- Но меня мучает один вопрос, а не хотели ли вы, Григорий Львович, чтобы я в ваше отсутствие убил Глумова и Александру Николаевну, поэтому и уехали?
- Что?
- Сужу по вопросу, который вы задали, когда мы встретились. И не вы ли привели к табличке человека в черном, чтобы у вас потом как бы появился повод удалиться?
- То есть, Михаил Борисович, то я вас в этом обвинял, а теперь вы меня?
- А почему нет? Но, может быть, это все-таки вы причастны ко всем шести уходам? Бориса Григорьевича, Паратова, Дульчина, Кручининой, Великатова и моей бывшей жены?
- А, может, вы?
- Опять начинаете?
- Нет, эти взаимные обвинения бесконечны!
- Да я, если хотите знать, вообще во всем этом ничего не понимаю.
- Как, впрочем, и я.
- Но где же сейчас они? Где Глумов и Александра Николаевна? Подождите... А, может быть, Григорий Львович, вы их уже убили? И именно из-за вас они исчезли?
- Михаил Борисович, вы опять? У вас вообще есть какие-нибудь доказательства моей причастности к гибели людей в событиях, участниками которых мы стали? Есть?
- Нет.
- То-то же. И, возможно, Егор Дмитрич и Александра Николаевна просто захотели побыть одни, потому что им уже надоело наблюдать, как вы за ними следите. Или, может быть, все еще проще. У Сашеньки появился очередной любовник, который ее и увез. А Глумов погнался вслед за ними.
- Что? Я вас не понимаю.
- Странно... Это же так просто. Александре Николаевне за прошедшее время вполне мог наскучить Глумов и заинтересовать кто-то другой.
- И откуда же ему было взяться?
- Но она же не сидела все время взаперти, могла и выйти куда-нибудь.
- Я не понимаю, к чему вы ведете.
- А к тому, что Егор Дмитрич так же, как и вы, Михаил Борисович, ей надоел. И она захотела чего-то новенького!
- Вы, Григорий Львович, говорите ужасные вещи!
- Ну, перестаньте!
- Нет, Сашенька не такая!
- Да ну! А какая? Что вы, Михаил Борисович, вообще о ней знаете? А? Как выясняется, ничего!
- Нет, это выше моих сил, получается, что я, несчастный, любил не какую-то прекрасную женщину, а неизвестно кого.
- Увы. И вдруг Сашенька поняла, что Егор Дмитрич совсем не Дьявол, а так... Рядовой черт! И поэтому она устремилась на поиски кого-то другого!
- Нет, мне в это не верится! Да, я признаю, что не давал ей таких сильных эмоций, как Глумов, но тот-то уж в этом деле постарался!
- Все когда-то приедается. Кстати, а как вам, Михаил Борисович, такая идея, что тот человек в капюшоне и маске и есть ее новый любовник? И он просто старался нас напугать, чтобы мы не мешали Сашеньке с ним встречаться?
- Но я его после вашего отъезда ни разу не видел.
- Так возможно, он не всегда носит черную одежду, а разоделся так тогда ночью только ради нас двоих?
- Вы правы, я никогда не смотрел по сторонам, когда следил за Александрой Николаевной, потому что меня интересовала только она. Поэтому этот человек мог находиться практически рядом со мной, а я его бы и не заметил.
- Вот видите! Любовь слепа! И, может быть, хорошо, что они, наконец, уехали, потому что теперь вы вернетесь к своей жизни.
- К какой?
- Вам нечем заняться?
- Есть, конечно. Но я не могу ни о чем другом думать, кроме как о том, где они?
- Знаете, что... Давайте, Михаил Борисович, мы с вами на какое-то время расстанемся, и просто подождем каких-нибудь новостей.
- Давайте. Хотя как будто у нас есть какой-то выбор...
Но уже зимой Муров сам приехал к Лыняеву, и тот по лицу прибывшего понял, что вести, которые он привез, нерадостные.
- Их нашли, Михаил Борисович.
- Они живы?
- К сожалению, нет. Мне сообщили, что они задохнулись при пожаре в деревянном доме где-то в глухой провинции.