Темная и холодная вода забытья как будто немного осветилась робким лучиком женского голоса, а потом и вовсе отступила, оставив тошноту и медный вкус во рту. Сашка открыл глаза и увидел низкое желто-синее небо, в котором медленно кружил ящер.
Сашка подумал, что хочет убить его, когда раздался опять женский голос - теперь он узнал Лену:
- Ты сам только зенки открыл, старикашка.
Мохнатый заорчал и принялся бормотать что сейчас какая-то соплячка узнает, кто здесь старикашка, но его голос перекрыл спокойный Рик:
- Тише. Подъезжаем. Саша, если можешь, вставай давай, а то за больного примут.
Сашка сел и поморщился - его телу явно не понравились эти перемены и желудок влажным комочком побежал наверх.
Старая дрезина, натужно скрипя всеми суставами, медленно катилась по заржавевшим рельсам к заставе подземников. Двое стражников уже вышли из сторожки, которая раньше была будкой обходчика, и задумчиво смотрели на дрезину, не опуская автоматов. Рик задумчиво барабанил по повязке на руке, Лена водила пальцем по запыленному прикладу винтовки а Мохнатый, урча и дико вращая глазами, прикладывался раз за разом к фляге. Выбрались, понял Сашка. Выбрались.
- Эгей! - хрипло заорал подземник с вышки, - Тормозите у линии!
- Знаем, - рявкнул в ответ Мохнатый и добавил потише, - умник засратый.
Рик сунулся в люк и махнул рукой двоим, качавшим рычаг дрезины. Скрипеть стало чуть меньше.
- Спрыгиваем, ребята, - быстро сказала Лена, - магазины отстегните.