Умберто Парадантозо был дантист и служил мэром в...
- Подожди, ты что с ума сошёл!
- А что такое?
- Да какие ж нормальные люди выберут дантиста в мэры?
- Почему нет?
- Он же всё время будет всем, записавшимся на приём в мэрию, в рот заглядывать.
- Ну и что?
- Мэр... посетителям... в рот... неприлично.
- Да? Ну хорошо.
Умберто Гинекологезе был гинеколог и служил...
- Послушай, а что, кроме этих двоих никого больше нет?
- Почему нет? Можно ещё Проктолини задействовать. Итак: Умберто...
- Постой, постой! Давай уж он будет дантистом.
- То-то.
Итак, каждый день, приходя на городскую службу, первым делом Умберто проверял высоту стоящего перед ним кресла и осведомлялся у своей ассистентки кому, из ждущих в приёмной, необходима срочная помощь в выдёргивании зубов. Их он требовал пропускать вне очереди. За ними принимались те, кому нужно было запломбировать дырки, а вслед за этими несчастными шли желающие получить профилактическую чистку, а уж потом, в конце трудогого дня, все остальные посетители. Некоторые пройдохи пользовались этим установленым порядком в своих личных, корыстных целях и, записываясь на приём, нарочно представляли свои собственные делишки так, будто им безотлагательно необходимо вырвать один, два, а порой и все три зуба, в зависимости от важности самих дел, по которым или на которые им нужно было получить согласие главы городской администрации. Правда, вместе с этим согласием они лишались какого-то количества зубов, но это были лишь необходимые издержки, зато они быстро, без излишней бюрократии, проворачивали эти свои грязненькие гешефты.
- Подожди, подожди, он что занимался лечением зубов прямо в мэрии?
- Конечно, кто будет бегать по всем этим мостикам туда-сюда то к дантисту, то к мэру и обратно, когда это один и тот же человек.
- По каким к фигам мостикам, где действие-то происходит?
- В Венеции.
- А-а-а! Поэтому у тебя Умберто.
- Ну да.
- Тогда - Всё!
- Что всё?
- Этот твой рассказ тоже не примут в Самиздате на конкурс произведений с русской душой.
- Почему это? Умберто был по происхождению русский. У него три бабушки были русские и один дедушка Никодим и родом он сам был из Санкт-Петербурга.
- Ну и жил бы себе этот Умберто в Санкт-Петербурге или на худой конец в Ленинграде,-- там тоже островов хватает,-- и был бы Николай.
- Нет, Умберто жил в Венеции в тринадцатом веке.
- Ты явно сумасшедший!
- Что тебе не нравится?
- Тогда же ещё не было ни Санкт Петербурга, ни Петрограда, ни тем более Ленинграда
- Are you sure?
- I am sure!
- How can you be so sure?
- I am positive!
- Хорошо, но идея-то уже была.
- У кого?
- У Санкта.
- А это ещё кто?
- Понятия не имею, но он эту идею вынашивал, вынашивал, как курица яйцо, и в конце-концов выносил и тогда построили город на Неве, в котором и жил Умберто.
- Почему обязательно Умберто? Почему не Романо, или там Карло, или Джузеппе.
- Джузеппе, после того, как в Калифорнии случились пожары, и у него кончились дрова, спился, Карло же, вырастив Пиноккио, вложил все свои таланты в написание Капитала, а Романо вообще был далеко, он жил в Сухуми.
- Какой Сухуми в тринадцатом веке?
- Но идея-то была. Да и сдаётся мне, что Сухуми очень древний город, основаный ещё античными греками, которые по совету Демогена использовали труд обезьян из сухумского питомника, за что их всех потом и расстреляли.
- Не Демогена, а Диогена.
- Ну да, ну да, именно его.
- И что, он посоветовал для труда использовать обезьян?
- Ну да, ну да! Он солнечным днём вылез из своей бочки, посветил вокруг фонарём и закричал: "Hominen Quaero!"
- Это ещё что?
- Ищу человека, дурень.
- Он же был грек, а это латынь.
- Его перевели, но это не принципиально. Принципиально, что Всё!
- Всё что?
- Не нашёл. Вот сухумские греки, в виду незнания латыни и отсутствия Человека, нахватали в питомнике шимпанзе и заставили их работать.
- А потом этих обезьян расстреляли?
- Нет, не обезьян, греков.
- За что?
- Ну как же: обезьяны приравниваются к детям, а эксплуатация детского труда запрещена ООН.
- В каком веке происходит действие?
- В тринадцатом, я очень последователен и тебе меня своими дурацкими вопросами сбить не удастся.
- Какой ООН в тринадцатом веке, чучело?!!!!
- Не кричи на меня. Организация Объединённых Наций. От неё толку, что в этом веке, что в тринадцатом, поэтому всё равно, когда использовать все её бесполезные постановления и законы. К тому же, Карло уже дописал Капитал, и пролетарии всех стран объе...
- Ты чего обезумел?
- Иди в ж... Отличный рассказ. Умберто Парадантозо живёт в Венеции, он дантист с садистским уклоном и одновременно сексуально озабоченный мэр, делает свою работу прямо на службе, там же, пользуясь служебным положением, имеет беспорядочные, случайные связи со своими пациентами. Вязки...
-- Он что кобель?
-- Ну... в какой-то степени... Не перебивай вообще. Так вот, вязки происходят в процессе лечения зубов, в тот момент, когда пациенты, судорожно вцепившись в ручки кресла, держат открытыми свои рты, так что сексопроцесс происходит быстро и беззвучно, под мирное жужжание бор машины. Во время стомолого-полового акта Умберто ещё исхитряется снять слепки зубов пациента, которые затем отправляет в кремлёвские палаты...
- ...???
- Ты сейчас на рака похож. Чтобы Владимир...
- Это который из них, их там до фига?
- Красно Солнышко.
- Я же говорю: их там до фига
- Отцепись. ... по зубам мог определить кто, чем в Венеции занимается. Тогда НКВД узнает, сколько в Венеции гондол на ядерном топливе работает.
- Это ты Сильно.
- Ну, я же говорю: - классный рассказ.
Каждый вечер, после многочасогого трудогого дня, Умберто отправлялся в свою каморку находящуюся тут же не в далеке, на площади Сан Марко. Покормив крошками бесчисленых, беззубых, отчаянно всхлипывающих голубей, тысячами разлетающихся во все стороны стоило только ему показаться на площади.
- Он что голубей не любил?
- Почему не любил. Просто он на них учился в дантистской школе, теперь вот все голуби беззубые, а раньше они были похлеще архиаптериксов, зубы со всех сторон торчали. Но птичка эта злопамятная, поэтому, сначала-то они от Умберто разлетались, а затем слетались прямо над его головой и кружили, кружили многотысячной стаей и мстили, мстили ему, как могли. В общем мэр Венеции был сказочно богат, но при этом весь в г...
- Ясно, можешь не продолжать.
Приходя домой, Умберто, первым делом через маленькую дверцу, скрытую за огромным холстом с нарисованным на нём открытым ртом с белоснежными зубами, держащими ржавые ключи от города, отправлялся в молельную. В молельной он бросался на колени перед стоящим в углу портретом Сталина, дающего прикурить дуче.
- Что ты пишешь?! Что ты пишешь?! От этой бредятины хочется повеситься.
- Подожди.... вот, на, бери.
- Что это?
- Шнурок, вешайся на здоровье.
- Я передумал.
- Это ещё почему?
- А как ты будешь ходить, один ботинок зашнурован, другой нет? Упадёшь ещё, лобик расквасишь.
- На тебе второй. Хочу посмотреть, как ты будешь изображать из себя маятник Фуке и за сутки обернёшься на триста шестьдесят градусов.
- Не Фуке, а Фуко.
- Ну да, ну да, из Ициковского собора.
- Исааковского собора, его уже сняли.
- Кого собор?
- Да нет, маятник.
- Надо же, какое горе, а я и не знал, как же теперь узнать, что Земля вертится? Расстроил ты меня, отдавай шнурки.
- Вот и замечательно, а то ходил бы без шнурков, как урка какой. За тобой глаз да глаз нужен, а то такого натворишь.
- Вот, вот! Именно этого Умберто и боялся!
- Чего этого?
- Он боялся, что инквизиция пронюхает, что он на Новый год ест яблоки, обмакивая их в мёд.
- А что этого нельзя делать?
- Нет, он их ел на еврейский Новый Год, а сам был дантист, врубился?
- А дантистам нельзя есть яблоки?
- Вот ты дубина. Он был мэр в Венеции в тринадцатом веке, а Медичи нехристей к управлению городом не допускали.
- Медичи были во Флоренции.
- Ух ты какой подкованный, скажите пожалуйста. Я что историю Медичи описываю, я пишу про Умберто Парадантозо.
- Тогда при чём здесь Медичи?
- Потому что не допускали дантистов к управлению, а наш Умберто пролез, прикинулся понимаешь, а сам был из моранов, как Борджия, Христофор Колумб и этот, как его, генерал фашистский, который в Испании коммунистов мочил в сортире. Что ты головой трясёшь? Ну Франко, вспомнил теперь? А Диоген попросил всех их отойти, чтобы они ему солнце не загораживали, въезжаешь, нет?! Это уже после того, как Александр Македонский отвалил. Причём Александр так проникся, что сразу же гордиев узел разрубил. Прямо шашкой с плеча, хвысть, будто будёновец какой, и все вопросы сразу решил. Одним махом, а чего там чикаться: гуляй Ванька, ешь опилки, я начальник лесопилки. Вот Ванюша и загулял, иди его теперь свищи. Итак продолжаем; на чём я остановился?
- На молельной со Сталиным и дуче.
- Дуче висел под потолком, вверх ногами,- маятник Фуке, помнишь?
- Фуко.
- Именно, именно, а Сталин ему снизу прикурить давал. С улыбкой такой, благодушненькой. Он любил улыбаться, хитренький такой старичок, не зловредный. Дуче, лох, на эту улыбочку купился, прикурил и помер. Что доказывает: курить, здоровью вредить, а Сталин отец всех народов! А Земля вертится и ещё она круглая, но сплюснутая сверху и снизу, чтоб жизнь Раем не казалась. Потому как, захочешь от этой жизни куда-глаза убежать, а земля-то кругленькая, бежишь, бежишь и обратно прибежишь. И ни хрена не изменилось. Правда левая половина весит больше...
- Чего половина?
- Человека, вот и будешь загребать в левую сторону, но правильные товарищи тебя всё равно поправят и ты всё равно придёшь туда, откуда ушёл. Вот так.
- А Умберто?
-- А Умберто зубы рвал.
- Кому?
- Да всем. У него дома в молельную очередь стояла аж до потолка, все кому он днём в мэрии не до рвал, домой к нему заваливали и ложились друг на друга и так штабелем лежали с открытыми ртами. Умберто пассатижами так вжик, вжик, и все радостно домой, дело, мол, сделано. А Умберто в отпуск в Таиланд. Там ему сделали тайский массаж, и он женился на массажистке, чистой, как слеза, так ему понравилось, но работы ему там не было...
- Что в Таиланде дантисты не нужны?
- Дантисты-то нужны, а вот мэры нет. И он поехал обратно во свояси. Во своясях его уже ждали агенты генуэзских повстанцев во главе с Чебоксаром...
- С кем?
- С Чебуреком...
- С Чебурашкой что ли?
- Да нет, Чебурашка - это выдуманный герой, для детей который, он ещё с крокодилом дружил и одну старушку всё изнасиловать пытался, а этот настоящий такой крутой, с бородкой и в беретке. Мечта всех угнетённых женщин.
- Че Геварра?
- О!
- В тринадцатом веке?!
- А что, что в тринадцатом веке угнетённых женщин не было?! Ещё сколько! Эге-ге! Знаешь, сколько их на кострах пожгли? Ни счесть! Че Геварра попытался на этом деле в Венеции революцию замутить. Всё бы получилось, но плотов ему не хватило всех желающих вывезти, да и кокаин кончился, так он от злости у Умберто тайскую девушку отнял и с ней в горы рванул. А Ричард Львиное Сердце за ними голопом по Европам, но в плен попал и догнать не смог. Ему тоже, видать, тайская девушка приглянулась. Потом следы их затерялись, хотя искали их и с собаками, и с вертолётов и канадская конная полиция и лично Обама обещал помочь, но... . Пропали. Наверное, снежной лавиной занесло. А может и сейчас в какой пещере живут, поживают, добра наживают, кокаинчиком да марихуанкой промышляют.
- Ну что ты такое плетёшь? Собрал всё барахло в одну кучу.
- А в куче можно всегда покопаться и найти чего-то, чего не ждёшь, и так становится интересно. И вообще, чего тебе не нравится, козёл? Иди отсюда, я тебя не звал. Куча ему не нравится, ишь ты!
Я тут исторические факты привожу, не хухры-мухры. Сталин был? Был. Трубку курил? Курил. Дуче повесили? Повесили. Вверх ногами? Вверх ногами. Венеция стоит? Стоит! Чего тебе плохо, а? Чингиз-Хана на тебя не хватает, он бы тебе быстро мозги прочистил, критик хренов... .
- Баранкин, будь человеком. Классику надо читать, в не...
В общем, как-то так. А дальше можно продолжать и продолжать до бесконечности.
- Да подожди ты, я ещё не закончил. А Обамына жена всё причитает: "Все дети толстые, им похудеть надо, похудеть надо, похудеть надо. И в школах чипсы с пицей им есть давать нельзя." И дают им теперь всякую бурду, которую они в рот взять не хотят. Сама такую бурду не ест и Обамочке своему - Баракачке Хусейновичучку - тоже не даёт, а деткам нашим перекормленным воткнуть норовит - у-у-у-у злыдня! А Умебрто говорит, от диетической еды в зубах дырки появляются, животики пучит и газики начинают мучать. А кушать надо так, чтобы было вкусно, тогда и польза будет. А если невкусно, то, чем ни корми, пользы не будет. Вот Сталин поел чего-то невкусного пукнул и умер, как раз на Пурим, наверное уши Амана испорченные подложили врачи-отравители. А вся страна плакала, всё переживали сердобольные наши, у кого же теперь дуче прикурит... .