Грачёв Олег Сергеевич : другие произведения.

Проклятые кровью

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Эссе: Богомерзкий
  
   Автор: Lord Desecrator
  
   Специальная поддержка: "Morbid Fascination of Death"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   " Во избежании возможного повреждения психики или неверного толкования сути изложенного, не рекомендуются попытки проведения каких бы то ни было аналогий и анализ смысла некоторых идей "
  
  
   L.D.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   …часть смысла, дабы последующее не показалось Тебе, Недруг, бесцельным скитанием по холодным лабиринтам сумасшествия…
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Оно не бог, но сила и мудрость, обитающая в вечности. Боги, это всего лишь псы, трущиеся на грязных помойках, на задворках созданного им. Помимо его воли, но опираясь на его закон, глупцы создали их и просят. Люди наделили глупых псов человеческими чувствами и пытаются выпросить у них что то, не смущая "Его" покоя. Его это устраивает, Он оставил так и теперь людей судят собаки, по собачим законам. Каждому своё. Он мог бы дать увидеть людям, но ему это не нужно. Он их не создавал и не как с ними не соотносится. Он, существующий где то, но не пожелавший быть известным, не обременяющий себя выслушиванием и ответным действием. Чистый и не марающий свои руки наказанием. Ему не воздвигнуты храмы -он не появляется, на него не написаны иконы -его никто не видел. Никому, кроме избранных им самим, одарённых им Вечностью, знать его не дано. Свободный, не зависимый и не связанный обещаниями, вершащий что то и где то, ни как не касающееся людей. Его игра -тайна тайн…
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Единственным местом, во всех, бесчисленных отражениях во вселенной, где слово его имеет желание выразиться, коснувшись сознания избранных -Нифелхеим. Здесь мы, имеющие вечность, начинаем свой долгий путь. Мы, прервавшие свой путь в небытии, и не имеющие возможности продолжить его там, где встретили Смерть, появляемся здесь, в вечном Нифелхеиме, существующим во многих отражениях его бесконечной "фантазии".
  
  
   Богомерзкий
  
  
   Эссе
   (Белоснежка)
  
   Не дождавшись оговорённого транспорта, может из за внутренних проблем в департаменте, а может авто стало жертвой терракта или захвачено, где ни будь на неспокойных переездах, не контролируемых ни кем. Но, так или иначе, мы свернули с шоссе на песчаную, просёлочную дорогу, утопающую в пёстрой зелени и не спеша побрели.
   -Слышь, Игорь, -негромко окликнул я спутника: -Может это, чего как, на ход ноги?
   -Красотища то какая, я и не думал что такое есть…
   Величавые, стройные сосны и ели сменялись раскидистыми берёзами и осинами, в ветвях которых пели лесные птицы, услаждая нам слух, а по кромке дороги, из пушистого мохового ковра, тянулись разноцветные, дикие цветы, между которых деловито порхали пёстрые бабочки, жуки и пчёлы.
   -Давай, -после паузы, задумчиво ответил Игорь.
   -Вон на той поваленной сосне сядем?
   В тёплом воздухе летают сотни душистых запахов. В траве, пригретые тёплым солнцем стрекочут кузнечики, жужжат невидимые насекомые и мошки, а мы шли растворяясь во всей этой красоте, спокойствии и умиротворённости. И, если бы не автоматы, грузом лёгшие нам на плечи, то можно было бы забыться и представить, что мы в сказке.
   -Кайфово, -отозвался Игорь, скидывая с плеча смертоносное железо и аккуратно беря в руки …заветный рюкзак!!! При этом он блаженно вздохнул и закрыл глаза.
   -У-ух, -я сел рядом и упавшая сосна, прогнулся под нашей тяжестью, натужно скрипнув. Пахло смолой. Где то рядом прощебетала птица и из леса ей вторили другие. Голубое небо с редкими безмятежно плывущими облаками и тёплое, ласковое солнце.
   -Странно, -задумчиво подал я голос, приготавливая раствор: -Сотовый, почему то, здесь сеть не находит…
   -Чёртова глухомань потому что здесь. -Самим бы не потеряться… Минутная пауза.
   -Понеслось, -прошептал я и закрыв глаза, медленно сполз на мягкий моховой ковёр.
   -Точно. Игорь прикурил и блаженно завалился, облокотившись спиной на поваленный ствол.
   Минут через пятнадцать, вдоволь насладившись состоянием и новым восприятием окружающего, мы собрались и молча побрели, изредка поднимая ногами песчаную пыль. Глубоко внутри себя…
   -Э…-ээ, -промычал вдруг мой спутник.
   -Смотри ка, -Игорь указал рукой в глубь леса и замер, открыв рот.
   Из глубины леса, где то на расстоянии километра, беззвучно, но всё равно, достаточно эффектно, поднималась серая летающая тарелка. С верхней поверхности падали целые деревья и куски лесной почвы, открывая взору множество антенн, внешнего оборудования и прочих, непонятных механизмов.
   -А -ааа, -только и смог произнести я. усаживаясь на дорогу и прикурил, энергично щёлкая зажигалкой. Мы ошарашено наблюдали, и весь мир вокруг, тоже затаился, словно поражённый творящимся. Но, я заметил, что эти два явления никак не соприкасаются друг с другом, хотя и сосуществуют в одной точке и в одно время, словно это было простым совмещением двух изображений. -Забавно, -подумал я, заметив пёструю стаю, пролетевшую сквозь округлый борт поднимающейся тарелки.
   -Я и не знал, -шёпотом сказал Игорь: -Что здесь космодром какой то…
   -Где то я уже видел подобное, -сильно затянувшись продолжил он: -По моему, ты рисовал такое. -Нет?
   -Э…э, не помню, может. Я пожал плечами. В траве, рядом с обочиной, громко стрекотал кузнечик.
   Тем временем, тарелка поднялась за облака и быстро скрылась, растворившись в небе, где то около горизонта. Через несколько минут мы поднялись и, отрешённо разглядывая окружающее, молча направились дальше. Дорога сделала небольшой поворот, открыв взору большое поле, с высокой травой и небольшим пролеском. Так же, приятно светило тёплое солнце, благоухала разнообразная природа и суетились лесные жители, занятые своими делами, но, теперь, ко всему этому удовольствию прибавилась какая то таинственность, заставлявшая нас частично оставаться снаружи и настороженно вглядываться в происходящее. Дул слабый, но приятный ветерок, доносивший запахи свежих трав и цветов, но, вместе с тем, всё слышнее и слышнее становились звуки какой то перестрелки, происходящей, вероятно, за следующим, правым, поворотом.
   -Слышишь, -спросил Игорь, посмотрев на меня: -Чушь какая то, никогда тут такого не было, здесь же курортная зона…
   -И вижу тоже, -мотнул я головой и показал.
   Как ни странно, но стреляли трассирующими пулями, причём довольно хаотично. Так, было не понятно, кто стреляет, от куда и в кого. Яркие, белые трассера, видимые даже днём при ярком солнечном свете, уходили на все четыре стороны, с огромным разбросом, будто стреляли по быстро движущимся целям. Иногда, белые дорожки тянулись к небу и оно отвечало такими же. Мы скатились на обочину и удивлённо переглянулись: -Ни х..ра себе!
   -Чего это может быть, интересно, -полувопросительно произнёс Игорь, не отрывая взгляда от перестрелки. Десять, пятнадцать минут. Мы закурили, нас приходнуло. В тот же миг, из за поворота показались чёрные, тяжёлые танки. Они медленно двигались, вертя башнями во все стороны, так же беспорядочно стреляли и не доезжая нескольких десятков метров до нас исчезали, растворяясь.
   -Может у нас галлюцинации? -повернувшись ко мне лицом, спросил Игорь.
   -Что, у обоих сразу?
   -Ну да, мы же оба "упоролись".
   -Не знаю, может…
   Игорь подполз на несколько метров ближе, укрывшись за какими то кустами и замер. Мы лежали, вжавшись в землю и смотрели. Безумие. Десять, двадцать минут. Кайф, природа и война… Вдруг, хрустнула сухая ветка и кто то навалился на меня своим телом, прижав холодную сталь, готовую перерезать мне горло. Я не дёрнулся лишь потому, что был не трезв. Очень.
   -Так, что это тут у нас, -раздался над самым ухом молодой, приятный голос. Справа свесилась копна почти белых, длинных волос.
   -Это не мои, -подумал я и механически поднял пустые ладони, показывая что сопротивляться не буду. Просто было лень. Нож не убрался, но стал слабже врезаться в горло.
   -Вы кто такие? -прошептали сверху.
   -Ну, мы типа, это… -в голове был полный хаос, раскидавший мысли по дальним уголкам сознания и мне потребовалась одна долгая минута что бы найти что ответить.
   -Транспорта не дождались, свернули с шоссе, решив срезать путь по просёлочной дороге и вот, попали в эту переделку. Я удивлённо пожал плечами.
   -Чего?
   -Какое шоссе, чего ты меня…
   -Слушай, Оль, а они кажется того… Справа, придерживая Игоря появилась чёрноволосая красавица, лет двадцати трёх, облачённая в защитный "хамелеон".
   -Даже, вроде, через чур…
   Убрав нож Ольга скатилась с меня влево, и облокотив голову об руку оценивающе посмотрела на меня: -Хм…м. Чёрная униформа, белые волосы и голубые глаза -красавица.
   -Ну да, точно… И загадочно добавила, посмотрев на подругу: -Так они наверно это, -она слегка улыбнулась… Стрельба не прекращалась. Мелькнула мысль, что при такой беспорядочной, долговременной стрельбе, вокруг не должно остаться живого места, но не смотря на это, всё оставалось по прежнему. Земля, поднятая разрывом снаряда, взлетала в воздух и укладывалась на место, так , словно, ничего не было. Раны на деревьях появлялись и тут же исчезали, словно стёртый пластиком рисунок.
   -Ну вообще… протянул я удивлённо …Эхо забытой войны…
   -Н-да уж, -согласилась Ольга, тряхнув белокурой головой.
   Со стороны, всё это, не считая канонады, выглядело так, словно мы с Игорем, прихватив своих девчонок выехали на пикник. Непринуждённость, природа, расслабленность…
   -Слушай, позвал я Ольгу. Она лежала, всё так же оперевшись на руку и смотрела то на меня, то на небо, то на лес, в недрах которого пела свою оперу какая то птица.
   -А где это мы, а?
   -Вы? Она задумалась на пару секунд, коснулась рукой волос и ответила.
   -Я, … я думаю что вы… что вас выкинуло в наш мир. Он такой же как и ваш, но, образно говоря в другое измерение вашего бытия… У нас такое бывает. Лично я не сталкивалась с этим, но это происходит, иногда.
   -Вроде Земля два, что ли?
   -Хм, -приятно усмехнулась Ольга: -наверно, можно сказать и так. На плечё села коричневая с синими рисунками бабочка.
   -А чем ты занимаешься?
   -Отлавливаю таких как Вы…
   Мы лежали и молчали, наблюдая и присматриваясь. Потом, во время этой паузы, мне пришла в голову одна простая, до жути банальная мысль. Я решил "догнаться". Не хватало. Я достал зеркальце и хотел высыпать на него некое количество необходимого мне порошка, но мою руку остановила её рука.
   -Не делай глупостей. Я замер -её зрачки, бывшие раньше чёрными, на фоне голубых глаз, стали огненно красными. Такими, словно там горел огонь. А сама она источала нечто вроде холода, или ещё чего невыразимого. Незнакомого и не присущего человеку. Я молча убрал зеркало и отказался от своей мысли. Неприятно передёрнуло.
   -А почему так? -как можно спокойнее спросил я, проведя ладонью по верхушкам мягких травинок.
   Ольга помолчала, наверно решая, стоит ответить мне, или нет, а потом сказала: -Видишь всё это. Она обвела взглядом окружность.
   -Это реакция нашего мира на ваше присутствие в нём. Всё это, не более чем плод вашей фантазии, воплощенной в действительности нашего мира.
   - Вы ведь уже увидели, что ни будь этакое, по пути? Ольга посмотрела на меня, но вопрос остался без ответа. Я думал о другом, а может мне всего лишь казалось что я думаю, складываю, анализирую. Как во сне, иногда, кажется что тебе не спиться и от этого ты начинаешь ворочаться, в конце концов просыпаясь. Я прикурил очередную сигарету и бездумно смотрел на фейверк, устроенный, как я теперь догадывался, моим славным соратником, Игорем. Сизые клубы сигаретного дыма висели в безветренном воздухе и я, время от времени, задумчиво раздувал их. Тогда, они недовольно клубясь, поднимались вверх и исчезали. Где то в вышине, громко переговариваясь, пролетела серая стая птиц, а в траве, около самого уха, неожиданно застрекотал кузнечик. Перевернувшись на спину я уставился в небо, разглядывая облака и не спеша докуривал. -Ляпота… Странная ситуация -Земля -два. Земля -2. Странная ситуация. Хмыкнул. Задумался и потерялся. По небу гулял мой котёнок. Облака. Некоторое время назад у меня был такой. Он был тёмно серый, с синими глазами. Очень забавный и непохожий на других. Славный котёнок.
   -Смотри, -немного повернувшись сказал я Ольге и она посмотрела.
   Котёнок стоял, печально глядя на нас с неба, под лапой у него была его любимая игрушка. Маленький, красно синий мячик.
   -Кузя, -позвал я его: -Кузя, Кузя…
   В его больших глазах отражалась вечность. Кузя. Маленький, славный котёнок. Я очень переживал, когда однажды, придя домой, мне сказали что его больше нет. Кузя… Я выкинул истлевшую сигарету и снова позвал его: -Кузя, Кузя, -и протянул руку, как бы подзывая его. И он ответил мне. Как тогда, когда я ещё мог гладить его, чувствовать его тепло и мягкость.
   -Мяу, -он стоял такой печальный… И вдруг, не повинуясь моей воле, он начал таять. Облака медленно расплывались. -Мяу… Маленький серый котёнок.
   -Кузя, -снова позвал я его, -но ничего не изменилось. Его больше не было. Рядом вздохнула Ольга.
   Игорь тем временем отвлечённо беседовал со своей провожатой, бесцельно срывая попавшиеся под руку травинки и цветы.
   -Пойдём куда ни будь, -тихо сказал я Ольге: -У вас ведь тут можно куда ни будь придти?
   Некоторое время, мы молча шли по дороге, наслаждаясь окружающим. Было здорово. Солнце, лес, запахи и пение птиц.
   -Ладно -сказала Ольга, слегка подтолкнув меня в плечё: -Давайте вперёд, а мы сзади…
   Они подотстали, о чём то тихо переговариваясь между собой, а мы молча шли вперед, съедаемые одной на двоих мыслью.
   -Э…э, -обернулся я, но сзади никого не было. Спутницы пропали, осталась лишь чистая, пройденная дорога и одинаковая природа.
   -Слышь, -обратился я к Игорю: -Их нет…
   Слева мне приглянулась подходящая, песчаная поляна, окружённая деревьями и я, не долго думая, выражая общее желание спросил, мотнув головой: -Давай, вон там?
   -Давай…
   Но, едва мы приготовились к действию, как появились они. Прекрасные лица, но, глаза страшно горели красным цветом, отталкивая: -Я же говорила тебе, не делай глупостей… Песок на котором я сидел, враз стал жёстким, холодным и колючим. Природа потеряла свои цвета, а небо перестало быть таким светлым. Выкинув "приготовленное" я с минуту сидел молча, досадуя и собираясь с мыслями.
   -Оль…
   -Что?
   -Скажи мне, почему у тебя, иногда, такое лицо?
   Она помолчала, то ли собираясь с мыслями, то ли оценивая ситуацию, а потом ответила, тихо и спокойно: -Это ты меня делаешь такой.
   -Перестань это… Пауза.
   -Ты знаешь, что в момент вашего появления… -непринуждённым движением, она сорвала цветок и замолчав понюхала.
   -Здесь погибли два человека.
   -Кто? -удивился я.
   -Ты и Игорь. Я поперхнулся.
   -Как это?
   -Так это, -ответила она, перестав улыбаться: -Не знаю, так всегда, когда кто то появляется здесь из вашего мира.
   -Да? -удивился я, -А что, такое часто бы…
   -Слушай, -перебила она меня: -А сделай море, ты ведь можешь.
   -Где?
   -Да вон, -она неопределённо махнула рукой: Вон там, можно. -То -то кто ни будь удивиться, если увидит море вместо пустыни.
   -Или утонет в нём, посреди пустыни.
   -Тоже ничего себе вариант, -добавил я. Потом представил море и оно стало. Серые воды, иссечённые белыми барашками волн, птицы и шум. Некоторое время мы разглядывали пейзаж и я успел скурить пару сигарет, завалился на вновь мягкий песок.
   -Знаешь, на кого ты похожа, мечтательно произнёс я.
   -Ну?
   -На Белоснежку.
   -Спасибо. Милая улыбка.
   Потом мы пошли дальше, о чём то разговаривая и молча. Оглядываясь и удивляясь -Красота того стоила. На вопрос, можно ли тут куда ни будь придти, Ольга удивлённо пожала плечами и, запнувшись, ответила что можно, так же как и везде. -Если идёшь, то обязательно куда ни будь придёшь. -Здесь такой же мир.
   И мы пришли. Песчаная дорога кончалась развилкой. Немного ниже располагался город. Большой, каменный город, населённый огнями и тысячами людей, со своими проблемами, радостями и горем. Эти люди, так же как и в моём мире, работают, что бы ходить в магазины и покупать еду, необходимую им для того что бы жить. Так же любят друг друга, что бы жизнь не казалась безнадёжно скучной и однообразной. Рожают детей, что бы было кому схоронить и умирают счастливыми, что бы у кого то было горе. Но бессмысленная жизнь всё равно продолжается и их дети живут так же и дети их детей -работают, ходят, любят, рожают и умирают. Вопрос в том, кому и зачем нужна вся эта суета и жалели бы эти люди, если бы их не было в этом мире, о том что их нет. -Я бы точно не жалел, но слава Дьяволу, у меня жизнь не такая. Совсем. Я встряхнул головой и кашлянул.
   -Мрак какой то, -тихо сказал я, тяжело взирая: -Надо бы это...
   -Ну вот и пришли, почти пропела Оля и зачем то взяла меня за руку: -Это Нифелхеим. Она помолчала и добавила: -А дорога про которую ты мне говорил…
   -Дорога в Найтфал, разрушенный и давно заброшенный город.
   -Вот почему я сразу Тебе не поверила. Я молча стоял и переводил взгляд с одного, залитого солнцем леса на другой, полный жизни и зелёного здоровья, а потом, вдруг, посмотрел на город и его не стало. Вместо Нифелхеима -тоже лес.
   Ольга подпрыгнула на месте и наградила меня подзатыльником. Лес не пропал. Города нет, как нет ни огней ни тысяч людей.
   -Верни город на место, -чуть ли не взмолилась она: -Достал ты со своими приколами… -Говорила я, здесь ваши наркотики не допустимы, наш мир не готов к этому. Она нервно смахнула с лица белую прядь волос. Я же спокойно прикурил сигарету и повернулся к ней.
   -Как я могу его вернуть, если совсем его не представляю? -Чушь какая то.
   -Ну верни другой, верни людей, жизнь…
   Мне стало жалко её, почему то. Наверно она мне понравилась и я представил этот злополучный Нифелхеим. Представил вместо леса и он появился опять, но совсем другой. Совсем. Какие то люди ходили по абсолютно незнакомым улицам, не узнавая никого и ничего. Открывали какие то, кажущиеся им знакомыми, двери, но за ними был лишь камень, потому что я представил какую то произвольную наружную оболочку и не думал о деталях. Несколько минут мы наблюдали за всем этим хаосом, а потом я сказал: -Я ведь не бог, -и затянувшись выкинул сигарету, полетевшую куда то далеко -далеко вниз, под землю. Я смотрел пока она не исчезла из вида.
   -Мне действительно жалко что так всё получилось -сказал я медленно поднимая глаза, но девчонок рядом не было. Я обернулся в поисках спутниц, но их нигде не было. Нигде и совсем. Впервые стало, как то по человечески жалко. Я достал очередную сигарету, прикурил и опустил взгляд, уперевшись в дорожный песок. Упали первые капли и неожиданно, в ясном небе грянул гром. Мир реагировал на мою печаль дождём. В свою очередь, как это иногда бывает, от дождя мне стало ещё грустней и тогда мир посерел и почернел. Всё пропало. Весь мир, остался только фрагмент дороги под ногами и ветер. Холодный и неприятный. Веселился только Игорь, ради приличия изображая сильные приступы кашля и прикрывая улыбки руками: -Ему было весело и, похоже, ничего не жалко.
   -Можешь не прикрываться, -бросил я ему: -мне по…уй, а девчонок нет. Мы снова остались одни и я предложил спутнику догнаться. Прямо здесь и прямо сейчас. Он не отказался, лишь пробурчал что то на счет странности этого мира. "Упоролись". Приход.
  
   …Вместе с кайфом в лик красивый смерти тень вошла и из комнаты с собою тихо увела… -вспомнилась какая то песня и на изломе, я открыл глаза и увидел. По блёкло жёлтой дороге, окружённой темнотой моего разума, Смерть в белом, развивающемся на ветру балахоне, ведёт за руку молодую девушку, далеко не противного, но очень болезненного вида -с посиневшими губами и серыми кругами под глазами. Бедняга всё время оглядывалась и протягивала ко мне руку, словно я мог как то повлиять на ход событий, но смерть неумолимо вела её за собой. Проводив их взглядом я подумал, что наверно, за такими как она, так не к стати умершими, смерть всегда приходит в белом и снова закрыл глаза. Стало хорошо. Где то в лесах, запели птицы, опять ощущалась теплота солнца и нежное дыхание ветра. Я не открывал глаз, так было лучше. Мы молчали. Мы молчали, а они нет. Девушки снова откуда то появились, вместе со всем миром -Ольга и её чёрноволосая спутница.
   -Это вы сделали, -голосом без интонаций сказала, кажется Ольга, и я открыл глаза.
   -А… -привет, Белоснежка. Она даже не улыбнулась в ответ.
   -Вы уже начали портить и убивать людей из нашего мира.
   -Вы стали опасны, потому что не можете себя контролировать, -её зрачки горели красным и рядом с ней было реально холодно. Меня передёрнуло, зрелище было не самым приятным. -Это я её делаю такой, напомнил я себе. -Я вообще всё и всех тут сделал. -Я и синтетика.
   -И что? -поинтересовался я.
   -Мы… Мы должны вас убрать из нашего мира.
   -Убить что ли, -с кривой ухмылкой спросил я.
   -Своего создателя? -мелькнула догадка.
   Пауза.
   -Да.
   -Хм, -я прикурил сигарету, представил кружку кофе, оказавшееся не таким уж и плохим на вкус, и стал медленно его пить, думая невесёлые думы. Небо затянулось серыми тучами, вокруг всё смолкло и притаилось. Но не пропало.
   -Какой не благодарный мир, -опять ухмыльнулся я. Поднялся холодный, но ещё слабый ветер. По абсолютно чёрному, бессолнечному и безлунному небу, плыли тяжёлые серые тучи. -Так не бывает, -подумал я вслух, удивлённо глядя в небо.
   -В обычном мире, -услышал я Игоря. Я повернул голову, только сейчас вспомнив о том, что мы с Ольгой здесь не одни. Я представил ещё одну кружку кофе и протянул Игорю: -Держи кофе. Игорь молча взял и стал пить. Тишина, только где то звучит канонада и в небо улетают белые трассера -Это фантазия Игоря. -Почему то слишком навязчивая, -мельком отметил я себе.
   -Значит убить, да? -повернулся я наконец к Ольге. Она молчала смотрела мне в лицо и я не мог понять, откуда берётся этот призрачный, астральный свет, падающий на неё. На неё и только на неё. Всё остальное, сейчас, существовало, лишь, в её тени. Подёрнутые печалью, но удивительно привлекательные, словно живой огонь, глаза, чистой, небесной голубизны, алые губы и лёгкий румянец на щеках. Абсолютно чёрная униформа непонятной армии, хотя признаться, в сознании промелькнуло видение каких то людей, облачённых в нечто подобное, и светлые, почти белые волосы, падающие на ей плечи.
   -Красавица… -подумал я.
   -Ну давай, Снеж, убивай, раз надо, -выдавил я сквозь зубы и холодно добавил: -Я бессмертный, что вы будете с этим делать?
   -Пожалуй ничего, -тихо ответила Снежка: -Но ты же издеваешься над нами.
   -Ты всесилен и очень опасен.
   -Скорее всего ты прав, ты создал нас, -на её лбу появилась морщина: -но наш создатель не бог, -она запнулась, и отвела взгляд: -а злой Демон. Снежка тяжко вздохнула. Не знаю, была ли это игра, или ей действительно было жалко такого поворота, но на её лице была маска печали. Она отошла и встав около своей спутницы, на другой стороне дороги, стала о чём то тихо разговаривать.
   Тем временем я допил кофе, выкинув кружку, которая растворилась в воздухе не долетев до земли и мечтательно закурил, уставившись перед собой. По дороге, в первых проблесках света, забегали тени. Где то там, слева, появились тёмные, ещё бесцветные контуры леса, запела, снова появляющаяся на какой ни будь возникающем из небытия дереве птица, болдея от новой жизни и, наверно, думая что темно -это потому что раннее утро. В воздухе появлялись разные запахи, доносимые уже тёплым, приятным ветром. Я обернулся назад и посмотрел -там тоже, уже появился Большой, каменный город, населённый огнями и тысячами людей. В принципе такой же, каким я увидел его в первый раз.
   Когда я снова развернулся, мы с Игорем были вдвоём. Пустая песчаная дорога и зелёное поле за ней, обрамлённое тёмной полосой леса на горизонте.
   -У…у, -Игорь поднялся и стал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу.
   -Достало, пойдём от сюда? Он замолчал и посмотрел в мою сторону: -нас только что хотели убить!
   -Достало, -он в сердцах сплюнул, потом представил огромную, неповоротливую бабочку и принялся зло затаптывать её обеими ногами. Поднялась пыль. Однако, удивлённое и задыхающееся животное отчаянно сопротивлялось. Несмотря на жуткий кашель, оно било нападавшего разноцветными крыльями и пыталось схватиться лапами за ноги.
   -Это бабочка, да? -громко рассмеялся я, кашлянув.
   -У тебя, Игорь, -выдавил я сквозь смех: -слишком бурная фантазия, старик. Последнее слово утонуло в идиотском смехе: -Мочи её, мочи...
  
   Раздался выстрел. Трёх минутный бой и одиночный выстрел. Вцепившиеся мёртвой хваткой в ботинок челюсти бессильно разомкнулись, а лапы судорожно задёргались. Жук, скорее всего это был жук, издал протяжный стон и на груди выступила кровь. Он уже не пытался сбросить с себя ногу, которой Игорь всё ещё прижимал его к дороге. Жук лишь медленно повернул коричневую, с чёрным, прикрывающим челюсти хоботком, голову в мою сторону и медленно зашевелил чёрными усами. В последний раз, ослабшие веки его поднялись и… и в глазах его светился разум. Однозначно. В них не было злости, в них было лишь осознание свершившегося факта и что то ещё, вроде грусти или чего то схожего, а может удивление. Его тёмные глаза встретились с моими, несколько секунд изучали и я услышал его слабый, хриплый голос: -За что он меня так? Игорь ошарашено отскочил. Мгновение жук ещё смотрел на меня, словно ожидая ответа, но потом голова бессильно упала в ещё не осевшую пыль и тело обмякло. Возникла пауза.
   -Ты убил плод своей фантазии, -тихо произнес я глядя на умершего жука. Вспомнилась какая то песенка: -Жил на свете старый жук… Не его ли родственника тут только что замочили? -Чёрт.
   Всю обратную дорогу, почти до самой границы, мы шли молча, глядя лишь себе под ноги. Вокруг была свежая, яркая природа, солнце, тёплый ветер шелестел листвой и на разные голоса пели птицы. Мир ещё жил. Громко и душисто. Только мы шли в обратную сторону. Мы уходили, а далеко сзади уже исчезал ненужные нам фрагменты мира и пустота тут же, заполнялась чем то другим, никак не связанным с этим миром. Наверняка уже не было города и дороги, с которой мы в первый раз его увидели, где осталось лежать тело мёртвого жука, умевшего при жизни разговаривать, не было ни леса, ни неба. Ничего. Но вокруг нас мир ещё благоухал. Красивый, но очень грустный, подстать мне.
   -Э -эх, -я тяжело вздохнул и шаркнул ногой.
   -Что, уходить не хочешь? -поинтересовался Игорь.
   -Ну…
   Пауза.
   -Да, -выдохнул мой спутник: -Это точно… он пнул ногой какой то попавшийся под ногу камень и тот улетел в траву, судя по шорохам, вспугнув там кого то.
   -Знаешь, -после долгой паузы заговорил я: -Что то мне сильно запала в голову эта Ольга.
   -Э…э, Белоснежка что ли, -поинтересовался Игорь.
   -Ну да, -тихо произнёс я: -Плод собственной фантазии.
   -Да, ничего такая, -ответил Игорь не поворачиваясь и прокашлялся. Впереди нарисовался последний поворот, а дальше -граница миров. Мы всё шли и шли, уныло глядя себе под ноги и лишь изредка, тихо переговаривались. Вдруг, у самого лица, я даже почувствовал дыхание, раздалось: -Привет, -и последовал лёгкий толчок в плечё. Я удивлённо поднял голову. "Приход". Привычное видение родного, синтетического мира и такой близкий, хорошо знакомый приход, сопровождаемый разными звуками и видениями моря, скал и солнца. А ещё, ещё у самой кромки спокойной воды стояла она -Белоснежка. Она некоторое время любовалась морским пейзажем, а потом, развернувшись, почти прошептала: -Возьми меня с собой. -Я… -Я не хочу здесь одна оставаться. Она сложила руки за спину и страдальчески скуксилась. Рядом стоял Игорь.
   -Тоже "приходнуло"? -поинтересовался он.
   -Вот видишь, -продолжил он: -Это всё твоя фантазия. "Ментальный план". Игорь обвёл взглядом окружность. Посмотрел на скалы, на море, вгляделся в горизонт и остановился на Белоснежке.
   -Мне кажется, что пока ты её любишь, она, неизменно, будет любить тебя. Он замолчал и прикурил сигарету, выпустив клуб сизого дыма: -Фантазия...
   -…Это твоя фантазия, -повторил он. -Тебе нравиться Ольга, вот потому она сейчас здесь. -Одна. Игорь замолчал и стряхнув пепел затянулся, блаженно прикрыв глаза.
   -Э -эх, сейчас бы лимонада сюда и, вдруг, поперхнувшись добавил: -Сделай попить, а то у меня фантазия, сам видел, ещё не объезженная.
   Я усмехнулся: -Ха, ну да… Собрался с мыслями, посмотрел на руку и почувствовав прохладу стекла, с ухмылкой протянул бутылку: -Держи…
   Потом перевёл взгляд на Снежку и протянул руку: -Пойдём, Снеж...
  
   Я подарил ей день и солнце нового, настоящего мира, а он в свою очередь, наделил мою бессмертную мечту человечностью. Рука об руку мы перешли в другой мир. Это один шаг, но какой. "Акаша". На долгий миг, в прочем, может не замеченный никем, кроме меня, мы погрузились в пустоту, лежавшую на стыках миров и сути которой никто не знал. Акаша, она несла нас, словно ручей несущий маленькую щепку, а мы лишь успевали выхватывать некоторые, ирреальные фрагменты чьего то бытия. Мы или я. Но я видел лица. Много. Лица людей из исчезающего мира и они на перебой о чём то говорили от туда, просили и кричали, постепенно исчезая. Они исчезали вместе с моим миром. Закон нирванического разложения субстанций -всё исчезало и возвращалось туда, откуда появилось, а мы смотрели, вглядываясь в пустоту. Вдруг, от неожиданности, я вздрогнул и сила, переносившая нас остановила моё движение, параллельно "выключив" восприятие моих спутников. Я стоял, ошарашено вглядываясь и не веря своим глазам, а под ногами уже появилось некое подобие тверди, уходящей куда то через пустоту к свету. Звук и хаос, рождающий под его воздействием формы. Акаша -мать, беспричинная причина всего. Она посчитала это нужным и я увидел. Я и больше никто. Для всех ничего не изменилось и ничего не происходило. Они замерли.
   По тверди, в лучах астрального света, сопровождаемого ровным, но очень непонятным звуком, мягкой, слегка танцующей походкой, ко мне приближалась ещё далёкая, но уже различимая фигура человека. -Королева. Её тёмные волосы спадали на кожаную куртку, накинутую поверх длинной белой кофты, перетянутой поясом. Она была такая, какой я запомнил её в какой то из других жизней, в бесконечной череде миров. Такой, какой она, когда то, поднялась на борт злополучного самолёта и… погибла. Я с шумом выдохнул -только что я ничего не помнил, а теперь знаю всё.
  
   -Здравствуй дорогой, -Королева подошла в плотную, прижавшись телом и положила руки на плечи.
   -Я всё ещё люблю тебя… -она замолчала и коснулась кончиком носа моего. -Хотя для тебя я уже давно мертва.
   -Но ты не представляешь себе, как это приятно видеть, что ты помнишь меня. Зеленоглазка улыбнулась и в тот же миг, передо мной пронеслись тысячи беззвучных фрагментов жизней, сопровождаемых её рассказом. Красивым и мягким голосом. Она говорила мне о том что умершие, там, куда люди уходят после смерти, всё видят и чувствуют -я видел себя, пришедшего к ней с цветами на могилу. Там я плакал. Неожиданно, видение сменилось, а Королева всё говорила и говорила, прижавшись ко мне. Зеленоглазка. Она говорила о том, что она рада за меня, за то что, не смотря ни на что, я счастлив. -Мы всё видим и переживаем. Она показала мне моих друзей, безвременно покинувших четвёртый мир. (Семь) Они были там, куда даже я не мог попасть, из за своего бессмертия, лишившего меня возможности эволюционировать в общем порядке, но они были счастливы и жили совсем другой, непонятной жизнью. Но они были счастливы. Я смотрел, переживая противоречивые чувства, а Королева не отрывала от меня внимательного взгляда.
   -Я знаю твоё вероятное будущее, -изменившимся голосом сказала она, дёрнув за рукав: -будь осторожен. Она вздохнула, замолчав и я увидел себя -Мёртвого, лежащего в незнакомом мне месте, посреди грязи. -Держись её и она спасёт тебя. Королева вложила в мою руку, руку Белоснежки и крепко сжала в своих. Потом вздохнула и прижавшись к моей щеке, прошептала в самое ухо: -Прощай, береги себя, -и всё исчезло. Исчез звук и свет, но началось движение, мгновенное и состоящее из бесконечной чреды. Пока не кончилась темнота, голоса ещё взывали ко мне, а потом, наконец, бесследно исчезли. Но один голос я всё же запомнил. Навсегда.
   Не знаю, оставалось ли в том мире моё тождество или нет, впрочем Снежка сказала, что оно погибло в момент моего появления, но такого мира больше не будет. Может быть, когда ни будь, он и появиться снова, но лишь похожим. Может даже как две капли воды, но…
  
   Мы перешли. Мы стояли на обочине того самого шоссе, с которого всё началось. Вдалеке, почти на горизонте, виднелся родной "Нифелхеим", а я держал счастливую Белоснежку за руку, а она улыбалась. Теперь она будет вечно, как и я, жить и, надеюсь, любить меня. Живая и красивая -моя бессмертная мечта.
  
  
   Богомерзкий
  
   09.07.02
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Lord Desecrator
   2002
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   "Дети пустых
   могил"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2002
   Lord Desecrator
  
  
   I
  
   Чёрная точка, разорвав атмосферу, с ужасным скрежетом перегруженных тормозных двигателей, прорвалась сквозь свинцовые тучи планеты и камнем бухнулась, куда то ниже линии горизонта. Сильный удар, прогремевший искажённым эхом на многие десятки километров в пустыне, со временем, превратился в тысячу протяжных, зловещих звуков. Стонов безжалостно сминаемого и разрываемого, корпуса гибнущего корабля. В тот же миг поднялся плотный столб жёлто -серой пыли, некоторое время висел и, едва не дотянувшись до неба, медленно осел. Пустыня успокоилась и погрузилась в зловещую тишину, убаюканная медленным, гипнотическим движением облаков. Ещё были горы. Серые и недосягаемо далёкие.
   -Свежатина… Дозорный мечтательно облизнул большие, противные губы. На грудь, покрытую густым чёрным ворсом, упала липкая слюна. Он представил, куда могло упасть "яйцо" и расстроено опустил голову, уставившись на жёлтый камень пустыни. Сравнительно недавно, когда солнце ещё было холодным, но уже всходило из за гор, со стороны Тёплых земель, с неба, упало такое же яйцо, внутри которого находились "птенцы". Очень много живых, вкусных птенцов. Им было трудно их доставать, скорлупа не поддавалась ни когтям, ни зубам, ни камням, но совет старейшин нашёл решение. Они пошли на хитрость, выманив птенцов, и вскоре были вознаграждены за свой ум. Это был большой праздник. Расположившись на зелёном, священном клочке земли, племя несколько дней ело свежее мясо и пило, предназначенный специально для больших праздников, веселящий отвар приготовленный жрецами из трав, добытых в Тёплых землях. Потом, совершив ритуальное жертвоприношение, тем отблагодарив большую птицу, живущую на далёком, невидимом солнце, племя заготовило запасов и долгое время жило без забот.
   Дозорный ещё раз облизнул губы и втянул голову в плечи: -Жаль не наша территория. От досады он несколько раз шаркнул большой когтистой ступнёй, оставив на жёлтом камне борозды, и медленно побрёл в сторону одиноко стоящих, наполовину вросших в пустыню, серых камней. Большие камни, обточенные временем и непогодой, всё ещё хранили остатки правильных форм, словно их воздвигли чьи то руки. Никому из его племени не приходило в голову задуматься, откуда они здесь появились. Никому это было не нужно, а он, иногда, задумывался, но никогда не находил ответа. Камни годами молчали и хранили свою тайну. Дойдя до них, дозорный крякнул и грузно привалился, почувствовав приятную прохладу. Он закрыл глаза и вспомнил. На их территории, состоящей, почти целиком из одинаково жёлтой, выжженной невидимым солнцем пустыни, таких камней было несколько. Он помнил как однажды, когда он ещё не нашёл себе ту единственную, давшую ему ребёнка, он, преследовал добычу. Зверь, цвета пустыни, бежал по открытой местности, отчаянно петляя и меняя направление, пока наконец не выдохся. Когда же охотник решил что сейчас поймает добычу, зверь, неожиданно свернул к таким же камням и… До сих пор он помнит своё удивление. Вернувшись с пустыми руками он рассказывал об этом старшим из племени, но никто ему не верил. Он получил пару подзатыльников, остальные же просто смеялись над ним, говоря что это не возможно. Зверь, не добежав несколько шагов до своей смерти, в тот миг, когда тень охотника, уже зависла над ним, резко повернул, подняв лапами пыль, и скрылся внутри камня. Он видел это. Видел но не понимал.
   Дозорный сидел и закрыв глаза размышлял, пока не услышал, как вдруг захрустела, потревоженная чьими то ногами, каменная крошка.
   -Может это то, упавшее за горизонт? -почти обрадовано подумал он, открывая глаза. В животе неприятно урчало. Дозорный противно облизнул пересохшие губы и открыв глаза начал аккуратно подниматься, так что бы не спугнуть добычу. Приближавшихся было трое, но улыбка, озарившая широкое, безобразное лицо с кривыми, жёлтыми зубами, исчезла, сменившись напряжённым выражением. Дозорный продолжал выглядывать из за камня. Три чёрные точки находились на расстоянии четырёх полётов камня. Но… Он шумно втянул воздух большими ноздрями и опустился, спрятавшись за камнем.
   -Это не упавшие с неба, -понял он и до белизны сжал большие кулаки. Порыв ветра закружил пыль и столбиком унёс прочь, развеяв дальше по пустыне. Дозорный вжался в камень и тихо зарычал. Дальше скрываться не было смысла, потому что его уже заметили. Он знал это наверняка, как знал и то, что скорее всего, он сейчас погибнет. Всё что он мог сделать, это предупредить своих сородичей об опасности и бежать, надеясь на чудо. Он ещё раз выглянул из за камня. Троица, разделившись и изменив направление быстрым шагом огибала его убежище с двух сторон. Синие плащи развивались, обнажая красную подкладку, странным образом переливавшуюся и отбрасывающую зловеще багряные блики на лица.
   -Точно, -подумал дозорный: -Они знают что он прячется здесь. Он видел как охотятся эти странные, из племени пьющих кровь. Всегда так, как сейчас. Одни загоняют, другие убивают. Девятерым из десяти потенциальных жертв не удаётся избежать смерти в такой ситуации. На ум, не к стати, пришло воспоминание о том, как они находили мёртвые тела своих сородичей. Не смотря на отсутствие серьёзных ран, они были мертвы и белы, словно высушенная на солнце кость.
   Опомнившись, он тряхнул головой, вскочил и над пустыней, распространяясь на многие её километры, пронёсся протяжный, гортанный рык, предупреждающий об опасности. Он понял что смерть неминуема, но подчиняясь инстинкту, рванул скоростью ветра и понёсся в глубь территории, на встречу спасению. Навстречу своим. Пьющие кровь были очень опасными противниками. Иногда, во время стычек, которых не удавалось избежать, для что бы завалить одного такого врага, требовались двое или трое охотников его племени. Кроме того, пьющие кровь совершенно не годились в пищу. От них пахло так, словно они долго были мёртвыми, а потом, вдруг, встали и пошли. Он знал этот запах. От старейшин племени, иногда, можно было услышать рассказы, передаваемые почтительным шёпотом, о том, будто это погибшие в бою войны, разгневанные поведением своих соплеменников встают из могил и жестокие, бродят в по земле. Был, даже, один охотник, чудом спасшийся от смерти, который утверждал, что узнал среди нападавших своего друга, несколько лет назад павшего и похороненного им где то.
   Были ещё те, которые могли летать и убивать одним взглядом, но они жили очень далеко и видели их крайне редко. Чаще, они просто пролетали над их территорией, изредка опускаясь, и в конце концов, исчезали за горизонтом, никогда больше не возвращаясь. Очень странные создания, но о них запрещалось говорить, так как считалось, что те всё видят и слышат, а подобные разговоры могли навлечь беду на всё племя. И как следствие, тех кто так или иначе упомянул их, немедленно приносили в жертву, дабы задобрить летающих.
   Дозорный бежал как только мог быстро, часто вдыхая воздух большими, сильными лёгкими, но его догоняли. Он уже чувствовал запах и слышал шипенье, издаваемое пьющими каждый раз, когда они настигли добычу. -Ещё чуть -чуть, -появилась надежда, -вот уже видны знакомые возвышения, а в воздухе чувствуется запах его племени…
  
   Вскоре всё было кончено. Ещё не осела окончательно пыль, поднятая отчаянной, но короткой схваткой, а белое, несмотря на густой загар и грязь тело, одиноко лежало на безразличном камне пустыни. Широко раскрытые, мёртвые глаза, безразлично смотрели в серое небо, по которому медленно плыли такие же серые, безразличные облака. А где то там, за горизонтом, олицетворяя его мечту, было красивое голубое небо. Небо, которое он надеялся, когда ни будь, показать своему подрастающему сыну…
  
  
   II
  
   Хоронить никого не пришлось. Двенадцать мёртвых тел ушли в планету вместе с кораблём, так, словно вообще ничего не было. Какое то подобие зыбучих песков. Я машинально отряхнул руки и достал сигарету. Всё к лучшему, тела похоронены, а "Thergothon" всё равно, никогда бы не взлетел. Корабль сильно пострадал от удара о каменную пустыню и к этому моменту, тоже, должен был быть "мёртв".
   Нас осталось пятеро. Пятеро, посреди неизвестной планеты, встретившей нас горячей, но мрачно бессолнечной пустыней. Неверный, тонкий горизонт, одинокая линия соприкосновения пустыни и неба, была грустна и печальна -там шёл дождь. Дождь омывал столь же далёкие скалы и впитывался, куда то в невидимую для нас почву. Горячий ветер, рывками, бросал в лицо сухую крошку и на время прятался, затихая, что бы потом продолжить.
   -Срань господняя, -выругался я и, наконец, прикурил уже довольно размятую сигарету. Тридцать три дня назад, мы обнаружили "Thergothon" в межсистемном пространстве, брошенным командой. После того как робот, выпущенный на его борот, дал информацию что никакой угрозы для жизни нет, а техники убедились в пригодности корабля, представители компании, приняли решение отвести "Thergothon" в ближайший ремонтный док компании, что бы впоследствии, включить его в рабочие списки. Это было наше право.
   Для этого, на борт судна перешли тринадцать человек из технического персонала и четверо из службы внутренней охраны корабля. Сначала, я не мог представить в полной, да и вообще ни в какой мере, наше назначение -что нам охранять там, где нет никаких материальных ценностей, но сейчас я понял. Наступило наше время.
   Во время удара корабля о камень планеты, первая палуба корабля смялась, практически, в блин. При этом, погибли четверо из технического персонала корабля и двое из службы охраны.
   Илья. Может быть там, на далёкой родине, в момент, когда пол и потолок первой палубы сошлись воедино, его сестра, работавшая в известном даже за пределами планеты супермаркете, выронила товар и прижала руки к сердцу. Сестра больше никогда не увидит своего любимого брата.
   -Это разобьёт ей сердце, -подумал я, цинично усмехнувшись.
   Вторым бойцом был Дима. Сержант, уроженец Земли. Его подвело умение находиться в самых жарких, опасных местах.
   Я протяжно выдохнул и выбросив окурок растёр его ногой. Потом медленно перевёл застывший взгляд на оставшихся в живых: -двое из охраны -это я и Гена, пилот -навигатор Ольга (для меня просто Белоснежка), инженер по связи Катя и техник Игорь. Перспективная компания для сафари подобного рода… Ухмылка.
   -Нормально, -тихо проронил Гена, подойдя ко мне и передал бинокль: -Посмотри на север… Он указал рукой примерное направление и выжидательно встал, сложив руки за спину. Ветер швырнул в лицо каменную крошку и опять притих. Посмотрев, я не сразу понял смысл того, что увидел. Где то там, километрах в тридцати -сорока от сюда, виднелись каменные возвышения, как мне показалось, творенье человеческих рук. Хотя, очень может быть, что планета играла с расстоянием и конечная точка была гораздо дальше или ближе, чем казалось. Остальное же пространство, на сколько его можно было разглядеть, было однородной каменной пустыней, с очень далёкими, серыми скалами. Я опустил бинокль и раздосадовано сплюнул.
   -Это не всё, посмотри туда.
   Там лежал корабль. То есть уже не корабль, а железный остов. Я запомнил его бортовой номер, в надежде разузнать о нём по возвращении в реестре, тем разгадав ещё одну тайну.
   -Ну, -снова заговорил Гена: - как думаешь? -Туда пойдём?
   -К кораблю?
   -Нет, к постройкам.
   -Я думаю да, к вечеру должны придти. -Интересно, какой он здесь, -добавил я шёпотом.
   Гена соглашаясь кивнул и отошёл, прошаркав в сторону остальных. Я услышал обрывки речи и последовавшие за ними суету и движения. Пять человек. Практически без провизии, без запасной одежды, перспектив и надежды.
   Мы пошли -во главе колонны молча шли я и Гена, а сзади, чуть правее, что бы не дышать поднимаемой нами пылью, негромко переговариваясь шли Снежка, Катя и Игорь. Где то неистовствовал ветер, слева, далеко -далеко, появился и скоро исчез, какой то, неизвестно чему принадлежащий звук. Я посмотрел в бинокль в предполагаемую точку, но ничего не увидел и ухмыльнулся. Жёлто серая пустыня.
   -Что то мне здесь не нравиться, -поделился Гена: -У меня плохое предчувствие: -Рвите черти мою душу.
   -Ничего, Ген, я расскажу, по возвращении, твоим близким, -пошутил я.
   Тишина. Через минуту он заговорил снова. -Перед этим рейсом, -начал он: -у моей родился ребёнок. Мальчик. Она назвала его -Дима. Я присвистнул.
   -Чёрт, -выругался он и сплюнул сквозь зубы: -а я только один раз успел поговорить с женой по телефону и до сих пор не видел своего чайлда. Юлька говорит что он красивый, у него мои, голубые глаза. Он замолчал и прикурил сигарету: -Пива хочешь?
   -А? -я удивлённо посмотрел на него: -Ты что, холодильник успел прихватить с собой?
   -Нет, не успел, но пару пива прихватил, -он протянул бутылку, на удивление холодного, светлого пива.
   -Ты же успел прихватить с собой сколько ни -будь своего допинга, а? Гена ухмыльнулся и посмотрел на меня, дожидаясь ответа, но я промолчал и лишь хлебнул пива, холодом растёкшегося по разгорячённому телу.
   -Значит ты теперь отец семейства? -спросил я после паузы.
   -Да, -на его лице появился неподдельный восторг: -Так прикольно… -Скорее бы увидеть его. Жду -не дождусь. Он выпил пива и о чём то задумался.
   -Хочешь сотовый, -спросил я его: -у меня есть с собой.
   -Межсистемная связь, Nastrond666…
   -О! -искренне обрадовался он: -Это было бы здорово.
   -Я не знал… Порыв ветра заглушил его последние слова.
  
   Мы прошли уже около двух километров, но вокруг ничего не менялось. Под ногами, всё так же, скрипела каменная крошка, поднимаясь в горячий воздух небольшими облачками. Припекало невидимое солнце, задувал пыльный ветер, а над головами висело безликое, серое небо. И никого вокруг. Наверно это необитаемая планета.
   -Я не люблю такие места, -подумал я. Прокашлявшись закурил и попутно подумал, что неплохо бы окрасить этот мир в другие, свои краски. Обернулся и посмотрел -Катя о чём то вяло разговаривала с Игорем, устало шаркая и поднимая ногами противную пыль, а Белоснежка, надев наушники слушала музыку. -Нет, не здесь и не сейчас…
   -Чёрт. Я остановился и подождал Снежку, не упустив при этом возможности полюбоваться. Белые волосы, лежащие на плечах и развивающиеся под порывами ветра, чёрный, кожаный комбинезон, практически не закрывающий плечи, и такая же куртка с фирменной, цветной нашивкой "Disgorge" (это название компании), перекинутая через правое плечё.
   -Как дела, -спросил я, когда она поравнялась со мной.
   -Чего? -переспросила Снежка, снимая наушники.
   -Как дела?
   -А… Да так, душновато здесь что то, искупаться бы.
   -Что слушаешь?
   -Ничего, эфир прослушиваю, хочешь? Она протянула мне наушники. Я безразлично взял их и надел -Ничего -треск, непонятный шум и опять треск. Я послушал пару минут, но поняв что ничего не меняется, снял наушники. Снял и тут же чуть было не оглох. Повернувшись, я успел заметить как от чего то прикрылась опустившись Белоснежка и все остальные и так и остался стоять, протягивая наушники. Жуткий, громкий скрежет железа о камень и противный, шипящий свист.
   -О -оу, -подошёл и встал рядом Гена, держа в руке полу пустую бутылку пива.
   -Да -а, впечатляет…
   Многотонное тело грузового "Thergothon" медленно вырисовывалось на поверхности, словно он был подводной лодкой и медленно всплывал. С серой наружной обшивки корабля, словно вода, срывались и ссыпались островки поблёскивающей графитом крошки. Пыль поднималась и скрывала от глаз часть вздымающегося над поверхностью могучего, железного тела. Мы замерев наблюдали. Зрелище длилось около пятнадцати минут, а потом, когда ещё минут через пятнадцать осела пыль, мы увидели, как на поверхности планеты, примерно в том же месте, где произошла первая часть странного акта, стоял чёрно -серый "Thergothon". Где он был эти пол часа, что с ним происходило и какие законы играли с ним, мы не понимали, но все реально видели, что наперекор здравому смыслу, корабль опять стоял на поверхности. Внешние антенны и камеры, в большинстве своём отсутствовали, грузовая палуба всё так же смята, от чего корабль казался не пропорциональным, а все выходные отверстия забиты каменным грунтом. Я судорожно отхлебнул из бутылки и закурил.
   -Демоны, алые демоны… -услышал я тихий Катькин голос. Это было любимое ходовое выражение, которое она часто употребляла, удивляясь на столько, что выразиться осмысленно не могла.
   -Круто, -отреагировал Гена и сделал решительный шаг, направляясь к кораблю, но я его остановил.
   -Подожди, надо посмотреть, как корабль будет вести себя дальше.
   -Ты ведь не хочешь оставить нас и вместе с кораблём уйти под землю.
   Мы сделали привал, отдыхая и внимательно наблюдая за поведением корабля, словно это был дикий, не изученный зверь, а мы учёные, интересовавшиеся его повадками. Корабль стоял. Иногда, с его могучей спины срывался очередной островок грязи и, не долетев до поверхности планеты, превращался в паро -пылевое облако, которое иногда подхватывал резкий ветер и уносил куда то прочь.
   -Наши действия, -спокойно спросил у меня Гена, обойдя по кругу место стоянки. Чёрная униформа, вместе с прикрывающим плечи жилетом и чёрной каской стали белёсыми от въевшейся пыли. Сощурив глаза, он ждал моего мнения и продолжал всматриваться.
   Я пожал плечами и посмотрел на Снежку: -Есть необходимость возвращаться на корабль?
   Снежка помолчала, прикинув в уме перспективы этого мероприятия и утвердительно кивнула: -Я думаю да, есть. Потом смахнула с лица упавшую прядь волос и быстро посмотрела по сторонам.
   -В сложившейся ситуации, -продолжила она: -есть возможность улететь на корабле. -Наверно. Она запнулась и на секунду наступила тишина.
   -Но, это будет ясно только после внутреннего тестирования всех систем корабля.
   -Что касается механики, то это к Игорю.
  
   Сквозь открытый входной шлюз второй палубы, на половину засыпанный грунтом, мы поднялись на борт, при этом Снежка, положив руку на моё плечо заглянула в лицо и спросила: -Уберёшь?
   -А то не закроем, -она кивнула в направлении поблёскивающей кучи каменной крошки, -а я пока запущу тестирующие программы, сделаю кофе и всё такое. -Ладно? -Встретимся через час.
   Я молча кивнул и поправив оружие пошёл. Сзади, некоторое время, ещё были слышны переговоры и звуки шагов, но потом я свернул в боковой коридор и остался один. -Что и требовалось, -удовлетворённо отметил я. Горел приглушённый аварийный свет, а под ногами противно скрипела вездесущая крошка, в большом количестве нанесённая сюда ветром и таинственным погружением корабля. Я нащупал в кармане заветный свёрток и ухмыльнулся. Вот. Остановившись около служебного помещения, я, на всякий случай, оглянулся по сторонам и осторожно вошёл. Вдоль стен располагались шкафы со всяческим инвентарём, рабочая одежда, видимо специально предназначенная для грязных работ на корабле и, судя по экипировке, за его пределами. Я стоял и рассматривал обстановку. Моё внимание привлекли две большие, цветные фотографии в рамке, повешенные кем то над маленьким, металлическим столиком с двумя такими же табуретками. Я сел, не переставая разглядывать фотографии и задумчиво закурил, стряхивая пепел на пол. Первую я узнал сразу же. Это был снимок храма "Святой Марты Бетанской", расположенный в центре Нифелхеима. Но что то было не так на этом снимке. Здесь он стоял в центре огромной, выложенной каменными плитами площади, выстроенный в виде скорбящей, прикрывающей лицо руками, статуи, высотой в несколько сотен метров. Хотя на самом деле, я помнил его стоящим на довольно небольшой площади, посреди разнообразных небоскрёбов из стекла и железа. -Хотя может всё уже изменилось? Я пожал плечами и перевёл взгляд.
   На второй фотографии, бесспорно, был запечатлён, по всему, некогда дружный и на вид молодой и счастливый экипаж корабля, в последствии таинственно исчезнувший, не оставив никакой информации. Исчезли все записи и даже бортовой журнал. Вдруг, мне показался знакомым человек, запечатлённый во втором ряду. Я остановил на нём взгляд. Красная бейсбольная кепка, с козырьком, лихо повёрнутым на бок, синяя ветровая куртка с какими то надписями и чёрный шарф. Придерживая рукой девушку, стоящую перед ним, в первом ряду, он искренне улыбался.
   Корабль охватила мелкая дрожь, закончившаяся резким толчком, от которого мигнул свет и всё прекратилось, так же неожиданно, как и началось. Я глубоко затянулся и стряхнул пепел.
   -Точно, я тебя знаю, -я встал и пригляделся: -Ну да… ты Сергей, у тебя ещё брат есть, Алексей -полицай.
   -Мир тесен. В нижнем углу фотографии стояла дата: -13.06.3150. Снимок был сделан за три месяца до официальной даты смерти Сергея, выгравированной на его надгробном камне. В могилу легла пустая урна. Я был на похоронах и всё видел. Теперь вот, непосредственно, соприкоснулся с его тайной.
   Я резко выдохнул и сел, на ходу выложив на столик свёрток и необходимые принадлежности. В железном теле корабля опять появилась мелкая дрожь, периодически мигал свет, погружая всё во тьму, а по полутёмным лабиринтам коридоров, эхом летали отдельные, непонятные звуки. Всё готово. Холод пластика и чуть заметный укол, красное мешается с прозрачным и под давлением возвращается обратно, что бы начать своё нирваническое шествие по телу, тут же отозвавшемуся сотнями приятных, но уже довольно банальных ощущений. Я откинулся на холодную, дрожащую стенку, закурил и закрыв глаза расслабился. Эйфория. Я уже свыкся с его приходами и уходами, за многие годы, это чувство стало для меня таким же знакомым, как открывать после короткого сна глаза и болезненно чувствовать, что ты, в который раз подряд, не выспался. Я устал искать за его приходами чего то нового, таинственного, хотя знаю, что начни я искать и обязательно найду. Найду что то удивительное, но совсем не от мира сего, найду и пойму, тем самым отдалившись от человеческого мира ещё на шаг. Я устал, мне надоело. Теперь я просто расслабляюсь, так, как это делают тысячи и тысячи.
   Сквозь темноту закрытых глаз я услышал звук, точнее слабый шелест, слышный лишь по тому, что он родился совсем рядом, возле открытой двери. -Неужели Белоснежка, -подумал я и представил, как сейчас, после короткого разговора, получу порцию чего то горяченького и не очень приятного. Опять шелест. Открыл глаза и быстро повернул голову. В первый момент из головы вылетело все мыслию Я лишь ошалело моргнул. Анализ. В следующую секунду мозг сложил два и два в пять. Я кашлянул и моргнув выкинул половину дымящейся сигареты. Опять мигнул свет. В дверях, колыхаясь словно тонкий лист бумаги, постеленный на рябящей водяной глади, стоял человек, с заметным, зеленоватым оттенком болезненных черт. Вернее не человек, а дух, призрак, привидение или как то ещё. Он что то говорил, беззвучно шевеля губами на усталом, выстраданном лице. Я только что видел его, -вспомнил я, -на фотографии экипажа. Он улыбался и был полон жизни, но, видимо, уже пересёк финишную черту. Почти пять сотен лет назад. Пересёк, но не успокоился. Я хрипло вздохнул и развернувшись в пол оборота ещё раз посмотрел на фотографию, нашёл и сравнил в уме образ с образом пришельца. Это был он. Я не удивился, а лишь досадно сплюнул и прикрыв глаза медленно развернулся, в ожидании продолжения. -Почему мне так везёт на такие запары… -Весь кайф ломает.
   Пусто. Дверной прём был пуст, следов появления здесь кого то кроме меня, тоже не было.
   -Срань господня, -зло прошипел я сквозь зубы и осторожно выглянул в коридор. Коридор был пуст. Справа, от туда, откуда я пришёл, тянулась вереница моих следов, а слева всё также не потревожено, лежала, на сколько было видно, пыль. Мрачный свет лёгкими бликами отражался от кварцевых граней породы, тускло поблёскивая на синих стенах и совсем не рожал теней. Он был слаб и бесплоден. Всё спокойно. Я взял лопату и вернулся. Около выхода никого не было. Сняв оружие, я воткнул в кучу грязи лопату и начал быстро перекидывать её за борт. Корабль, переодически, начинало лихорадить мелкой дрожью. Он содрогался, начинал мигать светом, а потом, вдруг, всё затихало и корабль замирал. Когда я перекидал почти половину кучи, ко мне подошёл усталый, перепачканный по пояс и взмокший Гена: -Покурим? Он завалился прямо на остатки кучи и молча закурил.
   -У вас всё нормально? -спросил я, заваливаясь рядом с ним.
   -Да, а что, у тебя не всё? -он чуть развернулся в мою сторону.
   Я замолчал, в душе уже жалея о том что спросил и теперь, вероятно, мне придётся с ним поделиться. Знать о таком и молчать нельзя.
   -Да как сказать, -ответил я после короткой паузы. Гена взял в руку пригоршню песка, высыпал её обратно, как в песочных часах и внимательно посмотрел. Возникла продолжительная пауза. Я затянулся и кашлянул.
   -Понимаешь, когда я ходил за лопатой, -я стукнул кулаком по ручке и выпустил дым: -в подсобке я видел кое что… -Не знаю…
   С наружи донеслось не близкое завывание ветра. Я облокотился на локоть, затянулся и не моргая рассказал ему об о всём, пытаясь на ходу систематизировать данные. -Три тысячи сто пятидесятый год, -говорил я. В реестре значиться что корабль пропал в этом же году…
   -Почти пять сот лет назад, -тихо присвистнул Гена.
   -Да, но как я говорил, хоронили пустышки, а это может значить что экипаж больше никуда не вернулся…
   -Ты что, -Гена приподнялся на локтях: -Думаешь они всё ещё где то здесь? -спросил он, когда я замолчал.
   -Не знаю, посмотрим что дальше будет…
   За бортом уже заметно стемнело. Всё таки вечер, здесь, в чём то похож на родной, Земной. Земля, интересно, какая она сейчас, поправилась или нет. Скорее нет, чем да. В открытый шлюз ворвался холодный ветер, разнёс остатки каменной крошки и исчез, где то в полутёмных туннелях корабля. Я привалился к стене и спокойно смотрел в небо, теперь уже чёрное, но по прежнему, несмотря на темноту, беззвёздное и неинтересное.
   -Ген…
   -Чего? -тихо спросил он и выкинул окурок, по привычке затушив его об пол.
   -Не знаешь где Снежка?
   -На третьей где то, -сразу же ответил он.
   -Мы там, -он неопределённо махнул рукой в глубь второй палубы: -Своим делом занимаемся, а она там своим. -Слышал, как корабль трясется, -безразлично спросил он.
   -Пойдём что ли, закрывай. Гена устало поднялся, стряхнув с себя налетевшую пыль и не оборачиваясь побрёл, растирая уставшие мышцы: -Скоро увидимся…
  
   Я закрыл шлюз и поставив лопату в дальний, тёмный угол, поднялся на третью палубу. Здесь горел такой же аварийный свет, были такие же синие стены, но нигде не было грязи. Я нашёл Снежку в кают компании, приготавливающей кофе и тихо напевающей какую то песенку.
   -Вот я тебя и нашёл, -сказал я с порога и пройдя внутрь, грузно плюхнулся, вдыхая аромат свежезаваренного кофе.
   -Ты как раз успел. Она поставила на стол колбу с кофе: -Сейчас должны подойти остальные. Снежка бросила на меня короткий взгляд и выставила на стол красные, кофейные кружки: -Уже?
   -Что?
   -Сам знаешь… Она недовольно отошла в дальний угол, некоторое время молча повозилась, гремя посудой, что то нашла и вернулась.
   -Знаешь, -Снежка села рядом со мной, поставила железную сахарницу и взяв в руку пустую кружку принялась рассматривать её, читая надписи.
   -Знаешь, всё, вроде, в порядке.
   -Я проверила электронику, основные структуры, программы -всё работает. -Не работает только внешнее оборудование. То, что уцелело при падении, погибло при… -она замялась: -при погружении под землю. Осталось несколько камер и, вроде, один сенсор… Сейчас ребята поднимутся со второй палубы, расскажут что у них там. Она утомлённо вздохнула. -Домой хочется, я уже так устала, -она ещё раз вздохнула и поставила кружку на стол. Из коридора донеслись приглушённые голоса и далёкий топот ног.
   -Снеж, а где это мы, не знаешь? Она посмотрела на меня, потом отвернулась на миг и повернулась опять.
   -Немного правее чем там, -она указала рукой на стену слева и улыбнулась.
   -Я не знаю… -Честно.
   Через несколько минут, в кают компании появились до сих пор о чём то спорящие, перепачканные c головы до ног Катя, Игорь и молчаливый Гена, погруженный в свои собственные думы. Я догадывался о чём он сейчас думает: -жена, ребёнок, проблемы, а он тут застрял. Гена поставил в углу оружие и перевалившись через скамью сел, устало выдохнул: -У -уф… Машинально смахнул рукой со лба пот и выложил перед собой сигареты.
   -Вернусь, -хрипло прошептал он, скорее для себя, чем для других: -Обязательно устроюсь на другую работу.
   -Если надумаешь вернуться в полицию, то я с тобой, -отозвался я и потянулся за кружкой. Усталый вечер закончился кофем.
  
  
   ****************************
  
   Я проснулся посреди ночи от ощущения чего то ненормального, может даже опасного. Того, с чем мне, как представителю службы охраны, предстоит бороться. Сейчас. Я открыл глаза, сдавленно зевнул, и стараясь не шуметь встал. Под ногами загремела какая то железяка.
   -Проклятье… Потерев заспанные глаза, я прихватил оружие, тихо подошёл к закрытой двери и встал, прислушиваясь.
   -Дерьмо… Нервная система отозвалась на раннюю пробудку десятком разных, но одинаково неприятных ощущений. В голове появилась боль. Она досаждала, сбивая мысли и мешая сосредоточиться на происходящем. Я быстро взъерошил на голове волосы, растёр виски, зевнул и раздосадовано плюнул на стену, промахнувшись мимо пола. Подошёл, вытер стену ботинком и вызвал по рации с Гену.
   -Может это всего лишь безобидные призраки? Типа того, которого я уже видел недавно, воочию. Прошла минута. Не услышав ничего подозрительного, я прикинул в уме варианты своих дальнейших действий и выбрав самый оптимальный, осторожно вышел, крадясь по коридору и заглядывая в тёмные углы. Всё спокойно, все спят опасности нет. Здесь и пока. Но надо торопиться. Может быть вторая палуба уже битком забита всякой нечестью, отчаянно ищущей себе новых жертв. Быстро приготовив в кают компании богатый "раствор" я заправился, встретив с закрытыми глазами "приход" и начал обход спящего корабля.
   Через пол часа, Гена так и не появился, удостоверившись в том, что на корабле действительно, полный порядок, я остановился около выходного шлюза и раздосадовано ударил ногой о переборку: -Зачем ты меня разбудил, гад? "Thergothon" зловеще молчал. Молчал и наблюдал. Ещё через минуту, тихо постанывая, поднялась помятая переборка и слабый свет нарисовал на камне мой силуэт. За бортом была тишина, лишь ветер рывками поднимал в воздух пыль и рассеивал. Словно хотел таким образом перенести всю пустыню из под безликого небосвода, куда ни будь, где ей будет лучше.
   -Заботливый какой, -прошептал я и усмехнулся. Постоял, подумал, наслаждаясь синтетикой, и полез вниз. Пару метров вниз.
  
   Закат. Закат или восход? Я лежал и ничего не понимал. Гудела голова. Красный синтетический горизонт озарился вставшим с Запада Солнцем. Его зловещие, красные лучи пробивались сквозь мрачные, тёмные тучи и заливали мир своей кровью. Я никогда не видел здесь такого солнца. С бурлящего моря, иссечённого белыми гребнями волн, поднимается и крепнет ветер, бросая в лицо брызги и срывая одежду. Он всё сильнее, он уже поднимает пляж, вырывая его из под ног и стоять всё труднее. Но это лишь следствие чего то. Чего то не хорошего, чего я ещё не видел.
   -Странно… Придерживая рукой куртку, я достал сигарету и закурил, обратив взор к небу. Оно клубилось и быстро меняло свои очертания, словно ускоренно прокрученная запись. Очертания. Может осмысленные, может нет. …Кары космический рок… Этот мир о чём то говорил мне. Я смотрел и курил, шатаясь под порывами ветра. Мир говорил, говорил о чём то плохом, но по своему, загадками. Порыв ветра поднял столб в воздух столб песка и сотворил из него какого то человека. Тот прошёл несколько метров в мою сторону и упал, словно подкошенный. Но тут же появился другой, ещё, ещё… Странные образы.
   -Что? -закричал я в отчаянии. Хаос мыслей. Ненужные аналогии и параллели, обрывки каких то воспоминаний, складывающихся в нереальные цепочки. Я потряс головой и сильно затянулся. Ничего не ушло, наоборот, увеличилась активность. Прогрессирующий бред. Я сплюнул горечь. Тучи неслись, подгоняемые сумасшедшим ветром. Наперекор здравому смыслу, на закате, на половину, взошло багряное солнце и остановилось, взирая на меня. И какой то незнакомый голос, приносимый ветром: -Беда…Уходи… Ветер таил в себе ещё какие то звуки, непонятно кому принадлежащие, похожие на бес связанную речь. Стало не по себе, может даже страшно.
   -Что ты хочешь от меня? -Я не понимаю Тебя! Искажённая стихия продолжала свирепствовать, являя новые, непонятные образы. Я никогда не видел здесь такого. Каждый раз, синтетика переносила меня в это место, словно хотела мне что то показать. Видимо каждый раз это было что то новое, но я никогда не хотел ничего видеть.
   -Я… Я даже не оборачивался назад, -вдруг осенило меня. Только вперёд, только море. Наслажденье. Сейчас оно такое, каким я его никогда не видел.
   -Что происходит? Хаос мыслей перегружает нервную систему и не даёт сосредоточиться на ответе. Я потерялся и не слышу. Опустившись на корточки я глубоко вздохнул и вытер мокрое от брызг лицо. Гром. Холод. Красное небо прорезала яркая молния и в тот же миг, почти у самого берега, из ничего, появилась огромная, бурлящая волна. Появилась, заставив меня инстинктивно отвернуться, и с шумом разбилась около моих ног. В спину полетели брызги. Я быстро пригнулся и через секунду выпрямился. От резкого движения "приходнуло" и как следствие -поднялось давление и вдруг… Очередная молния осветила горизонт, разбросав уродливые тени. Я, наконец, понял что она говорит и что хочет от меня. По крайней мере в этот раз -я повернулся.
  
   Запредельный пейзаж, неожиданно, сменился зелёными переборками "Thergothon", на которых зловеще красными цветом отражались блики лампы. Мигающей и предупреждающей об открытом выходном шлюзе корабля. Потом появился звук: -чья то беспорядочная стрельба, стоны, хрипы, глухие удары падающих тел и приглушённый говор. Тот, который доносился из за горизонта наважденья. Смерть и ужас, кровь и ярость… Я взирал на происходящее, словно со стороны, и лишь через мгновенье понял что стреляю. Но автомат уже не стрелял, а плевался. Слева, бок о бок со мной, стояла Белоснежка и выкрикивая проклятья, методично расстреливала нападавших. Грязные, полуголые уроды, чьи тела были на половину покрыты чёрным ворсом, а безобразные лица скрыты плетьми слипшихся волос, прорвались через раскрытый шлюз внутрь корабля. Звуки выстрелов слились в одну долгую мелодию, сопровождающуюся нестройным хором нападавших. Самому везучему удалось пройти несколько метров, прежде чем он упал с разорванной грудью. Около входа образовалась гора агонизирующих, поверженных гадов. Некоторые из них ещё небыли мертвы. Сердце выталкивало из ран кровь и они, словно специально призывая к себе Смерть, тянулись, желая достать до нас окровавленными руками. Хрипели, стонали, шатаясь вставали и снова падали, скошенные Смертью. Справа от меня, опустившись на колени, стрелял Гена. Серьёзное, сосредоточенное лицо, тонкая линия губ и ни звука. Чёрная, кожаная куртка "Disgorge", наспех накинутая на голое тело была перемазана в чьей то крови. Я сменил бесполезный автомат на пистолет и снова стрелял: -Ничего себе. Уроды, несмотря на очевидную Смерть, лезли и лезли, словно одержимые. Их были десятки, сотни…
   -Ничего себе… -отступая услышал я свой голос.
   -Молодец, -не поворачиваясь, отреагировал Гена. Сказав, он аккуратно поднялся, не переставая стрелять и отошёл вместе со мной. Беспорядочная стрельба, ругань, чьи то крики и стоны. Пять, десять минут… На полу, на всём протяжении маршрута нашего отступления, холодно мерцая, валялись сотни стреляных автоматных гильз. Трупы и кровь, стекающая со стен в лужи. Ещё в пятером, мы свернули в узкий боковой проход, и построились в два ряда, так чтобы одна пара прикрывала другую, пока та перезаряжается.
   -Будь я проклят, -с чувством выругался Игорь, когда мы перестраивались и стиснув зубы начал стрелять. Сначала я не предал этому никакого значения, но совсем скоро всё понял. Полетели камни. Большие, жёлто серые, они бились о защитные щитки или оставляли кровоподтёки на незащищённых участках тела. Где то грохнула разбитая лампа.
   -А -а, -мучительно прохрипел Игорь, схватившись за окровавленную, раздробленную коленную чашечку и тут же осел. Я подхватил его под руки и потащил, а на моё место, сразу же, встала Снежка. До нападающих было метров пять. Это придавало им сил и они всё лезли, скользя на собственной крови. Лезли, бешено кричали, рычали, озверело сверкали глазами и тянули к нам руки. Казалось они знали, что рано или поздно придёт час, выстрелы смолкнут и они наконец получат свой "обед". Мы отступали. Бок о бок, в две шеренги, продолжая сеять Смерть, но уже не надеясь отбиться. Просто хотели подороже продать свои жизни. Из наушников, встроенных в шлем, донесся хрип и Катя упала, схватившись обеими руками за горло. Через мгновенье, толпа нападавших сомкнулась над ней и стон, превратившись в тишину, оборвался. Её больше не было. Скорбно мигнул свет, на миг скрыв трагедию и снова замерцал, вяло прикасаясь хилыми ручками к стенам. Теней не было.
   -Ещё несколько минут, -хрипло выкрикнул Гена, чуть приподняв с лица защитный щиток: -И мы тоже здесь погибнем.
   -У меня последняя обойма осталась, -трагически отозвалась Снежка, выкидывая пустой рожок и вставляя новый.
   -У меня тоже.
   -Надо быстро уходить на третью палубу: -в пол оборота развернулся Гена: -и там забаррикадирова... Камень попал ему в плечё, заставив запнуться и отскочил, ударившись о прочную поверхность щитка…
   -Фак ю, -выкрикнул он и сжав губы, с удвоенным ожесточением, принялся поливать умалишённых гадов свинцом.
   -Карнаж, -крикнула мне Снежка, пытаясь перекричать гул: -Карнаж, идём на третью палубу. Она ловко увернулась от камня и выкрикнув какое то ругательство, тут же утонувшее в хаосе звуков, добавила: -Обеспечь нам проход.
   -Клёво, -подумал я. -Схватывает все тонкости на лету… И не оборачиваясь, придерживая раненого Игоря, заторопился.
  
   Мерно загудев моторами, поднялась дверь на лестницу, утопающую в сумерках аварийного освещения. -Сейчас всё на время прекратиться, -подумал я: -Лишь бы успеть…
   В дверях стоял человек. Синий с красной подкладкой плащ, бледное лицо с тёмными кругами под глазами и внимательный, не мигающий взгляд. Мгновенно среагировав, Игорь поймал в прицел его сердце, но ещё быстрее, человек поднял руку, останавливая. Слов не понадобилось, выстрел не прозвучал. За спиной, из коридора, раздалось шипенье и исчезли звуки падающих камней. Потом исчезло всё -Гена с Белоснежкой вышли к нам на лестницу и задраили за собой дверь.
   -Откуда он тут взялся, -удивился Гена, столкнувшись лицом к лицу с …
   -Не стоит беспокоится, -отреагировал вампир. -Я не собираюсь причинять Вам вред. Он неприятно улыбнулся и потёр руки. Но, у меня есть вариант, выгодной для обеих сторон, сделки.
   -Ты же вампир, -настороженно спросила Снежка.
   -Да.
   -И ты хочешь чтоб мы тебе верили?
   -Хм, -ухмыльнулся он: -А что Вам остаётся делать? В углах его губ заиграла лёгкая улыбка. -Я вампир, но у меня достаточно ума, чтоб использовать эту встречу иначе, чем просто для утоления своих инстинктов, как это делают… -он посмотрел в сторону двери: -как это делают животные.
   -Он прав, -в пол голоса сказал я Гене: -У нас ведь не чем больше защищаться…
   -Да, -он погладил ещё тёплый автомат. -Не продержимся и пяти минут…
   В конце концов, взвесив все за и против, мы поднялись на третью палубу, расположившись в кают компании. Устроив Игоря на диване, Белоснежка обработала ему колено и устало опустилась на кресло, между мной и Геной. Мы молча потягивали холодный кофе, вздыхали и слушали вампира. Мы слушали, а он говорил спокойным, гипнотическим голосом.
   Он рассказывал нам о том, какой прекрасной и цветущей была эта планета, когда первые люди из его племени ступили на неё. Предавшись далёким воспоминаниям, он рассказывал о своей долгой жизни, тут и там выхватывая основные события окружавшего мира. Рассказал он и о страшном закате цивилизаций, оставившем практически без пищи, его слишком разросшееся племя. И теперь, они вынуждены охотиться на каннибалов.
   -У -у, -отозвался Гена: -Так вот в чём секрет такой странной реакции этих уродов…
   -А что такое? -поинтересовался я.
   -Да я думал всё, мы погибли. -Оставалось не более трёх метров между нами и уродами, когда вдруг, они остановились как вкопанные, водя носами и потом, зашипели, отступая и давя друг друга.
   Не перебивая Гену, вампир молчал, внимательно изучая собеседников пристальным, не мигающим взглядом, а когда мы замолчали, заговорил снова.
   -Теперь, -продолжил он: -Перед нами стоит очень серьёзная проблема, грозящая нам вымиранием. -И нам нужны Вы.
   При этих словах Белоснежка вздрогнула.
   -Не надо бояться, -почти промурлыкал вампир. -Вы нужны нам лишь как носители информации, способной возродить избранных нашего племени.
   -О чём идёт речь? -переспросил я, поставив пустую кружку на стол.
   -Давайте прямо, без предисловий, -добавил Гена.
   Вампир положил руки на стол, скрестил не пропорциональные пальцы и поднёс лицо ближе к Белоснежке. -Здесь речь идёт о Вас, моя дорогая. Белоснежка не шевелилась.
   -Я, не поднимаясь из этого великолепного кресла, -он опять улыбнулся: -вложу в ваш мозг закодированную генную информацию.
   -Настанет час, когда Вы, -он обвёл взглядом всех присутствующих, -окажетесь, с нашей помощью, на своей далёкой родине.
   -Если сделка состоится.
   -Вы будете продолжать жить так, как жили до нашей встречи, но в определённый момент, когда звёзды снова, будут благосклонны к нам, -он указал большим пальцем в свою сторону: -эта информация заработает и вырвет нас из небытия, в котором мы, к тому моменту, уже долго будем находиться. Он обречёно вздохнул.
   -А когда она заработает, -дрожащим голосом спросила Снежка.
   -В момент вашего следующего перерождения, -человек. -Я всё знаю о Вас.
   -Для вас это не влечёт никаких серьёзных последствий, -заверил вампир в заключении. Выдержав эффектную паузу вампир добавил: -Вы поможете нам, а мы вам.
   -Но… -начал я.
   -Трудно, понимаю: -перебил вампир. -Но и нам, поверьте, будет не легко выполнить свою сторону договора. Возникла пауза.
  
   ***********************************************
  
   "Нифелхеим" Диана.
  
   Вампир не обманул и, после того, как "мы" выполнили свою сторону договора, то вскоре, оказались в родных местах. Вероятно, он каким то образом извлёк информацию из нашего сознания, потому что едва я осознал, что свершился "переход", сразу понял где мы находимся. Я, Ольга, Гена и Игорь. Я знал это место и был здесь много раз, но всё вокруг было каким то не привычным, не совсем таким, каким я его знал. Это был родной космопорт, правда с новым названием -"Mundanus Imperium". Тот, из которого мы регулярно уходили в рейсы, включая и последний и куда, обычно, возвращались. Блестящие на ярком свету металлические стены, эпохи развитого сумасшествия, компьютерного безумия и межсистемных перелётов. Некоторое время, мы молча стояли, рассматривая причудливые технические навороты, в больших количествах размещённых в залах и коридорах, выдержанных в строгом, деловом стиле третьего тысячелетия.
   -Так, -Игорь откашлялся и повернулся ко мне: -Очень хочется курить и крепкого кофе. -Ты как?
   Я стоял, обнимая Белоснежку и с интересом разглядывал снующих во всех направлениях людей, облачённых в незнакомые модели одежд и странные варианты униформ. Что то не так. Мы, явно, перенеслись лет на двести вперёд.
   -Карна -аж, -Игорь дёрнул меня за рукав: -Окшнись...
   -Да, ты совершенно прав, -рассеянно отозвался я: -Пойдём.
   -Есть над чем подумать. Красный, с внутренней подсветкой указатель, размещённый под потолком, сообщал, что кафе расположено на втором этаже, в помещении номер 231.
   -Второй этаж, протянул Игорь, пригладив волосы на затылке: -Интересно, а на каком мы?
   -На лифте и на второй этаж, какая разница на каком мы…
  
   В кафе было не многолюдно. В целом, не считая живой зелени, придающей особую атмосферу помещению, кафе было выдержано в том же, кричащем стиле что и весь космопорт. Синие, металлические столики, расставленные около больших, во всю стену окон, лёгкое жужжание кондиционеров и приятная, спокойная музыка. Мы заказали кофе, коньяк и расположились, разглядывая гигантские стартовые площадки за окном.
   -Хорошие здесь окна, -вслух отметил Игорь, наблюдая, как с одной из площадок, обжигая поверхность струями огня, взлетал корабль. -Совсем не слышно шума.
   Я выпил коньяка и посмотрел на Снежку. Она удивлённо взирала на весь этот мир, округлив глаза и молча потягивала кофе. Для неё здесь всё было незнакомо и удивительно.
   -Ну как? -спросил я её.
   -Впечатляет…
   Некоторое время я задумчиво смотрел вместе с ней за окно, одной рукой прижимая её к себе и курил. Было приятно, после всего, вновь оказаться дома, да ещё и не одному. Я нежно поцеловал её и развернулся за столик. Ребята молча пили кофе, по очереди выпуская сизые клубу сигаретного дыма, и осматривались по сторонам.
   -Как твоя нога, -спросил я Игоря, что бы как то начать разговор.
   -Нога? Он удивлённо, словно уже забыл, потрогал колено.
   -Да ничего…
   -Ты, Игорь, заметил, что, похоже, мы попали не совсем в наше время?
   -Да… -Ты тоже?
   -Что теперь будем делать?
   -Не знаю, пойдём те, может, прогуляемся по городу, а потом решим. Он вопросительно посмотрел на Гену, но тот не поднимал взгляда.
   -Ты чего, эй! -он толкнул его в плечё, но Гена даже не прореагировал.
   Я вдруг понял почему. -Он потерял Юльку и ребёнка, тихо сказал я.
   -У -гу, -грустно отозвался Гена, покачав головой.
   -Они там, -он вздохнул и неопределённо махнул рукой: -Похоронены под толщею веков.
   -Проклятье, -не отрывая взгляда от стола, тихо сказал он: -Лучше бы я здох там, на Thergothon"e… Гена протяжно вздохнул и залпом выпил коньяк.
   -Извини, -упавшим голосом выговорил Игорь: -Я об этом не подумал.
   Возникла неловкая пауза. Я поднялся, подошёл к стойке и взяв незнакомую газету вернулся за столик, на ходу просматривая рубрикатор. Газета, как я и думал, была ориентирована на тех, кто так или иначе связал свою жизнь с космосом. В ней содержалась информация о вакансиях, деловые предложения, фрахт, грузоперевозки, продавались и покупались корабли и оборудование. В общем всё необходимое для полётов и ни строчки о самой жизни. Я разочаровано отложил газету и уставился за окно. Города видно не было, зато я увидел нечто другое, показавшееся мне очень странным, хотя может быть я просто отстал от жизни. Между крыльями тридцати этажного здания космопорта, выстроенного в виде буквы "П", огороженные от стартовых площадок тускло мерцающим защитным полем, располагались всевозможные хозяйственные пристройки, несколько открытых кафе, раскинувшихся в тени зелёных насаждений, фришопы и большая, охраняемая автомобильная стоянка. Как раз на этой стоянке, прямо среди припаркованых авто и произошло удивившее меня действие.
   -Смотрите ка, -я показал рукой в направлении стоянки.
   Там, почти в самой середине стоянки, непонятным образом появился стартующий корабль. Очень старой модели, небольшой серый корабль обдал стоянку и всё её содержимое огнём, так что мы машинально зажали уши, приготовившись к одновременному взрыву десятков обожжённых автомобилей, но ничего не произошло. Автомобили остались стоять не тронутыми, паники не было. Лишь некоторые посетители кафе обернулись и удивлённо следили за тем, как корабль медленно поднимался.
   -"Мунданус", -вслух прочитал его имя Гена и прикурил.
   -Бред какой то.
   -Это мираж, -раздался у самого столика чей то незнакомый голос и мы обернулись.
   -Здравствуйте. Незнакомец, в синей форме космолётчика, с жёлтыми капитанскими нашивками на рукавах и петлицах, подсел за наш столик и протянул руку: -Не возражаете?
   -Да нет, вообщем то, присаживайтесь, -почти хором ответили мы.
   -Новиков, Сергей Юрьевич, капитан изыскательского судна "Ноктурнус". Он поставил перед собой чашку кофе и выдохнул, бросив быстрый взгляд за окно: -Это мираж. Вы наверно давно здесь небыли.
   -Дело в том, что раньше, лет триста назад, когда ещё не построили новый космопорт, на этом месте было старое взлётное поле. -А этот корабль, он переодически появляется здесь вот таким вот образом. Он глотнул кофе и продолжил. -Известный случай, можно сказать местная достопримечательность. -Однако никто толком не знает, что это за судно, почему оно тут появляется и куда уходит. Никто никогда из него не выходит, он не с кем не связывается -вообщем ничего, -подытожил он: - Хотя, бесспорно, интересный случай. -К стати, от этого явления происходит название космопорта. Он замолчал, снова отпил кофе и взял в руки газету.
   -Я, простите, увидел эту газету и предположил, что вы ищете работу, - заговорил он после минутного перерыва.
   -Извините, перебью, -сказал Гена поднимаясь из за столика: -Я за кофем, кому ни будь взять чего ни будь?
   -Возьми чего ни будь поесть. -На всех, -отозвался Игорь.
   -Ещё раз извините, -обратился Гена к Сергею Юрьевичу и отошёл. Я закурил.
   -Какую же работу вы хотите нам предложить?
   -Ну, я увидел на вас эту форму, -он он сделал полу движение рукой, определяя про что конкретно он ведёт речь.
   -"Disgorge", это очень солидная грузовая компания.
   -В своей бытности, -добавил капитан, сощурившись. -Её нет уже лет… так это сто восемьдесят, насколько я помню. Он оглядел нас внимательным взглядом, остановившись на Снежке: -Долго же вас здесь не было.
   -Господа, в целом, мы занимаемся разработкой и изысканием, но я предлагаю вам другое. -Видите ли, не так давно, во время последнего полёта, в результате несчастного случая, мы потеряли несколько человек из состава экипажа и теперь испытываем острую необходимость в его пополнении. -Однако, учитывая характер наших работ, это не очень то просто. -Мы подали заявки в службы обеспечения, но, к сожалению, в течении трёх месяцев это не приносило результата. -Скоро нам предстоит рейс и ждать мы больше не можем. -Поэтому приходится искать вот таким методом, -он развёл руками.
   -Понятно, -кивнул я.
   -А что это будет за рейс?
   -"Петля Горгоны". Нам нужно доставить специалистов, оборудование, а обратно доставить образцы пород. -Немножко геологии, -улыбнулся он.
   При упоминании Горгоны я помрачнел. Капитан увидел перемены на моём лице и тут же поинтересовался: -Вам знакомо это место?
   -Ну, вообщем да, -вяло ответил я.
   -Плохие воспоминания, судя по вашей реакции.
   Я промолчал. Вскоре вернулся Гена, заставив стол тарелками с картошкой, мясом, салатами и со словами: -Угощайтесь, пожалуйста, -ушёл за кофем.
   -Хорошо, задумчиво произнёс я, а когда старт?
   -Через пол месяца. -Я вас не тороплю с ответом, подумайте.
   Он протянул мне визитку: -Вот номер моего сотового, свяжитесь со мной, пожалуйста, на днях.
   -Да, хорошо.
  
   -Гена больше никуда не полетит, -сказал Игорь после того, как Сергей Юрьевич ушёл. -Втроём пойдём?
   -Да, а почему нет?
   *************************************************
  
   Каменные трущобы "Нифелхеима" ничем не отличаются от сотен других городов, расположенных в разных точках мира и времени. Те же улицы, покрытые потрескавшимся от времени камнем, яркие витрины магазинов и увеселительных заведений. Серые дома -от карликовых десяти этажек до гигантских небоскрёбов, шпили которых светятся яркими красными звёздочками в ночном небе. Тянущаяся в небо, радующая глаз свежей зеленью природа и люди, суетящиеся и вечно спешащие куда то по своим делам. Всё привычно -как во всех городах, как и в твоём городе, недруг. Посмотри за окно.
  
   Возле одного из безликих домов, спрятавшись под навесом, стоял молодой человек в тёмной кожаной куртке с капюшоном и отрешённо наблюдал, как из вечернего неба, затянутого грозовыми тучами, медленно падали крупные, тёплые капли августовского дождя. Невысокие, серые пятиэтажки прятались в зелени высоких деревьев, но всё равно мокли, становясь ещё больше невзрачными и серыми. В окнах горел свет, бросая блики на мокрый, чёрный асфальт пустых дворов, по которым быстрыми шагами, перешагивая стремительные ручейки и лужи проходили редкие прохожие. Где то громко играла музыка и слышались весёлые голоса.
   -М -я -у… -мокрый, серый кот, явно не довольный, вышел из кафе, расположенного под красной "вывеской -звездой" и под громкое мяуканье побежал по дороге, направляясь к спасительному навесу.
   -Не беда, -думал кот в слух, -что там уже кто то стоит, мокнуть никому не охота.
   -Мы ведь не рыбы какие ни будь там. От этой мысли он даже презрительно фыркнул, представив себя на месте этой скользкой и слизкой, хотя, зачастую очень приятной на вкус твари. Задумавшись, он случайно наступил в лужу и на ходу потряс промокшей, серой лапой. Когда до подъезда, с его спасительным навесом, оставалась пара прыжков, кот резко остановился, почувствовав неладное. Глаза непроизвольно округлились, усы растопырились, а на загривке вздыбилась шерсть. Резкий, пьянящий запах свежей крови. Сумасшедший, пьянящий. Он быстро и глубоко втянул носом воздух -незнакомый вкус, совсем не тот, который он привык ощущать поймав мышь или птицу, совсем другой, непонятный. Запах человеческой крови.
   -Охотники и жертвы, -вдруг вспомнились ему слова его любимой мамушки, с которой он провёл много времени в детстве. Постояв несколько секунд, распознавая запахи и энергетику стоявшего человека, кот всё же решил не рисковать и свернул вправо, решив найти убежище возле соседнего подъезда. Дойдя до парадной двери, из под которой приятно пробивался тёплый воздух, серый сел, положив хвост на лапы и задумчиво уставился на странного человека. Нечто, питающееся кровью себе подобных. Он уставился взглядом в тёмную лужу, на поверхности которой отражалось дождливое небо, испещрённое разноцветными огоньками города и вытер морду лапой. Да, впервые, за всё время его жизни, он столкнулся с таким явлением. Среди местных котов ходила, конечно, одна легенда о человеке -хищнике, но она была на столько стара и неправдоподобна, что ей никто не верил и не предавал значения. По усам медленно стекала противная, мокрая капля, заставив кота облизнуться. Рядом, где то на первых ветках невысокой липы, защебетала птица, но серому было как то не до неё, не смотря на то, что чувство голода уже родилось и теперь росло, где то в области живота. Кот тяжело вздохнул и нехотя облизнулся.
   -А вот ему, -задумчиво произнес он (по своему) и посмотрел на человека, всё так же стоящего, словно каменный монолит, возле первой парадной: -У него была славная охота. От этого осознания у него разом опустились усы и нервно задёргался хвост. Ещё раз вздохнув, кот встал и приподняв над землёй хвост, медленно побрёл домой, погружённый в свои, кошачьи думы. Поворачивая за угол, он успел заметить, как возле первой парадной остановилась машина, но он лишь прибавил шаг, удаляясь.
  
   -Моя парадная, -удивилась Диана во сне. Сладко зевнув, она перевернулась в кровати и поглубже спряталась под одеялом -сквозь шторы пробивался, мешая спать, противный свет фонаря и громко тикали настенные часы. Но как она не ворочалась, сон больше не шёл.
   -Сон, -шёпотом сказала она в темноту, приподняв одеяло: -Ты где? Тишина.
   -Где ни будь, но уже не здесь, -грустно ответила она себе и потянулась к столику за сигаретами. Не достав из под одеяла, Диана огорчённо вздохнула, обдумывая пару секунд положение и нехотя спустила ноги на мягкий палас. Громко тикали противные часы. Сонливо зевнула. Наконец, прикурив сигарету, она села на кровать и сонно посмотрела за окно -никого, на дворе глубокая ночь. Сигаретный дым, сизыми клубами расползался по комнате и исчезал в темноте. Девушка медленно подошла к окну, где сквозь приоткрытую форточку, чуть тревожа лёгкие синие шторы, в комнату проникал свежий воздух. Странно… Что то не так как обычно. Неожиданно, в чистом небе раздался раскат грома и по стеклу забарабанили первые капли дождя. Диана прикрыла глаза и зевнула: -Ну вот, блин, дождик… В ветвях липы, росшей перед окном, протестуя против испортившейся погоды, одиноко прощебетала ночная птица и замолчала. Июньский дождик. Аккуратно стряхнув пепел в цветочный горшок, Диана облокотилась на подоконник и стала искать глазами ночную певицу… И вдруг замерла, округлив от удивленья сонные глаза. Около её парадной стоял человек в чёрной куртке. Скрытое капюшоном лицо и красные блики от вывески на мокрой коже.
   -Чёрти что, наваждение какое то, -мысленно удивилась девушка, а вслух произнесла: -Это же кусочек моего сна. С минуту постояла, приглядываясь, но ничего не менялось.
   -Может я ещё сплю?
   Она затянулась сигаретой и ущипнула себя, пытаясь убедиться в том что это не так. Это было не так, она не спала, но, там внизу, наперекор всему, продолжал разворачиваться её сон. Тот, который она так и недосмотрела, непонятно от чего, проснувшись посреди ночи. Перевела взгляд на часы: -3:15.
   -Сон, -вяло пошутила она: -обиделся на меня за то, что я вот так, бесцеремонно обошлась с ним, проснувшись, и решил отомстить мне, напугать и вот…
   -Не -е, -Диана помотала головой: -Чушь какая то. -Надо привести себя в порядок и, может быть, всё обдумать. -Хотя какой прок искать смысл в… э -э… Окончательно запутавшись со сна, она осторожно, так, что бы не разбудить спящих в соседней комнате, прокралась на кухню и сделала себе крепкого, заварного кофе.
   Тихо вернулась и села за свой столик, снабжённый настольной лампой, вмиг рассеявшей комнатный полумрак, и рассматривая развешенные по стене фото чужих планет принялась за кофе. Вот её первая фотка, когда по окончанию университета, она попала по распределению в состав группы, уходящей на Венеру. Вот, они на одном из спутников "Требора", весь экипаж, а вот… Она глотнула кофе. Петля Горгоны, снимок сделан со спутника, с внешней орбиты -старый снимок. Она прикурила очередную сигарету и откинулась на стуле, вспоминая. Горгона -стабильное, устойчивое соединение систем, -механически затараторила она шёпотом, вспоминая: -состоящих из нескольких открытых планет… зевнула… но ещё больше из неоткрытых и не разработанных. Странное место -перекрёсток десятков разнонаправленных, неоднородных полей, сформированных огромными телами. Постучала ногтями по кружке. Своего рода саргассы в космосе, -она усмехнулась губами и затянувшись хлебнула кофе. Сонливость прошла, оставив её наедине с чистым разумом и мыслями о предстоящей работе. Она любила свою работу. Вот второй снимок. Цветной. Она повернула лампу так, что бы было лучше видно. Снимок был совсем свежий, сделанный для предстоящей экспедиции. Сравнивая его с предыдущим, без труда можно заметить произошедшие изменения. Диана хлебнула кофе и поняла, что этой ночью она уже, скорее всего, не уснёт. Девушка взяла в руку карандаш и что то быстро написала на листке, исписанный непонятными формулами и знаками. Спектральный анализ показал, что в системе, странным образом, появились высокотоксичные облака, по составу очень схожие с наркотическим веществом, прозванным, почему то -"Nether world".
   -Вот только откуда они там, -опять вслух, задалась она вопросом и стукнула по столу карандашом.
   -Вероятнее всего, -задумчиво шептала Диана: -Вот эта точка, -она указала карандашом на небольшое тело, недавно появившееся на орбите петли: -это погибшее судно.
   -Одно из тех, -вспомнила она слова коллеги: -что скитается по задворкам вселенных, прячась от патрулей, рискуя всем и перевозя контрабанду. -Такое предположение, в некоторой степени, может объяснить появление облаков, -мысленно согласилась она: -в результате аварии, уничтожившей корабль, содержимое грузовых палуб расползлось по орбите, а под действием гравитации, превратилось в облака. Предположительно. Глоток кофе. Диана встала и пройдясь по комнате, остановилась у окна: -Скоро им предстоит и это выяснить. -Вылет через пол месяца. Изыскания и разработка. К счастью, теперь, благодаря достижениям учёных, обследовать петлю вполне возможно и с внутренних орбиты, невзирая ни на огромную гравитацию, ни на постоянные угрозы со стороны вихревых потоков. Так сказать, обследовать во всех ракурсах. Диана потёрла руки и вздохнула: -скорее бы…
   Девушка допила кофе, лихорадочно затушив о цветочный горшок сигарету: -Интересно будет, наверно... Потом вздохнула, подошла к глубокой коробке, стоящей у противоположной стены, подальше от окна и сквозняков и присела. В коробке шумно возились пятеро полутора месячных, персидских котят, поочерёдно пристраиваясь к матери. Диана улыбнулась, наблюдая за ними, погладила одного, зевнула и поймала себя на мысли, что несмотря на кофе, хочет спать: -Наверно неважный был кофе.
  
   За окном, возле её парадной, резко скрипнув тормозами, остановился тёмный, тонированный автомобиль -сон, несмотря ни на что, продолжался. Спустя минуту, громко чертыхаясь, из машины вывалились три коротко стриженых парня внушительных размеров. Отрешённо глядя себе под ноги, они направились к дому, оставив возле машины одинокие пивные бутылки.
   Диана стояла у окна и удивлённо наблюдала за происходящими за окном событиями, но все её мысли были о работе и предстоящей экспедиции. Она очень любила свою работу. Мысли о ней поглощали её целиком, не оставляя места для странностей, происходящих за её окном, но сон, воплотившись в реальность продолжался.
  
   -Ща, бля, -громко бросил первый, обращаясь к остальным: -повеселимся.
   -Бабу, в натуре, не троньте, а гадов мочите, -он засунул руку в карман коричневой, кожаной куртки и сплюнув героиновую горечь, достал пушку.
   -Бабу целой к пахану велено доставить, -не оборачиваясь добавил он.
   Другие двое молча переглянулись и ехидно улыбнувшись, последовали его примеру. Дойдя до парадной, они вдруг, увидели стоящего возле дверей человека, чьё лицо наполовину скрывал капюшон.
  
   В конце концов, постояв несколько минут у окна, Диана зевнула, потушила сигарету, выключила свет и залезла под одеяло. Поворочавшись, она уснула, убаюканная дождём. В тот же момент, дождь стих, исчезли бритоголовые и странный парень, стоявший возле её парадной. Исчезли, что бы перенестись в её сон. Диана спала. В коробке шумно возились и пищали котята.
  
   -Ну ты чего здесь трешься, слышь? -нагло спросил "странного" первый бандит, подойдя в плотную. Ответом была тишина и звук падающих с крыши капель. В ожидании какой ни будь реакции, бандит скользнул взглядом по мокрой стене дома, прочитал коряво написанную чёрными готическими буквами надпись: -Пусть будет проклят лик твой святой… и перевёл взгляд обратно.
   -Не понял… -Слышь, ты, -он ткнул "странного" кулаком в плечо.
   -Ты чего, в натуре что ли?
   -А может он того, кони двинул со страха, а? -съехидничал сзади парень в чёрном кожаном пальто, что то изобразив при этом пальцами. Косые взгляды и нерешительное топтание на месте, вперемешку с тихим матом. В небе гремел гром и сверкали молнии, а резкие порывы ветра, словно играя в какую то свою игру, бросались в лица дождём.
   -Ну всё, ты меня достал, -коричневый сунул "странному" под ребра ствол и щёлкнул предохранителем: -Слышь, ты?
   Тишина и шум дождя. Двое стоящих сзади недоумённо переглянулись и пошатываясь, быстро обошли странного, встав перед его лицом.
   -Э, тебе чего, в падлу рот открыть? - не так вызывающе спросил его один, прикрываясь рукой от ветра.
   -Крутой что ли, не е…ться? - тупо добавил второй, протягивая руку, собираясь поднять капюшон молчаливого собеседника, но тот опередил его. В тот же миг, где то совсем рядом, тишину ночи разрезал протяжный собачий вой. Воздух мгновенно пропитался страхом, стал вязким, затрудняя движения и дыхание. Он впитывался ядом в каждую клетку тела и заставлял его дрожать помимо воли, словно от дикого холода.
   -Да…а…а, -прошипел "странный" с непонятной интонацией. В свете молнии, на его лице тенями обозначилась неприятная улыбка, обнажившая мощные передние клыки: -а вы? Холоднокровно, не обратив ни какого внимания на пули, выпущенные ему в спину коричневым, "странный" молниеносно протянул руки и свернул шеи двум бандитам. Продолжая холодно улыбаться, он уверенно развернулся к коричневому и передразнил: -Ну ты чего здесь трёшься, слышь?
   -А… -на миг родился крик и смолк, задушенный рукой, раздавившей горло коричневого. Легко приподняв тело над землёй, "странный" отшвырнул его за дорогу, словно это была детская кукла, и снова надел капюшон. Грянул гром.
   -Славный вечер, спасибо ребята, -бросив короткий взгляд на трупы и кровь, растворяющуюся в дожде, он развернулся и неторопливой походкой пошёл. Шёл дождь. Дождь и сон.
  
  
  
  
  
  
  
  
   II
   Диана.
   Изыскательское судно "Ноктурнус".
   Петля Горгоны.
  
   …Карнаж и Белоснежка погибли, -Диана вскочила на кровати и прижала ладони к щекам. Сквозь пальцы проступил холодный пот. Несколько минут девушка сидела на кровати, приходя в себя, потом посмотрела на часы -она проснулась на полтора часа раньше обычного. Дурацкий сон. Она зевнула, расстроено мотнув головой, нашла на столе пачку сигарет и при свете её уголька погрузилась в предрассветные раздумья.
  
   Смерть. Сотни тысяч её разных проявлений. Столь близких, таящихся во многих привычных вещах, с которыми мы привыкли соприкасаться ежедневно. Соприкасаться и не думать о том, к чему это может привести, при определённом стечении обстоятельств. Смерть, она всегда рядом. Словно верная собачонка, она идёт за тобой по пятам и ждёт. Ждёт и смотрит, где ты ошибёшься или когда тебе не повезёт. -Ей безразлично где, как и когда, она всё равно рядом и если тебе будет совсем плохо, милостиво подаст тебе руку и позовёт за собой.
  
   Диана сидела, развалившись в удобном кресле, за спиной у инженера по связи, и вслушиваясь в переговоры отвлечённо вертела в руках какую то безделушку. В ходовой рубке Ноктурнуса, на мониторах внешних камер, таинственно мерцая огнями, медленно дрейфовал корабль -призрак. Входной шлюз второй палубы, почему то, открыт, словно корабль кричит немым криком на весь космос. Корабль -Призрак. Диана перевела взгляд с одного монитора на другой и опустила взгляд. Это о нём, готовясь к экспедиции экипаж, бывало, часами спорил за кружкой кофе или пива, возбуждённо указывая друг другу на цветные фотографии и что то доказывая. Теперь, они уже знали его имя -"Дисгармония". Десятки лет Она одиноко дрейфовала в петле, в забвенье, навеянном ей Смертью. Десятки лет пустоты, одиночества и холода.
   Диане захотелось оказаться где ни будь в другом месте, например дома -где тепло, уютно и спокойно. Она, даже, немножко позавидовала своей персидской кошке: -Лежит сейчас где ни будь на тёплом диване, в окружении своих пяти котят и умиротворённо мурлыкает.
   -А тут что? -мысленно спросила она себя. В животе, словно ребёнок, рос неприятный холод. Настроение неумолимо ухудшалось, сдавливая в невидимых тисках голову и прогоняя все добрые мысли. …Я девушка впечатлительная…
  
   …МПЗ -матрицы… Передача оптических данных в бортовые системы, -раздавались в рубке тихие, сосредоточенные голоса. Сканирование завершено: -биологическая опасность на "Дисгармонии" отсутствует, форм активности Леера не обнаружено, признаков жизни не зафиксировано...-отчитался Игорь.
   -Сергей, у тебя что?
   -Давление на борту -чуть ниже нормы, системы жизнеобеспечения функционируют на…
   Диана почти не слышала переговоров, она даже не заметила, как бросила окурок на пол и машинально затушила его ногой. Дым, несмотря на ионные воздухоочистители, клубами висел под потолком, скрывая от глаз провода, кабели и даже отдельные вспомогательные мониторы.
   -Холод и смерть, -Диана опять взглянула на мониторы и почувствовала лёгкий озноб. По профессии эколог, она не привыкла сталкиваться с подобными ситуациями, разве что в кино, поэтому ей, откровенно, было не по себе. Её фантазия даже попыталась спроецировать в мозгу картинку, где по орбите плыли не один, а уже два погибших корабля -"Дисгармония" и их "Ноктурнус", но она тут же прогнала эту мысль заставив себя переключиться на предстоящую работу. Однако, противные мысли, они всё время сбивались и возвращаясь к "серому" окружению. Ощущение близкой, хотя и чужой Смерти, никак не хотело оставлять её.
   -Наверно это самая жуткая Смерть из всех возможных. Её передёрнуло.
   -Что? -переспросил Игорь.
   Диана рассеянно взглянула на него и поняла, что говорит вслух: -Нет, так, мысли вслух. Девушка встала, развернулась и пошла. Уйти куда ни будь. Уйти подальше от этих ужасных телевизоров, показывающих грустное кино. Грустное не просто, а с прошлым, тянущимся куда то, возможно, к Земле или ещё куда, и будущим, состоящим из космической пустоты и вечного одиночества. Скорбный памятник. Она мысленно сравнила "Дисгармонию" со склепом, блуждающим по космосу под управлением Смерти, с зажжёнными зловещими огнями -предупреждением о биологической опасности. В душе морем разлилась погань. Ей казалось, что она идёт по пустым коридорам "Дисгармонии", таким же как и на "Ноктурнусе" и всё же не такими. Для неё они были страшными, пропитанными болью и страхом, хранящими отпечатки десятков смертей. Диана потерялась в себе и бесцельно блуждала по коридорам, иногда натыкаясь на снующий персонал.
   -Диан, -услышала она сзади оклик Игоря: -Диана, подожди, пойдём вместе, кофе попьём? Игорь поравнялся с ней и обнял за плечи.
   -Мы ведь так не умрём? -расстроено спросила она зачем то.
   Игорь был для неё авторитетом. Он бороздил космос уже пять лет и многое видел. Будучи специалистом по безопасности и инженером по связи по совместительству, ему приходилось сталкивался с разными вещами -страшными, ужасными и просто непонятными. Видел гибнущие корабли, отчаянно взывающие о помощи, но помочь им было уже не под силу и он провожал их отрешённым взглядом, чувствуя, как неприятный осадок откладывается, где то на стенках его души. Видел целые сектора, обычно места крупных, зачастую неизвестных сражений, битком забитые обломками кораблей, кричащих о своих последних часах. Сталкивался с кораблями призраками неизвестных цивилизаций, чьи планеты обитания исчезли с карт мироздания за долго до появления человечества. Он знал о космосе всё. Все его секреты и опасности.
   -Нет, мы не умрём, -спокойно ответил Игорь и обнял девушку, увлекая за собой: -Пойдём, кофе ждёт.
  
   В конце коридора появились двое, облачённые в специальные серые костюмы -угрюмый Карнаж и улыбающаяся Белоснежка. Поравнявшись, они остановились и исполнив повседневный ритуал встречи поделились последними новостями. -Что с "Дисгармонией", как, почему, куда и зачем потом… В конце разговора, Карнаж, то ли в шутку, толи взаправду спросил, обращаясь к Игорю: -Не хотите с нами прогуляться?
   Диана поймала на себе странное выражение его глаз и подумала, что Карнаж, иногда, бывает очень странным и непонятным. Кроме того, мелькнула какая то ассоциация, что то далёкое и … Она не смогла вспомнить.
   -На "Дисгармонию"? -ехидно поинтересовался Игорь.
   -Ну… -со странной для человека интонацией подтвердил Карнаж. Мимо тяжело прошаркали трое механиков, перенося какие то серые, железные ящики.
   -Не -ет, при всём моём уважении, -выдержав паузу ответил Игорь и энергично замахал руками: -Но ты лучше потом расскажи нам.
   -Что там к чему. Он коротко рассмеялся и хлопнул Карнажа по плечу. -Мы с тобой прошли через многое. -Не знаю как тебе, но мне нравится что то более спокойное, извини.
   -Ну ладно, увидимся, -Карнаж развернулся и быстрым шагом стал догонять Белоснежку.
   -Удачи, -тихо произнёс Игорь, глядя им вслед. -Сладкая парочка. Он опять рассмеялся и легко обнял девушку. Диана проводила грустным взглядом ребят и нерешительно направилась с Игорем.
  
   Треть стены уютной кают компании занимало голографическое окно, показывающее всеобъемлющую тьму космоса, далёкие, мерцающие бледным светом звёзды, прорезавшие пустоту тонкими иглами и чужие столь же далёкие, негреющие солнца. Иногда, сидя перед окном и потягивая кофе, можно было увидеть комету, распушившую свой огненный хвост на сотни километров, а если очень повезёт, можно было разглядеть далёкий пульсар. На определённо близких расстояниях они опасны -ходило много легенд о пропавших в них кораблях, но издалека они были очень красивы: -озаряемое редкими, очень яркими вспышками тело и разноцветный, светящийся словно Северное сияние ореол. Диана села за чёрный, лакированный столик, перед окном и отрешённо уставилась в одну точку. Куда то мимо окна. Сейчас, ей было не до этих красот, они скорее вызывали у неё грусть, чем восторг. Она курила. Корабли, Люди, Судьбы, Тайны. Ей вдруг открылось, что на самом деле, космос это не просто пустота, это история. Десятки кораблей не возвращались ежегодно и иногда их встречали где ни будь далеко, пустыми и холодными. Тысячи человек, ежегодно покидали свои планеты и не возвращались, но где то их до сих пор ждут. Диана затянулась и бросила дымящуюся сигарету в пепельницу. Игорь потушил её за неё. -И всё это, отрешённо думала Диана, -находиться здесь, среди этих комет, пульсаров, планет и солнц, на многие миллионы километров вокруг. Она тяжело вздохнула. Её, почему то, не занимали эти далёкие тайны -совсем рядом была своя, почти родная печаль. Дисгармония. -Сколько их там было, на корабле, -думала Диана. Когда то, кто то, где то их ждал и надеялся. А может и сейчас, по распространённому правилу, всё ещё ждёт их и надеется, вглядываясь в небо над космопортом и прислушиваясь к шагам за дверью. Ей было невыносимо грустно, всё померкло и ничего не хотелось. Недавно, перед тем как выйти в этот рейс, Диана ходила в церковь "Святой Марты Бетанской", где молились за погибших в космосе, или за своё собственное благополучие. Один раз, когда за пол месяца до старта, ей приснился странный сон, она тоже ходила и молилась, испугавшись что такой сон может быть дурным знаком. Молилась за себя и за всех.
   -Тебе кофе налить с сахаром или с сахаром и коньяком? -мягко прервал её раздумья Игорь, вернув назад, в светлую кают компанию.
   Диана посмотрела на него и вспомнила, что она не одна -их двое.
   -У? Где то внутри ползал холод, по рукам, груди и медленно сползал в ноги, заставляя лихорадочно вздрагивать -нас даже не двое а трое, ещё она -Смерть. -Нет, просто я слишком впечатлительная, -сказала она себе. И как следствие: -Надо выпить, -подумала она, что бы избавиться от этого дурацкого ощущения: -С коньяком.
   Диана попробовала кофе и незаметно выпила всю кружку. По телу разлилось приятное тепло, а добавленный коньяк с лёгкостью избавил её от всех тяжёлых мыслей. Она мотнула головой, соглашаясь с какими то своими мыслями. Напротив молча сидел Игорь, не спеша перелистывал какой то цветной журнал, и потягивал кофе.
   -Диан, ты уже видела нашего корабельного кота? -он отложил журнал в сторону и вопросительно посмотрел. -Очень ласковый.
   Диана поставила на стол пустую кружку и подняла на него глаза: -А ты видел этого паранормального?
   -Кого? -удивлённо переспросил Игорь.
   -Карнажа.
   -А, конечно. -Я давно его знаю… очень.
   -Откуда?
   -Ну, как тебе сказать?
  
   ***********************************
  
  
   Петля Горгоны. "Дисгармония"
  
   Переходная камера Ноктурнуса была единственным местом на корабле, не снабжённым камерами слежения. Я воспользовался этим, "заправившись" и сделал вид, что ничего не произошло. Всё изменилось. А вместе со всем, подчинившись, изменились и мои чувства. Обострились. Гулко забилось чёрное, синтетическое сердце, отдаваясь толчками в груди. Я поморщился и слабо вздохнул. Появилась тяжесть. Белый, обеззараживающий свет стал до слёз резким. Прозрачные, мягкие клубы газа моментально сгустились и начали сдавливать грудь, словно я нырнул глубоко под воду. Тихое, почти не слышное гудение рабочего оборудования превратилось в раздражительное, сводящее с ума гудение. Растерев виски, я поднял голову и поправив шлем посмотрел на Снежку. Она лишь укоризненно покачала головой, надела шлем и молча повернулась к выходу. Потом подошла к пульту, на мгновение замешкалась, бросив на меня косой взгляд и набрав комбинацию открыла шлюз.
   …Ш -ш -ш… Газ с шипением вырвался из камеры и растворился в полумраке чужого корабля. Так перед нами разверзлась "Дисгармония". Плачевный памятник смерти. -Обгоревшие коридоры, кое где освещённые блёклым аварийным светом, загоревшимся, наверно, ещё в то далёкое время, когда корабль был жив. А впереди сотни квадратных метров пустоты и вьющиеся коридоры, населённые воспоминаниями о другой жизни. Я судорожно сглотнул. Воняло гарью и железом. Мы перешли.
   -Ты как? -спросил я спутницу, заметив её странное поведение. Она молча стояла и странно осматривалась.
   Осторожно двигаясь, я вспомнил, как тогда, в той своей жизни, мы шли на этом корабле к "Тартаросу" с грузом трёх тонн синтетики и так и не пришли, превратившись в легенду. Вспомнилось, как умер в лазарете, нечаянно утонув в самом себе. Может это и хорошо, что я не дожил до всего этого. Под ногами что то хрустело. Звук шагов превращался в эхо и улетал, скитаясь по бесконечным коридорам.
   -Я нормально, -ответила Снежка с опозданием и медленно пошла вслед за мной. Я шёл по обгоревшему коридору, поднимая ногами пыль, всё глубже и глубже погружаясь в себя и задыхался от навеваемых мне кораблём воспоминаний.
   -Задуши меня проклятье, -в сердцах выругался я и ударил по стене: -Чёртова память... Как на зло, воспоминания стали чётче и ближе. Я вспомнил лица. То есть они вспомнились сами, пришли, словно не званные гости. Все те, кто был на Дисгармонии в том рейсе, весь экипаж: -Дима, Толя, Окси, Наташа, Гена, Макс… Все. Я медленно брёл рядом с Белоснежкой и иногда вздыхал. В тишине вспомнилась синтетика. Мы прошли мимо открытой двери подсобки -внутри всё выгорело, остались лишь голые, чёрные стены. К запаху гари прибавился ещё какой то новый, непонятный. Появился холод. Перемена…
   -Может не пойдём туда? -спросил я, почувствовав резкое внутреннее нежелание продолжать поход. Изо рта шёл пар, словно вокруг была зима. Интуиция подсказывала мне, что начиналось что то ненормальное. Где то вдалеке, может и не на этой палубе, родился жуткий, искажённый звук. Такой, словно из старого болота вышел газ. Звук и его долгое эхо. Я вздрогнул и остановился: -Мне это не нравиться, клянусь звёздами. Эхо Снежкиных шагов тут же замолкло.
   -Слышала?
   -Что? -она удивлённо обернулась и посмотрела на меня, покрутив указательным пальцем около виска: -Пойдём, чудик...
   -Я тебя просила не употреблять "допинг" перед выходом, -сам виноват…
   -Ты же хотел попасть сюда, в эту экспедицию, -она достала сигарету и просто закурила. -Пойдём.
  
   В наушниках, в очередной раз, появился статический треск, а потом хрипловатый голос оператора с "Ноктурнуса". С корабля за нами внимательно следили, вели по приборам, корректировали направление, а в случае необходимости могли предупредить об опасности или что то подсказать.
   -Как у вас дела, ребята? Это Игорь, инженер по связи. Вечно молодой, вечно пьяный. Я представил, как он сидит сейчас в своём рабочем кресле на "Ноктурнусе", закинув ноги на стол и за разговором потягивает коньячок с кофем, как диджей на радиостанции. Потягивает и пьянеет. Голос всегда выдавал его. Он становился хрипловатым и чуть замедленным. У вас все показания в норме, ничего не меняется. Всё в норме. -Достал, -хотел сказать я но промолчал. Картинка чёткая, только цвета непонятные.
   -Картинка? -удивился я.
   -Ну да, картинка, -удивился оператор: -Ты же сам попросил подключить вас к камерам.
   -Вспоминаешь?
   Я не ответил, а просто пошёл, догоняя Белоснежку. Мимо мелькали чёрные дыры выгоревших до тла помещений.
   -М-м-м -а -ш-ш-ш… -на миг донеслось из помещения. Появилась и тут же, стоило мне зайти за дверь, исчезла головная боль. Я вошёл и остановился. Здесь я стоял, прислонившись к дверному косяку и в последний раз говорил с Наташей. Она… Мигнул и заново загорелся свет. Произошло что то неразличимое. Я дёрнулся от неожиданности. Передо мной, на том месте где только что не было ничего, стояла Наташа - в голубом пиджаке с желтыми погонами пилота. Как тогда, в той жизни. В первый момент появилось подобие оцепенения. Я стоял, вытаращив глаза и ничего не понимал. Появилась какая то нелепая музыка. Не музыка, а какая то какофония -странная смесь отвратительных, низких и высоких звуков. Появилась и эхом полетела, распространяясь по коридорам.
   -Алё, -Наташа замахала рукой перед моим лицом: -Ты вообще меня слышишь, Карнаж…
   -Эй, да скажи хоть что -ни будь! А вокруг, всё дышало, вместе, под музыку. Жило своей сумасшедшей жизнью. Я тряхнул головой, прогоняя наваждение и оно исчезло. Вместе с музыкой. Остался лишь неприятный осадок. Типичные синтетические приколы. Рядом стояла Белоснежка. Я облегчённо вздохнул и провёл пальцем по стене -на пальце осталась чёрная полоса гари. Ничего больше нет -всё давно погибло. Всё нормально. Только тяжело. Я представил себе, как тогда, много лет назад, этим самым воздухом дышали все те, кому совсем не повезло, не так как мне. Как обречённые, бродили они по этим коридорам в ожидании смерти и видели те же стены, тот же свет. А потом умирали. Лица, голоса, коридоры. Я всё помнил. Тяжело.
   -Ну?
   -Идёшь? -развздыхался тут.
   -Я?
   -Да… Она подошла, взяла меня за руку и потянула за собой, увлекая в полутёмное чрево "Дисгармонии". Вокруг шевелились железные стены, словно они были живые, а Снежка всё тащила и тащила меня по коридору, словно ничего этого не было. Но я то видел. Видел и слышал. Глухие голоса. Появились десятки чьих то голосов, о чём то твердящих на перебой, кричащих, зовущих. Я закурил.
   -Где здесь рубка? -спросила она меня остановившись.
   -На третьей палубе, но на аварийном питании лифт не работает. Придётся подняться по лестнице.
   -Поднимемся, где лестница?
   -Дальше и направо.
   -Пойдём…
   Надрываясь обожжёнными моторами, открылась обгоревшая с внутренней стороны дверь, впуская нас на лестницу, уходящую вниз, в темноту и наверх. Воняло гарью и железом. На втором пролёте, таком же сером, но уже не обгоревшим, а лишь покрывшимся слоем космической пыли и копоти, со мной кто то поздоровался: -Привет, Карнаж….
   Я удивлённо обернулся. Толя. С какой то коробкой в руках, парень не торопясь поднимался снизу, с грузовой палубы. -Шарк …шарк: -Мы форсаж восстанавливаем, -донеслось снизу. Поравнявшись, Толя встал и улыбнулся, протягивая мне испачканную руку: -Как твои дела?
   -Тебя Наташа искала зачем то. -И не нашла, -добавил он, помахав в воздухе вытянутым указательным пальцем.
   -Нашла, -возразил я ему: -только что…
   -Карнаж, хватит дурака валять, пойдём, -окликнула меня Белоснежка и я покорно пошёл. Синтетика -это опять её приколы. -И ещё расшатанные нервы, -подумал я.
   -Увидимся, -обернувшись бросил я Толе, но его не было. Я уже не удивлялся. Снежка пристально посмотрела на меня и вздохнула. Под ногами что то мерзко скрипело. Миновав последний пролёт мы вышли на третью палубу. Здесь свет был ярче и почти не воняло гарью. Видимо до сюда огонь не дошёл, остановившись где то на задраенной второй палубе. Меня осенило: -они задраили вторую палубу и выпустили огонь вместе с воздухом. Вот почему был открыт внешний шлюз.
   Едва мы оказались на третьей палубе, Белоснежка остановилась и с совершенно невинной интонацией спросила: -Где здесь лазарет?
   Я растерялся, но потом взял её за руку и съехидничал, догадавшись о её мыслях: -А как же камеры? …Камеры …амеры… амиеры… -полетело по коридорам, искажаемое расстоянием эхо.
   -А так же, -она улыбнулась и потупила взгляд: -Мы их в угол поставим, вместе со шлемами.
   -Посмотри, -она показала на датчик в рукаве комбинезона: -Воздух вполне пригоден, никаких вредных примесей, ничего. Снежка сняла шлем и поставила его в угол, направив камерой на стену: -Вот так… Выпрямилась и вопросительно посмотрела на меня. Я смотрел на неё и не двигался. Минута тишины. Вдруг, безмолвную сцену нарушил голос Игоря, сопровождаемый жутким треском статики -снова заговорила рация.
   -Приём, это "Ноктурнус"…
   -Ну и что, -поинтересовался я.
   -Как дела? -всё тот же голос, только ещё более подпитый и помехи сильнее, видимо переборки корабля частично заглушают сигнал.
   -Третья палуба выглядит лучше, -коротко бросил я, собираясь побыстрее отвязаться от связи.
   -Они, скорее всего, заблокировали вторую палубу и выпустили огонь в космос. Вместе с кислородом. По крайней мере, очень похоже на это.
   -Карнаж, -спросил Игорь: -а что с камерой Белоснежки? -Чушь какая то на мониторах.
   -Я её в угол поставил.
   -Кого?
   -Снежку…
  
   -Ладно. -У нас тоже всё в порядке, -Игорь имел ввиду наши со Снежкой данные на приборах "Ноктурнуса
   ". Всё в норме. Он кашлянул и ещё сильнее хрипя пробубнил -Конец связи, -и снова закашлял.
   Опустив голову, я несколько минут постоял с закрытыми глазами. Синтетика. В темноте закрытых глаз, я видел себя со стороны, стоящего на берегу, обдуваемого лёгким, тёплым бризом. Замерев, я внимал приливам и отливам -тёплому солнцу и мягким, прибрежным волнам. Вдалеке высились омываемые моим океаном уродливые скалы, на пиках которых непонятные существа устроили себе гнёзда.
   …"Синтетический прибой, волнами набегавший на берег моего рассудка начал терять свои силы. Начинался отлив. Из воды уже начали появляться уродливые каменные рифы -боль. Тёплое, ласковое солнце, постепенно, затягивали противные серые тучи. Снова подступила тошнота и целая свора неприятных ощущений"…-мелькнул в памяти фрагмент какой то из прошлых жизней.
   Я стоял и не обращал внимания на окружающие меня в реальности события. Мои следы, несмотря на давность события, всё ещё просматривались на вечном песке этого дикого пляжа -здесь я вошёл в воду и уже не вышел. Я стоял и смотрел. Срань господняя. Потом вспомнилось, зачем нужны эти невозможные скалы с их гнёздами -когда будет отлив, от туда поднимутся глашатаи "Неприятного", для того что бы возвестить мне о его приходе. Появившись из туч, он обычно начинал требовать прилив, но иногда просто садился рядом и молчал, задумчиво разглядывая далёкие волны. На лбу выступил холодный пот -ехала крыша. Я тяжело открыл глаза и увидел стоящую передо мной Снежку: -Что, плохо? Она покрутила головой, расправляя волосы, закурила и пнула ногой какой то хлам.
   -Не -е, -протянул я: -Просто вспомнил кое что. -Кое что…
   Она нежно погладила меня по щеке и заглянула в глаза : -Успокойся, пойдём. -Всё будет хорошо.
   -Ну пойдём, пойдём, -я поставил шлем рядом с её и взял Снежку за руку: -Поосторожней, всёж, с мусором. -Пыль поднимается в воздух и попадает в лёгкие. На второй палубе раздался пронзительный, долгий скрежет, отозвавшийся вибрацией во всем теле Дисгармонии. Корабль дрожал будто от страха. Перешагивая хлам, мы подошли к двери лазарета и синхронно оглянулись. Ничего. Мигнул свет, моментально погрузив всё на долгую минуту во тьму и Снежка прижалась ко мне: -Что это?
   -Не знаю. Когда свет загорелся снова, мы всё ещё стояли около закрытой двери лазарета.
   -Ты здесь… умер? -тихо спросила она и повернулась ко мне: -Да?
  
   Вот он. Всё та же дверь, тот же красный крест. Сюда я вошёл, а позже меня вынесли. Стало чертовски неприятно. Я нажал на кнопку и дверь, тихо загудев открылась, спугнув какую то примостившуюся к ней пыль, поднявшуюся клубами вслед за ней и тут же растворившуюся в воздухе. Запахло медикаментами -меня неприятно передёрнуло. Мы осторожно вошли в помещение и огляделись. Яркий свет, чистота и тишина. Снежка обняла меня и поцеловала: -Я понимаю, что происходит у тебя в душе.
   Трупов в лазарете не было. Безукоризненный порядок нарушала лишь грязная скомканная простынь, валяющаяся в углу, и несколько упавших со стола контейнеров для медикаментов. -Теперь их уже никто не уберёт, -подумал я и пошёл. Яркий свет, запах лекарств и абсолютный покой. Лекарства и ничего. В то время, -вспомнил я, -когда здесь работала Окси -всё было так же, только чуть получше, потому что тогда ещё была она. Протяжный выдох. Снежка уже расхаживала по лазарету, между столов, кресел и кроватей. Подойдя к встроенным шкафам я открыл первый -Пусто. Рядом, неслышно и невидно, встала Снежка и сдув с лица упавшую прядь, стала отвлечённо изучать содержимое шкафа: -Что пусто?
   -Здесь нет…
   -Жа -аль, -она коснулась кончиком языка верхней губы и вернулась к изучению. Баночки, цветные коробочки, скляночки, -всё не то.
   -Мы, сейчас, похожи на мародеров…
   -Нашёл…
   Я взял в руки аккуратно упакованный свёрток и положил его на свободное место на стол: -Вот оно. Срок годности -вечность, срок хранения -по необходимости. Снежка потешно хихикнула и подпрыгнула, радуясь. Потом поискала глазами какое ни будь зеркальце и найдя положила его на стол, рядом: -Вот, на.
   Я усмехнулся: -Нет, простите покорно, но качество не моей мануфактуры. -У меня своя технология применения. Она пожала плечами, быстро свернула трубку, ловко насыпала на зеркальце дорогу и… упала на кровать, блаженно откинувшись на мягкое покрытие стены. Моя загадочная Белоснежка. Длинные белые волосы, дерзко упавшие двумя прядями на лицо, синие глаза и лёгкая улыбка в уголках рта. …Кайф… -прошептала она чуть слышно. Я завалился рядом и она сразу же прижалась ко мне плечом -мягкая и тёплая. Тишина. Ревёт прибой, а мы лежим на пустынном берегу и чего то ждём. Начался прилив. Прилив хаоса и синтетического безумия, не подчиняющегося никаким правилам и законам.
   -Ты как, -через силу прошептал я, прикрыв глаза.
   -Я, я тебя люблю…
   Одну долгую секунду мы проваливались на сотни метров вниз, куда то в толщи кровати. Дул ветер, но было не холодно, где то на востоке быстро всходило солнце, окрашивая холодные, зелёно -синие волны в тёпло жёлтый. Тёплый ветер снова ласкал, прикасался мягкими руками к нашим лицам и гладил, тихо напевая свою извечную песню. Я любил этот ветер и это море.
   -…а -а, -раздался сзади чей то подторможенный голос: -Привет, Карнаж. Я обернулся. За спиной стояла Оксана и как всегда, мило улыбаласьОкси.
   -Так вот, как это всё, -задумчиво произнесла она, глядя куда то вдаль: -Вот куда ты всё уходишь…
   -Ну, дорогой, -при жизни, она всегда меня так называла. -Я смотрю, ты уже нашёл, то зачем пришёл, -произнёс мягкий, спокойный голос.
   -Театр трагедии какой то, -прошептала мне в самое ухо Снежка: -Я была как то, давно. -Так там такие же грустные спектакли ставят. Тем временем Окси отошла к своему столу и плюхнувшись в кресло начала что то искать, поочерёдно вытаскивая разный хлам и запихивая обратно. -Да, кстати, -не поднимая головы заговорила она: -У меня сегодня день рождения, ты не забудь…
   Наконец её поиски увенчались тихим, но радостным: -Во …ха! Зажав подмышкой какой то свёрток, Окси ещё раз напомнила мне о дне рожденья и бодрым шагом направилась к выходу. Я смотрел ей вслед и неожиданно для себя окликнул: -Окс…
   -Что? -уже в дверях остановилась она. И опять улыбнулась. А я не знал с чего начать, о чём спрашивать. Ведь тогда, в том рейсе, я не дожил до её дня рождения. Всё это было без меня.
   -Окс…
   -Ну -у, -нетерпеливо протянула она и коротко рассмеялась.
   -А что с краулером?
   -С краулером? -переспросила Окс, на глазах посерьёзнев: -А ты разве не знаешь?
   -Похоже что ничего. -Ничего хорошего… -Связь давно уже потеряна, электроника молчит, маяк не откликается. -Ты же сам знаешь, Карнаж. Я машинально закивал головой, соглашаясь, а она вздохнула и пропала. Опять тишина. Минута, две …пять. Мы не шевелились до тех пор, пока не услышали тихий, надрывный плач.
   -Смотри, -я показал рукой на выход: -Окси плачет…
   -Да, точно, -почти без удивления заметила Снежка. Мы одновременно встали и направились к выходу.
   -А почему она была с нами, -спросила Белоснежка, дойдя до коридора.
   -Там, на море? -переспросил я: -Не знаю… -Может тоже попробовала.
   -Ух ты, а что с полом?
   -Пластилин?
   -А он здесь всегда такой, с точки зрения синтетики, -ответил я бросив на пол косой взгляд: -Ничего такого. Хруст под ногами сменился хлюпаньем.
   -Смотри, -весело выкрикнула Белоснежка: -Следы остаются…
   -Да, остаются, но заметь, -Оксанкины не остались. Мы ушли, а где то в тёмном углу, лежали надрываясь рациями два шлема. "Ноктурнус" безуспешно пытался выйти на нас.
   …они не отвечают, они не успеем…
   …Мы не можем больше оставаться…
   …заберём потом…
  
  
   На "Ноктурнусе" началась суматоха, все засуетились и разбежались по своим местам. Алексей, едва не опрокинувшись вместе с креслом, развернулся в сторону Игоря и резко бросил: -Надо расстыковываться и уходить. -Мы можем здорово пострадать, если столкнёмся.
   -Да знаю я, делаю уже, -не отрываясь от клавиш и мониторов проворчал Игорь. -Знаю, знаю… Гигантское тело "Ноктурнуса" охватила мелкая дрожь, началась расстыковка.
   -Откуда это взялось?
   -Не знаю. -Вот здесь его ещё не было, -Алексей показал куда то в сторону радара: -а вот здесь он уже появился.
   -Игорь, свяжись с Сергеем Юрьевичем.
   -Уже…
   -Что это?
   -Какой то металлический хлам… -Может обломок чего ни будь, корабля или станции, -предположил Алекс.
   -Обломок, -эхом повторила Диана. -Значит они там одни?
   -Ну -у, -подтвердил Алексей: -Из неоткуда, -услышала девушка уходя.
   Звуки ушли на задний план, цвета стали блёклыми, отступив перед тревогой. Она где то читала что то похожее. Давно. Развитием того, откровенно ненормального сюжета была похожая по смыслу ситуация. "Городская девушка отстала от своей компании и потерялась среди вечернего леса". Диана сделала круг по коридору, успокоилась и вернувшись в рубку уселась в кресле, позади всех. …Оно или заденет нас по касательной или пройдёт в опасной близости и столкнётся с Дисгармонией… -сообщали голоса. В воздухе висели клубы сизого дыма, пахло коньяком и заварным кофе. "…Некоторое время девушка кричала, пытаясь привлечь к себе внимание друзей, но вокруг никого не было…". Диана мысленно сравнила обречённую несчастную с ребятами, оставшимися одними на Дисгармонии и опять расстроилась -Она видела нехороший, может вещий, сон. "…снежное поле с серыми прогалинами, серый, молчаливый лес и полная луна. Наступала ночь. Девушка остановилась, глядя по сторонам, лихорадочно соображая, что ей теперь следует делать и вдруг, у самых ног заметила следы. Большие, босые человеческие следы, уходящие куда то в тёмный лес, стоящий метрах в двадцати за спиной. Дикий, нетронутый цивилизацией лес, живущий по своим, признающим только силу, законам -Убей или убьют тебя… Ей было холодно, тёплая куртка уже не помогала. За спиной еле слышно раздался ещё далёкий хруст. По спине пробежали мурашки, но обернуться она испугалась. Потом опять: -хруст, треск снега, треск снега, хруст, -ближе и ближе. Девушка испугалась… Она успела открыть рот, но не успела закричать -кровь залила ей глаза, окрасив мир красным. Перед смертью, её агонизирующий разум получил чёткую картинку сложенных трубочкой больших, чёрных губ, высасывающих её глаза. Услышала противный, всасывающий звук, потом липкое -шмяк и всё утонуло в темноте." Тогда Диану вытошнило, сейчас нет. Она закурила, отрешённо уставившись в одну точку на полу. Где то далеко, там, на другом краю рубки суетились и нервничали: -Мы пропали… -Нет, пройдёт мимо… -приблизительная масса обломка тридцать две тонны… -Носовая часть линкора, столкнёмся и сразу пи…ц.
  
  
   Холодный свет ламп противно отражался от влажных, липких стен. Медленно плыли какие то белые облака -туман, местами скрывая от глаз значительные участки коридора. Опять музыка. Я со скрипом стиснул зубы и на ходу дёрнулся. Снежка удивлённо, словно в первый раз, следила за происходящим, постоянно притрагиваясь и глядя как прогибаются от лёгких прикосновений стены, принюхиваясь, кружилась и пела.
   -Д -а -а, -слова закончились шёпотом. Она оббежала вокруг меня, проведя рукой по спине и остановившись, помотала головой.
   -Что, приходнуло, -улыбнувшись поинтересовался я. Закрыл глаза и тут же, синтетика подхватила меня и понесла, словно я был бумажным корабликом в весеннем половодье. Теряя равновесие я быстро сел, опершись правой рукой о пол -У -у-ухх. Несёт, несёт, несёт. Голова капитана готова разорваться от скорости, а сердце без сил остановиться, но ручей всё быстрей и быстрей несёт его кораблик. Я судорожно сжал руки в кулак и вдохнул. Стал дышать и стало легче, смог открыть глаза. По полу, до самой правой руки тянулись четыре борозды от пальцев, а разжав кулак я увидел скомканный словно бумага, кусок железного напольного покрытия. -Пластилин. Коридор содрогнулся и слабо задрожал. Звуки плавали так, словно они были рыбами в аквариуме -направо, налево, вверх и возвращались вниз -одни и те же звуки, обрывки слов: -Ами… и улетело на верх, став неслышным. Потом -скаж… и то же исчезло, но сверху уже вернулось -Ами…
   -Ты чего, -тихо поинтересовалась Белоснежка, опустилась рядом и закурила: -Всё время хочется курить.
   -Это была Оксана, да… -спрашивала она у меня, затягиваясь и шумно выдыхая.
   -У -гу, -я слушал её в пол уха, доставая в это время из за спины термос с кофем -Жаль шлем снял… Мимо, не оборачиваясь прошёл старший механик Макс и скоро исчез, просто растворившись в воздухе. Чуть дальше по коридору. Я судорожно открыл крышку. Запах кофе и ничего больше: -Снеж, не хочешь, -я протянул ей термос. В ответ она скуксилась.
   -Как хочешь, -пожал я плечами и сделал большой глоток. Мимо прошуршало: -…шика… и резкое -но. Мне показалось что я узнал этот голос -Макс. Я оглянулся в поисках источника, но огромная тяжесть заставила меня закрыть глаза и открыть рот. Вытошнило кофем. …За -а… -пронеслось над ухом. Не чувствуя тела, я стремительно проваливался в какую то разверзшуюся подо мной дыру. Я пробовал закричать, но крика не было. Была, лишь, бесконечная труба, металлическая, переливающаяся светом. И был я -стремительный поток кофе -золотая вода. Подкрался страх: -Неужели опять овердоз? В конце трубы свет стал заметно ярче и в конце концов, набрав скорость я вылетел из за поворота, выплеснувшись себе на голову.
   -Ну слышь, -Снежка наградила меня подзатыльником: -вставай. Она стояла по колено в густом дыме, горящей в грузовых трюмах синтетики и её глаза были полны тревоги. Я посмотрел -где то далеко, затерявшись в толще белёсого тумана, хрипели, надрываясь, два шлема. "Ноктурнус" требовал нас на связь.
   -Ты видела Макса? -я пошатываясь встал и поправив одежду зашёл в лазарет.
   -Парня то этого, -переспросила она.
   -Я видела, а ты? -Он, между прочим, минут десять терпеливо пытался тебе что то объяснять, но ты, это… -Она запнулась, -кофем.
   Сраное кофе, -процедил я, вытирая лицо об полотенце. Потом я вспомнил про воду и умылся, потом вытирался опять, глядя как туман, не спеша вползает в помещение. Снежка терпеливо ждала в дверях. …огиб… -опять пронеслось мимо и разбилось о стену. Я посмотрел в зеркало над умывальником -на голове копна взъерошенных волос.
   -Сейчас, причешусь и пойдём, -успокоил я свою красавицу и достал расческу. В этот самый момент погас свет и корабль дёрнулся. Параллельно с ударом, раздался далёкий, но отчётливый крик, закончившийся одиноким пистолетным выстрелом. Страшный удар, куда то в левый борт, такой, словно мы свалились на планету, заставил содрогнутся всё тело корабля. Пол стремительно ушёл из под ног. Раздался неприятный скрежет рвущегося железа и звон разбившегося зеркала. Жутко заревела сирена, значит на корабле случилось что то непоправимое. Замигал красным аварийный свет.
   -Карнаж, -испуганно позвала Снежка: -Что это? Я подошёл и взял её за руку, успокаивая. Она боялась. Мимо пронёсся резкий, короткий крик: ….Оля… и улетел. Стало жутко и неприятно -я понял, свидетелями чего мы стали: -Агония, последние минуты корабля. В обоих смыслах.
   -Смотри, -я показал Снежке датчик давления в левом рукаве.
   -Похоже у нас проблемы, началась утечка воздуха.
   Тревожно переглянувшись, мы побежали в рубку. Снежка начала причитать на ходу, что то по поводу как им не повезло, почему всё это случилось и тому подобное. Но потом вдруг остановилась и помрачнев спросила: -Чувствуешь, давление падает? -И как тут понять, это приколы синтетики или всё взаправду.
  
  
   В полутёмной рубке, в капитанском кресле, лежало безвольное тело Ольги, а рядом, выпавшая из ослабшей руки табельная пушка. Я опустил взгляд, что бы не видеть того, как смерть исказила красивые черты её лица и попрощался.
   -Наверно, -подумал я, -со мной прощались так же, сняв в тишине головные уборы и опустив глаза. Я её помнил и хотел что бы она осталась в моей памяти живой, весёлой и красивой. Справа тихо всхлипнула Снежка и прижалась ко мне. Её лихорадило. На потолке мелькнула какая то тень -мы переглянулись: -Ольгина душа полетела. Но где то, судя по всему, ещё ходит в ожидании своей скорой смерти Окси. Снежка дрожала. Падало давление, чаще мигал свет и вместе с тем, всё сильнее билось чёрное сердце. …Бум, бум, бум…
   Я опомнился: -Снеж, что с системой, проверь компьютеры. Снежка очнулась. Спотыкаясь на скрытом туманом полу, она добежала до бортовых компьютеров и начала лихорадочно вводить команды, громко ругаясь и ужасно матерясь. -Давление упало на двадцать восемь процентов, -крикнула она: -у нас пробоина в левом борту, на уровне первой и второй палубы, величиной с десяти этажный дом. А потом тихо и спокойно: -через три минуты здесь будет абсолютный вакуум. Мигнул свет. Снежка чертыхалась, настраивая видео сигнал на частоту Ноктурнуса, потом о чём то кричала, что то говорила и ей отвечали...
   Сквозь туман, плотной пеленой закрывший пол, в рубку вплыла Оксана -сама печаль. Чёрные круги под глазами, от расплывшейся туши, взъерошенные волосы, чёрный, облегающий свитер и серые штаны, от спец. комбинезона. …рнаж… -пронеслось мимо меня и я обернулся. Её лицо, скрытое под невыразимой маской боли, озарял такой безумный взгляд, словно она только что столкнулась в коридоре с огромным, живым медведем. Её распирало ядовитым дымом горящего груза. Окс почти не контролировала себя -её здорово шатало, постоянно что то мерещилось. Она отмахивалась или разговаривала, пугалась и смеялась. Отойдя к противоположной стене она обернулась и печально посмотрела на мёртвую Ольгу. Глубокая морщина прорезала лоб, а в глазах, на миг, загорелся огонёк разума. Окс вздохнула и с трудом опустилась на колени, прислонившись к стене. Где то справа, не попадая в поле зрения, кричала в камеру Снежка. …М -ы -а -шшш… пронеслось рядом. Я глянул на Снежку и перевёл взгляд обратно, на Оксану -по грудь скрываясь в тумане, она подняла руки к лицу и что то быстро говорила. В глазах блестели слёзы, чёрными каплями стекая по щёкам и падали, исчезая в безразличной синтетике. Я понял смысл происходящего -она молится. Рядом жалостливо всхлипнула Снежка: -похоже, -слабо прошептала она: -что это и наш конец, тоже. Я крепко обнял её и поцеловал: -Ну да…
   -Помнишь, -спросил я: -Когда мы были на моём море, Окси приходила к нам. -Ты ещё удивилась откуда она тут.
   -Да, -также тихо ответила Снежка: -А потом появилась снова и плакала в дверях. -Один в один, как сейчас… -Я всё поняла.
   -Вот, видишь, почему она там была.
   Окси без сил упала в туман, мгновенно скрывший её от наших глаз, и надрывно заплакала.
   Слабость, в глазах темнеет.
   Чуть слышный шёпот Снежкиных губ: -Прощай.
   -Прощай.
   Последний поцелуй.
   Темнота…
  
   На "Ноктурнусе" был шок. Вязкий, липкий и противный, парализовавший всех. Даже кот, сидя на руках у Дианы громко зашипел и, спрыгнув убежал. Все молчали. На мониторах транслировался видео сигнал с Дисгармонии: -сначала, задыхающаяся девушка сквозь статический треск кричала, что идёт полная разгерметизация корабля, что давление уже упало на сорок процентов, что они сейчас погибнут… Рядом с ней, в пол оборота, стоял безразличный Карнаж и за чем то наблюдал. Обнялись. Потом, по экрану поплыли красные капли -кровь. Капли сталкивались и нехотя разлетались в стороны, вливаясь в оживлённый хаос. Незакреплённые предметы поднялись и беспорядочно кружили, словно что то разглядывали. На корабле был вакуум.
   Диана тихонько зарыдала, всхлипывая и судорожно смахивая с лица слезы. -Карнаж и Белоснежка. Она всхлипнула и вспомнила какими странными и вместе с тем умными, добрыми и общительными они были. Сладкая парочка -так их все называли. Утром, она нашла их в кают компании и они долго разговаривали. Несмотря на то, что Карнаж был непривычно мрачен, словно чувствовал близкую смерть, они рассказывали анекдоты, веселились, пили кофе и смеялись. Диана глубоко вздохнула. Потом, её мысли, в поиске спокойствия, переключились на её дом, на комнату с коробкой, где ползали пятеро рыжих котят, поочерёдно вываливавшихся из коробки, что бы отправиться в своё первое путешествие. И вдруг, ей стало холодно. Она вспомнила, где она видела Карнажа раньше. Почему она никак не могла отделаться от ощущения, что она уже где то встречала его. Это лицо из её страшного сна. Того, после которого она предпочла сходить в церковь и, чёрт побери, помолиться. Карнаж был персонажем её самого неприятного сна. Она видела его лицо мельком, когда тот снял капюшон, за миг до того, как убил троих. Один миг, но этого вполне хватало.
  
   -Это ответ на какой то вопрос? -сквозь слёзы прошептала Диана вставая. Она не могла больше сидеть здесь, среди этих мониторов и переговоров. Она хотела уйти. Всё равно куда, всё равно зачем, только бы не видеть ничего. Диана хотела домой.
  
   На экранах, среди хаоса, объявшего Дисгармонию, в обнимку, кружили двое -Карнаж и Белоснежка. Застывшие в вечном поцелуе…
  
  
   ********************************************
  
   "Нифелхеим"
  
  
   Реинкарнация.
  
   -Где это я?
   Десятки раз до этого, я уже умирал и оживал, словно был персонажем какой то компьютерной игры -Тебя убивают, но игра не кончается, потому что есть ещё жизни. Десятки раз, до этого, моё мёртвое сердце, спустя непродолжительное время, содрогалось и начинало биться. Восстановившееся после смертельных ран, ещё холодное тело, впускало в себя бессмертную душу. Всё просто и привычно. Но не сейчас. Я ещё не вспомнил, что со мной такое случилось и где, но уже видел, что что -то не так. Облокотившись на перила балкона я всмотрелся вниз, в город. Этаж сороковой. Внизу быстро суетились маленькие фигурки людей, ездили маленькие, разноцветные машины. Далеко -далеко. Зато, было ближе мерзкое, серое небо, без малейшего намёка на солнце. Небо, по которому, как я не вглядывался, никто не летал. -А может там и неба то нет, -подумал я : -только эта серая граница, словно рама у картины. Никогда раньше не видел ни этого города, ни этого места вообще. Срань господняя. Чёрт знает, куда меня выбросило на этот раз. Я задумался, оглядываясь по сторонам и машинально залез рукой в карман куртки. Сквозь подкладку прощупывался… -Пистолет.
   -Так, сказал я: -шутки в сторону, - и посмотрел на себя. Коричневая, добротная кожаная куртка с меховым воротником, чёрные джинсы и казаки. В карманах оказались документы, ключи, сигареты, увесистый свёрток порошка и короткая записка. -Я коп, -мысленно сказал я себе, откашлявшись закурил и развернул записку: -Привет, Карнаж. Это Снежка. Через час мы отправляемся на Дисгармонию, у меня не важные предчувствия. Всякое может случиться, поэтому решила написать. Ты уже всё вспомнил? Вообщем, если с нами, или с одним из нас, что то случиться, я хочу что бы мы нашли друг друга там, куда нас занесёт. Я буду скучат. Целую, Снежка. Я глубоко затянулся, продрав лёгкие и быстро перечитал записку: -Да…вспоминаю, Белоснежка, спасибо… Докурил сигарету, мысленно возвращаясь к прошлому и всё вспомнилось -слова Вампира, жизнь, работа, корабль, туман, вакуум, я, они… Смерть.
   -Хе, -я зло усмехнулся, и пнул камешек, стремительно полетевший вниз, на чьи то головы: -Вот что значит умереть в космосе. Я ещё раз осмотрелся по сторонам, убрал записку во внутренний карман и закурил: -Увидимся, Снежка. В руке остался лежать довольно увесистый свёрток с "Чёрным Сердцем".
  
  
  
   Часть вторая
  
   "Найтфал"
  
  
   I
  
   "Нифелхеим"
  
   -Спокойно, брось пушку.
   Она нашла его, просто не верится. Дьявол во плоти. Любимый дьявол, хотя иногда, он здорово выводил её из себя. Шесть месяцев она гонялась за ним и не могла поймать. Шесть месяцев он донимал её своими неуловимыми похождениями, сея смуту и будоража её город. Шесть месяцев, с самого момента его появления, слово "Карнаж" гудело, произносимое одухотворённой молодёжью на ночных дискотеках, на улицах, в притонах, в мрачных подземельях. Словом везде, куда бы не заводили её поиски она постоянно натыкалась на следы его присутствия и обрывки информации, порой весьма противоречивой, но ей никогда не удавалось увидеть его самого. Такое положение вещей, чем то напоминало ей христьянскую легенду о Иисусе Христе, которого все знают, но никто не видел. Ещё она могла сравнить это чёртово "Карнаж" с именем Антон Шандор Лавей, который создал великое зло, прокатившееся по Земле, под названием Сатанизм и ставшее настоящим бичем XX века. Героинщик же, нёс ещё большее зло, не морально, но физически увлекающее тысячи невинных, одураченных людей за собой. Как он достал её, это что то. Он лишил её сна, лишил нормального хода мыслей и желания делать то что она делала. Она хотела только его. Поймать. Поймать и наказать, как он того заслужил и не больше.
   -Брось пушку, -сказала Белоснежка более спокойным голосом. Она была красива, чертовски, и она знала это, как знала и то, что в такой ситуации, красота -это тоже оружие. Психология. Крыша восьмидесятиэтажного небоскрёба, чёрное небо, колоритно подсвеченное снизу разноцветными огнями города и два человека с пушками -зрелище довольно романтическое, если бы не страх смерти, повязавший зубы. Светлые, почти белые волосы, падали на её странные одежды, подпоясанные кожаной кобурой.
   -Давай, бросай её, твою мать, считаю до трёх. -Раз…
   -Ой, Белоснежка, Ты меня пугаешь. Карнаж отошёл на несколько шагов и обернулся, посмотрев вниз. Восемьдесят этажей чёрной пустоты, если она всё таки выстрелит, то оклематься после такого падения будет очень тяжело, как повезёт, но лучше не рисковать.
   -Два…
   Он бросил "GLOCK -17", беззвучно упавший на резиновое покрытие крыши и спокойно развёл руки.
   -Ты был бы мне меньше противен, -сказала она, чувствуя как злость постепенно покидает её: -если бы вылезал белым червем из гниющего трупа. Она стояла и пристально смотрела на него, фиксируя каждое его движение. Один выстрел и всё может кончиться, но почему то, ей было жалко его, по человечески жалко и она не могла. Карнаж стоял, подняв руки, такой печальный, с наивным, обезоруживающим взглядом, и в то же время серьёзный и сосредоточенный, в своей чёрной, пропитанной запахами сотен человеческих смертей коже.
   Он бы и так не стал стрелять, -подумала она: -слишком много у него опыта за плечами, осторожности и печальной практики. Его бессмертие, давшее ему этот страшный опыт можно и оборвать. Стоит только ему сейчас упасть с крыши и его тело уже не сможет собраться во едино, что бы продолжить своё существование. Вот только я, кажется, не смогу это сделать, наверно я…
   -Чем же я тебе вдруг так опротивел? -прервал Карнаж ход её мыслей. Она смотрела на него и не переставала удивляться его холоднокровию, сдержанности и железному спокойствию, даже перед лицом смерти. Боже, подумала она, за сколько же схожих ситуаций, из которых он выходил победителем, выработалась эта его привычка, сколько смертей он уже видел и ещё увидит? Он монстр, каким, впрочем, был всегда. Все полицейские монстры, а он -сумасшедший полицейский. Один его взгляд чего стоит.
   -Раньше, несколько лет назад, когда ты не занимался этой гадостью, ты был хорошим человеком по всем понятиям, но теперь, -не отводя глаз она достала "WINSTON SUPER LIGHT" и не спеша, словно разговор был в уютном, тёплом кафе, закурила. Теперь, ты, -Белоснежка на секунду замялась, подбирая слово: -ты уже не человек, ты проклятье, не милосердно стягивающее на себя людское покрывало.
   -Тебя надо остановить, -она навела на него ствол, так, что бы он смотрел Карнажу в лицо и затянулась сигаретой: -иначе ты развалишь мир. Мой мир.
   -Я тебя не виню в этом, у тебя стиль жизни такой, как у микроба, вызывающего раковую опухоль.
   -Он тоже не виноват, но очень опасен, -Снежка выпрямила руку, словно собиралась выстрелить: -поэтому его нужно удалить из организма любой ценой.
   Карнаж даже не шелохнулся.
   Карнаж не спеша переступил с ноги на ногу и тоже закурил, спокойно глядя ей прямо в глаза и даже слегка улыбаясь, (или ухмыляясь?) будто это не он, а она стояла под прицелом, являя собой потенциальную жертву. Порыв ветра гонял по крыше пустую пивную банку, громко протестующую против насилья железным бряканьем, но ветер лишь распалялся от этого и со смаком бил её об ограждения.
   -Ну, Белоснежка, может Ты дашь мне ещё один шанс, последний, а? -Ведь всё можно ещё исправить, признайся, ты ведь ещё любишь меня -можешь не отвечать, мне ты тоже нравишься, даже больше чем раньше, теперь, даже, -Карнаж запнулся на миг: -больше чем жизнь. Снежка холодно ухмыльнулась, но вдруг поняла, что ей приятно слушать его, а в душе уже наступила оттепель.
   -Я говорю честно, -продолжал Героинщик, -ты же понимаешь, что я ничего не теряю, чем не обернётся для меня эта ситуация, так что мне незачем тебе лгать, Белоснежка. Последнее слово "Белоснежка" он постарался произнести как можно мягче, вложив в него больше чувств, и при этом он почти не играл.
   Уже не опасаясь, -странным образом Карнаж умел вселить в неё уверенность, заставить верить себе, -она задумчиво посмотрела поверх ограждения на небо, по которому безмятежно плыли лёгкие облака, на далёкие верхушки небоскрёбов, врезавшихся в ночь стальными иглами, горящими десятками красных габаритных огней и не спеша перевела взгляд на тёмную фигуру, мирно стоящую почти у самого парапета. Как всё легко и просто, не надо никого убирать и нести этот груз на себе, ни каких проблем с полицией, так…
   -Ладно, -тихо произнесла она, опуская пушку: -но сперва ты развеешь содержимое своего рюкзака, с высоты восьмидесятого этажа, а потом мы оговорим условия твоего дальнейшего существования, дорогой.
   -Да? -Карнаж вопросительно взглянул на неё.
   -Так ведь я, через пол дня, кони двину без этого содержимого, а, Белоснежка! -Тогда уж лучше стреляй, мне так легче будет.
   -Ты думаешь?
   -Сколько там?
   -Восемь.
   -Чёрт, -она чуть не подпрыгнула.
   -Восемь килограмм?
   -Ты шляешься с такой партией за спиной, не боясь попасться?
   -Это же, как минимум пожизненное, при смягчающих, или вышка.
   -Мне кажется, что ты стал хуже, хуже чем тогда, когда мы ещё были вместе.
   -Нет, -возразил ей Карнаж: -просто я так играю.
   -Во что же, интересно ты играешь?
   -На сколько я помню, -Она бросила окурок и выпуская дым раздавила его ногой: -ты потерял интерес к играм ещё тогда, полтора года назад. Снежка оглядела его снизу в верх и изобразила свободной рукой в вопросительный жест. Однако Героинщик ни как не реагировал и она поняла, вернее ответ пришёл сам, из прошлого, что по какой то причине, он не хочет говорить с ней об этом и значит больше не стоит спрашивать.
   -Ладно, давай, кидай мне свой рюкзак, -она запнулась на несколько секунд, на ходу прикидывая перспективы этого мероприятия: -и пойдём от сюда. Чёрт, -размышляла она, спускаясь по тёмной чердачной лестнице на этаж, к лифту, -как ему это удаётся, куда делся мой безкомпромисный настрой и решительность. -Интересно, если нас поменять местами, как бы он повёл себя в этой ситуации. Наверно не так как я. Наверно как в притче про женщину, спасшую змею. Когда выздоровевшая змея укусила свою спасительницу, и на вопрос -Зачем ты это сделала, она ответила умирающей -Но ведь ты же знала что я змея. Она представила себя на месте доброй женщины и её передёрнуло: -Нет, на такую подлость он не способен, не его стиль… -Надеюсь.
   За спиной со скрипом и грохотом закрылась на проржавевших петлях лестничная дверь и они вошли на ярко освещённый, исписанный графити наркоманского толкования, восьмидесятый этаж.
   -Забавно, да? -не оборачиваясь, спросил у неё Героинщик, и усмехнувшись пнул ногой чей то использованный шприц. Он не знал тех, кто впуская в себя розовую смерть, часами, с блаженным выражением на лице, фиксировал на стенах разноцветные кардиограммы погибающего мозга. Нет, не знал, но ему и не надо этого знать. Достаточно видеть конечный продукт и он без труда для себя мог составить полный психологический портрет "художника", его патологии, настроения, руководящие им в жизни, а в некоторых случаях, почти с абсолютной точностью предсказать причину его будущей смерти. Странно. С его точки зрения, наркоманы это живые мертвецы, не достойные сострадания, потому что жалеть в них можно только то, что они представляли из себя раньше, но не их настоящее. -Как дорогую, хорошую но сломавшуюся и не подлежащую ремонту вещь. "Несколько раз вкусив запретный плод, в индивидууме, зачастую, очень быстро умирает человек и бесхозная телесная оболочка тут же заполняется нечеловеческим негативом, способным лишь заражать других, уподобляя их себе и безжалостно, зачастую не понимая того, уничтожать окружающее". Из всех человеческих свойств им остались доступными только такие как ложь, воровство, убийства, в общем всё, что так или иначе связано с деньгами и лёгкой наживой. Это единственная цель их существования. Честь и хвала тем, кто крепок разумом, и, попадая в ирреальные миры, влекущие таких к себе повсеместно, находит в себе силы оставаться человеком.
   -Белоснежка…
   Белоснежка в оцепенении стояла около болезненного вида ангела, с тёмными кругами под глазами, нарисованного в человеческий рост, небесной голубизны оттенками. Со слезами, ангел стоял над своими опавшими крыльями, сжимая в руке красный от крови шприц, а сзади стояла чёрная безликая смерть, оттеняя собой остатки его чистоты и света. Белоснежка долго смотрела на ангела и ей вдруг передалось то настроение человека, изобразившего таким образом своё состояние -от рождения (взлёта) до падения, ощущения обречённости и близкой смерти. Красиво, по человечески красиво, подумала Снежка, словно вместо красок, художник использовал свои чувства, навсегда покидавшие его в тот момент. Ей вдруг стало не по себе и до слез обидно от этой мысли.
   -Жутко, -Белоснежка прикурила сигарету, ещё с минуту рассматривала картину, а потом вдруг резко развернулась, схватила Карнажа за плечё и рывком развернула к себе: -Смотри, -она подтолкнула его к ангелу.
   -Что ты видишь? -Я знаю, ты видишь, ты всё знаешь и понимаешь, -она почти сорвалась на крик.
   -Ты знаешь что все они так или иначе умрут, что их тысячи не в чём не винных, одураченных тобой и число их неумолимо растёт. Ты всё видишь и знаешь, и тебе это нравиться…
   -Почему? -Скажи мне, почему, -Белоснежка отвернулась и быстро прикрыла руками заблестевшие от слёз глаза.
   -Ты хочешь чтоб было так? -тихо спросила она, сжав до побеления кулаки и с шумом выдохнула, "выпуская пар".
   -Твою мать, Карнаж, -не поворачиваясь сказала она: -Всё так плохо… Она вдруг развернулась, спрятала лицо у него на груди и тихо зарыдала.
   -Мне страшно, я больше не могу…
   -Э…э -промычал Героинщик прижимая её к себе: -если ты расскажешь мне о своих проблемах, то я постараюсь тебе помочь, Снеж.
   Молча спустившись вниз, они вышли на ночную, пестрящую разноцветными вывесками улицу, по которой сновали редкие прохожие. Слабо моросил из не весть откуда взявшейся тучи дождь.
   -Блин, дождик, -нехотя, почти шёпотом произнесла она, остановившись на крыльце.
   -Мне надо прогуляться, воздухом подышать. Постояв с пару минут, Белоснежка осторожно взяла Карнажа за руку и медленно пошла, не дожидаясь ответа. Раньше, когда они всегда были вместе, она, иногда, могла чувствовать его. Странным образом, так, словно через его руку ей передавалась часть энергий, его настроение, эмоции. Сейчас тоже было так, но всё же, как то иначе, странно. В ком из них то что то изменилось. Она держала его руку и чувствовала в нём себя, примерно так же, как смотреть себя по видео или прикасаться к спящему в момент ярких сновидений, являясь их главным персонажем. Это ощущение начинало медленно сводить её с ума, от того что она не могла понять его природу, не могла решить для себя, как это, хорошо или плохо. Наверно никак… наверно никак.
   -Эй, -Белоснежка на мгновение сжала посильнее его руку в своей: -Что ты всё молчишь?
   Карнаж посмотрел на неё и что то ответил, ещё больше озадачив её -никаких эмоций, даже в момент разговора, ничего, одна пустота не человеческая. Остановившись, она выпустила его руку из своей и легко толкнула в плечё: -Очухайся, друг, давай зайдём в бар, кофе попьём, поговорим.
   -Давай, -неожиданно громко ответил ей Героинщик: -давай поговорим.
   Они зашли в какое то уютное кафе, неподалёку от её дома и заказав себе по кружке "Манхеттена", расположились за угловым столиком, друг на против друга. Он молчал, прикурив сигарету и не спеша потягивал свой кофе, а она не хотела начинать говорить первой. Снежка смотрела в окно, держа в руке тлеющую сигарету и прогоняла от себя странные, пугающие мысли. В последние несколько недель, по ночам ей часто снились странные сны, вероятно, как то связанные с недавними событиями, произошедшими в сгоревшем доме. (Иногда она задавалась вопросом, а были ли они на самом деле. Быть может, это было не совсем с ней?). Ей снился странный молодой хозяин дома, при свете свечей живо напомнивший ей вампира из старых Голливудских фильмов, выбравший её своей единственной собеседницей из всех приглашённых. Снилось, как они мило пили вино, от которого у неё, почему то очень скоро, помутнел рассудок. Ей снились его жаркие поцелуи и страстные объятия. Снилось, как она, охваченная лихорадкой, не глядя, убегала из горящего дома. Какие то лица… Странные сны. Странные тем более что, что -то пугало её в них. Она не могла понять что, словно она начисто забыла о чём то важном, но именно это забытое и пугало её подсознательно.
   -А… Она отмахнулась от этих мыслей, отвернулась от тёмного окна и заметила, что всё это время, Карнаж внимательно смотрел на неё. Смотрел и молчал.
   -Снеж, -что с тобой происходит? Он прикурил очередную сигарету и затянувшись, одним глотком допил кофе.
   -Ты чего то боишься, не пойму чего. -Расскажи мне, -он вздохнул и добавил: -Ты ведь у меня умная -смелая…
   -Я не знаю, -тихо ответила она ему: -я сама не пойму. -Что то случилось, но я этого не помню. -Может я просто заболела?
   -Возьми пожалуйста коньяка, -устало попросила она, опустив взгляд и подперев голову рукой.
  
  
   **************************************
  
   После той встречи и разговора в баре, помня слова вампира: -…когда звёзды, снова, будут благосклонны к нам…, я серьёзно стал опасаться за Белоснежку. Я видел, что с ней что то происходило. Что то странное и может статься что опасное. На столько опасное, что все наши повседневные разборки с ней могли быть сущими шалостями. Несколько лет назад, я, будучи "хорошим" полицейским, уходил на работу, каждый раз рискуя не вернуться и она переживала за меня, сладко целуя на прощанье и обнимала, заглядывая в глаза, словно видела меня в последний раз. Теперь же всё поменялось местами -я волновался за неё, не находя себе места. В итоге, я решился переехать на некоторое время к ней в дом, и занял комнаты на втором этаже. Те, в которых жил раньше. Ни чем определённым я в то время не занимался, а на работе взял отпуск. Я помогал Снежке по дому, может быть делал какие то покупки, смотрел телевизор и иногда резался за бутылочкой вина, около разожжённого камина, в преферанс с дворецким. Она же всё реже и реже выходила из своей комнаты. Белоснежка почти не ела, ни чем не интересовалась, ни с кем не общалась и выглядела какой то сильно уставшей или даже больной. Я пытался говорить с ней и иногда, но лишь нехотя, она коротко отвечала мне, слабым, тихим голосом. Так, словно разговор причинял ей боль. С каждым следующим днём её состояние заметно ухудшалось и в конце концов, не смотря на её увещевания, я всё таки вызвал врача. Осмотрев её, и уже к вечеру сделав полный лабораторный анализ крови, он пришёл с результатами. Я принял его в гостиной, за традиционной чашкой кофе с коньяком и бедный врач, постоянно оборачиваясь и нервничая, рассказал мне что анализы её крови дали очень странные результаты. Он особо подчеркнул слово "очень", при этом судорожно сглотнув слюну. Сначала мы думали, что может что то сделали не так, но повторные исследования образца дали те же странные результаты. Очень странные, -говорил он: -я никогда, за всю свою пятнадцати летнюю практику, не видел таких показателей у человека…
  
   И вот так, спустя полторы недели её не стало. В последние дни жизни она стала совсем слаба, так что не могла вставать с кровати. Она отказывалась от еды и большую часть времени проводила в полузабытьи. Я постоянно находился вместе с ней, сидел около её кровати и проливал слёзы. Я держал её холодную руку в своей, но она была так холодна, что я не мог её согреть, словно я держал за руку мертвеца. При мысли о том, что она, моя "Белоснежка", может в любой момент умереть, я начинал сходить с ума, впадая в глубокую депрессию. И если бы не крепкий кофе и коньяк, который приносил мне заботливый дворецкий, то, наверно, я тронулся бы умом ещё в те дни. В те дни, впервые в своей жизни, я открыл своё сердце и впустил в него бога, потому что не видел больше никого, кто мог бы помочь мне. Но бог, это лживая, самодовольная, старая собака. Я просил его о помощи, я просил его не забирать её, но, как говорил М. Твен -нельзя чтить того, кто мог бы сделать всех своих детей счастливыми, но сделал их несчастными. Эта сволочь, с присущим ему просчитанным цинизмом, забрал её. Она умерла.
  
   Я точно знал, что не смотря ни на что, Снежка опять придёт и найдёт меня. Вопрос только когда она придёт и куда… Я знал, но легче от этого не было.
  
   ****************************************
  
   В слёзный день похорон, вернувшись домой, я поднялся на третий этаж, в гостиный зал и в глубокой скорби опустился на медвежьи шкуры перед камином, мрачно наблюдая как огонь с треском, жадно поглощает свежую сосну. Я пил вино, красное как кровь и оно струилось во мне, бесконечно усиливая мои чувства, со временем превратив их в демонов -боль, тоску, горечь и злость. Злость на весь мир, за то, что он есть в таком виде, за то, что он такой неповоротливый и бесконечно одинаковый в своих устоях и страхах. Я проклинал его. Наверно, я был очень мрачен и неприятен, потому что слуга, которому за пять лет работы я никогда не давал и малейшего повода для недолюбливания, появлялся в зале лишь по крайней необходимости, не слышный как кошка, а сделав нужное чуть ли не убегал, словно чёрт, от ладана. А я всё сидел и в растворялся в своей бесконечной печали. В конце концов я замкнулся на одном. Вернее на одной.
   Семь дней, последовавших за её похоронами, на которые никто, кроме священника и видавшего виды могильщика, придти не решился, я провёл словно во сне. Во сне, от которого люди с криком просыпаются в холодном поту или умирают, так и не проснувшись. Но к сожалению я не спал. Горе, коснувшееся меня, разлилось в душе огромной чёрной дырой, в которую канул весь мир со своей красотой, голубым небом, ясным солнцем, людьми с их эмоциями, любовью, дружбой и всеми возможными интересами. Я ослеп духом. Вокруг был такой густой, серый туман, что я заблудился. Заблудился и просто ждал, когда же появиться моя путеводная звезда и выведет меня на свет. Ждал и бродил по лабиринтам своего собственного ада, заглядывая в его самые мрачные потаённые уголки. Бродил окруженный демонами, созданными мной душе -серый и злой, такой, что люди крестились и обходили меня стороной. Но я их не замечал, а если и замечал, то мне было абсолютно наплевать на них, потому что я всех их ненавидел. Ненавидел сильнее чем ведьма ненавидит палачей, сжигающих её заживо, сильнее чем мать ненавидит человека, убившего её единственного ребёнка. Я ненавидел всё и всех за то, что у них есть радость, за то что у них есть любовь, за то что у них есть то, ради чего им стоит жить, а у меня уже нет. Я ненавидел лютой ненавистью и упивался этим чувством. Иногда, я поднимал руки в небо и кричал, спрашивая -за что, за что он, восседающий на небесном троне, преисполненный тепла и любви, отнял её у меня, в чём я перед ним провинился. -Кто он такой, чтобы поступать со мной так, он, лживый лицемер, изъеденный червями импотент, кто дал ему право вершить мою судьбу? Иногда, мои демоны кричали вместе со мной ужасными, леденящими кровь голосами. Тогда, я терял человеческий облик, падал на колени и словно обезумевший, в припадке бил землю, рыдая. Я рыдал, не в силах сдерживать себя более, я говорил ей что я не хочу так, я не могу, не носи меня, забери к ней, я хочу умереть, но ничего не было. (…Забери меня, забери, -Моя любовь мертва, "Atrocity")
  
   **********************************
  
   Прозрение пришло позже, когда однажды, открыв дверь я увидел на пороге своего дома священника, из близ лежащего прихода, во главе какой то сомнительной компании. Я никогда не любил святош и в этот раз я не изменил себе. Когда он попытался отодвинуть меня и пройти в дом, я без колебания превратил его жирную рожу в кровавое месиво и вытолкнул во двор, на последок выбив ему пару зубов. Может быть, может, я бы убил его, потому что считал что он оскверняет мой дом своим присутствием, но компания, которую он возглавлял, "деликатно" остановила меня, вцепившись в мои руки и ноги и так, удерживая меня, дала себе труд объяснить цель своего визита. Вот тогда то всё и открылось. Всё. Не дай вам бог, чтобы вам открывались подобные вещи. Это ужас. Древний, абсолютный. Тот, что холодом поднимается по позвоночнику и сковывая тело овладевает мозгом. Тот, от которого слабые животные падают за мертво, а сильные убегают, поджав хвосты. Тот, который наводил неописуемый страх на людей, где ни будь в шестнадцатом веке, тот , который в наше время стал легендами, тот, который есть кровь. Они рассказали мне всё, они почти убили меня. Они хотели чтобы я отправился на кладбище и вместе с ними, как положено в таких случаях хоронить, перезахоронил Белоснежку, но я лишь молча закрыл дверь.
   Я мог бы им не верить, но мои наблюдения странным образом сходились в некоторых вещах с их рассказом.
   -Господи, -прошептал я тогда: -Господи, помоги мне…
   Я думал, переваривал услышанное, но не боялся, хотя должен был испугаться. Я не испугался, потому что любил её, безумно, больше чем жизнь. Белоснежка. Я был её составной частью. Я не мыслил прожить и минуты, не благословлённой ей. Любовь. Любовь, наверно, второе из самых сильных чувств, доступных человеку и именно поэтому я не испугался. Любовь в полной мере овладело мной тогда и в полной мере, безоговорочно, владела мной и сейчас. И объятый этим чувством я подумал: -А к чёрту! -даже не подозревая, какой роковой мыслью она окажется.
  
  
   II
  
   В своих снах я вижу Тебя,
   В своих снах я могу разговаривать с
   Тобой.
   Но только во снах…
  
   Холодной августовской ночью, мне, впервые за несколько последних месяцев, приснился сон. Удивительно яркий и живой, словно я был в театре и смотрел любимый спектакль, а не спал в своём доме, в опустевшей кровати. Тот, ради которого я готов был заснуть в летаргическом сне, предавшись вечному наслаждению. Снилась Белоснежка. В бледном свете луны, она стояла над своей могилой, опираясь на крест и молча смотрела на меня. Она смотрела на меня, я на неё, запоминая каждую чёрточку её образа, такого родного, близкого и одновременно недосягаемо далёкого. Лёгкий ветер играл в её светлых, почти белых волосах, роняя их на лицо и сдувая обратно, на плечи, на чёрное погребальное платье. О, как бы я хотел снова увидеть её на яву, живой и здоровой, что бы наслаждаться её красотой, целовать в тёплые губы, прижать к себе и никогда больше не отпускать, что бы не потерять снова. Но увы, как мне не больно это осознавать, но сны, это самое хорошее что для меня осталось в этой жизни. Каждый вечер я мог молиться, выпрашивая сладкий сон, а когда он приснился бы, бояться, как и в этот раз, что он, вдруг, кончиться и останется только разочарование и всепоглощающее, бесконечное чувство тоски, ставшее в последнее время для меня таким родным. Во сне, она стояла и смотрела, едва шевеля губами, но я отчётливо слышал каждое её слово. Они будто музыка, вливались в моё сознание, а я слушал и наслаждался, блаженно развалившись на одеялах. И вдруг, она взмахнула рукой, как бы жестом отпуская меня и я проснулся. Проснулся, чтобы потом сидеть, облокотившись на подушки, снова и снова вызывая в памяти сладкое видение, трепетно смакуя каждую его мелочь. Минуты радости неожиданно, будто гром средь ясного неба, оборвались и в мозг воткнулись сотни раскалённых игл, вернув к памяти её слова, которые, как звуки поцарапанной пластинки, повторялись опять и опять. Я сел, пытаясь сосредоточиться и понять, как мне следует отнестись к ним, но магия её слов была сильнее моей воли. Я быстро встал и стал одеваться, повинуясь внутреннему зову, начисто позабыв о всех загадочных и необъяснимых вещах, связанных с её смертью. Да они меня и не пугали, я был искренне счастлив. Теперь, вспоминая эти события спустя годы, я могу сказать со всей уверенностью, что это были её чары, но тогда я не мог адекватно воспринимать происходящее и просто слепо подчинялся. При свете полной луны, я шёл, вооружившись лопатой и ломом, по пустым улицам города, отрешённо глядя перед собой, а в голове, всё время, звучали её слова и я повторял их. Так же, как она говорила их во сне, одними губами. Я шёл быстрым шагом на встречу неизвестности, туда, где я видел её во сне, туда где я часто бывал, где мог идти с закрытыми глазами и не заблудиться. Около одинокого фонаря, притаившегося среди пыльных кустов сирени и разбрасывающего жидкие тени, я свернул на дорогу, ведущую на городское кладбище "Вечный покой", мельком подумав что сейчас он, возможно, нарушится. Я шёл не замечая холода, невидимыми руками лезшего ко мне под одежды и наконец, свернув на узкую аллею, опустился около её могилы. Вот здесь я видел её во сне, она стояла и смотрела, такая печальная и одинокая. Но ничего, я пришёл, конец нашей разлуке.
   -Потерпи, дорогая, я сейчас, -буркнул я себе под нос и воткнув лопату в рыхлую землю принялся копать, как одержимый. Копалось легко и вскоре лопата коснулась деревянной крышки гроба. Я оглянулся по сторонам, словно в последний раз, остановил взгляд на тёмных крестах и деревьях, сквозь которые пробивалась холодная луна, глубоко вздохнул, взял лом и спрыгнул в могилу. Тело охватила мелкая, приятная дрожь, и кровь тут же наполнилась адреналином. -Сейчас, осталось лишь отодрать эту чёртову крышку и я снова увижу её, поцелую как в сказке и всё как хорошо. Я лихорадочно принялся сгребать руками остатки рыхлой земли и вдруг укололся. Немного озадаченный, я облокотился о край могилы и при свете зажигалки посмотрел на палец. -Чёрт, -на пальце, сквозь тонкую корку налипшей земли явственно проступала кровь. Красная капля делалась всё больше, пока, наконец, не сорвалась в низ, упав на крышку гроба. Я облизнул сочащуюся ранку, почувствовав во рту привкус крови и продолжил работу. Выкинув несколько пригоршней, я нашёл то, что меня так не к стати укололо. Это была роза, свежая, будто её только что положили: -Какая ты красивая, -прошептал я и выбросил её из могилы. В тот же миг, где то совсем рядом, тишину ночи разрезал протяжный собачий вой и как волна в безбрежном океанском просторе, принялся распространяться по городу. Десять, двадцать, тридцать собак, все они чувствовали то же что и я -она там, внутри и уже ждёт своей минуты, проснувшись.
   -Я здесь, любимая, -произнёс я вслух, отжимая крышку гроба: -я сейчас, потерпи минуту. Наконец, она со скрипом поддалась. Нет слов, которыми можно описать душевный подъём и в полной мере раскрыть чувства, овладевшие мной в тот миг. Быстро поднявшись из могилы и вытащив за собой крышку, я встал, прислушиваясь к затихающему вою и стуку своего сердца, не решаясь обернуться. Вдруг это был просто сон и я ошибся, что если обернувшись, я увижу мёртвое тело и ничего больше? Для меня это будет равнозначно её второй смерти. Так, минуты шли, а я всё стоял, один около разрытой могилы и не решался обернуться, что бы посмотреть правде в глаза. Я стоял и нервно курил, пока вдруг, явственно не почувствовал на себе взгляд. Взгляд, от которого стало холодно и страшно, её взгляд. Собравшись с духом я обернулся и… В первый момент во мне вспыхнула не передаваемая гамма чувств -удивления, радости и страха. Такого, словно меня, маленького, поставили по среди ночи в угол тёмного, пыльного чулана, и краем глаза я, вдруг, заметил какое то движение. Меня передёрнуло. Не смотря на то, что на протяжении долгой недели в душе я мечтал именно об этом, рассудок отказывался воспринимать видимое. Может в приступе белой горячки я, всё же, сошёл с ума и теперь, проснувшись в сумасшедшем доме, лежу под одеялом, внемля своей свихнувшейся фантазии? Я продолжал стоять, зачарованный увиденным, господи, как же она была красива. Ещё красивее чем до своей загадочной смерти -здоровый румянец на щеках и алые, живые губы, на которых играла лёгкая улыбка. Вот только её глаза, раньше они были голубые, а теперь? Сквозь ночной полумрак не разглядеть, но они однозначно другого цвета и этот её не моргающий, пристальный взгляд, словно она о чём то глубоко задумалась. Вверх по позвоночнику медленно пополз холод и тело, опять охватила лёгкая, но уже не очень приятная дрожь.
   -Боже мой, -выдохнул я, -она быстро встала и протянула ко мне руки, словно для того, что бы я помог ей выбраться. Лёгкий ветер играл в её светлых, почти белых волосах, роняя их на лицо и сдувая обратно, на плечи, на чёрное погребальное платье. Я осторожно подошёл к ней, взял её руки в свои и всю дорогу домой пытался их согреть, но лишь замерзал сам, а они оставались всё так же холодны. Мне живо вспомнились последние дни её жизни, когда сидя на кровати, я безуспешно пытался согреть её. При свете луны, мы шли рука об руку по пустым и тихим улицам города. Она молчала, глядя куда то по сторонам, может читая о чём то по звёздам, а может вглядываясь в вечность, а я не решался нарушить тишину. Лишь один раз она, повернулась, как то странно, посмотрев на меня и в бледном свете я успел разглядеть её глаза. Такие глаза я видел каждый раз, когда брал на руки своего кота. Моего любимого кота. Он пулей вылетел из дома, даже не попрощавшись, едва мы переступили порог и больше никогда не возвращался, может потому что умер, а может кто ни будь приютил его и он жил в другой семье, серый, пушистый и ласковый.
  
   -Сон во сне, -удивлялся я зевая, встретив, возможно, самую трудную пятницу в своей жизни. Не одеваясь, я сел на кровати, спустив ноги на мягкий коврик, прикурил и позволил себе пару бокалов светлого виски.
   -Может это рок или знамение какое? -вслух спросил я у своего отражения в зеркале.
   -Где то я слышал, -задумчиво спросил я у него, что сны с четверга на пятницу имеют свойство сбываться. Оно сонно кивнуло.
   -Давай? -я вопросительно посмотрел в лицо отражению и прикоснувшись бокалом к зеркалу выпил.
   -Почему это случилось ни вчера, ни позавчера или в любой другой день, а сегодня, перед может быть самым опасным заданием, -бубнил я собираясь. Я накинул защитный жилет, куртку, заткнув за пояс пушку и направился в прихожую, на ходу вспоминая ночь. На пол пути, я остановился перед портретом Белоснежки, сравнивая его с образом из сна и неожиданно для себя, сказал: -Наверно мы скоро увидимся. В ответ на мои слова, Белоснежка заплакала -две алые слезы бежали по её лицу. В ногах моментально появилась слабость и по позвоночнику пополз холод. Я сел на пол там же где стоял и затряс головой, пытаясь прогнать наваждение, но слёзы не исчезли, а добежав до середины щеки сорвались и упали, оставив на портрете влажные полосы. Аккуратно прикоснувшись к слёзам пальцем я попробовал вкус -две алые слезы, со вкусом крови. Облизав пересохшие от волнения губы, я вытер палец и достал сигарету: -Чёрт. Я осторожно поднялся и побрёл.
   Пройдя на кухню, случайно сбросив по пути на пол ворох газет, я насыпал прямо на стол дорогу и тут же подобрал её, свернув из доллара трубочку. Спокойно, свежо и мягко, как будто идешь по рыхлому снегу. Пропало беспокойство и вата в ногах. Я потёр виски, посмотрел на настенные часы, прикурил, и тревога отошла на задний план. Я сидел и тупо смотрел на стену, слушая как тикают часы, пока, вдруг не понял, что кафе уже открылось, можно идти и завтракать. Но идти уже не хотелось.
   -Да и вообще, -думал я, -в свете последних событий, мне следовало бы отказаться от участия в операции, но как я объясню начальству причину отказа? Я растёр виски, затянулся и вышел из дома.
  
   III
  
   В силу чреды трагических обстоятельств, я жил на некогда голубой и цветущей, а теперь умирающей планете Земля. После далёкой, Лимбонианской войны, длившейся больше семи лет, население планеты сократилось почти в тридцать раз. Из мёртвых, отравленных провинций к обжитым городам тянулись невидимые щупальца страшных болезней, грозящих уничтожить и проглотить то малое, что ещё осталось. Большинство городов оказались разрушены до основания или были совершенно непригодными для проживания, из за огромного количества ядов и химикатов, лежащих в подвалах домов, руслах пересохших рек и низинах. Города, в которых теплилась жизнь, цепляясь слабыми ручками за любые ниточки, в бесконечном поиске счастья и покоя, по возможности, были отстроены и расчищены от завалов. Но, несмотря на все старания, то тут, то там, среди ярких вывесок и чахлых зеленых насаждений, никогда не видевших солнца, сиротливо ютились чёрные развалины. Население города и Земли, как и всех обжитых людьми планет, составлял контингент, чьи возрастные данные ограничивались промежутком от восемнадцати до двадцати восьми лет. Всему тому виной война. Война и тысячи миллионов галлонов ядовитой Лимбонианской химии. Связь между обособленными городами существовала только благодаря спутниковым каналам и редким грузовым рейсам пилотов самоубийц, получающим баснословную плату за каждый перелёт, но постоянно рискующих своими жизнями. Иногда, сидя в каком ни -будь баре, расположенном неподалёку от космопорта, за кружкой другой пива, можно было услышать их жуткие рассказы. Они рассказывали о том, как зловеще светятся бледно зелёным светом мёртвые города и как зашкаливают от радиации приборы. Как места древних сражений, ставшие легендами, на сквозь пропитавшись невысыхающей химией светятся, подобно луне, безоблачной ночью. Как иногда, в эфире возникают переговоры пропавших или погибших кораблей, и слышны последние переговоры гарнизонов погибающих городов -отборный мат, вперемешку с непонятными командами и дикими воплями. Вообщем, живая история. И совсем редко, когда смертники нагружались пивом под завязку, можно было, во всех подробностях, услышать печальную историю о встрече с каким ни -будь погибшим кораблём. Не смотря на то, что каждый корабль, с момента взлёта и до его посадки, вёлся навигационными и отслеживающими приборами обеих портов, очень часто корабли пропадали, попав в "Бермудский треугольник" или в зону действия "ПВО" мёртвого города. Однажды, какой то сумасшедший контрабандист, позже я понял, почему он казался таким, рассказал жуткую историю о том, как он, вместе с братом, попал в аварию, и они шли пешком до ближайшего жилого города. Их корабль упал прямо в центре какого то сражения, состоявшегося лет четыреста или пятьсот назад и пол ночи они шли, холодея от страшных и неприятных сцен. Они проходили мимо светящегося, как маяк, солдата с оторванными ногами, который тянул к ним руки и просил о помощи, мимо батальона, поднимающегося в последнюю атаку и погибающего, что бы опять подняться. Видели страшные, призрачные танки, слепо вертящие башнями в поисках врагов, корабли Лимбонианцев, сбрасывающие на горящие поля тысячи тонн отравы и сбитыми, падающие огненными шарами вниз. На рассвете, они вошли в какой то затерянный город, улицы которого были покрыты плотным слоем праха, а из тускло светящихся окон, на них смотрели, провожая, призраки. Это был Ад.
  
   *********************************************
  
   Выйдя из дома, я поглубже закутался в куртку и быстрым шагом направился, по обыкновению, в угловое кафе. Серое небо, навсегда скрытое под серой массой облаков, грозилось разразиться дождём, а по пустынным улицам и между просыпающихся домов гулял колючий ветер, гоняя какой то мусор.
   Для того чтобы отогнать от себя тревожные утренние события, я вспоминал по дороге всё то, что мне когда то доводилось слышать про мёртвые земли. Наконец, я дошёл до углового кафе и заказал себе лёгкий завтрак и двойное, крепкое кофе. В ожидании заказа, я расположился за столиком около окна и прикурив сигарету, в который раз стал, без интереса, разглядывать знакомый интерьер зала, скользя взглядом по зеркальной стойке бара, возле которого приютился поправляющийся с утра парень в дорогом костюме, по заманчиво расставленному на ярко светящихся полках товару, по картинам, развешанным по стенам, по редким посетителям.
   -Как забавно, -подумал я, сильно затянувшись и потушив сигарету, -сейчас вот сижу, наслаждаюсь прелестями жизни, а через час уже может быть погибну среди мёртвых пейзажей, выполняя задание. Я горько усмехнулся и упёрся взглядом в стол.
   -Ваш заказ, сэр, -заспанный бармен принёс мне разогретую в микроволновке сырную пиццу и кофе.
   -Не желаете свежей прессы? -сонно спросил он.
   -Нет, спасибо… хотя, пожалуй да.
   -Будьте добры что ни будь о спорте.
   Бросив быстрый взгляд за окно я не спеша взялся за еду, раскрыв газету. На первых трёх страницах, вперемешку с цветными иллюстрациями, мелькали сообщения о встречах футбольных команд, в рамках шестого ежегодного чемпионата планеты. Графики встреч, счета уже сыгранных игр, комментарии специалистов и интервью с ведущими игроками и тренерами. Быстро перелистав газету и не найдя ничего интересного для себя, я отложил её в сторону, предпочтя ей пиццу. Пицца конечно не шедевр какого ни будь Пикассо, но и читать мне уже перехотелось. На остановке, рядом с кафе, остановился автобус и из него высыпало с пол дюжины человек, а вместе с ними и мой напарник. Весёлой, бодрой походкой он подошёл и с гиканьем подсел ко мне за столик, как всегда, чистый и благоухающий дорогим одеколоном.
   -А я зашёл к тебе, но консьерж сказал что ты уже ушёл, -небрежно бросил он усаживаясь.
   -Чёрт возьми, я подумал -Где ты можешь быть и вот, я здесь. Он пожал мою руку, мимолётом, ради приличия справадившись о моём самочувствии и щелчком подозвал бармена.
   -Две пинты тёмного "Гиннеса" и большую грибную пиццу.
   -Холодную, -добавил он.
   -Потому что если он будет её греть, -сказал он мне шёпотом: -то мы можем опоздать на работу.
   -Эй, напарник, он приподнялся и похлопал меня по плечу: -Гляди веселей.
   -Сбор бригад через пятьдесят минут, -продолжил он ставя на стол чёрную "Фашистскую каску", как он её называл, с нарисованной на ней эмблемой особого отдела полиции, бывшую когда то головным убором неизвестного солдата, погибшего на доисторической войне.
   -Вот я и подумал -время у нас есть, почему бы нам не попить пива, вдруг не вернёмся. Он сплюнул через левое плечо.
   -А, как тебе идея?
   -А… -начал я и осёкся. Я хотел рассказать ему событиях, произошедших со мной за последние двенадцать часов, но передумал, решив что напарник сочтёт меня сумасшедшим или просто не поверит.
   Наконец, я прикончил завтрак, запив его крепким, горячим кофе, в пол уха слушая рассказ напарника о принятых мерах по усилению экипажей, задействованных в предстоящем задании и о том, какие нам достались два "Кайфера". Оба в чёрных, кожаных куртках с нашивками полицейских, в узких тёмных очках и скейтами, висящими за спинами, на перевес автоматам. Я отодвинул пустую тарелку, погладив насытившийся живот и мы выпили пива, за удачный исход операции. Посмотрев по сторонам, я осторожно насыпал на полированную, чёрную гладь стола две белые дорожки, которые мы тут же подобрали трубками, на счастье, которое, чувствовалось, нам ох как пригодиться.
   -Хорошо, -Фашист вальяжно раскинувшись на трёх местном сиденье, он включил плеер и закрыл глаза.
   -Я думаю, может ещё пива, а то сушит, а? -умиротворённым голосом спросил он, не открывая глаз.
   -Официант…
  
   Цель нашего задания была проста как мычание. Где то, среди кварталов заброшенного "Найтфала", бывшего раньше крупным, красивым городом, работает фабрика, заполнившая наш город сильной, психоделической наркотой, вырабатываемой из ядовитых химикатов, тоннами разбросанной по всему городу. Нам же надо было всего лишь пересечь четыреста километров мёртвых земель и найти её, что бы уничтожить вместе с персоналом.
   -Знаешь, напарник, -задумчиво выдохнул Фашист, снимая наушники: -мне кажется что там, на верху, генералы знают что мы не вернёмся. Он недовольно покрутил в руках кружку и крякнув, быстро отпил.
   -Потому что е…
   -Если кажется, -мрачно перебил я, отстучав пальцами нервную дробь по пустой кружке: -Сходи в церковь.
   -Я думаю, что с такими мыслями, Тебе, Гер Фашист, -продолжил я, резко отодвинув кружку: -не следует отправляться, а то кто его знает, накличешь беду на всех. -Задуши меня проклятье, -с чувством добавил я. Блаженно потянувшись и тут же поймав приход, я пододвинулся поближе к собеседнику и после короткой паузы продолжил.
   -Ты мне лучше вот что скажи, -через силу оторвав мутный взгляд от тёмной поверхности стола спросил я: -Ты наше авто забрал со станции или нет?
   Фашист суетливо поёрзал, достал сигарету, прикурил, и выпуская дым, доверительно сообщил, что нам предстоит забирать её вместе.
   -О -оо! -тут же замахал он руками, не давая мне возможности возмутиться: -Ты себе не представляешь, как мы её навернули. За соседним столиком повернулись и что то недовольно сказали по поводу его криков.
   -Чего? -с пол оборота завёлся Фашист.
   -Ты чего, баклан, чем то не доволен?
   -Ты тут, сука проклятая, штаны протираешь, спокойно потягивая своё пиво, а мы за таких как ты всю грязь убираем, рискуя своей шеей…
   Слава дьяволу, но я успел вытащить его из кафе прежде, чем он достал свою пушку, что бы пристрелить поверженных, отплёвывающихся кровью врагов.
   -Пойдём, машину заберём, -напомнил я ему, похвастаешься…
  
  
   ***************************
  
   И действительно, хвастаться было чем. Через четверть часа, моему вздёрнутому вниманию представился чёрный авто, не имевшей ни марки ни аналогов, с горящей тройкой, нарисованной на капоте. Обшитый специального состава лёгким но прочным материалом, с чёрными стальными дугами, усиливающими его спереди и сзади, тонированными, не пробиваемыми стёклами и мощным защищённым светоискателем на крыше.
   -Разорвите черти мою душу… -Круто, -присвистнул я и пожал ему руку: -молодец…
   -Кроме того, -гордо подняв голову, Фашист ласково похлопал авто по капоту: -я улучшил его ходовые качества.
   -Так что теперь, -продолжил он, доставая из кармана ключи: -при мощности в тысяча пятьсот лошадиных сил, я смогу развить на нём скорость в четыреста пятьдесят километров.
   -Всё "зингерхольд", садись, поехали заберём этих оболтусов и на сбор. Он попытался сплюнуть, но разочаровавшись, стукнул ногой в колесо и забрался в салон. Просторное помещение мастерской тут же заполнилось громкой индустриальной музыкой в стиле "Front Line Assembly", горячо обожаемой Фашистом.
  
  
  
  
  
   IV
  
   Безмолвная серая лента шоссе, некогда соединявшая два города -гиганта Нифелхеим и Найтфал, петляла, между развалинами кафе, мотелей, заправочных станций и огромных пустошей, бывших раньше прекрасными, полными жизни сосновыми борами. В итоге, шоссе исчезало за серо -бурым горизонтом, обрамлённым пустым, тошнотворным небом. Небом, в котором уже давно не жили боги. Тёмные развалины, двери которых открывал лишь редкий порыв ветра, врываясь и не находя внутри ничего, что можно уронить или вынести наружу, хранили в себе множество очень странных неожиданностей и опасностей. Их разъеденные частыми кислотными дождями каркасы грозились вот -вот обвалиться, а местами, на потрескавшихся асфальтовых площадках, прилегающих к развалинам, блестели мутные и ядовитые, не высыхающие, радиоактивные лужи, в которых удивительным образом, как в телевизоре, отражались давно состоявшиеся события. Силуэты людей, проходивших мимо в ту или другую сторону, дети, четыреста лет назад игравшие с любимыми игрушками, в ожидании родителей, паркующиеся автомобили и небо с белыми облаками. В одной из луж, на фоне голубого неба, отражалась собака, пьющая воду и поднимая своим языком рябь, в другой маленький мальчик в синих шортах, такого же цвета рубашке и бескозырке, пускал бумажный кораблик, пока его не взяла за руку женщина и не увела куда то прочь.
   -Дико да? -спросил я у Фашиста, стоявшего, облокотившись на старый столб, с отметкой "261", играя в руке "Zippo".
   -Все они, так или иначе, давно погибли или умерли своей смертью, -я вздохнул и отправил в рот жвачку.
   -Ну, -задумчиво ответил он: -Может где ни будь там, -он неопределённо махнул рукой в сторону "Найтфала", уронив зажигалку: -Какие ни будь лужи будут так же отражать и наши последние мгновенья. Он трижды сплюнул и наклонился за зажигалкой.
   -У… -Да ты просто оптимист, -отреагировал я.
   -До города ещё два часа езды. Фашист посмотрел на часы и обвёл взглядом развалины каких то тускло светящихся построек, и старый склеп, бывший некогда придорожным Баром, с проржавевшей вывеской "Вечный Зов".
   -Зайдём? -посмотрел он на меня, свободной рукой поправляя под плащом кобуру.
   -Ты что, инструкцию не читал? -попытался я слабо возразить ему, но тем не менее, вскоре, направился следом, аккуратно перешагивая через лужи и трещины.
   -Карнаж, -услышал я тихий, приглушённый стенами развалины голос напарника: -Иди сюда.
   До кафе оставалось пара метров. Не останавливаясь, я посмотрел по сторонам, выискивая потенциальную опасность и не заметив, поддел носком ботинка небольшой рыже -серый обломок кирпича. Удар был такой, словно я с силой пнул огромный камень и в ноге появилось болезненное ощущение. Я тут же остановился, потирая ушибленную ногу и ожидая какого ни будь кошмарного продолжения. Однако, не смотря на кажущуюся большую массу, кусок кирпича спокойно, словно в невесомости, доплыл до стены кафе и вопреки моим ожиданиям не отлетел обратно, а прилип на высоте моего роста, словно приклеенный.
   -Странно, -механически подумал я и не оборачиваясь осторожно направился внутрь кафе. Пахло чем то затхлым и старым. Единственное, что каким то образом сохранилось в не тронутом виде, это кусок тёмной стойки бара и большие зеркала, размещённые на стенах. Возле одного из них я нашёл своего ошарашенного напарника.
   -Иди сюда, -тихо сказал он мне: -Смотри.
   -Я хотел спросить, что он там увидел, но едва подошёл, все вопросы отпали сами.
   Зеркала. Они в движении отражали не существующие ситуации из жизни кафе, но не отражали нас самих. Было видно, как за столиком, у окошка, как раз там, где сейчас стоял я, сидели три водителя -дальнобойщика, распивая пенящееся пиво, громко переговариваясь и одновременно лапая какую то смазливую девицу. Как рядом, пять человек, оккупировав соседний стол резались в карты, а за другими тремя столами просто пили и громко смеялись, рассказывая смешные истории. Над стойкой бара работал телевизор, показывая какую то чушь, в который упёрся унылым взглядом бармен и единственная официантка, с покрасневшим лицом. И всё это было окутано плотными клубами сизого, сигаретного дыма.
   -Жаль что нет звука: -бросил Фашист нехотя отворачиваясь: -а так ничего, вполне загадочно...
   -Да, но зато есть зеркало, -возразил я и присев, достал из внутреннего кармана куртки зеркало, что бы насыпать очередную дорожку.
   -А? Я вопросительно глянул на своего напарника, но он лишь отрицательно замотал головой: -В машине есть пиво.
   -А? -передразнил он меня.
   -Ха, ну как хотел, -ответил я без сожаления, скручивая трубку. Фашист тем временем медленно перемещался по залу, заглядывая в зеркала и осматривая остатки интерьера, то тут то там останавливаясь и во что то вглядываясь. В конце концов, таким манером, он зашел в соседнее помещение, бывшее когда то, вероятно царской комнатой. Мне уже было не до этого, интерес к окружающему утонул в волнах нахлынувших чувств -я сидел с закрытыми глазами, привалившись к стенке, и вдруг вспомнил историю с камнем. Я начал её рассказывать Фашисту, иногда останавливаясь на минутку, "что бы поймать приход", как вдруг он перебил меня.
   -Иди быстрее сюда, -голос выдавал его волнение, поэтому я предпочёл достать "GLOCK -17" прежде чем направиться вслед за ним. Пушка не понадобилась.
   -Смотри, это для тебя, -он показал рукой на большое коричневое пятно на полу, вероятно старую кровь, в которой без труда угадывалось написанное кем то слово. Но оно не совсем было написано. Всё выглядело так, будто кто то, сначала, написал его чем то очень жирным, что бы кровь, попав на буквы, скатилась с них, а потом вылил хорошую порцию крови.
   -Карнаж, -удивлённо прочитал я вслух. Зачем то порывшись в карманах, я обошёл пятно со всех сторон, подумав что может я, просто, не так прочитал, но всё было так.
   -А вот ещё, -напарник, белый как мел, стоял около умывальника, над которым висело не большое, но достаточное, что бы видеть в нём всю картину, зеркало.
   -Узнаёшь? -он вопросительно посмотрел на меня, нервно прикуривая.
   -Узнаю, -упавшим голосом ответил я и понял, что очень хочу курить.
   -Я тоже… -Мне начинает казаться, -продолжил он, выпуская дым: -что мы вляпались во что то нездоровое… -Очень нездоровое.
   Там, в зеркале, Белоснежка безжалостно терзало тело какой то молодой девушки, может местной шлюхи, и кровь алыми брызгами разлеталась по стенам, туда, где сейчас остались коричневые разводы. Напившись крови, она бросила тело несчастной, содрогающееся в предсмертных конвульсиях, и из него быстро потекла на пол кровь, образовав то самое пятно со словом. Белоснежка спокойно стояла рядом, наблюдая за происходящим, потом присела рядом и начала выводить слово, по ещё не застывшей крови. Тем временем, я стоял перед зеркалом и остро чувствовал, что та дорожка, которую я себе насыпал, очень и очень мала. Шока не было, была крайняя степень неприятного удивления, заставившая меня облокотиться на стену, чтобы удержаться на ослабевших ногах.
   -Мистика какая то, -выдавил я из себя, обращаясь к Фашисту.
   -К стати, -задумчиво буркнул он в ответ: -я заметил, что едва мы выехали из города, у меня до неприятного обострились все чувства.
   -У тебя нет?
   -Вообщем да, -не отрывая взгляда от Белоснежки ответил я ему.
   Наконец, она написала слово и поднявшись пристально посмотрела сквозь зеркало прямо мне в глаза, а наверно через глаза и ещё глубже, потому что я опять услышал её голос и как во сне, -она говорила беззвучно, одними губами.
   -Господи, удивился я: -Как же это?
   В этот момент, на поясе у Фашиста запиликала рация, требуя к себе внимания. Нас искали "кайферы", оказалось что отсутствуем мы около двадцати минут, и время стоянки уже вышло.
   -Да, сейчас будем, -коротко ответил он и затянувшись, бросил под ноги сигарету, раздавив её каблуком.
   -Пойдём, -услышал я голос напарника: -нас уже ищут, он взял меня за рукав и оттащил от зеркала: -Хватит, пойдём...
   На выходе из кафе, я хотел показать напарнику приклеившийся к стене обломок, но он лишь молча достал очередную сигарету и быстрым шагом направился к авто.
   -Ты слишком много стал курить, напарник, -бросил я ему в след.
  
   Безмолвная, убогая в своём однообразии серая лента шоссе, всё так же петляла, между заброшенными развалинами кафе, мотелей, заправочных станций и далёких, стоящих посреди пустошей, развалин. Правда теперь, после остановки, моё отношение, к происходящим здесь вещам, сильно изменилось, заставив внимательней вглядываться в мелькающие за окном картинки и думать. Всё время думать, мысленно возвращаясь к происшедшему.
   В салоне авто стояла абсолютная тишина и лишь раз, когда до носа донёсся приятный запах анаши, Илья, уронив на пол свой скэйт, хлопнул меня по плечу: -На, может полегчает, -и протянул потрескивающий косяк. Не то что бы мне сильно полегчало, но что то изменилось и в конце концов, я успокоился, включил музыку и расслабился. Выпив из термоса кофе я подробно рассказал о моём утреннем наваждении, у портрета Белоснежки и про сон.
   -Всё складывается в какую то цепочку, один к одному, -подытожил я, доставая своё зеркальце.
   -Вот только чем она закончиться, -поинтересовался Илья.
   -Что же ты, Карнаж, молчал раньше, а? -спросил Фашист, одной рукой открывая бутылку "Holsten".
   -Это ведь, похоже, знамение какое то, -он сбросил скорость и сделал большой глоток.
   -Чёрт, -напарник с чувством стукнул по рулю: -Я, честно говоря, раньше думал что вампиры только в сказках бывают, а тут на тебе, девчонка моего друга и напарника -вампир.
   -Ха, -он иронично усмехнулся и выпил одним глотком добрые пол бутылки.
   -А, а я думал что ты не суеверный, -попытался я сгладить ситуацию.
   -О чём ты, -он повернул голову в мою сторону: -ты же сам всё видел, это же не просто разговоры, -он хлебнул пива: -Всё же происходит на самом деле, какое суеверие, чёрт возьми. Илья, опять уронив свой скэйт, грузно облокотился на моё кресло: -У вас проблемы, парни?
   -Я смотрю вы до сих пор не в себе. -Это, -он надул большой розовый пузырь из жвачки и тот громко лопнул: -Это не спроста.
   -Не хотите рассказать, мы ведь сейчас одна команда.
   -Сейчас он тебе, Илья, всё расскажет, -он кивнул головой в мою сторону и выбросил в окно пустую бутылку: -Зеркало своё вот уберёт и расскажет.
   -Похоже, что у нас тут у всех, м-м, проблемы, -он многозначительно закивал головой и потянулся за следующим пивом.
   -Расскажешь? -чуть ли не прокричал мне в ухо Илья, не переставая жевать и надувать пузыри.
   За окном, на расстоянии трёхсот метров, медленно плыл какой то древний, перекосившийся небоскрёб, непонятно кем и зачем возведённый в такой глуши. Его первые три этажа скрывались под кучами обломков, видимо какой то техники и железо -бетонных обломков некогда прилегавших к нему строений. На фоне серых панелей, пустые, чёрные окна светились неприятным, зеленоватым светом, придавая ему тем сходство с призраком.
   -Будет остановка, я всё вам расска…
   Слова застряли в горле. За окном, из полной тишины, ревностно охраняемой смертью на протяжении столетий, вдруг, родился пронзительный, нестерпимо высокий крик. Фашист резко затормозил, уронив пиво и закрыв уши руками. Похоже, что его примеру последовала вся колонна, о чём свидетельствовали резко затормозившие впереди автомобили. Крик. От него мутнело в глазах и начинала плыть окружающая реальность. Появлялась слабость, от которой выворачивало желудок на изнанку, и парализуя тело, без видимых причин приходил страх, застилая глаза холодным потом. Я открыл дверь, вывалился наружу и плотно прикрыл уши, согнувшись в три погибели от боли, пронизывающей каждую клетку моего тела. Когда боль стала совсем невыносимой, мне, вдруг, живо представилась четырёх мерная проекция моего мозга, изображённая в виде светящихся зелёных линий. Не понятно как, но верхняя его часть, вдруг приподнялась, вызвав целую волну невыносимых ощущений в области головы, и перевернувшись в лево, на девяносто градусов, относительно своей оси опустилась. В тот же момент вся боль исчезла и я открыл глаза. Крик всё ещё продолжался. Один долгий, словно лёгкими кричащему служила сама атмосфера, -отвратительный крик. Я смахнул с лица пот и заглянул в машину -все до, сих пор, корчились от боли, бесполезно зажимая окровавленные уши.
   -Может я уже умер? -подумал я и тут же, с наслаждением, прикурил сигарету, что свидетельствует об обратном, с облегчением отметил я себе. Из машины, стоящей по среди дороги, справа от меня, внезапно раздался истошный крик и так же резко оборвался. Посмотрев ещё раз на застывшую колонну, я как мог глубоко затянулся и побежал по грязи, перепрыгивая через лужи и непонятные, светящиеся обломки, в ту сторону, из которой доносился звук. Я отчётливо понимал, что если я его не прекращу, то скорее всего, мы все застрянем здесь на всегда, удачно дополнив собой картину. Под ногами хлюпала грязь. На пол пути, я остановился, присев и позволил себе подзаправиться для храбрости (скорее для безразличия) допингом. Где то стреляли, но далеко и не опасно, а я спокойно сидел с зеркальцем посреди грязи и привычно свернув бакс в трубочку собирал кайф. Довольный, словно встретил старого друга, я медленно поднялся, смакуя и внемля, слушая и наблюдая, как одни вещи меняются под воздействием других. Но вдруг, боковым зрением заметил какое то движение. Что то, что видело и тихо следило за мной всё это время, оставаясь незамеченным, наконец шумно зашевелилось, чавкая и расплёскивая грязь. Оно мгновенно заставило меня забыть о всех красотах миров, уже разворачивающихся во мне в тот миг, вынудив сгруппироваться и резко развернуться. Я выхватил пушку.
   -Боже, -произнёс я в слух и пригнулся, словно хищник, выслеживающий жертву. В глубокой гусеничной колее, заполненной той самой жёлтоватой, ядовитой жидкостью, лежал, слабо шевелясь человек, в тёмном пальто на распашку и военном костюме, цвета хаки, четырёхсот летней давности. Когда наши взгляды встретились, он слабо прошептал окровавленными губами: -Помоги, -со стоном протягивая ко мне светящуюся руку. Одновременно, он пытался сесть, но я даже не шелохнулся.
   -Они прорвались, наши все мертвы, -хрипел он и сквозь огромную рану в груди, я видел, как бьётся его мёртвое сердце и надуваются влажные лёгкие.
   -Скоро, -он сдавленно закашлял и сквозь слегка разомкнутые губа просочилась струйка алой крови: -Скоро здесь будет их десант, надо уходить… Он потерял сознание и упал обратно, уронив каску.
   Крик.
   Я отдал ему честь и побежал прочь, не оглядываясь. Там, в городе, сидя в тёплом баре, я конечно, предполагал, что всё будет плохо, но то, что открылось мне за последние пару часов, я не мог представить даже в самом жутком угаре. Мельком, я вспомнил рассказ контрабандиста, о том, как он с братом пробирался несколько дней сквозь весь этот хаос -ощутимый удар по психике, я начинал чувствовать это на себе. Сломя голову, я оббежал небоскрёб с боку, споткнувшись о чьё то тело и чуть не налетел на разбитый, ушедший на добрую сотню метров в землю и до сих пор горящий крейсер, сбитый нашим "ПВО" и упавшим, наверно, с внешней орбиты. Грязь вокруг, кишела растерзанными трупами лимбонианцев, я не считал, но мне показалось -сотни две, не меньше. Наверно, они вываливались из корабля и их тут же расстреливали или сжигали. Нестерпимо воняло гарью. Я встал и закрыв глаза обхватил голову руками, тихо прохрипев: -жарко и воняет.
   -Крик, -вспомнил я: -ужасный, острый и долгий. -Все умирают.
  
   ***********************************************
  
   -Земля кричит, -неожиданно услышал я, где то совсем рядом, голос Белоснежки. Ей больно, потому что она умирает, проглотив ядовитую пилюлю.
   От её голоса, я чуть не сел , там же где и стоял -в глазах потемнело, обычные вещи, в раз, стали такими незнакомыми и удивительными, непонятное оказалось доступным и привычным и появилось какое то странное безразличие к происходящим событиям. Тело начало тяжелеть, заставляя дрожать ноги и мне уже представилось что я проваливаюсь под землю, но вдруг, в голове что то отчётливо щёлкнуло, может лопнул сосуд, и тут же, всё встало на свои места. Я машинально потрогал себя, что бы убедиться в том, что я это ещё я. Прежде чем обернуться, я прикурил сигарету, пожалев что не прихватил с собой пару пива. Несколько раз глубоко затянувшись, я небрежно стряхнул с рукава светящуюся грязь. С той стороны небоскрёба раздался громкий взрыв: -Началось, -подумал я, вспомнив слова умирающего солдата и обернулся.
   Белоснежка очень контрастно выделялась, на фоне окружающего хаоса, подёрнутого смертью и кровавой жути. Лёгкий ветер спокойно играл в её светлых, почти белых волосах, роняя их на лицо и сдувая обратно, на плечи, на чёрное погребальное платье. Она стояла, немного склонив голову на бок и странно улыбалась, глядя на меня. Белоснежка ещё раз поразила меня своей красотой и я, вдруг, понял, что стою и разглядываю её. О, как бы я хотел снова увидеть её на яву, живой и здоровой, что бы наслаждаться её красотой, целовать в тёплые губы, прижать к себе и никогда больше не отпускать, что бы не потерять снова.
   -Чёрт, -в слух выругался я, поймав себя на том, что подсознательно, снова и снова, возвращаюсь к …
   -А к чему я собственно возвращаюсь? -чушь и бред, не хочу думать, ни чего не понимаю, где явь где сон. Сумасшествие какое то. В городе, обязательно схожу к врачу, пока, надеюсь, не поздно, всё из за наркотиков. Рядом раздался взрыв, набросав под мне ноги комки грязи, и в тот же миг, замолчали автоматные очереди, сменившись криками и стонами. Я обхватил голову, зажав уши и опустился на землю.
   - Ну что, Героинщик, я же тебе говорила, что порошок тебя до добра не доведёт, -она подошла, присела и дотронулась рукой до моей щеки. От этого прикосновения исчезли все страхи и тревоги, невыносимо тяжёлые мысли, переполнявшие меня через край -стало очень легко и спокойно. Снежка мило улыбнулась, обнажив клыки, (она вампир, напомнила мне память), нежно поцеловала, и вдруг, взмахнула рукой: -Скоро увидимся.
   Скоро увидимся, скоро увидимся, -её слова глубоко засели мне в голову и были первым, что пришло на ум, когда я очухался на асфальте, возле машины. Придерживаясь за авто, я осторожно поднялся, перебарывая подступившую тошноту и стряхивая с себя грязь, заглянул в салон. Сильно пахло кислым, кого то стошнило.
   -Чёрт, -Фашист медленно открыл глаза, пошевелился и нащупав заветную бутылку, с наслаждением выпил, опустив голову на спинку.
   -Ни хрена себе, -он рыгнул и открыв дверцу прикурил. В то же время, из задней правой, на дорогу мешком вывалился Илья. Упавший скэйт, не спеша, доехал до обочины, и начал медленно погружаться в землю, словно это были зыбучие пески. Илья закряхтел и приподнялся на локтях.
   -Жаль -ль… -протянул он, с безразличием наблюдая за сценой. Он осторожно подтянулся, покряхтев встал и принялся, видимо по привычке, деловито отряхиваться от несуществующей грязи.
   -Этот кони двинул, -небрежно бросил он, не останавливаясь.
   -Вот сука проклятая, -продолжил он: -мало того откинулся на соседнем сиденье, так ещё и наблевал.
   -Да выбросим мы коврик и всё, делов то, -успокоил его Фашист.
   -А жмурика куда? -не унимался Илья: -не поедем же мы вместе с ним.
   -Слушай, Карнаж, -позвал меня Фашист: -может поможешь бесчувственному цинику отнести труп на обочину, пусть вслед за скэйтом уйдёт.
   -А я схожу, доложу о происшествии…
  
   *********************************************
  
   Через десять минут, колонна спешно покинула проклятое место, потеряв трёх человек, и сейчас, вот уже час, неслась в сторону мёртвого Найтфала. Экипаж молча уставился в окна, настороженно всматриваясь в проносящиеся мимо постмортальные пейзажи, которые уже ни кому не казались такими пустыми, как раньше. Оказалось, что не смотря ни на что, земли продолжают жить своей неспокойной жизнью. То тут, то там, можно было услышать и увидеть отголоски непонятных явлений. Мелькали тени какой то нежити, а сквозь открытые окна доносились леденящие кровь звуки и чьи то "замогильные" крики. Потом, вдруг, всё резко затихало, словно усыплённое, заунывной, тянущейся как чёрная резина, песней -похожей на "песню Ведьм", ожившую из доисторических мифологий. Почти физически ощущалось, как за каждой развалиной притаилась, выжидая свой час, смерть -страшная и быстрая, а мы всё двигались, забираясь глубже и глубже в её владения.
   -Может всё дело в нас? -спросил Илья, открывая пиво.
   -Может вокруг ничего нет?
   Я последовал его примеру, открыв себе бутылочку и развернул на коленях дорожную карту, проведя пальцем до самого Найтфала.
   -Гори, как Дьявол, в Аду… -тихо напел я и смачно отпил из бутылки.
   -Похоже, что у нас будет ещё одна остановка, -ни к кому не обращаясь сказал я и принялся за пиво.
   -Да, -Илья показал пальцем в направлении моей карты: -Скоро мы будем проезжать мимо "Озера горя". -Когда ни будь там, всёж, воздвигнут мемориал.
   Он хлебнул из бутылки и посмотрел за окно: -Вон за теми далёкими холмами.
   -Это в честь чего же, интересно, мемориал то воздвигнут? -живо поинтересовался я.
   Илья снова хлебнул: -Не слышали легенду? -удивился он.
   -Нет…
   Он поёрзал, усаживаясь по удобнее, допил пиво и выбросив бутылку начал: -У меня был хороший друг, Сергей, он прошёл всю войну, -Илья на мгновение запнулся, шмыгнул носом и продолжил: -Он много всего видел, воочию, насмотрелся всех этих кошмаров, попробовав их на вкус. -Вот он то мне и рассказал эту историю, правда тогда, в его время, она ещё не была легендой. -Когда пала внешняя орбита, Лимбонианцы смогли высадиться на Землю, что бы посеять смерть и хаос. В какой то момент, когда удачи и неудачи сложились в определённую картину, они устремили свои взгляды на Найтфал, большой и сильный город, имевший важное стратегическое значение.
   -Да? -отрешённо спросил Фашист, вглядываясь в тёмные обочины -без солнца темнело слишком рано и после короткого дня наступали безлунные, абсолютно чёрные ночи.
   -Раньше, -продолжил Илья: -на месте озера был не большой город, чьего названия уже никто и не вспомнит.
   -Никто кроме меня, -тут же добавил он.
   -Ашерон!!!
   -По моему, это из мифологии, по крайней мере в академии так говорили, на сколько я помню.
   -Для того, что бы пройти к Найтфалу, лимбонианцам было необходимо было его уничтожить, но город оказался слишком крепким орешком. Превратившись в крепость, он продержался тринадцать дней, не пуская врага к Найтфалу.
   -Как брестская крепость, -вставил Фашист, посмотрев на Илью через зеркало заднего вида.
   -Да, -закивал Илья: -Я в академии по истории проходил. Он нервно погрыз ноготь и закурил.
   -Так вот, -продолжил он: -В конце концов, поняв что они теряют много времени и сил, эти гады сбросили с внешней орбиты какие то химические бомбы и земля разверзлась, проглотив весь город, оставив лишь гигантскую воронку, со временем, заполнившуюся разными ядовитыми стоками, -он затянулся, пустил два кольца и выпустил клуб сизого дыма.
   -К озеру не возможно подойти, но когда пролетаешь над ним, в эфире появляются разные сигналы и шифры, на непонятных кодировках.
   -А иногда, -Илья затянулся, прокашлявшись: -Иногда были слышны открытые, голосовые передачи...
   -А ты откуда знаешь? -спросил я его.
   -А я летал, -ответил он: -пока здоровье позволяло…
   -Контрабандист я, парни, в прошлом, -тихо добавил он, опустив голову.
   Молча докурив сигарету Илья открыл ещё пива и добавил: -Говорят, что не имея возможности умереть, они до сих пор живут на дне озера, подобно Атлантиде, молятся и ждут, когда солнце снова появиться на их горизонте.
   -А -а, -протянул я: -нам сверху то его не видно.
   -Но, к стати, судя по тому, что мы с Фашистом успели увидеть, вполне вероятно, что доля истины в этой легенде, всё же, есть: -Никто не умирает.
   В салоне снова воцарилась тишина. Я молча пил пиво, сдувая в окно пену и думал о своём. Илья, тоже пил пиво, листая какой то журнал и только Фашист, громко чертыхался, вглядываясь в ближнем свете фар в дорогу.
   Выкинув пустую бутылку в окно, я повернулся к Илье и осторожно спросил: -Ты видел что ни будь странное, во время последней, вынужденной, остановки?
   Он удивлённо поднял на меня глаза, оторвавшись от "плэйбоя", и посмотрел через бутылку: -А -а…
   Промочив горло, Илья рассказал о том, как он услышал крик и очень скоро, его окутал плотный, тёмный туман, принеся с собой успокоение. Казалось, что я лечу сквозь него, как подброшенная кем то, скомканная бумага.
   -Я никогда так себя раньше не чувствовал.
   -Вскоре, -говорил он: -я услышал далёкий колокольный звон, как будто бы доносимый ветром, и чей то приятный голос, медленно говоривший, подбирая подходящие слова. Потом, сквозь туман, засверкали тысячи ярких, золотых звёздочек и я очухался. Он развёл руками, хлебнул пива, и захлебнувшись пеной закашлял, устало развалившись на сиденье.
   -А что тебе голос говорил? -опять спросил я.
  
   **********************************
  
   Действительно, как я и предполагал днём, глядя на карту, через сорок минут мы нашли безопасное место и остановились на ночь, невдалеке от "Озера горя". Колонну, построившуюся в шахматном порядке, окружили прозрачным куполом защитного поля, за пределы которого, в целях безопасности, никто не выходил. Измотанные экипажи ходили на узкой площадке, между машин, и светясь угольками сигарет громко переговаривались, делясь своими дневными впечатлениями. Кто то включил громкую музыку и выставил наружу ящик с пивом, возле которого, тут же, уселись несколько человек. Я развалился на тёплом капоте нашего авто и достав зеркало, насыпал дорожку прямо на небо, отражавшееся безликой, чёрной пустотой. Быстро собрав белый порошок, я положил под голову куртку и стал лениво наблюдать за происходящим вокруг, представляя, как хорошо было раньше, когда утром восходило солнце, а ночью светила луна и звёзды. Рядом, последовав моему примеру, развалился Илья, предложив перекинуться в картишки, но я отказался.
   -Какие карты, -не оборачиваясь, устало спросил я: -здесь как расслабишься, так сразу кони двинешь.
   -На самом деле, я просто устал и не хочу.
   Умиротворённо закрыв глаза я надел наушники, греясь, в поднимавшемся из под капота, тепле и задремал. Минут через пять, подошёл Фашист, наглым образом растолкал меня и достав из салона три пива, расположился рядом, облокотившись на открытую дверцу.
   -Смотри, Фашист, -загадочно произнёс Илья: -Видишь, -он указал рукой: -светиться зеленоватым… -Это и есть Озеро горя.
   -У -гу, -промычал в ответ Фашист, проследив за его рукой: -А вот то призрачное сияние на горизонте, -он мотнул головой: -это пункт нашего конечного назначения -Найтфал. Минут на десять воцарилась молчание, прерываемое музыкой из соседней машины и негромкими переговорами экипажей. Выпив своё пиво, Фашист подошёл и громко стукнул по капоту, между мной и Ильёй: -Официант, ещё ириску.
   -Эй, соня… Карна -аж, ещё пива?
   -Да хватит тебе спать, -прямо мне в ухо прокричал Фашист, еле сдерживая себя, что бы не рассмеяться: -Пива будешь?
   -Time stop the killing game, on myself … недовольно пробубнил я открывая глаза и поднялся на локтях: -Давай.
   Слегка пошатываясь, напарник обогнул авто, остановился перед дверью и громко рассмеялся, неуклюже залезая: -Анекдот вспомнил, сейчас расскажу. В тот момент, когда он, не переставая смеяться, всё же залез в салон, и немилосердно загремел доставаемыми бутылками, во всех четырёх машинах, истошно надрываясь нашими позывными, заработали рации.
   -Мечта четыре, мечта четыре, приём.
   -Ответьте, мечта четыре.
   -Вызывает Ашерон…
   Вокруг машин тут же засуетились, забегали, спотыкаясь и сталкиваясь пьяные экипажи. Под звон разбивающегося стекла замолчала музыка и пространство заполнилось грохотом боя, доносившимся из раций, сквозь который кричал охрипший связист.
   -Мечта четыре, вашу мать, вам что, жить надоело.
   Мгновенно протрезвевший Фашист удивлённо посмотрел на меня: -Откуда ему известны наши позывные?
   -А я не знаю, -пожал я плечами, быстро забираясь в салон: -Интересно, откуда они вообще взялись, эти -Ашерон. Я закурил и проверил оружие: -Только этого нам не хватало...
   -Ашерон, -это озеро горя, -тихо напомнил мне Илья.
   -…в тылу у Лимбонианцев, -продолжала хрипеть рация.
   -По нашим данным, слева, на расстоянии восьмисот метров, в вашу сторону движется колонна бронетехники.
   -Уходите по…-голос потонул в раскатах взрывов и связь, захлебнувшись помехами, оборвалась.
   -По машинам, -проорал командир колонны: -приготовиться к немедленному выезду.
   Закрывая дверь, мне вдруг показалось, что я услышал отдалённый рокот Лимбонианских моторов. Однако вслушиваться времени не было и я быстро захлопнул дверь: -Начинается, кажется, сейчас мы повеселимся. Колонна рванула в направлении Ашерона, трясясь по бездорожью, грозясь влететь в темноте в какую ни будь яму, полную отравы.
   -Ага, подхватил сзади Илья, лишь бы это веселье не оказалось нашим последним весельем.
   -Одно хорошо, -почти крикнул я ему: -Мы не так светимся как они. Я махнул рукой вправо: -Может проскочим незамеченными. Чуть позади нас, справа, в темноте, двигалась светящаяся колонна, о которой недавно говорил Ашерон.
  
   Спустя несколько минут раздались первые взрывы. Фашист матерился и чертыхался, давя на газ. Машина то взлетала, то опускалась, разбрызгивая по сторонам светящуюся гадость.
   -Какого чёрта, -донеслось из рации.
   Я закрыл окно и пристегнулся ремнём, слушая как на заднем сиденье, Илья молился о спасении свой, трижды никому не нужной жизни. Неожиданно, метрах в пяти, спереди, вырос яркий сноп огня и машину здорово тряхнуло. Илья затараторил ещё быстрей.
   -Прорвёмся, -процедил сквозь зубы Фашист, крепче вцепившись в руль.
   -Да, ты только поворотники не забывай включать, -пошутил я: -а то оштрафуют.
   Танковая колонна двигалась параллельно нам, по шоссе, зажав нас между озером и собой. Повернуть влево, означало принять верную и мгновенную смерть, продолжать двигаться в том же направлении, означало быть открытой мишенью. Безвыходная ситуация.
   -Помолись за всех, -бросил я Илье и достав сигарету начал нервно разминать её, до тех пор, пока она не сломалась.
   -Чёрт, выругался я и повернулся к Илье, что бы спросить у него, но то что я увидел, заставило меня на мгновенье забыть обо всём. Сзади, на расстоянии не более тридцати метров двигались пять светящихся Лимбонианских машин, то и дело озарявшихся вспышками выстрелов.
   -Слава Дьяволу, -подумал я: -что нас не так хорошо видно, как их.
   -У нас пять штук на хвосте, -крикнул я Фашисту, развернувшись.
   -Рули Фашист, рули, -неожиданно весело закричал Илья поднимаясь.
   -Сейчас я им покажу. Он достал из под заднего сиденья натуральную базуку, чем не мало удивил нас, воткнул в зубы косяк и по пояс вылез в верхний люк.
   -Ну прямо Александр Матросов, -крикнул Фашист, пристально посмотрев через зеркало на Илью.
   Не понятно где и как он достал такое оружие, потому что на вооружении у полиции такой артиллерии точно не было, но стрелял он из него грамотно. Не смотря на то, что вокруг было темно, а машину постоянно нещадно трясло на колдобинах и рытвинах, которыми кишело поле, он, тремя выстрелами, смог попасть в два танка, заставив их навсегда замолчать, и каждое его попадание сопровождалось нашими громкими возгласами.
   -Может отдашь ему свой значок стрелка, -ехидно спросил я напарника.
   Но, к сожалению, мы тоже несли потери. Машина, находящаяся прямо перед нами, вдруг, взлетела вверх, от прямого попадания и скрылась в огненном шаре, рассыпавшись на горящие осколки, озарив собой происходящее. Нас здорово тряхнуло и фашист еле успел вырулить, чтобы не попасть под горящие обломки, посыпавшиеся с неба, нарисовав сложную геометрическую фигуру.
   -Кто это, -спросил я Фашиста, но он лишь пожал плечами: -Не мы…
   -У -у, -в тот же момент, Илья медленно сполз в салон, потирая воспалённые глаза: -Я чуть не ослеп.
   -А, -нервно бросил я ему: -кому то не повезло больше.
   -Да мы пропали, посмотри сам, Карнаж, -Илья слепо ткнул рукой в сторону окна.
   -Да успокойся ты… Я лихорадочно размял сигарету и закурил, вглядываясь в окно, в поисках передних машин, от которых мы здорово отстали, спасаясь. Я напряжённо вглядывался, но видел лишь пустой, призрачно светящийся горизонт -Ашерон, с сотнями красных, мигающих огней на чёрном фоне грозных бастионов. Внезапно, тёмно -серое небо прорезала яркая, косая стрела молнии, ударив в землю и небо содрогнулось от хриплого кашля.
   -Ну -у -у, -Фашист взглянул на небо и удручённо перевёл взгляд на меня: -Гром…
   -Нереально, такого давно не было на Земле. Он подумал и добавил: -Лет четыреста, наверно, чтоб мне ожить…
   -Мы здорово отстали. В свете молний были видны далёкие силуэты двух автомобилей, оторвавшихся от нас метров на пятьсот. Они то поднимались, то исчезали, двигаясь по исковерканной поверхности, прилегающей к озеру. Неожиданно, чихая и хрипя, заработала рация: -Третий, Вы где, Вашу м... ня гаупвах…Помехи безжалостно заглушили голос начальника.
   -Приём, -отозвался я выхватив рацию из крепления. Сзади доносилась непонятная канонада, вырастали яркие, оранжевые столбы пламени, скрывая поочерёдно, преследовавшие нас танки.
   -Что это, -удивлённо спросил Илья, вглядываясь в заднее стекло.
   -У нас на хвосте Лимбонианцы, но мы, кажется уже оторвались, -возбуждённо закричал я, давясь сигаретным дымом и кашляя. Машину безбожно трясло и я, на всякий случай, проверил свой ремень безопасности.
   -Куда мы двигаемся? -закричал я в рацию.
   -В Ашер…н, они прикрывают нас и поднимут защитное поле, чтобы мы проскочили.
   -Горизон…ные с…ние полосы ви…ите? Чёртовы помехи, подумал я. -Вдруг не так услышу, тогда заблудимся и пропадём?
   Я всмотрелся в даль: -Да…
   -Это вход, торопитесь, они закроют по… К…ец связи.
   Как в Ашерон, -я вдруг понял о чём говорил командир. Абсурд. Его же нет, - я нервно отбарабанил дробь по чёрной, пластмассовой торпеде: -там же озеро! Я пытался сложить услышанное в единую мозаику, но каждый раз путался в тысяче но, если и почему. Мне до помутнения не нравилась сложившаяся ситуация.
   -Фашист, -вяло позвал я напарника, растирая виски: -Шеф сказал двигаться вон на те синие огни.
   Механически проверив ремень, я затушил сигарету и достал зеркало, успокоив себя, переведя мысли из обычной трёх мерной в пятимерную плоскость.
   -Так, подумал я. С одной стороны мы имеем: -Мёртвый город, неожиданно, связался с нами, предупредив об опасности, -бодро закружились мысли, -он же снял с "хвоста" угрожавшие нам вражеские машины, можно сказать позволив нам родиться во второй раз. Но, -я поёрзал в кресле и снова закурил. С другой стороны -общеизвестно, что города, как такового нет, по крайней мере для нас, "живых". Эти призрачные бастионы могут, сколь угодно, воевать, но лишь с такими же призрачными врагами и не могут принять нас, потому что для нас они пустое место -озеро. Их нет.
   -Хм. Тогда как отнестись к тому, -возразил я сам себе, -что усилиями этих самых призрачных врагов, мы потеряли экипаж? Значит они всё же как то соотносятся с нами… Надо внести в расчёты поправку на четырёхмерную специфичность явлений.
   -Но этот модуль никто никогда не выведет, -вспомнил я недавно прочитанную в -журнале статью. Я окончательно запутался и махнув рукой, в сердцах плюнул на пол, бессильно откинувшись на кресло. Голова гудела, как топка паровоза, в которую только что подкинули дров. Я закрыл глаза, раздосадованный собственным бессилием и молча слушал редкие переговоры Фашиста с Ильёй. Вокруг, всё так же, гремели взрывы, свистели снаряды и изредка гремел гром, сквозь зубы ругался Фашист и безумно надрывался мотор.
   -Богородицу твою, -успел выругаться Фашист, увидев в зеркало, как огненная точка -снаряд, стремительно превращаясь в шар несётся сквозь тёмноту к своей цели. Он попытался изменить траекторию движения, резко бросив авто влево, но время для завершения манёвра уже не было. -Ну вот и всё, -скорее понял, чем подумал, он. Это конец. В следующий миг железный каркас надрывно загудел, оторвавшись от земли всеми четырьмя колёсами и под оглушительный гром, словно огромная петарда, вспыхнул разноцветными огнями. Страшным ударом гигантского молота о наковальню, машина опустилась на землю, вдавив меня глубоко в кресло, чтобы в следующий момент, переломав ремнём безопасности несколько рёбер, далеко выкинуть из горящего салона. Лицом в грязь, живая кровь и мёртвая кислота, эйфория и липкий страх, стон и взрыв -машина на мгновение растворилась в огне и под жуткий грохот исчезла. Холод. Я сжал обессилившие руки в кулак и застонал от боли. В теле, на уровне живота, появился жар, такой, словно я только что выпил целый литр кипятка. Боль. Неимоверным усилием, стоившим мне сознания, я перевернулся на левый бок и попытался посмотреть на авто, но кровь залила глаза, окрасив мир в красный.
   -Колонны больше нет, зато теперь, я точно знаю, что где то на дне Озера, в самом деле есть какая то жизнь. -Может быть самая несчастная из всех жизней.
   -Всё же, наверно это хорошо, -подумал я: -хорошо что мы не доехали до… Я не смог вспомнить до куда мы не доехали, не мог вспомнить почему это хорошо. Я скрипнул зубами от злости. И тем более это досадно тем, что я знал ответы, но сердце уже стояло, лихорадочно и не впопад сжимаясь, кровь останавливалась и в холодеющем теле всё выключалось. Слабела память, значит уже скоро. Я лежал и смиренно ждал своей смерти, страдал и терпел, что бы потом опять насладиться жизнью. Страшно захотелось на последок закурить. Так было всегда и я попытался дотянуться за сигаретой до кармана, но руки уже не слушались. Онемение медленно поднималось от ног, распространяясь по всему телу и постепенно сковывало меня.
   -Интересно, -успел в последний раз подумать я: -Где то сейчас моя Снежка. Перед глазами тут же возник её образ скрасив последний миг. Я был счастлив. Протяжно выдохнув я умер с улыбкой на лице и медленно перевернулся в липкую, светящуюся грязь, сотрясающуюся и гудевшую под тяжестью приближающихся Лимбонианских танков. У них ещё шла война.
  
  
   Часть третья
  
   Проклятые кровью.
  
  
   I
  
   Темно и легко. Ничего нет -вокруг мать материя, не ощущаемая, но осязаемая. Мир чувств. Нет начала и нет конца, только бесконечная середина. Я закрыл глаза и не дышу. Безмятежное спокойствие, мягкие грёзы и сладкие сны. Абсолютная самодостаточность во всём и ни тени волнения -я много раз был здесь и знаю. Достаточно представить как -и плыть. Голые мысли и никаких физических усилий. Меня ещё нет, я жду. Чёрное пространство, вокруг, призрачно светится и иногда переливается цветными волнами -кругами, так, словно кто то кидает камушки в тёмную, масленую воду. Я знаю суть этому -что то родилось и дожидаясь своего начала спит. Сон младенца -память гена, воплощается в материи цветными изображениями и исчезает. Забавно. Я посмотрел, и медленно поплыл, может вверх, может вниз, может вправо или в лево, я не знаю. Бесцельно плыву и не хочу всплывать, здесь лучше. Я знаю, что приплыть никуда не возможно, что когда придёт время, оно само найдёт меня где бы я не был. Меня ещё нет, но я существую. Так было и раньше, это смерть, но она вынуждена обходить меня стороной, потому что смерть это конец, а здесь ему нет места. Она злиться и каждый раз уходит ни с чем. До поры до времени.
  
   ***************************************
  
   …и повинуясь её воле,
   вечность расступилась,
   что бы принять меня…
  
   Само собой, из вне, пришло какое то постороннее чувство и подобно чьему то зову, заставило меня войти в своё онемевшее тело, лежащее посреди липкой, замешанной на химии грязи, местами багрово -красной от не сворачивающейся крови. Я вошёл и тело, всё ещё не подвластное времени, отозвалось ледяным холодом, тут же сковавшим меня, словно я застыл в цементе. Потом, в правой руке родилось приятное тепло и согревая, побежало, распространяясь по всему телу. Оно поднялось в верх, вошло в голову, нежно прикоснулось к моему сознанию, вызвав на миг видение какой то призрачно светящейся темноты, и я согрелся.
   -Всё хорошо, -бархатный, мягкий голос звучал совсем рядом. Он показался знакомым, но я ещё не в силах был что либо понимать -меня ещё не было.
   -Всё хорошо…
   Словно во сне, не открывая глаз, я увидел опустившуюся рядом со мной Белоснежку. Подёрнутые печалью, но удивительно привлекательные, словно живой огонь, глаза, чистой, небесной голубизны, алые губы и лёгкий румянец на щеках. Чуть розовое, словно подвенечное, платье, светлые, почти белые волосы до плеч, украшенные диадемой под цвет глаз и таких же оттенков синее колье, на красивой шее.
   -Просыпайся, пришло наше время, -Белоснежка осторожно держала мою руку и медленно, кругами, гладила. Я чувствовал тепло её ладоней. Это было тепло, разбудившее меня тогда и теперь дающее мне силу ожить.
   -Встань, -она сжала мою ладонь в своих, на удивление жарких, несмотря на окружающий холод, и меня передёрнуло. Я пришёл в себя, медленно открыл глаза, пошевелился и застонал. Ещё больно. Давали о себе знать сломанные рёбра. Синее небо, с лёгкими, медленно плывущими в безветрии облаками, солнце и зелёная, живая природа. Я медленно сел, опёревшись на руки и осмотрелся. -Рёбра. Почему они так болят? Я не мог сориентироваться, где я , кто я, что со мной? Сев поудобнее и освободив для сигареты руки, я стал мучительно вспоминать, рассеивая серый туман небытия, сокрывший в себе последние воспоминания. Сидел и курил, согреваясь в тёплых лучах солнца. Рядом, прижавшись щекой к моему плечу, молча сидела Белоснежка, изучая какой то сорванный алый цветок. Совершенно сбитый с толку, не в состоянии понять и сложить воедино информацию, явно противоречащую ожившим в памяти обрывкам, я наклонил голову, чуть прижавшись ухом к голове Белоснежки и тихо спросил: -Что это за место? Она подняла голову, нашла своим взглядом мои глаза и протяжно выдохнула.
   -Мы в тебе, а ты где то…
   Она взмахнула рукой пред моими глазами и я увидел, где это "где то". Очень странно, но я видел себя со стороны, окровавленного, лежащего посреди поля из серой, липкой, замешанной на химии грязи, местами багрово -красной от не сворачивающейся в ней крови. Я светился, как светились все, кого я так или иначе встречал посреди мистического хаоса, наполненного смертью. Рядом, стоял обугленный остов авто, на покрывшемся волдырями капоте которого угадывалась цифра "три". Я "подошёл" ближе, оставив "себя", и заглянул в салон. На месте заднего сиденья, выгоревшего как и всё остальное в салоне, белел обгоревший скелет в каске и каком то чёрном браслете на левой руке -Илья. Фашиста я нашёл лежащим в поле, подобно мне самому. Я поднял голову и уставился в безликое небо. -Видимо нас двоих выкинуло в момент взрыва из салона, -понял я, разглядывая серую пустоту: -Но никому из нас от этого легче не стало. Но, вскоре я понял что не прав, кому то всё же повезло. Напарник быстро перевернулся, словно раны не причиняли ему никакой боли, и сел на корточках, сняв теперь уже бесполезную, надломленную каску. Он осторожно ощупал себя, состроив удивлённую мину на грязном лице, привычным движением достал из нагрудного кармана сигареты и закурил. Со стороны это выглядело очень странно и непривычно, но он, казалось, не предавал этому никакого значения. Он затягивался, и из груди, распоротой рулевой колонкой, со свистом и хрипом вырывался тот самый сигаретный дым, не дожидаясь, пока рваные лёгкие вытолкнут его через горло. Докурив, он поднялся, быстрым движением смахнув с плаща грязь скользнул взглядом по сгоревшему авто и увидев меня, лежащего окровавленным в грязи, быстрым шагом подошёл.
   -Эй, -напарник сел на корточки и тронул меня за плечё: -Карнаж... Он поднял мою руку и она безвольно упала, разбросав вокруг светящиеся капельки. Мёртвая и холодная. Фашист снял с моей шеи солдатский медальон и убрав его в плащ бросил прощальный взгляд, отдав честь и тихо попрощавшись. Постояв ещё несколько минут, он достал очередную сигарету и не оборачиваясь, уныло побрёл в сторону призрачно мерцающего Найтфала.
  
   Видение закончилось и я снова оказался в незнакомом месте, наполненном жизнью. Там, где ветер хранил в себе тайны, а тёплый, чистый воздух благоухал тысячами разных запахов. Я сидел у подножья высокого холма, покрытого мягкой, душистой травой, а дальше, за ним, было удивительно чистое, голубое небо. Такое, о котором грёзили обитатели того серого, невозможного мира, не так давно оставленного мной. Но лучше всего было другое. Рядом со мной, оставляя в тени все мыслимые красоты, сидела Белоснежка.
   -Мне очень жаль, -заговорила она.
   Я развернулся и ласково провёл рукой по её мягким волосам.
   -Я видел себя там, мёртвым, лежащим на поле, -удручённо прошептал я, с трудом подбирая подходящие слова: -Но я не пойму, что не так.
   -Мне не ожить, как я оживал сотни раз до этого.
   -Раньше, это было так просто, а сейчас…
   -Я ничего не понимаю.
   -Успокойся, я всё знаю, -она шмыгнула носом.
   -Твоё бессмертие и среда в которую ты попал, -она сделала паузу: -Вообщем, что то вроде конфликта систем… Не знаю как выразить это по другому.
   Белоснежка, потянувшись, встала подставила лицо тёплым лучам солнца и вздохнув села передо мной, положив руки мне на плечи. Она долго смотрела мне в глаза, словно там был написан ответ, а потом тихо спросила: -Ты хочешь услышать правду?
   -Да, -также тихо ответил я, не отводя взгляд.
   -У тебя есть два пути от сюда, -начала она.
   -Та химия, в которой сейчас лежит, дожидаясь, твоё ещё не воскресшее тело, проникла и изменила твою кодировку на уровне генов, стерев и переделав хранящуюся в них информацию.
   -Первый путь заключается в том, -она нежно провела ладонью по моей щеке: -что прямо от сюда, ты, то есть твой разум, войдёт в тело, ты поднимешься далеко от сюда, совсем далеко, и будешь жить той, совсем другой, никчёмной жизнью, в которой не будет ни меня, ни счастья, ни покоя. -Ничего… а вернуться сюда ты уже не сможешь. Она замолчала, видимо о чём то думая, и опустила голову. Минута тишины.
   -А второй путь? -спросил я, не выдержав.
   -Второй путь, -тяжело выдавила она из себя: -Я…я могу разделить с тобой свой мир.
   -Тот мир, который, помнишь, -она подняла печальные глаза: -ты видел его в лужах и зеркалах, мир, который окружает нас сейчас.
   -Славный мир, -она попыталась улыбнуться.
   -Он ведь тебе нравиться?
   -И тогда не будет того, серого мира, всё останется такое как сейчас, радостное, светлое.
   -И главное…
   -Главное, что мы сможем опять быть вместе? -прервал я её и улыбнулся.
   -Да, -она ответила мне улыбкой и я обомлел, зачарованный её красотой.
   -А что для этого нужно? -спросил я, озарённый смутной, но всё же догадкой.
   Белоснежка закрыла глаза, видимо ответ ей давался с трудом, опять вздохнула и собравшись с силами сказала: -Нужно, ну пойми…
   -В конце концов, -Белоснежка посмотрела на свои руки: -Ты ведь знаешь кто я, знаешь мой образ жизни…
   -Иначе никак, -она замялась, не решаясь выговорить.
   -Ты моё единственное противоядие? -спросил я без интонации.
   -Нужно… а, -резко вдохнула она и на выдохе быстро сказала: -Нужно соединить твою и мою кровь.
   -Это древний ритуал, -Снежка с трудом поднялась, опираясь на моё плечо, с минуту молча постояла и снова опустилась на то же место, взяв мою руку в свои.
   -Ты обретешь ночь и вечную жизнь, -продолжила она слабеющим голосом: -У тебя буду я, а у меня ты. -Как и раньше, но теперь навечно.
   Она продолжала о чём то говорить, но я уже отвлёкся на собственные размышления. Ночь и вечную жизнь, -повторил я в уме её слова и поднял голову вверх, задумчиво разглядывая небо. Ясное, чистое небо, по которому ветер, словно небесный дворник, безжалостно гнал единственное, маленькое белое облачко, вероятно воспринимая его как мусор.
   -Кровь -это жизнь, -к стати вспомнились мне чьи то слова, слегка смутив своим смыслом. Со стороны леса, треугольником, поднялась в небо и полетела большая, молчаливая стая птиц. Набрав высоту, она всё так же молча поменяла направление и быстро скрылась, растворившись где то за северным горизонтом, а мы всё сидели в траве, у подножья высокого холма, согретые солнцем и любовью.
   -Но, -решение тебе нужно принимать быстро, потому что это я, своими силами, даю тебе право выбора, удерживая тебя здесь, а это очень тяжело.
   -Когда я совсем ослабну, я вынуждена буду отпустить тебя, и ты, возможно против своей воли, сразу же уйдёшь… И тогда…-она обречённо всхлипнула.
   -Тогда…
   -Тогда наступит вариант первый, -задумчиво продолжил я за неё упавшим голосом.
   Я смотрел, как ветер, лёгкими порывами играл в её волосах, роняя их на лицо и сдувая обратно, на плечи. Как она молча сидела, расстроено теребя в руках алый цветок и иногда, посмотрев на меня, коротко вздыхала. В небе, громко переговариваясь, пролетела очередная стая птиц, и опустившись на деревья, где то посреди большого леса, наполнила его шумом и суетой. Рядом, в густой траве, покрывавший холм, беззаботно трещал кузнечик, а один раз, на Снежкино плечо села ярко красная бабочка.
   -Снеж, я могу задать тебе один вопрос?
   -Да… конечно, рассеяно ответила она, подняв голову.
   -Откуда взялся этот твой мир?
   Она опять присела на против меня и приложила указательный палец к моим губам: -Т-с -с, лучше не так.
   -Лучше так: -Что стало с вашим миром.
   Я молча слушал, разглядывая и запоминая её образ. Подёрнутые печалью, но удивительно привлекательные, словно живой огонь, глаза, небесной голубизны, алые губы и румянец на щеках. Лёгкое, розовое платье, светлые до белизны волосы, спадавшие до плеч, диадема и синее колье, на красивой шее. Она прекрасна, отметил я себе и осторожно взял её за руку. Прекрасней прекрасного.
   -Господи, неужели найдётся какая то причина, -задал я себе вопрос, на который уже давно знал ответ, -из за которой я вынужден буду отказаться от неё, от её дивного, такого красивого мира? Нет. Это не возможно. Я не задумываясь пожертвую любым, лишь бы только остаться вместе с ней. И если третьего варианта не дано, то я предпочитаю второй. Что мне ещё надо?
   -…под влиянием всё той же, пресловутой химии, -тихо говорила Снежка: - ваш мозг просто не способен раскодировать поступающие в него сигналы. -Лимбонианцы готовили вас к рабству, они попросту лишили вас всего, что вы имели и…
   -Снеж, -остановил я её и взяв за руки, ласково посмотрел в её глаза, такие красивые и одновременно печальные: -Снеж, мы будем вместе.
  
   *****************************************
  
   "Нифелхеим" 04.06.3009г. Мне было холодно -она согрела меня,
   Я голодал -она накормила меня,
   Я скорбел -она любила меня,
   Я проливал кровавые слёзы -она заставила их исчезнуть,
   Её поцелуи избавили меня от моих страхов.
   (The Liliths Embrace )
  
   Ночь. Я следовал за Снежкой по тёмным, незнакомым улицам, словно маленький котёнок, которому страшно и любопытно одновременно. Роняя тяжёлую голову, неверными шагами хищник вышел в жизнь, такую удивительную и прекрасную и теперь учиться, внюхиваясь и всматриваясь.
   Молча, мы прошли вдоль каких то домов, с большими, засаженными зеленью дворами, в которых под громкие разговоры и музыку тёрлась молодежь. Прошли мимо серого забора, какого то давно заброшенного кладбища, где над провалившимися могилами склонились старые, высокие деревья, роняя ветви на кресты, а сам забор украшала выцветшая надпись: -Да будет проклят лик Твой святой во веки веков, сука. Я прочитал надпись и прокашлялся -она мне не очень понравилась.
   -Снеж, -позвал я её: -Снеж, а зачем мы идём так далеко?
   -Потому что хищник не охотиться возле берлоги, -коротко ответила она мне и я понял куда и зачем мы идём. Мимо проехала одинокая машина, притормозив на перекрёстке и свернув. По противоположной стороне шли трое молодых, подвыпивших людей, постоянно ругаясь, смеясь и размахивая руками. Не останавливаясь, Снежка посмотрела в их сторону и тихо, но достаточно весело сказала: -Могли бы сойти за скромный ужин на двоих, но увы, место не подходящее, могут быть проблемы.
   -Почему, -переспросил я.
   -Вот, видишь? -она указала рукой на серую двухэтажку: -Это мусарня…
   И словно в подтверждение её слов, со стоянки, расположенной возле дома, включив сирену и мигалки, сорвался "луноход", подняв в воздух чадящие клубы серого дыма. Остановившись и проводив его взглядом, мы перешли дорогу и пошли дальше.
   -Снеж, -я взял её за руку и остановил: -А где это мы?
   -В каком смысле? -удивилась она: -Ты что, ничего не узнаёшь?
   -Нет.
   Она глубоко вздохнула, посмотрела на меня и потянула за руку, предлагая пойти дальше. Поднимался ветер, перегоняя по пустынным улицам мусор от одного места стоянки к другому и грозясь нагнать дождевых туч. В незнакомом небе висела багряная луна, роняя на землю причудливые тени и искажая предметы. Я смотрел и ничего не понимал, кто я, что я и где я. Вообщем всё было так, словно я свалился сюда с луны. Мы молча свернули за угол и вскоре поравнялись с яркой вывеской "Чёрная моль". Кафе -клуб.
   -Пойдём, зайдём посидим и поговорим, -предложила мне Белоснежка, заглянув в лицо. -Это моё любимое заведение, -добавила она.
   Мы поднялись на невысокое крыльцо, украшенное по бокам двумя неприятными статуями кого то непонятного, мифического и вошли. В салоне, окрашенном зелёными цветами было не многолюдно. Откуда то с боку, лился мягкий, зелёный свет, цвета красного дерева стойка бара, заставленная бутылками и закусками, человек восемь подвыпивших посетителей и тихая музыка, пробивающаяся сквозь клубы сигаретного дыма. Половина столиков была свободна и выбрав, мы расположились за одним из них, возле окна.
   -Здравствуйте, -к столику подошёл официант в чёрных брюках, белой рубашке и бабочке.
   -Рад Вас видеть, -учтиво обратился он к моей спутнице: -Что заказывать будете?
   Мы молча переглянулись.
   -Коньяк и что ни будь холодного, -уверенно сказал я и удивился -откуда я это знаю.
   -У -у, -протянула Снежка, скрестив пальцы: -Надо же, у тебя всё ещё не плохой вкус, а говоришь ничего не помнишь.
   -Значит, не всё потеряно. Она перевела взгляд за окно, где два парня тащили какую то пьяную, упирающуюся пиксу, чему то улыбнулась и повернулась ко мне лицом: -Здравствуй!
   -Ваш заказ, -подошёл официант и быстро расставив на столике "Хеннеси", блюда с закусками, стопки и что то вроде вилок, удалился.
   Странно, но когда я увидел заказ, мне показалось что всё это уже где то было, может не здесь и не в этой жизни, а там, откуда меня вытащила Снежка. Я пытался вспомнить, но воспоминания не приходили. Может всё кончилось и это моя последняя жизнь?
   -Ну, чего Ты задумался, -она взяла меня за руку: -Ты хотел поговорить?
   -Да, расскажи мне всё, -я отстучал по столу короткую, нервную дробь.
   Она чуть слышно вздохнула, отпила коньяка и подцепила свежую клубничину: -Ты пей, не бойся, это не отрава. Коньяк теплом разлился по телу.
   -Скажи мне, -попросил я цепляя холодное мясо: -Где мы.
   Снежка быстро посмотрела на меня и отправила в рот ягоду: -В кафе.
   -Н -нет, -я потряс головой: -Вообще, где мы. -Что это за город?
   Она наградила меня весёлой улыбкой и пристукнула несколько раз ногой по полу: -Разлей по стаканам, разговор будет долгим, я чувствую.
   -Итак, -негромко начала она: -для тебя, надеюсь, не секрет, что ты и я -вампиры. Ты сам выбрал кем тебе быть -на мой взгляд в той ситуации это было единственное верное решение. В этом мире, кроме нас, таких больше нет, а сам мир, не более чем одна большая ферма по разведению завтраков, обедов и ужинов. Она цинично усмехнулась, обнажив белые зубы.
   -Отсюда, -она пристально посмотрела на меня: -никакой жалости к выбранной жертве быть не должно. -Если она выживает, то подставляемся под удар мы. Снежка аккуратно подцепила свежую клубничку и вопросительно глянула на коньяк: -Давай? Пока я, с непривычки медленно, разливал, она продолжила, глядя в окно: -для того что бы элементарно выживать в этом мире, нужно придерживаться простых правил. Это мой опыт: -Никогда не раскрывай себя тем, кто не одной с Тобой Крови. Если раскрыл -либо убей, либо придётся делать его одним из нас, что тоже не очень хорошо. Переизбыток, со временем сделает нас заметными и лишит пищи. Тогда придётся от сюда уходить. Здесь второе правило: -Если будем создавать себе подобных, то только с обоюдного согласия.
   -А если кто ни будь сюда… -хотел спросить я, но она поняла вопрос раньше, чем я его озвучил. Потом я понял, что я тоже умею читать мысли и не только её.
   -Через дверь, в которую прошли мы, -сказала она и привычно посмотрела мне в глаза: -сюда не пройдёт никто и никогда, потому что я её уничтожила. Она покрутила в руках налитый коньяк и выпила. Тот Нифелхеим, в котором ты привык жить и работать, находиться в той же географической и временной точке, но в…э-э, скажем, так, в другом измерении. Как и весь этот мир, -добавила она: -Зеркальное, но более чистое отражение. И ещё, помни -нам бояться нечего, рай и ад в наших бессмертных душах.
   Она на минуту замолчала, повернулась ко мне лицом и улыбнулась: -С днём рождения, Карнаж! (Здесь существует некий парадокс, связанный с исчислением даты рождения, поскольку дата рождения вампира, есть дата смерти его, как человека). Следующие двадцать минут мы пили и закусывали, наслаждаясь обществом друг друга и осознанием своего положения. И лишь один раз, когда я поймал на себе её очень, как мне показалось, странный взгляд, Снежка, медленно подбирая слова, спросила: -Ты хочешь крови? -Я хочу, -улыбнулась она…
  
   Когда мы, мысленно уже собирались уходить из этого гостеприимного заведения, допивая последние остатки "Хеннеси", из за соседнего столика, с грохотом опрокидываемых стульев, поднялись сильно нагруженные ребята. Неверными шагами они подошли к нам и встали -один спереди, опираясь на столик, другой чуть сзади.
   -Деньги давай, -хриплым, пропитым голосом, не терпящим возражений, потребовал первый, обращаясь ко мне. Второй, тем временем, облокотившись на стол, нагло разглядывал мою спутницу, которая, впрочем, не обращала на него ни малейшего внимания.
   -Э -э, Макс, -ты посмотри, что это у нас тут! Он протянул было руку к Белоснежке, но поймал глазами её чисто вампирский, очень злой взгляд, который, впрочем, будь он даже трезвым, разгадать бы не смог. Но на мозг подействовало. Перехватив эту странную дуэль, я подумал что сейчас Снежка покажет ему зубки, ну а дальше, всё по накатанной. Правила я только что усвоил, но в этом смысле, она держалась как ни в чём не бывало.
   -Слышь, -Макс приблизился ко мне и я почувствовал его зловонное дыхание: -Деньги давай. Он упёрся в меня тупым, сверлящим взглядом, способным, наверно смутить или напугать кого ни будь, но только не меня. Я глянул на его ботинки и медленно, поднимая вверх взгляд, скользил по джинсам, рубашке, небрежно торчащей из под расстёгнутой куртки, пока не встретился взглядом с его глазами: -У тебя беда ко мне? -Ты бы шёл, пока ходишь, -спокойно сказал я и отвернулся. В течении нескольких секунд Макс молчал, переваривая информацию и соображая, как ему вести себя дальше. Но, видно коэффициент интеллектуального развития у него, всё же, был ниже чем у устрицы, или он был уникальным идиотом: -Ну бля, -чуть ли не прорычал он, брызнув слюной и достал нож.
   Однако, вместо того, что бы у меня возникло какое ни будь, хотя бы самое жалкое подобие чувств, возникающих у человека в схожих ситуациях, я почувствовал жуткий прилив адреналина, сопровождающийся диким бодряком, непонятное движение во рту и… И очень ясный зов крови. Чужой крови, кричащей от страха и манящий своим запахом. Макс уже протягивал ко мне свободную от ножа руку, когда в голове, отчетливо прозвучал вопрос: -Давай повеселимся? Это был сигнал к действию. Её, милой, нежной Снежки. В тот же миг, молниеносно, начали развиваться два сюжета. Два совершенно разных по действию, но одинаковых по своей природе. На улице, всё таки, пошёл дождь, сопровождаемый редкими раскатами грома. Перехватив всё ещё тянущуюся ко мне левую руку Макса, я с силой дёрнул её на себя. Раздался хруст выворачиваемого сустава. Мозг моментально выдал раскладку: -Его кровь грязна и ужасна. -Раз живых свидетелей остаться не должно, значит из чего выбрать себе ужин будет и без этого нюанса. -Посетителей хватает. Снежка поднялась из за столика и с силой оттолкнула от себя второго, благополучно полетевшего к противоположной стене. В тот момент, когда тело несчастного с силой ударилось о камень, она уже стояла там и ждала. Вампир. Животный оскал, обнаживший мощные передние клыки и глаза, горящие огнём жажды. Кровь. Подтянув к себе за вывихнутую руку сопротивляющееся тело Макса, я схватил его за голо и прошипел в самое ухо: -Для бога твоя душа, для меня твоё тело. Я не хотел с ним играть, поэтому через секунду после того, как его атрофированный мозг усвоил смысл сказанного, я уже держал в руке его трепещущее сердце, а его агонизирующее тело с треском ломаемой шеи встретилось с ближайшей стеной. Так, в эту ночь, пред оцепеневшими от страха посетителями кафе "Чёрная моль" разыгрался двух минутный, кровавый спектакль. Некоторые из них, пытались вырваться из помещения и спасти свою жизнь под дождём, но увы. Белоснежка убивала быстро и намного безжалостнее чем я. Все, кто пытался прорваться, остались лежать умерщвлёнными не дойдя до входной двери. Отшвырнув тело Макса я обвёл взглядом место побоища и насчитал шесть изуродованных, окровавленных трупов: -кто без сердца, кто со свёрнутой шеей, а кто и вовсе, без головы -Снежка не просто убивала, но веселилась. Зал был красным от крови, разбрызганной кривыми полосами по стенам, полу и потолку. Изредка, до меня доносились чьи то хрипы, стоны, вперемешку с мольбой о пощаде и тихий плач. При виде крови у меня помутнел рассудок, но не от отвращения, а от неутолимой жажды. Посетителей осталось четверо. Двое полуживых, лежащих в собственной крови ребят, стоны которых я слышал, слащавый парнишка, побелевший от страха и девушка, постоянно причитающая сквозь слёзы. В окна тихо колотились капли дождя, подгоняемые в темноте ветром, играла музыка.
   -Ты как, -вдруг услышал я голос Снежки и вздрогнул от неожиданности, когда она подошла ко мне сзади и обняла. Пахло свежей кровью.
   -Я нормально, -прошептал я и обернулся, обняв Снежку за талию. -Как она красива, -и в тот же миг, наши губы слились в долгом поцелуе. Любовь среди смерти.
   -Смотри, -сказала она мне, насладившись поцелуями: -Девушка тебе, парень мой, всё просто. Она грациозно подплыла к бедняге и тот чуть не потерял сознание, наверно поняв, что встречает свои последние минуты. Снежка протянула к нему руки, словно приглашала на танец и загадочно улыбнулась. Я почувствовал, как в этот момент, между им и ей образовалась сильная гипнотическая связь, парализовавшая его сознание. Парень встал, взявшись за протянутые к нему руки и Снежка, обняв за плечи, закружила его в танце, понятном только мне и ей. Забыв о неутолимой жажде, я облокотился на стойку бара и наблюдал, изредка макая пальцы в глубокую рану бармена и слизывал с них кровь. …Смерть -танцует нас, последний вальс, он трудный самый... -играла музыка. Несколько минут покружившись в красивом танце, даря своей жертве последние поцелуи, она бросила на меня короткий взгляд и припала к горлу несчастного. Тот лишь слабо застонал, даже не пытаясь вырваться из объятий. Во мне тут же проснулось всё ещё непривычное, но крепкое чувство, требую крови. Я быстро поднялся и доплыл до предназначенной для меня девушки. Отчётливо осознавая, что эта красавица сейчас умрёт, я поймал себя на том, что абсолютно не чувствую ни какой жалости. Её молодая, неиспорченная кровь, с лёгкими оттенками запахов: -то что нужно, -подумал я. Спустя пять минут всё было закончено. Всё побоище, вместе с нашим пиром, заняло около двадцати минут. Тех самых, о которых на следующий красными буквами с первых полос кричали на перебой все газеты и журналы. Самое красивое название, данное в одном из дорогих, цветных журналов звучало так: -"Кровавая суббота Чёрной моли"…
  
   Месяц спустя.
  
   За это время я свыкся и освоился. Снежка показала мне всё что мне нужно было увидеть и рассказала обо всём, о чём мне нужно было знать. Мы жили своей, как всегда странной, но размеренной и привычной жизнью. Убивали, пили, смеялись и любили -ничего сверх естественного. А иногда, желая поразвлечься и развеять тоску, мы приносили избранную жертву в дом и вдоволь наиздевавшись жестоко убивали. Для нас, это были те самые моменты в жизни, о которых, потом, можно вспоминать с улыбкой на лице. И лишь один раз, размеренный ритм нашей жизни изменился -мы сотворили себе подобного.
  
   Был обычный, ни чем не примечательный вечер, ни чем не выделяющегося из огромной серой массы дней дня. Я вышел из дома и обдуваемый лёгким, приятным ветерком направился куда то. Цели не было. Прогулочным шагом я бродил по сумеречным улицам, разглядывая город и людей. Жажды ещё не было. Дойдя до храма, воздвигнутого людьми в честь Святой Марты Бетанской, считающейся покровительницей всех, так или иначе связанных с космосом, я зашёл в открытое вечернее кафе "Марта" и заказав коньяка сел за столик. Мне нравилось это место, в нём было что то величественное и вместе с тем, неизмеримо печальное. Огромная, выложенная каменными плитами площадь, в центре которой стоял храм, выстроенный в виде скорбящей, прикрывающей лицо руками, статуи, высотой в несколько сотен метров.
   -Чтож ты, Марта, -не обращая внимания на нескольких вечерних посетителей, вслух сказал я: -Что ж ты мне то не помогла, а? Воспоминания. Дисгармония, Найтфал, -как это теперь всё далеко, в другом мире.
   -Мире полном вампиров, -подумал я и цинично рассмеялся, подмигнув какой то развернувшейся в мою сторону посетительнице. Воспоминания, они пришли вместе с первой порцией коньяка. Я достал телефон и позвонил домой. Снежки ещё не было. Посидев в кафе около полу часа, скучно листая какую то цветную полиграфию, я почувствовал рождение жажды и скоро расплатившись вышел. Свою очередную жертву я встретил возле кладбища, а потому, не желая утруждать себя, мне пришлось перекусить на чьей то могиле. Завтра, обед, ужин и чья то смерть в одном флаконе. Теперь, убить человека, для меня значило не больше чем выкурить очередную сигарету. Растерзанный, обескровленный труп я распял на кресте, почувствовав себя при этом последним циником. Наскоро утолив жажду, я побродить ещё, настроение было хорошее. Я просто шёл по улицам, освещённым разноцветными огнями реклам, курил, пил пиво и в конце концов, когда была уже ночь, остановился под какой то горящей красным вывеской в форме перевёрнутой звезды что бы спокойно постоять, покурить и допить. С неба, озаряемого редкими вспышками молний падали тёплые капли дождя, поддувал лёгкий ветерок. Я надел капюшон и некоторое время наслаждался пивом и вечностью. Мимо быстро прошёл серый кот, спешащий где ни будь укрыться от дождя. Он увидел меня, что то мяукнул и изменив направление, уселся возле соседней парадной. Шёл дождь.
  
   Вдруг, возле парадной, скрипнув тормозами, резко остановился тёмный тонированный автомобиль и спустя минуту, из него, громко чертыхаясь, вышли три коротко стриженых парня внушительных размеров. Пошатываясь, глядя себе под ноги, они направились в дом, оставив возле машины одинокие пивные бутылки. Я стоял и смотрел.
   -Ща, бля, -громко бросил первый, обращаясь к остальным: -повеселимся.
   -Бабу, в натуре, не троньте, а гадов мочите, -он засунул руку в карман коричневой, кожаной куртки и сплюнув героиновую горечь, достал пушку.
   -Бабу целой к пахану велено доставить, -не оборачиваясь добавил он.
   Другие двое молча переглянулись и ехидно улыбнувшись, последовали его примеру. Дойдя до парадной, они вдруг, увидели меня, стоящего возле дверей, с лицом, наполовину скрытым капюшоном.
   -Ну ты чего здесь трешься, слышь? -нагло спросил меня первый, подойдя в плотную. Ответом была тишина и звук падающих с крыши капель. В ожидании какой ни будь реакции, бандит скользнул взглядом по мокрой стене дома, прочитал коряво написанную красной краской: -Нас не догонят… и перевёл взгляд обратно.
   -Не понял… -Слышь, ты, -бандит ткнул меня кулаком в плечо. Мне стало интересно, чем закончиться развитие этого сюжета, я даже ухмыльнулся.
   -Ты чего, в натуре что ли?
   -А может он того, кони двинул со страха, а? -ехидно спросил его сзади парень в чёрном кожаном пальто, что то изобразив при этом пальцами. Косые взгляды и нерешительное топтание на месте, вперемешку с тихим матом. В небе гремел гром и сверкали молнии, а резкие порывы ветра, словно играя в какую то свою игру, бросались в лица дождём.
   -Ну всё, ты меня достал, -коричневый сунул мне под ребра ствол и щёлкнул предохранителем: -Слышь, ты? Тишина и шум дождя. Двое стоящих сзади недоумённо переглянулись и пошатываясь, быстро обошли меня, встав прямо перед лицом. Я не шевелился.
   -Э, тебе чего, в падлу рот открыть? - уже не так злобно спросил его один, прикрываясь рукой от ветра.
   -Крутой что ли, не е…ться? - добавил второй, протягивая ко мне руку, что бы снять капюшон. Я понял, чем сейчас завершиться этот сюжет и напрягся, собрав чёрную волю в кулак. В тот же миг, где то совсем рядом, тишину ночи разрезал протяжный собачий вой и как волна в безбрежном океанском просторе, принялся распространяться по городу.
   -Да…а…а, -прошипел я с непонятной для гадов интонацией и спокойно снял капюшон. В свете молнии, на моём лице тенями обозначилась неприятная улыбка, обнажившая мощные передние клыки: -а вы? Они уже начинали бояться, я это видел и чувствовал. Холоднокровно, не обратив ни малейшего внимания на выстрел в упор и пулю, выпущенные мне в спину коричневым (я только пожалел новую куртку), я молниеносно протянул руки и свернул шеи двум оторопевшим бандитам. Всё так же холодно улыбаясь я развернулся к коричневому, передразнивая: -Ну ты чего здесь трёшься, слышь?
   -А… -на миг родился крик и смолк, задушенный моей рукой, раздавившей горло коричневого. Легко приподняв тело над землёй, я отшвырнул его через тротуар на дорогу, словно это была детская кукла, и надел капюшон. Грянул гром.
   -Славный вечер, спасибо ребята, -короткий взгляд на трупы и кровь, растворяющуюся в дожде. Шёл дождь. Я уже собрался пойти к дому, как вдруг дверь парадной открылась и появилась…
   -Боже мой, -чуть слышно прошептал я. Перед глазами быстро пробежали непонятные образы. Я не помнил откуда они, но наверняка знал что они из моих прошлых жизней. И это лицо. Каштановые волосы и зелёные глаза.
   -Здравствуй, Диана.
   -Не бойся…
   Диана стояла в дверях раскрыв рот и переводила взгляд с одного трупа на другой, а потом на меня и опять на трупы. Всё так же не отрывая взгляда от кровавого пейзажа, она достала из кармана домашнего халата сигарету и молча закурила.
   -Я должна тебе сказать спасибо, Карнаж, -отрывисто выговорила она, глядя куда то в сторону.
   -Ты только что, ты спас меня от больших неприятностей. Она затянулась и шумно выдохнула. -Когда то давно, мне снилась эта сцена, но я не думала что всё будет так на самом деле. -Странно… Она задумчиво провела пальцем по влажной от дождя стене дома, глубоко вздохнула и выкинула сигарету: -Хотя, признаться, у меня бывают "пророческие" сны. -Знаешь, за день до того как вы погибли на "Дисгармонии", мне приснился сон, в котором вы умирали. -Я потом чувствовала свою вину, за то, что не предупредила вас.
   -Я и сейчас, иногда чувствую угрызения совести, когда вспоминаю. Она поёжилась: -Пошли, а то тут сыро и прохладно.
   -Это должно было случиться, Диана, -ответил я ей: -Ты не должна была себя винить.
   -Ну, зайдёшь?
   -А не поздно?
   -Уже нет.
   -И не боишься? -спросил я, чуть улыбнувшись.
   -Не -ет…
  
   В трёх комнатной квартире Дианы царил рабочий беспорядок -тут и там лежали какие то бумаги, книги, фотографии и разные незнакомые мне предметы. Я снял мокрую куртку, надев предложенные мне тапки и развалился в кресле, рассматривая фотографии. Через несколько минут раздался свист закипающего чайника и в комнате, вместе с запахом кофе, появилась Диана. -Как жаль, -подумал я, наблюдая за девушкой: -Что я уже дано не испытываю положительной реакции ни к чему, кроме крови. Диана аккуратно поставила две дымящиеся кружки кофе на сервировочный столик и села в соседнее кресло: -Угощайся... -Я помню раньше ты любил кофе. Я отложил фотки и из уважения взял предложенную мне кружку: -Спасибо.
   Диана долго смотрела на меня, гладя рыжего, персидского кота, а потом удивлённо сказала: -Ты же умер. Кот зашипел и спрыгнув убежал. -Умер там, на проклятой Дисгармонии, я сама ви…
   Кровь. Я подарил ей ночь и вечность.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Эпилог
  
  
   -Да, согласен, Смерть, это река, через которую ни кому не дано перейти дважды -туда и обратно. Её берега так высоки и неприступны, что любой, так или иначе ищущий брод, неизменно, однажды оступиться и упав утонет в её мутных водах. Именно так он и найдёт дорогу, которую зачем то искал, почти ту. Почти, потому что дорога эта, не смотря на свои огромные размеры и сильную оживлённость, представляет из себя такую некую "тропу" скорби с односторонним движением. До сих пор помню лица людей, перешедших её. Они всегда стоят на Вечном берегу со слезами на глазах и большими глотками пьют из бездонных чаш горя, жадно всматриваясь в несуществующий для них противоположный берег. Желанный берег, полный жизни, любви, радости и света. Вот они то, в полной мере представляют себе цену всем этим вещам. Всем. Но это знание может дать силу только живым, для мёртвых же это невообразимый груз, камень, бесконечно давящий и не раздавливающий до конца, но заставляющий, подобно атлантам, вечно напрягаться, сопротивляясь. У меня, при жизни, тоже был свой камень, почти такой же тяжёлый. Камень, заставивший меня однажды прогнуться, совершить необратимый поступок, превративший меня в жуть, нечто, не поддающееся классификации с научной точки зрения. Нечто, не подвластное стихиям, не признающее законы мироздания, невольно попирающее своим существованием всё сущее и вытирающее ноги об вершины человеческого преклонения.
  
  
  
  
   LORD DESECRATOR
   24.07.2002
  
  
  
  
  
   P.S. "Morbid Fascination of Death" приносит извинения, за частое использование Лордом Осквернителем синтетической тематики. Но, в противном случае, было бы не возможно, в достаточной степени, раскрыть сопутствующие ощущения и восприятие ситуаций героями.
  
   "MFoD"
   Переход -перенос из одной, действующей физической, астральной или ментальной сущности в другую, тождественную.
   Сначала было слово.
   Речь идёт о межпланетном пассажирском лайнере "Emperor", бесследно исчезнувшем в вместе с командой и двумя тысячами пассажиров.
   Погибла во время пожара на грузовой палубе "Дисгармонии", от пере дозировки испарениями горящего наркотика.
   Ну, к стати, это моя тяжёлая правда по жизни.
  
   1
  
  
   62
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"