СОБРАНИЕ СТИХОТВОРЕНИЙ
Часть первая
_____________________________
Еще не написана книжка,
а только строчек десяток.
Что книжка? -
С души манишка.
А где же сама душа-то?
Не ждите моих книжек,
чтобы читать мою душу.
Живу этажом ниже
и обещаю - дружбу!
Понятно, если потомки.
Но вы-то со мной умрете.
Живой души моей токи
ловите. Пока живете.
УТРО
Утро, голубой голубь!
Трепетное оперенье.
Паренье, как упоенье.
Свободное, как прозренье.
Утро, голубой голос,
волнующий небеса!
На крышах роса,
на асфальте роса -
как удивленье в глазах.
Утро - мудрость младенца
и мудреца влюбленность.
Утренняя просветленность
восходит на лицах.
И голубое перышко
в руке у меня искрится.
ОСЕННИЙ ПЕЙЗАЖ
Пуантализм капустного поля.
Выпуклые мазки.
Синие лепестки
издалека мне напомнят
моря ленивые всплески,
праздный июль палящий.
И желтизна перелеска -
узкой полоской пляжа.
***
Беззубые рты оврагов -
навстречу снегам.
Зима, упади-обрадуй
дорогой к ногам.
Зима, остуди, обветри,
в снега оберни
непройденные километры
спаленной стерни.
Как будто грех искупаю,
который не замолить -
на край неровный ступаю
горячей - сквозь снег - земли.
ВЕРОЯТНОСТЬ
Покажется вечер,
верхушку заката сломав.
Случайные встречи
случайные тронут слова.
Меня не полюбят,
во мне не увидят врага
случайные люди -
мне их ни жалеть, ни ругать.
С чужими очами
проходите вы стороной.
Сегодня случайный.
Окажется после - родной.
Бывает случайность -
ума не подвластна суду:
я в дверь постучалась,
а вы распахнули судьбу!
Мы все - только случай
в чужой неслучайной судьбе.
Мы кажемся лучше,
быть может, другим - не себе.
Уж сами мы знаем:
нагрянет случайность, порыв.
Отважны - случайно,
и так же случайно добры.
Но нет мне пощады -
и случай совсем ни при чем, -
коль даже случайно
я буду добра с подлецом.
Коль даже случайно
трусливо смолчу, как солгу.
И пусть мне прощают -
себе я простить не смогу.
Поправку на случай
заранее сделаю, чтоб
ни хуже ни лучше
мой жребий не стал бы потом.
А утро разбудит
дремавшие признаки дня.
Случайные люди
случайно окликнут меня...
СТОГА
Сено в стог меня класть учили,
чтоб устойчив был и округл,
чтобы сдерживать мог усилья
всех ему угрожающих вьюг.
Чтоб дожди с его плеч стекали
в дни тоскливых осенних блокад.
Чтобы строй ветров рассекали
стога сена крутые бока!
На полях России повсюду
в половодье, в дожди, в снега,
словно крепко сбитые судьбы,
молчаливо стоят стога.
МОЕ ПОКОЛЕНИЕ
Я помню баянов хриплых дыханье
и неровное, пьяное
пенье, как предсказанье:
"Все, что было загадано,
В свой исполнится срок, -
Не погаснет без времени
Золотой огонек."
Был обычным рабочим
день недавней Победы.
И не хватит им ночи:
песни все не пропеты,
все не сплясаны пляски,
все не пролиты слезы
на всеобщей гулянке
у реки, у березы,
в новом доме отстроенном
с новоявленным хором,
с немудреным застольем,
но с лихим патефоном.
Перед будущим стрессов,
НТР, экологии -
пели громкие песни
этой ночью короткою.
Были дерзкими, смелыми,
были в жизнь влюблены.
И казалось, что смерти
вовсе нет без войны.
ЦИКОРИЙ
Легки, как голубые мотыльки,
цикория нехитрые цветки.
Сорви цветок. Поставь с водой в стакане, -
ты видишь, вот он крылышки сложил?
Без корня он сейчас завянет.
Без корня он не хочет жить.
Вот стайкой семена -
отцвел цикорий.
И вас охватит холод тех полей,
под корень срезанные,
вырванные с корнем,
не ведающие своих корней.
УСПЕТЬ!
Умирают мгновенья,
остывая мгновенно.
Жизнь и смерть у мгновений -
равновременны.
Жизнь и смерть -
не разнять.
Смерть, как жизнь -
не отречься.
Только вспышка огня,
и - потухшая вечность.
В столкновенье миров,
в круговерти галактик,
словно росчерк пером,
твой взметнется характер.
Просигналит: "Я жив!
Этот мир обживаю!" -
краткий огненный шифр
я ловлю, обжигаясь.
Мне тебя полюбить
в этой спешке дано,
жизнь с тобою прожить
как мгновенье одно,
объяснить и понять
мне тебя, современник,
о тебе рассказать,
мой земной сомгновенник.
...На кремнистой планете
теплый выдался вечер.
Там звездою вполнеба -
душа человечья.
ЛЮБОВЬ
Любовь - как время! -
Неизбежная, неудержимая.
Не выбрать ее.
Не побороть.
Она сама выбрала
меня и любимого
и бросила
в стремительный нежности круговорот.
Часы рассыпаются в секунды, в дребезги!
В двух сообщающихся конусах-устах
моей любви тесно, как времени
в песочных часах.
Моя любовь
сиюминутная и всевечная.
Где предел ее? Откуда ее отсчет? -
Она - как время! -
идет из глубин вселенной,
она вселенную в бесконечность влечет!
***
Воробьиная серость,
да грачиная чернь.
Чье скрывается сердце
за невзрачностью черт?
На последнем изломе
отбелевшей зимы -
черно-серые комья
изболевшей земли.
По осевшему снегу
чиркнул черный ручей.
Но откуда-то слева
голос чудится чей?
Будто зрелое сердце,
из земли прогремев,
ищет яростно средства
от любых перемен.
Краткий март лишь на время
боль отберет.
Все труднее, наверно,
вёсны знать наперед.
Вёсны сердце торопят.
Болью в нем - новизна.
На размытой дороге
ни зима, ни весна.
О КРАСОТЕ
Ах, мне б не знать,
что значит красота.
Какая в ней работа, суета,
и грязь, и копоть.
А память новые познанья копит
о правде красоты.
Встают мосты
на грани двух пространств.
Их красота графична и проста.
И величава.
А я гляжу в далекое начало -
рождение моста.
Свои места
вновь занимают здесь
разбитая дорога, хмурый день,
простудный ветер,
и серые пометки на проекте
простым карандашом...
ЖАЛОСТЬ
Было б просто, если б: влюблена!
Мне же в одночасье вдруг открылось:
опрокинутая неба глубина,
и твоя щемящая бескрылость.
***
Худые декорации зимы -
последняя картина -
на фоне остывающей земли
мрачны, как опустевшая квартира.
Но красен солнца рамповский фонарь!
И сознавать с тобой нам всё отрадней,
что снежный занавес -
еще не есть финал,
и время есть еще
поговорить в антракте.
АФИША
Все афиши приметны.
Но одна среди них,
говоря о премьере,
больше прочих манит.
Все на свете премьеры
трепет встречи таят.
Платье спешно примерив,
собираюсь в театр.
С первым звуком оркестра -
только к сцене глаза.
Одноликие кресла
нивелируют зал.
На мгновенье увижу:
устаревшая вдруг,
умирает афиша
на холодном ветру.
РОССИЯ
Пусть будет день
чистотою красок,
отсутствием полутонов.
Привычно краток.
Извечно нов.
Пусть будет цвет
голубой и белый.
И лишь над вздыбленностью садов
золотом яблок спелых -
созвездие куполов.
НАСТРОЕНИЕ
Мокрой ночью виденье уже.
Кокон света во мраке сыром.
Дождь долбит одинокую лужу,
приютившуюся под фонарем.
И недолго до мысли скатиться,
будто суть этой лужи в том,
чтоб не слыша, как дождь стучится,
видеть: дождь идет за окном.
ОТТЕНКИ
Лист осенний горьковато-терпкий,
Парк пустынный в перспективе света.
Ветер развевает веер спектра -
рассыпает быстрые оттенки.
Я ловлю их в груде наслоений,
в множащемся мареве рисунка -
мотыльки мгновенных настроений,
крохотные праздничные судьбы.
Светлая сентябрьская палитра.
Осени движенья всё смелее -
легкие, как шелест желтых бликов
на зеленом полотне аллеи.
СИНЕВА
В черном космосе
сквозь иллюминаторы,
как за лесом или за холмом -
за крутым терминатором -
вдруг Она! В своем, в голубом!
Там - июль.
Скошен луг незабудковый.
Прощай, голубая трава.
Над речкою - синею путанкой -
теперь бледней синева...
Темный фон, голубая крапина.
Мчась по черным, невероятным кривым,
мой земляк в своей биографии
скажет: "Я - из Синевы".
ПРЕДЧУВСТВИЕ СТИХОТВОРЕНЬЯ
Рассыпана в лугах роса,
как птиц серебряная стая.
Миг - и взметнутся в небеса,
навстречу солнцу, в нем растаяв.
Покоя чуткого полны
луга в прохладном обновленье.
Дыханье светлой тишины.
Предчувствие стихотворенья.
КРИК ВРЕМЕНИ
Как в тревожном предчувствии
люди спешат.
Суетлив, беспокоен, нестроен их шаг.
- Накопить!
- Накупить!
- Надышаться!
- Напиться!
Время -
вектор с душою и крыльями птицы.
Время -
положительный вектор прогресса.
Войны -
реального века погрешность.
Войны -
времени черные паузы.
Войны -
вечности полые пазухи.
- Накопить...
- Накупить...
- Надышаться...
- Напиться...
Время
мечется в клетке
пойманной птицей.
Бьется время
в надежде безумных окликнуть,
но безумцы не слышат
времени крика:
"Вы несетесь куда,
в машины обуты?
Вековая звезда
в небе глохнет от гуда.
Тяжелеет земля
от оружия массы.
Стойте, люди!
Снимите безумия маски!
Вы играете
жизни и смерти мечами,
и уже -
не минута,
а вечность молчанья.
Вы умчались
на крыльях комфорта раздутых.
Озабочены вы мелочами.
Не минуту молчанья -
объявите
минуту раздумья!
Ваш опасен азарт.
Слепы ваши мыслишки.
Я успею сказать. -
Успейте услышать!
Успейте услышать!".
МАГИЯ НЕБЕС
Облака - это мысли неба
в бесконечном теченье.
Облака - это серые недра
голубых полушарий.
В непознанном их значенье -
извечные неба чары.
Телескопов не сомкнуты веки.
Неизменно из мглы времен
взор пытливого человека
к небесам устремлен.
Но издревле понятна святая,
наиглавнейшая мудрость небес:
в чистого неба тайне -
счастья земного крест.
Ведь не зря очевидцы гибли,
как узревшие смертный грех:
опухоль ядерным грибом
на небесной коре.
УВЕРТЮРА
В лесу,
как в соборе, стоим.
Молча. Боимся сфальшивить.
Органные трубы - стволы
гул недр поднимают к вершинам.
Еще ничто не свершилось,
мы в боли и вере вольны.
И речи глубин -
по вершинам! -
как музыки вещей валы.
НЕЛЮБОВЬ
Когда ворвется нелюбовь
и повелит: "Люби!" -
мертво, что было не с тобой,
а с прочими людьми.
Потом - кричи или реви,
или умей молчать.
Так все любовь от нелюбви
учились отличать.
ОТМЩЕННАЯ ЛЮБОВЬ
Как шрам любви глубок!
Я месть в себя впущу.
Любовью за любовь
я отомщу!
Отмщенная любовь -
о щит сломался меч.
Но в праздничный убор
рядится месть!
Отмщенная любовь -
мечом отброшен щит.
И выигравший бой
молчит.
В УТЕШЕНИЕ ЛЮБВИ
Перестаньте! - Вам ли плакать?!
Ваши ветры не остыли.
Старость? - Бросьте! - Вам от силы
только несколько веков.
На бесчисленных дорогах
износилось Ваше платье? -
Успокойтесь: Ваше платье
из вневременных шелков.
Вы - кочевье! Вы - движенье!
Барабаны, флейты, версты -
катит гулко по вселенной
Ваш немыслимый обоз.
И восторженные звезды
светят робким отраженьем
лишь для Вас одной цветущих,
на земле цветущих роз!
***
Любовь везде -
на крышах, на ступенях.
Она негаданно
ночным упала снегом.
Да, сегодня ночью
она явилась со своих высот.
Сегодня ночью - то она металась -
буран и вихрь!
Сейчас мы видим, что она огромна.
Она везде; на крышах, на ступенях.
Но - утро!
Мы ступаем на ступени.
***
Берите всё!
Я так богата
и так щедра.
Боитесь, взяли всё вчера?
Взгляните: ведь ничто не взято,
и будет больше с каждым завтра!
Берите всё.
Мои безумные шаги,
уверенность: "Могу и смею!"
Мои сомнения и смелость,
и трудные мои стихи.
Я ничего не утаю -
берите искренность и нежность,
безоблачность и безмятежность,
и жизнь мятежную мою.
Еще я буду молодой,
еще я буду жить смеясь,
когда за призрачной чертой
последняя прервется связь,
когда за тусклым рубежом
вдруг все представится иначе,
мир будет словно искажен -
такою ясностью означен.
И явственно всплывут черты
из множества необходимых.
Но голос близкий и любимый
не долетит из темноты.
***
Кто запретил слова?
Когда уже запрещены
глаза и руки!
Мне не нужны слова,
чтобы слагать стихи -
я говорю их глазами.
Никто не запретил стихи,
но что я могу,
если запрещены
даже слова?!
***
Гашу,
убиваю любовь.
Огонь
горящей рукою
с горящей сбиваю руки.
Горящей рукою
срываю горящее платье.
Горящие волос
рву.
Бросаюсь на землю.
Качаюсь, мечусь.
Земля загорается.
Омут спасает?
К дьяволу омут! -
сбиваю, сбиваю, сбиваю!..
Сбиваю любовь.
Пламенем пламя сбиваю.
Пока не сгорела совсем -
сбиваю огонь.
Никто не поможет.
***
Так светло на земле, тополино,
для прощанья - прекрасные дни.
Мне ведь надо бы тоже - с повинной.
Ты себя одного не вини.
Постоим, помолчим напоследок.
Пусть за нас достарадает молва.
Машет тополь белесою веткой,
и летят, облетают слова.
ВЫЗДОРАВЛИВАЮ
Стирала да полоскала -
обмылок луны в реке.
Лампочка вполнакала
держится на волоске.
Отбеливала былое,
да бросила: зряшный труд!
Где-то с вольной водою
прошлые дни плывут.
Я здесь, в глуши пропыленной -
высушенна и черна -
смотрю почти восхищенно
на тусклые вечера.
РИТОРИЧЕСКОЕ
Сквозь времена -
распрямляющий спину, колени,
встает человек,
ломает эпох этажи.
Годы нового века,
дарованные новому поколению,
уже распирают
сегодняшних женщин тазы!
На стыке веков
наши головы скромно приподняты.
И я заклинаю:
чтоб времени свет не померк,
будь сегодня ты
и всегда, человек!
***
Нам небо - надгробием.
Все войны - для нас.
На прочность - народы!
Велик ли запас?
Ответ не найдется ль
(в остывшей золе),
насколько надежна
жизнь на земле?
Земля моя, речина
в пустыне пустынь.
Пусть жизнь в тебе плещется.
Прошу: не остынь!
Мне дороги камни
и воды твои.
И даже вулканы -
себя сотвори!
Где строго и правильно
вращаешься ты -
недвижны, упрямые,
народы-киты.
НАДЕЖНОСТЬ
Мы ценим надежность
в век скоростей.
Надежная должность,
надежность друзей,
бессмертья надежность,
надежность жилья...
- Не прочны одежки.
- Не прочна семья.
- Надежен ли дождик
и свист соловья?
В лесу, где охотятся,
не спится волкам.
Земля беспокоится:
бунтует вулкан.
В ней мучится, корчится
характер крутой.
Проходит по кожице
румянец густой.
Спроси у Везувия,
навек ли зачах
иль в гонке безумия
снова зачат?
Надежно ли здание,
каркас ли не ржав? -
Идут испытания
на прочность - держав!
ТРЕВОГА
Испытание зеленью,
испытанье дождем
выдержим все ли мы -
не подведем?
В хлорофилловом буйстве
наступившей весны
не окажутся ль чувства
неуместно бледны?
К спелой августа мощи
с его теплотой
ты приблизиться можешь
своей добротой?
С чистотой первородною,
бос и простоволос,
встанешь рядом с природою
у зеленых ворот?
Вечна, неоспорима
в своей правоте,
примет нас - не отринет -
зеленая тень?
СВОБОДА, УМЕСТИВШАЯСЯ В ЛИФТЕ
ДВЕРЬ ЛИФТА ЗАКРЫВАЕТСЯ АВТОМАТИЧЕСКИ
И - поцелуй!
Как пропасть
в десять этажей.
На верхнем этаже была свобода
и то, что по инерции зовут любовью.
Теперь вся их свобода
уместилась в лифте.
Она все меньше, меньше.
На первом этаже совсем исчезнет -
там эти двое будут незнакомы.
...Но лифт еще летит,
и длится поцелуй.
И только постоянно надо помнить,
что
ДВЕРЬ ЛИФТА ОТКРЫВАЕТСЯ АВТОМАТИЧЕСКИ
ХМЕЛЬ
Усиками цепляясь,
вьешься среди камней.
Таинственна твоя завязь,
светло-зеленый хмель.
Черпаешь свои силы
в настое вод и земель,
дьявольский, необъяснимый,
неоспоримый хмель!
Коробочками позванивая, -
наверх, из угрюмых недр!
Свято твое призвание:
вино окрылять и хлеб.
СУДЬБА
Опять мороз в моем окне.
Звенят вихры его седые.
Оракул мой, он чертит мне
значки несложные витые.
Я так ждала его чудес
с его волшебною зимою -
моей судьбы прозрачный лес
возводит он передо мною.
Он вязь моих неясных дней
легко в рисунок обращает.
Морозы родины моей
мне щедро в жизни обещает.
И снег - у солнца на свету,
и вьюгу, что не раз хлестала.
И жизнь - сквозь звон и чистоту
морозного кристалла.
НА ЗАДВОРКАХ ЗИМЫ
На задворках зимы
я иду в тишине переулков.
Здесь подтаявший снег
и влажные птичьи следы.
Краткий солнечный луч,
сроки свои перепутав,
пробегает по краю
темной февральской воды.
Тянет дымом печным,
с крыш летят ледяные осколки,
во дворе у сарая
неизменное стынет белье.
Здесь стареет зима,
и уже раскрываются створки
запотевших, замызганных,
зябких окошек ее.
КРЫШИ
Трапеции крылатых крыш!
Волненье перехватит горло.
Огромный мир под ними скрыт -
огромный город.
О крыши, крыши, высота
вам быть опорой не устанет.
О крыши, крыши, суета
вас не коснется - не достанет!
Вот крыша - простенький навес -
наш дом собою осеняет.
Нас отделяет от небес
и с ними же соединяет.
Под нею - мир до потолка.
Над ней - иное измеренье:
как дуновенье ветерка,
светло небес прикосновенье.
***
Праздник времени свободного
проведем вдвоем с тобою мы
среди леса, среди поля,
среди лета, среди полдня.
Этот полдень солнца полон,
мною он в ладони пойман.
Шевелит лучом спокойно.
- На, бери, пусть будет твой он.
Праздник времени свободного,
день безудержного отдыха!..
И уже дожди - как зонтики,
как шары -
к нам летят, зелено-желтые, -
от жары!
БРАТ
Не узы братства на крови,
не брачное родство, как рабство, -
я славлю
братство на любви -
нежнейшее на свете братство!
Мой неоконченный дневник
не ты ли прочитал и прожил?
Мой брат, мой мальчик, мой двойник,
мы так нечаянно похожи!
Одна судьба, одна страна,
одна дорога за плечами
и жизнь - у каждого одна -
вот всё, что было между нами.
***
Не за каждой разлукою встреча,
не надо лукавить.
Я тебя обнимаю навечно
слепыми руками.
Я тебя обнимаю: от муки,
от беды заклинаю.
Проклинаю бессильные руки! -
тебя отпускаю...
***
Мне теперь... мне еще остается
преуспеть в горчайшей из тем.
Вот вам - кто отзовется -
Стихи Четырех Стен.
Мне - на ощупь - в твои скитания,
в твои бездны...
Говорят, поэтам страдания
даже полезны.
Я - другая.
Мне без надобности
горести да напасти.
Я стихи высекаю из радости,
из нежности, из страсти!
Ждать, что ночь ненароком нашепчет мне? -
ей ли, вечной, до нас...
Мне еще остается: быть женщиной! -
коли женщиной родилась.
***
Со всеми вдали идущими,
кто с милыми разлучен -
Матерь Мадонна Ждущая,
Женщина всех времен.
Мне счастье тобою обещано.
Что ж ты уходишь опять?
Не Мадонна - я только женщина.
Я не хочу ждать!
***
Поздно тебя упрашивать.
Вырваться! На коня и - вскачь!
Чтоб маркитанкою или прачкою
При твоих Войсках.
Чтоб - не ожидания узницей
в четырех стенах,
а юнгой, тобою не узнанным,
на твоих Кораблях!
Стерплю - и просто служанкою:
ведь при тебе! А нет -
стану железной Жанною,
чтоб ты - при мне!
Зряшный пыл, напрасная прыть.
И ярость - слепой поводырь.
К тебе не дойти, не доплыть,
за тобой не пойти в Сибирь.
Приди. Назови дурочкою.
Страдать запрети.
Сердце бунтующее
удержи взаперти.
***
Нет для меня утешения.
Ты в этом не виноват:
к опасности, а не к женщине
приходится ревновать.
Ах, если бы только: трудно,
потому что - люблю!
"Не разлюби!" абсурдно,
когда "Будь жив!" молю.
Тревоги тупые колики.
Осколок в душе ношу.
Сводит дыханье. И только
"Будь жив! Будь жив!" - дышу.
***
Нет вечной разлуки. Увы,
и гордая жизнь человечья,
как жизнь безымянной травы,
не вечна, обидно не вечна.
И мир этот вечен, пока
и нощно, и денно
молюсь о тебе все века
богам и президентам.
***
Одинокая усадьба,
запорошенная прошлым.
Заколоченные ставни.
Дом оставлен.
Сад заброшен.
Только пыль его укроет,
только снег его согреет.
Но опять цветет с весною
и плодами тяжелеет.
Не склевать всех вишен птицам.
Из колодца, что за домом,
как ни близко - не напиться.
- Возвращайся, мой садовник!
Обессмыслен, обездолен,
дикий сад птенцов качает.
А без сада и без дома
где-то человек дичает.
***
Символы, предсказанья, прозренья -
к дьяволу!
Верю: выживем!
Силами притяженья
мир движим.
Слава Богу, в одной вселенной,
внутри одного круга.
Две песчинки планеты бренной,
удерживаем друг друга.
***
Жду.
Бунтую.
Кляну ожидание.
Восстаю против горьких побед
хоть в сражении, хоть в созидании -
куда б ни увело сюжет.
Обвиняю твои скитания,
одичания чуждый свет.
Ожиданию нет оправдания.
Ожиданию нет оправдания!
Оправдания нет.
***
Женские права и подвиги,
честь вам, хвала!
Участь допотопная, подлая, -
женская! -
меня подсекла:
ОЖИДАНИЕ.
Космоса путы,
ссылка или война,
или недостает кому-то
золотого руна,
новые или старые
на дворе времена -
безжалостно и бездарно
я
ждать
обречена.
Ожиданье - моя поэма,
ни конца, ни отдыха нет.
Ожидание - только тема.
А сюжет? - Уж какой тут сюжет!
Ожиданье ночами не выреветь
беззвездными, безвестными.
Не выжечь, не вытравить:
без-действие!
Ожидание - это:
могу лишь свечу зажечь.
Ожидание - это ты где-то
пишешь свой мужской сюжет.
КОРНИ
Эту землю, которая кормит,
у которой мы все не в гостях,
цепко держат корявые корни
в корявых горстях.
Не развеять! - травою простеган,
верхний слой ее прочно прошит.
Понапрасну на скучных проселках
ветер пыль ворошит.
За холмом ли, за буйством угодий,
где бушует покос -
естеством своим в землю уходит,
становясь все теснее, погост.
ЖИМОЛОСТЬ
Это жимолость - молодость, милость -
зарябила цветами в окне,
одержимостью, жизнью вломилась,
влажным ветром влетела ко мне.
Это жимолость все освежила,
зацвела - как с надеждой свела.
Моя жизнь - моя смелая сила,
ты ко мне возвратилась вчера!
Моя жизнь - с лепестками по ветру,
по земле с дождевою водой, -
дай мгновенье - помедлить,
поверить!
Дай запомнить тебя молодой!
***
Где зябко ветру и лучу,
где в листьях проступает окись -
я паутинкою лечу
в твоих пространствах, осень.
Они легки и высоки -
когда отвергнуты все связи,
когда ни грусти, ни тоски,
и ни отваги, ни боязни,
когда средь улиц, судеб, лиц
ни обрести, ни ошибиться...
За желтый куст, за жухлый лист,
за блеклый стебель зацепиться!
***
И вдруг весна блеснет,
как стеклышка осколок
на пустыре, в траве.
Споткнется облако о скорость,
блуждающую в синеве,
и тень испуганную
за луга отбросит,
вдали над лесом простерев.
И мир глядит светло и просто
в траве, на пустыре.
ПОСТИЖЕНИЕ ИСТИНЫ
Нынче уродилось много листьев.
Над кострами всюду вьется дым.
Тянется он ввысь, тревожно-мглистый,
к тем, еще зеленым и живым.
Жизнью всем огонь нам уготован.
В беззащитной забкости нагой,
выпорхнув из почек и бутонов,
мы взойдем однажды на огонь.
Полыхать, гореть, избегнув тленья,
отражаться в сумрачном окне...
Истина о вечном обновленье,
всякий раз добытая в огне.
***
Зажжем огни -
тотчас взметнутся тени,
и мы уже не будем здесь одни.
Поэтому, не сетуя на темень, -
мы не зажжем огни!
Ночь объясняет мир земной:
он темен.
В саду - ночами - зреет синий терен.
Земля темна, и сколько ни смотри -
свет лишь один:
который изнутри.
ПАМЯТНИК
Из камня дорогого высечь,
поднять на постамент - возвысить,
чтоб мог его увидеть всяк.
На площади огромной выставить,
дождями и снегами выстегать
да взглядами зевак.
СТИХОТВОРЕНИЕ
Вначале было просто озаренье.
Потом - работа
несколько секунд? часов? -
до бешенства, почти до озверенья.
Почти вне бытия, вне измеренья...
И вот в моих руках стихотворенье -
свидетельство, что это был не сон.
ПРОСТИТЕ
За то, что вас не обошла.
Потом остыла - не сгорела.
Огнем недолгим не согрела -
лишь обожгла.
На дне холодного костра
едва дымится, остывая,
в неровных ссадинах кора
и ткань древесная живая.
***
Повторяю вашу ошибку:
люблю любимого вами.
Как будто для вас пошитую
любовь на себя надеваю.
Я вас чуть-чуть помоложе
и, может быть, чуть поветреней.
Говорят, я на вас похожа, -
он любит меня поэтому.
Другая, не пряча улыбку,
юной придет походкой.
Мою повторит ошибку
и будет на вас похожей.
ЦВЕТЕТ ПОЛЫНЬ
Довольно о полынь-траве!
О горечи степной полыни.
О той, что на губах поныне,
что все горчит из века в век.
Кто видел, как
цветет
полынь? -
Когда сквозь пепелище стебля
взметнется полымя над степью,
готовое сжигать, палить.
В степи - тревожней и теплей.
Все будоражит ветер дерзкий:
как дым, вздымает запах терпкий
и вносит смуту в строй стеблей.
ЭНЕРГИЯ МЫСЛИ
Вчера - рекой была вода.
На ней волна качалась слепо.
Сегодня - предо мною слепок
реки. Он сделан изо льда.
Я мысли обуздаю ход.
В словах смирю ее свободу.
Она ж из слов к тебе придет
взрывною мощью ледохода!
ПРИСНИЛОСЬ
Было очень много света,
было очень много шума,
было очень много счастья,
и была я без тебя.
Я была чуть-чуть собою,
я была чуть-чуть другою,
я была чуть-чуть такою,
что могла б тебя забыть.
МОСКОВСКИЕ ГАЛКИ
С деревьев снежно-небывалых
пыльцу нечаянно стряхнем.
Ночуют галки на бульварах -
и на Тверском, и на Страстном.
В ночной заснеженной столице
их относителен уют.
Живут, отчаянные птицы,
и теплых гнезд к зиме не вьют.
Им ветки заменяют гнезда,
им ветки - дом, тепло, очаг.
Мигают, отражаясь, звезды
в неунывающих очах.
Живут, крутой зиме на диво,
в себя ее вбирают мощь.
И до утра кружит над ними
неумолкающая ночь,
неумолкающая ночь!
СУДЬБА
Опять мороз в моем окне.
Звенят вихры его седые.
Оракул мой, он чертит мне
значки несложные витые.
Я так ждала его чудес
с его волшебною зимою -
моей судьбы прозрачный лес
возводит он передо мною.
Он вязь моих неясных дней
легко в рисунок обращает.
Морозы родины моей
мне щедро в жизни обещает.
И снег - у солнца на свету,
и вьюгу, что не раз хлестала.
И жизнь - сквозь звон и чистоту
морозного кристалла.
***
Я так много думаю о тебе,
что мои мысли
заполнили собой
огромное пространство.
Когда ты попадаешь
в поле генерируемых мною мыслей,
их заряженные частицы
ударяются о тебя,
вызывая легкий треск
и слабое свечение.
Ты никогда этого не замечал?
Я так много думаю о тебе,
что мои мысли изменяют тебя,
как ветер и городской шум
объективно изменяют наше настроение,
хоть мы и не замечаем этого.
ПОЛЕТ
Сведенные пальцы,
выдох тетив.
Стрела не сгибается,
когда летит.
Цель приближается,
скалой глядит.
Стрела не сломается -
пока летит.
Время безжалостно,
дней - лимит,
полет продолжается.
Стрела - летит!
***
И опять снега несметные
по несеянным лугам.
И опять шаги несмелые
по немереным снегам.
Там, среди снегов, заметнее
темный остров сосняка.
И течет река все медленней,
пробиваясь сквозь снега.
ВОЗРОЖДЕНИЕ
...И тогда начинается - жизнь!
В чреве смерти шальное зачатье.
Ты раздавленный горем лежишь,
смерть саму принимая за счастье.
Жизнь тебе ненавистна уже,
ты не выдержишь мук возрожденья.
Но - короткий, уверенный жест -
неуклонное жизни движенье.
На пределе житейского зла
ты очнешься, от мук не свободен.
И суровые жизни глаза
разглядишь в темноте над собою.
ЗАПОВЕДНИК ЧУВСТВ
Чувства наружу выманил -
пугливых зверьков.
Буйствуй, еще не вымершей
жизни закон!
Сначала - робкие суслики,
загнанные хорьки -
вылезли первые чувствики.
За ними - побойче зверьки.
Вот уже смелые белочки
с ветки на ветку - вниз!
С ними особенно бережным
будь - не спугни.
А на поляне Свежести
стая диких косуль
пьет из озера Нежности
в заповедном лесу.
Сильные и свободные,
как речная вода,
по земле первородной
мчат моих чувств стада.
Ты с любовью-вольером
не стой на пути:
ни в зоопарк, ни в ферму
их не вместить.
Ты все на свете ценности
переводишь в рубли.
Ах, у тебя лицензия
на отстрел любви!..
ПЛЕТЕНЬЕ ВЕТОК
Плетенье веток за окном.
В окно неспешное гляденье.
Воспоминанье о былом
и о небывшем сожаленье.
Сменялись города и ракурсы.
Сменялись горести и радости.
Жизнь постоянна лишь в одном:
плетенье веток за окном.
Куда бы ни уехать -
все тот же век.
Переплетенье веток.
Пересеченье вех.
Я знаю счастье многих дружб:
в потере или обретенье -
переплетенье рук и душ,
и дум, и судеб единенье.
Сквозь ветки продерусь.
Сорвусь.
Переживу свое паденье.
И отдышусь.
И подымусь!
И - вверх упрямое плетенье.
Мои мятущиеся дни!
Плетущиеся веток тени.
И узелки того плетенья -
то соловьи, то воробьи.
КОГДА ТУМАН
Когда туман,
я праздную свободу.
Туман -
мой ласковый, мой теплый океан.
След жизни прошлой
вьется где-то сбоку,
а я легко живу,
парю -
когда туман.
Туман с земли смывает горизонты -
намеки вечные, что есть всему предел.
И мне подвластны новые высоты,
и мой туман еще не поредел!
В туман я постигаю бесконечность -
пространства и движения дурман.
И вот уже меня коснулась вечность
и зыбко, и реально - как туман.
Тумана плен над сонными лугами,
где на рассвете расцветает мак,
где машут птицы влажными крылами,
где я легко живу,
парю -
когда туман.
ЛУГ
Стояли долгие закаты,
вздыхали дальние леса.
Звонкоголосые цикады.
И ночь! И луг! И небеса!
Был вечер музыки окрестной.
И были звезды зажжены.
Концерт для здешнего оркестра
и тишины.
Плыл вдоль реки туман слоистый
и таял в медленной дали.
А два невидимых солиста
неслышно партию вели.
Над заблужденьями, промашками,
над суетой, бедой, войной -
есть луг романсовый ромашковый,
где мы прекрасны тишиной.
РЕКА
Я русло выбрала.
Увижу океан я!
Пусть крепче держат берега
мое теченье.
И я приобретаю очертанья
моих ограничений.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Твое плечо.
Любимая ключица.
Ну что теперь-то может приключиться?! -
Твое плечо, спокойно и тепло.
А за ночь столько ливней утекло,
и звезд упало, и ветров промчалось,
и - навсегда? - любимых распрощалось,
и точных пуль на свете просвистело,
и мокрых листьев с веток облетело,
и... я не знаю, было что еще.
Ведь я спала.
Тепло.
Твое плечо.