Ещё молодое солнце озаряет утреннюю землю, старается забросить лучи в каждый уголок, в каждое окно величественных многоэтажек. Алексей отмахивается от назойливого света, как ребёнок от невкусной пилюли, и ныряет под одеяло. Ликование продолжается недолго. Заботливый будильник металлической трелью достаёт из укрытия.
В голове путаются мысли, полупроснувшийся организм пытается сопротивляться. Парень пересиливает себя, садится на кровать и долго смотрит на пол. Русые волосы перепутались, как пакля, поэтому, в силу своей худощавости и невысокого роста, похож на домового.
"Нелегко просыпаться в 7:30, если лёг в 3:00", - думает Алексей и тянется за сигаретами. "Опять они. Почему я такая тряпка?!" - он кривится и небрежно откидывает пачку. В нём ещё теплится надежда на то, что когда-нибудь бросит курить и, наконец, займётся спортом, хоть каким-нибудь, пусть не профессионально, а так - для себя. Беспорядочная жизнь надоела. Он, двадцатипятилетний парень, не имеет ничего, кроме скромной комнатки в отдалённом районе. Хотя и купленной на свои, кровные. Надо бы что-то изменить. Но как? В первую очередь завязать с морем и жениться. О семье он давно подумывает. Но пока лишь подумывает.
Алексей плетётся в душ. Во всём теле слабость и дико хочется пить. На секунду кажется, что он вновь засыпает. Парень с трудом вписывается в дверной проём и больно ударяется мизинцем ноги. В ту же секунду мысли теряются. И без того неловкий Алексей, под действием зелёного змея теперь ещё более неуклюжий.
Неуклюжесть ему передалась от отца. Тот всегда всё сносил на своём пути, виновато оправдываясь потом перед матерью. Как-то отец забрёл на кухню. Мама не любит, когда там кто-то появляется, а тем более неловкий отец. Но в этот раз не уследила. Когда он проходил мимо плиты, случайно задел кастрюлю с только что сваренным борщом. Как такое произошло, загадка даже для отца. Посудина опрокинулась и обожгла ноги.
Вот и сынок далеко от яблони решил не падать: то вазу уронит, то чего-нибудь сломает, то себе вред какой учинит. Когда Алексей поступил на механика, друзья долго смеялись. Но оказалось, что природная неловкость никак не повлияла на работоспособность парня. Он хорошо знает свою профессию и отлично разбирается в механизмах.
После быстрого перекуса, Алексей побрёл собирать вещи. "Зачем я живу? Ведь каждый для чего-то рождается", - этим вопросом он задаётся почти каждое утро. Лишь тогда, почему-то, он начинает понимать свою никчемность. Вроде всё как у всех. Друзья, родные, интересная работа, наконец, секс и алкоголь. А где смысл-то? Ведь не мог он родиться лишь для веселья. Значит семья. Он должен создать семью. А уж его дети, видимо, для чего-то существенного придут в этот мир. И они-то покажут всем! Эта мысль его немного успокаивает. "А всё же одному хорошо. Живу себе тихонько, гуляю. А женись я?! Лишнего шага не ступишь. А так - сам себе хозяин". Он бросает скомканные носки в сумку. Уверенности в том, что они чистые у него нет. "Жена бы постирала. И вещи собрала. Да и завтрак приготовила. Чёрт, опять во мне проснулся семьянин". Алексей отгоняет от себя ненужные мысли и сосредотачивается на вещах. Ничего бы не упустить.
Наконец очередь доходит до разбросанной одежды. Ночью он вернулся на рогах. Некоторое время путался в штанинах, пытался стащить с себя. На секунду ему показалось, что ноги прилипли к ним. После победы над непокорными джинсами, завалился на кровать и уже там снял оставшуюся одежду, кинул на пол и погрузился в глубокий сон.
Вчера он не рассчитывал на долгие посиделки, однако водка с пивом решили иначе. Слегка давит виски, но жить можно.
Алексей одевается, хватает сумку, собранную на все случаи жизни, и выходит. Ближайшие полгода он не увидит этих стен.
II
Судно мирно стоит у причала. Издалека кажется одиноким и печальным. На палубе народ. Все что-то делают, куда-то бегут. Боцман гоняет матросов, а штурманы, вальяжно развесившись на леерах, не обращают внимания на "простолюдинов".
Алексей моторист первого класса. Он тоже "простолюдин". Только место, где суждено ему провести ближайшее время, расположено в самом низу, среди масла и грязи. Давно бы стал механиком, но что-то никак. Боится ответственности.
Парень шагнул на неустойчивый трап, брошенный кое-как, и поднялся на борт.
- Здравствуй, Лёшик, - приветливый голос поварихи остановил его перед входом в надстройку, - Что невесел?
Алексей терпеть не мог, когда его называли Лёшиком.
- Привет. Голова побаливает.
- Опять гулял? - женщина смотрит на него, будто сканирует.
- Да так, - неохотно отвечает молодой человек и проскальзывает в коридор.
"Старая швабра. Чего привязалась?" - подумал он.
Алексей боялся, что повариха почувствует запах алкоголя. Всем известно, будучи вдали от мужа, свободное время она коротает у старпома. Если что-то ему становится известно, то только от неё.
В каюте мрачно и спёртый воздух. Алексей приоткрыл люмик, дохнуло свежестью.
- Вот он! Мой нетрезвый коллега! - без стука, входит хорошо сложенный парень. Похоже спортсмен.
- Это поварёшка сказала?
- За тобой остаётся такой шлейф запаха, что я, как по команде, на него пошёл, - он весело смеётся, - ну, и она тоже не молчала, - добавляет с наигранной скромностью.
- Вот стерва. Значит, старпому скажет.
- Не скажет. Они поссорились, - успокаивает спортсмен.
- Чё так?
- Не знаю. Это их амурные штучки. Ладно, шевелись! Мы внизу тебя ждем, - спортсмен дружественно хлопает напарника по плечу и выходит.
Оставшись один, Алексей выкладывает вещи первой необходимости. Бритва, мыло, полотенце - это всё, чем он планирует пользоваться ближайшие три часа. Каждый из атрибутов занял своё законное место в ящике над раковиной. За ними последовали рабочая одежда (кстати, постиранная собственными силами) и небольшой ящик инструментов. Его он всегда берёт с собой - так, на всякий случай. Алексей немного посидел на диванчике, как бы привыкая к корабельной обстановке, и стал переодеваться в рабочую одежду.
Парень закинул лямки комбинезона на плечи и почувствовал, что надо бы их ослабить: "Растолстел", - заключает он и немного сдвигает пластмассовые зажимы. Стараясь не споткнуться о переборки в неудобной обуви, которая к тому же беспокоит повреждённый утром палец, Алексей направляется в машинное отделение.
В ЦПУ собрались почти все члены механической службы. Только мотористы мельтешат между двигателями. Убедившись в жизнеспособности агрегатов, они поднимаются ко всем. Народ, будто притаился в ожидании команды с мостика. Лишь немногие перекидываются короткими фразами.
"Готовим машину", - вырывается из громкой связи. Все бросаются занимать свои места. После сложных манипуляций, агрегаты готовы, и стармех докладывает капитану. Немного помедлив, штурманы принимают управление на рубку.
Судно уходит всё дальше по каналам, постепенно отдаляется от родного дома Алексей. Он даже не позвонил матери. После того как дед в машине оставил лишь вахтенных, парень поднялся к себе. Мама звонила шесть раз. Он так и не сможет с ней поговорить, радиовышки остались далеко позади.
III
Море было тихим, но к ночи почувствовалась лёгкая болтанка. Алексей неуверенной поступью направляется в машину. Спортсмен в предвкушении долгожданного отдыха передаёт ему вахту.
- На двойке давление слегка скачет. Такое бывало уже. Но ты поглядывай, - предостерёг он.
В пультовой вахтенные механики тоже сменились. Заступивший на пост - тучный мужчина небольшого роста. Когда Алексей вернулся в ЦПУ, толстяк уже спрятался за электрощитом и вытянулся в полный рост на лежаке, сколоченном таким же лодырем, как он, только более способным. Механик еле выглядывает из-за щита и сонно мычит:
- Если что, крикнешь.
Толстый мужчина почти сразу захрапел.
Алексей не думал, что будет стоять вахту с этим вонючим ленивцем. Но так решил дед. Он считает, что молодых надо ставить со старыми. Думает, если вахтенные меньше болтают, то лучше работают. Но он угадал лишь в случае с Алексеем. Его механик, и правда, неинтересная и, даже отталкивающая, личность. Правда, работать парнишке придётся за двоих. Алексей не понимает, как вообще взяли на работу этот кусок бифштекса. Из-за одного запаха следовало ему отказать.
Море разыгралось не на шутку, валогенераторы взахлёб пытаются справиться с перепадами в сети. Частые толчки будят механика. Слышно как он мучается, пытается побороть бессонницу. Наконец, выпятив глубокий пупок, неспешно подходит к креслу и падает в него. От давления сидение застонало. Грязные пальцы чешут пузо, похожее на батут, собирая чёрные катышки под ногтями.
- Ты ходил в машину? - он почти пренебрежительно обращается к Алексею.
- Да, - между ними чувствуется напряжённость.
- Чё там?
-Температура на двойке стала повышаться, но пока в норме.
Толстый механик откинулся в кресле.
- Посмотри валик. Что-то мне не нравится его звук.
Валогенератор работает, будто выжимает из себя последние силы. Алексей спускается в шахту машины, внутри у него всё кипит: "Как же раздражает этот толстый старик. Так бы и разнёс ему рожу". Представляя, как механик корчится от боли, он подходит к агрегату. Приборы показывают норму, но что-то не так. Парень вытаскивает щуп уровня масла. Цвет странный, будто в картере вода. Моторист немедля докладывает о своих подозрениях толстяку.
-Как бы гидроудара не было, - опасается Алексей.
Толстяк высокомерно смотрит на моториста.
-Откуда ты такой умный взялся?
Алексей ничего не ответил, молча сел на скамью.
-Что расселся?! Пойдём посмотрим чё там у тебя, - механик одевает специальные наушники и лениво выходит из ЦПУ.
- Толстая свинья!!! - кричит Алексей вдогонку, убедившись, что мужчина его не слышит, и выходит за ним.
Опасения подтвердились. В масле вода.
Механик плюётся от злости. После недолгих размышлений, поднимается к пульту.
-Мостик - машина, - вызывает штурманов. Через несколько секунд отвечает немного сонный голос второго штурмана.
- У нас вода в валике, надо выводить из работы! - эта фраза прозвучала, как приговор.
После долгих споров и взаимных обвинений в плохой организации труда, было принято решение вывести неисправный двигатель и продолжить путь на одном. Хотя даже Алексей понимает, что в такой шторм лучше встать на волну и немного подрейфовать. Этой же точки зрения придерживается и стармех. Его вызвали для окончательного вынесения приговора.
- У нас контракт на несколько миллионов! Если не доставим груз вовремя, нас порежут на куски! - блеет капитан.
- А если не остановимся, то утонем!!! Погубим и себя и груз!!! Ты же штурман, не мне тебе объяснять!!! - дед кричит на срыв. Казалось, он захлёбывается от злости.
- Надо было ремонтировать вовремя! - наседает кэп.
- А ты привёз комплектующие, умник!!! - если б капитан был рядом, дед начал бить ему морду.
- Продолжаем путь и точка! - мостик прерывает связь.
- Идиот, - отчаянно мямлит стармех.
Дед решил тоже остаться на вахте, чтобы контролировать оборудование.
Ветер усиливается. Многие считают, что Каспийское море не предсказуемое из-за своей мелкоты. Поэтому поднять высокую волну могут сравнительно слабые порывы.
- Иди к генератору и стой там, - приказывает стармех Алексею.
Около двух часов моторист простоял возле валогенератора. Однако сильная машина, тащит и тащит. Шторм поутих. Двигатель, будто облегчённо вздыхает, и сбавляет обороты.
- Иди в ЦПУ чай попей, - толстый механик указывает Алексею пухлым пальцем наверх.
"С чего бы такая милость?" - думает моторист.
Стармех напряжённо разглядывает приборную панель. Сложный участок пройден, но дед не перестаёт нервничать.
-Не повезло тебе с механиком. Ленивый он, - заключает стармех, обращаясь к Алексею. Парень одобрительно кивает: "Надо же. Только заметил. Я свинопотама всего час знаю и то понял, что толк с него, как яиц с петуха".
-Что-то ты не разговорчивый, - продолжает дед. Похоже, он немного успокоился.
-Укачало.
Конечно, Алексей соврал. Парень не в настроении обсуждать свою молчаливость. Толстяк изрядно подпортил настроение, да и общее состояние организма оставляет желать лучшего.
Неожиданно, на судно обрушивается сильный удар. В шахте что-то падает. Алексей выбегает. Через расстояния между палубой и агрегатами видно как толстяк распластался. Он с трудом поднимается. Алексей первый раз веселеет: "Хотелось бы увидеть, как он шмякнулся", - упоённо думает парень. От сильного толчка механик не смог удержаться на ногах и наступил в ведро с соляркой. Непокорная посудина заскользила по металлической палубе, и мужчина растянулся. Понятно, что убирать разлитое топливо придётся мотористу, но это его не огорчает. Алексей присаживается на корточки, чтобы лучше рассмотреть нелепые движения толстяка, как замечает, рядом с ним хлещет струя воды. Механик метнулся к трапу. Вибрация от его топота чувствуется по всей машине. Он несётся в ЦПУ, сшибает два огнетушителя и переворачивает ёмкость с ветошью.
- Вода!!! - истерично вопит он, - Вода!!!
Парень забежал в ЦПУ, в след за механиком. Тяжело дышащий толстяк, заикается, объясняя стармеху, как вода неожиданно стала заполнять шахту, и как он ушибся, падая между механизмами. Как пытался заткнуть дыру руками: "Но, куда уж там", - лепетал он. По его словам, поток его просто снёс. Стармех немедля докладывает наверх.
-Чёртов придурок! - почти охрипшим голосом дед объясняет причину своей злости на капитана, - он хотел обойти бурю и угадил на мель. А я ещё удивлялся, почему так быстро ветер затих.
-А вы откуда знаете о его манёвре? - решает уточнить Алексей.
-Да что тут знать? Он пару часов назад просил опорожнить балластные цистерны. Думал, если осадка судна меньше, он везде проскочит! А тут засада! Крупные камушки нам повстречались! - последняя фраза прозвучала с такой комичной иронией, что даже толстяк улыбнулся.
-А теперь тонем, - продолжает дед, - Можно, конечно, попытаться пласт завести, но думаю, это пустая трата времени.
Судно быстро заваливает на борт. Слышно как в твиндеке срывается груз. Тяжёлые удары заполоняют всё металлическим раскатом. Похоже, днище повреждено в нескольких местах. В динамике слышно, как капитан в нерешительности, то возьмёт микрофон, то снова положит. Наконец, громкая связь оживает и заунывно вопит сирена. Капитан объявляет тревогу по оставлению судна.
Лицо деда говорит само за себя. Он до последнего надеялся, что ошибается в неизбежности гибели судна.
- Все наверх!!! - стармех отдал последнюю команду.
Такой расторопности толстяка позавидует даже самый худой член экипажа. Механик, будто не замечает ничего на пути, выскакивает вперёд Алексея и несётся наверх.
На палубе, уже раскрыты плоты и спущена шлюпка. Вторая застряла. По всей видимости, с ней просто не захотели возиться и бросили. Судно сильно кренит. Медлить нельзя. Паникёров, к удивлению, оказалось мало. Лишь женщины и толстый механик постоянно кричат и что-то выясняют. Они, и ещё некоторые члены экипажа, включая Алексея, приписаны к плоту, который уже отплыл.
- Какое право вы имели сажать матросов на моё место! - истерит толстый механик.
Старпом, и без того на взводе, не в силах себя сдержать. Он вплотную подходит к толстяку и хватает его за машонку.
-Ещё вякнешь - утонешь, - зло смотрит и отпускает. Все движения быстрые, но действенные. Толстый чуть не заплакал. Покрасневший, он изобразил такую смешную рожицу, что Алексею хотелось смеяться. Если б моторист не сдержался, все бы подумали, что он тронулся.
Последний плот ждёт оставшихся на борту. Два матроса пытаются вскарабкаться на него. Один постоянно срывается.
-Давай руку, - кричит забравшийся. Хочет затащить товарища на плот, но, видимо переоценивает свои силы. Они падают в воду. В течение двух десятков секунд оба воюют со стихией, но сведённые мышцы и истощённый организм сковывают их. Матросы медленно погружаются в воду. Их лица, искажённые ужасом и холодом, крепко отпечатались в памяти моториста.
Ветер усиливается и крен становится больше. Из-за сильного наклона допрыгнуть до плотов труднее. Ещё несколько человек утонуло. Кто-то из механиков и уборщица. Алексей плохо их знал, но видеть смерть этих людей было ужасно. Посиневшие и напуганные, они беспомощно били руками по воде, до последнего надеялись на помощь. Кто-то умирал внезапно от остановки сердца, а кто-то медленно, мучаясь и страдая.
До сих пор повариха мечется у края палубы, словно собачонка, просящая кость, в нерешительности поглядывает на пенящиеся волны. Порывы ветра нечастые, но сильные. Наконец, она собралась. И женщина прыгает. Её тучное тело, пролетает пару метров, громоздко падает рядом со шлюпкой. Те, кто успел разместиться на боте, пытаются помочь бедной женщине. Но, подняв тело, понимают, она мертва. Из головы вытекает густая красная масса, смешанная с чем-то белым, глаза закатились и чуть вышли из орбит. К горлу Алексея подкатила рвота. В проёме шлюпки он успел рассмотреть фигуру толстого механика. Тот сидел по другую сторону мотора и разворачивал пачку с соей. Казалось, что его не волновали происшествия за пределами шлюпки.
Алексею тоже пора прыгать. Но пока он пропускал "женщин и стариков". Крен так увеличился, что уверенности в спасении у парня оставалось всё меньше. По палубе летят гачки и проушины, катятся барабаны, тянутся швартовые, и прочая корабельная утварь смещается к носу. Парень приготовился к прыжку и шагнул за фальшборт. Плоты отнесло слишком далеко, чтобы можно было допрыгнуть до них. Молодой человек надеется, что его затащат в шлюпку. Холодная вода, будто обожгла тело. Сердце замерло и перехватило дыхание. Алексей не может двигаться. Изо всех сил он пытается пошевелиться, но понимает свою беспомощность. Ему захотелось плакать. Этого с ним почти не случалось.
Главное он попытался. Сделал всё что мог. Скованный холодом, Алексей почему-то смирился со смертью. Он тонет. Чувствует боль и тошноту. Странно, но палец на ноге вдруг перестал болеть: "Правду говорят, что сильная боль заглушает слабую". Алексей зачем-то обратил на это внимание. Он вспоминает последнее утро. Оно такое же, как все предыдущие. Но лишь оно врезалось в память.
Потому что последнее.
Говорят, в момент смерти жизнь проносится перед глазами. Возможно у других так. У Алексея всё иначе. Он вспоминает утро. Его мельчайшие детали: помнит, как отмахнулся от солнца, как проснулся, о чём подумал, в чём сомневался.
"Миру не нужен балласт. Я бесполезен. Не выдержал испытание. Что-то должен был сделать, но не сделал. А сейчас время вышло. Возможно, бог меня простит".
Тело медленно опускается. Наскальные выступы встречают его твёрдыми неровностями. Неподалёку проплывает силуэт спортсмена и растворяется в темноте. Но об этом Алексей уже не думает. Сознание постепенно покидает его.