Мысли о смерти неспроста посетили отца Иоанна в ночь перед операцией: такие мысли всегда приходят вместе с совестью.
Ни в какой другой великий пост за шесть лет службы иерей не терзался раздумьями о смысле прожитых лет, как в эту ночь. Впервые ему подумалось, что служба Богу для него стала обыденной, как работа опытного продавца в магазине.
Батюшка не мог уснуть. Всё глядел в светлый потолок, на розоватые стены больничной палаты и пытался ответить на неудобные вопросы, о которых в прошлые годы не думал. Теперь же эти вопросы столпились вокруг него, как неумолимые взиматели долгов. Как посмотрит Бог на то, что его служитель имеет приличные сбережения в разных сберегательных банках, ездит в церковь на дорогой иномарке, которую бережёт больше, чем свою репутацию? Почему священник продолжает жить в построенном ещё до семинарии роскошном доме, похожем на средневековый замок феодала? Зачем продолжает водить дружбу с местными "авторитетами", освящая их преступное добро, исповедуя порой настолько тяжкие грехи, что страх не позволяет дышать. А ведь у священника есть право "вязать и решить", накладывать на грешников епитимью , чтобы осознали духовные чада свои ошибки. Но он, духовный отец, причащал после исповеди, беря на себя ответственность за следующие грехи своих чад.
Отец Иоанн несколько лет не открывал духовнику благочиния этих грехов. Исповедуясь четыре раза в год, во время постов, он ни разу не раскаялся в том, что прилепился к земле, не думая о Небе. Но в этом году, во время великого поста, священнослужитель, пересилив гордыню, отважился. Думал: "Любая епитимья мне под силу: читать ли каждый день больше молитв, чем обычно, помогать ли малоимущим милостыней, усердствовать ли в посте".
Иерей уважал духовника, крупного седого старика с длинной косматой бородой и добрыми глазами. На первый взгляд он казался рассеянным, но как только кающийся священник начинал изливать свою душу перед ним, изменялся. Немигающий взгляд устремлялся вперёд, словно видел старик третьим глазом всё, в чём каялись.
Снова стало ломить спину. Священник осторожно повернулся на бок. Глубоко спрятавшаяся боль скорябнула в низу живота. Видно, только примерилась, чтобы затем резануть побольнее. Батюшка снова лёг на спину.
Память продолжала листать страницы жизни отца Иоанна, словно заставляла найти правильный ответ.
- Еже во врачебницу пришел еси, да не уйдеши неисцеленным, - вспомнил священник во время последней своей исповеди бормотание исповедника.
Отец Иоанн вскрыл перед ним скопище своих нераскаянных грехов.
Как гром среди ясного неба прозвучали слова духовника:
- Впустую Господа о прощении не просят. Изменить жизнь надо. Делом докажи своё покаяние.
Такого поворота батюшка никак не ожидал. После исповеди мысли, одна неприятней другой, одолевали весь день. Что изменить в своей жизни: продать дом, машину, деньги людям раздать? Над ним будут смеяться, как над шутом гороховым. Он ещё ни разу не слышал, чтобы кто-то из священников продал своё имущество, искореняя грехи.
На другой день хотел пойти к духовнику и попросить смягчить епитимью: не принесёт такое послушание добра душе, а лишь истомит её. Не решился. Не малодушный он человек, чтобы сразу сдаться. Решил разобраться в самом себе. А тут, как на грех, болезнь сразила.
Тело отца Иоанна внезапно дёрнулось. Догадка, будто молния, поразила его мощной вспышкой. Ему раскрылся смысл слов, сказанных духовником: "Только слова я всегда произносил, а истинного стремления ко Христу не было. Все намерения души моей были оскорблением Создателю. Проказа поклонения материальному богатству поразила меня. Покалечилась душа моя. И болезнь - от нераскаянных грехов".
В левом виске пульсировала жилка. Сердце сжалось. Слёзы, одна за другой, медленно ползли по щеке, увлажняя белую наволочку.
Душно стало иерею в палате. Захотелось выйти в коридор хирургического отделения. Там прохладно, легко дышится. Но врач не разрешил ходить: может снова приступ разыграться.
Острый серп народившегося месяца висел в тёмном беззвёздном небе, слабо освещая притихшую на время землю. В палате тоже было тихо и темно. Только через верхнюю застеклённую часть двери пробивался мягкий свет из коридора.
А мысль всё стучалась: "Не желал скрупулёзно копаться в своих грехах. Думал, что жизнь хороша тогда, когда она нравится. И чем же ты отличаешься от обычных прихожан? Тем, что стоишь у престола? Ведь ты для своих прихожан был искушением. Знал об этом и всё равно искушал".
Теперь батюшке оставалось надеяться, что Человеколюбец по слёзной молитве простит грехи - только надо верить. Перед операцией священник рад бы хоть что-то изменить, да не успеет за ночь.
Не зря в народе говорят: крепок русский человек задним умом!
Епитимья - особое послушание, способное излечить душу грешника.
Благочиние - (благочиннический округ) - в Русской Православной Церкви часть епархии, объединяющая группу приходов, находящихся в непосредственной территориальной близости друг от друга. Возглавляется благочинным.