Горъ Василий : другие произведения.

Пророчество-6. "Каменный клинок"

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 6.84*38  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Издано.

  Глава 1. Геннадий Соломин.
  
  Кошак ушел в сторону, и его соперник, очередной раз 'провалившийся' в атаке, вскинул руки к голове. Но было уже поздно - 'накладка' Леньки Кошкина, мелькнув в воздухе, неплохим 'хайто учи' отправила не успевшего закончить прыжок мальчишку на пол.
  - Добивай!!! - в многоголосом крике сидящих вокруг ребят уже не было и тени той неуверенности, с которой они два часа назад выходили из раздевалки.
  - Ямэ! - команда судьи заставила Кошака замереть перед распростертым у его ног телом противника и остановить летящий вниз кулак.
  - Иппон!!!
  - Ессс! - Олеся Коваленко, подпрыгнув на месте, влюбленными глазами посмотрела на него: - Геннадий Михалыч! Все? Кошак в полуфинале?
  - А ты как думаешь? - Соловей, улыбнувшись, оглядел свое воодушевленное победами воинство и потрепал по голове Мишку Мальцева, расстроенного недавним проигрышем.
  - Минута четыре секунды! Пока что это наш командный рекорд... - с легкой завистью в голосе пробормотал Костя Егоров. - Хотя этот попрыгунчик был не особенно хорош...
  - Хочешь, попрошу их тренера остаться после соревнований, и дать тебе возможность поработать с этим, как ты его назвал, попрыгунчиком? - усмехнулся Соломин.
  - Да он килограммов на десять тяжелее, чем я! И старше! - пошел на попятную Егоров. И тут же покраснел - презрительные гримасы, мгновенно появившиеся на лицах девчонок, говорили сами за себя.
  - А на улице ты тоже будешь искать противника в своей весовой категории? - явно цитируя Соломина, ехидно поинтересовалась Ленка Инина. - Или начнешь ему объяснять, что так нечестно?
  - Я не начну! - парнишка вскочил было на ноги, но девочкам стало не до него: к скамейкам подошел гордый своей победой Кошак:
  - Геннадий Михалыч! Видели хайто? Еще бы немного посильнее - его бы на уши поставило! А как я ему маваши в бедро просадил?
  - А как пропустил отоши в ключицу? - остужая пыл величайшего бойца всех времен и народов, с улыбкой поинтересовался Геннадий. - Мы думали, что ты все, отпрыгался...
  - Я отпрыгался?! - Кошкин аж задохнулся от возмущения. - Да бить ногой по такой траектории - идиотизм! Слишком долго! За это время можно успеть нанести три удара рукой!
  - Ты успел? - ухмыльнулся Мальцев. - А заблокировать? Тоже нет? Тогда какие, нафиг, три удара?
  - Я просто не ожидал... - вздохнув, признался победитель. - Но он все равно слабый какой-то - ни отоши, ни ура дзуки в корпус я почти не почувствовал.
  - Ну, да, мощности им не хватает... Набивки - тоже. В общем, ты молодец, но и глупостей понаделал достаточно...
  Досконально разбирая каждую допущенную учеником ошибку, Соловей краем глаза смотрел на татами, где сцепились два неплохих бойца, один из которых должен был стать противником Кошака в полуфинале. - Кстати, посмотри вот на этого, с коричневым поясом! - прервав объяснения, буркнул Геннадий. - Хорошо держится. Контактник. И бедра набиты - удары держит достойно. С ним придется повозиться. Давай-ка, присмотрись и скажи, как его завалить?
  Кошак, мгновенно забыв про одержанную победу, ревниво посмотрел на ушедшего в глухую защиту бойца: его противник, обладатель зеленого пояса, забыв про защиту, молотил руками и ногами куда попало, стараясь попасть хоть куда-нибудь.
  - Да его сейчас положат! - авторитетно заявил Егоров. - Еще секунд десять - и каюк!
  - Да ты че? - хихикнула Инина, и хлопнула ладонью по бедру сидящей рядом с нею Коваленко. - А мне кажется, что у зеленого пояса нет ни одного шанса!
  - Смотри, как он его мочит, женщина! - начал было Егоров, и в это время парнишка с коричневым поясом нанес короткую, но от этого не менее мощную двойку.
  - Бли-и-ин!!! - расстроено взвыли ребята. - Его снимут!!!
  - За что? - растерянно спросила Светка Селиванова. - Он же победил!
  - По правилам соревнований бить в голову в контакт запрещено! - комментируя решение судьи, снявшего парнишку с соревнований, поморщился Мальцев. - Жалко... Хороший боец...
  - Повезло тебе, Кошкин! - хмыкнул Соловей. - Не факт, что ты бы его сделал.
  - Угу... - как ни странно, Кошак спорить не стал. Вместо этого он попросил разрешения отойти на пару минут.
  - Далеко? - поинтересовалась Инина.
  - Хочу познакомиться и высказать ему свое уважение... - без тени улыбки пробормотал мальчишка.
  - Что ж, иди... - Соломин удивленно посмотрел на начинающего взрослеть паренька.
  
  Кровь из разбитого носа Кошака удалось остановить минут через пятнадцать после окончания финального боя. Смотреть на возмущенного решением судей мальчишку было забавно: лежащий на спине, в окровавленном кимоно победитель соревнований отчаянно жестикулировал и возмущался:
  - Да я бы его и так завалил! Зачем надо было его снимать? А так я прикидываю его довольную рожу - небось, считает себя победителем! Два раза всего достал, и оба раза в лицо. А я - раз двадцать...
  - Уймись, Ленька! Хватит вертеться! - рассерженно рявкнула Светка, влажным платком пытавшаяся оттереть кровь с его щеки. - Дай приведу тебя в порядок! Ты выиграл? Радуйся!
  - Угу, выиграл. Чувствую себя лохом...
  - Ты бился нормально. Правда, на второй минуте забыл про защиту. За что и поплатился. Голову надо беречь. А ты в нее только ешь... - усмехнулся Соломин.
  - Голова не кружится? - раз в десятый спросила не желающая успокаиваться Инина.
  - Да вскользь он меня задел, Ленка! Со мной нормально все, правда...
  - Через десять минут начнется награждение... - возникший рядом с Геннадием один из организаторов первенства района по боевым искусствам кинул взгляд суетящихся вокруг Кошкина девчонок и хмыкнул: - Парнишка неплох. Из него получится хороший боец... Чем он раньше занимался?
  - Ничем... - улыбнулся Соловей.
  - Здорово... Кстати, если можно, выделите пару ребятишек - пусть помогут моим собрать татами. А то родители их затопчут.
  Соломин посмотрел по сторонам и поморщился - за время, прошедшее с момента окончания последнего боя, в зал набилось столько людей, что рябило в глазах. Причем большинство родителей было в уличной обуви и верхней одежде.
  - Так! Все, кроме Кошкина, встать! Помогите собрать татами и сложить его в углу. Девочек не касается... - рявкнул Гена. Через мгновение толпа его учеников сорвалась с места и рванула к застеленной матами части зала...
  
  ...- Победителем в старшей возрастной категории стал Кошкин Леонид Игоревич, ученик одиннадцатого 'А' школы номер 1021... - на то, чтобы успокоить орущих ребят, ушло минуты полторы, и поэтому Соломин не сразу понял смысл последней фразы организатора.
  - ...вместе со своим тренером, преподавателем физкультуры той же школы, подготовившим такого талантливого бойца, награждается поездкой на Мартинику. Недельный тур предоставлен нашими спонсорами, группой компаний 'Омега-Эм', одним из крупнейших поставщиков оргтехники и комплектующих в Россию...
  - Ого! - выдохнула Коваленко. - Нехилые у них спонсоры... А Мартиника - это где?
  - Чем водку пить и курить, лучше бы историю с географией учила... - хохотнул Мальцев. - В Карибском море, чуть севернее Венесуэлы. Южная Америка, в общем... Кошак, вот тебе повезло-то, я просто офигеваю...
  - Геннадий Михалыч! Вы слышали? - затараторили оправившиеся от шока ребята. - Вы и Кошак отправитесь на Мартинику! Вот здорово!!!
  - Кидалово... - авторитетно заявил Егоров. - Это они сейчас такие все из себя спонсоры. А на дворе - кризис, и дня через два, когда соревнования забудутся, они тихо забудут про свое обещание, и свалят в тину...
  - Не свалят! - нахмурила брови Коваленко. - Они же при всех обещали!
  - Слышали, братва? - Кошак, вернувшийся с награждения, светился от радости. - Тут, в конверте, путевки!!! На двоих! Офигеть...
  - А у тебя загранпаспорт есть? - поинтересовался Мальцев. - А то могу я за тебя слетать...
  - Этот дядька в сером костюме сказал, что проблемы с документами их фирма берет на себя... - спрятав конверт за спину, Кошкин выпятил грудь: - А как вам моя медаль? Круто?
  - Вааще... - Ленка Инина, подскочив к победителю, чмокнула его в щеку и, приобняв покрасневшего парня за плечи, встряхнула гривой волос: - Ты молодечик! Мы все тобой гордимся! Правда, Геннадий Михалыч?
  - Правда! - Соловей протянул мальчишке ладонь и усмехнулся - вместо того, чтобы ее пожать, Кошкин попытался вложить в нее конверт.
  - Пожми руку, дурень... - захихикала Коваленко. - И не забудь сказать учителю спасибо. Если бы не он, ты бы до сих пор за школой клей нюхал...
  - Клей? Я? Что я, дурак? - возмутился было Кошак, но, сообразив, что над ним подшутили, замолчал и изо всех сил сжал протянутую ему ладонь: - Спасибо, Геннадий Михайлович! Если бы не вы...
  - Ладно, лирику оставим на потом... - перебил его Соловей, и, кивнув в сторону раздевалки, скомандовал: - Марш одеваться. Пора ехать по домам...
  - Ой, а можно отпраздновать победу? Мы тут собрались в Макдак. Компанию составите? - с надеждой в голосе поинтересовалась Инина.
  - С удовольствием... Если, конечно, пригласите...
  - Ура!!! - Коваленко вскочила со скамьи, и от души пихнула в спину замешкавшегося Мальцева: - Ну, что встал? Марш переодеваться!
  - Возьмите путевки, Геннадий Михайлович... - дождавшись, пока ребята отойдут подальше, Кошкин мрачно посмотрел на учителя и тяжело вздохнул. - Думаю, я поехать не смогу. Мама не отпустит. Да и с деньгами у нас сейчас не очень... И потом, моя победа - это ваша заслуга. Так что возьмете с собой кого-нибудь еще...
  - Давай сделаем по-другому... - задумчиво поглядывая на группу одетых в хорошие костюмы бизнесменов, что-то обсуждающих у стола главного судьи, Соловей забрал у мальчишки конверт и засунул его во внутренний карман куртки. - Попроси маму подойти ко мне в понедельник. Думаю, что я смогу ее уговорить. Если, конечно, это все - не просто бумага...
  - В смысле?
  - Медаль, грамоту, даже поездку в какой нибудь санаторий Подмосковья я бы еще понял. А тур за границу, и так далеко выглядит немного странно... Ладно, иди переодеваться, а я пока схожу и задам представителям этой компании несколько вопросов.
  - Оки... - стерев рукавом кимоно капельку крови, все еще сочащейся из носа, парнишка подхватил с пола сумку с вещами, и, хромая на правую ногу, поплелся в раздевалку...
  
  ...- Маргелов Игорь Иванович! Заместитель генерального директора группы компаний 'Омега-М'... - ладонь невысокого, довольно полного, малость обрюзгшего мужичка оказалась мягкой, как студень, и такой же липкой. Еле сдержав делание вытереть руку о джинсы, Геннадий представился, и, выслушав кучу хвалебных замечаний о своих учениках, поинтересовался:
  - Вы позволите задать вам несколько вопросов?
  - Да, конечно... - улыбнулся бизнесмен. - Сколько угодно! Мы совершенно не торопимся, и готовы ответить на любые ваши вопросы. Ну, если они, конечно, не касаются личной жизни и... всяких там увлечений...
  Один из его спутников, начинающий лысеть худощавый мужчина лет сорока пяти, представившийся главным бухгалтером одной из компаний, входящих в холдинг, криво ухмыльнулся и спросил:
  - Что именно вас интересует?
  - Да, откровенно говоря, я что-то не припоминаю, чтобы победителям районных соревнований вручались такие призы... - Соловей не стал ходить вокруг да около, и сразу взял быка за рога. - Здесь, наверное, только сертификат на проживание, а авиабилет мы должны будем покупать сами?
  - Обижаете... - скривил лицо Маргелов. - Мы серьезные люди, и все, чем занимаемся, делаем от и до. Все затраты, начиная от трансфера в аэропорт перед отлетом, и заканчивая запланированными экскурсиями по острову, оплачиваются нашей компанией. Мы прекрасно понимаем, что не каждая семья в состоянии оплатить перелет даже в один конец, не говоря уже обо всем туре. Так что тут - никаких подводных камней... Предвижу следующий вопрос: вас наверняка интересует, зачем нам это надо. Отвечу: на то есть несколько причин. И каждая из них для нас важна. Вот вы слышали о том, что наше правительство озаботилось состоянием здоровья подрастающего поколения?
  - Слышал... - усмехнулся Соломин. - Сотрясают воздух с трибун, а в реальности все иначе...
  - Не совсем так, молодой человек! - хмыкнул бухгалтер. - Генеральная линия партии, как говорили во времена моей молодости, уже обозначена, а те, кто в состоянии двинуться по ней в первых рядах, имеют шанс получить неплохие дивиденды.
  - А, так тут есть материальная заинтересованность?
  - Естественно! - на лице бухгалтера появилось выражение скуки. - Мы же бизнесмены. И умеем считать деньги. Поверьте, юноша, каждый вложенный в этот бизнес рубль должен приносить прибыль. Кстати, для меня это ваше дрыгоножество кажется абсолютной ерундой: ну, кому из ваших учеников эти навыки реально пригодятся? Никому. Сейчас - время пистолетов, снайперских винтовок и гранат. Но... президент сказал - надо, и мы - в первых рядах. А вы имеете возможность съездить на халяву к черту на рога. Туда, куда сами в жизни бы не попали...
  - Мой коллега слегка перегибает палку... - перебил подчиненного Маргелов. - Лично мне нравится и рукопашка, и карате, и тайский бокс... Я сам когда-то ходил на борьбу. Правда, всего четыре месяца. И помню, как это было здорово. Так что я с удовольствием смотрел все эти бои...
  - Все равно, плечо могло быть и покороче... - хмыкнул Соловей. - Мартиника, это не Турция...
  - Да вы что? - всплеснул ручонками финансист. - А мы не знали... Вас так беспокоит наша затратная часть? Не волнуйтесь - мы не в накладе. Одно из наших подразделений - туристическая компания. В связи с кризисом она не в состоянии выполнять часть взятых на себя обязательств. Я имею в виду перед зарубежными партнерами, авиакомпаниями, отелями и тэдэ. А отношения с ними надо поддерживать в любой ситуации. Так что вы поедете на Мартинику, кто-то еще - на Мальту, в Турцию или в Египет... Туда, куда нам в этот момент будет выгоднее всего... И не надо морщиться - это бизнес, а у него свои законы...
  - Леша, уймись... - слегка разозлившись, Маргелов заставил подчиненного заткнуться, и слегка виновато посмотрел на Соломина:
  - Вы уж простите моего коллегу - для него день, потерянный впустую, значит очень много. Это мы с вами способны адекватно оценить волевые качества победителей, а для него оставленная в офисе работа гораздо важнее. Вы поймите, мы - не аферисты... Мы просто хотим не только выжить, но и устоять на ногах даже в условиях финансового кризиса. Да, нам приходится выдумывать какие-то схемы, но в итоге-то они идут на благо! Вот посмотрите - сегодня вы, ваш ученик и еще двое бойцов с тренерами получили очень неплохой приз. Да, для нас это - вложение денег. Но для вас-то - отдых, и не более того! Что в этом плохого? Наши мотивы? Так они продиктованы сложной экономической ситуацией. Поверьте, будь у нас возможность вкладываться в физическое воспитание детей так, как мы вкладываемся в электронику - мы бы делали это с удовольствием. У меня у самого двое. Сын и дочь. И я понимаю, как много вы делаете для своих учеников. И что для вас ваша работа. Ведь ни для кого не секрет, что прожить на зарплату учителя практически невозможно. Надо безумно любить свое дело, чтобы до сих пор оставаться преподавателем... Тем более - преподавателем физкультуры.
  - Ну, да, вас же, небось, в репетиторы не нанимают... - хохотнул финансист. - А всякие там математички или химички могут урывать бабла и после уроков...
  - Ладно, мне все понятно... - пробормотал Соломин, засунул руки в карманы джинсов, чтобы не жать потную ладонь собеседника, и, кивнув на прощание, отправился к нетерпеливо подпрыгивающим у дверей спортзала девочкам.
  - Ну, что, кидалово? - еле дождавшись, пока он подождет поближе, выдохнула Инина.
  - Вроде бы нет...
  - Супер!!! Эх, не продуй я в одной шестнадцатой - могла бы поехать с вами...
  - А тебя бы отпустили? - подал голос возникший рядом Мальцев.
  - С Геннадием Михайлычем? Да куда угодно! - с железной уверенностью в голосе произнесла Лена, и, повернувшись к любимому преподавателю, спросила: - Кстати, а вы танцуете?
   - Исключительно гопака и сальсу Касино... - ухмыльнулся Геннадий. - А что?
  - Давайте сходим на дискотеку в какой-нибудь клуб?
  - С моей рожей - только в клуб... - мрачно пробормотал вышедший из раздевалки Кошкин. - Посмотрите, как нос разнесло...
  - Фигня! Лет через шестьдесят даже и не вспомнишь... Да, в общем-то, не страшно совсем... - осмотрев распухшую физиономию одноклассника, Инина взяла его под руку и потащила к выходу: - В клуб пойдем не сегодня, но, если хочешь, я могу с тобой потанцевать... Пусть все обзавидуются...
  - И Геннадий Михалыч? - ухмыльнулся Мальцев.
  - Не, боссу всегда зеленый свет... С ним танцую без очереди...
  
  
  Глава 2. Морозов Сергей Михайлович.
  
  - Ну, кого там черти принесли, Сережа? - голос жены, раздавшийся из кухни, заставил Морозова слегка покраснеть: не услышать гулкий голос его благоверной можно было, только страдая абсолютной глухотой, а эта милая девушка, стоящая перед ним, выглядела совершенно здоровой.
  - Ну, как тебе не стыдно, Неля? - не дожидаясь, пока супруга появится в коридоре, виновато пробормотал Сергей Михайлович. - Это соседи снизу... Пришли извиняться за причиненные нам неудобства...
  - Раньше надо было думать! - сварливый голос нарисовавшейся в коридоре жены заставил мужчину поморщиться. - Если спросить меня, - Нелли Григорьевна уперла палец в свою, выдающуюся на половину коридора грудь, и мрачно свела брови, - то за месяц непрерывного ремонта одних извинений мало!
  - Неля, не заводись! - попробовал было перебить супругу Морозов, но не тут-то было: женщина, с раннего утра пребывающая в отвратительном настроении, явно настроилась на хороший скандал, и как раз упирала в бока кулаки.
   Стараясь не встречаться взглядом с все еще стоящей в дверном проеме девчушкой, мужчина, кряхтя, опустился на стоящий возле вешалки стул и схватился за сердце.
   - Слышь, клоун! Меня-то дурить не надо, ладно? Решила выступить - значит, выступлю! Как увидел молодуху, так сразу за сердце... Какие мы жалостливые стали! А то, что их дрели не давали ни спать, ни есть, и из-за этих чертовых строителей я стала чувствовать себя намного хуже, ты, наверное, забыл?
  - А кто сказал, что я поднялась только с одними извинениями? - видимо, сообразив, что выходящую из себя старуху надо срочно перебивать, бесстрашно поинтересовалась девушка.
  - Ах, ты сволочуга мелкая! По-твоему, достаточно поставить моему старику бутылку, и извинения сразу будут приняты? Да я тебя вот этими руками удавлю!!!
  - Какая бутылка, уважаемая соседка? - без тени страха во взгляде произнесла гостья. При этом даже не собираясь пятиться от растопырившей пальцы Нелли Григорьевны. - Плохого же вы о нас мнения... А зря - уже двадцать восемь лет наша компания делает все для того, чтобы улучшать здоровье своих клиентов. И с сегодняшнего дня в помещении под вами начала функционировать поликлиника 'Авиценна', - между прочим, наш тридцать второй филиал в городе Москве. Великолепные врачи, новейшее западное оборудование, любые виды анализов - все, что угодно для того, чтобы и Вам, в том числе, были доступны чудеса современной медицины...
  - Видела я вашу клинику... - желчно буркнула старуха. - Да нормальному человеку о такой и мечтать не стоит - небось, для того, чтобы получить одну консультацию вашего врача, надо будет продавать квартиру... А вот шиш вам, понятно?
  - Кто вам сказал такую чушь? - мягко улыбаясь, спросила гостья. - Вы не понимаете! В наше время ориентироваться только на состоятельную прослойку общества может разве что человек, совершенно не знакомый с реалиями современного российского бизнеса. Лично мы делаем ставку на обычных людей, таких, как вы или ваш супруг. И лечить собираемся не одного-двух клиентов в месяц, а сотни, а то и тысячи...
  - У нас есть районная поликлиника! - перебила ее не желающая успокаиваться хозяйка квартиры. - Меня там каждая собака знает! И дочка у меня, кстати, врач, какие вам и не снились...
  - С собаками я не знакомлюсь... - снова улыбнулась девушка. - И в ближайшее время не собираюсь. Так что тут вы впереди планеты всей. Зато, в отличие от вашей поликлиники, у нас есть все необходимое для того, чтобы, человек, обратившись к нам, мог гарантированно получить весь комплекс услуг, необходимый для полного выздоровления... Если у вас есть какие-то сомнения в уровне оснащения нашего филиала, можете попросить вашу дочь спуститься к нам, и потом выслушайте ее мнение...
  - Она сейчас... в командировке... - хмуро пробормотал Сергей Михайлович. - Так что посмотреть, что у вас и как, она, к сожалению, не сможет...
  - Не страшно! Зато сможете вы...
  - Ой, прям так у вас есть все-все-все? - не желающая успокаиваться старуха одернула встопорщившийся от ее жестикуляции халат и презрительно вздернула нос.
  - Нет, не все... - усмехнулась новая 'соседка'. - У нас нет очередей... Ладно, шутки в стороны. Давайте, если можно, я все-таки озвучу то, ради чего я к вам пришла. Вы позволите?
  - Ну, если только коротко, и по существу... А то у меня дела... - заявила Нелли Григорьевна.
  - Надо же, у нее - дела... - подумал про себя Морозов, и тяжело вздохнул. - Интересно, какие? Смотреть очередной сериал? Выпить двадцать пятую чашку кофе? Пялиться в окно или сплетничать с подружками?
  - Я уложусь в две минуты... - ничуть не обескураженная таким приемом, девчушка протянула его супруге увесистый пакет, и, жизнерадостно улыбаясь, защебетала: - Тут - вся информация об услугах, предоставляемых нашей клиникой клиентам, а так же дисконтная карта с десятипроцентной скидкой на все услуги. Далее, в качестве моральной и материальной компенсации за причиненные вам неудобства руководство 'Авиценны' предоставляет вам право абсолютно бесплатно пройти полную диспансеризацию, включая все необходимые анализы, и после ее окончания получить развернутую консультацию наших специалистов. Кроме того, среди первой сотни клиентов клиники будет проводиться благотворительная лотерея с очень неплохими призами, так что я бы советовала не откладывать наше посещение в долгий ящик. Да, еще один нюанс. Для того, чтобы получить все вышеперечисленное, вам достаточно иметь с собой паспорт. С пропиской по этому адресу...
  - И что мы за все это должны будем заплатить? Всего-навсего небольшую сумму размером в три-четыре наши пенсии? - презрительно процедила Нелли. - Слышала я про эти, как их, кидалыва... Иди, девочка, куда-подальше... Желательно бегом...
  - Я же сказала - вы не должны НИЧЕГО. Даже если вы, пройдя весь комплекс бесплатных процедур, решите к нам не обращаться, то никто не возьмет с вас ни копейки! Это я вам обещаю...
  - А сейчас? Ну, за ваши 'буклетки', за карту дисконтную и ваше посещение? Скоко? Ну, колись, деточка, пока я добрая...
  - Да ничегошеньки! Я же уже сказала... Мы пришли к вам работать, а не грабить. И чем лучше у нас будут отношения, тем больше мы в итоге заработаем...
  - Ох, и хитрая ты стервочка... - прищурившись, пробормотала старуха. - Чувствую я, не все так ладно, как ты поешь... Ладно, иди, куда шла, а я приду и посмотрю... Но если ты решила раззявить пасть на мои кровные - лучше сразу свали в тину - если я разозлюсь, мало тебе не покажется...
  - И мне приятно было познакомиться... - хихикнула совершенно не обескураженная таким обращением девушка, и, подмигнув так и не вставшему с места хозяину, вышла на лестничную клетку.
  - Это чего она тебе расподмигивалась? - мгновенно завелась его супруга. - А ну-ка, встань! Дай я гляну под стулом!!!
  - Уймись, а? - неожиданно для себя самого зарычал Сергей Михайлович. - Тоже мне, нашла пьянь! Когда я в последний раз выпивал, хоть помнишь? Насмотришься по ящику всякой дряни, и дуришь... Крыша поехала на старости лет... И девочку ни за что ни про что обидела...
  - Седина в бороду - бес в ребро! - не осталась в долгу супруга. - Что, хорошенькая, да? Слюнки потекли...
  - Тьфу, на тебя, дура... Иди к своему телевизору... Совсем из ума выжила...
  - Это я выжила? - взвилась Нелли Григорьевна, и, практически уперевшись мощным бюстом в лицо мужу, набрала воздух в легкие...
  - Слышь, старая, тебе не надоело? Ну, не цепляют меня твои вопли, и все... Если хочется поорать - иди, вон, в магазин. Там найдешь причину... А я пошел в ванну. Читать... Выдыхай, а то лопнешь... - встав с места и задвинув защелку на входной двери, мужчина отодвинул в сторону покрасневшую от возмущения жену, и, с трудом протиснувшись между могучим телом супруги и завешанной верхней одеждой вешалкой, тяжело двинулся в сторону гостиной...
  - Ладно... Вали... А я пойду в эту, как ее, 'Авиценну'. И пусть попробуют содрать с меня хоть одну копейку...
  - Захвати паспорт. А то пошлют... - хмыкнул глава семьи, и, подхватив со стола книгу, направился к дивану. - Пожалуй, в ванну идти не обязательно...
  
  Зачитанный почти до дыр 'Асканио' Дюма был любимой книгой дочери. Периодически отрываясь от книги, Морозов грустно вздыхал, переводил взгляд на фотографии, развешанные над телевизором, и надолго погружался в воспоминания. Странное дело - в отличие от жены он не помнил всяких там мелких подробностей - какого числа какого года они были в парке Горького или, там, в доме отдыха 'Весна'. Зато ощущение счастья в глазах ребенка, глядящего на него с фотографии, вызывало воспоминания о его падении с карусели. Или слезах над сломанным соседским мальчишкой велосипедом. Казалось, что это все было ужасно давно, и, в то же время недавно. Вот она с одногруппниками после экзамена - слегка подшофе, с сияющими глазами пытается закрыться ладошкой от объектива. А тут - грустная, слегка растрепанная, с опухшим от слез лицом и потухшим взглядом. Тогда, через несколько дней после ухода Вениамина, ей казалось, что ее жизнь закончена, и ничего хорошего в ней уже не будет...
  - Скотина он был редкая... - больше для себя, чем для дочери, пробормотал Морозов. - Только говорить тебе это было, увы, бесполезно. Вы, молодежь, знаете все гораздо лучше нас, стариков... Впрочем, и мы так считали в свое время...
  ...Дочка в компании коллег на чьем-то там дне рождения. Фотография цветная, яркая, и развевающееся в танце платье уже такой взрослой, но все еще непосредственной девочки слегка режет порядком сдавшее за последнее время зрение...
  ...Пухлые щеки трех- или четырехлетней дочери, обнимающей плюшевого слоника, алеют красными пятнами - объевшийся мандаринов поросенок заработал тогда диатез, и еще долго после отдыха на Кавказе Морозов выслушивал от жены претензии по поводу его способности 'создавать проблемы на ровном месте'.
  - А все равно было здорово... - усмехнулся он, вспоминая, с каким удовольствием дочь уминала мандариновые дольки, и с каким вожделением смотрела на пальцы отца, очищающие очередной плод от кожуры. - И плевать на этот диатез - зато она улыбалась... Эх, дочка, дочка... - перевернув страницу книги, Сергей Михайлович, тяжело вздохнув, вернулся к мастеру Бенвенуто Челлини, как раз встречающему воспитанника после утренней прогулки:
   - Признайся, ты слонялся в поисках приключений!
   - Каких приключений, учитель? - пробормотал Асканио.
   - Да откуда мне знать!
   - Ах ты, господи, до чего же вы бледны, Асканио! - воскликнула Скоццоне. -
  Вы, вероятно, не ужинали, господин бродяга?
   - А ведь, правда, не ужинал! - отвечал юноша - Совсем позабыл.
   - О, в таком случае я согласна с учителем!.. Подумайте только, Асканио не ужинал! Значит, он влюблен... Руперта! Руперта! Ужинать мессеру Асканио, да поживей!
  
  
  Глава 3. Лиен Удар Копытом.
  
  Идти по следам долинников не составляло никаких проблем - скрывшиеся из деревни Вепрей самозванцы быстро догнали своего мнимого пленного, а потом, зачем-то взвалив его на плечи, двинулись в направлении долины Серого Песка. Даже не пытаясь скрывать свои следы. Впрочем, даже помощь безропотно следующего за ними Джамшера Утренней Зари вряд ли бы помогла им скрыться - читать следы на камнях Лиен Удар Копытом научился чуть ли не раньше, чем ходить. И по праву считался одним из лучших охотников клана. Правда, желающих это признавать было не особенно много. Как и мечтающих ходить под его рукой.
  - Просто рука у меня тяжелая... - мрачно подумал воин, приседая над местом привала. - Я был прав. Этот долинник несет пленного на плечах. Только вот зачем?
  Вся история с побегом жившего вместе с долинниками пленника выглядела подозрительно. По мнению Лиена - граничила с предательством. В погоню за сбежавшим воином противника бросился бы любой воин клана. Но, настигнув, нести его на руках по направлению к его сородичам - до этого еще надо было додуматься!
  - Если это не было придумано заранее! - вздрогнув от пришедшей в голову мысли, он на мгновение замер на краю предательски качнувшегося под ногами камня, и, не дожидаясь, пока тот провернется, перескочил на соседний. - Итак, если целью тех, кто поселился в долине Серого Песка, являлась не скоротечная война, а постепенное выдавливание кланов с их исконных земель? Тогда для достижения своей цели им было достаточно пару обманутых детишек, несколько толковых разведчиков и немного времени! Втереться в доверие вождям, разыграть сценку захвата пленного, уговорить все кланы сорваться с обжитых мест - и цель достигнута! Ведь что должен был сделать Великий Вождь с самого начала? Правильно! Собрать всех воинов кланов, способных носить оружие, и, проникнув на территорию, захваченную врагом, уничтожить его как можно быстрее! А вместо этого Вовка Бросок Змеи скрылся из деревни вместе со своими соплеменниками, оставив там пару никому не нужных женщин. Пройдет немного времени, и эти подлые создания, отлучившись 'по нужде', скроются там же, где и их предводитель, и Союз Кланов останется ни с чем! Без принадлежащих ему земель. Униженный и опозоренный!
  Ужасаясь тому, что в его клане не нашлось ни одного воина, способного разгадать планы разведчиков врага, Удар Копытом решил было вернуться, но, вспомнив свой последний разговор с вождем, мстительно прищурился и прошипел:
  - Значит, я должен вернуться к своим овцам? И ждать, пока меня не сменят? Я, конечно же, могу... но кто, кроме меня, сможет защитить честь клана? Вы? Те, кто испугался быстрых клинков Дыхания Смерти? Или те, кто склонил голову перед клинками Солнечного Зайчика? Пасите овец сами! А я иду тропой войны, и не намерен возвращаться без победы... Жаль, что я так долго колебался - надо было верить своим предчувствиям, и не бояться совершить Поступок!
  Тем временем характер следов долинников изменился - воин со своим другом на плечах явно замедлил шаг, а 'Великий Вождь' вместе со своими спутниками зачем-то двинулся вверх по склону, причем явно от кого-то скрываясь.
  Не придумав какого-нибудь объяснения такому их поступку, Лиен пожал плечами, вслушался в окружающую его тишину и двинулся туда же, куда и Вовка Бросок Змеи.
  ...Трупы в лохмотьях странной, похожей на одеяние пленника одежде, оказались здорово объедены падальщиками, однако догадаться, что они умерли не своей смертью, удалось без особого труда - судя по следам, воины Вовки Броска Змеи подобрались к ним незамеченными. И не оставили дозору ни одного шанса.
  - Странно... Зачем убивать своих? - еще раз восстановив картину внезапной атаки, пробормотал Удар Копытом. - Или и у них есть межклановая вражда?
  Увы, найти ответа на эти вопросы так и не удалось, и, подобрав в щели между камнями железную флягу, похожую на те, которые были у долинников, Лиен вернулся к трупам - на обезображенном клыками шакалов теле ближайшего он приметил пояс с изгвазданными кровью ножнами.
  - Ого! - проверив остроту трофейного клинка, Лиен ополоснул его водой из фляги, и, подумав, перевернул второе тело. - Я так и думал... И у этого такой же. Пригодится...
  Как ни странно, вместо того, чтобы двигаться дальше к долине, до которой оставалось совсем недалеко, Бросок Змеи и его воины ушли в сторону. И вскоре сделали очередную глупость - заставили ношу Ольгерда куда-то ползти!
  - Странно... - двигаясь вдоль камней, по которым, сдирая в кровь колени и локти, полз незадачливый беглец, Лиен озадаченно чесал затылок: судя по всему, мужчина был то ли ранен, то ли травмирован, так как двигаться нормально был не в состоянии.
  - А здесь его схватили, но уже другие... - озадаченно осматривая место очередной схватки, Удар Копытом понял, что перестал что-либо понимать. - А... Бросок Змеи и его люди зачем-то дали им уйти...
  Двигаться дальше в наступившей темноте было бессмысленно, и, найдя подходящее место для ночлега, воин подстелил под себя волчью шкуру, улегся на спину, и, решив, что получит ответы утром, забылся чутким, на грани пробуждения, сном...
  
  ...Долина Серого Песка выглядела, как очаг в старом, заброшенном доме, из которого кто-то выгреб прогоревшие угли и золу: в огромном котловане, со всех сторон окруженным оплавленными скалами, словно прошел страшный лесной пожар. Только вот гореть там было нечему - насколько помнил Лиен, кроме редких пучков жухлой травы, какой-либо растительности в долине никогда не было.
  Спустившись вниз, воин долго слонялся по краю огромной ямы, невесть откуда появившейся в самом центре долины, и даже зачерпнул темную, покрытую странными разводами воду, но попробовать ее на вкус не решился - от нее разило так, что начинало воротить.
  - Ну, и куда они все подевались? - поняв, что кроме кусков искореженного железа и усыпавшей всю долину золы ничего не найдет, пробормотал Удар Копытом и растерянно оглядел нависающие над ней скалы: судя по всему, пожар достал и до них. По крайней мере, добрая половина знакомых пиков просто перестала существовать...
  - Если вы куда-то ушли, то я вас найду... - хмыкнул воин, и, поправив лямку мешка с припасами, двинулся вверх по тропе, ведущей к перевалу. - Достаточно сделать небольшой круг...
  К вечеру, дважды обойдя долину по внутреннему и внешнему склонам, Лиен растерянно вернулся к единственным найденным неподалеку следам и расстроено присел рядом. Надо было подумать...
  - Итак, начнем сначала. С Утренней Зарей и Эриком Солнечным Зайчиком все ясно. Они ушли обратно. Скорее всего, в деревни Кланов. Это я еще проверю. А куда девались тела Вовки Броска Змеи и его жены? Переломанные и окровавленные, они не могли уйти сами! Откуда на месте их стоянки появились следы еще нескольких человек? И почему по следам этих, возникших из ниоткуда воинов, не было видно, что они тащили раненых на себе? Куда они пропали, побродив вокруг долины, и встретив Ольгерда? Откуда он взялся рядом с тем здоровенным камнем? Из воздуха, что ли? И куда исчезли враги?
  Вопросов было много, а ответов - ни одного. И что самое обидное - шансов на то, что они появятся, становилось все меньше и меньше - перед самым заходом солнца небо начало затягивать тучами, и после заката на Лиена упали первые капли дождя.
  - Надо уходить... - сжав кулаки, подумал Удар Копытом, и, набросив на плечи походный плащ, не оглядываясь, двинулся в сторону места, где видел следы Джамшера Утренней Зари и Эрика Солнечного Зайчика...
  
  
  Глава 4. Маша.
  
  Я лежала на полу перед Олежкой, и млела от ощущения его близости. Его здоровенная, покрытая рубцами мозолей ладонь покоилась на моей талии, а правое колено касалось моего бедра. И всего-то. Но радость от того, что он рядом, была такой острой, что мне периодически хотелось плакать. А этот чурбан не обращал на меня никакого внимания! Хотя, я была к нему несправедлива: мой благоверный, лежа на боку, открыв рот, смотрел на то, как Самирчик исполняет элементы 'Заходящего солнца Ирама'.
  Первые десять минут сын старался, как на экзамене - как же, сам Ольгерд Коррин почтил его своим вниманием, - но потом, заигравшись подарком Эола, абсолютно о нас забыл. Будь я на его месте, реакция на комбинезон была бы, наверное, такой же: слегка усовершенствованный и адаптированный под его интеллектуальные способности аналог костюмов Деборы и Джо, комбинезон давал море возможностей в плане повеселиться и пошалить. Хорошо, хоть во встроенный процессор загружалось только то, что считал нужным Дед. Ну, или мы с Олежкой. Иначе бы я ни за что не разрешила Самирчику принять такой подарок: представляю, что бы мог натворить мой непоседа-сын, взломай он пароли доступа. А так, дорвавшись до какого-то тренировочного комплекса с прыжками и перекатами, он, уйдя в джуше, молнией носился по комнате, чудом уворачиваясь от предметов обстановки и непонятно как не врубаясь в своих родителей маленькими, но от этого не менее острыми мечами. Правда, следили мы за ним тоже в джуше. И пару раз были на грани того, чтобы метнуться в сторону...
  - Он вырастет великим воином! - восхищенно шепнул мне на ухо Олег, дождавшись момента, когда совершивший очередной кульбит Самирчик громыхнул по полу подошвами - гасил энергию падения страховкой.
  - Как же я этого боюсь... - в унисон мужу пробормотала я. - Одного много... Где столько нервов-то взять?
  Коррин, уткнувшись носом мне в затылок, тяжело вздохнул и... укусил меня за шею...
  - Так не честно... - с трудом удержавшись, чтобы не замурлыкать, буркнула я и вжалась спиной в его живот. - Я больше никуда тебя не отпущу!
  - В смысле, одного? - хмыкнул этот мерзавец, и слегка пошевелил пальцами на моем животе.
  - В смысле без меня... - зажмурилась я и... почувствовала, что отрываюсь от пола!
  - Аааа! Так не честно!!! - там, где я только что лежала, стоял Самирчик и снизу вверх грозно смотрел на отца: - Вы обещали досмотреть до конца, а сами обнимаетесь, как дети!!!
  - Интересно, как обнимаются дети? - расхохотался Коррин, и, состроив виноватую морду, покаянно опустился перед сыном на колени: - Можешь начинать сначала. Я готов смотреть... Только, если я не ошибаюсь, ты слегка изменил обещанную программу и вместо окончания комплекса тут же начал второй...
  - Ты заметил? - маленький хитрец широко открыл глаза и растерянно посмотрел на меня: - А я думал, что очень быстр...
  - Ну, да. А папа у тебя - тормоз. И к тому же страдает склерозом... - захихикала я. - Я вот тоже думаю, что его можно забить, как мамонта, если, конечно, ты мне поможешь...
  - Только не это... - уворачиваясь от моей подсечки, Олег 'пропустил' удар сына и с грохотом воткнулся в стену прямо под полкой с детскими книжками.
  - Мочи-и-и!!! - в Вовкином стиле завопил мелкий террорист и с гиканьем метнулся к отцу. Естественно, в джуше. Того у стены не оказалось, и Самиру пришлось тормозить. Атаку по попе он почти пропустил - ладонь Коррина наткнулась на мой блок и на миг обожгла его лаской.
  - Ах ты, гад! - подумала я, и, отогнав от себя предательскую слабость, выстрелила тройкой - рука-колено-рука. Мимо. Атака сына оказалась 'удачнее' - 'пробитое' ударом ноги малыша бедро отца провернулось, и падающий на пол Олег саданул по сыну круговым ударом другой ноги.
  - Слишком медленно! - счастливо завопил уклонившийся от нее ребенок и тут же оказался на полу - палец лежащего рядом отца подцепил его щиколотку. Пришлось спасать ребенка ценой своей чести - слегка сдвинутый в сторону домашний халатик открыл ему место, где ноги еще не начинаются, и засмотревшийся на меня муж схлопотал удар в ухо.
  - Е-е!!! - метнувшийся в сторону Самир победно потрясал кулачками и скользил влево-вперед, чтобы обойти родителя со спины...
  - Жулики! - среагировать на прыжок мужа с пола я, естественно, не успела: мои способности уходить в джуше с навыками этого ненормального даже близко не валялись, и через мгновение прикосновение к груди, внутренней части бедра и шее дало мне понять, что мстя Олежки будет страшна... Пришлось перепугаться, пасть ниц и попросить пощады...
  - А я еще в бою! - вопил Самир, закрывшись веерной защитой, но удержать атакующего отца, естественно, не успел - проскользнув между клинков, палец Коренева уткнулся в живот сына, и придал 'воину' небольшое ускорение. Как раз достаточное, чтобы того унесло под нашу кровать...
  - Ну, ты и шустрый, папка! - ошалело тряхнув головой, буркнул быстро оклемавшийся ребенок. - А меня так научишь?
  - Если будешь тренироваться...
  - А, по-твоему, я халявлю? - возмутился сорванец. - Я, в натуре, вкалываю, как раб на плантациях, и, как говорит дядя Сема, скоро буду крутым, как бульдозер.
  - Вовкина школа... - растерянно посмотрел на меня Олег. - И куда его теперь, с таким словарным запасом?
  - Сначала на Арену... Чтобы мне накололи такую же вершину, как у тети Хвостика, потом надо вызвать дядю Джо, потом...
  - А Деда тебе мало? - ухмыльнулся Коренев. - И нафиг тебе наколка? Сейчас такие не в моде...
  - Че, правда? - растерялся ребенок. - А... почему Глазу нравится?
  - Ему нравится тетя Беата. В любом виде. А не ее наколка... - вмешалась я. - И потом, помнится, ты недавно мечтал о спецслужбе?
  - Угу, и сейчас тоже мечтаю... Дядя Сема сказал, что в восемнадцать лет, если я не выросту лохом, меня призовут в армию...
  - В спецслужбу с наколками не берут... - хихикнула я. - А чтобы вырасти лохом в такой компании, тебе придется сильно постараться.
  - Это как? - не понял ребенок.
  - Слышь, мать, а мы сегодня обедать будем или как? - перебив сына, вдруг поинтересовался Олежка. - А то вы меня что-то загоняли.
  - Я бы тебя покормила, да ноги чего-то не держат... - закусив губу, улыбнулась я. - Вот если ты меня отнесешь на кухню, то я дам команду принести ужин сюда...
  - А колокольчик? - Самир сорвался с места и вцепился в торчащий из-за портьеры шнурок. - Ты что, забыла? Два раза дернешь, и появится дворецкий!!!
  Олег, посмотрев на мое расстроенное лицо, расхохотался:
  - Эх ты, такие вещи забываешь... Ладно, не расстраивайся - скоро у ребенка тренировка...
  - А причем тут она? - сын заинтересованно посмотрел на меня, потом на отца и помрачнел: - Опять обниматься будете? И не надоедает?
  - Ни капельки! - честно призналась я и облизнулась...
  
  Олег ел торопливо, словно в походе, и постоянно к чему-то прислушивался. Сообразив, что это всего-навсего привычка, я неожиданно для себя тяжело вздохнула и еле удержала подступающие к глазам слезы: это безумное бесконечное приключение сделало из него параноика.
  - И когда это только закончится? - подумала я, и тут же ответила: - Увы, никогда. Избранный, блин... И что делать?
  Делать было нечего - приходилось привыкать и стараться не портить кровь ни ему, ни себе: время, которое он урвал перед очередной поездкой, надо было использовать на полную катушку.
  Откровенно говоря, для того, чтобы это понять, у меня ушло довольно много времени: еще в первый день после возвращения с Румейна, когда он выбирался из регенератора, я была готова вцепиться в глотку любому, кто намекнул бы ему, что надо опять куда-то ломиться. И еле сдерживала бешенство при любой попытке кого бы то ни было открыть рот - страх потерять мужа был такой сильный, что у меня тряслись поджилки. А на следующее утро меня вдруг накрыло:
  ...Вовка, поблескивая испариной на лбу - последствием слабости после лечения, несся по коридору, увешанный оружием, и привычно переругивался с одетой по-походному Беатой:
  - Ты гонишь! Прикинь, пацанва прониклась, ждет результата разборок, а я, херак, и ушел в нирвану? Это не по понятиям! А прикинь, припрусь я к ним со своими проблемами, а они мне скажут: 'А хрен тебе, кидала, в натуре!' И будут правы!
  - Ну, я не против, чтобы ты перетер с Митрихом и этими, как их, Опоссумами. И Рыжика с Будильником пристроить надо. Но не сразу же после регенератора?
  - А когда? Ты про маляву Кириллова слышала? Там тоже напряги начинаются. Так что времени у нас мало... Надо шевелить костями и отпустить ручник...
  - А ты с Эолом говорил? На тачку надеяться можно? - вздохнув, поинтересовалась Беата, и тут они скрылись за поворотом.
  - Куда это они? - спросила я у выходящего из комнаты Олега и пересказала услышанный разговор.
  - Наверное, обратно на Румейн. Вовка прав - уйти по-английски будет не по-мужски. Как там, у Сент-Экзюпери? Мы в ответе за тех, кого приручили?
  - А... почему он не спросил тебя? - зачем-то спросила я.
  - Меня? А я причем? - удивился Коренев. - Это его люди. Его ответственность. И он сам взвалил ее на себя.
  - Понятно... - ничего не понимая, пробормотала я и повела его к ангару, откуда Эол обещал отвезти нас в Аниор.
  Всю дорогу до дома я просидела молча, сжимая в ладонях руку мужа. И думала. А перед самыми городскими стенами меня будто молнией ударило: они, мужчины, жили по своим законам, и не собирались их менять ни при каких обстоятельствах! А, значит, надеяться на то, что Олежка пропустит мимо ушей фразу про помощь Кириллову, было глупо!!!
  В тот момент мне жутко захотелось устроить истерику, но комитет по нашей встрече, состоящий из Самирчика, Маныша и Лойши, стоящих на крыше дворца, заставил меня сдержаться. А посещение 'Метлы' и, в частности, выступление Лонора-барда заставило мое отчаяние забиться куда-то далеко вглубь моего сознания, вытащив на его место что-то вроде помеси надежды и фатализма:
  ...Воин он. И он живет на грани...
   Боль твоя, - лишь тень того, что там -
  - Ветер, шевельнув кусты герани
   вдовий крик несет по городам...
  
   Меч в руке - не символ и не кара -
  - он, шагнув врагу наперерез
  И, ответив на удар ударом
  сбережет кому-то жизнь и честь...
  
  Да, ночами спать бывает страшно:
  как, вернется? Но, пока он жив
  твой сосед возделывает пашню,
  детвора смеется от души...
  
  ...Там, вдали, ему не много надо -
  - знать, что ты скучаешь у окна...
  Мыслей и надежд его услада
  верная, любимая жена...
  
  Лонор пел долго. Почти до рассвета. И, что самое страшное, каждая его песня цепляла за душу, и заставляла о чем-то думать. О любви, о детях, о друзьях и о врагах. И к утру я, до предела опустошенная морально, вдруг поняла, что ГОТОВА его ждать. Молча. Безропотно. Столько, сколько нужно. Потому, что таких мало. Ведь если не он, то кто? И... по дороге во дворец высказала все это Олегу. Одним безумным монологом...
  А он, внимательно выслушав все, что я несла, улыбнулся, прижал к себе, уткнулся носом мне в шею и пробормотал:
  - Спасибо, Машутка! Только ты забыла одну вещь! Ты - тоже воин! Хоть и маленький, но чертовски симпатичный! И я хочу, чтобы ты была рядом... Тогда, когда есть такая возможность...
  И вот теперь, глядя на то, как он ест, я не считала дни, оставшиеся до перехода на Землю, а радовалась каждой проведенной с мужем минуте, и впитывала в себя его тепло... Так, как никогда раньше... Может быть, это и была Любовь?
  
  
  Глава 5. Филиппова Анна Константиновна.
  
  Карина Геворковна появилась с получасовым опозданием. Царственно кивнув Людочке, она устало рухнула в кресло, критически осмотрела себя в зеркале и только тогда заметила Филиппову:
  - Ой, здравствуйте, Анна Константиновна! А я вас и не заметила! Вы выглядите очень уставшей... У вас что-то случилось?
  - У меня? У меня ничего... А вот с дочерью все не так... - тяжело вздохнув, чтобы стала понятна степень ее озабоченности проблемами, возникшими в семье зятя, Филиппова с сомнением в глазах посмотрела на подругу.
  - Это очень личное? - правильно растолковав ее взгляд, Карина Геворковна всплеснула руками и попыталась наморщить лоб. Что, после инъекций ботокса выглядело даже забавно. - Если так, то рассказывать не стоит, хотя, по-моему, подруги существуют именно для того, чтобы помогать в трудную минуту, не так ли? Хотя бы советом...
  - Вы, конечно же, правы... - снова вздохнула Анна Константиновна, и кинула взгляд на сумочку госпожи Григорян, небрежно брошенную на стоящее рядом с нею синее креслице.
  'Опять новый Вьюитон? - сокрушенно подумала женщина. - За ней не угонишься'...
  - От этих детей вечно одни неприятности... Вот если бы им хватало мозгов слушать своих родителей - глядишь, и им, и нам было бы намного легче... - глядя в зеркало на суетящуюся над ее прической Людочку, Карина Геворковна смахнула с платья невидимую пылинку и пару раз моргнула.
  - Новая тушь наверняка... - позавидовала Филиппова. И, постаравшись сделать голос как можно более расстроенным, пробормотала: - Эх, милая моя, вы совершенно правы! Сколько раз я пыталась помогать моему беспутному зятю, и все бестолку - он почему-то считает, что прислушиваться к мнению умудренных жизненным опытом родственников ниже его достоинства! А ведь я ему не враг! Мало того, благосостояние семьи моей единственной дочери заботит меня не меньше, чем его! И даже сейчас, когда в мире бушует финансовый кризис, когда миллионы людей в одночасье теряют все свои сбережения, он и не пытается снизить свои финансовые риски!
  - Какой кошмар! - Карина Геворковна всплеснула руками и недовольно посмотрела на визажиста, видимо, не успевшего отдернуть руки от ее прически: - Милочка, вы сделали мне больно!
  - Простите, пожалуйста, госпожа Григорян! - Людочка дернулась, как от удара и покраснела. - Я случайно... Больше это не повторится, я обещаю...
  - Ну-ну, посмотрим... - фыркнула ее клиентка, потом немного поерзала в кресле, устроилась поудобнее, и, поймав в зеркале взгляд Филипповой, доверительно прошептала: - А я вот нашла хороший способ ставить своего зятя на место! Знаете, мне кажется, что любая здравомыслящая женщина нашего возраста должна придумать что-нибудь эдакое. Иначе они совершенно разбалуются и выйдут из-под контроля!
  - Что за способ? - протянув своему мастеру, закончившему процедуру, сто евро, Анна Константиновна отослала ее движением ладони и с интересом посмотрела на Геворкян.
  - Ну, как вы понимаете, наше здоровье является достоянием семьи. Ибо проблемы с ним вызывают такие финансовые траты, которые этим малолетним оболтусам и не снились. Поэтому я нахожу хороший курорт, покупаю туда путевку и пару недель занимаюсь только собой. За это время самый непонятливый ребенок впадает в состояние дикой паники, и, смирив свою гордость, начинает мне названивать. Как минимум раз пять за день! Ах, да, я забыла добавить, что на курорт я уезжаю, никого не предупредив. Десять дней молчания, и становятся шелковыми! Мамочка, вы где? Что с вами?! Вам что-то нужно?! - орут они в трубку, когда я решаю ее включить... И, знаете, дорогая моя, это действует! Особенно если дать им понять, что именно их пренебрежение вынудило меня принять такие неадекватные меры воздействия...
  - Оригинально! - расхохоталась Филиппова. - Здорово! Эх, взять, что ли, этот принцип на вооружение?
  - А почему нет? Я как раз подбираю место, где можно было бы поваляться под теплым солнышком на берегу океана, не думая о противной Саратовской погоде, и ищу, где я еще не была...
  - Это, наверное, так муторно? - вздохнула Анна Константиновна. - Стоять в очередях, оформлять документы...
  - Вы что? - на лице Григорян было написано такое потрясение, что Филиппова поняла, что сморозила глупость. И тут же поправилась:
  - Просто человечка, которому я могу доверять, в городе нет. Он улетел... в Москву с поручением... Поэтому я не очень мобильна...
  - А... понятно... - Карина Геворковна расслабилась, потянулась к сумочке и достала из нее зажигалку и пачку сигарет: - Да, когда некому доверять - это вызывает море неудобства. Впрочем, если хотите, я могу помочь с оформлением... Мы же, все-таки подруги? Людочка! Вы еще долго?
  - Буквально пять минут, Карина Геворковна! - защебетала визажист.
  - Отлично! Тогда через десять мы можем прокатиться до моего турагентства и вместе выбрать курорт, достойный принять таких требовательных клиентов, как мы... Остальное сделают девочки... Загранпаспорт у вас не просрочен?
  - Конечно же, нет... - вальяжно откинувшись на спинку кресла, произнесла Филиппова. - Без него навещать моих детей в Антибах, как вы понимаете, не получается...
  - Да, как я могла упустить это из виду? - Григорян слегка поморщилась, потом широко улыбнулась и стукнула рукой по подлокотнику: - Значит, едем! Ох, и помучаются же они... Ах, да, я забыла спросить - вы-то морально готовы?
  - Естественно! - не желая ударить лицом в грязь, Анна Константиновна повернулась к возникшей рядом Ольге, и фыркнула: - Это вам на чай, девочка... Ладно, Карина Геворковна! Пока ваш мастер еще работает, я, пожалуй, запишусь на процедуры на послезавтра... Кстати, как считаете, 'Изоджей' в автоматическом режиме делать стоит? Я просто всегда делала в ручном, а тут девочка не вовремя взяла отгул...
  - Ой, даже не знаю... - на лице Григорян появилась брезгливая гримаса. - Разве машина может делать что-то лучше, чем специально обученный этому человек?
  - Вот и я так же думаю... - Филиппова вздохнула и подхватила свою сумочку. - Придется выбрать что-нибудь еще...
  
  
  Глава 6. Кириллов.
  
  - Миша-а-а!!! - судя по тембру голоса, Лариса готовилась устроить очередную истерику, и Кириллов, остановившись у бортика, мрачно посмотрел на жену.
  - Чего?
  - Как это 'чего'? - возмущенно оглянувшись на стоящего с каменным лицом телохранителя, она набрала воздух в легкие и затараторила: - Что с тобой происходит, а? За последний месяц ты ни разу не сводил меня в ресторан, не подарил ни одного, самого завалящего подарка; я уже забыла, когда мы с тобой ходили по магазинам; на мои предложения съездить в театр или оперу ты отвечаешь отказом. Ты даже не заметил, что я сменила прическу и покрасила волосы! Я для тебя вообще существую?
  - У меня проблемы. Довольно серьезные. И мне сейчас не до оперы, дорогая... - стараясь держать себя в руках, спокойно пробормотал Михаил Вениаминович. И тут же хмуро посмотрел на охранника. Тот правильно понял намек, и через мгновение исчез в доме. - И потом ты слегка перегибаешь палку - если я не ошибаюсь, мы с тобой ездили в Милан в прошлые выходные...
  - Ой-ой-ой! Тоже мне, поездка! - скривилась Лариса. - В квартал высокой моды ты заезжать не захотел, так как 'устал'; все время ужина общался с каким-то хмырем, а на меня даже не посмотрел; на показ мод пойти отказался!
  - Я же говорил, что поездка деловая? - понимая, что жену переубедить невозможно, Кириллов все-таки пытался ей что-то объяснить. - И потом неужели посещение магазинов с тряпьем - это обязательная процедура? Тебя вообще что-нибудь, кроме шмоток и цацек, в этой жизни интересует?
  - Ну, вот, приехали! Сейчас ты начнешь попрекать меня моими драгоценностями, салонами красоты, косметикой... - Лариса выпятила нижнюю губу, закатила глаза вверх и тяжело вздохнула: - Женщина должна быть в форме! Двадцать четыре часа в сутки! А чтобы быть в форме, ей надо чувствовать себя на все сто! А как прикажете это делать, если на тебе блузка столетней давности? Или не накрашены ресницы?
  - Да красься, сколько влезет! - не выдержал Кириллов. - Проблемы у нас, понимаешь? Тебе нравится тут жить? А если ты всего этого лишишься? Готова перебраться в Саратов, в панельную пятиэтажку? В район, где НЕТ косметологов, парикмахеров и визажистов? Готова носить белье саратовского пошива? А? Что замолкла-то?
  - К-как саратовского? - в округлившихся глазах супруги появились слезы. - У нас конфискуют дачу? Я же говорила - давай оформим ее на маму!!!
  - Какая разница, на кого оформлять? Если я не решу тех вопросов, над которыми думаю, нам не дадут жить даже в России... И тогда не будет ни квартала высокой моды, ни поездок в Лондон, ни отдыха на Мальдивах... И мама тут тебе не поможет...
  - Проблемы серьезные? - испуганно пробормотала Лариса. - Может, им денег дать?
  - Кому? Проблемам? - Кириллов ошарашено посмотрел на жену.
  - Каким проблемам? Тем, кто их создает!
  - Эх, если бы это все можно было решить с помощью денег...
  - Говорила я тебе - не лезь в криминал! И мама, кстати, твердит то же самое! Бедная, она так за нас волнуется...
  - Какой нафиг криминал! - Михаил Вениаминович понял, что начинает закипать. - И причем тут твоя мама? Кстати, чтобы ей жилось спокойнее, я предлагаю перестать посылать ей деньги - она же получает пенсию? Честно заработанную за долгую трудовую жизнь. Зачем ей наши подачки? Опять же, меньше причин для того, чтобы волноваться...
  - Ты вообще понимаешь, что несешь? - взвизгнула возмущенная до глубины души женщина. - Мало того, что ты не хочешь, чтобы она жила с нами, так еще и пытаешься лишить ее последнего куска хлеба?
  - Ничего себе 'последний кусок'! - хмыкнул Кириллов. - Сколько ты ей перевела в январе? Десятку евро? А, вспомнил: восемь, три, шесть и еще раз три... Да и в прошлые месяцы ты о ней заботилась не меньше... Куда ей столько? В ее возрасте пора думать о вечном...
  - Хам! Невежа! Между прочим, это моя мать!!!
  - Заткнись! - почувствовав, что дошел до ручки, рявкнул Михаил Вениаминович. - Дискуссия окончена! У нас проблемы, и пока я их не решу, тебе придется сидеть дома и довольствоваться тем, что тут есть. И еще - следующая истерика закончится аэропортом - полетишь домой, к маме. Вопросы?
  - Ты... меня не любишь... - залившись слезами, Лариса развернулась на месте и быстрым шагом направилась к дому...
  - И угораздило же меня повестись на эту пустышку... - дождавшись, пока за женой закроется входная дверь, пробормотал Кириллов и оттолкнулся от бортика. - С ней даже поговорить не о чем...
  
  
  Глава 7. Шарль.
  
  Кириллов не обманул - это был он. Совершенно точно. Чуть повзрослевший, немного изменившийся, но, без сомнения, Коренев Олег Геннадьевич. Человек, запись боя которого Шарль просмотрел раз двести. Если не больше. И о встрече с которым думал уже больше четырех месяцев.
   - Это он, босс! - выдохнул сидящий рядом Этьен. - Можно выдвигаться?
   - Кириллов не звонил. Ждем... - дождавшись, пока Коренев скроется за воротами особняка, Шарль отмотал запись назад и снова уставился в монитор.
   - Ронни Колеман крупнее! - хохотнул сержант. - Но я бы лучше встретился с ним и Шварцем, чем с этим 'малышом'... Двигается он как-то не так...
   - Если бы ты знал, насколько... - подумал майор. И тут же оборвал не в меру разболтавшегося подчиненного: - Помолчи немного, ладно? Не до разговоров.
   Этьен обиженно заткнулся, а предоставленный своим мыслям Шарль снова отмотал запись на самое начало.
   Коренев выглядел импозантно - хороший костюм, модная обувь, кожаный портфель в левой руке выглядели довольно органично, и не оставляли ощущения того, что это седло на корове, как говорят русские. Из общего ансамбля выбивались, разве что короткая стрижка и очень уж массивная фигура. В принципе, к здоровым, наглым и страшно уверенным в себе выходцам из бывшего Советского Союза в Европе привыкли уже давно, но этот экземпляр отличался от них так же, как современный парашют от эскизов Леонардо. И это внушало опасения.
   Включив паузу, майор вгляделся в лицо расплачивающегося с таксистом парня и вздохнул: во внешности этой машины для убийства не было ничего угрожающего. Вообще. Ну, разве что габариты. Встреть такого на улице, единственное, о чем можно было подумать, так это о том, что парнишка перезанимался бодибилдингом. Или он - какой-нибудь бич бой, специалист по охмурению одиноких скучающих богатых женщин. Хотя для целей, для которых он создавался, такой типаж выглядел более чем странно - чем руководствовались кураторы проекта, принимая на вооружение такого вот громилу, Шарлю было непонятно - по его мнению, убийца должен был быть, прежде всего, незаметным. А, значит, среднего роста и среднего телосложения... Впрочем, как формулировалось тактико-техническое задание, майор не знал, и допускал, что этого монстра могли создавать для решения каких-нибудь очень специфических задач, требующих именно такого типажа.
   - Ладно, скоро все прояснится... - подумал он, откинулся на спинку сидения и достал из чехла телефон.
   - Алло, Рауль? Что там с водителем?
   - Машина из Италии, господин майор! Водитель утверждает, что посадил пассажира в Милане, на Corso Sempione , около дома 39. Объект был один, без багажа, и сразу попросил привезти его по этому адресу. Расплачивался наличными. В пути ни с кем не разговаривал, я имею в виду по телефону. С водителем, кстати, тоже. Нигде не останавливался. Маршрут следования я записал. Лейтенант Барду отправлен в Милан - попробует просмотреть записи камер наблюдения в этом районе. Машина обработана, пальчики сняты. Найдено несколько типов волос - я отправил их в лабораторию. Кстати, таксиста, наверное, можно отпускать?
   - Ну, если все процедуры завершены - то да. Спасибо, лейтенант.
   - Рад стараться, господин майор...
  
   Кириллов позвонил часа через четыре. В восемь сорок девять вечера. И, коротко сообщив, что интересующее Шарля лицо уже у него в гостях, назначил встречу в десять утра следующего дня.
   На сон удалось выделить целых пять часов - требовалось переварить весь объем собранной подчиненными информации, сделать выводы, связаться с коллегами из Италии и добиться возможности просматривать записи с камер наблюдения не только на улицах Милана, но и в миланском аэропорту. Шанс на то, что Коренев прибыл в Евросоюз не один, был, и упускать возможность обнаружить его друзей майор не собирался. В общем, в девять пятьдесят восемь утра следующего дня он выбрался из неприметной 'Ауди' А-4 прямо перед воротами особняка Кириллова, и, осмотрев себя в зеркальных стеклах автомобиля, двинулся к распахнутой охранником двери.
   Кириллов и Коренев, почему-то в спортивных костюмах, прогуливались возле бассейна, и о чем-то негромко беседовали. Увидев гостя, они неторопливо двинулись навстречу, и через мгновение Шарль понял, что такое попасть в тиски - рукопожатие господина Коренева оказалось чем-то запредельным, и на то, чтобы после него продолжать улыбаться, понадобилось здорово напрячься.
   - Здравствуйте, господин Шарль! - в глазах гостя Кириллова не было ни тени радости. - Насколько я понял своего друга, вы горели желанием со мной поговорить? Простите, что не откликнулся на вашу просьбу сразу - на то были серьезные причины. Но в настоящий момент у меня есть немного времени, и я готов побеседовать на интересующие вас темы.
   Его французский был бесподобен. Не знай майор совершенно точно, что перед ним русский, он бы никогда не поверил, что говорит не с уроженцем Парижа. Акцент, сленг, идиомы - все было просто идеально. Вернее, так, как должен был говорить образованный, но живущий в реальном обществе носитель языка.
   - Ваш французский - просто изумителен! - двигаясь к сервированному на троих столику, майор не преминул это отметить. - Знаете, старая советская школа - это что-то! Институт военных переводчиков, наверное? Впрочем, можете не отвечать - это не тот вопрос, который меня волнует. Просто я поражен...
   - Благодарю... - усевшись в кресло, без улыбки ответил Коренев и, скрестив пальцы, вопросительно уставился на майора.
   - Ну, не буду ходить вокруг да около - позволил себе русскую фразу Шарль. - Но некоторое лирическое отступление все-таки позволю. Итак, как вы понимаете, мы стараемся отслеживать все, что творится в исследовательских лабораториях нашего великого восточного соседа. Вероятный противник и все такое. Некоторое время назад мои коллеги наткнулись на следы некоего проекта, результат которого в вашем лице в настоящее время сидит передо мной. Естественно, мы попытались найти все, что можно, по этой тематике, и, к моему глубочайшему прискорбию, были вынуждены признать, что полученной информации недостаточно, чтобы повторить фантастический успех ваших ученых. Позвольте мне не заострять внимание на том, что конкретно нам удалось нарыть - это все-таки государственная тайна, - но кое-что я сказать должен: запись вашего тестового боя с какими-то уголовниками наши специалисты изучали не один месяц. И пришли к единодушному выводу - двигаться ТАК нормальный человек не в состоянии. Естественно, высказывались мнения, что это монтаж, но экспертиза подтвердила, что запись не редактировалась. Так что мы пришли к выводу, что в России появилась новая сила. Так называемый суперсолдат. Сказать, что это порадовало мое начальство - значит солгать вам в лицо: такое оружие радовать не может. И наша служба начала рыть землю, делая все для того, чтобы суперсолдат появился во Франции и, по возможности, пропал в России. Увы, воз и ныне там. Следов лаборатории не обнаружено, информации, позволяющей создать экземпляр, подобный вам - тоже. Надо ли говорить, что работа продолжается?
   - Не стоит, понятно и так... - буркнул Коренев, и сделал хороший глоток апельсинового сока.
   - В общем, как вы понимаете, средства на это мы не жалеем, и, рано или поздно, добьемся желаемого - у вас, в России, сегодня можно купить все. От подводной лодки и до атомной бомбы. Просто надо понять, кому за них заплатить. Мы пока не поняли.
   - Мне платить бесполезно... - пожал плечами суперсолдат.
   - Я это знаю. О вас и вашем характере информации хватает. И я не собираюсь это делать. Все, сказанное до этого момента было не более чем введением. А теперь, если позволите, я перейду к делу.
   - Будьте так любезны, переходите... - не пытаясь изображать радость, заявил Коренев и криво усмехнулся.
   - Историю с гибелью семьи тренера по Иай-до вам уже рассказали? - посмотрев на не находящего себе места Кириллова, поинтересовался майор.
   - В общих чертах.
   - Тогда я не буду заострять ваше внимание на деталях. Суть в следующем. Этот господин - опасность, которую служба безопасности первого лица государства предотвратить не в состоянии. Не хватит скорости реакции. А полностью изолировать Объект номер один от общения с публикой мы не можем. Поэтому я и попробовал воспользоваться своей дружбой с господином Кирилловым и попытался попросить у вас помощи. В решении этой конкретной проблемы. Ведь, если я не ошибаюсь, в настоящий момент вы не работаете на свое правительство?
   - Вы не ошибаетесь. - Коренев испытующе посмотрел на Шарля, потом покосился на сидящего рядом Кириллова и произнес: - В общем, то, что осталось за кадром, тоже понятно - де факто вы 'проигнорировали' появление моего сына на территории Евросоюза, не создали мне проблем, связанных с его вызволением, и рассчитываете на мою благодарность. Наличие у вас такта... или хороших аналитиков делает вам честь. Как, кстати, и то, что жизнь моего друга на территории вашего государства пока не использована как рычаг давления на меня. Однако я прекрасно понимаю, что все это - лишь голый расчет. Вы связаны по рукам и ногам целесообразностью.
   - Здорово, что вы это понимаете... - не стал отпираться майор. Пока разговор не выходил за рамки схемы, построенной психологами. - И, тем не менее, я бы хотел подчеркнуть, что пришел сюда с добром, и за помощью...
   - Ладно, не буду зря сотрясать воздух. Как вы понимаете, много времени я вам уделить не могу - некоторый период жизни я вынужден был провести вдали от семьи, и успел здорово соскучиться по жене и сыну. Откровенно говоря, хотелось бы принять участие в воспитании последнего. Кроме того, работать на французское правительство - это не совсем то, чем бы я хотел заниматься. Поэтому я сразу озвучу свои требования. Итак, первое: при любом раскладе я помогаю вам не более чем один месяц. То есть, если за этот срок покушения, которого вы боитесь, так и не случится, я все равно уеду домой. В связи с этим вашей службе надо будет поднапрячься и придумать ситуацию, которая сможет спровоцировать этого вашего самурая на действие. Если это условие не принимается, дальнейший разговор не состоится...
   - Устраивает! - заметив сомнение, возникшее в глазах собеседника, Шарль пожал плечами и, подумав, добавил: - Полномочия для решения такого вопроса у меня есть. Возможностей для маневра вы мне не даете. Значит, мы должны отталкиваться от того, что вас устроит.
   - Понятно, убедили. Далее, я не хочу, чтобы в процессе работы на вас меня терроризировали ваши ученые, психологи и тому подобная шелупень. Этот вопрос тоже не обсуждается. И третье - я бы хотел, чтобы вы уяснили: я не бизнесмен и не юрист. Поэтому, вместо того, чтобы расписывать многостраничный договор и месяцами утрясать каждый пункт, предупреждаю - воспринимайте мое согласие помочь с защитой вашего президента согласно духу, а не букве закона, вернее, в данном случае, договора. Надеюсь, суть сказанного понятна? То есть если вы потом скажете мне, что отсутствие аппаратуры, 'случайно' установленной под моей кроватью, не оговаривалась нашим соглашением, то я сочту вас нарушившим свое слово. И просто уйду. Или не просто - это уже по ситуации.
   - А вы отличный переговорщик! - не скрывая уважения к собеседнику, хохотнул майор. - Пожалуй, мы с вами сработаемся... Да, я согласен. Только есть несколько нюансов. Первый - согласно специфике работы камер в местах, где бывает президент, более чем достаточно. Естественно, выключать их ради того, чтобы вы не попали в объектив, мы не будем. И не изучать этот материал тоже не обещаем...
   - Ну, на это я и не надеялся... - слегка потеплев лицом, улыбнулся суперсолдат. - Изучайте на здоровье. Камер не должно быть в моей комнате или квартире, где я буду проживать.
   - Идет! Хотя, откровенно говоря, мне бы хотелось посмотреть на ваши тренировки... - позволил себе усмехнуться майор. - Если ваш сын умудрился поразить расследовавших дело экспертов, то вы должны быть еще интереснее...
   - Вам остается только облизываться... - Коренев не принял шуточного тона. - Я же не золотая рыбка в аквариуме?
   - Эх, если бы вы знали, насколько золотая... - сокрушенно вздохнул Шарль, и, видя, как напрягся Коренев, тут же замахал руками: - Камер не будет. Обещаю.
   - Отлично.
   - Кстати, не в качестве причины, способной изменить наши договоренности, а так, от чистого сердца - вы можете пригласить сюда вашу семью, и не расставаться весь период пребывания в Париже.
   - Вы удивитесь, но я бы предпочел не давать вам таких козырей. Хотя вы один раз и смогли найти силы отказаться от захвата моего сына... - криво усмехнулся Коренев и пристально посмотрел на майора. - Согласитесь, что мои сомнения вполне обоснованы?
   - В логике вам не откажешь... - не стал отпираться офицер. - Мнения моих боссов могут измениться, а, значит, есть гипотетическая опасность того, что мы вдруг захотим что-то переиграть. Не волнуйтесь - она только гипотетическая! Просто соблазн велик... не более того...
   - Ладно, будем считать, что мы договорились. - Коренев кивнул замершему возле дома пареньку, и тот мгновенно исчез. - А теперь вы не будете против, если мы позавтракаем?
   - Я имел возможность оценить кухню господина Кириллова, и с удовольствием отведаю русских яств.
   - Вот и отлично. А все то, что вы мне хотели показать, можно будет посмотреть по дороге... - Коренев кивнул на дипломат майора, покоящийся на свободном кресле, и вздохнул: - Терпеть не могу думать на пустой желудок... В голову приходят только образы вкусных и здоровых блюд. Нет, вру - не здоровых, а здоровенных... Приятного аппетита, господа!
  
  
  Глава 8. Вовка.
  
  Возвращаться в Милхин было немного грустно. Шагнув в портал и открыв привычно зажмуренные глаза, я оглянулся по сторонам и тяжело вздохнул: за время моего отсутствия на площади ничего не изменилось. Несмотря на поздний час, возле Дворца Правосудия так же толпился народ, ожидающий рассмотрения своего дела; рядом с началом Купеческой улицы восседала пара попрошаек, все еще ожидающих милостыни от какого-нибудь припозднившегося пешехода; а от Монетного переулка, видимо, получив сообщение об огоньках над Плитой Возмездия, в нашу сторону двигался патруль.
  - Ну, что стоим? Кого ждем? - поинтересовалась возникшая рядом Беата. - О, а вот и комитет по торжественной встрече! Черт, как я рада! Надеюсь, у повара Митриха сегодня отгула не было?
  - Опять проголодалась? - усмехнулся я, и, нахмурившись, посмотрел в глаза жены. - Ты уверена, что в нашей семейке не ожидается пополнения?
  - Ну, как тебе сказать? - вздохнула она. - Еще на той неделе такая уверенность была, а сейчас есть определенные сомнения...
  - Ты серьезно? - я слегка испугался. - И нахрена ты тогда со мной поперлась?
  - Отпускать тебя одного как-то стремно... ты же у меня еще ма-а-аленький, глупенький, и обязательно найдешь приключения на свой задний фасад... А так будешь под присмотром...
  - Беата! Ты серьезно?
  - Еще как! Боюсь я за тебя, дорогой! - хихикнула она. - Знаешь, как много в Большом мире опасностей? Глазом моргнуть не успею, как тебя кто-нибудь захомутает...
  - Я что, похож на лошадь? - 'возмутился' я.
  - Ну, вот так, как ты стоишь - нет. А если поставить на четвереньки, нацепить седло, приспособить вместо хвоста старое полотенце, то, пожалуй, сойдешь... - наклонив голову на плечо и прищурившись, сообщила мне моя благоверная. - Только вот, боюсь, шенкелей тебе давать нельзя - сдохнешь от хохота. Хотя... мне нравится тебя щекотать...
  - Беата!!! - кинув взгляд на давящегося от смеха Угги, я подскочил к жене и вцепился в рукав ее куртки.
  Однако высказать все, что я о ней думаю, мне не удалось - эта несносная особа, надув губки, горько вздохнула и пробормотала:
  - Угги, смотри, как этот хам обращается с матерью своего будущего ребенка! Абсолютно асоциальная личность! Скажи, как я могла выйти за него замуж? Отдать лучшие годы жизни какому-то грубому невеже, когда вокруг мириады воспитанных молодых парней, готовых с утра и до утра носить меня на руках? Где были мои мозги?
  - Рад приветствовать Вас на земле Симинорской Империи, господа! - устав слушать нашу перепалку, подал голос командир патруля. - Согласно указанию самого императора Митриха Тринадцатого, Мыслителя, да длятся его годы вечно, при Вашем появлении мы обязаны немедленно проводить вас во дворец!
  - Сопротивляться мы не будем! - постаравшись задвинуть подальше мысли о возможном наследнике, я кивнул ребятам и поправил заброшенный на одно плечо рюкзак. - Веди, Сусанин!
  Черная вспышка, свидетельствующая о закрытии портала, резанула по глазам - Маныш, дождавшись, пока к нам перейдет де Коннэ, видимо, с утра забывший сняться с ручника, вырубил свой ГМР.
  - Как здоровье глубокоуважаемого императора? - ехидно посмотрев на меня, поинтересовалась у сопровождающего нас офицера Хвостик. - Надеюсь, за время нашего отсутствия он не простужался?
  - Митрих Тринадцатый пребывает в добром здравии, чего и вам желаю... - церемонно ответил воин.
  - Блин, твои слова б, да Богу в уши... эдак дней пятнадцать назад... - вспомнив наши 'приключения' в долине Серого Песка, пробормотала Беата . - А то, пока он был в слаке , я чуть мужа не потеряла... Нет, я бы, конечно, нашла его по-любому, но муж в состоянии конструктора 'Сделай сам' меня как-то не очень вдохновляет...
  Как реагировать на речь моей супруги, в которой две трети слов были на незнакомом ему языке, офицер не знал, поэтому благоразумно промолчал. А вот Арти зачем-то решил продолжить тему, которая меня, как бы так помягче выразиться, слегка нервировала:
  - А что, глядишь, и собрала бы что-нибудь посовременнее. Тебе эта рухлядь не надоела?
  - Как ни странно, пока нет... Он у меня, как диван: старенький, пыльный, скрипит, когда ложишься, но, черт возьми, уютный и родной... Нет, пожалуй, ему рано на свалку истории...
  - Ну, спасибо... - буркнул я, мрачно вспоминая свое состояние в момент, когда меня запихивали в регенератор - на мне, в буквальном смысле, не было живого места, и, в общем, собственное тело с переломанными костями в тот момент вызвало у меня ассоциацию с мешком бочонков от игры в лото.
  - Пожалуйста! Расти большой! - хихикнула супруга. - Кстати, что-то наш статус-то здесь слегка поувял...
  - В смысле? - спросил де Коннэ.
  - Хде транспорт? Я, может, привыкла передвигаться исключительно на чем-нибудь эксклюзивном...
  - Потерпи немного! Обычную лошадь тебе подогнать не решились, и сейчас заканчивают седлать сиреневого ослика... - буркнул я.
  - Сиреневых ослов не бывает! - подал голос Угги.
  - А ты что, не в курсе, что бывает БЕЛАЯ сирень? - заржал Арти, а вслед за ним захихикали и ближайшие к нам стражники.
  - Извините, господа! Посыльный убежал во дворец сразу же, как мне доложили об огоньках над Плитой Возмездия. Я не знаю, почему его и лошадей до сих пор нет...
  - Фигня, братан! Мы иногда не прочь и прогуляться... - успокоил его я. - Кстати, судя по конскому топоту, ваш паренек все-таки решил вернуться...
  - Эх, какая засада... - сокрушенно вздохнула Беата, оглядев вылетевших из-за угла лошадей. - А сиреневого ослика-то не пригнали... И как я теперь жить-то буду?
  
  Митрих Тринадцатый, он же Митя, сиял, как прожектор перестройки. Дождавшись, пока прислуга закончит накрывать на стол, он разогнал всю эту шайку-лейку к чертовой матери, и, лично разливая вино в наши кубки, взахлеб рассказывал о новой политической обстановке на границах его империи. В общем, после косметического вмешательства Олега и моей жены Гошшар сел на симпатичную розовую попочку и старался даже не квакать. Хватало внутренних проблем. Как доносила разведка, борьба за освободившийся престол шла нешуточная - кроме принцев, его возжелали несколько пользующихся уважением в армии военачальников, пара министров и какой-то лже-король, собравший небольшое войско и двигающийся с ним на столицу. В том, что последний - самозванец, у Митриха сомнений не было - в нового Завоевателя не верили даже присягнувшие ему отбросы. Просто шансов дорваться до власти, или хотя бы основательно пограбить погрязшее в междоусобицах государство в рядах сильного войска было больше, чем в одиночку.
  - Эх, будь у меня немного больше сил, я бы легко захватил как минимум, две трети Гошшара, и в ус бы не дул... - сокрушался император. - Какой удобный момент!!!
  - А зачем? - удивился де Коннэ. - Не лучше объявить о льготах при получении гражданства Симинора для лиц, имеющих капитал?
  - В смысле? - не понял самодержец.
  - Ну, купцы там, зажиточные торговцы и тому подобная лабуда сейчас должны быть в шоке: торговли нет, сидеть на деньгах стремно, так как желающих их экспроприировать - немерено... - буркнул я. - Значит, они готовы куда-нибудь свалить. Так пусть тащат свои капиталы и наработанные связи в Симинор! Лишних денег не бывает. Как, в общем, и головастых бизнесменов...
  - Половины слов я не понял, но суть ухватил... - задумчиво посмотрев на меня. Митрих хитро ухмыльнулся и потянулся за кубком: - Хочу поднять кубок за ваши светлые головы, господа!
  ...Пьянка продолжалась почти до рассвета - Митрих, расстроенный тем, что мы снова уходим, то обещал нам золотые горы, титулы и перспективы, то мрачнел и сетовал на свое бесцельное существование, то уговаривал нас уделить ему еще хотя бы годик-полтора. По его мнению, жизнь на Элионе должна была быть серой, а тут, в Симиноре, нас ждало будущее, 'которым мог бы гордиться любой здравомыслящий дворянин'. И только далеко за полночь, поняв, что нас влечет Долг, он перестал повторяться, и взял с меня слово, что иногда, 'хотя бы раз в пять лет', я буду иметь честь (и совесть) его навещать.
  Сопротивляться я не стал, так как и так собирался предложить что-то в этом роде: дружественное государство, даже в соседнем мире, заслуживало толики внимания. Кроме того, существовала вероятность возвращения этих уродов с Рокха, а налаживать связи с местным населением заново мне бы очень не хотелось. Хотя, по мнению Беаты, причина была в другом:
  - Ты просто нашел себя, милый... - шепнула она мне на ушко вовремя очередного тоста Митриха. - Эти люди уважают именно тебя. За твои личные заслуги. И это уважение греет твою черствую душонку, дубина ты стоеросовая. Поэтому ты, рад стараться, и взваливаешь себе на плечи ответственность еще и за них. Как мой ненормальный братишка. А ведь на этих плечах не так много места! Как раз для меня, любимой. Усек?
  Видимо, она была права - понемногу накачиваясь местным вином, я все четче понимал, что принимаю проблемы Митриха очень уж близко к сердцу, и уже планирую свое будущее появление...
  ...К моменту, когда за окнами начало светлеть, Хвостик вспомнила о Будильнике и его супруге:
  - Слышь, Митя, а хде наши оглоеды? - проглотив очередной кусок выпечки, поинтересовалась она.
  - Кто? - посмотрев на нее мутным взглядом, император на всякий случай оглянулся по сторонам, но этих самых оглоедов не обнаружил.
  - Ну, Будильник и Рыжик! Дети гор, блин... - возмутившись непонятливости собутыльника, Беата аж фыркнула. - Они должны были тусоваться где-то тут, во дворце...
  - Н-не знаю... - пожал плечами самодержец. - С-спят, наверное. Разб-б-будить?
  - Охренеть! Мы тут в поте лица служим делу мира и делу дружбы между народами, а эти хмыри нагло дрыхнут? Непорядок!!! - в голосе моей супруги было столько возмущения, что Митрих даже слегка протрезвел. - Пошли кого-нибудь, пусть приволокут этих доходяг. Хоть покормим их, что ли...
  - Стража!!! - не дослушав ее тирады, зарычал император. И через мгновение расхохотался: влетающие в малую пиршественную залу воины с обнаженными мечами, растерянно пытающиеся найти неведомого врага выглядели довольно-таки забавно.
  - Господ Джамшера Утреннюю Зорьку... Или Зарю? А, плевать... И его супругу, найти... и бегом сюда!!! Остальные - вон!!!
  Не прошло и пяти минут, как за портьерой, прикрывающей двери в коридор, раздался слитный топот подкованных сапог, через мгновение, чуть не оборвав тяжелую бордовую ткань, в зал влетели перепуганные таким бесцеремонным подъемом малыши.
  - Але, гараж, вы что, вааще охамели? - грозно нахмурившись, спросила у них жена. - Мы тут пашем, как папы Карло, а вы спите? А припасть к нашим грудям, заливаясь слезами радости? А сиять, как медная монетка, и вопить 'ура, цирк приехал'? А подливать вино старшим товарищам или подкладывать под их утомленные руки самые вкусные куски? Что замолкли? Кто это делать должен, я спрашиваю?
  - Ой, Вовка Бросок Змеи! - выдохнула Майке. - Джамшер, они живы!!!
  - Ха! Еще как живы! - Беата встала с кресла, выпятила вперед свой внушительный бюст, и грозно посмотрела на рванувшихся было к нам ребят: - А, по-вашему, мы должны были накрыться медным тазом?
  - Медный таз на такую грудь - это... фу... дурной тон... - подал голос Арти де Коннэ. - Не стойте там, марш за стол...
  - Свободен! - Митрих, кивнув застывшему у портьеры стражнику, тут же забыл про его существование. - А мы тут празднуем их возвращение!
  - Мы так рады вас видеть!!! - плюхаясь возле меня, залепетала Огненная Грива, но ее речь дослушать не удалось:
  - Але, милашка! Это мой мужчинка!
  Рыжик, испуганно посмотрев на мою, жутко грозную в гневе супругу, мгновенно перескочила на кресло за Джамшером, и покраснела. А Хвостик, весьма довольная произведенным эффектом, искренне расхохоталась:
  - Одын маленкый кафкаски пашутилка! Шучу, в смысле! Мы тоже рады вас видеть, хотя и знакомы без году неделя... Зато мой муж от тебя без ума... И это шутка - все, харе спать! Хватайте, вон, кубки и мотайте на ус мудрость старших товарищей! Эй, Митька! Что расселся, как неродной? Наливай!!!
  
  
  Глава 9. Морозов Сергей Михайлович.
  
  Идти в эту самую 'Авиценну' не хотелось. Даже после того, как жена выиграла эти самые путевки: во-первых, Сергей Михайлович не был падок на халяву, и не понимал, с какой это стати люди, только перешагнувшие порог какого-то ни было заведения, вдруг получают право на такой дорогой подарок. Во-вторых, в его ушах все еще звенел торжествующий вопль Нелли Григорьевны:
  - Пока ты тут валяешься, я занимаюсь делом! И не просто так - вон, выдрала у тупых соседей главный приз! Они, наверное, думают, что меня можно будет обмануть? Черта с два! Я у них эту поездку из ноздрей достану!
  Морозов пытался отвертеться от своего участия в задуманной его женой авантюре, но не тут-то было: услышав, что он не считает соседей тупыми, и путевку надо вернуть, так как посещать клинику в дальнейшем они не собираются, супруга разъярилась так, что стала брызгать слюной и топать ногами:
  - Старый тюфяк! Ты еще поучи меня, поучи! Верну я им путевку, как же! Держите карман шире! Я их посетила? - Посетила! Сдала анализы? - Сдала! Была в первой сотне? - Была! Какие ко мне могут быть претензии? Даже если эта путевка в Антарктиду, я туда ПОЕДУ!!! - орала она, бегая по квартире и швыряя к нему на диван его лучшие брюки, рубашку и костюм:
  - Одевайся! Еще можно успеть... До конца первой сотни - еще одиннадцать человек! Что скуксился? Я не хочу слышать возражений!!! Быстро!!!
  Конечно, можно было бы упереться, и, убравшись с глаз ее долой, просаботировать ее решение, но тогда ближайшие месяцев десять надо было быть готовым к тому, что его нежелание пойти в эту чертову клинику станет одним из ее любимых аргументов в каждой ее истерике. Которые, к сожалению, повторялись все чаще и чаще. Поэтому, тяжело вздохнув, мужчина отложил в сторону книгу, встал, заглянул в зеркало внутри 'стенки' и поплелся в ванную. Бриться.
  - Ой, надо же, решил соскоблить щетину! Думаешь, твоя цыпочка это оценит? - презрительно глядя на то, как он намыливает щеки помазком, прошипела жена. - Нужен ты ей, старый пенек! У нее, небось, совсем молодых мальчишек навалом. С этими, как их, мобилами, и крутыми тачками... Так что, хорошись, не хорошись - все равно уроет жизнь...
  - Дура ты, Неля... - пару раз вздохнув, чтобы успокоиться, Морозов сосредоточился и аккуратно провел бритвой по щеке.
  - Дура, не дура, а главный приз отцепила! - хмыкнула супруга, и, видимо о чем-то вспомнив, исчезла из дверного проема.
  Против своего обыкновения, звонить подружкам она не стала - видимо, идея еще раз попытать счастья засела в ней уж очень глубоко. Вместо этого она торжествующе помахала его, Морозовским, паспортом, и, пару раз стукнув им по своему бедру, 'попросила' мужа поторопиться:
  - Если мы прошляпим свою очередь, то я тебе этого не прощу никогда!
  - Вот уж в этом я не сомневаюсь... - добривая вторую щеку, буркнул Сергей Михайлович и, отложив в сторону станок, принялся умываться...
  
  ...Клиника выглядела очень даже ничего: еще в прихожей Морозов с трудом удержал на месте пытающуюся отвалиться челюсть, увидев аппарат, который автоматически одевал на ногу посетителя целлофановые бахилы! Про идеально чистые стены и пол можно было и не говорить: ни одной из недоработок, которыми грешат сданные строителями российские объекты, он, как ни старался, не увидел.
  - Хватит вертеть головой! Марш к регистратуре, дурень! - против своего обыкновения, орать на все помещение его старуха не стала. А подтолкнула к светло-синей стойке, за которой, приветливо улыбаясь, его уже ждала симпатичная молоденькая девчушка в белоснежном халатике и такой же шапочке.
  - Здравствуйте, Марина! - прочитав на маленькой табличке, прикрепленной на ее груди, ее имя, Сергей Михайлович вдруг почувствовал, что краснеет: по его мнению, явиться в такое солидное заведение только для того, чтобы урвать приз, было, мягко выражаясь, не красиво.
  - Добро пожаловать, Сергей Михайлович! - быстренько пролистав его паспорт, ответила девушка, и, показав рукой на ряд кожаных кресел и диванов, попросила его присесть: - Подождите буквально пару минут, пока я оформлю вашу карточку и вызову дежурную медсестру...
  Как ни странно, ждать пришлось недолго - вряд ли дольше обещанных двух минут. Морозов даже толком не успел успокоиться, как из двери, ведущей в коридор, показалась высокая, статная женщина, чем-то похожая на его одноклассницу Сашу Симонову, естественно, в молодости, и, взяв со стойки регистрации пластиковый прямогольник, пригласила его за собой.
  - А...моя карта? - вскочив на ноги, как нашкодивший первоклашка, зачем-то поинтересовался Сергей Михайлович.
  - Вот она... - 'Симонова' улыбнулась. - Мы отказались от бумажного документооборота. В каждом кабинете есть компьютер, с помощью которого врач может легко просмотреть на этой карточке всю интересующую его информацию. Кстати, если вы решите стать постоянным клиентом нашей клиники, то было бы желательно принести из поликлиники, к которой вы прикреплены, вашу медицинскую карту со всем, что в ней есть. Наши специалисты перенесут всю имеющуюся на ней информацию на эту карточку, что в дальнейшем здорово облегчит труд наших специалистов... Ой, заболталась! Простите... - резко остановившись возле одной из дверей, девушка густо покраснела и, развернувшись на месте, подвела Морозова к двери в кабинет, оказавшейся за его спиной: - Ваш терапевт. Доктор наук, Иевлев Константин Семенович. Прошу любить и жаловать...
  ...Успеть все, что запланировал Иевлев, за полтора часа, остававшиеся до конца рабочего дня, не удалось, однако основную массу требуемых анализов специалисты 'Авиценны' сделали. Причем очень оперативно, и, к сильному удивлению Морозова, без присущего российским поликлиникам разгильдяйства, лени и 'перерывов на перекур'. Казалось, что каждый из специалистов клиники только и ждал момента, когда очередной клиент перешагнет порог его кабинета! К моменту, когда Саша Симонова, оказавшаяся, на самом деле, Ириной, сказала, что до завершения их рабочего дня осталось десять минут, и оставшиеся анализы можно будет сделать завтра, настроение у Сергея Михайловича испортилось окончательно и бесповоротно. Поэтому, стараясь не встречаться взглядом с сопровождающей его медсестрой, он согласно кивнул, и, выйдя из кабинета отоларинголога, двинулся в сторону регистратуры.
  - Нет, ты представляешь? Какой-то вшивый кухонный комбайн! - увидев возмущенное лицо жены и услышав ее голос, он почувствовал тяжесть в груди, и, с трудом затворив за собой дверь, тяжело опустился в ближайшее кресло. Потом закрыл глаза, откинулся на спинку и вдруг потерял сознание...
  
  
  Глава 10. Франсуа Этоли.
  
  Отель Harvey Maillot по Rue du Débarcadère особым шиком не отличался - обычные три звезды и не более. Если бы не близость к центру - при желании минут за пять можно было дойти до Триумфальной Арки, - и не возможность подключаться к интернету прямо в номере, то Франсуа предпочел бы что-нибудь покомфортнее: убогое, почти спартанское убранство обычного номера его слегка корежило. Впрочем, особо шиковать в его положении не было никакого резона, и каждый раз, добираясь до двери в свою комнату, он с тоской вспоминал свой дом. Впрочем, предыдущий отель, в котором он прожил почти три недели, был еще хуже - здесь хоть можно было тренироваться. А, учитывая то, что Мишель появлялся крайне редко, тренировки и интернет занимали процентов девяносто свободного времени.
  Увы, как Франсуа не старался, добиться обычного уровня концентрации ему не удавалось: мешали мысли о семье, фантомные боли в вроде бы зажившем после операции лице, злость на самого себя и весь мир, голоса на улице и даже звук включенного у кого-то из соседей телевизора. Три-четыре часа отработки элементарных движений, и наступало состояние, которое Этоли называл 'крахом' - клинок в правой руке наливался тяжестью, терялось ощущение его центровки и привычные движения становились похожи на конвульсии подыхающего от голода попрошайки. Первое время Франсуа приходил в еще большую ярость и пытался заставить тело слушаться, однако быстро понял, что в таком душевном состоянии три часа - это максимальное время, которое он способен себя более-менее контролировать. Поэтому сейчас, почувствовав тяжесть в клинке, тут же прекращал тренировку и заваливался на кровать с ноутбуком.
  Сайт управления президента открывался буквально минут на десять - на то, чтобы просмотреть новую информацию о планах первого лица страны на ближайшие дни большего времени не требовалось. А потом Этоли включал Counter Strike и на час-полтора погружался в безумие онлайн-боев, лучшего средства для оттягивания плохого настроения. Вид расстреливаемых им противников довольно быстро возвращал ему хоть какое-то подобие внутреннего спокойствия, и, почувствовав, что он снова способен адекватно мыслить, Этоли с трудом заставлял себя выключить игрушку и отправлялся в какое-нибудь кафе. Кушать. Чтобы потом, совершив получасовой моцион по району, вернуться в свой отель и снова взяться за непослушный клинок...
  Иногда, укладываясь спать, Франсуа никак не мог заставить себя отделаться от ощущения, что такое существование будет длиться вечно - при тех жалких остатках оптимизма, которые в нем еще сохранились, надеяться на то, что нынешнюю жизнь как-то можно будет откатить обратно, особого смысла не было. Ибо кроме ДОЛГА у него не осталось ничего. Абсолютно. И от этого хотелось завыть...
  Нельзя сказать, что Мишель этого не видел - каждый раз, возникая на пороге номера Этоли, он встревоженно вглядывался в глаза ближайшего друга, и старался чем-нибудь его отвлечь. То диском с новой компьютерной игрой, то свежими, только что из пекарни, круассанами, то ожидающей в машине проституткой. Все, кроме женщин, принималось на ура - какое-никакое, а разнообразие. А вот заставить себя провести время с ожидающим внизу 'подарком' у Этоли никак не получалось. Трудно сказать, почему - то ли из-за того, что его ни на минуту не покидали мысли о семье, то ли из-за неприятного ощущения, что с новым лицом он перестал быть похожим на самого себя. В общем, покидая гостиницу, Мишель каждый раз сокрушенно вздыхал и бурчал, что 'нормальный мужчина может не реагировать на симпатичную молодую женщину только в том случае, если он - труп'.
  Мгновенно возникающую в его голове мысль 'А может я и правда уже труп?' Франсуа не озвучивал - просто молча закрывал за другом дверь и заваливался на кровать. Или продолжал прерванный появлением Мишеля тренировочный процесс. Правда, с последним обычно получалось не очень - воспоминания о жизни, оставшейся там, за дверью, здорово выбивали из колеи...
  ...Мишель приехал в половине десятого, когда за окном уже давно стемнело, и Франсуа, приняв душ после третьей за день тренировки, уже завалился на кровать и пытался подключиться к игровому серверу: несмотря на хорошие нагрузки, кушать по вечерам он так и не привык.
  - Как ты тут, без меня? - ввалившись в номер, Мишель снял с себя куртку, пригладил растрепанные ветром волосы и рухнул на стоящее возле телевизора кресло.
  - Да как обычно... - откладывая в сторону ноутбук, пробормотал Этоли. - Что у меня может случиться?
  - Ну, например, большая Любовь... - потянувшись к пакету с соком, криво ухмыльнулся Мишель. - Скоро весна, значит, пора выходить из спячки, и, выбравшись на улицу, искать тех, кому твои чувства просто необходимы...
  - Может, достаточно о бабах? - разозлился Франсуа. - Опять кого-то прихватил, да?
  - Не угадал... Просто с весной обязательно приходит Надежда... И она в этот раз не задержалась...
  - Все? - подскочив на кровати, Этоли недоверчиво посмотрел на друга и слегка побледнел. - Начинается?
  Мишель молча кивнул. Потом подумал и добавил:
  - Десятого февраля он будет в Багдаде. Четырнадцатого он примет в Елисейском дворце генерального директора МАГАТЭ Мухаммеда аль-Барадеи. А вот двенадцатого или тринадцатого посетит неврологическую клинику в Перпиньяне, которая была эвакуирована во время недавнего урагана. Так что я бы на твоем месте выдвигался туда заранее...
  - Так. Про Ирак я ничего не читал... - кивнув в сторону валяющегося рядом компьютера, хмыкнул Этоли.
  - А ты бы хотел, чтобы ОН заранее предупреждал афганских моджахедов о своем прилете? - усмехнулся Мишель. - Мол, господа, мой борт сядет в Кабуле в одиннадцать, или там, в двенадцать двадцать, и, если вы еще не готовы заминировать взлетно-посадочную полосу, то я, так и быть, перенесу прилет дней на пять? Так, что ли?
  Франсуа, представив себе такое выступление первого лица государства, не смог сдержать улыбку. Правда, она вышла какой-то кривоватой и совершенно не веселой. Впрочем, ему было не до веселья.
  - Ладно, спасибо за информацию. Я выеду завтра. Думаю, на то, чтобы осмотреться, недели мне хватит за глаза...
  - Не забывай, что ЕГО охраняют. Во время визита в Даумерай, городок с населением в тысячу шестьсот человек безопасность первого лица обеспечивало около семисот жандармов и полицейских...
  - Я в курсе... - аккуратно прикоснувшись пальцами к лицу, Этоли тут же отдернул руку - избавиться от дурацкого жеста не удавалось, и это здорово действовало на нервы. - Не дергайся. Все будет нормально...
  - Хорошо бы... Может, сходим в ресторан? Или в кафе? - мгновенно переключившись на нейтральную тему, Мишель посмотрел в окно и, усмехнувшись, потер небритую щеку. - Черт, а я небрит...
  - Мне как-то наплевать, а твои женщины должны научиться принимать тебя таким, какой ты есть на самом деле... - пожал плечами Франсуа. - Нет, спасибо, в ресторан мне не хочется. Я лучше пока подумаю... Спасибо тебе за информацию... Давай, удачи...
  - До свидания... - ничуть не обескураженный отказом Мишель, спокойно допил сок, потом неторопливо встал, накинул на плечи куртку, и, протянув на прощание ладонь, пробормотал: - Эх, не повезло же тебе, Этоли...
  
  
  Глава 11. Беата.
  
  До деревни Вепрей решили добираться своим ходом - катать Рыжика и Будильника на боте Эола в наши планы не входило, и, кроме того, Вовку снедала какая-то непонятная ностальгия. В принципе, перспектива провести в седле четыре - пять дней меня особенно не напрягала, поэтому спорить я не стала, а просто потребовала у Митьки (или, если официально, у его величества императора Митриха Тринадцатого) разрешения воспользоваться лошадьми его курьерской службы. Или как она там называлась. Лепший друг, естественно, согласился. Правда, не обошлось без споров - он никак не мог понять, зачем выезжать в обед - по его мнению, 'завтра или послезавтра' было бы гораздо лучше. Эх, если бы не эта чертова Кирилловская проблема, то я бы с удовольствием провела у Митриха еще недельку. А что, портал на Элион можно было открыть по первому звонку, особых дел в Аниоре лично у меня не было, а здесь меня любили, холили и лелеяли. Однако мысли о том, что мой, хрен знает кем и куда избранный братец опять ввязался в какую-то авантюру, периодически действовала на нервы. И не мне одной - например, тот же Арти, вернувшись после утреннего забега по спальням местных красавиц, сначала поинтересовался, нет ли новостей от Ольгерда, а уже потом вспомнил, что не поздоровался. Гад.
  Не до Ольгерда было только Джамшеру и Майке. Мелочь пузатая передвигалась в состоянии шока - назначение Будильника официальным представителем горских племен при дворе Императора, или, как выразился мой благоверный, главным абреком всех времен и народов, подействовало на них, как удар дубиной по голове. Утренняя Заря периодически пытался объяснить, что в дружбе между народами ни хрена не понимает - естественно, другими словами, - а его супруга с обожанием смотрела то на него, то на Глаза, то на Императора. Если, конечно, Митька шарахался где-то неподалеку.
  - Фигня, братан! - успокаивал 'посла' Щепкин. - Не пройдет и пары лет, как ты научишься надувать щеки, бредить с трибуны и царственно таскать отросшее на дружеских вечеринках брюхо. Ну, и, естественно, брать взятки... Баранами там, или милыми и донельзя затурканными наложницами...
  Глядя на то, как на речи моего ненормального реагировала Огненная Грива, я периодически выпадала в осадок - такой смеси гордости, страха за мужа и плохо скрываемой детской ревности мне видеть еще не приходилось. Даже сам Джамшер, ловя взгляды своей благоверной, периодически терялся и краснел. Что, естественно, только радовало Вовку:
  - Ты брось краснеть-то! В твоей должности самое главное запомнить, что ты всегда прав. Даже когда лев. И еще - настоящий дипломат никогда не говорит 'нет'. Я бы на твоем месте попросил старших товарищей научить тебя паре сотен заумных выражений, способных намекнуть твоему собеседнику, что воплощение его желания требует определенных финансовых вливаний... Кстати, уклончивые фразы типа 'а не пошел бы ты на фиг' из твоего лексикона желательно убрать: теперь ты должен выражаться как-нибудь по-другому. Ну, например, 'реализация вашего предложения на данный момент времени может встретить непонимание среди лиц, способных радикально влиять на ситуацию в целом и в частностях. Однако через какое-то время мы бы могли вернуться к рассмотрению этой же проблемы'...
  Будильник, не понимая и трети выбалтываемых Вовкой фраз, все больше и больше уходил в себя, понимая, что должность Посла - это что-то запредельное.
  - Фигня, братан! - Вовка, замечая ухудшение его настроения, мигом менял точку приложения своих шуток, и пытался его развеселить: - Запомни, не боги горшки наполн... обжигают, а, значит, сможешь и ты. Ну что ты чешешь репу, а? Посуди сам - среди твоих соплеменников ни одна падла не заканчивала МГИМО. Дуролом на дуроломе. Так что в принципе выбор посла - дело довольно простое. В кого ни ткни пальцем - попадешь. Хорошо, если не на бабки. Таким образом, мы приходим к тому, что твоя кандидатура - лучшее, что у нас есть. Почему? Ты что, совсем деревянный? Столько дней общения с нами даром тебе не прошло! Ты уже облагорожен до предела. И, кроме всего прочего, уже пил с самим Митькой. То есть, принят в число любимых друганов и собутыльников. Еще пара совместных походов по бабам, и вас водой не разольешь,... Усек?
  Усекать у Будильника не получалось, но Щепкину на это было наплевать: 'Главное, что мальчика пристроили. Теперь бы еще нормально пожрать... и можно что-нибудь замутить эдакое. Чтобы все тут вздрогнули и охренели'...
  С последним особых проблем не возникло - к моменту, когда наша небольшая процессия выдвинулась из ворот императорского дворца, большинство придворных находилось в состоянии шока. Или близко к нему: волей Митриха Тринадцатого, весьма расстроенного перспективой нашего скорого отъезда, всем нам были пожалованы дворянские титулы, подарены нехилые поместья, дома в столице и всякая мелкая хрень типа коней, кубков, блюд, браслетов, колец, и тому фигни. Правда, по мнению Вовки все это нами было честно заработано:
  - Только попробуй отказаться! - рычал он на Арти, совершенно не обращая внимания на охреневшие выражения лиц всяких там министров и местного бомонда, присутствовавших на церемонии. - Иггера нагнули? Нагнули. Его рейнджеров заколбасили? Заколбасили. ЦУ по поводу и без понадавали? Понадавали... Что еще тебе надо? Да если эти придурки воспользуются половиной наших советов, через пару лет империя станет раза в три больше и раз в двадцать богаче! И потом не все же время нам ютиться в этом долбаном дворце? Вот приедем в отпуск, а у нас тут собственный дом... Коники там, посуда... Лепота, дурень!
  В общем, отказаться Арти не сумел. Да и не очень-то ему и хотелось...
  
  До перевала 'Стена Большой Крови' долетели дня за четыре. И то, потому что ленились вставать на рассвете. И нехотя отдали лошадей сопровождавшим нас гвардейцам императора: затащить бедных животных на отвесную стену можно было бы только с помощью грузового вертолета или какой-нибудь офигенной лебедки. Ни того, ни другого поблизости не наблюдалось; Эол с его ботом прохлаждался на Элионе, поэтому, попрощавшись с солдатами, мы вынуждены были слегка поднапрячься - подниматься по скале, хлопая ушами, смог бы, наверное, только Ольгерд. Хотя, в принципе, и я не особенно уродовалась. А вот Рыжик сдохла метров за пятьдесят до вершины: подниматься в таком темпе ей оказалось тяжеловато. Так что с этого момента я получила возможность издеваться над взвалившим ее на плечи Вовкой:
  - Слышь, гад, ты за что это ее держишь? При живой-то жене! Эх, вот вечно вы так - стоит дорваться до молодухи, как начинаете распускать руки... Слюнки-то утри, старый развратник! А то забуду, что являюсь воплощением гуманизма, и взгрею так, что мало не покажется...
  Вовка, 'простимулированный' моими шуточками, пролетел оставшееся расстояние минут за десять. И, скинув с плеч красную, как рак, девчонку, вытер со лба выступивший на нем пот:
  - Ну, ты и чучундра, Хвостик! Нет, чтобы помочь морально?
  - А я чем, по-твоему, занималась? - притворно обиделась я. - Если бы не моя помощь, ты бы все еще дох там, внизу. Изображая из себя паучка с травмированными лапками... А тут р-р-раз, и на вершине!
  - Ты был на редкость быстр... - поддержал меня Арти. - Я просто восхищен! Да и девочка должна быть в восторге...
  - У-у-у, гады... - оглядев справившуюся со стеснением Огненную Гриву, Глаз кинул взгляд на небо, на котором собирались кучевые облака, и вздохнул:
  - Может, пока погода летная, спрыгните со скалы сами? А то, боюсь, пока я вас буду ловить, погода окончательно испортится, и вы, упав в грязь, перепачкаетесь, как свиньи...
  - Кстати, насчет погоды ты прав - ночью пойдет дождь... - подал голос чрезвычайный и полномочный посол. - Так что надо поторопиться. Ближайшее место, где можно нормально переночевать - в трех часах быстрой ходьбы... А до заката - два с мелочью...
  
  ...Деревня клана Вепря выглядела, как рынок в Аниоре во время осенней ярмарки - взбудораженные нашим появлением горцы высыпали из своих шалашей, и, забыв про моросящий дождь, присоединялись к толпе, сопровождавшей нас к 'шалашу Совета' с самой окраины. Причем, как ни странно, особой радости в их глазах лично я не заметила - скорее, они пытались поверить своим глазам или просто проснуться.
  - Шо буркалы выпятили, лемурчики? - в какой-то момент не выдержал Вовка. - Эта ми, кошьки, абратно идьем !
  Увы, шутка не помогла - на лицах горцев не появилось и тени улыбки.
  - Ладно, намек понял... - буркнул Щепкин и, остановившись перед выбирающимся из шалаша вождем клана Каменного Вепря, мрачно уставился на него:
  - Что за фигня, вождь? Где салют, оркестр, цветы? Вы тут что, обкурились с горя, что ли?
  - Вовки Броска Змеи больше нет! - пропустив мимо ушей его вопрос, Вепрь поднял вверх ладонь, и в толпе его перешептывающихся соплеменников мгновенно затихли всякие разговоры. - Лиен Удар Копытом видел долину Серого Песка и его следы. Там нет врага. Но и Великого Военного Вождя тоже нет... Что за демон в тебе, воин?
  Вглядевшись в небольшой топорик, украшенный какими-то непонятными узорами, перевитый шкурками змей и полосками непонятно чьей кожи, я вдруг сообразила, чем наш оппонент собрался от нас обороняться, и расхохоталась:
  - Слышь, Вован, он решил, что мы - духи! И выступил на защиту племени с этой вот магической хренью!!!
  - Я не демон, Вождь! - мигом изменившись в лице, Вовка пристально посмотрел в глаза нашему собеседнику, и глухо поинтересовался: - Где Удар Копытом? Я хочу его видеть!!!
  - Он вот-вот будет готов, демон! - без тени страха ответил ему Вепрь. - Имей терпение, раз пришел незваным...
  - Хорошо... - не стал спорить Щепкин. - Я подожду. Но недолго - у меня начинает портиться настроение...
  - Я тебя не боюсь, дух! - Посмотри на небо - там, за облаками, солнце, а, значит, ты еще не в полной силе... - взмахнув топориком над головой, зарычал Вепрь. - И до восхода Черной Звезды еще седмица...
  - Это я не в полной силе? - возмутился было Щепкин, но тут из шалаша показался Лиен, и я, разглядев его прикид, поняла, что еще немного, и в истерике рухну прямо на мокрую траву!
  Воин был абсолютно наг. Если не считать одеждой искусно выделанную морду вепря на голове и узоры на теле, нанесенные чем-то красным, быть может, даже и кровью.
  Вовка охренел не меньше, чем я: подобрав отвалившуюся челюсть, мой благоверный ошарашенно посмотрел на стоящего перед ним вождя и, слегка придя в себя, поинтересовался:
  - Я надеюсь, он не пытается испугать меня размерами своего мужского достоинства? Верите, не самый крупный экземпляр! Да и боди-арт у вас какой-то левый...
  - Демон!!! Вовка Удар Змеи был призван в ночное небо, поэтому тебе нет места в этом мире! Убирайся обратно, откуда пришел!!! - игнорируя логичный, в общем-то вопрос, Лиен выхватил у вождя топорик и, не долго думая, прыгнул на стоящего рядом со мной Вовку.
  - Да ты что? - смещаясь с линии его атаки, Щепкин ушел в джуше и отвесил защитнику племени легкий подзатыльник класса 'мотылек'. От которого воин пролетел лишних метра три и воткнулся в живот какой-то недостаточно шустрой молодухе: - Прям таки и нет места? Слышь, клоун, а с чего ты взял, что меня призвали на небо?
  - Он видел следы. Они обрывались в одной точке, и нигде не продолжались... - сообразив, что Лиен в нокауте, соизволил объяснить нам слегка побледневший вождь.
  - То есть, если он НЕ увидел, значит, меня нет? - судя по голосу, Вовка начал выходить из себя. - Эй, ты, Коготь Орла! Подойди сюда! Быстро!!! Видишь мою руку?
  Воин, нехотя сделав пару шагов по направлению к нашей группе, согласно кивнул.
  - Что в руке?
  - Нож.
  - А теперь? - в состоянии джуше воткнув клинок в пояс собеседника, Вовка вернул руку в исходное положение и замедлился.
  - Ножа нет...
  - И где он, по-твоему? - до хруста сжав кулак, спросил Щепкин.
  - В ночном небе... - ответил Коготь Орла.
  - Щаззз... Посмотри на свой пояс! Видишь? А вот сейчас его там нет!!! И не потому, что я демон - просто двигаюсь БЫСТРЕЕ!
  - Ну, да, как и полагается демону... - ничуть не удивился Вепрь. - Ты можешь взять мою жизнь, но душу я тебе не отдам...
  - Будильник!!! Ну-ка, колись, что там про демонов известно? - поняв, что таким образом 'соплеменников' не успокоишь, я дернула Джамшера за рукав и притянула к себе...
  - Вовка! Полосни ножом по руке! У демонов нет крови...- через пару минут прошептала я на элионском. - И еще - они боятся отражений - их затягивает в ночное небо!!!
  Тем временем Лиен, начиная приходить в себя, медленно перевернулся на бок и попытался сесть...
  - Эх, вы... - краем глаза отслеживая передвижения Удара Копытом, Вовка выхватил нож и провел им по своему предплечью. - Что это, по-вашему? Компот? Ну, есть кто смелый проверить?
  Как ни странно, смелых мужчин не нашлось. Ни одного. Зато среди дамочек от пятнадцати и старше таких оказалось штук восемь! Одна из них, не дожидаясь команды вождя, выскочила из толпы, и, рухнув на колени, припала губами к кровоточащей руке моего мужа...
  - Кровь... - улыбаясь, прошептала она, отчего-то не особенно торопясь вставать.
  - Зеркало есть? - не успокоился на этом Вовка. - Ну, что стоим? Кого ждем?
  - Есть! - звонкий девичий голосок раздался откуда-то из-за моей спины, и через мгновение перед нами нарисовалась еще одна героиня. - Вот...
  Назвать отполированный кусок металла зеркалом смог бы только законченный кретин. Однако, судя по лицам присутствующих, зеркало было что надо. Не китайская подделка.
  - Смотрите - я в него смотрюсь! - прорычал Вовка и уставился на свою небритую рожу. - Ну, вопросы есть?
  Вопросов не было. Ни одного. Разве что у меня:
  - Что эта овца себе позволяет? Ну-ка, отойди в сторону! И забери у нее левую руку, мерзавец!
  Впрочем, элионского ни один из Вепрей не понимал, так что особого возмущения мое заявление не вызвало...
  - Тогда я готов принять ваши извинения... - хмуро глядя на растерянного вождя, рявкнул Щепкин.
  - Только не натурой... - не сдержалась, чтобы не прокомментировать, я. - И хватит пялиться на ее грудь... Удавлю нафиг...
   - Дух Великого Предка!!! - голос, раздавшийся откуда-то из-за шалаша вождя, без сомнения, принадлежал мальчишке. Вряд ли старше десяти лет. Но воздействие, которое он произвел на окружающих, невозможно было описать! Первым на одно колено опустился вождь, а за ним, как яблоки в ветреную погоду, на землю стали падать все, кто имел уши, чтобы услышать. И глаза, чтобы видеть дурной пример своего вождя.
   - Прости наше неверие, Дух Великого Предка! - выдохнул Коготь Орла. - Ибо не ведали, что творили...
   - Причислен к лику святых... - шепотом пробормотала я. - При жизни... Может, тебя замочить для правдоподобия?
   - Бли-и-ин... - пробормотал Вовка, и, подумав, добавил... - А почему бы и нет?
   - Замочить? - удивилась я. - Ты охренел?
   - Я не про это... - Щепкин сделал серьезное лицо и важно посмотрел на коленопреклоненное племя:
   - Я вас прощаю. И хочу сказать следующее: время Великой Войны, от которой в край Вечной Охоты должны были уйти почти все воины Союза Племен, прошло стороной... И это радует... Но... это не единственное испытание, ниспосланное вам Судьбой! Впереди еще много чего такого, что дано знать только Избранным. Поэтому-то я и стою здесь, перед вами! Скажите мне, что страшнее войны? Молчите? Тогда я скажу вам сам! Соблазны! Ваши желания, соплеменники! Жадность, зависть, трусость, слабость... Перечислять каждое нет смысла! Ибо каждый из вас знает, что я имею ввиду... Загляните в ваши души! Зло, свившее там гнездо, сильно только тогда, когда оно находит единомышленника. В вас! Не в окружающих. Только тогда с ним невозможно справиться, а до этого каждый из вас на это способен! Вы, племя воинов, народ, умудрившийся выжить в этих неприветливых горах, должны быть достойны своих предков. И стать примером для потомков... Настало время перемен! Враг, которого мы победили, был только первой волной грядущих испытаний. Да, вы были не готовы, и поэтому мы пришли к вам на помощь... Но... благосклонности предков есть пределы, поэтому, в дальнейшем, вы должны стать настолько сильными, чтобы быть в состоянии защитить свои дома самостоятельно... Как? Я подскажу... Впереди - Великий Путь, и пройти по нему смогут лишь самые достойные сыны гор... Я, Вовка Удар Змеи, спрашиваю вас - вы готовы?
   - Да... - слитно рявкнули воины.
   - Да... - тоненькими голосками пробормотали женщины.
  - Тогда я скажу вам - встаньте с коленей! Негоже народу воинов склонять головы даже перед теми, кто ушел в иной мир! Расправьте плечи и вдохните полной грудью - там, в будущем, вам потребуется вся ваша гордость, вся ваша сила, и все ваше мужество! Только тогда победа всегда будет за нами...
  - Остапа понесло... - любимой фразой Ремезова про себя прокомментировала я. А потом почувствовала, что краснею - в словах мужа чувствовалось что-то такое, от чего мне захотелось встать с ним рядом и заглянуть в то будущее, которое он увидел для этого, в общем-то, случайно возникшего на нашем Пути народа.
  - На сегодня - все... Идите, и подумайте над моими словами... И да пребудет с вами мужество ваших предков... - через минут десять закруглился Вовка, и, дождавшись, пока потрясенные его речью Вепри дисциплинированно разойдутся по шалашам, отодвинув в сторону абсолютно деморализованного вождя, влез в шалаш Совета.
  - А теперь поговорим конкретно... - дождавшись, пока Вепрь займет место напротив, буркнул он, и хмуро посмотрел на пытавшегося что-то сказать Арти. - Итак, я бы хотел от вас следующее...
  
  
  Глава 12. Маша Логинова.
  
  Как ни странно, но и на третий день после отъезда Олежки - называть его переходы через портал 'уходом' у меня почему-то не поворачивался язык, - я все еще пребывала в том же самом странном состоянии духа, которое на меня снизошло после памятного посещения 'Метлы'. Нет, за мужа я, конечно, волновалась, но при этом испытывала чувство, что он делает то, что Должен. И мне совершенно не хотелось беситься или мучиться от ощущения одиночества. Наоборот - стоило Кореневу исчезнуть в черном мареве портала, как я уговорила Эола отвезти меня обратно в Аниор и принялась за тренировки. На пару с сыном. Естественно, по своей собственной программе.
  Дед, ничуть не удивленный таким решением, мигом ее скорректировал и взял меня в оборот - уже к вечеру, вымотанная до предела, но страшно собою довольная, я на пару с баронессой Золиа восседала в баньке и прислушивалась к гудению в натруженных за день мышцах. Говорить не хотелось. Судя по выражению лица Клод - ей тоже. Однако помолчать всласть нам, увы, не удалось - минут за пять до окончания третьего захода в парилку приперлась Оливия, и, забравшись на верхнюю полку, устало пробормотала:
  - Эх, хочу финской сауны... Электрических лампочек... Нормального бассейна с холодной водой... Лыж... Эта дровяная баня, конечно, вещь, но рядом с финской и близко не валялась...
  Вспомнив, о чем мечтала эта девчонка, когда вместе с Эриком приперлась к нам в Волчье логово, я не выдержала и фыркнула...
  - Что смешного? - удивилась Клод.
  Пришлось объяснять.
  - Хорошее было время... - неожиданно для меня буркнула баронесса. - Только дурой я тогда была непроходимой... Помню, когда Ольгерд стоял перед ухмыляющейся Унианой, и ничуть не волновался за исход боя с тремя далеко не худшими мечниками королевства, я никак не могла понять, на что он надеется ... Помню, как не понимала Шеину, влюбленными глазами смотревшую на Мериона и НИЧЕГО не предпринимавшую... Помню, как воспринимала моего Сему как пустое место... А ведь сложись все иначе, так и осталась бы дурой... Сидела бы в столице, как клуша, и не знала бы, что где-то там - Клод неопределенно покрутила пальцем над головой, - есть другие миры, ничуть не похожие на это болото... Хотя, почему болото? Сейчас в Аниоре стало заметно веселее...
  - А я хочу покататься на лыжах... - упрямо пробормотала Оливия. - И поваляться в джакузи... А еще сходить в какой-нибудь косметический салон и в кино...
  ...- и мороженого! - передразнивая Беату, на пару прогундосили мы с баронессой и расхохотались.
  - Не, мороженого не хочу... - отсмеявшись, пробормотала супруга Эрика. - А вот одеть миниюбку, туфельки на каблуках и что-нибудь с во-о-от таким декольте - она показала куда-то в район лобка, - я бы не отказалась...
  - Прям уж с таким... - не поверила ей Клод, и правильно сделала - при всем гуманизме наших мужиков выпускать нас в таком наряде на улицу они бы однозначно не стали.
  - А что? - удивилась девочка, и, еще раз прикинув размеры декольте, слегка покраснела.
  - А то, что увидь тебя Эрик в таком наряде, вряд ли бы ты вышла из номера... - хихикнула я.
  - Это точно... - усмехнулась Клод и сползла пониже: - Что-то становится жарковато... Айда мыться, что ли? Кстати, а что там сейчас на Земле?
  - В смысле? - не врубилась я.
  - Ну, месяц какой?
  - Вроде бы январь. Или февраль? - попыталась было вспомнить я. - Зима, в общем...
  - Бли-и-ин... Может, построить наших мужиков, и махнуть в Альпы? Там и лыжи, и сауны, и спа-салоны... Сколько мы уже не отдыхали, а?
  - Дохренищща... - отозвалась Оливия.
  - Не... Меня что-то уже не тянет на самодеятельность... - зябко поежившись от воспоминаний о своих последних приключениях на Земле, я отрицательно замотала головой и первая выскочила из парной.
  - Почему обязательно самодеятельность? - хихикнула бегущая за мной Оливия. - Клод предлагает с мужиками. Вон, Глаз вернется, посоветуемся с Дедом, Эолом, и если они дадут добро, поедем в расширенном составе.
  - Ну, думаю, с желающими проблем не будет. Ладно, Эола я беру на себя... - рухнув в купель, начала было Оливия, но, наткнувшись на наши ехидные взгляды, резко перестроилась: - Гады вы все-таки редкие! Слова нельзя сказать, чтобы кто-нибудь не нашел в нем второе дно... Кстати, И Хранителю бы не мешало тряхнуть стариной и выгулять свою Лойшу. Девочка, кстати, ничего так... Общий язык найти можно...
  - Угу... я ее уже к делу пристроила... - кивнула баронесса. - Еще бы немного потренировать...
  - Зачем? - удивилась я. - Пусть хоть кто-то понаслаждается жизнью без боев и треволнений...
  - Ну, как скажешь... - Клод не стала спорить, а вместо этого плеснула в меня водой. Автоматически уйдя в джуше, я увернулась от летящих мне в лицо капель, и уже потом, сообразив, что они не представляют опасности, расхохоталась...
  
  Самир прогрессировал семимильными шагами - в среднем раз в два дня Деду приходилось добавлять в его комбез новые данные и слегка корректировать условия нагрузки. И все равно практически не снимающий с себя любимой игрушки малыш постоянно требовал 'чего-нибудь еще'. Особых причин отказывать у нас не было, так как все те связки, знания которых требовал Наставник, он отрабатывал с совершенно недетским фанатизмом. Умудряясь морально выматывать даже постоянно сопровождающего его Хмурого. Пса, жутко скучающего по Беате, каждый вечер можно было использовать, как половичок - для того, чтобы вынести полутора-двухчасовые схватки с не желающим выходить из состояния джуше ребенком, требовались железные нервы и море энергии. Впрочем, и того, и другого Хмурому обычно хватало. Но только часов до шести вечера - после ужина ребенка усаживали за книги, и пес позволял себе расслабиться...
  Зато с учебой у Самира ладилось не все - сообразивший, что с помощью Эола информацию можно усваивать гораздо быстрее, и, главное, без труда, он долго не желал напрягать мозги. Пока ему не объяснили, что тупой воин хуже предателя, так как не в состоянии нормально выполнить свой долг. А на это слово ребенок всегда реагировал одинаково - мрачнел, хмурил брови и... начинал делать то, что 'должен'. Потому, что 'папка тоже так живет'... Кстати, Олежку он просто боготворил. Но к его мечам не прикасался:
  - Когда я вырасту, Дед даст мне выбрать СВОИ. И, скорее всего, 'черные'... - как-то проболтался он дочери Мериона. - И тогда я стану даже круче папки... Правда, жалко, что Тварей больше нет... Но если попросить дядю Эола, то он найдет врага пострашнее... - слушая рассказ цитирующего моего сына девочки, я в какой-то момент поняла, что боюсь того, что предстоит моему Самиру. Ведь если врага, достойного его запросам, не найдется, то он сойдет с ума от скуки. А если найдется, то с ума сойду я. От страха за двоих.
  - Боже, как я тебе сочувствую... - приласкав дочку, пробормотала Евгения, глядя в мои, расширившимися от ПОНИМАНИЯ глаза. - Но, знаешь, ты с ними Живешь. А я, как ни странно, существую... Ну, не совсем так, конечно - словно застеснявшись вырвавшихся у нее слов, она тут же постаралась исправиться: - Мерион - отличный муж. Мне с ним спокойно, уютно, тепло... Но когда я смотрю на тебя, Беату и Клод, мне иногда кажется, что моя медицина - это такая фигня... Ваши раны лечат в берлоге у Хранителя; вы всегда находитесь там, где ваши мужчины. Да, рискуете, но вы готовы к риску! А я сижу во дворце, вожусь с детьми, врачую самое большее царапины и ссадины, и чувствую себя на окраине жизни... Дурь, но... мне иногда бывает грустно...
  - Займись тренировками! Кто тебе мешает? - дав ей выговориться, пробормотала я. - Хочешь, я попрошу Деда?
  - Попросить и я могу... Только не мое это... - пряча глаза, созналась Евгения. - Я уже пробовала... Понемногу тренируюсь и сейчас, но... поднять руку на человека я не смогу никогда... Даже защищаясь...
  - Вот и я так думала, но, оказалось, между Человеком и человеком - две большие разницы...
  - Для меня ее нет... Есть только живое существо... Разумное или не очень... А по ночам мне иногда снятся какие-то схватки, сталкивающиеся армии, чудовищные твари, и я просыпаюсь в холодном поту, видя, как из разрубленных тел начинает хлестать кровь...
  - Пообщайся с Эолом. Может, он чем поможет?
  - Не буду... Нет, мысль здравая, но сейчас она немного запоздала... - покраснев, произнесла Евгения и аккуратно прикоснулась к своему животу. - Я жду второго...
  Задумчиво посмотрев на супругу Наставника, я представила себе еще одного ребенка, и вздохнула: ребенка хотелось и мне. Но меньше, чем быть рядом с мужем в его напророченных скитаниях. И, еще раз вздохнув, я решила потерпеть еще годик-полтора...
  
  В политической жизни королевства тоже все было путем: деньги, вложенные в подъем экономики, начали приносить первые дивиденды, и плоды политики постоянно отсутствующего в Аниоре 'короля Ольгерда' стали видны даже невооруженным глазом. Во-первых, в городе резко прибавилось народу. Причем не слоняющегося без дела (хотя хватало и 'туристов'), а самого что ни на есть делового: выделенный под строительство нового, 'современного' рынка пустырь со страшной скоростью застраивался торговыми лавками, складами, постоялыми дворами и тавернами. Стоимость жилья внутри крепостных стен по сравнению с послевоенными временами выросла раз в пять. Если не в десять. При этом купить что-нибудь стоящее неподалеку от центра было практически невозможно: все, пригодное под элитное жилье, торговые лавки и гостиницы, раскупили еще пару месяцев назад. Приблизительно в то же время в Аниоре появились было 'черные риэлторы' - так их назвал жутко не переваривающий конкурентов Сема, - но после пары 'разборок', на которых предприимчивым дельцам объяснили 'политику партии и правительства', поголовье желающих нагреть руки в этом виде бизнеса быстро сошло на нет.
  Вторым заметным следствием 'перестройки и нового мышления' стало появление школ. Да, обычных школ, в которых людям, способным заплатить за обучение, преподавали счет и грамоту. И, несмотря на то, что обучение было достаточно интенсивным и коротким, число жаждущих приобщиться к ставшим престижным знанию меньше не становилось. Лично я, видя, как осанистые купцы, еще год назад не задурявшиеся по поводу того, что не в силах прочитать послание от коллеги, съезжаются на уроки в Семин колледж ?1, с трудом сдерживала улыбку. Хотя, в принципе, веселиться было не с чего - новое время требовало новых возможностей...
  Третье, что бросалось в глаза каждому гостю столицы - это запах. Вернее, почти полное отсутствие оного: четыре месяца работы нескольких бригад мастеров, несколько повернутых в сторону города речек, практически законченная сеть акведуков - и в когда-то вонючем Аниоре появилась примитивная канализация. Что вкупе с сумасшедшими штрафами за мусор на улицах и помощи созданной Семой же службой вывоза бытовых отходов весьма неплохо сказалось на здоровье горожан.
  Вообще наш главный олигарх Ремезов проявил себя чертовски упертым и последовательным строителем - постоянно окруженный толпой желающих заработать на его идеях 'бизнесменчиков', он целенаправленно стремился сделать из столицы конфетку. И это ему постепенно удавалось...
  Последними его начинаниями стали сеть общественных бань и больницы. Кстати, та же Евгения, назначенная им главой Государственной Экзаменационной комиссии и Последней Врачебной инстанцией, ежедневно тратила по нескольку часов, тестируя на профпригодность прибывающих в город шарлатанов от медицины. Те, кто что-то соображал, получал работу и очень неплохую зарплату. Способные к обучению - стипендию и головную боль: от своих учеников Женя требовала не меньше, чем ее муж - от умирающих на тренировках солдат. А всякие аферюги и жулики, получив плетей, изгонялись за пределы королевства с предупреждением, что их следующее появление непременно закончится на виселице. Желающих проверить последний тезис с каждым днем становилось все меньше - вооруженные силы королевства под присмотром Деда постепенно превращались в силу, с которой нельзя было не считаться...
  Вот с ней и считались. И еще считались с нашим правительством. Не проходило и недели, чтобы послы соседних государств, прочно обосновавшиеся в своих посольствах, не устраивали каких-нибудь приемов, не просили бы об аудиенции и не требовали бы возможности преподнести нам подарки. Естественно, от своих королей, обеспокоенных таким укреплением быстро оправившегося от послевоенной разрухи соседа. А вот уже с ними обычно приходилось разбираться мне. Что, в общем, не особенно напрягало: при необходимости найти грамотного советчика можно было за каких-то пару минут, причем основное время из них я тратила на то, чтобы добраться до выделенной мне лично 'мобилы' и набора номера Хранителя Эола. Так что в роли королевы я чувствовала себя просто замечательно...
  Кроме всего этого, в Аниоре появилась ночная жизнь. Ночная - это не резня в темных подворотнях и на задворках постоялых дворов: бандитизм в столице выкорчевали железной рукой. А самые настоящие концерты. Правда, по Московским меркам, они начинались в несусветную рань - сразу после заката. Зато они были, и не только в Ремезовской 'Метле' - желающих заработать на таком успешном бизнесе было предостаточно, и в центре города, как по мановению волшебной палочки, возникло пяток 'клубов' разного пошиба. От пытающихся стать элитными и до тех, в которые пускали практически кого попало. Без всякого фейс-контроля и дресс-кода... Кстати, с введением в 'Метле' последнего в столице вдруг появилась мода на одежду...
  Первопроходцами в этом деле, естественно, стали мы - ну какая нормальная женщина откажется надеть платье нового фасона, совершенно точно зная, что уже завтра у нее появится куча последовательниц? Среди нас ненормальных не нашлось, и потому с завидной периодичностью в лавках Аниора стали пропадать те или иные ткани... Надо ли говорить, что незадолго до начала 'психической атаки' на женское население добрая половина торговли таким 'стратегическим' товаром, как кожа и ткани, оказалась в руках семейки Ремезовых? А у нас, любимых, появились личные портные? ...В общем, в городе было не скучно. Если, конечно, не считать отсутствия короля, по совместительству являвшегося моим супругом...
  
  ...А дней через пять после памятного разговора в бане вдруг оказалось, что я - единственный во Дворце человек, который не знает о готовящемся отдыхе на Земле! (Естественно, среди тех, кто знал, что такое Земля.) Как оказалось, Оливия не забыла нашего разговора, и взяла Эола на себя. И, что удивительно, сопротивляться Хранитель не стал. Как и Дед, видимо, тоже 'взятый' таким же образом. В общем, после окончания утренней тренировки Мерион, основательно пройдясь по моим текущим ошибкам, неожиданно замолк на полуслове и поинтересовался:
  - И ты считаешь, что надо снова ехать в Ишгль?
  - Когда? - я не сразу поняла суть вопроса. Потому что пыталась понять, как скорректировать свою технику согласно замечаниям Наставника.
  - Когда-когда... Послезавтра! - буркнул Дед, посмотрев на меня, как на умалишенную. - Ты что, не в курсе?
  Я отрицательно помотала головой.
  - Интересное кино... - усмехнулся он. - Если верить баронессе и Оливии, то ты - одна из авторов идеи...
  - Разговор был... но чисто теоретический... - вынуждена была признаться я. - А по поводу того, что мы уже едем, я не в курсе... И почему так рано? Вовка-то еще не вернулся...
  - Вовка сказал, что они присоединятся к вам позже. Мы с Эолом с ним разговаривали.
  - А чего это так? Когда они обратно-то собираются?
  - Да как тебе сказать? - Дед как-то непонятно улыбнулся и потрепал меня по голове. Цитату переварить сможешь?
  - Какую?
  - 'Для написания апрельских тезисов пятнадцати минут мало'... - вовкиным голосом пробормотал Наставник и ухмыльнулся.
  Поворочав фразу в голове и так и эдак, я сдалась: - Что за тезисы, блин?
  - Да они решили заложить основы генеральной линии партии по развитию горского племенного союза... - тоном, сразу напомнившим мне стиль новогоднего обращения Президента к стране, 'объяснил' Мерион. - Что уставилась? Они решили, что будут их навещать и лично контролировать процесс их развития.
  - Зачем? Что ему, тут дел мало?
  - За 'надом'... И вообще, что ты на него взъелась? Ну, нашел он себе игрушку - так пусть развлекается... Тем более, что взваливать на себя ОТВЕТСТВЕННОСТЬ он еще не умеет. Даже Эол смирился...
  Я приподняла с затылка начинающие отрастать волосы, чтобы легкий ветерок подсушил мокрый от пота затылок, и вздохнула:
  - Ладно, пусть развлекается. Тогда кто едет с нами?
  - Ты, Оливия и Клод. С вами Угги, Нейлон, Сема и Эрик. Я останусь тут. На хозяйстве. А, да, еще прихватите Лойшу - Хранитель просил выгулять его красавицу... - тут Мерион едва заметно улыбнулся. - Я думаю, что и он на пару дней выберется...
  - Эх, Олежку бы еще... - буркнула я.
  - Он там пока завяз. Говорит, что договорился на месяц максимум...
  - Звонил?! - я дернулась, как от удара током, но, оказалось, зря:
  - Неа. Прислал голосовой файл с записью разговора с офицером французских спецслужб. Кстати, переговоры твой муж провел на очень высоком уровне. Не дурак...
  - Ну, так... - я гордо выпятила грудь, нарвалась на ехидный взгляд Деда и... выдохнула.
  - Ага, я так и понял. Твоя школа, наверное... Ладно, дипломат, дуй мыться. А то скоро на обед, а ты - как чушка...
  - На себя посмотри... - хмыкнула я, развернулась к нему спиной, и, придерживая руками кое-как затянутую перевязь, рванула в сторону раздевалки...
  
  
  Глава 13. Шарль.
  
  Вооружаться Коренев не захотел. Даже после довольно длительных уговоров:
  - Снайперов и стрелков у вас хватает и так, а я, если вы правильно объяснили мне мою задачу, должен вовремя среагировать на атаку ближнего боя. Так что это ваше железо мне и нафиг не нужно. Лишняя ответственность.
  - В случае экстремальной ситуации вы должны... - подал голос возмущенный упрямством русского капитан Трюффо, но Олег перебил его, не дослушав тираду даже до середины:
  - Оружия вокруг и так предостаточно. Я себе что-нибудь раздобуду.
  - Как? - посмотрев на Коренева, как на душевнобольного, Трюффо состроил гримасу, которая должна была означать, что он не понимает причины, по которому к объекту номер один решили приставить этого недоумка.
  Майор, нахмурившись, посмотрел на капитана:
  - Анри! Обойдемся без пистолета. Проведешь общий инструктаж, а потом познакомишь господина Коренева с его сменой. Завтрашний день посвятите тренировкам, а послезавтра пусть наш коллега приступает к выполнению своих обязанностей... - заметив, что Трюффо все еще не может успокоиться, Шарль слегка повысил голос: - Капитан! Мои приказания НЕ ОБСУЖДАЮТСЯ!
  - Как скажете, господин майор! - обиженно вытянувшись в струнку, офицер козырнул, и, поедая глазами начальство, поинтересовался: - Мы можем идти?
  - Олег, вы готовы?
  Коренев кивнул.
  - Тогда идите...
  ...Анри, обозленный немотивированным отказом 'своего' нового сотрудника, явно затаил на него злобу: на первой же совместной тренировке по сопровождению охраняемого лица в толпе он назначил 'террористом' капитана Габона - одного из лучших бойцов подразделения. И, судя по всему, приказал ему 'забыть' об осторожности. В результате смена понесла первые потери - 'молниеносная' атака капитана завершилась, не успев начаться. Жорж, метнувшись не к лейтенанту Каншену, изображающему охраняемую персону, а к идущему справа и сзади от него Кореневу, нарвался на весьма жесткий контрприем. И... угодил в больницу. С переломом запястья.
  Вызванный на место происшествия майор чуть не схватился за голову: обозленные травмой товарища офицеры находились на грани срыва, и, если бы не попытки капитана их успокоить, давно бы уже попробовали отомстить.
  А чертов русский пребывал в самом благодушном настроении:
  - У ваших ребят проблема с ориентацией в пространстве! - без тени раздражения произнес Коренев, выслушав короткий, но чересчур эмоциональный доклад Трюффо. - Если я не ошибаюсь, то 'террорист' должен был атаковать не меня, а вот этого молодого человека. То, что он сбился с курса, нельзя списать на нелетную погоду, туман или проблемы с авионикой. В общем, и на погрешности системы определения курса - тоже. Так что, какие ко мне претензии?
  - Вы сломали ему руку! Преднамеренно! - прошипел обозленный его шуткой капитан.
  - Да вы что! Правда? А как показалось мне, он просто неудачно упал. Я бы, на вашем месте, уделял бы побольше времени отработке элементарной страховки. Падать он, при всем уважении, не умеет.
  - Да что вы себе позволяете!!! - зарычал Трюффо.
  - Капитан! С этой камеры - Коренев мотнул головой в сторону двери в душевую, - открывался великолепный вид на то, как он падал. Я бы посоветовал вам и господину майору уделить пару минут своего драгоценного времени просмотру записи. А я пока, с вашего позволения, поговорю с коллегами...
  - Он посмотрит ее один... - отправив пунцового от злости капитана смотреть запись, Шарль раздраженно посмотрел на угрюмо молчащих офицеров, а потом перевел взгляд на Коренева. - О чем вы хотели поговорить?
  - Да о своем, о девичьем... - отшутился тот.
  - Можете говорить при мне. Я постараюсь не мешать.
  - Хорошо, как скажете... - хмыкнул 'суперсолдат', и, засунув руки в карманы спортивных брюк, неторопливо вышел в центр зала: - Итак, господа, минуточку внимания. Откровенно говоря, я не горю желанием заниматься охраной вашего президента. Как и каких-нибудь еще. У меня своя жизнь, свои дела, и то, что я сейчас с вами - всецело заслуга вашего руководства. Так уж получилось. Вину за это небольшое происшествие я бы тоже не стал возлагать на себя - калечить вас в мои планы не входит. Но и служить вам нянькой я тоже не буду: если вы решили меня проверить на излом, то заранее приготовьтесь к возможным негативным последствиям. Я не знаю, как у вас называется этот процесс. Там, где пришлось служить мне, его называли 'пропиской'. Собственно, если вы не можете без формальностей, то я готов уделить вам несколько минут. Прямо сейчас. Можете нападать. По очереди или все сразу. Мне все равно. Но с момента, когда мы начнем РАБОТАТЬ, я не потерплю косых взглядов или размазанного внимания. Ибо не в бирюльки играем.
  Слово 'бирюльки' он произнес по-русски, но смысл фразы был понятен и без перевода.
  - Ну, что стоим? Боитесь начальства? Или тоже не умеете падать?
  - Господин Коренев... - начал было Шарль, но наткнулся на холодный, опасный взгляд 'гостя' и вдруг понял, что НУЖНО промолчать. Однако терять лицо майору не захотелось, и поэтому, переборов иррациональный страх, он повернулся к набычившимся офицерам и почти что спокойным голосом произнес:
  - У вас есть десять минут. Делайте, что хотите...
  Здоровенный, лишь совсем немного уступающий Кореневу в объемах Рене сорвался с места первым. И... совершив странный разворот, сбил с ног двоих своих товарищей. Через мгновение все трое оказались на ногах, но... лучше бы они не вставали: Огюст потерял сознание в шаге от периодически пропадающего из виду Олега, причем причину его падения майор понять не смог. За мгновение до падения лейтенант вкладывался в удар правой, грамотно закрывая голову левым кулаком. И вдруг осел на месте, так, словно из-под него выдернули ноги. Рене запутался в собственных руках и нарвался на удар Петера. Жак... просто промахнулся, а потом упал ничком и уже не поднялся... Что случилось с остальными, Шарль не углядел - секунд через десять после начала схватки на полу валялись все, кроме русского. Причем, судя по всему, пребывали без сознания.
  - Я бы попил соку... - спокойно оглядев своих оппонентов, буркнул Коренев, и, посмотрев майору в глаза, добавил: - Вы им объясните, что ссориться со мной себе дороже. Да и нет смысла - через двадцать восемь дней меня тут уже не будет...
  
  Запись боя пришлось смотреть вместе со всей поверженной Кореневым сменой - злые, как черти, офицеры и слышать не хотели о том, чтобы продолжать работать со своим обидчиком. А посмотрев фильм в замедленном режиме, ошарашенно уставились на Шарля.
  - Господин майор! Такого не может быть! - Рене первый пришел в себя, и, судя по выражению лиц остальных, высказывал общее мнение. - Он отвечал раньше, чем становилось понятно, как именно его атакуют! Как так?
  - У него другой уровень реакции. И видит он по-другому. Господа, вам придется смириться с тем, что он будет рядом. Это он нужен нам, а не мы ему. Это секретный и ОЧЕНЬ нужный нам проект. Кстати, если хоть одно слово про то, что вы тут сегодня увидели, просочится за двери этой комнаты, то... - майор по очереди заглянул в глаза каждого сидящего перед ним офицера, и вздохнул: - Ну, вы меня поняли...
  А через два часа, заглянув в зал, Шарль понял, что встряска пошла на пользу - ребята работали, как на соревнованиях, выкладываясь по максимуму, и почти не пялились на спокойного, как удав, Коренева...
  ...А через сутки возникла новая проблема:
  - Шарль! Может, пора уже определиться? - восседающий на диване в гостиной, выделенной ему для проживания квартиры, Олег испытующе смотрел на стоящего в дверном проеме офицера. - Если вы считаете, что меня можно ставить рядом с президентом, то будьте последовательны, и отмените приказ вашим снайперам!
  - Не понял? - нахмурился майор. - Что за приказ, господин Коренев?
  - Сегодня я весь день чувствовал себя не в своей тарелке: добрая половина смены, вместо того, чтобы заниматься выполнением своих обязанностей, держала в прицеле МЕНЯ. Поверьте, будь у меня желание убить президента, это бы вам не помогло. Они бы все равно не успели. Так что, вместо того, чтобы заниматься фигней, предлагаю работать нормально. Или, что мне гораздо интереснее, давайте расторгнем наш договор. Да прекратите вы анализировать! - вдруг разозлился он. - Нет никакой утечки. Я просто чувствую угрозу со стороны тех, кто пялится на меня в оптику... И все. Понятно?
  - Да. Вполне... - с трудом заставив себя не думать о том, кто мог проговориться, Шарль, чтобы протянуть время, прошел к столу, выдвинул из-за него стул, развернул его спинкой к Кореневу и сел, сложив руки на спинке:
  - Вы должны понимать, что мы обязаны подстраховываться.
  - Вопросов нет. Если бы ваша 'страховка' ограничивалась одним-двумя телохранителями, я бы понял. А половина - это уже перебор. Не рационально. Так что я повторяю свое предложение - может, на этом расстанемся?
  - Нет. Судя по всему, покушение состоится. Группа, выдвинувшаяся в Перпиньян, обнаружила людей, уделяющих слишком много внимания месту, которое собирается посетить президент.
  - Ну, так возьмите их, и дело с концом!
  - А где гарантии, что один из них этот самый Этоли? Или что они сдадут место, где он прячется?
  - Я знаю пару ребят, которые заставили бы их рассказать все, что угодно... - мрачно ухмыльнулся Коренев.
  - Таких специалистов хватает и у меня... - поморщился майор. - Только вот толку? Если они не имеют отношения к Франсуа, то его мы спугнем. А для того, чтобы он проявился именно в Перпиньяне, проделана очень большая работа...
  - Даже так? - явно обрадовался русский. - То есть, как я понимаю, есть надежда, что эдак через недельку я буду совершенно свободен?
  - Угу... - заставив себя ответить на прямой взгляд Олега, Шарль почувствовал себя слегка не в своей тарелке - во взгляде 'суперсолдата' было все, что угодно, кроме улыбки. Поэтому, вспомнив о 'чувствительности' русского, он спохватился и добавил: - Хотя, если спросить меня, я бы предпочел, чтобы вы работали на нас...
  - Ничуть в этом не сомневаюсь, но это абсолютно исключено... - не сразу отведя взгляд, буркнул Коренев. - И, помнится, мы договаривались не касаться этой темы...
  - Я так, к слову...
  - О'кей, проехали...
  - Куда проехали? - не врубился майор.
  - Выражение такое. В общем, все понятно... Будем считать, что первый день службы прошел на троечку... Посмотрим, что будет завтра... А теперь, если вы не против, я бы уделил немного времени тренировкам. Да, кстати, я тут случайно сломал четыре забытые вашими техниками камеры. И еще два микрофона. Будьте любезны, намекните им, что новые постигнет та же судьба... До свидания, господин майор... До завтра... - улыбнувшись ошарашенному последним заявлением Шарлю, Коренев проводил его к двери, и, жизнерадостно подмигнув, закрыл за ним дверь...
  
  
  Глава 14. Геннадий Соломин.
  
  Посмотрев на приклеившегося к иллюминатору Кошака, Соловей неожиданно для себя улыбнулся: на исходе девятого часа перелета из Парижа в Ламентен, международный аэропорт Мартиники, парнишка был в таком же диком восторге, как и тогда, когда они вылетали из Москвы в Париж. Сидя у иллюминатора и глядя вниз, туда, где под крыльями самолета расстилался Атлантический океан, вернее, Карибское море, Ленька не замолкал ни на минуту. Перелопативший перед отлетом кучу всякой литературы, от буклетов туристических компаний и до географических справочников, Кошкин то и дело пытался потрясти учителя своими 'академическими' знаниями:
  - А вы знаете, что в тысяча девятьсот втором году извержение вулкана Мон-Пеле практически полностью разрушило столицу Мартиники Сен-Пьер? Я прикидываю, как там должно было быть страшно - потоки лавы, взрывы, взлетающие в воздух камни и черный дым, стелящийся по земле... Прямо гибель Помпеи какая-то! Кстати, это случилось ровно через четыреста лет после открытия острова экспедицией Колумба! Ни хрена себе, юбилей отметили! Кстати, вулкан-то не такой уж и маленький - почти тысяча четыреста метров над уровнем моря... Эх, хотел бы я посмотреть на это извержение... - мальчишка замолк только тогда, когда на табло появилась надпись 'Пристегнуть ремни'. И только из-за того, что не хотел пропустить посадку...
  Соловей, защелкнув ремни, откинул голову на подголовник и прикрыл глаза - долгий и бессонный перелет его порядком утомил. Вернее, не сам перелет, а компания соотечественников, расположившаяся на один ряд кресел впереди. Четверо мужчин и столько же девушек всю дорогу пробухали, и в настоящий момент находились, как бы это сказать, в 'приподнятом' настроении. В принципе, никаких возражений против такого способа морально облегчить полет у Соловья не было, но сидящая перед ним дамочка ерзала в своем кресле так, что отбила ему все колени. Объяснять что-либо совершенно невменяемым отдыхающим особого смысла не было, и Геннадий всю дорогу изображал стоика...
  ...Группа, направляющаяся в их отель, оказалась небольшой, но довольно разномастной. Пожилая семейная пара, по внешнему виду которых Соловей никогда бы не предположил, что они в состоянии оплатить такой недешевый тур. Чета молодоженов в свадебном путешествии, в которой 'молодая' супруга была лет эдак на десять старше своего избранника. Пара молодящихся дамочек не первой молодости, озирающих окрестности с таким видом, будто все это им наскучило еще в юности. И семья Киселевых - отец, мать и дочка, как и Кошкин, ставшая абсолютной победительницей в старшей возрастной категории. Галина Киселева, ровесница Кошака, выглядела не очень. По классификации Леньки - 'крокодил на выданье'. Невысокого роста, плотная и коренастая, она даже двигалась, как мальчишка.
  - Нет, ну нафига ей карате? - возмущался Кошак перед посадкой в самолет. - И так пластика, как у забора. Сними с нее платье - и можно сразу застрелиться...
  - А причем тут карате? - вспомнив, как выглядела и двигалась сестра Олега Коренева, удивленно поинтересовался Геннадий. - Помнишь ребят, которые приезжали к нам в зал осенью?
  - Это здоровые такие? - аж подпрыгнув на месте, затараторил Ленька. - Ну так! Терминаторы какие-то! Мишанька говорил, что они из ГРУ. Он знает, его батя там водителем работал...
  - Он гонит... - расхохотался Соловей. - Обычные ребята... Ну, не совсем обычные - увидев недоверие в глазах ученика, тут же поправился он. - Мастера по боевым искусствам... Я по сравнению с ними - лох педальный...
  - Да ладно! Скажете тоже! Вы, вон, уделали толпу, которая к Ининой клеилась... А эти, наверное, просто спортсмены... - обиделся за тренера мальчишка. - Правда, здоровые очень... Как Шварц...
  - Неа, они не спортсмены... и, правда, намного круче. Только я не об этом. Девушка с ними была, помнишь?
  - Угу... Еще бы... Груда... фигуристая в смысле очень... - слегка покраснел Ленька.
  - Так вот, она тоже большой специалист по боевым искусствам. Кен-до занимается. Работает двумя мечами так, что можно офигеть... И что, у нее фигура не годится?
  - Фигура там - что надо... Все пацаны были в шоке... Интересно было бы посмотреть... Ну, в смысле, как она на мечах работает...
  - Вентилятор представляешь? - вспомнив, как двигается Беата, усмехнулся Соловей. - Приблизительно так же. Только немного побыстрее...
  - А мечи у нее японские? Катаны? - блеснул знаниями парнишка.
  - Неа. Европейские какие-то... Я в них не очень разбираюсь... - признался Геннадий. - Но катана - длинная, и двумя такими особо не поработаешь. Ну, как мне кажется. А у нее - два относительно коротких. Сантиметров по пятьдесят-шестьдесят...
  - А мы будем учиться работать мечами? - восторженно глядя на учителя, выдохнул Ленька.
  - Вряд ли... Нафиг вам оно надо? - пожал плечами Соловей. - Могу показать, как работать нунчаками. Палкой. Ножом или двумя... Но это только тогда, когда вы дорастете до черного пояса и докажете, что не придурки.
  - В смысле, нормально сдадим экзамены? - слегка расстроился парнишка.
  - Причем тут оценки? - ухмыльнулся Соломин. - Я про человеческие качества. Для того чтобы дать вам навыки работы оружием, я должен знать, что вы - личности, достойные уважения...
  - Логично... - кивнул Ленька, и, увидев, что к их группе направляется бегавший куда-то гид, подхватил с пола сумку: - Усе, приплыли! Видимо, трансфер подан...
  
  ...Отель 'Habitation Lagrange' оказался комплексом небольших домиков в колониальном стиле, спрятавшихся в густых тропических зарослях. Ошарашено глядя на стоящее перед бассейном двухэтажное здание с парой небольших башенок по обеим сторонам крыши, Соловей судорожно пытался понять, куда это их завезли: по его ощущениям, отель должен был быть современнее!
  - Все как на фотках! - Ленька, вдохнув полной грудью пьянящий аромат экзотических цветов, подпрыгнул на месте и восхищенно посмотрел на учителя: - Офигеть! Мы - у черта на рогах, на острове в Карибском море, и мне это не снится!!! А где нас поселят?
   Номер оказался не в главном здании отеля, а чуть поодаль, в так называемом Креольском павильоне. Уронив шмотки у входной двери, Соломин оглядел комнату и криво ухмыльнулся - две кровати с балдахинами, застеленные на редкость пестрыми покрывалами, выглядели не очень современно. Впрочем, наличие ванной комнаты с душем и кондиционера радовало довольно сильно.
  - Ух, ты! Переодеваемся, и на море! - метнувшись к дальней от террасы кровати, завопил Кошак, и, пару раз подпрыгнув, встревоженно посмотрел на Соловья: - Или у вас другие планы? Вам тут что-то не нравится?
  - Все в порядке! Переодевайся... - усмехнулся Геннадий, и, стянув с себя майку, отправился принимать душ. Но не успел: на пороге номера возник их гид, молодой смуглый парнишка с французским именем Реми, и, мило улыбаясь, на хорошем английском произнес:
  - Завтра в восемь утра будьте готовы к прогулке на яхте! Небольшой сюрприз от администрации нашего отеля! Вы получите незабываемое удовольствие!
  - Сколько стоит эта прогулка? - на всякий случай поинтересовался Соловей.
  - Нисколько! Я же сказал - сюрприз! Ну, если честно, то она входит в стоимость тура. Мы прекрасно понимаем, что по сравнению с отелями около Порт-де-Франс наш слегка проигрывает по количеству развлечений, и поэтому мы прилагаем все усилия, чтобы всем категориям отдыхающих у нас было комфортно. Мы хотим, чтобы каждый наш клиент, отдохнув здесь один раз, возвращался снова и снова. Причем не один, а с друзьями и знакомыми...
  - У вас же всего двенадцать номеров! - не удержался от колкости Соломин.
  - И что? Зато сколько любви и уважения к каждому отдыхающему?! - ничуть не обиженный его замечанием, парень подмигнул восторженно открывшему рот Кошаку и добавил: - Ты в детстве мечтал быть флибустьером?
  - Вопрос понял? - повернувшись к Леньке, спросил Соловей.
  - Неа. Быстро слишком. Но слово 'яхта' разобрал. И 'завтра' - тоже... - довольно усмехнулся парнишка.
  - Реми спрашивает, не мечтал ли ты в детстве стать пиратом?
  - Было такое. А что?
  - Да предлагает тебе ногу отпилить, присобачить вместо нее деревяшку, и для антуража посадить на плечо попугая. Как думаешь, родители обрадуются?
  - Не, нога мне дорога, как память... - заулыбался Кошкин. - Пилить не дам... А вот на каком-нибудь пиратском галеоне я бы поплавал... Полундра!!! - завопил он, размахивая воображаемой саблей. - На абордаж!!!
  - Как я понял, ваш сын в восторге?
  - Это не сын! Ученик! - хмыкнул Соловей. - Но рад до беспамятства.
  - Вот и хорошо... - обрадовался парень. - Ладно, не буду мешать... Обживайтесь. Думаю, вам у нас понравится...
  
  
  Глава 15. Семен Ремезов.
  
  В Ишгль добрались поздно ночью. И почти сразу завалились спать: перелет из Милана во Франкфурт, из Франкфурта в Зальцбург и переезд до гостиницы нас слегка утомили. Впрочем, если спросить меня, то небольшую прогулку перед сном я бы себе устроил. Но Клод, ввалившись в номер, напрочь отказалась куда-нибудь идти - ей, видите ли, срочно понадобилось в ванную... Пройтись с ребятами мне тоже не удалось: пришлось сидеть на краю ванны и разделять получаемое женой удовольствие...
  Зато с утра, позавтракав, я оказался в эпицентре небольшого ядерного взрыва: Оливия, Клод, Маша и слегка растерянная, но от этого не перестающая быть женщиной Лойша ломанулись в магазин за покупками. Небольшое шоу с примеркой комбинезонов, шапочек, перчаток, варежек, очков и тому подобной дребедени длилось часа полтора. Если не два. И закончилось только тогда, когда я 'проговорился', что в пункте проката лыж растащат все лучшее оборудование - услышав эту фразу, девчонки мигом перестали валять дурака, и тут же, переодевшись в выбранные комбинезоны, отправили Эрика в гостиницу. Относить в номера абсолютно ненужное на снежных склонах шмотье.
  Лыжи выбрали намного быстрее одежды - сообразив, что чем раньше выйдем, тем дольше покатаемся, дамочки дисциплинированно ставили ножку на специальную линейку, мерили предложенные ботинки и оттаскивали в сторону рекомендованные им лыжи.
  Смешнее всего было смотреть на Лойшу - обалдевшая от первого посещения Земли, девушка никак не могла объединить в одно целое записанные ей на подкорку знания с тем, что она видела вокруг. Например, слыша немецкую речь и понимая ее автоматически, она краснела при необходимости сказать в ответ хотя бы слово. Впрочем, особенно над ней не прикалывались - Вовки и Беаты с нами пока не было, а Оливия и Эрик, в их отсутствие исполняющие роли штатных клоунов, ее, видимо, жалели.
  В общем, к половине первого мы, наконец, добрались до подъемника, и, отстояв небольшую очередь, по четыре человека забрались в застекленные кабинки.
  Я, подсуетившись при посадке, оказался в компании Оливии, Лойши и моей драгоценной супруги. И был весьма этому рад: окажись я в одной кабинке с Угги и Нейлоном, пришлось бы всю дорогу не дышать. Эти два громилы и Эрик 'охраняли' Машку. Двадцать минут подъема, и мы оказались в самом начале весьма милой трассы номер шесть, около ресторана 'Пардорама'. Быстренько нацепив лыжи, Оливия, Клод и Маша, заранее ухмыляясь, выстроились в одну шеренгу, и, делая вид, что не причем, уставились на Лойшу...
  К подарку Джо, размноженному и слегка усовершенствованному соотечественниками Эола и Маныша, который Лойша одела под лыжный комбинезон, привыкнуть она не успела - два дня тренировок в берлоге Хранителя для абсолютно не подготовленной к таким нагрузкам девушки оказалось маловато. И, встав на лыжи, она чуть не растянулась на снегу: вовремя закаменевший комбез удержал ее в воздухе в позе, от которой девчонки чуть не сдохли со смеху. Пришлось вмешаться:
  - Эй, босявки! А ну, марш кататься! Нефиг девочку смущать! Вспомните, как сами учились! Ну, что встали? Ща как дам по задницам!!!
  - Ну, вот, уже и поприкалываться нельзя... - 'обиженно' надув губы, пробормотала Машка. - О, смотри, как ее колбасит!!!
  - Лойша! Расслабься и не пытайся с ним бороться! - Угги, придерживая перепуганную девушку за талию, мрачно поглядывал на проезжающих мимо лыжников, и его ухмылка весьма неплохо действовала на желающих посмеяться: оценив широченные плечи и рост заметно выше среднего, большинство желающих поулыбаться резко ускорялись, и быстренько исчезали к чертовой матери...
  Подсказка Угги помогла - уже через пару минут Лойша сделала первый осмысленный поворот, а потом, схватив ощущение движения ног, медленно покатилась 'плугом'.
  - Катайтесь... Я за ней присмотрю... - весьма довольный успехами ученицы, Угги мотнул головой в сторону готовых к старту девиц. - А вот за ними присмотр не помешает...
  Действительно, дамочки катались на грани фола: комбинезоны, подстроенные под скорость реакции каждой, и возможности выхода в джуше, здорово скрадывали ошибки. Поэтому, прокатившись по синей 'шестерке', они сразу поперлись на 'красную' двенадцатую. Потом, прокатившись еще по паре 'красных' трасс, ломанулись на 'черную' четырнадцатую.
  В принципе, катались они весьма неплохо. Да и с их реакцией и тренированностью о них можно было особенно не беспокоиться, но я, на всякий случай поручив Машку Нейлону, носился вслед за своей Клод, стараясь, по возможности, не отставать.
  Эрик, забыв про то, что он уже взрослый, валял дурака. Видимо, не давала покоя юность, проведенная в бродячем цирке: довольно быстро адаптировавшись к новым возможностям комбеза, он ко второй половине дня принялся развлекать жену разного рода прыжками и пируэтами. Оливия хохотала, и пыталась повторять. Правда, не все, а только то, что попроще. И иногда улетала в ближайший или не очень сугроб. В общем, веселья было предостаточно. А часам к трем дня, за час до конца катания, нас отловили Угги и уже неплохо стоящая на лыжах Лойша.
  - Сема! Глянь, как у меня получается! - раздалось у меня за спиной, и я, повернувшись, увидел несущуюся на меня парочку.
  Угги затормозил сам. Лойша, в принципе, тоже. Но, почему-то об меня. Выбравшись из сугроба, я растеряно посмотрел на хохочущих ребят и удивленно посмотрел на жутко довольную собой девушку:
  - Ты ничего не путаешь? Это лыжный спорт, а не боулинг!
  - Ну, тормози я в кого-нибудь другого, он бы увернулся. А у тебя долг... - растерявшая большую часть своего стеснения где-то на склонах, Лойша ехидно смотрела мне в глаза и не спешила вставать с четверенек. - Видишь, поймал! А ведь наверняка успел уйти в джуше...
  - Успел... А толку? - рассмеялся я. - Если бы я отскочил, ты бы выбила страйк вон из той кучи отдыхающих... - я показал взглядом на толпу стоящих перед подъемником лыжников.
  - Неа. Из них не интересно. Я бы остановилась... - честно призналась помесь лыжника и игрока в боулинг, и, оперевшись на руку, галантно поданную Угги, встала с моей многострадальной тушки. - А ты мягкий... Почти как снег...
  - Вот хамка... - 'злобно' нахмурилась Клод. - Это кто тут мягкий? Сема? Слышь, корова, ты своего Эола щупай. И тормози в него... Ишь, как губы-то раскатала!
  - Во! Защитница! - развеселился я, и, подобрав отлетевшую в сторону лыжу, поинтересовался:
  - Эй, монстры, катаемся еще или идем жрать?
  - Жрать, конечно, хочется, но... часик еще мы потерпим... - хором ответили Машка и Оливия.
  - А я еле стою на ногах... - призналась Лойша.
  - От того, что перед тобой Ремезов? - на всякий случай спросила моя супруга.
  - Нет. Мышцы болят...
  - То ли еще будет... - захихикали дамочки... - Завтра ты будешь тащиться, как никогда... Готовься...
  - Злые вы... уйду я от вас... - пробормотала девушка, и, глядя на наши вытянутые физиономии, рассмеялась: - Что уставились? Значит, вам можно цитировать Глаза, а мне нет? Фиг вам!
  - Так... Она перекаталась! Угги, бери ее и тащи в номер... - ухмыляющаяся Машка сняла с руки перчатку, приложила ладонь ко лбу очередной последовательницы Щепкина, и удрученно пробормотала: - Температуры пока нет. Но кризис на подходе... Тащи в номер, я что сказала?
  Угги послушно закинул хохочущую девушку на плечо и, оттолкнувшись с места, покатился в сторону подъемника.
  - Да не меня!!! Лойшу! И не туда - там трасса, ведущая в Сомнаун! Что мне в Швейцарии делать?
  - Нейтральная страна... Попрошу политического убежища... Может, тебя Ольгерду и не вернут... - с серьезным выражением лица пробормотал Угги. - Не все же ему балдеть от такой красавицы?
  - Жениться! Срочно! - вывернувшись из его рук и весьма ловко приземлившись на лыжи, Логинова затормозила, уперла руки в бока и запричитала на весь склон:
  - Обалдеть! До чего парня довели! Сегодня же, на первой встречной... О, кстати, я знаю, где много баб-с...
  - Где? - с интересом спросил Эрик. И тут же получил в область печени. От супруги. Видимо, на всякий случай.
  - В отеле 'Мадляин', в клубе 'Паша'. Или 'Пача'? В общем, говорят, там стриптиз танцуют...
  - Ну, стриптиза тут и в сауне будет предостаточно... - вспомнив предыдущий отдых, хмыкнул я. - Они, как были общими, так общими и остались...
  - В общем, Угги, тебе сегодня повезет... Готовься... - угрожающим голосом пообещала ему Маша, и, кивнув в сторону подъемника, поинтересовалась: - Ну, что стоим? Поехали...
  
  
  Глава 16. Шарль.
  
  - Господин майор! - голос Рауля в телефонной трубке звучал слегка приглушенно, словно бы он пытался прикрыть трубку ладонью.
  - Слушаю! - отложив в сторону свежий номер 'Le Monde', Шарль кинул взгляд на монитор, на котором застыла картинка боя Олега Коренева с его сменой и рявкнул: - Слушаю! Чего молчишь?
  - Интересные новости, босс! В аэропорту Франкфурта-на-Майне программа розыска и идентификации срисовала госпожу Кореневу. Вероятность ошибки - меньше двух процентов. Я сравнивал запись и имеющиеся у нас фотографии, и тоже уверен - это она. Чуть взрослее, смуглее, но она. Точно. Да и спутники у нее интересные...
  - Спутники? - чуть не перевернув на себя чашечку с кофе, майор ткнул пальцем в клавишу записи разговора.
  - Их было восемь. Включая мадам Кореневу. Правда, паспорт у нее на госпожу Логинову, но это мелочи. Четверо мужчин, четверо женщин. Один - Семен Ремезов - уже имеется в нашей картотеке. Работал на генерала Кормухина. Пропал без вести больше года назад. Остальные - чисты, как стеклышко. Но, если спросить меня, то такие громилы не могут выращивать цветы или работать в булочной. Они солдаты, босс! У них такие взгляды, что я бы в жизни не решился с ними поконфликтовать... Про габариты я вообще не говорю... Двое сложены почти как Коренев. Ну, может, немного помельче. Женщины по картотекам не проходят. По документам - русские. У всех годовая Шенгенская виза. Придраться не к чему.
  - Что они делали в аэропорту?
  - Отправились в Зальцбург. Судя по всему, на отдых.
  - Задерживать их не пытались? - на всякий случай спросил Шарль.
  - Никак нет, босс! В программе же сказано, что задержание запрещено...
  - Вот и отлично. Какие планы? - облегченно вздохнув, майор пододвинул к себе блокнот, взял ручку и приготовился слушать.
  - Через двадцать минут выезжаю в Зальцбург. Огюст и Обри будут там через час. Думаю, к утру...
  - Значит, так! - перебил подчиненного майор. - Во-первых, вас троих будет мало. Бери ручку и записывай...
  
  'Коллеги' Коренева по проекту остановились в Ишгле, в отеле 'Elisabeth', в номерах 301-304. В результате обыска в их номерах никакого оружия обнаружено не было - создавалось впечатление, что эта компания действительно приехала в горы покататься на лыжах. Вскрывать сейфы и развешивать камеры в номерах Шарль запретил - Коренев каким-то образом мог определить местонахождение микрофонов и камер, и вероятность того, что такими же навыками обладают и его коллеги, была достаточно высока. Поэтому, с трудом дождавшись ночи, Огюст, Обри и их подчиненные разместили камеры и микрофоны в коридорах, лифтах, комнате для хранения лыж и так далее. Какой-то умник предложил оборудовать камерами даже их лыжи, но санкцию на это не получил - по мнению майора, два десятка групп наблюдения с направленными микрофонами и видеокамерами, готовые выйти на склоны с раннего утра, должны были обеспечить достаточное количество информации:
  - Не надо придумывать велосипед! - выслушав предложения Рауля, Шарль раздраженно повысил голос: - Только попробуйте их спугнуть! Уволю к дьяволу! И отдам под суд! Наблюдение... Только наблюдение и ничего больше! Понятно?
  - Так точно, босс! - пробормотала трубка. - Где размещать прибывающие подразделения?
  - Это твоя проблема... - пожал плечами майор. - Ты там, тебе и карты в руки.
  - Понял... А вам номер резервировать?
  - Я приезжать не собираюсь... У меня и тут дел невпроворот. Вы же не маленькие дети?
  - Никак нет!
  - Вот и занимайтесь тем, чем вам приказали... И повторяю еще раз - никакой инициативы, понятно?
  - Да, босс... Я лично за этим прослежу...
  - Вот и хорошо. До связи... - Шарль, нажав клавишу отбоя, открыл крышку ноутбука и с интересом вгляделся в переданные ему по интернету записи...
  - Да, вот эти двое - совершенно точно 'суперсолдаты' - вглядываясь в идущих по залу ожидания рослых мужчин, подумал он. - Точно такая же пластика, как у Коренева. И взгляды такие же. Черт, они же просто машины для убийства... Интересно, сколько их было всего? И сколько осталось? И как русские могли выпустить из рук такую силу? Впрочем, некоторые бунты имеют свойство завершаться так, как это планировали бунтовщики...
  - Вот эти двое - он перевел взгляд на тех, кто пониже, - наверное, тоже солдаты. Но то, что они имеют отношение к Проекту, сомнительно. Мелковаты. Хотя, если сравнить вот с этим прохожим, тоже не дети... Нет... не 'супер'... Или? О, черт, а если в Проекте было не одно подразделение и не один тип воина, а, скажем, два или три? Логично же? Тогда первые двое - 'мясо'. Отдел физической защиты. Эти, которые поменьше - могут работать в толпе. Скрытно... Я бы, пожалуй, не удивился... Ладно, считаем, что и они - 'суперсолдаты'. Значит, опасны до безобразия... Манипулировать ими вряд ли получится - думаю, что с интеллектом у них должно быть приблизительно так же, как у их товарища... Дьявол, как же они мне нужны, а? И как они не вовремя... Или... вовремя? Пожалуй, в этом что-то есть... - поймав за хвост ускользающую мысль, Шарль довольно улыбнулся, посмотрел на себя в висящее справа зеркало и облегченно выдохнул: - Покушение на президента послезавтра... Пожалуй, времени еще предостаточно...
  
  
  Глава 17. Ольгерд.
  
  Спать не хотелось. Видимо потому, что организм, привычный к постоянным нагрузкам, не понимал причины, по которой ему предоставили такой многодневный отдых. В принципе, конечно, можно было бы наведаться в спортивный зал, и загрузить мышцы железом, или сделать десяток-другой проходов какого-нибудь высшего комплекса, но желания демонстрировать моим гостеприимным хозяевам свои реальные возможности у меня не было. Ибо ощущение того, что у Шарля за пазухой, как минимум, один здоровенный каменюга, не отпускало меня с первых минут нашего знакомства.
  Кириллов считал, что это - отпечаток работы в спецподразделении, с его требованиями к секретности, а мне... - мне это ощущение просто не нравилось. И вызывало желание не вылезать из состояния джуше. Впрочем, находиться на его грани практически постоянно я привык уже давно и без такого раздражителя. То, что он был искренен насколько это возможно, я, конечно, допускал: судя по записям работы с мечом этого самого сбрендившего Франсуа Этоли, у его подчиненных действительно было мало шансов среагировать на такую молниеносную атаку.
  Мастер иай-до был очень даже неплох. Естественно, по земным меркам. Если же сравнивать с учениками Деда, то такие скоростные качества обычно приобретались года через четыре дрессуры нашего Наставника. Ну, а для тех, кто был способен выйти в джуше, Франсуа показался бы тормозом. Техника его владения мечом тоже оставляла желать лучшего. Если нормальным хватом он работал на твердую троечку, то обратным начинал куролесить чуть ли не с первого движения. Его клинок двигался по траекториям, весьма далеким от идеальных, и вероятность поражения им нормального противника была исчезающее мала. А вот его 'коронка' - удар мечом после выхватывания из ножен - вызывала уважение: это сколько надо было времени, чтобы отработать его на таком хорошем уровне, имея в основе неправильную методику преподавания? Попади он в детстве в руки какого-нибудь из мастеров Элиона, да к тому же Мериону, с его работоспособностью он бы мог стать очень неплохим бойцом...
  ...Записей было немного - по словам Шарля, основная часть семейного архива Этоли погибла при пожаре, и то, что удалось найти для анализа хоть что-то - было большой заслугой подчиненных майора.
  Проглядывая видеоматериал, я все никак не мог найти предпосылки для того, чтобы у этого человека так съехала крыша. Ну да, семью он любил - вывозя жену и детей на пикник, он не упускал возможности повозиться с обожающими отца наследниками, и, как мне показалось, не особенно спешил обратно в город. А вот его отношение к супруге мне показалось несколько... холодноватым, что ли? Лично у меня создавалось впечатление, что кроме привычки и толики взаимного уважения, между ними не было ничего. Прямых подтверждений такой версии в записях не было, но в них не было и ни одного кадра, где Франсуа бы проявил к жене хоть какие-то нежные чувства...
  Видеоотчет с места убийства пластического хирурга тоже выглядел каким-то ненастоящим: судя по следам крови на стенах и на полу, траектория движения атакующего безумца была рваной. Словно, резанув одного из врачей по горлу, он какое-то время примеривался, откуда атаковать второго. И никак не укладывалась в нарисованную для меня схему атаки. Да, особых причин сомневаться в адекватности экспертов у меня не было - они сделали свою работу так, как смогли, - но легкие сомнения в интерпретации произошедших в клинике событий быстро переросли в твердую уверенность в том, что процесс убийства в реальности выглядел совершенно по-другому...
  Короче говоря, в какой-то момент я вдруг понял, что настоящие мотивы умопомешательства Этоли могли лежать весьма далеко от продекларированных мне предпосылок. И решил, что надо держать ухо востро...
  ...Кроме всего вышеперечисленного, меня здорово нервировало отношение ко мне тех, с кем я 'работал' в одной смене: практически все офицеры, от 'мяса', обычно двигающегося возле президента, и до снайперов, занимающих места на возвышенностях, относились ко мне, мягко выражаясь, как к какому-то непонятному выскочке. Да, с момента той знаменательной стычки в спортзале открытых столкновений с ними у меня больше не происходило, но ощущение возможности удара в спину присутствовало постоянно. Впрочем, время моего нахождения в Париже довольно быстро истекало, и я очень надеялся, что до моего отъезда на Элион они не решатся мне отомстить. Иногда, думая о том, что так и не смог вписаться в их коллектив, я про себя клял их менталитет и с тоской вспоминал свою 'прописку' в России: там таких проблем не могло возникнуть по определению...
   Еще больше я клял себя самого. Вернее, свою способность вляпываться в какие-то непонятные разборки, и усиленно размышлял о том, как сделать так, чтобы каждая, возомнившая себя Прелестным Пупом Земли шелупонь не пыталась воздействовать на меня через моих близких. Например, через Кириллова или Соловья. Особых идей, кроме как утащить всех их в Аниор, в голову не лезло. А эта, единственная, имела кучу существенных изъянов. Во-первых, у каждого из этих самых 'близких' были и свои родственники. И тащить на Элион целый табор было бы, как бы это помягче выразиться, несколько неправильно. Во-вторых, не каждый из них, наверное, согласился бы променять комфортабельное проживание в двадцать первом веке на примитивное Средневековье. В-третьих, каждому, доставленному в Аниор землянину надо было бы найти занятие по душе, а заниматься этим было некому... Существовало еще в-четвертых, в-десятых и тэдэ, однако для первого приближения хватало и этих трех пунктов... И становилось немного грустно...
  ...Отжимания от пола не помогли - после третьей сотни повторений мне стало скучно, и я, встав на руки, попробовал загрузить плечи. Помогло слабо - 'тюнинг' Джо и Деборы давал себя знать, и усталость, которая могла бы помочь мне вырубиться, приходить отказывалась. Напрочь. Пришлось забить на тренировки и вернуться на кровать. А потом подумать и... заняться изучением материала по неврологической клинике в Перпиньяне, где мне завтра предстояло поработать...
  
  
  Глава 18. Морозов Сергей Михайлович.
  
  Неля оказалась права - пары пленок для такого отдыха было бы маловато. Как, наверное, и десяти: с момента приземления в аэропорту острова он практически не выпускал фотоаппарата из рук. И каждые пару минут ловил себя на мысли, что такого просто не может быть: путешествие в другое полушарие, выигранное в лотерею, причем без всякого обмана или, как говорит молодежь, 'кидалова', состоялось! И он с супругой находился в самом настоящем земном раю, среди пальм, потрясающих по красоте цветов и таких не похожих на нахохленных самарских голубей и воробьев экзотических птиц!
  Неля, словно помолодев лет на двадцать, щебетала не переставая: в среднем раз в минуту она напоминала ему, благодаря кому они тут оказались; чуть реже, но тоже постоянно дергала за рукав не говорящего по-русски гида, и, зачем-то коверкая речь, доставала его своими вопросами. Ее интересовало буквально все - от даты открытия острова и до того, сколько стоит экскурсия на банановую плантацию. Чем вызывала презрительные улыбки у двух снобского вида дамочек, восседающих рядом с водителем. Прерывать жену Морозов не решился - прекрасное настроение, в котором пребывала его супруга, могло смениться гораздо менее прекрасным буквально в мгновение ока. А становиться объектом ее издевательств ему совершенно не хотелось...
  Гостиница, или, по-иностранному, отель, куда их привезли, оказалась практически избушкой на курьих ножках. Вернее, без оных, но... такого, слегка затрапезного вида. Оглядев фасад маленького зданьица, здорово отдающего стариной, Сергей Михайлович слегка удивился: по его мнению, отелями за границей назывались исключительно башни из стекла и бетона, стоящие в пяти метрах от пляжей, и окруженные бескрайними шеренгами дорогих автомобилей. Но по мнению Нели, 'хотель' был 'очень прелестным'.
  А вот номер, в который их проводил смуглый, мулатского вида молодой человек, оказался очень даже ничего: осмотрев интерьер, Морозов сразу выбрался на террасу, вдохнул напоенный непривычными ароматами воздух и... снова взялся за фотоаппарат.
  - Может, ты поможешь мне распаковать вещи? - голос жены, что-то очень уж резво соскользнувший в привычный злобно-недовольный тембр, вызывал желание заткнуть уши. - Это тебе все равно, в чем сидеть на улице... А мы, женщины, должны смотреться элегантно! Видел этих двух стерв, которые поселились через номер от нас? Вот у них мужья точно не чета тебе: одевают, обувают, покупают путевки на нормальные курорты... А мне все приходится делать самой... Даже чемодан распаковывать... Ну, что расселся? Марш сюда!!!
  Следующий час прошел в непонятной для Морозова суете - сначала Неля развесила все свое шмотье в шкафу. Потом зачем-то все поснимала и попросила развесить по-другому. Чуть позже ей захотелось устроить в номере 'небольшую перестановку', так как, по ее мнению, мебель была расставлена 'не по-людски'. В общем, к моменту, когда в двери постучались, Сергей Михайлович порядком подустал, и был бы не прочь завалиться спать. Плюнув на то, что еще недавно надеялся добраться до моря и окунуться.
  - Кто там? - распахнув дверь настежь, недовольно поинтересовалась Неля. - Ой, здравствуйте... Захо... Извините, у нас не прибрано... можно поговорить в коридоре?
  - Заффтра ми предлагать вамм неболшая путешествия яхта. Восемь час утра бить готофф... - слегка ошарашенный увиденным в номере бардаком, по бумажке прочитал сотрудник гостиницы, и, ослепительно улыбнувшись им обоим, двинулся к следующему номеру...
  - Какой милый мальчишечка! - тут же расцвела Неля. - Интересно, а он с нами поплывет?
  - Ты бы сначала узнала, сколько это стоит! - слегка сконфуженный выставленным на всеобщее обозрение беспорядком, пробормотал Морозов. - Вдруг экскурсия окажется платной?
  - А мы скажем, что не знали... - не растерялась супруга. - И потом, нам подарили ОТДЫХ. Значит, экскурсии в него входят...
  - Железная логика... Я просто дурею...
  - А ты не дурей, дурень! Куда больше-то? Не нравится - так сидел бы в своей паршивой квартирке и мусолил бы свои книженции... Скажи спасибо, что на старости лет смог увидеть мир! Не будь меня, так бы и сдох неучем...
  - Слышь, умница! А ты в курсе, что на яхтах бывает качка? - сдерживая нарастающее раздражение, сказал ей Сергей Михайлович. - А от качки - морская болезнь!
  - Я ею не болела никогда! - задрав нос, фыркнула супруга. - И не буду... Скажешь тоже - качка... Это вы, мужики, как что, так 'я плохо себя чувствую'... А нормальные бабы терпят такое, что вам и не снилось... Что встал? Тащи кровать, нытик... Если не хочешь спать на террасе...
  
  
  Глава 19. Хранитель Зокс.
  
  Мир под порядковым номером ЛС-341 названия так и не получил. И, в общем, справедливо - четвертая по счету в исследуемом Зоксом секторе, планета не могла заинтересовать нормального Хранителя ни на первом, ни на пятидесятом году службы. Ведь на протяжении последних двадцати лет тут не происходило ничего такого, за чем можно было бы понаблюдать в режиме реального времени. Ни смен времен года, ни извержений вулканов, ни ураганов, ни цунами - планета, вращающаяся строго перпендикулярно к плоскости орбиты, словно спала, и абсолютно не желала просыпаться. Если бы не ее жалкий животный мир, чем-то заинтересовавший предыдущего Хранителя, ЛС-341 вряд ли был бы включен в текущий план исследований - по мнению Зокса, затраты на размещение контрольной аппаратуры вряд ли когда-нибудь смогли бы окупиться. Впрочем, манкировать своими обязанностями он не умел, поэтому раз в месяц, открыв портал, он усаживался в бот, добирался до автоматического лабораторного комплекса, расположенного на одном из островков архипелага недалеко от экватора, и целых два дня проводил за анализом проведенных там исследований. Потом возвращался на базу и сбрасывал данные на сервер Службы. В принципе, посещать планету было не обязательно, - открыв портал, можно было бы получить данные и дистанционно, - но пара дней на архипелаге обычно здорово улучшали настроение. Ведь по вечерам, закончив работу, можно было выбраться на пляж, завалиться на нагретый светилом песок и позагорать: спектр местного солнца подходил для этого практически идеально. Или поплавать в океане, среди мелких, но от этого не менее красивых рыбешек. Или полюбоваться на ярко-оранжевый закат...
  Иногда Зоксу казалось, что выбор триста сорок первого был обусловлен именно возможностью отдохнуть от ежедневной рутины: наблюдение за остальными мирами сектора требовало достаточно много внимания и редко приносило моральное удовлетворение. Особенно в последние два года, когда первоначальный пыл начинающего Хранителя поугас, и на смену бьющему через край энтузиазму пришел холодный прагматизм...
  ...ГМР вышел на режим через десять минут после включения системы позиционирования, и за сорок секунд до открытия портала подал звуковой сигнал. Заканчивающий предполетное тестирование бота Зокс кинул взгляд на пандус, над которым начинало появляться черное сияние, и выбрался из кабины: согласно инструкции, проводить технику через межпространственную аномалию следовало, управляя ею дистанционно. В ручном режиме. Соблюдая все предписанные меры маскировки.
  - Интересно, кто, кроме птиц и грызунов сможет оценить мое торжественное появление на ЛС-341? - привычно задал себе вопрос Хранитель, и, так же привычно скривившись, ответил: - Никто. Но инструкцию никто не отменял, поэтому пару шагов надо будет сделать самостоятельно...
  Камеры бота, работающие в штатном режиме, передали изображение на сетчатку, и Зокс, приготовившись увидеть набившую оскомину панораму прилегающей к точке открытия портала равнины, двинул машину вперед. А через несколько секунд зажмурился от резанувшей по глазам ярчайшей вспышки.
  Вытерев рукавом заслезившиеся глаза, Зокс с трудом приоткрыл глаза, и вдруг почувствовал сильный удар в грудь, бросивший его на стену. Следующий удар, пришедшийся в открывающуюся для крика челюсть, отдался в голове страшным хрустом ломающихся костей. Сознание Хранителя, парализованное животным ужасом, пыталось идентифицировать размытые тени, мечущиеся вокруг, инъекции обезболивающих и антишоковых препаратов автомеда на мгновение вывели было Зокса из ступора, но страшная боль в проламывающейся грудине заставила Хранителя потерять сознание...
  
  
  Глава 20. Франсуа Этоли.
  
  Как обычно, Мишель оказался прав: пластическая операция, сделавшая его лицо похожим на лицо господина Арама Шатлена, пациента неврологической клиники, оказалось лучшим пропуском на охраняемую территорию. Естественно, пришлось немного подстраховаться: господин Шатлен, иногда ночующий дома, с радостью поделился с ним документами, и уже больше суток ожидал спасения, лежа связанным под своей собственной кроватью. В обществе упакованной таким же образом жены.
  А Франсуа, с комфортом расположившись в его палате, тихо сходил с ума от бормотания соседа - помешанного на бабочках пожилого господина, откликающегося на имя Жак.
  Слушать лекции по лепидоптерологии ему надоело уже через десять минут после 'возвращения' из дому: рассказ о самой крупной бабочке в мире, которую иногда принимают за птицу, так как размах ее крыльев составляет около 30 сантиметров , его еще позабавил. А вот истории о том, что в Индии, Китае и Южной Америке бабочек употребляют в пищу, вызвал у него приступ омерзения. А ненормальный ученый никак не желал успокаиваться:
  - А вы знаете, что на восьмидесятилетие Ким Ир Сена солдаты подарили ему картину, сделанную из четырех с половиной миллионов крыльев бабочек?
  Удивленно покачав головой, Франсуа вздохнул, завалился на кровать и, повернувшись спиной к ожесточенно жестикулирующему соседу, закрыл глаза: тембр его довольно низкого голоса разительно отличался от тоненького, совершенно не мужского тенора Шатлена, и открывать рот без особых причин, по его мнению, не стоило.
  - За свою короткую жизнь бабочка способна отложить более тысячи яиц... - не унимался Жак. - Представляете себе, друг мой? Задумайтесь - средняя бабочка живет всего несколько дней! Да, махаон способен прожить до полугода, но это исключение из правил... А тысяча яиц - это очень много...
  Франсуа захотелось завыть. Или врезать соседу по голове: несмотря на неплохие навыки медитации, сосредоточиться на планировании атаки не удавалось никак - придыхания и вскрикивания вошедшего в раж соседа вывели бы из состояния нирваны, наверное, даже самого опытного йога. А слушать его вторые сутки подряд было совершенно запредельным испытанием.
  - Интересно, а как его выносит Шатлен? - посмотрев на часы, подумал Франсуа, и внутренне подобрался: до момента появления в клинике президента оставалось всего какие-то два часа сорок минут. - Видимо, ночует дома именно для того, чтобы немного отдохнуть. Кстати, сейчас у него очень хорошая возможность немного прийти в себя после этих занудных лекций...
  ...Последние два часа выдались самыми нервными: сотрудники охраны президента метались по зданию клиники и добросовестно делали свою работу. В среднем раз в десять-пятнадцать минут в палату врывались жандармы либо одетые в гражданское офицеры, извинялись, и, объясняя причины таких мер безопасности, принимались за поиски оружия, взрывчатки или радиоактивных материалов.
  Этоли, восседая на кровати, устало поглядывал на работающих офицеров, и старался сдержать усмешку: все эти меры безопасности были рассчитаны на предотвращение абсолютно примитивного покушения. По его мнению, человек, способный отойти от шаблона - всяких там пистолетов, снайперских винтовок и зарядов тротила, был просто обречен на успех: найти что-либо нестандартное эти служаки были не в состоянии.
  - Интересно, а после МОЕГО выступления они сделают какие-либо выводы? - поглаживая пальцами клинок, думал он. - Да, наверное, но как обнаружить такое? Наверное, никак. И это, черт подери, здорово...
  
  ...Топот десятков пар ног в коридоре донесся до него словно через какой-то звуковой фильтр: за десять минут до этого он как-то сумел настроиться на действие, и сейчас пребывал в состоянии, близком к соревновательному. Когда, находясь на татами, практически не слышишь ни рева трибун, ни щелчков затворов фотоаппаратов, ни воплей стоящего в двух шагах тренера. Краем глаза заметив, как открывается дверь, и в палату вбегают увешанные камерами корреспонденты, он сфокусировал взгляд на солнечном блике, играющем на грани стоящего на подоконнике стеклянного графина, и постарался замедлить ускорившееся сердцебиение.
  В комнате вдруг стало многолюдно, защелкали вспышки, и в дверном проеме появилась фигура президента, окруженная толпой телохранителей, руководством клиники и всеми теми, кто пытался создать себе политический имидж на посещении здания, отремонтированного после недавнего урагана.
  Охраны было много. Даже чересчур. Стараясь не отводить взгляда от графина, чтобы готовые к любым неожиданностям офицеры не среагировали на его взгляд, Франсуа встал с кровати, сделал шаг к стене, чтобы освободить центр комнаты, и, поняв, что достает, взмахнул зажатым между пальцами правой руки маленьким лезвием из обсидиана...
  
  
  Глава 21. Беата.
  
  - Ну, что, господа жулики и бандиты, пришла пора прощаться? - забравшись на здоровенный камень и грустно вглядываясь в лица окружающих его людей, Вовка сглотнул подступивший к горлу комок, прокашлялся и, оперевшись на плечо стоящего чуть ниже Будильника, вытянул вверх указательный палец:
  - К сожалению, нам пора возвращаться к своему народу, ведущему неравный бой за мир во всем мире, счастье для всех и каждого, и, конечно же, бабло на наших счетах. Мы уходим, но не надолго: когда над вашими головами нависнет какая-нибудь жопа, и вам покажется, что пора склеивать ласты, чем идти на поводу у паникеров и чмырей... позвоните! Чип и Дейл придут на помощь! Может быть не сразу, но обязательно придут. В смысле, придем... Или прилетим. И наваляем врагу так, что мало ему не покажется! Да, вы не ослышались - мы покидаем вас, но оставляем Буди... господину Джамшеру Утренней Заре хрень, способную передать нам просьбу о помощи... Вот такие мы гуманные и... крутые! Так что берегите парнишку, как зеницу ока и собственную кредитку...
  Вовку несло. Учитывая то, что за последние дней восемь никто из нас троих не спал больше трех часов в сутки, его способность связно говорить должна была расцениваться как нереальный героизм. А то, что половину слов горцы не понимали в принципе, лично меня беспокоило не очень. Достаточно было врубиться в общий смысл его фраз, и вспомнить все то, чему мы успели их научить за время нахождения в их деревне, как термины и определения, произнесенные на непонятном для них языке, начинали казаться абсолютно неважными мелочами.
  ...- На бога надейся, но не тормози! - так завещали наши предки, и вы обязаны сделать все, чтобы в мое следующее посещение меня тут встретил город-сад, город-огород и город-пивная... Что для этого надо сделать? В принципе, не так много. Для начала научиться читать и писать: в наше время главное, что приносит большие деньги - это информация. Ибо до торговли оружием, наркотой и девочками вы пока не доросли. Ничего, исправитесь. О чем это я? А, да, о чтении... Вот вы стоите, смотрите на меня, и хлопаете глазенками. Мол, че ты гонишь, дядя? Какая, нафиг, информация, если мы тут варимся в собственном соку, и максимум на что способны, так это тырить урожай у проезжающих мимо перевалов долинников. Да, я понимаю, что информация о том, что за падла сгрызла яблоки у брата соседки этого бедного землепашца не стоит нихрена... Но я и не предлагаю вам ограничиться одним только гоп-стопом! Мы тут перетерли с братаном Митькой, и он готов брать на службу лучших воинов наших кланов не только в Императорскую гвардию, но и в создающуюся школу ниндзюков-затейников. В общем, выпускники этого заведения в скором времени начнут заниматься делом, которое сможет приносить неслабые дивиденды, а именно разведкой, заказными терактами и тому подобной хренью. Не упускайте свой шанс - кто не успел, тот опозданец. Самое главное у вас уже есть - мужество, желание подняться и ручки загребущие... Осталось отполировать мозги, слегка набраться всякой умной хрени... и начать наконец разводить лохов... А их в этом мире предостаточно... Как вам перспективы? Ниче так?
  Ответа на вопрос не оказалось ни у кого. Нет, в принципе, многие из воинов Каменного Вепря и приглашенных на торжественную церемонию прощания гостей из других кланов понимали, что он говорит что-то очень важное, но, как мне казалось, суть многих его прогрессивных идей все-таки от них ускользала. Правда, расстраиваться по этому поводу смысла не было: всю последнюю ночь я и Арти объясняли совету вождей смысл большинства записанных в 'Заветах Ильича' пунктов. Подробно разжевывая последовательность предписанных в Вовкином труде действий. В итоге, перед самым рассветом вожди, наконец, сообразили, ЧТО именно предлагает им Щепкин, и два оставшихся часа до церемонии пытались высказать ему свою благодарность. Лучше бы дали нам поспать...
  ...- Да, вы не привыкли отвечать за базар ни перед кем, кроме себя и своих друганов. Это крайне хреново! Запомните - у нас есть общий друг. Симинорская империя. С момента, как наш чрезвычайный и полномочный посол при дворе Императора Митьки вернется в Милхин, у вас понемногу начнет наступать форменный коммунизм. Про школу ниндзя я уже говорил... тогда слушайте дальше: подберите пару перспективных чувачков, способных научиться фарцевать, и отправляйте их с Джамшером. В моем домике в центре города решено открыть универмаг... в общем, торговую лавку, в которой эти самые пацаны смогут продавать меха, шубы и всякую дребедень... Обращаю ваше внимание на то, что по указу Императора налоги за торговлю, проезд по территории империи и проживание в столице с вас браться не будут. Прописку проверять пока некому, так что, уважаемые чурки нерусские, жить вы там будете, как выдра в джакузи. То есть просто прекрасно... Ассортимент магазина желательно расширять. Чем и как - я написал в труде, который хранится у вашего многоуважаемого вождя. Да, пока никто из вас не умеет читать, и это прискорбно. Но, исправив этот косяк, вы сможете припасть к источнику мудрости и благолепия, и найти ответы на мучающие вас вопросы. Например, есть ли жизнь на Марсе или еще какую хрень...
  Вовка, задумчиво посмотрев на меня, приподнял одну бровь, почесал давно небритые щеки и, поймав ускользающую мысль, продолжил:
  - Теперь о том, что делать с подрастающим поколением. Если коротко, то дрессировать. Как цуциков. То, что вы раньше называли боевым искусством, никуда не годится. Основные базовые элементы обучения я объяснил вашим лучшим бойцам. Отрабатывайте до потери пульса. В следующий приезд я проведу семинар, развешаю черные пояса, или пораздаю подзатыльников. В общем, мне нужно, чтобы каждый толковый пацан был в состоянии нормально работать любым подручным предметом. Ибо только тогда он сможет достойно служить Родине, мне и пацанам... Хватит хлопать ушами - светлое будущее не за горами. Оно тут, в ваших ручонках. Просто вы его не видите... Что еще? А, вот... Если через пару лет хоть какая-то падла не будет уметь читать... - пенсионеров и умственно отсталых это не касается, - то я выйду из себя и долго не зайду обратно. А в гневе я страшен. Чудо-юдо отдыхает. Наваляю - мало не покажется... Будильник, слышишь? Препода привезешь лично... Так, о чтении сказал... Вот! Тут наши ребята недавно немного позакрывали грудью амбразуры, и в итоге Митька благодарен нам по гроб жизни. Что из этого следует, спросите вы. Не так уж и мало. Где-то через месяц к перевалу Большой Крови подойдет пара обозов с продовольствием и всякой хренью, с помощью которой вы гарантировано переживете зиму. Грабить обозы не надо - они и так ваши. Так что встретьте их заранее, затащите груз на перевал и разделите между кланами. Повторю еще раз: не 'по-братски', а поровну! Вернусь - проверю...
  Глаз грозно посмотрел на стоящих чуть поодаль вождей и рявкнул:
  - Всем понятно? По глазам вижу, что да... Пряники закончились. Теперь пару слов об обязанностях. Не реже чем раз в месяц отряды из десятка-другого бойцов должны наведываться в долину Серого Песка. Соблюдая все меры предосторожности, о которых я рассказывал вашим боссам. И в случае обнаружения там сородичей тех чмырей, которых мы истребили, тут же сообщить об этом Джамшеру Утренней Заре. То, что собирались сделать эти падлы, прощать нельзя, поэтому мы вернемся, и отомстим самой страшной мстей, какая возможна... Не прощелкайте клювами, иначе гемора не оберетесь... Повторю еще раз - чем раньше мы об этом узнаем, тем легче нам будет их нагнуть... Думаю, тут понятно все...
  - Про сожженные деревни собирался... - шепотом напомнила я.
  - И самое главное! Кланы, это, конечно, хорошо. Но... - лицо Щепкина приобрело выражение, которое заставило отшатнуться стоящих поблизости воинов... - если я узнаю, что кто-то решил устроить межклановую войну - на уши поставлю! Вы - один народ. И это обязан понять каждый. Включая даунов и косящих под них. Вепри, Соколы, Крокодилы - вы обязаны уяснить, что в нашу эпоху высоких технологий слабых колбасят все. А перед сильными - прогибаются... Забудьте старые обиды - с сегодняшнего дня вражды больше не будет. Для того чтобы вам было легче с этим свыкнуться, даю ценное указание: всем миром восстановить деревни, сгоревшие в результате нашествия. Далее, вождям каждого клана составить списки неженатой молодежи, и переженить всех нафиг. Нам нужно большое количество воинов и матерей, ясно? Списки можно составлять на пальцах рук и ног. Или как-нибудь еще - главное, чтобы ребят пристроили... Насчет выкупов невест: не надо ломить цены. Не спекулянты же? Имейте совесть, братва...
  ...Пока Вовка толкал речь, я думала о его 'Заветах Ильича': оторванный от сердца блокнот оказался исписан почти на две трети. Причем, к моему удивлению, программа развития союза племен, или, как его называл сам автор, 'группой жуликов и бандитов', оказалась на редкость последовательной и логичной. Причем в нем он, кроме всего прочего, умудрился весьма неслабо защитить Будильника и Рыжика от возможных наездов со стороны соплеменников - право распоряжения кредитами, которые он попросил у Митьки вместо платы за устранение Иггера, имела только эта сладкая парочка. Что, учитывая их новый статус послов союза племен, и дом в Милхине, переданный в их пользование, было очень неплохой гарантией к следующему нашему появлению в этом мире застать их не только живыми, но и в 'шоколаде'.
  Кроме того, Щепкин на полном серьезе планировал устраивать семинары боевых искусств, считая, что 'командировки на месяц-полтора не смогут повредить всякого рода бездельникам типа Угги и Нейлона'. Но и даже окажутся полезными. Ибо 'чистый воздух и незнакомые микроорганизмы смогут неплохо закалить их хилые и тщедушные организмы'...
  ...- Завершая свое небольшое, но очень красочное шоу, хочу выразить особую благодарность тем, кто не пожалел своего пролетарского здоровья для того, чтобы сделать нашу встречу настолько запоминающейся. Я имею в виду Джамшера Утреннюю Зарю и его прелестную супругу, Майке Огненную Гриву... - услышав, что мой благоверный вышел на финишную прямую, я отвлеклась от своих мыслей и посмотрела вокруг. Как ни странно, народ не спал - видимо, высокохудожественные аллегории Щепкина периодически выводили из ступора даже выживших из ума стариков.
  - Если бы не эти два человека, то мы могли никогда не узнать, что тут, неподалеку, прозябает в безвестности такой великий народ, как вы. И не смогли бы проявить вам свое уважение, утрамбовав в асфальт тех, кто гнул на вас пальцы... Не надо оваций - они юны, скромны и не избалованы... И еще долго будут трудиться на благо своего народа. Рыжик! Береги мужа. Он тебе еще пригодится... Будильник! Потеряешь мобилу - убью! Одна кнопка, запомнил? Вернее, две! Включить и нажать на хрень, на которой нарисована закорючка, похожая на взрыв на макаронной фабрике... Помнишь? Молоток! Вырастешь - кувалдой будешь... Ладно, братва, нам пора... Не поминайте лихом... Удачи вам... и нам - тоже... - помахав рукой слегка загрустившим 'соплеменникам', Вовка спрыгнул с камня, закинул на плечо рюкзак и, подмигнув чуть не плачущей Майке, быстрым шагом рванул в сторону виднеющейся неподалеку горы: там, в пещере у подножия, уже минут пятнадцать как должен был находиться Эол и его бот. Естественно, в состоянии невидимости.
  - Ну, что стоим? - заметив, что я и Арти замешкались, прощаясь с семьей Будильника, он на мгновение остановился на месте и поинтересовался:
  - Ты что, в Австрию не собираешься?
  
  ...То, что Машка и компания уже несколько дней как в Ишгле, я не знала, и весь перелет до Милхина пилила Вовку, как бензопила 'Дружба'. Щепкин отшучивался, пытаясь доказать, что кататься на лыжах не так важно, как вселить надежду на 'светлое будущее в сердца тех, кто решил посвятить жизнь борьбе с несправедливостью'. Арти, ухохатываясь, подливал масла в огонь, и к моменту, когда бот в состоянии невидимости скользнул в открытый портал, находящийся под охраной императорской гвардии, я поняла, что готова убить мужа раза два. Или три. Если получится, так как его прикосновения и поцелуи, которыми он перемежал свои программные заявления, отчего-то постоянно приглушали мое недовольство.
  - Хватит пользоваться моей слабостью! - взвыла я, когда он подхватил меня на руки и поволок к выходу. - Ты - редкий гад, и тебе придется это признать! Машка, Оливия и Клод шарились по магазинам, а я в это время тренировала твоих паршивых утконосов?
  - Не только они. Еще и Лойша... - хохотнул Эол, стоящий рядом с пультом и изучающий информацию на экране одного из мониторов. - Вы не поверите, но девочка просто в шоке...
  - Это я не поверю? Да ее шок - фигня по сравнению с моим!!! Открывай, блин, портал!!! Хочу на Землю!!! - завопила я и заколотила кулаками по груди веселящегося мужа.
  - Ваши документы готовы... - не прекращая веселиться, буркнул Хранитель. - Только вот в Европе сейчас четыре сорок два утра. Что вы там делать будете?
  - Делать вид, что прогуливаемся... - рявкнула я. - Как ребята добирались до Ишгля?
  - Самолетом. Через Франкфурт.
  - А сколько километров до него от портала? - спросил Вовка, задумчиво глядя на меня.
  - Триста двадцать семь... - минуты через три ответил ему Эол.
  - И нахрена ребятам надо было лететь? Не проще взять тачку? - удивился Вовка. - Еще и со стыковкой во Франкфурте?
  Хранитель слегка покраснел:
  - Я хотел показать Лойше самолеты... Да и везти такой табор в машине не очень-то удобно... Водит-то там только Сема...
  - А нас трое!!! - сообразив, чего хочет мой благоверный, я взвизгнула от восторга и чмокнула Щепкина в нос: - А давай возьмем мотоциклы?
  - Не май месяц... - усмехнулся он. - Придется ехать на машине. Зато можно будет погонять... Тебе какую тачку надо?
  - Что-нибудь красивое и чертовски быстрое... - мгновенно успокоилась я. - Сейчас покопаюсь в памяти...
  - Главное, чтобы для меня место было... - подал голос Арти, когда-то интересовавшийся земными суперкарами. - Я тоже с вами еду...
  - Ну вот, считай - дополнительный багаж... - притворно вздохнула я и, спрыгнув с рук мужа, чтобы увернуться от щипка де Коннэ, показала ему язык.
  - Тогда вам придется заехать в Милан. Нормальную машину поблизости от портала взять негде... - буркнул Эол. - Ладно, дуйте спать или собираться - часов через пять я буду готов вас отправить...
  
  ...Добрую половину времени, оставшегося до перехода, я убила на одевание. И затерроризировала хранителя так, что к моменту, когда я определилась со своим гардеробом, он был готов повеситься. Зато когда я вышла к нему в центральный зал, получив из синтезатора заказанные модели одежды и нацепив на себя то, в чем собиралась путешествовать до отеля, Эол еле удержал челюсть на месте:
  - Вовка видел?
  - Неа. Дрыхнет, гад!
  - Советую показаться ему хотя бы за полчаса... - ухмыльнулся Хранитель. - Отправление сорвете...
  - Что, так сексуально? - хихикнула я, разглядывая в матовую поверхность одного из металлических шкафов на короткую юбку, сапоги на офигительно высоком каблуке и куртку, которая еле прикрывала обтянутую юбкой задницу.
  - Там вообще-то холодно!
  - А я пешком идти не собираюсь...
  - Да? А от портала до ближайшей дороги? - удивился он. - И вдоль, пока поймаете машину...
  - А ты думаешь, в таком виде я буду долго ее ловить? - поправив воротник, поинтересовалась я. - Если расстегнуть курточку, то еще быстрее...
  - Ну, для того, чтобы наверняка, закажи для ребят что-нибудь маскировочное. Пока будешь ловить машину - пусть полежат в какой-нибудь луже...
  - Не хочу в лужу... - голос Арти, появившегося в дверном проеме, слегка дрогнул: - Ого! Не слабо... Иногда, глядя на тебя, я рад, что не женат...
  - Это почему? - не врубившись в ход его мысли, спросила я.
  - На свете так много красивых женщин, что связывать себя узами брака - это преступление!
  - Ход твоей мысли я поняла. Ладно, пошла будить преступника...
  Эол оказался прав: для того, чтобы вырваться из выделенной нам комнаты, мне пришлось пообещать мужу целых две ночи любви. В Ишгле. Если он, конечно, захочет.
  Вовка немного посопротивлялся, требуя выполнения супружеского долга немедленно, угрожая какими-то неустойками и 'счетчиком', но я, помня о том, что там, за порталом, меня ждет другая жизнь, осталась непреклонной. Так что в момент, когда Эол завел свою шарманку, мы как обычно оказались заняты любимым процессом. Грызней...
  ...Смотреть на марево, возникающее перед открытием портала, я не люблю. Поэтому отошла в сторону, зажмурилась и приготовилась считать до десяти. Однако на счете 'три' пришлось переходить в джуше и смещаться в сторону - короткий хрип Хранителя, раздавшийся откуда-то с помоста, и четкое ощущение чьего-то постороннего присутствия заставило меня перейти в боевой режим.
  Руки, потянувшиеся к мечам, встретили за плечами пустоту - перевязь с клинками, кинжал и даже засапожный нож лежали в нашей комнате, дожидаясь момента, когда мы вернемся обратно. Пришлось задуматься о подручных средствах.
  Замедленно движущаяся ко мне фигура человека оказалась закованной в броню. Что-то вроде бронежилета. Однако обычная подсечка, проведенная в момент постановки его правой ноги, заставила противника потерять равновесие. Пропустив его тело мимо себя, я придала его шлему небольшое ускорение, и с удивлением поняла, что удар головой о стену он пережил без всяких видимых проблем - разворот на месте и новая атака были исполнены приблизительно в том же темпе, что и первая! Ныряя под его руку с зажатым в ней предметом - явно чем-то смертоносным - я вдруг поняла, что он раза в полтора быстрее обычного человека! То есть движется в нашем аналоге джуше! И здорово разозлилась: мало того, что он пытался меня убить, так еще и подгадал момент, когда я оказалась абсолютно безоружной! Короткий взгляд в сторону ребят заставил меня похолодеть от страха: в помещении, кроме укорачивающихся от атак Вовки и Арти находились как минимум шестеро 'гостей', и их число постоянно увеличивалось!
  - Выруби генератор!!! - заорала я, уклонившись от очередного удара, и, метнувшись к Эолу, поняла, что он без сознания. Впрочем, понять то, что я орала в состоянии джуше он не смог бы и так...
  Процесс открытия портала я видела не раз, поэтому тычок в сенсоры пульта управления был достаточно осмысленным - сияние начало медленно гаснуть, и тело очередного гостя, пытавшегося вломиться через марево, перерезало практически пополам...
  ...Мой клиент никак не унимался - новую попытку ткнуть меня этой самой хренью куда-то в область шеи пришлось слегка скорректировать - штука, чем-то похожая на пистолет, серо-зеленого цвета, промелькнув мимо моего лица, уткнулась в затылок промахнувшегося мимо Арти врага. Короткая вспышка, и потерявший равновесие воин с размаху влетел в ограждение помоста. Короткая судорога, попытка встать, и обмякшее тело растянулось на полу...
  - Парализаторы? - подумала я. - Значит, Эол еще жив. Это радует...
  Искаженный джуше звук удара металла о металл заставил меня дернуться в сторону и оглянуться. Как оказалось, это злобствовал мой муж. Видимо, поняв, что повредить своим противникам оторванной им от кресла металлической ножкой не удастся, он провел небольшой эксперимент. Изобразил прием, который, если я не ошибаюсь, называется 'Огнетушителем': подхватив врага на руки, перевернул его вверх ногами, и, падая вместе с ним на колени, со всей дури воткнул его шлемом в пол.
  Странно, но неестественно вывернутая в сторону голова не очень сильно сказалась на возможностях этого гада: вскочив на ноги, 'гость' с удвоенным энтузиазмом замахал подобранным с пола 'парализатором'.
  - Ни хрена себе... - восхитилась я. - Это как?
  Тело со свернутым на сторону шлемом металось за Вовкой, даже не пытаясь вернуть голову в нормальное положение!!!
  - Надо работать по конечностям... - подумала я, и, кинув взгляд на массивный металлический каркас ограждения, рванула в его сторону.
  За тут же метнулись двое.
  - Зауважали... - ухмыльнулась я, и, улучив момент, подсекла ногу ближайшего так, чтобы его голень оказалась между элементами конструкции ограждения. Рванув изо всех сил, я тут же присела, пропуская над собой руку второго, и откатилась в сторону: движение в не таком уж и большом зале стало напоминать московское метро в час 'пик'. А уже потом обрадованно посмотрела на своего 'клиента': тело со сломанной в суставе ногой стало гораздо менее подвижным...
  Прыжок с толчком от стены, и я оказалась на пути другого. Рывок его правой кисти, и совершивший полет через мое бедро гость от души припечатал к земле своего покалеченного товарища. Подхватив оба выпавших из их конечностей парализатора, я вцепилась в один из них так же, как и подавшие мне дурной пример гости, и легонько ткнула пробегающего мимо солдата. Короткий треск, и он повалился на пол так же, как и мой первый пациент...
  Вовка оказался очень талантливым учеником: выхватив у меня ненужный мне второй парализатор, он принялся метаться по залу, тыкая им кого попало. Попадало, естественно, исключительно не нашим, и вскоре с бесчинством явившихся без приглашения гостей было покончено.
  - Фу, а я думал, все. Жопа... - смахнув с лица капельки пота, Вовка посмотрел на меня и расхохотался: - О, какие мы модные!
  - Не поняла? - посмотреть на себя в металлической панели не удалось, так как ее покореженная поверхность показывала хрен знает что. Впрочем, кинув взгляд на свои ноги, я нервно захихикала: сапожки на моих ногах лишились каблуков, и превратились в какой-то ужас. Расхристанная куртка валялась в углу неподалеку, а на мини-юбке появилась пара новых вырезов. Блузка выглядела не лучше - в увеличившемся вдвое декольте можно было увидеть большую часть моей татуировки.
  - А теперь?
  - Хватит лыбиться! Ща как врежу... - пообещала я, и, подумав, двинулась по залу, на всякий случай награждая гостей новыми разрядами...
  
  Эол зашевелился где-то через полчаса. С трудом открыв красные, воспаленные глаза, он растерянно посмотрел по сторонам, и, сфокусировав взгляд на Арти, пробормотал:
  - Что это было?
  - Возвращение клонов! - мрачно ответил ему Вовка. - Ты куда портал открыл, зараза?
  - На Землю... - глядя на него дурными глазами, почему-то шепотом признался Хранитель.
  - Ты уверен? А это что? - вытянув перед собой руку с проводом, на другом конце которого болталась голова одного из наших гостей, поинтересовался Щепкин. - Откуда в голове землянина микросхемы? Что это за киборги, мать твою наперекосяк?
  
  
  Глава 22. Филиппова Анна Константиновна.
  
  Яхта под названием 'Solemar' выглядела, как произведение искусства. Три этажа, возвышавшиеся над водой венчала какая-то странная конструкция с антенной и двумя полукруглыми штуковинами, чем-то напоминающими полицейские 'мигалки'. Только гораздо крупнее и белого цвета. Ярко-синяя надпись 'George Town' на белом фоне смотрелась весьма и весьма импозантно. Как и пара загорелых матросов, стоящих на палубе и улыбающихся будущим пассажирам.
  - Ну, как вам корабль? - тоном хозяйки этого корабля поинтересовалась у Анны Константиновны Карина. - Молодцы мальчишки. Держат посудину в порядке...
  - Ничего себе посудина... - подумала Филиппова, но, поддерживая имидж много повидавшей женщины, притворно вздохнула и пробормотала: - Да, в принципе ничего. Только я думала, что яхта будет с парусами... Острова, пираты, романтика...
  - Да, пожалуй, с этим они дали маху... - согласилась госпожа Геворкян. - Впрочем, как мне кажется, этот кораблик даже лучше: даже в отсутствие ветра он может плыть, куда заблагорассудится. И, думаю, качает на нем меньше...
  Тем временем несносный пацан лет пятнадцати, всю дорогу до яхты изводивший гида вопросами, вместо того, чтобы уступить место дамам, первый метнулся на борт корабля:
  - Геннадий Михалыч! Вау!!! Офигеть, какая яхта!!! Ой, а это гидрокостюмы, да? А нырять будем? Я хочу посмотреть на акул!
  Кинув взгляд на черные резиновые комбинезоны, развешанные на обычных пластмассовых вешалках на одной из стен, Филиппова поежилась: ни за что на свете она бы не стала натягивать на себя эту дрянь. Особенно маску, после которой на лице ныряльщиков появлялись ужасные красно-синие следы, смахивающие на трупные пятна. И тем более не дала бы себя засунуть под воду, в общество кровожадных акул, скатов, мерзких склизких медуз и тому подобной дряни...
  - Я не знаю... - признался его спутник, широкоплечий, чуть выше среднего роста парень с отвратительно короткой стрижкой и в абсолютно безвкусной цветастой майке и синих летних штанах. - Впрочем, думаю, что можно поинтересоваться у ребят. Только не сейчас! Давай сначала заселимся...
  - Могли бы пропустить дам вперед... - пробормотала Филиппова, глядя, как молодежь рванула внутрь корабля. - Что за невоспитанные люди?
  - Не говорите... - вздохнула еще одна счастливая обладательница возможности поплавать на яхте на халяву, схватившая мужа за локоть и решительно потащившая его к кораблю: - Что встал? Ждешь особого приглашения? Давай уже, шевели конечностями...
  - Можно я все-таки сделаю пару снимков? - абсолютно не обращая внимания на ворчание супруги, мужчина достал из сумки допотопный пленочный фотоаппарат и прильнул к видоискателю. - Потрясающая яхта!
  - Как ты достал своим фотоаппаратом! - зарычала его супруга и, не дожидаясь мужа, рванула к трапу...
  ...Каюта выглядела потрясающе: кремовые стены, розовый ковер, изящная деревянная мебель, симпатичные светильники на тумбочках возле кроватей, бра на стенах... - все выглядело так, как будто комната находилась не на корабле, а где-нибудь в гостинице на берегу. Аккуратно положив сумку с вещами на пол, Анна Константиновна прошла к окну, прикрытому жалюзи, и, сев на самый настоящий деревянный стул, посмотрела на задумчиво оглядывающую каюту Карину:
  - Вы знаете, у хозяина этого кораблика со вкусом все в порядке!
  - Да, пожалуй... - пощупав покрывало на кровати, отозвалась Геворкян. - И он не очень экономит на материале. Это радует. Терпеть не могу места, в которых чувствуешь себя как в бомжатнике. А тут все цивильно... Ладно, думаю, что можно привести себя в порядок и пройтись по кораблю, а то сидеть в комнате в такую погоду - идиотизм...
  
  ...Из шести лежаков, расположенных на самом верхнем этаже яхты, занятыми оказалось пять. На одном из них, в каком-то деревенском халатике возлежала та самая громогласная тетка, которая строила мужа перед самой посадкой. На соседнем лежаке в купальнике, с трудом закрывающем силиконовую грудь, восседала не очень молодая жена 'хозяина' жизни, уже принявшегося накачиваться алкоголем, и втирала в кожу какой-то защитный крем. Посмотрев на то, как она это делает, Филиппова еле сдержала смех: 'девушка', видимо, считала, что все присутствующие пребывали в обмороке от ее потрепанных прелестей, и старалась соответствовать образу светской львицы, собравшейся позагорать. Кинув взгляд на ее супруга, Анна Константиновна закусила губу: молодой, но уже успевший обзавестись солидным животом парень, валяющийся рядом с супругой, явно не обладал и зачатками интеллекта. Ибо, какой нормальный человек нацепит на себя столько золота одновременно? Тем более что эпоха, когда так называемые 'новые русские' не могли появиться в обществе без золотой цепи на шее, вроде бы давно прошла?
  - Как вам этот типаж? - вполголоса пробормотала Геворкян, заметившая направление взгляда подруги. - Ностальгия по девяностым?
  - Наверное... - вздохнула Филиппова. - Да бог с ним... Я вот думаю, как бы нам прилечь... Эти трое не встанут точно. А вот девочка на той стороне палубы могла бы пойти побегать по кораблю. Тоже мне, принцесса...
  - Да, пока солнце не высоко, можно было бы позагорать... - согласилась с ней Карина. - Сейчас я ее подниму... Извините, женщина! Вы не будете так любезны, попросить вашу дочь уступить место старшим?
  Как ни странно, грубости в ответ не последовало, и буквально через минуту Анна Константиновна с облегчением устроилась рядом с подругой и потянулась к стоящему рядом с лежаком бокалу...
  - Ох уж эти мужчины... - укоризненно посмотрев на выскочившего на палубу мальчишку, Карина поджала губы. - И зачем так носиться? Люди же отдыхают... Кстати, вы заметили, как сложены матросы? Я понимаю - море, свежий воздух, никаких тебе забот и треволнений... Вот это - настоящие мачо... Посмотрите - обычный стюард, а сколько в нем шарма? А пластики? А теперь представьте на его месте какого-нибудь официанта из наших совковых столовок? Смешно?
  - Пожалуй... - усмехнулась Филиппова. - Нет, представлять отчего-то не хочется. 'Че жрать будете'? 'А че вам не так'? 'Жаркое третьей свежести'...
  - Там разве было жаркое? - удивилась Геворкян. - Впрочем, какая разница? Все равно совок... Кстати, вот этот парнишка тоже ничего... - хмыкнула она через пару минут, когда на палубе появился отец того несносного паренька. - Странно, но когда он был одет, его мышц я что-то не заметила...
  Подняв голову, Анна Константиновна посмотрела на мужчину и удивленно хмыкнула:
  - Культурист, что ли?
  - А вот и не угадали... - захихикала уступившая ей место девчонка, стоящая возле поручня и восторженно глядящая на него же. - И никакой он Кошкину не отец. Просто учитель физкультуры. Его родители поехать не смогли.
  - Ничего себе у нас учителя живут! - восхитилась Карина. - Надо же, а я считала их неимущими. Кстати, а на чем может заработать физкультурник? На дополнительных уроках? Кому они нужны?
  - Он карате преподает... А путевку ему дали за то, что он вырастил чемпиона района. Того самого Кошкина! Он нашего Макарова положил. В финале. Такой бой был - просто жесть...
  - Что жесть? - не поняла Филиппова.
  - Крутой значит... - захихикала девица. - Выражение такое... А еще Ленька говорил, что его учитель осенью покалечил самых настоящих бандитов. Они пытались его ученицу в джип впихнуть, а он не испугался и вмешался. Прикидываете, какой конкретный чел?
  - Галя, ну что за выражения? - возмутилась прислушивающаяся к разговору мать девочки. - Не 'чел', а человек. Ужас, как вы язык коверкаете... Слушать страшно...
  - А я не тебе рассказываю... - буркнула девица. - И вообще, мы отдыхаем или как?
  - Ох, сейчас ты у меня отдохнешь... - вздохнула женщина. - Извините, пожалуйста. У них такой сленг. Я уже устала бороться...
  - Ничего, мы все понимаем... - улыбнулась Карина. - Даже интересно слушать. В наше время молодежь сказала бы 'чувак'. Или как-то там еще - я уже не помню... Ничего, перебесятся. Если, конечно, поумнеют...
  - О, вроде поплыли... - развернувшись на месте, девочка от избытка чувств пару раз подпрыгнула на месте, и, умоляюще посмотрев на мать, спросила:
  - Ма... Можно я погуляю по яхте? Не одна - с Ленькой? К бортам подходить не буду, и прыгать в воду - тоже...
  - Спроси у папы... Хотя... иди, черт с тобой... Все равно смоешься... - вздохнула женщина, и, проводив дочку взглядом, пробормотала: - Совершенно неуправляемая стала... А что будет лет через пять? Страшно даже подумать...
  
  
  Глава 23. Маша Логинова.
  
  Часам к двенадцати погода испортилась окончательно - повалил густой снег, склоны затянуло туманом, и кататься стало совершенно невозможно. Решив подождать часик, мы пообедали в 'Alp Bella', и, поняв, что погода улучшаться не собирается, здорово расстроились. Все, кроме Лойши - дама сердца Хранителя, которая второй день страдала от боли в натруженных мышцах, ковыляя, как черепаха, смущенно улыбнулась и поинтересовалась:
  - Может, сводите меня в какой-нибудь спа-салон? А то только обещаете...
  Не знаю, как нашим мужикам, а мне идея пришлась по душе:
  - Почему бы и нет? Сейчас спустимся в гостиницу, сполоснемся, переоденемся, и можно будет выдвигаться...
  - Так... Значит, вы на процедуры, а нам-то что прикажете делать? - ухмыльнулся Эрик.
  - Пока есть возможность, можно сходить направо, налево и в другие стороны... - мечтательно глядя куда-то в сторону очереди, собравшейся перед подъемником, пробормотал Сема. И тут же расхохотался: Клод, сорвавшись с места, вцепилась ему в куртку и прошипела:
  - Только попробуй! Убью! Раз двадцать...
  - Ага! Как говорит Вовка, двадцать четыре часа строгого расстрела! Каждому! - хихикнула я. - С конфискацией имущества состоятельных соседей... Ладно, болтуны, поехали. Толку тут сидеть-то?
  
  ...Судя по рекламным проспектам, спа-салон в отеле 'Madlein', называющийся 'Madlein Beauty Spa', предлагал довольно много разных процедур. От талассотерапии и до программ омоложения. От последнего мы решили отказаться, так как после 'тюнинга' наших организмов Джо, Деборой и Эолом лично я в подобной хрени не нуждалась. Как, в принципе, и остальные. Но почувствовать себя женщиной почему-то хотелось не только мне одной.
  - Итак, начнем с Thalgo, QMS, а закончим массажем... - авторитетно заключила Клод после ознакомления с рекламным проспектом.
  - А что такое Thalgo? - на всякий случай поинтересовалась Лойша.
  - Хрен его знает... - ухмыльнулась Оливия. - Но звучит красиво... Что лыбишься? - она грозно свела брови у переносицы и угрожающе посмотрела на Эрика. - У тебя есть какие-то возражения?
  - Что ты! Thalgo так Thalgo... Почему бы и нет? А мы пока в боулинг поиграем. Или в бильярд...
  - Аааа!!! - завопила Оливия. - А мы?
  - А вы будете на процедурах... - заржал Ремезов. - Вас там будут заворачивать в водоросли, обкладывать горячими камнями, обмазывать глиной, грязью и еще какой-нибудь хренью... Лепота! Кстати, а давайте построим спа-салон у нас в Аниоре? Прикиньте, для него реально нужно не так много средств: присмотреть какое-нибудь болото, несколько топчанов, пару десятков килограмм голышей и, собственно, все... Берешь клиентку... не в том смысле, дорогая... - на всякий случай отскочив от возмущенной баронессы в другой конец номера, он замахал руками, и, удостоверившись, что по шее пока не получит, продолжил: - Итак, хватаешь бабу, впихиваешь ее в болото... Обмазываешь грязью, обматываешь тиной и на топчан. Камни можно подогреть на костре... Побросал их сверху и ждешь, пока дойдет до кондиции... Офигительный бизнес... А сколько бабла можно заработать?
  - Это не та грязь... - попробовала было возмутиться Оливия.
  - Ну, да, не та... А тут грязь офигенно лечебная и практически стерильная. Чистая грязь... Звучит!
  - Нифига вы, мужчины, в красоте не понимаете...
  - Ну, ты и сказанула... - ухмыльнулся Угги. - Если бы они не понимали, то вы бы тут не сидели.
  - Это почему? - не врубилась я.
  - Потому, что вы - красивые. А чтобы таких найти, надо разбираться в чем?
  - Ой, только не говори, что в красоте... - притворно поморщилась Клод. - Достаточно любить большие сиськи...
  - Ну, когда я встретил Оливию, я ее груди и не видел... - скривился Эрик. - Она была в мужской одежде и маскировалась так, что мама не горюй...
  - Я была о тебе лучшего мнения... - усмехнулась я.
  - То есть?
  - Ты утверждаешь, что думал, что Оливия - парень?
  - Да!
  - Значит, ты собирался жениться на мужчине! - победным голосом заключила я и добавила: - Извращенец!
  Следующую фразу возмущенного таким заявлением парня я не расслышала - ржали все. Кроме 'обиженной' Оливии, бросившейся на мужа с подушкой:
  - Как ты мог? А я думала, что ты - настоящий мужчина... - вопила она, размахивая своим оружием, и с трудом балансируя на грани ухода в джуше. Видимо, понимая, что наволочка вряд ли выдержит запредельные ускорения.
  Вдоволь поржав, мы, наконец, выбрались из отеля и, немного постояв у выхода, разделились: ребята побрели наверх, к подземному эскалаторному переходу, ведущему сквозь гору в другую половину городка, а мы, добравшись до другого, начинающегося практически рядом с нашим отелем, двинулись к 'Madlein'.
  В тоннеле, соединяющем два отеля, было на удивление многолюдно - две подвыпившие компании молодых ребят с лыжами и сноубордами на плечах ожесточенно выясняли отношения. Поморщившись, я сдвинулась в сторону, и попыталась по стеночке пробраться мимо коренастого блондина в красной лыжной куртке и синих клетчатых штанах для сноуборда, грозно размахивающего в воздухе зажатым в кулаке мобильником.
  - Блин, нашли место для разборок... - буркнула я идущей за мной Клод, и... еле увернулась от летящего в голову кулака!
  - Ты охренел! - заорала, было, я, и вдруг поняла, что эта разборка - банальная подстава! Парни, только что занятые друг другом, сорвавшись с места, атаковали именно нас!
  - Темп!!! - рявкнула Клод, и, смещаясь в сторону от почти дотянувшейся до ее живота шокера, от души рубанула ребром ладони в горло почти доставшего ее противника. Хруста проламываемой гортани я уже не услышала - ушла в джуше. И тут же, упав на одно колено, врубила противнику кулаком в пах. Прыжок в сторону, и мой сапог врубился в крестообразную связку на колене следующего противника. Запредельная по земным меркам скорость плюс правильно выбранная точка приложения сделали свое дело - колено тут же подломилось, и продолжающее двигаться по инерции тело начало медленно заваливаться в сторону.
  Ждать, пока оно упадет, особого желания не было, и я рванулась в сторону пары уродов, пытающихся оттащить Лойшу, без сознания висящую в их руках, к выходу из тоннеля. Но опоздала: Оливия, возникшая рядом с ними, со всего размаха всадила в горло ближайшему к ней мужчине лыжную палку. Второй, потеряв равновесие, начал отклоняться назад, чтобы удержать тело нашей подруги в одиночку. Я, пролетев мимо, захватила его голову руками, и, провернувшись вокруг своей оси, изо всех сил дернула на себя подбородок.
  Такого положения головы относительно тела я еще не видела, и на мгновение растерялась, врубившись, что только что рефлекторно свернула человеку шею! Впрочем, страдать по поводу отнятой у кого-то жизни меня отучили уже давно, и я быстро пришла в себя.
  Клод вышла из себя, и возвращаться явно не собиралась: судя по количеству ударов, которые она наносила последнему все еще стоящему на ногах противнику, он чем-то серьезно ее обидел. Парень давно потерял сознание, но сползти на землю по стене, возле которой он оказался, никак не успевал - баронесса Золиа вкладывалась в него так, как будто работала по груше. Вбивая кулаки в печень, селезенку, в безвольно мотающуюся голову и область сердца.
  - Оставь! Он уже готов!!! - удостоверившись в том, что в тоннеле не осталось ни одного противника, находящегося в сознании, я оттащила озверевшую подругу от жертвы, и развернула ее к себе: - Что с тобой, Клод?
  - Да, блин, достали! Неужели нельзя дать нам нормально отдохнуть? Что за хрень, а? Мы же никого не трогаем, катаемся себе на лыжах и все... В кои веки выбрались на Землю - и опять какие-то разборки... Достало...
  - Да ладно, фигня... - пожала плечами пытающаяся привести в сознание Лойшу Оливия.
  - Не фигня... - мрачно буркнула я. - Надо срочно собираться и валить отсюда. Через полчаса тут вся полиция на уши встанет. Это не Россия и не Аниор - на каждом углу камеры, и у нас скоро начнутся такие проблемы, что ой-ой-ой...
  - Звони ребятам... - пнув ближайший к ней труп, зарычала Клод. - Маша права. Оливия, что с ней?
  - Вроде, начинает приходить в себя...
  - Ставь на ноги... Постой, помогу... Маша, сумочку подбери...
  Кинув взгляд на валяющуюся неподалеку сумку, я похолодела: судя по следу от ботинка, падла, которая на нее наступила, могла запросто сломать Эоловскую мобилу! А, значит, мы могли остаться без связи. И мотаться в поисках Ремезова и компании хрен знает сколько времени!
  - О, черт!!! - я бросилась к ней, разорвала заупрямившуюся 'молнию', и, выхватив из недр заваленной чем попало сумки телефон, облегченно вздохнула: он оказался цел.
  - Что такое? - встревоженно спросила Клод.
  - Уже ничего... - облегченно выдохнула я. - Какой-то козел на сумку наступил. Я думала, что трубке каюк...
  - Работает? - придерживая с трудом стоящую на ногах Лойшу, хором воскликнули девчонки.
  - Да... - тыкая в клавишу быстрого набора, буркнула я, и тут телефон зазвонил. Сам.
  - Кто? - встревоженно дернулась Оливия. - Что-то с ребятами?
  - Олежка... - прикладывая трубку к уху, я аж подпрыгнула на месте от осознания того, как соскучилась по мужу: - Привет, радость моя! Я так рада тебя слышать!!!
  - У вас все в порядке? - судя по голосу, Коренев был зол, как тысяча чертей. И почему-то волновался за нас.
  - Задницей чуешь? - хмыкнула я. - Уже да...
  - Что случилось?
  - На нас напали какие-то отморозки. В тоннеле между 'Элизабет' и 'Мадляйн'... Мы их положили, но тут полно трупов и... хрен знает, что делать...
  - Дай Сему... - рявкнул он.
  - Не могу. Ребята ушли играть в боулинг. Мы одни... - хмыкнула я. - Как раз собиралась им звонить.
  - Ясно. Дуйте в отель. Ждите моего звонка. Ничего не предпринимайте, ясно? Никуда не сваливать, на улицу не выходить. Если кто попробует вломиться в номер - кладите на месте... Вопросы?
  - А если полиция? - удивилась я.
  - Думаю, полиции не будет... - с непонятной угрозой в голосе процедил Олежка, и, сделав небольшую паузу, добавил: - Какие же вы у меня умнички... Я скоро буду. Ждите...
  - Ребят вызывать? - только для того, чтобы подольше слышать его голос, спросила я.
  - Естественно... Я тоже тебя люблю... - видимо, догадавшись о причинах последнего вопроса, слегка потеплевшим голосом пробормотал он и отключился. Не сказав ни 'пока', ни чего-нибудь еще...
  - Олег сказал валить в отель, и ждать его появления. Никуда не выходить, всех незваных гостей валить на месте... - убрав телефон в карман, буркнула я, и, подскочив к девочкам, подтолкнула их в сторону нашего выхода: - Пошли, резвее... Ребятам я позвоню из номера...
  
  
  Глава 24. Геннадий Соломин.
  
  Стоило Соловью добраться до выделенной для них с Кошаком каюты, как настроение испортилось окончательно и бесповоротно: яхта была слишком роскошной для того, чтобы можно было поверить в то, что хозяева отеля пытаются привлечь потерянных в кризис клиентов. Или в еще какие-нибудь объяснения того же рода: будь в их словах хоть крупица истины, вместо этой шестидесятиметровой громадины их бы запихнули на какое-нибудь суденышко чуть крупнее рыбацкой лодки, и до потери пульса катали бы вдоль берега. Причем для экономии топлива часами стояли бы около местных 'достопримечательностей', вешая на уши лапшу, рассчитанную на восторженных туристов. А этот корабль совершенно не вписывался в схему. Да и их рязанские морды в интерьерах из натурального дерева, дорогущей кожи и роскошных тканей смотрелись, как лошадь на гусеничном ходу. И осознание этого заставляло дергаться, причем не по-детски.
  Слоняясь вместе с обалдевшим от счастья Кошкиным по роскошным палубам все еще стоящей у причала яхты, Соломин, удерживающий на лице такое же выражение, как и у Леньки, судорожно пытался понять, в чем тут подвох. И не врубался! С одной стороны, команда судна полностью состояла из молодых, явно тренированных ребят с военной выправкой. У нескольких из них на костяшках пальцев Геннадий заметил характерные для адептов боевых искусств мозоли и потертости. Еще двое щеголяли сломанными, как у борцов, ушами: в общем, если брать за основную версию о готовящемся похищении, то этот нюанс вписывался в нее как нельзя лучше. С другой стороны, против нее говорил состав находящихся на яхте туристов: кроме парочки 'новых русских' и, с небольшой натяжкой, пожилой армянки, грабить тут было некого. Ибо для человека, имеющего возможность взять в аренду такую дорогую посудину, тырить мелочь по карманам должно было быть западло. Впрочем, если этот самый бизнесмен косил под 'нового русского' специально, то становилось понятным, кто является истинной целью этого дурацкого спектакля. Только вот Соловей никак не мог поверить в то, что этот недалекий мужичок может оказаться долларовым миллионером.
  - Да, сам он не катит. А вдруг он или его баба - чьи-то родственники? - идея, пришедшая в голову, показалась Соломину достойной внимания. - Тогда, чисто теоретически, захватывать его в заложники имеет смысл. Перепуганные родные, выкуп, и все такое... Допустим, что это - так. Тогда судьба остальных меня радует не очень: расстрел перед камерами раз в час или в сутки - не лучшая перспектива, которую можно представить. Да и зачем брать так много? Можно обойтись двумя-тремя. От силы - четырьмя... Тогда и корабль можно брать поменьше, не такой роскошный, зато быстроходный... Нет, что-то не вытанцовывается...
  - Геннадий Михалыч! А вы ныряете с аквалангом? - дернув его за рукав, поинтересовался Кошак.
  - Ныряю... - буркнул Соловей.
  - Ну да, нашел, кого спрашивать... - хихикнул парнишка. - Тогда я буду плавать рядом... Вы не против?
  - Договорились... - выбравшись на верхнюю палубу, улыбнулся Геннадий, и, оглядев компанию отдыхающих, занявших все лежаки, вернулся к своим мыслям.
  - Итак, допустим, что нас все-таки возьмут в заложники. Даже если я не понимаю причин, они могут иметь место быть. Что я смогу противопоставить команде? Боюсь, что ничего: нас одиннадцать пассажиров. В семи каютах. Членов команды я видел пока только шестерых, но на яхте их наверняка больше. Ну, пару-тройку я положу. Что дальше? Остальные берут хотя бы одного нашего, и я буду вынужден сложить захваченное оружие. Прям как в кино, бля. Потом меня пару раз саданут мордой о палубу, расквасят лицо и пристрелят первым. Для полного счастья. Опять же, дураками они не могут являться по определению, поэтому для нейтрализации единственного способного оказать сопротивление мужика вряд ли пришлют девочек младшего дошкольного возраста. Кроме того, кто им мешает использовать газ или что-нибудь в том же духе? Никто... Блин, что-то перспективы тухленькие... Свалить на ходу? Пара водных мотоциклов тут есть... До берега доберемся... Но тогда придется бросить остальных на борту. Блин, что делать-то? Допустим, я захвачу капитана, и потребую вернуть яхту в порт. Если ДО мероприятия, то меня упекут в психушку. Или сочтут террористом. А это - жопа. Если ПОСЛЕ, то не факт, что именно капитан тут главный босс, и его жизнь команде сильно дорога... Устроить аварию с двигателями? Парусов у яхты нет, значит, ход она потеряет. Но наличие сообщников на берегу даст мне от силы несколько часов на... что? Хрен его знает...
  - Геннадий Михалыч! Прикиньте, тут раньше водились самые настоящие пираты! Плавали себе на парусниках, захватывали галеоны с золотом, топили всех подряд и пили ром! - Ленька, открыв очередные двери, восторженно присвистнул: - Ого, тут даже небольшой спортзал есть! Офигеть! Смотрите - гантели, велотренажер!!! Вот это кораблик! Хотели бы такой?
  - Пожалуй, нет... - усмехнулся Соловей. - Представь, сколько стоит одна его заправка? А стоянка? А зарплата команде?
  - Ужас... - поморщился Кошкин. - А если не думать о деньгах?
  - Ну, чисто теоретически было бы интересно. Но и жить тогда я должен был бы не в Москве. А, значит, вы пролетали бы без тренировок... - хохотнул Соломин.
  - Э, нет! Вы от нас никуда не делись бы! Мы бы тоже жили рядом, и после тренировки плавали бы с вами по океану. Девчонки валялись бы на лежаках или сидели в джакузи, а мы бы носились вокруг яхты на водных мотоциклах и охраняли бы всех от пиратов!
  - Круто! - восхитился Соловей.
  - Ага! А тут они есть? Я читал, что в Африке, в Сомали их навалом... Тут, кстати, далеко?
  - До Сомали? - улыбнулся Соломин. - Достаточно... За полчаса не доплывешь...
  - Это плохо... - расстроился мальчишка. - Вот напали бы они на нас, а вы бы их р-раз, два, и на корм акулам! А девочки бы вешались вам на шею и плакали бы от счастья!
  - Какие девочки? - отгоняя от себя мысли о реально возможных проблемах, хмыкнул Геннадий.
  - Да какая разница? - поморщился Кошак. - Мало ли баб на свете? Главное, чтобы оценили героизм...
  - Фантазер! Ладно, что делать будем?
  - Пойдем на нос, пожалуй! Хочу почувствовать себя впередсмотрящим...
  
  
  Глава 25. Хранитель Эол.
  
  - Слышь, Эол, а где твои чертовы стихи? - возмущение в голосе Глаза было абсолютно нешуточным. - Когда не надо, блин, ты печешь их, как пирожки, Лермонтов, ё-моё... А эту хрень проспал, как лох педальный! Че за фигня? За тобой косяк, в натуре!
  - Глаз прав! - поддержала мужа Беата. Только не таким злым голосом. - Что, твоя Муза, увидев рядом с тобой Лойшу, устроила забастовку?
  - Не знаю... - понуро глядя в пол, пробормотал Хранитель. - Последнее время ни разу ничего не писалось. И даже ощущений, что может, не было...
  - Все, талант угас, завяли помидоры? - скривился в гримасе Щепкин. - Блин, а с ними было как-то попроще. Да, в них хрен что можно было понять, но хоть ощущение того, что скоро жопа, было! А сейчас мы все просто не при делах! Кстати, что это за уроды?
  - Анализ не закончен... - покосившись на монитор, вздохнул Эол. - Пока понятно только то, что с цивилизацией, которая их создала, мы не сталкивались.
  - Точно? А с чего ты это взял? - спросила Беата.
  - Трудно объяснить на пальцах, но, судя по результатам анализов, спектр их светила чем-то отличается от тех, которые есть в нашей базе данных.
  - А откуда ты знаешь, какое у них светило? - удивился Арти. - Я что-то не успел заметить чего-либо за порталом.
  - Я же говорю, анализы тел андроидов! - слегка разозлился Хранитель. - Радиоактивный фон и что-то там еще... Подробнее скажу позже - никак не оклемаюсь...
  - Сходи в регенератор... - подала голос Хвостик.
  - Наверное, придется... Кстати, броня-то у них тоже довольно интересная... - прочитав очередной абзац, хмыкнул Эол. - Такой сплав нам тоже не знаком...
  - Вот цивилизаций-то развелось! Как тараканов... Дустом их надо, дустом... Или чем-нибудь посерьезнее... - злобно буркнул Вовка. - А то уже порядочно достали... Куда ни плюнь - борьба за мировое господство. Тьфу, блин, суки... Удавил бы... Кстати, этот их чертовый режим самоликвидации - редкое скотство. Изуродовали весь зал... Да и поговорить не с кем... Нет, но все же, что с Пророчествами-то, а? Пошарь по сусекам, напряги извилины и выдай что-нибудь эдакое, типа:
  'Придут крутые пацаны,
  братишки Ольгерда, и сразу
  виновен ты, иль нет вины
  вобьют тебя в асфальт, заразу!'
  - Ого! - удивился Эол. - Ну, ты даешь...
  - А то! Знай наших... - гордо выпятив грудь, Глаз посмотрел на жену и, подмигнув, подставил щеку для поцелуя.
  - Эх, надо же?! - Эол вскочил на ноги, покачнулся и вцепился руками в спинку своего кресла. - Я старый дурак! Ждите здесь!!!
  - Щаззз!!! - хором завопили все трое.
  - Что-то вспомнил, склеротик? - поддержав пошатывающегося Хранителя, ехидно поинтересовался Щепкин.
  - Угу. У меня в комнате, в шкафу - куча пророчеств, написанных еще до того, как я с вами связался... Может, стоит пошарить там? Мало ли, вдруг я уже писал о том, что происходит сейчас?
  - А ведь в натуре, может быть и такое... - Вовка, устав дожидаться, пока качающийся на каждом шагу Хранитель доберется до двери, подхватил его на руки и выскочил в коридор.
  - Ну, ты и гад, Вовка! - вдогонку завопила Беата. - Как ты можешь его - и на мое место?
  Эолу было не до смеха: пытаясь вспомнить, было ли среди написанного что-нибудь про то, что произошло несколько часов назад, он даже не обратил внимания на шутку. Как и на то, что передвигается не сам...
  
  ...Первым что-то подходящее нашла Беата: вскочив на ноги и выставив перед собой развернутый блокнот, она дико посмотрела на Эола и пробормотала:
  - Что-то мне это совсем не нравится!
  - Читай уже, блин!!! - возмутился Глаз. - Нравится, не нравится... какая, нафиг, разница?
  - Ладно, слушайте... - Хвостик мрачно уткнулась в строчки, показавшиеся ей важными, и, вздохнув, продекламировала:
  
  - Там, в Зазеркалье, надо выжить
  И, отослав за небо ЗНАК,
  Занять средь тех, кто Страшен, нишу...
  ...Циркач, Танцовщица, Чудак
  
  и те, отмечен кто Войною
  ворвутся в город тех, кто жив
  наполовину... Все иное...
  И под рукой - одни ножи...
  - Мде... - задумчиво посмотрев на Эола, Вовка вполголоса пробормотал:
  - С Циркачом все понятно. Танцовщицу назначим. А кого чудаком-то обозвали?
  - Ты все прикалываешься... - устало пробормотал Эол. - Да, девочка моя, это, скорее всего, самое то. Андроиды - как раз живы наполовину...
  - Если под рукой ножи, то без Оливии я никуда не пойду... - неожиданно заявила Беата. - Опять же, циркач - это Эрик. Интересное кино вырисовывается... Ладно, давайте искать дальше...
  Однако продолжить поиски дальше не удалось - буквально через пару минут Хранитель отложил в сторону блокнот, потянулся к пульту и буркнул:
  - Это кто там по мою душу?
  - Ну, как вы там? Оклемались? - лицо Маныша, возникшее на мониторе компьютера, выглядело еще более встревоженным, чем тогда, когда Хранитель докладывал ему о происшествии.
  - Более-менее... - буркнул Эол.
  - Тогда слушайте новости. Нападение на вас было не единичным случаем. Как оказалось, за последние десять дней захваченными оказались семь исследовательских комплексов в различных точках сопряжения миров. Откровенно говоря, если бы не ваш случай, мы бы об этом узнали бы не скоро - как правило, Хранители не часто выходят на связь самостоятельно. Обмен информацией осуществляется в автоматическом режиме. Ладно, это все лирика... - поморщился он, потом вздохнул и продолжил:
  - В общем, нападение всегда происходило по одному и тому же сценарию: в момент открытия портала через портал в лабораторию врывались андроиды, и связь с ней прерывалась. Вернее, не совсем так - в том, что там были именно они, мы не уверены. Абсолютно точно известно только то, что после открытия порталов связаться с нашими сотрудниками, находившимися в это время там, нам не удалось. Эти самые ваши андроиды оказались довольно-таки хитрыми: первые дни обмен потоковой информации не прекращался, но при этом из нее странным образом пропали записи происходящего во внутренних помещениях лаборатории. Короче говоря, мы считаем, что представители некой цивилизации осуществляют планомерный захват сети лабораторий, оборудованных ГМР-ами. К сожалению, это не все. Около часа назад зарегистрирована неудавшаяся попытка подключения к гражданской сети порталов, соединяющих наши планеты. Трудно сказать, по какой причине попытка сорвалась, но в настоящее время все сети, использующие ГМР-ы и их аналоги, заблокированы. К решению проблемы подключены специалисты, так что, думаю, эта изоляция окажется не очень долгой. На этом, собственно, все.
  - Так, если я правильно поняла, на Землю вы нас не отправите? - нахмурилась Беата. - И Ольгерда с ребятами забрать пока не удастся?
  - Именно так...
  - Хреново... А может, мы быстренько заскочим на Землю, заберем ребят и обратно? А если эти падлы к нам сунутся - снова наваляем по первое число!
  - Угу. Дайте мне что-нибудь огнестрельное - и я им устрою такое шоу, что они забудут наш почтовый адрес... - подал голос Глаз. - А то их броники пальцем не проковыряешь...
  - Пока вам придется повременить... - отрицательно покачал головой Маныш. - Кстати, Эол, мы закончили анализ переданных тобой данных. Могу скинуть на твой сервер. Жалко, что нельзя переслать останки...
  - С ними я разберусь... - вздохнул Хранитель. А вот с этими - он кивнул в сторону нахохлившихся ребят, - вряд ли. Так что лучше поторопитесь с решением... Видишь, они уже не в духе...
  - Нашел время шутить... - зарычал Маныш и отключился.
  - А разве я шутил? - удивленно посмотрев на погасший экран, спросил Эол и вздохнул: - Ой, что-то мне подсказывает, что без вас тут не обойдется...
  
  
  Глава 26. Ольгерд Коррин.
  
  В комнате оказалось два человека. Если, конечно, не считать толпы репортеров, врачей, сотрудников службы охраны и представителей компаний, занимавшихся ремонтом клиники. Что странно - оба пациента практически не отреагировали на появление такого количества людей. Один из мужчин, зарывшись в справочники, нервно искал что-то известное ему одному, а второй, уставившись на стоявший на столе графин, пребывал в состоянии ступора. Ощущения угрозы ни от одного из них я не почувствовал, но спустя долю секунды после того, как в палату заглянул президент, ушел в состояние джуше: к моему удивлению, четверо ребят из моей смены вдруг начали нервничать и даже, по моим ощущениям, приготовились к стрельбе!
  Сдвинув в сторону увешанного кофрами с аппаратурой корреспондента, перекрывающего мне правый угол комнаты, я еще больше повысил скорость восприятия, и понял, что угадал: еще мгновение назад пялившийся на графин 'больной' начал медленно клониться вперед, а в его правой руке вдруг возникла маленькая черная пластинка, отдаленно напоминающая нож.
  По обычным меркам он был действительно очень быстр - среагировать на атаку из абсолютно расслабленного состояния не успел бы ни один из президентских телохранителей. Совершенно точно. Вот они и не среагировали: к моменту, когда я подсечкой подбил опорную ногу убийцы, никто из 'мяса', стоящего вокруг первого лица, не успел даже моргнуть. Впрочем, это было не удивительно...
  А вот через секунды две, когда незадачливый 'пациент' уже втыкался лицом в пол, а связки его правой руки, лишенной клинка, с хрустом рвались в плечевом суставе, задергались все, кому не лень. Причем как-то странно: Каншен, вместо того, чтобы убрать президента с линии атаки, зачем-то потянулся к пистолету; Трюффо, оттолкнув в сторону пару мешающих ему врачей, сделал то же самое. Единственным, кто сообразил прикрыть объект номер один от покушения от атакующего террориста, оказался капитан, которого перевели в смену на замену пострадавшего на тренировке Роже - капитан запоздало сбил президента на пол и прикрыл его своим телом...
  - Клоуны... - подумал я, заканчивая закручивать тело в положение, в котором у него не было бы ни одного шанса пошевелиться. И чуть не опоздал: вся четверка, выхватившая оружие, совершенно не собиралась останавливаться!
  - Стоять!!! - за мгновение до того, как они разрядили свое оружие в упакованного мною террориста, 'командным' голосом заорал я. И квадратными глазами уставился на задергавшегося под страшными ударами пуль пленного!
  - Снайпер, сука... - оглядев сведенные судорогой руки телохранителей, сообразил я, и, вскочив на ноги, выругался, как портовый грузчик: судя по тому, во что превратилась голова террориста, шансов на то, что из него удастся вытянуть хоть какую-то информацию, были равны нулю. Потом мрачно посмотрел на застывших вокруг людей и зарычал:
  - Вольно! Можно расслабиться...
  Через мгновение вышедшая из ступора смена выволокла президента в коридор, и, прикрывая его своими телами, потащила к машине, по дороге сметая со своего пути всех встречных и поперечных. А в палате началось форменное столпотворение: опомнившиеся от шока корреспонденты хватались за камеры, фотоаппараты и микрофоны, и, совершенно не задумываясь о возможном наличии сообщников у террориста, начинали метаться по комнате в поисках лучшего положения для репортажа.
  Выпустив из рук запястье несостоявшегося убийцы, я машинально убрал в карман его орудие убийства и, злобно посмотрев на заканчивающего сковывать наручниками второго жильца палаты лейтенанта по кличке Божоле, процедил:
  - Оставь его. Он не опасен...
  - Не положено... - не оглядываясь, буркнул офицер.
  - Ну и плевать... Делайте, что хотите...
  Выбраться в коридор оказалось на удивление сложно: количество желающих запечатлеть морду моего лица на камеру росло с каждой секундой. Пришлось нахмуриться и пообещать особо настырным лишить их камер... Обалдевшие от такого заявления корреспонденты слегка опешили, и я, распихав тех, кто толпился у дверей, выбрался в коридор.
  - Господин Коренев! Вы сотворили чудо! - на физиономии Шарля, нарисовавшегося недалеко от лестницы, ведущей на первый этаж, сияла счастливая улыбка: - Господин президент поражен качеством вашей работы и мечтает пообщаться с вами лично...
  - Насколько я понимаю, взятые на себя обязанности я выполнил? - перебил его я. - Значит, я имею право откланяться. До свидания. Желательно без новых встреч...
  - Подождите! Минуточку! - улыбка на лице майора слегка потускнела и стала напоминать гримасу. - Вы отказываетесь от беседы с президентом?
  - Угу. И от всего того, что вы хотите мне предложить. Я еду домой. К семье. И не вижу ни одной причины остаться тут хотя бы на три минуты...
  - Да, но вы нам нужны! Очень! - встав так, чтобы не дать мне возможности спуститься по лестнице, буркнул офицер. - Вы не понимаете...
  - Я понимаю все. Но... мой ответ останется прежним. НЕТ.
  - Хорошо... Пусть так... Но я бы посоветовал вам взглянуть на небольшой видеофайл на моем ноутбуке... Это займет... ну, пару минут. Потом можете идти куда угодно... - судя по голосу, Шарль устал изображать из себя доброго дядюшку и превратился в того, кем являлся на самом деле: майора спецслужбы Франции, весьма далекого от понятий гуманизма, альтруизма и всех остальных -измов, тем или иным способом связанных с понятиями Честь, Совесть или Доброта.
  - Ладно... - начиная выходить из себя, рявкнул я. - Ведите...
  
  ...В бронированном джипе 'Мерседес', кроме нас двоих, оказался только водитель. Да и тот, повинуясь моему командному голосу, вылетел из салона, как пробка из бутылки шампанского: я был не в духе, и не старался это скрывать.
  - Как вы это делаете? - ошарашенно посмотрев вслед перепуганному до смерти офицеру, поинтересовался Шарль.
  - Не ваше дело, майор. Давайте к делу. Что за файл я должен был посмотреть?
  - Пожалуйста... - включив ноутбук и дождавшись, пока загрузится операционная система, офицер пощелкал клавиатурой, и, выведя на экран какую-то заставку, повернул компьютер ко мне.
  Снимали издалека. Скорее всего, камерой с телеобъективом. Но качество картинки было превосходным - на лицах девчонок, стоящих около подъемника, были видны даже подкрашенные ресницы!
  - Узнаете, не правда ли? - склонившись над моим плечом, чтобы видеть происходящее на экране, хохотнул Шарль. - Ваша супруга и друзья. На горном курорте... Кстати, госпожа Коренева смотрится просто потрясающе! У вас отличный вкус...
  - Небольшой шантаж? - вздохнул я, отложил в сторону ноут, и хрустнул пальцами. - Что ж, поговорим по-взрослому. Итак...
  - Вы уверены, что стоит? - усмехнулся майор. - В данный момент ваши дамы должны быть у нас в гостях. Дипломатически выражаясь, с дружеским визитом... Они как раз собирались в спа-салон, и мы решили предоставить им услуги нашего, гораздо более многопрофильного...
  - Я - это Система! - захрипел офицер, почувствовав мои пальцы на своем горле. - Убьете - не оберетесь проблем. Вы нам нужны, и мы сделаем все для того, чтобы вас не упустить...
  Почувствовав, что он не боится смерти, я отшвырнул его в дальний угол машины и, достав из кармана Эоловский мобильник, набрал номер Маши.
  Жена ответила буквально через пару секунд:
  - Олежка!!! Привет, радость моя! Я так рада тебя слышать!!!
  - У вас все в порядке? - стараясь, чтобы она не почувствовала моего бешенства, спросил я.
  - Задницей чуешь? - хихикнула Маша. - Уже да...
  - Что случилось?
  - На нас напали какие-то отморозки... - начала рассказывать она. - В тоннеле между 'Элизабет' и 'Мадляйн'... Мы их положили, но тут полно трупов и... хрен знает, что делать...
  - Дай Сему... - зарычал я, представив себе, как выглядит этот самый тоннель.
  - Не могу. Ребята ушли играть в боулинг. Мы одни... Как раз собиралась им звонить.
  - Ясно... - почесав затылок, я мстительно посмотрел на затихшего в углу Шарля и приказал: - Дуйте в отель. Ждите моего звонка. Ничего не предпринимайте, ясно? Никуда не сваливать, на улицу не выходить. Если кто попробует вломиться в номер - кладите на месте... Вопросы?
  - А если полиция? - удивилась Машка.
  - Думаю, полиции не будет... Какие же вы у меня умнички... Я скоро буду. Ждите...
  - Ребят вызывать? - явно для того, чтобы потянуть время разговора, поинтересовалась Машка.
  - Естественно... - буркнул я, потом подумал и добавил: - Я тоже тебя люблю...
  
  - Итак, господин шантажист, могу вас расстроить: мои дамы вежливо отклонили ваше приглашение. Теперь там куча трупов и вот-вот появится полиция. Для того, чтобы вы не лелеяли дальнейших планов, сообщу вам несколько интересных фактов...
  - Это еще не все... - как ни странно, Шарль и не думал расстраиваться! Вместо того, чтобы признать проигрыш, он подхватил ноут и снова защелкал клавиатурой! - Вот, можете посмотреть еще и вот этот ролик!
  - Что на этот раз? - чувствуя, что продолжаю заводиться, спросил я и посмотрел на экран.
  Странно, но при виде группы людей, стоящих на каком-то причале, судя по пальмам, находящимся где-то в тропиках, у меня не возникло абсолютно никаких ассоциаций:
  - Может, вы ошиблись с файлом? Или переиграли сами себя? - ухмыльнулся я, и... запнулся на полуслове: в кадре возник Генка Соломин, друг Семы и Глаза, а рядом с ним - незнакомый мальчишка лет четырнадцати-пятнадцати.
  - Что, узнали? - хохотнул майор. - Отлично! Господин Геннадий Соломин. Если не ошибаюсь, ваш хороший товарищ. А вот эта дама справа от него вам никого не напоминает?
  Я внимательно всмотрелся в довольно неприятное лицо тетки, явно пытающейся что-то из себя строить, и отрицательно покачал головой:
  - Пожалуй, нет.
  - Зря... - сокрушенно вздохнул Шарль. - Это госпожа Филиппова Анна Константиновна. Теща нашего общего друга, господина Кириллова. Весьма неприятная особа, но... его близкая родственница. А вот эта парочка - семья Морозовых - родители госпожи Евгении, супруги господина Тимофеева. Теперь узнаете?
  Тем временем изображение мигнуло, и вместо пирса в кадре появилась небольшая комнатка, в которой человек восемь здоровенных лбов с улыбками на мордах занимались чисткой оружия.
  - Это - наши люди. Готовятся к предстоящей операции по захвату заложников на той самой яхте, где волей случая и... с нашей небольшой помощью собрались все эти люди. Кстати, как вам понравилась эта наша идея?
  - В общем, намек понял... - чувствуя, как под моими пальцами проминается спинка переднего кресла, перебил его я. - Только вы меня не дослушали! Имейте терпение, и, быть может, вскоре окажется, что гордиться-то вам и нечем! Готовы слушать? Отлично! Тогда я начну издалека: то, что вы планировали заставить меня на вас работать, я предполагал. Поэтому перестраховался. Видите этот телефон? Вы удивитесь, но это - не просто трубка. С его помощью я могу сделать много очень интересных вещей. Например, отследить местонахождение ЛЮБОГО из людей, на котором есть МЕТКА. В любой точке Земли, включая Антарктиду. Так что прятать моих людей абсолютно бессмысленно - даже если вы запихнете их на триста метров под землю или под воду, записанная в режиме онлайн траектория передвижения к этому объекту даст мне и моим ребятам возможность до него добраться. И тогда там появится чертовски много трупов. Вы ведь уже догадались, что 'суперсолдат' создано не два и не три? Ладно, допустим, вы привлечете для охраны объекта с заложниками пару пехотных дивизий. Увы, это вам не поможет. И не потому, что мы такие крутые - просто, как говорят в России, на хитрую жопу... думаю, продолжение этой поговорки вы знаете... Далее, страховка номер два - это МЕТКИ на вашем президенте, его супруге, шести или семи министрах, на вас лично и так далее... Я их поставил лично. Пользуясь служебным положением. С помощью этого же самого телефона. Кстати, он не один, можете на него не смотреть. И защищен от попыток взлома.... И себя можете не осматривать - МЕТКА это не жучок на одежде, а некое, скажем так, полевое завихрение, обнаружить которое вы гарантированно не сможете. Просто не имеете технических возможностей. Так вот, стоит вам отойти от наших договоренностей, как мы включим план 'А', 'Б', и, при необходимости, придумаем что-нибудь еще. И совершенно не обязательно, что кто-то из нас лично завалит кого-нибудь из этих вип-персон. Зачем, если вокруг так много всякого рода террористических организаций, которые спят и видят, как прищучить, скажем, вашего президента? Небольшой слив информации, и вы перестанете спокойно спать! Каждый шаг, каждый вздох тех, кого вам ПОКА удается охранять, сможет оказаться последним! И вот тогда вы отпустите ЛЮБОГО заложника и приползете ко мне на коленях. Вопросы? А теперь, будьте добры, свяжитесь со своими людьми и настоятельно попросите их разрулить все вопросы с полицией. Мои друзья ДОЛЖНЫ нормально отдохнуть. Как те, которые в Ишгле, так и те, что на корабле... Понятно? И еще... Забудьте о нас, ладно? Иначе я могу разозлиться по-настоящему... Все, думаю, между нами все порвато ? Отлично. А теперь я бы хотел прояснить еще один нюанс: зачем вы убили своего человека?
  - В смысле? - Шарль растерянно посмотрел на меня, и не сразу сообразил, что я имею ввиду. - А, господина Франсуа? Ну, как вам сказать? В нашей работе издержки - дело обычное. Он должен был создать идеальную картину покушения. Чтобы вы смогли засветиться на все сто процентов. И перед камерами в том числе... Спаситель президента и все такое... Мало ли, вам бы понравилось быть героем... Мне показалось, что это ему удалось...
  - Увы. Он бил не в горло. А планировал перерезать узел галстука... Странная цель для убийцы...
  - Не понял? - вытаращил глаза офицер. - Как вы догадались?
  - Увидел. Ему гарантированно не хватило бы дистанции, чтобы достать до горла. Так все-таки, зачем было его убивать?
  Шарль задумчиво посмотрел на меня, снова вздохнул, и, подумав минуты полторы, пробормотал:
  - В процессе подготовки к этому покушению были использованы некоторые препараты, которые необратимо уродуют психику. Последние несколько дней перед покушением у него начали появляться первые признаки начинающегося сумасшествия. А неуправляемый убийца с такими навыками, разгуливающий по улицам - это чересчур...
  - В общем, приговорили его с самого начала? - заключил я. - Вы нелюди, господа... Мне больше не о чем с вами говорить...
  
  
  Глава 27. Вовка Щепкин.
  
  Маныш вспомнил о нас через двое суток после первого звонка. И, судя по его выражению лица, порадовать нас ему было нечем. Затравленно глядя на нас с экрана, он долго разглагольствовал о тех трудностях, с которыми его Служба героически борется, потом рассказывал об их успехах в изучении полученного от нас пакета информации, и пространно объяснял нам, какие меры собирается предпринять для прекращения такого рода 'проколов'. Однако после разговора у меня лично создалось ощущение, что с этими людишками из Зазеркалья, как их обозвало Пророчество, не все так просто.
  - Определенно, это люди! - вещал начальник Службы. - Вернее, биологический материал, взятый для создания этих андроидов, когда-то относился к одной из ветвей Человечества, рассеянной по Вееру Миров. А вот технология их изменения, увы, отдает логикой нечеловеческой...
  Внятного объяснения последней фразы добиться не удалось, но послевкусие от нее осталось довольно неприятное. И не у меня одного - уже после того, как Маныш отключился, Беата, мрачно глядя на Эола, неожиданно поинтересовалась:
  - Это что же такое получается? Этих монстров создали не люди? Или я неправильно поняла?
  Хранитель, обведя взглядом всю нашу небольшую компанию, тяжело вздохнул, отвел глаза в сторону, и пробормотал:
  - Получается, что так... Над ними работали специалисты не чета мне... Не верить их выводам я не вижу смысла...
  - Что-то мне это не нравится... - хмыкнула моя супруга. - Небось, тварее Тварей?
  - Тварее? - не понял Эол.
  - Гнуснее, подлее, паршивее... - объяснила она. - Отловить бы парочку, да навтыкать в бубен...
  - Хвостик! Твой жаргон начинает меня пугать! - не выдержал Хранитель. - Вовка! Что ты из нее сделал? Еще год назад она была не такой...
  - Какая разница, какими словами я говорю? - зарычала Беата и уткнула в бока кулаки. - Суть-то остается неизменной! Или, по-твоему, у меня испортился характер? Что, я стала развязной, лживой, трусливой, гулящей и так далее?
  - Нет, но слушать, как из твоих прелестных уст вырываются такие перлы, лично мне немного непривычно...
  - Потому, что ты мало с нами тусуешься... И потом, жизнь у нас такая замечательная. Просто мечта, выражаясь по-твоему, лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Что ни месяц - новая задница.
  Я заржал. Арти - тоже. А вот на лице Эола почему-то появилась легкая грустинка:
  - Хвостик! Претензий к твоим человеческим качествам у меня нет. Ты - Личность, и я тебя уважаю. И я прекрасно понимаю, чем ты недовольна. Но ведь не я эти пророчества придумал, правда? И проблемы, с ними связанные - тоже. Мне просто кажется, что литературным языком можно выразить все, что угодно, и так же понятно.
  - Можно. Но получится сухо, длинно и скучно. Вот, например, выражение 'задолбало' гораздо короче, чем его литературный аналог 'я испытываю чувство крайнего неудовлетворения в связи с вновь открывшимися обстоятельствами известного нам вопроса'. Причем, услышав литературном вариант, можно не совсем правильно понять оттенок состояния моей души. А в 'пацанском', как его называет мой муж, все предельно ясно. И не допускает никаких разночтений...
  - Ладно, твое дело... - сдался Хранитель. - Говори, как тебе нравится. Это - не самая большая наша проблема.
  - Вот именно! Лично меня интересует следующее: Маныш изгалялся минут двадцать, причем говорил хрен знает с кем. А перевести на русский язык лично ты в состоянии? Я не поняла и половины тех терминов, которыми он бредил.
  - Ну, если коротко и по 'пацански', - не преминул подколоть ее Эол, - то, судя по строению организма и мозга, наши гости на семьдесят пять процентов - люди. А на оставшиеся двадцать пять - киберы... в общем, машины. Атмосфера, которой они привыкли дышать, приблизительно соответствует земной - высокая загазованность, много всякого рода примесей, свидетельствующих о наличии на их планете промышленных предприятий. Радиоактивный фон там несколько повышен. Что, впрочем, далеко не смертельно. Температурный режим приблизительно соответствует широтам королевства Нианг - то есть теплее, чем в Аниоре градусов на пять-семь. Сила тяжести на их планете, как я понял, чуть меньше, чем у вас. То есть вы там бы чувствовали себя немного полегче. Далее, он остановился на том, что дает и как устроена их машинная часть. Опять же, очень сильно упрощая, те, кто создавал этих андроидов, как-то умудрились аппаратно ускорить их реакции на двадцать два процента. То есть то состояние, в котором они пребывали в момент нападения на лабораторный комплекс...
  - Берлогу. Так короче и привычнее... - перебила его Хвостик.
  - На берлогу... - не стал сопротивляться Хранитель, - не временное состояние духа, подобное вашему джуше, а постоянное усиление. Интересно, но изменять силу мышц они почему-то не стали. Решили пойти по другому пути. Комплект лат, которые вы с них сдирали, является экзоскелетом, и соединяется с тем, во что превратился головной мозг этих бедняг, практически напрямую.
  - Угу. Проводов там было навалом... - подал голос де Коннэ.
  - То есть без праздничной упаковки они - редкие задохлики? - на всякий случай спросил я.
  - Ну, я бы не был так категоричен. Из-за повышенной концентрации в атмосфере углекислого газа объем легких у них побольше вашего... - Хранитель заглянул в файл, присланный Манышем, и уточнил: - Почти на двадцать процентов. Отсюда и средний рост у них повыше, чем на Земле и на Аниоре: все вы, кроме разве что Угги, Нейлона и Ольгерда, покажетесь им мелковатыми. Зато по вашим меркам они будут выглядеть субтильными...
  - Это не мы - мелкие. А они - длинные... - заключила моя жена. - А то, что такие шустрые - хреново. Хотя один и две десятые от нормы - это не очень дохрена. Так, хреновато...
  - Что касается вооружения - тут стоит остановиться особо. У специалистов службы создалось ощущение, что изначально оно создавалось не для человека, и для атмосфер, по своему составу отличных от тех, в которых мы можем существовать... Содержание кисло...
  - Так, подробности - нафиг. Я же не биолог! - зарычала Беата. - Нам важна суть! Чем могут пуляться, насколько быстро - бегать, как далеко прыгать и скакать. Как их глушануть. Как отрубить эту их систему самоликвидации...
  - Прости, заигрался... - не обратив внимания на рык моей жены, Эол потыкал пальцами в сенсоры, и, просмотрев запрошенную информацию, снова повернулся к нам:
  - Если врукопашную, то, боюсь, отключить эту самую 'СС' маловероятно. Удар в область мозжечка, нанесенный снизу вверх, под углом градусов в сорок пять, должен быть просто чудовищным по силе и точности. Тогда есть шанс, что перебитый позвоночник порвет шину, ведущую к отвечающему за эту функцию блоку. Только вот в результате вы получите тело, не способное изъясняться. То есть, практически, труп.
  - Так это же здорово! - хмыкнул я. - Хайто в затылок рулит!
  - Я сказал 'чудовищно сильно и точно'! - посмотрев на меня, как на идиота, повторил Эол. - Если вы посмотрите на голограмму 'гостя' в бронекомбинезоне, то заметите, что область затылка закрывает специальная пластина. Надо умудриться сорвать ее с креплений и вмять в затылок...
  - А ударить снизу под подбородок? - задумчиво поглядывая на появившееся в воздухе изображение, спросила моя супруга. - Так, со всей дури...
  - Дури должно быть очень много... - грустно констатировал Эол. - Я думаю, вам стоит рассмотреть возможность разрыва шины, проходящей вдоль позвоночника. Усилие, приложенное вот под таким углом... - он показал направление световой указкой, - со скручиванием в районе поясницы даст вам шанс парализовать его нижние конечности. Правда, при этом тело будет способно стрелять, что, при той живучести, которую они продемонстрировали, может оказаться весьма и весьма неприятным.
  - А как отключить ручонки?
  - Никак... Если не придумаете, как прибавить себе дури... - вздохнул Хранитель.
  - А что тут думать? - возмутился я. - Элементарно, Ватсон! Ты что, в детстве на разборки не бегал?
  - Как-то не довелось...
  - Оно и видно... Есть такая тема: кастет называется... Таскать его в карманах, конечно, западло, но вот сварганить спецовые перчи с нашитыми на кулак чугуневыми железяками, думаю, будет не западло... Ручонка станет тяжелее, а, значит, при той же скорости разгона, плюха получится что надо... Ну-ка, прикинь на своем калькуляторе...
  - А что, в принципе, может и получиться... - через пару десятков секунд выдал Эол. - Если это не помешает вам двигаться...
  - Не помешает. Кстати, чем простреливаются их броники? - решив, что с кастетами все путево, спросил я.
  - Ну, снайперские комплексы их, конечно, прошибут... Даже, скорее всего, навылет. Только вот есть несколько нюансов: во-первых, в небольшом помещении такое оружие вам пригодится вряд ли. А во-вторых, поверхность брони сделана таким образом, что при взгляде на нее хочется отвести взгляд. Топология такая. Подсознательно действует на психику. То есть что-то вроде камуфляжа. В-третьих, у нее очень высокая способность к мимикрии - боюсь, что человека в такой броне вы не увидите и с пяти метров - вам просто не захочется на него смотреть...
  - Да ладно! Когда они к нам вломились, это им чего-то не очень помогло... - возмутилась Беата. - Увидим, отловим и ввалим!
  - Да, как ни странно, на вас эта система не подействовала... - задумчиво уткнувшись в текст, пробормотал Эол. - Интересно, почему?
  - Да тормоза они, Хранитель! - хохотнул Арти. - Пока до них дойдет - вокруг будут одни трупы... Я в смысле, ребята слишком быстро шевелятся. Мысли просто не успевают...
  - Сам ты тормоз! - моя супруга повернулась к де Коннэ и показала ему кулак.
  - И сам я - тоже... - вынужден был согласиться Арти. - Ибо и я не заметил особого нежелания на них пялиться. Хотя нет, вру: будь на их месте девушки без одежды, я бы вглядывался гораздо внимательнее...
  - Ловелас... - констатировал я.
  - Ну, если отталкиваться от английского, то ас любви - это не так уж и плохо...
  - Асс... - хихикнула Беата, и, сорвавшись с места, на всякий случай спряталась за моей спиной.
  - Может, хватит собачиться, а? Вопрос-то вроде серьезнее некуда! - поморщился Хранитель. - Вы прямо как дети... Ни минуты в покое...
  - А у тебя есть записи Шопена? - вздохнув, спросил его я.
  - Есть. А зачем тебе они СЕЙЧАС? - удивленно спросил Эол.
  - Поставь похоронный марш - тогда мы сможем изобразить соответствующее настроение. Да блин заколбасим мы их, в натуре! Только запустите нас к ним! И хватить комплексовать - не девушка же? Раз они есть в пророчестве, значит, они обречены... Просто пока об этом не знают. Ваше дело - дать нам максимум информации, чтобы мы не тыкались, как слепые котята. И доставить нас туда. Или их - к нам... А потом собирать ошметки...
  - Твоими бы устами, да мороженного... - расхохоталась Беата. Потом выскользнула из-за моей спины, уселась мне на колени и прижалась своей щекой к моей небритой морде: - Вот за это я тебя и люблю...
  - За щетину? - на всякий случай поинтересовался я.
  - За оптимизм, глупый! А будку надо брить... Если у тебя, конечно, симпатичная молодая жена...
  Шутить над словом 'симпатичная' я не стал: это было слишком опасно. Вместо этого, здорово обломав ждущую продолжения диалога жену, я повернулся к Эолу и добавил:
  - Ты мне вот что скажи! Черные клинки помнишь?
  - Да...
  - Можно сделать что-нибудь в том же духе? Судя по найденным стихам, хорошие ножики нам там пригодятся. И кстати, прикинь-ка, не сможем ли мы ими проковырять эту вот консервную банку? Да, вот еще. Как ты думаешь, Олежку не пора ставить в известность? А то, что-то мне кажется, каша тут заваривается нешуточная...
  
  
  Глава 28. Шарль.
  
  - Ну, что, вы довольны, господин майор? - мрачно глядя на бледного от злости собеседника, прошипел Шарль. - Если я не ошибаюсь, то мои люди пытались вас остановить!
  - Решение было принято, и должно было быть выполнено! - зарычал командир GIGN. - Вы же прекрасно знаете, что приказы не обсуждаются!
  - Ну, да, так оно и есть... Но в результате ваших необдуманных действий погибло два моих офицера!
  - Два? - казалось, что майора Галуа вот-вот хватит удар. - Мы потеряли восьмерых! Восьмерых! А в течении тридцати лет ДО появления ваших чертовых 'суперсолдат' - погибло тридцать... Как прикажете это понимать?
  - Сочувствую... но я вас предупреждал... Как вы считаете, наши аналитики - идиоты? Или, по-вашему, они не смогли додуматься до идеи захватить заложника и решить проблему кавалерийским наскоком? Мы практически добились того, что этот самый Коренев проникся к нам уважением! И при необходимости мог бы еще раз пойти нам навстречу...
  - Слышал я ваш последний разговор... - поморщился Галуа. - Приручили его, как же... Да он недвусмысленно дал понять, что ВИДЕЛ, что покушение срежиссировано! Так что не обманывайте себя, майор...
  - Да, но если бы не ваши 'рекомендации', я бы никогда не стал вести разговор в таком духе! Вы же видели распечатки сценария? - чувствуя, что начинает выходить из себя, сжал кулаки Шарль. - Если бы не навязанный мне стиль 'беседы', то его сомнения остались бы сомнениями, и не более того... Мы НЕ собирались его шантажировать!
  - Мы - тоже... - рявкнул Галуа. - Просто пригласить его жену в гости и все... Толку от того, что вы мне сейчас это говорите? Я УЖЕ потерял восьмерых, и так это не оставлю...
  - Вы решили продолжить? - побледнел Шарль. - Зачем? Он же ясно выразился, что в состоянии убрать президента. Да и не одного его...
  - И вы поверили? - удивленно посмотрел на собеседника майор Галуа. - Вы поверили на слово какому-то недоделанному русскому солдату? Смотрите! - он вытащил из чехла мобильный телефон, и потряс им, приподняв его на уровень глаз Шарля. - Вот тут, мой наивный коллега, атомная бомба. Верите?
  - Он не блефовал... Я в этом уверен...
  - Ну, да, конечно... - поморщился Галуа. - Только вот у меня складывается ощущение, что вы просто теряете хватку, майор. Вся эта операция, с начала до конца - просто тупая трата денег. И времени... У вас было море информации, и вы распорядились ею крайне бездарно. Думаю, что вам просто пора в отставку... Что морщитесь? Вы ДУМАТЬ не пытались? Ладно, допустим, у него есть возможность ставить метки и отслеживать передвижения главы государства. И что с того? Да процентов на девяносто эта информация не скрывается и так! А те, кто заинтересован в том, чтобы его убрать, думаю, знают и все девяносто восемь. И что? Убили? Нет! Потому, что существует ваше подразделение. Неужели вы искренне считаете, что этот ваш Коренев и его сослуживцы способны, разозлившись, сделать то, что не удается сотням террористов? Если да, то расформировывайте подразделение и валите в отставку! Вас найдется кем заменить...
  - Вероятность очень велика... - подал голос бледный от бешенства Шарль. - Они - профессионалы с запредельными по нашим меркам возможностями...
  - То, что они очень шустры, конечно, достижение, но... для того, чтобы убрать самое охраняемое лицо в государстве, этого мало. К нему еще надо подобраться. А слив информации всяким там Аль-Каидам меня беспокоит не очень. И потом, в моем подразделении больше двадцати черных поясов по разным видам боевых искусств. Не говоря уже о коричневых...
  - Против Франсуа Этоли ни один ваш пояс не простоял бы и двух секунд. А Коренев его положил, как котенка. Вы же видели запись? Покажите ее своим ребятам, пусть оценят свои шансы!
  - Черный пояс - степень мастера! - разозлился Галуа.
  - Да? А я не знал. Кстати, можно вопрос? Сколько черных поясов было в группе, отправленной вами в Ишгль? Или там вы решили на них сэкономить?
  Взгляд начальника GIGN потемнел:
  - Трое.
  - И где они сейчас? Их положили... как вы их там охарактеризовали? 'беззащитные подружки суперсолдат'? Каким образом, простите? Или ваши бойцы забыли пояса в казарме?
  - Вы кощунствуете, майор! - сжав кулаки, зарычал Галуа.
  - Не хотел вас обидеть, но, как мне кажется, вы опять торопитесь, и недооцениваете противника... Кстати, мои люди в Ишгле сделали все, чтобы ваши бойцы не погибли... И если бы не ослиное упрямство вашего командира группы...
  - У него был приказ!
  - Значит, если бы не ослиный по тупости приказ, живы бы остались и они, и те, кто пытался их остановить... Хватит спешки! Не надо лезть ни к ним, ни к Олегу Кореневу.
  - А на яхту можно?
  - Тем более туда...
  - Вы считаете, что пожилые люди, которых вы собрали на этой посудине, тоже 'суперсолдаты'? Наверное, первое поколение? И легко способны разобраться с целой дивизией?
  - Они находятся под контролем моих людей! - возмутился Шарль.
  - Только до тех пор, пока туда не доберутся мои... - пожал плечами его собеседник. - А потом им придется погрузиться в лодки и отправиться к месту постоянной дислокации. Вам будет не трудно довести до них этот приказ?
  - Опять?
  - Ну, как вам сказать, чтобы вы поняли? Более, чем 'опять'. Вы отстранены от руководства этой операцией, и можете ехать куда-нибудь в провинцию. Выращивать цветы, например. Или что вас там больше привлекает?
  - Интересно, вы, наверное, не станете бездействовать и в Ишгле? - стараясь держать себя в рамках, процедил Шарль.
  - Естественно, догадливый вы наш! Эти ваши русские очень пожалеют, что подняли руки на моих людей...
  - Хорошо бы, чтобы ваши возмущенные солдатики вспомнили, что вина за это лежит на стороне агрессора, и... В общем, удачи я вам не пожелаю. Зато вот соболезнования выскажу заранее...
  - Заранее? Как это? Они уже погибли... - не понял фразы майор Галуа.
  - Этим 'УЖЕ' я высказал. Я про тех, кто погибнет при следующей попытке... Кстати, фамилия Кормухин вам ни о чем не говорит?
  - Русский генерал? Который делает бизнес на торговле алмазами? - скривился Галуа.
  - Именно! Только не 'делает', а 'делал'. Он имел глупость попробовать наложить лапу на Коренева и его жену. Приблизительно в вашем стиле. И где он сейчас?
  - Вы не отразили этой информации в отчетах... - начал было майор, но подумал, и задал другой вопрос: - Где он сейчас?
  - Его службы практически не существует. По имеющейся у меня информации, прошлой осенью она потеряла больше двадцати бойцов, а сам генерал пропал без вести. Вместе с дочерью, которая в то время училась в Оксфорде. Кстати, дочку очень неплохо охраняли...
  - Я надеюсь, не так, как вы охраняете президента? - поморщился Галуа. - Что мне какой-то русский генерал? Под моим командованием - одно из самых боеспособных подразделений Европы, и мне как-то смешно слышать ваши 'предсказания'...
  - Что ж, я... сказал. Ваше дело - думать. На этом я, пожалуй, откланяюсь... - Шарль встал, отдал честь и, повернувшись спиной к коллеге, вышел из его кабинета...
  - Постойте! Еще один небольшой нюанс... - вскочив со стула, рявкнул Галуа. - Передайте моим людям всю имеющуюся у вас информацию. Только ВСЮ. Договорились?
  - Я подумаю... - не замедляя шага, буркнул Шарль уже из коридора. - У вас такие талантливые люди. Что вам стоит нарыть ее самостоятельно?
  - Это приказ ВАШЕГО начальства! - повысил голос начальник GIGN.
  - А мне плевать. Я еду в провинцию. Выращивать цветочки...
  
  
  Глава 29. Ольгерд.
  
  В половине десятого вечера я был в Милане. Злой, как собака, и приблизительно такой же голодный. Отпустив водителя БМВ, так кстати попавшегося мне под руку на бензоколонке в Перпиньяне, я чуть не забыл снять с него воздействие 'командного' голоса. Пришлось вернуться от входа в облюбованное кафе, и, остановившись около припаркованной у тротуара машины, 'расслабить' пациента. Следующие пару минут я с интересом наблюдал за его реакцией: парень никак не мог понять, каким образом утро на колонке вдруг сменилось поздним вечером неизвестно где. И откуда вокруг него появились надписи на итальянском. Если бы не мерзопакостное настроение, я бы, наверное, даже повеселился: водитель, сообразив, что каким-то образом оказался в другой стране, зачем-то принялся разглядывать в зеркале заднего вида собственный язык, оттягивать веки, трогать свой лоб и перезагружать систему навигации. Минут через пять, поняв, что трогаться с места бедняга не собирается, я вспомнил про назначенную на одиннадцать встречу и заторопился: желудок требовал внимания, причем нешуточного...
  Увы, после ужина настроение стало еще хуже: к дурацкому 'послевкусию', оставшемуся после инсценировки покушения на президента добавилось неприятное ощущение того, что впереди меня ждут какие-то серьезные неприятности. И отвертеться от них, увы, не удастся. Поэтому, к моменту, когда я почувствовал приближение Шарля, я пребывал, как выразился бы Вовка, в 'приподнятом' настроении, вспоминал Кириллова, практически заставившего меня согласиться на эту самую встречу очень нехорошими словами, и был готов на все. Причем под понятием 'все' подразумевал исключительно негатив... По отношению ко всем и каждому...
  - Еще раз здравствуйте! - усевшись напротив меня, майор отослал куда подальше материализовавшегося около нас официанта и испытующе уставился на меня. Потом грустно улыбнулся, почесал подбородок и буркнул: - Как говорят ваши соплеменники, 'повинную голову меч не сечет'?
  - Сечет, и еще как... - представив себе этот процесс, я криво усмехнулся и... заметил в глазах собеседника страх.
  - О чем вы сейчас подумали? - слегка побледнев, спросил Шарль. - Взгляд у вас стал какой-то мертвый...
  - Да представил, как отрубаю вам голову... - сообщил я. - И как мертвым становитесь вы...
  - Не надо... - офицер слегка поежился, потом, видимо, справился со своими чувствами и поспешил сменить тему разговора: - А вы здорово ушли от слежки! Если бы не помощь господина Кириллова, признаюсь, я бы вас не нашел...
  - Это и есть та причина, из-за которой вы попросили о еще одной встрече? - абсолютно не расположенный отвечать на комплименты, я нахмурился и постучал пальцами по столику.
  - Нет конечно... Просто мне интересно, как вы умудрились... Впрочем, оставим эту тему... - сообразив, что я не намерен рассказывать ему о исполненных телодвижениях, он оглянулся по сторонам, и, слегка понизив голос, перешел к делу: - В общем, я не рекомендую вам ехать в Ишгль. Вы опоздали...
  - Вы решили продолжить шантаж? - чувствуя, что начинаю звереть, рявкнул я.
  - Тише, люди оборачиваются! - замахав руками, затараторил майор. - Нет, конечно! Какой шантаж! Я хочу вам помочь...
  - Не смешите, Шарль! Вы думаете, что я поверю в эту чушь?
  - Я не прошу вас верить... - смутился он. - Знаете, я офицер старой школы. За свою жизнь повидал многое. Кровь, смерть, войну во всех ее худших проявлениях. И за это время понял одну очень важную вещь: своим предчувствиям надо доверять. Так вот, с момента, как я познакомился с вами, я уверен в том, что конфликт между нами ни к чему хорошему не приведет. Я имею в виду для меня и моих людей. Мое шестое чувство просто кричит об этом.
  - Так что же вы к нему не прислушались чуточку пораньше? - хмыкнул я.
  - Вы забываете, что я - представитель Системы. И вынужден делать то, что отвечает ЕЕ интересам. Нет, я не хочу сказать, что являюсь жертвой обстоятельств - операция, целью которой было получение возможности контроля вас и ваших коллег по проекту - целиком и полностью моя задумка. Я уверен в том, что, работай вы на нас, государству было бы лучше. Я - патриот, как ни претенциозно это звучит...
  - Не совсем понял, как соотносятся слова 'вынужден' и 'моя задумка'... - нахмурился я.
  - Вот я и пытаюсь объяснить. В общем, рисуя для себя схему, я добросовестно изучил всю доступную информацию, а ее, поверьте мне, удалось нарыть достаточно много. И у меня сложилось впечатление, что с вами лучше договориться. По крайней мере, все попытки ваших оппонентов что-то решить с позиции силы почему-то завершались ничем. Если, конечно, слово 'ничем' правильно отражает полученный ими 'результат'. Поэтому пришлось изобретать ту самую ситуацию с Франсуа. Согласитесь, что идея была ничего...
  - Спорить не буду. С вашей точки зрения, наверное, она кажется таковой. А я считаю, что вы зря загубили талантливого парня...
  - Ну, мы не рассчитывали, что вы сможете не только увидеть его движение, но и правильно его интерпретировать. Все-таки по нашим меркам он был очень быстр... Ладно, не будем спорить о мелочах. С вашего позволения, продолжу. Итак, заполучив вас в свои руки, я рассчитывал на то, что, оказав нам разовую услугу и получив нашу благодарность, вы, по крайней мере, останетесь довольны сотрудничеством... А, значит, в дальнейшем у нас будет шанс вас приручить...
  - О какой благодарности идет речь? - я удивленно посмотрел на француза. - О сообщении, что мои друзья под вашим колпаком?
  - Нет, не об этом... - скривившись, как от зубной боли, Шарль затравленно посмотрел мне в глаза и тяжело вздохнул: - Я не планировал вам об этом сообщать. И захватывать их тоже не собирался. О том, что они нарисовались в Франкфуртском аэропорту, мне сообщили буквально за несколько дней до 'покушения'. Естественно, я дал приказ проследить за ними, чтобы получить дополнительную информацию.
  - Допустим. А что вы скажете насчет тех людей, которые находятся на яхте? - чувствуя, что он не лжет, удивленно спросил я.
  - Это была подстраховка. На случай, если в операции что-то пройдет не так. Не более того... Увы, где-то за двадцать минут до посещения клиники президентом, в момент, когда я уже ничего не мог изменить, со мной связался командир подразделения GIGN майор Галуа. И сообщил, что начинает работать параллельно. В момент, когда вы нейтрализовывали Этоли, пришло сообщение о начале захвата, а через две минуты до меня довели технологию будущей беседы с вами... Так что тот разговор был не совсем со мной. А с руководством GIGN.
  - Что за подразделение? - покопавшись в памяти, я с удивлением понял, что информации по этой структуре спецподразделений Франции у меня почему-то нет.
  - Группа вмешательства французской жандармерии, осуществляющая задачи специального вмешательства, была создана в начале 1970 годов, когда терроризм уже стал принимать очертания международной угрозы. За тридцать с лишним лет подразделение стало силой, с которой вынуждены считаться не только террористы. Да и есть с чего: каждый солдат, служащий в GIGN - универсал. Боец, которому нет равных. Служить в GIGN мечтает любой профи. Но не у каждого это получается. Да, чисто теоретически любой жандарм в возрасте до 32 лет, пожелавший служить в подразделении вмешательства, может претендовать на место. Но к этому времени он должен отпахать как минимум пять лет в других частях корпуса национальной жандармерии. Желательно в эскадроне парашютистов или подразделении по подавлению мятежей в тюрьмах. Кандидат допускается к отборочному раунду, который проходит на базе в Мондесире. Сразу после прибытия с ним беседуют психологи. Затем ему предлагаются для решения различные психологические тесты. В принципе, такая практика существует почти во всех антитеррористических подразделениях. Затем следует "отборочная" неделя. В первый день кандидат должен 25 раз подтянуться на перекладине, 100 раз отжаться от пола на кулаках и с весом на спине, 300 раз выполнить упражнение сгибания и разгибания корпуса на пресс. Как правило, этот этап все проходят без особых проблем.
  - Пока ничего особенного... - перебил я майора.
  - Дослушайте. Следующие дни приносят более тяжёлые испытания. Кандидаты в снаряжении весом 15-20 кг должны пробежать 8 км за 38 минут, подняться по семиметровому канату за 7 секунд, пройти по бревну с завязанными глазами, проплыть 50 метров вольным стилем за 35 секунд и еще 50 метров - под водой. Также им предстоит плавание на 50 метров со связанными руками и ногами, кстати, тоже на время.
  Кроме этого, курс включает бег по крышам, подъем на здание по водосточной трубе, побег из плена и выживание, в ходе которого проверяется реакция на стресс. Очередное упражнение - схватка с охранным псом из кинологического подразделения корпуса жандармерии, специально натасканным для атаки на человека. Здесь изучают реакцию бойца на нападение: не растеряется ли он, насколько будет сам агрессивен.
  Это испытание заканчивается еще одной проверкой стойкости и агрессивности, в ходе которой каждый кандидат должен показать себя на ринге. Такие бои проводятся не часто, но помогают отобрать тех кандидатов, кто имеют более высокую мотивацию для зачисления в группу. Третий, самый сложный этап отбора, - огневой. На нём отсеиваются, как правило, около 40 процентов претендентов. Для выполнения упражнения стрелку дается десять патронов. Во время огневого этапа от кандидата требуется набрать 80 очков из 100 при стрельбе из пистолета по мишени на дальность 25 метров. Из винтовки надо попасть в цель с расстояния 200 метров и набрать не менее 75 очков. При этом стрелок постоянно находится в движении. Наилучший результат является определяющим для кандидата в группу. После завершения отбора старшие офицеры GIGN или командир проводят собеседование с кандидатами, оценивают их психологические способности. Все испытания проходят не более 10 процентов от первоначального состава кандидатов. Прошедшие испытания становятся курсантами учебного центра. Им еще предстоит доказать, что они смогут служить в группе. Курсанты оставляют на три месяца свои части, чтобы пройти интенсивный курс физической подготовки, который включает в себя преодоление препятствий, приемы самозащиты и нападения, горную подготовку и плавание. Они изучают пехотную тактику, рукопашный бой, высадку с вертолётов, горный альпинизм, подводное плавание. Под руководством опытных инструкторов совершенствуют свои навыки в стрельбе из пистолета, пистолета-пулемета и автоматической винтовки. Они расстреливают тысячи патронов, выполняя упражнения как индивидуально, так и в группах, отрабатывая проникновение в здание и его осмотр. Скорость выполнения упражнений постоянно возрастает, это позволяет инструкторам изучать своих подопечных в условиях стресса. В течение трёх месяцев инструкторам предстоит выяснить, кто из курсантов попадёт на основной курс обучения, а кто попытает счастье в другой раз.
  Через три месяца кандидату вручается личное оружие и снайперская винтовка FR-F1. В ходе следующего курса кандидаты во время комплексных занятий и учений развивают и закрепляют приобретенные навыки. Он длится от 6 до 9 месяцев и, по сути дела, превращает кандидата в бойца. В течение этого времени они изучают тактику боя в городе, тактику боя в закрытых помещениях, способы проникновения на различные объекты, освобождение заложников. Всё это происходит на фоне больших физических нагрузок. Ни на день не прекращается огневая подготовка, которая проводится в динамике и сложных условиях. Учитывая, что главная цель спецназовца - спасти заложника, перед курсантами ставят соответствующие задания. Например, поразить 4 пулями с расстояния 25 метров две движущиеся цели за 2 секунды. Упражнение осложняется тем, что у цели видна только часть головы, тело "террориста" прикрыто "заложником". На начальном этапе курсанты работают с движущейся целью без временных нормативов. Затем это упражнение усложняется, пока перед стрелками не ставится окончательная задача. Интересно упражнение, выполняемое из пистолета-пулемёта МП-5К. На начальном этапе 4 цели, расположенные в 5-10 метрах друг от друга, надо поразить за 8 секунд. На завершающем этапе от кандидата требуется за 5 секунд поразить уже 6 мишеней, расположенных друг от друга на расстоянии 20-30 метров. Упражнение из снайперской винтовки предполагает поражение движущейся мишени на дальности 200 метров за две секунды с момента подачи команды "Огонь!"
  Столь интенсивные тренировки позволяют не иметь в составе группы штатных снайперов. Снайпером может быть любой. Наиболее подготовленные кандидаты еще во время отбора могут включаться в состав группы обеспечения при выполнении группой реальных операций.
  Кандидаты, успешно прошедшие все этапы обучения, принимаются в группу, в присутствии всего личного состава им вручают кокарду - символ GIGN...
  - Все, я проникся... Они - монстры... - поняв, что Шарль остановится не скоро, буркнул я. - И что с того?
  - А то, что их командир считает, что таким бойцам, как вы и ваши друзья, место в ЕГО подразделении. И он собирается добиться этого любой ценой. В общем, в Ишгле на вашу супругу и ее подруг нападали сотрудники GIGN.
  - Ну, если учитывать то, что вы мне тут порассказали, то атака у них получилась какая-то несерьезная... - удивился я.
  - Как вам сказать? Они к ней не готовились. Просто, прибыв на место, затребовали всю информацию у моих наблюдателей. А через две минуты, сообразив, что ваши женщины остались без присмотра так называемых 'суперсолдат', решили, что второго подобного шанса может больше не выпасть. Мои люди пытались их остановить: в момент, когда госпожа Логинова и компания зашли в подземный переход, офицеры как раз доказывали их группе, что атаковать женщин не стоит, но, увы, покойным это не удалось. Жандармы получили приказ, и постарались его выполнить. В результате погибли два моих офицера. Которыми я очень дорожил.
  - То есть, как я понял, между вашими подразделениями идет грызня? - усмехнулся я.
  - Я бы сказал, конкуренция... - мрачно пробормотал Шарль.
  - И вы, для того, чтобы вернуть былое влияние, решили мне помочь? - скептически улыбаясь, поинтересовался я. - Играя против своего государства?
  - Нет. Не так. Я не собираюсь вам помогать. И играть против - тоже. В настоящий момент я выращиваю цветочки. В провинции. Да-да, не ухмыляйтесь - меня практически выкинули в отставку. Но мои-то люди еще служат! И будут вынуждены выполнять приказы тех, кто считает, что вопрос с вами надо решать любым доступным путем...
  - Все равно не понял вашу позицию...
  - Я не хочу жертв среди моих людей. Я не хочу жертв среди тех людей, охране которых отдал всю жизнь. Я уверен в том, что ваше утверждение о наличии возможности определения местонахождения помеченных лиц - не блеф. И точно знаю, что вы можете убрать практически любого из охраняемых нами персон... Я до сих пор жив только потому, что верю своим предчувствиям... Кроме того, мне до сих кажется, что с вами лучше договориться...
  - Допустим, все так, как вы говорите... Что из этого следует? - вдумываясь в его слова, я пытался почувствовать в них оттенки лжи. Не получалось. Либо Шарль не лгал даже в мелочах, либо за прошедший день стал бесподобным актером. Что было маловероятно...
  - В настоящий момент у вас нет ни одного шанса добраться до Ишгля, не попав в руки людей Галуа. Они контролируют подъезды к городу, подступы к гостинице, в которой поселились ваши близкие, и с вероятностью в сто процентов обнаружат ваше появление. Да, они потеряли вас в этом чертовом супермаркете, но останавливаться не собираются. Насколько я знаю их методы работы, сегодня ночью все ваши друзья окажутся у них в руках...
  - Это будет не так легко, как им кажется... - понимая, что говорю только для самоуспокоения, буркнул я, и тут же заметил, как изменился взгляд майора:
  - Вы сами-то в это верите? Я не думаю, что захват пройдет по той же схеме, что и атака в переходе. Поверьте, у них достаточно возможностей, чтобы взять их тепленькими. В постельках. Без единого выстрела или удара прикладом. И я боюсь, что помешать этому уже не получится... Мои люди отозваны в Париж. В принципе, даже если бы они остались там, вряд ли что-либо изменилось бы. Защищать непонятно кого от своих коллег вряд ли кто-нибудь согласится...
  - Что вы предлагаете?
  - Ничего. Я приехал для того, чтобы сообщить вам то, что считал нужным. На этом моя миссия закончена. Что смотрите? Я чувствовал себя перед вами... замаранным, что ли? Как вы говорите, не в своей тарелке. И хотел дать вам хоть один шанс. Я понимаю, что этого мало для того, чтобы вы отказались от возможной мести. Но большего я сделать не могу. И еще. Не думайте, что я пытаюсь таким образом выторговать себе жизнь после того, как люди Галуа захватят ваших друзей: прятаться от вас я не буду. Просто... я старался чем-то помочь...
  - Понятно. Что ж, спасибо и на этом... Тогда, если вы не против, я откланяюсь...
  - Не поминайте лихом... - отчего-то по-русски пробормотал Шарль, и, привстав, церемонно приподнял над головой несуществующую шляпу...
  
  
  Глава 30. Сема Ремезов.
  
  К вечеру отсутствие какой-либо реакции властей на ЧП в подземном переходе начало здорово раздражать. Да, чисто теоретически можно было поверить в то, что Коренев каким-то образом заставил своих французов надавить на коллег из Австрии, и те решили не искать виновников происшествия, но лично мне в это верилось с трудом. Будь я на месте местных силовиков, такое количество трупов заставило бы меня как минимум задуматься. А давление сверху - упереться и начать играть в свою игру. Параллельно. Или перпендикулярно. Однако, как я не всматривался в окно, никаких приготовлений к возможному штурму номеров не обнаружил. Впрочем, будь я на месте тех, кто планировал штурм (если он, конечно, планировался), то я тоже вряд ли устроил бы парад боевой техники и личного состава перед окнами отеля. И, как минимум, дождался бы ночи, прежде чем отправил бы снайперов на крышу того же 'Pardatschgratbahn'-а.
  Еще одной причиной, заставляющей меня так дергаться, являлось отсутствие связи с Олегом. Если учитывать то, что 'мобилы' Эола для связи использовали земную технику и земные частоты, то 'небольшая поломка' местных ретрансляторов свидетельствовала о том, что господин личный телохранитель президента Франции несколько переоценил свои возможности. Или не договорился. Поэтому часам к одиннадцати вечера я решил, что береженого - Бог бережет, и принялся упорно чесать репу, пытаясь представить себя на месте наших противников. На мой взгляд, тупой силовой штурм был маловероятен. На месте их командира я бы сначала воспользовался чем-нибудь типа светозвуковых гранат и ирритантов. А уже потом вломился бы в наши номера через окна и двери. Кстати, учитывая мстительность личного состава любого спецподразделения, штурм обещал быть достаточно 'неаккуратным': вряд ли кто из солдат смог бы отказаться отомстить виновникам гибели своих друзей хотя бы с помощью хорошего удара прикладом в лицо, живот, пах и куда-нибудь еще. Или 'случайно' подстрелить некоторых 'при попытке к бегству'... И плевать, что агрессорами выступали их друзья - 'я мстю, и мстя моя страшна'...
  Лицезреть следы побоев на лице своей супруги и всех остальных в нашей компании мне хотелось не особенно, поэтому часам к одиннадцати вечера я заставил всю гоп-компанию отвлечься от телевизора и провел небольшой инструктаж на тему их поведения при возможном штурме. На всякий случай используя элионский. И совершенно не удивился тому, что все, кроме Лойши, оказались морально готовы на все, что угодно:
  - Слышь, Сема, а давай сделаем финт ушами? - минуты через две после того, как я закончил вещать, ехидно усмехнулась Машка. - Вот ты говоришь, что они должны знать, в каких номерах мы обретаемся. А если подняться, скажем, на этаж выше? Ты прикинь: влетает в дверь тело с автоматом, а тут никого! А тот, кто снаружи и на тросе, улетает вниз, так как я чик ножничками, и ку-ку...
  - Ну, будь там какие-нибудь бандюганы, я бы попробовал... - представив себе описанную ею картину, ухмыльнулся я. - Только вот что-то я сильно сомневаюсь, что в наших номерах нет подслушки или еще какой-нибудь дряни. Лично я, кроме всего прочего, использовал бы еще и микрофоны направленного действия, какие-нибудь специальные системы наблюдения и тому подобную хрень. В общем, лохов тут нет, и не предвидится. Так что идею оставим до лучших времен. А вот маски лыжные достаньте. Пригодятся. И оденьтесь как я сказал - некоторые ирританты действуют от контакта с кожей. И автомеды заведите на полную катушку - тоже не помешает...
  - Эх, мне бы какую-нибудь железяку... - вздохнул Угги.
  - Кусок рельса устроит? - хихикнула Машка.
  - Вполне. Только не очень длинный. А то не развернусь...
  - Нет уж, какой найдется! Будешь изображать игру в бильярд. Или рыцаря на белом коне с копьем в руках... Так! Кто будет конем?
  - Нейлон! - поддержала подругу Оливия. - Кто еще удержит на спине эту тушу, да еще и с рельсом?
  - Нейлончик! Давай сходим и купим тебе красивую уздечку со стразами? - затараторила Клод. - И седло...
  - А для Угги - настоящие латы...
  Девчонок понесло: ничуть не напуганные перспективой пободаться с местными силовиками, они нашли новую тему для шуток, и не собирались останавливаться! Пришлось вмешаться:
  - Дамы и господа! Хватит бредить! Давайте уже займемся делом! Итак, Эрик, Нейлон, Лойша и Оливия - марш в соседний номер. Остальные остаются тут. Иначе не развернемся... И постарайтесь не проспать начало - это вам не компьютерная игра, в которой можно записаться и начать заново...
  - Есть, начальник! - хихикнула Клод и, развернув шарахающегося по комнате Нейлона мордой к дверям, от души шлепнула его по заднице.
  - Слышь, Сема, а твоя-то на сторону поглядывает... - страшным шепотом пробормотала Машка. - При живом-то муже за чужие задницы хватается! Я бы на твоем месте задумалась, чего ей не хватает...
  - Скорее, избыток чего ее напрягает... - расхохоталась Оливия. - Наверное, Сема стал нормально питаться, и его отвисшая задница уже не так волнует эту любительницу прекрасного...
  - Это у Семы отвисшая задница? - возмутилась моя супруга.
  - Конечно! Вон, аж почернел от горя... - прошлась по поводу цвета моей кожи эта малолетняя нахалка, и, спасаясь от летящего вслед тапка, смеясь, вылетела в коридор.
  
  
  Глава 31. Филиппова Анна Константиновна.
  
  Первые несколько часов на яхте Анна Константиновна чувствовала себя не в своей тарелке: для того, чтобы выглядеть так, как будто привыкла к окружающей ее роскоши с детства, приходилось контролировать каждый свой жест. И каждое слово. А чертова Карина не играла! Принимая очередной бокал с коктейлем из рук кланяющегося стюарда, она вела себя так, как будто была как минимум царствующей королевой. А ближе к вечеру умудрилась окрутить капитана!
  Глядя, как этот видный, великолепно сложенный мужчина тел тридцати двух-тридцати трех прогуливается с ней по палубе, и восторженно смотрит ей в глаза, Филипповой хотелось завыть от бешенства. Или вцепиться в бесстыжие глазенки своей 'подруги': ну не должен был этот абориген так реагировать на годящуюся ему в матери молодящуюся старуху, на лице которой любой, хоть немного разбирающийся в современной косметологии человек видел следы подтяжек, ботокса и блефаропластики.
  - Черт!!! Посмотри на нее, дурень! На ней нет ничего своего! Если смыть косметику, содрать дорогие шмотки и вытащить имплантаты из груди, то перед тобой окажется обычная старуха!!! - бормотала про себя Анна Константиновна как минимум раз в две минуты. Однако молодцеватый капитан, очевидно, очарованный глубиной кошелька этой стервы, никак не желал убирать с лица восторженного выражения.
  - Ну и Бог с тобой, бестолочь! - выдохнула Филиппова, когда после ужина парочка неспешно удалилась в сторону капитанской каюты. - Раз ты туп, как дерево - туда тебе и дорога... Не буду о тебе думать и все...
  Однако не думать о капитане получалось слабо: почему-то даже взгляд на фигуру занимающегося своим воспитанником тренера ее не успокаивал.
  - Завидую ей, наверное... - наконец, призналась самой себе Филиппова. - Надо же, в таком возрасте, и может наплевать на все и вся... Интересно, а я бы смогла так же, как Карина? Скажем, очаровать вот этого стюарда? Черт, да я же еще совсем молода! Вот, в той же Европе старость начинается с восьмидесяти... Или еще позже... Тряхнуть, что ли, стариной? Мда... Надо было послушаться своего косметолога и сделать грудь... И подтяжку лица... А то сижу тут как клуша, и глотаю слюнки...
  - Госпожа Филиппова! Ви не желает попробовать немного дайвинг? - голос одного из матросов, раздавшийся у нее над ухом, заставил женщину вздрогнуть.
  - Дайвинг - это что? - на всякий случай спросила она улыбающегося парня, заранее зная, что согласится на все, что он предложит. Из вредности.
  - Это когда нырять под вода... - показав большим пальцем за борт, засиял парнишка. - С акваланг!
  - Я боюсь... - кокетливо подернув плечами, призналась Филиппова. - Там глубоко?
  - Тут, около остров, не очень... Там красивый рибка, дно... Вам понравиться...
  - А эти противные медузы там есть? И акулы? - привстав с лежака и уставившись на небольшие волны, на которых покачивалась яхта, спросила Анна Константиновна.
  - Не надо бойся! Я рядом. Охранять... - пообещал стюард и, галантно предложив ей руку, помог встать...
  
  ...Натягивать гидрокостюм с помощью Максимилиана оказалось довольно волнующим занятием. К моменту, когда парнишка протянул ей маску, Филиппова с трудом удерживалась от желания прикоснуться пальцами к взмокшим от пота грудным мышцам атлета. И даже скрипнула зубами, поняв, что процесс ее одевания почти завершен.
  - Теперь одевайть вот эта маска! - оставшись стоять практически вплотную, улыбнулся матрос. - И начнем инструкция. Инструктаж?
  - Да, инструктаж... - представив, что эта противная резиновая штука должна прилегать к ее лицу, поморщилась Филиппова. - А без маски нельзя? После нее останутся пятна...
  - Ви не увидеть ничего... - расстроено пожал плечами Макс. - И потом не волнуйтесь, полоса пройти бистро, а вы и так смотритесь супер! Шарман!
  - Правда? - покраснела женщина.
  - О, да, мадмуазель! Я люблю уверенный в себе женщина, и знаю, что в них есть... как это по-русски, самый смак?
  - Вы очень хорошо знаете язык, Макс! - вспыхнув от предвкушения, пробормотала она. - Откуда, если не секрет?
  - Я бил в МГУ, учиться три года назад... По обмену... Я живу в Париж... Тут подрабатываю немного... А теперь слушайте внимательно...
  ...Инструктаж оказался не особенно длинным. А, учитывая то, что Филиппова не понимала и половины сказанного, вглядываясь в карие глаза своего собеседника, то к моменту, когда она, полностью экипированная в тяжеленную сбрую, оказалась в воде, ей было все равно, что и как делать. Ведь каждую ее ошибку Максимилиан исправлял лично. При этом оказываясь практически вплотную...
  Страх перед погружением она преодолела неожиданно легко: заставить себя вдохнуть под водой оказалось достаточно просто. Особенно после прикосновения зависшего рядом матроса. А когда он взял ее за руку и, плавно шевеля ластами, повлек за собой куда-то вниз, Анна Константиновна вдруг ощутила себя совершенно счастливой. И... еле удержала навернувшиеся на глаза слезы...
  ...Подводная прогулка закончилась затемно. Всплыв около трапа, ведущего на заднюю часть яхты, Филиппова с облегчением стянула с себя маску, и вдруг поняла, что безумно устала! И вряд ли сможет залезть на палубу самостоятельно.
  - Я помогу... - совершенно правильно истолковав ее состояние, парень освободил ее от акваланга, ласт, и, улыбнувшись, предложил: - Ну, что, попробуем?
  - А я смогу? - кокетливо поинтересовалась Анна Константиновна, ставя ногу на лесенку...
  - Если что, я буду носить вас на руки... - пообещал матрос, и Филиппова поняла, что сходит с ума от желания оказаться у него на руках.
  - Тогда я не смогу совершенно точно... - хриплым голосом сказала она и сделала первый шаг наверх.
  Парень нисколько не удивился. Наоборот - нежно подталкивая ее снизу до момента, пока она не взобралась на яхту, он одним движением оказался рядом с ней и, подхватив на руки, понес в сторону душевых:
  - После морская вода надо принять душь...
  - Чертовы дети пока не спят? - краем глаза заметив метнувшуюся к борту фигурку несносного мальчишки, лениво пробормотала Филиппова и, положив голову на плечо несущего ее мужчины, прошептала: - Какой вы сильный...
  
  
  Глава 32. Ольгерд.
  
  Дозвониться до Эола удалось без проблем: 'мобила', только что напрочь отказывающаяся соединить меня с Машей или Семой, завибрировала, и на дисплее появилось хмурое лицо Хранителя:
  - Привет, пропащий... - замогильным голосом поздоровался со мной Эол. - Ну, как, пообщался с Шарлем? Что у вас там вообще происходит?
  - Да задница тут полная... - я отвлекся от созерцания набегающих из темноты дорожных знаков, и, кинув взгляд на сосредоточенного водителя, везущего меня по Швейцарии, вздохнул: - Шарль утверждает, что он не причем... А Машку и ребят пытаются захватить представители GIGN...
  - Та-а-ак... А подробнее можно? - за плечами Эола возникла встревоженная физиономия Вовки. - Про GIGN я слышал. Серьезные пацаны... Не лохи педальные - точно! Они-то откуда на вас вышли?
  - А хрен их знает... - буркнул я и принялся за рассказ. Все равно на то, чтобы добраться до Самнауна, требовался еще как минимум сорок минут.
  - Что-то я не понял... Как тебя Шарль-то нашел? - перебил меня Вовка, когда я добрался до встречи в Милане. - Ты же говоришь, что выкинул их симку, еще когда переодевался во все новое...
  - Он связался с Кирилловым, тот - со мной, а я сгенерировал сигнал на телефон Ольгерда... - подал голос Эол. - Не дергайся, возможности отследить перемещения Коррина у Шарля нет. 'Эска' просто использует технические возможности земных ретрансляторов для генерации сигнала в тех частотах, на которых работает наша система связи. Если интересуют подробности, то напомни - расскажу потом. А вот возможность прописаться на видеокамерах наружного наблюдения у Ольгерда есть, и еще какая...
  - Это как раз фигня... - буркнул я. - Берешь первого попавшегося водителя, выезжаешь с ним вместе за город и... меняешь его на второго попавшегося... Я, правда, не уверен, что мое внушение нельзя сломать, но, по крайней мере, на то, чтобы найти вот этого - а он четвертый по счету, - они убьют немерено времени. Меня беспокоит другое. Почему этот твой аппарат не соединяет с Ишглем?
  - Сейчас посмотрю... - Эол, нахмурившись, отвернулся от экрана, и на месте его физиономии возникло личико моей сестрицы:
  - Привет, Ольгерд! Я так по тебе соскучилась... А ты в курсе, что у нас творится?
  - А у вас что-то творится? - задумчиво посмотрев на хитрую физиономию Глаза, поинтересовался я, и, сообразив, что они, по логике, уже должны были быть в Ишгле, добавил: - Не скажи, ГМР сломался?
  - Типа того... - хихикнула Беата. - Тут появились какие-то чмошники, которые вламываются через работающий портал, и нагибают всех, кто находится в берлоге... Маныш в обмороке: они уже захватили штук пять или шесть лабораторных комплексов, и продолжают хамить!
  - Ничего себе! - нахмурился я. - А что, подключить силовиков никак? Вроде, парнишки у них неслабые...
  - Говорят, что собирались. Чем закончилось, нам пока не рассказали. Но тут есть несколько фишек: эти гады - не люди, а андроиды. Шустрые, скоты, до безобразия. И их хрен убьешь: компьютерная начинка заставляет их двигаться даже со сломанной шеей...
  - А ты откуда знаешь? - вырвалось у меня.
  - Так они же нас встречали после Милхина! - расхохоталась сестричка. - Мы тут втроем и повеселились...
  - Особенно весело было Эолу... - хохотнул Глаз. - Получил в репу и изображал бревно. До сих пор оклематься не может...
  - Парализовали они меня... - появившийся на дисплее телефона Хранитель выглядел здорово расстроенным. - Судя по всему, связь в Ишгле заблокирована. Выключены ретрансляторы. А возможностей самой 'Эски' не хватает. Далековато и сигнал не проходит... Наверное, твой Шарль прав: там готовится операция по захвату...
  - Эол! Нам надо к Олегу! Портал открой! - откуда-то из-за края экрана завопил Вовка. - Что он там один сделает-то?
  - Не могу... - вздохнул Хранитель. - А если в момент открытия появятся андроиды? Или после того, как вы покинете лабораторный комплекс? Как я вас потом заберу?
  Возмущенные голоса Беаты и Щепкина принялись было убеждать Эола в теоретической возможности обойтись без столкновения с чужими, но я, подав голос, прервал завязавшуюся перебранку:
  - Вы все равно не успеете. Через полчаса я буду в Сомнауне. Еще через три-четыре - в Ишгле. Тут - поздний вечер, так что добираться до меня вы будете как минимум столько же, а то и больше. Ждать в такой ситуации я думаю, чревато... Так что сидите там и ждите результата...
  - Постой! Ты решил добраться до Ишгля через Сомнаун? - расхохотался Вовка. - Молоток! Вырастешь - кувалдой будешь!
  - А это как? - спросил Арти де Коннэ.
  - Ну, молоток рождается маленьким. Ювелирным. Потом растет, растет... - захихикал Глаз.
  - Я про Сомнаун! Как он оттуда доберется в Ишгль, придурки! Да, зона катания общая, но вечером-то подъемники отключаются! А шлепать по снегу на своих двоих с лыжами на плечах - это вам не шутки... И за три часа практически нереально. Даже для Ольгерда...
  - Я похож на идиота? - от нарисованной перспективы у меня отвалилась челюсть. - Там же несколько долин! И километров пятнадцать по прямой!
  - Не похож! - с сомнением в голосе отозвалась моя сестричка. - А, правда, как ты планируешь пройти все это расстояние?
  Я расхохотался:
  - Эх, вы, тормоза! Там же полно 'Ратраков'! По ночам они приводят в порядок трассы! Что мне мешает попросить кого-нибудь из их водителей подкинуть до Ишгля? Вернее, до 'Mittelstation'? А от нее уже скатиться на лыжах?
  - Мда. Туп я, как дерево... - признался Глаз. - А они - еще тупее...
  - Че это вдруг? - возмутилась Беата.
  - Ну, я просто не врубился, а вы не врубились вообще... - расхохотался Щепкин, и, схлопотав от жены подзатыльник, затих.
  - Ольгерд! - подал голос Хранитель. - Ты там осторожнее. Я смогу открыть портал один раз. Чтобы вас забрать. Боюсь, нарушение прямого приказа мое начальство воспримет... не очень позитивно, так что ГМР потом заблокируют централизованно. И возможности что-то исправить у нас не останется...
  - Так у нас 2 ГМР-а! - рассмеялся Вовка. - Один тут, а второй - у тебя в старой берлоге!
  - Ты удивишься, но Маныш в курсе... - мрачно буркнул Эол. - Вырубит оба. У него и так проблем хватает. А еще если в процессе их перехода - он кивнул в мою сторону, - тут объявятся андроиды...
  - ...то мы им наваляем по первое число! - пожал плечами Вовка. - Ты мне дай что-нибудь поогнестрельней, и им сразу настанет каюк...
  
  ...Промежуточную станцию подъемника, от которой я планировал спуститься своим ходом, мы проехали в половине четвертого утра. А еще минут через пятнадцать, спрыгнув с 'Ратрака' в прямой видимости нижней станции, я быстренько натянул лыжные ботинки, позаимствованные в лыжной комнате одного из отелей Самнауна. Спуск по трассе номер один 'а' в полной темноте был мероприятием рискованным, поэтому план и пришлось слегка переиграть. Убрав в рюкзак обувь, я забросил его за спину и медленно тронулся с места, стараясь не очень разгоняться: бойцы GIGN, наверняка расположившиеся на крыше 'Pardatschgratbahn', вряд ли страдали глухотой. Съезжать с горы в таком режиме оказалось довольно сложно, но вскоре я понял, что перестраховывался не зря: с расстояния метров в сто я ясно почувствовал четырех человек, занявших позиции как раз напротив отеля. И, скинув лыжи, сразу провалился по колени...
  ...Чем ближе я приближался к своей первой цели, тем меньше мне нравилась нездоровая суета вокруг отеля: кроме вышеупомянутой четверки, я обнаружил еще шестерых, находящихся на крыше 'Elisabeth' и человек десять, снующих от входа к стоянке автомобилей и обратно.
  - Успел... - подумал я, и еще замедлил темп передвижения. Ошибаться не хотелось, и для того, чтобы не завалить имеющийся у меня шанс, надо было быть как можно внимательнее и аккуратнее.
  Здорово действовало на нервы то, что вокруг было довольно холодно: лазать по стенам в перчатках было, мягко выражаясь, неудобно, а голые пальцы замерзали практически мгновенно. Впрочем, особых вариантов не было, и я, вздохнув, принялся рассматривать подступы к снайперским позициям...
  ...Отсюда, с крыши, открывался прелестный вид на занавески номеров, в которых ждали штурма мои ребята: иначе что бы их заставило собраться по четыре человека в каждом и не спать? Ощущение того, что они рядом, живы и здоровы, быстро подняло мне настроение. И заставило шевелиться. Поэтому, осмотрев еще раз прилегающую к отелю территорию, я рассовал по карманам конфискованные у снайперов пистолеты и ножи и отполз назад, к месту, откуда я взобрался на крышу. Винтовки забирать не стал: снайперы без оружия никак не желали вписываться в план предполагаемого отхода.
  Следующие полчаса я изнывал от бездействия: перебежать улицу перед отелем даже в режиме джуше, и не привлечь к себе внимания врага было маловероятно. С большой дистанции глаз человека гарантированно реагирует на любое резкое движение. Вот если бы солдаты стояли вплотную...
  ...Одновременное шевеление занавесок в обеих комнатах ребят заставило меня собраться: для того, чтобы открыть окна на морозе, надо было иметь очень вескую причину. Однако додумать мысль до конца мне не удалось: буквально через мгновение с крыши отеля метнулись черные тени, и скользящие по тросам жандармы с разгону влетели в окна номеров. Но не все: два облаченных в бронежилеты тела, видимо, нарвавшись на теплый прием, вылетели обратно, и, судорожно размахивая руками, спикировали на присыпанный снегом асфальт... А еще через пару секунд до меня донеслись приглушенные хлопки глушителей...
  - Судя по траектории правого, бил Угги... - мысленно прокомментировал я, срываясь с места и влетая в фойе отеля: бойцам, не ожидавшим сопротивления, было не до меня...
  Первой мыслью, которая меня посетила после того, как я положил всех четверых, оказалась идея одеть противогаз: пытавшиеся бежать вверх по лестнице солдаты оказались в них, и игнорировать шанс надышаться какой-нибудь дрянью было бы глупостью. Пришлось экспроприировать его у ближайшей жертвы. Как оказалось, не зря: в коридоре третьего этажа курился легкий дымок, не очень похожий на сигарный.
  - Не дурак... - похвалил я себя, одновременно сворачивая шею бегущему передо мною бойцу. А через мгновение из одной из дверей вылетело тело жандарма, и, заливая стены кровью, бьющей из перехваченной сонной артерии, забилось в судорогах. Сбитый им с ног солдат, как раз готовящийся ворваться в номер, ошалело посмотрел на умирающего товарища и принялся медленно поворачиваться к дверному проему. Но не успел: лезвие моего ножа чиркнуло его по горлу, и, продолжая движение, перехватило локтевую артерию следующего. Среагировать на меня GIGNовцы не успевали: стоя вдоль стен и прижавшись к ним плечами, они видели только то, что было впереди, и умирали один за другим, не успевая сообразить, откуда их атакуют. Впрочем, на их эмоции мне было наплевать: как говорил Вовка, 'кто с оралом к нам придет, тот в орало и схлопочет'...
  ...Увидев морду выскочившего в коридор Сему, я чуть не расхохотался: лыжный комбинезон, солнцезащитная маска, мокрая тряпка, видимо, заменяющая противогаз, пара окровавленных ножей в руках и состояние джуше, в котором он пребывал, делали его похожим на взбесившийся лыжный манекен. Заблокировав его атаку, я на всякий случай выбил оба клинка и, развернув его к себе спиной, придал небольшое ускорение:
  - Ты что, охренел?
  Услышать сказанное он не мог - при движении на такой скорости звуки обычной речи превращались в какое-то неразборчивое мычание, - но на знакомый силуэт среагировать сообразил: отскочил на пару шагов в сторону лестницы и замедлился:
  - Олег!!! Ты вовремя... Что там, внизу? - он кивнул в сторону лестницы и вопросительно посмотрел на меня.
  - В фойе что-то вроде этого... - я кивнул на бьющихся в агонии солдат и, прислушавшись к воцарившейся на этаже тишине, рявкнул: - Але, гараж! Строиться на подоконниках!
  Счастливый визг Маши должны были услышать даже в Аниоре:
  - Олежка!!! Олежка приперся!!!
  А через мгновение в коридоре возникла вся банда мясников: заляпанные кровью по уши, но счастливые, как мамонты, пережившие ледниковый период, ребята усиленно пытались оторвать мне руку или отбить плечи. Особенно старался Угги, благо дури у него хватало. С запасом.
  - Харе обниматься! - наконец, возмутился Ремезов: - Валить отсюда надо! Думаю, эти... - он пнул ближайшее к нему тело и почему-то злобно посмотрел на Эрика, - не последние... Вот только как? Трассу я бы на их месте перекрыл... Или ты их всех положил?
  Услышав надежду в его голосе, я аж рассмеялся:
  - Офигел? Хрен бы я до вас тогда добрался... Ладно, пора валить... Дамы, готовы? Краситься, причесываться, переодеваться планируете?
  - А как же... - хихикнула моя благоверная. - Посмотри, на кого мы похожи! Минут сорок выделишь?
  - Ты офигела? - ужас в глазах нахватавшейся Вовкиного жаргона Лойши был таким сильным, что расхохотались все.
  - Тебе хорошо! - поддержав подругу, пробормотала Оливия: - Забилась в угол, и даже не квакала... А мы заляпались... В общем, чур я первая в ванну!
  - Ладно, болтушки! Через десять секунд выходим... - прервав перебранку, я зашел в ближайший номер, сдвинул в сторону занавеску и поднял вверх ладонь правой руки.
  - Кому это ты? - удивленно поинтересовался Сема.
  - Знакомым пацанам... Уходить не прощаясь как-то не кошерно...
  
  
  Глава 33. Геннадий Соломин.
  
  Стемнело рывком, как обычно бывает в южных странах - словно кто-то, посмотрев на часы, взял и выключил свет. Огромные звезды, отражающиеся в гладком, как стекло, океане, выглядели россыпью фонариков на новогодней елке и сияли приблизительно так же. Глядя на рисунок созвездий, Соловей задумчиво потягивал из бокала дикую смесь из соков тропических фруктов, сварганенную по спецзаказу Кошака и периодически поглядывал в сторону верхней палубы, на которой продолжалась попойка. Разошедшийся не на шутку бизнесмен со своей благоверной каким-то образом умудрился убедить в необходимости расслабиться родителей Гали Киселевой, и после трехчасовых возлияний хмельная компания перешла к танцам, которые получались все более откровенными. Судя по технике телодвижений, молодая жена души компании провела всю свою юность в ночных клубах. Причем не факт, что простым посетителем - отдельные элементы ее 'обязательной программы' здорово отдавали сценой стриптиз-баров. У госпожи Киселевой такого опыта, видно, не было, но благодаря врожденной пластике и чувству ритма она мало чем уступала своей подруге: оба разгоряченных выпитым спиртным мужчины посматривали на своих половинок с все возрастающим желанием. Что, по мнению Соломина, должно было вскоре поставить крест на затянувшейся попойке...
  Киселева-младшая, зачем-то отправленная спать в половине восьмого вечера, слонялась по яхте в компании Леньки, и, появляясь в прямой видимости Соловья, то и дело краснела: судя по ее лицу, в таком состоянии своих родителей она видела впервые. Кошак, совершивший свое первое погружение, напрочь забыл про ее 'крокодилистость', и, усиленно жестикулируя, грузил расстроенную девчонку какими-то историями.
  Остальных отдыхающих не было видно: пожилая супружеская пара удалилась в каюту, как только запахло пьянкой, а армянская бизнес-вумен со своей подругой пропали из виду еще до ужина. Если не считать усиленно опекающего его стюарда, отвлекать Соловья от мыслей было некому...
  А подумать было над чем: во-первых, здорово напрягала навязчивость обслуги - на палубах практически постоянно находились как минимум трое матросов. Если не присматриваться внимательно, то они занимались очень важными делами - заправляли скутеры, готовили акваланги к завтрашним погружениям, драили полы или мотались по очень важным поручениям, но такая их активность действовала на нервы. Вторым пунктом, раздражающим Соломина, являлось количество обслуги - по его подсчетам, их на яхте находилось не меньше двенадцати человек. Многовато даже для такого крупного корабля. В-третьих, от одного из официантов ощутимо попахивало оружейным маслом - чего-чего, а спутать этот запах с чем-нибудь иным Геннадий смог бы наврядли. Да, будь стюард мотористом, можно было бы подумать, что он ковырялся в машинном отделении, но представить себе официанта, протирающего промасленной ветошью какую-нибудь деталь двигателя у Соломина не получалось.
  - Приплыли... - мрачно думал он, глядя на верхние звенья якорной цепи, матово поблескивающие сквозь толщу воды. - Что делать-то, блин?
  
  ...Легкий плеск за иллюминаторами заставил Соловья вскочить на ноги, посмотреть на часы и осторожно выглянуть из-за занавески.
  - Интересное кино! - подумал он, глядя, как от борта яхты отходит забитая под завязку надувная лодка. - И куда это они собрались? Почему на веслах?
  Внутренний голос от ответа воздержался. Видимо, не знал, что сказать.
  Тем временем к первой лодке присоединилась вторая, и Геннадий с удивлением понял, что на борту яхты, скорее всего, никого не осталось: в двух суденышках, уходящих от дрейфующего корабля, находилось аж четырнадцать человек!
  - Ни хрена не понимаю... - еле слышным шепотом пробормотал Соломин и взъерошил себе шевелюру: - Если на борту не осталось команды, то зачем были все эти телодвижения? Не решили же они, в самом деле, взорвать яхту к чертовой бабушке? Дорогая, блин! Пойти, что ли, прогуляться и посмотреть?
  Убедившись, что лодки возвращаться не собираются, Соловей на ощупь нашел заброшенный в угол пакет с кроссовками и, присев на корточки, вытряхнул их на ковер:
  - Шлендрать босиком меня что-то не прет, так что, господа хозяева, вам придется закрыть глаза на такое нарушение этикета ...
  В это время за дверью послышался легкий шорох, и Гена, замерев на месте, превратился в слух.
  В коридоре явно кто-то был. Причем, судя по всему, не один. Осторожно встав на ноги и посмотрев вслед уже почти скрывшимся в темноте лодкам, Соломин обалдело уставился на дверь: если от корабля отплыла вся его команда, то кто же шарился в коридоре?
  - Может, нас кому-то продали? - подумал было он, и, завязав шнурки на правом кроссовке, подтянул к себе второй. Однако натянуть его на ногу не успел: еле слышно щелкнул замок на двери, и в полумраке дверного проема показался еле различимый силуэт человека с какой-то странной хренью в правой руке. А через мгновение за его спиной материализовалось еще одно тело. Движущееся так же бесшумно!
  - Понеслась... - успел подумать Соловей, срываясь с места и вкладываясь в удар пальцами в горло замершему над кроватью Кошака мужчины.
  Среагировать на его движение незваный гость не успел. А вот его напарник оказался подготовлен гораздо лучше: не успел Гена проломить трахею своему первому противнику, как пришлось уклоняться от искрящегося и потрескивающего предмета, тянущегося к его плечу.
  - Шокер! - обрадовался Соловей, скручивая корпус и пропуская оружие мимо себя. - Что ж, не так страшен черт, как его малютка...
  Следующие несколько секунд в каюте кипел настоящий бой: ничуть не деморализованный видом поверженного Соломиным товарища, хозяин электрошока на хорошей скорости атаковал упорно не желающего подставляться под удар Соловья. И несколько раз чуть не добился своей цели: уворачиваясь от его правой руки, Геннадий пару раз здорово приложился о стены конечностями, и один раз чуть не нарвался на контакты лицом.
  - Шустрый, сука... - процедил он, отправляя в сторону противника торшер. А через мгновение еле сдержал рвущуюся наружу похвалу: проснувшийся Кошак, умудрившийся сориентироваться, прямо из положения лежа врубил хозяину шокера неплохой 'мае-гери'. Куда-то в район одиннадцатого ребра. И увернулся от ответного удара.
  - Марш за мной! Молча! Быстро! - выдергивая из тумбочки сумку с документами и деньгами, прошептал Соловей, добивая пропустившего удар в затылок 'гостя'.
  - Что тво... - начал было Кошак, но, увидев перед своим лицом кулак тренера, прервался на полуслове. И, даже не посмотрев в сторону разложенной на стуле одежды, метнулся следом за учителем к дверному проему...
  ...В коридоре было тихо. На цыпочках двигаясь вдоль полуприкрытых дверей в гостевые каюты, Соловей прислушивался к каждому шороху, и сжимал в руках экспроприированные у нападавших ножи. Надеяться на то, что одетого в бронежилет человека можно успокоить касанием шокера, у него не получалось. Добраться до лестницы, ведущей на левый борт, удалось без проблем, а вот дальше пришлось замедлиться: где-то рядом чувствовалось чье-то дыхание. Подняв вверх сжатый кулак, Гена вспомнил, что вместо напарника у него обычный мальчишка и скривился, словно от зубной боли: язык жестов Кошак знать не мог! Однако, к удивлению Соломина, Ленька замер на месте практически мгновенно, и утвердительно кивнул головой, показывая, что понял!
  - А, кино... - промелькнувшая по краю сознания мысль заставила Соловья криво улыбнуться и сосредоточиться на планировании следующего шага. Однако удача была на их стороне: на палубе раздался шорох, и силуэт, промелькнув перед готовым к броску парнем, бесшумно двинулся в сторону кормы.
  На то, чтобы оказаться за его спиной и полоснуть по горлу ножом, ушло секунд пять. И еще десяток, чтобы аккуратно положить на палубу бьющееся в агонии тело.
  ...На корме было тихо: еле слышно хлюпали волны, ударяющиеся о днище обоих скутеров, дрейфующих рядом с яхтой, и похлопывал флаг, полощущийся на легком ветерке. Ощущения того, что рядом кто-то есть, не было, и Соловей, поманив к себе крадущегося Кошака, кивнул ему в сторону водных мотоциклов.
  Не понять бешеной жестикуляции возмущенного до глубины души подростка не смог бы, наверное, разве что даун: растопырив пальцы, он усиленно объяснял Соловью, что кроме них двоих, на корабле еще девять отдыхающих!
  - Послал Господь героя, блин... - чуть не взвыл Соломин, и, скорчив страшную рожу, снова приказал пацану плыть в сторону утлого суденышка.
  Поняв, что поработать в паре с учителем ему не удастся, Ленька понуро кивнул, сполз в морскую воду и, стараясь не делать резких движений, поплыл к ближайшему скутеру.
  - Что ж, пройтись на разведку не помешает... - отгоняя прочь мысли о том, что совершает глупость, подумал Соломин, и, кинув еще один взгляд на голову плывущего мальчишки, сделал шаг назад. И замер, стараясь вжаться в борт: на самой верхней палубе раздался недовольный голос госпожи Карины. Только говорила она на чистом французском языке!
  Мужской голос, отвечавший ей, был Соловью не знаком, но властные интонации, то и дело проскальзывающие в нем, свидетельствовали о его привычке командовать:
  - ...вас не касается... Вы сделали свою работу. Этого достаточно. Не лезьте не в свое дело...
  Возмущенный голос женщины, попытавшейся что-то возразить, прервался короткой неразборчивой фразой на повышенных тонах еще одного мужчины, видимо, находящегося чуть дальше, чем его командир.
  - Они не могли далеко уйти! К скутерам! - выругавшись, прошипел Главный, и перегнулся через планшир, вглядываясь в темноту. - Вон один! Быстрее...
  Тень, ласточкой метнувшаяся в воду прямо с верхней палубы, ушла в глубину так профессионально, что у Соловья вдруг вспотели ладони: судя по всему, человек, плывущий к оседлавшему водный мотоцикл пацану, получил подготовку подводного пловца, а, значит, справиться с ним в воде шансов почти не было!
  - А вот хрен ты угадал... - подумал Соломин, и, осторожно сдвинувшись назад, без единого плеска ушел под воду...
  На то, чтобы стащить Леньку в воду, у боевого пловца ушло секунд десять. Три четверти из которых он потратил на то, чтобы доплыть до скутера. На вопли и бултыхание пытающегося сопротивляться мальчишки он обращал не больше внимания, чем на искорки горящих над ночным океаном звезд: споро зажав горло жертвы локтем левой руки и перевернув Кошака на спину, пловец, загребая правой рукой и ногами, поплыл к яхте.
  - Прими... - выдохнул он через минуту, подтягивая наглотавшегося воды, но от этого не менее буйного мальчишку к борту. И посмотрел на наклонившегося над водой товарища.
  Клинок вынырнувшего рядом с ним Соловья ушел в его глазницу, а через мгновение, вырвавшись оттуда, полоснул по горлу не успевшего отпрянуть помощника...
  Подстегивать Леньку не пришлось - перепуганный до смерти, плывущий, как спринтер на чемпионате мира по плаванию, мальчишка добрался до все еще качающегося на воде скутера чуть ли не быстрее самого Соломина.
  - В какой стороне остров, помнишь?
  - Какой остров? Где наш отель? - растерянно посмотрел на него Ленька. - Нет, конечно...
  - Где днем гуляли... - поморщился Геннадий, помогая мальчишке забраться на сидение.
  - Да. Вон там вроде темнеет...
  - Дуй туда. Я догоню... - отталкиваясь от легкого суденышка, чтобы чуть побыстрее добраться до второго, приказал Соловей, и подтянул к себе плавающее неподалеку тело одной из своих жертв: вероятность того, что вслед начнут стрелять, была довольно высокой, а труп боевого пловца мог оказаться неплохим подобием бронежилета...
  
  
  Глава 34. Маша.
  
  Еле заметный блик под входной дверью чуть не заставил меня дернуться и перестать изображать здоровый и глубокий сон: как и предполагал Сема, эти падлы успокаиваться не собирались и явно что-то готовили что-то нехорошее. Рассмотреть штучку, проскользнувшую под дверью, я не смогла, но быстренько вспомнила инструктаж Ремезова, и решила, что это та самая хрень, с помощью которой можно рассматривать происходящее в закрытом помещении. Гибкий шланг с видеокамерой на конце. Не дождавшись какой-либо реакции на появление этого 'подарка', я пихнула в поясницу возлежащего рядом Сему и показала на дверь. В ответ он ткнул мне под ребро своим костлявым пальцем и жестом попросил не шевелиться. А как не шевелиться, если от его корявой ручонки у меня чуть не порвалась печень? Вовремя вспомнив, что ситуация к шуткам не располагает, я поморщилась и перевела взгляд на входную дверь. Как оказалось, вовремя - там снова что-то зашевелилось, и через пару мгновений над полом появилось еле заметное в полумраке облачко.
  - Газ!!! - сглотнув подступивший к горлу комок, я с трудом отогнала от себя мысли про всякие там иприты, зарины и зоманы, которыми нас когда-то стращали на уроках НВП, и плотнее прижала к лицу мокрую, сложенную раз десять майку. В это время зашевелился Угги: выполняя инструкции Семы, он сел на кровати, потянулся, утер с лица несуществующий пот, потом встал, и, спотыкаясь на каждом шагу, направился к окну. Через пару секунд ощутимо похолодало: на улице был не май месяц, и ворвавшийся в номер порыв ветра оказался, мягко выражаясь, свежеповатым... Тем временем Угги, 'глядя на улицу', ушел в джуше и на предельной скорости натянул на морду марлевую повязку и лыжную маску, лежащие там же, на подоконнике. Сообразив, что защитить глаза от возможной вспышки не помешает и мне, я протянула руку к лежащей рядом амуниции, и в этот момент в номер влетела входная дверь. Клод и Сему сдуло с кровати в таком режиме, что я восхитилась. И слегка посочувствовала тем, кто сейчас пытался ворваться в номер из коридора.
  Однако, как оказалось, сочувствовать надо было не им: тень, мелькнувшая за окном, оказалась быстрее своих коллег из коридора, и первой нарвалась на плюху! Угги, смещаясь в сторону от влетающего в комнату спецназовца, со всей дури (а ее у него всегда было немерено) вложился в удар кулаком в горло. Солдат вылетел обратно так, как будто им выстрелили из катапульты! Стараясь не думать, во что превратилась его трахея после удара, я, наконец, сорвалась с места и метнулась к превратившимся в подобия взбесившихся вентиляторов Ремезову и его супруге. Хотя помощь им и не требовалась: Сема, двигаясь навстречу вбегающим в номер нехорошим дядькам, зверствовал, как мог. Первое тело, пытающееся сделать очередной шаг, выставило вперед правую ногу, и в нее, в момент касания подошвой пола, воткнулся ботинок Ремезова. Опереться на сломанную в колене конечность солдат не смог и судорожно потянул за спусковой крючок зажатого в руках автомата. Заметить, что ствол оружия уже повернут в сторону коридора, он не успел - Сема двигался слишком быстро, - и поэтому короткая очередь пришлась в шлем бегущему следом коллеге. Предоставив вращающегося вокруг своей оси атакующего вниманию жены, Ремезов походя свернул голову следующему спецназовцу и ушел в ванную комнату: пара вспышек из ствола подбитого им вверх и в сторону автомата никому из нас не навредила. Баронесса тем временем тоже не теряла времени зря - позаимствовав нож у падающего на пол трупа, она из глубокого приседа вогнала его клинок в пах неудачливому стрелку, а потом, выпрямляясь, дотянулась и до его горла...
  Понимая, что остаюсь не у дел, я метнулась в эту же свалку и вскоре тоже разжилась неплохим ножичком. И сходу полоснула им по подколенным связкам одного из двух противников Угги, буйствующего возле окна. В принципе, этому обормоту можно было и не помогать - он прекрасно справлялся сам, - но в свалке у дверей я была бы лишней, а стоять без дела мне было как-то неудобно. В общем, через минуту, залитая кровью от последней жертвы Угги, почти обезглавленной собственным же ножом, я сообразила, что в номере не осталось ни одного живого врага, и слегка снизила скорость восприятия. Практически выйдя из состояния джуше. И тут же заорала от счастья: из коридора, куда метнулся Сема, до меня донесся голос моего Олега:
  - Але, гараж! Строиться на подоконниках!
  - Олежка!!! Олежка приперся!!! - завопила я и рванула с места в режиме болида 'Формулы-1'.
  Однако потискать мужа мне не дали - мало того, что кроме меня на нем повисли все, кому не лень, так еще падла Ремезов, не подождав и минуты, принялся бурчать, как старый дед:
  - Харе обниматься! Валить отсюда надо! Думаю, эти - не последние... Вот только как? Трассу я бы на их месте перекрыл... Или ты их всех положил?
  Коренев посмотрел на Сему, как на идиота и ухмыльнулся:
  - Офигел? Хрен бы я до вас тогда добрался... Ладно, пора валить... Дамы, готовы? Краситься, причесываться, переодеваться планируете?
  - А как же... - съязвила я. - Посмотри, на кого мы похожи! Минут сорок выделишь?
  - Ты офигела? - испуганно вскрикнула Лойша, и тут все заржали.
  - Тебе хорошо! - поддержала меня Оливия: - Забилась в угол, и даже не квакала... А мы заляпались... В общем, чур я первая в ванну!
  - Ладно, болтушки! Через десять секунд выходим... - Олег не дал нам продолжить веселье и зачем-то вперся в наш номер. Я рванула следом и, замерев на пороге, ошарашенно уронила челюсть: Коренев, отодвинув в сторону занавеску, кому-то помахал рукой!
  - Вовка там, что ли? - хотела спросить я, но не успела. Ремезов оказался шустрее:
  - Кому это ты?
  - Знакомым пацанам... Уходить не прощаясь как-то не кошерно...
  - Че за пацаны? Дед? Глаз? - сбросив с себя окровавленную лыжную куртку и натягивая пуховик, спросил Угги.
  - Неа... местные папуасы... - хмыкнул Коренев, и, кинув взгляд куда-то вниз, к входу в подъемник, скомандовал: - Все, выходим! Понеслось...
  
  ...Что понеслось, я поняла не сразу: сначала мне пришлось сбежать по лестнице на первый этаж, то и дело перешагивая через трупы, оставленные моим мужем, добраться до выхода на улицу и замереть от вопля Семы:
  - Стойте! Снайпер!!!
  - Фигня, свои... - хмыкнул Олег, кивнул куда-то вправо и буркнул: - Бежим к тоннелю, который рядом с 'Fimbabahn'. В темпе!
  - Хочешь уйти в другую половину Ишгля? - нахмурился Ремезов. - Подстрелят...
  Вместо ответа Коренев сорвался с места и, ускоряясь, побежал в указанном направлении. Я ломанулась следом, чуть не свернув себе шею в попытке увидеть, что творится ниже нашей гостиницы. Остальные побежали за нами...
  Вокруг творился сущий ад! Два снайпера, стреляющие с крыши в сторону трассы, усердно изображали пулеметы. Где-то ниже по улице кто-то молотил из автомата. Чуть позже раздались отдельные выстрелы какой-то другой тональности. Жутко завопил какой-то мужик - видимо, его чем-то зацепило. А к моменту, когда мы добежали до туннеля, в этой части городка царила настоящая паника!
  ...Этот тоннель мало походил на тот, в котором нас пытались схватить утром - соединяющий две половины городка, проход сквозь гору был оборудован движущимися дорожками, выключенными по причине поздней ночи, и был довольно длинным. Метров пятьсот в длину. Если не больше - определять расстояние на глаз у меня получалось не очень хорошо. Впрочем, меня это не особенно беспокоило, так как все это расстояние мы пробежали за какие-то полминуты. А на выходе нас ждал сюрприз: сначала я услышала звон стекла, а потом - рокот вертолетных винтов!
  - Блин! Вертушка!!! - помрачнел Ремезов. - Надо было винтовочку прихватить...
  - Свои... - не снижая скорости передвижения, буркнул Олежка и вынесся на мощеную булыжником улочку. - Шустрее...
  Свернув налево, мы пронеслись до следующего подъемника, и, добежав до заснеженного, укатанного 'Ратраками' склона, остановились перед зависшим в воздухе вертолетом.
  - Австрийские авиалинии к нашим услугам? - заинтересованно спросила Оливия.
  - Типа того... - хмыкнул Коренев, посмотрел по сторонам и вздохнул: - Быстренько загружаемся в салон, а потом, по моей команде, выгружаемся...
  - Зачем? - удивился Угги, первым забираясь в салон.
  - Ну, как тебе сказать? - Олег, влетев в вертолет вслед за ним, перекрикивая свист вращающегося винта, рявкнул на бледного от страха пилота, сидящего за штурвалом, своим 'командирским' голосом. Человек, который держал оружие, выглядел точно так же, как и те солдаты, которых мы закошмарили в отеле. Только вот лицо у него было серое и покрыто капельками пота...
  Беседа выдалась короткой и очень емкой: раздав кучу ценных указаний, мой муж вывел меня из состояния ступора и... вернувшись в салон, принялся зачем-то стрелять наружу!
  - Кто там? - задергался Сема.
  - Камеры... Марш в 'Ратраки'... Вертушка отправляется без нас...
  
  ...К рассвету мы оказались в Швейцарии. Оправив 'добровольных' помощников в сон, Олежка устало посмотрел на замерший возле дороги минивэн 'Мерседес' и поинтересовался:
  - Поместимся?
  - Должны... - с сомнением в глазах посмотрев на Угги и Нейлона, хихикнула Оливия. - Особенно если оставим тут эти две тумбочки. Все равно толку от них никакого...
  Однако на ее шутку никто не среагировал: в отличие от нас, женщин, всю дорогу до Сомнауна ребята провели не в кабине, а за ней, на морозе, и сейчас могли с успехом изображать Санта Клауса. Или жертву Снежной Королевы.
  - Тогда давайте шевелиться... Нам еще ехать и ехать...
  - Интересно, вертушку сбили? - поинтересовался Сема.
  - Думаю, вряд ли. Наши трупы им не нужны... - буркнул Коренев. - Так что будут ждать, пока у него не закончится горючее...
  - А вдруг заставили сесть? - на всякий случай спросила я.
  - Не получится. Вариантов для такого поведения я пилоту не оставил... Пойдет на таран...
  - Эх, птичку жалко... - хмыкнул Сема, вваливаясь в салон машины. - Блин, как же тут тепло... Охренеть... Слушай, Олег, а нафиг нам водила? Давай я сейчас отогреюсь и сяду за руль? Одним местом будет больше...
  - А он-то причем? - удивился Олег. - За руль сядешь ты, но выбрасывать хозяина из машины некрасиво. Что мы, звери, что ли? Потеснимся... Ладно, харе болтать - я звоню Эолу. Пусть готовит портал...
  
  
  Глава 35. Беата.
  
  - Ночью звонил Маныш... - вместо приветствия буркнул Эол, падая в свободное кресло рядом с Глазом. - Мне, пожалуйста, блинов с кленовым сиропом и тоника. Не выспался...
  Вовка, потыкав в меню синтезатора, заказал Хранителю завтрак, и, не дожидаясь появления тарелок в приемном окне, задумчиво посмотрел на меня:
  - Зуб даю, опять облажались...
  - Давай... Где тут клещи? - по привычке съязвила я, но продолжать тему не стала. Не было настроения.
  Щепкин, удивленно посмотрев на мое постное лицо, вздохнул и почесал затылок:
  - Мда... Настроение у тебя никакущее...
  - Господа, вы слышали, что я сказал? - поняв, что вопроса о том, чего хотел Маныш, не дождется, возмущенно поинтересовался Эол.
  - Угу... Даже можем приблизительно представить то, что он тебе рассказал... - буркнул Вовка. - Благо есть от чего отталкиваться! Как там было, в том Пророчестве?
  - Собравшись у открытой двери
  они покорно примут Смерть
  И грозно скалящийся череп
  на рукаве уткнется в твердь
  
  в ногах врага, который снова,
  презрев надежды тех, кто жив,
  лишит поддержки, силы, крова...
  ...А тот, кто в силах - не спешит... - продекламировала я. - Что, опять вашим солдатикам наваляли? Блин, и не жалко людей-то терять, а? Если бы мы не предупреждали...
  - Они были готовы... - глядя в пол, прошептал Эол. - Экипированы по максимуму, адаптированы к любым неожиданностям, и... не продержались и минуты...
  - Что на этот раз? - вздохнул Вовка.
  - Поле, подавляющее работу любых высокотехнологических устройств. В общем, облаченные в штурмовые комплексы бойцы вдруг оказались пленниками собственного обмундирования! Ни выстрелить, ни пошевелиться... Андроиды вырезали их всех, как детей...
  - Ого! А как же парализаторы? - удивилась я. - С нами они были гораздо гуманнее...
  - После того, как вы с ними разделались, тактика захвата лабораторных комплексов поменялась. Радикально. И теперь они просто уничтожают все и вся...
  Дальнейший рассказ расстроенного Хранителя мало что добавил к общей картине: инженеры и аналитики Маныша, готовившие очередную ловушку для пришельцев, снова дали маху. И их мощнейшие системы поддержки, оружейные комплексы и тому подобная дребедень, которые по идее должны были оказывать поддержку погибшим при столкновении с врагом солдатам оказались для андроидов не более чем ценным подарком! Ибо управлялись теми же самыми компьютерами, которые так легко и непринужденно отключились этим самым полем подавления незваных гостей. А без костылей технологии бойцы Службы не представляли из себя ничего особенного.
  Нельзя сказать, что аналитики Маныша не пытались думать: каждая из четырех провалившихся попыток отражения очередной атаки андроидов отличалась от предыдущих: делались какие-то выводы, просчитывались новые методики, создавались какие-то там полевые экраны и щиты... Только все эти ухищрения почему-то не срабатывали. И андроиды становились счастливыми обладателями нового лабораторного комплекса со всем тем оборудованием, которое должно было их остановить...
  Странно, но вместо того, чтобы поверить в необходимость нашего вмешательства, Маныш упорно искал новые способы решить проблему самостоятельно. Даже прочитав все шесть творений Эола, гарантированно относящихся к описанию этого Вторжения. Видимо, признать свое бессилие ему не позволяла гордость...
  А вот Эол был на нашей стороне: по его мнению, вместо того, чтобы терять людей, надо было дождаться возвращения моего брата и остальных отдыхающих с Земли, определиться с составом тех, кто должен отправиться в мир андроидов и ждать предсказанного результата. Благо, он вроде бы планируется положительным. Впрочем, как обычно, его стихи оставляли немерено возможностей для раздумий: гарантий того, что мы правильно понимали иносказания, естественно, не было, и нам приходилось только догадываться, что именно обещает нам та или иная строка.
  Кстати, если бы не фраза 'грозно скалящийся череп на рукаве', то Пророчество, описывающее одну из очередных попыток Маныша, могло пройти мимо нашего внимания. Хорошо, что Вовка, видевший штурмовые комплексы соотечественников Хранителя, имел профессиональную привычку разглядывать знаки различия на любых видах военного обмундирования - именно он провел параллель между стихотворением и бойцами Маныша, на чьих шевронах и был изображен череп. А остальные фразы, как обычно, стали понятны после того, как Пророчество свершилось. Строка 'собравшись у открытой двери, они покорно примут Смерть', как стало теперь понятно, говорила об этом самом излучении, не давшим им возможности хотя бы пошевелиться...
  Остальные Пророчества были не лучше - пара слов, позволяющих отнести их к будущим событиям, и муть, требовавшая расшифровки или безумной фантазии, читалась, как ужастик. И иногда вызывала легкий озноб. Правда, то, что ни в одном из них не было прямо сказано о чьих-то там смертях - с нашей стороны, естественно, - не могло не радовать. Но вот количество обещаемых нам 'приключений' здорово напрягало...
  - Слышь, Эол! - прервав мои размышления и монолог Хранителя, подал голос де Коннэ. - А как это самое поле не глушит самих андроидов? Насколько я понимаю, они ведь тоже наполовину машины?
  - Мы исследовали и их шлемы, и их тела... - мрачно пожал плечами расстроенный ученый. - И пока не можем с уверенностью сказать, что именно дает им возможность игнорировать его воздействие. Функции нескольких имплантатов в черепной коробке и на спинном мозге все еще не определены, так что не знаем... Вообще лично у меня создалось впечатление, что они, кроме всего прочего, еще и симбионты... Один из имплантатов очень похож на неизвестное нам живое существо...
  - Ну, так и Маныш вроде говорил, что их создали не люди... - вспомнила я.
  - Мало того, что создали... - сказал Хранитель. - Они внедрили в свои творения что-то чужое... И это мне не нравится...
  - В общем, надо дождаться Олега и закончить это безобразие. А то ни отдохнуть, ни друзей навестить... - буркнул Щепкин. - Охамели, падлы... Я им этого не прощу...
  
  Ольгерд позвонил перед самым ужином, когда мы с Вовкой и Арти, закончив тренировку и ополоснувшись, через 'Эску' шарились в интернете, изучая новостные ленты и сводки происшествий за последние сутки. Глядя на появившееся на мониторе лицо брата, я не сразу сообразила, что Эол перевел звонок на мою с Вовкой комнату, и удивленно поинтересовалась у мужа:
  - Это ты где его откопал? В новостях?
  Однако ответа Щепкина так и не дождалась: злой, как собака, Ольгерд, мрачно переведя взгляд с меня на Вовку и обратно, рыкнул так, что у меня заложило уши:
  - Эти твари завалили Соловья. Мы будем у портала через двадцать минут. Встретите Лойшу, Машу и Клод... Это не обсуждается! Еще не хватало вас потерять!!! - рявкнул он куда-то в сторону. Видимо, пресекая возмущенные вопли Маши и баронессы. - Вовка, ты со мной?
  - Хрен вам, господа... - взвилась я, вдруг вспомнив запавшие в душу строки прочитанного недавно стихотворения. - Второго шанса вернуться на Элион у вас уже не будет!
  - Че это? - удивленно уставился на меня Глаз.
  - Ждите. Сейчас буду... - сорвавшись с места, воскликнула я и выскочила в коридор, на ходу пытаясь вспомнить, на какой полке оставила блокнот с оказавшимся в тему Пророчеством.
  На поиски ушло меньше минуты - память, улучшенная еще Джо и Деборой, не подвела, и, на ходу открывая нужную страницу блокнота ,я рванула обратно.
  - Душа горит и мести жаждет...
  Друзей погибших не вернуть
  Но в Дверь зайти не сможет дважды
  тот, кто однажды выбрал Путь
  
  ...Смириться с тяжкою потерей,
  уйти, вкусив утраты яд...
  ...Или остаться - но за Дверью
  родных и близких встретит Ад... - дочитав стихотворение до конца, я посмотрела на брата и поежилась: в его глаза было страшно смотреть. В них бушевали бешенство, боль, ненависть и еще море запредельных по накалу эмоций.
  - Вы не понимаете! - кое-как справившись с собой, прошипел Ольгерд. - После того, что мы устроили в Ишгле, вернуться на Землю снова мы уже не сможем: эта падла Шарль сказал Кириллову, что информация о нас уже ушла в спецслужбы Австрии, Швейцарии и Италии. Думаю, на 'суперсолдат' вот-вот объявят охоту. Если уже не объявили. Все, с кем мы контачили в прошлые приезды, будут использованы против нас! Все!!! И если мы сейчас не умоем кровью этих козлов из GIGN, то шансов выжить у наших близких не останется...
  - С Системой бороться бесполезно... А если она не одна, а их несколько - то мы попали... По самое не балуйся... - мой благоверный затравленно посмотрел на брата и вздохнул: - С Земли надо валить...
  - Что, вот так прямо взять и уйти? - ошалело посмотрел на Щепкина Ольгерд. - Оставив тут Кириллова, тещу и тестя Мериона, мать Соловья? Простив GIGN-овцам смерть Гены? Ты офигел?
  - Отомстить мы сможем и потом... А забрать всех сейчас просто нереально: тут творится такое, что, боюсь, шансов потерять их в процессе перехода гораздо больше, чем на Земле. И потом я бы не стал игнорировать вот это Пророчество! - Вовка кивнул в сторону зажатого в моей руке блокнота и зачем-то потрепал меня по голове.
  В глаза брата снова полыхнуло бешенство. Пришлось принимать удар на себя:
  - Ольгерд! Не торопись! Тут и правда все очень серьезно... Боюсь, без тебя мы не справимся... Давай так: ты изучишь все, что у нас есть, и потом, если тебе покажется, что важнее вернуться на Землю, то мы так и сделаем, ладно? Ведь несколько часов ничего не изменят, правда?
  - Ладно... - злобно глядя на 'предавшего' его Щепкина, выдавил брат и, подумав, добавил: - Пусть Эол заводит шарманку. Десять минут до подъезда. Отключаюсь...
  - Постой! - завопила я, и, поняв, что Ольгерд передумал прерывать связь, облегченно выдохнула: - Включи телефон на громкую связь - надо, чтобы наши инструкции слышали все... Иначе могут быть серьезные проблемы... Готовы слушать?
  - Угу... - после секундной заминки ответил он.
  - В общем, делаете так...
  
  
  Глава 36. Филиппова Анна Константиновна.
  
  Парнишка-стюард оказался очарователен до безобразия - уже через час после его появления в каюте Анна Константиновна вдруг обнаружила, что лежит на ковре, а его руки нежно разминают ее шею, и этот процесс постепенно сводит ее с ума! Возмущаться таким нахальством оказалось выше ее сил: прислушиваясь к его прикосновениям, Филиппова вдруг поняла, что у нее постепенно сносит крышу - парень годился ей в сыновья, но безумное, совершенно запредельное желание, заставляющее ее прогибаться в пояснице и хрипло вздыхать, отзываясь на каждое его движение, становилось все острее и острее. Казалось, что все окружающее подернулось каким-то вязким туманом - женщина не понимала смысла слов, которые парнишка шептал ей на ломаном русском, не хотела думать о том, что кажется, не закрыла дверь на замок, что курортные романы никогда не были в ее вкусе. И вместо того, чтобы встать с пола и выставить хама за дверь, она все смелее и смелее представляла себе то, что должно было случиться после этих, еще пока скромных, ласк.
  О, как искусны были его руки! Казалось, что ее кожа плавится под их прикосновениями, а в те мгновения, когда его пальцы пробегали от шеи к пояснице, замирая где-то в районе крестца, и... возвращались обратно к плечам, Анна Константиновна с трудом сдерживала стон разочарования.
  - Ну, сколько можно меня мучить? - мелькнула и пропала набившая оскомину мысль, и женщина, закусив губу, неожиданно для себя самой перевернулась на спину и запрокинула голову, подставляя шею под поцелуй...
  Парень среагировал абсолютно правильно: склонившись над ней, он аккуратно прикоснулся губами к ямочке между ключиц, и, слегка царапая кожу двухдневной щетиной, страстно вздохнул. Прикосновение его ладони к ее правому бедру оказалось таким острым, что Филиппова испугалась. Сама себя. Вернее, своих желаний: ей вдруг безумно захотелось вцепиться в его коротко стриженную шевелюру и впиться в его губы поцелуем.
  - Мамочки... - простонала женщина, помогая освобождать себя от сарафана. - Ну, быстрее, олух ты мой ненаглядный... Да рви же!!! - добавила она, сообразив, что процесс раздевания замедлился из-за неудобной застежки на поясе.
  Однако, как назло, парнишка торопиться не собирался. Вместо того, чтобы сорвать непокорное платье и наброситься на нее так, как делали герои её любимых сериалов, он покрывал поцелуями каждый сантиметр появляющейся из-под тонкой ткани кожи, и напрочь игнорировал ее движения навстречу.
  - Какой же ты садист... - не выдержала Филиппова, и, вцепившись в его рубашку, рванула его на себя. И практически сразу перестала соображать: стюард, словно сбросивший с себя овечью шкуру, превратился в безумное, жадное до ласк существо, абсолютно не признающее каких-либо норм морали. Впрочем, и ей на них оказалось наплевать - идя навстречу его желаниям, Анна Константиновна творила такое, о чем не могла бы подумать даже в далекой юности. И... умирала от вожделения и счастья... Целую вечность... Пока не поняла, что едва слышное гудение, доносящееся откуда-то из угла - это виброзвонок его телефона.
  - Ты куда? - растерянно прошептала она, глядя, как стюард судорожно натягивает на себя белоснежные шорты и майку. - Не уходи, а?
  Однако заметно удивленный полученным сообщением парень растерянно пожал плечами и пробормотал:
  - Капитан звать меня, мэм... Срочно-срочно...
  - Какие могут быть дела по ночам? - взвыла Филиппова, но было уже поздно: еле слышно скрипнула дверь, и ее любовник растворился в полумраке коридора...
  - Какое свинство! - возмущенно пробормотала Анна Константиновна, и с трудом заставила себя сесть - истерзанное ласками тело напрочь отказывалось подчиняться. - Вот приму ванну, и сразу же пойду потребую у этого хама перестать грузить ребенка делами... - вспоминая его прикосновения, громким шепотом произнесла она, потянулась к стоящему на тумбочке бокалу с вином, сделала большой глоток, и, набросив на плечи халат, поплелась в душ...
  ...На лестнице, ведущей на верхнюю палубу, было темно. Кроме того, какой-то идиот разлил что-то липкое, и, почувствовав, что она здорово заляпала ноги, Филиппова без особого энтузиазма вполголоса обругала неведомого растяпу. А когда перед ней возникло перекошенное от злости лицо какого-то незнакомого мужчины, Анна Константиновна испуганно икнула и ткнула его пальцем в грудь. Вернее, попробовала ткнуть. И тут же оказалась на палубе, сбитая с ног потерявшим всякий стыд придурком.
  - Что это вы себе позволяете? - попробовала было возмутиться она, и вдруг заметила перед собой остекленевшие глаза еще одного мужчины: в полуметре от ее лица валялся самый настоящий труп! А мокрое пятно, в котором она оказалась, оказалось самой настоящей кровью, вытекающей из его перерезанного горла!
  - Ой! - нервно дернувшись, женщина рефлекторно зажмурилась, а потом, сжав кулаки, заорала изо всех сил: - Спасите!!! Помогите!!!
  - Заткнись, дура... - холодный и спокойный голос Карины Геворкян, раздавшийся откуда-то снизу, оборвал начинающуюся истерику, но успокоения не принес.
  Поняв, что Карина что-то понимает в происходящем, Филиппова сжала в кулак трясущиеся пальцы и, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться в истерику, пробормотала: - Что тут происходит?
  - И чего тебе в каюте-то не лежалось? - вместо ответа на ее вопрос пробормотала злая, как собака, госпожа Геворкян. - Оторвалась на славу, так спи... Вынесла тебя нелегкая погулять...
  - Что тут происходит?! - поняв, что Карине не до нее, завизжала Филиппова.
  - Захват заложников, овца! Ну, что, спокойнее стало?
  - Как - заложников? - не поняла Анна Константиновна.
  - Так. Оружие к черепу, и все... - выдохнула женщина и двинулась куда-то в темноту.
  - А... почему тебе не приставили? - ошалело поинтересовалась Филиппова, глядя на оружие в руках стоящего над ней мужчины.
  - Я не захотела... - криво ухмыльнулась ее 'подруга'. - Все, заткнись. Не до тебя...
  Длинная тирада на французском, явно состоящая из матерных выражений, донесшаяся откуда-то снизу, заставила Анну Константиновну похолодеть от страха. В голосе мужчины было столько бешенства, что хотелось забиться под одеяло, зажмуриться и не открывать глаза до завершения этого кошмара.
  - Бл... Урод! - зашипела неподалеку Карина. И... тоже перешла на французский!
  - Прекратите это безобразие! - завопила Анна Константиновна, пытаясь встать на ноги, и в этот момент в ее голове словно взорвалась бомба...
  
  ...- Хватит строить из себя жертву! - голос Карины Геворкян ворвался в сознание Анны Константиновны сразу после приступа дикой боли в затылке.
  - Что со мной случилось? - игнорируя вопль стервы, строившей из себя подругу, пробормотала Филиппова, и попробовала сесть. Однако это ей не удалось - подступившая к горлу тошнота и головокружение заставили женщину отказаться от не очень удачной идеи.
  - Судя по ссадине на шее, вас чем-то здорово долбанули... - участливо пробормотал детский голос. - Скорее всего, прикладом...
  - Молчи! - прерывистым голосом прошептал кто-то еще...
  Осторожно повернув голову в сторону говорящих, Анна Константиновна с трудом узнала своих товарищей по несчастью - супружеская чета Киселевых выглядела настолько деморализованной, что Филипповой вдруг стало жутко. Переведя взгляд на их дочь, женщина вздрогнула от горящей во взоре девчушки ненависти - ребенок, в отличие от своих родителей, абсолютно не боялся происходящего. Мало того, судя по лицу девочки, она еле сдерживала свои эмоции!
  - Ну, что, пришла в себя? - прервала ее размышления Геворкян. И, не дожидаясь ответа, продолжила: - Вот и отлично. Итак, всем внимание! Больше повторять не буду. Как вы, наверное, догадались, вас взяли в заложники. Ваша судьба решается не здесь, поэтому идеальным способом поведения для вас будет послушание. Не стройте иллюзий - убежать с борта яхты вам не удастся. Подать какой-нибудь сигнал проходящим мимо судам - тоже. Не советую терзать мобильные телефоны - зря посадите батарейки. Связи нет и не предвидится. Кроме того, советую не злить экипаж - ребята, как вы успели заметить, несколько не в духе, и церемониться не будут - одним заложником больше, одним меньше - невелика потеря... Кормить вас будут... когда вспомнят... Поить - тоже. Скажите большое спасибо вашим друзьям, господам Соломину и Кошкину...
  - Как?! - Галина, сидящая на палубе неподалеку, завопила так, что у Филипповой заболела голова. - Вы же их убили!
  - Рот закрой! Или отправишься следом! - рявкнула Карина. - Если бы не эти доморощенные герои, то никто из вас не заработал бы и ссадины на коленке... А благодаря им ребята злы, как черти. И с трудом сдерживают желание отомстить...
  - Скольких из вас завалил дядя Гена? - не обращая внимания на шипение перепуганной матери, ехидно поинтересовалась девчонка. - Вряд ли одного - такие трусы, как вы, ему на один зуб!
  - Заткнись, я сказала!!! - выведенная из себя Геворкян кивнула стоящему рядом с ней мужчине, и он, сделав пару шагов по направлению к не желающей уняться девчонке, от души вбил ей в живот армейский ботинок. И... с хрипом упал на палубу - наглая девица, увернувшись от удара, прямо из положения сидя вогнала ему в пах кулак!
  От удара прикладом еще одного террориста ей увернуться не удалось - завалившись на спину, она мгновенно потеряла сознание, залив колени перепуганной матери кровью из рассеченной брови.
  - Не бей ребенка, изверг! - рявкнул пожилой мужчина, чьего имени Анна Константиновна не помнила, и, с трудом встав на ноги, бесстрашно попер на удивленного таким поступком автоматчика. - Кто ж тебя такого воспитал-то?
  - Сидеть! - на ломаном русском скомандовал террорист, приподнимая ствол автомата.
  - А то что? - сдвинув брови, поинтересовался старик. - Выстрелишь? Ну, так давай! Жми на курок, паскуда!
  - Я сейчас стрелять!!! - отступая на пару шагов, предупредил автоматчик.
  - Да я плевать хотел на твои угрозы! - не замедляя шага, скривился дед, и, подойдя на расстояние удара, попробовал ударить молодого и здорового мужчину сухим старческим кулаком. Коротко пророкотал автомат, и старик рухнул на палубу, зажимая руками перебитые ноги.
  - Следующего героя он пристрелит! - после короткой паузы пробормотала Карина. - Ну, что, такие перевелись?
  - Ах ты, сучка подметная! - остановить вскочившую на ноги супругу раненого старика, автоматчик не успел. И двигающаяся неожиданно легко для своего веса старуха с визгом вцепилась в лицо не успевшей отскочить от нее Карине: - Ты думаешь, что я испугаюсь ваших паршивых автоматов? Накося, выкуси, подстилка французская!
  - Анри!!! - истошно завопила госпожа Геворкян, пытаясь оторвать от своих глазниц скрюченные пальцы озверевшей старухи.
  - Merge! - заметив, что из-под пальцев бабки хлынула кровь, автоматчик вскинул свое оружие и, практически уткнув его ствол в бок озверевшей старухе, надавил на спусковой крючок...
  Смотреть на то, как содрогается тело несчастной женщины, было настолько страшно, что Анна Константиновна зажмурилась и... завыла... А через мгновение новая вспышка в голове выбила ее из реальности...
  
  
  Глава 37. Ольгерд.
  
  Черное марево перехода проявилось перед нами на двадцать секунд раньше назначенного срока, но, следуя указаниям Глаза и Эола, мы пребывали в состоянии джуше и не стали мешкать. Первым в портал вломились я и наступающие мне на пятки Эрик и Нейлон, потом Угги, несущий на руках не умеющую ускоряться Лойшу, а за ним - Сема с Машей и Оливией. Влетая в приемный зал берлоги Хранителя, я пребывал в крайней степени бешенства, поэтому появление рядом со мной коренастой фигуры в массивном, чем-то похожем на боевой скафандр логгров, облачении воспринял, как подарок судьбы. И с ходу провернул его шлем градусов на двести... Удивительно, но факт - эта падла потеряла равновесие, но, кое-как удержавшись на ногах, продолжила движение вперед, медленно поворачивая ствол своего оружия в мою сторону! Медленно - потому что я двигался слишком быстро даже для него. Пришлось заняться его конечностями - подбив под выставленную вперед правую ногу, я посадил пришельца на продольный шпагат, рывком ствола на себя и вверх вырвал его руки из плечевых суставов и ударом в поясницу прогнутого в спине тела попытался перебить его позвоночник. Увы, последняя атака не прошла - массивная броня 'скафандра' оказалась слишком прочной. Зато вытянутая вперед нога вывернулась под неестественным углом, и я, решив, что в ближайшее время нормально передвигаться жертва не сможет, переключился на следующего. Ближайший ко мне 'гость' оказался занят Нейлоном - действуя согласно инструкциям, он как раз заканчивал выламывать противнику руки. Кинув взгляд дальше, я не удержался от усмешки - Маша, возникшая из портала, явно борясь с собой, неохотно, но довольно шустро бежала в сторону коридора, ведущего к жилым помещениям: четкий и недвусмысленный приказ не лезть в драку ни при каких условиях ослушания не подразумевал.
  Клод, появившаяся вслед за ней, попробовала было внести свою лепту в безумную свалку, но хороший толчок от заметившего такое непотребство Ремезова отбросил ее метра на два от ближайшего противника, и недовольная женщина, потирая ушибленную задницу, ломанулась вслед за подругами по несчастью.
  Решение не вмешивать в бой женщин было единогласным - не обладающие достаточной силой, а, главное, массой, они, по общему мнению, в бою против облаченных в броню пришельцев могли помешать сильнее, чем помочь. Да и для боя в относительно небольшом помещении меня, Угги, Нейлона, Эрика, Семы и Вовки должно было оказаться предостаточно.
  Впрочем, как оказалось, моя неугомонная сестричка себя к категории 'обуза' относить не собиралась: буквально через пару секунд после нейтрализации второго противника я заметил блик черного меча, и, удивленно вскинув голову, наткнулся на торжествующий взгляд Беаты: она, работая, как на тренировке, лишала конечностей всех, до кого дотягивалась!
  Заметив выражение моего лица, эта нахалка бросила мне один из двух клинков, и, как ни в чем не бывало, продолжила кромсать появляющихся их марева 'гостей'!
  Решив, что с мечом и правда удобнее, и что остановить ее все равно не получится, я перенес разнос на 'потом', и, заметив, что Угги немного не успевает, рубанул клинком по плечу очередного пришельца. Меч, выкованный Тварями, отсек руку так, как будто она была из бумаги! Злобно ухмыльнувшись, я ускорился еще немного, и тут пришельцы закончились...
  
   - Ой! - кинув взгляд на белое, как полотно, лицо Лойши, испуганно выглядывающей из-за двери в коридор, где, кроме нее, тусовались все остальные дамы, я проследил за ее взглядом и поморщился: в том месте, где только что чернело марево перехода, валялись части тела пытавшегося зайти в портал последним иномирянина. Правая рука и плечо с частью грудной клетки, нога до середины бедра, часть шлема и две трети оружия, отсеченная отключенным полем портала, смотрелась несколько непривычно. Впрочем, выросшая на Элионе девушка быстро справилась с эмоциями, и, стараясь не коситься на гору трупов, метнулась под крылышко Хранителя.
  - Хай, бои и герлы! Это что за хрень вы нам притащили? Говорил же, предохраняться надо! Блин, такое нацеплять надо еще умудриться! - видимо, пытаясь отвлечь супругу Эола от не очень приятного зрелища, Глаз включил свою говорилку. Однако разойтись ему не удалось - я, вспомнив о Соловье, жестом заткнул фонтан его красноречия и мрачно посмотрел на Эола:
  - Ну, и что в них такого особенного? Мрут, как обычные люди! Справитесь без меня. Я возвращаюсь обратно...
  - Подойди... - в голосе Эола звучала усталость и какое-то странное опустошение. - Смотри на экран! Видишь диаграмму? Так вот, эти полоски - данные по функционированию систем лаборатории. Обрати внимание на то, что со второй по седьмую секунду вторжения тут не работало ничего! И только потом началась перезагрузка системы... Видимо, системы подавления, имеющиеся у кого-то из них в скафандре, дали сбой.
  - Думаю, дело не в скафандрах. А в той хреновине, которую Угги и Нейлон вытолкнули обратно... - хихикнула Беата. - Ты просто не заметил!
  - Что за хреновина? - спросил я, видимо, в тот момент находившийся спиной к порталу.
  - Да маленькая такая штуковина на гусеничном ходу... - подала голос Маша, видимо, наблюдавшая за боем из коридора.
  - Эта маленькая штуковина весила столько, сколько хороший конь! - скривился Угги. - Мы вдвоем чуть не надорвались...
  - Ого! - удивился я: ни один, ни второй особой слабостью не отличались.
  - Ладно, допустим... - Эол мрачно смотрел на меня, и не собирался отвлекаться на мелочи. - Задумайся: отключить портал я смог только потому, что использовал механический способ прерывания его работы. Ты понимаешь, что я говорю? Я дернул тросик, он, в свою очередь, вырвал один из управляющих блоков этажом ниже, и только таким образом мне удалось прервать процесс генерации поля...
  - Как это 'ничего'? - возмутился я. - А свет? Он, по-моему, не гас! Или у меня глюки?
  - Называй, как хочешь. Только это все - люминесценция. Обычные лампы вырубились вместе с остальной электроникой. А то, что ты видишь - химический процесс. Я просто подстраховался...
  - Ладно, допустим... - рыкнул я. - Ну и что? Я могу уйти на Землю с парой ребят, и, поставив всех, кого надо, на уши, вернуться обратно... Остальные обеспечат процесс нашего перехода... Ты понимаешь, что в руках этих паскудных GIGN-овцев куча людей, которые нам дороги?
  - Понимаю... Не горячись! Скажи, сколько времени, по-твоему, потребуется на то, чтобы, как ты выражаешься, поставить на уши всех тех, кого ты считаешь нужным?
  - Да какая разница? - поддержала меня Маша. - Месяц, два, год... Все равно не простим! Все равно, даже если мы уйдем в тину, то всех тех, кто попал к ним в лапы, французы в покое не оставят. Мало того, примут Кириллова, его жену, кого-нибудь еще...
  - Как заставить их отпустить заложников, я знаю. Это довольно просто и гарантированно сработает. А вот с местью придется немного подождать - боюсь, что у нас нет ни месяца, ни даже двух недель. Если верить мнению наших аналитиков, то максимум в течение двадцати дней андроиды смогут выдать мощность, достаточную для самостоятельной активации порталов. И тогда любая из исследовательских лабораторий или гражданских порталов может оказаться местом вторжения. А их - десятки тысяч...
  - А ваших ребятишек они рвут, как тузик - грелку? - не удержался от сарказма Щепкин.
  - Можно сказать и так... В общем, шансов на то, что вы сможете вернуться, крайне мало...
  - Слышь, Эол, а вы не пробовали отправить к ним посылку? - задумчиво поглядывая на площадку, заваленную телами, перебил его Щепкин. - Ну, скажем, что-нибудь типа ядерной бомбочки офигенной мощности? С надписью 'привет от пацанов с Земли и их друганов с Элиона'?
  - Пробовали. Видимо, не сработала.
  - На надписи сэкономили небось... - погрустнев, буркнул Вовка и почему-то виновато посмотрел на меня. Потом смешно дернулся и снова перевел взгляд на Хранителя: - А вы в курсах, что окромя всякого рода электронных плюшек, детонатором может быть обыкновенный огнепроводный шнур? Или еще какая-нибудь механическая хрень? Надо быть проще, и к вам потянутся люди! Некоторые - руками...
  На лице Эола промелькнула такая гамма чувств - от досады и до понимания, что Беата расхохоталась:
  - Ну, что, уел он ваших аналитиков? Чья школа?
  - Твоя, что ли? - грустно спросила ее Маша.
  - А то...
  - Ладно, допустим, их лабораторию мы взорвем. Но вы поймите, что технологии - это сумма знаний, и я очень сильно сомневаюсь, что они не смогут восстановить утраченное. Пройдет месяц, два, полгода - и они заявятся снова. Причем решив проблему с мощностью ГМР-а и защите от наших 'подарков'... Что мы будем делать потом? Жить в полной изоляции друг от друга? Или сдаваться на милость победителей?
  - Ладно, убедил... - решив, что он прав, нехотя согласился я. - Давай, выкладывай, что за способ решить проблему с заложниками?
  
  
  Глава 38. Кириллов.
  
  Сопротивляться было бесполезно: при самом удачном раскладе справиться с таким количеством солдат у смены телохранителей не было ни одного шанса, и, жестом приказав Косте убрать оружие, он хмуро посмотрел на замершего на пороге офицера:
  - Что можно взять с собой?
  - Все, что вам может пригодиться, вам выдадут на месте. Вы и ваша супруга должны спуститься к машине. Немедленно. Кстати, звонить куда-либо бесполезно - связь заблокирована. Однако в Париже мы вернем вам ваш телефон и снимем всякое ограничение на звонки...
  - Супруга? Вы ничего о ней не говорили? - вскинулся Михаил Вениаминович.
  - А что это меняет? - зло ощерился офицер. - Что, у вас есть сомнения в моей принадлежности к спецслужбам Франции? Или вы попробуете убедить меня в том, что ваш особняк находится за пределами нашей юрисдикции?
  - Пожалуй, не буду. Все равно не будет никакого толку... - пожал плечами Кириллов. - Ладно, мы сейчас спустимся...
  - Я иду с вами... - не дожидаясь его согласия, офицер сдвинул в сторону мрачно уставившегося на него Костю, и, кивнув стоящим по обе стороны от порога солдатам, первым двинулся на второй этаж.
  ...Без истерики не обошлось: сначала Лариса напрочь отказалась куда-либо ехать, требуя присутствия российского консула и адвоката. Потом, поняв, что слушать ее никто не собирается, попробовала расцарапать лицо ухмыляющегося офицера, а чуть позже, оказавшись в наручниках, начала горько рыдать и клясть свою судьбу, 'пославшего ей в мужья такого недотепу'. Как ни странно, Михаила Вениаминовича не задели ни вопли супруги, ни грубость солдат, выволакивающих ее на лестницу, ни злорадная ухмылка офицера: вместо того, чтобы начать возмущаться произволом или встать на защиту жены, Кириллов задумчиво смотрел в окно и вспоминал последний разговор с Шарлем...
  ...Как ни странно, в этот раз старый знакомый выглядел не аристократом, заглянувшим на светский раут, а обычным, смертельно уставшим от навалившихся проблем, человеком. И начал разговор так, как будто продолжал внутренний монолог с самим собой:
  - ...я боюсь. Вы были совершенно правы: Олег Коренев и его люди - не такие, как все. Я видел съемки с места попытки их захвата - они прорвались сквозь жандармов, как раскаленный нож - сквозь масло! И ушли без потерь, хотя на их поиски были брошены сотрудники силовых подразделений доброй половины Евросоюза! Как - не понимает никто! Но не это самое страшное. Знаете, я нашел в себе силы осознать, что это кусок пирога - не по мне. И решил отступить... Но ведь я - еще не вся Система. И это очень плохо... Молчите! Дайте мне выговориться! Кроме инсценировки покушения на президента я придумал и спланировал еще одну возможность влияния на вашего друга - собрал в одном месте нескольких близких ему людей. И его друзей. С вашей стороны - мать вашей супруги госпожи Ларисы. Однако, поняв, чем может закончиться их захват, своих людей отозвал... Увы, эту возможность реализовали мои... коллеги. И решили, что такие карты побить невозможно... Операция получилась... 'грязной' - один из друзей Олега, некий господин Соломин, чуть было не ушел. При этом он умудрился голыми руками положить несколько офицеров, участвовавших в захвате. Да, я понимаю, что остальные, озлобленные гибелью друзей и в Ишгле, и на борту этой яхты, как говорите вы, русские, сорвались с катушек и застрелили и Соломина, и пытавшегося бежать вместе с ним его пятнадцатилетнего воспитанника. Но понимаю, что ничем хорошим это теперь не закончится... Зачем я приехал? Трудно сказать. Наверное, чтобы попытаться принести свои извинения. Или, может быть, успокоить совесть? Дьявол! Я - солдат, и не раз поступал так, как требовал от меня долг, но сейчас я в первый раз в жизни понял, что совершил глупость... Нет, за себя я не боюсь - я знаю, что такое смерть, и давно перестал ее страшиться. Но то, что своими действиями я подставил под удар первых лиц государства, здорово действует мне на нервы. Вы улыбаетесь? Поймите, я давал присягу, и то, что в ней говорилось, для меня - не пустые слова... Первый раз в жизни я не знаю, что делать! Понимаете, вся охрана первых лиц государства, какой бы продуманной она не была, защищает от ВТОРОГО выстрела. Или второго действия. А эффективность ПЕРВОГО зависит только от уровня подготовки самого террориста... Увы, людей уровня Коренева не остановит ни одна из существующих служб... Не надо смеяться - да, я помню, что вы меня предупреждали! Но я привык, что то, что не проверено фактами - только слова... Да, теперь знаю... Что с вашими близкими сейчас? Трудно сказать... Меня отстранили... И что планируется дальше - тоже не знаю. Уверен лишь в одном - информацию о проекте 'Суперсолдат' сохранить в тайне не удалось. Да, теперь Коренева ищут не только наши. Кто? Австрийцы, швейцарцы, итальянцы... Чего хочу? Пожалуй, ответить за гибель ваших близких. Жизнью. Это - всецело моя вина. Те, кого я охраняю - ни причем. Да, сделка не очень равноценна - одна жизнь за две, но... у меня больше нет. Передайте, пожалуйста, Олегу, что я в любой момент готов... ко всему... И... мои глубочайшие извинения... Там, на столе - мой адрес и телефон. Я жду его приговора... Это не ловушка, слово чести... Простите и вы... Прощайте...
  
   ...В отличие от Шарля, офицер, сопровождавший Кирилловых к месту их нового проживания, особого пиетета по отношению к Кореневу не испытывал. Наоборот, судя по его словам, он никак не мог дождаться того момента, когда 'этот чертовый русский ублюдок' окажется в его руках - по его мнению, будь в Ишгле он, этого 'ненормального мясника' давно бы превратили в кровавый фарш, а уже потом разобрали бы на атомы.
   - Ума не приложу, как можно было умудриться отпустить такую толпу! - возмущался он, с превосходством в глазах поглядывая на сидящего напротив Кириллова. - Там же была куча баб!
   Однако поддерживать разговор у Михаила Вениаминовича не было никакого желания, и часа через полтора театр одного актера прекратил свое существование: видимо выполнив все инструкции по попытке разговорить заложника, офицер решил немного помолчать. Зато завелась Лариса: доперев, что причиной их 'ареста' стали не темные делишки мужа, а желание жандармерии Франции пообщаться с его 'друзьями', она устроила такую истерику, что Кириллову захотелось ее задушить. Закрыв глаза, он пытался вспомнить хоть одну положительную черту своей супруги, кроме симпатичного лица и великолепной фигуры, и с ужасом понимал, что их уже нет! Доброта, скромность, умение внимательно слушать и восторгаться умом собеседника пропали в неизвестном направлении буквально через полгода после свадьбы. Зато на смену им пришли жадность, меркантильность, раздражительность, снобизм и еще десятка полтора не особенно красящих женщину качеств.
   - Зато она мне верна! - попробовав мысленно защитить жену, Кириллов понял, что выдает желаемое за действительное. Ведь если бы не преданная лично ему охрана, сопровождающая Ларису практически постоянно, и не жизнь в стране, выучить язык которой она так и не удосужилась, неизвестно, чем бы заканчивались их постоянные ссоры и ее поездки по магазинам.
   - Но ведь не было же? - снова подумал он, и, вздохнув, согласился: - Не было. Но, даже пойди она налево, что бы это принципиально изменило? Что, она стала бы ко мне нежнее? Или перестала бы устраивать мне сцены? Или чаще вспоминала бы про супружеский долг? Что держит ее рядом - я знаю. Мои деньги. А вот что от нее надо мне? Иллюзия наличия семьи? Женщину в доме и постели? Что именно?
   - ...а ты стоял и смотрел!!! Мои бедные руки! У меня вывихнулись плечи!!! Эти железки стерли все запястья!!! Посмотри, там, наверное, уже началась гангрена! Мне больно!!! Что молчишь, скотина?!
   - Да вот думаю, зачем ты мне нужна? - неожиданно для себя выдал Михаил Вениаминович.
   - Как это? - покрылась пятнами Лариса. - Я...
   - Что 'ты'? - перебил ее Кириллов. - Что ты можешь и делаешь такого, что не в силах сделать любая другая?
   - Я... это... твоя жена вроде... - начала, было, супруга, но ничего связного в ее голову не приходило.
   - Вот именно, что вроде... Решено - после всего этого я подаю на развод. И закрой, пожалуйста, рот - я хочу поспать...
   - Мама будет в шоке... - у Ларисы неприятно задергался подбородок, и Кириллов понял, что продолжения истерики не избежать. - Она всегда говорила, что ты - неблагодарная скотина...
   - Спорить с ней я не буду. Хочу сказать одно - у тебя скоро будет отличная возможность пообщаться с ней лично: насколько я понимаю, твоя мамулечка сейчас пользуется гостеприимством вот этих хамоватых господ. Так что можешь мысленно подготовиться к встрече...
   - Откуда вы это знаете? - подскочив на месте, вмешался в разговор офицер.
   - А вам не все равно? - усмехнулся Михаил Вениаминович. - Разве это не так?
   - И все-таки... - в его голосе послышалась угроза.
   - Знаете, я, пожалуй, промолчу... На сегодня я полностью исчерпал все желание говорить. И не надо так на меня смотреть - в жизни я видел вещи и пострашнее ваших нахмуренных бровей... Если вам скучно - развлекайте мою супругу. А я все-таки посплю...
  
  
  Глава 39. Беата.
  
   - Вовка никуда не идет... - дослушав мнение брата, безапелляционно заявила я. - Насчет остальных спорить не буду, но мужа туда не отпущу...
   - Почему это? - ошалело поинтересовался Вовка.
   - Потому... - угрюмо глядя в глаза рассевшимся вокруг обеденного стола ребятам, я тяжело вздохнула и захрустела пальцами.
   - Он нам нужен... - задумчиво глядя куда-то сквозь меня, пробормотал Ольгерд. - Так, как Глаз, среди нас не стреляет никто...
   - А из чего вы там собрались стрелять? Сказано же было 'И под рукой - одни ножи'... Или у вас старческий склероз?
   - Хвостик! Мы не можем соваться на планету с таким уровнем технологии с зубочистками! - подал голос Сема.
   - А ты не умничай! - вспылила я. - Тебя все равно не берут!
   - Ну, они не могут! - обиженно хмыкнул Ремезов. - Ибо склеят ласты через пару минут после перехода.
   - Не пущу и все...
   - Мне нужна причина! - глухо произнес мой брат, и я вдруг поняла, что он использовал Голос! - Говори...
  - Там, впереди, разверзлась бездна
  и первый шаг - в полымя... Тьма
  поглотит всех... А Неизвестность -
  - одна огромная тюрьма... - дрожа от бессилия, начала декламировать я:
  - В безумном мире подземелий
  непросто выжить... Даже Шут
  познает жуткое похмелье
  у Смерти вырванных минут...
  - Ну, понял теперь?
  Ольгерд задумчиво посмотрел на меня и удивленно приподнял одну бровь: - Я это пророчество не читал...
  - Естественно! Я и не собиралась его показывать! Если бы ты догадался, и оставил его в Аниоре... - почувствовав, что ощущение, что мной управляют, пропало, я затравленно посмотрела на мужа, и, сдерживая желание устроить небольшую истерику по поводу применения Голоса против меня, пару раз глубоко вдохнула и выдохнула: - Тебя не смущает последняя строка? Он там будет на грани смерти. Не хочу... Мне он дорог...
  - ...как память? - в унисон поддакнул мой благоверный, и тут же получил локтем в ухо.
  - Я не хо-чу, что-бы ты шел с на-ми! - медленно, как для слабоумного ребенка по слогам произнесла я. - Во-про-сы?
  - Да где там сказано, что я умру? - возмутился Щепкин. - Наоборот: урву что-то от щедрот милашки с косой. Ты же знаешь: длинные волосы - моя слабость! Правда, такая коротенькая стрижка, как у тебя, нравится гораздо больше... - попытался исправиться он, но я не собиралась реагировать на обычные шутки: с того дня, как не в первый раз попалось на глаза это творение Эола, я еще ни разу не заснула нормально!
  - Ты сама-то идешь? - вдруг спросил Глаз.
  - Естественно!
  - Тогда пойду и я. Одну тебя не отпущу.
  - Но... - начала было я, и вдруг поняла, что своего решения он не изменит: легкий в общении, абсолютно не умеющий обижаться на мои шутки и подначки, он в глубине души так и остался тем самым холодным, расчетливым и мужественным воином, который был беззаветно предан друзьям, Долгу и Чести. - А если я останусь?
  - Мы идем оба... - не задумываясь, ответил он. - Вместе мы - сила... А по одному - нет. Все будет нормально, милая... Я тебе обещаю...
  Услышав тон, которым он произнес последнюю фразу, мне впервые за долгие годы захотелось заплакать!
  - Он прав! - внезапно буркнул Ольгерд. - С ним все будет нормально. Я ЗНАЮ.
  Дальнейшее обсуждение процесса перехода прошло мимо меня: усевшись на колено мужа, я прислонилась спиной к его груди, закрыла глаза и млела от ощущения того, что он жив, здоров и рядом со мной. А через час приперся Эол и, потребовав внимания, вывел на стену рекомендации Манышевских аналитиков. Откровенно говоря, слушала я вполуха - во-первых, большинство нюансов, которые оспаривали Щепкин, Ремезов и Ольгерд, требовали специфических знаний, которых у меня не было, во-вторых, я не понимала, откуда взялся этот безумный страх, а, в-третьих, мне было просто наплевать - хотелось просто остановить время. Или откатить его назад. К моменту, когда я лежала у запруды на ручейке рядом с Волчьим Логовом, вспоминала Арену, львиц, выстрел мужа, спасший мне жизнь, и слушала, как Щепкин признавался мне в любви .
  - Я должна тебе три жизни как минимум! - эти мои слова вызвали у него странную реакцию. Он захихикал и буркнул:
  - О, черт! А я мечтал только о двух!
  - О каких двух? - не поняв, что он имеет ввиду, поинтересовалась я, и получила сумасшедший ответ:
  - О двух детях! Но от трех не откажусь, милая!
  Тогда мне казалось, что не пройдет и пары лет, как я подарю этому мужчине и сына, и дочку, и искренне этому радовалась! А в реальности, захваченная безумным ураганом Предназначения брата, я не смогла родить ни одного...
  - Вова... - потянувшись к его уху, прошептала я. - Когда мы вернемся, я возьму отпуск. Который у вас, на Земле, называется декретным. И ближайший год буду сидеть дома...
  Щепкин, поперхнувшись, дико посмотрел на мой живот, потом - в глаза, и с диким, запредельным выражением счастья в глазах так же еле слышно спросил:
  - Какой срок?
  - Дурачок... Пока никакой... - в душе кляня себя за недогадливость, пробормотала я и добавила: - Но я уже все решила...
  - Спасибо... - в его шепоте было столько радости, что я снова ощутила подкатывающий к горлу комок и... отвернулась...
  ...- И еще... - к моменту, когда я снова оказалась в состоянии соображать, совещание близилось к концу. Ольгерд, прохаживаясь перед стеной, превращенной в просмотровый экран, перечислял то обмундирование, которое, по его мнению, необходимо было изготовить: - нам нужны ножи, причем, по возможности, такого же качества, как наши черные мечи. Без всяких технологических наворотов и изысков. Далее. Нужна аптечка с возможностью применения препаратов БЕЗ использования электроники. И инструкция по их применению. По поводу вашего человека - найдите специалиста, способного хоть на что-то БЕЗ штурмового комплекса, компьютеров, серв-приставок и тому подобной хренотени. Желательно, чтобы он обладал хорошей реакцией, был вынослив, силен и... легок...
  - А почему легок? - не врубился Эол. Я, впрочем, тоже.
  - В экстремальных ситуациях я бы не хотел тащить на себе тушу, подобную Угги. Да и толчок в джуше инертное тело переносит хуже...
  - Без штурмовых комплексов вы не выживете! - нахмурился Хранитель. - Сами же сказали, что пойдете ПОСЛЕ 'подарков'. То есть температура, и состояние окружающей среды там будут... не самые благоприятные...
  - Мы пойдем в них. Но мы должны быть готовы к тому, что все это хозяйство может отказать. Кстати, предусмотрите возможность снятия этой вашей хрени при полностью отключенных управляющих цепях. Изображать памятник себе мне что-то не улыбается.
  - Хорошо... - Эол сделал отметку в своем терминале.
  - Далее, этот ваш маячок должен быть отключен, экранирован от всего, чего можно, и, по возможности, легок, прост в управлении, и не реагировать на удары, температуру, влагу... и все, что может его испортить... Что-то я еще хотел сказать... Не помню... Ладно... Все остальное я продиктую позже, а пока я бы хотел уделить время заложникам. Нам не пора начинать?
  - 'Эска' подстроена. Первый импульс прошел минут двадцать назад. Можно начинать... - Хранитель пожал плечами, пробежался по клавиатуре терминала, и навел курсор на пиктограмму, появившуюся в правом верхнем углу проецирующегося на стену экрана. А через пару секунд завибрировал телефон Ольгерда: - Бери трубку. Соединение с мобильным Шарля установлено...
  - Шарль? - голос брата звучал абсолютно спокойно. Если бы я не знала, чего это ему стоило, то могла бы подумать, что он планирует побеседовать о чем-нибудь нейтральном. Например, о погоде. - Это Коренев. Если вас беспокоит судьба персон, имена которых я вам недавно перечислял, то советую поинтересоваться их самочувствием. Думаю, информация заставит вас серьезно задуматься. Я перезвоню минут через десять... Нет, мне не нужна ВАША жизнь... Быть может, пока...
  Дождавшись, пока Эол оборвет соединение, я удивленно посмотрела на брата и поинтересовалась:
  - А что за персоны? И что с ними не так?
  - Президент, его жена, несколько министров... Почти все руководство Франции... - криво ухмыльнулся Ольгерд. - Эол как-то перенастроил 'Эску', и теперь она генерирует сигнал, который вызывает жжение на месте, куда поставлена метка...
  - Что за метка?
  - Да что-то вроде маячка. С ее помощью я могу определить их местоположение с точностью до метра. В любом месте планеты, над которым летают спутники.
  - А если залезть в бункер? - поинтересовался Щепкин.
  - Жечь перестанет... - пожал плечами Эол. - Но мы же не зря выбрали это время - в Париже сейчас половина третьего ночи. Все объекты спят в своих домах. Вернее, спали...
  - А сейчас? - улыбнулась Оливия.
  - Сейчас трясутся от страха и звонят личным врачам... - оскалился Ольгерд. - Ощущения не очень приятные. Угу, Эрик, я пробовал на себе... Говорит, плющить их будет нереально...
  - Прикидываю, какая там сейчас паника... - восхитился мой благоверный. - Хотел бы я посмотреть на их морды!
  - Голос Шарля ты услышать сможешь... - в глазах Эола промелькнула искорка ехидства. - Минут через пятнадцать...
  - Ольгерд обещал через десять... - напомнил Сема.
  - Пусть подергаются... Я, пожалуй, съем булочку... - Ольгерд встал со стула и направился в сторону синтезатора. - А то что-то проголодался...
  
  ...Особой паники в голосе Шарля я не услышала - офицер, удостоверившись, что соединение установлено, без лишней спешки и эмоций попросил разрешения организовать конференц-связь, мотивировав его тем, что отстранен от операции, и ничего не решает. Слышно его было просто прекрасно - качество громкой связи в 'берлоге' было выше всяких похвал.
  - Я буду вести переговоры только с вами... Мнение будущих трупов мне не интересно... Итак, как вы уже наверное поняли, у вас серьезные проблемы. И, что интересно, это - лишь первый звоночек. Не буду ходить вокруг да около: если в течение тридцати минут все те люди, через которых вы собирались на меня влиять, не окажутся на свободе и в безопасности, то шансов спасти объект номер один и всех остальных заболевших у вас не останется. Это первое требование. Что касается второго - мне нужны фамилии и установочные данные всех тех, кто планировал и участвовал в захвате яхты, при котором погиб наш друг. Вопросы?
  - С господином Кирилловым и его супругой проблем не будет... - Торговаться Шарль не стал. - С теми, кто находится на яхте, возникнут проблемы. Они - в открытом море, и дойти до Мартиники не успеют. А насчет фамилий и данных - не знаю... Могу сказать только свои...
  - Ваши я знаю и так. Мне нужны люди из GIGN. Тот, кто отдал приказ и те, кто его ТАК исполнил. Этот пункт не обсуждается... Так, как и первые два... Кстати, можете прекратить попытки меня запеленговать - я очень неплохо подготовился...
  - Две минуты... Мне нужно поговорить с руководителем операции... - вздохнул офицер.
  - Я подожду...
  Ожидание продлилось минут семь-восемь. За это время 'Эска' доложила о семнадцати попытках определения координат воображаемого телефона моего брата, которые, естественно, ни к чему не привели.
  - Что-то они не торопятся... - слегка выйдя из себя, Ольгерд кивнул Хранителю, и тот, видимо, заранее проинструктированный, принялся колдовать над своим терминалом.
  - Господин Коренев!!! - испуганный голос Шарля резанул по моим ушам так, что я даже поморщилась.
  - Слушаю... - бесстрастно спросил брат.
  - Им стало хуже!!!
  - Ну, так две минуты давно прошли... Я решил, что ваши коллеги решили проигнорировать мои требования... Кстати, могу предложить выбор... Смерть от болевого шока, кровоизлияния в мозг, асфиксии... Готовы его озвучить? Я имею ввиду, перед каждым нашим клиентом?
  - Мы согласны... - после секундной заминки произнес офицер. - Господин Кириллов с супругой будут на свободе через десять-пятнадцать минут. Через пять минут все сотрудники GIGN покинут борт яхты, предварительно освободив заложников и подав сигнал 'SOS'. А вот насчет фамилий... через двадцать минут у меня будет список всех исполнителей... - с презрением в голосе сказал Шарль. И немного неестественно добавил: - Лица, отдавшего команду, найти не удалось...
  - Такие же чмыри, как наши... - заскрипел зубами Вовка. - Солдат слили, а сами - в кусты... Ка-а-азлы...
  - Договорились... Через две минуты больным станет легче... А завтра они забудут о недомогании... Впрочем, для справок: как вы, наверное, понимаете, рецидивы возможны. Вполне... - Ольгерд, нахмурившись, посмотрел на меня с Щепкиным, и, сделав небольшую паузу, добавил: - Кстати, передайте ненайденному первому лицу - его я найду САМ...
  
  
  Глава 40. Ольгерд.
  
   - Плевать я хотел на то, сколько их там погибнет! - злобно посмотрев на нахмуренное лицо Маныша, Щепкин в кои веки перестал ерничать и заговорил без своих обычных шуток и прибауток: - Ты что, искренне считаешь их идиотами? Они уже два раза получили по рогам, и наверняка подготовились. Будь за порталом мир с цивилизацией на уровне первобытно-общинного строя - мы бы ломанулись в него без подготовки, с криками 'Банзай' и с мечами наперевес. Но там другой уровень. Приблизительно ваш. Ну, или что-то вроде. Извини, но в другом режиме мы туда не сунемся...
   - Там могут быть люди, не имеющие отношение к агрессии андроидов... - очередной раз попробовал ему возразить Маныш.
   - С чего это вдруг? На военных базах и в засекреченных НИИ по определению не может быть посторонних! И рванет ведь не нейтронная бомба, а эта твоя маломощная хрень... А прикинь, потом, когда мы туда заявимся, нас встретят все те, кого она не грохнула... Думаешь, у нас будет много шансов продержаться необходимые для развертывания маяка полтора часа? Или ты решил, что мы играем во что-то типа 'Doom-2', причем в режиме Бога? В общем, хватит умничать! Все уже давно придумано! Надо просто делать так, как я сказал...
   Правы были оба, причем каждый - по-своему. Маныш смотрел на будущий переход с точки зрения наблюдателя, старающегося минимизировать свое воздействие на цивилизацию - объект интереса Службы. А Вовка заботился о наших шкурах. И пусть в его варианте планирования рейда жертв со стороны наших противников ожидалось предостаточно, шансов выжить в неизвестном мире до момента, пока этот паршивый гиперпространственный маяк сможет включиться в работу, было намного больше.
   - Ты что, не понимаешь? - возмущенный до глубины души Маныш чуть не вывалился с экрана монитора. - По нашим расчетам, как раз минут через двадцать на месте первого взрыва будет максимальное количество техники и людей! Зачем взрывать вторую?!
   - Чтобы мы могли спокойно уйти с территории базы, не привлекая внимания! - пожал плечами Глаз.
   - Чьего внимания? Там же никого не останется!!! - срывая голос, завопил его собеседник.
   - А нам, собственно, там никто и не нужен! Мало того, после нашего перехода вы взорвете третью! Чтобы скрыть следы нашего появления и заставить их ждать следующей бомбы! Что ты заладил - люди, люди... А мы кто, по-твоему? Какая вероятность успешного исхода твоего плана? Сколько из нас гарантированно сможет вернуться? Что смолк? Цифирки-то, небось, получились смешные, да? А вот я не готов потерять хоть кого бы то ни было! Мне дороги все... Даже моя супруга... Молодых теток - выше крыши, а я что-то к ней привык...
   Шутка не прокатила: последние два дня Беата ходила сама не своя, и я даже всерьез задумался о том, чтобы оставить ее и Вовку на Элионе.
   - Короче, хватит спорить. Идем так, как я сказал. Без вариантов. Гуманизм оставим на потом. Кстати, ты нашел нам кого-нибудь подходящего?
   - Скину файл. Кандидатов - восемь. Выберете сами. Там же будет и контактная информация. Можете поговорить с ними лично - соответствующую команду они уже получили... - большое начальство выглядело расстроенным и скрывать этого не собиралось. - Кстати, мощности, необходимой для того, чтобы создать и удержать в рабочем режиме все требуемые сквозные порталы, хватило бы на полтора месяца работы гражданской сети в средней системе с парой-тройкой обитаемых планет...
   - И что? - Вовка удивленно посмотрел на него. - Как я понимаю, во всех ваших мирах порталы не работают в принципе. То есть режим строжайшей экономии энергии. И куда вам ее столько? Солить, что ли? Хватит торговаться... Если тебе надо, чтобы мы поучаствовали в этом шоу - давай делать все по уму. Иначе я умываю руки, морду лица жены и друганов с их подругами. И мы идем строить коммунизм в отдельно взятом Аниоре.
   Маныш, затравленно посмотрев на молчащего Эола, кинул взгляд на меня и попробовал поинтересоваться моим мнением:
   - А чего молчишь ты? Я ведь вижу, что тебе Вовкин план не нравится!
   - Я вообще устал от всех этих мотаний... - буркнул я. - Будь моя воля - я бы сейчас злобствовал на Земле, и тоже без всякого гуманизма. Да, мне не нравится, что будет много жертв. Но я, как и Глаз, хочу, чтобы вернулись все. Живыми и здоровыми. Так что решай сам...
  
   ...Тренировки в штурмовых комплексах даром не прошли: к моменту, когда все мелочи будущего перехода были учтены и проработаны, наша компания научилась неплохо управлять всем вспомогательным оборудованием, которым были напичканы эти скафандры. Да, до легкости движения матерых оперативников Маныша нам было далеко, но реагировать на все вводные, которые отрабатывались на виртуальном тренажере, мы успевали. И частенько вписывались в расчетные нормативы. Правда, не без помощи состояния джуше. Познакомившись с начинкой этих небольших танков, я даже проникся уважением к нашему новому врагу: не придумай их инженеры это самое поле подавления, вряд ли что-нибудь смогло бы остановить облаченных в броню оперативников Службы. Правда, для нас скафандры пришлось переделывать: в первых вариантах настройки встроенного компьютера мы чувствовали себя, как выразился Щепкин, тараканами, надышавшимися дихлофоса: в состоянии джуше экзоскелет штурмового комплекса постоянно тормозил. Видимо, чтобы не травмировать обычного человека слишком резкими движениями. Впрочем, после небольшого тестирования и перепрограммирования блоков управления, с этой проблемой удалось справиться. Кроме того, возникла небольшая проблема с внешним видом скафандров: пришлось 'старить' - придавать им внешний вид изуродованного взрывом комплекса 'андроида', благо этой дряни у нас было завались. Стандартных возможностей режима 'хамелеон' Вовке показалось мало. Зато теперь на видеокамерах наружного обзора вряд ли кто смог бы отличить нас от жертв будущих взрывов. Что давало нам маленький дополнительный шанс где-нибудь заныкаться. Естественно, процесс маскировки не ограничивался одним внешним видом - наши железяки и фонили так же, как специально раздолбанные нами образцы.
   С претендентами на девятое место оказалось сложнее. Трое из пятерых кандидатов на роль 'рюкзака' - по терминологии Щепкина, - никак не могли заставить себя реагировать на наши команды, поданные в ускоренном режиме - аналоге нашего джуше. Так что к времени 'Ч' нам пришлось выбирать всего из двоих.
   Первого кандидата - жилистого, но сухого и чертовски выносливого мужчину лет сорока пяти, судя по досье, не раз участвовавшего в спецоперациях Службы, забраковал Вовка: по его мнению, вбитые в подсознание рефлексы, отточенные за время многолетних тренировок, могли негативно сказаться на взаимодействии всего отряда. Кроме того, он мало подходил под понятие 'чудак', ясно прописанного в пророчестве. А вот его коллега, недавний выпускник технического факультета какой-то там академии, был слегка 'того': больной на голову технарь в свободное от службы время увлекался техникой 'смутных веков', и, по словам Маныша, был способен с помощью отвертки и пары кусков проволоки собрать БТР или атомную бомбу. И, что больше всего удивляло его начальство, всю справочную информацию зачем-то держал в голове, а не в компьютере. Что нас здорово порадовало. Еще одним большим плюсом лично для меня оказался тот факт, что, несмотря на неплохую по меркам Службы физическую форму, он не был строевиком и в экстремальных ситуациях вместо рефлекторных попыток среагировать на опасность, спокойно позволял взять себя на руки роботу-тренажеру, имитирующему в его собственном спортзале Угги или Нейлона. И еще - он... не считал себя 'крутым специалистом'...
   Кстати, его было немного жалко: в момент перехода ему отводилась роль носильщика: не все заказанное нами оборудование удалось создать в берлоге Эола, поэтому новоявленному 'чудаку' необходимо было притащить на себе килограммов пятьдесят необходимого, как воздух, груза, и носиться с ним до момента, когда мы сможем его разгрузить.
   - А почему ему-то? - выслушав окончательный вариант плана, возмутился Угги. - Если он окажется у меня на руках, то тащить всю эту дрянь придется мне...
   - Я просил Маныша подобрать чудака-бабу... - 'успокоил' его Щепкин. - Но его умники идею забраковали... Из-за тебя, кстати...
   - Не понял? - слегка напрягся здоровяк. - Почему?
   - Да по расчетам аналитиков, ты бы засмотрелся на ее сиськи и погиб в первые же минуты боя... В общем, решили, что на мужика пялиться не будешь...
  
   ...Сквозь компьютерную имитацию изображения на внутренней поверхности шлема вспышку взрыва за порталом разглядеть не удалось: во-первых, через полсекунды после старта небольшой неуправляемой ракеты, несущей на себе заряд взрывчатки, сработал специальный блок, который создал помехи в пробое между двумя сопрягаемыми мирами. Чтобы нас не задело ударной волной. Что, кроме всего прочего, ограничило количество 'гостей', успевших ворваться в главный зал берлоги, до семи 'человек'. Нарвавшиеся на 'комитет по встрече', состоявший из нашей восьмерки в скафандрах, Арти, Семы и Беаты, они не успели даже активировать поле подавления. Или успели, но поздно - в общем, следующие двадцать минут роботам-уборщикам исследовательского комплекса было чем заняться. Наблюдая за их мельтешением, я вдруг вспомнил какой-то фантастический фильм, виденный на Земле, и вдруг сообразил, что проблема дезинфекции при контакте сопряженных миров решается Службой как-то по-другому. Без опрыскивания какой-нибудь гадостью, карантина или обследования одетыми в костюмы высшей защиты специалистами. Мне даже захотелось расспросить Эола, но он оказался занят: вместе с Манышем координировал работу всех задействованных в процессе сопряжения разных пространств лабораторий. Задумчиво оглядев зал и не увидев каких-нибудь странных излучателей-дезинфекторов или чего-нибудь в том же духе, я решил выбросить ненужные мысли из головы, и, посмотрев на периодически подпрыгивающего на месте Щепкина, усмехнулся: попытка подогнать снаряжение штурмового комплекса так, чтобы оно не звякало, показалась смешной. На мой взгляд, после двух мощных взрывов заботиться о какой-то там тишине было, мягко выражаясь, идиотизмом.
   Двадцать минут пролетели довольно быстро. Замерев перед порталом, я помахал рукой остающимся на Элионе ребятам, и, дождавшись команды на тактическом экране шлема, ушел в джуше, первым рванулся в портал и... ухнул в чудовищного размера пропасть, разверзшуюся под ногами!
   Тело среагировало само: активировав антиграв, я перевел скафандр в пологое планирование под углом градусов в тридцать к вертикали, и ошалело присвистнул от удивления. То, что творилось вокруг, напоминало декорации к фантастическим фильмам-катастрофам. Земли, как таковой, я не увидел. Как, собственно, и неба над головой. Все еще чернеющий провал активированного портала словно висел в воздухе в центре уничтоженной взрывом части многоярусного мегаполиса. Трудно сказать, сколько 'этажей' отделяло меня от неба этой планеты (если, конечно, база андроидов располагалась не на каком-нибудь крупном астероиде, или, что еще хуже, на космическом супер-корабле). Но где-то высоко-высоко разорванные элементы конструкций смыкались в некое подобие потолка. Скорее всего, являющимся основанием следующего, еще более высокого, яруса. И мысль о том, что для активации маяка придется добраться до звездного неба, вдруг заставила меня поежиться. Усилием воли выбросив из головы посторонние мысли, я врубил тактическую систему скафандра, и облегченно вздохнул: в радиусе нескольких сотен метров не оказалось ничего похожего на активные огневые точки или двигающиеся биологические объекты. Вскинув голову вверх, я удостоверился, что надо мной 'висят' все остальные 'первопроходимцы', включая Чудака, и, слегка успокоившись, принялся разглядывать окрестности.
   А посмотреть было на что: два не таких уж слабосильных взрыва словно выгрызли из многослойного 'пирога' мегаполиса огромный, диаметром метров в восемьсот, сферический кусок. Огромная масса оплавленных, все еще дымящихся конструкций рухнула вниз, образовав чудовищную по размерам свалку. Естественно, выжить в этом огненном безумии было невозможно. Ударная волна, прокатившаяся по примыкающим к месту взрыва коридорам и магистралям, превратила подступы к 'воронке' в завалы, а электромагнитный импульс подавил работу всех информационных, электрических и каких-то-там-еще сетей. По крайней мере, ничего работающего в радиусе двух километров мои сканеры не засекли. Если, конечно, не считать помех от периодически искрящих кабелей, вспышки от которых здорово действовали на нервы: система цветопередачи шлема постоянно меняла режим работы, стараясь и не ослепить хозяина, и 'раскрасить' царящий в 'воронке' полумрак...
   Вообще разглядывать окрестности через оптический умножитель скафандра было очень удобно: умная система позволяла менять режимы сканирования в очень широком диапазоне частот, и через пару минут я, наконец, нашел место, откуда можно было бы начать движение в сторону, противоположную бывшей военной базы. Зависнув напротив края третьего снизу яруса, я дождался, пока ко мне спланируют остальные, и, скинув предполагаемый маршрут движения Манышескому 'умнику', попросил провести повторное сканирование, а сам, наведя умножитель на место нашего перехода, с легкой ностальгией посмотрел на еле видимую с такого расстояния черную точку портала...
   - Слышь, Карлсон! Пора забыть о небе... У нас чуть больше восемнадцати минут... Потом грохнет так, что мало не покажется... - Вовка беззастенчиво отвлек меня от созерцания аномалии. - Кстати, мне кажется, что с ориентацией маяка возникнут проблемы. Разрушено одиннадцать ярусов, а неба не видать! А из подвала звезд не видно... Сколько тут, интересно, этажей?
   - А хрен его знает... - пожав плечами, буркнула Беата. - Посчитаем, когда попремся наверх... Кстати, Мымрик, что тут с атмосферой?
   Чудак, он же Мимир Орнид, повернувшись к ней всем телом, утвердительно покачал шлемом:
   - С атмосферой все в порядке. В принципе, если не считать пылевой взвеси и продуктов горения, находящихся в воздухе, то мы все можем дышать и без скафандров. Но снимать шлемы здесь, так близко от эпицентра взрыва, я бы не советовал... Кстати, вскоре вся эта высокотехнологическая оболочка может превратиться в мертвый груз: если верить моим датчикам, то в семистах сорока трех метрах впереди начинается зона, контролируемая сканерами и усеянная излучателями поля подавления... А вот если двигаться вниз, то часть из них можно обойти...
   - Схему движения проработал? - поинтересовался я.
   - В той или иной мере... Очень много экранированных областей. Сканеры отказываются работать адекватно...
   - Ладно, харе разводить ля-ля... - подал голос Щепкин. - Ноги в руки и понеслись...
  
  ...Первые четыре яруса по дороге вниз мы преодолели с безумным трудом: каждый шаг через нагромождения переломанных стенных панелей, какой-то техники, элементов конструкций и тому подобной дребедени давался с огромным трудом. В некоторых местах приходилось в буквальном смысле проламываться через нерукотворные баррикады, так как альтернативные пути, высвечиваемые сканерами на тактических экранах, частенько оказывались еще менее проходимыми, чем путь, выбранный Мымриком. Зато эти ярусы казались сравнительно живыми - если не считать того, что все оборудование, которое должно было функционировать на странном подобии завода, сквозь который мы спускались, было обесточено. Биологические объекты, то и дело возникавшие на сканерах, мы старались обходить: несмотря на маскировку, попадаться на глаза аборигенам у нас пока не было никакого желания. Хорошо, что нам удавалось найти эстакады и наклонные пандусы, позволяющие кое-как двигаться в избранном направлении - на мой взгляд, из-за аварии их могли бы и заблокировать, благо строителями этого города такая возможность явно предполагалась. Ведь не зря же и в начале, и в конце межъярусных переходов сканеры обнаруживали в стенах массивные металлические плиты и механизмы, позволяющие перекрывать ими проходы. Из-за перебоев с энергоснабжением или по какой-то другой причине, но большинство приводов плит и ламп внутреннего освещения не функционировали. Что не могло не радовать: в противном случае шансов уйти от возможного преследования у нас практически не оставалось бы.
  На минус пятом этаже от нижней точки пролома на тактическом экране пропали последние метки живых существ, и я вдруг поверил, что мы смогли уйти... А через какое-то время пришлось выслушать доклад удивленного показаниями приборов Орнида, почему-то решившего, что отсюда и ниже начинается что-то вроде зоны отчуждения. В которой можно будет обосноваться и начать искать пути для доставки маяка наверх. К звездам...
  
  
  Глава 41. Маша.
  
  Состав боевых троек, объявленный еще в берлоге Эола, меня слегка расстроил. Да, разумом я понимала, что для охраны и, при необходимости, переноски Мимира, единственного среди нас специалиста по настройке и активации маяка нужны и Угги, и Нейлон. И скомпоновать из оставшихся шести человек две полноценные боевые единицы по другому не получится никак: при всем желании и я, и Оливия, прикрывающие спину моему мужу, не составим конкуренцию ни одному, ни другому. В связке Беата - Эрик - Глаз слабым звеном окажется Щепкин. И дело тут не в том, что он хуже работает на мечах - чтобы добиться такого же понимания партнера, как у ребят, и ему, и мне надо провести на Элионе не одно десятилетие. Вообще, на мой взгляд, самой лучшей комбинацией из всех возможных в первой тройке был бы состав из Ольгерд, Деда и Беаты, но брать Мериона с собой не захотел Ольгерд, а оторвать Хвостика от мужа ее нынешнем моральном состоянии было нереально. В общем, двигаясь так, чтобы в экстремальной ситуации я могла бы оказаться за правым плечом мужа, я мрачно поглядывала по сторонам и не сразу поняла, что многочасовой переход по заброшенным тоннелям и лестницам, наконец, завершился.
  - Думаю, это место нам подойдет... - замерев напротив ничем не отличающихся от десятков соседних двери, буркнул Мимир, и, поводив сканером в полуметре от пола, сделал два шага назад и выстрелил в стену.
  Дверь вздрогнула и слегка осела.
  - Замок разблокирован. Сдвиньте ее в сторону, пожалуйста! - повернувшись к стоящему рядом с ним Угги, попросил ученый. - Насколько я разобрался, открывается она вправо...
  Отсутствие на ней ручки Угги не остановило - вставив в щель, возникшую между дверью и дверным проемом какую-то железяку, он довольно легко сдвинул тяжелую плиту в сторону, и, первым шагнув в образовавшийся проход, доложил:
  - Чисто... Можете заходить...
  Вовка, естественно, промолчать не смог:
  - А было бы грязно, ты бы подсуетился и прибрался? А где твоя шестиствольная швабра с насадками для бесшумного мытья?
  - Я ее махнул на роботизированный уборочный комплекс... - огрызнулся здоровяк. - Только вот забыл отключить функцию радиоприемника и внешние динамики...
  - Это ты на что, царская морда, намекаешь! - притворно нахмурившись, поинтересовался Щепкин. - На БАМ отправлю, гада...
  - Так, хватит паясничать... - прервал их перепалку Олежка. - Мимир, Угги, Нейлон! За вами - внешний периметр. Комплексы датчиков, стационарные стрелковые позиции и тэдэ... Вторая тройка - за вами обед... Не тяните - жрать хочется, а стимуляторы надоели... Я с девочками пока спущусь еще на ярус ниже - кажется, внизу есть люди, и довольно много...
  ...Удостовериться в его правоте сразу нам не удалось: буквально через десять минут после начала спуска по обнаруженному неподалеку пандусу Олег, идущий впереди, вдруг замер на месте и недовольно пробормотал:
  - В сотне метров впереди начинается зона, покрытая полем подавления. Если мы сунемся туда в скафандрах, то, боюсь, изобразим памятники самим себе. Надо вернуться, снять все это барахло, и попробовать пройти налегке... Какие будут возражения?
   В принципе, я была не против - при всем удобстве и мощности штурмового комплекса мне в нем было неуютно: на нервы действовало практически все, начиная от системы удаления отходов жизнедеятельности и до безумного количества информации, отражающейся на тактическом экране шлема. Поэтому, кинув взгляд на уходящий вниз коридор, я радостно подпрыгнула на месте и сконфуженно посмотрела на расхохотавшуюся Оливию: не рассчитав реакции приводов конечностей, я подскочила аж до потолка и оставила на нем солидную вмятину...
  Олег на мою ошибку реагировать не стал: на изображении его лица в моем шлеме играла задумчивая улыбка, а разобрать выражение глаз мне не удалось.
  - О чем думаешь, милый? - тут же поинтересовалась я.
  - Да как тебе сказать? - тут же откликнулся он. - Думаю вот, стоит ли врезаться в их системы водоснабжения и энерговоды. С одной стороны, на одних стимуляторах и концентратах долго не просидишь. С другой отследить несанкционированный взлом, как мне кажется, не так сложно... Надо будет посоветоваться с Мимиром... Ладно, решим потом... Ну, что встали? Пошли обратно, что ли.
  А через какие-то полчаса я, наконец, смогла снять с себя тяжеленную сбрую, и, удобно устроившись на кофре со снаряжением, принялась за еду...
  
  ...Двигаться по коридорам 'налегке' оказалось не так удобно, как мне казалось в нашем импровизированном лагере. Самой большой проблемой оказалось практически полное отсутствие освещения, что, без 'умного' скафандра создавало нешуточные проблемы: вместо десяти минут, потраченных на спуск по уже разведанному пути, на этот раз мы потратили почти час. И при этом умудрились изгваздаться, как чушки. Если бы не люминесцентные трубки, дававшие слабенький свет при переламывании, то лично я бы заплутала бы еще на первой сотне метров. Впрочем, учитывая то, что наш небольшой отряд вел мой муж, такая перспектива меня практически не пугала - Олег, по-моему, был способен без всяких проблем ориентироваться где угодно. Поэтому я топала следом, стараясь наступать след в след, и в основном думала о том, что нас ждет впереди.
  Особой любви к космическим операм я не испытывала, и мои представления об альтернативных мирах заканчивались парой романов в стиле 'фентези', в которых не было ничего похожего на эти безумные катакомбы. Путешествия с мужем тоже не дали опыта выживания в высокотехнологичном мире, поэтому мне было немного не по себе: глядя по сторонам, я никак не могла поверить в то, что отсюда удастся выбраться хоть куда-нибудь. А вот Беата, судя по выражению лица, ничуть в этом не сомневалась: с интересом заглядывая за каждый попавшийся на пути поворот, она в своем непередаваемом стиле комментировала увиденное. Правда, у меня создалось впечатление, что она, как бы это помягче сказать, просто хорохорится, веселя нас по привычке, но к моменту, когда Олежка поднял руку и жестом потребовал внимания, я все чаще стала ловить себя на мысли, что почти перестала трястись от иррационального страха перед замкнутым пространством...
  - Там, впереди, ОЧЕНЬ много людей... - выделив слово 'очень', негромко пробормотал Коренев. - Думаю, торопиться не стоит... Стойте тут- я спущусь чуть ниже и посмотрю, что там и как...
  Как ни странно, Беата не возражала - полуприкрыв глаза, она ушла в себя, видимо, тоже прислушавшись к своим ощущениям. Прислонившись к стене, я забрала у Олежки светильник и, неожиданно для себя вдруг почувствовала, что по моей спине побежали мурашки: муж растворился в полумраке так незаметно, что мне снова стало не по себе.
  - Я чувствую всего десятка полтора... Где-то ниже и правее... - так же тихо сказала Хвостик через пару минут. - Эх, мне бы мои мечи...
  Я угрюмо кивнула: ножи, доставленные нам Мимиром, были великолепны, но сравниться с клинками Беаты не могли никак. Не говоря уже о Черных мечах. Если даже я чувствовала себя безоружной, то что можно было говорить об ощущениях женщины, с самого детства не выпускавшей из рук 'нормального' оружия?
  - Возвращается... - минут через пятнадцать снова подала голос Беата. - Идет довольно спокойно... Не дергайся - дождемся здесь... Двигаться навстречу команды не было...
  ...Олег вынырнул из-за поворота, как чертик из табакерки. И жестом пригласил нас следовать за собой. Метнувшись следом за ним, я прошла каких-то пару поворотов, и вдруг сообразила, что впереди начинает светлеть.
  - Там есть освещение? - еле слышно поинтересовалась я, догнав мужа и слегка придержав его за рукав
  - Да. Еще метров сто, и мы на месте! - почему-то усмехнувшись, ответил он и посмотрел мне в глаза. В почти полной темноте его взгляда я не поняла, но на всякий случай изменила скорость восприятия, подобравшись к состоянию джуше практически вплотную. Судя по всему, Беата сделала то же самое. Однако, как оказалось, зря - за странной, похожей на помесь стали и пластика дверью, за которой тускло сияла первая встреченная нами в подземелье работающая световая панель, никакой опасности не было.
  - О, блин!!! - прикоснувшись ладонью к рукояти закрепленного на правом бедре ножа, Хвостик замерла в проеме, не в силах сделать следующий шаг. И было с чего: картина, открывшаяся перед нами, могла потрясти кого угодно. За исключением, разве что, аборигенов: в рассеянном свете еле-еле работающих ламп перед нами возник самый настоящий подземный город! С многоэтажными домами и улицами, с колоннами, упирающимися в серый, выщербленный потолок и полуразрушенными пандусами, опутывающими здания с первых этажей и до последнего. В отличие от всех виденных ранее, этот ярус выглядел чрезвычайно странно - во-первых, здесь теплилась какая-то жизнь. То почти на каждом видимом нами здании тускло светилось по нескольку окон. Во-вторых, в отличие от предыдущих, тут чувствовалась хоть какая-то работа систем вентиляции - мое лицо обдувал легкий ветерок. В-третьих, даже через вставленные в нос фильтры чувствовались запахи - около нашего лагеря пахло разве что вездесущей пылью и запустением. Впрочем, особой радости это не доставило - ароматы, донесшиеся до нас, мало напоминали те, что можно унюхать в парфюмерном магазине. Лично мне показалось, что мы забрели на свалку. Кроме всего этого, предыдущие целые ярусы, за исключением 'заводских' редко оказывались выше двадцати метров... ...
  - Ну, как вам городок? - поинтересовался Олежка. - Насмотрелись?
  - Бомжатник какой-то... - вырвалось у меня. - И тут живут эти самые андроиды?
  - По логике - да! - ответил он, глядя куда-то вниз, туда, куда вела ржавая металлическая лестница, непонятно как все еще удерживающаяся на высоченной, метров в двести, стене. - Людей внизу навалом. Правда, то, как они там распределились, меня слегка удивляет...
  - В смысле? - поинтересовалась Беата.
  - Вот в этом доме я чувствую троих... - кивнув на ближайший к нам 'небоскреб', хмыкнул мой благоверный. - На двадцать шесть этажей не очень много, не находите? Вот в том домике, справа - одиннадцать... Чуть дальше - двое. В этом - семеро...
  - Может, у них рабочий день? Все на работе? - спросила я.
  - Не исключено. Но все равно маловато... И со светом тут не очень... Интересно, а как город освещается ночью, если сейчас - день? Ладно, давайте за мной. Только осторожно - лестница держится на честном слове, и если она рухнет - обратно мы можем и не подняться...
  - А что ты там забыл? - на всякий случай спросила я, подергав рукой изъеденный ржавчиной поручень.
  - Хочу пригласить кого-нибудь в гости. Мимир сказал, что с его оборудованием изучить язык за пару дней - не проблема. Так что нам нужен его носитель...
  
  
  
  
  Глава 42. Беата.
  
  Подземный город выглядел заброшенным. Казалось, что в серые, однообразные здания, упирающиеся верхними этажами прямо в потолок яруса, уже давно забыли, что такое Жизнь. Редкие пятнышки освещенных окон, как ни странно, усиливали это ощущение: свет в них выглядел таким тусклым, словно в квартирах вместо осветительных приборов использовали свечи или лучины. Легкий ветерок, то и дело взъерошивающий мои волосы, отдавал жутким смрадом, а ступени ведущей вниз лестницы, казалось, должны были развалиться при первом же шаге. В общем, спускаться вниз не хотелось. Впрочем, особого выбора у меня не было, поэтому, еще раз попробовав ощутить присутствие всех тех 'людей', о которых рассказал Ольгерд, я в который раз позавидовала мощности развившегося у него 'чувства', и, пристроившись за Машей, аккуратно наступила на первую ступеньку...
  Несмотря на кажущуюся хлипкость, лестница не покачнулась даже под немаленьким весом брата, так что минуты через две мы неслись вниз, перескакивая через ступеньку. Правда, на всякий случай, пребывая в состоянии джуше. Маша зачем-то усиленно вертела головой, видимо, опасаясь попасться на глаза каким-нибудь праздным обывателям. Или, что вероятнее, пытаясь углядеть какие-нибудь камеры наружного наблюдения. Мне было все равно - этих самых 'обывателей' мы с братом почувствовали бы издалека, а искать технические средства без аппаратуры скафандра казалось глупостью. Поэтому я не забивала себе голову всякой ерундой. Просто двигалась вниз и мечтала о возвращении в Аниор. Правда, такой расслабон продолжался относительно недолго - последние пролеты лестницы оказались в гораздо худшем состоянии, чем наверху: чем ближе к 'земле', тем чаще стали попадаться выломанные ступеньки, погнутые перила и отвратительного вида пятна, через которые я старалась перепрыгивать. Последних двух пролетов не оказалось вообще - с высоты метра в четыре пришлось прыгать. Предварительно повиснув на торчащем из-под последней ступени металлическом пруте...
  - Насколько я понимаю, в случае необходимости я должна буду туда взлететь? - посмотрев на нависающую над головой лестницу, мрачно поинтересовалась Маша. - И как вы себе это представляете?
  - Разбегаешься, машешь крыльями, и взлетаешь, ангелочек... - привычно поддела ее я и замолкла - развивать мысль дальше было неохота.
  - Сегодня я в другой ипостаси... - огрызнулась Логинова, и, не дождавшись продолжения, удивленно посмотрела на меня: - Что, и про метлу не спросишь?
  - Хвостик в прострации... - угрюмо буркнул Ольгерд. - Надо было оставить ее в лагере...
  - Не надо ля-ля... Лучше объясни жене, как туда забраться... - лениво бросила я, и, вздохнув, двинулась в сторону ближайшего дома...
  ...Вблизи здание вызвало у меня странные ассоциации - я словно на мгновение перенеслась в Аниор эпохи завоевания его Орденом Алого Топора: обугленные стены, хранящие следы пожара, чудовищные проломы в стенах, горы непонятного мусора и пыль, покрывающая все и вся. Казалось, что здание чудом выстояло в горниле войны, и сейчас доживает свои последние дни.
  - Тут, говоришь, было двое? - поинтересовалась у Ольгерда Маша, заглядывая в ближайший к ней пролом. - И что они тут, интересно, делают?
  - Судя по тому, что не двигаются - наверное, спят... - за него ответила я. - Этаже на четвертом-пятом...
  - Ну, и чего мы ждем? Пошли уже... Не нравится мне тут...
  - Идем... - брат двинулся в сторону ближайшего дверного проема, автоматически нащупывая ладонью рукоять закрепленного на бедре ножа. - Маша, ты замыкаешь...
  Описать состояние лестницы я бы не взялась при всем своем желании - двигаться по тому месту, где когда-то были ступеньки, приходилось по колено в безумном нагромождении обломков стен, каком-то тряпье, омерзительно выглядящем и пахнущем мусоре и пластиковых контейнерах. Впрочем, судя по утоптанной тропке, жители верхних этажей пользовались тем же путем, что и мы: следы их ног и отходы жизнедеятельности встречались буквально на каждом шагу.
  - Эх, был бы у меня противогаз... - шепотом пробормотала Маша, морща нос и глядя на двигающегося впереди меня мужа.
  - Тишина! - жестом прервал ее словоизлияния Ольгерд, и на мгновение замер перед входом на четвертый этаж. Короткая последовательность жестов, и он исчез в коридоре. Логинова двинулась следом. Я, забежав на пятый этаж, свернула налево и, пройдя по коридору метров двадцать, замерла за дверью, за которой ощущалось присутствие еще одного аборигена. Атаковать приказа не было, поэтому я, 'вполуха' прислушиваясь к происходящему за дверью, я пыталась сканировать происходящее ниже: брат, выждав две условленные минуты, двинулся на захват первого, выбранного им жертвой, андроида.
  Судя по мертвой тишине в доме, особых проблем у него не возникло - уже через пару десятков секунд все три ощущаемых мною образа двинулись обратно к лестничной клетке, и я, решив, что контролировать моего 'клиента' нет необходимости, двинулась обратно. Слетев на четвертый этаж, я с интересом посмотрела на спеленатое тело, взваленное на плечи Ольгерда, и ухмыльнулась: 'язык', упакованный 'скотчем', с металлической экранирующей сеткой на голове выглядел довольно смешно. А вот брат выглядел донельзя удивленным - то и дело косясь на болтающуюся на уровне своего живота лицо жертвы, он все ускорял и ускорял шаг, к первому этажу практически перейдя на бег.
  - Что с ним не так? - еле дождавшись момента, когда мы доберемся до лестницы, по которой мы спустились на этот ярус, спросила я, и получила малопонятный ответ:
  - Если он - андроид, то я - Измирское чудовище.
  - Ну, пожалуй, чудовище ты похлеще Измирского, но каким боком это касается языка? - наступив на подставленные ладони брата, я взлетела вверх, зацепилась руками за пообтертый нашими же руками прут, и, подтянувшись, оказалась на площадке.
   - В нем от силы килограмм сорок пять весу... И реакция, как у забора... Готов сожрать собственный ботинок, если в него имплантированы те же блоки, что и в гостях, посетивших Эоловское логово... - отправив вслед за мной и Машу, Ольгерд дождался, пока я спущу вниз веревку, обвязал ею своего языка и, с короткого разбега сделав пару шагов по стене, дотянулся руками до края площадки. - Хотя, может быть, он просто уже слишком стар, и имплантаты уже удалили?
   - Ботинки есть не стоит... - возмутилась Маша. - Извини, но если ты полазаешь по этой грязи босиком, то я тебя к себе не подпущу... Даже если ты найдешь, где и чем помыться... И лечить тебя после такого блюда не собираюсь... Если ты еще не заметил, автомеды тут не пашут...
  - Кстати, да... - задумчиво прислушавшись к своим ощущениям, буркнул Ольгерд. - Ладно, уговорила...
  Втянув тело на площадку, брат снова закинул его себе на плечо, и, кивком отправив меня вперед, двинулся следом...
  
  ...Жрать ботинок не было необходимости: как показала аппаратура Мымрика, абориген был самым обычным человеком. Разве что слегка мутировавшим под воздействием местного радиационного фона. Кстати, часть изменений можно было заметить даже невооруженным глазом - радужка глаза у него отливала легким оттенком синего, что здорово не понравилось моему супругу:
  - Надо же, в их распоряжении была целая планета, а они приволокли какого-то старого педика... - буркнул Вовка, демонстративно морщась.
  - А ты ждал местную путанку? - огрызнулась Маша. - Мы нашли одну, но она оказалась не в твоем вкусе - всего пятьдесят три килограмма при росте в метр шестьдесят пять...
  - Так, не понял? А сколько должно было быть? - Щепкин почему-то задумчиво посмотрел на меня.
  - При таком росте - как минимум килограммов за сто... - с совершенно серьезным выражением лица выдохнула Логинова. - Ты же сам говорил, что хорошего человека должно быть много! А твоя супруга, дескать, вобла сушеная...
  - Беаточка, солнышко, это гнусные инсинуации!!! - взвыл Глаз, и, упав передо мной на колени, принялся заламывать руки. - Не верь ей, она врет...
  - Ребята! Может, займемся делом? Мимир! Пленный - в твоем распоряжении. Нам нужно знать язык, и чем быстрее - тем лучше... - неожиданно для себя самой зарычала я. - Я хочу домой. Понятно?
  Вовка мигом оказался на ногах и растерянно уставился мне в глаза:
  - Кися! Что с тобой, а? Ну что же ты, а? Все будет нормально, правда... Я обещаю...
  - Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я себе этого никогда не прощу... - прошипела я. Потом повернулась к замершим на месте ребятам и добавила: - И всем вам - тоже. Так что, прежде чем что-то делать - хорошенько подумайте...
  
  ...Следующие двое суток Вовка от меня не отходил - растерянный и грустный, как побитый щенок, он пытался предугадывать мои желания, то и дело заглядывал в глаза и даже перестал шутить. Глядя, как он мучается, я в какой-то момент вдруг поняла, что перегнула палку - и он, и Ольгерд, и все остальные просто делали то, что должны были делать, и мое выступление просто испортило им настроение и, наверное, сказалось на душевном состоянии. В общем, к моменту, когда Мимир закончил работу с иномирянином, я проиграла битву с разыгравшейся совестью, и решила, что пора извиняться. Однако сделать первый шаг мне не удалось. За меня то сделала Маша:
  - Беата! Мне кажется, ты не права... - дождавшись, когда я отправлюсь в 'туалет' - в помещение, расположенное в паре сотен метров от нашего лагеря, она увязалась следом и сразу же, как говорил Вовка, взяла 'быка за одно место'. - Да, если верить пророчеству, Вовка ходит по лезвию ножа... А разве все остальные - нет? Задумайся - в каждом из этих долбанных стихов есть намек на то, что нас ожидает. А ведь какие-то из них вы могли пропустить... Вдруг в тех, не прочитанных, есть намек на еще чью-то смерть? Или ранение? Знаешь, я до сих пор не могу привыкнуть к вашему миру - тут, то есть там, на Элионе, вы проливаете кровь так, как будто она - вода! И каждый раз, провожая взглядом уходящего черт его знает куда из Аниора любого из вас, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не заорать 'стой, куда ты прешь, идиот?'! Я безумно боюсь потерять Олежку, тебя, Деда, Оливию... И в то же время понимаю, что вас нельзя останавливать... Знаешь, я никогда не верила в предопределение, а сейчас стала фаталистом: то, что написано у каждого из нас на роду, обязательно случится. Если, конечно, Судьбу не исправит мой муж, как это у него получилось на Ронтаре...
  - Ну, да, если кто и сможет, то только Ольгерд... - задумчиво глядя на трещину в стене, пробормотала я. - Знаешь, мне кажется, что я просто начинаю взрослеть... И научилась беспокоиться о близких...
  
  
  
  
  Глава 43. Кириллов.
  
  - Я требую извинений! По всей форме и от каждого!!! - завизжала Лариса, поняв, что их злоключения, толком не начавшись, уже заканчиваются. - Поверьте, это все вам даром не пройдет!!! Я сделаю все, чтобы вы надолго запомнили каждую минуту нашего пребывания здесь...
  - Рот закрой, и не обещай того, чего сделать не сможешь... - накинув на плечи куртку, Михаил Вениаминович вышел в коридор, посмотрел по сторонам, и, дождавшись, пока офицер выйдет из их камеры, направился следом.
  Мрачный, как грозовая туча, военный, с трудом сдерживая бешенство, двигался по коридорам с такой скоростью, что Лариса сразу же начала ныть, а буквально через минута подвернула ногу. Впрочем, учитывая совершенно нереальное количество постов охраны, на преодоление каждого из которых уходило минуты по полторы - две, сам Кириллов даже не запыхался. И успел основательно обдумать те вопросы, которые собирался задать на выходе. Поэтому, стоило распахнуться последней двери, ведущей к свободе, как он обошел замершего на пороге офицера и поинтересовался:
  - Насколько я понимаю, с нашими близкими на Мартинике та же история, правда? Вас вынудили отпустить всех. Тогда мне надо знать дату и время их возвращения в Париж. Прежде, чем возражать, подумайте... - не дав возмущенному военному открыть рот, Кириллов слегка повысил голос и презрительно усмехнулся: - ...может, не стоит злить по мелочам того, кто заставил вас плясать под свою дудку?
  - Нас никто не заставлял... - прошипел их сопровождающий.
  - Позвольте мне усомниться... И не заставляйте это проверить - к чему вам лишние унижения? Вы же понимаете - один звонок, и ЕГО требования станут чуточку шире...
  - У нас есть номер вашего телефона. Сообщим, как там все определится... - офицер, скрипя зубами от злости, все-таки сдался. - Даю слово...
  - Вот и отлично. А теперь будьте любезны организовать нам транспорт до ближайшей гостиницы. И оплатите мое проживание до дня их прилета. Кроме этого, мне нужен билет на имя моей бывшей супруги до Москвы - думаю, эта маленькая услуга зачтется вам, как моральная компенсация за наше пребывание у вас в гостях...
  - На какое число? - пару раз глубоко вздохнув, практически по слогам поинтересовался его собеседник.
  - На сегодня было бы идеально. Но если вы не успеете доставить ее в аэропорт - можете отправить с утра...
  - В какую такую Москву? - ошарашено пробормотала Лариса и ошалело посмотрела на мужа. - И почему на 'бывшую'?
  - Я же тебе говорил - как все закончится, так мы разведемся. А сегодня нас отпустили...
  - А я не хочу разводиться! - сжав кулачки, взвизгнула она. - Я тебя люблю, я твоя жена...
  - Я сказал все, что хотел. Остальное решишь с моим юристом. В Москве или где ты там устроишься. Карточку твою я пока блокировать не буду - правда, аппетиты слегка ограничу. И не надо истерик - бесполезно. Все, можешь ехать...
  - Я... - начала было Лариса, но тут же заткнулась: за годы семейной жизни она научилась чувствовать по голосу супруга, когда спорить абсолютно бесполезно. И... разрыдалась...
  Кириллов, не обратив внимания на ее слезы, шагнул к подъехавшему к ним автомобилю, и, кивком попрощавшись с провожающим его ненавидящим взглядом офицером, сел на заднее сидение...
  
  ...В зале прилета было многолюдно: за последние полчаса совершили посадку семь аэробусов, и толпа, ожидающая выхода своих близких, все прибывала и прибывала. Следуя за двигающимся впереди провожатым из GIGN, Михаил Вениаминович без особых проблем прошел в таможенную зону, и вскоре добрался до места, где ожидали посадки на рейс до Москвы прилетевшие с Мартиники россияне.
  - Миша! Мишенька!!! - истошный вопль тещи, заметившей зятя, кажется, заставил обернуться даже тех, кто находился в противоположном краю огромного зала. - Как здорово, что ты здесь!!! Дай, я тебя расцелую! А где моя кровиночка?
  - Лариса улетела в Москву. С ней все в порядке... - с трудом увернувшись от объятий Анны Константиновны, Кириллов сделал шаг в сторону и оглядел мрачные лица восседающих в креслах соотечественников. - Извините, мне надо переговорить с некоторыми вашими коллегами по несчастью...
  - Не поняла? - зашипела мгновенно разъярившаяся женщина, и вдохнула в грудь побольше воздуха, но ее прервал шагнувший из-за спины Кириллова офицер:
  - Госпожа Филиппова? Я попрошу Вас пройти со мной. У нашей службы возникло несколько вопросов по поводу ваших отношений с сообщницей похитителей госпожой Геворкян.
  Мгновенно растеряв всякий пыл, женщина обреченно вздохнула, затравленно посмотрела на зятя, и, поняв, что поддержки не дождется, пробормотала:
  - Вещи брать с собой?
  - Пока не надо... - холодно ответил ей лейтенант, и, кивнув головой в сторону огромного окна, выходящего на летное поле, сделал шаг в его сторону...
   ...Старик в инвалидном кресле мало походил на ту фотографию, которую Кириллову минут за пятнадцать до приезда в аэропорт продемонстрировал лейтенант: сгорбленный, постаревший лет на двадцать, он выглядел тенью того уверенного в себе мужчины, каким выглядел до поездки. Сложив руки на пледе, прикрывающем перебинтованные ноги, Морозов остановившимся взглядом смотрел куда-то перед собой, и не реагировал ни на объявления по радио, ни на обращения к нему сопровождающей его медсестры.
  - Сергей Михайлович? - подойдя к нему вплотную, Кириллов взглядом остановил рванувшуюся навстречу девушку:
  - Мне необходимо переговорить с вашим пациентом! Вам нужен приказ начальства? Считайте, что вы его уже получили...
  - Его нельзя беспокоить! - попробовала было посопротивляться девушка, но, поняв, что гость настроен более чем решительно, покачала головой: - Ладно, у вас минут десять. Не больше...
  - Договорились...
  Никак не среагировав на короткую перепалку, Морозов продолжал смотреть в одному ему интересную точку на полу.
  - Сергей Михайлович! Я - друг вашего зятя и Олега Коренева... - начал было Кириллов. - Выражаю вам свое соболезнование по поводу трагической гибели вашей супруги и...
  - Как еще зовут Олега? - не двигая губами, еле слышным шепотом поинтересовался старик. - И как прозвище моего зятя?
  - Ольгерд. И Мерион Длинные Руки... - так же тихо ответил Михаил Вениаминович. - Я правда их друг... Это? - проследив за взглядом собеседника, Кириллов тяжело вздохнул: - Представитель спецслужбы Франции, которую ребята вынудили сделать все для вашего возвращения на родину... Плохо, что о вашем захвате в заложники они узнали так поздно...
  - Что им было надо? - скрипнув зубами, Сергей Михайлович посмотрел Кириллову в глаза, и Михаил Вениаминович понял, что не сможет солгать:
  - Они хотели заставить Олега и его друзей убивать... И взяли в заложники тех, кто был им дорог... Вас, мою тещу, друга и его ученика...
  - Ублюдки... - выдохнул раненый, и, на мгновение прикрыв глаза, смахнул кулаком скатившуюся по щеке слезу... - Они играют в политику, а мрут почему-то мирные, ни в чем не повинные люди...
  ...Разговаривать с потерявшим жену мужчиной оказалось запредельно тяжело: минут через десять разговора Кириллов вдруг почувствовал, что, несмотря на отличное кондиционирование, вспотел, и ему не хватает воздуха. Морозов не выпячивал своего горя - он довольно логично рассуждал о том, что интерес к его зятю и его друзьям после такого провала должен стать еще больше, что спецслужбы никогда не отказываются от своих планов, и что вряд ли в России они (то есть заложники) смогут чувствовать себя спокойно, и ни разу не затрагивал тему гибели своей жены, но в его внешне спокойном голосе было столько боли, что Кириллов еле сдерживал скопившиеся в уголках глаз слезы. И то и дело сглатывал подкатывающий к горлу комок.
  ...- Нет, деньги я не возьму... Я стар, одинок, и мне ничего не надо... - без тени возмущения в голосе произнес старик, когда увидел в его руках пухлый конверт с пачкой банкнот. - Спасибо за желание помочь...
  - Вам нужно лечиться... Услуги больниц в Москве не дешевы... - попробовал было настоять Кириллов, но быстро понял, что это бесполезно:
  - А зачем? Зачем лечиться? Моей Нелли уже не вернешь... Для кого мне жить?
  - У вас дочь, зять, внучка...
  - Где? Я их часто вижу? - вырвалось у Сергея Михайловича. - Я отжил свое, и меня тут уже ничего не держит... Если хочешь помочь - помоги семье того паренька, который пытался спасти нас всех, и родителям его ученика... Вот им будет действительно тяжело...
  - Я помогу всем... - убирая конверт во внутренний карман куртки, Кириллов выдержал тяжелый взгляд старика, и, подумав немного, добавил: - В Москве вас будет ждать мой человек. Скажет, что от Кириллова. Он устроит вас в больницу и сделает все, что от него потребуется... Он знает, как со мной связаться. И привезет вам телефон, на который сможет позвонить ваша дочь. Если что понадобится - звоните мне или ему. А через недельку - полторы я буду в Москве сам, и вас обязательно навещу...
  - Что с Марком, сынок? - пропустив мимо ушей последнюю фразу, старик испытующе посмотрел Кириллову в глаза. - И как там моя дочка?
  - Их достать не удалось. Есть небольшие проблемы, но, я надеюсь, что вскоре ребята их решат и смогут навестить вас лично...
  - Ты мне не лжешь?
  - То, что отпустили и вас, и меня - полностью их заслуга... - вырвалось у Кириллова.
  - Тебя... тоже? - оживился было Морозов, но, видимо, вспомнив о гибели супруги, снова сник... - Тогда... ясно... Ладно, не буду тебя задерживать... Ты, наверное, хочешь побеседовать с остальными?
  - Да... - не стал отпираться Кириллов. - Хочу.
  - Спасибо. И береги тебя Бог...
  
  ...Слушать рассказ Галины и представлять то, что видела девчушка, было страшно: перед глазами Кириллова возникали картины ночного океана, вспышки выстрелов из винтовки и еле видимые с яхты буруны разрезаемой скутером океанской глади. Глядя в абсолютно сухие глаза так много пережившего ребенка, Михаил Вениаминович неожиданно почувствовал в себе желание убивать. Тех, кто смог выстрелить в спину уплывающему на водном мотоцикле ребенку. Тех, кто расстрелял две обоймы в раненого Соловья, пытавшегося прикрыть собой ученика. Тех, кто, убив жену Морозова, хладнокровно взрезал ей живот, чтобы не всплыла, привязывал к ногам тяжеленные гантели и сбрасывал за борт. Тех, кто стрелял в старика и кто бил ногами в живот эту повзрослевшую за одну ночь девочку...
  - А потом они сбежали, как трусы... - презрительно скривив губы, говорила она. - Включили радио, передали сигнал SOS, и уплыли хрен знает куда...
  - Что за выражения, доча? - автоматически перебила ее мать, но тут же замолчала. Видимо, сообразив, что такие мелочи ее дочь уже не взволнуют.
  - Нас нашел пограничный катер... Потом всех таскали на допросы, пытались поймать на противоречиях - видимо, искали среди нас сообщников похитителей. А эта сука Карина уплыла вместе со своими друзьями.
  - Какая Карина? - не понял Кириллов.
  - Да тварь одна. Приехала с нами, типа, тоже отдыхать, а на самом деле сливала информацию бандитам... - подала голос затихшая было мать Гали. - Удавила бы эту сволочь...
  - Скажи, Галя, а ты уверена, что погиб и Соловей, и Кошкин?
  Девочка потерла лицо ладонями, посмотрела Кириллову в глаза, и тихо прошептала:
  - Их топили так же, как жену Сергея Михайловича. Я видела своими глазами. Кошаку обе пули попали в спину. Одна - куда-то под правую лопатку, а вторая, кажется, перебила позвоночник. А в Геннадия Михалыча попали раз двадцать... Он стреляли даже тогда, когда стало ясно, что он убит... - промолчав почти минуту, вдруг прошептала Галина. - Я... смотрела, и не могла пошевелиться... и не смогла заорать или заплакать... у меня словно отнялось все тело, и... я до сих пор проклинаю себя за трусость... Прыгни я на спину снайперу - они смогли бы уйти... И выжить... Мама, какая я дура-а-а...
  Для того, чтобы успокоить расплакавшуюся девочку, пришлось позвать медсестру, и через полчаса, когда бледный, как смерть, ребенок, забившись в угол кресла рядом с матерью, красными от слез глазами смотрел куда-то на летное поле, Кириллов смог поговорить и с ее родителями.
  Его аргументы оказались достаточно весомыми, и через несколько минут уговоров мама девочки, пряча глаза, убирала оба конверта с деньгами в потертую 'парадно-выходную' сумочку, которой, по прикидкам Михаила Вениаминовича, должно было быть как минимум лет пятнадцать.
  - Я схожу в его школу сразу же после прилета! - тараторила она, видимо, пытаясь скрыть стеснение. - Думаю, что директор школы мне поможет... Мы передадим деньги, вы не сомневайтесь, ладно?
  - Большое спасибо... Я не сомневаюсь... Передайте директору школы, что к матери Соломина я приеду сам, ладно? - тяжело встав, Кириллов оглядел сидящих вокруг жертв 'террористов', и, попрощавшись со всеми, двинулся в сторону выхода...
  - Мишенька! Ты куда, мальчик мой? - визг возмущенной до глубины души тещи заставил его вздрогнуть. - А поговорить с мамой? Ты что, сынуля, не соскучился?
  Дождавшись, пока вырвавшаяся из-под опеки офицера GIGN женщина добежит до него, Кириллов устало посмотрел на возмущающуюся родственницу, и, жестом заставив ее замолчать, пробормотал:
  - Позвоните дочери. Соскучилась она. Кстати, мы с ней разводимся. Прощайте...
  И зашагал прочь...
  
  
  Глава 44. Вовка Щепкин.
  
  Первые четыре дня на Бардаке - так я окрестил планету буквально на второй день, - прошли под знаком борьбы со следствием неразборчивости в выборе сексуальных партнеров. С зудом и мелкой сыпью по всему телу. Особенно 'блудливым', как ни странно, оказался Мымрик - видимо, на их планете блюсти нравственность являлось одним из основных табу. И в результате на третий день он с трудом сосредотачивался на беседе с отловленным Кореневым языком, то и дело корректируя программу своего автомеда. А если серьезно, то процесс адаптации к новому миру здорово действовал на нервы. И не только ему. Правда, всем остальным было заметно легче: изменения, внесенные в наши организмы еще на Ронтаре, позволяли адаптироваться заметно быстрее и легче.
  На пятый день зуд начал стихать, сыпь практически исчезла, и у злых, как черти, девиц снова появилось настроение жить. А вот у бедного пленника оно окончательно пропало - во-первых, его организм крайне негативно среагировал на контакт с такими заразами, как мы, и на второй день 'общения' с нами бедный мужик чуть не загнулся. Во-вторых, режим его допроса с использованием медикаментозных средств и всякого рода аппаратуры вымотал бы даже такого здоровяка, как Угги. Пятнадцать-шестнадцать часов в день промывания мозгов быстро превратили и так не особенно болтливого аборигена во что-то вроде водоросли: все время между попытками вытянуть из него информацию он проводил в забытье, с трудом выходя из него для приема пищи или удовлетворения нужды. Однако Мымрик, первые сутки пытавшийся рассуждать о каком-то там гуманизме, быстро понял, что сроки пребывания в этом мире зависят и от скорости выполнения им своих обязанностей, и, забыв про вбитые на службе принципы, принялся терзать беднягу с утроенным энтузиазмом.
  Результат не заставил себя ждать: на шестой день мы быстренько выучили основы местного языка, потом прошли полуторачасовую процедуру записывания на подкорку полученной Мымриком информации, и еще часов пять пытались разобраться в том, что он нам туда понапихал. Результат напряженной работы мозга можно было выразить одним словом. В период кризиса на Земле переживающим пик популярности. Или несколькими отглагольными прилагательными сексуального характера. Если бы не присутствие дам, я бы не стал сдерживать рвущуюся наружу тираду, и облегчил бы душу, но, увы, такой возможности мне не дали:
  - Только без мата, Вовочка, только без мата! - увидев выражение моего лица, криво усмехнулась Маша. - Веришь, все, что ты можешь сказать в данный момент, просто витает в воздухе... Давай лучше думать, как из этого всего выбираться... А то я что-то начинаю напрягаться...
  А напрягаться было с чего. Мегаполис Дейнор, на втором ярусе которого мы обретались, был одним из десятка городов этой чертовой планеты, в котором еще теплилась жизнь. Вернее, не совсем так - население двадцатимиллионного города никуда не делось, но то, чем они занимались, назвать жизнью не получалось даже с очень большой натяжкой. За восемьдесят с чем-то местных лет, прошедших с момента первого контакта с инопланетным разумом, некогда могучая цивилизация сумасшедшими темпами скатывалась к первобытнообщинному строю. В настоящее время функционировали только предприятия, выпускающие продукты питания и предметы первой необходимости, системы жизнеобеспечения мегаполиса, сеть городских центров здравоохранения, школы первого уровня обучения и местная полиция, работающая на новых хозяев Бардака. И все! Если, конечно же, не брать во внимание теневую экономику, которая делала все, чтобы жизнь обычного горожанина не закончилась после обследования в 'окружном' Центре Обследования и Планирования, паутина которых буквально окутала каждое мало-мальски значимое поселение планеты. А хоть как-нибудь, но продолжалась дальше. Синтетические наркотики, производящиеся практически 'на коленке', раскупались 'на ура', и принимались с таким энтузиазмом и с такого возраста, что к двенадцати годам - времени первого осмотра в 'ЦОиП', около двадцати процентов населения уже зарабатывала необратимые изменения внутренних органов и головного мозга. К шестнадцатилетию два из трех местных жителей не проходили Базовый Осмотр, отбраковывались и... предоставлялись сами себе. То есть продолжали медленно умирать, не в силах отказаться от наркотической зависимости. Зато сохраняли какое-то подобие свободы воли, семьи и близких людей. Некоторым счастливчикам удавалось слезть с местного подобия 'иглы', и продержаться несколько лишних лет. Или оплатить 'процедуры' в подпольных клиниках, после которых жить становилось заметно легче.
  Если бы не 'продвинутая' система воспроизводства населения, при которой дети рождались в результате искусственного оплодотворения и из пробирок, а потом распределялись среди тех, кто не прошел Базовый Осмотр, и существовал в жилых ярусах мегаполисов, то цивилизация наркоманов давно бы приказала долго жить...
  Лаэрры - цивилизация, с которой столкнулись аборигены планеты Меген, тоже старались заботиться о людском стаде: 'родители' прошедших Базовый осмотр получали крупные денежные премии. Только вот соперничать с местной наркомафией у них получалось не очень. И Лаэрры с ней боролись. Как могли. Все увеличивающаяся зона покрытия полями подавления вынуждала переносить подпольные производства 'дури' все глубже под землю или в заброшенные города планеты, и придумывать новые, все более рискованные пути ее транспортировки. Однако барыши, получаемые с продаж каждой дозы, заставляли местные группировки вкладываться в самые рискованные проекты, набирать все новых и новых курьеров, и воевать между собой. Правда, по нашим меркам войны получались какие-то несерьезные - использовать что-либо технологичное под полем подавления как-то не получалось, и в ход шло все, чем можно было резать, колоть и дробить. Ножи, арматура, дубинки и тому подобная дребедень. Особо серьезные разборки между кланами устраивали в местах, где еще не было генераторов полей, и там уже отрывались на славу - судя по рассказам нашего местного друга, в таких перестрелках погибали сотни бойцов с каждой стороны. Если, конечно, процесс не прерывала полиция: стражи порядка быстренько отсортировывали физически годных, а остальным устраивали что-то вроде 'промывания мозгов', после которого человек переставал адекватно воспринимать действительность, превращаясь в подобие куклы, запрограммированной на выполнение самых простых действий - сна, еды, питья и примитивной работы на еще действующих предприятиях.
  Причины, по которой таким образом не обработали все население, я не понял - видимо, ее не знал и наш 'болтливый' друг. Мымрик, подумав, пообещал при случае протестировать такую 'куклу', и назвать причину, которая может объяснить нежелание Лаэрров применять эту технологию повсеместно.
  Не совсем понятно было и с местным эквивалентом денег - с одной стороны, каждый житель планеты, отработав на районном предприятии ежедневный четырехчасовой минимум, получал денежный эквивалент своего труда, позволяющий покупать в автоматических магазинах одежду, продукты и предметы первой необходимости. С другой - самым главным платежным средством в расчетах с дельцами от теневой экономики были внутренние органы здоровых приемных детей, дорощенных до одиннадцати лет! Многие семьи, согласившиеся воспитывать малышей, выделяемых государством, всеми правдами и неправдами пытались доказать органам опеки свою состоятельность как родителей, и, набрав десяток-полтора двухгодовалых воспитанников, усиленно впахивали на районных предприятиях, стараясь обеспечить чада всем необходимым для взросления. Что интересно, средняя местная семья состояла из четырех и более супругов - иначе шансов оградить подрастающие 'чада' от продавцов дури оказывалось слишком мало, и будущие 'доноры' не успевали дорасти до 'товарного' состояния.
  Счастливчики, умудрившиеся удержать детей от соблазнов, по достижению ими одиннадцати становились баснословно богаты. Скупщики органов, получившие в свое распоряжение ходовой товар, не скупились на местные деньги - ведь их клиентам для нормальной жизни после Отбраковки требовался здоровый организм, и за это они готовы были платить... 'Родители', воспитавшие двоих, могли себе позволить относительно безбедное существование на протяжении лет пяти-шести. Что, вместе с девятью годами 'воспитания' составляло среднюю продолжительность жизни 'после' двадцати. Везунчики, вырастившие четверых-пятерых, могли рассчитывать на большие скидки при покупке необходимых им самим имплантатов, и, как правило, заменяли по одному или паре органов из самых пораженных. Единицы, умудрившиеся 'поставить на ноги' больше пятерых - ложились в подпольные клиники на полное обследование, и проживали лет пятьдесят.
  Своих воспитанников продавали не все - часть родителей, старались дорастить детей до Базового Осмотра, чтобы получить вознаграждение и шанс переселиться на верхние ярусы, в которых проживало 'приближенные' к новым хозяевам планеты население, но это удавалось немногим: охота за 'здоровячками' была еще одной важной составляющей местного теневого бизнеса...
  В общем, чем глубже я влезал в свои новые знания, тем противнее мне становилось на душе - ассимилироваться в этом обществе мне совершенно не улыбалось. Но как обойтись без него, я пока не представлял - судя по имеющимся у меня данным, пробиться на верхние ярусы, ныне составляющие поверхность планеты, или выбраться за пределы мегаполиса, не вступая в какие-либо отношения с Лаэррами или наркомафией было нереально. Ибо все пути к местному небу лежали только через них.
  Судя по всему, Олег пришел к такому же выводу, что и я - задумчиво глядя куда-то в направлении яруса, откуда он приволок этого языка, он то и дело делал какие-то пометки в блокноте, лежащем на его колене, и, наконец, что-то для себя решив, повернулся ко всем нам:
  - Ну, как вам этот мирок?
  - Если без мата, то лично мне сказать нечего... - отозвался я.
  - Информации о Лаэррах слишком мало! - перебила меня Маша. - Откуда прилетели, где обосновались, чем заняты, как выглядят! Такое ощущение, что этот, как его, Мелзин, ничего о них не знает.
  - Ну, он вообще-то что-то вроде оператора систем очистки воды... - вступился за 'клиента' Мымрик. - Что он может знать важного? Тем более, с головой у него не очень. Тоже употреблял наркотики, и теперь, мягко выражаясь, не совсем адекватен...
  - Ладно, плевать на Лаэрров - поняв, что все остальные ждут его решения, буркнул Олег. - Все равно ломиться вверх через хрен знает сколько ярусов - идиотизм... Надо выбираться из города, а, значит, искать возможность контакта с местным уголовным миром.
  - Пожалуй, ты прав... - оторвавшись от своих приборов, хмыкнул Мымрик. - Вероятность того, что мы сможем прорваться на верхние ярусы, исчезающе мала... Это даже при таком минимуме информации о Лаэррах, который у нас есть. Только вот с 'плевать' ты поторопился: чем больше чего мы о них узнаем, тем легче будет с ними справиться. Ведь они вряд ли успокоятся на достигнутом. И наши цивилизации еще столкнутся в прямом противостоянии...
  - Так, секундочку! Если мне не изменяет память, то нам надо просто активировать ваш паршивый маяк, дождаться прилета ваших солдатиков и отправиться домой, не так ли? - взвилась с места возмущенная до глубины души Беата. - Какие, нафиг, 'чем больше'? Встали, вышли из города, завели твою шарманку и домой! Сколько человек в вашей армии, скажи-ка?
  - Много... - Мымрик отвел в сторону взгляд. - Я... не знаю...
  - А нас МАЛО! Тут - восемь и дома еще человек сто-двести друзей и близких. Так что информацию об этих чертовых Лаэррах будете собирать сами! Вопросы?
  - Да я не пытался ничего сказать! - задергался соотечественник Эола и Маныша. - Просто все, что мы узнаем мимоходом...
  - Что узнаем - то расскажем... Может быть... - злобно фыркнув, Хвостик убрала руку с рукояти ножа и чуть не сбросила с плеча мою руку.
  - Я тебя люблю... - стараясь отвлечь ее от грустных мыслей, прошептал я ей на ушко.
   На долю секунды ее лицо чуточку смягчилось, но стоило Кореневу снова заговорить, моя благоверная мгновенно превратилась в сжатую до отказа пружину.
  - Завтра перебазируемся в город. Сначала на окраину, туда, где почти никого нет. Думаю, что без автомедов уже можно обойтись. Если что, всегда сможем вернуться. Мимир! Что там с синтезом препарата, который ты мне обещал?
  - Будет готов через час двадцать три... - посмотрев на часы, отрапортовал Орнид.
  - Отлично. Значит, мы сможем не задуряться, что перетравим местное население. Так... дальше делаем следующее - ищем выход на местных подпольных бизнесменов и с их помощью пытаемся выбраться из города. Сколько времени на все это уйдет - я не знаю, но не расслабляйтесь - если я правильно понял мысли Мэлзина, то каждый из нас - лакомый кусочек для местных нелегальных клиник.
  - Мои внутренние органы дороги мне, как память! - буркнул я. - И моя реакция им может не понравиться...
  - Особенно хамить не надо - что тут с системами наблюдения и контроля, мы пока не знаем... Наверное, имеет смысл попробовать замаскироваться под среднего аборигена? Мимир! Это возможно?
  - Думаю, да... - кивнул 'умник'. - Я что-нибудь придумаю... Что из снаряжения берем с собой?
  - Ничего... - пожал плечами Коренев. - Пойдем налегке... Вернуться можно всегда...
  - Надеюсь, ножей это не касается? - прикрыв ладонями любимую перевязь с метательными клинками, встрепенулась Оливия.
  - Нет! - ухмыльнулся Олег. - Как там было, в Пророчестве? 'И под рукой - одни ножи'?
   - Вот-вот! Одни... - усмехнулся Эрик. - А у моей жены - много... Может, лишнее выкинуть?
   - Я тебе выкину... В глаз... Нет, глаз - жалко... - девушка, прищурившись, принялась присматривать место на теле своего благоверного, куда можно было бы метнуть пару-тройку ножей, и бедный Эрик предпочел спрятаться за Угги.
   - Хватит паясничать, оболтусы! - перебил ее бормотание Олег. - Ладно, суть идеи ясна... Остальное придумаем по ходу... Маша! А ужин сегодня в программе есть, или как?
  
  
  Глава 45. Маша.
  
  - Але, Чапаев! Хватит махать шашкой! Включи мозги, что ли... - прервав монолог разошедшегося не на шутку Глаза, Олежка посмотрел на него, как на умалишенного: - Стоит нам попробовать воспользоваться джуше в любой из публичных стычек, то о возможности скорешиться с местными наркоторговцами можно будет забыть...
  - Почему это? - удивленно посмотрел на него Щепкин.
  - Слышь, мыслитель, а ты не задумывался о том, что эти самые наркоторговцы как-то сосуществуют с Лаэррами и созданными ими андроидами? Проблема с распространением наркоты вряд ли радует хозяев планеты, и они наверняка пытаются с этим бороться. Каким способом? С очень высокой вероятностью используют андроидов. Значит, сверхвысокие скорости в бою наверняка вызовут у местных жителей единственную логичную ассоциацию: тот, кто двигается так быстро - засланец! И вести с ним дела они НЕ БУДУТ. Ты хочешь, чтобы от нас шарахались?
  - Мда, ступил, босс! - сокрушенно пробормотал Вовка. - В натуре, надо будет себя контролировать...
  - Угу, и по возможности, постоянно. Кроме того, желательно не нести пургу, так как все, что мы знаем об этом мире - тот мизер, что удалось вытрясти из Мэлзина. А он особым любопытством по жизни не отличался. И вероятность ляпнуть что-то не то слишком высока.
  - Ну, если постараться, то я, так и быть, соизволю... - начал, было, Глаз, но, получив в бок от сидящей рядом супруги, тут же заткнулся.
  - Итак, насколько я понимаю, насчет джуше поняли все... - не обращая внимания на недовольное бормотание Вовки, Олежка зачем-то вытащил нож и пару раз подбросил его перед собой. - Кстати, находиться в нем никто вам не запрещает - реагировать на изменение обстановки надо максимально быстро, просто двигаться с нормальной скоростью, ясно? Еще не хватало, чтобы вас ткнули чем-нибудь острым разные нехорошие дяди...
  - Угу... - хмыкнул Угги. - Давай дальше...
  - Ладно... - слегка расслабился мой муж. - Тогда немного об одежде. Если вы обратили внимание, то балахоны местных жителей скрывают почти все тело, за исключением лица и кистей рук. Я думаю, что такая мода связана с нежеланием демонстрировать имеющиеся на теле шрамы...
  - С таким уровнем хирургии я не удивлюсь, если при операциях по пересадке внутренних органов гибнет процентов тридцать доноров! - немного не в тему возмутился Мымрик. - Вы видели, какими стежками зашивали Мэлзина? Я бы этому хирургу руки вырвал!
  - ...по самые ноги! - 'поддержал' Мимира Вовка. - Да видели мы все...
  - В общем, рукава не закатывать, очки не снимать... - перебил его Олежка.
  - Еще бы эту одежду раздобыть... - не удержалась я. - Хотя без местных 'вечерних' платьев я бы легко обошлась. Как они это носят?
  - Через два часа я, Угги, Маша и наш местный друг отправимся за покупками. У них тут как раз наступит 'рабочий день'. Освещение в целях экономии будет слегка приглушено, а на улицах практически никого не останется. По нашим прикидкам, денег на его браслете должно хватить на шесть комплектов местных 'смокингов' и на три-четыре бокала местной бормотухи.
  - О, блин, вы решили надраться? - возмутился Глаз. - А мы что, рыжие? Я тоже хочу! А еще мне срочно надо в баньку, потом пива с воблой и девочек...
   Беата, внимательно слушающая брата, на 'девочек' не среагировала. А я, услышав слово 'банька', еле удержалась, чтобы не вздохнуть: с момента перехода на эту чертову планету я ни разу не принимала даже обыкновенного душа. Ограничивалась дезинфицирующими процедурами в скафандре и частенько мечтала о горячей ванне.
   - Тебя напоим в следующий раз... - пообещал Олежка. - Надеюсь обернуться часов за восемь. Если что-то пойдет не так - ты останешься за старшего. Разэкранируешь 'Эску', свяжешься с Эолом и потребуешь подкрепления. Ломиться на наши поиски запрещаю. Ясно?
   - И не надейся... - буркнула Беата. - Эолу, конечно, сообщим, но сидеть на месте не будем. Пока они что-нибудь придумают, мы вас уже вытащим... Кстати, может, вместо Маши возьмешь меня?
   - А ты танцевать умеешь?
   У меня отвалилась челюсть:
   - А что, я должна буду танцевать?!
   - Угу... - без тени улыбки сказал он. - И, скорее всего, что-нибудь эротическое. Но без раздевания - тут это не принято...
   - И для кого, позвольте мне узнать? - слегка разозлилась я. - Для тебя, Угги и Мэлзина?
   - Де-юре - да. Де-факто - для посетителей местного бара... Мне надо, чтобы ты вызвала интерес к моей персоне... Думаю, желающих тебя купить найдется предостаточно...
   - И почем сегодня Машка? - расхохотался Эрик. - Я бы прикупил ее по случаю...
   - А в печень? - угрожающе нахмурилась Оливия, решив проявить женскую солидарность.
   - Оболтусы! - Олежка пожал плечами, встал с контейнера с маяком и устало потер ладонями лицо. - Ладно, пойду, пройдусь до туалета, и начнем собираться...
  
  ...Поговорить с мужем по дороге к первому ярусу мне не удалось: отправив меня и Угги вперед, он всю дорогу терзал вопросами находящегося под воздействием его голоса Мэлзина. Причем строя предложения так, чтобы находящийся на грани потери сознания 'язык' мог отвечать односложно и не сбивал дыхание. Однако и такая забота помогала мало - к моменту, когда мы добрались до знакомой лестницы, бедный абориген еле переставлял ноги - видимо, спорта в его жизни явно не хватало. Поэтому перед спуском в город пришлось немного задержаться - Олег собственноручно накормил беднягу стимуляторами, и, удостоверившись, что к Мэлзину вернулся цвет лица, дал команду двигаться. А еще минут через пятнадцать мы ввалились в квартиру нашего нового друга.
  Эх, если бы ее можно было назвать квартирой! Стол, пара стульев, небольшой шкаф и кровать занимали практически все помещение. Сдвижная панель, за которой пряталось жалкое подобие санузла. Мутный и здорово поцарапанный прозрачный пластик окна, за которым виднелся сосдний дом. Полное отсутствие каких-либо обоев, ковра, бытовой техники, картин, цветов в горшках или хотя бы домашних животных. В общем, оставаться в ней даже на минуту мне сразу расхотелось.
  - Как включается вода? - сдвинув в сторону панель, поинтересовался Угги. - Мы бы, пока вас не будет, приняли душ...
  Мэлзин, дождавшись разрешения Олега, рванул к настенной панельке, расположенной перед чем-то, смутно похожим на умывальник, приложил к ней свой браслет и набрал какую-то комбинацию символов. Через несколько секунд за стеной что-то завибрировало, и через пару секунд стихло.
  - Когда разденетесь, встанете вот сюда и прикоснетесь к этому квадратику... - отчаянно жестикулируя, объяснил он. - Потом задвинете панель, и ждите - мойка включится автоматически. Не забудьте зажмуриться - дезинфицирующая взвесь слегка разъедает слизистую. Когда подует теплым воздухом, можно открывать глаза и выходить...
  - И все? - на всякий случай поинтересовалась я.
  - Да... - удивленно ответил хозяин квартиры. - Кстати, фильтры давно пора менять, поэтому вода не очень свежая...
  - В смысле? - задергалась я. - У вас нет водопровода?
  - Есть. Но оплачивать большой объем воды я не в состоянии. Приходится использовать фильтрацию и замкнутый цикл...
  - Знаешь, Угги, я, пожалуй, потерплю, пока они не вернутся... - меня аж передернуло от отвращения. - Будут деньги - будем мыться. А пока что-то не хочется...
  Следующие минут сорок мы с Угги посвятили тренировке - пока Олег, нацепивший относительно чистые вещи Мэлзина, найденные в шкафу, вместе с ним покупал нам одежду, мы неплохо поработали в паре, заставляя себя соображать в джуше, а бить, как обычно. Получалось так себе, но... все-таки получалось. К возвращению моего благоверного я более-менее схватила новое для себя состояние, и, выгнав из квартиры Мэлзина, принялась переодеваться.
  Чертов балахон путался в ногах, натирал под мышками, и действовал на нервы омерзительно-коричневым цветом и фактурой ткани. Минут пять, повозившись с подолом, так и норовящим попасть под ноги, я вдруг сообразила, что одеть все это 'великолепие' можно и поверх своей одежды - тогда я ничего себе не натру, и, в случае необходимости, избавившись от дурацкой накидки, не останусь голой. Быстренько переодевшись, я задрала рукава к локтям, закрепила универсальные ножны на предплечьях, и, встряхнув руками, попробовала достать клинки.
  Рукава, конечно же, мешались, но в принципе мне это удавалось.
  - Ладно, все равно красивее не буду... - буркнула я, и, посмотрев на Угги, расхохоталась: в местной одежде, чем-то напоминающую рясу, здоровый и широкоплечий парень почему-то казался колобком!
  - Что во мне не так? - удивленно спросил он.
  - Да все так... Просто со стороны ты похож на пузырек... - ухмыльнулся Олежка. - Я, наверное, тоже...
  - Угу... - хихикнула я. - Вот такими вы станете, когда перестанете тренироваться, отожрете животы и превратитесь в противных желчных старикашек...
  - Не надейся... - буркнул Угги, закрепляя ножны так же, как это сделала я. - Я умру молодым и красивым...
  - Ладно, молодой и красивый, бери ноги в руки и вали вниз... Через час нам надо быть в 'Доллс'...
  - Где? - услышав знакомое название, я пару раз икнула.
  - Да в местном ночном клубе... - расхохотался Олежка. - Мэлзин говорил, что там иногда баб заставляют танцевать...
  - То есть ты считаешь, что я - баба? - остановившись на пороге, поинтересовалась я.
  - В этом вечернем платье, пожалуй, да... - хмыкнул он, и, не дожидаясь, пока я начну бурчать, подскочил ко мне вплотную и нежно поцеловал в губы. У меня тут же перехватило дыхание, и я растаяла:
  - Уговорил, противный...
  
  ...Из Олега бы получился отличный актер: развалившись на пластиковой лавке и закинув ноги на соседнюю, он вел себя точно так же, как и местное быдло, расположившееся за соседними столиками. Хамство, уверенность в собственной исключительности, презрение ко всем окружающим и ничем не прикрытая агрессия из него так и перли.
  Однако за сорок с лишним минут, проведенных в этой мерзкой забегаловке, подобное поведение еще никого не заинтересовало: видимо, тут хватало своих хамов, и новый, пусть даже и очень крупный, на общем фоне ничем особенным не выделялся. Единственным, кто не сводил с нас взгляда, был то ли бармен, то ли хозяин заведения - по его мнению, приобретение всего четырех бокалов мерзкого пойла за такой длительный промежуток времени могли говорить только о нашей неплатежеспособности. И, как ни странно, он был прав - средства на браслете Мэлзина уже закончились. И купить еще бокал чего-нибудь мы были не в состоянии. А вокруг, как назло, было тихо и спокойно - никто не пытался нарваться на неприятности, померяться силой, храбростью или гонором. А начинать бучу первым Олежке как-то не улыбалось - в отличие от остальных посетителей, мы были тут новичками. И конфликтовать с охраной на пустом месте не было никакого резона.
  - Если в ближайшие минут двадцать к нам не пристанет ни одна падла, придется что-нибудь замутить... - вполголоса буркнул Коренев и недовольно поморщился: идея со стриптизом, высказанная дома у Мэлзина, не нравилась даже ему самому.
  Я дисциплинированно промолчала: в этом кабаке женщины права голоса не имели. И, вместо того, чтобы предложить что-нибудь альтернативное, снова задумчиво посмотрела по сторонам.
  Вообще, опыта пребывания в разного рода злачных заведениях нескольких обитаемых людьми миров мне хватало - человек оставался человеком везде, куда бы его ни забросила судьба или непонятные мне законы миграции между планетами. Харчевни и постоялые дворы Ронтара и Элиона по сути, мало чем отличались от ресторанов Земли: в каждом из них страждущий выпивки и жратвы находил достаточно широкий ассортимент напитков, еды и, частенько продажных женщин. И все это для того, чтобы 'оторваться' на славу. И поэтому атмосфера во всех этих заведениях была приблизительно одинаковой. И, можно сказать, привычной. А в этом чертовом кабаке я отчего-то чувствовала себя не в своей тарелке! Во-первых, здесь не было музыки. Вообще. Не грохотали динамики, не выли и не бренчали на чем-нибудь, способном издавать более-менее мелодичные звуки бродячие музыканты. Мало того, ни одна подвыпившая компания не пыталась оглашать помещение ревом 'Ой, цветет калины', 'Мурки' или их местных аналогов. Никому не били морду, не объясняли правил поведения рядом с 'уважаемыми' людьми. Не домогались до официанток и не придирались к качеству приготовленных блюд. Вместо этого большинство посетителей тупо смотрели в небольшие блестящие вращающиеся шары, установленные практически на каждом столике, и не реагировали даже на стук периодически открывающейся и закрывающейся входной двери. Если бы в воздухе присутствовал хоть какой-нибудь посторонний запах, я бы сказала, что это не бар, а притон наркоманов. И тем, кто находится в состоянии прострации, все проблемы этого мира просто по барабану.
  Чуть позже у меня мелькнула мысль, что если я начну танцевать даже абсолютно голой, вряд ли на меня среагирует хоть кто-нибудь. Что, как ни странно, меня слегка уязвило.
  Судя по всему, та же мысль пришла в голову и Олежке - минут через пятнадцать бестолкового сидения он расстроено поморщился, и, посмотрев на меня, вполголоса буркнул:
  - Ладно, как говорила обезьянка в том анекдоте, потусовались и хватит... Пора валить к ребятам... Тут нам ничего не обломится...
  - Угу... - одними губами прошептала я. - Только я бы перед уходом сходила в туалет...
  - Вон тот коридор, слева от перегоревшего светильника... - мгновенно сообразив, что я не знаю, куда идти, подал голос наш провожатый. - По-моему, вторая дверь по правой стене.
  Потом заметил, что вслед за мной приподнялся и мой супруг, и еле заметно покачал головой:
  - Провожать женщин не принято!
  Опустив глаза к полу, я проскользнула между столами, и, двигаясь в указанном направлении, задумалась над последними словами Мэлзина: у меня создалось ощущение, что он осознанно решил нам чем-то помочь. Что, на мой взгляд, выглядело странно. Впрочем, в туалет мне хотелось довольно давно, поэтому я не стала особенно зацикливаться на этой мысли, а немножечко ускорила шаг и вскоре добралась до цели моего путешествия...
  Уборная у них ничуть не соответствовала высокому уровню технологии: мало того, что 'посадочные места' выглядели на редкость грязными и убогими, так еще и помыть руки после всего мне не удалось - на имеющихся кранах стояли датчики оплаты, похожие на те, к которым Мэлзин прикладывал свой браслет в своей квартире. А свободных средств в местной валюте у меня, к сожалению, не было. Чертыхнувшись, я поискала взглядом зеркало, чтобы посмотреть, как я выгляжу, и... ошалело уставилась на возникшего из-за дверей соседней кабинки мужика: выглядел он, как помесь бульдога с носорогом! Причем в буквальном смысле - жирное, как минимум с тремя 'вторыми' подбородками лицо аборигена украшал носяра, которому позавидовал бы любой уважающий себя тукан! Мало того, это выдающееся вперед украшение выглядело пористым, как пемза, и белоснежным, как та пена, из которой когда-то на берег Кипра выбралась Афродита!
  Видимо, тот эстетический шок, который я испытала, слишком явно отразился на моем лице, так как жирняга, вместо того, чтобы направиться к умывальнику или на выход, удивленно посмотрел на меня, потом открыл рот, залез пальцами под верхнюю губу, отодрал с десен какую-то пластинку, похожую на лейкопластырь, и гнусаво поинтересовался:
  - Чья?
  Опустив глаза к полу, я поторопилась выскочить в коридор, и еле успела: довольно шустро двигающийся для своей комплекции мужичок попробовал было вцепиться за мой рукав, но... промахнулся: 'неловко' споткнувшись, я здорово приложилась к двери, и, практически выбив ее своим телом, в миллиметре от его загребущей руки все-таки выскользнула из туалета.
  Стараясь двигаться максимально 'спокойно', я быстрым шагом добралась до нашего столика, и, 'почтительно' обогнув ноги сидящего с краю Угги, проскользнула на свое место. А секундой позже за спиной раздался уже знакомый голос моего неудачливого преследователя:
  - Обзовитесь! Чьи будете, мрызры? Что-то я вас тут раньше не встречал...
  
  
  Глава 46. Угги.
  
  - Обзовитесь! Чьи будете, мрызры? Что-то я вас тут раньше не встречал... - услышав голос возникшего рядом с ним аборигена, Угги мгновенно перешел в состояние джуше, слегка сдвинул вверх рукава своего балахона и сдвинулся на край скамьи так, чтобы суметь вскочить при необходимости.
  - Что шняки окуксили, оразники уматые? - не дождавшись ответа, повысил голос незваный гость, и попробовал схватить его за плечо. Отодвигаться парень не стал. Просто напряг трапецию и дельту, и слабенькие пальцы наглого толстяка, несколько раз сжавшись на окаменевших мышцах, довольно быстро перестали пытаться сделать ему больно.
  - Рот закрой и сядь... - в голосе Ольгерда не было ни угрозы, ни резкости, но абориген, как подкошенный, рухнул на участливо пододвинутое Коррином сидение, и замер, словно парализованный.
  - Позови хозяина. Закажи чего-нибудь на свой вкус на всех нас. И не дергайся... - глядя на лицо жертвы, покрывшееся холодным потом, так же спокойно приказал Ольгерд, и вальяжно откинулся на спинку своего сидения. - Ах, да, рот можно и открыть... Ну, не слышу заказа!!!
  Следующие пару минут около столика было невыносимо многолюдно - увидев требовательный жест нашего гостя, рядом со столиком практически мгновенно материализовался сам хозяин заведения, и, приняв заказ, со страшной силой принялся реализовывать все фантазии этой, видимо, уважаемой им персоны. Лениво передвигавшиеся по помещению официанты заметались, как посыльные на поле боя, и вскоре перед нами возникла солидная, даже по меркам Аниора или Земли, батарея напитков и блюд. Последнее принес лично сам хозяин - преданно улыбаясь все так же сильно потеющему 'гостю', он водрузил прямо перед ним прямоугольный металлический поднос с какими-то серыми кусками пластыря, и подобострастно улыбнулся:
  - Все, как вы любите, м'олн Октуба.
  - Молодец. Свободен... - односложно приказал Ольгерд, и слегка ошарашенный тем, что приказание убраться прозвучало не из уст самого Октубы, хозяин заведения растерянно попятился.
  - Тебе повторить? - с угрозой в голосе поинтересовался Коррин, и непонятливый работник ложки и стакана мигом растворился в полутьме.
  - Можешь угощаться, мрызр... - без тени улыбки кивнув в сторону забитого блюдами стола, обратился к Октубе Ольгерд. - Мы не торопимся. Поговорим после трапезы. Расслабься - тебя никто не обидит. Если ты, конечно же, не будешь пытаться делать глупости... Кстати, Мэлзин, что из этого стоит попробовать?
  - Все... - жадными глазами глядя на стоящие перед ним блюда, проводник сглотнул слюну. - Хотя, если вы не голодные, то можно сразу принять цавку мерля... Я и не думал, что здесь можно найти синий...
  Ассоциации со словами 'цавка' и 'мерль' возникли через несколько секунд. И не у одного Угги - из загруженной Мимиром информации, скачанной из памяти Мэлзина, следовало, что синеватые куски пластыря, лежащие на подносе, ни что иное, как дозы одного из самых дорогих местных наркотиков, доступных разве что для воротил местного теневого бизнеса...
  - С этой дрянью мы, пожалуй, повременим, а вот покушать, думаю, стоит... - Коррин дождался, пока слегка расстроенный таким приказом Мэлзин потянется к тарелке с кусками похожего на мясо продукта прямоугольным подобием ложки, и, подхватив лежащий рядом с собой такой же столовый прибор, принялся за еду.
  Однако стоило Маше слегка сдвинуться вперед, как он отрицательно покачал головой:
  - Если переварю нормально, завтра-послезавтра попробуете и вы...
  
  Первые десять минут 'ужина' прошли, как выразился бы Вовка, в теплой и дружественной обстановке - Октуба, Мэлзин и Ольгерд уминали местные лакомства за обе щеки, причем первый при этом умудрялся обливаться потом и шмыгать носом так, что Угги начал опасаться за свое здоровье: подцепить какую-нибудь местную заразу с неработающими в поле подавления автомедами ему отчего-то не хотелось. А потом стало не до мыслей о здоровье: ближе к концу трапезы где-то за спиной Маши хлопнула входная дверь, и в помещение сразу стало очень шумно.
  - Как я понимаю, эти люди - твои? - небрежно кивнув в сторону группы из полутора десятков мужичин, быстрым шагом двигающихся между столиками по направлению к ним, поинтересовался не прекращающий жевать Ольгерд.
  Гость судорожно кивнул головой.
  - Вот и отлично. Скажи, чтобы подождали снаружи. Мы пока заняты. Бодрее! Что за мученическое выражение лица?
  В тираде, которую изверг все еще трясущийся от страха Октуба, Угги не понял ни одного слова. Несмотря на то, что думал, что выучил местный язык. Добрые четыре пятые каждой фразы составлял жуткий сленг, практически не переводимый теми словами, которые он уже знал!
  А вот соратники Октубы поняли все, но как-то не очень правильно: вместо того, чтобы тут же ретироваться из помещения, пара особо крупных по местным меркам парней перевернули столик, мешающий им передвигаться, и, выхватив откуда-то металлические дубинки, резво бросились к сидящему прямо перед ними Угги.
  - Положи их... - пожав плечами, буркнул Ольгерд. - Показательно. И ими двумя можешь не ограничиваться... - добавил он, заметив, что атаку поддержали еще несколько громил.
  Перескочив через свое сидение, Угги спокойно шагнул навстречу первой двойке, и, слегка отклонив голову от опускающейся на нее дубинки, без особых изысков прямым ударом ноги сломал агрессору колено. Для того, чтобы заблокировать удар второго и проломить ударом кулака грудину, ушло еще секунды три - двигаться приходилось медленно, и вместо скорости демонстрировать дурную силу. Следующая пара слегка притормозила, но от удара массивной лавкой уйти не смогла, и вместе с ней, оглашая заведение дикими криками боли, покатилась по грязному, до предела заплеванному и загаженному полу в сторону основной массы защитников любимого босса.
  Как ни странно, мужчина со сломанным коленом успокаиваться не собирался - видимо, пребывал в состоянии наркотического опьянения. Не обращая внимания на боль, он довольно резво вскочил на здоровую ногу, и, подхватив свое оружие, запрыгал в сторону спокойно стоящего перед ним Угги, на ходу обкладывая его местным аналогом мата.
  Дождавшись, пока правая рука атакующего поднимется вверх для замаха, Угги добавил ей скорости, слегка придержав ее хозяина за плечо, и, дождавшись характерного хруста в плечевом суставе, пару раз врезал локтем в лицо, а потом швырнул сломанное тело под ноги соратникам.
  - Может, хватит? - жестом попросив друга остановиться, поинтересовался у местных бандитов Ольгерд. - Неужели не понятно, что мы просто хотим поговорить? Выйдите вон и ждите!!! - рявкнул он через мгновение. - Когда я закончу - вас позовут...
  ...- Я не хочу тебя ломать. Ни морально, ни физически... - дождавшись, пока соратники Октубы покинут помещение, совершенно спокойно сказал Коррин. - А мог бы. Думаю, ты уже почувствовал, правда? Мне просто нужна информация и немного помощи. Когда я получу и то, и другое, мы расстанемся и больше никогда не увидимся. Каким будет твой положительный ответ?
  
  
  Глава 47. Кириллов.
  
  Выйти из лифта оказалось проблематично: лестничная площадка оказалась до предела забита группами зареванных девчонок и бледных, но старающихся удержаться от слез пацанов, нервно сглатывающих подкатывающиеся к горлу комки и прячущих друг от друга глаза. Взрослых тоже хватало - подтянутые молодые парни, судя по всему, бывшие сослуживцы Соловья, пара групп учителей, женщины в возрасте, годящиеся в подруги его матери. Соседи по подъезду и по дому...
  Кое-как протиснувшись между двумя взрослыми женщинами, видимо, коллегами Соломина, Кириллов с трудом добрался до распахнутых настежь дверей квартиры и, собравшись с духом, шагнул внутрь. Несколько шагов по коридору, и он оказался в комнате, в центре которой стоял закрытый гроб с телом Соловья, доставленный вчера вечером назад нанятыми им людьми. Отыскав взглядом Лидию Федоровну, маму Гены, Михаил Вениаминович неожиданно для себя поежился: белая, как полотно, женщина сидела, прижав к себе белобрысую головенку девчушки лет пятнадцати, и, дрожащими руками поглаживая рыдающего ребенка по голове, почти безучастно смотрела куда-то под ноги медленно идущих вокруг гроба учеников своего сына. В ее глазах не было ни слезинки - казалось, что она не понимает, что происходит вокруг. Но через мгновение он заметил несколько пузырьков из-под лекарств, стоящих на подоконнике, и тяжело вздохнул: на то, чтобы казаться такой спокойной, Лидии Федоровне надо было иметь железную волю и стальные нервы.
  - Это мне снится, правда, тетя Лида? - не замечая никого вокруг, тихонечко прошептала девочка, с надеждой глядя на Соломину, и, старательно отводя взгляд от гроба, добавила: - Там не он, я точно знаю! С Геннадием Михалычем не могло ничего случиться! Не могло, не могло, не могло!!!
  - Олеся, выпей... - такая же зареванная девочка, сидящая с другой стороны от Лидии Федоровны, протянула подруге рюмку с валерианой, и практически насильно заставила ее проглотить содержимое.
  - Лена... Я больше не могу... Это все просто кошмар, правда?
  - Да, Олеся... Давай я тебя отведу домой... Ты поспишь, и тебе станет легче... - еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, пробормотала ее подруга, и попыталась оторвать руки девочки от ладоней Соломиной-старшей.
  - Никуда я не пойду... - задрожав всем телом, затараторила Олеся. - Я буду ждать, пока он не вернется...
  - Вы - Михаил Вениаминович Кириллов? - внезапно спросила Лидия Федоровна, подняв взгляд и требовательно посмотрев в глаза Кириллову, как раз оказавшемуся перед ней.
  - Да.
  - Мне надо с вами поговорить. Вы уделите мне несколько минут?
  - Да, конечно... - сдвигаясь в сторону, чтобы женщине было куда встать, ответил он.
  - Пойдем к Гене в комнату. Олеся, я сейчас приду... Отпусти меня, пожалуйста... - попросила она, и с трудом расцепила пальцы не желающей оставаться одной девочки. - Я быстро... Лена, присмотри за ней, ладно?
  - Конечно, тетя Лида! - не отводя взгляда от подруги, ответила та, и снова потянулась к пузырькам с лекарствами...
  
  ... - Что там произошло? - закрыв за собой дверь, Соломина не стала ходить вокруг да около.
  - Я почти ничего не знаю... - практически не кривя душой, ответил ей Кириллов. - До меня дошла информация о захвате заложников только тогда, когда все уже было кончено... Насколько я знаю, ваш сын пытался всех спасти. И это ему почти удалось...
  - Да, он не мог поступить иначе... Какое страшное слово 'почти'... - медленно выговаривая каждое слово, задумчиво произнесла Лидия Федоровна. - Знаете, когда он уволился, я думала, что смогу спать спокойно. Но зря надеялась - он так и не научился не замечать творящуюся рядом несправедливость... На свою голову...
  - Он был настоящим мужчиной... - слова, вырвавшиеся у него, показались Кириллову насквозь избитыми, даже где-то фальшивыми, но, как ни странно, Соломина его поняла:
  - Да. Именно так. Мужчиной. Был... Был... И его уже не вернешь... И как мне теперь жить?
  - Все, чем сможем...
  - Я знаю... - перебила его Лидия Федоровна. - Вы, те его друзья, которые сегодня не смогли приехать, потому, что не знают, и те, которые уже здесь, его ученики и ученицы, толпящиеся там, за дверью - вы будете приходить, помогать, спрашивать, как я, что я... но сути-то это все не изменит! Моего сына больше нет, и уже никогда не будет. А, значит, не будет и меня. Не дергайтесь - я не собираюсь накладывать на себя руки... Просто я жила им. Всю свою жизнь. Жила, зная, что с его характером и службой в любой момент могу остаться одна. И думала, что с этой мыслью свыклась. Но оказалось, что привыкнуть к такому невозможно. Мужики! Что же вам спокойно не живется-то, а? Вы что, не понимаете, что все это ваше мельтешение с войнами, бандитизмом, терроризмом и тому подобной ерундой не стоит и слезинки в глазах ваших близких?
  - Видимо, не понимаем... - мрачно глядя на завешенное зеркало, прошептал Кириллов. - Или вынуждены делать то, чего не хочется, но надо...
  - Надо... Как я ненавижу это слово, если бы вы знали... - Соломина тяжело вздохнула, потом, неожиданно для Кириллова, подошла к нему вплотную, привстала на цыпочки, и, глядя ему в глаза, громким шепотом спросила:
  - Что с теми, кто его убил?
  - Пока живы... - не отводя в сторону взгляда, ответил Кириллов. - Но только пока.
  - Обещайте мне, что не простите им его смерть! - потребовала она. - Я хочу узнать, когда их не станет!
  - Обещаю... - немного подумав, выдохнул Михаил Вениаминович.
  - Вот и отлично... - глаза женщины полыхнули жаждой мести. - А другая помощь мне не нужна. Денег у меня предостаточно. Вернее, у меня кране мало потребностей ... Всего одна... Знать, что их - скоро не будет.
  
  
  Глава 48. Вовка Щепкин.
  
  Олег уложился в обещанные восемь часов - минут за сорок до крайнего срока моя неугомонная супруга пихнула меня в плечо, и, повернув голову в сторону первого яруса, вполголоса пробормотала:
  - Возвращаются. Вдвоем. Ольгерд и Маша. Угги с ними почему-то нет. Что за фигня?
  - Ты уверена? - на всякий случай спросил я, натягивая на себя куртку и зашнуровывая ботинки: в голове сразу пронеслись всякие гнусные картинки, связанные в возможными вариантами отсутствия друга, и я, выскочив в коридор, вслед за женой понесся навстречу ребятам.
  - Все нормально... Я оставил его на квартире Мэлзина! - увидев наши встревоженные морды, без тени улыбки в глазах пробурчал Коренев. - Не было смысла тащиться обратно всем. Кстати, радуйтесь - мы, вроде бы, нашли выход на местных. Через три часа сорок минут начинается первый раунд переговоров. Собирайтесь - там будет нужна ваша помощь... Хвостик! Возьмешь шмотки моей жены...
  - А Маша что, не идет? - с непередаваемым выражением лица осмотрев бесформенный балахон, в котором 'щеголяла' Логинова, поинтересовалась Беата.
  - Нет. Она и Мимир останутся охранять маяк. Вам десять минут на сборы. Не тормозите - нам еще добираться через половину яруса.
  - А что с ним станется без охраны? - на всякий случай спросил я. - И не взять ли его с собой?
  - Вопросы, на которые можешь ответить сам, называются дурацкими... - отбрил меня Коренев, и, нежно прикоснувшись к плечу пребывающей не в настроении Маши, взглядом показал мне на наручные часы...
  ...Кроме нас с Беатой, Олег 'построил' Эрика, Оливию и Нейлона. К моему удивлению, остающаяся на хозяйстве Машка даже не пыталась спорить с мужем - видимо, они успели выяснить все вопросы еще по дороге. Правда, особого выражения счастья в ее глазах за время наших сборов так и не появилось. А спокойствие и умиротворенность, которые она пыталась изобразить, давались ей не без труда. Впрочем, думаю, что она, как и все мы, давно поняла, что каждое решение Коренева всегда обусловлено какими-то серьезными причинами. И не стала упираться зря.
  Объяснять свое видение будущей встречи на высшем уровне Олег начал сразу же после выхода из нашего временного пристанища, и буквально со второго предложения моя жена встала на дыбы:
  - Как это? На саму встречу вы ломанетесь только втроем? А я что, рыжая?
  Шутка насчет масти жену не успокоила. Как и попытки ее брата что-то объяснить:
   - Без меня Вовка никуда не идет, ясно?
  - Идет. Мне нужен человек, который способен вести переговоры с представителями местного уголовного мира на равных. И при этом не теряться, слыша непонятный жаргон. Гнуть нашу линию, не ударяя лицом в грязь...
  - Специалист по гнилым базарам, в общем... - прокомментировал я, пытаясь заставить жену улыбнуться. Увы, у меня снова не получилось:
  - Пускай гнет, что хочет. Но я буду стоять у него за спиной!
  - Женщины тут не имеют права голоса - это раз... - не снижая темпа передвижения, совершенно не раздражаясь, продолжил объяснения Олег. - Поэтому их присутствие на встрече просто невозможно. Да, я понимаю, что ты готова переодеться в мужскую одежду, подстричься, сделать операцию по смене пола и тому подобное, лишь бы быть рядом с Глазом, но есть одна причина, проигнорировать которую тебе не удастся.
  - Против смены пола я буду очень возражать... - взвыл я, но меня не стали слушать:
  - Это какая такая причина?
  - Случись что, кто, кроме тебя, сможет почувствовать нас издалека?
  - Никто... И что из этого следует? - нахмурилась Беата.
  - А то, что группа подстраховки, сидящая неподалеку от места встречи, без твоих способностей нафиг не нужна.
  - Не надо класть яйца в одну корзину... - вырвалось у меня.
  - Вроде того... - криво усмехнулся Коренев. - В общем, Угги, Вовка и я попробуем договориться. Если у нас что-то не складывается - вы помогаете нам выбраться. Думаю, логика понятна...
  - Почему ты не взял с собой Машу? - поинтересовалась Оливия.
  - Из всей нашей компании она подготовлена слабее всего. А одного человека надо было оставить с Мимиром. На всякий случай...
  - Слышь, Ольгерд! Если у вас начнутся проблемы, то я не намерена изображать из себя тяжеловоза! - никак не желая смириться с тем, что остается в группе поддержки, затараторила Беата.
  - В смысле?
  - Твои инструкции насчет того, что тут нельзя драться в джуше, я забуду сразу, ясно? И не уговаривай!!! - заметив, что Коренев пытается что-то сказать, возмутилась она.
  - И не буду... - расхохотался Олег. - Если у нас возникнут проблемы, то можете творить все, что захотите... Я вас ничем не ограничиваю...
  
  ...Выражение лиц встречающих нас шестерок должно было показывать нереальную крутость всей этой шарашкиной конторы. Правда, выпяченные вперед подбородки, нахмуренные брови и презрительные ухмылки всех четырех 'шкафов', замерших у довольно аккуратного подъезда самого обычного местного восьмиэтажного 'небоскреба' плохо сочетались с испуганными взглядами, бросаемыми на Угги: видимо, наша надежда и опора чем-то успел им насолить. Отметив для себя, что о 'попойке' в кабаке Ольгерд рассказал явно не все, я, не дожидаясь, пока громилы посторонятся, первым вломился в дверной проем и ломанулся вверх по выщербленной, но идеально чистой лестнице. Слегка ошарашенный моей бесцеремонностью парниша в черном балахоне и ботинках, смахивающих на тех, которые на Земле носили всякие там эмо или готы, с трудом вырвался вперед, и, добежав до третьего этажа, распахнул довольно хлипкую, держащуюся на соплях дверь. И первым вошел в помещение. Тормозить на входе я не стал: во-первых, не хотелось терять лицо. Во-вторых, находясь в состоянии джуше, я, скорее всего, успел бы среагировать на практически любой неприятный сюрприз, и, в-третьих, Ольгерд, движущийся следом, наверняка предупредил бы меня о засаде - его встроенный радар, как правило, не ошибался.
  Как я и рассчитывал, бить по голове твердыми предметами нас не стали - провожатый, периодически оглядываясь, ломанулся по узким переходам куда-то вглубь здания. И буквально через минуту довел нас до конференц-зала...
  ...Судя по мордам находящихся в здоровенной комнате мужиков, увидев обстановку помещения, мы должны были как минимум, упасть в обморок. Правда, я не определился, от чего - то ли от счастья, то ли от ужаса. Только вот хрен они угадали: назначения большинства бытовых приборов, расставленных то там, то сям, мы просто не знали, а копаться в памяти Мэлзина лично мне было лениво. Вместо этого, проигнорировав удивленный взгляд ближайшего ко мне жиртреста, я бесцеремонно рухнул в оказавшееся довольно удобным кресло, стоящее напротив центра стола, и постарался не афишировать то, что принятое положение позволяло при желании уйти назад с перекатом или ударом ноги вбить столешницу в животы хозяевам. Угги и Ольгерд расселись по сторонам, чуть позади меня, привычно образовав боевую тройку.
  - Хелло, братва! - дождавшись, пока ребята устроятся поудобнее, начал я. - Как я понимаю, двадцать шестой съезд КПСС можно считать открытым?
  - Амонь, мрызры! Мой азант Октуба хвирил о вашей мазной ичиге, и я готов монакать ваше мычло... - пропустив мимо ушей мое галантное приветствие, скрипучим, как накрывшиеся медным тазом тормозные колодки голосом начал сидящий напротив меня абориген. - Ну, что за швайцы вас сюда пришкарынили?
  Приподняв правую бровь, я удивленно посмотрел на стоящий между нами стол, и удивленно буркнул:
  - Але, гараж, а че, в натуре, накрыть пацанам поляну западло? Или не дотумкали сдуру?
  Вряд ли мои собеседники врубились в суть сказанного, но мой взгляд оказался достаточно красноречив, и через мгновение перед нами возникли металлические емкости с чем-то алкогольным.
  - Шо и требовалось доказать... - ухмыльнулся я. - И это радовает нас. Ладно, господа жулики, алкоголики, аферисты и кидалы. Не будем чесать... наши выдающиеся достоинства, и перейдем к делу...
  ...Итогом моего десятиминутного выступления стало полное охренение всего личного состава местной ОПГ, присутствующего в помещении. Вместо того, чтобы разразиться бурными и продолжительными аплодисментами, или аплодисментами, переходящими в овации, эти урюки ошалело пытались сообразить, что именно я от них потребовал, и почему в такой ультимативной форме. Мощности встроенных в их бестолковки процессоров явно не хватало - у парочки стоящих возле двери телохранителей явно искрили контакты, а тело, восседающее по правую руку от босса, со страшной силой чесало затылок.
   - Ну, и каким будет ваш положительный ответ? - мило улыбаясь, спросил я.
  Вопрос оказался в тему: лидер ОПГ зашевелился, вышел из комы, и... перешел на нормальный язык:
  - Извини, брат, но я ничего не понял. Видимо, ты и твои люди пришли к нам из Темного сектора? Можешь повторить на обычном лониму?
  Лониму, как мне услужливо подсказала память, это название местного языка, на котором я и пытался с ними говорить. Не без русского матерного и разного рода сленгов.
  - Ну, чего только не сделаешь для вящего взаимопонимания... - слегка припустив в голос раздражения, буркнул я. - Ладно, попробуем сначала. Как мы понимаем, в этом секторе рулите вы?
  - Рулим? - не понял выражения Босс.
  - Решаете все вопросы и держите население за... одно место... - 'перевел' я.
  - А, да, так и есть... - не стал спорить абориген.
  - Так вот, нам с пацанами надо срочно выбраться из Дейнора - кинув взгляд на руку, на которой я заблаговременно записал название этого гнусного мегаполиса, сказал я, - и оказаться, скажем, километров за десять от его границы... Нас девять человек. С грузом килограммов (здесь я ввернул местную меру веса, звучащую для русского уха очень уж матерно), в триста - четыреста.
  - Что за груз? - в глазах собеседника мелькнул неприятная искорка. Впрочем, мне было по-барабану: два лучших огнетушителя Элиона сидели рядом, и давать пламени возгораться мы не собирались...
  - Личные вещи... - я на мгновение задумался: в местном языке отчего-то не было понятие 'мыльно-...' принадлежности. Досадное упущение, кстати.
  - Мерль? Цавка? Онгс? - криво усмехнулся абориген.
  Я отрицательно покачал головой:
  - Не наша тема, братан. Тут мы вам не конкуренты...
  - Я хочу знать, что именно... - подумав буквально пару секунд, заявило это хамло. - И потом, что я получу взамен?
  - Здоровье... - подал голос Олег.
  - Ты мне угрожаешь? - чуть не онемев от такой наглости, мужчина слегка приподнялся над столом и сжал субтильные, по сравнению с ручищами Угги или Коренева, кулачки.
  - С чего ты взял? - не обращая внимания на угрожающие взгляды, хмыкнул Олег. - После того, как мы окажемся за городом, ты получишь прибор, который нормализует все процессы, происходящие в твоем организме, и лечит от большинства известных заболеваний. Здоровое долголетие тебе будет обеспечено. Кроме того, врачуя людей, способных заплатить ОЧЕНЬ МНОГО, ты получишь возможность иметь неплохой кусок... - он призадумался, и, подобрав нужное слово, закончил: - горзма и мулинки. Правда, в пределах яруса прибор не работает, но стоит выйти в заброшенные сектора, как он включается автоматически...
  - Слово? - в глазах нашего собеседника промелькнуло такое количество разных негативных эмоций, что я аж слегка растерялся: на мой взгляд, мы предлагали очень неплохой вариант!
  - Слово... - сообразив, что это выражение аналогично нашему 'правда', тут же ответил Олег.
  - Что ж, теоретически неплохой обмен... - буркнул абориген. - Но не очень равноценный: вас... девять? И груз... В общем, кроме этого... прибора я хочу получить еще и женщину. Октуба сказал, что она тянет на четыре сотни доз мерля, и даже больше... Думаю, договоримся?
  - Женщина не продается... - мрачно уставившись в глаза собеседнику, Олег рявкнул так, что у меня по спине побежали мурашки. - Без вариантов...
  - Тогда я заберу ее сам... - ничуть не испугавшись приступа его бешенства, усмехнулся местный босс. - Вместе с вашим грузом и жизнями... Или все-таки попробуем договориться? Пока я добрый...
  - Попробуй... - Коренев, выйдя из себя, не среагировал на мой жест, обозначающий просьбу заткнуться, и встал во весь рост. - Ну, и как ты у меня будешь ее забирать?
  ...Стрелы, похожие на арбалетные болты, вылетевшие из неприметных отверстий в стенах, я срисовал практически одновременно с Олегом. Но, сдвигаясь в сторону, еще пытался решить, стоит ли уходить в полноценное джуше, а вот Угги и Коренев не колебались ни мгновения: первая стрелка еще только подлетала к моему правому плечу, а их ножи уже нашли себе первые цели!
   Следующую минуту мы резали все, что шевелилось. Вернее, резал я и Угги, а Олег, проломив оказавшуюся неожиданно тонкой стену с отверстиями, кошмарил притаившихся за ней стрелков. Честно говоря, я как-то не очень понял, что его так взбесило - вместо того, чтобы переть на рожон, надо было начать ездить аборигенам по ушам, - но старался не попадаться ему под горячую руку...
  - С-суки! - добив последнего в панике уползающего бойца и замедлившись, пробормотал он, и, оглядев залитую кровью комнату, злобно посмотрел на меня:
  - Только попробуй подколоть... Не собираешься? Молодец... Все, пошли отсюда...
  Я благоразумно отвел взгляд, кивнул, сделал шаг к дверям, и, получив страшный удар в поясницу от оказавшегося за спиной Коренева, полетел в центр комнаты. А потом на меня упал потолок...
  
  
  Глава 49. Беата.
  
  Здание, в котором скрылись Вовка, Ольгерд и Угги, действовало мне на нервы. В широченной, на редкость уродской красной многоэтажке ощущалось присутствие шестидесяти-семидесяти человек. И отслеживать местонахождение ребят у меня получалось с большим трудом. Кроме того, к ней примыкало еще пяток таких же уродских строений, и серые, обшарпанные переходы, соединяющие дома между собой, по мнению Нейлона, идеально подходили для скрытного перемещения сил вероятного противника. А контролировать дальний от дома, в котором мы расположились, переход, располагающийся почти под самым потолком яруса и с противоположной от нас стороны, получалось хуже всего: просто не хватало способностей. Видимо, поэтому настроение у меня ухудшалось с каждой минутой ожидания. И еще, привыкнув постоянно находиться в самой гуще происходящих событий, я просто не привыкла находиться в стороне. И это было невыносимо. Поэтому у меня в голове вертелись мысли, не имеющие никакого отношения к происходящему. Я вспоминала Аниор, Деда, который давно перестал мотаться с нами по Радужному Вееру миров и занялся воспитанием собственного ребенка. Мне тоже хотелось на время забыть про эти бесконечные приключения, и хоть пару лет жизни провести в спокойствии, неге и счастье. Увы, пока не получалось - в настоящее время из-за проблем Эола и его соплеменников. А ведь возвращаясь с Ронтара, я искренне верила, что еду отдыхать на Землю! Щазз, как сказал бы мой Вовка - вместо портала к мороженому, саунам и кинотеатрам в берлоге у Хранителя нас ждали очередные проблемы... Андроиды, Твари, Пророчества... Век бы их не видать...
  Думать приходилось в половину сознания - оставшаяся часть отслеживала перемещения людей в здании, пытаясь найти что-нибудь ненормальное в их поведении - тогда у меня появилось бы моральное право сорваться с места и вместе с Оливией, Эриком и Нейлоном рвануть на помощь нуждающимся в ней ребятам. Увы, в замершем в полумраке здании все было спокойно...
  - Что за кретин решил так его покрасить? - внезапно подумала я. - Эти серые полосы переходов на красном фоне смотрятся, как... как... Ассоциаций все не находилось, и я, злобно зыкнув по сторонам, вдруг застыла: перед глазами возникли прочитанные в логове строчки одного из отложенных в сторону пророчеств:
  ...На красном фоне - росчерк серый;
  там, на огромной высоте
  уходит прочь, довольно щерясь
  тот, кто почти убил гостей...
  ...Не ожидав удара в спину,
  под гнетом камня жив едва
  дождется милую мужчина...
  И... грянет время Баловства...
   - Росчерк! Серый на красном! - по спине пробежали мурашки, и мне внезапно стало не по себе: образ подходил идеально. Мало того, в переходе справа и выше меня вдруг почувствовалось передвижение полутора десятков человек, бегущих ОТ здания, в котором сейчас находились ребята!
   - Темп! - выдохнула я, вскочила на ноги, и, не дожидаясь, когда мгновенно вошедшие в состояние джуше ребята рванут вслед за мной, выскочила на лестницу.
  Образы Глаза, брата и Угги находились там же, где и минуту назад, но ощущение беды, которая могла произойти или уже произошла, все усиливалось и усиливалось. Поэтому, выбив попытавшуюся застрять дверь, я вылетела на улицу и огромными прыжками понеслась по направлению к ближайшему входу в дом, в котором ребят должны были ударить в спину, и под каким-то там камнем мог умереть мой муж!
  Парочку аборигенов, охранявших дверь, я положила походя, абсолютно не задуряясь по поводу скорости или силы удара: мне было не до контроля. Чуть позже, озверев от идиотской планировки здания, в котором невозможно было добраться к находившимся неподалеку ребятам по прямой, я начала жалеть, что не взяла одну из первых жертв проводником. Но, к счастью, после пары минут беготни в одном из коридоров мы обнаружили толпу вооруженных чем-то вроде кусков арматуры мужчин, пытающихся выломать закрытую дверь. Увидев размытые тени, вылетевшие из-за угла, пяток самых внимательных двинулись было нам навстречу, но Оливия, бегущая чуть правее и сзади, принялась метать свои ножи. Как обычно, без промаха: пробежав метров двадцать, разделявшие меня и моих противников, я перескочила через все еще падающие трупы, и вбила клинок, зажатый в правой руке, в почку орудующему увесистой железякой парню.
  Нейлон и Эрик не отставали - так и не собравшись в боевую тройку, ребята, перепуганные моим воплем, резали аборигенов, как свиней на бойне - деловито и безумно быстро. Буквально секунд через пятнадцать после нашего появления в прямой видимости перед нами не осталось ни одного противника. А вот дверь... открыться не захотела: сделанная из какого-то очень похожего на сталь материала, она не реагировала даже на удары Нейлона!
  Взвыв от бешенства, я в отчаянии огляделась по сторонам в поисках той самой железяки, которой пытались открыть дверь аборигены.
  - Где? - жест Эрика, повторенный раза три, заставил меня вытянуть палец и показать направление - за неприступную дверь и вверх.
  - За мной... - движения рук в состоянии джуше давно воспринимались как приказ, и я, рванув вслед за ним, не сразу сообразила, что он хочет сделать.
  Зато Нейлон понял сразу: выбив окно, он первым выскочил из дома, сцепил руки перед собой, и, дождавшись, пока супруг Оливии поставит получившийся замок правую ногу, подбросил парня вверх. Не дожидаясь, пока упадут осколки выбитых Эриком стекол, вслед за ним взлетели Оливия и я, и, не дожидаясь, пока первопроходец, сорвав с себя ремень, свесится вниз, чтобы дать возможность разбегающемуся Нейлону до него дотянуться, понеслись по коридору.
  Пыль, непонятно откуда взявшаяся в воздухе, мешала дышать. Причем, чем ближе к Вовке, Ольгерду и Угги, тем ее было больше. Запредельно ускорившись, я не вписалась в поворот, больно ударилась о стену плечом, и, с трудом восстановив равновесие, метнулась к каменному мессиву, возникшему передо мной: где-то там, под обломками каменных плит, должен был находиться мой муж!
  Удар в плечо отбросил меня в сторону от вздымающейся под углом плиты, под которой я чувствовала Вовку, и, падая, я успела увидеть, как в ее край вцепляются пальцы Нейлона. Через долю секунды рядом с ним возник Эрик, и оба парня, уперевшись ногами, потянули ее вверх. Пару мгновений мне казалось, что у них не хватит сил: на спине Нейлона лопнул балахон, обнажая вздувшиеся мышцы, но потом плита медленно начала приподниматься на ребро.
  Сообразив, что на весу они ее долго не продержат, я метнулась в сторону, выбрала здоровенный обломок, и, с трудом стронув его с места, покатила к ребятам. Оливия тут же оказалась рядом, и через несколько секунд он оказался под плитой. А я полезла в образовавшуюся щель...
  - Ой, бля!!! - удар по голове оказался такой силы, что у меня из глаз полетели искры. Я вывалилась обратно, вышла из состояния джуше и схватилась за расквашенный в кровь лоб.
  - Ну, и что за чайник прет навстречу в таком темпе? Нет, чтобы дать возможность вылезти? Ой, кися, это я тебя так? - ободранный, окровавленный, но живой Вовка, стоящий на четвереньках, смотрел на меня такими влюбленными глазами, что я забыла про кровь, текущую по лицу:
  - Щепкин! Жив, скотина? А я боялась, что не успею...
  - А что со мной может случиться? - криво ухмыльнулся он, и, с трудом встав на ноги, посмотрел куда-то за спину: - Если, конечно, меня не прикончит твой брат... В отличии от этой паршивой каменюги, он сломал мне пару ребер... И нахрена, спрашивается?
  - Ольгерд? Тебе? - не поверила я. - С чего это вдруг?
  - Сам не врубаюсь... Ладно, потом разберемся. Где он, кстати?
  Мне стало не по себе - увидев Вовку живым и здоровым, я умудрилась забыть о брате!
  - Вот тут! Передо мной! - пройдя пару шагов к полузасыпанному камнями дверному проему, я, не дожидаясь ребят, начала растаскивать завал.
  ...На лица Ольгерда и лежащего рядом с ним Угги было страшно смотреть. Пот, выступивший от перенапряжения, смешался с каменной крошкой и превратился в безобразную маску, сквозь которую с трудом угадывались впадины глаз и темные провалы ртов. Струйки крови, стекающие из носа, лопнувшие на вздувшихся от перенапряжения предплечьях рукава, ободранные и окровавленные колени, и хриплое дыхание довершали жуткую картину, открывшуюся нам после того, как мы смогли приподнять очередную плиту.
  - Экстремальный жим лежа? - непонятно пошутил Вовка.
  - Что-то вроде... - уронив упиравшиеся в плиту руки рядом с собой, обессилено пробормотал Ольгерд.
  - И долго вы ее держали? - обалдело глядя на тяжеленный фрагмент перекрытия, перебила его Оливия. - Она же неподъемная!
  - Поднимать мы как-то и не пытались... Достаточно того, что не дали себя придавить... - с трудом достав нож и распоров балахон на груди, Угги, отплевываясь, вырезал кусок чистой подкладки и принялся вытирать лицо. Все еще продолжая лежать на спине.
  - Слышь, Олег, какого хрена ты меня ударил? - удостоверившись, что ребята живы и относительно здоровы, прошипел мой муж. - Мне теперь что, бояться поворачиваться к тебе спиной?
  - Дернуть тебя к себе себя я не успевал. Чуть впереди и справа стояла какая-то железная конструкция, которая вряд ли промялась бы под падающей плитой. Я пытался подтолкнуть тебя поближе. Там должен был оказаться небольшой карман... - удивленный его тоном, Ольгерд приподнялся на локте и... обессилено рухнул обратно. - На ровном месте ты бы не выжил. Тем более, что смотрел под ноги и не видел момента обрушения...
  - А вы, значит, видели? - покраснев от стыда и отведя взгляд в сторону, по инерции пробормотал Глаз.
  - Я почему-то еще во время разговора прикидывал, как они перестраховались от того, что мы можем оказаться андроидами. Мелькнула мысль, что средства защиты должны быть механическими и очень простыми. Ведь в поле подавления никакие приборы не пашут. Правда, до такого я не додумался. Уронить потолок - неплохая идея. Только вот срабатывание ПОСЛЕ того, как умирает их первое лицо - это, на мой взгляд, глупость...
  - А с чего ты взял, что разговаривал с первым лицом? - вспомнив Пророчество, хмыкнула я. - Тот, кто активировал ловушку, находился парой этажей выше, и без всяких проблем свалил несколько минут назад...
  - Ты уверена? - на всякий случай спросил брат.
  Вместо ответа я процитировала творение Эола.
  - А что за 'время баловства'? - задумчиво посмотрела на меня Оливия. - Начнем валять дурака?
  - Кстати, а это идея! - Вовка аж подскочил на месте. Потом понуро посмотрел на меня, на Ольгерда, и, вздохнув, пробормотал: - Слышь, Коренев, прости придурка, ладно? Я, блин, подумал, что ты сбрендил и спецом пихнул меня под камень...
  У меня отвалилась челюсть:
  - Он? Тебя? Спецом? Ну, ты и...
  Ольгерд, продолжая лежать, вдруг смешно всхлипнул и... расхохотался...
  
  
  Глава 50. Ольгерд.
  
  Весь следующий день мы зализывали раны. Для этого, правда, пришлось вернуться к Маше и Мимиру, нацепить на себя автомеды и дать устройствам возможность привести в порядок слегка потрепанные организмы. Правда, к моему искреннему удивлению, ничего серьезного мы себе не повредили, хотя и основательно перенапряглись. Благодаря тюнингу Джо и приборчикам Эола через какие-то четыре часа перестали болеть растянутые связки, саднить красные от каменной пыли глаза и ныть убитые запредельной нагрузкой мышцы. Ссадины и царапины покрылись тоненькой пленкой новой кожи, и, кроме того, прошла тяжесть в легких. А вот на душе становилось все хуже и хуже. И было от чего: благодаря идиотской выходке придурочного наркоторговца возможность вернуться на Элион отодвигалась на неопределенный срок. Искать то не знаю что вслепую не хотелось. А в памяти Мэлзина не было никаких упоминаний о маршрутах выезда из города или ведущих на самый верхний ярус мегаполиса. Оказывается, самым большим путешествием в его жизни был пеший переход из одного сектора яруса в другой. И все. В общем, нам надо было начинать поиски возможностей выбраться за пределы города заново. И все бы ничего, но меня не покидало ощущение, что мы безнадежно теряем время. А, значит, каждая лишняя минута пребывания в этом мире делала наше пребывание в нем все опаснее...
  К вечеру того же дня, поужинав, я попробовал обсудить ситуацию с Вовкой. И неожиданно для себя нашел в нем единомышленника: оказывается, и Щепкин не горел особым желанием изображать из себя Дона Кихота Ламанчского или, как он выразился, 'косить под Матросова, закрывающего бюстом амбразуру'. Его речь была короткой, образной и абсолютно не героической:
  - Умные герои всегда идут в обход! Не зря же говорили наши предки - 'пришел, увидел... охренел и умотал'! - с абсолютно серьезной физиономией вещал он. - Мы с местными папуасами в разных весовых категориях, Олежка. Как не крутись, нокаута не получится. Этих уродцев тут целая планета, а нас - даже взвода не наберется. Стоит лохануться хоть один раз, и нас сожрут, как негры - гамбургер в Макдаке. И, падлы, не подавятся! А я не хочу, чтобы меня хавали... В общем, ты прав - надо тихонько и нызэнько-нызэнько прокрасться по краю их большого бизнеса, заюзать этот чертов девайс и делать ноги. Я вообще удивляюсь, что рядом с нами пока не нарисовались эти гнусные жертвы инопланетной хирургии: или их КГБ совсем мышей не ловит, или одно из двух. Или трех. Или даже четырех. Хрен знает чего. Если спросить меня - то они должны уже вовсю дышать нам в затылок и тянуть ручонки к нашим задницам...
   Если отбросить всякого рода прилагательные сексуального характера, которыми он иногда оттенял некоторые особо важные места, то я думал приблизительно в том же духе: надо было уходить обратно, и как можно скорее. Ибо, при всех наших способностях, война с целой цивилизацией в мои планы не входила. Но возвращаться, не поставив маяк, было глупо. Да и как возвращаться - я себе пока не представлял. А, значит, следовало придумать способ снова выйти на местных воротил теневого бизнеса, без сомнения, уже ушедших на дно и уверенных в том, что их ищут...
  Мои идеи по этому поводу Вовка оборжал сразу:
  - Ты что, детективов перечитал? И кто, по-твоему, поведется на эту чушь? Проще выйти на местную Тверскую и начать орать: 'Негодяи, строиться'! Толку будет столько же, если не меньше. У меня есть другая идея, гораздо более интересная и веселая. Что, опять же, неплохо вписывается в то самое Беатино пророчество: 'И грянет время баловства'... А я хочу позабавиться...
  
  ...Следующий вечер Беата, я, Эрик и Глаз встретили километров за десять от нашего лагеря - в соседнем секторе яруса: по мнению Щепкина, тамошние братки о нас могли и не знать. А, значит, шансов на их 'курощение' было гораздо больше. Поэтому, вместо сладкого сна рядом с женами мы в спешном порядке собрались в путь и, двигаясь вразвалочку, чтобы не привлекать внимания, отправились в путь по маршруту, который когда-то прошел Мэлзин. В противоположном направлении. В сектор, в котором он родился и вырос. И допрыгался до того, что чуть не умер в руках соседских торговцев внутренними органами... Правда, найти отдохновение ему не удалось и в новом секторе, но тогда Мэлзину показалось, что бегство будет лучшим выходом из сложившейся ситуации...
  Шестичасовой переход по неважно освещенным коридорам и бывшим автомобильным магистралям вызвал у меня двоякое ощущение. С одной стороны, иногда появлялось ощущение, что мы двигаемся в каком-нибудь подземном переходе Земли, и вот-вот, выбравшись на поверхность, окажемся в обычном земном городе с небом над головой и нормальными, не зашуганными до смерти, людьми, прячущимися от собственной тени. С другой стороны, обшарпанные стенные панели, выщербленное покрытие пола, затхлый, плохо кондиционируемый воздух и практически полное отсутствие какого-нибудь движения транспорта вызывало ассоциации с пребыванием в городе - жертве ядерной войны. Особенно сильно это чувствовалось на трехкилометровом переходе между секторами - в нем не горело ни одного плафона, и, судя по слою пыли и мусору под ногами и полному отсутствию прохожих, в этом не было необходимости...
  Вовка всю дорогу пытался 'срисовать' какие-нибудь камеры или датчики движения - по его мнению, в таком обществе власти не должны были пускать на самотек возможность перемещения населения между зонами проживания, но найти хоть что-то ему не удалось: либо средства контроля были здорово замаскированы, либо их тут просто не было.
  - Расслабились, падлы... - обшарив очередное подозрительное место и удивленно качая головой, прокомментировал он. И повторил тоже самое еще раз десять. Через каждые пять минут:
  - Это вам обязательно выйдет боком. Или как-нибудь еще... Это я вам, как врач, говорю...
  
  ...Найти местный ночной клуб удалось методом 'научного тыка' - оказавшись в пределах нового для нас сектора, Вовка отловил первого попавшегося аборигена, а я, пользуясь Голосом, заставил его 'расколоться'.
  Мужичок, назвавшийся Ондзей, знал как минимум четыре места, где можно было прикупить местную дурь, поесть и хорошо расслабиться. По его мнению, лучшим было заведение, располагавшееся в километре с лишним от окраины, на которой мы его остановили: 'если бы я мог, то вообще бы из него не вылезал' - признался он, 'разоткровенничавшись''.
  - Они еще стирают вручную? - хохотнул Вовка. - Значит, мы идем к ним!
  Не знаю, чем они тут стирали, но по земным меркам, клуб был так себе: шесть темных залов с десятками укромных ниш, добрая половина которых оказалась занята группками балдеющих или находящихся в состоянии полного нестояния наркоманов. Больше всего порадовало, то, что в бессознательном состоянии находилось от силы треть посетителей: часть из клиентов 'клуба', видимо, еще не прикупивших дозы, бродило по помещениям в поисках места, где присесть или того, кто продаст им очередную дозу, а некоторые просто жрали, видимо, как-то обходясь без дури. Объединяло всю эту кучу посетителей одно - всем им было глубоко наплевать на интерьер, освещение и полное отсутствие культурной программы. А вот мы, как оказалось, без этого не могли.
  - Так... - оглядев место предстоящего 'развода лохов', пробормотал Вовка. - Клиентов что-то немного, но, думаю, скоро мы это исправим.
  И первым двинулся к чем-то понравившемуся ему столику напротив входной двери...
  - Слышь, мрызр, подвинь, бля, тушку... - мешая местный с русским и русским матерным, буркнул он, падая на лавку спиной к стене. - Я первый пришел...
  Дальнейшей его тирады я не услышал, так как прошел в глубь помещения - роли, расписанные автором бенефиса, требовали неукоснительного исполнения. Но, судя по лицу оставшейся рядом с ним Беаты, бредил Вовка как обычно. С фантазией - Хвостик еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
  Денег, 'экспроприированных' у Ондзи, оказалось достаточно, чтобы приобрести пару местных блюд и два стакана мутного пойла, принимаемого любителями дури после отходняка: мы с Эриком изображали клиентов, только-только оклемавшихся после дозы мерля. И, видимо, это у нас получалось неплохо - бармен, выставив на стойку заказ, ухмыльнулся и ехидно поинтересовался:
  - Что, откатило? А еды взяли не маловато? Или просто в профере?
  'Проферой' на местном сленге обозначалось состояние безденежья, потому я, сообразив, что он имеет ввиду, тяжело вздохнул.
  - А может, немного шмачи?
  - Тогда точно сдохнем... - буркнул Эрик. - Четыре цавки за три дня... Не евши...
  - Уууу... тогда это все вам на один зуб... Идите вон туда... Место освободилось... - хмыкнул наш собеседник, и потеряв к нам интерес, кивнул в сторону освобождающегося стола: трое вышибал как раз выволакивали из за него пару обдолбавшихся в хлам клиентов...
  ...Минут через пятнадцать, кое-как затолкав в себя 'обед', Эрик злобно посмотрел по сторонам, 'заметил' стоящую неподалеку от нас Беату и, толкнув меня плечом, пробормотал:
  - О, какое личико... Хочу...
  Я лениво посмотрел в указанном им направлении и откинулся на стену:
  - Вали...
  Эрик, с трудом сохраняя равновесие, двинулся по направлению к столику Вовки, о чем-то переругивающимся со своим соседом. А через пару минут раздался звук удара ладони о стол, и перед Глазом возникли три крышечки от местных пищевых контейнеров, а рядом с ними какая-то круглая фигня:
  - Угадаешь, где шарик - она твоя! Не угадаешь - ты попал на бабло... Кручу, верчу, обдурить хочу! - 'честно' предупредил Вовка, и принялся перекидывать шарик 'наперстками'...
  Глядя на его руки в состоянии джуше, я восхитился: крышки двигались сами по себе, а шарик - сам по себе. То есть да, он иногда действительно ненадолго задерживался под крышечками, но крайне редко. В основном он мирно отдыхал под ладонями и между пальцами новоявленного наперсточника, а частенько вообще убирался со стола на скамейку. Естественно, не без помощи запредельных по местным меркам ускорений кисти игрока.
  - Здесь!!! - завопил Эрик, накрыв Вовкину руку своей.
  - Уверен? - ухмыляясь, ответил Глаз, смешно подергивая плечами.
  - Да! Я видел... переворачивай!!!
  - Так, а что ставишь ты? - задумчиво посмотрев на первого клиента, поинтересовался Щепкин. - Учти, моя женщина стоит о-го-го...
  - Все, что есть на браслете... - поедая Беату глазами, выдохнул Эрик.
  - Мелочь оставь себе... - поморщился Глаз. - Все - это не аргумент!
  - Переверни! Он угадал!!! - рык возникшего рядом с ними аборигена было слышно, наверное, даже на улице...
  - Не вопрос, дядя! - ухмыльнулся Вовка, и, слегка покрасовавшись, перевернул указанный 'жертвой' колпачок. Шарика там, конечно же, не оказалось...
  Рев разочарованного Эрика утонул в хохоте пары невольных свидетелей 'развода'...
  Следующим клиентом, следуя сценарию, оказался я: дождавшись, пока 'мой друг' расстанется со средствами на браслете, я 'решил' перестраховаться, и предложил Вовке матч из десяти партий - счисление у них было десятеричным, и круглая цифра никого не удивила.
  Сначала, конечно же, мне везло - первые две партии я выиграл без проблем. Потом одну проиграл. Потом выиграл снова. К моменту, когда я вел семь-три, около нас собралось человек шесть, а к счету девять-девять зрителей стало больше двух десятков.
  Выиграть мне 'не удалось': лишать Вовку такой привлекательной ставки в наши планы не входило. Угрюмо посмотрев на 'расстроенного' моим проигрышем Эрика, я долбанул по столу кулаком, встал и пробормотал:
  - Я скоро вернусь и сыграю снова...
  - Не вопрос, мрызр! - хохотнул Глаз. - Только браслетик-то оставь... А то у меня горло пересохло...
  
  Счастье мне улыбнулось часа через два - 'сбегав домой', я вернулся с невесть откуда взявшимися средствами и 'выиграл' час общения с Хвостиком, сыграв еще одну серию до счета десять. Рев собравшейся рядом с Вовкой толпы, половина из которой уже успела расстаться как минимум с половиной средств на браслетах, приятно порадовал: не среагировать на такой успешный бизнес залетного гастролера местные уголовники просто не могли. И, поднимаясь 'в номера', я слегка волновался за остающихся вдвоем ребят: реакция аборигенов могла оказаться непредсказуемой...
  ...Как оказалось, волновался я зря: первые ласточки местного криминального бизнеса нарисовались в заведении часов через пять, если не шесть. И, судя по всему, не по наводке: троица находящихся навеселе парней ввалилась в помещение под утро, и еще с полчаса не замечала новоявленного бизнесмена Вовку, к этому моменту успевшего заработать целое состояние., После второго проигрыша Эрику Беату в качестве ставки он больше не выставлял - играл на деньги. Что позволяло часто проигрывать, доводя собравшуюся публику до состояния экстаза. Впрочем, так же бурно зрители реагировали и на проигрыши его клиентов: те, кто лишился средств, радовались чужому горю, а немногие победители - своему счастью. В общем, не замечать этот бардак надо было еще умудриться. А эти парни - смогли! И не реагировали на Щепкина достаточно долго для того, чтобы мне показалось, что предчувствие меня обмануло... Зато когда один из них вдруг поднял голову и, удивленно посмотрев на источник шума, встал, я понял: начинается...
  
  
  Глава 51. Младший сын короля Угенмара, Сенз.
  
  На дворе моросил дождь. Зябко поежившись, принц с надеждой посмотрел на мрачное, затянутое низкими облаками небо, и горько вздохнул: непогода разыгралась не на шутку и успокаиваться явно не собиралась. Кинув взгляд на насмешливо наблюдающего за ним гвардейца, Сенз привычно задавил ставшим совсем слабым желание поставить на место не понимающего, с кем имеет дело, смерда, и, зачем-то набрав в грудь воздуха, понесся по лужам к ближайшей калитке, ведущей в город. Записка от Огиона, в которой сержант просил срочно с ним увидеться, жгла руку. И действовала на нервы: за полгода пребывания в Аниоре его сопровождающий пропал в первый раз! И не на день - на два, а на месяц с лишним! Выбираясь в город по выходным, Сенз постоянно утыкался в закрытую дверь комнаты, которую сержант снимал на постоялом дворе 'Орел и лошадь', и злился. А вот сегодня, получается, вернулся!
  В прохудившихся от ежедневных тренировок сапогах мгновенно захлюпало, и мальчишка в который раз мысленно проклял ту минуту, когда в голову его отцу пришла идея отправить его в Школу:
  - Сынок, ты еще мал, и ничего не понимаешь в государственных делах, но когда-нибудь, сев на этот вот трон, вспомнишь мои слова и скажешь спасибо... - похлопав ладонью по подлокотнику резного деревянного кресла, сказал он, и по привычке покосился на стоящего чуть поодаль Первого Советника. Барон Мирнур так же привычно кивнул: мнения короля Угенмара и его правой руки, как обычно, оказывались довольно похожи по сути, хотя и могли различаться по форме. - На сегодняшний день самым сильным государством Элиона является Аниор, и с этим приходится считаться.
  - Как это? - возмутился пораженный до глубины души принц. - А наш Угенмар? Разве мы не сильнее, папа? Ой, простите, Ваше Величество?
  - Увы, принц, не сильнее. Поверь - будь у короля Ольгерда желание захватить любое из граничащих с Аниором королевств, он бы сделал это без особых проблем.
  - ...и при этом вряд ли потерял бы даже сотню своих воинов... - в унисон с сюзереном пробормотал барон Мирнур. - Думаю, что армия любого государства, узнав, что им объявил войну победитель Ордена Алого Топора, разбежалась бы в тот же день. Или в полном составе перешла бы на сторону агрессора.
  - Второе - гораздо вероятнее... - хмыкнул король. - Здорово, что ни у Ольгерда Коррина, ни у его советников, нет никаких амбиций. В общем, мы тут подумали и решили, что долговременный союз с таким сильным соседом нам не помешает...
  - Постойте, Ваше Величество! - задумчиво почесав затылок, позволил себе перебить отца Сенз. - Насколько я помню уроки географии, Аниор и Угенмар не имеют общих границ!
  - Ну, как тебе сказать? - криво усмехнулся монарх. - Да, вроде бы от границ их королевства до пограничного Девайра четырнадцать дней пути. Но за последний год из Угенмара выехало почти полторы сотни семей мастеровых, ищущих лучшей доли. И все они устроились в Аниоре! Как ты думаешь, почему?
  - Им там больше платят? - как на уроке по экономике, четко ответил принц.
  - Да. И, кроме того, там ниже налоги, нет самоуправства мытарей, есть государственная программа трудоустройства квалифицированной рабочей силы и еще много чего странного.
  - Но ведь и мы можем сделать то же самое? - задумчиво глядя на отца, спросил Сенз. - Тогда те, кто уехал - вернутся... А с ними приедут и мастера из Аниора и соседних с нами королевств...
  - Это не так просто, сын! Для начала надо ограничить права дворянства, что вызовет волну недовольства и интриг...
  - Если не гражданскую войну... - скривился в недовольной гримасе Первый Советник. - Боюсь, что даже этот пункт мы вряд ли осилим...
  - Ладно, не будем о наболевшем. Пока... - заерзав на троне, король расстроено посмотрел на сына. - Я тебя вызвал вот зачем: отсутствие амбиций у короля Аниора может быть явлением временным. То есть, скажем, лет через пять, подняв экономику страны, он может захотеть наложить лапу на земли соседей. И мы вряд ли сможем что-то ему противопоставить. Поэтому я решил перестраховаться...
  - Как? - чувствуя, что у него неприятно засосало под ложечкой, поинтересовался Сенз.
  - У короля Ольгерда есть сын. Года на два помладше тебя. Думаю, если бы вы подружились, то в дальнейшем это могло бы вылиться в торговый и военный союз. Пока он совсем дитя, и способен на искренние чувства, надо заставить его испытывать их к нам - тебе лично и твоему королевству!
  - Моему?
  - Ну, учитывая тот факт, что все мы не вечны, когда-нибудь ты займешь мое место...
  - Ваше Величество! Позволю себе напомнить Вам, что кроме меня, у Вас есть еще старший сын, принц Рандир... - слегка поморщившись при мыслях о брате, четко отбарабанил Сенз.
  - Рандир - обалдуй, и вряд ли сможет быть хорошим королем... - слегка изменившись в лице, прошипел король. - Его интересуют только то, что прячут под платьями служанки да содержимое бочек в винных погребах. Ладно, это не твои проблемы. Твое дело - подружиться с принцем Самиром, ясно?
  - Вот так вот просто взять и подружиться? - вырвалось у младшего сына короля. - И где я его найду? На кухне, рядом с кухарками? Или поискать на заднем дворе?
  - Ты отправишься в Аниор. Поступать в их школу боевых искусств... - не обратив никакого внимания на выступление сына, буркнул монарх. - И проучишься там до тех пор, пока не повзрослеешь...
  - Это что, целый год или два? - вырвалось у ошарашенного мальчишки.
  Король и его советник расхохотались:
  - Учитывая тот факт, что тебе всего девять, обучение может продлиться лет семь, а то и больше...
  - И я все это время буду жить там? А... ты, а... мама? - непослушными губами выговорил Сенз.
  - Ты - принц. И должен думать о благе своей страны... - вздохнул король. - Я тоже буду по тебе скучать...
  - Я ненавижу слово Долг! - вырвалось у мальчишки.
  - Я - тоже... - вздохнул король. - Это не самое тяжелое, сын. Тебе придется изображать сироту - выходца из какой-нибудь обнищавшей дворянской семьи.
  - А почему не какого-нибудь мужика? - попробовал съязвить принц.
  - Потому, что твое воспитание и манеры скрыть не удастся при всем желании. А два раза в эту школу не принимают...
  ...Добираться до Аниора пришлось почти месяц - вместо положенной ему по статусу кареты и отряда сопровождения из двадцати латников и офицера принц двигался пешком. На пару с отставным сержантом-мечником из личной гвардии короля: по мнению отца Сенза, за время, которое его сын должен был провести в дороге, из него должен был 'выветрится дворцовый дух'. Нельзя сказать, что Оршенн Второй оказался неправ: за этот месяц их дважды грабили, раза четыре обворовывали во сне на постоялых дворах; за это же время Сенз научился зарабатывать себе на хлеб рубкой дров, чисткой конюшен и тому подобной грязной работой. Его руки, привычные к тяжести разве что тренировочного меча обзавелись мозолями от мотыг и лопат, лицо обветрилось и загорело, а светлые волосы, еще недавно ежедневно укладываемые в затейливую прическу, выгорели и стали похожи на пучок соломы. Если бы не недремлющее око вездесущего Огиона, принц уже день на третий путешествия вернулся бы домой: первые дней десять, укладываясь спать, он еле сдерживал подступающие слезы и скрипел зубами от ненависти к отцу.
  Потом стало легче - Сенз научился довольствоваться малым, обходиться краюхой черствого хлеба и несколькими глотками воды, и не думать о том, чем в данный момент занимался. Да и ненависть к отцу попригасла: рассказы Огиона о воинах Обители Последнего Пути, в котором когда-то вырос король Аниора Ольгерд, о Мерионе Длинные Руки и их войне с Орденом сделали свое дело - мальчишке захотелось стать таким же великим воином, как и они. Правда, в то, что они такие уж непобедимые, верилось слабо: по мнению принца, самым сильным воином всех времен и народов являлся королевский палач Харя, способный одним ударом тяжелого топора развалить приговоренного от ключицы и до бедра.
  - Сила - это еще не все... - пытался разубедить его Огион, но бесполезно: детские впечатления о показательных казнях перевешивали любые аргументы.
  - Вот ты прошел не одну войну! - спорил с сержантом принц. - Если верить его Величеству, то ты - воин, каких поискать. Так почему, когда нас грабили, ты меня не защитил? Что тебе стоило выхватить меч у кого-нибудь из той компании и вырезать их к демонам?
  - Ничего, кроме инструкций короля... - сгорбившись, отвечал воин. - Я обязан казаться обычным мужиком. Как видишь, пока получается...
  - Ну, ты мог бы их побить... - злился Сенз.
  - Один? Ту толпу? А если бы не получилось? Тогда обозленные грабители убили бы нас обоих. А так они забрали все, что нашли, и, слегка поглумившись, отпустили...
  - Я был вынужден терпеть!!!
  - Да... так и было задумано, господин... - старательно опуская обращение 'ваше высочество', отвечал солдат. - Вы должны отучиться чувствовать себя принцем.
  И, как ни странно, дней за пять до прихода в Аниор Сензу это удалось. Устраиваясь на ночлег на сеновале одного из домов в маленькой деревеньке рядом с дорогой, он поймал себя на мысли, что перестал злиться на то, что приходится спать на сене, укрываться потертым и слегка влажным плащом, и чувствовать голод после скудного ужина...
  
  ...Первые часы в Аниоре принц чуть не вывихнул себе челюсть: в этом городе все было не так, как он привык! Во-первых, на улицах было чисто: несмотря на отсутствие дождей, на мощеной камнями мостовой не было ни мусорных куч, ни луж нечистот, ни коровьих лепешек! Во-вторых, улицы и в центре, и на окраинах города практически ничем не отличались друг от друга - по рассказам горожан, бригады каменотесов работали, не покладая рук уже полгода, и пока не собирались останавливаться! В-третьих, на поясах горожан совершенно открыто висели кошельки с деньгами, и их не воровали!
  - За попытку взять чужое отрубают руку. На месте. За вторую - голову... - пояснил удивленному мальчишке гордый своим королем горожанин. - Я даже перестал запирать двери на ночь - воров и грабителей у нас нет...
  - А договориться со стражей нельзя? - пораженно спросил сержант.
  - С нашей? Невозможно! - расхохотался мужчина. - Говорят, первое время кто-то пытался...
  - И? - хором воскликнули оба путника.
  - Один раз получилось... - признался аниорец. - Солдата четвертовали, а его командира выслали из города.
  - За что?
  - За то, что рекомендовал в стражу недостойного... - гордо приподняв подбородок, объяснил мужчина...
   - Но ведь стражники не могут быть везде! - в голосе Огиона чувствовалось сомнение.
   - А им и не надо! - расхохотался весьма довольный их удивлением горожанин. - Кто бы ни увидел творящееся непотребство, либо сообщит ближайшему патрулю, либо постарается вмешаться. За помощь страже полагается награда, и немаленькая...
   ...Что еще бросалось в глаза - это яркая одежда на прохожих. Особенно это касалось женщин: казалось, что каждая из них спешит или на бал, или с него, и к вечеру первого дня пребывания в столице королевства у Сенза устали глаза. И уши - заливистый смех ничуть не скрывающих своих эмоций аниорцев слегка действовал на нервы:
   - Чему они все время радуются? - непонимающе глядя на скачущих по мостовой детей, спросил он у своего спутника.
   - У них есть, где жить что есть, кроме того, есть уверенность в том, что все это будет и завтра... - немного непонятно объяснил воин. - Поверьте, мой господин, это очень хорошая причина для того, чтобы жить в удовольствие...
   - Тебе тут нравится? - удивленно поинтересовался принц.
   - Да, мой господин... - не стал запираться Огион. - Не дай я слово вашему отцу, я бы постарался найти себе здесь работу...
  - Ты не боишься говорить правду... - вздохнул мальчишка. - Папа говорит, что это большая редкость... Ладно, я тебя прощаю...
  - За что, мой господин?
  - Ты должен любить свою страну... - вскинув голову, рявкнул мальчишка. - Ты там родился, возмужал, ты защищал ее от врага!
  - Да, я люблю место, где родился... Но моя сестра умерла от голода, когда мне было четыре года... Младший брат, переломавший ноги на охоте, живет на часть моего жалования, и не может завести семью, так как ее надо кормить... Да что я? Во время морового поветрия летом прошлого года, которое случилось из-за сильной жары и грязи на улицах, умерло почти три тысячи человек... А ведь если бы в нашей столице так же заботились бы о чистоте, как здесь, его могло бы и не быть...
  Принц вспыхнул, набрал в грудь воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, и... снова выдохнул: воин был прав. А если верить отцу, то наказывать за правоту недостойно монарха...
  - Я подумаю над твоими словами, солдат... - сказал он через пару минут. - Ладно, давай искать место, где можно остановиться на ночлег...
  
  ...В школу боевых искусств Аниора Сенз поступил с большим трудом: несмотря на то, что он с раннего детства держал в руке меч, по мнению человека, отбирающего новичков, двигался принц, как 'колченогая корова, своим ходом бредущая на погост':
  - Что, не нравится мое мнение? А почему оно должно быть другим? Кто тебя учил так доворачивать кисть при ударе? Мастер меча? Самозванец он, а не мастер. Чем губить нормального пацана, лучше бы удавился на ближайшем дереве, зараза... - беззастенчиво тыкая пальцем в разные части тела Сенза, мужчина не переставал возмущаться: - Кто ему сказал, что надо так закрепощать связки? Ну-ка, прогнись в спине? О-о-о, какие мы деревянные... Нет, пожалуй, это уже не исправить...
  - Но я хочу! - в какой-то момент взорвался парнишка. - Если вкладывать в дело душу, то оно не может не получиться!
  - Это кто тебе сказал? - удивленно хмыкнул мужчина.
  - Папа... пока был жив... - вовремя вспомнив свою легенду, вздохнул мальчишка.
  - Он был не дурак... Ладно, дам тебе шанс... Видишь вон ту железку? Берешь ее в руку и бьешь вот так... - он выхватил меч из ножен и показал горизонтальный удар над вкопанным в землю деревянным столбом, - над этим чурбаком, пока не зайдет солнце. Не выдержишь - не обессудь... Кстати, руку можно иногда менять...
  Первое время железный прут казался легким - намного легче оставшегося в его королевских покоях меча. Но уже через час Сенз начал задумываться, хватит ли ему сил дожить до обеда, не говоря уже о том, что выполнить задание мучителя. Часа через два он практически ослеп - пот, льющийся со лба, резал глаза, а вытирать его было некогда и нечем - мокрая насквозь грубая рубаха только царапала лоб. Еще через час перестали чувствоваться запястья и пальцы - каждый раз, меняя руку, Сенз панически боялся, что уронит прут, не удержав его в трясущихся от усталости руках. А перед самым обедом перестало хватать воздуха...
  Если бы не группа мальчишек неподалеку, непринужденно выполняющая упражнение гораздо сложнее, принц сломался бы задолго до заката - а так, собрав всю свою волю, он старался перестать думать о времени, и взмахивал и взмахивал ставшим неподъемным прутом...
  - Хватит! - голос, раздавшийся за его спиной, вырвал Сенза из забытья часа за два до захода солнца. - Годишься. Есть, где жить и на что питаться?
  Прут, вырвавшийся из пальцев, больно ударил по ноге, но Сенз даже не поморщился - просто не было сил:
  - Нет...
  - Подойдешь к тому сорванцу в серых штанах и скажешь, что тебя взяли. Он покажет, где ты будешь жить... Что встал? Отнеси прут на место... И умойся - на тебя страшно смотреть!
  
  ...Знакомство с будущим королем Аниора прошло мимо его сознания - просто однажды он узнал, что один из жилистых, невероятно подвижных и гибких пацанов, занимающихся лично с Дедом - так воспитанники Школы называли Мериона Длинные руки, - и есть тот самый Самир Коррин, с которым ему надо было подружиться.
  Мальчишка оказался не особенно общительным - легкой, ни к чему не обязывающей болтовне с друзьями он предпочитал дополнительные тренировки, схватки с боевым псом по кличке Хмурый или чтение толстенных книг. Плюс ко всему, в отличие от остальных воспитанников Школы, он мог запросто гулять по всему дворцу и без проблем выходить в город - остальным требовалось, как минимум, разрешение преподавателя. Однако с течением времени сблизиться с ним все-таки удалось. Только вот не совсем так, как планировал Сенз.
  ...В один из вечеров, вернувшись с тренировки в казарму, мальчишки заспорили о том, что скорость, с которой двигается Самир, хороша только для себя самого - помочь другому, при достаточном количестве нападающих он никогда не сможет. Коррин-младший пожал плечами, вытащил из толпы ребятишек первого попавшегося и назначил его своим партнером.
  - А остальные могут нападать!
  Схватка 'двое против семерых' оказалась на удивление скоротечной - достать двигающегося слишком быстро для нормального человека Самира не получалось и на обычных тренировках, и вся семерка атакующих сразу попыталась завалить его напарника по кличке Кот. Удары Самир почти не блокировал - он предпочитал слегка смещать их в сторону. Так, чтобы атакующие теряли равновесие и били своих же товарищей. В общем, через минуту после начала боя его соперники разошлись не на шутку. В итоге, Щепка, самый сильный из ровесников Сенза, от души вложившись в удар кулаком, вместо лица Кота врезал в невесть как оказавшееся перед ним лицо принца! Раздался хруст ломаемого носа, и наследник трона Угенмара вдруг почувствовал, что из под его ног уходит земля!
  - Я не хотел! - взвыл Щепка, но было уже поздно - не умеющий ошибаться и не прощающий чужих ошибок Самир ударом ноги в корпус выбил его из свалки и быстро 'успокоил' остальных.
  - Нос болит? - подтащив Сенза к умывальнику, мальчишка помог ему смыть с лица кровь и хмуро посмотрел в сторону кое-как встающих на ноги ребятишек.
  - Разве это - нос? - попробовал пошутить принц. - Судя по отражению в воде - это больше похоже на лепешку...
  - Как бы сказал дядя Глаз - шнобель... О, а вот и Дед... Ох, и влетит же нам сейчас!
  Влетело им действительно здорово: следующие суток пять после тренировки, устроенной им Дедом, нормально передвигаться мог разве что двужильный Самир. Зато оклемавшись, Сенз почувствовал, что мальчишка его не сторонится, и здорово этому обрадовался...
  
  ...На лицо Огиона было страшно смотреть: серое лицо с черными кругами под глазами казалось посмертной маской погибшего в бою героя. Щеки впали, а краснота в глазах свидетельствовала о том, что он не спал как минимум пару суток. Не дожидаясь, пока принц закроет за собой дверь, сержант хрустнул костяшками пальцев и выдохнул:
  - Мой господин! У меня плохие новости. В Угенмаре дворцовый переворот. Кучка заговорщиков во главе с бароном Ниеддом захватили королевский дворец и свергли вашего отца...
  - Что с ним? - похолодел принц.
  - Король Оршенн Второй, ваш отец, погиб от рук кого-то из них. Вместе с ним погибла ваша мать, старший брат и обе сестры... Мне очень жаль...
  - Барон Ниедд? - скрипнув зубами, прошипел мальчишка. - Тварь... Когда? Когда это случилось?
  - Месяц и четыре дня назад. В день рождения принцессы Илии... - глядя в пол, пробормотал сержант. Я не поверил слухам, и ездил туда сам... Их всех больше нет, мой господин... Я видел тела, вывешенные на стенах королевского дворца... Их не снимут до праздника Урожая...
  - А барон Мирнур? Койжерр? Метц? Что, не нашлось ни одного человека, который бы не испугался защитить короля?
  - Все произошло очень быстро! Те, кто пытался остановить Ниедда, перебиты. Мирнура и Койжерра четвертовали, а вот барон Метц успел сбежать... Но один - его жену продали в солдатский лупанарий...
  - За что? - вспомнив милую, тихую, вечно застенчиво улыбающуюся баронессу, Сенз чуть не заплакал.
  - За то, что ее муж не дал себя казнить... Там ужас что творится, мой господин... Народ пытается сбежать из столицы, но это мало кому удается - в город ввели войска... На всех дорогах - патрули. Новый король пытается заставить себя уважать. Или бояться... И щедро льет кровь своего народа...
  - И что теперь с ними всеми будет, Огион? - выдохнул мальчишка.
  - Не об этом надо думать, мой господин! Думать надо о себе! Вы должны забыть о том, что вы - принц... - отведя в сторону взгляд, ответил сержант. - Говорят, что король Ниедд приказал доставить ему вашу голову, и, судя по тому, что за нее он обещает двадцать золотых монет, желающих вас найти будет предостаточно...
  - Я должен забыть? Должен? - взорвался Сенз. - Слово Долг, по-моему, понимается немного не так! Папа говорил, что думать о себе - удел слабых духом! А я - его сын, и должен заботиться о народе!
  - Вам всего десять... - попытался перебить его Огион.
  - Маловато... Но что поделать? Ладно, не дергайся - пороть горячку я не буду. Мне надо подумать. Жди - завтра-послезавтра я тебя навещу... Все... А сейчас мне надо вернуться в казарму...
  
  
  Глава 52. Кириллов.
  
   Стойку сделали обе. Глядя на то, как гостьи распустили волосы, скинули с ног туфельки и закрутили задницами, Михаил Вениаминович вдруг понял, что расслабиться и просто получить удовольствие от общения ему не удастся - уж очень Леночка с Олечкой стали напоминать его Ларису в конфетно-букетный период их отношений.
   - Миша, а у тебя чертовски уютно... - за какие-то пять минут пребывания в особняке поведение девушек разительно изменилось. Если в аэропорту и по дороге до особняка обе держали его на расстоянии, и было заметно, что они не очень понимали, зачем согласились отпраздновать с ним его день рождения прямо в день их знакомства, то сейчас, побродив возле бассейна и полюбовавшись на прилегающую к дому территорию, вдруг оказались 'очарованы' и практически влюблены.
   - Надо же так любить деньги? - глядя на свое отражение в стеклянной двери веранды, мрачно подумал Кириллов. - Анекдот в тему, не иначе...
   - Миша, о чем ты думаешь? - 'не замечая' сползшей с плеча бретельки почти прозрачной маечки, томно протянула Ольга. - У тебя на лице совсем не праздничное выражение! А ведь ты - именинник! И тебе положено веселиться! Давай, я помогу снять тебе пиджак? Жарко же!
   - Эх, я бы тоже сняла с себя сарафан... - хихикнула ее подруга. - Если, конечно, вид гостей в купальниках не слишком тебя расстроит...
   - Ну, вот, берут быка за рога... - подумал хозяин дома и еле сдержал расстроенный вздох: - Сейчас начнут демонстрировать фигуры, потом постараются меня напоить и обаять, а потом примутся изображать, что влюбились без памяти. Ну, неужели по-другому никак?
   - Ау!!! Миша? Ты, случайно, не заснул? - так и не дождавшись ответа на свое завуалированное предложение, Лена нежно прикоснулась к его руке пальчиком и зазывно улыбнулась.
   - Где вы планируете остановиться? - внезапно вырвалось у Кириллова.
   - А что? - обалдело уставившись на него, хором спросили девушки, стараясь удержать счастливые улыбки, так и рвущиеся наружу.
   - Что-то я неважно себя чувствую. Видимо, переоценил свои силы. Возраст, знаете ли... - практически не кривя душой, буркнул Михаил Вениаминович. - Хочу перенести празднование на потом, когда оклемаюсь от перелета. Сейчас мой водитель отвезет вас в Ниццу, поможет устроиться в отеле и заодно узнает, где вы будете жить. А я вызову врача и постараюсь побыстрее прийти в себя...
   Ольга поперхнулась на полуслове, а Лена, не желая упускать свой шанс, подскочила к Кириллову практически вплотную и, 'встревожено' заглянув ему в глаза, удивленно защебетала: - Да ты прекрасно выглядишь, Мишаня! Грамм пятьдесят коньяка, и плохое самочувствие как рукой снимет! Русское народное средство! Кстати, давай, я помну тебе шею и плечи - тоже помогает...
   - Нет, девочки, я хочу прилечь, и мне срочно нужен врач. Костя! Выгони машину! Сгоняй в Ниццу, отвези девушек в их отель...
   - Двадцать секунд, и она будет у ворот! - парень, мгновенно уловивший перемены в настроении шефа, тут же рванул в сторону гаража.
   - Где тебе записать наши телефоны? - стараясь сдержать злость и разочарование, хлопая ресницами, спросила Лена.
   - Диктуйте... - подумав пару мгновений, буркнул Михаил Вениаминович. - Забью в телефон...
   - Восемь... Ой, плюс семь... - затараторила девушка, и Кириллову пришлось набирать длинную последовательность цифр, которая, - он понял это совершенно точно - ему никогда не понадобится...
  
   Через пару часов позвонила Лариса. И, быстренько отбарабанив где-то вычитанное дурацкое поздравление, принялась ездить ему по ушам, пытаясь убедить все еще мужа перестать валять дурака и отказаться от развода:
   - Ну, мы же взрослые люди, и должны найти способ договориться! Ну, от чего я должна отказаться, чтобы ты меня простил? - раз пять повторила она, но ответа не дождалась: объяснять не блещущей интеллектом супруге причины своего решения у Кириллова не было никакого желания.
   - Я взяла билеты! - поняв, что муж уперся, и не желает обсуждать эту тему, взвизгнула она. Потом, видимо, сообразив, что истерика только усугубит ситуацию, быстренько сменила тон разговора: - Прилечу завтра. У меня для тебя офигительный подарок - суперский галстук! Такой, как ты любишь! Дорогой, я так скучаю без тебя и твоих ласк...
   - Прилетать не надо. И галстук мне не нужен: если ты не заметила, то я уже давно отошел от работы, и почти перестал носить костюмы...
   - Но ты же должен выглядеть красиво? - удивилась Лариса.
   - Зачем? Я что, новогодняя елка? На мой взгляд, то, что в голове и сердце, намного важнее внешности... - буркнул Кириллов, и тут же понял, что зря. Переварить такой тезис его жена была не в состоянии:
   - Как это? Ты хочешь сказать, что красота ничего не значит? Бред! Все вы смотрите сначала на сиськи и жопу, а когда дорветесь до сладенького, начинаете умничать и воротить носы... Кобели, блин!!! - Лариса, оседлав любимого конька, забыла про ожидающийся развод и перешла на ультразвук. - А ценить тех, кто ради вас готов на...
   Слушать, на что она там готова, Кириллову было неохота, поэтому, положив телефон на журнальный столик, он тяжело встал из кресла-качалки и, очередной раз кинув взгляд на свое отражение, тяжело поплелся к бару. Налить себе коньяка.
   Назойливое жужжание жены, раздающееся из трубки, почти не мешало: Кириллов, смакуя любимый напиток, задумчиво смотрел на виднеющееся в просветах между деревьями море и мрачно думал о будущем. По всему выходило, что его, будущего, у него, собственно, и не было! Жизнь, в которой что-то случалось, к чему-то тянуло, и в которой были друзья, враги и важные цели... закончилась! А то, что ожидалось дальше, можно было обозвать разве что словом 'существование'.
   - Ну, и что будем делать, Мишаня? - вздохнув, выдохнул Кириллов. - Возвращаться в большой бизнес? А зачем? Денег - навалом. Хватит жизней на пять, если не больше. Мутить что-то новое? Будет нужна команда. А ее... нет. Да и собирать неохота... Тогда чем жить? Семьей? Ее, считай, тоже нет... Друзей - кот наплакал, да и те - в основном бизнес-партнеры... И врагов, собственно, уже не осталось... Ради чего жить, а? Ради себя? Как ты себе это представляешь? Пить? Гулять? Играть? Да разве это - жизнь?
   - А какая жизнь тебе нужна? - ехидно поинтересовался внутренний голос, и Кириллов вдруг понял, чего ему хочется на самом деле!
   - Жизни, в которой есть настоящие друзья и настоящие враги! В которой - искренние чувства, большие цели и есть риск! Помнишь Кормушку? - ничуть не удивляясь тому, что беседует сам с собой, Михаил Вениаминович снова плеснул себе коньяка и, приподняв бокал, посмотрел сквозь него на морскую гладь. - Конечно же, помнишь. Вот это был Враг! И воевать против него было интересно! Правда, в основном воевал не я, а Коренев, но это неважно... Кстати, в отличие от того же Виктора Ищенко или Гарика Владимирова, именно Олега и можно называть другом... Он и его команда - настоящие люди, и... с ними мне было бы интересно... Чем бы они не занимались...
   - Ну, так кто тебе мешает быть с ними? - не унимался внутренний голос. - Позвони, и предложи помощь. Хоть в чем-нибудь... Думаю, они не откажутся...
   - А вот возьму и позвоню! - с трудом сфокусировав взгляд на трубке, Кириллов потянулся к ней и вздрогнул: из телефона все еще раздавались вопли не на шутку разошедшейся супруги.
   - Але, Лариса! Больше мне не звони. Ты меня достала! - поднеся мобильный к лицу, буркнул он, и, не дожидаясь ответа, сбросил звонок. Потом покопался в кармане, нащупал новую, еще ни разу не использованную сим-карту, и, трясущимися от волнения пальцами вставив ее в телефон, принялся набирать номер Коренева.
   Голос, раздавшийся в трубке, был не Олеговский, но это Кириллова не смутило - таком состоянии, в каком он пребывал сейчас, ему был нужен собеседник, и, желательно, немедленно:
   - Алле, будьте любезны Коренева к телефону! Это Миша Кириллов говорит...
   - Здравствуйте, Михаил! Ольг... Олега сейчас рядом нет, но могу предложить поговорить с Семеном Ремезовым! Устроит?
   - А... как нет? - состояние легкой эйфории, еще мгновение назад побуждавшее Кириллова жаждать этого разговора, вдруг куда-то исчезло, и ее место вдруг заняло жуткое по своей остроте чувство одиночества: - А... ну, ладно... Тогда я позвоню как-нибудь потом... Спасибо...
   - Не кладите трубку! Секундочку! - голос в телефоне мгновенно изменился, а через пару секунд ему на смену раздался взволнованный вопль Семы:
   - Вениаминыч! Привет! Что случилось, старик?
   - Да вроде бы ничего... - потухшим голосом пробормотал Кириллов и попробовал было попрощаться, но не тут-то было: Ремезов, видимо, почувствовал, что его собеседник не в себе, и не дал прекратить разговор:
   - Колись давай, чай, не девочка! А мы посмотрим, чем сможем помочь! Говорить можешь?
   ...Удивительно, но факт: ни разу в жизни не открывавший своей души кому бы то ни было, Михаил Вениаминович вдруг взял, да и вывалил на Сему все, что его беспокоило. От празднования дня рождения на пару с бутылкой коньяка и до желания с горя заиметь хотя бы какого-нибудь завалящего врага...
   - Ты понимаешь, тот же Кормухин, хоть и скотина, но давал ощущение Жизни! - продолжая уговаривать бутылку коньяка, бормотал Кириллов. - Когда есть такой враг - каждый день насыщен какими-то событиями, движениями, и ты чувствуешь, что кому-то по-настоящему нужен! А вот сейчас я дома один! Ну, если не считать охраны и помощника... Но, положа руку на сердце, мне не нужны ни те, ни другие. И даже дом такой здоровенный - тоже не нужен! Я тут пытался понять, в какое количество комнат реально заглядываю в течение дня, и оказалось, что всего в шесть. Включая ванную. То есть остальные двадцать с лишним - понты...
   - Слушай, а что тебя там держит? - дослушав его рассуждения о врагах и друзьях, а потом и рассказ о будущем разводе с давно не любимой супругой, внезапно спросил Сема.
   - 'Там' - это где? - не врубился в вопрос Кириллов.
   - На Земле. Во Франции, в России, на Земле, как на планете! Что тебя там держит? Друзья? Родственники? Долги? Моральные там, или какие еще...
   - Да... ничего... - вздохнув, ответил Кириллов. - И это самое страшное! Я живу в полной пустоте! И ради чего - не понимаю...
   - Так это же здорово! - непонятно чему обрадовался Ремезов. - Значит, мы тебя заберем!
   - Куда?
   - К себе... Ладно, сам увидишь... Правда, у нас пока есть небольшая проблемка, которую надо решить, но когда мы ее уконтропупим - сразу заявимся в гости. Тем более, что у нас там есть небольшой должок!
   - Что за должок? - вырвалось у Кириллова.
   - Да Олежка обещал завалить ту тварь, которая убила Соловья. Установочные данные на всех GIGN-вцев, участвовавших в налете на яхту, у нас есть, а вот на их командира нету нихрена. В общем, надо будет его найти и навестить. Только вот когда все это будет - пока непонятно...
   - Может, я пока попробую нарыть что-нибудь по своим каналам?
   - Миша! Это не в песочнице играть - он, как-никак, спец, и ты можешь не успеть даже квакнуть...
   - А мне плевать... Зато хоть дело какое-то будет... А то сижу, как сыч, и... - Кириллов посмотрел на опустевшую бутылку, прислушался к своему состоянию, и понял, что уговорил ее один! - И пью...
   - Ладно, не маленький... - усмехнулся Ремезов. - Что я тебя предупреждаю? А вот с пьянством завязывай - ни к чему хорошему это не приведет!
   - Знаю... - понурился Кириллов. - Завяжу... Да, кстати, что-то мы разболтались... Симка, вроде, новая, но чем черт не шутит? Не хотелось бы, чтобы вас засекли...
   - Насчет этого можешь не задуряться - как в том анекдоте, у нас гарантия девять месяцев... Если кого и найдут - то только тебя...
   - Тогда нормально... Выкладывай, кого надо найти... А я напрягу своих людей... И... большое тебе спасибо...
  
  
   Глава 53. Беата.
  
   Мелкий, суетливый до безобразия, но отчего-то здорово уверенный в себе заморыш, нарисовавшись рядом с моим Вовкой, сразу начал качать права. Точного смысла сказанных им фраз я не понимала, но суть улавливала: по его мнению, играть в его (или контролируемом им) заведении на деньги можно было только с его личного разрешения. На что получил вполне логичный ответ, в котором в тех же выражениях, сопровождаемых красочными описаниями разного рода сексуальных извращений с непременным участием задохлика, описывалось место, куда должна была отправляться личность, пытающаяся запретить такому выдающемуся игроку, как Вовка, делать все, что захотела его левая нога. То, с какой легкостью мой супруг набирался местных аналогов отглагольных прилагательных сексуального характера, меня восхитило: лично я бы так не смогла. Не хватило бы мозгов. А Щепкин, заливаясь соловьем, продолжал крутить свои крышечки, 'обувая очередного лошару'!
   Хозяин (или чем он там приходился этому заведению, я точно не поняла), выслушав речь моего мужа, на несколько мгновений выпал в осадок. Или у него заклинило думалку - сформулировать следующее предложение у него получилось где-то минуты через полторы. И оно ощутимо попахивало насилием:
   - ......... - процитировать это его предложение я бы не смогла даже через пару секунд после его окончания, так как не поняла ни одного слова. А мой муж не только понял, но и сообразил, как на него ответить!
   Выслушав его отповедь, онемевший от злости автор монолога, не долго думая, схватил со стола местную помесь бокала и кружки, в которой плескалось что-то слабоалкогольное, и попробовал опустить ее на голову Вовки.
   Жест 'я сам' относился как и ко мне, так и к Ольгерду с Эриком, поэтому я, слегка сдвинувшись в сторону, чтобы освободить мужу пространство для маневра, умудрилась заставить себя стоять и не дергаться. А вот друзья местного босса такого гуманизма не проявили, и, увидев, что их товарищ кого-то метелит, тут же рванули на помощь.
   В принципе, учитывая общую заморенность противников, их абсолютное неумение нормально передвигаться и бить, а так же выбранную им линию ведения поединка, Вовка ничем не рисковал. Ну, зачем им было использовать выхваченные сначала кастеты, если их противник и так пропускал два удара из трех? Поэтому они убрали оружие и принялись обрабатывать Щепкина руками и ногами. Правда, то, что пробить его мышечный корсет ни один из них так и не смог, они понять не смогли - были здорово поддаты, или просто не понимали, что он с ними играет...
   Минут десять в помещении царил жуткий бардак - 'бестолково' отмахивающийся от аборигенов Вовка то и дело сбивал с ног зрителей, переворачивал столы, лавки, но упорно не желал сдаваться или терять сознание. Его обидчики даже стали уставать - их кулаки мелькали в воздухе все медленнее и медленнее, а сбитое с непривычки дыхание стало таким хриплым, будто они с детства болели астмой. Все чаще промахиваясь, они периодически задевали не успевающих среагировать зрителей, но те, как ни странно, участвовать в общей веселухе отказывались - видимо, здесь не было традиций вечернего мордобоя в кабаках и тавернах. Что меня здорово удивило.
   Минут через двадцать после начала боя происходящее в комнате начало напоминать комедию - еле переводящие дух бойцы практически ползали по полу, пытаясь все-таки добить упрямо сопротивляющегося Вовку, и, наконец, поняли, что не в состоянии. Поэтому, покачиваясь на отказывающихся слушаться ногах и вдыхая воздух широко открытыми ртами, они даже не могли выдавить из себя сколько-нибудь длинных предложений. И ограничивались односложными угрозами. Каждая из которых несла в себе один и тот же смысл: 'Вот сейчас отдышусь и убью'...
   Мой благоверный, изображающий приблизительно такое же состояние, мало чем отличался от агрессоров ругался под стать им - хрипя и отплевываясь, коротко матерился и обещая противникам жуткие кары на их выдающиеся назад достопримечательности. Видимо, подставляться под их удары ему здорово надоело. Глядя на его потрепанную физиономию, я слегка взгрустнула: за последние года два видеть его лицо после тренировочных боев в таком расквашенном состоянии мне, пожалуй, не приходилось.
   Временное перемирие закончилось довольно неожиданно: вместо того, чтобы продолжить увлекательное мероприятие, вся честная компания вдруг начала дико ржать!!!
   Ошалело глядя на бьющихся в приступе дикого хохота мужчин, я не сразу поняла, что их так развеселило - пришлось даже вспоминать последовательность событий чуть ли не посекундно. Как оказалось, задумавшись о цели затеянной мужем драки, я упустила момент, когда он, заглянув в висящее на одном гвозде зеркало, 'увидел' свое обезображенное побоями лицо. И сравнил его с лицом ближайшего к себе обидчика. А потом другого. И захихикал! Ближний к нему боец, недоуменно посмотрев на веселящуюся жертву, тоже воспользовался витриной, располагающейся неподалеку, чтобы полюбоваться на себя, и тоже хохотнул. Потом показал друзьям на абсолютно одинаковые синяки у себя, своего оппонента и остальных бойцов, и покатился со смеху!
   Действительно, если забыть про то, что тут только что творилось, то можно было подумать, что все четыре лица разрисовывал один и тот же автор: синяки под обоими глазами, косая ссадина на лбу, потек крови из обеих ноздрей и правого уголка губ. Плюс общая припухлость последних, свидетельствующая о том, что их внутренняя поверхность разбита о зубы. Разорванные от шеи и до пупа балахоны и еще несколько мелких нюансов делали их похожими друг на друга, как слепки с одного оригинала - то есть, получалось, что весь этот внешне бестолковый бой Щепкин пытался добиться именно такой реакции! Подставляясь и нанося не сильные, но до предела выверенные удары оппонентам...
   Постепенно к ржанию присоединялись и зрители - кто-то осторожно, чтобы не разозлить хозяев жизни, кто-то во весь голос - видимо, находясь в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, и вскоре хохотало все заведение, включая и его хозяина.
   - Эй, мрызр, а ты квачий кустак! - с трудом выпрямившись и подойдя к Вовке вплотную, хмыкнул один из аборигенов, и, обхватив Щепкина за плечи, поволок его в направлении своего столика. - Эй, хозяин! А ну, шиляй сюда, обомзик!
   Дальнейшее не трудно было предсказать: печень и желудок моего благоверного подверглись совершенно беспощадному удару со стороны местных аналогов элионского и земного алкоголя. Провожая взглядом каждую опрокидываемую им емкость, я с ужасом представляла себе его завтрашнее состояние - на мой взгляд, Вовку надо было немедленно вытаскивать из этого гнусного кабака, промывать кишечник, тащить к Мымрику и цеплять на поясницу как минимум два автомеда. В противном случае шансы потерять единственного и несравненного росли с каждой минутой.
   Однако мои панические жесты о помощи натыкались на суровые взгляды брата - он, глядя на Щепкина с совершенно непередаваемым выражением лица, отрицательно покачивал головой на любой мой жест, обозначающий 'может, хватит?'. А минут через сорок после начала попойки побратавшиеся враги вспомнили и про меня...
  
   ...Кто бы знал, как я радовалась местным обычаям, продирая глаза поутру! Ведь, будь тут было равноправие полов, я бы просто умерла - то, что пили уроженцы этого мира, у нас точно посчитали бы ядом. По крайней мере, двух стаканов (или кружек?), которые влили в меня, дали по мозгам так, что я напрочь перестала соображать. И глупо прохихикала всю ночь, не в силах ни встать, ни вырубиться, ни что-нибудь произнести...
   Последние два пункта радовали больше всего - я точно помню, что меня в какой-то момент потянуло на подвиги, и, будь я в состоянии шевелиться, наша легенда могла накрыться медным тазом. Или чем-нибудь повместительнее и пообъемистее. А хихиканье глупой пьяной бабы воспринималось собутыльниками вполне нормально...
   Зато Вовка в процессе попойки чувствовал себя относительно нормально - в те недолгие мгновения, когда я была способна хоть что-то соображать, я слышала, как он толкает выдумываемую на ходу историю про какой-то сектор двенадцатого яруса, в котором Омелы (так местные называли пришельцев) устроили генетическую лабораторию. И про то, как мы оттуда свалили:
   - Вы слышали про взрывы, обрушивший перекрытия с четвертого по двенадцатый? - мешая правду с дикой ложью, гнал он... - не знаю, что там произошло, но они оказались весьма кстати. Когда нас тряхнуло в первый раз, мы аж попадали на пол от удара. А после второго провалилась целая секция пола между нашими ячейками... В общем, в нее мы и ушли...
   Аборигены, ахая и охая, с удивлением слушали весь этот бред, и, в итоге, когда Щепкин посетовал на то, что на поиски ценного генетического материала наверняка отправлены неслабые силы правопорядка, начали стучать себя пятками в грудь, обещая всяческую помощь и содействие. Правда, для того, чтобы они поверили во всю эту белиберду, Вовке пришлось уединиться с одним из них в каком-то кабинете для вип-персон. Как оказалось потом, для того, чтобы продемонстрировать живот и спину. На которых не было ни одного шрама от операций по изъятию внутренних органов.
  В общем, кое-как оклемавшись от дикого похмелья, я даже вспомнила о том, что, уходя из оказавшегося таким гостеприимным заведения со своими новыми друзьями, мы забыли там Ольгерда и Эрика. Но ни потребовать вернуться за ребятами, ни выпытать из мужа все подробности вчерашних переговоров мне не удалось - в самый неподходящий момент скрипнула дверь, и в комнату без предупреждения или стука ввалились двое из троих наших новых друзей:
   - Мы переговорили с Менгом. Он ждет. Идем...
   Кто такой этот самый Менг, я не знала, но вовремя сообразила, что интересоваться его личностью у Щепкина в присутствии наших гостей не стоит: как ни странно, роль бессловесного довеска к Мужчине почти не вызывала у меня неприятия...
  
  
  Глава 54. Ольгерд.
  
  Часов через десять после того, как нагулявшаяся компания потрепанных в драке аборигенов, еле держась на ногах, увела с собой Вовку и Беату, мы с Эриком начали здорово напрягаться. В принципе, место, где все это время пребывали ребята, было от нас относительно недалеко - стоило отойти метров на двести от все еще работающего питейного заведения, как я начинал их чувствовать. Но, проверяя, на месте ли они каждые минут двадцать, я все равно не находил себе места. Во-первых, меня беспокоило состояние их организмов - интоксикация после такой дозы местного алкоголя при наличии работающего автомеда могла пройти абсолютно незаметно. Но в поле подавления они не функционировали, поэтому были оставлены в лагере. А как поведет себя в этих же условиях тюнинг Джо и Деборы, я не знал. Во-вторых, существовала вероятность того, что к моей сестре, отличающейся от местных 'красавиц' в лучшую сторону как лицом, так и экстерьером, начнут домогаться какие-нибудь ценители экзотической красоты. Что, опять же, учитывая ее состояние после попойки, могло закончиться нехорошо...
  Потому, почувствовав, что ребят снова куда-то повели, я прикинул приблизительное направление движения и рванул за ожидающим меня Эриком.
  ...Передвигаться быстрым шагом тут, видимо, было не принято, и немногие встречные обыватели испуганно прятались от нас в подъезды, подворотни, или переходили на другую сторону дороги, а, удостоверившись, что наша спешка не по их душу, провожали нас взглядами исподлобья.
  Почувствовать ребят мне удалось квартала через два - они как раз поднимались на верхний этаж относительно невысокого, по местным меркам здания - как ни странно, оно не упиралось крышей в потолок яруса, а заканчивалось смешной кривой нашлепкой, видимо, изображающей крышу. Решив, что фланировать поблизости не стоит, мы, не снижая скорости передвижения, прошли мимо, и, свернув за первый же угол, ввалились в подъезд жилого дома и поднялись по лестнице как можно выше. Чтобы уменьшить вероятность встречи с жильцами, и, соответственно, количество возможных вопросов.
  Следующие три с лишним часа я мучался от ощущения своего бессилия - постоянно находясь в эпицентре событий, я, соответственно привык на них влиять. А тут от меня не зависело абсолютно ничего - я даже не был уверен, что в случае начала неприятностей смогу вовремя понять, что они начались. Не говоря уже о том, чтобы гарантированно успеть прийти к ребятам на помощь. И здорово дергался по этому поводу.
  Эрик чувствовал приблизительно то же самое, но, в отличие от меня, не мог даже чувствовать, где находятся ребята, и пребывал, как бы выразился Щепкин, в полных непонятках. Поэтому к моменту, когда ребята и их сопровождающие начали движение вниз, мы уже были готовы на все. Причем это 'все' подразумевало исключительно деструктивные меры по отношению к местным папуасам.
  - Зашевелились! - услышав долгожданную фразу, Эрик встревожено посмотрел на меня, сообразил, что я двигаюсь к лестнице, и, метнувшись следом, поинтересовался:
  - Там все в порядке?
  - Вроде да... - скорость движения ребят соответствовала нормальному темпу спуска по лестнице, и, если не накручивать себя мыслями о том, что их могут тащить волоком, не давала простора для упаднических настроений.
  - Это хорошо... Пойдем следом?
  - Угу... - буркнул я, и, добежав до двери, ведущей на улицу, остановился. По моим ощущениям, Вовка и Беата, оказавшиеся на проезжей части чуть раньше нас, двигались к нам навстречу!
  - Стой! Они прутся прямо сюда! - захлопнув открытую было дверь, сказал я, и на всякий случай поднялся на один этаж выше. Эрик, естественно, последовал за мной.
  Через пару минут ожидания под нами хлопнула дверь, и голос Вовки, раздавшийся в подъезде, заставил меня уронить челюсть:
  - Ну, я же говорил, что мы устроились неподалеку! Кстати, не удивлюсь, если мы столкнемся с ними на лестнице - они оба страшные непоседы...
  Конечно, фраза звучала не совсем так - в среднем, два слова из трех были матерными, а оставшееся одно оставшееся было заимствовано из местного криминального жаргона. Но суть ее была понятна, поэтому, бесшумно взлетев этажа на три выше, я жестом приказал Эрику зайти за мной в коридор, и, отойдя подальше от двери на лестницу, дал ему несколько ценных указаний. А, удостоверившись, что он все понял, изобразил сонное лицо и двинулся навстречу уже поднявшимся до нашего уровня ребятам...
  - Хе! А вот и они! - радостно осклабился Щепкин, столкнувшись с нами в дверях. - Хай, чуваки! Все чики-пики, в натуре! А что у вас такие заспанные рожи?
  - Ты на свой нос посмотри, ара, да? - цитируя рассказанный когда-то им же армянский вариант басни 'Ворона и лисица', буркнул я, прикрываясь его телом от аборигенов и отчаянно жестикулируя.
  'Все нормально'. 'Следуй за мной'. 'Я - лидер'... Эти и еще пяток успокоивших меня и Эрика движений Вовка изобразил в таком темпе, что если бы не привычка практически постоянно находиться на грани состояния джуше, добрую половину я бы просто не увидел...
  
  - Твой муж - гений... - дождавшись момента, когда основная масса присутствующих оказалась увлечена сеансом одновременной игры в исполнении первого и единственного наперсточника этого мира, по-элионски шепнул я Беате. - Правда, то, как он добивается своих целей, не вписывается ни в какие ворота...
  - Угу. Слышал бы ты, что он нес Менгу... - вполголоса пробормотала она. - У меня извилины клинило! Прикинь, кто-то из местных ляпнул буквально три слова про Закрытый Сектор, и этого мизера ему хватило для того, чтобы придумать легенду о том, что нам надо именно туда. При этом нес такое, что местные просто охренели...
  - Что за Закрытый Сектор? - шепотом поинтересовался я. И получил довольно развернутый ответ, мигом перевернувший мои представления о наших дальнейших планах.
  В общих чертах дело обстояло следующим образом: если верить местным легендам, где-то относительно неподалеку от Дейнора располагалось поселение, которое, по каким-то там причинам прошло мимо внимания Омелов, и продолжало жить так же, как и остальные уроженцы планеты ДО вторжения. По слухам, там до сих пор работали заводы, вырабатывалась электроэнергия, людей не резали на органы и тэдэ и тэпэ... Добраться до Закрытого Сектора мечтали многие, но, как это обычно бывает, мечта так и оставалась мечтой: между городом и поселением лежало около ста пятидесяти километров бездорожья, что для рафинированных и непривычных к физической нагрузке горожан являлось непреодолимым препятствием. Зато, случись что с генераторами поля подавления, и имей они (горожане) возможность восстановить работу пневмопоездов, в Закрытый Сектор уехало бы все население города.
  По легенде, на ходу выдуманной Щепкиным, наша четверка, сбежав из генетической лаборатории, двигалась именно туда: оставаться в городе, рискуя попасться в руки пущенных по нашему следу андроидов, по его мнению, было идиотизмом, а риск пропасть по дороге нас, конечно же, пугал в гораздо меньшей степени, чем возвращение в лапы ученых.
  Для реализации нашего плана нам не хватало совсем немногого - знания окраинных секторов и мест, где была хоть какая-то возможность выбраться наружу.
  Естественно, босс местной ОПГ сначала не горел особым желанием провожать нас куда бы то ни было, но нарисованная Вовкой радужная перспектива обмена такой небольшой услуги на один экземпляр 'украденного' нами в лаборатории автомеда заставил Менга задуматься. И хотя для принятия им окончательного решения требовалась демонстрация прибора, принципиальное согласие им было дано: Глаз, когда хотел, умел и заинтриговать, и поторговаться...
  - 'Мы сыграли с Талем десять партий... В преферанс, в очко и на бильярде... Таль сказал: 'Такой не подведет '... - Вовка, нарисовавшись рядом с нами, состроил ехидную физиономию и поинтересовался: - Что, приуныли, жулики? Все будет путем, бля буду... В натуре!
  - Не сомневаюсь, милый... - одними губами прошептала Беата, покосившись на идущего по направлению к нам аборигена. - Иди, играй дальше. Публика заждалась...
  Действительно, игра в наперстки пошла у местных на ура. И не потому, что Щепкин здесь меньше выигрывал: как оказалось, одним из пунктов договора с нашей стороны являлось обучение будущих мастеров относительно безболезненного отъема денег у населения премудростям этой великой игры. Чем Вовка сейчас и занимался:
  - Смотрите, мрызры! Вам кажется, что шарик под этим колпачком, так? А вот хрен вам, чайники! Он не тут, не тут и тем более не тут! Он зажат под моей правой ладонью! Повторяю для тех, кто на бронепоезде! Движение должно быть легким и непринужденным... Вот таким, видели? Левая ладонь в это время отвлекает внимание клиента чем-нибудь вроде этого... Запомнили? Повторяем, повторяем...
  Восхищение в глазах учеников читалось совершенно запредельное: умеющие ценить талант местные бандюки старательно повторяли Вовкины движения, дико радуясь успехам и страшно огорчаясь, когда шарик, вместо того, чтобы пропасть с глаз клиента, вдруг выкатывался из-под стаканчика или падал на пол...
  Урок высшего мастерства завершился только после прихода большого начальства - стоило появиться Менгу с двумя сопровождающимися, как гвалт в помещении мгновенно стих, и в наступившей тишине прозвучал тихий, спокойный, и абсолютно лишенный каких-то ни было эмоций голос:
  - Я хочу посмотреть на ваш прибор. И опробовать его в действии... Сколько вам надо времени, чтобы принести его сюда?
  
  Добрую половину пути до окраины мы проделали с завязанными глазами - Менг, даже испробовав автомед, за сутки некисло поправивший его расшатанное изъятием части органов здоровье, не собирался открывать нам путей доставки в сектор дури, и перестраховывался, как мог. Впрочем, все эти метания по техническим коридорам и колодцам особого смысла не имели - предполагая что-то в этом духе, я попросил у Мымрика сварганить какое-нибудь средство, не имеющее электронных блоков, и позволяющее при необходимости отследить маршрут нашего передвижения. Выданное им на гора решение оказалось простым до безобразия: созданное в портативном синтезаторе вещество, помещенное в мини-дозаторе прямо в каблуки наших ботинок, при каждом шаге оставляло на поверхности дороги маленькое пятнышко, не видимое невооруженным глазом. Зато одев специальные очки, можно было без особых проблем двигаться по цепочке синеньких огоньков. Так что двигающиеся где-то позади Нейлон, Маша, Мымрик и Угги имели все шансы не потеряться. А, значит, вынести из города этот паршивый маяк.
   Вообще, маршрут люди Менга выбрали что надо: вымотанные запредельными для их организмов нагрузками, наши проводники все чаще и чаще делали короткие и не очень привалы, и к полуночи выдохлись окончательно.
   - Еще два перехода, и можно будет устраиваться ночевать... - слегка виноватым голосом объяснил Вовке старший, откликающийся на кличку Ойнер. На местном арго это понятие означало что-то вроде отморозка. - Если бы не вы, мы бы уже давно были там...
   - Ну, если снять эти колпаки, то мы сможем идти быстрее... - хмыкнул Щепкин. - Все равно мы уже достаточно далеко...
   - Снимем, когда будет можно... - без тени раздражения ответил ему абориген. - Приказ есть приказ...
   - Базара нет... - пожав плечами, изображающий такую же усталость, как и у наших провожатых Глаз тяжело завалился на спину и закинул ноги на стену, чтобы от них отлила кровь...
   Ограничиться двумя переходами, естественно, не удалось - еле передвигающие ноги горожане начали останавливаться все чаще и чаще, а к моменту, когда, по моим расчетам, мы должны были добраться до места ночлега, я вдруг почувствовал, что где-то впереди, справа и немного выше неподвижно замерло человек двадцать: точнее пересчитать мешало расстояние...
   - Люди. На одиннадцать часов. Двадцать один или двадцать два. Метров четыреста с гаком... - по-аниорски предупредил я ребят. - Возможно, засада...
   - Чего? Не понял? - дернул меня за руку ведущий меня парень с трудно произносимым именем, состоящим, как мне показалось, из одних согласных.
   - Говорю, устал очень... - буркнул я, - Привал скоро?
   Серия насмешек, суть которых сводилась в демонстрации преимущества свободных людей Сектора над жертвами умников из всяких там лабораторий, прекратилась только тогда, когда впереди раздался воинственный вопль рванувших в атаку конкурентов:
   - Ачкинцы!!! - в вопле Ойнера четко слышалась паника. - Чаплаем!!!
   Сваливать от нападающих в наши планы не входило, и быстренько избавившись от непрозрачных мешков, мы подоставали ножи. Уходить в джуше особой необходимости не было - нападающие техникой ножевого боя не владели, да и обладали реакция у них была, по выражению Вовки, как у забора. Поэтому через пару минут бестолкового мельтешения и размахивания всякими увесистыми железяками они полегли, как ковыль под серпом косаря...
   - Ой, уже закончились... - вытирая окровавленный клинок о балахон последней жертвы, хохотнул Вовка. - Але, мрызры, вы где там, а?
   Ошалевших от вида залитого кровью коридора людей Ойнера выворачивало наизнанку минут сорок. А после, кое-как перебравшись через груду трупов, они припустили от места скоротечной схватки в таком темпе, будто за ними гнались, как минимум, пара сотен голодных тигров.
   - Ничего себе... - оклемавшись, воскликнул мой сопровождающий. - Как это вы их так, а?
   - Возвращаться нам нельзя. То, что нас ждет в Лаборатории - гораздо хуже, чем смерть... - без тени улыбки ответил ему Вовка. - Так что пришлось шевелить костями...
   Оставшуюся половину пути мы преодолели без происшествий, хотя она и проходила не по привычному для них маршруту - метров через триста от места боя аборигены свернули с привычной трассы и ломанулись куда-то вправо. Пережитый ими стресс очень неплохо сказался на скорости нашего передвижения: отказавшиеся от ночевки аборигены неслись по переходам в таком темпе, что я даже не на шутку озаботился их состоянием здоровья: если судить по мокрым от пота и красным, как помидор, лицам парней, то они находились на грани потери сознания. И держались на этой грани с большим трудом. Так что к моменту, когда Ойнер вцепился руками в ржавый запор, торчащий из металлического короба перед гладкой, как стекло, поверхностью, перегораживающей коридор, я не сразу понял, что никто из них не скопытится от усталости, и что мы все-таки добрались...
   - Помочь? - Вовка, сообразивший, что к чему, чуть ли не раньше меня, нарисовался рядом с ним, и, не дожидаясь ответа, рванул железяку на себя.
   Дверь, перекрывающая выход из города, с жутким скрежетом поползла вправо, и, проскользив по направляющим чуть больше метра, остановилась.
   - Все. Больше не откроется... Заржавела... - виновато потупил взгляд Ойнер. - Дальше мы с вами не идем... Отдавай лечилку, брат!
   - Не вопрос... - Щепкин, по местной моде 'стесняющийся' обнажать на людях что-либо кроме лица, отвернулся лицом к стене, покопался под балахоном, и, выпростав из-под него руку с зажатым в ней автомедом, протянул его правой руке Менга:
   - Пока есть возможность, нацепи на спину, чувак. Хуже не будет...
   Вместо ответа Ойнер просто кивнул. А потом, дождавшись, пока мы протиснемся в щель между массивной дверью и стеной, так же молча потянул рычаг вверх...
  
  
  Глава 55. Эол.
  
  Спрыгнув на крышу дворца, Хранитель отошел на пару шагов от продолжающего оставаться невидимым флаера, и, удостоверившись, что заметное марево, маскирующее летающую машину, взмывает над крышей и устремляется обратно к Логову, быстрым шагом двинулся к башенке, в которой располагалась лестница, ведущая вниз. Как ни странно, часовых около нее не оказалось - дверь, открытая настежь, никем не охранялась, а на лестнице царил нешуточный переполох. Встревожено прислушиваясь к топоту мечущихся по дворцу людей, Эол сделал было шаг на первую ступеньку, как почувствовал, что его вот-вот прихватит очередной приступ прозрения. Судорожно вцепившись в перила, Хранитель выхватил из сумки блокнот и маркер, и, на всякий случай присев на корточки, приготовился записывать очередное Пророчество. Пару минут ничего не происходило, а потом на него накатило, и отрешенно глядя, как его скрюченные судорогой пальцы выводят на бумаге кривые, мало похожие на его обычный почерк закорючки, Эол почувствовал, что его знобит:
  ...Заветный символ алой вспышкой
  вселит надежду в их сердца...
  Пора домой... А там - сынишка
  готов вступиться за отца...
  
  ...Не своего... И кровью малой
  не обойтись: конец Пути
  совсем не там, где ожидалось...
  ...Жаль, только Друга не спасти...
  Тянущее чувство под ложечкой пропало так же быстро, как и появилось. Зато пришедшая ему на смену слабость становилась все сильнее и сильнее: казалось, что он заболевает чем-то очень серьезным, и ощущение этой немочи здорово действовало на нервы. Так сильно, что Хранитель не сразу вспомнил о том, что во дворце что-то происходит. Зато, стоило ему увидеть испуганные глаза несущегося на крышу часового, как он мгновенно забыл о написанных им строках, и, вскочив на ноги, вцепился в рукав пробегающего мимо воина:
  - Что происходит, э... солдат?
  - Пропал Самирчик... Ищем уже три часа, и безуспешно... - вырвав рукав из захвата, парень чуть не сбил Хранителя с ног, и унесся на крышу. Видимо, осматривать ее еще раз.
  - Проклятое Пророчество!!! - кинув взгляд на написанные им строки, Эол от всей души врезал ногой по стене и выругался. - И почему оно либо бывает абсолютно непонятно, либо появляется слишком поздно?!
  Боль в ступне отрезвила его довольно быстро - сообразив, что его помощь лишней не будет, он, прихрамывая, побежал вниз по лестнице, и вскоре оказался на этаже, где располагались покои Деда, Ольгерда с Машей и других ребят.
  Однако там, кроме пары часовых, не было никого.
  - Мерион Длинные Руки на заднем дворе - не отводя взгляда от оконного проема, буркнул стоящий прямо рядом с лестницей мечник. - Только что пробежал в ту сторону... Если поторопитесь - то застанете его рядом с конюшней...
  - Спасибо... - выдохнул Хранитель, и, стараясь удержаться на не желающих слушаться ногах, бросился на лестницу...
  Рядом с конюшней творился сущий бедлам - звенели оружием воины, ржали спешно седлаемые кони, метались чувствующие возбуждение хозяев собаки. Чувствуя, что не успевает - Дед, сидящий в седле здоровенной, черной, как смоль, кобылы, уже выезжал за ворота, Эол набрал полные легкие воздуха, и заорал:
  - Мерион! Постой!!!
  Однако всадник даже не дернулся. Видимо, не услышал. А через пару мгновений сорвал лошадь в галоп и исчез за крепостной стеной...
  - Эол! - голос Лойши, раздавшийся за его спиной, заставил Хранителя развернуться:
  - Что с Самиром?
  Девушка, всхлипывая, бросилась ему на шею, и Хранитель почувствовал, что холодеет от страха.
  - Он... пропал!!! Утром не пришел на тренировку... Дед сразу же отправился к нему в покои, и не нашел!!! Судя по тому, что кровать не разобрана - он в ней даже не ночевал... - срывающимся от сдерживаемых рыданий голосом рассказывала она. - Вместе с ним исчез Хмурый... А десять минут назад горничная нашла его записку...
  - Что там было написано? - оторвав Лойшу от себя, и заглядывая ей в глаза, спросил Хранитель.
  - Он написал, что его другу срочно нужна помощь, и они отправляются в Угенмар!!!
  - Ку-уда? В Угенмар? - не поверил своим ушам Эол.
  - Ага... Именно! Ты представляешь?
  - Увы, да... - только что написанные строки словно горели перед глазами, и Хранитель медленно, по слогам, прочитал касающиеся мальчишки строчки:
  - А там - сынишка... готов вступиться за отца... ...Не своего... Бред! Он еще ребенок! Надо его остановить...
  - Вот Дед и поскакал...
  - Самир мог двинуться лесом... - Одного Мериона будет мало! Надо...
  - Солдаты уже прочесывают лес, а Дед решил проверить дорогу... - перебила его Лойша.
  - Ясно. Так, побежали на крышу - полетим вдогонку на флаере... Так... я же его отправил в логово!!! Сейчас верну... - выхватив из сумки блок дистанционного управления, Хранитель, не обращая внимания на суетящийся вокруг люд, быстренько ввел команду экстренного возвращения, и, убрав устройство обратно, удивленно посмотрел на свою женщину: - А это еще кто?
  - Где? - оглянувшись по сторонам, удивленно спросила Лойша.
  - Звонит кто-то... на коммуникатор... - влетев во дворец, Эол установил соединение, и замер от восторженного вопля обычно бесстрастного Маныша:
  - У них получилось! Маяк заработал! Мир андроидов в секторе РК-427618! Одиннадцать дней, если прыгать с Давейна-четыре!
  - А что с ГМР-четырнадцать? - с трудом переключившись с мыслей о Самире на текущие проблемы, озабочено спросил Хранитель.
  - Ну, чисто теоретически вероятность выхода на рабочий режим - около тридцати одного и четырех десятых процента. При подстройке на сигнал маяка или 'Эски' - около шестидесяти восьми и трех десятых. Но, как ты понимаешь, проверять расчеты на практике мы не рискнули. Кстати, Ольгерд и Мимир на связь не выходили?
  - Пока нет... - вспомнив про сына Коррина, Эол тяжело вздохнул: - Тут его сын пропал... Подробностей пока не знаю...
  - И что за проблема его найти? - удивленно уставился на него Маныш. - Сам же выдал им автомеды? Отсканируй местность, определи координаты всех устройств, потом перехвати и усиль управляющий сигнал, сверь показатели корректируемых организмов с данными базы в Логове, и лети туда, где он прячется... Со своими чувствами совсем работать разучился...
   - Точно! - покраснел Хранитель. - Я тут со всем разберусь и позвоню... Ладно, извини - я тороплюсь...
  
  Через двадцать секунд после активации сканеры флаера выдали на экран тактического монитора координаты нахождения всех автомедов, находящихся в радиусе полутора сотен километров. Установив соединение с сервером своей берлоги, Эол скинул на него анализ поступающих с них сигналов, и еще через пару секунд растерянно подергал себя за мочку уха: координаты Мериона, уже въезжающего в лес, машина выдавала с точностью до сантиметра, и они постоянно менялись, а вот информацию о местонахождении сына Ольгерда показывать почему-то отказывалась! По ее мнению, ни одно из имеющихся в зоне сканирования устройств с ним не контактировало.
  Схватившись за голову, Эол быстренько переформулировал задание. Оказалось, что один из автомедов два часа двадцать минут назад вышел из штатного режима, и в настоящий момент находился в режиме ожидания в четырнадцати с половиной километрах от города, причем его координаты не менялись с течением времени. Переправив данные на автопилот флаера, Мерион активировал все системы защиты машины, и даже на всякий случай, вытащил из настенного шкафчика личное оружие.
  - Что-то не так? - испуганно рассматривая хищный силуэт разрядника, спросила Лойша.
  - Автомед Самира отключен. Мы там будем через минуту с небольшим. Что с мальчиком, я пока не знаю...
  - С ним должно быть все в порядке... - побледнев, как полотно, прошептала девушка. - Вот увидишь! Я уверена!
  - Я тоже... - буркнул Эол, и криво усмехнулся: судя по лицу его избранницы, она просто пыталась его успокоить...
  
  
  Глава 56. Кириллов.
  
  Удивительно, но факт - за какие-то двое суток особняк, еще недавно взирающий на окружающий мир с затаенной гордостью и самодовольством, стал похож на сироту, брошенного приемными родителями где-то на Богом забытом полустанке. И хотя ни внутри, ни снаружи не изменилось практически ничего - Михаил Вениаминович выставил его на продажу со всей имеющейся в нем обстановкой - дом, в котором он прожил столько лет, вдруг стал смотреться жалко...
  - Ничего, найдешь себе новых хозяев, и снова станешь выглядеть достойно... - вполголоса пробормотал Кириллов, обращаясь больше к себе, чем к особняку: на душе было муторно и пусто...
  - Босс! Тут это... гости у нас... - возникнув рядом, как чертик из табакерки, растерянно сообщил Костик. - Уже сидит в машине... Ума не приложу, как это у него получается...
  - Шарль? - криво усмехнулся Михаил Вениаминович.
  - Угу... - виновато отводя взгляд в сторону, подтвердил парень.
  - Работа у него такая... - ничуть не удивившись появлению старого друга-недруга, Кириллов бросил еще один взгляд на пока еще его имущество и неторопливо двинулся к автомобилю.
  - Я пока погуляю снаружи?
  - Давай... Если что, я позову...
  ...Контрразведчик, как обычно, выглядел на миллион долларов. Или евро - кому как нравится. Безупречный костюм, модный галстук, аккуратная короткая стрижка, легкая улыбка на лице:
  - Добрый день, господин Кириллов. Прошу прощения, что без предупреждения.
  - Ничего, я уже привык... Чем обязан вашему визиту? - прикрыв за собой дверь и вдохнув полной грудью прохладный кондиционированный воздух салона, Михаил Вениаминович с интересом посмотрел на нежданного гостя и прислушался к своим ощущениям. Как ни странно, ни злости, ни раздражения этот человек не вызывал. Несмотря на то, что он был главным виновником недавних событий. Видимо, потому, что он добросовестно делал свою работу, и, как мог, радел о государстве, которому принес присягу.
  - Пожалуй, начну издалека. Вы знаете, господин Кириллов, что я по роду своей деятельности, как бы это помягче выразиться, интересуюсь многими нюансами поведения ваших соотечественников в моей стране. Ну, и не только этим, конечно. Так, это к делу не относится... - добродушно улыбаясь, сам себя прервал офицер. - В общем, несколько дней назад у меня появилась информация, что пара граждан, ни в чем предосудительном ранее не замеченных, вдруг занялась сбором некой информации, их абсолютно не касающейся. Делая это, между нами говоря, весьма и весьма профессионально - если бы не пристальный интерес к тем, кто заинтересуется именно этим вопросом, мы бы вряд ли что-либо обнаружили. Понять, откуда растут ноги, как вы понимаете, для меня особого труда не составило. Следующий камень в мозаике - это тот факт, что этот милый особнячок, ассоциирующийся у меня с вами и вашими друзьями, вдруг оказался выставлен на торги. По цене, намного меньше его реальной стоимости. Что тоже заставило задуматься. Но и это не все. Факт третий - в России, куда вы могли бы решить вернуться, у вас приблизительно та же ситуация: все ваше движимое и недвижимое имущество спешно распродается...
  - Есть такое дело... - ничуть не удивленный такой осведомленностью контрразведчика, подтвердил Михаил Вениаминович. - Имущество мое, что хочу, то с ним и делаю...
  - Знаете, господин Кириллов, за что я вас уважаю? - усмехнулся Шарль. - Во-первых, вы здорово умеете держать удар. Во-вторых, удивительно последовательны в своих действиях и предпочтениях. В-третьих, скорее всего, не только читали Сент-Экзюпери, но и взяли его принцип на вооружение ...
  - Спасибо за комплимент.
  - Это констатация факта. Являясь довольно богатым - по российским меркам - человеком, вы запросто тратите огромные суммы не на какую-то там абстрактную благотворительность, а помогаете семьям тех, кого считаете друзьями. Или друзьями друзей. Или анонимно посылаете их тем, кто случайно пострадал в конфликтах с вашим участием. Причем не какой-то там мелочью - за последние трое суток почти две трети вашего состояния поменяли хозяев. Не номинально - серые схемы ваших соотечественников нам давно известны и не вызывают какого-либо удивления. Безумные - опять же по российским меркам, - деньги помещены на именные счета, и вложены в дело таким образом, что облагодетельствованные вами люди могут безбедно жить на одну ренту. Зачем это вам, я спрашивать не буду - у меня есть ответ, и я не сомневаюсь в том, что он правильный. Скажу коротко - я вас уважаю. К слову, даже то, как ваши юристы ведут дело о разводе, тоже говорит о вашем великодушии...
  - Вы приехали только для того, чтобы сделать мне комплимент? - нахмурился Михаил Вениаминович. По уверению его партнеров, все эти переводы должны были остаться абсолютно анонимными.
   - Нет. Это я подвожу вас к интересующему меня вопросу. Итак, в активе у нас есть некий состоятельный господин, который через пару дней останется без единого квадратного метра собственного жилья как на своей родине, так и в старушке Европе. При этом он не пытается купить недвижимость в третьих странах, не планирует выезжать из Евросоюза и не способен на суицид. О чем все это может говорить?
  - О чем?
  - О том, что с вероятностью в девяносто девять процентов он готовится присоединиться к господину Кореневу и его друзьям. В том месте, которое безуспешно пытаются найти уже шесть европейских спецслужб.
  - Ого! - восхитился Михаил Вениаминович.
  - Вас чем-то удивили мои выкладки? - сделав брови 'домиком', поинтересовался офицер.
  - Нет. Количество заинтересованных государств.
  - А, это... Ну, после шоу, устроенного вашими друзьями в Австрии, шансов удержать в тайне интерес к такой опасной разработке, как проект 'суперсолдат', у нас было немного. А то, что знают двое - знают все...
  - Грустно... - вздохнул Кириллов.
  - Да. Мое начальство тоже чувствует себя расстроенным. Но Господь с ним... Вернемся к моему вопросу. Итак, вы не опровергаете мой вывод. Почему?
  - Даже если бы это было так, я бы не стал перед вами откровенничать... - усмехнулся Михаил Вениаминович. - Это вас удивляет?
  - Нет. Нисколько. Все предельно логично. И я приехал не за ответом. Скорее, с небольшим подарком на прощание. Все потому, что чувствую себя перед вами всеми виноватым. Но к этому я вернусь позже. Сначала попробую дать небольшой совет: информация, которую вы получите завтра-послезавтра, с вероятностью в сто процентов будет, как говорят у вас в России, липой. По 'добытому' вашим информатором адресу вместо искомого лица будет ждать хорошо подготовленная засада. Так что попытка господина Коренева заявиться туда даже в составе штатного взвода гарантированно приведет к пленению хотя бы одного 'суперсолдата'. Поверьте, силы будут задействованы немалые...
  - Откуда вы знаете? - вырвалось у Михаила Вениаминовича.
  Вместо ответа Шарль мрачно усмехнулся.
  - А, ну, да... В этом и заключается ваш подарок?
  - Нет. Не в этом. Это просто предупреждение. А подарок - тут... - достав из нагрудного кармана пиджака 'флешку', контрразведчик положил ее на подлокотник. - Здесь реальный адрес того, кого вы ищете, и еще одного человека. Последний - это та скотина, которая отдала приказ слить рядовых исполнителей. В общем, хотелось бы, чтобы оба получили по заслугам. Быть может, это несколько старомодно, но есть вещи, которые лично я простить не в состоянии... Да, еще - я даю слово, что тут все чисто, и без подстав - по-русски добавил он. - В 'флешке' нет маячков или вирусов; информация абсолютно точна, и там вас не ждут никакие сюрпризы. Кроме, разве что, личных качеств самих объектов...
  - Забавно... - Кириллов задумчиво посмотрел на собеседника. - А как это все уживается с вашими принципами и... присягой?
  - Я ухожу в отставку. А принципы... они остались неизменными. Есть такое понятие - честь офицера. Так вот этим двоим оно не знакомо... Я, конечно, сам не ангел, но... - Шарль помолчал несколько мгновений, потом опустил взгляд и добавил: - В общем, все это, наверное, надо лично мне... И не только это... Знаете, я бы хотел, чтобы вы меня уважали...
  
  
  Глава 57. Мерион Длинные руки.
  
  Еще раз окинув взглядом дорогу, Мерион до хруста сжал кулаки: шансов уйти из засады у обычного ребенка не было. Ни одного. Даже для взрослого, подготовленного воина сбежать от четырех с лишним десятков солдат, хорошо обученных действиям в лесу, было бы нереально.
  Судя по следам, расположившиеся на заранее подготовленных позициях, они были готовы броситься на Самира и его спутника, однако им это не удалось - судя по следам, прячущихся в кустах людей почуял Хмурый. Видимо, поэтому, вынужденные атаковать несколько раньше, солдаты сразу же потеряли четверых - двоих, судя по всему, положил Самир, двоих порвал пес. Однако первый успех тут же свел на нет героизм Сенза - вместо того, чтобы воспользоваться заминкой нападающих и сразу же рвануть в лес, парень попытался помочь другу, и это ему не удалось: пробежав каких-то десять-двенадцать шагов, мальчишка нарвался сразу на двух воинов, и ничком упал на землю. Видимо, оглушенный.
  Тем временем сын Ольгерда метался между деревьями, орудуя двумя ножами, и, пользуясь возможностью двигаться в джуше, убивал врагов, пытающихся его схватить. Цепочка его следов огибала толстенные вековые ели, ныряла в проходящий параллельно дороге овраг и аж четыре раза возвращалась на проезжую часть - парнишка пытался спасти попавшего в беду друга. Однако, увидев, что Сенза потащили к лошадям сразу шестеро воинов, а между ними и им возникла стена из десятка вооруженных щитами воинов, он понял, что все его попытки бесполезны. И решил вернуться в Аниор.
  Двигаясь по следам, ведущим в глубь леса, Дед мрачно смотрел на истоптанный солдатскими ботинками ковер из хвои и чувствовал, что гордится своим учеником: вместо того, чтобы, пользуясь преимуществом в скорости, сразу попытаться разорвать дистанцию, ребенок исполнял классическое 'отсекание хвоста'. Сначала растягивая преследователей в линию, потом неожиданно разворачиваясь, и в состоянии джуше атакуя самого шустрого. При этом ему хватало одного удара - об этом неопровержимо свидетельствовали его следы. А вот Хмурому приходилось сложнее - его броски достигали цели все реже и реже, и к моменту, когда Самир с псом удалились от дороги где-то на километр, пса умудрились ранить.
  Что интересно, в самом начале схватки, еще на дороге Самирчик просто убивал. А убегая, изменил тактику - каждая его контратака заканчивалась тяжелым ранением противника, а значит, должна была замедлить преследователей.
  Увы, наемники - а в том, что это были именно они, Дед не сомневался ни секунды, - вместо того, чтобы помогать тяжелораненым, их просто добивали. Или бросали на произвол судьбы. И продолжали преследование! 'Это какую же сумму им предложили, раз такое отношение к смерти не вызвало бунта среди рядового состава?' - подумал Мерион, перешагивая через очередной труп.
  Даже после первого ранения Хмурого Самир продолжал трепать врага - видимо, стараясь дать собаке уйти. И следы его четвероногого друга, сообразившего, что ему приказал хозяин, почти не отклонялись от прямой. И, если бы не смена растительности и рельефа, внезапно изменившие обстановку, и не большая потеря крови Хмурым, парочке бы удалось уйти - потеряв еще пятерых, преследователи снизили темп, сбились в кучу, и двигались за ними компактной, готовой к контратакам группой.
  Длинный язык леса, вклинивающийся в широкое поле, постепенно сужался, и в какой-то момент Самир понял, что прятаться за деревьями у них больше не получится. Выбираться на открытое место было глупостью - среди преследующих его солдат были лучники, а, значит, как минимум пес подвергался смертельной опасности - то, что его приказали взять живым, парнишка, кажется, уже догадался. Однако вернуться в лесной массив он уже не мог - рассыпавшиеся в цепь солдаты перекрывали всю ширину заросшего деревьями лесного клина...
  Хмурый покидал хозяина неохотно: пока мальчишка, пользуясь последней возможностью, метался среди деревьев и пытался дать четвероногому другу возможность уйти, пес еле ковыляя в сторону русла протекающей вдалеке реки.
  Представляя себе состояние души паренька, заметившего, как группа стрелков, прикрытых мечниками, словно забыв про него, пробежала к опушке и открыла стрельбу по Хмурому, Мерион чуть не взвыл он бешенства: Самир, понимая бессмысленность каждого своего следующего шага, метнулся к этой группе, и, метнув в стрелков оба оставшихся у него ножа, взялся за мечи...
  Его сумасшедшая атака разбилась о стену щитов - по крайней мере, следов крови в этом месте не было. А потерявшие двух лучников наемники стрелять не перестали, и все-таки добились своего - пес, получив две стрелы в спину, забился в конвульсиях...
  Самир, забыв про врага, огромными прыжками несся к Хмурому, позабыв про бегущих следом врагов. Добежав до покрытого кровью друга, мальчишка упал на колени и попытался взвалить его тушу на себя. Судя по тому, как проминали влажную почву его ступни, это ему почти удалось. Несмотря на то, что боевой пес весил вдвое больше самого Самира. Однако, сделав буквально несколько шагов, парнишка понял, что не уйдет. И, видимо, решив, что врага лучше встречать лицом к лицу, аккуратно положил Хмурого на траву...
  На открытом месте молниеносные атаки Самира оказались не так опасны - опытные воины, закрывшись щитами, просто ждали удобного момента. И шаг за шагом двигались к Хмурому...
  Цель их маневра Самир не понимал. До тех пор, пока его не оттеснили от тела собаки, и парочка стоящих позади строя солдат не взмахнула мечами и не обрушила их на потерявшего сознание пса - в этот момент, забыв про все, мальчишка бросился на убийц и... запутался в брошенных в него ловчих сетях!
  Судя по обрезкам веревок, он орудовал мечами достаточно быстро, но навалившиеся на него воины задавили его массой... И, связав добычу,... продолжили терзать его пса!!!
  Присев около изуродованного Хмурого, Мерион скрипел зубами и судорожно сжимал рукояти оказавшихся в ладонях мечей - переполняющая его ненависть требовала выхода. И, желательно, немедленно...
  - Где флаер? - вскочив на ноги, зарычал он через мгновение. - Эол!!!
  - Через двадцать секунд будет здесь... - Хранитель, закрыв заплаканные глаза, стоял прямо за его спиной и раскачивался. Бросив взгляд на его лицо, Мерион вдруг почувствовал, что готов завыть от боли, и, забросив мечи в ножны, с хрустом сжал кулаки:
  - Эол! Мне нужна связь! С каждым из отрядов! И мне плевать на ваши законы нераспространения высоких технологий!!! И только попробуй сказать 'нет'...
  - Сейчас... - Хранитель пробежал пальцами по браслету, и зависший рядом с ними флаер тут же стал видимым. - В машине есть пять блоков связи. Хватит?
  - Да. Объясни, как ими пользоваться Томару, Оксу, Лесойру. Что уставились? - рявкнул он на ошарашенных появлением флаера воинам. - Обычная летающая повозка...
  
  ...- Где мальчишка?!
  Увидев выражение лица Мериона, наемник мигом протрезвел. И принялся безостановочно икать...
  - Я спросил, где мальчишка!!! - пальцы Деда, сдвинув в сторону край его расхристанной и залитой дешевым вином рубахи, нащупали ключицу и рванули ее на себя. - Говори, тварь!!!
  - Их увезли!!! Куда - не знаем... - перепугано заорал второй найденный на постоялом дворе солдат. - Нам отдали деньги... Они забрали мальчишек и ускакали...
  - Куда? - рванув на себя орущего от боли мужчину, Мерион одним движением разорвал на нем рубаху, и, скомкав ее в подобие кляпа, вбил его в раскрытый в крике рот. Потом всем корпусом повернулся ко второму пленнику.
  - Н-не знаем! Н-не в-вид-дели... Нам запретили выходить наружу, пока сгорит свеча... В-вот эта...
  - И где тогда остальные? - зарычал Длинные Руки. - Почему вас тут оказалось только двое?
  - Остальные разбежались почти сразу... А-а мы сначала решили в-выпить на д-дорожку...
  Воин захлебывался в собственных словах - почувствовав, что с этим человеком лучше не спорить, он тараторил, как заведенный, рассказывая все, о чем его спрашивали. И все больше и больше бледнея: минимум имеющейся у него информации явно не устраивал допрашивающего!
  ...- а когда мы доехали до места сбора, нам показали того, кто будет нами командовать, и в двух словах сказали, что надо поймать мальчишек, на которых он нам покажет. И запретили их калечить, ранить, и тем более, убивать...
  - А собаку?! - прошипел Длинные Руки.
  - А с-собаку н-не запретили... - у воина подогнулись ноги, и, если бы его не удержали на весу солдаты Деда, он бы рухнул на пол. - Этот пес убил несколько человек! Он вылетал из-за деревьев и рвал глотки! По нему не могли попасть!!! - лепетание пленного становилось все малопонятней.
  - И поэтому, добравшись до него, раненого, вы решили его добить? Что молчишь?!
  - Д-да...
  - Сколько раз его ударил лично ты? - приподняв пальцем подбородок пленника, холодным, безжизненным голосом поинтересовался Мерион.
  - Н-не з-знаю... - почувствовав, что его вот-вот начнут убивать, воин вдруг попытался вырваться из захвата, но это ему не удалось.
  - А жаль... быть может, тогда я бы тебя убил быстрее... - выхваченный из ножен клинок Деда коротко блеснул в полумраке затихшего от ужаса постоялого двора, и солдат, увидев, кто остался без обеих рук, истошно заорал...
  - Факел! Прижечь раны! - в голосе Мериона не было ничего человеческого, и перепуганные не меньше, чем пленные, воины гвардии Аниора скопом метнулись выполнять приказание. А через пару мгновений по помещению пополз тошнотворный запах паленого мяса и раздался новый крик боли...
  
  
  Глава 58. Беата.
  
  Издалека мегаполис выглядел жутковато: безумный, изломанный монолит, уходящий в низкое небо, напрочь затянутое грязно-серыми тучами, казался порождением ночного кошмара, и мало чем напоминал города Земли или Элиона. Трудно сказать, чем руководствовались его строители и архитекторы, надстраивая один ярус на другой, но горизонтальные полосы разных оттенков все того же серого вызывали ассоциации с наносами мусора, которые остаются на берегах рек после половодья. А здоровенные проломы, пятнающие верхние ярусы под самыми облаками, и скрученные, изломанные, полуразрушенные конструкции чуть ниже наводили на мысли о какой-то катастрофе. Или последствиях войны. В памяти Мэлзина не было ничего ни про одно, ни про другое, и я, еще немного полюбовавшись видом на Дейнор, поспешила за ребятами, двигающимися в сторону уродского, смахивающего на жертву биологической мутации, леса.
  Окрестности города, по которым приходилось ломиться, тоже не отличались особенной красотой. В какой-то из земных телевизионных передач я мельком видела репортаж с заброшенной свалки - так вот, подступы к мегаполису выглядели приблизительно так же. Двигаться между ржавых остовов каких-то механизмов, разбитых каркасов похожих на ангары строений и по потрескавшимся от времени плитам было, мягко выражаясь, некомфортно. Видимо, поэтому я неосознанно начала сканировать окрестности, а на лице Вовки появилось то самое выражение, которое он называл 'клиникой'. Как-то раз, немного перебрав, он порассказал мне о своей службе, и теперь я неплохо представляла, что творится в его голове в той или иной ситуации. Так вот теперь мой муж, превратившись в зрение и слух, автоматически искал растяжки, следы закладки мин и всякого рода ловушки...
  Нейлон и Угги перли вперед, как тяжелые танки. И выглядели приблизительно так же: иногда мне казалось, что эти парни вообще не способны думать. Запредельно надежные во всем, что касалось работы на втором плане, они почти никогда не проявляли инициативы и истово верили в то, что Ольгерд, Дед или кто-нибудь из нашей компании все равно найдут выход из любой ситуации. Поэтому особенно напрягать мозги не обязательно - достаточно всегда быть за спиной и в состоянии джуше.
  Эрик выглядел менее беспечно - шагая рядом с Оливией, он то и дело пытался помочь ей преодолеть то или иное препятствие, натыкался на ее фырканье и через мгновение делал то же самое. 'Конфетно-букетный период еще не надоел' - словами Глаза подумала я, и улыбнулась. Тем временем его супруга, очень неплохо прижившаяся в нашей команде, задумчиво поглядывала на идущего перед нею Ольгерда: последние пару часов брата что-то здорово беспокоило, и, хоть он старался этого не показывать, эта мелкая безбашенная девица все-таки умудрялась что-то чувствовать. И здорово нервничала.
  Маша, заметившая состояние мужа раньше меня и Оливии, косила под немощь: перепрыгивая через проломы в рассыпанных на поле плитах, она то и дело 'теряла' равновесие, оступалась, и один раз даже попробовала 'подвернуть' ногу, но Ольгерд, помогающий ей чисто автоматически, от своих мыслей так и не отвлекся...
  Больше Ольгерда напрягался только Мымрик - не отрывая взгляда от Угги, несущего его ненаглядный маяк, соотечественник Эола и Маныша не мог скрыть своего беспокойства по поводу будущего включения устройства. Как я понимаю, чувствовать себя довеском к нашей команде ему было не особенно приятно, а пребывание на планете, где мы в основном прятались по нижним ярусам, и крались по заброшенным коридорам, особого удовольствия тоже не доставляло. И мысли о том, что вскоре после передачи сигнала он будет иметь возможность вернуться домой, заставляло его смотреть на ношу Угги, как на что-то безумно хрупкое, и обливаться потом при любом неверном шаге носильщика. Хотя называть неверной поступь этого громилы, вечно балансирующего на грани состояния джуше, лично у меня не повернулся бы язык...
  ...Сигналом к привалу послужило появившееся под автомедами жжение - автоматически включившиеся после выхода из зоны действия поля подавления приборчики судорожно принялись приводить наши организмы в норму. При этом, как обычно, слегка перехимичивая с объемом впрыскиваемых под кожу лекарств - Мымрик, не отличающийся особой терпеливостью, аж взвыл. А потом, сообразив, о чем свидетельствует это ощущение, догнал Ольгерда, и, подпрыгивая от избытка чувств, воскликнул:
  - Все! Можно активировать маяк! Зачем идти дальше?
  - Я думаю, что не мешает отойти от Дейнора еще километров на десять - мало ли, какие сканеры расположены по его периметру? Вот как он скроется за горизонтом - найдем какие-нибудь развалины, развесим экранирующую сеть вокруг маяка и попробуем включить твой маяк...
  - Логично... - покраснев до корней волос, Мымрик остановился, дождался, пока мимо пройдет Угги, и, сгорбившись, двинулся следом: в голосе моего брата не было даже оттенка упрека, но главному специалисту по технике сразу стало понятно, что голова создана не только для того, чтобы в нее есть...
  
  ...Красный огонек на небольшой панельке управления маяком загорелся минут через час двадцать после активации - к этому времени лично я начала злобно посматривать на колдующего над устройством Орнида. Да и не только я: подтверждения того, что устройство определилось со своим местонахождением и начало посылать сигналы на сеть станций связи цивилизации Эола, расположенные в каждой изученной ими звездной системе, ждал каждый из нас. И эти бесконечные автотесты и сканирования имеющихся в нем программ здорово действовали на нервы.
  - Есть! Сигнал прошел!!! - увидев алую вспышку, взвыл Мымрик. Потом подпрыгнул на месте, вскинул к небу правую руку, и, глядя куда-то вверх, завопил: - Все, можно отправляться домой!!!
  - Тебя подкинуть? - абсолютно серьезно глядя на счастливого донельзя мужчину, поинтересовался мой муж. - Если мне не хватит силы, то попробует Угги. Или Нейлон. Или оба сразу...
  - Правда, ловить, я думаю, тебя не станут... - в унисон ему пробормотала Оливия. - У Угги устали руки, а Нейлон вообще ленив до безобразия...
  - Ну, почему не будут? - захихикала я. - Поймают, только после отскока...
  - Гады... - затравленно глядя вокруг, пробормотал Орнид. - Нашли слабенького, и издеваетесь... А ведь он заработал!!!
  - Возьми с полки пирожок! - пожав плечами, посоветовал ему Вовка. - А теперь заведи 'Эску' - нам бы хотелось понять, что там с вашим чертовым проектом 'ГМР-четырнадцать'. Ибо лично меня снедают смутные сомнения, что на месте перехода нас может ждать разве что гей-парад местных резиновых кукол, и если портал не откроется, то придется здорово покувыркаться...
  - Каких кукол? - растерялся Мымрик.
  - Ну, андроидов... Или у тебя с собой есть портативный генератор межпространственного резонанса?
  - Нету... Но Маныш обещал, что расчеты по возможности пробоя портала с одной стороны закончатся в течение недели, а с тех пор прошло намного больше...
  - Обещать - не значит жениться... - философски заметила Оливия. Явно нахваталась у моего мужа.
  - А-а-а... что если у них не получилось? - побледнев, как полотно, еле выдавил из себя Орнид. Глядя на его лицо, первой не выдержала я. И расхохоталась. А мой муж продолжил издеваться:
  - Продадим тебя на органы, организуем общество с неограниченной безответственностью 'Катала-ЭМ', и попробуем урвать кусок подпольного пирога у местных папуасов... Ну, вот скажи, нафиг тебе целых две почки? А тут море страждущих...
  - Слышь, донор! - перебив мужа, вмешалась я. - Давай, заводи 'Эску'. Нефиг их слушать... А то по ночам писаться начнешь...
  - Не начну... - огрызнулся техник, и, вытащив прибор из рюкзака, забегал пальцами по выдвинувшейся из его корпуса клавиатуре. А через пару минут поднял голову и расстроено посмотрел на Ольгерда, не принимавшего участия в общем веселье:
   - Связи почему-то нет... Надо возвращаться поближе к городу - думаю, это из-за большого расстояния до места открытия портала...
  - Как это нет? - Вовка вскочил со своего рюкзака и в два огромных прыжка оказался рядом с ним. - А ты его включил?
  - Естественно! Сигнал очень слаб... Тринадцать процентов от необходимого... - прикрыв 'Эску' своим телом, затараторил Мымрик. - Надо вернуться километров на пять-семь, и я уверен, что она появится...
  - Ну, за язык тебя никто не тянул... - угрожающе сведя брови, буркнул мой 'злобный' супруг, и, по-детски улыбнувшись не на шутку перепуганному его словами Орниду, повернулся к хохочущей Оливии:
  - Че ржем? Птычку жалко?
  - Типа того... Роль бабайки тебе удалась на славу... Интересно, а закосить под Бяку-Закаляку сможешь?
  У Вовки отвалилась челюсть. Он повернулся к Маше и ошарашено поинтересовался:
  - Слышь, Логинова, откуда у этого ребенка такие познания в земном фольклоре?
  - Самирчику книжки вслух читала... Проходит курс молодой мамы... Скоро и твою Беату припашу... Так что вообще удивляться перестанешь...
  - Ладно, болтуны, хватит развлекаться. Хватайте свои манатки - идем обратно к городу. И, желательно, побыстрее... - Ольгерд первым подхватил свой рюкзак и, подумав, добавил: - Что-то у меня на душе неспокойно...
  
  Дозвониться до Эола удалось ближе к вечеру - облака над головой к этому времени стали почти черными, в воздухе появилась неприятная водяная взвесь, не очень похожая на дождь, но от этого не менее противная, а на ближней к нам грани замаячившего на горизонте монолита Дейнора возникла россыпь тусклых оранжевых огней. К этому времени мы уже порядком озверели от безуспешных попыток Мымрика заставить 'Эску' работать, и когда он, наконец, завопил, что слышит щелканье (аналог земного зуммера), лично я поверила в это не сразу...
  - Але, Эол! - выхватив у Орнида блок связи, брат дождался ответа Хранителя, и, не дав тому сказать и слова, лишенным каких-либо эмоций голосом приказал: - Вываливай ПЛОХИЕ новости... Я точно знаю, что они есть... Что? Ты уверен? Странно... Может, подумаешь и все-таки скажешь? Нету? Ну... значит, что-то случится в ближайшее время... Поосторожнее, ладно? ...Так, что там с 'ГМР-четырнадцать'? ...Нам надо двадцать шесть часов... С ефрейторским зазором... Сколько-сколько? Это, как я понимаю, теория? Ладно, лучше, чем ничего... Как там Самир? Хорошо... Передавай ему привет... Хорошая? Ну, я слушаю... О!!! - он пару минут слушал, не перебивая, потом злобно усмехнулся и мечтательно посмотрел куда-то сквозь меня: - Спасибо ему! С меня причитается! ...Да, конечно пристроим... Хорошо, по возвращению разберемся... Все, отключаемся... Ага, время пошло...
   - Ну! Что он говорит? - с трудом дождавшись, пока он отключит связь, наперебой затараторили мы.
  - Вероятность открытия портала с работающим маяком и 'Эской' - шестьдесят восемь процентов. С мелочью. Поэтому эту хрень оставляем тут. Работающей. Через двадцать шесть часов мы должны быть на месте. Времени впритык, так что отдых будет только в лагере. Перед тем, как одеть скафандры. Кириллов нарыл информацию по начальнику GIGN. Так что после возвращения я возвращаюсь на Землю... А потом устраиваю себе большие каникулы...
  - А если портал НЕ откроется? - поинтересовался Мымрик.
  - Думаю, что тогда нас закатают в асфальт... - 'успокоил' его Вовка. - Двадцать шесть часов - это тебе не хухры-мухры... Значит, колбасим сразу блиц-криг, дранг нах остен и банзай... Понятно? Ну, и е-мое до кучи...
  - Н-не понял? - покривив душой, пробормотал Орнид: судя по его побледневшему лицу, определенные опасения по поводу смысла вышеперечисленных терминов у него были.
  - Вот Оливия, как Элионское воплощение Александра Матросова, бежит на поиски амбразуры, которую можно будет закрыть ее прелестной грудью. Если она - (грудь), - в нее - (амбразуру) - поместится, то местные спартанцы царя Леонида впадут в кому, и мы повторим подвиг Йоси Рабиновича, в советские времена перебиравшегося через границу в Польшу...
  - А чем в это время будет занята грудь твоей супруги? - ехидно поинтересовалась Оливия.
  - Моя супруга будет готовить свой бюст к мероприятиям по релаксации элиты личного состава, участвовавшего в спецоперации по доставке всякой хрени туда - не знаю куда.
  - Как это? - вырвалось у меня. - И сколько будет этой самой элиты?
  - Одын штук... К твоим услугам... - шаркнув ножкой, Глаз изобразил глубокий поклон, и зачем-то помахал ладошкой параллельно земле. - А что, ты подумала, что этим гоблинам нужна релаксация? Они же помесь БТРа с титановым кубиком! Им все по... одному месту... Всем, кстати, по-разному...
  - Ладно, болтун, хватай рюкзак, и поехали... - хмыкнул Угги. И еле поймал летящее к нему на руки тело моего мужа:
  - Ура!!! Угги решил меня подвезти!!! А давай и жену мою покатаем?
  
  ...До места, где мы жили сразу после перехода на Меген, добрались довольно быстро и без всяких проблем. Если не считать последней состояние 'полного нестояния' Мымрика - последние полкилометра до лагеря его тащил на себе Нейлон. Ольгерд, скинув наземь рюкзак, дал нам десять минут на отдых, потом заставил всех одеть скафандры, принять стимуляторы и готовиться к продолжению движения. Быстренько пересортировав все имеющееся у нас имущество, он с Угги запрятал в стенную нишу килограммов пятьдесят всякого барахла, потом попросил Вовку заминировать схрон, и, еще раз осмотрев каждого из нас, дал команду выдвигаться.
  Передвижение в этом чуде инженерной мысли получалось намного быстрее, чем своим ходом: даже немощный Орнид мог посоревноваться с любым бегуном - спринтером. И имел очень неплохие шансы на выигрыш. Естественно, даже без использования антиграва или ракетного двигателя. Поэтому еще через четыре часа двадцать минут мы оказались в каких-то двух километрах по прямой от места, где должен был появиться портал. А вот чуть позже начались проблемы...
  ...Сканер скафандра среагировал на появление враждебных целей синей вспышкой на тактическом компьютере, и тут же у меня в шлеме раздался растерянный голос Мымрика:
  - Засек резкий всплеск высокочастотного излучения в одиннадцати точках; в секторах два-сорок три-семнадцать, два-сорок четыре-тридцать один... Наблюдаю активацию средств активной защиты! Что-то не так!!!
  И буквально через пару секунд то место, где мы только что находились, накрыло шквалом огня!
  Рывок системы экстренного реагирования скафандра чуть не застал меня врасплох. Вернее, я не ожидала, что сервоприводы способны рвануть меня с места с таким безумным ускорением. Поэтому, почувствовав во рту кровь, здорово разозлилась. И не сразу согласилась передать управление оружейным комплексам скафандру Мимира. Захотелось дуре пострелять! Однако, несмотря на попытки активировать тяжелое вооружение, моя вторая кожа сказала мне 'Щазз', и, следуя командам Мимира, открыла 'самостоятельную' стрельбу.
  Остальные ребята тупить не стали, и когда аналитический блок Орнидовской машины закрутил их в безумной круговерти встречного боя, просто наблюдали со стороны на то, что вытворяет слитный огонь девяти скафандров. А посмотреть было на что: большинство автоматических огневых точек, появившихся за время нашего отсутствия, они выжгли за какие-то двадцать секунд. Потом, самостоятельно приняв решение, блок направил всю нашу огневую мощь в одну точку. Почти над нашими головами. И вскоре, подброшенные реактивными ранцами, мы оказались ярусом выше. Потом прыгнули снова и снова...
  - Получилось... - через десять минут срывающимся от восторга голосом заорал Мымрик. - Можно двигаться дальше! Пока они в шоке... Ой!!!
  - Вот тебе и 'Ой'... - буркнула я, и, рванув на себя петельку аварийного открытия, выбралась из умершего во включившемся поле подавления скафандра.
  - Маски на лица! - услышав голос Ольгерда, я присела на корточки, и, выхватив из одного из навесных контейнеров устройство химической и биологической защиты, натянула его на голову.
  - Таймеры! - два оборота ключа по часовой стрелке, и заряд взрывчатки, достаточный, чтобы разнести в пыль десятиэтажный дом, стал на боевой взвод. Стальной пружине, приводящей в движение примитивный механизм, поле подавления было нипочем. Теперь я не сомневалась, что исследователи оставшегося после нас имущества очень не обрадуются своему любопытству...
  - Бегом!!! - сорвавшись с места, мы практически налегке метнулись за братом, несущимся в сторону портала...
  Следующие полчаса нам снова сопутствовала удача. До того самого момента, как мы добрались до пролома, возникшего вокруг портала благодаря Вовкиной идее 'грамотной нейтрализации комитета по нашей встрече'. За время, прошедшее с момента нашего перехода, дыра стала значительно меньше, и строительные роботы, оказавшиеся выключенными все тем же полем подавления, видимо, еще недавно завершали восстановление перекрытий.
  Теперь до нашей цели оставалось чуть меньше двухсот метров по прямой. И этому можно было бы радоваться, если бы не строй замерших у самого края пролома андроидов: прикрывшиеся прозрачными щитами солдаты смотрели на нас сквозь матовые забрала шлемов и не шевелились...
  - Приехали... - хохотнул Вовка. - Зубочистки к бою!
  И первым выхватил ножи.
  - Быстро сообразили, с-суки... - вырвалось у брата. - Это кто у них такой головастый?
  - Какая разница? - разозлилась я. - Осталось двадцать минут... Давайте, что ли, шевелиться?
  - Эй, омоновцы! У нас есть разрешение мэрии на проведение митинга в защиту голодающих в Африке аборигенов! Дисциплину мы пока не хулиганим, водку, как видите, не пьянствуем, так что можете валить по казармам!!! - зачем-то заорал Вовка, и тут же заткнулся, получив от Ольгерда подзатыльник:
  - Не шуми... Слушай сюда... Первая тройка - я, Угги, Нейлон. Вторая - Эрик, Беата, Маша. Третья - Вовка, Оливия и Орнид. Щепкин! Не лезь вперед! Смотри за ребятами, ладно?
  - Так! А чего это меня в третью? - возмутилась Оливия. - Я работаю лучше Маши...
  - Кого из нас тошнит по утрам? Меня или тебя? И с какого хрена ты вдруг начинаешь обсуждать МОИ приказы? - взбеленился брат. - Я СКАЗАЛ, ЗНАЧИТ, НАДО ДЕЛАТЬ!!!
  - Прости... - Оливия, увидев наши ехидные взгляды, густо покраснела и спряталась широкую спину мужа.
  - Это залет!!! - восхитился Вовка. - Эрик, молоток!
  - Рты закрыли! - рявкнул Ольгерд. - Почему они стоят?
  - Ждут чего-то... - хором сказали Маша и Эрик.
  - Что-то мне не хочется узнать, чего... - пробормотал Угги и шагнул за правое плечо моего брата...
  - Темп! - голос Ольгерда донесся до меня, как через вату, и в этот момент я вдруг почувствовала, что клинки, зажатые в обеих руках, вдруг вырвались из моих пальцев и воткнулись в покрытие пола у моих ног!!!
  - Что за хрень? - ошарашенный не меньше моего, Вовка попробовал было подхватить свои ножи, но его побелевшие от напряжения пальцы бессильно соскользнули с рукоятей.
  - Ублюдочные ученые, мать вашу за ногу и наперекосяк... - дальнейшую тираду моего супруга я слушала, открыв рот: так он при мне еще не выражался. А, дослушав, вдруг почувствовала, что холодею: перед глазами возникли строки еще одного когда-то отложенного в сторону пророчества:
  Там, за прозрачною стеною
  похожих лиц кривой оскал.
  Не просочиться стороною...
  И бьется жилка у виска...
  
  ...Вторая кожа стала твердью,
  оружие лежит у ног...
  ...В карающей деснице Смерти
  возникнет каменный клинок...
   - Ольгерд!!! Я вспомнила! - взвыла я, и, не обращая внимания на то, что андроиды начали движение в нашу сторону, протараторила всплывшие в памяти строки.
   - Что за каменный клинок, блин? Как меня достало это народное творчество!!! - не прекращая материться, завопил мой благоверный.- Ну, скажет мне кто, или нет?
   - Даже покажу... - Ольгерд, расстегнув клапан изуродованной рубашки - при включении магнитного поля из нее вырвало застежку, - и, вытащив оттуда кусок черного камня, криво ухмыльнулся: - Не-пп-ригоддиллсся ...
   - Живем? - с надеждой в голосе поинтересовалась Маша.
   - Мы? Да!!! Они - нет... - пробормотал Вовка, пожал плечами и... дико заорал: - Темп, бля!!!
  
  
  Глава 59. Вовка Щепкин.
  
  Пары пощечин не хватило: Мымрик, напрочь деморализованный пережитым, находился в состоянии ступора, и упорно не реагировал ни на удары, ни на тормошение, ни на вопли над ухом. Даже жжение работающего во всю ивановскую автомеда - а он включился сразу же после того, как мы ввалились в портал - не могло заставить его открыть глаза или прекратить дрожать мелкой дрожью. Поэтому Олег, отвесив ему третью, контрольную, поднял беднягу за шиворот и поволок в сторону капсул реанимационного оборудования - благо типовая планировка каждого из Логов была изучена нами вдоль и поперек.
  - Что с ним? - воскликнул стоящий за силовым полем, разделяющим зал на две неравные половины, Маныш.
  - Плющит, колбасит и прет... - устало объяснил я. - Он у вас что, пацифист?
  - Д-да...
  - Надо же... А выглядел таким порядочным молодым человеком... - стягивая с себя залитую кровью куртку, буркнул я. - Он, видимо, надеялся, что андроидов мы будем разгонять, нежно поколачивая их по пухлым щечкам букетиками полевых цветов...
  - Болтун... - оставшаяся в одном белье Беата пару раз крутанула меня вокруг своей оси, и, удостоверившись в том, что я жив, здоров, и не особенно потрепан, нежно потрепала по волосам: - Но я тебя люблю и такого...
  Я густо покраснел: вместо того, чтобы умничать, надо было поинтересоваться состоянием здоровья жены и остальных ребят!
  - Прости... Я что-то никак в себя не приду...
  - Я - тоже... - дождавшись, пока я разденусь, призналась моя супруга. - Я думала, нам каюк...
  - Ну, да... лишние четыре минуты ожидания - это было что-то... - кивнула Маша. - Когда появился второй отряд, у меня затряслись поджилки...
  - Да ладно! Их там было не так уж много... - удивленно посмотрев на нас, хмыкнул Угги. И, полюбовавшись на наши вытянувшиеся морды, расхохотался: - Адын малэнкый кафкасскый пашутилка!
  - Блин, научили на свою голову! - отсмеявшись, сказала Маша. - А ведь когда-то был абсолютно неиспорченным цивилизацией парнишкой! Серьезным, скромным и чуточку забитым!
  - Ага... а сейчас я забит уже не чуточку... - стянув с себя майку, громила продемонстрировал покрытое черными полосами кровоподтеков торс. - Чувствую себя отбивной...
  - Вы будете смеяться, но я хочу жрать... - после этих слов Нейлона ребята заржали так, что в какой-то момент мне показалось, что это истерика. Впрочем, наверное, так оно и было - напряжение только что закончившегося боя никак не желало нас отпускать. И не удивительно...
  ...После моего дикого вопля 'Темп!!!', уйдя в джуше, мы сделали буквально пару шагов навстречу шевельнувшемуся строю андроидов, и тут поле подавления пропало. Вместе с магнитным, или как его там. Я как раз заканчивал обдумывать мысль о том, что безумно рад извращенной фантазии дизайнеров одежды, снабдивших наши комбезы минимумом железных деталей, ибо в противном случае большинство из нас сейчас пытались бы поддержать спадающие штаны. И не сразу рванулся за оставшимися за спиной ножами. Видимо, поэтому успел вовремя среагировать на странное движение противника: буквально через долю секунды после исчезновения полей первая шеренга упала на одно колено, а вторая, оставшаяся стоять, вскинула к плечам странные коробы, чем-то смахивающие на американский четырехствольный гранатомет из фильма 'Терминатор'. И я тут же дико заорал...
  В состоянии джуше звуки воспринимаются не так, как обычно, но мое мычание все-таки заставило ребят повернуться. И не зря - из коробов выметнулись коконы, и, на лету превратившись в подобие сетей, понеслись в нашу сторону.
  Увернуться от них не смог бы разве что пребывающий в нормальном состоянии Мымрик. Поэтому мне пришлось рвануть его на себя.
  Прошелестевшая мимо сеть, врезавшись в плиты пола, вдруг растеклась по поверхности и... мгновенно застыла! А еще через мгновение мою куртку снова перекосило - чудом сохранившуюся стальную кнопку потянуло к земле.
  - ... ... ... - смачно выругав падлу, придумавшую такую игру с полями, я слегка встряхнул Орнида, после моего рывка пребывающего в состоянии грогги . И поволок вслед за атакующими строй андроидов ребятами.
  Трудно сказать, сколько времени прошло до момента, когда я вдруг совершенно точно понял, что пробиться сквозь строй сцепивших щиты солдат нам не удастся. Будь Олежка даже аватаром старухи с косой. Ибо первые несколько попыток проломить прозрачную стену успехом не увенчались. А потом Коренев словно отпустил ручник. Или перешел на другой уровень!
  ...Физику на уровне средней школы я помнил прекрасно, поэтому неплохо представлял себе работу второго закона Ньютона - сила равна произведению массы на ускорение. Масса у Машкиного мужа не менялась уже несколько лет. Но то ускорение, которое он умудрялся выдавать, давало просто запредельный прирост силы. И творило чудеса: схватившись правой рукой за нижнюю кромку ближайшего к нему щита, этот отмороженный здоровяк совершенно безумным движением левой руки продавил его верхний край под подбородок хозяина, а потом рванул пластиковую 'дверь' вверх и вперед. И обезглавил андроида! А потом, сбив с ног, кроме трупа, еще пару стоящих за ним солдат, рванулся в образовавшуюся в строю щель...
  Повторить этот трюк ни Угги, ни Нейлону не удалось. Однако, потерпев неудачу, они совершенно не расстроились - не теряя времени, громилы рванули за Олегом, и быстренько экспроприировали себе по паре дубинок. И почти сразу же от них избавились: чертовы зомби практически не реагировали на удары, а их феноменальная живучесть лично у меня вызывала ощущение, что я играю в компьютерную игру против противника, использующего чит-коды. В частности, режим 'Бога'! Правда, наше джуше тоже напоминало спидхак, но он был у нас, а, значит, вписывался в правила игры...
  В общем, скручивая головы и ломая колени попадающимся на пути солдатам, парни метались внутри строя, и медленно, но уверенно сокращали количество стоящих на ногах врагов. До тех пор, пока довольно быстро оклемавшиеся командиры (или управляющие программы?) не изменили тактику поведения андроидов. Разбившиеся на десятки солдаты со всех сторон закрылись щитами, и, маневрируя автономными группами, попытались лишить подвижности хоть кого-то из нас. Вернее, не кого-то абстрактного, а бедолагу Мымрика. Как самого тормозного. Вот тут нам пришлось туго: вместо нападения пришлось уйти в глухую защиту, и в самые трудные моменты швырять друг другу Орнида, как мячик в матче по регби...
  Когда одна из таких групп солдат все-таки дотянулись дубинкой до Маши и сбили ее с ног, Коренев просто озверел: в стремительном подкате проскользнув под стеной щитов, он возник внутри строя и заработал всем, чем мог. Включая и маленький черный обсидиановый нож. И через несколько секунд я в первый раз в жизни понял, что человек - это двуногое и без перьев. Курица, блин! - Обезглавленные чудовищными ударами малюсенького клинка солдаты начали метаться, как жертвы хозяйки, задумавшей сварить куриный супчик, и мгновенно залили нас хлещущей из перехваченных артерий кровью!
  Эрик, выхвативший Машу из-под следующего удара дубинки и откинувший ее в руки к подбегающему Угги, еле держался на ногах - полученные вместо Логиновой удары, видимо, оказались слишком сильны, и получивший сотрясение парень никак не мог восстановиться...
  Я вынес его из-под дубинки толчком плеча, и... вскоре почти перестал соображать: бой постепенно превращался во что-то невообразимое, и для того, чтобы выжить и умудриться помогать друзьям, надо было перестать думать...
  Момент, когда большинство андроидов оказались закошмарены, я помню смутно: пребывал в состоянии запредельной усталости. И как-то умудрялся опекать и вечно рвущуюся в бой Оливию и замершего истуканом Орнида. Но вот выражение лица Эрика, растерянно глядящего через плечо замершей рядом с ним Оливии, вряд ли забуду до самой смерти. Как и движения его губ, медленно-медленно складывающиеся в слова:
  - А вон еще отряд... Где портал, а?
  - Должен быть уже... - пробормотал Угги.
  Выйдя из джуше, я прислушался к своим ощущениям, и понял, что парень прав, и чертов закон подлости на этот раз сработал против нас - вероятность в шестьдесят с хреном процентов или сколько там нам обещал Маныш, увы, оказалась слишком маленькой...
   ...На этот раз солдат прислали заметно больше - выбегающих из четырех выходящих на место пролома коридоров зомби уже было больше двух сотен, что для восьми уставших до смерти бойцов и одного полутрупа Мымрика было явно чересчур. Впрочем, лично я сдаваться не собирался, поэтому бросился к пролому и принялся судорожно искать место, где закрепить мини-лебедку с мономерным тросом, с помощью которого можно было бы спуститься ярусом ниже...
  Место отыскалось без особых проблем, поэтому, радостно прикрепив пластиковый цилиндр липкой лентой к весьма солидно выглядящей арматуре, я радостно заглянул в пролом и... взвыл, как раненый зверь. Внизу, метрах в пятидесяти под нами, уже собиралась толпа таких же, как и на нашем ярусе, андроидов, только вот их количество там было приблизительно таким же, как и тут до первой атаки...
  - Слышь, Вован, нам тебя будет не хватать... - в голосе Машки, раздавшемся за спиной, было столько боли, что я чуть не прослезился. Развернувшись вокруг своей оси, я попытался было высказать ей свою любовь, уважение, потом поддержать, наверное, очень нуждающуюся в моих теплых словах жену... и вдруг понял, что именно в ее словах показалось мне непонятным: эти гады втихаря уходили! В портал!! Без меня!!!
  - А!!! Падлы!!! - прерванный на полуслове возникшей рядом супругой, я головой вперед влетел в черное марево, и чуть не свернул себе шею об ягодицы оказавшегося в Логове раньше меня Угги. И не сразу понял, что этот бой, один из самых худших в моей жизни, уже закончен...
  
  ...Горловой рык, раздавшийся из-за спины, заставил меня схватиться за воздух - меча на поясе все еще не было. Да и пояса, собственно, тоже. Уйдя в джуше, я мигом развернулся, рывком задвинул Беату за спину и... метнулся к дверному проему, в котором Ольгерд, беснуясь, тряс, как тряпичную куклу перепуганного до смерти Эола.
  - Я тебя спрашивал, что с сыном!!! Что, трудно было сказать? - первая же моя попытка оторвать Коренева от Хранителя закончилась полетом в ближайший угол и сильнейшим ударом головой в стену. Нейлону и Угги повезло меньше - столкнувшись лбами, они потеряли сознание.
  Хранитель, бледный как полотно, что-то пытался сказать, но это у него не получалось - Олег продолжал его трясти так, что я бы не удивился, если бы у подчиненного Маныша после экзекуции бы начались проблемы с шеей.
  - Что с Самиром? - вопль Маши резанул по ушам, и тут до меня дошло, что с их сыном что-то произошло. Оказавшись на ногах, я снова бросился к Олегу, но уже не для того, чтобы помочь Хранителю...
  - Ольгерд!!! Отпусти Эола!!! - голос Маныша, усиленный аудиосистемой Логова, не произвел на Коренева никакого впечатления. - Он не виноват! Просто не хотел, чтобы вы там волновались! Цена любой ошибки ТАМ могла быть слишком большой!!!
  - Он прав, братик... - положив руку на плечо брата, спокойно произнесла моя жена. - Отпусти его, пожалуйста... Пусть лучше расскажет, что там произошло... Ты слышишь меня, Ольгерд?!
  Сведенные судорогой кулаки парня медленно разжались, и Хранитель, рухнув на пол, с хрипом вдохнул воздух.
  - Открывайте портал на Элион. Я лечу в Аниор...
  - Только через мой труп... - ляпнул Эол, и тут же снова оказался болтающимся в тисках Олеговских рук:
  - Как скажешь...
  - Минимум пять часов карантина... - прохрипел Хранитель... - Иначе на планете начнется такая пандемия, что не обрадуешься...
  - А, точно... Ну, пять часов я перетерплю... - снова уронив жертву на пол, Коренев немного подумал, и злобно буркнул: - Рассказывай... Подробно... Жду...
  
  
  Глава 60. Ольгерд.
  
  В кузнице было жарко. И шумно. Настолько, что, ввалившись внутрь, мне пришлось сначала заткнуть уши, а потом, углядев в углу висящее на гвозде полотенце, скомкать его и затолкать в пасть орущему от боли кузнецу. Я был, мягко выражаясь, не в духе, поэтому слегка перестарался с усилием, и его массивная нижняя челюсть неожиданно застряла в крайнем нижнем положении. У жертвы тут же ее больше округлились глаза. И тут же из-под кляпа раздалось дикое мычание.
   - Подай напильник, Хвостик! - злой, как собака, Сема, решив, что его клиент слишком упрям, решил забыть про гуманизм. И, даже не спросив у клиента, не передумал ли он, одним движением отрубил ему правую кисть. А потом прижег рану поданным баронессой Золиа факелом.
  Лицо кузнеца побагровело от боли, на его лице и шее вздулись жилы, а из-под тряпки раздался такой рев, что будь я рафинированным землянином, мне бы стало плохо с сердцем. Как минимум. Однако информация о месте нахождения Олира Пекаря мне требовалась немедленно, поэтому эмоции пытаемого были мне до лампочки.
  - Больше повторять не буду... Сейчас я слегка обработаю обрубок кости напильником, потом отрублю вторую руку и обе ноги, а чуть позже - оскоплю... - Ремезов говорил абсолютно спокойно, и с каждым сказанным им словом кузнеца трясло все сильнее и сильнее. - Я не знаю, чем тебя так запугал Олир, но мы все равно добьемся своего. Рано или поздно...
  Звук трения напильника по кости меня слегка раздражал, поэтому я мрачно посмотрел на занятого делом друга, и поинтересовался:
  - Может, я использую голос?
  - Где ты был раньше? Клиент уже созрел. Поздно... - мрачно огрызнулся он. И, вырвав из пасти жертвы кляп, быстренько вправил ему челюсть и рявкнул: - Говори, герой ты наш доморощенный!
  - В квартале кожевников, за крепостными стенами... За домом братьев Бегремов. Там есть подвал... - сквозь рыдания, с трудом выговаривая слова, промямлил калека. - Только его не пройти - там ловушки и секреты...
  - Блин, там же воняет, как хрен знает где! - поморщился Сема. - Что за идиот селится в таком месте?
  - С-собаки теряют нюх... - выговорив последнюю фразу, мужчина взвыл от боли, и попытался вырваться из захвата Угги, но получил кулаком по голове и обмяк.
  - Бля... Что, ты его сломал? - приподняв подбородок потерявшего сознание кузнеца, Ремезов встревожено заглянул под оттянутые веки, и, слегка успокоившись, повернулся ко мне: - Слава Богу, нет... Ща придет в себя, и проводит...
  - Отлично. Тогда тащите его наружу...
  
  ...На городских воротах стояли те же солдаты, что и утром. Увидев меня и моих сопровождающих, начальник караула предпочел не замечать явно идущего с нами не по своей воле горожанина, и, сделав вид, что распекает нерадивого подопечного, повернулся к нам спиной. Его подчиненные, поняв намек командира, тоже занялись неотложными делами - кто-то принялся править меч, кто-то - вцепился в сбрую, 'требующую' починки, а пара самых сообразительных почтительно убрала в сторону массивное заграждение, перекрывающее свободный выезд из города. И тут же получила по полновесному золотому. Еще пяток я бросил на чурбак, на который, при необходимости и по требованию часовых сходили из карет проезжающие через ворота дамы. Так, для их командира...
  - Бабло рулит... - буркнул Сема. - Даже в Африке. Здорово...
  Я вспомнил про сына, и промолчал: увы, несмотря на неделю мотаний по Угенмару и полторы сотни потраченных золотых, мы так и не напали на след тех, кто похитил Самирчика. Значит, бабло решало не все. Увы...
  - Найдем, бля буду... - заметив по моему лицу, что я снова впадаю в бешенство, Сема скрипнул зубами и пробормотал: - Этот чертов Пекарь тут недалеко... Буквально метров шестьсот... Надеюсь, он будет на месте?
  - А куда он денется? - удивился Угги. - Говорят, что он вообще не выходит из своего убежища...
  - Ну и отлично. Похвальная привычка... - преувеличенно бодро подхватил Эрик. - Такие привычки надо стимулировать...
  Вздохнув, я ускорил шаг - разумом я понимал, что ребята стараются меня отвлечь от мыслей о сыне, но душа требовала крови. И как можно быстрее...
  ...В общем, логика, по которой Олир по кличке Пекарь поселился именно в этом районе, стала понятна после того, как мы увидели поросшие травой отвалы пустой породы невдалеке от крепостного рва. Видимо, когда-то тут добывали руду, и возле богатого месторождения постепенно вырос город. Позже, когда оно истощилось, в пустующие строения вселились первые члены гильдии кожевников, - судя по форме древесных крон, ветер тут обычно дул со стороны города, - и постепенно слобода разрослась так, что по площади сравнялась с центральным рынком столицы. Едкий запах химических реактивов, использующихся в дублении кожи, настолько пропитал все и вся, что уже на подступах к слободе захотелось перестать дышать. Или одеть противогаз.
  - Под его домом наверняка расположена сеть штреков, и найти падлу Олира без посторонней помощи будет нелегко... - задумчиво поглядывая на терриконы, присвистнул Сема. - И, кстати, я бы, на его месте, озаботился строительством подземного хода в город и парой выходов куда-нибудь еще. Скажем, в лес...
  Я мрачно усмехнулся: после нашего возвращения с Мегена, или, вернее, после разговора с Эолом, в котором он рассказал мне о похищении сына, расстояние, с которого я чувствовал людей, выросло раза в два. Видимо, от злости. И я сильно сомневался, что глава местной гильдии воров сможет от меня уйти, даже узнает о нашем появлении заранее.
  - Вот этот дом... - кузнец, подталкиваемый Угги, прижимая покалеченную руку к груди, сделал пару шагов вперед и остановился: - Дальше я не пойду - пристрелят...
  - Это - вряд ли... - подзатыльник сопровождающего тут же ускорил нежелающего двигаться мужчину, и тот понесся вперед, как выпущенная из подводной лодки торпеда. - Если ты и умрешь сегодня, то только от наших рук... - успокоил он его. - Так что шевелись...
  
  ...Домик, в котором располагался вход в катакомбы, внешне выглядел совершенно непритязательно - обычная избушка. Без курьих ножек. С перекрытой как попало крышей, покосившимся крыльцом и затянутыми бычьими пузырями окнами. В общем, не пентхауз. Однако в нем, по моим ощущениям, находилось восемь человек. А метрах в семидесяти правее и ниже - еще человек тридцать. Причем основная масса последних пряталась под здоровенным сараем, располагавшимся почти на самой опушке леса.
  - Угги, Нейлон, Эрик. Берете этого бедолагу и ломитесь по катакомбам. Постарайтесь шуметь посильнее. Думаю, вам будут пытаться помешать. И задержать. А я, Сема, Глаз и девочки подождем вон в том сарайчике. У меня такое ощущение, что Пекарь выберется к нам сам... - еще раз просканировав окрестности, распорядился я. - Ладно, начали, что ли?
  ...Продвижение ребят по катакомбам было таким стремительным, что я даже криво улыбнулся: буквально через минуту после того, как Нейлон, замыкающий тройку, скрылся в доме, под землей началось сущее столпотворение. Сначала навстречу ребятам двинулось двое, потом еще пятеро, а когда эта троица перемолола их всех, остальные, бросив в самом сердце подземелья троих товарищей, рванули им навстречу.
  - Идут... - Беата, после возвращения на Элион не сказавшая и пары слов, кровожадно ухмыльнулась, и, замерев над крышкой недостаточно замаскированного на наш взгляд люка из подземелья, закатала рукава...
   - Дай я... - Сема, наткнувшись на взгляд моей сестры, замер на полуслове и остановился: в глазах потерявшего любимого племянника и не менее любимого пса женщины не было ничего человеческого. В них играло то безумие битвы, которое когда-то я видел в них на Арене.
  - С-с-справлюсь... - прошипела она. - С-сама...
  Вместо ответа Ремезов сделал пару шагов назад и... утер со лба выступивший пот. А через мгновение рефлексы заставили его забыть об опасности, и он метнулся к распахнувшемуся люку.
  С первым гостем из катакомб моя сестра слегка перестаралась - ее рывок за шею жертвы оказался таким стремительным и сильным, что тело мужчины, взлетев в воздух, упало в паре метров от люка уже мертвым - со сломанной так шеей долго не живут. Второй, оказавшийся чуть трусливее, или осторожнее, видимо, что-то успел почувствовать (или увидеть) и сдуру попытался захлопнуть за собой люк.
  Зря. Беате было все равно, за что его хватать - за шею или за руку. В общем, с порванными связками плеча мужчина оказался на поверхности максимум на секунду позже, чем его покойный друг. А вот за третьим пришлось побегать - Пекарь, услышав предсмертный хрип своего телохранителя, сорвался с места и попытался затеряться в подземном лабиринте. Но не учел того, что и я, и Беата были намного быстрее, и отлично чувствовали его даже в полной темноте. В общем, буквально через две минуты, слегка оглушив жертву ударом кулака, я выбросил его из лаза, помог выбраться сестре, и, выскочив сам, от души врезал изображающему беспамятство мужчину по лицу:
  - Хватит придуриваться, Олир! Я знаю, что ты в сознании. Открой глаза и сядь - убивать тебя я пока не намерен...
  Совершенно правильно истолковав интонации моего голоса, Пекарь мгновенно открыл глаза и осмотрелся. Видимо, первые пару секунд он подумывал о побеге, но, наткнувшись взглядом на черное, как смоль, лицо Ремезова, он побледнел, как смерть, потом тут же перевел взгляд на меня, и... затрясся мелкой дрожью.
  - Как я понимаю, ты догадался, кто я? - подтащив к нему давно рассохшийся и валяющийся в углу за ненадобностью бочонок из-под вина, я мрачно посмотрел ему в глаза и криво улыбнулся.
  - К-кажет-тся, да... - с трудом подобрав слова, пробормотал гроза ночного Угенмара. - Ты... Вы - король Аниора Ольгерд Коррин Губитель Ордена Алого Топора... Рядом с Вами, наверное, Беата Коррин... - несмело ткнув пальцем в сторону Маши, все быстрее и быстрее затараторил Пекарь. - Это - Сема Демон Ремезов...
  - Ну, почти не ошибся... - хмыкнула моя супруга. - Только Беата Коррин - за тобой. А я - Маша, супруга Ольгерда. Что для тебя, в принципе, не важно...
  - Мое почтение, господа... - стараясь не показывать своего панического страха, Олир вдруг упал на колени, и, протянув в мою сторону руки, взвыл во всю силу легких: - Я ни в чем перед Вами не виноват! Ни я, ни мои люди не промышляют в Аниоре, а если кто и попался, то по скудоумию или собственному почину...
  - Заткнис-с-сь... - прошипела Беата. - Слушай брата... Ес-с-сли хочешь ос-с-статься в живых...
  - Д-да... М-молчу... - перепугавшись еще больше, мужчина захлопнул рот так, что аж клацнул зубами.
  Я кивнул Нейлону и через мгновение подхватил брошенный мне увесистый мешочек с сотней золотых монет:
  - Тут - сто золотых моей чеканки. У тебя есть возможность выбирать между возможностью их заработать или сдохнуть. Что выберешь, Пекарь?
  Голова у Олира работала, что надо: сообразив, что мне от него что-то нужно, мужчина тут же вскочил на ноги, изобразил что-то нереально галантное - видимо, он так представлял себе придворный поклон, - и, выпрямившись, посмотрел мне в глаза:
  - Господин! Я буду счастлив выполнить Вашу просьбу бесплатно. Мне не нужны деньги - я и мои люди из уважения к Вам и так готовы сделать все, что в наших силах! Только скажите, что именно!
  - Тогда считай это материальной компенсацией семьям тех, кого мои люди не уберегли там, внизу... - я ткнул пальцем в землю, и пожал плечами: - Тех, кого можно было не убивать, должны были просто оглушить. Но я не уверен в том, что ребята не перестарались...
  - Это мелкое недоразумение мы переживем... - неожиданно куртуазно выразился этот пройдоха. - У меня хватит средств... Понял! Я премного благодарен за Вашу помощь... - поняв, что я не в настроении спорить и переубеждать, он мигом поменял точку зрения. - Итак, что от нас требуется?
  - У меня похитили сына... - скрипнув зубами и сжав кулаки, процедил я. - Кто - не знаю. Все те, кто был причастен к похищению и попал в мои руки, уже давно сдохли. Но ни ребенка, ни заказчика нам найти не удалось. Пока. Знаю одно - их везли в Угенмар. И то ли не довезли, то ли довезли, но куда-то спрятали. В общем, так - тебе дадут пачку... в общем, много рисунков, на которых изображен мой сын, и твои люди в его поисках должны обшарить весь город Мне все равно, как вы это сделаете - но если Самир найдется, моя благодарность будет запредельно щедрой...
  - Если мы его найдем, то как Вы об этом узнаете? - тут же спросил Пекарь. - И насколько эти рисунки похожи на Вашего наследника?
  Я забрал у Угги пачку фотографий и протянул их Олиру:
  - Перепутать невозможно. А для связи в городе останется мой человек. Вон тот парень, который подпирает стену у дверей на улицу. Достаточно будет сообщить ему, что Самир найден, и через пару часов в городе появлюсь и я.
  - Нам может не хватить сил, чтобы его освободить... - подумав, осторожно произнес он.
  - Это не твоя проблема! - не выдержала Маша. - Вы только найдите - мы там все по бревнышкам разнесем. Сами... И плевать, сколько их там будет, ясно?
  - Да, госпожа... - снова перепугавшийся мужчина поклонился до самой земли. - Мы будем искать очень добросовестно...
  - Вот и хорошо... - буркнул я, встал, и, устало вздохнув, пробормотал: - Место жительства менять не обязательно. Точно не знаю когда, но мы тебя навестим...
  - Вашему человеку достаточно будет сообщить хозяину 'Трехногого табурета' о Вашем визите, и я сам прибуду в то место, где Вы остановитесь... - пройдоха снова поклонился Маше, потом - мне, потом - с таким же пиететом и всем остальным ребятам, включая и тех, которые как раз выбирались из лаза: - Для меня было честью познакомиться с такими Великими людьми, как Вы...
  - А уж для нас-то... - не удержался Эрик. Потом подумал, и добавил: - Ты сделай то, что тебя просили, ладно?
  - Если он в Угенмаре или в его окрестностях - мы его найдем. Обещаю... Кстати, а Вы знаете, легенды не врут! Вы - еще опаснее, чем о Вас говорят...
  
  
  Глава 61. Вовка Щепкин.
  
  Забавно, но информация, полученная Кирилловым от Шарля, оказалась предельно точна: командир группы GIGN, участвовавшей в захвате яхты, майор Оливье Дюваль, в настоящее время пребывал в милом городке Сент-Мандриер, и сочетал приятное с полезным. То есть ныкался от нас на территории военной части, дрессировал свою группу и заодно курировал подготовку боевых пловцов. Правда, иногда он все-таки уставал от созерцания солдатских морд, и выбирался в город. Пожрать. Что меня очень радовало, так это состояние его души: рослый, тренированный мужчина, оказываясь за пределами забора, огораживающего военную базу, начинал чувствовать себя не в своей тарелке. Видимо, обещание Олега найти и надрать ему задницу эта падла восприняла вполне серьезно. Поэтому майор передвигался по городу в сопровождении четверки дуроломов весьма специфической наружности.
  Ребята работали довольно грамотно - пока их босс вкушал 'изысканные' блюда в одном и том же задрипанном ресторанчике 'de la Marina', располагающемся в порту на первом этаже желтого трехэтажного здания, они ни на секунду не отвлекались от работы. Хотя последней было немного - на узкой улочке шириной в одну полосу движения не было никакого, а отдыхающих, слоняющихся без дела и любующихся яхтами, стоящими в небольшом заливчике, можно было пересчитать по пальцам. Кроме того, учитывая тот факт, что большинство из нас, отдыхающих, давно перешагнуло шестидесятилетний рубеж, напрягались ребята не особенно.
   Моя скромная персона, обычно восседающая за соседним столиком, их вообще не беспокоила: как можно ожидать какой-либо неприятности от старика лет семидесяти пяти, с бледной, обвисшей и покрытой сеточкой воспаленных вен кожей? С дряблыми, болтающимися при каждом шевелении, давно атрофированными мышцами? С красными, слезящимися от яркого солнца глазами? Даже я, глядя на себя в зеркало, периодически задумывался о том, что будет, если я не смогу вернуться в Логово и пройти процедуру, обратную той, которой меня подверг Эол. Так и останусь старой развалиной, с трудом способной встать с кресла, и проходящей без отдыха аж двадцать-двадцать пять метров? Честно говоря, такая перспектива меня дико пугала, и поэтому в среднем каждые две минуты я клял свое дурацкое счастье, заставившее меня оказаться в таком состоянии, дурацкие технологии цивилизации Маныша и Ко, с помощью которых из меня сделали дышащего на ладан старика, и Коренева, решившего не просто пристрелить эту скотину, а дать понять местным спецам, что мы не лыком шиты. Во время осуждения предстоящей операции я настаивал на том, что убирать лейтенанта надо по старинке - пристрелить или прирезать, как бешеную собаку, - но, услышав анализ ситуации 'по Кореневу', вынужден был изменить свое мнение. Да, я с удовольствием заглянул бы в глаза умирающему убийце Соловья и сказал ему что-нибудь обидное, но тогда не смог бы добраться до остальных - тех, кто нажимал курок снайперской винтовки, кто взрезал ему живот и потом топил в океане...
  ...По большому счету, особого смысла в моем ежедневном сидении на берегу не было: с местонахождением лейтенанта и его бойцов я определился еще в первые дни пребывания в Сент-Мандриере, а финальную точку в шоу собирался поставить сам Олег. Так что, отъехав дня на два, я уладил дела со вторым фигурантом списка Шарля. С командиром GIGN майором Галуа. Без особого, кстати, труда - это тело не чувствовало за собой никакой вины, и практически не пряталось. Поэтому, вернувшись обратно, я начал умирать от скуки. И ежедневно ходил обедать в чертовом кафе, мечтая вцепиться в глотку появляющемуся через раз лейтенанту. Поэтому, почувствовав вибрацию телефона на шестнадцатое утро моего затянувшегося отпуска, я чуть не пустился в пляс: звонил Коренев. Собственной персоной. А, значит, моему дурацкому времяпровождению должен был настать, извиняюсь за выражение, конец.
  - Привет! Ну, как, нашли Самирчика? - первым делом поинтересовался я.
  - Кто это говорит? - Коренев мгновенно напрягся.
  - Да е-мое, блин!!! - выругался я, и, тут же вернувшись в дурное расположение духа, высказал ему все, что я думаю о своем теперешнем состоянии, о своих искусственно состаренных голосовых связках, не позволяющих говорить нормальным голосом, о до смерти доставшей меня физической немощи и тех, кто в это время чувствует себя нормально. Естественно, не выбирая выражений.
  - Прости... Я и забыл, в каком ты состоянии... - прервал меня он. - Голос вообще не похож...
  - Я и сам на себя не похож! - продолжил было я, но желание перегрызть 'обидчику' глотку пропало так же быстро, как и появилось. Видимо, из-за того, что от волнения мое сердце чуть не выскочило из грудной клетки, и мне ощутимо поплохело.
  - Самира не нашли. Как сквозь землю провалился... - в голосе Коренева чувствовалась безумная усталость и плохо скрываемое отчаяние. - Облетели половину Элиона, поставили на уши весь Угенмар, обыскали оба дворца - летний и зимний, - и десятка полтора поместий его вассалов...
  - И что, никаких следов? - расстроился я.
  - Эта тварь, Оршенн Второй, признался, что похищение Самира - дело его рук. Он, видите ли, хотел обезопасить себя от будущих возможных притязаний на территорию его королевства, и получить заложника, с помощью которого на меня можно было бы влиять.
  - С-сука... - вырвалось у меня. - И куда он его дел?
  - В том-то и дело, что его человек, ну, тот, который организовал похищение, пропал вместе с обоими детьми. С нашим Самиром и принцем Сензом, младшим сыном Оршенна. Видимо, решил сыграть в свою игру...
  - И что теперь?
  - А ничего... - глухо пробормотал Коренев. - В Угенмаре смута. Борьба за трон. Половина гвардии занята поисками - в каждом городке в радиусе трех сотен километров от Аниора скоро будет как минимум один наш человек. Маша... да и я тоже - в омерзительном настроении...
  - Ясно... А почему смута?
  - Где? - не сразу врубился Олег, видимо, задумавшись о чем-то своем.
  - Ну, ты только что сказал, что в Угенмаре смута.
  - А... Так когда Оршенн признался, что похищение Самира - дело его рук, Маша его зарубила. Телохранители пытались его защитить... Ну, и я тоже вышел из себя... Так что во дворце не осталось никого живого... Ладно, что там у тебя?
  - Все тут. Можно работать. К Дювалю подобраться просто, а вот к остальным - я даже не представляю... Не будем же мы штурмовать военную базу?
  - Буду завтра утром... - в голосе Коренева было столько ненависти, что мне стало не по себе. - Вот тогда и прикинем...
  - Хорошо, жду... - буркнул я, и, услышав, что связь прервалась, тяжело вздохнул: Олег в таком состоянии мог попробовать ломануться на базу, а это, по моим прикидкам, было бы явным перебором...
  
  Машина Дюваля, как обычно, показалась из-за поворота в час двенадцать. И я, подхватив со столика стакан с томатным соком, подал сигнал сидящему в помещении Олегу.
  Как обычно, солдатики убийцы Соловья выскочили из машины раньше шефа. И тут же метнулись в ресторан, чтобы проверить его на наличие подозрительных личностей. И, конечно же, не нашли - голос Коренева и последующее внушение сделали свое дело. Поэтому, увидев спокойные лица подчиненных, лейтенант, выбравшись из салона, вальяжно подошел к соседнему с моим столику, и, расположившись на плетеном стуле, слегка расслабился. А зря - дожидавшийся этого момента Олег мигом выскочил на улицу, и, не дожидаясь, пока Дюваль выхватит оружие, рявкнул:
  - Замри!!!
  Загорелое лицо офицера мгновенно покрылось капельками пота - узнав врага, он попытался пошевелиться, но тщетно.
  - Ну, привет, старый враг... - замедлив темп передвижения, Олежка жестом отослал в машину замерших, как истуканы, солдат, и, усевшись рядом с Дювалем, задумчиво посмотрел ему в глаза: - Итак, ты убил моего человека. Помнишь? Тебе, наверное, передали, что я обещал тебя найти? Можешь кивнуть, если хочешь...
  Лейтенант, получив разрешение, тут же замотал головой.
  - Ладно, я сам - воин, и понял бы, если бы вы убили только Соловья. Но в чем провинился пятнадцатилетний пацан? Или старая женщина? Вы - нелюди, господа. Поэтому я возьму кровь за кровь. С каждого, кто там был... И начну с тебя... Ты что-то хочешь сказать?
  - Тебя найдут! - поиграв желваками, прошипел лейтенант. - И пристрелят, как бешеную собаку...
  - Может быть... Но тебе это уже не поможет... - пожав плечами, криво усмехнулся Олег. - Ты к этому времени уже будешь гнить на кладбище... Ладно, никогда не любил боевики, в которых герои толкают долгие речи перед жертвами, но... веришь, жутко хотелось заглянуть в твои глаза. Именно в твои - как умрут остальные бойцы, мне, в принципе, по барабану...
  - Ты не сможешь их достать! Они на военной базе! - скрипнув зубами, перебил его Дюваль.
  - А я туда и не пойду... Видишь эту четверку в машине? Они хорошие бойцы?
  - Одни из лучших! - вскинул голову офицер.
  - Вот и прекрасно. Тогда им не составит труда ночью пройтись по казармам, и зарезать тех, кого я им назову...
  - Они никогда этого не сделают... - попытался возразить лейтенант.
  - Да ты что? Правда? Ты этого, конечно, не увидишь, но суть того, что я с ними сделал, поймешь. Буквально через минуту... Смотри мне в глаза...
  Когда Коренев произнес следующую фразу, у меня по коже побежали мурашки, а волосы встали дыбом: чертов голос, которым он зомбировал офицера, пробирал до печенок и вызвал приступы немотивированного страха. К тому времени, как я справился сам с собой, внушение было закончено, и Олег, задумчиво глядя на будущего самоубийцу, кивнул в сторону каменного парапета, за которыми стояли яхты:
  - Ну, что, можешь начинать... Да, рот открывать запрещаю...
  Лейтенант тут же встал, повернулся лицом к заливу и сделал шаг к парапету.
  - Нож возьми... - в голосе Коренева не было ничего человеческого.
  Дюваль тут же дернулся, как марионетка, и в его руке со скрюченными пальцами возник черный клинок. Нож, унесший так много жизней там, на Мегене...
  - О, черт, ты решил использовать его? - с трудом собравшись с мыслями, спросил я.
  - Думаю, так они лучше поймут намек... - на мгновение поменяв тон, ответил Олег. И тут же, переключившись режим использования голоса, скомандовал:
  - Иди!
  Вскакивая со стула, я чуть не заорал от страха - говоря последнюю фразу, Олег смотрел на меня, и я, прекрасно понимая, что это говорится не мне, все равно не смог воспротивиться приказу!!!
  - Вовка, сядь... Расслабься... - в ледяном взгляде Коренева не промелькнуло и тени улыбки. - Дюваль, вперед...
  ...Каждый шаг двигающегося вдоль улицы лейтенанта отдавался у меня в душе: в тот момент мне хотелось куда-нибудь убежать, зажмуриться, или просто пристрелить этого чертова придурка! Да, я его ненавидел всей душой, но смерть, которую ему приготовил Олег, вдруг показалась мне слишком страшной. И смотреть на нее не хотелось. Совсем.
  - Может, не надо так? - схватив друга за рукав, пробормотал я, когда до места экзекуции Дювалю осталось метров десять.
  - Надо. Этот урод взрезал животы ребятам перед лицом у ребенка... - Коренев, посмотрел на меня и тяжело вздохнул: - Ты, Вовка, добрый... А я быть таким уже разучился... А может, и не умел никогда...
  - Останови его... Дай, я его пристрелю... - я сделал еще одну попытку.
  - Нет. Не хочешь - не смотри. Иди в машину и жди меня там... Я скоро...
  - Нет уж... - буркнул я, и, протерев солнечные очки, снова нацепил их на переносицу.
  ...Добравшись до группы туристов, восторженно фотографирующих роскошную моторную яхту, Дюваль остановился, расстегнул рубашку, и, вцепившись в рукоять ножа двумя руками, одним движением снизу вверх взрезал себе живот. Заметившая его движение тетка в розовом сарафане растерянно дернулась, вцепилась в плечо стоящего рядом мужчины, и, вдруг сообразив, что это ей не снится, дико заорала. Ее спутники, чуть не уронив камеры, повернулись к ней, и, увидев, как у стоящего перед ними мужчины из живота вываливаются внутренности, в панике разбежались по сторонам...
  - Ладно, дальше смотреть не интересно... - буркнул Олег, встал из-за стола, и, не оглядываясь на стоящего на коленях и набивающего камнями собственный живот лейтенанта, зашагал к припаркованному неподалеку автомобилю...
  - А что с его гавриками? - бросив на стол банкноту в сто евро и зашагав следом, поинтересовался я.
  - Ах, да, сейчас... - остановившись около их автомобиля, Олег приоткрыл пассажирскую дверь, заглянул внутрь и приказал: - Можете ехать... Начало акции - в час ночи...
  А через три часа, сменив шесть машин с водителями, и выехав на А-57, ведущую в сторону Антиб, мы, наконец, успокоились, решив, что достаточно запутали возможных преследователей. Поэтому Олег, задумчиво глядя в окно, достал трубку, и, набрав чей-то телефон, принялся ждать ответа абонента:
  - Шарль? Это Олег... Добрый вечер. Звоню, чтобы сообщить, что вашу просьбу мы выполнили. Сейчас вы получите смску. Когда у вас будет подходящее настроение, можете набрать полученный номер на своем телефоне, и лицо, которое, по вашему мнению, недостойно называться офицером, взлетит на воздух. ...Не стоит благодарности. ...Нет, я не забуду. До связи. ...Что? Пара минут найдется... Да, конечно... В команду? К нам? Уверены? А как же присяга? Мда... Вы меня загрузили... Впрочем, почему бы и нет? Что вы делаете в ближайшие несколько часов? ...Отлично! Тогда постарайтесь оказаться в окрестностях Милана часам эдак к десяти утра... Да, завтра... Я вам позвоню...
  - Что-то я не врубился... - увидев, что Коренев убрал телефон, буркнул я. - Не скажи, что он тоже попросился в команду?
  - Угу... Только вот ума не приложу, зачем я согласился...
  - Видимо, тебе в голову пришла та же мысль, что и мне... - хмыкнул я. - Такие специалисты на дороге не валяются...
  - Я думал не об этом, но, пожалуй, ты прав... - Коренев тяжело вздохнул, снова вытащил телефон, покрутил его в руке, и, повернувшись ко мне лицом, поинтересовался: - Как ты думаешь, он взорвет Галуа?
  - Не сомневаюсь...
  - Вот и я практически уверен...
  - Ну, тогда можно возвращаться домой. Здесь нам больше делать нечего...
  
  ...Марево портала появилось на две минуты раньше обещанного. И мы с Олегом, на всякий случай уйдя в джуше, приготовились к возможной атаке андроидов. Однако вместо них из перехода выскочила моя любимая супруга. И, не обращая никакого внимания на обалдевших при виде такого чуда Михаила Вениаминовича и Шарля, принялась меня ощупывать.
  - С ним все в порядке... - подхватив с земли все четыре увесистые спортивные сумки, в которые я напихал накупленную в магазинах дребедень, Олег, не оглядываясь, первым шагнул в портал.
  - Что встали? - легонько встряхнув впавшего в ступор Кириллова, криво ухмыльнулся я. - Сон это. Типа 'кошмар'. Снится на Хэллоуин. А если не по расписанию, то, значит, вам настает... ну, скажем, каюк...
  - Каюк сейчас настанет тебе... - нахмурилась Беата. - Марш к Эолу. Я хочу увидеть мужа, а не эту старую развалину...
  - Так, Вовка, а там что? - перебив мою супругу, поинтересовался Кириллов.
  - Другой мир, господа... - подталкивая меня к порталу, буркнула она. - Мир, в котором мы живем... Что встали? Ждем только вас!
Оценка: 6.84*38  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"