так далеко? - спросил кто-то из воинов.
  - Нет. Возможности открывать путь в свой мир.
  - Мудро! - заулыбался старейшина. - Тогда он не сможет посылать сюда новых солдат. А, значит, рано или поздно, но всех оставшихся здесь мы уничтожим. Я верю тебе, Вождь! И мои Дети - тоже... Приказывай...
  
  ...За два часа, прошедших с момента окончания Совета, деревня клана Вепря превратилась во что-то невообразимое - между домами носились вооруженные до зубов воины; недовольные переездом неизвестно куда женщины паковали вещи; вопили дети, не понимающие причин этого бедлама. Давка на улочке, ведущей к выходу из деревни, была такой, что вместо пары минут мы добирались до околицы добрых десять. Каждый воин старался пожелать нам удачи, пожать руку самому Вовке Броску Змеи, Военному Вождю, идущему в логово врага, каждая женщина, недовольная переездом, старалась перейти нам дорогу, 'случайно' пихнуть мешком с домашним скарбом или наступить на ногу. А вереница мелких, но уже очень 'опасных' воинов-вепрей, размахивая прутиками, 'охраняла' нас до самой опушки леса. К моменту, когда отстал последний сопровождающий, я уже порядком утомился - на мой взгляд, в поход следовало отправляться задолго до рассвета, когда большинство жителей деревни еще спит.
  - Ну, что, молодежь, будем прощаться? - добравшись до места, где тропинка раздваивалась, спросил Вовка, и скинул с плеча походный рюкзачок. - Слышь, Будильник! Береги Рыжика! Тебе с ней повезло ты себе не представляешь, как. Дождетесь Олежку - сразу валите обратно. И не рискуйте зря, ладно? Записку не потерял?
  - Неа... - Джамшер Утренняя Заря похлопал себя по украшенному незатейливой вышивкой 'made by Майке Огненная Грива' карману - новому слову в технологии пошива местной одежды - и грустно улыбнулся: - Я постараюсь. Мы скоро вернемся... И вы там... не очень, ладно?
  Рыжик, глядя из-за плеча мужа, пробормотала что-то нечленораздельное и покраснела.
  - Ладно, бегите. Да и нам, пожалуй, пора. - Глаз кивнул Когтю, старшему из двух воинов, посланных сопровождать Джамшера, и, подхватив с земли рюкзак, первым сделал шаг...
  
  ...Раскат Грома, уже привычно отзывавшийся на загадочную кличку Громодзила, двигался первым. Вторым шел лучший охотник клана Вепря по имени Лисий Нос, тоже не оставшийся без внимания Глаза: на обращение Шнобель он реагировал с задержкой, но не без гордости - видимо, внимание такого великого воина, как Бросок Змеи, ему тоже льстило. Третий воин, выбранный Вовкой по одному ему известным параметрам, двигался замыкающим. И усиленно общался с идущим рядом Щепкиным. Его клановое имя - Царапина, - было тоже проигнорировано. И заменено новым. Шапокляк. Что лично мне ни о чем не говорило. Если спросить меня, то первые два воина мне даже нравились: жилистые, выносливые, прошедшие огонь, воду и медные трубы парни оставляли ощущение надежности, а вот от мелкого, какого-то излишне вертлявого Царапины мне хотелось держаться подальше. Непонятно почему. Впрочем, особенно вдумываться в свои ощущения мне было некогда - все мое внимание было приковано к пленнику, идущему передо мной: Оливия, продолжающая терзать его расспросами, достала снайпера до предела, и я дергался от ощущения, что в какой-то момент солдат плюнет на все и вцепится ей в глотку. Моя жена, конечно, не дала бы себя в обиду, но мне все равно было немножечко не по себе.
  По лесу мы перли в хорошем темпе - так, что к вечеру Лантц, за время плена не имевший возможности поддерживать форму, еле передвигал ноги, и когда Вовка объявил привал, рухнул прямо там, где остановился. А все остальные, оставив пленного на Царапину, занялись обустройством лагеря. Оливия принялась накрывать на импровизированный стол, Шнобель и Громодзила рванули сооружать ложа из лапника, а я отправился за водой к ближайшему ручью. Вовка, очередной раз развернув трофейную карту, вздохнув, почти сразу убрал ее обратно в карман - в наступивших сумерках видно на ней было немного. А через какие-то полчаса горы укрыла непроглядная тьма.
  Оливия, удобно устроившись рядом со мной, смотрела в звездное небо и тихонечко сопела мне на ухо.
  - Звезды тут совсем не похожи на те, что у нас на Элионе. - прошептала она именно тогда, когда я почти заснул. - Интересно, а если без этих порталов, то сколько бы времени нам понадобилось, чтобы долететь до Аниора? И как там наши, а? Я так соскучилась по дому... А о чем ты думаешь, Эрик?
  - Я сплю... - попробовал было отболтаться я, но не тут-то было: упертая, как и ее подруги Беата и Машка, Оливия не собиралась оставлять меня в покое:
  - Я про вообще... И, кстати, мне кажется, что ты со мной давно не говорил по душам... Я перестала тебе нравиться?
  Сдавленное фырканье Глаза, лежащего неподалеку, ее не остановило:
  - Или ты загляделся на местных красавиц, кобелино?
  Я ошалело приподнялся на локте и попытался разглядеть выражение ее лица, что в полной темноте было, мягко выражаясь, нереально:
  - Обалдела? Какие красавицы? - схватив ее за плечо и притянув поближе к себе, я почти уткнулся носом в ее нос и... вдруг почувствовал прикосновение ее губ:
  - Ну, наконец-то обратил на меня внимание... - через несколько минут, с трудом прервав поцелуй, захихикала она. - Завалился хрен знает где и сразу спать... А мне может надо капельку внимания перед сном. И, кстати, после него... В общем, дубина ты стоеросовая...
  - Вокруг люди... - попробовал было защититься я, но безуспешно:
  - Они всегда вокруг... Разве что расстояние всегда разное. Иногда в метре, иногда в ста километрах. Что по сравнению с расстоянием отсюда до Элиона как-то несущественно...
  - Эй, красотка! Давай спать, а? А то я продолжу твою мысль так, что тебе не понравится... - сдерживая рвущийся наружу хохот, громким шепотом попросил Вовка. - Ты же знаешь, что за мной не заржавеет. Не доводи до греха...
  - Убедил, противный... - судя по голосу, Оливия надулась. - Вот вернемся к Хвостику - я на тебя пожалуюсь... Ох, она тебя и взгреет...
  - Скорее бы... - пробормотал Вовка и отвернулся. - Все. Давайте спать. Завтра будет тяжелый день. И хотелось бы хоть немного отдохнуть...
  
  Ночь прошла без происшествий - даже Лантц, не отказавшийся от мыслей о побеге, дрых без задних ног. Впрочем, когда я увидел, как он был связан Царапиной, я сразу понял причину его поведения: в таких путах особо не потрепыхаешься.
  - Симпатичная упаковка! - усмехнулся я, кивнув в сторону пленника.
  - А то... Шапокляк в этом большой специалист! - ухмыльнулся Щепкин.
  - В связывании? - удивилась Оливия, проверяя, как держится на ней перевязь с ножами.
  - Нет. В разного рода гадостях и приколах. Его даже пару раз пытались изгнать из клана. За шуточки. Знаете, в этом мире такой талант - большая редкость...
  - А нафиг он нам? - удивился я. - Ты решил приколоться над урлийцами?
  - Ну, скорее да, чем нет... - хмыкнул Глаз, и, посмотрев на наши с Оливией лица, все-таки раскололся: - Для того, чтобы устраивать грамотные ловушки в оставленных Кланами деревнях, нужен талант. Обучать этому обычных воинов я не смогу - не хватит времени. А этому достаточно подкинуть несколько новых идей - и он сам их извратит. До безобразия. А если добавить к идейкам еще и современные средства типа растяжек, гранат и тому подобной лабуды - урлийцам станет очень грустно. В общем, в этом походе он - балласт. Но проходит курс молодого бойца по специальности 'Маленькая Гнусь'...
  - Мда... - Оливия почесала затылок и, склонив голову к плечу, удивленно уставилась на Вовку: - Не хотела бы я иметь тебя своим врагом...
  - Ты удивишься, но и я тебя - тоже, Дыхание Смерти... - Щепкин потрепал ее по волосам и добавил: - В друзьях ты мне нравишься гораздо больше.
  - О, я ему нравлюсь! Ты слышал, орясина? Если мне не хватит нежности, то я уйду к нему в гарем... - она повернулась ко мне и уперла руки в бока: - Ну, что стоишь? Неси меня умываться.
  Пришлось подчиниться. Благо до ручья было недалеко.
  
  Ближе к вечеру следующего дня отряд ушел с тропы и двинулся в направлении седловины между двумя высоченными вершинами, покрытыми вечными снегами. Вовка переместился в начало колонны и снизил темп передвижения: мы приближались к территории, взятой под контроль урлийцами. 'Бинокль', до этого момента мирно почивавший в рюкзаке, переместился на грудь Щепкина: каждое место, где мог находиться наблюдатель, осматривалось тщательнее некуда. Несмотря на то, что мы подходили к долине Серого песка с противоположной деревням Кланов стороны, нарваться на снайперов нам что-то не улыбалось. Да, если верить карте, местность тут была практически необитаема, но вряд ли враг был настолько наивен, чтобы не обезопасить себя и с этой стороны.
  Секрет урлийцев Вовка обнаружил километров за пять до долины: снайпер с корректировщиком обустроили себе место на небольшом пятачке на отроге хребта, идущего на юг от вершины под названием Лезвие Ужаса. Как ни странно, но полное отсутствие какого-либо движения по ущелью нисколько не сказалось на дисциплине отправленных в караул солдат: они неплохо замаскировались, и несли службу с фанатичной добросовестностью.
  - Мда. Отличное место... - проворчал Щепкин, внимательно оглядев окрестности. - Ночью не подойдешь...
  - Почему? - не поняла хода его мыслей Оливия. Да, в общем, и я тоже.
  - Камни остывают, и с тепловизором обнаружить человека им особой проблемы не составит. Надо будет подбираться днем... Я присмотрел пару перспективных маршрутов - завтра с утра попробуем их навестить...
  - А обойти? - поинтересовался я.
  - А гранаты? - вопросом на вопрос ответил Щепкин. - Мне надо еще штук пять. Если верить нашему болтуну, то там, у них, должно быть аж восемь. И еще - меняются они обычно часам к двенадцати дня. Так что к обеду их можно брать тепленькими... А сейчас отходим и готовимся ко сну... Шапокляк! Упакуй тело получше - сейчас нам повредит даже лишний писк... - перейдя на местный, приказал Вовка Вепрю, прислушивающемуся к нашему разговору...
  
  ...Старшего секрета сломать не удалось: даже через десять минут 'потрошения', когда его напарник давно выдал нам и текущий пароль и отзыв, и все, что было можно и нельзя, он упорно не желал отвечать на самые простые вопросы. Вовка, поняв, что возиться с ним бесполезно, сломал ему шею, а потом с уважением в голосе произнес:
  - Фанатики - редкость. И редкость жутко гнусная. Хотя мужик попался настоящий. Уважаю... Ладно, к черту лирику, пора заниматься делом. Эрик, Оливия, Шапокляк! Остаетесь с обоими пленными здесь. Следите за временем. Проспите хоть один выход на связь - убью. Или убьют? В общем, у нас будут проблемы... Не давайте ему оклематься, ладно? Шапокляк! Тащи сюда Лантца. А мы побежали...
  Я утвердительно кивнул, и, присев рядом с деморализованным пытками корректировщиком, продолжил начатый Глазом допрос.
  В принципе, все, что нас интересовало, он уже рассказал. Но дать ему оклематься в наши планы не входило, и поэтому пришлось засучить рукава и вцепиться в его переломанные пальцы:
  - Когда ты перешел в этот мир, скотина?
  ...Через четыре с половиной часа мы исчеркали добрую половину блокнота: имена и звания практически всех офицеров, схемы расположения оружейных палаток и генераторов, исследовательских боксов и караульных вышек, маршруты патрулирования и места расположения остальных известных солдату пикетов... Информации было много. Гораздо больше, чем выдал нам Лантц. Кстати, перепуганный снайпер, понимая, что рассказ корректировщика высветил всю его ложь, старался забиться под камень, и сделаться как можно незаметнее. Однако особых причин для нашего недовольства в принципе не было: по большому счету, то, от чего отталкивался Вовка в планировании этой операции, подтвердилось. А, значит, все задуманное им должно было получиться. И нам оставалось ждать...
  
  
  Глава 41. Эмис Ло.
  
  - Разрешите войти, доктор? - незнакомый голос, раздавшийся из-за полога палатки, заставил Эмиса поморщиться - ощущение, что на расчетном блоке вот-вот появится долгожданное решение, было таким острым, что отрываться от него даже на мгновение казалось преступлением перед самим собой.
  - Куда прешься, солдат? - зарычал он, поняв, что гость, не дожидаясь разрешения, уже оказался в палатке.
  - Кто солдат? - плохо скрываемое бешенство в голосе гостя заставило Эмиса всмотреться в полумрак.
  - О, дьявол! Простите, господин майор! Думал, посыльный из лаборатории. Заходите, располагайтесь как дома... Что будете пить? - черный мундир гостя с кроваво-красными погонами и беретом говорили сами за себя: офицер, вломившийся в палатку, был одним личных из телохранителей самого верховного главнокомандующего Озинка Солла!
  - Ничего-ничего! Я так и понял... - буркнул майор, однако в его голосе промелькнуло не особенно завуалированное раздражение. - Выпил бы коньяка, да на службе, и некогда. Собирайтесь. У вас четырнадцать минут. Иначе закроется Окно. Захватите материалы по текущим исследованиям, готовым штаммам и отчеты о проделанной работе. Завтра в восемь ноль ноль утра вам назначена аудиенция у Верховного Главнокомандующего. Вопросы?
  - Благодарю за оказанную честь! Служу Урлии и ее Главнокомандующему! - заученной фразой ответил доктор Ло и изобразил на лице подобающую моменту счастливую улыбку. - Разрешите вопрос?
  - Можно даже два! - упав в единственное кресло в палатке, майор вытянул ноги и презрительно оглядел царящий вокруг бардак.
  - Надо ли брать с собой полученные штаммы и как вас зовут.
  - Майор Огеон Орме. Не смешите, доктор! Зачем тащить эту дрянь в Ставку? Кстати, форма одежды - парадная. Ладно, все разговоры - потом. Время, оно не резиновое... Кстати, вот мое удостоверение и приказ генерала Ольстейда.
  - Приятно познакомиться, майор! - буркнул Эмис, пробежал глазами бумаги и быстрым шагом направился в соседнее помещение. Собираться.
  На сборы хватило десяти минут - надо было только переодеться в парадный мундир, достать из небольшого сейфа кристаллы с записями и дать ценные указания остающемуся за старшего подполковнику Миену Гелону. Так что к Окну подошли за две минуты до закрытия. И сразу шагнули в черное марево, привычно зажмурившись при входе.
   Открыв глаза, доктор Ло сначала не поверил своим глазам - вместо берега Заболоченного лимана он оказался в здоровенном ангаре, больше похожем на склад отслужившей свои сроки боевой техники, чем на одну из исследовательских лабораторий планировавшейся к постройке военной базы. Ржавые остовы бронемашин соседствовали с наваленными в кучи деталями двигателей. Буквально в паре шагов от пандуса, ведущего к Окну, стоял здоровенный стальной резервуар, до краев заполненный отработанным машинным маслом. Чуть дальше, на расстеленном на бетоне полотнище группа одетых в замасленные комбинезоны техников лениво раскурочивали какой-то механизм. Стены ангара выглядели не лучше - щели, через которые внутрь помещения пробивались лучи солнца, соседствовали с трещинами, а кое-как покрашенный потолок, казалось, держался на честном слове.
   - Ну, как вам антураж? - заметив ошарашенный взгляд спутника, расхохотался майор. - После пропажи полутора десятков видных ученых Ангелы встали на уши, и прошерстили все военные базы Урлии. Включая эту. Более, чем на половине из них оставили наблюдателей. Эта им как-то не приглянулась. Действительно, что тут может заинтересовать? Свалка? Или ремзона с вечно пьяной солдатней? Наша контрразведка постаралась на славу: маскировка базы была признана идеальной. И проверена на деле.
   - Маскировка на высоте! Нет слов... - с трудом оторвав взгляд от пьяного в хлам солдатика, доктор Ло мрачно посмотрел на майора. - Но если все тут пьяны, то кто комплектует наши заказы?
   - Аромат перегара и мутный взгляд - это тоже часть маскировки... - Огеон выглядел так, будто идея такого прикрытия Окна принадлежала лично ему. - Вон та куча деталей - это ваш будущий вертолет. Кстати, как вы потеряли его предшественника? Неужели правда, что какой-то абориген сбил его из вашей же винтовки? А как же блокировки?
   - Правда. До сих пор в шоке... - чувствуя, что багровеет от бешенства, процедил доктор. - Эта тварь убила одного из наших солдат, отрезала ему палец и стреляла, не задуряясь с идентификацией!
   - Ничего себе Третий Век! - майор добрался до выхода из ангара, и, брезгливо поморщившись, перепрыгнул через кучу промасленной ветоши, валяющейся в дверях. - Как он догадался? Кстати, вы его нашли?
   - Не знаю. Нет. Отряд, посланный вдогонку, оказался уничтожен.
   - Чем? Мечами? Арбалетами? Вы кого с собой взяли-то? Девочек из начальной школы?
   - Попали в ловушку на леднике... - чувствуя, что от стыда готов провалиться сквозь землю, Эмис заскрипел зубами.
   - Надеюсь, отчеты у вас с собой. Верховный был очень недоволен. Принято решение... впрочем, думаю, его до вас доведут... Ладно, залезайте в кабину... - хмыкнул майор и первым влез в салон задрипанного армейского автомобиля, явно знавшего свои лучшие времена. К счастью, обивка салона была в идеальном состоянии - явиться на аудиенцию в грязном мундире доктору Ло не улыбалось. И так на душе скребли кошки, а по спине моментами скатывались капельки холодного пота: цели, поставленные перед ним, достигнуты не были, а промахов за время существования проекта было допущено предостаточно...
   Путь до столицы занял практически всю ночь. Маршрут доставки Эмиса в столицу явно планировался кем-то из самых отъявленных параноиков от контрразведки - восемь перелетов с одного армейского аэродрома на другой; пересадки с самолета на вертолеты и наоборот; поездки по ночной столице в продуктовом фургоне и несколько переодеваний в гражданскую одежду и наоборот вымотали доктора так, что к моменту, когда очередной автомобиль юркнул в неприметный гараж на окраине города и остановился, он не поверил своим ушам:
   - Приехали...
   Выбравшись из салона, Эмис потянулся, сделал несколько шагов на непослушных ногах и поймал презрительный взгляд майора Орме:
   - Что, устали?
   - Нога затекла...
   - Ну, да, это вам не склянки перекладывать... Ладно, пошли, нас уже ждут.
   Повинуясь жесту майора, четверка одетых в гражданское парней из внедорожника, оказавшегося за их автомобилем, вернулась в машину, и к дверям обшарпанного лифта они дошли в гордом одиночестве. Пнув ногой дверь, Огеон нетерпеливо врезал кулаком по кнопке вызова:
   - Без пинка приедет не та кабина... С 'жителями' одной из квартир наверху. Мужики будут не в настроении и окажутся склочными до безобразия... А оно нам надо?
   - Это Ставка? - доктор Ло удивленно посмотрел на сопровождающего.
   - Нет. Один из входов в подземное метро. Впрочем, какая вам разница? Подвиньтесь - ваш дипломат загораживает сенсор и двери не могут закрыться!
   ...Через полчаса маленький поезд, состоящий всего из двух вагонов, остановился перед массивной бронированной дверью. Шагнув на перрон, Эмис вздохнул: начиналось привычное дуракаваляние с идентификацией личности, так хорошо знакомое по военным базам и лабораториям. Этот процесс надо было просто пережить. Поэтому, шагнув к сканеру радужной оболочки, он ничуть не удивился, когда возникший рядом с ним офицер протянул руку к его дипломату:
   - Сдайте оружие и личные вещи!
   - Оружия нет, а дипломат я сдать не могу: вам требуется доступ категории два ноля один. А мне - личный приказ генерала Ольстейда.
   - Это Ставка Верховного Главнокомандующего! - зарычал офицер.
   - Это сверхсекретные документы... - бесстрастно произнес Эмис.
   - Вложите его в сканер... - успокоившись так же быстро, как и выйдя из себя, офицер кивнул в сторону прямоугольного окна, возникшего рядом с дверью.
   - Очередная проверка на благонадежность... - подумал про себя Ло, и отрицательно покачал головой: - Отсканируете вместе со мной. По категории В-2. Учтите, порча информации на кристаллах не очень хорошо скажется на вашей карьере...
   - Ладно, прекращайте этот балаган... - ухмыльнулся майор Орме и первым шагнул в открывшийся проем...
  
   - Что ж, доктор Ло... - верховный главнокомандующий Урлии мрачно посмотрел на замершего перед транслятором Эмиса и неожиданно для всех улыбнулся: - Не могу сказать, что все, что вы делали в это мире, сделано идеально, но в целом я склонен считать, что вы заслужили небольшое поощрение. Подойдите ко мне!
   Эмис, еле сдерживая желание утереть выступившие на лбу капельки пота, сделал несколько шагов по направлению к вставшему из кресла Озинку Соллу и замер на предписанной уставом дистанции.
   - За большие заслуги перед Отечеством вы, доктор Эмис Ло, награждаетесь орденом Отмщения первой степени, именным оружием и получаете звание подполковника... - судя по краткости речи, сегодня Верховный был не склонен к философствованию. Что не могло не радовать: выслушивать многочасовые речи дорвавшегося до возможности порассуждать о тяжкой доле своего народа Главнокомандующего у Эмиса не было никакого желания. Поэтому, сделав небольшую паузу, он набрал воздух в легкие и молодцевато гаркнул:
   - Служу народу Урлии и Верховному Главнокомандующему!!!
   - Молодец. А теперь можете присесть... ну, скажем, вон на тот стул и слегка расслабиться... Официальная часть закончена. Если вы не против, то вашу награду и оружие вам вручат позже... А пока я бы хотел посмотреть на новый мир. У вас есть какие-нибудь записи с его природой, животным миром, видами окрестностей исследовательского лагеря?
   - Как прикажете, господин Верховный Главнокомандующий! Разрешите поставить?
   - Хватит официоза, доктор! Можете обращаться ко мне просто 'господин Солл'. Вы же не такой солдафон, как все те, кто меня окружает? И должны понимать, что в такое тяжелое время, какое сейчас переживает наша Родина, только армия способна сплотить вокруг себя слабых духом сограждан и дать им хоть какую-то надежду на светлое будущее!
   - Понимаю... господин Солл! - Эмис чуть не взвыл от злости: судя по этому предложению, Озинка начало нести. Однако Верховный как-то удержался на грани начала словесного извержения и с интересом уставился на экран, на котором появились горы, окружающие лагерь в сопредельном мире. - Этот фильм снимали бойцы, обнаружившие первое поселение аборигенов... В этой долине сейчас палаточный городок, а вот там, за тем отрогом, строится монументальный поселок для высшего военного руководства Урлии. Дело идет медленно, так как двадцатиминутная работа Окна не позволяет обеспечить стройку всем необходимым. Однако...
   - Так, о проекте мы уже поговорили. Я хочу просто посмотреть фильм! - прервал объяснения Эмиса Озинк и снова уставился на экран...
  
  
  Глава 42. Маат.
  
  Коридор выглядел, как бойня после праздника Поворота Солнца: залитые кровью пол, стены, и даже потолок; лежащие вповалку бездыханные тела прошедших Первое Посвящение; тяжелый смрад, идущий от нечистот и алого Сока Жизни, уже начинающего густеть. Мрачно переступив через тело очередной жертвы, старик брезгливо пнул носком сапога дверь в комнату и заглянул внутрь. Запах мойенгу еще чувствовался - даже у привычного к воздействию этого средства Маата слегка закружилась голова и запершило в горле. Келья, выделенная для проживания этой сумасшедшей девчонке, выглядела так, будто ее с упоением крушило как минимум пятеро перепившихся здоровяков! Узкое ложе, сбитое из деревянных планок, превратилось в труху. Столик, на котором было принято вкушать немудреный ужин, пребывало в том же состоянии. Тонкие саманные стены были посечены клинками и держались на честном слове. Единственное окно, когда-то затянутое бычьим пузырем, стало шире раза в два за счет выломанной стены, и из него ощутимо тянуло утренней свежестью. Тело Ингиона, воина, дважды не прошедшего Второе Посвящение, переломанной куклой валялось на обломках ложа под подоконником, напоминая персонажа кукольного представления, брошенного за ненадобностью ушедшим по делам кукловодом.
  - Свашш!!! - прошипел старик, подзывая к себе своего бессменного помощника. - Как я понимаю, эта тварь пыталась взять девку силой?
  - Да, господин!
  - До того, как подействовал мойенгу?
  - Да, господин!
  - А эти придурки попытались ее остановить?
  - Да, господин! - замерев в дверном проеме, воин бесстрастно смотрел на своего хозяина.
  - Она ушла?
  - Да, господин!
  - Одна?
  - Да, господин!
  - Почему?
  - Судя по всему, не смогла унести своего спутника. Его тело нашли у ограды. Он был уже без сознания.
  - Как остальные новобранцы?
  - Как и положено, господин... Спят...
  - Девку найти. Пошли четверых Третьего посвящения. Немедленно. Потом пришли кого-нибудь привести все в порядок. Я пока посмотрю Ольгерда.
  - Кого, господин?
  - Того, кого она оставила... Куда его отнесли?
  - В Дом созерцания, господин.
  - Все. Иди. Ты мне не нужен...
  Дождавшись, пока шаги Сваша затихнут в конце коридора, Маат присел на корточки и внимательно оглядел полураздетое тело ученика. Подумать было над чем: девочка, одурманенная мойенгу, умудрилась не только вырваться из хватки насильника, но и нанести ему десятка полтора страшных по своей эффективности ударов ножом. Это значило, что мысль, мелькнувшая у него на постоялом дворе, и отброшенная, как невероятная, была верной: воины Тайного Двора были убиты не тем парнем, который лежал сейчас в Доме Созерцания, а именно этой фурией с двумя мечами! Что было крайне неприятно: так ошибиться в оценке вероятного противника по положению трупов в комнате можно было разве что в ранней юности.
  - Эх, самонадеянная старость... - подумал старик и перевернул тело на спину. - Ладно, хоть Первое Посвящение потерял. Посмотрим, может, и этот на что сгодится... А девочка была бы хороша... Сомневаюсь, что она дастся живой. Ладно, тут понятно все... Эх, молодость, молодость...
  
  ...Смотреть на отрешенное лицо замерших перед ним парней было скучно: процедура одурманивания и последующего выковывания из подходящего материала настоящих воинов и своих преданных слуг была привычна до зевоты. Даже короткие задержки в реакции на раздражители, периодически отмечаемые у отдельных новичков, не заставляли уделять им хоть толику лишнего внимания - ну, пока чуть пониже скорость реакции нервной системы. И что такого? Все равно все настраивать заново. Так стоит ли беспокоиться из-за ерунды?
  Тем временем Сваш, не дожидаясь команд хозяина, заставлял новичков выполнять первые тестовые связки, по которым можно было бы судить о подвижности суставов, растяжке связок, выносливости и силе мышц. Двое из четырех парней, доставленных в Монастырь позавчера, были на грани отбраковки - плохо залеченное ранение плеча у одного и, видимо, какие-то проблемы с правым коленным суставом у второго не позволяли надеяться на то, что в обозримом будущем они смогут пройти даже Первое Посвящение. К концу первого аламаста это понял и Сваш: короткий кивок, и кто-то из Вторых, судя по походке, Энтом, жестом приказал обоим отсеянным следовать за ним и быстрым шагом увел их к кузнице: заниматься расходным материалом - убийцами - теперь предстояло Грургу. Одному из немногих оставшихся в Монастыре братьев Четвертого Посвящения. Ибо тратить драгоценное время Настоятеля на такой мусор не было никакого резона.
  Тем временем Сваш перешел ко второму аламасту - тесту на координацию, ловкость и прыгучесть. Как ни странно, оба парня повторяли движения наставника без особых проблем. Причем движения Ольгерда выглядели такими естественными, как будто он делал этот комплекс не первый десяток раз. Сваш, заметивший то же самое, без команды хозяина прибавил темп. Потом еще и еще. Минкион поплыл сразу - на седьмом переходе его движения превратились в дергания колченогой козы, и Маат тут же перестал обращать на него внимание - семь месяцев до Первого Посвящения. Не меньше. А вот Ольгерд двигался так же естественно, и даже не сбил дыхание.
  - Третий аламаст! - подумал Маат, с большим интересом оглядывая чуть более массивную, чем надо, фигуру новичка.
  Сваш, взвинтив темп второго, решил то же самое. Но намного позже - опыта видеть ему не хватало.
  Третий комплекс для Ольгерда был абсолютно незнаком. Однако и его он повторил блестяще - ни разу не потерял равновесия и не сбился с темпа! На втором прогоне создалось ощущение, что новые для себя движения он просто адаптировал к имеющейся у него пластике и то, что в результате этого получалось, выглядело очень органично.
  - Хорош! - подумал старик, слегка скривившись: если его женщина была наполовину также хороша, то Монастырь потерял очень хорошего ученика. Из-за похоти недоделанной молодежи. - Пожалуй, запрет принимать девочек слегка устарел. Надо его пересмотреть. Одержимая... Звучит! - мысленно хмыкнул Маат и удивленно приподнял бровь: Сваш, недолго думая, пропустил четвертый и пятый аламаст, и сразу перешел к шестому.
  - Он для него слишком массивен... - подумал было старик, но тут же понял, что ошибается - комплекс Третьего Посвящения новичок делал без всяких проблем!
  - Достаточно! - еле дождавшись конца аламаста, приказал Настоятель и кивнул удивленному такой реакцией ученику: - В Дом Созерцания! С телом тут все в порядке. Займемся Духом. На то, чтобы убрать мелкие огрехи и добавить нужное нам, уйдет не так много времени. А вот перековывать сознание требует времени. А оно у меня есть... Займись вторым - он тоже ничего...
  - Да, господин! - поклонился Сваш и, жестом приказав Минкиону сесть, повел Ольгерда по посыпанной красным песком дорожке.
  Маат, встав со своего места, спокойно двинулся следом, задумчиво глядя в нависающие над Монастырем серые тучи и пытаясь решить, как начать кроить сознание своего нового Первого Ученика...
  
  
  Глава 43. Маша.
  
  Восторженные вопли сына я услышала задолго до того, как добралась до псарни - дорвавшийся до любимой забавы, Самирчик, видимо, опять пытался дрессировать щенков будущих бойцовых собак:
   - Ну, что ты так медленно атакуешь? А? - звонкий голос ребенка накладывался на многоголосое рычание и лай беснующихся в своих клетках собак. - Прыгай! Вот она, шея!
   Черт его знает почему, но последний возглас заставил меня ускорить шаг и слегка встревожиться: от моего сумасшедшего ребенка можно было ожидать чего угодно. Даже воспитания пса 'личным примером'.
   Обойдя невысокий забор, я вошла во дворик и поморщилась: в самом центре площадки для собачьих боев в безумном темпе мелькали два переплетенных тела - моего сына и здоровенного, серого от пыли пса.
   - Хмурый! Фу!!! - рявкнула я.
   Ноль внимания.
   - Я сказала, хватит!!! - заорала я и... остолбенела: Хмурый, пес Хвостика, сидел неподалеку от места схватки и удивленно смотрел на меня.
   - О, блин! - я ушла в джуше, и метнулась к не на шутку разошедшемуся сыну. Рывок за загривок, и клацающий зубами кобель отлетел к ближайшему забору. - Сынок! Ты в порядке? - вцепившись в изодранную собачьими клыками рубашку, воскликнула я и на всякий случай отвесила не желающему успокаиваться 'бойцу' легкий подзатыльник.
   - Ну, мама... - расстроено глядя на поджавшего хвост противника, заныл Самир. - Зачем ты его так? Мы же играли!
   - Ни хрена себе игры? А если он тебе что-нибудь откусит?
   - Как? - удивился ребенок. - Он же не успевает! Потому и злится! Знаешь, как здорово?
   - Посмотри на свою рубашку! - я вышла из себя и шлепнула сына по заднице. - Ничего себе 'не успевает'!
   - Правда, не успевает, Маша! - голос Семы, раздавшийся откуда-то из-за спины, заставил меня вздрогнуть. - А из-за твоей невоздержанности я не выиграл десять золотых...
   - Че-е-го? - развернувшись лицом к Ремезову, я поставила 'бойца' на землю и уперла руки в бока: этот гад, проведя на псарню какого-то богатенького лоха, делал ставки на моего сына!!!
   - Эй, Маша! Маша!!! Я... просто смотрел, как он тренируется! Ты видела, что он в джуше? - перейдя на русский, залепетал этот гад. - Я уже два дня смотрю на эти бои и до сих пор в шоке: в таком возрасте и так быстро двигаться!
   - Удавлю, своими собственными руками! Бизнесмен хренов! Куда ты! Стоять!!! - метнувшись к этому воротиле игорного бизнеса, я поймала его за отворот куртки и от души вложилась кулаком ему в солнечное сплетение. Сема, крякнув, согнулся пополам и, постояв согнувшись секунды полторы, мешком повалился на землю.
   Восстановив в памяти ощущения во время удара, я с удивлением поняла, что он не напряг мышцы пресса, а, значит, не притворялся!
   - Эй, Сема! Ты что это? Реакция, как у забора?
   Глядя на меня полными муки глазами, Сема кое-как вдохнул ртом воздух, и, с трудом придя в себя, пробормотал:
   - Во-первых, за мной косяк, а за него надо отвечать... Вот и ответил. Во-вторых, убегать от тебя бесполезно: пока не отомстишь - не успокоишься. В-третьих, я просто не успел ускориться... Черт, такой маленький кулачок и так больно бьет... Научили на свою голову... Охренеть...
   - Иппон, дядя Сема!!! - радостно завопил оставленный без присмотра Самир. - А здорово она вас! Моя мамка самая крутая! Ну, почти самая... - подумав, добавил он. - Она уже почти как тетя Хвостик! А скоро будет такой же опасной и сильной!
   - Твоя мама опаснее... - не пытаясь встать с земли и прислушиваясь к своим ощущениям, пробормотал Ремезов. - Однозначно. Так что можешь ею гордиться!
   - А я и так горжусь! Мама! А я уже победил Рваное Ухо, Серого, Джинка, Корса и Волчатку! - вспомнив о себе, взвыл мой взбалмошный сын. - А Лорр слишком тяжелый и я пока не могу с ним справиться...
   - Я тебя убью! - грозно нахмурившись, пообещала я, и обалдело посмотрела на ближайшую клетку: пса по кличке Корс я помнила. И сцепиться с этим годовалым, еще не вошедшим в полную силу, но уже очень опасным зверем, наверное, не рискнула бы даже с ножом!
   - А можно я тебе покажу? - вцепившись мне в палец, завопил паршивец. - Выбери любого, кроме Лорра и Моры. Она ненормальная и злая...
   - Хмурого можно? - подумав немного, ехидно поинтересовалась я.
   - А что за кайф? - удивился ребенок. - Он же меня любит, и с ним все понарошку... И потом я знаю все его комбинации... Давай кого-нибудь еще!
   - Не бойся, Маша! - подал голос Ремезов. - Он правда ничем не рискует... Который день смотрю... И потом, тут взрослых собак нет...
   - Выбираю Ухо! - смирившись, от балды выбрала я. - Только осторожно!
   - А-а-а!!! Хитренькая какая! - взвыл сын. - Он же тут самый шустрый... Ну, ладно, так и быть...
   Метнувшись к самой дальней от меня клетке, он откинул в сторону щеколду и выволок на площадку поджарого, покрытого шрамами кобеля раза в полтора мельче Хмурого, и, не долго думая, дал ему кулаком по влажному черному носу. Пес рыкнул, отступил на шаг назад и удивленно посмотрел на мальчишку.
   - Ну, что встал-то? Давай драться! - звонкий голосок Самира резанул меня по сердцу так, что мне тут же поплохело.
   Второй удар по носу не прошел - пес, отскочив в сторону, оскалил клыки и слегка напружинил лапы. Молниеносный бросок, и его зубы клацнули рядом с левой ручонкой ушедшего в сторону ребенка...
  Смотреть на эту 'забаву' было безумно страшно. Да, Самирчик двигался заметно быстрее постепенно звереющего кобеля, безошибочно уклоняясь от смертельно опасных для любого человека атак. Но малейшая ошибка малолетнего оболтуса могла закончиться плачевнее некуда - боевой пес, не привыкший отступать, вряд ли остановился бы на полпути!
   - Сема! А как он закончит бой? - не отрывая взгляда от схватки, и выйдя из джуше, спросила я Ремезова.
   - Увидишь... - хохотнул он, и кое-как добрался до своей скамейки. - Зрелище не для слабонервных... Я в первый раз сам был в шоке...
   - Убью я тебя, гад! - рявкнула я и снова ушла в джуше. Как оказалось, вовремя: во время очередного броска Уха Самир метнулся ему навстречу и воткнул сжатый кулак прямо в раскрытую пасть! Пес попытался отскочить назад, но не тут-то было: вцепившийся в его ошейник ребенок все глубже и глубже вдавливал руку в глотку, не давая Рваному Уху вырваться, и при этом умудряясь уворачиваться от когтей беснующегося животного!
   - Охренеть... - пробормотала я, и с трудом удержалась от желания броситься ему на помощь. И правильно - помощи там уже не требовалось: страшно хрипящий пес был на грани потери сознания!
   - Единственное, чего я боюсь - это того, что мальчишке не хватит сил удержаться за ошейник... - пробормотал сидящий рядом Ремезов. - Кстати, он у тебя законченный отморозок. Надо же до такого додуматься?
   - Сам ты отморозок! - привычно огрызнулась я и тут же налепила на лицо счастливую улыбку: Самир, отскочив от поверженного пса, потрепал по загривку 'улыбающегося' Хмурого и с радостными воплями понесся ко мне навстречу.
   - Ну, как, круто?
   - Не то слово! - я ничуть не покривила душой. Разве что заставила себя задвинуть подальше чертово предчувствие, что дальше будет еще хуже и страшнее. - Ты настоящий мужчина!
  - А папе бы понравилось? - поинтересовался 'мужчина'.
   - А то! - хором сказали я и Сема. - Он был бы в восторге. Только вот не забывай, что настоящие пацаны должны еще и головой работать!
   - Ну, да, помню... - сын слегка сник. - Я никак не выучу наизусть стихотворение 'Анчар'... Совсем тупой, да?
   - Ну, как тебе сказать? - поперхнулся Ремезов. - Не совсем... Раз понимаешь, что тебе это нужно...
   - Ладно, тренировка закончена! - распорядилась я. - Марш мыться! Переоденься и через полчаса сядешь за литературу... А я пока схожу к Деду. Вопросы?
   - Никак нет! - по-военному четко отрапортовал сын, и, свистнув Хмурому, наперегонки с ним рванул в сторону ворот. Только пятки засверкали.
   - Черт, я за него трясусь, как ненормальная... - не обращая внимания на бочком-бочком отступающего в сторону ворот 'лоха', пожаловалась я Семе. Разумом понимаю, что он не такой, как земные дети, а сердцем понять не могу. Когда вижу его с оружием, иногда хочется проснуться в Москве, подальше от этого кошмара, в котором даже для такого малыша, как мой сын, человеческая жизнь не является чем-то особенным. Даже я, там, на Земле, не могла себе представить, как можно зарезать курицу. Тут - уже не морщусь при виде кучи порубленных трупов. И сама готова убивать... Это нормально?
   - Да... - Сема посмотрел по сторонам, вздохнул, и криво улыбнулся: - Этот мир диктует свои условия. Зато тут нет многого того, что так бесило на Земле. Дефолтов, законов, меняющихся ежемесячно, коррупции, безнаказанности за совершенные преступления. Нет наркомании, тунеядцев, сексуальных меньшинств и еще кучи всякой хрени... Вот представь себе того же Самира в обычной московской школе. Как ты думаешь, он бы уже курил в подворотнях? Или еще нет?
   - Блин, давай не будем о грустном, ладно? - поморщилась я, разом вспомнив все полузабытые 'плюсы' цивилизации.
   - Можно и о веселом... - хохотнул он. - Денег у него на улице, наверное, отнимать бы не стали...
   Картина, мигом нарисовавшаяся перед моим внутренним взором, была такой четкой, что я не выдержала и расхохоталась:
   - Это точно!
   - Кстати, и это не смешно... - вдруг помрачнел Ремезов. - С его способностями он мог бы легко всех их поубивать... Пожалуй, надо ему кое-что объяснить... А то в очередной отпуск на Земле можно будет нарваться на серьезные проблемы... Ладно, Маш, не задуряйся... Когда еще он будет... Кстати, а вот и Дед! Ты, кажется, к нему собиралась?
   - Угу... - буркнула я и повернулась к идущему к нам Самиру Длинные Руки.
   - Две новости. Хорошая и плохая. С которой начать? - мрачно глядя мне в глаза, спросил Наставник.
   - Давай хорошую... - поежившись, попросила я.
   - А плохую задвинь... - добавил Сема.
   - Эх, я бы рад... - вздохнул Дед. - Ладно, вот вам хорошая: через три недели начнется монтаж генератора. Да, именно монтаж. Детали уже потихоньку доставляются в Логово. Маныш доволен, как мамонт.
   - А плохая это то, что процесс продлится лет двадцать? - грустно пошутил Ремезов.
   - Нет, там проблем не ожидается. Нате, читайте! - он протянул нам лист бумаги, еще раз тяжело вздохнул и пробормотал: - Не понимаю я, что там происходит. И на душе хреново так, что хоть вешайся. Ну, не могла она так поступить, и все...
   - Кто 'она'? - автоматически спросила я и выхватила листок из руки вцепившегося в него Семы:
  
  Сломав предписанное Роком,
  она ушла от брата в ночь...
  А, значит, к цели раньше срока
  придет и он. И не помочь...
  Ее предательство - поступок,
  понять который не дано...
  ...В руке монаршей дрогнет кубок,
  и Скорпион прольет вино...
  
  
   Глава 44. Барон Ревзай Кайпин.
  
  Дорога до монастыря заняла четверо суток. Вместо обычных полутора: кортеж Иггера Завоевателя за световой день умудрялся проехать меньше, чем мог бы пройти колченогий калека-погорелец, нагруженный всеми оставшимися после пожара пожитками. Каждый раз, дожидаясь выезда с очередного постоялого двора, барон Кайпин мрачно вспоминал юность короля, когда они с десятком телохранителей умудрялись добираться до самых дальних уголков страны чуть ли не быстрее, чем королевские посыльные. А сейчас Иггер, окруженный всеми этими поварами, конюхами, виночерпиями, фаворитками, историками и придворными поэтами укладывался спать далеко за полночь, и, вставал, соответственно, почти к полудню. Потом неторопливо приводил себя в порядок, обедал, выбирал новый дорожный костюм, чинно усаживался в карету и выезжал на дорогу. Хорошо еще, что стояла хорошая погода, а то переезд до владений Маата мог затянуться и на две недели - восседать в карете, вязнущей в грязи, Иггер не переваривал напрочь.
  К моменту, когда за поворотом дороги показалась кузница Одержимых, у Кайпина окончательно испортилось настроение и пропало всякое желание общаться даже со своими телохранителями. Однако побыть в одиночестве ему так и не удалось - посыльный, возникнув рядом с ним, попытался отвесить куртуазный поклон прямо из седла, и молодцевато гаркнул на весь окрестный лес:
  - Барон Кайпин! Вас просит к себе его Величество король Иггер Завоеватель, да продлятся вечно его годы...
  - Сейчас буду... - прервав славословие придворного, Скорпион подозвал к себе одного из своих воинов и, кивнув в сторону стен Монастыря, вполголоса приказал:
  - Дуй к Маату. Пусть готовит Гостевой домик. Думаю, режим секретности мы уже соблюли...
  Воин, улыбнувшись уголками глаз, унесся выполнять приказ: как и барон, он не мог понять, как такое передвижение можно называть секретным. Впрочем, воля короля не обсуждалась, и его приказания следовало исполнять досконально. Следуя как их духу, так и букве.
  Дождавшись, пока карета Иггера поравняется с его конем, Скорпион легко соскочил на ее подножку, и, накинув повод на специальный крюк, сделал шаг внутрь.
  - Ревзай! Я тебя заждался! - капризно пробормотал слегка перебравший вина монарх и отставил в сторону вычурное блюдце с очищенными от кожуры дольками яблок. - Говорят, мы уже приехали?
  - Да, Ваше Величество!
  - Отлично! А там все еще воняет?
  - Запах мойенгу не выветривается, Ваше Величество! Но он не будет вам досаждать! После Вашего прошлого посещения я распорядился построить за стенами монастыря гостевой домик. Он расположен с подветренной стороны, и там Вам будет достаточно комфортно...
  - Похвально... А сколько лет назад я был тут в последний раз? Четыре? Шесть?
  - Одиннадцать... - вздохнул барон.
  - О, как время-то летит... Тогда мы были молоды и легки на подъем... сутки, двое, трое в седле - и ничего... Это сейчас мне надо побольше подушек, поменьше движения... Старею... Не перебивай - я и так это знаю... Ладно, ностальгию оставим на потом. А скажи-ка мне, мой друг, что ты сделал для того, чтобы найти эту безумную парочку, убившую моего сына? И удалось ли тебе удостовериться в том, что они - посланцы Митриха?
  - Мои люди выехали в Милхин, но еще не добрались даже до туда. Думаю, через пару недель я буду знать совершенно точно... - ответив на второй вопрос, Ревзай мысленно поморщился: расстояние до столицы Симинорской империи Иггер знал и без него. - Что касается поисков убийц, могу сказать, что, несмотря на все принятые меры, они как сквозь землю провалились. На расстоянии трех конных переходов от постоялого двора, где свершилось это злодеяние, их не видел ни один человек. Поиски, естественно, продолжаются.
  - Найди их, ладно? Я хочу посмотреть на цвет их крови...
  - Найду, Ваше Величество! - который раз пообещал барон.
  - А пока они на свободе, мне нужны телохранители для моих сыновей! Когда я смогу посмотреть на новых Одержимых?
  - Государь, но я же говорил - все, кто был более-менее готов, уже доставлены во дворец!
  - Барон! Я не могу рисковать! Возьмем чуть менее подготовленных! И Маата заодно - пусть доводит их до ума прямо во дворце! Или нет, не во дворце - этот гнусный запах я на дух не переношу. Выдели ему место подальше, и пусть воспитывает их в свободное от дежурств время. Как тебе моя идея?
  - А что, может сработать! - удивленно подергав себя за ухо, пробормотал Ревзай. - Как я мог не додуматься до этого раньше?
  - Ну, для этого надо быть королем... - самовлюбленно ухмыльнулся монарх.
  Скорпион сдержал рвущуюся наружу презрительную гримасу - раньше за Иггером он такого нарциссизма не замечал.
  - Ладно, если вы позволите, то я отправлюсь к Маату и отдам все необходимые распоряжения! - привстав с дивана, сказал барон Кайпин.
  - Езжай! Думаю, что я смогу посмотреть новичков уже сегодня... - Иггер царственно кивнул заторопившемуся придворному и снова потянулся к блюдцу...
  
  Процессию, выбравшуюся из калитки с дальней от дороги стороны Монастыря, Ревзай заметил не сразу. Если бы не белое полотно, в которые были завернуты подготовленные для погребения трупы, которые послушники несли на кладбище, он бы, скорее всего, в их сторону даже не посмотрел бы. А так, пересчитав тела, он удивленно приподнял бровь и пришпорил коня: такое количество жертв тренировок он что-то не припоминал.
  Проскакав оставшееся расстояние до стен монастыря галопом, он спрыгнул у калитки, и, отодвинув в сторону поклонившегося ему привратника, быстрым шагом направился в сторону домика настоятеля. Однако так далеко идти не пришлось: предупрежденный о приезде высокопоставленных гостей Маат двигался ему навстречу.
  - Опять за новобранцами? - поморщился старик, остановившись напротив главы Тайного Двора. - Ты же уже всех выгреб!
  - Это не моя идея, Маат! - криво усмехнулся барон. - Иггер решил, что его детям нужны телохранители. Лучших воспитываешь ты. Так что переубедить его было невозможно...
  - У меня нет готовых Одержимых! - прошипел старик.
  - А ему плевать. Он сказал, что те, кто более-менее ничего, должны отправиться во дворец. А ты доведешь их до ума сам. Там. Ты рад?
  От возмущения старик даже не нашелся с ответом. Пару минут Ревзай откровенно наслаждался растерянностью старика:
  - Что, не ожидал? Я - тоже...
  - А если я дам пяток неплохих ребят?
  - Думаю, это тебе не поможет. Я слишком аргументировано доказал, что они не готовы... Придется ехать все равно... Кстати, а что за трупы тащат к кладбищу?
  - Долгая история, Ревзай! - поморщился старик. - Время у тебя есть?
  - Да. Пока двор займет Гостевой домик, пройдет еще как минимум пара часов. Потом его Величество наверняка соизволит пообедать, потом - послеобеденный сон... Думаю, что показ Посвященных начнется уже в сумерках. Так что давай, рассказывай...
  - Начну издалека. И с вопроса: о чем у тебя больше всего болит голова?
  Кайпин испытующе посмотрел на старика и осторожно спросил:
  - Ты что-то знаешь об убийцах принца?
  - Я там был... И даже узнал его голос... - Маат помрачнел, вздохнул и прямо посмотрел в глаза стоящего перед ним Скорпиона. - Только подумал, что мне кажется: Эскор ведь должен был двигаться вместе с армией к Милхину! Поэтому из комнаты я вышел слишком поздно. И то только потому, что услышал звуки схватки: мне захотелось поглядеть, не найдется ли среди тех, кто обнажил мечи, какой-нибудь достойный обучения паренек. Твои люди уже оказались порубленными. Поглядев на то, как они лежат, я бросился в сторону конюшни - и тоже опоздал. И принц, и сопровождавший его мужчина оказались мертвы. А в тех, кто их убил, я умудрился ошибиться! Можешь себе представить - почти всех твоих людей убила женщина! Правда, я это понял только сейчас...
  - А спутник у нее - высокий, здоровый парень, вооруженный двумя мечами... - начал было Ревзай, но его бесцеремонно прервали:
  - Да, я предложил убежище похитителям сына Иггера! Пойми, бесславная гибель такого таланта на плахе ничего тебе не даст. Кроме морального удовлетворения. А вот заставить его служить тому, чьего сына он убил - гораздо практичнее! Он очень хорош! Почти как мои Одержимые...
  - Они - лучше... - ехидно ухмыльнулся Ревзай. - Его женщина, - я почти в этом уверен, - та же самая особа, которая на аудиенции у Митриха порубила семерых твоих воспитанников!
  Старик схватился за голову. Глядя на выражение лица обычно бесстрастного настоятеля, барон подивился тому, какие идеи могли приходить в голову этому внешне невзрачному старикашке: взять на службу убийцу принца надо было додуматься!
  - Что-то не так? - устав ждать конца затянувшейся паузы, раздраженно спросил барон.
  - Те трупы за калиткой - ее рук дело. Мой просчет. Один из монахов Первого Посвящения не смог смирить похоть. И пробрался к ней в келью до того, как мойенгу отключило ей мозги. В общем, она ушла...
  - Как 'ушла'? - ошарашенно уставился на старика барон.
   - Убила всех, кто пытался ее остановить, и перескочила через забор... - злобно рявкнул Маат. - Не будь ее мужик таким тяжелым, уволокла бы и его...
   - В смысле?
   - Его бессознательное тело нашли у забора. Ей просто не хватило сил... И времени...
   - Мда. Странно. Ну, хоть он в наших руках - и то ладно... И как он тебе?
   - Я же сказал - талант! Шестой аламаст на первой же тренировке... Я, в общем-то, только им и занимаюсь. С телом там все в порядке. Надо ломать дух...
   - Не может быть! - барон представил себе возможности среднего Одержимого и на всякий случай переспросил: - Точно шестой?
   - Точнее некуда! Причем делал их так, как будто это - разминка. Меня сейчас беспокоит другое: я послал за девчонкой несколько монахов. Видимо, они уже не вернутся?
   - Скорее всего, да.
   - Надо было сообразить, что ее мечи - не парадное украшение! - взбешенный настоятель не находил себе места. - Такого ученика упустил!!! Никогда себе не прощу!
   - Ладно, найдем... Я дам приказ, чтобы ее брали живой... - попробовал успокоить его барон. - Если, конечно, она дастся...
   - И кто ее, по-твоему, сможет остановить? Или ты отправишь Одержимых в патрули? Ладно, я подумаю... Может, попадется на живца? На своего мужика?
   - Я хочу на него посмотреть... - оценив мысль собеседника, хмыкнул Ревзай. - Кстати, ты оставишь его тут, или возьмешь с собой в столицу?
   - Конечно, возьму! Я от такого ученика ни на шаг! Наконец я нашел того, кто способен стать моим преемником!
   - Ты захотел на покой? - усмехнулся барон.
   - Нет пока. Но ведь я не вечен... И мне уже не двадцать пять... Пора уже подумать и о вечном...
   - Ладно, веди к нему - глянем, что он за птица... И не вздумай показывать его Иггеру, пока я не разрешу, договорились?
   - Что я, не понимаю, что ли? - скривился, словно от боли, старик: - Неверное слово, и монастырь быстро лишится своего будущего настоятеля! Иггер слишком импульсивен и горяч... Надо его подготовить...
  
  
  Глава 45. Профессор Иор Меддир.
  
  Строчки перед глазами все расплывались и расплывались, упорно не желая обретать четкость и смысл. Иор, в очередной раз пробежав написанный ранее абзац, вдруг понял, что не улавливает смысла ни всего предложения, ни каждого отдельного слова. Попробовав начать сначала, он поднес лабораторный журнал поближе к глазам и вдруг понял, что плачет: крупное влажное пятно возникло прямо посередине страницы, размазав и без того не идеальные строки. Отбросив журнал в сторону, профессор всхлипнул, вытер рукавом глаза и подошел к прикрытому прозрачной пленкой окну палатки: работать в таком состоянии он все равно не мог. И заставлять себя было бесполезно.
  'Бабы - дуры!' - голос одного из сопровождавших его с утра офицеров так и продолжал звучать в его голове. - 'Особенно эти, которые с дипломами! Это же надо было такое учудить? Резать вены поперек! Ха-ха! Как будто она не слышала, что кровь имеет свойство сворачиваться! Теперь за ней будут следить еще внимательнее! А работать она будет так же, как и раньше... И вообще, что за идиотизм лишать жизни себя самого? Убей врага! И тогда твоя смерть будет достойной! Сразу видно, что Устава не читали, придурки. Кстати, ты ее пробовал? И как? Бревно? Я так и думал...'
  - Доктор Инци нашла в себе мужество хотя бы попытаться что-то изменить... - мрачно думал профессор. - Да, неловко, безрезультатно, но она попыталась! А ты? Что ты сделал для того, чтобы этот кошмар закончился? Именно из-за твоего бездействия Лита живет в самом жутком кошмаре, который можно себе представить! Именно из-за того, что ты такой размазня, твои дети дохнут с голоду в бараке вместе с десятками таких же безвольных заложников! Что сидишь? Сделай хоть что-нибудь!
  - Что? - сам себе отвечал Иор. - Броситься на солдат с кулаками? Так я уже пробовал! Результат равен нулю. Вернее, если быть честным, отрицательной величине: сломанные ребра, синяки, отбитые внутренности. Что еще я могу сделать? Оружия у меня нет. Да и не умею я им пользоваться! Махать автоматом, как дубиной? Толку? Литу этим не спасешь...
  - Да хоть что-нибудь! - надрывался внутренний голос. - Вцепись зубами в глотку! Будь мужчиной! Хоть раз в жизни!
  Матерная тирада, раздавшаяся снаружи, заставила профессора оторваться от мрачных мыслей:
  - Где он, ур-р-роды? Внутри? А почему вы все трое снаружи, а? Почему охраняемое лицо без присмотра, а, скоты? Пристрелю!!!
  От входа в палатку донесся звук удара, потом шуршание сползающего по прорезиненной ткани тела, и новая порция ругани:
  - Подвинься, обезьяна! И убери эту падаль с моей дороги! Твари! Разжалую до рядовых!!!
  Подполковник Миен Гелон, заместитель Эмиса Ло по режиму, был вне себя от бешенства. Ворвавшись в лабораторию, он обвел рабочую зону тяжелым взглядом, и, заметив Иора, замершего у окна, зарычал:
  - Что встали, профессор? Как насчет того, чтобы поработать? Или вам наплевать на наши приказы?
  - Я работаю. Идет синтез... - попытался оправдаться Меддир, но безрезультатно: озверевший офицер не слышал даже самого себя:
  - Нам нужен результат! Где он? Где, я спрашиваю?
  - Штамм 26/34 не отвечает необходимым условиям. То есть не получился... - буркнул Иор, и сжался в комок: здоровенный кулак, просвистев по воздуху, замер прямо перед его лицом.
  - Как это 'не получился'? - бесновался подполковник. - Тебе приказали его получить, и разбейся в лепешку, но сделай!!!
  - Это Вам не солдат на плацу строить! - не удержался от колкости Иор, и тут же пожалел о сказанном:
  - Солдат, говоришь, строить? Что ж, построим... Роты хватит? Эй, кто там, снаружи? Лейтенант! Постройте роту на плацу! И тащите туда как ее... В общем, жену этого умника! Ну, что морду скуксил? Не нравится? У тебя пять минут времени, чтобы сделать то, что у тебя просят! Иначе ты пожалеешь...
  - Даже если я расшибусь в лепешку, у меня не получится... - дрожащими губами пробормотал профессор. - Не надо этого делать, господин офицер!
  - Поучи меня еще, что мне надо, а что - нет! - подполковник Гелон вцепился железными пальцами в ухо собеседника и, не обращая внимания на его слабое сопротивление, поволок профессора к рабочему столу: - Время идет, умник! Скоро твою жену разложат на плацу прямо перед тобой, и тогда ты поймешь, что значит слово 'надо'!
  Очередной рывок за ухо, и Иор услышал легкий хруст, а потом по его шее потекло что-то теплое. Впрочем, сейчас ему было не до боли:
  - Господин подполковник! Вы не понимаете! Это - наука, и тут ничего не получается по приказу! Позовите доктора Эмиса Ло! Я вас очень прошу! Он сам ученый, и поймет, что я все делаю для того, чтобы синтезировать 'Ухмылку'! Честное слово!!!
  - Это я не понимаю? Не понимаешь ты! Слышишь, скотина? Привык прятаться за спиной доктора Ло? Он вас разбаловал! Вот вы и охамели! Ничего, к его возвращению вы синтезируете и ухмылку, и усмешку, и гримасу, и все, чего я от вас потребую... Что стоишь? Бери свои склянки и работай!!!
  - Мне надо одеться! Там, в рабочей зоне, находиться без костюма высшей защиты запрещено! - поняв, что офицер все равно не поймет его объяснений, Иор попытался изобразить подобие работы и протянуть хоть какое-то время.
  - Обойдешься! Сегодня - день великих свершений! Немного героизма тебе не повредит!
  - Господин полковник! Профессор прав! Вход в рабочую зону без спецодежды строго запрещен! - голос лейтенанта Когена, раздавшийся от входного полога, заставил вздрогнуть и Меддира, и Гелона. - Если миллиграмм любого из хранящихся в сейфе штаммов попадет в воздух, то всем нам настанет конец!
  - Убирайтесь вон, лейтенант! - еще больше взбеленился подполковник. - Стоп! Слушай мой приказ! Высота тринадцать-сорок два. Три часа времени на то, чтобы добраться до ее вершины и вернуться!
  - Есть, господин подполковник! - Коген молодцевато развернулся на месте, и выбежал из палатки.
  - За работу! марш!!!
  Иор, пожав плечами, сделал несколько шагов к двери, ведущей в рабочую зону, и ухмыльнулся:
  - А смысл? Ключ от сейфа - у лейтенанта Когена, которого вы только что послали пробежаться!
  - Не понял? - брови Гелона сомкнулись у переносицы, а лицо начало покрываться красными пятнами: - Вздумали поиздеваться? Что ж... И я это умею... На плац бегом марш!
  
  ...Смотреть на Литу не было сил: измученное, осунувшееся лицо жены походило на посмертную маску, извлеченную из какого-нибудь древнего захоронения. Не поднимая потухшего взгляда, она стояла, как изваяние, перед строем похотливо ухмыляющихся солдат, даже не пытаясь поправить сползшую с плеча лямку майки. Чувствуя, что умирает от стыда, жалости к жене и ненависти ко всем стоящим рядом урлийцам, профессор бросился было к ней, но не добежал: удар чем-то твердым в спину бросил его лицом в землю, а опустившийся на поясницу сапог лишили его возможности трепыхаться.
  - Ты, ты и ты! - голос подполковника заставил профессора приподнять голову и посмотреть перед собой. - Выйти из строя. Видите бабу? Она ваша. У вас десять минут. Время пошло! Вы трое - приготовились...
  ...Грохот, раздавшийся откуда-то справа, заставил Иора отвести взгляд от выходящих из строя солдат, а через мгновение было уже поздно: красная полоса, перечеркнувшая шею его жены, безвольно падающая вниз рука и фонтан крови, толчком вырывающийся из перехваченной чем-то острым артерии, заставили Иора зажмуриться и завыть от жуткого, всеобъемлющего горя.
  - Лавина!!! - дикий вопль кого-то из солдат вывел профессора из ступора. Почувствовав, что на его поясницу уже ничего не давит, он вскочил на четвереньки и прямо так, не вставая на ноги, пополз к агонизирующему телу жены. - Лита! Литочка! Девочка моя! Ну, что же ты натворила, а? - зажимая ладонью страшную рану на шее, причитал Меддир, с ужасом понимая, что вместе с просачивающейся между его пальцами кровью из тела его супруги уходит и жизнь.
  - Спасите ее, спасите!!! - дико заорал он, и вдруг сообразил, что в наступившем вокруг бедламе его голос практически не слышен!
  Подняв голову, он ошалело проводил взглядом куда-то бегущих солдат, потом, подумав, встал на ноги, попробовал поднять с земли тело жены, и... потерял сознание...
  
  ...Глаза не открывались. В голове шумело так, будто по ней без остановки били кузнечным молотом. Першило в горле и дико кружилась голова. Ощупав липкое, видимо, залитое кровью лицо, профессор попробовал было снова приподнять веки, и, наконец, ему это удалось. В первый миг он испугался, что ослеп. Потом, когда восстановилось зрение, он понял, что наступила ночь. Еще через мгновение вернулась память, и Иор чуть не завыл от горя - Литы, его любимой жены, больше не существовало!!!
  - Твари... - попробовал сказать профессор, и не смог - горло, саднившее так, будто он ел песок, отказывалось произносить хоть какие-нибудь звуки. - Я отомщу... - про себя пробормотал профессор, и, подтянувшись на руках, пополз куда глаза глядят.
  Вскоре в его голове достаточно прояснилось для того, чтобы начать немного соображать. Отрывки бессвязных мыслей постепенно укладывались в систему, и к моменту, когда Иор почувствовал, что более-менее оклемался, способ выбраться из лагеря нашелся сам собой.
  - Для начала надо двигаться в направлении, откуда сошла лавина. Определить это можно по любому препятствию, которое встретила ударная волна, двигающаяся перед ее фронтом... - огибая остов палатки, про себя бормотал он. - Минные поля, о которых рассказывал Эмис Ло, там гарантированно отсутствуют. Как и забор, по которому был пропущен ток. Если я заберусь на хребет до рассвета, то, пока в лагере царит неразбериха, у меня будет шанс уйти. Местность тут безлюдная. Правда, где-то должны быть наблюдатели. Так, инфракрасные бинокли днем бесполезны. Значит, с завтрашнего дня буду двигаться при свете солнца. Снежников и ледников тут достаточно - смерть от жажды мне не грозит. Значит, дней десять протяну... в общем, или я найду аборигенов, или они - меня... или... интересно, как тут с хищниками? По логике, если есть косули, на которых охотился Эмис Ло, значит, есть и те, кто их жрет... Что ж, это, конечно, грустно, но что поделать? Так, пока не забыл... Надо найти какую-нибудь тряпку, чтобы обмотать ладони - кажется, они уже сбиты в кровь, и почти ничего не чувствуют... А, черт, они просто замерзли... Снег? Я добрался до лавины? Ну, чего замер? Ползи, давай...
   ...Рука, соскользнувшая с камня, запуталась в каких-то ремнях, и Иор, еле сдержавшись, чтобы не выругаться, попытался высвободить кисть. С грехом пополам это удалось, и профессор обрадованно двинулся вперед. А потом замер: ремни, из которых от только что вынул руку, были ничем иным, как портупеей!
   - Огнестрельное оружие бесполезно... - про себя буркнул он, - а вот нож может пригодиться. Кроме того, у него может быть фляга, табак и нормальные ботинки... Идти по горам в моих модельных туфлях - идиотизм... Ладно, придется стать мародером... Та-ак, что у нас есть? Нож на бедре? Сохранился...Куртка? Вроде бы не очень рваная... Пригодится... Ботинки? На ощупь чуть великоваты... Это хорошо... Белье... Намотаю вместо носок... Ключи? К черту... Оп-па... Минуточку! Коген? Куда они полетели? А-а-а!!! Ищи, дурень! Ну, я вам и устрою, гады... Только доберусь до этого чертового сейфа... О, вот и они... Ну, что, возвращаемся? Другого шанса может и не быть... так... и как теперь найти мою лабораторию? Навер... - страшный удар, погрузивший его в беспамятство, оборвал умную мысль на полуслове...
  
  
  Глава 46. Беата.
  
  На второй день после моего возвращения к монастырю зарядил дождь. Причем не нормальный летний ливень, а какая-то осенняя хрень, не опадающая на землю каплями, а неподвижно висящая в воздухе. Температура воздуха тоже заметно упала, и, быстро промокнув насквозь, я уже к вечеру прокляла все, что можно. Первую ночь я провела под здоровенной елью, зарывшись по макушку в многолетний ковер из опавшей хвои. К середине следующего дня моя постель превратилась в кашу - влажная взвесь, задуваемая пронизывающим до костей ветром в любую щель, добралась и до нее. Так что утро третьего дня я встретила в омерзительном настроении, не выспавшаяся и злая, как последняя собака. Хотелось поесть, принять горячую ванну, переодеться в сухое и забраться в теплую постель под теплое одеяло. Окажись рядом еще и Щепкин, я бы вообще сошла с ума от счастья. Однако из этого списка не было ничего. Одно ожидание.
  Если бы не прощальные слова Ольгерда 'Подожди немного! Я чувствую, что все сложится, как надо', я бы уже давно вернулась к этим наркоманам в рясах, и устроила бы там бемц. Однако в голосе брата звучала такая уверенность в своих предчувствиях, что я решила терпеть до последнего...
  Вообще то, что происходило с Ольгердом в этом чертовом мире, меня здорово удивляло. Если к пророчествам Эола мы все давно привыкли и воспринимали их как должное, то прозрения брата меня слегка напрягали: именно здесь он научился мгновенно прозревать ближайшее будущее. И не только! Сидя на облюбованном дереве на опушке леса перед монастырем, я частенько вспоминала ту ночь, когда вынуждена была из него бежать, и пыталась анализировать причины, по которым я беспрекословно подчинилась отданному мне приказу: 'Уходи в лес и жди'. Зная свой склочный характер, я не могла понять, почему мне не пришло в голову хотя бы возмутиться! Вместо этого я молча кивнула, поставила ногу на его сцепленные пальцами ладони и, подкинутая мощными руками, оказалась на заборе монастыря. Один взгляд, брошенный на почему-то оказавшегося лежащим на земле брата, и я послушно спрыгнула в густую траву и рысцой понеслась куда-то в направлении чернеющего на фоне звездного неба леса.
  Да что говорить про его командный голос? Весь бой в темном коридоре я, как дура, боялась того, что его уже одурманили, и я не смогу до него добудиться, а оказалось, что эта дрянь на него вообще не подействовала! А весьма своевременные 'провалы' в атаках моих противников, позволяющие мне их убивать были всего-навсего его 'братской' помощью!
  - Ну, не должен был я махать мечами! - 'объяснил' он мне по дороге к забору. - Мне ведь тут еще оставаться! Пришлось ограничиться толчками и подножками. Не понимаю, почему, но я совершенно уверен, что добраться до Иггера отсюда мне удастся намного быстрее, чем при любом другом раскладе...
  И я поверила и в это... Точно так же, как Вовка, сваливший по его приказанию куда-то к черту на рога искать то, не знаю что...
  Даже спустя несколько дней пребывания в полном одиночестве, я нисколько не сомневалась в том, что Ольгерд опять окажется прав...
  
  ...Кавалькаду, показавшуюся из-за монастыря, я сначала приняла за охотничий отряд какого-нибудь местного дворянина. И только потом, увидев королевский герб на карете, выкатившейся на дорогу к столице, чуть не упала с дерева от удивления: оказывается, пока я моталась по лесу, избавляясь от преследующих меня Одержимых, монастырь лично посетил сам Иггер Второй Завоеватель! А сейчас нагло возвращался обратно! На всякий случай проверив, как ходят в ножнах мечи, я пересчитала сопровождающую путешествующего монарха свиту и поморщилась: такое количество вооруженных воинов я бы не одолела. Вот если бы рядом был Вовка со своей винтовкой - мы бы еще посмотрели, кто кого... Однако ни Щепкина, ни Семы, ни, на худой конец, банды дамочек баронессы Золиа рядом со мной не оказалось, поэтому оставалось кусать локти и хмуриться. Дождавшись, пока процессия поравняется с деревом, на котором я восседала, я принялась высматривать тушку его величества Иггера Второго в окне его кареты, решив, что если он окажется излишне беспечным, то так и быть, порадую его метательным клинком. Увы, за кружевными занавесками и рюшечками не было видно даже его туфли. А бросать нож наугад мне показалось идиотизмом. А через пару минут моя физиономия расцвела в широчайшей улыбке: в самом конце процессии, среди десятка одетых в подобие ряс молодых парней, я заметила бесстрастное лицо Ольгерда! Мой брат, двигаясь словно сомнамбула, умудрялся смотреть прямо в моем направлении, показывая, что знает, где я прячусь. Довольно ухмыльнувшись, я с трудом дождалась, пока кортеж скроется за поворотом, и, спрыгнув с дерева, параллельно опушке двинулась вслед...
  К моему удивлению, за световой день король со своей свитой проехали фантастически большое расстояние: километров десять. До ближайшего постоялого двора! И, судя по всему, собирались там заночевать! Обалдело прикинув, сколько времени они будут добираться до столицы, я пробралась на конюшню и удобно устроившись на сеновале, погрузилась в сон, логично рассудив, что если брату с его встроенным локатором потребуется моя помощь, то он найдет способ, как меня оповестить...
  Проснулась я от восторженных воплей и раскатов пьяного хохота. Во дворе постоялого двора происходило что-то интересное. Выбравшись из копны сена, я осторожно проползла до здоровенного треугольного проема под самой крышей конюшни и с удивлением уставилась на открывшуюся передо мной картину.
  На балконе второго этажа в окружении телохранителей и пары основательно поддатых дамочек явно не дворянского происхождения восседал король Иггер собственной персоной. Почему-то в легкомысленном халатике на голое тело. Судя по количеству валяющихся рядом с самодержцем кувшинов из-под вина, вечер для него начался довольно давно. И был в самом разгаре... Прикинув возможность достать его метательным клинком прямо с того места, где лежала, я тяжело вздохнула и перевела взгляд ниже, на фигуры, выплясывающие около разожженного в самом центре двора костра. Труппа бродячих музыкантов, изображающая какую-то сценку из народного фольклора, старалась не за страх, а за совесть. Судя по количеству монет, отблескивающих у них под ногами, спектакль шел на ура. После очередной сценки, в финале которой один из акробатов смешно рухнул навзничь, 'случайно' сорвав юбку со своей подружки, вызвал совершенно безумное улюлюканье и восторг у собравшейся во дворе публики.
  - Как тебя зовут, красотка? - подняв руку, и дождавшись тишины, пьяно спросил король.
  - Мадди, Ваше Величество! - не особенно добросовестно прикрывая ладошкой срамное место, звонко отозвалась актриса.
  - Выпьешь со мной винца?
  - С удовольствием, Ваше Величество!
  - Эй, кто-нибудь там! Подкиньте ее сюда! И побыстрее! - распорядился король. Через мгновение девушка, сверкая голым задом, взлетела на второй этаж, и легко приземлилась прямо на перила.
  - Как элегантно! - восхитился Иггер, уткнувшись взглядом прямо в низ ее живота. - Упасть не боишься?
  - Я ничего не боюсь... - захихикала она, и сделала сальто прямо на перилах.
  - И я так когда-то мог! - пьяно икнув, похвалился король. - Причем прямо в доспехах и с оружием! Только вот на перилах не пробовал... Зато могу развалить человека от шеи и до бедра... Пополам! Одним ударом! Ты мне веришь?
  - Конечно, государь! - девушка присела в реверансе, смешно оттопырив задницу. - Вы - самый великий король, который когда-нибудь рождался на свет! И это знают все!
  - Сядь ко мне на колено, красотка! И выпей вина! - расправив плечи, приказал Иггер. - А вы там... продолжайте... Кайпин! Кинь ребятам золотой! Нет... Два! Заслужили... И п-принеси нам вина... Два к-кубка...
  Речь монарха становилась все менее связной. Дождавшись, пока рядом с ним возникнет слуга с подносом, он удивленно посмотрел на него и возмущенно спросил:
  - А хде Скорпион? Я же просил его вроде?
  - Я тут, Ваше Величество! - слегка уязвленным голосом буркнул глава Тайного Двора, и сделал шаг из ниши, в которой стоял до этого.
  - А, друг мой... Вот ты где... Я тебя потерял... Давай выпьем за здоровье этой храброй девочки... Где твой кубок, дружище?
   - Мадди! Ты когда-нибудь слышала про Скорпиона? Так вот он собственной персоной! Барон Кайпин! Моя правая рука! О, девочка моя, какие у тебя красивые ножки... Эй, вы там!!! Кто так работает мечом? Это вы так копируете Одержимых? Ревзай! Помоги ребятам! Пусть история выглядит реальнее! Пошли пару новеньких - пусть поработают мечами... А мы повеселимся...
  В свете факелов гримасу, промелькнувшую на лице барона, трудно было разглядеть, но мне показалось, что он не в восторге от приказа короля. Однако, свесившись с балкона, он сделал какой-то знак, и через мгновение на площадку перед костром вышли четверо монахов. И закрутились в тренировочном бою. Видимо, видеть такое зрелище народу выпадало не часто, так как все, кто был в этот момент во дворе, пооткрывали рты и уставились на расплывающихся от скорости бойцов. Даже Иггер, отставив в сторону колено с восседающей на нем девицей, уперся грудью в перила и свесил голову вниз. Выпада Ольгерда, стоящего под балконом, я не увидела. Впрочем, как и все остальные. Просто в какой-то момент из затылка короля на мгновение показалось и тут же пропало острие его клинка. Практически одновременно с этим обмяк и стал заваливаться назад стоящий рядом с братом Маат...
  Звон упавшего из рук Иггера кубка словно сдвинул замершую картину с места: дико завизжала Мадди, Скорпион, облившись вином, грязно выругался и с места прыгнул во двор, стоящие за спиной монарха Одержимые превратились в размытые тени и тоже ринулись вниз...
  Уйдя в джуше, я с трудом нашла силуэт брата, и рванулась было ему на помощь. Но опоздала: мимоходом располосовав нескольких пытавшихся остановить его монахов, он перескочил через забор постоялого двора и пропал в темноте.
  - Взять его!!! - дикий вопль Скорпиона резанул по ушам, и я еле успела удержаться от прыжка во двор: барон Кайпин, отправив за Ольгердом всех имеющихся в наличии телохранителей, огромными скачками несся в сторону конюшни. Дождавшись, пока он оседлает коня и вскочит в седло, я, взявшись левой рукой за балку, поддерживающую крышу, подгадала момент, и, свесившись головой вниз, аккуратно полоснула ножом по горлу проезжающего к выходу Скорпиона...
  
  
  Глава 47. Вовка Щепкин.
  
  Смотреть на копошение в лагере урлийцев было бы забавно, если бы я не понимал смысла выполняемых ими работ: и солдаты, и согнанные на место завала пленники, безостановочно взмахивая шанцевым инструментом, пытались докопаться до заваленного лавиной портала. Вернее, места, где он обычно появлялся. Учитывая нездоровый комсомольский энтузиазм, проявляемый иномирянами, в ближайшие пару дней их цель должна была быть достигнута, а, значит, все мои телодвижения с ледником строевым шагом шли коту под хвост. Удлинить процесс раскопок я, конечно, мог: позиция для прицельной стрельбы по их офицерам была просто бесподобная, однако особенно долго развлекаться мне бы не дали: армейская машина урлийцев выглядела гораздо более жизнеспособной, чем та, в которой воспитывали меня. В общем, настроение у меня было, мягко выражаясь, так себе. Великий план Вовки Щепкина накрылся медным тазом. Да, я и до взрыва на леднике понимал, что шансов на то, что лавина уничтожит весь лагерь, не очень много. Но рельеф долины внес в мои задумки солидные коррективы: по большому счету, снежная масса задела лагерь самым краешком, повалив все, что было можно, ударной волной и кое-как завалив портал. Теперь у меня не было ни гранат, ни подходящего объема снега или камня, ни новых идей...
  - Слышь, Глаз! Отвлечься от шоу можешь? Минут на десять? - голос Оливии оторвал меня от грустных мыслей, и заставил повернуться к ней лицом.
  - Могу, конечно... Пора завтракать, что ли?
  - Все бы тебе пожрать... - ухмыльнулся восседающий поодаль Эрик. - А вот подумать - некогда... Оливия разговорила языка. Мы не все понимаем - нужен твой могучий интеллект. Мне кажется, вырисовываются интересные перспективы...
  ...Пленный, захваченный на подступах к лагерю, отзывался на имя Игорь. Или Егор? Минут через сорок художественного допроса - для того, чтобы уяснить смысл некоторых понятий, мне снова пришлось рисовать, - я начал понимать, что Эрик имел ввиду. И слегка напрягся: безусловно, стащить или уничтожить все имеющиеся в лагере образцы биологического оружия было бы круто, но... малейшая ошибка в обращении с контейнерами могла выйти боком не только нам, но и всей цивилизации планеты. Да и стремно было как-то. Лично мне не улыбалось носиться по горам, увешанным склянками с всякой дрянью, готовой превратить в кисель все, на что попадет хоть один миллиграмм. А вот Игорь Меддир был готов на все: как я понял, он был не урлийцем, а ученым другой страны, вынужденным трудиться на благо своего врага под угрозой убийства близких. И после чего-то ужасного, приключившегося с его женой, жаждал мести. Причем как можно более кровавой. И чем дальше я его слушал, тем больше мне хотелось свалить на Элион, Землю или еще куда, лишь бы не оставаться в одном мире с этим сбрендившим фанатиком. В общем, выслушав все доводы пленного, я загрузился по самое небалуйся, и приказал отвести его к остальным. А сам изобразил Чапаева...
  Умная мысля родилась в муках. На сытый желудок после ужина. Быстренько просмотрев рисунки, сделанные по объяснениям пленного, я первый раз за день улыбнулся, и кивком подозвал к себе пытающуюся убрать с импровизированного стола Оливию:
  - Кажется, придумал! Рискованно, но... есть маза, что прокатит... Только шевелиться надо сегодня, иначе будет поздно... Скажи Громодзиле - пусть уберет всех пленных, кроме Умника. Но сначала пусть снимет с них шмотье. Шапокляку и Грому должно подойти... Как стемнеет - выходим... А я пока еще немного потерроризирую химика... Надо кое-что уточнить...
  - Хорошо... - Оливия, не став расспрашивать меня о сути моей идеи, вприпрыжку унеслась вниз по склону. А я задумчиво посмотрел в другую сторону. На лагерь урлийцев, уже почти докопавшихся до цели...
  
  ...Добраться до остовов поваленных лавиной палаток удалось без особого труда: со стороны горы еще не было ни караульных вышек, ни заграждения, ни минных полей. Часовых на вышках, заступивших в караул, я снял через пятнадцать минут после ухода разводящего, так что увидеть процесс проникновения нашего маленького отряда на территорию охраняемого объекта было просто некому.
  У места раскопок было шумно: гудели генераторы, орали офицеры, как обычно, требующие 'хватать больше, кидать дальше', лязгали шестерни ленточных транспортеров. Там же сияли прожектора, освещая здоровенную яму, в которой суетились вымотанные тяжелым рабочим днем люди. Зато по периметру лагеря можно было провести танковую колонну - ни света, ни патрулей, ни слоняющихся без дела прохожих. Метров пятьсот до исследовательской зоны мы прошли минут за десять. А вот перед поваленными столбами с колючкой пришлось притормозить: между остовами палаток размеренно двигалось аж два патруля. По четыре человека в каждом. Немного почесав репу, я разделил отряд на три неравные части: себя с Эриком, Оливию и трех аборигенов с пленным. А потом минут пятнадцать просчитывал маршруты, пытаясь прикинуть места для будущих засад...
  Оливия отработала на пять с плюсом: все четыре урлийца, получив по клинку в горло, повалились на землю и даже не квакнули. А вот у меня с Эриком немножечко не задалось: то ли Эрик подзабыл язык жестов, то ли я объяснял как-то не так, но, в итоге, цели мы поделили по-идиотски. Срубив обоих своих солдат, я, все еще находясь в состоянии джуше, оглянулся на остальных, и на мгновение оцепенел: Эрик, убив одного своего, добивал падающий после моего удара труп. А не охваченный нашим вниманием солдат как раз открывал рот, чтобы заорать. Слава Богу, стоял он недалеко - мне удалось дотянуться до его челюсти кулаком. До того, как он изобразил паровозный свисток на Казанском вокзале. Но ощущение того, что мы чуть было не облажались, осталось...
  ...Хранилище этой чертовой хрени располагалось в такой же палатке, как и лаборатории: в процессе поиска мы заглянули штук в пять, и у меня была возможность осмотреть имеющееся в них оборудование. Откровенно говоря, никакой разницы я не заметил - в мешанине из битого стекла, дурно пахнущих жидкостей и изуродованных приборов мог бы разобраться, наверное, только хороший специалист. Каким я, как себе не льсти, не являлся. Стараясь не дышать как можно дольше, я с опаской двигался за Егором, вслед за ним обреченно заглядывал в очередную палатку и с чувством облегчения вбирался из нее на свежий воздух.
  Ряд небольших, но очень массивных сейфов, занимающих добру половину хранилища, до схода лавины, видимо, находился под сигнализацией - сноп оборванных проводов, торчащих из их задних стенок, выглядел весьма впечатляюще. Но за неполные сутки, прошедшие с момента катастрофы, восстановить систему безопасности, видимо, не успели. Что лично меня здорово обрадовало. Умник, присев на корточки около ближайшего сейфа, быстренько подобрал подходящий ключ, и, совершенно бесстрашно засунув руки в открывшийся перед ним проем, достал оттуда матово поблескивающий в свете моего мини-фонарика цилиндр.
  - Штамм двадцать пять - семнадцать. Редкая гадость. Надо уничтожить, и как можно скорее... - громким шепотом произнес пленник. - Вон там, в углу, специальное устройство, в котором мы уничтожали не обладающие нужными свойствами образцы. Только вот на него надо подать напряжение... Аварийный генератор должен быть на улице... Давайте быстренько запихнем первую партию в камеру, и я постараюсь завести генератор...
  Несмотря на то, что Умник был абсолютно уверен в безопасности контейнеров, я крайне неохотно брал в руки каждый передаваемый мне образец. И с облегчением вздохнул, когда последний цилиндр занял место в хрени, названия которой я так и не запомнил. Вытерев рукавом вспотевший лоб, я перевел дыхание, и нахмурился: как мне показалось, одна из колб технично перекочевала за пазуху нашему высоколобому пленнику!
  - Слышь, Игорь! Или как тебя там! - схватив его за шиворот, зарычал я. - Засунь контейнер в агрегат! Что вылупился? Тот, который ты заныкал! Или я за себя не ручаюсь...
  - Меня зовут Иор! А он абсолютно безвреден! - пленник упал на колени, и с мольбою в глазах уставился на меня. - Мне нужен хоть какой-то аргумент, чтобы отомстить за мою жену!
  - Какой нафиг аргумент! - озверел я. - Что будет, если он разобьется?
  - Контейнер сделан из высокопрочного сплава чего-то там с чем-то... - залопотал Умник. - Ничего с ним не случится... Этот штамм действует только на того, кому вводится в кровь... А симптомы - как у искомого нами вещества... Возьмите сами... Просто у меня есть мысль, как его использовать!!!
  - Я понесу... - Эрик выхватил контейнер из рук Игоря и аккуратно спрятал в рюкзак. - Потом расскажешь... Давай, заводи машинку! И побыстрее...
  ...Как ни странно, на звук заработавшего генератора не среагировала ни одна падла, а за следующие десять минут, потребовавшиеся для того, чтобы уничтожить содержимое контейнеров, я чуть не поседел: мимо палатки друг за другом прошагали два подразделения, по моим прикидкам, насчитывающие человек по пятьдесят каждое! В общем, к моменту, когда Умник доложил, что уничтожение образцов закончено, по моей спине текли струйки пота с небольшой ручеек величиной...
  - Все, что я обещал - сделано... - подойдя ко мне вплотную, буркнул Иор. - Теперь я хотел бы увидеть своих сыновей. Я надеюсь, вы сдержите слово?
  
  
  Глава 48. Эмис Ло.
  
  'Окно' появилось точно по расписанию. Глядя на черное марево, медленно прорисовывающееся в центре ангара, доктор Ло в который раз пытался понять, кто или что создало эти переходы между безумно далекими друг от друга мирами. И немножечко завидовал возможностям, доступным этому самому 'чему-то'. Ведь для того, чтобы построить такой портал, прежде всего надо было уметь находить обитаемые, или пригодные для заселения миры, иметь возможность доставлять туда оборудование 'своим ходом', а, значит, летать между звездами на сверхсветовых скоростях. Ну, или иметь возможность, не улетая со своей планеты, как-то прокалывать пространство в поисках искомых миров.
  'Наша мышиная возня с каким-то там штаммом казалась бы им такой ерундой...' - успел подумать доктор, прежде чем из открывшегося Окна на него хлынул поток грязной воды.
  Осмотрев свой новый, но уже безнадежно испорченный мундир, новоявленный подполковник грязно выругался. Сначала потому, что на его триумфальном возвращении можно было ставить крест, а потом - сообразив, что на той стороне окна воде было взяться неоткуда!
  - Эй, вы! - рявкнул он группе обалдело уставившихся на небольшой водопад солдат. - Оденьте костюмы высшей защиты и марш туда на разведку! На одевание - две минуты! Время пошло!
  Смотреть на побледневшие лица солдат было бы смешно, если бы не мысль о том, что Окно могло открыться не туда, и забросить пытавшегося шагнуть в него первым доктора непонятно куда. В мир, где могло не быть пригодной для дыхания атмосферы, в толщу океана... Да мало ли вариантов для бесславной смерти?
  'Спешка хороша при ловле блох... - мрачно подумал Эмис. - Пожалуй, рановато мы тут расслабились'.
  Тем временем поток, извергающийся из Окна, постепенно иссяк, и к моменту, когда доктор вздрогнул от очередной мысли о том, что стоит провести всесторонние анализы жидкости из иного мира - она может нести в себе опасный для цивилизации Рокха биологический материал, - превратился в слабый ручеек.
  На всякий случай отойдя в дальний конец ангара, доктор Ло приготовился было послать кого-нибудь за переносным диагностическим центром, как из окна появилась донельзя грязная физиономия, в которой Эмис с трудом узнал лейтенанта Моглена:
  - Докопались! - радостно засиял офицер. - Ура!
  - Лейтенант! Ко мне! - не понимая причины для его радости, рявкнул Эмис. И быстрым шагом пошел ему навстречу...
  ...Слушая рассказ Моглена, доктор все больше и больше мрачнел: все, что произошло там, в лагере, за какие-то четыре дня его отсутствия, казалось кошмарным сном! Лавина, доставшая до лагеря - он строился с учетом рельефа долины. Какое-то слишком своевременное появление аборигенов, вооруженных стрелковым оружием и убийство ими часовых на вышках и патрулей в лабораторной зоне. Пропажа профессора Иора Меддира, и, самое страшное, уничтожение последним всех синтезированных за последние месяцы штаммов! Это была катастрофа! Посмотрев на кобуру с наградным оружием, доктор мрачно ухмыльнулся: по лучшим традициям Урлии, узнав о таком развитии событий, он должен был застрелиться. Раз пять, как минимум...
  - ... и стрелковая ячейка, расположенная на высоте 34-11-7, тоже оказалась уничтоженной... - рассказывал лейтенант. - Преследование уходящего отряда противника оказалось затруднено плохим знанием местности, примитивными, но очень действенными ловушками, устроенными им на всем пути своего отхода, и все увеличивающимся количеством раненых...
  - Так, не понял? Что за ловушки и откуда взялись раненые в преследующем аборигенов отряде? - еле сдерживая бешенство, перебил офицера Эмис.
  - Ну, во первых, у них был снайпер! Эта скотина стреляла в колени, и теперь у нас там восемь калек, которых гарантированно комиссуют! - с ненавистью в голосе прошипел офицер. - Во-вторых, они использовали гранаты, похищенные у погибших патрулей, довольно необычным способом: вместо того, чтобы бросать их в наступающего врага, как предписывают все учебники по тактике, эти уроды привязывали к стопорным защелкам тоненькую веревку, протягивали ее поперек тропы, или под подвижными камнями, и, человек, зацепивший ее хоть чем-нибудь, вызывал взрыв! За четыре часа преследования отряд потерял восемнадцать человек ранеными и шестерых - убитыми! Подполковник Гелон считает, что аборигены не могут так уверенно обращаться с современным оружием, а, значит, там работают агенты Магирона. По его мнению, профессор Меддир - тоже агент, работавший под прикрытием. И его саботаж, проявленный при работе над 'Ухмылкой', и уход из лагеря при первой же возможности, и уничтожение рабочего материала - звенья одной цепочки...
  - Так, давай шевелиться... - посмотрев на циферблат наручных часов, доктор Ло вздрогнул: до закрытия окна оставалось чуть больше двух минут. А оставаться на Рокхе еще четыре дня в свете последних событий ему совершенно не улыбалось.
  ...Выбравшись со дна котлована, образованного подтаявшими ледяными глыбами, здоровенными камнями и спрессованным снегом, доктор Ло остановился на его краю и тяжело вздохнул: исследовательский городок практически перестал существовать. Безусловно, люди подполковника Гелона не зря ели свой хлеб: основная масса палаток либо уже стояла, либо ждала своей очереди, аккуратно сложенная на месте, где их планировалось ставить. Работало даже пяток генераторов. Однако на месте бывших лабораторий и доброй половины бараков для захваченных в плен аборигенов разлилось озеро из талой воды. Отсутствовало две трети караульных вышек. Со стороны склона, с которого сошла лавина, в лагерь можно было зайти без особых проблем - там не осталось ни проволочных заграждений, ни минных полей, ни датчиков движения. Кроме того, лавина погребла под собой склады, расположенные около Окна, со всем оборудованием, включая ленточные транспортеры, погрузчики и лебедки. Где-то там же, под камнями и тающим снегом, оказались погребенными и строительные материалы, и детали вертолета, и основная масса продовольствия, оружия и боеприпасов...
  Подполковника Гелона, идущего к нему строевым шагом, доктор заметил не сразу - пытался подсчитать время, необходимое для восстановления всего, утерянного из-за этой катастрофы. А, заметив, озверел еще больше: чертов служака вырядился в парадный мундир, привел его в относительный порядок, и явно готовился совершить ритуальное самоубийство! Естественно, после доклада - на его левой руке, прижатой к груди, лежала папка с документами...
  - Разрешите обратиться, господин... подполковник? - заметив новые знаки различия, Гелон слегка замешкался.
  - Подполковник! Вам не кажется, что бросать Родину в такой тяжелый час будет преступлением? - перебил его Ло. - Значит, по-вашему, всем тут надо застрелиться, а потом хоть трава не расти? А кто будет все восстанавливать? Кто отловит этого паршивого магиронца Меддира? Кто обеспечит оставшихся ученых биологическим материалом? Я? Ваше желание уйти из жизни красиво - не более, чем трусость! Слово 'долг' вам ни о чем не говорит? Вы же принимали присягу, подполковник! Вам напомнить ее слова? Или вспомните сами?
  - Я не смог выполнить свой долг... - глухо пробормотал Гелон. - Посмотрите вокруг...
  - Вижу! И что дальше? Плакать? У нас есть цель: создать оружие, способное стереть Магирон с лица нашей планеты. И мы ее добьемся. Чего бы это нам не стоило! Так что хватит комплексовать! Принимайтесь за работу! Есть палатка, в которую я могу вселиться?
  - Так точно!
  - Ведите! Надо распланировать ближайшие мероприятия. Ваш доклад я просмотрю в процессе... И выбросьте из головы эту ерунду... Вы меня поняли?
  - Так точно, господин подполковник!
  - Вот и хорошо... А теперь перейдем к делу: когда мы сможем запустить лаборатории?
  - Технически - послезавтра. Но реально они заработают не раньше, чем через восемь - двенадцать дней. Практически все, что необходимо для ведения исследований, погребено под нашими ногами. Значит, в следующее открытие Окна мы сможем заказать необходимые нам реактивы, а через восемь дней, получив их, приступить к работе.
  - Ясно. Что с персоналом?
  - Профессор Меддир исчез. Уничтожив все рабочие материалы. Как мне кажется, за время пребывания в лагере ему удалось завербовать лейтенанта Когена и получить на руки оригиналы или дубликаты ключей к Хранилищу. Кстати, тело лейтенанта найдено за пределами лагеря. Убит ударом камня в голову. На первый взгляд, зацепило краешком лавины. Однако есть вероятность инсценировки - ведь ключей при нем не обнаружено...
  - Так... - мрачно пробормотал Эмис. - Начальника секретного отдела - ко мне. После совещания... Поехали дальше. Что по личному составу армейских подразделений?
  - Сорок семь погибших. Девяносто три - ранено. Остальные - в порядке. По моему приказу пересмотрен порядок патрулирования, ведутся работы по восстановлению разрушенного лавиной периметра. Снайперские посты комплектуются из расчета пяти боевых единиц вместо двух, и их число удвоено. Для обеспечения изменения режима несения службы необходимо увеличение контингента вдвое. Кроме того, двадцать восемь раненых необходимо отправить на Рокх - в местных условиях поставить их на ноги не представляется возможным. Кстати, у нас серьезная проблема с биологическим материалом: в настоящий момент пригодно для исследований всего четверо аборигенов... Для увеличения их количества тоже нужны солдаты...
  - Понятно... - вздохнул доктор Ло. - Что с лагерем для высшего командного состава?
  - Он не пострадал. Личный состав, осуществлявший его охрану, несет службу в том же режиме - усилить караулы и там пока, к сожалению, нет возможности...
  - Хоть это радует. А теперь подробно о тех, кто совершил нападение. Я не понимаю одного: если нам противостоят эти немытые животные, то как они так быстро осваивают современное вооружение? Если же среди них есть выходцы с Рокха, то, значит, наша контрразведка где-то допустила просчет. Агенты Магирона, каким-то образом внедренные в наш контингент, пользуясь неразберихой первых дней, покинули территорию лагеря и пытаются установить контакт с аборигенами, для того, чтобы саботировать наши исследования. Только я не понимаю, кто и как...
  - Я об этом думал. Вариантов не так много. Первый, и самый вероятный. Один или два агента находились в подразделении, преследовавших тех, кто совершил нападение на снайперскую пару лейтенанта Лантца. Если вы помните, то двадцать одно тело нашли на леднике. Тринадцать погибло при обвале. Но... - тут подполковник сделал паузу и тяжело вздохнул, - при поисковых работах обнаружили только восемь тел! Итого, чисто гипотетически, магиронцев не может быть больше шести. Второй вариант - то, что кто-то ушел в первые дни, - мне кажется практически нереальным: на каждом построении командиры подразделений проверяют количество личного состава. И не могли не доложить о том, что кого-то не хватает...
  - Логично... - согласился Эмис. - Ладно, считаем, что их - шестеро. Допустим, что общий язык с местными они уже нашли. Значит, скорее всего, они находятся в ближайших к нам деревнях аборигенов, и готовят их воинов к мероприятиям по дальнейшей дестабилизации работы в исследовательских лабораториях. Вы с этим согласны, подполковник?
  - Угу...
  - Значит, задача номер один для нас - уничтожить все разведанные с вертолета деревни. Естественно, женщин и детей это не касается. Задача номер два - лишить агентов Магирона всякой возможности подобраться к лагерю на дистанцию выстрела: думаю, физическая ликвидация ученых и военного руководства лагеря - их основные нынешние цели...
  - Почему они не открыли контейнеры со штаммами? - задумчиво глядя на доктора, поинтересовался Гелон. - Ведь тогда гарантированно уничтожался весь лагерь...
  - Судя по тому, что на Рокхе все спокойно, это не спланированная разведкой Магирона акция, а инициатива агентов, попавших сюда случайно. Знаний о биологическом оружии у них быть не может, а, значит, и последствий своего поступка они вряд ли представляли. Опять же, страх за свои шкуры превыше всего... - криво усмехнулся Эмис Ло.
  - Будь я на их месте - открыл бы все, и не задумался бы... - хмыкнул подполковник Гелон. Родина бы этого не забыла...
  'Фанатик ты ненормальный'... - подумал Эмис, сдерживая улыбку. И добавил вслух: Вы - настоящий урлиец! Понятие 'Честь' для вас - не пустой звук...
  - Естественно! - гордо подбоченился фанатик. - Здорово, что они - трусы... Значит, победа будет за нами...
  
  
  Глава 49. Оливия.
  
  Царапина сиял, как новенькая серебряная монетка: каждое срабатывание настороженной Глазом и им ловушки, в результате чего где-то далеко за нами раздавались либо дикие крики, либо грохот взрыва, либо начиналась беспорядочная стрельба, доставляло ему дикую радость. Не могу сказать, что сам факт того, что преследователей опять стало меньше, не радовал меня, или, скажем, Эрика - и он, и я прекрасно понимали, что чем меньше за нашими спинами урлийцев, тем легче будет нам уйти. Но наш штатный мелкий пакостник по кличке Шапокляк каждый раз оказывался на грани буйного умопомешательства. Разобравшись с урлийским 'биноклем', он, захлебываясь слюной, комментировал очередной полет подхваченного разогнувшимся деревцем с силком солдата, и долго не мог успокоиться, рассказывая, как раскалывается голова несчастного от удара о запланированный ими камень, или как привязанный к вылетевшему из травы копью урлийский же штык-нож втыкается под нижний край бронежилета. Его реакция слегка коробила даже автора большинства ловушек - Щепкина: после очередной вспышки радости Вовка морщился и старался ускорить шаг.
  А вот наш новый союзник - уроженец страны под названием Магирон по имени Иор Меддир, которого Вовка называл то Игорем, то Егором, - все глубже и глубже уходил в состояние черной меланхолии. И было с чего: найти его детей в лагере урлийцев не удалось. И теперь он ломал голову над тем, куда они подевались. Первые полчаса после их возвращения из долины Серого Песка он еще как-то реагировал на наши вопросы, и из его коротких реплик я поняла, что, по его мнению, оба его сына, скорее всего, отправлены на Рокх, а, значит, шансов на то, что он сможет их когда-нибудь найти, ничтожно малы.
  Вообще мужика было безумно жалко: пережить то, что пришлось ему, я бы не пожелала даже своему врагу - должен же быть какой-то предел человеческому скотству? И всячески пыталась его отвлечь от обуревающих его чувств. Но, увы, безуспешно - чем дальше мы уходили от лагеря, тем мрачнее он становился, и тем чаще мне казалось, что ничего хорошего от этого его состояния ждать не следует...
  ...Урлийцы прекратили преследование довольно быстро - через какие-то три с половиной - четыре часа после того, как сели на наш след. И, наверное, это было логично - шестеро убитых и человек пятнадцать, если не больше, ранеными за такое короткое время, по мнению командира идущего за нами по пятам отряда был явный перебор. Хотя, как показалось мне, они сломались после того, как Вовка перестал стрелять на поражение: по его мнению, труп можно и оставить, а вот бросить на произвол судьбы раненого, не способного передвигаться - это значит напрочь подорвать боевой дух всего оставшегося на ногах подразделения. И он принялся стрелять по коленям. И, как обычно, не промахивался.
  В общем, к вечеру того же дня мы, здорово намотавшись по горам в направлении, где отродясь не было деревень горных кланов, от души запутали следы в горных речках и свернули, наконец, в сторону, где Вовка распорядился устроить временные поселения. Устроившись на куче лапника рядом с мужем, я долго не могла заснуть, слушая, как вскрикивает во сне мужчина, в одночасье потерявший и жену, и обоих сыновей. И с ужасом представляла себя на его месте. Забыться удалось только тогда, когда Эрик, почувствовав, что меня трясет, принялся нашептывать мне что-то ласковое, и мне пришлось отбиваться от его нескромных ласк...
  Следующие два дня прошли совершенно спокойно: мы ломились по лесу, как стадо убегающих от пожара оленей, стараясь побыстрее добраться до своих. Естественно, соблюдая все меры предосторожности и периодически путая следы. Хотя, имея в отряде магиронца, абсолютно не умеющего двигаться, как полагается, и умирающего от усталости через десять минут после очередного привала, это было не так-то просто. В итоге Вовка, как и все остальные мужчины, увешанный трофейным оружием, решил, что, в принципе, можно особенно не торопиться, и вдвое снизил скорость нашего передвижения. После чего я периодически ловила себя на мысли, что наш боевой выход превратился в легкий променад.
  ...А день на третий я вдруг поняла, чего мне не хватает: Глаз, вместе с Раскатом Грома идущий впереди отряда, не шутил. Вообще. И не отвечал ни на подколы Эрика, ни на мои издевки. Сообразив, что такое состояние для него является чем-то противоестественным, я слегка заволновалась, и, дождавшись вечера, принялась его колоть:
  - Слышь, Глаз, ты, случаем, не заболел? - дождавшись момента, когда он завалится на кучу лапника, я улеглась рядом и требовательно уставилась ему в глаза. - О чем ты думаешь все это время?
  Щепкин, лицо которого в наступающей тьме вдруг показалось мне олицетворением грусти, вдруг тяжело вздохнул и потрепал меня по волосам:
  - Винни! Какой же ты еще ребенок! Ну, назови мне пару причин, которые, по-твоему мнению, дают мне право радоваться?
  - Налет на базу врага прошел успешно... - удивленно пробормотала я. - Мы ушли от преследования, и возвращаемся домой с ценным пленным и кучей важной информации...
  - Это все мелочи... - грустно улыбнулся он. - А если посмотреть в общем, то получается, что, куда ни кинь - всюду задница...
  - Че это вдруг? - я ошалело уставилась на него.
  - Ну, как тебе объяснить? Та банда в долине Серого Песка - не группа собравшихся с бухты-барахты единомышленников, а проект Государства. Причем государства, весьма озабоченного идеями реваншизма и Великой мести. Что из этого следует? Да-да, ты права! Пройдет неделя, две - и в их лагере появятся новые солдаты, два-три вертолета; минные поля и датчики перекроют все подступы, а их мобильные отряды быстро сломают сопротивление не только горцев, но и всех, кто попадется у них на пути. Да, мы разнесли их лаборатории и уничтожили весь запас биологического оружия. Но задумайся - штаммы, которые они уже получили - это не только вещество в контейнерах, но и определенная технология. А носители информации наверняка остались целыми. Как ты думаешь, много они потратят времени, чтобы синтезировать новые образцы?
  - Наверное, нет... - расстроилась я.
  - Так с чего радоваться? То, что мы там сотворили - это, по большому счету, мелкая пакость. Укус комара. Ну, потеряли они человек пятьдесят. Ну - сто! Но для государства это - мелочи! Когда они решат, что наша мышиная возня их достала, сюда отправят пару пехотных дивизий и нам наступит кирдык! Закрыть портал нам не удалось, понимаешь? А, значит, руки у них развязаны...
  - А если отстреливать всех, кто проходит через портал? - понимая, что горожу чушь, все-таки поинтересовалась я.
  - А толку? - посмотрев на меня, как на законченную дурочку, буркнул Вовка. - Во-первых, у меня закончатся боеприпасы. Во-вторых, кто мне даст столько стрелять? Там, между прочим, осталось столько солдат, что при желании меня тупо задавят количеством. И, в-третьих, кто мешает тем, кто там, в Урлии, сделать пуленепробиваемый пенал... Что-то вроде тех, которые соорудили около порталов на Земле, и задвинуть его сюда? Игорь говорил, что окно открывается на двадцать ихних минут. За это время сюда можно впихнуть хоть черта в ступе. А что мы знаем про другие виды оружия массового поражения, которое есть у них на вооружении? Да фиг с ним, с массовым! Затолкать в портал десяток минометов, или что-нибудь типа установок 'Град' - и тем, кто решит пострелять по их лагерю, мало не покажется...
  - Мда... - настроение, до разговора с Вовкой пребывавшее на высоте, со свистом устремилось вниз.
  - Вот тебе и 'мда'! - Вовка закинул руки за голову и уставился в небо, на котором начали проявляться первые звезды. - Я, 'великий военный вождь' аборигенов, пытаюсь придумать, как закрыть портал. И безуспешно... А знаешь, что самое странное?
  - Что?
  - То, что разумом я понимаю, что выход есть! Иначе нас бы сюда не послали. Эти долбанные пророчества - прямое указание типа 'идите и разрулите, неучи. А заодно и потренируйтесь думать'... А, значит, надо шевелиться... И еще меня гложет подленькая мысль: Избранный у нас - Олежка. Значит, когда он появится, все должно сложиться. А почему не могу я? Что я, совсем даун? Или в эту бестолковку не могут прийти по-настоящему умные мысли? - Щепкин постучал себя по голове и снова тяжело вздохнул. - Понимаешь, все эти лавины, пленные, контейнеры с штаммами, горцы, Иггеры Завоеватели и тому подобная хренотень - только лишь кусочки головоломки. Которые Коренев должен как-то собрать. У меня нет амбиций - за годы, прожитые рядом с ним, я понял, что мое место - где-то за его плечом. И меня это вполне устраивает. Но задумайся о том, что каждое следующее задание не только становится сложнее - оно что-то дает. И ему, и нам. Я - образца трехлетней давности - жалкое подобие меня - сегодняшнего. Я - послезавтрашний буду еще круче. Но ведь для чего-то все это надо? Какая же, черт побери, сволочь все это придумала? И что за хрень ждет нас в самом конце пути, раз для того, чтобы с ней справиться, надо так уродоваться?
  - Об этом я не думала... - на мгновение почувствовав себя не в своей тарелке, прошептала я.
  - Гарри Каспаров, наконец, выиграл у компьютера, и с тремя сотнями очков и пятью жизнями перешел на следующий уровень... - непонятно пошутил Глаз. - Я вот тоже раньше не думал. А сейчас вдруг проняло... Эх, будь рядом Хвостик - было бы легче...
  - Ну, да... Когда рядом - любимый человек, чувствуешь себя цельным... - поддакнула я, и тут же нашла взглядом Эрика, восседающего около пытающегося заснуть Меддира.
  - Не только поэтому. Просто для моей жены нет завтрашнего дня. Она живет сегодняшним. Понимаешь, Беате все равно, что будет через минуту: она ни на секунду не задумается, стоит ли ломиться сквозь стену, если впереди идет ее брат. Раньше я думал, что это глупо. А сейчас стараюсь этому научиться...
  - Да, Беате все по барабану... - ухмыльнулась я. - Вот только не пойму, как она к этому пришла...
  - Рассказать? - неожиданно спросил Щепкин. - Что ты слышала о ее юности?
  - Ну, не особенно много... - по его тону поняв, что разговор перешел в очень болезненную для него область, осторожно сказала я. - Война с Тварями, Орден, плен...
  - Когда в Аниор пришел Орден, Беата была еще совсем ребенком ... - начал Вовка. - Она и Олег, двое сирот, жили в Обители Последнего Пути и не видели ничего, кроме маленького, замкнутого мирка, тренировок и немногих адептов, готовящихся к очередному пришествию...
  ...Слушая рассказ Глаза, я пыталась представить себя на месте Хвостика, и ужасалась: выжить на Арене, пройти по тонкой грани между безумием и смертью, и остаться нормальным, вменяемым человеком - это было выше моего понимания. Да, какие-то недосказанные фразы в его рассказе наталкивали на мысли, что такая юность все-таки сказалась на ее характере, и для того, чтобы сгладить какие-то его шероховатости, пришлось приложить душу и самому Щепкину, но в общем, как мне показалось, я бы всего этого не пережила.
  - А теперь на миг вернись в сегодняшний день и задумайся - может ее юность быть одним из элементов этой головоломки? - голос Вовки оторвал меня от мыслей о Беате и заставил вздрогнуть.
  - Пожалуй, да... - подумав, пробормотала я.
  - Вот и я того же мнения... Блин, как я ненавижу того, кто все это придумал!!! - в голосе Щепкина было столько ненависти, что мне слегка поплохело. - Удавил бы к чертовой матери... Ладно, малыш, не дергайся... Это я так, к слову... - заметив, что я зябко поежилась, хмыкнул он и снова потрепал меня по волосам: - Ладно, разболтался я чего-то. Дуй спать, оторва... А то вон Эрик твой уже ревновать начинает...
  - Не может быть... - придя в себя, я посмотрела на внимательно прислушивающегося к звукам ночного леса мужа. - Он далеко не дурак. И понимает, что каким бы ты не был бабником до Беаты, сейчас искать приключений на стороне ты не будешь...
  - Это почему? - притворно возмутился Вовка. - Посмотри на себя! Экстерьер не хуже, чем у моей супруги... Что бы не подомогаться?
  - Да минута общения с Хвостиком тебе важнее тонны подобного добра... - я хотела было игриво подвигать плечами, чтобы шевельнулась грудь, но тут же передумала - после тяжелого разговора шутить как-то не получалось. - Что ты, что Ольгерд - одного поля ягоды... Хотела бы я, чтобы и Эрик стал таким же...
  - А что, есть предпосылки сомневаться? - удивился Щепкин.
  - Нет. Но он - еще ребенок. Впрочем, как и я. Мало ли что случится через год - два?
  - Эх, девочка моя... При том образе жизни, который мы тут ведем, на всякую ерунду просто не хватает ни времени, ни души... Так что, думаю, на Элионе этого можно не бояться... Ладно, марш спать... Завтра будет... хотя, да... В отличие от Егора, мы устанем вряд ли...
  
  
  Глава 50. Джамшер Утренняя Заря.
  
  Глядя на дорогу, Джамшер Утренняя Заря очередной раз удивился, как она изменилась с того момента, как они с Майке встретили тут Вовку Броска Змеи и его друзей. Проезжая часть, еще недавно обезображенная двумя колеями от тяжелых, до предела нагруженных телег, после прохода армии превратилась в ровную, истоптанную солдатскими сапогами, поверхность. Свежих следов от колес видно не было - видимо, купцы и крестьяне с поездками решили повременить, а обозы двигающихся на врага солдат Иггера Завоевателя досюда еще не добрались. За четверо суток ожидания по некогда оживленному тракту прошло от силы десятка полтора путников. И проскакало примерно столько же посыльных. Причем, в отличие от последних все, кто пустился в дальний путь в это смутное время, старались двигаться поближе к опушке леса, чтобы при малейшей опасности иметь возможность скрыться в чаще. Впрочем, Джамшер их понимал: достаточно было одного взгляда на то, во что превратилась таверна, около которой Вовка приказал дожидаться Ольгерда и его сестру, после пребывания там солдат, чтобы стараться держаться подальше от вояк.
  Ждать, вслушиваясь в тишину леса, было скучно, но не так, чтобы очень: все-таки рядом была Огненная Грива, и, устав от наблюдения за дорогой, Джамшер частенько отвлекался на прелести молодой жены. Она, естественно, не возражала. Правда, каждый раз, отрываясь от вымотанного ласками тела Майке, Утренняя Заря судорожно пытался понять, не пропустил ли он кого-то за время любовных игр и давал себе слово ' в следующий раз обязательно устоять' перед чарами жаждущей нежности и ласки жены, но... через какое-то время снова терял голову...
  ...Ольгерд и Беата появились из-за поворота дороги незадолго до полудня. Вернее, сначала Джамшер думал, что это очередные посыльные, и жестом попросил Майке не шевелиться. Однако, в обличие от всех остальных жителей долины, в принципе не способных обнаружить прячущегося даже на расстоянии вытянутой руки горца, воин, едущий чуть впереди, насторожился задолго до того, как Джамшер услышал звук копыт его лошади! Мало того, казалось, что он смотрит прямо в лицо Утренней Заре, хотя заметить кого-то в переплетении ветвей и густой листве выбранного для места засады дерева было просто невозможно.
  - Это они! - внезапно взвизгнула Майке. - Та, что сзади - женщина! И с короткими волосами! Слазь с ветки! Дождались...
  Удержать спрыгнувшую вниз Огненную Гриву Джамшер не успел. И тут же рванулся следом: откровенно говоря, лиц тех, кого видел всего несколько часов, он не помнил, но под описания Вовки и, главное, Оливии эти двое вроде бы подходили.
  - Ольгерд! Это вы? - выскочив на дорогу, но на всякий случай замерев около массивного, обхвата в полтора, дерева, спросила Майке.
  - Ну, как тебе сказать? - ухмыльнулся воин. - Ольгерд - это не 'мы', а я. А 'мы' - это Беата и я. Двое...
  - Да нет, что ты гонишь? - мрачно нахмурив брови, перебила его Беата. - Он король Аниора, значит, отзывается на обращение в множественном числе... А я, как обычная крестьянка, - в единственном...
  - Вы нас помните? Я - Майке Огненная Грива, а он - Джамшер Утренняя Заря! - заулыбавшись, на всякий случай представилась девчушка. - Нас послал Вовка Бросок Змеи.
  - Кто? - в глазах Беаты появились такие же чертики, как и у ее мужа, Вовки, когда тот начинал над кем-нибудь подтрунивать. - Какой-такой змеи?
  - Ну, для того, чтобы войти в клан Вепря, ему пришлось пройти Поединок Чести и получить Имя.
  - О, как! А старое его чем-то не устраивало? - хохотнул Ольгерд.
  - Устраивало, но у нас такой обычай... - насупился Джамшер. - Зато теперь он Военный вождь союза племен!
  - Охренеть... Пока мы тут шарахаемся непонятно где, он делает карьеру? - удивилась Беата. - Кстати, у него уже есть свой дворец? Я так хочу принять ванну, выпить чашечку кофе...
  - Чего? - не поняла смысл последней фразы Огненная Грива.
  - Да это я так, о своем, о девичьем... - отмахнулась жена Великого Вождя... - не обращайте внимания...
  - Так, Хвостик, шутки в стороны! - перебил ее Ольгерд. - Что просил передать Вовка? И почему он не вернулся сам?
  - Записку. - Джамшер метнулся к облюбованному дереву, мигом взлетел к спрятанному в развилке рюкзаку и через мгновение снова выскочил на дорогу, но уже с аккуратно сложенной запиской.
  Беата, подав свою лошадь вплотную к лошади брата, заглянула через его плечо. Минуты две на дороге было тихо. Потом Ольгерд мрачно вздохнул, устало посмотрел на замерших перед ним Джамшера и Майке и буркнул:
  - Ну, да, как я и предполагал, Иггер - это так, разминка... Блин, ну, что нам спокойно-то не живется? Ладно, молодежь, давайте, ведите, что ли... И давайте порезвее - Вовка просил поторопиться...
  
  ...К перевалу Большой Крови отряд подошел за четыре часа до заката. Кивнув в сторону вертикальной стены, глядя на которую даже снизу, он испытывал легкое головокружение, Джамшер скинул с плеч рюкзак и устало пробормотал:
  - Добрались. До заката его не пройти, так что придется заночевать тут.
  - В смысле? - удивленно посмотрев на него, Ольгерд перевел взгляд на возникшее на пути препятствие. - А что в нем такого особенного?
  - Он практически непроходим... - стараясь не показать своего превосходства, буркнул Утренняя Заря.
  - Кем? - хихикнула Беата, и, не снижая темпа передвижения, направилась к скалам.
  - Ну, когда мы поднимались тут с Вовкой Броском Змеи, то потратили почти целый день... - подала голос Майке.
  - А... Так мой муж - редкий тормоз! Я обычно поддерживаю его под локоток, чтобы он не упал. На ровном месте, естественно. А в горах его приходится тащить на закорках... Иногда я задумываюсь, нафиг мне такой калека... Видимо, любовь - зла...
  - Ох, услышал бы тебя Щепкин - неделю бы сесть не смогла бы... - Ольгерд, мотнув головой в сторону перевала, испытующе посмотрел на Джамшера: - Вы как, живые? Или устали? Просто не хочется зря терять сутки...
  - Нам-то что? Мы выросли в горах... - понимая, что долинник не оценил сложности подъема, юноша вытащил из рюкзака веревку и попытался показать, как ею надо обвязываться...
  К его удивлению, вместо того, чтобы внимательно слушать объяснения, Ольгерд обвязал веревкой Майке, прицепил другой конец к своему поясу и рванул вверх по стене так, как будто она была горизонтальной! Уже через час Джамшер начал понимать, что такой темп подъема выдержать невозможно - ныли стертые пальцы, сердце колотилось так, будто пыталось вырваться из груди, а смотреть на умирающую от усталости жену вообще не хватало совести.
  - Что же вы дохлые-то такие! - добравшись до очередной полки, на которой можно было слегка перевести дух, буркнула Беата. - Что тут осталось-то? От силы две трети... Ольгерд! Давай-ка, бери на буксир мальчишку, а за Майке я как-нибудь присмотрю сама...
  - Я смогу! - гордо вскинув голову, попробовал было выступить Джамшер, но его мнение никого не интересовало - подниматься дальше ему пришлось позорно привязанным к Ольгерду...
  
  
  Глава 51. Капитан Шейр.
  
  ...Шрам над коленом начал зудеть еще утром. Стараясь не тереть его в присутствии подчиненных, капитан Шейр постепенно погружался в пучину черной меланхолии. И было с чего: за шесть лет, прошедших с момента операции у Ренука, шрам давал о себе знать раза четыре. И каждый раз - перед очень крупными неприятностями. В семьдесят пятом из его отделения в часть вернулось только двое. Включая его самого. В семьдесят седьмом не выжил никто - если бы не невесть откуда оказавшийся в лесу охотник, то и самому Шейру настал бы конец: кровопотеря от четырех ранений доконала бы его за каких-нибудь пару часов. В семьдесят восьмом, вернувшись в роту после госпиталя, он первый раз прислушался к предчувствию и 'отравился' на ужине в столовой. В результате самолет с двумя десятками его подчиненных улетел с аэродрома без него. А через двадцать минут возвращающемуся из санчасти тогда еще старшему лейтенанту Шейру сообщили, что в результате неисправности рулевых тяг пилоты транспортника не справились с управлением, и тяжеленная машина зацепилась крылом за вершину сопки, расположенной в километре от взлетной полосы. Не выжил никто.
  Где-то через месяц Шейр получил капитана. И после попойки, посвященной этому событию, имел глупость рассказать о шраме единственному на тот момент другу, лейтенанту Орни Куоле. Все бы ничего - молчать Орни умел, - но очередной приступ зуда случился во время их совместного диверсионного выхода по тылам Магирона. Предчувствие не обмануло и на этот раз - разведгруппа попала в хорошо организованную засаду, и вырваться из ловушки удалось только троим. Но бред раненого лейтенанта не остался без внимания - с этого момента о колене капитана Шейра не узнал разве что генералитет...
  - Господин капитан! Вас вызывает к себе подполковник Ло! - голос посыльного, раздавшийся от входа в палатку, заставил Шейра вздрогнуть: неприятности, о которых предупреждал зуд, не заставили себя ждать...
  ...- Итак, задача вам понятна? - оторвавшись от карты, поинтересовался новоявленный подполковник. - Как вы понимаете, я не стратег, так что план рейда разработаете сами. Но мне нужно, чтобы через неделю у меня было достаточно биоматериала, и чтобы эти твари поняли, кто тут хозяин. Вопросы?
  - Никак нет! - молодцевато гаркнул капитан, стараясь, чтобы в его взгляде не появилось обреченности: идти в недельный рейд по деревням аборигенов ему не хотелось совершенно! - Какое количество людей я могу взять?
  - Думаю, человек пятьдесят... Хотя... Мне трудно сказать, - я не специалист. Решайте сами. В принципе, если сочтете нужным, берите хоть всех своих отморозков - хуже не будет... Просто не забудьте доложить перед выходом, чтобы я знал, на кого тут можно рассчитывать... - задумчиво глядя куда-то сквозь стену палатки, пробормотал подполковник. - Ладно, можете идти, капитан... У меня еще много дел...
  
  Глядя на довольные лица солдат, предвкушающих боевой выход, капитан никак не мог отделаться от ощущения, что видит их в последний раз. И хотя за четыре часа, проведенных за планированием операции, он почти убедил себя в том, что колено в этот раз ошиблось, и никаких серьезных неприятностей не предвидится, трусливый внутренний голос все-таки нет-нет, да и давал о себе знать.
  - Господин капитан! - голос капрала Зайнца, в обиходе откликающегося на кличку Затвор, заставил Шейра оторваться от грустных мыслей. - А как это 'дать аборигенам почувствовать, кто тут хозяин'? Ребята спрашивают - курочек местных щупать, наверное, уже нужно? Ведь иначе они не поймут!
  - Ну, если недолго и аккуратно, то я не против... - вздохнув, пробормотал капитан, и вдруг заметил, как меняется лицо подчиненного: еще мгновение назад сияющая физиономия вдруг покрылась мертвенной бледностью, а во взгляде появился ничем не прикрытый страх!
  - З-зудит? - глядя на его колено расширенными от ужаса глазами, Затвор зябко повел широченными плечами.
  Непонимающе посмотрев на капрала, капитан посмотрел на свою руку и... чуть не выругался вслух - задумавшись, он, оказывается, принялся тереть кулаком не желающий успокаиваться шрам.
  - Иди, собирайся! - зарычал Шейр. - Построение через семнадцать минут! Только попробуй не успеть!
  Капрала как ветром сдуло. А капитан схватился за голову: даже если бы он попробовал солгать, Затвор бы не поверил однозначно. А теперь слух об очередном предчувствии наверняка начал свое триумфальное шествие среди его подчиненных...
  
  ...Первые двое суток марша не происходило абсолютно ничего - двое бойцов из отделения разведки, двигающиеся в авангарде, старались вести роту по бездорожью, игнорируя любые тропы и удобные для передвижения склоны, - однако зуд не унимался ни на минуту. Злой, как собака, капитан то и дело ловил настороженные взгляды подчиненных, и проклинал момент, когда не удержал свою собственную руку: ну что такого серьезного могло произойти с сотней вооруженных до зубов спецназовцев в мире, в котором самым опасным оружием до сих пор являлся арбалет? Даже если принять на веру озвученную подполковником Ло версию, что среди аборигенов скрываются несколько агентов Магирона, страшно не становилось: что такого могли противопоставить его солдатам эти жалкие беглецы? Однако на третий день капитан понял, что ошибается.
  ...Момента, когда сработал силок, капитан не видел - шел в середине строя, и смотрел в сторону виднеющегося в просветах между деревьями склона, по которому скрытно передвигалось боевое охранение. Однако на дикий крик взлетевшего в воздух солдата среагировал так же, как и все - упал, перекатился в сторону, и попытался понять, что произошло и где враг. Глухой удар о ствол здоровенного дерева - и крик тут же прервался. А через несколько секунд над приготовившимся к отражению атаки подразделением раздался дикий мат Затвора:
  - ...и что за скотина придумала эту хрень? - бесновался капрал, изучая место, откуда сорвался в полет его подчиненный. - Что разлеглись? Нет никого! Лемке! Оган! Снимите Роржека! Гляньте, что с ним! Вексен! Вы что там, ослепли, что ли? Как можно было не заметить эту петлю?
  Вскочив на ноги и отряхнувшись от налипших на камуфляж иголок и прелых листьев, капитан растолкал сгрудившихся рядом с капралом солдат и присел возле тела попавшего в силок солдата. Роржек был без сознания: подхваченный разогнувшимся деревом, он пролетел по воздуху метров десять, и с разгону влетел в ствол заранее подготовленного к приему жертвы исполина.
  - ...эти скоты специально утыкали дерево отточенными кольями! - никак не мог успокоиться капрал. - Если бы не броник, Роршаху бы настал конец!
  - Что с ним? - кивнув в сторону первой жертвы рейда, поинтересовался капитан у санинструктора роты, как раз заканчивающего осмотр.
  - Вывих бедра, растяжение связок правой ноги, сломана челюсть. Кроме того, один из кольев пробил щеку и выбил два зуба. Надорвано ухо. Сотрясение мозга... Вроде, все. Ребра, думаю, целы...
  - Понятно... - капитан еле сдержал рвущееся наружу проклятие и, кивнув возникшему рядом капралу, приказал:
  - Выдели двоих. Пусть доставят его в лагерь. Я сказал ДВОИХ! - видя, что капрал пытается ему возразить, озверел капитан. - Остальные - вперед марш!!!
  ...Следующее происшествие не заставило себя долго ждать - рядовой Прении, только сменившийся с боевого охранения, имел глупость наступить на небольшой камень, который обошли все, кто шел перед ним. Вылетевшая из кустов стрела пробила ему бедро. Осмотрев рану, санинструктор весело похлопал раненого по плечу:
  - А ты родился в рубашке, парень! Еще бы немного, и стрела бы пробила артерию!
  Но, вытащив стрелу, улыбаться капрал перестал: наконечник стрелы, слабо соединенный с древком, остался глубоко в ране!
  - Вырезать сможешь? - кривясь от боли, спросил Прении.
  - Смочь - смогу, но на это уйдет часа три, не меньше! И ходить после операции ты не сможешь...
  - Отставить операцию! - вмешался в разговор капитан. - До деревни аборигенов - двадцать минут ходу. Подождешь тут. Отправишься в лагерь вместе с пленными. Вопросы?
  - Никак нет, господин капитан! - хором ответили оба.
  Однако пленных захватить не удалось: деревня была пуста! В домах царил жуткий бардак. Казалось, что жителей деревеньки заставили покинуть свои дома чуть ли не пинками. Как иначе можно было объяснить тот факт, что практически все ценные вещи так и остались на своих местах? Пушнина, довольно много оружия, какие-то немудреные украшения - все словно ждало возвращения тех, кому принадлежало.
  Там же, в деревне, отряд лишился еще семи человек - троих убило, и четверых тяжело ранило установленными местными жителями ловушками. Если бы не внимательность солдат, жертв было бы гораздо больше - практически в каждом доме 'гостей' ждала какая-нибудь мерзость. Проваливающиеся в подпол с кольями полы. Падающие с чердака копья. Настороженные арбалеты. Но самой гадкой из них капитану показалась ловушка со столом. Сидя на завалинке возле крайнего дома, и глядя, как санинструктор оказывает раненым первую помощь, Шейр в который раз пытался понять, как же его угораздило пойти в рейд, заранее зная, что добром он не закончится.
  - Это ж надо такое придумать, капитан! - голос капрала Зайнца заставил Шейра поморщиться и вспомнить эту чертову ловушку.
  ...Четверка солдат влетела в дом практически по учебнику - будь внутри защитники, у них бы не было ни одного шанса на сопротивление. Однако в здоровенной комнате, занимающей добрую половину избы, не оказалось ни одной живой души. Стараясь не прикасаться ни к чему подозрительному, солдаты быстро обыскали все места, где могли прятаться люди, и через несколько минут собрались вместе, чтобы немного передохнуть. Если верить их рассказам, то кто-то даже уселся на стол, стоящий в середине комнаты - кроме увесистого кошелька, забытого жильцами, на нем ничего не было. Решив, что остальные дома зачистят и без них, солдаты от безделья решили посмотреть, что за монеты считают тут за деньги, и высыпали содержимое кошеля на стол. Две серебряные монетки тут же нашли своих владельцев, а килограмм десять меди они, ухохатываясь, скинули на пол. Потом в каком-то из соседних домов раздался дикий вопль попавшего в ловушку солдата, и 'отдыхающие' решили, что за безделье им может и влететь. Однако стоило слезть со стола, как он, уже не уравновешенный монетами, мгновенно перевернулся на бок, вращаясь вокруг дальних от входа ножек, петлями прикрепленных к полу. И из-под тоненького матерчатого половика, постеленного около него, в воздух взметнулся металлический прут с закрепленными на нем клинками. Распоротые бедра и страшные раны в паху заработали сразу трое, а рванувшийся наружу четвертый, вместо того, чтобы нагнуться под тоненькой занавеской, ее 'не заметил'. Стальная проволока, натянутая на уровне шеи, не оставила ему ни одного шанса...
  - Капитан! Вы меня слышите? Я говорю, что, для того, чтобы все это придумать, надо быть редким скотом, не правда ли?
  
  ...Следующие три деревни тоже оказались покинутыми. Понаблюдав за ними через приборы ночного видения, Шейр так и не дал команду на их проверку - терять людей в ловушках ему что-то не улыбалось. А у пятой аборигены снова проявили свой гнусный нрав.
  - Капитан! Тут кто-то есть! - шепот выдвинувшихся к околице разведчиков, раздавшийся в гарнитуре, заставил Шейра мстительно ухмыльнуться: теперь, обнаружив место, где прячутся эти чертовы людишки, он и его люди смогут отомстить за потерянных товарищей и за пережитый за эти дни страх.
  - Второе и третье отделения! Начинаем движение! Первое и четвертое - прикрываем! - скомандовал он, и, приподнявшись на локтях, высунулся из-под нависающей над головой еловой лапы. Капелька росы, упавшая ему прямо на нос, заставила поменять положение и опереться на отставленный в сторону локоть левой руки. Смахнув капельку с носа, капитан уперся ладонью в траву и приподнялся - пора было менять наблюдательный пункт. Однако резкая боль в правом запястье и резкий рывок в сторону, чуть не оставивший его без руки, заставил Шейра взвыть от боли. А через мгновение, зависнув где-то между небом и землей, капитан понял, что попал: судя по ощущениям в плече прихваченной силком руки, там был, как минимум, вывих. Потерянная при рывке гарнитура валялась где-то там, внизу, а звать на помощь в момент, когда его люди только начали выдвигаться на исходные позиции, было идиотизмом.
  - Хорошо, о ствол не долбануло... - криво усмехнулся капитан, и, извернувшись, выхватил из ножен клинок. - И силок не на ноге. Можно будет нормально приземлиться... Так... Терпи, солдат... Сейчас еще один рывок, небольшой полет, и ты будешь в порядке. Ну... почти в порядке... - дотягиваясь лезвием до веревки, пробормотал он, и полетел куда-то вниз...
  - Мама! - хруст, раздавшийся откуда-то из-под бронежилета, заставил Шейра замереть на месте. - Мне показалось... Правда? Да, точно... показалось... - стараясь удержать на месте трясущийся подбородок, пробормотал капитан, и тут его полоснула жуткая, ни с чем не сравнимая боль где-то внутри тела...
  - Так! Где мой фонарик? - мгновенно забыв обо всем, что происходило вокруг, прошептал он, и, выхватив продолговатый цилиндр, дотронулся до сенсора активации.
  - Лучше бы я этого не видел...
  Несколько коротких копий с заточенными наконечниками, выхваченные светом фонаря, выглядывали между ветвей окружающего его со всех сторон куста какой-то местной ягоды, терпеливо дожидаясь падающей сверху жертвы...
  - Я наткнулся на такое же? - боясь пошевелиться, Шейр скосил взгляд себе под ноги и взвыл от нового приступа боли...
  - Капитан!!! - в громком шепоте, раздавшийся откуда-то из-за спины, звучала паника, и, как ни странно, какое-то облегчение. - У вас все в порядке? Ой!!! Как это вы так?!
  - Что там, Мошир? - собравшись с силами, спросил капитан.
  - Одно копье... Нет, два... В вас, господин капитан... Больно?
  - Нет, приятно!!! - рявкнул Шейр и закашлялся. А через мгновение его рот наполнился невесть откуда взявшейся кровью. Бросив взгляд на высоту торчащих рядом копий, капитан примерил их к себе и левой, здоровой рукой потянулся за пистолетом...
  
  
  Глава 52. Беата.
  
  Рожа старшего пастуха мне не понравилась сразу. С момента, как я увидела взгляд, который он бросил на Рыжика. А когда он, заметив, наконец, что женщина среди нас не одна, принялся по-хамски разглядывать мои выдающиеся достопримечательности, я поняла, что не уделить ему немножечко своего внимания мне не удастся - заслужил. А стоило ему открыть рот и выдать первую же фразу, как все сразу встало на свои места:
  - Как я вижу, Джамшер-без-имени, ты никак не хочешь успокоиться? Все тащишь и тащишь к нам этих никчемных долинников? Надеюсь, хоть эти не претендуют на место вождя твоего клана?
  - Как я понимаю, этот доблестный воин - тот самый Лиен Кривое Копыто, воин, во время Большой Войны получивший достойнейшее поручение крутить хвосты овечкам? - перебив пытающегося что-то сказать Джамшера, подала голос я. - Воин, которого обидела Оливия Дыхание Смерти?
  - Я - Лиен Удар Копытом! - взбесился воин. - И...
  - Рот закрой! - голос Ольгерда, прозвучавший у меня над ухом, вдруг вызывал что-то вроде спазма, и я почувствовала, что не могу говорить! Вообще!
  Судя по растерянному выражению лица Вепря, негромкий приказ брата подействовал и на него.
  - Забирай своих людей и веди стадо туда, куда тебе поручили! Бегом!!! - очередной приказ Ольгерда заставил воина сорваться с места и метнуться к медленно передвигающемуся по склону стаду, возле которого стояли четверо молодых горцев.
  Смотреть на то, как они мечутся среди блеющего моря совершенно не желающих ломиться вверх по склону овец было бы даже забавно, если бы не дурацкое ощущение того, что меня заткнули!
  - Будильник! Веди дальше... - мой братец, шлепнув меня пониже спины, сделал первый шаг, а потом остановился, повернулся ко мне и удивленно поинтересовался: - Хвостик! Ты, случаем, не заболела? Что молчишь-то? Спой, светик, не стыдись! Давно блатных мы песен не слыхали!
  Я, покраснев от злости, попыталась выдавить что-нибудь поязвительнее, и не смогла!
  - Ну! Скажи хоть словечко!
  - Фу... Что за фигня, а? Рот открыть не могла! Что это за новая фишка? - возмутилась я, как только смогла заговорить. - Отработал командный голос?
  - Не понял? - Ольгерд удивленно посмотрел мне в глаза и подал плечами. - Что ты имеешь в виду?
  - Твое 'рот закрой' заткнуло не только его, но и меня! Что за свинство, а? Ха! Посмотри на молодежь! - заметив, что Рыжик тычет себе пальцем в рот, я вдруг расхохоталась: - На них тоже подействовало! Прикольно!
  - И что мне им теперь сказать? - Ольгерд слегка растерялся. Потом посерьезнел, на несколько мгновений словно ушел в себя, и, потемнев взглядом, рявкнул: - Все, рты можно открыть... Да, блин! Расслабьтесь! Что пасти-то раззявили?
  Захлопнув открытый по приказу рот, я от души врезала брата в живот. Вернее, от души размахнулась, и, естественно, не попала - он слегка сдвинулся в сторону, и растерянно посмотрел на меня:
  - Это что-то новое... Видимо, от Маата набрался... Или на меня как-то не так подействовало его 'воспитание духа'? Блин, надо будет разобраться...
  - Чур, не на мне! - хихикнула я, а потом, задумавшись, добавила: - Ну, вот, опять тебе досталось все самое интересное... Я тоже так хочу! Ух, я бы зарулила! И вообще, тебе не кажется, что про это самое 'воспитание' можно было бы и рассказать?
  - Я пока сам не разобрался... - кивком головы приказав продолжать путь, пробормотал Ольгерд на элионском. - То, что во мне что-то изменилось - чувствую. А вот что именно - пока не понял. И меня это здорово беспокоит. Который день ломаю голову...
  - Ладно, не грузись ты так... - потрепав его по шевелюре, я усмехнулась и перевела разговор на другую интересующую меня тему: - Вот почему, когда я тянусь тебя приласкать, ты не уворачиваешься? Движения-то те же!
  - Так в них нет агрессии... - 'объяснил' мой, уже ушедший в себя, братец. - Зачем от них уворачиваться?
  
  Воинов, прячущихся в густых зарослях на той стороне небольшой горной речушки, я почувствовала намного позже Ольгерда. Но все равно издалека - окажись они врагами, вряд ли кто из них смог бы сделать нам какую-нибудь бяку. Хотя... выстрел из длинного лука я, пожалуй, могла бы и прозевать. А вот брат бы точно почувствовал - выбравшись на опушку леса с нашей стороны реки, он демонстративно сложил руки на груди и, кивнув Будильнику в сторону ближайшего воина, поинтересовался:
  - И долго они будут прятаться? Как я понимаю, это твои соплеменники?
  Парень ехидно ухмыльнулся, скинул с плеча рюкзак и, повернувшись к лесу, громко произнес:
  - Самой темной ночи, воины!
  - Самой темной ночи, Джамшер Утренняя Заря! - возникший среди деревьев горец, в отличие от Копыта, не имел никаких претензий к нашим проводникам, и явно не собирался с ними конфликтовать. - Кто это с тобой, Ворон?
  - Жена вождя Вовки Броска Змеи Беата и его названный брат, великий вождь Аниора Ольгерд Коррин! - гордо ответил мальчишка.
  - Самой темной ночи вам, чужеземцы! - бесстрастно обратился к нам воин. - Да будет ваше пребывание на нашей земле мирным...
  - Благодарю тебя... - Ольгерд сделал паузу, давая горцу время представиться.
  - Геор Волчий Хвост! - гордо подбоченился воин. - Можете идти за мной...
  - Великий Вождь Вовка Бросок Змеи в лагере? - стараясь не заржать, поинтересовалась я.
  - Он - в Доме Совета. Освободится к вечеру... Я провожу вас к Эрику Солнечному Зайчику и его супруге, Оливии Дыханию Смерти... - высокопарно ответил дозорный и, дождавшись, пока мы переправимся через реку, скрылся среди деревьев.
  Деревня, или, если точнее, что-то вроде временного лагеря клана Каменного Вепря, располагалась прямо в чаще леса! Двигаясь за Волчьим Хвостом, я тихо дурела от количества шалашей, покрытых звериными шкурами, прячущихся между деревьями. Как ни странно, воинов в палаточном лагере было немного. Зато те, которые попадались нам навстречу, ревниво посматривали на широченные плечи моего брата, почти не обращая на меня внимания. Зато женщины, оценив стать Ольгерда, тут же переводили взгляды на меня, и сразу же начинали тарахтеть, усиленно перемывая мне кости. Прислушиваться к их разговорам, увы, не получалось - вопли следующих за нами по пятам детей перебивали все, что можно и нельзя, поэтому мне пришлось умерить свое любопытство. А когда мы добрались до палатки Зайчика и его супруги, мне стало не до них:
  - Ура!!! Ольгерд! - метнувшаяся от очередного шалаша Оливия повисла на шее у слегка обалдевшего от такого приема брата и звонко чмокнула его в небритую щеку. - Ну, как сходили? Все путем? А то мы тут уже тихо дуреем без вас! Привет, Хвостик! - метнувшись ко мне, девчонка вцепилась в меня так, как будто я собиралась немедленно куда-нибудь свалить, и принялась меня трясти: - Ну, где же вы были так долго-то?
  - Пиво пили... - буркнул Ольгерд и улыбнулся. - Привет, Эрик!
  - Привет, Косой! Говорят, у вас тут суперские кликухи раздают? - путая аниорский и русский, поинтересовалась я. - Что для этого надо сотворить? И, кстати, где мой Прыжок Червяка? Хочу взглянуть в его бесстыжие зенки!
  - В сауне... С нашей соседкой Манькой Большие Сиськи! - громким шепотом сообщила мне Оливия. - Обсуждает вопросы межпланетных отношений...
  Я схватилась за сердце и рухнула навзничь:
  - Как он мог! Изменник! Я так и знала...
  - Что именно, милая? - руки, подхватившие меня в падении, пахли дымом, жареным мясом и чем-то таким родным и знакомым, что мне мигом расхотелось шутить. Вскочив на ноги, я повисла на шее у мужа, уткнулась носом в отворот его куртки и зажмурилась. От нахлынувшего на меня ощущения безграничного, ни с чем не сравнимого счастья.
  - Привет, бродяга! А нам сказали, что ты на совете... - хохотнул Ольгерд, врезав Щепкину ладонью по плечу так, что у меня чуть не оторвалась голова.
  - Какой нафиг совет, если вы вернулись? - подхватывая меня на руки, рассмеялся Великий Вождь, и первым вошел в шалаш...
  
  ...Следующие несколько часов я тихо млела, свернувшись калачиком на коленях у мужа, и вполуха слушая его рассказы о долине Серого песка и расположившихся там иномирянах. У брата, сидящего рядом с Эриком, все сильнее и сильнее портилось настроение, а мне было хорошо и спокойно настолько, что все проблемы, которые обрисовывал мой благоверный, казались мелкими и абсолютно не важными.
  - Слышь, красуля! Ты что, заболела? - вдруг перестав поглаживать мою спину, ехидно поинтересовался Глаз. - Или решила стать идеальной женой? Как там, в анекдоте? Лежать и молча?
  Я потерлась затылком о его руку и молча кивнула: говорить не было ни сил, ни желания.
  - Охренеть... Даже не знаю, нравится мне это, или нет... А как же 'Я мстю, и мстя моя страшна'?
  - Слышь, Вождь! - кинув взгляд на слегка сдвинутую в сторону шкуру, загораживающую вход, буркнула я. - Там, на улице, уже вечер. И если ты посмеешь мне заявить, что, став местным олигархом, не заимел собственную палатку, я посчитаю тебя олигофреном, потом задушу и... заставлю всех присутствующих ночевать на улице!
  - О, как... - судя по голосу, Вовка слегка покраснел.
  - А ты думал... - поддержала меня Оливия. - Это тебе не задницей вертеть перед местными красотками! Тут все гораздо серьезнее...
  - Второй шалаш, конечно, есть... - рука мужа скользнула мне под куртку, и его шаловливые пальчики вдруг пробежались по моей пояснице. - Но мы еще так много чего не обсудили...
  - Они подождут... - хрипло пробормотала я. - А то я за себя не ручаюсь...
  
  
  Глава 53. Ольгерд.
  
  Открыв глаза, я ошалело оглянулся по сторонам, но никакого гриба ядерного взрыва не увидел - в шалаше было темно, тихо и спокойно. На здоровенном двуспальном ложе из лапника в дальнем от меня углу тихо сопел Эрик, даже во сне обнимающий свою ненаглядную Оливию. Чуть правее сладкой парочки без задних ног дрыхли Джамшер и его Рыжик. По моим ощущениям, до рассвета оставалось еще часа полтора, поэтому я перевернулся на другой бок, тяжело вздохнул, и снова попытался заснуть. Но не тут-то было: стоило мне закрыть глаза, как перед внутренним взором практически мгновенно возникало смеющееся лицо Вовкиного пленника, а за его спиной расцветал черно-красный, жуткий, как сама смерть, огненный цветок чудовищного по мощности взрыва. Поворочавшись немного, и окончательно уверившись, что заснуть в ближайшее время мне не грозит, я сполз с кучи лапника, заменяющего нормальную кровать, и потянулся за фляжкой, брошенной где-то около снятых перед сном сапог.
  Несколько глотков слегка тепловатой, и поэтому почти безвкусной воды вернули мне способность связно соображать. Подтащив к ногам свой рюкзак, я на ощупь вытащил из него свежую майку и переоделся - чувствовать капельки холодного пота, все еще скатывающиеся по спине, не доставляло особенного удовольствия.
  - Приснится же такое... - еле слышно прошептал я и вдруг замер: дыхания Иора, пленника, преследующего меня во сне, в палатке слышно не было!
  Полуприкрыв глаза, я попробовал почувствовать его местонахождение, и, к своему удивлению не смог - видимо, он удалился от шалаша намного дальше, чем я мог 'локаторить', что само по себе было довольно странно: все необходимые 'удобства' находились в пределах моих возможностей.
  Быстренько одевшись, я застегнул перевязь с мечами, и, выбравшись наружу, быстренько добрался до апартаментов великого вождя союза племен господина Щепкина:
  - Вовка! - не влезая внутрь, я легонько пнул его в бок прямо через шкуры, и, подождав несколько секунд, поддал ногой посильнее.
  - Ась? Щепкин на проводе! - в заспанном голосе друга было столько счастья, что я невольно вспомнил свою Машку и расстроился еще больше.
  - Вовчик! Шо там такэ? - пробормотала моя сестричка, а потом, видимо, прислушавшись к своим ощущениям, недовольно пробормотала: - Чего тебе, получночник? Нам хлеба не надо, работу давай?
  - Иор пропал! - вполголоса буркнул я. - По крайней мере, я его не ощущаю...
  - Не понял? - буквально через пару десятков секунд Вовка, а за ним и Беата выскочили наружу и принялись таращиться на меня в предрассветном полумраке: - А куда он мог деться? Вокруг деревни - часовые. Мимо них хрен пройдешь... Хотя... Минуточку... - Щепкин сорвался с места и исчез в моем шалаше.
  - Мда... Пройдешь... То есть прошел. Наверняка... - прошептал он, выбираясь обратно. - ПНВ спер, сука. И свой контейнер... На кой хрен он ему сдался?
  - Поднимай Джамшера. Надо его догнать... Что-то мне это не нравится... - схватившись за голову, приказал я: сон, скотина, опять оказывался совсем не кошмаром, а чертовым аналогом Эолова пророчества!
  - Что такое? - почувствовав в моем голосе нечто большее, чем обычное беспокойство, задергалась Беата. - Опять предчувствие?
  - Угу. Типа того... В общем, надо его догнать... И чем быстрее - тем лучше...
  - Догоним... - мрачно пробормотала она и принялась приводить себя в порядок. - Что встал? Иди, собирайся... Мало ли куда нас занесет?
  ...Ощущение того, что цель наших поисков где-то неподалеку, появилось часов через восемь безумного бега по бездорожью. Причем направление, куда нас вел Джамшер, и место, на которое указывало мое шестое чувство, не совпадали: Будильник несся по следу, постоянно забирая вверх, в направлении небольшой перемычки между скалами, к перевалу, ведущему в соседнюю долину, а мне казалось, что пленник где-то внизу и левее. К моменту, когда все прояснилось, я уже был готов остановиться и ломануться по склону вниз - пленник вышел из зоны досягаемости!
  - Стоп! Тут он сорвался вниз! - замерев на краю осыпи, пробормотал Джамшер и, нахмурившись, выругался: - Чертов долинник! Ну, кто так ходит по горам?
  Если бы не все усиливающееся волнение, я бы, наверное, даже получил удовольствие от спуска в показанном нам Будильником режиме: мелкие камешки, неподвижно лежащие на довольно крутом склоне, сползали вниз при каждом шаге, а, учитывая то, что мы туда и бежали, создавалось ощущение, что мы движемся на каком-то безумном эскалаторе. Правда, на каждом шагу немного вязли ноги, и для того, чтобы сохранять равновесие, приходилось размахивать руками, но зато метров пятьсот спуска мы преодолели за считанные мгновения...
  Пленник стоял на коленях, и смотрел на нас так, что от его взгляда хотелось спрятаться: в нем, напополам с безумием кипело какое-то тихое бешенство, отчаяние и чувство вины! Почему-то перед нами...
  - Стоп!!! - Вовка вцепился мне в рукав и с силой рванул на себя. - Дальше идти не надо!!! Эта скотина открыла контейнер...
  Я рухнул на осыпь там же, где и стоял: судя по рассказам Щепкина, в этом чертовом пенале, валяющимся на коленях у Иора, хранилась какая-то редкая гадость. Которая в эту минуту неотвратимо пропитывала все окружающее...
  - Можно я его пристрелю? - вцепившись в винтовку, висящую на плече у мужа, взвыла Беата.
  - Минуточку! - Вовка, не обращая внимания на то, что оружие, еще мгновение назад висевшее у него на плече, перекочевало в руки Хвостика, что-то затараторил на языке этого ублюдочного ученого.
  - Все, братан. Ты допрыгался! - Беата вскинула винтовку к плечу и плавно потянула за спуск. Безрезультатно. Потянула грубее - тоже никакого результата. - Да, блин, ножом зарежу!!! - взъярилась она, и, выхватив клинок, метнулась было к нему поближе.
  - Не мешай! - взвыл Вовка и, пихнув супругу обратно на осыпь, умоляюще посмотрел на меня. - Дайте мне минуту!!!
  - Беата! Иди сюда! - рявкнул я, вспомнив и повторив то состояние, в котором у меня получался командный голос. Хвостик вздрогнула, повернулась ко мне лицом и медленно, словно преодолевая нешуточное сопротивление, двинулась в мою сторону. - Сядь! Сиди! - Не давая ей справиться с собой, добавил я и на всякий случай вцепился в ее рукав.
  
  ...- Эта дрянь, которую он себе вколол, пока себя не проявляет... Если верить этому подлючему ученому, то получается вот какая хрень... - выслушав монолог покалеченного пленника, мрачно начал Щепкин. - То, что мы находимся в патовой ситуации, он просек уже давно. Не дурак, блин. В общем, он решил нам помочь. И заодно отомстить тем, кто что-то там сделал с его женой. Короче, на этом контейнере есть какая-то хрень, что-то типа дозатора, позволяющая вводить это вещество в кровь испытуемого. Вот он себе и ввел. Насколько я его понимаю, эта дрянь опасна только для человека - ни животные, ни птицы от нее не мрут, так что если бы он добрался до долины Серого Песка, то погибли бы только его соплеменники. И те горцы, которых они используют как расходный материал. И то не сразу - проникнув в кровь носителя, вещество какое-то время никак себя не проявляет. Ну, или почти никак... Так... секундочку... Он что-то хочет добавить...
  В общем, механизм работы этого штамма выглядел приблизительно так: первые сутки зараженный оставался безопасен для всех. Следующие двое суток заражались только те, кто находился с переносчиком в тактильном контакте. Четвертые и пятые сутки заболевание передавалось еще и воздушно-капельным путем, а на исходе шестого дня наступала кульминация - зараженный умирал. В муках. Самым гнусным из всего рассказанного оказалось то, что трупы погибших от этой дряни рекомендовалось сжигать в специальных высокотемпературных печах, так как всякие там могильники не давали даже пятидесятипроцентной вероятности того, что эпидемия не продолжит распространяться дальше...
  - А теперь эта падла сломала себе ногу! - закончив рассказ, Вовка грязно выругался и, подумав, спросил: - Слышь, Олег, а если мы навалим тут офигенную кучу дров, то температуры хватит, чтобы никто не заразился?
  - Хрен его знает... - пробормотал я. - Спроси его. Может, он тебе скажет...
  - Ничего, что вокруг - ни одного нормального деревца? - поинтересовался Эрик. - До леса - часа два ходу. Еще три - обратно. К этому времени стемнеет. Много мы впятером успеем натаскать? Вернее, вчетвером - кого-то надо будет оставить его охранять, чтобы его не подрало местное зверье. А то потом лови носителей заболевания по всем окрестным горам...
  - Ну, да, это не выход... - вздохнул Вовка и снова повернулся к пленному...
  - Кстати, если бы он добрался до своих, они бы, конечно, сдохли. Но, если подумать, нашей проблемы это бы не решило - во-первых, стоило бы открыться порталу, как эта дрянь выбралась бы еще и в тот мир. Миллиарды трупов - там. Во-вторых, не факт, что тут умерли бы все, а, значит, вероятность распространения эпидемии по этому миру тоже весьма высока... В-третьих, рано или поздно, но Эол сюда доберется, а, значит, под угрозой и Элион... Короче, как говорит Глаз, куда ни кинь - всюду - жопа... И что теперь делать?
  - Он говорит, что ему очень жаль, но он не смог иначе... - злой, как собака, Щепкин выхватил их рук сидящей, как истукан, жены свою винтовку и, вскинув ее к плечу, добавил: - А мне-то как жаль! Если бы ты знал...
  - Стоять!!! - снова рявкнул я, сообразив, что вот-вот лишусь единственного шанса относительно нормальный исход этого безумного путешествия в очередной мир Веера.
  Вовка замер, не донеся палец до спускового сенсора.
  - Значит, так... Я сейчас беру этого блаженного и тащу его в эту чертову долину. Вы идете впереди и показываете мне дорогу. Как выйдем в ущелье, контролируемое урлийцами, вы уходите к чертовой матери и делаете все, чтобы ни один их снайпер не помешал нам добраться до их лагеря. Потом тусите там столько, сколько надо для того, чтобы сдох последний из зараженных, а так же все те животные и птицы, которые припрутся полакомиться человечиной. Джамшер! Эрик! Вы берете ноги в руки и чешете в деревню. Ваша задача - вместе с Оливией добраться до нашего портала и сделать все, чтобы Эол и компания НЕ смогли добраться до этого мира. Хотите - сжигайте чертов Милхин, хотите - заставьте Митриха построить вокруг портала пирамиду Хеопса - но пробраться в этот мир наши не должны ни в коем случае... Вопросы?
  - Что за херня, Олег? - заорал взбешенный Щепкин куда-то в сторону Иора. - Я не могу пошевелиться! Это мне снится? Или как?
  - Положи винтовку! Сядь! Расслабься! Хвостик! Ты - тоже! - скомандовал я и тут же упал на спину, уворачиваясь от кулаков сестры:
  - Ты что, сдурел? Куда это ты его понесешь? Ты что, не слышал, что он вот-вот станет заразным?
  - Оставить его тут? - поймав Беату за запястье и притянув к себе вплотную, я тяжело вздохнул и пробормотал: - Ну, ты же понимаешь, что это все не просто так... Чертово пророчество заставляет меня шевелиться!
  - Чип и Дейл спешат на помощь! - почувствовав, что снова может двигаться, Вовка перестал психовать, и тут же перешел на нормальный для себя способ общения. - Ладно, допустим, ты его донес... Они там все передохли... Потом передохли все те, кто туда вломился через портал... Эрик и Беата построили пирамиду и на всей этой планете воцарилась тишина и покой... А ты подумал о том, что сдохнешь сам? Что умрем мы с Беатой! Что где-то там, на Элионе, тебя ждут Машка и Самир? Не говоря уже об остальных?
  - У всех вас есть шанс... - глухо пробормотал я. - Я это знаю совершенно точно. Пирамида, стрельба по животным - это только перестраховка. Я в этом уверен, понимаешь? А если мы сейчас повернемся и уйдем, то этого шанса уже не будет...
  - Давай я его понесу! - кинув взгляд в сторону ученого, воскликнул Вовка. - Я хоть язык знаю! А ты - ни бе, ни ме, ни кукаре...
  Побледнев, как смерть, Беата закусила губу и растерянно переводила взгляд с мужа на меня и обратно.
  - Может, пойду я? Язык знаю похуже, чем Вовка, но объясниться смогу... - буркнул Эрик. - И потом без вас все то общество, которое вы создали в Аниоре, превратится в прах. А таких, как я, вы еще найдете...
  - Слышь, Матросов! У тебя, вон, жена молодая... И все впереди... И вообще, хватит меня хоронить! В общем, делаем, как я сказал...
  - А ты, типа, холостой? - взвыла Хвостик. - Совсем охренел уже? А Машка тебе кто? Троюродная бабушка соседа по даче? А про сына ты вообще забыл?
  - Да не забыл я!!! Просто надо его тащить, и все... Все, тема закрыта... Я пошел...
  - Дай я тебя хоть поцелую, что ли... - Беата потянулась ко мне губами, а когда я подставил ей щеку, неожиданно расплылась в воздухе, а ее ребро ее ладони метнулось к моему затылку...
  Пришлось уходить в джуше, блокировать удар, потом еще десятка полтора, и в итоге отправлять сестру в легкий нокдаун: успокаиваться она явно не собиралась.
  - Эй, сестричка! Ты что это вдруг? - плеснув ей на лицо воды из фляги, я на всякий случай приготовился к очередному удару и не ошибся - ее кулак тут же метнулся к моему лицу...
  - Я все равно тебя вырублю и уволоку домой, слышишь, ты, камикадзе чертов! - вдруг расплакалась Беата. - Совсем охренел, что ли? Ладно, ты решил... А о нас ты подумал? О тех, кто тебя любит? Что нам без тебя делать, а? Вспоминать, какой ты был героический? Да плевать я хотела на эти подвиги, слышишь? Не для того я тебя нашла, чтобы опять потерять!
  - Так, может, все-таки я тебя нашел?
  - Ну, пусть ты... не уходи, ну, пожалуйста, миленький!!!
  - Я тебя тоже очень люблю! - притянув к себе ее заплаканное лицо, я поцеловал сестру в лоб и одним прыжком оказался в паре метров от начавшего движение Щепкина: - Спасибо за попытку, Вовка! Я понимаю, что вам не очень верится, но все будет хорошо... Просто сделайте так, как я сказал, ладно?
  - Только попробуй соврать! Я тебя и на том свете достану! - поняв, что дотянуться до меня не удастся, пригрозил он и расстроено опустился рядом с плачущей супругой.
  А через минуту я, взвалив на плечо сухонькое тельце Иора, уже шагал в сторону все еще освещенного заходящим солнцем перевала...
  
  
  Глава 54. Генерал Ольстейд.
  
  Вблизи черное марево открывающегося Окна создавало гораздо более сильное впечатление, чем на экране транслятора. Даже через специальные очки, предохраняющие глаза от какой-то там вредной составляющей излучения картина здорово действовала на нервы, где-то в глубине души пробуждая иррациональный страх. Однако стоило увидеть, насколько деловито обслуживающий персонал Базы готовит транспортеры и груз, заказанный доктором Ло, как нежелание делать шаг в этот черный разрыв между мирами куда-то быстро пропало.
  - Господин генерал! Вы готовы? - испуганный голос ответственного офицера, раздавшийся за спиной капитана Амонга, заставил генерала автоматически посмотреть на часы: Окно открылось точно по расписанию.
  - Что, уже можно заходить? - на всякий случай поинтересовался Ольстейд.
  - Так точно! Аномалия вышла на расчетную величину...
  - Отлично... - хмыкнул генерал и, кивнув обоим телохранителям, вслед за ними двинулся к краю еще не включенного транспортера.
  На всякий случай зажмурившись, Ольстейд сделал последний шаг, и, почувствовав изменение собственного веса, недовольно хмыкнул: доктор Ло не соврал; ощущение того, что он постарел лет на десять, присутствовало, и еще как!
  - Господин генерал! Разрешите обратиться...
  Открыв глаза и сняв с себя очки, Ольстейд повернулся к возникшему рядом лейтенанту и буркнул:
  - Доклад по форме отменяется. Отведи меня к подполковнику Ло, и как можно скорее!
  - Но... господин генерал... доктор Ло...
  - Я сказал... бегом!!!
  - Есть! Как скажете, господин генерал!!! - на виске офицера задергалась жилка, а лицо покрылось красными пигментными пятнами.
  Двинувшись вслед за сорвавшимся с места солдафоном, генерал вдруг сообразил, что находится в другом мире, и тут же завертел головой.
  В принципе, особых отличий заметно не было - чуть красноватое небо в разрывах серо-черных туч смотрелось непривычно, но и только. Немного странно пахло - к привычным запахам любой базы примешивался аромат недавно прошедшего дождя и какой-то неприятный аромат, смутно напоминающий что-то из лекций по химии в военном училище. Несмотря на это, дышалось даже полегче, чем на Рокхе - если верить доктору Ло, то из-за некоторого избытка кислорода.
  Горы, со всех сторон окружающие лагерь, тоже отливали красным - казалось, что породы, из которых состояли скалы, густо пропитаны кровью, и это слегка напрягало.
  А вот прислушаться к звукам местной природы, как ни хотелось, не удалось - треск работающих на полную мощность генераторов забивал и щебет птиц - если они тут, конечно, были. Единственным звуком, перебивавшим это гудение, был рев протекающей где-то неподалеку речушки. Видимо, прошедший ливень вызвал таяние снега, и несущийся по руслу поток сметал на своем пути все и вся...
  - А тут красиво, босс! - еле слышно произнес двигающийся чуть правее и позади Амонг. - Правда, пахнет как-то не так... И я чувствую себя каким-то тяжелым, что ли...
  - Тяготение тут выше... - не преминул блеснуть познаниями генерал. - Другой мир, парень!
  - Интересно, а бабы тут есть? - хмыкнул лейтенант Отрен. - Прапор на базе, ну, там, за Окном, сказал, что есть, и некоторые из них, вроде бы даже ничего... Только вот моются редко... И понятия о гигиене тут еще пока не очень...
  
  - Не до баб! - вспомнив о причине, побудившей его совершить это путешествие, рявкнул Ольстейд. - Тут, на базе, были магиронские шпионы! И эти уроды дали им возможность уйти!
  - Куда, босс?
  - Куда-куда... к аборигенам... - генерал мрачно посмотрел в сторону седловины, за которой, судя по виденному фильму, и начиналась тропа, ведущая к ближайшим деревням местных жителей, и грязно выругался.
  - Так вроде бы местные все еще бегают с каменными топорами, босс! - удивленно спросил Отрен.
  - Вроде... - передразнил его Ольстейд. - А откуда тогда такое количество раненых и убитых? Как они перепрограммируют блоки идентификации? Каким образом умудряются вырезать половину роты за один разведывательный выход?
  - Не может быть... - недоверчиво хмыкнул Амонг.
  - Еще как может. Я лично похоронки подписываю... - чувствуя, что начинает заводиться, Ольстейд прибавил шагу и почти догнал юркнувшего в одну из палаток провожатого...
  ...Изломанное тело, лежащее за пластиковой стеной, разделяющей палатку на две части, мало походило на человека: выломанные в суставах руки и ноги и проломленная грудь создавали впечатление брошенной за ненадобностью куклы. А короткие конвульсии, то и дело пробегающие по распростертому на полу полутрупу, казались чем-то ирреальным.
  Поморщившись, генерал потянулся к сенсору включения переговорного устройства, позволяющего общаться с теми, кто сейчас находился в рабочей зоне лаборатории, и чуть не оглох от диких, на грани срыва голоса, криков:
  - Скотина! Как ты мог, а? Ты понимаешь, что натворил?! Ублюдок!!! Что ж ты не сдох под лавиной, а? Нет, надо же? Шестнадцать дробь один! Паскуда!!! Убью! Вот этими вот руками!!! - надрывался один из двух облаченных в комбинезоны высшей биологической защиты человек.
  - Молчать!!! - поняв, что о его прибытии доктору еще не доложили, заорал генерал. - Что у вас тут происходит, Ло?
  - Полная жопа, генерал... - в голосе, слегка искаженном переговорным устройством, звучало такое отчаяние, что Ольстейд аж поежился.
  - Извольте доложить как полагается, подполковник!!! - скрывая свой страх, рявкнул генерал. - Выйдите оттуда и снимите с себя эти уродские балахоны!
  Хохот, раздавшийся ему в ответ, звучал так, как будто вместо холодного и мало эмоционального Ло с ним разговаривал пациент клиники для душевнобольных.
   - А что, это идея! - отсмеявшись, доктор подошел прямо к пластиковой перегородке и, игнорируя правила биологической безопасности, стащил с себя головной убор: - Какая, собственно, разница, одет он или нет? Все равно ничего не изменится...
  - Вы это о чем? - холодея от ощущения, что вот-вот поймет что-то очень неприятное, спросил Ольстейд.
  - Вот эта тварь... - помните профессора Меддира, генерал? - украл один из штаммов 'Ухмылки'... И почти две недели шарахался где-то по горам... А потом не придумал ничего лучше, чем явиться обратно...
  - И что в это такого?
  - А то, что он предварительно ввел его себе в кровь!!!
  - Да, но если мне не изменяет память, 'Ухмылка дяди Ёси' пока не синтезирована! - нахмурился генерал.
  - Штамм, который бы устроил нас, и не устроил бы Магирон - да! - истерически захохотал доктор Ло. - А эта дрянь способна уничтожить не один такой мир, как Рокх, или тот, где мы сейчас находимся!
  - Так, получается, что он ввел себе в кровь боевое отравляющее вещество? - уже зная ответ, все-таки уточнил Ольстейд.
  - Так точно, босс! - явно передразнивая его телохранителей, захихикал Ло. - И добрался до снайперского поста уже на третий день после того, как оно оказалось в его крови...
  - Он что, псих? - пряча за спину внезапно задрожавшие руки и стараясь удерживаться от истерических вопросов, рявкнул генерал. - Как он до-добрался до штаммов? Или они у вас не охранялись? Так... а... у вас же была его семья! Что с ней? Он же не дурак, и понимает, что никто из них не переживет эпидемии!!!
  - Детей увезли на Рокх... Жена... жену отдали солдатам... чтобы его простимулировать... В общем, она умерла...
  - Доктор! Вы идиот? - глядя на слабую улыбку, появившуюся на лице истерзанного профессора, Ольстейд понял, что Меддир добился того, чего хотел. И его месть за жену окажется такой сладкой, что за нее можно и умереть...
  - Угу... Так точно, генерал! Я - идиот! - срывая с себя остатки костюма, завопил Ло. - Посмотрите мне в глаза! Видите красные пятна на склерах? Третий день, босс!
  - Хватит истерить, Ло! У вас прекрасная лаборатория! Синтезируйте противоядие! Используйте те, которые есть! Вы ведете себя, как баба!
  - Даже если я буду работать по двадцать четыре часа в сутки, то за оставшиеся мне четверо суток я не смогу его создать... Иначе что это было бы за боевое отравляющее вещество?
  - Как оно передается? - подал голос Амонг, стоящий за правым плечом генерала.
  - Весь личный состав городка уже заражен. При тактильном контакте, воздушно-капельным путем, через кровь... Как только не передается, капитан! Да-да! И вас зацепило! Что вы сюда приперлись-то, а? А... ищем магиронских шпионов? Так их тут скоро не будет! Вымрет все, что может и не может! Пандемия, друг мой, страшная вещь... Кстати, технология доставки грузов в этот мир пока не изменилась? Нет? Здорово! Значит, сводная сестра 'Ухмылки' уже перебралась на Рокх...
  - Прекратите истерику, Ло!!! - зарычал Ольстейд. - Чем уничтожается этот ваш вирус?
  - Сверхвысокими температурами, босс! - согнувшись пополам от приступа дикого хохота, выдавил из себя ученый. - Кстати, температуры офицерской парной будет маловато...
  - Тварь! - расстреляв в сходящего с ума Ло всю обойму, Ольстейд кивнул в сторону оставшихся в рабочей зоне Меддира и второго сотрудника лаборатории, и, повернувшись к выходу, решительно зашагал в сторону все еще открытого окна. Слитные хлопки пистолетов обоих телохранителей, раздавшиеся за его спиной, увы, облегчения не принесли...
  
  ...Палатку Особого отдела базы генералу показал мертвецкий пьяный солдат, валяющийся рядом с солдатской столовой в обнимку с бутылкой:
  - Хде-то там... кажется... господин г-генерал... - пытаясь подняться с места и спрятать за спиной выпивку, промямлил покрытый какими-то весьма неприятного вида пятнами воин, и, поняв, что встать не удастся, горько вздохнул.
  Пробежав между палаток, Ольстейд растерянно посмотрел по сторонам, и, к облегчению, увидел мелькнувший в дверном проеме черный китель секретной службы.
  - За мной! - скомандовал он слегка приотставшим телохранителям, и, прибавив шагу, вслед за незнакомым капитаном влетел в палатку.
  - Господин генерал! За время несения службы... - растерянно начал рапорт заметивший появление начальства офицер, но тут же заткнулся - Ольстейд не был расположен к светским беседам, и очень торопился:
  - Где дежурный?
  - С-спит... - трезвый, гладко выбритый капитан старался не отводить взгляд в сторону, только вот это у него не очень-то и получалось.
  - У кого карты доступа к пульту ЧС?
  - У меня, господин генерал!
  - Отдайте их мне. Немедленно... - Ольстейд требовательно протянул руку, и через мгновение ощутил почему-то теплую и влажную поверхность пластиковых прямоугольников.
  - Откуда вы их вытащили, капитан? - брезгливо вытерев руку о чей-то китель, висящий на стуле около ближайшего окошка, поморщился генерал.
  - У дежурного. Решил, что в моих руках они не потеряются...
  Ольстейд, слегка наклонив голову, испытующе посмотрел на единственного, не потерявшего голову офицера:
  - Молодец, капитан! Поступок, достойный настоящего сына Урлии!
  - Босс! Они вспомнили об Окне! - перебил его влетевший в палатку Амонг. - Все, кто в сознании, уже ломятся на Рокх!
  - Пускай... - устало буркнул генерал. - Какая разница, где взлетать на воздух? Вряд ли за десять минут они выйдут за радиус поражения БТЗ-46, правда?
  Капитан, сообразив, что генерал имеет ввиду, слегка побледнел, и, справившись с собой, сглотнул подступивший к горлу комок.
  - Кто из вас в состоянии активировать его тут? - криво усмехнувшись, поинтересовался Ольстейд у замерших, как истуканы, офицеров.
  - Я! - первым подал голос бывший подчиненный Эмиса Ло. - Можете быть во мне уверены... У меня на Рокхе жена, два сына и дочь. И еще мама... Я не хочу, чтобы они умерли так, как умрем мы...
  - Спасибо, сынок! - Ольстейд от души пожал протянутую ему ладонь, и, в последний раз посмотрев в глаза идущего на смерть капитана, вздохнув, вышел из палатки.
  - Босс! А... на Рокхе - тоже БТЗ-шку? - стараясь не смотреть ему в глаза, на всякий случай спросил Амонг.
  - Да, капитан. У нас нет другого выхода... А теперь хватит болтать и... протолкните меня в это проклятое Окно...
  
  
  Глава 55. Маша.
  
  ...Уже струится Смерть по жилам...
  Он мстить готов, но... не дойти...
  Одна огромная могила
   на целый свет... Пять дней пути...
  Испепеляющее пламя
  в соприкоснувшихся мирах
  сожжет людей, расплавит камень...
  ...И сгинет Избранный в горах...
  
  За двое суток, прошедших с того момента, как я вытрясла из Эола последнее Пророчество, я повторяла эти строки раз триста. Или тысячу. Про себя: говорить не было ни сил, ни желания. А хотелось тихо умереть. Однако маленький кусочек надежды, периодически подающий голос где-то на краю подавленного новостью сознания пока еще удерживал меня от последнего шага. 'А вдруг он жив? Вдруг, как прошлый раз Беата, он сможет 'сломать предписанное Роком'? Поэтому я, забившись в угол неподалеку от постепенно оживающего пульта управления ГМР-ом, вспоминала счастливые дни, проведенные с Олежкой. И плакала.
  Остальные ребята пребывали в таком же подавленном состоянии, как и я: слова 'сгинет Избранный в горах', увы, не давали возможности для альтернативного прочтения. Конечно, передо мной каждый из них старался лучиться надеждой, но получалось это у них хреново.
   Хуже всего было Эолу: мало того, что он, как Черный вестник, чувствовал себя виноватым в том, что происходит со всеми нами, так и восемь часов регенерации, предписанные ему после моей истерики, подействовали на него отрицательно. Стыдно мне не было - в тот момент я вообще была готова его убить. И если бы не Угги с Семой, как-то умудрившиеся сбить меня с ног и скрутить, то Маныш не досчитался бы хорошего сотрудника. И хотя, слегка успокоившись, я сообразила, что вины Эола в этом, скорее всего, нет, ненависть и к нему, и к его начальнику никуда не делась. А словно бы притаилась где-то неподалеку от моего относительно нормального состояния.
   Но гораздо больше Хранителя я ненавидела себя - ведь, будь у меня немного больше мозгов, времени, проведенного мною с мужем, могло бы быть в разы больше - чем сидеть клушей дома, надо было становиться вторым Хвостиком, и оказываться рядом с ним там, куда его забрасывает его безумная Судьба. Может быть, тогда бы я смогла его защитить...
   - Маша! Маша, ау!!! - дикий вопль, раздавшийся прямо у меня над ухом, заставил меня вздрогнуть и открыть глаза: - Через двадцать две минуты ГМР выйдет на рабочий режим!
   - И? - исподлобья посмотрев на стоящего передо мной Ремезова, мрачно поинтересовалась я. - Сколько потребуется времени, чтобы открыть этот хренов портал?
   - Я же сказал - через двадцать две он уже откроется! - сообразив, что я вот-вот окажусь в мире, где, скорее всего, умирает мой муж, я взвилась на ноги и рванула к пандусу, возле которого сбились в кучу все те, кого Хранитель счел готовыми к переходу: Дед, Нейлон, Угги, Клод и де Коннэ. Сам Эол стоял возле какого-то экрана и задумчиво дергал себя за мочку уха.
   - О, Маша! - Клод, грустно улыбаясь, сделала шаг навстречу и протянула мне небольшой рюкзачок. - Держи. Все, что может понадобиться, я туда положила.
   - Как ты себя чувствуешь? - вспомнив, что на днях ей в кровь ввели какие-то имплантаты, заставила себя поинтересоваться я.
   - Нормально. Лихорадить перестало. Да и, в общем, было не так уж и плохо... - пожав плечами, Золиа очередной раз проверила, как выходит из ножен ее меч.
   - Дочка! Держи себя в руках, ладно? - возникнув рядом, тихонько прошептал Наставник. - Иначе, боюсь, придется оставить тебя тут. Не заводись - и тебе, и мне нужно одно: найти Ольгерда. А истерики этому только мешают. Не правда ли? Поэтому, если ты еще не наревелась - у тебя есть десять минут. За пять минут до перехода ты должна быть в форме. Договорились? Я хочу знать, что у меня за спиной - отряд. А не толпа хнычущих баб...
   - Я... поняла... Прости, Дед... - загнав подальше желание поистерить, относительно спокойно произнесла я и посмотрела ему в глаза: - Я сделаю все, что нужно. Можешь быть уверен...
   - Все. Договорились... И не хорони его раньше срока - он у тебя сильный...
   - Маша! Там Маныш прилетел... - глядя куда-то в сторону, буркнул Эол. - Ты как, его калечить не собираешься?
   - Я же уже попросила прощения! - зарычала я и тут же прикусила язык. - Прости... я уже в норме...
   - Вот и хорошо... - голос босса Хранителя, раздавшийся от двери в коридор, звучал преувеличенно весело. - Тогда у меня для тебя две новости. Первая - на той стороне портала мы поставим Эску... в общем, выражаясь по-вашему, хрень, позволяющую связываться с вами в любой момент, не открывая портала. Вторая - если вам потребуется транспорт, то я закрою глаза на использование Эолом его бота...
   - Спасибо... - подойдя вплотную к слегка напрягшемуся мужчине, я благодарно посмотрела ему в глаза и... поцеловала его в щеку. - Что бы я без вас делала?
   Маныш дернулся, как от удара током, покраснел, и, пробормотав что-то невразумительное, метнулся к ошалело глядящему на него Эолу...
   - Кстати, как там Самирчик? - сообразив, что вот-вот окажусь хрен знает где, я рванулась к Хранителю и вцепилась ему в рукав: за время, прошедшее с момента прочтения Пророчества, я, к своему стыду, ни разу не вспомнила про сына!
   - Я говорил с Евгенией часа полтора назад... - буркнул Дед. - С ним все нормально. Она приглядит.
   Перепуганный до смерти Эол бешено закивал головой, подтверждая слова Мериона.
   - Спасибо... - чувствуя, как горят мои щеки, я отошла к ребятам и спряталась за широкую спину Угги.
   - Д-две минуты до открытия Портала... - кое-как справившись с собой, пробормотал Эол. - Дед! Лови терминал... Как им пользоваться, объясню позже...
   - Когда это? - судя по голосу, Мерион Длинные Руки здорово удивился.
   - Когда окажемся там... Я тоже иду с вами...
   - Ты уверен? - одновременно спросили Маныш, Наставник и Сема.
   - Естественно... Ладно, хватит на меня пялиться - лучше идите на пандус... Энергии пока маловато, так что на все - про все у нас будет чуть больше тридцати секунд...
  
  
  Глава 56. Мелух Алон по кличке Левша.
  
  Часовые у Северных ворот оказались ничуть не ленивее остальных: несмотря на конец дежурства, они осматривали каждого желающего войти в Милхин или выйти из него с неиссякающим энтузиазмом. Причин подобной добросовестности было две. Слухи о том, что армия Иггера Завоевателя вот-вот перейдет границу Симинора, и лейтенант Императорской гвардии, покидающий свой пост под надвратной башней только по нужде. Последний слонялся около ворот не просто так: согласно положению о недопустимости паники в военное время выезжать из столицы позволялось только тем, кто получил разрешение в канцелярии дворца Милхина. То есть купцам, осуществляющим поставки продовольствия, оружия и строительных материалов, необходимых для укрепления городских стен. Ну, и подразделениям армии Симинора, следующим к месту дислокации.
  - Мда. И как от сюда свалить? - 'угодливо' поклонившись проходящему мимо горожанину, подумал Мелух, и, стараясь не выйти из роли нищего, затараторил набившую оскомину скороговорку: - Помогите бедному соотечественнику, потерявшему здоровье и семью во время набега проклятых гошшарцев! Пара ваших медяков, и умирающий с голоду калека сможет купить черствую корочку хлеба...
  Желающих подать милостыню жертве недавних событий, как обычно, было немного - народ, перепуганный известиями о скорой войне, старался экономить на всем, чем мог. Тем более, что цены на продукты за последние дней десять выросли как минимум вдвое.
  - Мда... Валить надо было сразу, как очухался... - со вздохом отвернувшись от городских ворот, пробормотал себе под нос Левша и, не забывая хромать на 'покалеченную' ногу, поплелся к 'любимому' месту для размышления - к площади Большого Исхода. Как ни странно, лучше всего ему думалось именно там: созерцание стен Дворца Правосудия и Плиты Возмездия неизменно настраивало Алона на оптимистический лад. Ведь именно тут он смог вырваться из лап тюремщиков, уйти в иной мир, вернуться обратно и обрести свободу, о которой даже не мечтал...
  ...Несмотря на вечер, на площади было многолюдно - толпа просителей, появляющаяся на лестницах Дворца правосудия задолго до рассвета, не собиралась рассасываться и сейчас. Каждый из просителей, пытающийся прорваться к чиновникам, старался ждать до последнего - место в живой очереди стоило бешеных денег, и терять его из-за таких мелочей, как желание поспать или поесть было слишком расточительно. Поэтому многие из просителей даже ночевали на площади. Сидя прямо на ступеньках Дворца, правда, при этом стараясь делать вид, что не спят: патрули Гвардии не особенно жаловали тех, кто превращал столицу в бардак, и нещадно гоняли неудачников...
  Бросив на каменную мостовую дощечку, обтянутую кожей, Левша опустил на нее свой костлявый зад и, скрючившись, как подобает попрошайке, выставил перед собой грязную, покрытую 'мозолями' ладонь. И еле сдержался, чтобы не заорать: над Плитой Возмездия появились огоньки!
  - Этого не может быть! - пробормотал Мелух и с трудом заставил себя успокоиться - внутренний голос истошно требовал немедленного бегства. Причем как можно скорее и дальше...
  Вскоре огоньки заметили и другие, и на площади началась нездоровая суета: все, кто находился на ней, за исключением патруля Императорской Гвардии перепуганно отбегали подальше, при этом стараясь занять места, позволяющие наблюдать за процессом с наименьшим риском для здоровья. А вот поведение солдат Алона изрядно удивило: вместо того, чтобы броситься к хранилищу решеток, которыми обычно отгораживали место казни, они построились в две шеренги, все, как один сняли с себя шлемы и зачем-то поместили их на согнутую в локте левую руку! Правда, посыльного во Дворец Императора все-таки отправили.
  - Интересно, появление сияния над Плитой Возмездия уменьшит внимательность стражи у городских ворот? - подумал Левша и вздохнул: - Вряд ли. После последнего мятежа они готовы умереть, но не покинуть свой пост. Так что можно расслабиться и посмотреть на происходящее. Все равно делать особенно и нечего...
  - Ой!!! - слитный вопль, раздавшийся над площадью, заставил Мелуха вздрогнуть, а сияние, появившееся над Плитой, резануло по глазам так, что из них тут же потекли слезы.
  - Как-то слишком быстро... - вытерев лицо рукавом, он с трудом сфокусировал взгляд на Плите Возмездия и вздрогнул: из черного марева, возникшего над ней, один за другим возникали силуэты вооруженных воинов, как две капли воды похожих на тех, кто там, в мире за Сиянием, вырезал всех его товарищей по несчастью!
  Тем временем солдаты патруля, дождавшись появления последней, восьмой по счету фигуры, вскинули над головами свои мечи и... с лязгом вложили их в ножны! А через мгновение, повинуясь команде офицера, одновременно встали на одно колено и положили на землю щиты!
  - Н-не понял! - ошалело выдохнул стоящий рядом с Алоном горожанин. - Они что, их ждали?
  - Видимо, да... - не отводя взгляда от одной из женских фигур, стоящих на Плите, буркнул Левша. Женщина, вооруженная полуторным мечом, очень уж сильно напоминала ту, что чуть было не зарубила его там, у камня, и почему-то не перешла со своими друзьями вслед за ним и Доходягой Эггом в Милхин!
  - Ого! Сам Нодри пожаловал! - горожанин, справившись с первым удивлением и страхом, перестал вжиматься спиной в стену и сделал первый шаг поближе к замершим друг перед другом отрядам.
  Десятка полтора всадников, влетевших на площадь, выглядели презабавно - добрая половина высших офицеров Гвардии, спешивающихся рядом со строем патруля, была в одних брюках, тренировочных куртках и сапогах, а сам начальник Императорской Гвардии, к тому же и без куртки!
  - Сорвались с занятий? - хохотнул мужичок и, повернувшись к Левше, довольно осклабился: - Первый раз вижу господина Нодри в таком виде! Расскажи кому - не поверят!
  - Это точно! - поддакнул ему Алон. - Видимо, происходит что-то важное...
  Тем временем Нодри, не обращающий никакого внимания на свой внешний вид, быстрым шагом обошел строй патрульных и, остановившись перед кряжистым, явно давно пережившим свое пятидесятилетие воином и зачем-то протянул ему правую руку!
  Воин вцепился в нее своей клешней, и, пару раз встряхнув, что-то произнес. Нодри, пожав плечами, протянул руку к начальнику патруля, и подскочивший к начальству офицер тут же вложил в нее запечатанный свиток. А через пару мгновений послание было передано предводителю, и над площадью наступила мертвая тишина: один из спутников старого воина поднял руку, и из нее на свиток полился яркий белый свет!
  - Колдовство! - тоненький женский вскрик, раздавшийся неподалеку, послужил сигналом для особо трусливых, и через пару мгновений добрая половина зрителей, вовсю орудуя локтями и сбивая с ног себе подобных, в панике неслась подальше от Плиты Возмездия...
  - А Нодри даже не вздрогнул! - гордо прокомментировал происходящее сосед Алона. - Он настоящий воин! О, смотрите! Они договорились! Боя не будет! Эх, жалко... Я бы посмотрел, на что способны наши гвардейцы...
  - Боюсь, что с ЭТИМИ воинами они бы не справились... - поежившись от нахлынувших воспоминаний, пробормотал Левша.
  - Что это вдруг? - возмутился уязвленный в лучших чувствах мужичок. - Да наши гвардейцы кому угодно глотку вырвут!
  - Даже Одержимых? - усмехнулся Алон.
  - Н-ну... им вряд ли... Но это же не Одержимые!
  - Насколько я понял, эти воины - друзья и соплеменники господ Ольгерда, Беаты, Эрика...
  - ...Оливии и Глаза? - округлив глаза, перебил Мелуха горожанин. - О, как же я сразу не догадался!!! Ура! Теперь конец войне! Иггер Завоеватель проклянет день, когда родился! Сколько их? Восемь? И наших - пять... Тринадцать таких же воинов, как Ольгерд - это... это...
  - Это ужас... - буркнул Левша. - Других слов у меня нет.
  - Именно! Здорово! Вовремя они... Кстати, женщины у них красивые... Эх, будь я помоложе...
  
  Глава 57. Кириллов.
  
  - Плесни-ка еще немного... - попросил Кириллов сидящего рядом с каменкой Смирнова.
  - Может, хватит, а, Миша? - капризно заканючила Лариса. - И так дышать нечем... Кстати, я, по-моему, просила прикупить апельсина или лимона. Достала ваша мята... Хочется чего-нибудь сладкого...
  - Я купил... Принести, шеф? - Смирнов, замерев, вопросительно посмотрел на начальство.
  - Давай... Только на следующий заход... - вздохнув, буркнул Михаил Вениаминович. - А пока лей, что есть...
  - Нет, я еще раз не пойду... Зажарилась... Противные вы... Уйду я от вас... - Лариса, надув губки, сползла с полки и, нацепив на ноги резиновые тапочки, выскользнула из сауны.
  - Дверь!!! - взвыл Кириллов.
  - Я закрою! - Смирнов соскочил на пол и замер, так и не дотянувшись до дверной ручки: - У нас гости, шеф!
  - Вы не будете против, если я попарюсь с вами? - увидев перед собой улыбающуюся физиономию Шарля, Кириллов на миг опешил - видеть этого господина в таком виде ему еще не приходилось!
  - Располагайтесь... - справившись с собой, Михаил Вениаминович похлопал рядом с собой и мотнул головой, намекая Смирнову, что их надо оставить наедине.
  - О, нет, спасибо... - ухмыльнулся Шарль. - Вы, crazy Russian, как говорят наши друзья-англичане, паритесь уж очень экстремально... Я посижу тут, внизу... Боже, сто пятнадцать градусов... Нет, вы точно ненормальные...
  - Заезжайте почаще - и вы привыкнете... - пожал плечами Кириллов. - Ваши восемьдесят меня как-то не цепляют...
  - Хозяин - барин, если я правильно помню? - хохотнул офицер. - Или 'с волками жить - по-волчьи выть?' Как вам больше по нраву?
  - Да все равно... Но нормально попариться надо уметь... Кстати, будет время - позвоните заранее, и мои ребята растопят русскую парную... Думаю, вам понравится...
  - О, нет, спасибо! Я про нее наслышан! Думаю, готовиться к этим процедурам надо с юности. А я уже стар, немощен, и... наверное, слишком осторожен...
  - Ну, если судить по фигуре, то особой немощи я в вас не вижу... - покосившись на сухой, перевитый жилами торс гостя, хмыкнул Кириллов. - Думаю, для того, чтобы держать себя в такой форме в нашем возрасте, надо очень много времени и упорства.
  - Пожалуй... - не стал отпираться офицер. - Мда... Жарковато... Может, ополоснемся?
  - Давайте... - усмехнулся Кириллов, и, дождавшись, пока француз выскочит из парилки, выбрался следом. - О, только не в душ, Шарль! Вон купель! Прыгайте!
  - Вода прохладная? - не дождавшись ответа, гость прыгнул с бортика, и тут же взвился обратно: - О, дьявол, она ледяная!!!
  - А как иначе? - Кириллов рухнул в купель и зажмурился от удовольствия - тело, измученное тренажерами, начало расслабляться...
   ...- Пиво? Квас? - завернувшись в простыню и упав в кресло-качалку, Шарль, измученный тремя заходами в сауну, шевелиться явно не собирался.
  - Пожалуй, квас... И воды холодненькой... Есть? Ух, хорошо-то как... Спасибо, господин Смирнов! - пробормотал офицер, и, сделав большой глоток, осоловевшими глазами посмотрел на выходящего из комнаты отдыха телохранителя Кириллова. Потом перевел взгляд на хозяина особняка и тем же тоном произнес: - И в таком состоянии говорить о делах?
  - Ну, если время терпит, то можно перенести беседу на потом. Если нет - то как-нибудь... - хмыкнул Михаил Вениаминович и приложился к бокалу с квасом.
  - Эх, со временем у нас плохо. Даже очень... Так что придется прервать процесс расслабления и перейти к тому вопросу, ради которого я к вам приехал. Если вы, конечно же, не против...
  - Шарль! Давайте без лирики! Думаю, что даже если бы я был очень против, вы бы все равно его подняли... - усмехнулся Кириллов. - Мы знаем друг друга не первый год, и, думаю, можем обойтись без обязательной программы...
  - А как же галантность? - хохотнул офицер. - Инструкции опять же? Ладно, шутки в стороны. Перейдем к делу. Что вы слышали о таком понятии, как Иаи-дзюцу? Или о Иайдо?
  - Ничего! - удивленно посмотрев на собеседника, признался Михаил Вениаминович. - Это что-то японское, да?
  - Угу... - мрачно выдохнул Шарль. - Если коротко, то история возникновения этого вида боевого искусства выглядит так: некий Ходзё Дзинсуке решил отомстить убийце своего отца. Однако этот самый убийца был мастером, тягаться с которым Ходзё было не по зубам. И тогда самурай сделал ставку на один удар. Я плохо помню, сколько лет он оттачивал технику, позволяющую убивать практически мгновенно, из состояния полного покоя, одним движением, начинающимся с выхватывания меча из ножен, но факт остается фактом - цели он добился. А потом создал целую школу... И теперь адепты этого стиля Кен-до тренируются во многих странах мира, включая Россию и Францию.
  - Это, как я понимаю, вступление?
  - Угу. А теперь - основная часть... - допив воду, Шарль кинул взгляд в сторону двери, ведущей во двор, и, удостоверившись, что там никого не видно, продолжил свой рассказ:
  - Недавние поджоги машин помните? В ночь с тринадцатого на четырнадцатое июля на территории нашей страны было сожжено двести девяносто семь автомобилей. Большинство из них - двести одиннадцать штук - в Париже и пригородах. Полицией задержан сто двадцать один хулиган, из них в столичном регионе сто два. Семьдесят два из них помещено под стражу. Кроме того, в парижском пригороде Асньер-Сюр-Сен взорвалось пиротехническое устройство, в результате которого ранило комиссара полиции, а в другом пригороде Парижа - Гонессе - сгорел спортивный зал... В общем, происшествий было много, и не только в этот день, но пожар в спортивном зале неожиданно получил продолжение...
  - Шарль! Извините за то, что я вас прерву, но какое я имею отношение ко всему тому, что вы мне рассказываете? Или вы считаете, что эти поджоги финансировались русскими? В частности, мною и моими людьми?
  Офицер поморщился:
  - Имейте терпение, господин Кириллов! Я вас ни в чем не обвиняю. Иначе, как вы понимаете, не парился бы в вашей сауне. Просто мне надо, чтобы вы вникли в суть той проблемы, которая стоит передо мной и моими людьми. Если вы не против, я продолжу, ладно?
  - Извините...
  - Вот и отлично... Итак, мы остановились на том, что сгорел зал... Теперь немного засекреченной информации. При пожаре погибло три человека. Женщина и двое детей. Старшему было одиннадцать, младшей - семь. Перед смертью мать и дочь были изнасилованы. Глава семьи в это время отсутствовал - вел семинар по этому самому Иаи-дзюцу в одном из залов Марселя. Вернувшись домой, господин Франсуа Этоли обнаружил пепелище, потом посетил городской морг и, видимо, слегка повредился в рассудке. Следующие три недели о нем не было ни слуху, ни духу. А пятого августа там же, в пригороде, нашли первый труп. Обезглавленное тело юноши двадцати двух лет, по национальности алжирца, обнаружил один из жильцов дома... впрочем, подробности тут не важны. Важно другое - судя по всему, он участвовал в поджоге спортивного зала господина Этоли. Четырнадцатого августа погибло еще два человека. Двадцать седьмого и двадцать девятого - еще по одному... Если верить экспертам, то каждый из них убит одним ударом холодного оружия. Правда, оружие было разным, и, кстати, совсем не самурайским мечом, как хочется думать, услышав о Кен-до. Дважды использовалось что-то вроде вакидзаси, короткого самурайского меча, а остальные разы - кусунгобу - кинжал с длиной клинка около двадцати девяти с половиной сантиметров. В общем-то, его понять можно - потеряв в одночасье любимую жену и обоих детей, многие из нас начинают думать о мести. Страшно другое: господин Франсуа Этоли почему-то решил, что основная вина в происшествии лежит не на тех придурках, которые жгли его спортивный зал, а на нашем правительстве. В частности, на президенте Франции...
  - С чего вы это взяли? - Кириллов удивленно приподнял брови и уставился на собеседника.
  - Те убийства в Гонессе были не последними. В середине октября погиб некий господин... фамилию, с вашего позволения я опущу. Высококлассный пластический хирург. Судя по всему, после очередной операции. Вместе с ним к праотцам отправились еще четыре ассистирующих ему врача. Надо ли говорить, что техника убийства осталась та же?
  - Не надо. Понятно и так. Но ведь то, что этот ваш Франсуа сделал себе новое лицо, совсем не говорит о том, что он решил убить президента! - буркнул Кириллов.
  - Угу. Слушайте дальше. Где-то за неделю до этого происшествия в полицию обратилась девушка, назовем ее, скажем, Софи. Она оказалась любовницей одного из офицеров, имеющего отношение к личной охране первых лиц государства. Эта самая Софи была в состоянии истерики, и, прежде, чем из нее удалось выбить причину ее явки в полицию, прошло почти два часа. А прибывшие на квартиру офицера обнаружили его труп... В общем, в момент убийства Софи находилась в комнате, смежной с той, в которой господин Элоти общался с офицером. И сидела там тихо, как мышь, думая, что пришла супруга ее возлюбленного. А когда разговор перешел на повышенные тона - испугалась еще больше...
  - Странная логика - припереться домой к первому попавшемуся офицеру и чего-то там требовать. Как я понимаю, эта ваша жертва не афишировала своих обязанностей?
  - Они были знакомы с детства. И Франсуа ТОЧНО знал, чем занимается его товарищ. Софи слышала не всю беседу, но того, что донеслось до ее ушей, оказалось вполне достаточно, чтобы сделать однозначный вывод - жизнь первого лица государства - в опасности.
  - Ясно. Теперь хотелось бы понять, причем тут я?
  - Михаил Вениаминович! Несколько месяцев назад я закрыл глаза на небольшое недоразумение, произошедшее с сыном вашего друга, и, помнится, намекнул на то, что хотел бы рассчитывать на какой-то ответный шаг с вашей стороны. Как видите, все это время ни я, ни мои люди вас не напрягали. Хотя работа по интересующему нас вопросу не прекращалась ни на миг. К сожалению, настал момент, когда я вынужден попросить у вас и вашего друга содействия! Секундочку, друг мой! Я не договорил! Пожалуйста, не надо расценивать мой приезд как шантаж: если бы не чрезвычайная нужда, мы бы не стали форсировать ситуацию. Но, увы, выводы экспертов однозначны - ни один из тех, кто охраняет господина президента, не способен среагировать на движение Франсуа Этоли. А полностью исключить контакты первого лица с публикой мы не в состоянии. Нам нужен ваш друг. Человек, который УСПЕЕТ!
  
  
  Глава 58. Беата.
  
  Кто бы знал, как я ненавидела этот мир! Все время, потребовавшееся для того, чтобы добраться до долины Серого Песка, я находилась в состоянии дикого бешенства - смотреть на брата, двигающегося по нашим следам в полукилометре позади, и знать, что в это самое время его медленно убивает какая-то дрянь, было абсолютно невыносимо. Но и не смотреть на него я не могла - ощущение того, что я его скоро потеряю, было таким сильным, что хотелось плакать. Или кого-нибудь убить. Если бы не Вовка, постоянно находившийся рядом, я бы плюнула на все, и пошла бы помогать Ольгерду. Но проигнорировать слова мужа, сказанные им на первом же привале после того, как Ольгерд взвалил на себя самую неподъемную ношу в своей жизни, у меня отчего-то не получалось. 'Надеюсь, ты не сделаешь глупости и не оставишь меня одного? - спросил он, обняв меня за талию и испуганно глядя в глаза. - Я... очень хочу детей. А другая жена мне не нужна, слышишь? И потом, кто-то должен присмотреть за Самиром? Кто, если не мы? В общем, когда тебе будет совсем плохо, вспомни о том, что я тебе сказал, ладно?' Да, в тот момент я плохо соображала, и была не в состоянии вдумываться в то, что он мне говорил, но его любящий взгляд проигнорировать не смогла, а слова запомнила автоматически... А день на второй они сами всплыли в памяти, причем в тот самый момент, когда мне было особенно плохо. Трудно сказать, что меня удержало - мысли о племяннике, Машке, Вовке или о моих будущих детях, - но я как-то смогла усидеть на месте. А в следующие разы сделать этот самый Шаг оказывалось все труднее и труднее...
  ...Ольгерд пер вперед, как танк, позволяя себе небольшие привалы раз в три- четыре часа. И то, как мне кажется, не из-за того, что уставал сам, а чтобы дать этому ублюдочному ученому немного оклематься. Услышав условный свист, останавливались и мы, и я, вытащив из рюкзака копченое мясо, делала для брата бутерброды, чтобы перед выходом с места стоянки положить их на приметный камень и хоть как-то позаботиться о брате. Эрик, за весь переход до долины Серого Песка не сказавший ни одного слова, изо всех сил старался мне помочь. Джамшер тоже крутился рядом, затравленно глядя то на меня, то на Эрика, то на мрачно вздыхающего Глаза. И усиленно старался не показывать, как ему плохо. К моменту, когда на горизонте показался перевал, за которым начиналось ущелье, последнее перед целью нашего похода, вся наша компания дошла до ручки. Видимо, поэтому первый снайперский пост мы вынесли врукопашную, сдуру обломав все планы Ольгерда. Впрочем, он о них ничего не говорил...
  ...Команды 'Внимание', 'Опасность', 'Жди', поданные языком жестов, заставили Ольгерда спустить ношу на землю и, присев на обломок камня, расправить натруженные плечи. А я, бросив на брата очередной взгляд, метнулась за мужем, уже скользнувшим в тень отрога небольшой скалы, и, обогнав пристроившихся за ним Эрика и Джамшера, втиснулась в небольшой камин, - вертикальный разлом, по которому можно было скрытно проделать добрую треть пути до места, где обосновались наблюдатели. К моему безумному удовольствию, винтовка Вовки осталась лежать внизу - видимо, как и я, он жаждал крови. И не важно, чьей... Подобраться к внимательно наблюдающими за окрестностями снайперами удалось без особых проблем - двигаясь на максимальном ускорении в момент, когда Вовка, наблюдающий за ними в бинокль, давал команду двигаться. В общем, на то, чтобы зачистить стрелковую позицию, у нас ушло полчаса. Три четверти из которых занял процесс передвижения. А еще через десять минут мы краснели от осознания собственной тупости - Ольгерд, узнав о расправе, чуть не сорвал голос, объясняя нам свое отношение к нашей инициативе. В итоге, пряча друг от друга глаза, мы поперлись в соседнее ущелье, кляня себя распоследними словами, и старались не смотреть на брата, вынужденного снова взвалить на себя вымотанное таким способом переноски тело. Перед вторым постом мы ушли в сторону, дав возможность Иору исполнить трюк под названием 'возвращение блудного попугая'.
  ...Снайпер зашевелился буквально в ту же секунду, как на тропе, вьющейся по дну ущелья, показалось ползущее тело Иора. Несколько минут томительного ожидания выстрела, и... вздох облегчения - видимо, полученные после доклада по рации инструкции не требовали убийства возвращавшегося в лагерь беглеца.
  - Блин, а ведь если бы они завалили Егора, то надо было бы как-то заражать их самих... - буркнул Вовка, лежавший рядом со мной, и пялящийся в свой бинокль. - Повезло, ничего не скажешь...
  Я предпочла не отвечать. Не было желания.
  На то, чтобы захватить Иора, у снайперского расчета ушел час: сначала они удостоверились в том, что он - один. Потом скрытно подбирались к продолжающему ползти по тропе мужчине, и лишь оказавшись практически на расстоянии вытянутой руки, обнаружили себя - один из них, выбрав момент, одним прыжком оказался у Иора на спине и, вбив лицо пленного в камень, 'зафиксировал' бессознательное тело чем-то вроде наручников.
  - Все, понесли... - буркнул Вовка минут через пять, и кинул взгляд в сторону места, где прятался Ольгерд. - Пока они не скроются за перевалом, можно отдохнуть. А потом примемся за дело...
  
  ...Зачистка всех снайперских ячеек, расположенных вокруг долины, заняла весь оставшийся световой день. Правда, для этого пришлось разделиться: Вовка 'работал' один, я - тоже, а Джамшеру с Эриком пришлось мотаться вдвоем. Рискованно, но другого выхода у нас не было - по мнению Щепкина, сначала мы должны были успеть завалить всех тех, кто еще не заразился, а уже потом не дать новым сменам выбраться из долины. И, как ни странно, нам это удалось. Правда, не без потерь - одна из жертв Эрика и его напарника оказалась уж слишком глазастой, и успела выстрелить в летящую на нее тень. Увернуться от поворачивающегося к нему ствола Эрик успел. А вот от осколков, выбитых из камня срикошетившей пулей, нет. И теперь еле передвигался - здоровенная каменюга воткнулась ему в икроножную мышцу и чуть не перебила ахилл. Правда, особенной необходимости перемещаться у нас не было - как оказалось, людям, обосновавшимся в долине Серого Песка, стало не до смены снайперских постов...
  ...Бардак начался поздно ночью. Эрик, наблюдающий за тропинками, ведущими из долины через прибор ночного видения, ткнул Вовку, устраивающегося на ночлег рядом со мной, и тихонько пробормотал:
  - Что это с ними?
  Глаз, заглянув в окуляры, хмыкнул, потом протянул мне прибор и поинтересовался:
  - Хочешь посмотреть на то, что делает с людьми паника?
  Естественно, я хотела, поэтому, забрав ПНВ, тут же приникла к окулярам.
  Если бы не мысли об Ольгерде, смотреть на мечущихся по долине людей было бы даже смешно - судя по походкам, добрая половина солдат была мертвецки пьяна, а те, кто оставался трезв, или кого не зацепил алкоголь, метались по территории палаточного городка, видимо, не зная, что делать. Буквально через пару минут толпа особо перепуганных солдат рванулась по тропе к перевалу, и... взлетела на воздух на выставленной на ночь противопехотной мине. Еще одна группа, явно в подпитии, бросилась в противоположном направлении, кроме всего прочего перекрытом двумя рядами колючей проволоки, и, перебравшись через заграждение с помощью деревянных ящиков, поставленных друг на друга, тоже нарвалась на мины. Время, оставшееся до рассвета, 'гости' этого мира провели в том же духе: кто-то пил, кто-то кого-то стрелял, а некоторые особо умные пытались уйти через места, уже 'разминированные' их товарищами. Вовке пришлось пострелять. Правда, не очень много - большинство умников подрывалось самостоятельно. А на рассвете Вовка пристрелил первого шакала. Видимо, привлеченного запахом свежей крови...
  
  Эрик и Джамшер ушли через сутки - как только автомед подлечил травмированную ногу супруга Оливии. А я, оставшись вдвоем с Вовкой, тихо сходила с ума, отвлекаясь от мыслей о брате только тогда, когда мой благоверный делал очередной выстрел и показывал новую жертву еще не начавшейся эпидемии - как правило, шакала, волка или какого-нибудь пернатого хищника. А на третий день ожидания мне вдруг стало не до эпидемии - у меня пропало ощущение, что Ольгерд рядом!
  - Куда он делся? - снова 'просканировав' окрестности, спросила я у Вовки, и чуть не взвыла от нахлынувшего чувства одиночества: муж, припав к прицелу, напряженно наблюдал за чем-то, происходящим в долине.
  - Але, гараж! - встряхнув не обращающего на мои слова никакого внимания Щепкина так, что у него клацнули зубы, я от души врезала ему куда-то в область правой почки и повторила сказанное: - Ольгерд пропал, слышишь? Куда он делся, а?
  - Он уже большой мальчик и не потеряется... - ошалело посмотрев на меня, Вовка вытер рукавом разбитую в кровь губу, и покрутил пальцем у виска: - Чуть зубы о приклад не выбила... А там портал открылся... Кто-то важный приперся... Ох, что-то мне это не нравится...
  - Хрен с ним, с порталом! Я Ольгерда не чувствую! Вообще! Он там один... Ему хреново... Может, болит что... Надо его найти...
  - Постой... Как портал закроется, так пойдем и поищем... - Вовка снова приник к прицелу и практически сразу затих.
  - Ладно... - я на четвереньках добралась до противоположного от лагеря склона и, удостоверившись, что увидеть меня снизу невозможно, выпрямилась. - Я пока схожу в туалет, ладно?
  - Точно? - мгновенно развернувшись ко мне лицом, Вовка испытующе посмотрел мне в глаза, и, видимо, не увидев там ничего страшного, расслабленно вздохнул: - Боюсь я тебя... Потерпи минут десять, а? Ну, пожалуйста...
  - Хорошо... Тогда я немного разомнусь... Устала сидеть и лежать... До смерти...
  Застоявшиеся мышцы разминались неохотно - видимо, сказывалось то, что двигалась я без души. Видимо, поэтому не сразу среагировала на фразу, сказанную мужем минут через десять:
  - Мда... Эти уроды вспомнили про портал! Вот это каша!!!
  - Что, пытаются вернуться домой? - горько усмехнулась я, на мгновение представив, к чему приведет появление в их родном мире хотя бы одного инфицированного.
   - Угу... Блин, неужели у них нет ни одного человека, способного понять, что этого делать нельзя?
  Раздавшиеся в этот момент автоматные очереди заставили меня вздрогнуть - звук, отраженный окрестными скалами, казалось, шел не из долины, и я испугалась за Ольгерда.
  - Вот, видимо, и нашелся! - голос мужа звучал совершенно спокойно, и я поняла, что мне показалось. - А, хрен! Это пытается свалить та шишка, что приперлась пятнадцать минут назад! Козел, блин. Все, ушел... Быстро он... И мальчики его молодцы... О, те, кто остался, снова зашевелились...
  - Может, он еще не заразился... - я пожала плечами и... зажмурилась, спасая глаза от запредельно яркой вспышки, мгновенно превратившей долину в огромную пылающую чашу. А через несколько мгновений страшный удар в грудь сорвал меня с места и кинул куда-то вниз, на протянувшуюся на добрые триста метров осыпь...
  
  ...Шевелиться было страшно: автомед жег поясницу огнем, а вместе с медленно возвращающейся способностью соображать ко мне пришла Боль. По моим ощущениям, болело все. От кожи лица, то ли обожженного вспышкой, то ли посеченного мелким щебнем, и до живота, по ощущениям, пробитого чем-то вроде копья. Собравшись с духом, я приоткрыла глаза и чуть не заорала от страха - я НЕ ВИДЕЛА! А под веками резало так, как будто туда насыпали битого стекла!
  - О, блин... - пробормотала я и закашлялась - горло тоже горело огнем, а пересохшие и потрескавшиеся губы лопались при каждом шевелении.
  - Помолчим... - про себя пробормотала я и решилась пошевелить рукой. К моему удивлению, кроме боли в грудной мышце и явно растянутом запястье, особых повреждений в ней не оказалось. Я обрадовано дернулась всем телом и почувствовала, что немного поторопилась - в голове загудело, а боль в животе стала почти невыносимой. В этот момент ко мне вернулась способность соображать: судя по ощущениям, я лежала на спине, вбитая, как клин, между двумя здоровенными камнями, а еще один, чуть поскромнее размерами, располагался у меня на животе. Аккуратно прикоснувшись к лицу здоровой рукой, я обрадовано вскрикнула - стоило сгрести с него слой щебня, как я обрела способность видеть. Но толку от этого оказалось немного - надо было промыть глаза, а добраться до фляги, оказавшейся где-то подо мной, в таком положении было невозможно.
  На то, чтобы выбраться из щели и спихнуть с себя камень, ушло минут двадцать - болели сломанные ребра, кружилась голова и здорово тошнило. В общем, выбравшись из западни, я с большим трудом села, заставила себя промыть глаза и, вернув себе способность видеть, огляделась по сторонам. И почувствовала, как мои волосы встают дыбом: седловины, на которой располагался наш наблюдательный пункт, практически не существовало! Мало того, огромную, похожую на вытянутый вверх большой палец, скалу, которая до взрыва находилась от нас по правую руку, и возвышалась метров на двадцать над нашей позицией, срезало наполовину, и ее обломки, отброшенные ударной волной, валялись чуть выше и правее.
  - А если бы они упали на меня? - подумала я, и вдруг вспомнила о Вовке и об Ольгерде! - Глаз, мать твою! Где ты, а? - заорала я, и, попробовав вскочить на ноги, чуть не потеряла сознание.
  - Сотрясение мозга. А ты говорил, что его у меня нет... - пробормотала я себе под нос, и, немного подумав, решила попробовать по-другому. И прислушалась к своим ощущениям.
  - А, вот ты где, зараза... - дико обрадовавшись тому, что смогла почувствовать местонахождение мужа, я осторожно встала на четвереньки и решив, что вставать на ноги мне пока рановато, двинулась вверх по склону. Через каждые десять-пятнадцать 'шагов' пришлось останавливаться и дожидаться, пока автомед немножечко снимет боли и вернет на место пытающееся ускользнуть сознание. Дождавшись момента, когда я оказывалась в состоянии ползти дальше, я проползала очередные метры и снова замирала на месте, пытаясь не взвыть от ощущения собственного бессилия.
  Добравшись до мужа, вернее, до места, где он должен был находиться, я не сразу сообразила, что его засыпало, и минут пять ползала между камней, пытаясь найти его тело, пока не наткнулась на краешек приклада его винтовки. Сам Вовка нашелся метрах в четырех ниже по склону. С трудом выкопав его из-под наваленных на него камней, я осмотрела его тело и, подумав, сорвала с себя автомед и прикрепила его под Вовкиным: ему он был нужен гораздо больше...
  Щепкин пришел в сознание часов через пять, ночью, и, почувствовав, что я лежу рядом, сразу же принялся шутить:
  - Ну, чем я не Карлсон? Пропеллера нет, зато успешно осваиваю антигравитацию. Как летел-то! Летающие лыжники отдыхают! Правда, приземление надо еще отработать, но определенные успехи уже есть...
  - Какой же ты у меня болтун! - стараясь не задеть его обожженного лица, я аккуратно прикоснулась губами к его уху и, чувствуя, что вот-вот заплачу от счастья, добавила: - Как же здорово, что ты - жив!
  - А куда бы я делся с подводной лодки? - пробормотал он и зашипел от боли.
  - Не шевелись, ладно? - тут же зарычала я. - У тебя сломано ребра четыре, правая нога и ключица. Должно быть сотрясение мозга. Что с внутренними органами - не знаю. То, что показывают автомеды, я прочесть не могу. Но, если судить по цветовой гамме, то тебе очень хреново...
  - Кости зафиксировала? - 'спокойно' спросил он. - А то срастутся, как попало, и придется сдавать меня в утиль...
  - Вроде бы... - еле удержавшись, чтобы не отвесить ему подзатыльник, я тяжело вздохнула и устало закрыла глаза: несмотря на то, что глаза я промыла, и не один раз, они все еще болели. - Вопрос номер раз: как найти Ольгерда. Вопрос номер два-с: как нам отсюда выбраться?
  - Ты его вообще не чувствуешь?
  - Угу... - призналась я.
  - Надо обойти долину по кругу. Вряд ли он успел уйти очень далеко... Только я, кажется, пока не ходок... - подумав несколько мгновений, горько признался Щепкин.
  - Я попробую. Как рассветет... Только и я пока не очень...
  - Тебя тоже зацепило? - Вовка встревоженно попытался приподняться на локте.
  - Лежать!!! - услышав, как он скрипит зубами, я открыла глаза и от души обложила его матом. - Че задергался? Жива я и почти здорова!
  В свете звезд помертвевшее лицо мужа смотрелось, как маска воплощенного страдания.
  - Прости, милая! Я думал, что с тобой все в порядке! Что с тобой, а?
  - Ребра, левое запястье, сотрясение. Живот болит. Ну и несколько сильных растяжений. Ничего особенно страшного... - неохотно призналась я, понимая, что он все равно выпытает.
  - Понятно. В общем, два героя-инвалида... - немного успокоившись, буркнул он и задумался. - Блин, еще и Джамшер с Эриком свалили...
  - Не свали они, нас могло бы оказаться четверо. Героев-инвалидов. - хмыкнула я. - Или двое плюс пара трупов. Так что здорово, что они ушли. Немного оклемаемся, найдем Олежку и выберемся. Что тут до деревни-то? Рукой подать...
  - Угу. Дурной собаке - сто километров не крюк! - захихикал Вовка и тут же закашлялся. - О, черт, смеяться больно.
  - Слышь, Карлсон! Спать давай!
  - Сколько я без сознания провалялся? Часов пять? Семь? Выспался уже... Слушай, а ты до седловины не поднималась? Что там с лагерем?
  - Мне было не до этого... - буркнула я. - Тебя искала. Хотя, наверное, стоило - куда бы ты делся с подводной лодки?
  - Язва... - усмехнулся он. - Но... любимая... Спасибо тебе, малыш. Что бы я делал без тебя?
  - Шарахался бы по бабам. Водку бы пьянствовал и дисциплину хулиганил! А в это время на фронте бы наблюдались большие потери человеческих жертв! - процитировала я одну из его любимых присказок.
  - Ну, да... В принципе, ты права. Ведь сказано же: 'как много девушек хороших, как мало времени и средств'! Может, я бы нашел свое счастье, а не прозябал в компании злопамятной фурии, не способной догадаться, что ее законный муж мечтает о поцелуе!
  - И куда тебя поцеловать? Ты свою обожженную рожу видел? - пропустив мимо ушей 'злопамятную фурию', хмыкнула я. - А подушки, чтобы ее накрыть, у меня нет...
  - Знаешь, мне с тобой здорово... - став вдруг совершенно серьезным, Вовка попытался посмотреть мне в глаза. - Спасибо, что ты есть. Давай спать, что ли? А то ты, наверное, тоже чувствуешь себя неважно. А утром мы обязательно что-нибудь придумаем... Только далеко не отодвигайся, ладно?
  - Уговорил, развратник... - хихикнула я, потом поморщилась от боли в боку, накрыла его ладонь своей и, устроившись 'поудобнее', закрыла глаза...
  
  
  Глава 59. Нодри Лемеш, начальник гвардии Императора.
  
  Группа гостей, стоящая на Плите Возмездия, выглядела довольно буднично. Если не вспоминать о том, что они каким-то образом сломали привычный каждому милхинцу двадцатисемилетний цикл и возникли на ней просто так, по своему желанию. Впрочем, не верить Ольгерду причин не было, а перед тем, как покинуть столицу, этот странный чужеземец несколько раз проинструктировал весь личный состав подразделения, патрулирующего Площадь Большого Исхода. Он не знал, когда явятся его соплеменники, но был уверен, что это произойдет задолго до истечения Срока. И, как оказалось, не ошибся - если верить посыльному, гости явились из того самого Сияния, которое не так давно исторгло из себя Ольгерда и его друзей.
  - Здравствуйте! - спрыгнув с коня и оценив внешность стоящих на Плите мужчин и женщин, Нодри быстрым шагом подошел к довольно пожилому, точно подходящему под описание Ольгерда воину, и, вспомнив любимый жест чужеземцев, протянул ему ладонь. Рукопожатие старика оказалось поистине чудовищным - пальцы сплющило, словно в тисках, и для того, чтобы не показать боли, Нодри пришлось здорово постараться.
  - Пакет! - не оглядываясь на замершего за спиной адъютанта, начальник императорской гвардии протянул руку, и с трудом удержал в дрожащих пальцах собственноручно написанное Ольгердом письмо.
  Тем временем старый воин задал какой-то вопрос и требовательно посмотрел на него.
  - Не понимаю я вашего языка... - буркнул офицер, и, пожав плечами, протянул собеседнику пакет.
  - Факел! Живо! - сообразив, что вокруг, мягко выражаясь, темновато, скомандовал Нодри и... вздрогнул: один из спутников старика поднял руку, и из нее на свиток полился яркий белый свет!
  - Колдовство!!! - тоненько заверещала какая-то истеричка в толпе зевак, невесть как успевшей собраться на площади. А через мгновение раздался слитный топот десятков пар ног - с площади улепетывали трусы.
  - Крысы... - презрительно выдохнул командир патруля, лейтенант Орцин. - Понятно же, что не враги...
  - Видимо, не всем... - хохотнул кто-то из солдат. - Вообще таких громил, как вот этот, слева, я бы, пожалуй, тоже испугался... А если он двигается так же, как Ольгерд и его сестра - то я бы уже подбегал к ближайшему перевалу...
  - Рты закрыли! - прошипел лейтенант. - Два дополнительных часа работы на чучеле, Бенг. - Три дня подряд. Вопросы?
  - Никак нет, господин лейтенант!
  Тем временем старик и его спутники закончили читать свиток и, чему-то довольно улыбаясь, вопросительно уставились на Нодри.
  - Коней нашим гостям! - рявкнул он, жестом показывая в сторону заводных скакунов, и, удостоверившись, что все пришельцы из иного мира способны как минимум удержаться в седле, последним запрыгнул в седло своего Чудовища.
  - Господин Нодри! Кстати, в брюках и без куртки вы смотритесь весьма и весьма очаровательно... - тоненький женский голосок, раздавшийся из толпы, заставил начальника императорской гвардии посмотреть на себя и поморщиться - сообщение о появлении Сияния над плитой застало его врасплох, и, выбегая из тренировочного зала, он, видимо, забыл одеть куртку.
  - Интересно, а если снять и брюки, то станет еще интереснее? - никак не успокаивалась хозяйка голоска. - Если у вас будет желание, то вы сможете найти меня в доходном доме матушки Динни. Олейей зовут! Запомнили?
  - А можно мне? В сапогах на голое тело и я ничего! - отозвался какой-то зевака. - Кстати, а скидки будут?
  - Для господина Нодри все наши услуги совершенно бесплатно! - расхохоталась девица. - А вам, уважаемый господин, придется договариваться с матушкой Динни...
  - Знаю я ее... - в голосе горожанина заметно поуменьшилось энтузиазма. - Или подсунет какую-нибудь старуху, или объявит столько, сколько за месяц не заработаешь...
  - А чем тебе старухи не угодили? - в перепалку включился кто-то еще, и тут же раздался слитный хохот слегка расслабившихся после потрясения горожан...
  
  Сородичей Ольгерда было восемь. Шестеро мужчин и две девушки. Воинами были все, кроме одного - пожилой, но очень неплохо двигающийся мужчина, был без меча. Вообще. Но к категории слуг не относился. Причем совершенно точно: седой предводитель этой компании относился к нему с явным уважением. Все остальные, включая девушек, находились в постоянной готовности ко всему, чему угодно. Причем, глядя на них, казалось, что они чувствуют и видят не так, как все окружающие - их реакция на любой звук была в разы быстрее, чем у него самого.
  - Прямо как Одержимые... - сравнив гостей с самым страшным кошмаром Иггера Завоевателя, Нодри вдруг понял, что, окажись он врагом этой компании, шансов что-либо сделать с этой восьмеркой у его солдат практически не было бы.
  - А чего ты ждал? Что спасать друзей отправят какого-нибудь калеку? - про себя усмехнулся офицер. - Явно такие же звери, как и их пропавшие соплеменники. И наверняка так же неуправляемы...
  - Куда едем, командир? - голос адъютанта, раздавшийся рядом, заставил Нодри отвлечься от своих мыслей и задумчиво посмотреть на возникшую из-за угла гостиницы громаду императорского дворца.
  - К парадному входу. Император должен быть уже в курсе. Так что, я уверен, аудиенция состоится прямо сейчас...
  - Ого... - лейтенант пришпорил коня, и, вырвавшись вперед, первым подъехал к парадной лестнице дворца...
  
  Глава 60. Маша.
  
  Аудиенция у местного царька затянулась далеко за полночь - несмотря на то, что никто из нас не понимал местного языка, самодержец никак не мог успокоиться, и принимал нас так, будто мы были его ближайшими, и при этом любимейшими родственниками. Слуги, высунув язык, летали на кухню и обратно, перемены блюд следовали одна за одной, а порядком принявший на грудь мужичок в короне все признавался и признавался нам в своем уважении и вечной дружбе. Расценить по-другому его пьяный лепет и счастливые улыбки не смог бы даже самый закоснелый пессимист. Таковых среди нас не наблюдалось, но к середине ночи лично я начала понемногу звереть - об Олежке не было ни слуху, ни духу, а на все мои попытки понять, куда он запропастился, я получала только абсолютно непонятные тирады и счастливые улыбки. В конце концов я достала даже Эола - отставив в сторону бокал с местным вином, он повернулся ко мне и ехидно поинтересовался:
  - Слушай, а дождаться, пока я закончу анализ языка и настрою транслятор не судьба? Или тебе просто в кайф их терроризировать? Ведь и так понятно, что в городе Ольгерда нет! Видимо, поехал в гости к какому-то Иггеру, или как его там. Примерное направление тебе показали... Ломанемся прямо сейчас, или все-таки вникнем в суть происходящего?
  - Подождем... - мрачно буркнула я, поняв, что он прав. - Когда этот твой компьютер закончит этот чертов анализ?
  - Когда ты перестанешь дергать меня за рукав и отвлекать от того, чем я занимаюсь... Обрати внимание, что сидящий рядом со мной абориген ждет очередного вопроса. Как ты думаешь, о чем я его спрашивал до того момента, когда ты меня прервала?
  - О чем? - поняв, что Хранитель завелся, мрачно спросила я.
  - О том, как называется тот или иной предмет...
  - Эол! Что ты фигней занимаешься? - Сема, с интересом прислушивающийся к нашему разговору, скорчил серьезную рожу, и, нахмурив брови, голосом злого преподавателя пробормотал: - Разве ты не понимаешь, что все твои потуги абсолютно бессмысленны? Чем спрашивать всякую чушь, лучше отловить любого местного папуаса, уткнуть его мордой в стол, и, используя подручные колющие и режущие инструменты, задавать один и тот же вопрос: 'Где Ольгерд, падла?'! И тогда мы все узнаем гораздо быстрее и точнее...
  - Ремезов! Я тебя убью... - нацепив на лицо маску добродушия, 'улыбнулась' я. - Потом. Раза четыре или пять...
  - Ну, вот, приехали... А я просто хотел объяснить неразумному политику партии и правительства, которые, несомненно, тут представляешь именно ты.
  - Гад! Задушу...
  - Надеюсь, после того, как убьешь в четвертый раз? - хихикнула Клод. - А то на шее останутся следы твоих пальцев. И я, увидев их, непременно начну ревновать...
  - Бли-и-ин... - поняв, что останавливаться ребята не собираются, я заерзала на стуле и попробовала их заткнуть, заранее понимая, что это бесполезно: - Я просто волнуюсь за Олежку!
  - А что волноваться-то? - ухмыльнулся Сема. - Видишь, как нас встретили? Значит, он тут успел себя проявить. Кроме того, ты же читала его письмо? Там ясно написано - вальнут местного фюрера, и вернутся. Что нашим пацанам какой-то там Завоеватель? Нагнут и не задумаются...
  - Все равно волнуюсь... Надо ехать навстречу... И потом, вы что, забыли про Пророчество? Там написано, что он сгинет!!!
  - Ты его не так поняла... - стараясь, чтобы я не заметила сомнения в его глазах, Ремезов широко улыбнулся, и, покрутив у виска пальцем, жизнерадостно объяснил: - Наверняка 'сгинуть' - это уйти от погони, которая за ним увяжется после убийства этого самого Иггера. А первые строчки 'уже струится кровь по жилам... он мстить готов, но не дойти' - это ощущения Иггера, а не Олега. И взрыв - какая-то местная петарда. Вроде как способ замести следы. Так что, если не умеешь анализировать стихи - не берись. И не страдай заранее: Коренев - хмырь хитрый. Выберется из любой передряги. К гадалке не ходи...
  - Твоими бы устами - да медку навернуть... - буркнула я, так и эдак ворочая въевшиеся в память строки. По всему выходило, что Сема может оказаться прав - раствориться в горах, уходя от погони, Олежка мог. И еще как. Поэтому, слегка повеселев, я решила слегка перекусить. Тем более, что жареное мясо, стоящее неподалеку, выглядело очень аппетитно...
  - Кстати, Эол, а ты свою телегу когда пропихивать будешь? - заметив, что я занялась едой, Ремезов переключился на Хранителя.
  - Какую телегу?
  - Ну, таратайку, которую тебе разрешил использовать Маныш...
  - А, бот? - Хранитель расхохотался. - Ничего себе телега... Она уже тут. Вместе с нами провел. В режиме невидимости. Висит где-то над дворцом... Так что с транспортом проблем не предвидится...
  - Слушай, а бензин в ней не кончится? - притворно заволновался Ремезов. - Или она у тебя на сене?
  - Сам ты на сене... не кончится... и вообще, жрите дальше. Не мешайте мне словарь составлять, а? Шутники, блин...
  - О, какое красивое слово... Блин!!! - рассмеялся Арти. - В первый раз слышу от Эола... Сема, твоя школа?
  - Вовкина... Странно, что эти его не употребляют... Хотя мы их еще не понимаем... Может, он и их перевоспитал... Прикиньте - завтра затараторим по-ихнему, а они нам - свежие анекдоты про Вовочку...
  
  ...Эол заговорил по туземному еще до завтрака. А сразу после него, оставив нас изнывать от скуки в выделенном нам для проживания дворцовом крыле, ушел с начальником гвардии к императору Митриху, тоже, как и мы, проснувшемуся ни свет, ни заря. Первые полчаса ожидания я тихо зверела от безделья, а потом Арти, заметив мое состояние, заставил меня взяться за мечи. Первые несколько его выпадов я отбила нехотя, а потом в схватку вмешались Угги, Клод и Нейлон, и мне стало не до раздумий: бой по принципу 'каждый за себя' заставлял двигаться на пределе возможностей, так как, по правилам, ударить тебя мог каждый, а, значит, приходилось шевелить конечностями и стараться не зевать...
  Еще через полчаса со двора пришли Сема и Дед, и схватка превратилась во что-то жуткое - Наставник с каким-то извращенным удовольствием наказывал ударами за каждую совершенную ошибку, а на то, чтобы уворачиваться от его атак моих скоростных возможностей в джуше не хватало.
  К моменту, когда в зал, в котором мы развлекались, вернулся Эол, я заработала десятка полтора синяков и ссадин, Сему раза два откачали от нокаута, а толпа горничных и караульных, сбежавшихся на звуки схватки, перестала трястись от страха, поняв, что это просто тренировка.
  - Есть три новости. Две из них - хорошие... - дождавшись, пока мы уберем в ножны мечи, сообщил Хранитель. - С чего начнем? У-у-у-у, Маша, можешь не начинать! Плохих новостей нет... Да не трясись ты так! - заметив, что я побледнела, он успокаивающе улыбнулся: - Если коротко, то ситуация такова. Ольгерд и Ко, разобравшись в местной ситуевине, решили помочь местному императору и разобраться с этим самым Иггером Завоевателем. По последним сообщениям с границы империи, армия Иггера, еще неделю назад собиравшаяся неподалеку от крепостей, закрывавших проход к перевалам, неожиданно исчезла. Разведчики, посланные на ее поиски, сообщили, что подразделения врага спешно двигаются в направлении собственной столицы. Взятые ими языки единодушно сообщают о трагической гибели самого Иггера, начальника его тайной полиции и младшего сына. Судя по всему, Ольгерд своей цели добился. Так что он должен быть где-то на пути к Милхину.
  - Милхин - это хде? - на всякий случай спросил Сема.
  - Вокруг нас... - не ведясь на его шутливый тон, ответил ему Хранитель. - Судя по скорости передвижения гонцов и тому, что Коррину надо ломиться по горам, наши должны появиться ориентировочно дня через два-три. От силы через неделю. Я не вижу смысла идти навстречу - что с бота, что без него найти ребят в окрестных горах будет абсолютно нереально. Так что придется ждать...
  - А языков не спрашивали по поводу убийц? Вдруг их поймали? - спросила я, стараясь не выдать голосом своего страха за Олежку.
  - Не поймали. Говорят, что Иггера убили какие-то чудовища из местной преисподней. Их ищут, но без особого энтузиазма - говорят, что они приносят несчастье...
  - Ну, кому как... - разом повеселев, буркнула я. - Ладно, подождем. Только четыре дня - это чертовски много...
  - Выскажешь эту претензию своему мужу... - хихикнула Клод. - Можешь даже устроить ему тренировку по бегу по пересеченной местности. Лишней не будет... А то тормоз он у тебя какой-то...
  - Это у тебя муж тормоз! - взвилась я, и, услышав хохот согнувшихся пополам ребят, захихикала и сама.
  - Ну, да, бывает... - отсмеявшись, 'сокрушенно' пробормотала баронесса Золиа. - Вот сегодня он никак не мог решиться меня поцеловать. Пришлось брать инициативу на себя. Вообще эти земляне такие робкие! Прямо как мужчины у нас, в Нианге ...
  - Ну, ты и сравнила... - ошарашенно повернулся к ней Ремезов. - Я что, похож на бабу?
  - Ты только не расстраивайся... - мстительно захихикала я. - Иногда бывает... Но не сильно, и только со спины... Попка у тебя аппетитная...
  - Ох, и взгрел бы я тебя, Машка! Да Олега боюсь...
  - И правильно... Он бы меня защитил... - хмыкнула я и для пущей убедительности показала ему язык.
  - Господа! Вы не будете против, если я отпущу зрителей? - Дед влез в нашу перепалку и показал глазами на солдат, толпящихся напротив открытой двери. - А то подумают, что мы, мягко выражаясь, не в себе...
  
  
  Глава 61. Эрик.
  
  ...Всадники, показавшиеся из-за поворота, оказались гошшарцами. Пересчитав несущихся в нашу сторону солдат, я посмотрел на жену и буркнул:
  - Вот тебе и лошади. Такие устроят?
  - Другое дело... - сбросив с плеча рюкзак, Оливия повела плечами и покрутила головой. - Это - не крестьяне, и я не против их немного пограбить...
  - По-моему, грабить собираются нас... - испуганно пробормотала Майке и на всякий случай сделала пару шагов в сторону деревьев, начинающихся вплотную к обочине.
  - Одиннадцать... - стараясь не выдать своего страха, сообщил Джамшер и сместился так, чтобы иметь возможность защищать свою ненаглядную супругу.
  - Угу. Судя по их лицам, это будет не грабеж, а самозащита... - хмыкнул я. - Рыжик! Марш в лес! Спрячься и не вздумай спешить на помощь... Быстро!!!
  Огненная Грива перепуганной девчушки мелькнула среди деревьев, и в этот момент воины Иггера Завоевателя сорвали своих коней в галоп.
  - Темп! - выдохнул я, и метнулся в сторону первого приближающегося всадника, не очень надеясь его достать.
  Изогнутый, утяжеленный на конце меч медленно приподнялся в воздух и... его хозяин с возникшим в глазнице метательным клинком завалился на круп своего скакуна. Солдат, скачущий чуть левее и сзади, удивленно посмотрел на товарища и тут же схлопотал точно такой же клинок. Только в горло. Прежде, чем я успел дотянуться до своей первой жертвы, седла покинули еще трое атакующих: Оливия была в своем репертуаре, и совершенно не заботилась о том, чтобы количество поверженных ее мужем врагов было больше, чем убитых ею. Впрочем, я довольно спокойно относился к этой жуткой несправедливости, тем более, что благодаря ей мне обычно удавалось выйти из боя без единой царапины. К моменту, когда строй атакующих гошшарцев поредел на две трети, их командир, почему-то скачущий последним, сообразил, что что-то пошло не так, и приказал рубить всех без разбору...
  - Какие хамы! - возмутилась Оливия. - То есть сначала они хотели оставить меня и Рыжика на закуску?
  - Насчет закуски - не знаю, а вот позабавиться с вами они были бы не прочь... - отсекая ногу пролетающему мимо меня воину, буркнул я, и, отскакивая в сторону от удара мечом, добавил: - Могли бы и моим мнением поинтересоваться...
  - Нашли время болтать! - Джамшер, мечущийся среди дико ржущих лошадей и бьющихся в агонии солдат, бестолково размахивал мечом, пытаясь дотянуться хоть до кого-нибудь, но безуспешно: враги, оказывающиеся в пределах досягаемости его клинка, уже находились за той тоненькой гранью, которая отделяет жизнь от смерти.
  - Дурное влияние мужа... - опустив руку с так и не брошенным ножом, Оливия захлопала ресницами и притворно вздохнула: - Я вообще была тихой и примерной домохозяйкой, пока не попала в его загребущие лапы. Представь себе - мышку обидеть не могла. Не говоря уже о человеке...
  - Да ладно врать-то! - добив упорно не желающего смириться с поражением командира гошшарцев, я схватил волочащийся по земле повод ближайшего ко мне коня: - Эй, что встали? Лошадей ловите! Эй, Будильник, под ноги-то смотри... Мало ли, кого не добили...
  - Все нормально, Эрик. Эти уже допрыгались... - Оливия, заметив, как Джамшер отскочил от дернувшегося в агонии тела, хихикнула и, присев около одной из своих жертв, деловито вытащила из его глазницы свой метательный клинок. - Эй, Рыжик! Ты еще тут, или уже свалила куда?
  Майке, выскользнув из-за дерева, окинула взглядом дорогу и испуганно посмотрела на своего мужа:
  - Вы уже все? Джамшер, тебя... не задело?
  - Заденет меня, как же... я вообще ни разу никого не ударил... Не успел... - стараясь не глядеть на жену, пробормотал парнишка. - Чувствую себя щенком без имени.
  - Как говорит Вовка, не спи - замерзнешь... - хихикнула Оливия, и, вспомнив о ребятах, сразу же помрачнела: - Как они там, а? Не надо было тебе уходить, Эрик...
  - Не начинай, а? - у меня мгновенно испортилось настроение. - И так тошно. Подбери рюкзак и марш в седло. Давай резвее - до Милхина еще ехать и ехать...
  Оливия, протерев от крови очередной клинок, вложила его в перевязь, потом провела пальцами по рукояткам, и, убедившись, что собрала все, неторопливо двинулась к опушке:
  - Сейчас, пару минут подождите... Кстати, я бы осталась с Ольгердом...
  - Это я уже слышал... - разозлился я, и, не дожидаясь, пока она сходит в туалет, вскочил в седло и заставил своего коня сдвинуться с места...
  
  До границы Симинорской империи мы добрались через двое суток и почти без приключений - несколько стычек с мелкими, человек в пять-семь, отрядами гошшарцев нисколько не улучшили нашего настроения: в одной из них легко ранили Джамшера, а в другой Рыжик, грохнувшись с коня, здорово ударилась головой и ненадолго потеряла сознание. Кроме того горцы, не умеющие ездить верхом, отбили себе задницы и с трудом держались в седлах. Да и пешком ковыляли не лучше. В общем, к моменту, когда нас пропустили через ворота крепости, перекрывающей единственную дорогу к Милхину, мы были, мягко выражаясь, не в себе.
  А в крепости царило безудержное веселье - симинорцы, ликуя, праздновали окончание так и не успевшей начаться войны, пили за убийцу Иггера Завоевателя и радовались жизни, как могли. Все, кроме солдат, несущих службу на стенах и в карауле. Удостоверившись, что подорожная грамота, предписывающая оказывать нам любую необходимую помощь, подписана самим императором, начальник караула долго сокрушался, что не может отметить с нами великую победу 'в лучшей таверне крепости', и долго уговаривал подождать, пока он сменится и сможет проявить 'настоящее симинорское гостеприимство'. В общем, если бы не военное положение, все еще не снятое комендантом, то вряд ли мы смогли бы выехать из крепости так быстро: желающих выпить с теми, 'кто только что вернулся из логова врага', было предостаточно. А желающих познакомиться с Оливией и Рыжиком - и того больше. В итоге пришлось воспользоваться административным ресурсом - потребовать себе сменных коней и десяток воинов сопровождения.
  По территории симинорской империи мы практически летели - не надо было дергаться при виде встречных всадников и постоянно находиться в боевой готовности, поэтому я смог сконцентрироваться на решении проблемы с порталом на Элион: по моему мнению, его надо было обложить камнями и залить раствором. Причем раствора надо было очень много, так как для того, чтобы остановить Эола и Мериона, надо было очень постараться...
  - Ни хрена это их не остановит... - мрачно буркнула все еще дующаяся на меня Оливия, когда я попытался поделиться с ней своими сомнениями. - Вряд ли Эол будет ковырять монолит киркой. Притащит какой-нибудь лазер - и испарит его нафиг. Так что надо придумать что-нибудь понадежнее.
  - Что? - поинтересовался я. - Мне не хватает знаний. Будь тут Ольгерд - он бы, наверное, смог что-нибудь придумать... А от меня толку, как от крысенка в голодный год.
  - А я тебе о чем твержу? - моя супруга снова села на любимого конька. - Если бы ты, срываясь в погоню за Иором, сообразил немного подумать, то не ушел бы без меня...
  - Да пойми же ты, что мы не думали уйти так далеко...
  - Думали - не думали... Сейчас мы с тобой бы сторожили Долину Серого песка, а Ольгерд решал бы вопрос с изоляцией... Или вообще сожгли бы эту падлу на месте...
  - Мы не смогли его вырубить... - вспомнив бесплодные попытки Беаты и Вовки, вздохнул я.
  - А я бы смогла... - поглаживая пальцами рукояти своих метательных ножей, Оливия слегка повысила голос. - В общем, придурки вы последние... Такого воина загубили...
  - Не хорони его раньше времени... - рявкнул я. - Он Избранный, а, значит, выживет!
  - Он-то Избранный, а вы - придурки. Не смогли за ним присмотреть... Ненавижу...
  - Меня? - растерялся я.
  - И тебя тоже... - взбеленившаяся Оливия пришпорила идущего рысью коня и унеслась куда-то вперед, обогнав едущего первым десятника...
  
  Помириться с женой мне не удалось - Оливия упорно не желала понять, что у меня не было выбора, и к моменту, когда на горизонте показались стены Милхина, я окончательно ушел в себя. Рыжик с Будильником тоже старались молчать - пять дней, которые оставалось жить Ольгерду, давно прошли, и осознание того факта, что, вероятнее всего, его уже нет, здорово действовало на нервы. Поэтому, въезжая в городские ворота, мы без особого энтузиазма отвечали на приветствия знакомых солдат, а по дороге к императорскому дворцу отказались перекусить. Я очередной раз прокручивал в голове придуманные аргументы, с помощью которых должен был убедить Митриха начать строительство на месте портала, и сам никак не мог поверить в их весомость. Видимо, поэтому на вопль 'Эрик!!!' первой среагировала Оливия:
  - Ой, Клод! Они уже здесь... - завопила она, и, слетев с коня, повисла на шее у баронессы Золиа. - Эрик, демоны тебя забери, смотри, Клод!!!
  Ошалело глядя на улыбающуюся баронессу, я растерянно посмотрел по сторонам, сполз с коня, сделал шаг к обнимающимся девушкам и... расслабился: наши были уже тут, а, значит, проблемы, которые казались мне не решаемыми, должны были решиться!
  - Рад тебя видеть, Клод! - кинув повод спешившемуся Джамшеру, я вдруг сообразил, что если мы не найдем способа защититься от эпидемии, то кроме нас умрут и те, кто прошел сюда через портал, и грустно поинтересовался: - А кто еще? Дед здесь?
  - И Дед, и Нейлон, и Арти... - начала перечислять баронесса, потом запнулась, посмотрела мне в глаза и, помрачнев, спросила:
  - Что случилось, ребята, а?
  - Долго рассказывать... Пошли к нашим... У нас большие проблемы... И я не знаю, что с ними делать...
  - Где остальные? - растерянно переводя взгляд с меня на Оливию и обратно, Клод побледнела, как полотно, и, собравшись с духом, спросила: - С ребятами все в порядке?
  - Когда мы уходили, Беата и Вовка были в полном порядке. А вот Ольгерд... - я скрипнул зубами, и, проглотив подступивший к горлу комок, кое-как выдавил из себя окончание фразы - был болен. Ему оставалось дня три...
  - До чего? До чего оставалось? - схватив меня за отвороты куртки, баронесса Золиа встряхнула меня так, что я прикусил себе язык.
  - До смерти... Там эпидемия, Клод...
  - Я сейчас сбегаю за Эолом. Марш за ворота! И чтобы не показывались во дворце, пока я не прибегу! - зарычала она. - Еще не хватало, чтобы это услышала Маша... Ну, что встали?
  Растерянные и не понявшие ни слова в нашем разговоре Джамшер, Майке и солдаты сопровождения послушно повернулись кругом и вслед за нами выехали за ворота дворца, а гвардейцы, только что радостно впустившие нас внутрь, непонимающе чесали затылки...
  - Все, спасибо за помощь. Вы свободны... - подозвав к себе десятника, я протянул ему небольшой кошелек с деньгами и, заставив его принять, добавил: - У вас есть сутки на отдых. Выпейте за наше здоровье.
  - И за победу над Гошшаром! - рявкнул вояка.
  - И за победу... - поддакнул я. - Потом выезжайте обратно...
  - Будет сделано, господин! - десятник молодцевато кивнул, развернулся на месте и, вскочив в седло, кивком приказал своим солдатам следовать за ним. Через минуту на улице остались только мы вчетвером. Ну, если не считать нескольких зевак и стоящих у дворцовых ворот гвардейцев...
  
  Бот Эола завис над поляной где-то за час до рассвета. Растолкав дремлющих спутников, я кивнул в сторону слабо мерцающего дверного проема и, удостоверившись, что все проснулись, забросил внутрь наши с Оливией рюкзаки. Изнутри раздалась приглушенная ругань, и тут же зажегся свет.
  - Извини, Маныш... - поняв, что метнул свои вещи прямо в лицо начальнику Хранителя, я виновато отвел взгляд в сторону. - Тебя не было видно...
  - Ладно, бывает... - буркнул он и посторонился, пропуская запрыгивающую внутрь баронессу. - Иди в кабину. Будешь показывать дорогу. Ну же, давай быстрее...
  Я запрыгнул внутрь, перешагнул через вытянутые поперек салона ноги Мериона и забрался в кресло рядом с эоловским. А через мгновение темный лес в обзорных экранах провалился куда-то вниз и изображение, мигнув, сменило спектр.
  - Давай к городу, сориентируюсь... - попросил я, вглядываясь в проносящиеся под ботом деревеньки. - Так не очень понятно...
  Через пару минут под нами возникли северные ворота Милхина.
  - Спасибо, Эол! Все, можно лететь... Вон там где-то должны быть горы... Полетели...
  До пограничной крепости особых проблем с ориентацией в пространстве у меня не возникало - широкий по местным понятиям тракт служил прекрасным ориентиром, и Хранитель гнал бот на максимальной скорости. А вот дальше пришлось снизиться и искать место, откуда начиналась тропа в сторону Стены Большой Крови - сверху все окрестные горы казались одинаково проходимыми, и на то, чтобы найти нужное место, мы убили почти полчаса. Потом полет снова ускорился - до временного поселения клана Вепрей мы долетели за каких-то минут десять и, зависнув над ним, долго ждали реакции Деда.
  - Нету. Ни Ольгерда, ни Беаты, ни Глаза... - перестав прислушиваться к своим ощущениям, мрачно пробормотал он. - Совершенно точно. Летим дальше, Эол!
  Хранитель, расстроено посмотрев на экраны, перевел взгляд на меня и вопросительно кивнул головой.
  - Вон туда... Только помедленнее - тут я рискую потеряться...
  ...Долина Серого Песка нашлась на удивление быстро - с высоты километра в полтора-два это место смотрелось, как кратер вулкана, которые я видел по телевизору, будучи на Земле. Чем ниже опускался бот, тем меньше мне хотелось смотреть на обзорные экраны: скалы, окружающие две смежные долины, казались залитыми жидким стеклом; от испарившихся от чудовищного жара ледников остались только жалкие остатки; на внешних склонах прилегающих к долинам гор виднелись потеки от растаявшего снега, следы лавин и камнепадов. Вообще в радиусе нескольких десятков километров обрушилось все, что могло обрушиться: обломки камней, слетевших с окрестных гор, перегораживали речки в десятках мест, создавая новые запруды, а тропа, по которой мы когда-то сопровождали Ольгерда с Иором, вообще исчезла с лица планеты.
  - Охренеть... - пробормотала Клод, окинув взглядом обзорные экраны. - Что за фигня тут рванула?
  - Испепеляющее пламя в соприкоснувшихся мирах сожжет людей, расплавит камень... - пробормотал Мерион Длинные Руки.
  - Хрен он сгинет, Дед, слышишь? - прошипела баронесса.
  - Опять Пророчества? - потухшим голосом спросила Оливия.
  - Угу, мать их за ногу и через косяк... - зарычала Золиа. - Как они меня достали...
  - Ладно, Эол, давай-ка вон туда... - сориентировавшись, я показал в сторону склона, на котором, предположительно, должны были остаться Беата и Щепкин.
  - Стоп!!! - рявкнул Дед где-то через минуту, и бот, дернувшись, замер на месте.
  - Долбанные компенсаторы! - Маныш, потирая затылок, растерянно посмотрел на Эола. - Что-то я не понял! Как это ты так затормозил?
  - Внизу и чуть левее - Глаз и Хвостик! - рявкнул Мерион. - Ну же, спускайся! Вон там, Эол!!!
  - Угу, вижу.. - пробежав пальцами по сенсорам, Хранитель, видимо, определил их местонахождение, потому что бот, сорвавшись с места, практически упал в указанную Дедом точку.
  - О, черт! - взвыла Клод, высунувшаяся из дверного проема, и, еле дождавшись, пока бот замрет над двумя распростертыми на камнях телами, спрыгнула вниз.
  - Глаз, падла, очнись, а? - услышав голос Беаты, я почувствовал, что холодею: в голосе Хвостика было столько отчаяния, что мне захотелось умереть на месте.
  - Что с ним? - голос Деда, оказавшегося снаружи едва ли не быстрее баронессы, вывел Беату из ступора.
  - Позвоночник. В двух местах. Камень под рукой провернулся. Третий день без сознания...
  - А что автомед? - одновременно спросили Маныш и Эол.
  - А хрен его знает. Я не понимаю и половины того, что они пишут...
  - Они? - Маныш, присев над Щепкиным, задрал куртку на его животе и удивленно присвистнул: - Ты поставила на него и свой?
  - А что мне было делать? - Хвостик, вскочив на ноги, покачнулась и забилась в руках подхватившего ее Деда.
  - Тащим обеих в бот. Быстро. Срочно на Элион. Эта аппаратура не потянет... - Маныш, вскочив на ноги, мотнул головой и требовательно посмотрел на меня и баронессу.
  - Осторожно!!! - взвыла Беата. - Беритесь за мои мечи! Я зафиксировала его шею... Сделаете ему больно - убью!
  - Не дергайся, видим! - Мерион, сорвав со своей поясницы автомед, задрал ее куртку и прилепил его Хвостику на живот. - Все будет в порядке, слышишь? А где Ольгерд?
  Беата, обмякнув, всхлипнула, и, с трудом шевеля губами, прошептала:
  - Не знаю, Дед... Я его так и не почувствовала... Два раза по кругу обошла... Пока Вовка не поломался... А потом сидела, как дура, рядом с ним... Волки, Дед...
  Кинув взгляд на кровавые пятна вокруг, Мерион удивленно спросил:
  - Какие волки, Хвостик?
  - Голодные... - разозлилась Беата. - Убивала и сталкивала вниз... Посмотри там, под скалой, если не веришь... Да плевать на них, просто отойти от Вовки не давали... Куда ты меня тащишь?
  - В бот... Подлечиться тебе надо, девочка моя...
  - А Ольгерд? Я останусь, слышишь? - Беата вырвалась из рук Мериона и... потеряла сознание.
  - А с ней что? - подхватив падающее тело, Дед аккуратно забрался в бот и положил его на разложенное Манышем кресло.
  - Крайняя степень истощения. Воспаление легких. Тяжелое сотрясение мозга. Сломанные ребра и запястье. Ушибы внутренних органов... - подключая автомед Беаты к системам корабля, пробормотал Маныш. - Усыплю ее, пожалуй... А то взбунтуется...
  - Сами доберетесь? - выбравшись из бота, поинтересовался Мерион. - Я с ребятами поищу Ольгерда.
  - Конечно. Держи коммуникатор. До связи... - Эол, выбросив наружу все три наших рюкзака, прошел в кабину, и, не прощаясь, поднял машину в воздух...
  
  
  Глава 62. Ольгерд.
  
  Ощущение близости зверя появилось перед самым рассветом. Лениво открыв глаза, я посмотрел в сторону скальной полки, со стороны которой вскоре раздался тихий шорох, и криво усмехнулся - какой-то хищник семейства кошачьих, размерами покрупнее снежного барса, возвращался в свое логово.
  - Может, перекусить? - подумал я, и, прислушавшись к своему желудку, понял, что кушать нет никакого желания. Мало того, мысль о том, что надо что-нибудь укусить, вызвала легкий приступ тошноты.
  - Все хреновее и хреновее... Интересно, сработает автомед и эта хрень в крови, которую оставили нам в подарок Дебора и Джо, или нет? - в сотый раз пробормотал я, и снова прикрыл глаза: они здорово слезились, а в прикрытом состоянии боль была не такой острой, и, в общем-то, терпимой. А вот жжение в пояснице за последние сутки стало практически невыносимым. Вообще, по моим ощущениям, в моей крови вирус развивался быстрее - Иор к моменту, когда я его отпустил, чувствовал себя значительно лучше.
  Иногда, устав терпеть боль в одной и той же точке, я переставлял прибор на другие части тела и 'отдыхал', остужая спину снегом. Правда, для того, чтобы получить такую возможность, пришлось бросить облюбованное место и перебраться поближе к леднику. Правда, в результате я перестал чувствовать Вовку и Беату, но возможность охлаждать спину того стоила. Наверное.
  Иногда, морально устав от нарастающей боли, я пытался отвлечься на лагерь этих чертовых иномирян, но созерцание бардака, воцарившегося в их лагере после появления там Иора, никакого морального удовлетворения не приносило: осознание того, что с каждой минутой количество инфицированных этим вирусом все увеличивается и увеличивается, здорово действовало на нервы. И даже мысли о том, что если верить моему пророческому сну, зараженные им люди вот-вот взлетят на воздух, а, значит, и его распространение должно прекратиться, успокаивало мало.
  - Слишком много смертей... - думал я, глядя в долину после очередного взрыва возле их заграждений, и закрывал глаза. До следующего взрыва или звука выстрела. И возвращался мыслями к Маше, Самирчику и ребятам, оставшимся без присмотра.
  - У меня не было выбора... - пытался убедить себя я, и сразу же понимал, что выбор должен был быть... Например, пристрелить Иора, завалить его тело камнями и спокойно таскать к нему бревна или что-нибудь вроде цемента. Шанс заразиться оставался все равно, но он, как мне теперь казалось, был поменьше. Впрочем, было уже поздно. Поэтому я насильно заставлял себя думать о чем-нибудь хорошем и вспоминал Землю и знакомство с Машей...
  - О, черт! - острая вспышка боли в правом бедре заставила меня приоткрыть глаза и удивленно уставиться силуэт снежного барса, замерший неподалеку: зверь, с ненавистью глядящий на меня, был стар и невероятно худ. Свалявшаяся шерсть висела клочьями, а когда-то широченные лапы дрожали от слабости. Кровь, капающая с его морды, заставила меня посмотреть на свою ногу и выругаться: эта скотина, почувствовав, что я болен, решила сожрать меня заживо!
  - Иди сюда, гад! - потянувшись рукой к мечу, пробормотал я, и вдруг сообразил, что барс стал разносчиком вируса! - Кис-кис! Я - болен! Слаб! Меня можно есть... Иди сюда, сука... Видишь, я уже не шевелюсь...
  Притворившись потерявшим сознание, я прикрыл глаза, наблюдая за барсом в щелочку между ресницами. Однако, несмотря на мои уговоры и последующую неподвижность, он вдруг засомневался в своих силах, немного поколебался, и... медленно поплелся к своему логову!!!
  - Ну и урод же ты! - поняв, что приманить его не удастся, я кое-как встал на ноги, и, собравшись с силами, поплелся за ним следом.
  Такое поведение его недавней жертвы зверю явно не понравилось - молнией пролетев по склону, он юркнул в щель между камнями и пропал. Пришлось мне лезть вслед за ним...
  До первой развилки я добрался минут через двадцать, и схватился за голову: я точно знал, куда уперлась эта скотина, но мысль о том, что, сделав круг, барс может выбраться наружу, мне что-то не понравилась. Там, вдалеке, два ответвления могли соединяться, а дать заразе вырваться в большой мир в мои планы не входило.
  - Что ж, братан, я подожду... Хорошо бы, чтобы у тебя не нашлось другого выхода. А я - парень терпеливый...
  Часа через четыре я понял, что другого выхода у барса нет - я чувствовал его метрах в двадцати впереди, как и я, чего-то ждущего.
  А потом я первый раз потерял сознание от боли. Ненадолго - минуты на две-три. По крайней мере, мне так показалось. Приподняв разбитое от удара о каменный пол лицо, я прислушался к своим ощущениям и понял, что до кризиса осталось не так много. Пришлось шевелить мозгами, а потом ползти обратно, к месту, где я обползал россыпь довольно крупных камней: надо было перегородить пещеру, чтобы барс умер в ней независимо от того, выживу ли я или нет...
  ...Работа заняла довольно много времени - катать камни, стоя на коленях и локтях, и то и дело царапая затылком потолок, было, мягко выражаясь, неудобно. Зато несколько часов я смог почти не думать о будущем, из последних сил достраивая эту чертову загородку. Задвинув на место последний камень, я мстительно ухмыльнулся в сторону сопящего где-то в темноте барса и пополз к выходу из пещеры, решив, что заставить себя попить я как-нибудь смогу. Подползая к выходу из пещеры, я почти уговорил себя немного перекусить, и в этот момент меня тряхнуло. Закрытые глаза обожгло болью даже через веки. А еще через мгновение я потерял сознание.
  
  - Кап... кап... кап... - капли падали на камень с таким звуком, как будто его усиливали с помощью студийной аппаратуры. С трудом пошевелив затекшей шеей, я облизал потрескавшиеся губы сухим языком и прислушался к своим ощущениям: к ставшей уже привычным слабости жжению в пояснице добавилась боль в ушах, гул в голове и боль в затылке и левом плече. Кроме того, безумно хотелось пить и слегка не хватало воздуха.
  - Вода капает, значит, от жажды я не умру - оптимистично пробормотал я и закашлялся. Потом ощупал правой рукой левое плечо и затылок и добавил: - Ушибы. До свадьбы заживут... Хотя я еще не развелся... Ничего, ради такого дела придется сходить в загс, а потом - жениться на Машке второй раз... Интересно, она согласится?
  Нести всякую чушь получалось без особого труда - под влиянием вечно бредящего Глаза можно было бы научиться и не такому. Зато фразы, произносимые вслух, слегка отвлекали от мыслей о чем-то серьезном - кое-как подобравшись к заваленному выходу из пещеры, я перевернулся на спину и подставил рот под капельки просачивающейся через каменный завал воды. Кое-как прополоскав рот от набившейся в него каменной крошки, я умудрился напиться, и, собравшись с силами, принялся за разбор завала.
  Сил хватило ненадолго. Вернее, не так. Где-то через час я понял, что влип: каменюга, заваливший выход, весил, как минимум, тонн десять. Если не больше - все мои попытки его пошевелить успехом не увенчались. Как и расширить лаз в обход. Чуть не сломав оба меча, и поняв, что расковырять монолит у меня нет ни одного шанса, я перестал заниматься дуракавалянием, и решил, что можно немного отдохнуть. И отправился на водопой...
  
  
  Глава 63. Хранитель Эол.
  
  - Эол! Только попробуй улететь без меня! Убью, слышишь? - на лице Беаты, не желающей успокаиваться даже в регенераторе, эмоции менялись ежесекундно: за последние десять минут это была четвертая или пятая серия угроз. Приблизительно столько же раз она пыталась умолять, доказывая мне, что найти Ольгерда без ее участия не получится, так как кроме ее и Деда никто не умеет чувствовать его - Коррина - на расстоянии. О своем муже, лежащем в соседней комнате, она вспоминала гораздо реже - обещания, что с ним все будет в порядке, ей хватило за глаза.
  - Ну, что замолк, зараза? Сколько мне еще тут париться? Але, гараж!!!
  - Около двух часов... - усмехнувшись, пробормотал я.
  - Ну, неужели тебе нечем заняться? Проверь настройку генератора, посмотри кино, слетай к своей Лойше, наконец... А через два часа подбери меня... Я пригожусь, правда... Ну, что ты опять замолк? Договорились?
  - У тебя будет слабость... - сделав вид, что колеблюсь, я пожал плечами и с сомнением в глазах посмотрел ей в глаза.
  Хвостик задохнулась от возмущения:
  - Да моя слабость покруче твоей силы, понял? Да я и сейчас могу все, что угодно! Открой эту паршивую крышку!
  Не расхохотаться мне не удалось - готовое на все создание металось в тесном пенале регенератора так, что я испугался за его сохранность.
  - Что ржешь, гад? Открой, я сказала!!!
  - Ладно, подберу. Но с одним условием...
  - Каким еще условием? - перестав биться, как птица в клетке, девушка замерла на месте и забавно нахмурила брови.
  - Если перестанешь ломать технику и пролежишь эти два часа неподвижно...
  - Тогда ты должен меня веселить... - мгновенно успокоившись, она вытянулась на ложе и царственным жестом показала мне на кресло, стоящее у противоположной от регенератора стены. - И, вообще, как тебе не стыдно пялиться на обнаженную жену своего друга?
  Я поперхнулся на половине слова:
  - Я не пялюсь!
  - А то я не вижу... - соблюдая нашу договоренность, Беата лежала абсолютно неподвижно, но успокаиваться не желала. - Ладно, не красней - я, так и быть, никому не скажу. Только ты меня выпустишь отсюда чуточку пораньше... Скажем, через час...
  - Фиг тебе... - один из любимых аргументов ее мужа оказался весьма кстати. - Жалуйся, кому хочешь. Но тогда тебе придется пожить тут недельку - полторы. Пока мы не найдем твоего брата и не вернем его на Элион...
  - Пошутила я! - Хвостик умоляюще посмотрела на меня, и, подумав, добавила: - Видишь, лежу и не шевелюсь... И по ушам уже не езжу...
  - Благодарю вас, госпожа Беата Коррин! Разрешите воспользоваться вашим любезным предложением?
  - Каким это?
  - Навестить Лойшу, конечно же... Эти два часа я бы мог провести с пользой...
  - А как же я? Я же лучше собаки? Посмотри - я такая затурканная, лежу тут, как мышка, а ты только и мечтаешь, чтобы от меня свалить...
  - Не могу на тебя смотреть - мужу пожалуешься... Так что придется тебе поскучать... Хочешь, включу режим сна?
  - Не пожалуюсь!!! Не хочу спать! Ты меня обманешь и улетишь...
  - Постой... - я, вздрогнув, метнулся к терминалу, и, выведя на экран текстовую программу, лихорадочно принялся записывать возникающие в голове строки:
  В кромешной тьме бросок последний
  даст шанс прожить еще чуть-чуть
  Вкусивший крови ночью летней
  найдет к бесстрастным звездам путь.
  И, став пред выбором нелегким -
  - чью жизнь отнять, чтоб камень с плеч
  ОН в кровь собьет о скалы ноги
  и обнажит на друга меч...
  - Что такое?! Пророчество? Про Ольгерда же, правда? Дай прочитать, а?
  Справившись с опустошением, наступающим после каждого такого 'прозрения', я ошалело перечитал написанные строки и задумчиво посмотрел на Беату:
  - Видимо, про него. Сейчас выведу текст на крышку регенератора. Ну, что скажешь?
  - Что меня надо срочно вытаскивать из этой хрени! Меч он обнажит на друга! А на сестру - точно не станет. Убедился?
  - В чем?
  - Да выпусти меня отсюда! Я уже совершенно здорова! Полетели уже! Автомед долечит по дороге...
  - Нет, торопиться не будем. Все равно там еще только раннее утро. А тут сказано, что Ольгерд, - если это, конечно, он, - найдется ночью. Так что давай-ка долечимся в стационаре...
  - Вредный ты, и противный... И совсем меня не любишь... - надула губы Хвостик. - А я хочу мороженого... Кстати, Машка тебя убьет!
  - За что? - как обычно, уследить за ходом ее мысли я не успевал.
  - Как это за что? А ты прикинь, что она сделает, когда узнает, что ее прокинули с полетом туда, где пропал ее муж? Поцелует тебя в щечку? А вот и не угадал! Кстати, и на нее он не поднимет меч! Так что надо будет за ней залететь...
  Представив себе двух ненормальных женщин, озабоченных спасением мужа и брата в одном боте с собой, я зябко повел плечами: без демпфера из кого-нибудь из ребят они извели бы меня минут за пять. От силы.
  - Боишься? - хохотнула Беата. - Значит, уважаешь...
  Подумав немного, и решив, что уважаю я не только Машу, и не только потому, что боюсь, я кинул взгляд на показания терминала регенератора и занялся просмотром анализа Пророчества.
  Увы, вчитаться в текст мне не удалось: иконка, возникшая на терминале, сигнализировала о том, что сработала 'Эска', установленная когда-то на Земле.
  - Слушаю... - буркнул я, дотронувшись до сенсора, активирующего связь.
  - Это Соловей. Ну, помните, сослуживец Щепкина и Ремезова...
  - Да, конечно! У вас что-то случилось?
  - Мне только что звонил господин Кириллов. Просил передать Олегу, что у него возникли небольшие проблемы с господином Шарлем. По возможности, свяжитесь с ним, пожалуйста!
  - Хорошо, Гена, свяжемся...
  - Как ребята? Совсем не звонят чего-то... Передавайте им привет...
  - Есть небольшие проблемы... Решат и обязательно объявятся... - пообещал я, и, попрощавшись, отключился.
  - Очередные приключения? - скривила недовольную физиономию госпожа Ремезова. - Блин, как это все достало... Хочу отдохнуть... Родить ребенка, или двух... Загорать на море, кататься на лыжах и передвигаться без оружия...
  - А я думал, что тебе нравится...
  - Ага, фирма 'Щаззз' к вашим услугам! Что тут может нравиться? Гибель друзей? Ранения? Отсутствие комфорта? Хотя, конечно, долго жить на той же Земле меня бы, наверное, достало, но можно же объединить комфорт и небольшие, ни к чему не обязывающие приключеньица?
  Я расхохотался:
  - В общем, я тебя понял... Что ж, мечта, достойная воительницы... Кстати, может, пообедаем? Или что там у нас по расписанию?
  - А мне можно? - нахохлившаяся было девушка мгновенно забыла про свою обиду и, перевернувшись на живот, поинтересовалась: - А что у нас сегодня в меню?
  
  
  Глава 64. Ольгерд.
  
  Я вывалился из забытья как-то сразу, рывком, и через мгновение почувствовал зверский голод. Жжение в пояснице, слабость, жажда, боль в разбитых коленях и локтях отошли на второй план, а спазмы в желудке мгновенно сделали мое существование абсолютно невыносимым. 'Оглянувшись' по сторонам, я сообразил включить фонарик и сориентировался. Впрочем, его можно было и не включать - звук падающих неподалеку капель означал, что я где-то неподалеку от входа в пещеру.
  - Сначала напьемся, а потом подумаем и о еде... - прохрипел я, и, добравшись до небольшой лужицы в углу, опустошил ее в два глотка.
  - Маловато будет... - перевернувшись на спину, я открыл рот и замер, решив 'упиться' до предела, на что должно было уйти как минимум полчаса.
  - Судя по всему, с вирусом мы справились... - глотая капли воды, падающие на язык, я сосредоточенно размышлял. - Осталось решить две проблемы. Даже три. Первая - наесться. Решаема. Вторая - выбраться отсюда - тут есть некоторые сомнения. Третья - понять, являюсь ли я переносчиком этой заразы, или она полностью нейтрализовалась... Теоретически, раз я еще жив, все должно быть в порядке, но... делать такой неожиданный подарок, или, как сказал бы Вовка, 'бизнес-букет' своим друзьям и знакомым мне бы не хотелось. Значит, надо будет удостовериться, что все в порядке. Итак, что мы должны для этого сделать?
  Мысль пришла практически сразу - отловить какого-нибудь прохожего, пригласить его в гости, пообщаться с ним дней эдак шесть и понять, умер он, или был таким с детства.
  - А если он умрет? - возмутился внутренний голос. - Что ты сделаешь тогда?
  - Хрен его знает... - ответил я себе самому. - Значит, я пойму, что стал заразным. И буду думать, что делать дальше...
  - Ладно, ты поймешь. А он-то причем?
  - А есть другие варианты?
  Других вариантов чего-то никак не вырисовывалось, и я, тяжело вздохнув, пробормотал:
  - Ну, ладно, боцман, только чтобы это было в последний раз! Осталось найти способ выбраться из этой пещеры. Впрочем, если выбраться не удастся, этот обреченный бедолага останется в живых.
  Напившись, я еще минут двадцать пытался расшатать камень, перекрывший выход, и, очередной раз поняв, что это не в моих силах, пополз вглубь пещеры. Обедать.
  На то, чтобы разобрать завал, ушла уйма времени: оттаскивая в сторону камни, я пытался понять, каким образом мне удалось выстроить такую баррикаду, практически ничего не соображая, и не находил ответа.
  - Зомби! - веселился внутренний голос, а я ему не возражал.
  Не знаю через сколько времени, но проход, через который можно было проползти, был готов, и я, подумав, решил, что перед тем, как приступить к обеду, надо немного отдохнуть, отдышаться и напиться. Пришлось опять ползти к входу, пить из лужи и чувствовать себя поросенком.
  Зато к моменту, когда я, наконец, решил выдвигаться на охоту, пыль, поднятая горнопроходческими работами, практически осела, и я смог нормально дышать.
  За баррикадой зверя не оказалось. Впрочем, это я почувствовал задолго до того, как откатил в сторону первый камень - судя по моим ощущениям, барс слонялся где-то правее и выше, почти на предельном для моего 'локатора' расстоянии.
  - Может, у него там гнездо? - подумал я, и, встав на четвереньки, шустренько двинулся в выбранном направлении.
  К моей безумной радости, вскоре потолок пещеры стал значительно выше, и я смог передвигаться на двух ногах, правда, согнувшись в три погибели и периодически цепляясь теменем за торчащие из свода пещеры камни. Скорость передвижения значительно возросла, и к повороту, за которым должен был находиться гостеприимный хозяин, я добрался в превосходном настроении.
  ...Кот умирал. Лежа на боку, он затравленно смотрел мне в глаза, и я вдруг понял, что не буду его убивать. Даже умирая от голода.
  - Не дергайся. Я тебя не трону... - устроившись неподалеку от снежного барса, я оперся спиной на стену пещеры и тяжело вздохнул: обед отменялся. Как и следующий за ним ужин и завтрак.
  Кот, словно поняв сказанное, слабо шевельнул хвостом, и пару раз дернул передней лапой.
  - Я бы тоже пробежался перед сном... - зачем-то буркнул я, и, подумав, выключил фонарик.
  Два огонька, периодически появляющихся в том месте, где была голова кота, скрашивали мое ожидание, и к моменту, когда они вдруг рванулись с места, я практически спал.
  - О, блин! - дернувшись в сторону, я шваркнулся о стену так, что увидел разлетающиеся в стороны искры, а через мгновение, уйдя в джуше и выхватив нож, вдруг сообразил, что кот прыгнул не на меня!
  Огонек фонарика, осветив свод пещеры, выхватил из темноты распластавшееся на камне тело моего соседа по пещере - барс, вцепившись когтями в небольшую каменную полку под потолком, упорно пытался подтянуться на не слушающихся лапах, и, вскоре, сдавшись, тяжело рухнул на пол.
  Удивленно посмотрев на ненормальное животное, я на всякий случай подошел к нему вплотную и, подняв голову вверх, почувствовал, как заколотилось мое сердце: там, безумно далеко от меня, в круглом пятнышке ночного неба светилась одинокая звезда!
  - Спасибо, кот! - я благодарно посмотрел на умирающего от слабости кота и, подумав, поинтересовался: - Хочешь умереть наверху? Я понимаю, мало радости, но все-таки... Сдохнуть в пещере, это как-то... противно, что ли?
  Кот не ответил. Впрочем, его согласия мне и не требовалось - взвалив на плечи иссохшее от старости, голода и жажды тело, я схватился за удобную зацепку и подтянулся.
  Если бы не слабость, метров двадцать до верха скального колодца я бы преодолел минуты за полторы - зацепок вокруг было более чем предостаточно, однако в том состоянии, в котором я пребывал, на то, чтобы выбраться на поверхность, у меня ушла целая вечность. Зато, выбравшись на свободу, я вдруг ощутил чувство полнейшего опустошения. И, как ни странно, такого же счастья...
  Холодный ночной ветерок мигом остудил мое разгоряченное подъемом лицо. Аккуратно опустив барса на ближайший плоский камень, я почесал его за ухом, упал рядом и уставился на россыпь звезд над головой: сил на что-то еще просто не было...
  
  ...Кот умер на рассвете. Просто перестал дышать. В последний раз потрепав его по загривку, я спустил его тело в колодец, потом с трудом поднялся обратно и завалил отверстие камнями - забывать о том, что в его крови осталась Иоровская зараза я не имел права. Потом, немного отдохнув, я прикинул, в каком направлении от меня должен был находиться вход в пещеру, и направился вверх по склону - для того, чтобы понять, где находится ущелье, ведущее в сторону деревней горцев, мне надо было сориентироваться.
  Добравшись до вершины хребта, я посмотрел вниз, и ужаснулся - в свете звезд оплавленные стены кратера, в который превратилась долина, выглядели просто чудовищно! Мелькнула мысль о радиации, но сразу же пропала: забивать себе голову новыми проблемами не было ни сил, ни желания. Немного повертев головой, и, вроде бы определив необходимое мне направление, я вернулся на внешнюю сторону хребта и поплелся в нужном мне направлении. Одновременно сканируя окрестности - жрать хотелось совершенно запредельно, и я был готов умять даже хомячка. Вместе с шкуркой и усами...
  Ощущение близости людей заставило меня прибавить шаг, а потом, через какие-то пару секунд, остановиться, как вкопанному - там, справа и чуть ниже, навстречу мне двигались Дед, Эрик и Оливия!
  - Ольгерд!!! - дикий вопль бросившихся вверх по склону друзей заставил меня отскочить назад и выхватить оружие - давать им шанс почувствовать пережитое мною на себе мне совершенно не улыбалось.
  - Стойте! Я могу быть еще болен! - заорал я, понимая, что в теперешнем состоянии не убегу даже от Оливии. Заметив, что Дед схватил рвущихся вперед ребят за руки, я немного успокоился, и, удостоверившись, что нахожусь с подветренной от них стороны, попросил:
  - У вас есть что пожрать? А так пить хочется, что аж переночевать негде...
  - Есть... - счастливая улыбка на лице Мериона выглядела так нелепо, что я, не выдержав, глупо захихикал.
  - Слышь, бродяга! Где тебя носило? Как ты себя чувствуешь?
  - Ну, если без мата, то... так себе... - не отрывая взгляда от Оливии, вываливающей на камень продукты, буркнул я, и, еле дождавшись, пока Дед с малышней отойдет подальше, бросился вниз по склону. - Но, что радует, жив... Мне бы обезьянку для опытов... - набив рот мясом, вспомнил я. - И пять дней подождать...
  - Какую нафиг обезьянку? - посмотрев на меня, как на умалишенного, испуганно спросил Эрик.
  Дед, сообразив, что я имею ввиду, ехидно ухмыльнулся, и спросил:
  - Машка устроит? Эол звонил - они уже летят...
  - Дед, ты охренел? - чуть не подавившись куском хлеба, зарычал я. - Какая Машка?
  - Все будет нормально, сынок! В боте достаточно оборудования, чтобы провести все необходимые анализы. А пяти дней у нас нет - пора валить домой, и как можно скорее.
  - Что-то случилось? - растерянно спросил я.
  - Угу. Кириллову нужна помощь. И чем скорее - тем лучше...
Оценка: 7.57*31  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"