Аннотация: рассказ для конкурса "Приносящий надежду"
Агата во тьме.
Черный, как кусок угля в темной пещере, ворон сидел на подоконнике разбитого окна пятнадцатого этажа. В доме давно никто не жил. Когда-то это был один из многих жилых небоскребов в спальном районе крупного города. После Великого Потопа, более двухсот лет назад человеческая цивилизация оказалась повержена, девяносто процентов населения исчезло с лица Земли. От былого величия остались лишь руины, приютившие вновь сбившихся в небольшие племена выживших. Ворону не было до всего этого дела, он был одним из орудий обезумевшей планеты, помогавшем ей избавляться от смертельной заразы, Великой Цивилизации Людей. Он почистил перья, подточил клюв о каменную кладку стены и замер, временами топорща перья под порывами холодного осеннего ветра. Его умные глаза внимательно смотрели вниз, отлично различая все в сгущающихся сумерках. Птица была голодна. Вот, что-то привлекло внимание ворона. Он тяжело оттолкнулся и взлетел, из под когтей полетела кирпичная крошка. Ворон закружил, постепенно снижаясь.
***
Тьма укутывала ее, она была осязаема, что-то мягкое нежно подталкивало, направляя. Глаза ничего не видели, было непонятно, открыты они или нет. Агата не чувствовала тела, она слилась с тьмой, была ее частью. Внезапно, как и всегда, тьма изменилась, но это никогда не вызывало волнения, словно так и должно быть, а как оно должно быть на самом деле не знал никто. Агата вновь обрела тело, она сидела возле костра, ощущала его тепло, видела его рыжее пламя, искры, словно светлячки, срывались с его языков и улетали в небо, на миг загораясь новой звездой. Вокруг костра собралось все племя, Агата лишь чувствовала их, но не видела, они были за кругом света. И тут появилась возможность слышать. Голос отца звучал ровно и глубоко, он обволакивал ее, вселял уверенность и придавал сил. Судя по всему, отец говорил уже давно, Агата включилась в беседу далеко не с начала, но чувствовала, что вот сейчас он скажет самое важное.
- Посмотри на небо, Ага, - голос сосредоточился за спиной справа, там, где живет ангел-хранитель. Ага, так называл ее только отец. Плечо ощутило знакомую, уютную тяжесть отцовской руки, Агата по-прежнему не видела его.
- Видишь там, на три пальца выше и правее Аркана горит звезда?
Небо было глубоким, как бездонный колодец, в котором плавают тысячи рыб-светляков. У Агаты захватило дух, словно она смотрела не вверх, а в бездонную пропасть, с обрыва. Быстро нашла созвездие Аркана, похожее на угловатую петлю, отмерила вверх и вправо нужное расстояние и увидела то, что хотел показать ей отец.
- Это Глаз Севера, самая яркая звезда на северном небе. Она не двигается вслед за остальными, а гордо стоит на месте, освещая путь тем, кто потерялся. Если ты не сможешь найти дорогу домой, следуй за Глазом Севера, он приведет тебя.
В тепло и уют ворвался резкий звук, похожий на хлопанье крыльев, рука отца исчезла, костер подернулся дымкой, какая-то сила рванула Агату в сторону. Последнее, что она видела, был подмигнувший ей Глаз Севера.
***
Огромный, острый, словно портняжные ножницы, клюв ворона вспорол кожу на запястье девочки, но та уже очнулась и схватила птицу. Шея ворона хрустнула, как сухая ветка. Агата брезгливо отбросила мертвое тельце и отбежала в сторону, спряталась за стеной разрушенного здания. Не было крыши, дверей, окон. Стены из потрескавшегося бетона, с торчащими прутьями ржавой арматуры, остались только на уровне первого этажа. Внутри все было усыпано каменной крошкой, целыми фрагментами стен, каждый шаг поднимал небольшие фонтанчики пыли. Агата прижалась к стене, напряжение дня стало запредельным, и эмоции хлынули наружу. Девочка плакала, ее двенадцатилетнее, тощее тельце содрогалось, всхлипывая. Сердце билось в страхе, как загнанный в угол голодным котом мышонок. Она была совсем одна в заброшенном городе, вдали от соплеменников. Одиночество грызло ее, как черная лихорадка, лишая сил. Ей не хватало отца, его уверенности, его всезнания. А жив ли он? Смог ли он уйти сам и увести своих людей? А ведь всего два дня назад они были вместе, она, отец и еще двенадцать речников.
***
Речники - так называли народ Агаты. Они строили дома на берегах Великой Реки и основным их промыслом была рыба. Они торговали с соседним племенем, жившем в лесах, меняли рыбу на мясо и шкуры животных. В один из таких торговых походов отец взял Агату, чему девочка была несказанно рада и все время порывалась забежать далеко вперед, играя в разведчика. После дня пути на них напали. Шайка была крупной - не меньше тридцати вооруженных ножами и копьями мужчин. Агата видела, как с пробитой головой упал Богдан, как на Герду накинулись трое, срывая с нее одежду. Речники отступали к лесу, но Агата, вновь забежавшая вперед, оказалась отрезана от своих. Она слышала, как отец звал ее и пыталась бежать к нему, но из зарослей придорожного кустарника на нее выскочили двое. Один - огромный, как медведь, грязный, заросший, с вонючим, как выгребная яма, дыханием. Другой низкого роста, плешивый, с выбитым правым глазом.
- Смотри, Мозгля, цыпленок, - проревел гигант, указываю на оцепеневшую от ужаса Агату.
- Точно, цыпленок, давно я не едал молодой курочки, хе-хе, - голос названного Мозглей походил на скрип половицы под ногами в доме Агаты.
- Иди к нам, девочка, у нас есть, что показать тебе, да, Мозгля?
- Точно.
Оба с хохотом побежали к девочке.
Замерший перед удавом кролик, которым ощущала себя девочка, внезапно осознал, что его сейчас будут есть и рванул, что было сил к полоске леса, через поле, засеянное подсолнухами. Агата бежала, не пытаясь сохранить силы. Она спасала свою жизнь. В висках стучали молотки, в груди разгорался пожар, сжигая весь воздух. Девочка петляла между высокими, в рост взрослого человека, подсолнухами, но, судя по треску и шуму, погоня приближалась. Возможно, Агата смогла бы убежать, ведь до леса оставалось всего ничего. Быть может, она смогла бы спрятаться, если бы вела себя тише, густые высокие заросли вполне допускали такую возможность. С другой стороны, с неба мог бы сорваться метеорит, что в этих краях не было такой уж редкостью, и упасть прямиком на двух злодеев. Но ничего подобного не случилось, Агата споткнулась. Ее маленькая ножка, обутая в кожаные мокасины, попала в кротовью нору, и девочка полетела вперед, больно ударяясь о толстые стволы подсолнухов. Мерзавцы не заставили себя ждать. Они набросились на девочку с остервенением изголодавшихся зверей, брызжа слюной, повизгивая, невнятно бормоча. В тот миг они окончательно утратили сходство с людьми. Агата сжалась, но сильные, ловкие руки схватили ее, лоскутное платье затрещало по швам, похотливые пальцы, словно черви, зашевелились на неоформившемся детском теле. Цветы солнца пытались помочь девочке, они закачались, грозно зашумели, пытаясь укрыть своими золотыми лепестками бедное дитя. Но подонки оказались безучастны к ним. Язык цветов не каждому понятен. Тогда то Агате впервые открылась тьма, так похожая на сон, но сном не являвшаяся. Она помогла девочке, вырвала из привычной реальности, укутала, убаюкала. Поначалу тьма раскрашивалась ритмично вспыхивавшими алыми сполохами, перехватывало дыхание от резкой боли внизу живота, но затем все успокоилось. Все встало на свои места никакой боли, никакого холода. Лишь теплая, мягкая тьма...
Очнувшись, Агата увидела тела двух мужчин. Их лица были искажены, тела ниже пояса скрючены, разорваны, словно их пожевал и выплюнул великан. Агата укуталась в обрывки платья, вытерла с себя кровь и пошла туда, где по ее мнению должны быть свои. Девочка, всю жизнь проведшая на берегах реки, никогда не бывавшая в лесу, естественно заблудилась.
Она все шла и шла. Лес давно кончился, ноги были сбиты в кровь, каждый шаг отдавался в ступнях тысячей острых иголок. Впереди показался неровный силуэт гор, но подойдя ближе, Агата поняла, что это всего лишь развалины, город древних. Отец советовал ей избегать таких мест, но измученный ребенок не думал о страхе. Близилась ночь и девочке хотелось найти крышу над головой. В это время года уже бывали дожди, после которых выпадали волосы, и кожа покрывалась язвами. Агата вспомнила Богдана, он попал под такой дождь когда был в ее возрасте, с тех пор голова его была гладкой, как галька на берегах Великой реки, а лицо покрыто оспинами. Девочка всхлипнула, Богдан был их соседом, другом ее отца, они часто играли вместе. Богдан вообще был любимцем детей, никто не знал столько историй и интересных игр, как он. Но Богдана больше нет, его убили бандиты. Растерев до красноты влажные глаза, Агата дошла до самого высокого здания, бывшего когда-то много выше, но время и природные катаклизмы значительно его укоротили. Тут девочка хотела остановиться на миг, чтобы осмотреться, но силы оставили ее. Агата упала, ее сознание покинуло бренную оболочку тела, и было бережно подхвачено тьмой. Пришла в себя девочка оттого, что какой-то ворон посчитал ее мертвой и решил поужинать.
***
Агата вспомнила о вороне. Пососала ранку на запястье, оставленную острым клювом. В животе заурчало, словно все лягушки болота в брачный период. Девочка осторожно покинула укрытие и подошла к месту недавней скоротечной схватки. Подняла птицу. Агата смотрела на тело ворона и размышляла, как его приготовить. Огонь из камня не развести, придется есть сырой, решила девочка, пересилив отвращение. Агата встряхнула черными, как перья убиенной птицы, волосами и принялась за работу. Перья клочьями падали на землю, все ближе и ближе вожделенная еда! Наконец, ворон был ощипан. Агата вонзилась крепкими зубами в бедро птице, мясо было невероятно жестким и вонючим, темная густая кровь струйкой стекала из угла рта девочки. Агата смогла проглотить лишь два куска, далее бороться с тошнотой стало невыносимо. Желудок протестовал, он кричал, рыдал, рвал и метал, пытаясь избавиться от мяса ворона, но Агата не вняла его требованиям. Она с усилием несколько раз сглотнула. Сырое мясо было слишком ценным продуктом, чтобы просто вытошнить его. Возможно, эти два куска придадут ей сил, и она сможет идти дальше.
Наступила ночь. Небо было безоблачным, дождя можно не опасаться. Агата вспомнила свои видения во тьме. Она посмотрела вверх на миллиарды звезд, легко нашла Аркан, отмерила нужное расстояние и увидела Глаз Севера именно там, куда и указывал отец. Звезда была действительно самой большой на Северном небе. Она едва заметно переливалась красным, желтым и синим. Агата почувствовала небывалый прилив сил, у нее появилась надежда! Надежда увидеть отца, соплеменников и Великую реку. Ведь доселе тьма ни разу не подводила ее.
***
Агата шла три дня, точнее три ночи, ведь днем не виден Глаз Севера. Она пила воду из ручьев, а еды почти не было, обходилась лишь ягодами, которые удавалось найти по пути. Днями же она впадала в сноподобное состояние и погружалась во тьму. Там, при свете костра, с ней разговаривал отец, а где-то во тьме была женщина, ее ласковый голос утешал Агату, иногда пел ей колыбельную, нежные руки гладили густые волосы. Во тьме девочка не видела людей, лишь слышала, ощущала их прикосновения. Агата никогда раньше не слышала голос этой женщины. Это могла быть сама тьма, может быть ей там одиноко и она давно ни с кем не разговаривала, не играла. Но Агате почему-то казалось, что это мама. Мама, которая умерла при родах. Мама, которую Агата никогда не видела. Тьма со всеми своими проявлениями приносила девочке успокоение, давала надежду. Поэтому ночью Агата шла за Северным Глазом преисполненная сил, все страхи разбегались прочь, как тени от солнечного света.
К исходу третьей ночи Агата услышала плеск волн. Путь преграждал высокий холм, сплошь поросший кроваво-красными цветами, таких Агата никогда не видела. В другое время она обязательно надолго остановилась бы здесь, нарвала букет, с наслаждением бы вдыхала пьянящий аромат цветов. Но сейчас ей было не до них. Она слышала плеск волн! Звук знакомый с детства, родной, как голос матери. Агата птицей взлетела на вершину холма, до крови расцарапав ноги о шипы. Оказывается, неизвестные цветы хорошо защищались от непрошенных гостей. Так бывает, что множество разных, абсолютно не связанных между собой событий вдруг проявляются в один единственный момент времени, словно не могут поделить между собой его бесконечность. Так случилось и в этот раз. Агата достигла вершины холма, вышло солнце, и первый его луч отразился от водной глади, широко раскинувшейся у подножия холма Великой реки, ударила хвостом большая рыба, подняв фонтан брызг, в лагере речников проснулся отец Агата с ее именем на устах. Все эти события для большинства людей остались незаметны, что уж говорить о старушке Земле. Но для двух человек этот миг стал той точкой, что разделяет собой эпохи. Агата вновь была дома, вон, на противоположном берегу виднелись хижины речников, а ее отец испытал необъяснимое, но абсолютно однозначное ощущение, что его девочка вернулась.
Они проговорили весь день. Несмотря на бессонную ночь, Агата от возбуждения не могла уснуть. Она пересказывала всем собравшимся соплеменникам свои злоключения, ничего не сказав лишь о тьме. Отец же рассказал о спасении их торгового каравана. Они отошли к лесу, где были встречены людьми из дружественного племени, с которыми и шли торговать. Вместе они отогнали бандитов и несколько дней искали Агату.
Вечером Агата осталась наедине с отцом. Они не разговаривали, сидели обнявшись во дворе перед костром, каждый смотрел в одному ему ведомую точку и думал о своем. Агате впервые за последние дни было по настоящему тепло, она была дома. Отец был рядом на самом деле, не во тьме. Она ощущала его запах, слышала его дыхание, видела его гордый профиль. Агата покрепче прижалась к нему и уснула обычным сном уставшего ребенка. Отец осторожно поднял ее, отнес в дом и уложил в постель, подоткнув одеяло, как она любила. Он задержался в ее комнате, смотрел на нее спящую, долго не решался выйти, боясь вновь ее потерять. Наконец, он вышел, ему не спалось. Стемнело окончательно. Он затушил костер и посмотрел на небо. Звезды были прекрасны. Они сияли, словно тысячи и тысячи любопытных глаз. Кто-то говорил, что так духи умерших смотрят за своими потомками. Быть может, где-то там, среди них и Злата, его жена, мать Агаты, смотрит на них и радуется, что они вновь вместе. Одна звезда особенно привлекла его внимание, она была больше других и переливалась синим, красным, желтым. Надо будет показать ее Агате, как жаль, что люди забыли названия звезд, но мы придумаем ей новое имя. Перед тем, как войти в дом, он бросил последний взгляд на звездное небо и прошептал:
- Я люблю тебя, Злата, - изо рта вырвалось облачко пара. Он поежился, как быстро похолодало, подумал он. Началась осень.
Ночь вошла в полную силу, она укутала своим звездным плащом землю. Мир с облегчением вдохнул ее прохладу. Мир уснул, спали отцы и их дочери, спали вороны, спали бандиты и добрые люди, спала тьма, спало солнце. И лишь Великая река все несла и несла свои воды в неведомую даль.