Гриффит Ченс Августинович : другие произведения.

Земля ягуаров

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    XVI век, берега американского континента. Настоящий новый мир, наполненный чудесами и опасностями, готов встретить своих завоевателей. В этом путешествии удачливый может сказочно разбогатеть, несчастный же - навеки уснет под крестом. И еще школьницы. Школьницы все делают лучше.
  Земля ягуаров.
  '...да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они; все движущееся, что живет, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам все'
  Бытие, 9:2-3
  
  Глава I. Вечер в дальнем краю.
  
  Темнота полнилась звуками.
  Волны мерно окатывали берег, раз за разом с рокотом набегали на белый песок, и неизменно скользили обратно. Акации и кипарисы покачали ветвями, посылая друг другу томный шепот дрожащей на ветру листвы. Этой древесной серенаде вторил разноголосый хор птиц. Издалека, со стороны леса, доносился истошный рев, которому позавидовали бы и глашатаи под стенами древнего Иерихона; его издавали голодные стайки черных круглолицых обезьянок. Ночь кутила и веселилась, словно гулящая гостья, которую утомленные хозяева предпочли выставить за порог.
  По местному обычаю, окна держали плотно закрытыми. Ни единое дуновение ветерка не проникало между сомкнутыми ставнями. Свечка горела ровно, ее яркость усиливали четыре тонкостенных стеклянных сферы с водой, подвешенные вокруг фитиля. В свете этого огонька можно было рассмотреть комнату, а лучше всего - стол, опорой которому служил старый, оббитый жестяными полосками сундук, а также склонившуюся над столом фигуру. Наша героиня нарочно сдвинула подсвечник вправо - так, чтобы пляшущая тень от руки не мешала письму. Держа очиненное перо в левой руке, она старательно выводила на бумажном листе цепочки латинских букв.
  'Дорогой отец! Могу сообщить, и скромно надеюсь, что эта весть окажется радостной, что ваши дочери в добром здравии. Пребывание за морем положительно сказывается на расположении духа. Земли Новой Испании обширны и богаты, однако в равной степени и опасны. И все же, испанские поселения растут и множатся, как грибы после летнего дождя, так что работники здесь в цене, в особенности же люди образованные. Храбрецу, оберегаемому истинной верой, надежным клинком да верными товарищами, здесь всегда будет сопутствовать успех. Потому устроить нас обеих в Конкистадорскую академию города Пуэтро-де-Сан-Феллипе было, безусловно, верным решением'.
  Перо украсило последнюю букву изящной завитушкой, и погрузилось в горлышко чернильницы. Когда острие появилось вновь, на нем висел небольшой комочек бумажных волокон, смешанных с густой чернотой, сделанной из секрета каракатицы. Девушка недовольно зашипела и принялась счищать каплю о тряпицу, предусмотрительно положенную рядом.
  На вид нашей героине можно было дать больше шестнадцати, но меньше двадцати. Она обладала изящно очерченными мягкими скулами, тонкими губами нежно-розового цвета, и небольшим, чуть вздернутым, носиком. Длинные русые волосы были собраны лентой на затылке. Огромные карие глаза смотрели ясно и выразительно. Занятая чисткой пера, она насупилась и надула губки, словно недовольное дитя; в этот короткий момент ее можно было было бы назвать по-домашнему привлекательной. Но стоило ей вернуться к письму, как лицо девушки приняло обычное холодное и надменное выражение.
  'Если почтовый корабль в пути не постигнет несчастье, то вы получите это письмо до дня св. Исидора Землепашца . К тому времени мое обучение будет полностью закончено, и я получу заветную грамоту выпускницы. Наиболее вероятно, что я стану первой ученицей среди всего курса. Надеюсь, вы не примете это признание за надменную похвальбу - я взяла на себя смелость упомянуть об этом единственно для того, чтобы внушить вам скромную отцовскую радость, вызванную заслугами вашей первеницы. Что же до моей сестры, то боюсь, ее старания и успехи оставляют желать много лучшего.'
  Перо клевало чернильницу и споро скользило по бумаге. С каждой написанной строчкой взгляд русоволосой девушки холодел. В ее взгляде появилось выражение если не радости, то мрачного удовлетворения, подобного тому, какое испытывают болезненно честные люди, ставшие свидетелями того, как преступника настигает суровое и неотвратимое наказание.
  'Признаться, я рассчитывала, что в обучении конкистадорскому ремеслу сестра будет вдохновляться моим примером, но увы. На деле она едва-едва попадает в число средних учениц второго курса. Добродетель милосердия диктует мне проявить некоторое снисхождение, учитывая ее юный возраст, однако легкомыслие моей дорогой сестры переходит все мыслимые границы. Ее поведение можно назвать скорее разгульным, чем сдержанным. Вместо того, чтобы проводить свободное время in angello cum libello или же на фехтовальном дворе, она предпочитает занимать себя бесполезными прогулками, пустой болтовней с прислугой, и сбегает на пирсы, чтобы впустую глазеть на прибывающие корабли. Я умоляю, вас, дорогой отец: лишите ее пособия. Все достающиеся ей деньги она спускает на сладости и томики поэзии крайне сомнительного качества, и к тому же нескромного содержания. Кроме того...'
  Перо проделало свой обычный путь от листа до чернильницы, и уже собиралось вернуться обратно, как вдруг наша героиня подняла голову. Царившая дотоле в ее комнате тишина оказалась грубо нарушена. За дверью, что отделяла импровизированный кабинет от прихожей, послышались громкие шаги. Стуку подошв вторил веселый девичий голос, с воодушевлением распевающий стихи:
  
  Как весело они по всем пределам,
  Подобно диким вепрям, львам гербовым,
  Идут, тела подставив пулям, стрелам,
  Огню и бденью, гладу и оковам,
  Пустыням знойным, брегам охладелым,
  Язычников ударам столь суровым,
  Опасностям, не познанным вселенной,
  Акулам, скалам и пучине пенной!
  
  - Э-гей! Ты у себя?! - дверь распахнулась настежь, и ночная посетительница ввалилась в комнату. Ее рост был немного меньше, а черты лица - чуть более мягкими и округлыми, чем у сидящей девушки, хотя схожесть обеих тотчас бы выдало их близкое родство даже самому рассеянному наблюдателю. Более всего сестер рознил характер, проявляющийся в выражении лиц.
  Старшая, которую только что бесцеремонно отвлекли от письма, глядела на мир прямо и ровно, гордо подняв голову и развернув плечи. Иногда это был взгляд ученицы перед наставницей, иногда - чистокровной борзой, с вызовом обозревающей стаю преградивших ей дорогу дворняг, но всегда за ним чувствовались достоинство и внутренняя сила. Даже в полутьме кабинета старшая слегка щурила веки - привычка, которую приобретали многие жители краев, лежащих под жарким тропическим солнцем.
  Поведение младшей было переменчивым. Она смотрела на все новое с искренним, восторженным любопытством, широко распахнув глаза и хлопая ресницами. Но интерес ее испарялся так же быстро, как дым на ветру, и тогда она начинала в задумчивости крутить головой, скользя безучастным взглядом по обстановке. Лицо ее становилось отстраненным и задумчивым, что скрывало путешествия в мир грез, которые предпринимал ее юный пытливый разум.
  Младшая носила колет из красной парчи с накладками из темной кожи на локтях, сейчас наполовину расстегнутый из-за ночной духоты. Коротко остриженные, до ушей, волосы, были уложены под беретик со страусиным пером. Старшая в поздний час облачилось в домашнее платье с отложным воротничком, который подчеркивал линии ее смуглой изящной шеи.
  - Снова сидишь в темноте, сестрица? Смотри, скоро превратишься в сову!
  Младшая плюхнулась на стоящий у стены диван. Увидев это, сестра неодобрительно хмыкнула, и ответила только по прошествии нескольких секунд.
  - Я занята, Мария.
  - Святые угодники, да ты всегда занята! Снова пишешь отцу?
  - Конечно. Мы обсуждали это за за обедом.
  - Ах да, припоминаю, - рассмеялась Мария, - ты бубнила о чем-то таком, когда подали суфле.
  Старшая окинула бесшабашную собеседницу холодным взглядом и вернулась к своему письму. Наконечник пера осторожно клюнул чернильницу.
  - Тебе лучше переодеться. А еще прими ванную, и вымой голову шампунем. Пока не ложись, позже мне понадобиться твой перстень, чтобы поставить вторую печать.
  - Отложи свои дела, Эльвира, - весело произнесла младшая. - Я пришла с отличными новостями. Такими, что даже твое каменное сердце растает, и ты заключишь меня в объятия.
  - Переходи к сути, пожалуйста.
  Перо продолжало скользить по бумаге. Судя по тону, которым ответила старшая сестра, письмо как раз пополнялось несколькими особенно нелестными эпитетами.
  - Я нашла контракт, - нараспев произнесла Мария. Увидев, что сестра все-таки отложила перо и повернула голову, она не смогла сдержать торжествующую улыбку.
  - Как такое возможно? Даже лучшие ученицы второго курса не получают патент на организацию экспедиции, ты же далеко не отличница. Таковы правила академии, их не переделать.
  Тем временем младшая сняла беретик, уложила его себе на колени, и с видимым удовольствием сняла с ушей две тяжелые серебряные сережки. Вслед за серьгами в беретик упали тяжелый перстень-печатка и заколка для волос, сделанная из полированного зеленого малахита. Мария порылась в шкатулке, стоящей на тумбочке неподалеку, извлекла оттуда гребень и принялась расчесывать волосы, такие же русые, как у сестры.
  - Потому что мой контракт не связан с академией. Тем не менее, он обещает настоящее, всамделишнее приключение. Постой, дай мне сказать!
  Увидев тень на лице Эльвиры, младшая умоляюще подняла руки:
  - Помнишь, на прошлой неделе, после похорон капеллана Арредондо, весь мой класс отправили наводить порядок в его кабинете? Мы тогда разобрали целую кучу бумаг.
  - Ничего удивительного. Отец Арредондо, да упокоит господь его душу, - Эльвира перекрестилась, склонив голову в приличествующем выражении скорби, - слыл человеком начитанным и дотошным. Он собрал целую гору корреспонденции и дневников, написанных самыми разными людьми, от начала Конкисты до наших дней. Когда-нибудь его коллекция могла бы стать основой для летописи истории Новой Испании... какая жалость, что такой выдающийся человек умер так рано, и все собранные им бумаги отправились в печь.
  - Не все, сестрица... впрочем, позволь я начну сначала. Двадцать три года назад идальго по имени де Парилла взял крупную ссуду, чтобы организовать экспедицию в горы Чьяпас. Предприятие потерпело неудачу, тропическая лихорадка подкосила людей, а все мулы подохли из-за тяжелой дороги. Сам Парилла умер на обратном пути, а его заемщик, дон Сантибанез, вынужден был ходатайствовать о наложении ареста на имущество душеприказчиков должника, поскольку люди де Париллы вернулись с пустыми руками.
  Эльвира кивнула.
  - Мне известна эта история. Ее преподают первогодкам как пример miserabile dictu . Конкистадорские академии затем и существуют, чтобы выступать гарантами предприятий для своих выпускников и выпускниц. К чему ты ведешь, Мария?
  - К тому, милая моя сестрица - и это часть тебе особенно понравится! - что де Парилла возвращался все же не налегке. После смерти капитана в отряде начались раздоры, и однажды ночью пятеро солдат, вместе с частью носильщиков из племени тласкаланцев, присвоили добычу и бежали. Погоня оказалась безуспешной, воры припрятали добычу, но сами не смогли договорится и взялись за мечи. Драку пережил только один солдат. Его, всего покрытого ранами, несколько лет выхаживали индейцы, да так и не смогли вылечить. Бедняга испустил дух, успев перед смертью покаяться в грехах монаху, что проповедовал среди дикарей слово Божье. Монах записал исповедь, и спустя много лет этот-то дневник и очутился в коллекции отца Арредондо. Видишь теперь? Я нашла клад! Настоящий!
  - Не будь такой наивной, сестра, - покачала головой Эльвира. - Такими историями полнится весь Новый Свет. Даже последний конюх за кружку мальвазии готов присягнуть на Библии, что лично знает, где спрятано золото Монтесумы. Даже если твой монах не приврал, и исповедь правдива, наверняка все сокровища уже кто-нибудь нашел.
  Оскорбленная снисходительным тоном сестры, младшая поспешно вскочила на ноги.
  - Нет же! Последние дни я проверяла архивы академии, а еще расспрашивала знающих людей. Никто не отправлял экспедиций в те края, и никто не слышал, чтобы там нашли хоть одну завалящую монетку. Солдат признался, что они с товарищами закопали семь арроб перуанского золота. Семь арроб! Немалый куш, и, бьюсь об заклад, он так и дожидается нас с тобой.
  Эльвира отложила перо, и всем телом повернулась к сестре. При этом она чуть сдвинула свой стул в сторону - так, чтобы свет от горящей свечи без помех падал на взволнованное лицо младшей. Мария покраснела под ее испытующим взглядом.
  - Предположим, что ты права, и золото действительно существует. Но даже в этом случае оно все равно не достанется нам, поскольку ни ты, ни я еще не заслужили собственный конкистадорский патент. Мне придется дождаться выпуска из академии, чтобы подать заявку на контракт. Разумнее будет отнести найденный дневник твоей наставнице завтра, сразу после заутренней. По крайней мере, это улучшит твою оценку.
  Мария тряхнула головой, словно норовистая лошадка, и сжала ладони в кулачки.
  - Да что ты заладила, академия, академия! Разве ты выучишь к весне что-нибудь, чего не знаешь уже сейчас? Нет! Или скажи, разве великий Кортес спрашивал разрешения, когда повел четыре сотни храбрецов на Теночтитлан? Нет! Разве губернатор Вальдивия ждал грамоту с подписями и печатями, когда основывал крепости и города на земле касиков? Нет! Историю Новой Испании творят храбрецы, люди с твердым сердцем и верной рукой! Давай станем такими же!
  Увидев, что сестра колеблется, Мария с жаром продолжила:
  - Просто подумай, милая Эльвира, с какой пользой можно будет применить такую огромную добычу! Мы сможем отправить денег батюшке, заплатить все положенные налоги, и все равно денег останется уйма. Можно будет купить собственную плантацию, и торговать сахаром или табаком. Да что плантацию - денег хватит, чтобы набрать целую роту конных рейтар! Как чудесно это звучит - капитан Эльвира! А мне достанется чин барабанщика или прапорщика, тоже хорошо!
  На мгновение старшая сестра мечтательно мечтательно подняла глаза вверх, но почти сразу спохватилась. Взгляд ее посуровел.
  - Я не возьму тебя с собой в этот поход. Слишком опасно, да и не стоит отвлекать тебя от учебы.
  Слова эти ничуть не пошатнули уверенность Марии. Она ожидала их, так как прекрасно знала характер своей сестры. Напустив на себя вид невинный и простосердечный, она уселась обратно на диван, сложив ладони на по-детски острых коленках.
  - Non possumus , дорогая сестрица. Я ни за что не соглашусь пропустить такое захватывающее приключение. Тебе понадобится набрать команду из наемниц и сорвиголов, которые не связаны с академией - это будет нелегко, но я успела навести справки и подскажу несколько кандидатур. Возможно, я и уступаю тебе с мечом, но я неплохо обращаюсь с баклером или роделой , и смогу постоять за себя в стычке с дикарями. Если ты прямо сейчас не поклянешься на Библии, что возьмешь меня с собой, я просто не покажу тебе дневник, вот и все.
  Эльвира размышляла так долго, что свечка успела укоротится наполовину. По стенам кабинета крались густые, чернильные тени. В неверном свете старшая сестра казалась Марие статуей, изваянием суровой Фемидой, беспристрастно решающей ее судьбу. Только, в отличие от языческой богини древних латинян, взор Эльвиры не закрывала повязка. В темноте слегка блестели белки ее карих глаз.
  Наконец, сестра пошевелилась. Горьким вздохом она возвестила свое поражение, и, поднявшись на ноги, подошла к сестре, чтобы протянуть ей руку. В качестве ответа она, как всегда немногословная, произнесла только одно слово:
  - Идет.
  
  
  
  Глава II. Радуйся, пока можешь.
  
  Таверна 'Трясущаяся чаша' стояла на отшибе города, подальше от домов честных людей, и поближе к речному берегу - что доставляло немалое удобство завсегдатаям, которым было достаточно лишь выйти за порог и сделать два десятка шагов, чтобы освежить похмельную голову в прохладном потоке, и вместе с тем приносило немало горя тем бедолагам, кто пытались ловить рыбу во взбаламученной реке. Протесты рыбаков неизменно оставались без ответа, а их попытки решить дело силой терпели крах, по той же причине, что привела к преждевременной, хотя и геройской, погибели прекрасного маркграфа Роланда: слишком велико было число неприятелей. Едва ли не все взрослое население города захаживало в таверну пропустить стаканчик-другой. Добровольные паломники этого, с позволения сказать, храма виноградной лозы, ежемесячно осушали внушительное число бочек, чем взаимно осчастливливали сразу многих: себя, своих компаньонов за питейный столом, и хозяина таверны, имевшего солидный прибыток. Немало радовались и честные земледельцы Пуэтро-де-Сан-Феллипе, вынужденных по приказу властей высаживать по десять виноградных кустов на каждого раба-индейца в хозяйстве. Пока двери 'Трясущейся чаши' гостеприимно распахивались перед жаждущими, винокурня всегда и с охотою скупала весь урожай.
  И только одна стихия настырно сопротивлялась завсегдатаям: земля. Дорогу к таверне никак не удавалось утоптать, ибо шла она под откос и была покрыта самой подлой из почв - глиной. В сезон дождей вся улица покрывалась слоем густой, чавкающей грязи, таким толстым, что в нем застревала запряженная двумя волами подвода. В сухую же погоду грязь застывала до каменной твердости, и эта коварная, вся покрытая рытвинами, поверхность, грозила сломать ноги неосторожной лошади.
  Короче говоря, каждый житель Пуэтро-де-Сан-Феллипе знал, что площадка перед фасадом 'Трясущейся чаши' совершенно не подходит для поединков. Все завсегдатаи предпочитали доставать сталь на песчаном бережке неподалеку. Вот и сейчас там как раз собиралась небольшая толпа, состоящая из стайки индейских детишек, падких на развлечение пьяниц, вышедших проветрить голову, и нерадивых конюхов, которые всегда предпочитали смотреть на добрую потасовку, нежели выгребать навоз.
  Толпа стояла неровным кругом, диаметром около шестидесяти локтей. Дуэлянты уже заняли места внутри. Вот-вот должна была сверкнуть сталь. Эльвира и Мария поспешили протиснуться в первый ряд чтобы получше рассмотреть бойцов.
  Справа стояла рослая черноволосая девушка, державшаяся с уверенностью, какую мог дать только немалый опыт фехтовальных боев. Она наверняка была выпускницей Конкистадорской академии, или, по крайней мере, состояла на выпускном курсе. Торс ее защищал стеганная куртка без рукавов, сделанная из плотного белого хлопка - встретив такой доспех на индейцах Монтесумы, испанцы быстро переняли его, так как он как нельзя лучше подходил для жаркого климата. Стеганку дополнял широкий кольчужный воротник, закрывавший плечи и шею. Бежевая юбка конкистадорки спускалась чуть ниже колена. Она держала на локте одноручный меч с простым перекрестьем, и намеренно встала спиной к солнцу, чтобы яркие лучи слепили стоящую напротив соперницу.
  Та была ниже на целую голову. В отличие от конкистадорки, она не облачилась в броню, или не имела оной вовсе, и покрыла торс только легкой белой рубашкой с кружевными манжетами и накрахмаленным воротником. Ярко-красная юбка в складочку едва достигала середины бедра. Девчонка носила черную шляпку-котелок, из под которой на плечи свободно струились длинные сизые волосы. Глаза, ярко-зеленые как весенняя листва, смотрели вперед с бешеной искринкой. В руке она держала длинный и тонкий меч со сложным эфесом из дужек и колец, что полностью закрывали ладонь. Кинжал с U-образной гардой остался в ножнах, пристегнутый горизонтально к поясу за спиной.
  - Ну и кто из них наш боец? - вполголоса спросила Эльвира.
  - Чужестранка, - Мария кивнула в сторону девушки в красной юбке, - Мне про нее мало что известно, кроме того, что она из Кастилии, не училась ни в одной из академий Нового Света, и очень любит подраться.
  - Что же, посмотрим. Как по мне, она зря пренебрегла броней. Один удар может стоит ей победы.
  Тем временем конкистадорка взмахнула пару раз мечом для пробы и храбро выступила в самый центр дуэльного круга.
  - Сударыня, - звучно выкрикнула она. - В последний раз предлагаю вам одуматься. Возьмите назад свои опрометчивые слова, принесите подобающие извинения, и я забуду об этом недоразумении.
  Девушка с безумными глазами надменно фыркнула в ответ.
  - Эта эскапада должна была меня запугать? Что же, я отнюдь не впечатлена! Вновь заявляю, что я нахожу оскорбительным даже вид юбки такой длины. Вам что, двадцать пять?
  - Вы сами выбрали свою судьбу, - зло бросила конкистадорка сквозь зубы.
  Она мгновенно приняла боевую стойку, подняв свой меч к правому плечу острием вниз. Кто-то из толпы протянул железный баклер, но она покачала головой. Девушка с бешеными глазами согнула ноги и выставила свой меч вперед, почти выпрямив руку в локте. Такая стойка позволяла быстрее нанести укол, но подставляла под удар ведущую руку. Впрочем, закрытый эфес позволял идти на риск. Меч фехтовальщицы, настоящая эспада ропера , только начинал входить в моду среди кастильских дворян. Ропера превосходила одноручный меч конкистадорки почти на фут, но была при этом тоньше и тяжелее, а ее эфес почти перевешивал клинок.
  Публика не спускала глаз с дуэлянток, но все же чуть не пропустила первую атаку - с такой быстрой начала ее конкистадорка. Она сделала шаг вперед, провела молниеносный отвлекающий укол сверху в плечо, и тут же развернула меч на рубящий удар, атакуя ведущую руку соперницы. Девушка с бешеными глазами не повела и бровью, и только в последний момент выбросила роперу вверх. Клинки замерли, столкнувшись, а с ними замерли и дуэлянтки. В наступившей тишине было слышно, как сглотнула конкистадорка. Сверкающее острие остановилось в считанных дюймах от ее лица, а клинок роперы встретил эфес ее собственного меча и, уткнувшись в него между ладонью и навершием, остановил удар, прежде чем он успел достичь цели.
  - Считайте, что вы только что лишились минимум двух пальцев, моя дорогая, - отметила девушка с бешеными глазами, и хищно облизнула губы. - Во имя Непорочной девы Марии, вы вообще умеете обращаться с мечом?
  Конкистадорка взревела, отбила роперу в сторону и бросилась в яростную атаку. Она размахивала мечом с немалой силой, но и с немалым искусством, так, что ее клинок превратился в сверкающую свистящую мельницу. Ни одна из атак не достигла цели. Девушка с бешеными глазами играла с ней, как кошка с мышью, ловко уклоняясь от ударов и парируя особенно опасные выпады. Сталь звенела о сталь под ее довольное хихиканье.
  Все началось так же неожиданно, как и закончилось. После одной атаки конкистадорка слишком увлеклась и не успела отскочить. Клинки сплелись, острие роперы змеей обошло поставленный блок и ткнуло соперницу в незащищенное плечо. Клинок погрузился в плоть с неожиданной легкостью, и быстро дернулся назад, уже окрашенный в густой кармин. Конкистадорка застонала и схватилась за рану, выронив меч на песок.
  - Довольно... прошу пощады.
  - Довольно? - Девушка с бешеными глазами подняла бровь. - Мне казалось, это теперь мне решать, разве нет?
  - В убийстве нет нужды, госпожа, - выкрикнул кто-то из толпы, - Она уже получила свой урок.
  Фехтовальщица покачала лезвием перед глазами раненной, наслаждаясь тенью страха в ее глазах, и согласно кивнула.
  - Мда, пожалуй, что это разумно. Нет нужды убивать. Но раз уж вам так нравиться длинные юбки...
  Ропера качнулась вперед и вниз, к коленям раненной конкистадорки, и одним молниеносным секущим ударом рассекла подол юбки, оставив на правом бедре длинную красную рану, которая несомненно излечиться, но станет уродливым шрамом. Конкистадорка охнула и рухнула на песок; к ней тут же побежали ее товарищи.
  Девушка с бешеными глазами невозмутимо протирала платком лезвие своего меча, когда к ней подошли Эльвира и Мария. Стерев последнюю каплю крови, фехтовальщица удовлетворенно кивнула, отправила клинок в ножны на бедре, и только тогда соизволила обратить внимание на подошедших.
  - Я не даю уроков фехтования. Ступайте прочь.
  - Мы не за этим пришли, госпожа, - выступила вперед Мария. - По правде говоря, наши намерения противоположны.
  - Что я слышу? - прищурилась зеленоглазая, - Вы что, хотите дать урок мне?
  При взгляде с близкого расстояния ее глаза уже не напоминали цветом листву. Они были водянистыми, зелеными и полупрозрачными, как болотная трясина. Не то, приторное и манящее болото, что кроется в глазах у возлюбленной женщины в стихах плохих поэтов, о нет. Это болото было неподвижным, и его безжизненные объятия сулили только смерть.
  Под взглядом этих бешеных глаз по коже Марии забегали мурашки настоящего страха. Она поежилась.
  - Э-э-э-э, нет, госпожа. Мы хотим нанять вас для конкистадорского похода.
  - Мхе, - отмахнулась зеленоглазая. - С чего вы взяли, что мне это интересно? Вонь, грязь, дикари.
  - Семь арроб перуанского красного золота, - вступила в разговор Эльвира.
  Зеленоглазая одним движением развернулась к ней.
  - Так что же вы сразу не сказали! Это совершенно меняет дело. На каких условиях будем делить?
  Мария с облегчением перевела дыхание и ответила.
  - Стандартный контракт. Мы рассчитываем набрать шестерых участников, десятая часть добычи идет церкви, одна двадцатая в пользу Академии. Все остальное делим меж собой. Командир получает три доли, цирюльник и разведчик - по две.
  Зеленоглазая запрокинула голову вверх, раздумывая над сказанным, и одновременно принялась поправлять кружевные манжеты.
  - Итак, если я не командир и не цирюльник, после вычета всех налогов на мою долю останется... около четырнадцати кастильских фунтов, не так ли? Неплохой куш! Согласна. И можете не записывать меня в разведчицы.
  Эльвира удовлетворенно кивнула. Зеленоглазая безошибочно угадала в ней старшую, и они церемонно пожали друг другу руки, тем самым скрепляя заключенное соглашение. Мария была вне себя от счастья. Не скрываясь, она во все глаза рассматривала нового товарища, на что зеленоглазая совершенно не реагировала.
  - Ух ты! Нам повезло заполучить такого опытного бретера в свои ряды! - восхищенно отметила младшая. Зеленоглазая мгновенно утратила невозмутимость и всем телом повернулась к ней.
  - Мне показалось, что вы изволили назвать меня бретером, не так ли?
  Поняв, что допустила какую-то ошибку, Мария залилась краской от стыда. Впрочем, краснеть ей долго не пришлось. Зеленоглазая пригвоздила ее своим неподвижным взглядом из болотной трясины, в котором не было ни капли человеческих эмоций. Увидев, что рука фехтовальщицы легла на эфес роперы, Мария похолодела. Кровь тут же отхлынула от лица.
  - Прошу прощения, госпожа, но разве... разве вы не прекрасный фехтовальщик?
  - Верно, - кивнула девушка с бешеными глазами.
  - Разве вы не затеваете дуэли по любому поводу, для развлечения?
  - И это правда, - снова кивнула фехтовальщица.
  - Но разве это не определение бретера? - пропищала вконец испуганная Мария.
  Фехтовальщица медленно перевела взгляд с лица дрожащей Марии на носки ее туфель и обратно. Потом она лениво посмотрела в сторону Эльвиры. Та взялась за пистолет и отрицательно покачала головой. Зеленоглазая нехотя убрала руку с эфеса, растянув губы в высокомерной улыбке.
  - Слишком уж вы здесь, в Новом Свете, скоры наклеивать ярлыки и судить людей. По моему опыту, каждый встреченный бретер оказывается фигляром с раздутым самомнением и избытком крови в организме. Посмотри-ка сюда, будь любезна - сможешь найти хоть один фехтовальный шрам?
  Зеленоглазая опустила руку и подняла подол своей юбки почти до пояса. Мария потрясенно ахнула. Она увидела два крепких девичьих бедра, еще не успевших загореть под солнцем Новой Испании. Ножки зеленоглазой были стройными и прекрасно очерченными. Подол поднялся так высоко, что был виден треугольник трусиков, таких же красных, как и вся ее юбка.
  Ни одного, даже самого мельчайшего шрама, на ее коже не было.
  - Нет, госпожа, - покачала головой пунцовая от стыда Мария. - Прошу вас, госпожа, прикройтесь.
  Зеленоглазая торжествующе осмотрелась по сторонам. В десятке шагов сидел конюх, восторженно вытаращившийся на такое соблазнительное зрелище. Едва завидев, что фехтовальщица смотрит в его сторону, он похолодел и поспешил убраться восвояси - и только тогда девушка с бешеными глазами опустила подол.
  - То-то. У меня есть особое условие - того, кто в следующий раз назовет меня бретером, я вызову на поединок и убью. Так и запишите в своем контракте.
  
  
  
  
  Глава III. Черное и белое.
  
  Эльвира переступила порог 'Трясущейся чаши' и огляделась. После яркого дня, полумрак таверны казался совершенно непроглядным. Пахло дешевым вином и застарелым табачным дымом. Почерневшие от времени столы стояли неровными рядами. Стены украшали кованные подсвечники, державшие неубранные с ночи оплывшие огарки свечей.
  Едва перевалило за полдень - самое начало сиесты, когда люди предпочитали отдыхать в тенистом патио, а не поглощать вино в душном кабаке. Так что не было ничего удивительного в том, что заведение оказалось практически пустым.
  Хозяйничал здесь мужчина по имени Франциск Гудина, такой морщинистый и седой, что, кажется, застал еще правление Хуана Второго Долгожителя. Сейчас он дремал, развалившись мягком кресле, не забывая изредка поглядывать на кухню и на входную дверь. Завидев посетительницу, он приподнял голову и вяло взмахнул рукой. Еще чьи-то обутые в сапоги ноги торчали в углу, но их владелец не подавал признаков жизни.
  После инцидента с фехтовальщицей, едва не сорвавшего всю сделку, Эльвира сочла за благо отослать сестру закупать припасы, и самой заняться вербовкой. Марию долго уговаривать не пришлось. Младшая подхватила переданный ей кошелек, и с важным видом умчалась в сторону рынка, успев напоследок поделиться характеристикой очередной кандидатки. Описание оказалось таким кратким и сбивчивым, что Эльвира поморщилась, вспоминая его.
  'Она снимает дешевую комнату в таверне. Трижды в день ходит молиться в храм. Говорят, что пробовала устроиться в гвардию вице-короля, но что-то не сложилось, и теперь она которую неделю подряд застала в городе. Сразу видно опытного рубаку. Я как-то подошла заговорить, и она так гаркнула в ответ, что у меня потом полдня поджилки тряслись.'
  Толстый слой опилок шуршал под сапогами, когда Эльвира прошлась по таверне, внимательно осматриваясь по сторонам. Странствие ее окончилось перед хозяином.
  - Прекрасный день, сеньор Гудина.
  Тот издал громкое кряхтение и сел ровно:
  - Добро пожаловать, юная сеньорита. Желаете вина? Или шоколада?
  Эльвира покачала головой.
  - Мне нужен один из ваших постояльцев. Она наемница, с материка, - девушка замялась, исчерпав список известных ей примет. - Да, наверное наемница. Знаете такую?
  Старик наморщил лоб:
  - Простите сеньорита, я в последние годы туг на ухо. Глухой, как пробка! - для убедительности он постучал согнутым пальцем по виску.
  - Постоялица ваша, говорю! Снимает дешевую комнату наверху! - в полный голос выкрикнула Эльвира.
  - А-а-а... наемника ищите.
  Старый Гудина начал загибать толстые пальцы, перечисляя вслух своих квартирантов. Преклонный возраст, так досадно подточивший остроту его слуха, явно не оказал влияния на цепкость памяти.
  - Сеньор Ортега занял угловую комнату за неделю до Дня Невинных младенцев, да там с тех пор и живет. Дальше старый Мигель, черт бы его побрал, должен мне две марки серебром за побитую посуду... - он загнул третий палец, и просиял, - верно, сеньорита спрашивает об иоаннитке? Ее кличут донна Анжелика. Утром она взяла кувшин вина и велела ее не беспокоить, так как принимает гостью. Может быть, спустится вскоре, может нет.
  - Ясно. Тогда я подожду здесь.
  Эльвира бросила берет на ближайший стол. Хозяин с удовлетворенным видом кивнул.
  - Как будет угодно, сеньорита. Выпьете шоколада?
  Эльвира рассеяно кивнула и села за стол с таким расчетом, чтобы наблюдать за лестницей, что вела наверх. Гудина прикрикнул в сторону кухни, и через несколько минут разносчик поставил перед девушкой чашку густого напитка под плотной пеной, и терракотовую тарелку с парой крупных апельсинов.
  Франциск снова устроился в кресле и захрапел. Горячий и неподвижный воздух навевал тяжелый сон на Эльвиру, но она из всех сил боролась с дремотой, освежаясь дольками апельсинов и маленькими глотками шоколада.
  Наконец со стороны лестницы раздался громкий и властный голос:
  - Довольно! Держись за стену, а не за меня.
  Эльвира подняла голову, прогоняя сонное оцепенение, и увидела, как сверху спускаются две особы. Первой шла высокая девушка, облаченная в легкую рубашку цвета запекшейся крови и штаны из плотной ткани. Наряд довершали высокие сапоги. Темные волосы, аккуратно остриженные чуть ниже ушей, обрамляли обветренное, смуглое от загара, лицо с тонкими чертами. Ей можно было дать и двадцать и двадцать пять. Кинув взгляд через плечо на спутницу, она недовольно поджала бледные губы.
  Вторая была изрядно навеселе и спускалась по лестнице несколько нетвердым шагом, держась при этом за стену, и при этом глупо хихикала. Длинные, вьющиеся светлые волосы свободно рассыпались по плечам, от падения на лоб кудри удерживали две небольшие заколки. Одета она была как типичная наемница, коими полнились таверны Нового и Старого света - высокие ботфорты, коих давно не касалась щетка, свободная походная юбка из небеленого полотна, сорочка. Надетая поверх рубашки коричневая куртка явно несла на себе потертости от нагрудника из толстой вываренной кожи, называемого французским словом 'кью'иас' - доспеха, который бог знает по какой причине предпочитали носить пехотинцы страны галлов. На поясе болтался мачете в потертых ножнах. Для завершения картины не хватало лишь сверкающего мориона. От Эльвиры не ускользнуло и то, что на руках блондинки не было ни одного кольца или перстня: верный признак того, что их владелица осталась без гроша за душой.
  Эльвира поднялась и тотчас встретилась глазами с темноволосой. Сойдя с лестницы, та остановилась. Выражение ее лица сменилось с недовольного на раздраженное.
  - Госпожа Анжелика? - спросила Эльвира.
  Девушка серьезно кивнула:
  - Верно. С кем имею честь?
  - Эльвира. Последний курс Академии, - она слегка поклонилась, - у меня к вам дело, госпожа Анжелика.
  В этот момент блондинка одолела последние ступени и озарила присутствующих сверкающей улыбкой:
  - Salut! О, Анжи, ты встретила знакомую? Банкет продолжается!
  Анжелика поморщилась, как от зубной боли:
  - Не называй меня Анжи. Сядь и сиди смирно, - она указала на лавку и блондинка тотчас послушно села, положив голову на руки и что-то неразборчиво напевая.
  - Прошу простить. Эту пьянь зовут Доминик. Abusus in Baccho в чистом виде, да простит меня Господь и помилует. Ей случилось работать вместе со мной, и видимо с тех пор она решила что я ей лучшая подруга, и должна платить по ее карточным долгам.
  - Эй, всего-то полстони мараведи ! - отозвалась Доминик без тени огорчения на лице. - Я бы тебе сразу дала, так и знай!
  Анжелика проигнорировала реплику:
  - Так о чем вы хотели поговорить, сеньорита Эльвира?
  - Давайте сядем.
  Пока они устраивались за столом, прибежавший служка предложил постоялицам завтрак. Анжелика отказалась от жаркого, попросив принести хлеб, лука и пару вареных яиц, и добавить кружку воды для утоления жажды. Доминик вовсе задремала, рассыпав вьющиеся волосы по столу.
  - Я перейду сразу к делу, если вы не возражаете.
  - Я вся внимание, - Анжелика аккуратными движениями чистила яйцо, при этом не переставая смотреть на Эльвиру. Как той показалось, с легким любопытством.
  - Видите ли... Я набираю камараду для конкистадорского похода.
  Анжелика поморщилась.
  - Прекрасное начинание. Желаю вам всяческого успеха. Здешняя Академия наполнена выпускницами, которым столь необходима практика.
  - Видите ли, по ряду причин я не могу рекрутировать студенток своей alma mater. Вместо этого мне нужны вольные мечи - такие, как вы.
  Пока Эльвира говорила, Анжелика, ничуть не смущенная обществом, приступила к трапезе. Она закончила жевать половину яйца, после чего уставилась на Эльвиру с явным неодобрением.
  - Мы совсем незнакомы, поэтому ваша ошибка простительна, сеньорита, - подчеркнуто спокойным тоном проговорила она. - Наемники, или как вы изволили выразится, вольные мечи, это отвратительная публика, опустившийся сброд без чести и достоинства, только и способный, что драться за деньги. Взгляните на эту несчастную. Вчера она всерьез намеревалась стать веселой девицей, чтобы расплатится по карточным долгам. Если бы не мое вмешательство, она бы, несомненно, отяготила свою бессмертную душу еще одним грехом - как будто неумеренного пьянства и азартных игр недостаточно.
  Доминик пошевелилась и что-то неразборчиво промурлыкала себе под нос. Щеки француженки запылали румянцем, вызванных скорее удовольствием, чем стыдом. Очевидно, ее грезы были приятными. Тирада продолжалась:
  - А хуже всего эти искатели приключений, сорвиголовы и авантюристы. Бахвалы в вышитых колетах с позолоченными мечами, даже не нюхавшие пороху. Никто из них не годится в настоящее дело. Великие беды будут ожидать того, кто возьмется сколотить отряд из подобных личностей.
  - Вы несправедливы, - Эльвира покачала головой. - Утром я имела удовольствие наблюдать, как конкистадорка выпускного курса была легко побеждена кастильской дворянкой. Возможно, вы встречали ее в городе, она...
  - Знаю, - перебила собеседница, - надменная молодая особа, что носит роперу валенсийской работы. Думает, что пара выученных финтов сделают ее непобедимой. Бьюсь об заклад, это не так. Здешние дикари, конечно, не знают железа, но по свирепости не уступят туркам.
  - Гм, - смутилась Эльвира, - признаюсь, она уже в деле. А во-вторых, я думаю вам все же стоит меня выслушать. Уверяю, много времени это не займет.
  - Ну что ж, давайте, я вся внимание, - Анжелика расправилась с первым яйцом и принялась чистить следующее.
  Эльвира облегченно выдохнула и кратко изложила суть планируемого похода. Когда она закончила, Анжелика задумчиво крутила в руках кружку с остатками воды. Наконец, кружка с тяжелым стуком опустилась на стол и глаза девушек встретились:
  - Считайте что вы меня заинтересовали. Деньги немалые, времени все предприятие займет немного, так что вскоре я смогу вернутся к своим делам. Но есть два условия. Я оставляю за собой право выйти из дела после того, как увижу подробный план. И два - эта зеленоглазая выскочка не будет отдавать приказы.
  - Оба раза отвечаю вам - да, - облегченно улыбнулась Эльвира, - командовать отрядом будет та, кто его собрала, то есть я. Один вопрос, хозяин назвал вас иоанниткой. Это правда?
  Анжелика с гордостью кивнула.
  - Я дева-рыцарь Суверенного Мальтийского ордена в ранге кавалера. Семь лет сражалась с магометянами на морях и в Африке. Командовала галерой в сражении в заливе Арта, что у Превезы. Умею сражаться в доспехе и без него, на палубе, конной и пешей, мечом, копьем или алебардой. Достаточно хорошо это для вас?
  - Несомненно. Конечно, я с гордостью могу назвать себя лучшей ученицей выпускного курса, но мне хватает ума понять, что книжная наука не заменит реального опыта.
  - Эй! - резкий окрик заставил девушек вздрогнуть, - а меня возьмете? Знаете как мне деньги нужны, о да!
  Эльвира напрочь забыла о спящей Доминик. Очевидно, в какой-то момент та проснулась, и некоторое время слушала разговор. Девушка оценивающе оглядела француженку.
  - Вообще-то у нас есть еще пара мест.
  - Мerveilleusement ! - вскричала Доминик. Ее опьянение пропало без следа. Француженка вскинула голову, глядя на Эльвиру с восторгом в сверкающих глазах. - Готова быть разведчиком! Или цирюльником.
  - Если вы наймете ее править кости, отправитесь без меня, - холодно бросила Анжелика.
  - Помедленней, пожалуйста, - Эльвира предупредительно вскинула руки, - Доминик, какой у тебя опыт?
  - О! Ты спрашиваешь про мой опыт. Хочешь побыстрее отшить бесполезную девочку, qui? - Доминик быстро тараторила, произнося слова с чудным акцентом и активно жестикулируя, - но это будет самой большой ошибкой!
  Чтобы показать, насколько большую ошибку совершит, по ее мнению, Эльвира, француженка назидательно вскинула указательный палец. Анжелика схватилась за голову.
  - Я прошла половину Савойского герцогства и Прованса! Огромные сражения, люди гибнут сотнями и тысячами каждый день. Масштаб! Понимаете меня, сеньорита? - Доминик весело подмигнула. - Пули свистят над головой - вжик-вжик! Испанские копейщики прут прямо на нас, орут - Сантьяго, Сантьяго! Бррр! Чертов Авиньон.
  Эльвира на всякий случай кивнула.
  - Моя аркебуза разит без промаха на пятьдесят шагов. Пробивает как людей, так и железки. Да и с этим, - она похлопала по бедру с висящим клинком, - я обращаться умею, не сомневайся.
  - Нам бы весьма пригодился стрелок. На местных дикарей огнестрельное оружие производит неизгладимое впечатление.
  При упоминании аборигенов Анжелика показательно сплюнула.
  - Моя малышка придется им по вкусу, о да! - рассмеялась Доминик. - Беда, горло совсем пересохло от всех разговоров. Это вино у тебя?
  Не озаботившись спросить разрешения, она схватила кружку Анжелики и опрокинула остатки содержимого себе в рот, только для того, чтобы с отвращением убедится, что ей досталось несколько глотков воды. Эльвира наблюдала за наемницей, и понимала, что та ей чем-то неуловимо симпатична. Может быть, совершенной открытостью, готовностью, с которой француженка бросилась в только что предложенное дело. Жизнь для нее была веселой игрой, приносившей все больше веселья с ростом ставок, так что она с лихостью бросила на кон все. А выиграет она или проиграет - дело десятое.
  'Настоящий конкистадорский дух!' - невольно подумала Эльвира.
  - Так что, мадемуазель капитан, я в деле? - спросила Доминик.
  - Что скажете, Анжелика? - обратилась Эльвира к неподвижно сидящей иоаннитке. Та скривила губы:
  - Как разведчик она неплоха, да и стреляет метко, этого не отнять. Но чтобы попадать из аркебузы с пятидесяти шагов без промаха, ей бы пришлось продать дьяволу душу. Чего, насколько я знаю, еще не произошло, - она бросила мрачный взгляд на свою знакомую, - в целом, она может быть нам полезна. Примите совет лично от меня: возьмите иголку, нитку потолще и зашейте ей рот. Окажете камараде большую услугу.
  - Casse-couille ! - Доминик выслушала тираду и показательно отвернулась, скрестив руки на груди.
  - Что же, надежная рекомендация. Доминик, можешь считать, что ты зачислена в мой отряд в должности разведчика. И я пока что повременю лишать тебя дара речи, - Эльвира чуть улыбнулась.
  Восторженные вопли Доминик перебудили всех дворняг вокруг 'Трясущейся чаши'. Собаки поддержали наемницу заливистым лаем.
  
  
  
  Глава IV. Камень преткновения.
  
  Солнце заканчивало свой путь по небосклону и быстро падало на запад. Совсем скоро оно коснется крон деревьев, окрасив небо последним сполохом багрянца. И почти сразу после этого наступит непроглядная тропическая ночь.
  Жара быстро спадала. Пуэрто-де-Сан-Феллипе пробуждался для вечерней жизни. Улицы наполнялись возвращавшимися крестьянами и портовыми рабочими - кто-то спешил промочить горло в 'Трясущейся чаше', кто-то домой, к семье. Дым многочисленных труб поднимался над черепичными и тростниковыми крышами - хозяйки вовсю топили очаги и готовили ужин.
  Две главные улицы, на пересечении которых стояли церковь Сан-Фелиппе и Женская Конкистадорская академия Сан-Касильды, являли собой центр культурной жизни городка. Стайки учениц младших курсов выпустили из мрачных стен академии. Они наводнили главные улицы и разбежались в разные стороны, на ходу делясь последними слухами и покупая сладости у лоточников. Ученицы постарше, коим было позволено встречаться с идальго, прогуливались под руку со своими кавалерами, и с плохо скрываемым удовольствием ловили на себе завистливые взгляды младших.
  Мария сидела на огромном валуне, который отмечал поворот на речную пристань. Камень размером с лошадь наполовину покрывал мох. Город еще не разросся достаточно широко, чтобы понадобилось выковыривать из земли эту громадину, так что валун оставался на том же месте, где и лежал с незапамятных времен. Отсюда можно было разглядеть лишь крыши домов, кроны деревьев и возвышающийся над городом шпиль церковной колокольни. Болтая ногами, Мария с интересом разглядывала проезжавшие мимо повозки и дочерна загорелых рыбаков, возвращавшихся к своим очагам. С одной стороны дороги тянулось кукурузное поле; с другой, точно гроздья нелепых грибов, лепились одна к другой лачуги бедняков и индейцев из покоренных племен. Благородная публика сюда заходила редко.
  Порученное Марии дело было до крайности простым - ей предстояло встретить всю камараду на условленном месте, в то время как старшая сестра занималась поисками проводника. Встречу назначили на закате у этого самого камня. Сегодня Эльвира собиралась обговорить план будущей экспедиции.
  Сердце юной ученицы необычайно быстро билось в груди. Марию охватывало радостное предвкушение. Еще бы - ведь именно сегодня их замысел наконец-то перестанет быть просто сестринской затеей, и начнет претворяться в жизнь. Думать об ожидающих их приключениях было так волнительно, что Мария время от времени щипала себя за запястье, дабы убедиться, что происходящее с ней - не сон.
  Младшая сестра снова бросила взгляд на солнце. Обычно стремительное, сейчас оно, казалось, приросло к небосводу над самыми верхушками деревьев. 'И ведь даже не отойти никуда. В полдень в порту причалили новые корабли, интересно, что привезли? Может быть, приехал кто-нибудь? Как хочется сбегать посмотреть!'
  Но девушка понимала, что предстоящее приключение затмит собой все пришедшие корабли, вместе со всеми прославленными кабальеро, что за последний год успели побывать в Сан-Фелиппе. Следовало быть прилежной, чтобы сестре не в чем было ее упрекнуть. И все же Мария нет-нет, да и поглядывала на загруженные полотняными тюками повозки,что ехали со стороны порта, пытаясь по форме определить их содержимое. Тюки, к сожалению, были самой обыденной формы, так что ей оставалось только гадать.
  - Вечер добрый.
  Мария едва не подпрыгнула на месте, когда сухое приветствие вырвало ее из объятий грез. На дороге стояла Анжелика. Ее темный плащ небрежно был накинут на правое плечо так, чтобы обнажить ножны с тяжелым клинком на левом бедре. Иоаннитка держала в руке палочку с насаженным куском прожаренного мяса. Она откусила кусочек, и, немного наклонив голову набок, бросила на встречающую пренебрежительный взгляд.
  - Добрый вечер, госпожа. Кажется, вы пришли первой. - Мария резво соскочила с камня и поклонилась.
  Прежде чем ответить, Анжелика неторопливо прожевала кусок. Под конец она скосила глаза в сторону солнца. Свет медленно угасал, и наливался красным оттенком.
  - Закат как раз начался. Так что все остальные опаздывают, - отметила дева-рыцарь с некоторым удовлетворением. - А где старшая?
  - Она обещала, что не задержится.
  - Хорошо, - иоаннитка совершенно удовлетворилась ответом и встала на обочине, заняв свои челюсти уничтожением остатков жаркого.
  Оказавшись один на один с Анжеликой, младшая чувствовала себя неуютно. Мария привыкла иметь дела с солдатами: многие из преподавателей академии были закаленными рубаками, шрамы покрывали их с головы до ног. Этот тип людей вообще часто встречался в колониях: отважные, отчаянно гордые ветераны, с пылью бессчетных кампаний на сапогах, одинаково скорые на гнев, на брань и на дружбу. Но никто из тех, с кем Марию сводила судьба, не держался с такой равнодушной надменностью, как эта женщина.
  'Поскорее бы остальные пришли,' - тоскливо подумала Мария, - 'хоть кто-нибудь, пусть даже фехтовальщица. Она, конечно, страшная, но уж лучше сносить ее подколки, чем дрожать под этим бесчувственным взглядом. Анжелика смотрит на меня, будто на пустое место.'
  Ее мысли прервал громкий возглас:
  - Salut, друзья!
  Француженка вышагивала по дороге и улыбалась во весь рот, при этом от избытка чувств размахивая руками с такой живостью, будто старалась посрамить ветряную мельницу. Прохожие шарахались в стороны, но Мария вздохнула с облегчением и радостью.
  - Анжи, Мари! Неужели я слишком опоздалась?!
  - Не называй меня Анжи, - мрачно буркнула иоаннитка. Она уклонилась и от объятий, и немало ни смущенная этим обстоятельством Доминик тут же кинулась к Марии.
  - Маленькая Мария! Очень, очень счастлива тебя видеть! - Доминик обняла девушку, крепко прижав ее к груди. Мария против воли покраснела.
  - Я тоже, - только и смогла пискнуть она.
  Доминик наконец отпустила Марию и, весело смеясь, сама забралась на камень. Восхищенная Мария полезла следом. Анжелика прикончила мясо, отбросила пустую палочку в придорожные кусты, при этом окинув дурачившихся девчонок неодобрительным взглядом.
  - Господи, что я здесь делаю? - пробормотала она.
  - Думаю, то же самое, что и все остальные. Валяете дурака.
  Иоаннитка вздрогнула. Она никак не ожидала, что кто-то услышит эти слова.
  Перед ней стояла зеленоглазая фехтовальщица. Надетый ею расшитый дублет был притален, чтобы выгодно подчеркнуть ее точеную фигурку, а короткая плиссированная юбка из красной парчи выставляла на всеобщее обозрение большую часть безупречных бедер. Зеленоглазая девушка ожидала реакции Анжелики, широко расставив ноги и заткнув большие пальцы за пояс с оружием.
  - Из уважения к нашему предприятию я не стану затевать драку, и не надейтесь, - отозвалась Анжелика. - Но это не значит, что я забуду о вашем поведении, сеньорита.
  - А жаль.
  Интерес зеленоглазой сразу испарился. Она пожала плечами и прошла мимо девы-рыцаря, вознамерившись поприветствовать Марию и Доминик, которые до того наблюдали со стороны - первая с опаской, вторая же с интересом.
  - Привет, камарадас!
  Мария облегченно вздохнула и поздоровалась с новоприбывшей, так вежливо, как только могла. Она хорошо помнила дурной нрав фехтовальщицы.
  - Твоя старшая сестра присоединится к нам, моя дорогая? Или за главную теперь ты? - лениво осведомилась зеленоглазая.
  - Эмм... - Мария покраснела, с трудом поборов желание спрятаться за спину Доминик. - Нет, госпожа. Эльвира сейчас подойдет, потерпите немного, пожалуйста!
  - Ладно, я подожду. Но лучше бы ей поторопиться. Господь свидетель, я могла бы найти лучший способ провести вечер!
  Фехтовальщица отошла в сторону, и заняла себя тем, что стала прохаживаться по дороге взад-вперед, пиная подворачивающиеся под сапог мелкие камешки. Тем временем, столь благородное сборище невольно начало привлекать внимание проходящих мимо людей. На девушек косились с опаской. Рыбаки и крестьяне старались обходить камень и конкистадорок стороной, а один индеец с вязанкой дров на спине и вовсе предпочел сойти с тракта и продолжил путь сквозь маисовое поле.
  - Замечу, что место здесь людное, - Анжелика повернулась к Марии, - мы привлекаем много внимания.
  Та осторожно кивнула, ощущая скрытый в словах подвох.
  - Ты ведь в курсе планов твоей сестры, ведь так? Знаешь, где она хотела провести встречу? Веди нас туда. Эльвира нагонит нас позже.
  - Знаю, - робко возразила Мария. - Однако простите, госпожа, мы будем ждать тут, как и было условлено. На этот счет сестра оставила самые четкие распоряжения.
  - Вот как? - Иоаннитка выглядела удивленной, даже озадаченной - точно с ней осмелился спорить какой-то неодушевленным предмет, вроде стола.
  - Именно так, госпожа, - Мария с немалым трудом выдержала этот взгляд, хотя ее сердце бешено колотилось где-то у горла.
  - А мне здесь нравится! - вступила в разговор зеленоглазая. - Пусть простолюдины глазеют, мне-то что?
  Анжелика лишь хмыкнула и отвернулась.
  Следующие четверть часа прошли для Марии в мучительном ожидании. Ни дева-рыцарь, ни зеленоглазая фехтовальщица не делали новых попыток завязать разговор. Доминик и вовсе легла на обочине, подложив под голову плащ. 'Настоящий кондотьер никогда не сидеть, когда можно лечь', - сообщила она Марии и тотчас задремала.
  Словом, Мария никогда не была так рада видеть старшую сестру, как в этот вечер. Когда Эльвира показалась из-за поворота, младшая радостно замахала ей рукой.
  - Вставай, Доминик! - она потрясла наемницу за плечо.
  - Уже пора, qui? - та зевнула и поднялась на ноги, после чего принялась поправлять волосы. - Жаль, я видела такой чудесный сон. Он взял меня за талию, а потом...
  Эльвира пришла не одна. Кампанию ей составляла смуглая девушка с чуть плоским лицом и огромными черными глазами. Незнакомка была на полголовы выше Эльвиры и на пару лет старше. Тяжелые черные волосы собраны в тугой пучок на затылке, и перехвачены плетеной лентой. Девушка была одета в светлое полотняное платье, просторный покрой которого не мог скрыть выдающихся округлостей груди и широких бедер, вдобавок она украсила запястья браслетами из бронзы, а уши - серьгами из полированного дерева. Наряд выглядел скромно и аккуратно, но больше подходил для простолюдинки, которая собралась на прогулку со своим избранником, чем для деловой встречи.
  - Добрый вечер, сеньориты, - поклонилась Эльвира, - прошу простить за эту задержку. Могу заверить, я употребила свое время с пользой, разыскав нам лучшего проводника из всех возможных, которую ныне с радостью вам и представляю. Эту сеньориту зовут Клементина, и она участвовала в нескольких походах против племен соке. В Пуэрто-де-Сан-Феллипе она известна как непревзойденный знаток земель и верный товарищ. Переговоры получились тяжелыми, но в конце концов она согласилась участвовать - за двойную долю разведчика.
  Названная Клементиной склонилась в реверансе.
  - Рада познакомиться, - произнесла она тихим голосом.
  С появления новоприбывшей Анжелика не спускала глаз с ее лица. Пока Эльвира говорила, дева-рыцарь хмурилась все сильнее, и под конец выпалила:
  - Погодите-ка, донна Эльвира. Возможно, свет виноват, но мне сдается, что ваша проводница уж чересчур смахивает на дикарку.
  Черноволосая с неохотой кивнула:
  - Отчасти это верно. Моя бабка - урожденная индианка из народа тласкаланцев. Я - кастиза, и в моих жилах три четверти испанской крови.
  - Я не с тобой говорю, - с искаженным гневом лицом рявкнула Анжелика. Затем дева-рыцарь повернулась к Эльвире и продолжила более спокойным тоном:
  - Кровь христова, о чем же вы думали? Мало того, что вы собираетесь довериться словам полукровки, так вы еще и платите ей в два раза щедрее, чем остальным? Ей-ей, мне не нравится это решение.
  - Мною руководят исключительно интересы дела, - не моргнув глазом, возразила Эльвира. - Воистину, никто из находящихся в здравом уме не станет оспаривать, что лучше послушать человека умелого и успешно дойти до цели, чем нанять дурака и сгинуть без следа в паре лиг от городской окраины. Репутация и способности важнее происхождения; ведь иной раз даже грек может превзойти по храбрости сынов Кастилии, как на своем опыте убедился великий Писарро. Что же до проявленного вами интереса к дележу добычи, то он безмерно меня удивил; могу заверить, что ваша доля не уменьшится ни на песо. Вы желаете выйти из предприятия?
  Анжелика нехотя отступила.
  - Нет.
   - В высшей степени разумно. Желаете что-то добавить, госпожа?
  Эльвира перевела взгляд на фехтовальщицу. Та изучала Клементину. Зеленая трясина глаз аристократки встретилась с огромными глазами кастизы, настолько черными, что в наступивших сумерках в них нельзя было разглядеть зрачков. Когда фехтовальщица отвела взгляд, на ее лице промелькнула тень довольной улыбки.
  - Grata, rata et accepta .
  Эльвира оглядела небольшой отряд и удовлетворенно кивнула:
  - Хорошо. Итак, если нет никаких претензий, то без промедления прошу всех следовать за мной. Тут недалеко.
  Гроздья звезд высыпали на небосводе, когда конкистадорки двинулись в сторону пирса. Дорога пролегала длинной и чуть извилистой полосой. С одной стороны тянулось маисовое поле. Теперь оно казалось непроглядной черной массой, в которой похрустывали и стрекотали ночные сверчки. Фонари в домах по другую сторону дороги бросали на путников слабые отсветы.
  От камня до порта, давшего название всего городу, было немногим более полумили. Деревья вскоре расступились, открыв вид на пирс, окруженный тростниковыми навесами и складами. В море высились десятка полтора корабельных мачт. На фоне утлых рыбацких суденышек, бросались в глаза две объемистые океанские каракки, только сегодня прибывшие из Кадиса.
  Эльвира повела конкистадорок в сторону от основных портовых сооружений, где судя по крикам и свету факелов, все еще шла напряженная работа. Отряд шел вдоль берега на край порта, где в беспорядке теснились шлюпки, рыбацкие лодки разнообразных типов и индейские каноэ.
  
  
  
  Глава V. Мы назовем ее Зарой.
  
  Сколь широка ни была дорога - а по дороге в порт и обратно без проблем проезжала запряженная двумя волами подвода - шесть сеньорит, многие из которых были вооружены, все же не могли пройти по ней плечом к плечу. На пути группа понемногу растягивалась. Впереди уверенно шагала Эльвира. Бок о бок с ней шла зеленоглазая фехтовальщица, на лице которой застыло скучающее выражение. Слева от нее шла с непроницаемой миной Анжелика. Праздный наблюдатель сказал бы, что дева-рыцарь заняла свой разум какими-то теологическими размышлениями и полностью отрешилась от происходящего, но праздный наблюдатель допустил бы ошибку. На деле Анжелика рассчитывала шаги с тщательностью, которая сделала бы честь даже капитану, вздумавшего в темноте, полагаясь исключительно на память, провести судно между невидимыми под водой рифами. Ее маневр был не менее сложным: она все время держалась за плечом зеленоглазой, на расстоянии как раз таком, чтобы не задевать при ходьбе длинные ножны роперы, и ни единой пядью дальше.
  Хорошо знавшая окрестности Мария умчалась вперед, взяв на себя роль импровизированного авангарда. Замыкали группу Клементина, буравившая спину Анжелики неприязненным взглядом, и Доминик. Француженка попробовала завязать разговор, но все ее попытки неизменно получали сдержанную односложную отповедь. Оставив попытки вступить в конверсацию с дочерью двух народов, Доминик возвысила голос и задала вопрос - так громко, чтобы ее услышали все:
  - Куда мы направляемся, капитан? Какой далекий путь для один простой разговор, о да!
  Эльвира на ходу обернулась через плечо.
  - Терпение, сеньориты. Прошу прощения и обещаю, что скоро вы увидите причину этой прогулки de visu . Мы почти пришли.
  - А я согласна с кондотьеркой, - отметила зеленоглазая, - вы избегаете говорить о деле. Бессмысленно подозревать вас в скрытности, но пелена интриги, которую вы так неуклюже создаете, совершенно неуместна в благородном обществе.
  - Полноте, сеньорита, - процедила сквозь зубы Анжелика. - Вам ли попрекать камарадов интригой? Я так и не расслышала вашего имени.
  - Это потому, что я не называла его, - тряхнула головой зеленоглазая.
  - Хотите сохранить инкогнито? Что же, это объяснимо. Молодежь в вашем возрасте вечно представляет себя героями, в виде персонажей Ариосто.
  Язвительное замечание пропало втуне. Зеленоглазая запрокинула подбородок и слегка прищурила глаза, будто пытаясь вспомнить нечто малозначительное, после чего лениво обронила:
  - Ах, как вы сказали, Ариосто? Вы имеете в виду того беспомощного рифмоплета, сгубившего жизнь на переписывание старой легенды?
  Глаза девы-рыцаря полыхнули злобой. Она сжала челюсти, так сильно, что скрипнули зубы. Услышав этот звук, зеленоглазая едва заметно кивнула и снова повернула голову вперед - так, что Анжелика не заметила широкую торжествующую улыбку, появившуюся на ее губах.
  Эльвира поспешила немного разрядить обстановку и заговорила о деле.
  - Хм, в ваших словах есть рациональное зерно. Согласна, слушайте. Цель нашего с вами похода лежит приблизительно в двадцати лигах от побережья. Нам придется преодолеть пояс тропических лесов, но дальше местность станет более открытой и холмистой, можно сказать, немного похожей на Андалузию. Долина, где закопано сокровище, лежит в глубине населенных дикарями земель. Местные называют ее долина Иксцапель.
  - Долина Икчапиль, - вполголоса поправила Клементина. Все прочие замедлили шаг и на ходу собрались ближе к Эльвире, так что на эту реплику никто не обратил внимания.
  - Чаще всего конкистадоры предпочитают отправляться вглубь континента пешком, поручив багаж нанятым носильщикам или же захватив с собой достаточно мулов. Численность такого отряда, как правило, варьируется от нескольких десятков человек до целой роты. Лесные тропы плохо подходят для марша, так что расчищать дорогу через джунгли приходится самостоятельно. Я права, Клементина?
  Все глаза обратились в сторону кастизы. Та с достоинством кивнула.
  - Верно. В былые времена государство солнцепоклонников держало в этих местах сеть дорог, чтобы легко двигать воинов между границами. Там были и мосты, и насыпи через ущелья, и даже постоялые дворы и храмы на расстоянии половины дневного перехода друг от друга. Однако многие из тех дорог ныне поглотил лес, а остальные заброшены и мало кому известны... кроме немногих толковых разведчиков.
  - То есть мы пойдем по пути, уставленном языческими идолами? Не могу сказать, что мне нравится эта затея, - буркнула дева-рыцарь.
  - Не говори мне, что ты напугана, Анжи, - рассмеялась Доминик. - Я быть свидетелем, как ты перекричала сотню янычар , завывающих свой мерзкий клич!
  Прежде чем иоаннитка успела возразить, Клементина выразительно покачала головой.
  - В любом случае, это невозможно. Ни одна из известных мне старых дорог не ведет от Сан-Феллипе в окрестности долины Икчапиль. Нам придется идти звериной тропой или же прорубаться через джунгли.
  Лица чужеземок недовольно вытянулись. Новость про долгий и трудный путь не обрадовала никого.
  - Это затянется на месяц, - пробормотала Анжелика себе под нос.
  - Есть и еще вариант, которому я и хочу довериться, - сказала Эльвира. - Я изучила карты и поняла, что мы можем проделать большую часть дороги по реке. Русло протекает не по прямой, и нам придется грести против течения, но это все равно лучше, чем продираться через лес. Обратный путь будет еще легче. Если правильно рассчитать место последней высадки, до долины Икчапиль останется не больше двух лиг пешком. Мы проделаем этот путь за полдня, найдем сокровище, погрузим золото в лодку, и преспокойно вернемся назад.
  - Лодка? - недоверчиво вскинула бровь Анжелика. - Вы хотите нанять лодку?
  - Нет. Никто из здешних рыбаков не захотел продолжать разговор, едва я упоминала плаванье по реке. Вместо этого я купила одну. Лодка достаточно велика, чтобы вместить шестерых с большим грузом, но управлять ей придется нам самим. Так что ваш морской опыт весьма пригодится, донна Анжелика.
  Иоаннитка предостерегающе подняла руку.
  - Погодите-ка. Вы сказали, что мореходы отказываются ходить вверх по течению. Почему?
  - Эльвира, позволите мне?.. - просительно осведомилась Клементина. Последовал разрешающий кивок, и кастиза пустилась в объяснения, не обращая никакого внимания на косые взгляды, которыми одаривала ее иоаннитка.
  - Река изобилует хищными рыбами, водяными змеями и крокодилами. Ее русло плохо изучено, так что никто не может сказать, где встретится мель или стремнина. Кроме того, последняя треть пути пролегает по густонаселенным землям, а солнцепоклонники часто строят деревни у воды. Первая опасность сильно преувеличена, а вот вторая и третья - нет. Поэтому я и возражала против этого плана.
  - Густонасаженные земли? - вклинилась в разговор Доминик, исказив испанское слово до неузнаваемости. Француженка слушала разговор, насупив брови, явно понимая сложные фразы с пятого на десятое. Со скуки она играла со своими золотыми локонами, бесконечно наматывая и разматывая прядь с указательного пальца.
  - Густанасаженные земли? Что, нас ждет целый город дикарей? Вот это будет драка, так драка, о да!
  - Нет, сеньорита. Не настолько большое поселение. Деревня-другая, но даже это может означать сотню вооруженных воинов, - ответила Клементина, чуть заметно сморщив нос. Стоило ей произнести эти слова, как зеленоглазая фехтовальщица засыпала ее вопросами.
  - Сотня дикарей? У них есть лодки? Они последуют за нами в долину?
  - Нет, вряд ли. Тамошние солнцепоклонники строят только плоты, непригодные для дальнего плавания. У них даже нет весел, и им приходится отталкиваться шестом ото дна, чтобы пересечь реку. А еще солнцепоклонники стараются избегать земли Икчапиль, потому что...
  - Достаточно, - грубо оборвала ее дева-рыцарь. - Мне нет дела до обычаев грязных дикарей. Этот мерзкий народец запятнал себя идолопоклонничеством, разнузданными плясками и людоедством, чем навлек на себя вечное проклятие. Одна мысль о том, что на свете живут такие отвратительные существа, наполняет мое сердце гневом. Если они не смогут за нами последовать, хорошо. Если они пустятся в погоню, пусть так! Мы вшестером справимся с сотней, или я зря ношу рыцарские шпоры!
  - А теперь вы корчите из себя Неистового Роланда, дорогая моя, - ухмыльнулась зеленоглазая. - Я прямо-таки вижу вас среди паладинов Шарлеманя . Вот только даже при дворе этого, отнюдь не славящегося своим кротким нравом короля, к врагам проявляли большую толику христианского милосердия.
  - Милосердия? - ледяным голосом отозвалась Анжелика. - Для туземцев Новой Испании нет милосердия - ни на небе, ни на земле. Они не заслужили его, вне зависимости, кланяются они Святому Кресту или нет. В жизни посмертной их ожидает котел и муки адские, и крючья, и дыба, и плеть, так что удар моей скьявоны покажется касанием ангела. Каждая капля мерзкой крови, все еще текущая в их черных сердцах, - хула на Господа.
  Иоаннитка говорила спокойно и размеренно, но с такой ненавистью, что тень легла даже на лицо легкомысленной Доминик. Зеленоглазая фехтовальщица кивнула, то ли подчеркивая свое согласие, то ли отметив конец этой гневной литании. Клементина отшатнулась назад, как от удара. Ее глаза расширились, покраснели и даже наполнились влагой. Увидев выражение ее лица, Эльвира поспешила взять инициативу в свои руки.
  - Мне кажется, сейчас не время и не место для теологического диспута, не так ли, сеньориты? Прекрасно, тогда давайте вернем наше внимание к насущным вопросам. Одним словом, я решила проделать путь по реке, и через надежного человека приобрела лодку.
  - И мы сейчас идем осматривать эту вашу Санта-Марию , не так ли? - спросила зеленоглазая.
  - Именно. Мне нужно получить согласие всех присутствующих. Ведь в итоге грести придется всем, без всяких на то исключений. Стоимость покупки - могу уверить вас, весьма умеренная - будет вычтена из общей прибыли.
  Отряд тем временем продолжал путь. Тут и там на берегу валялись пучки водорослей, выброшенных прибоем на берег. Весь день они сохли под солнцем, превращаясь из бархатных гибких нитей в жесткие, отталкивающего вида зеленые пучки, похожие на клочья волос, что постепенно скапливаются на зубцах гребней при расчесывании. Миазмы смолы и дегтя с деревянных бортов и гниющая в обрывках сетей рыба расширяли и умножали эту какафонию запахов. В песке вокруг гниющих рыбьих тушек копошились серые крабики размером с монету.
  За портовыми пирсами береговая линия резко изгибалась, образовывая небольшой треугольный мыс, со всех сторон окаймленный песчаными пляжами. Сразу за ним в океан впадала речка; держась ее берега, можно было легко проделать весь путь до города в обратном направлении, в конце концов выйдя прямиком на порог 'Трясущейся чаши'. За характерную форму мыс прозвали 'Носом ростовщика', но никаких финансовых учреждений тут не водилось, по крайней мере, со времен Адама - на этом клочке земли в деревянных хижинах жили рыбаки и мореходы. Народец это был крепкий, стойко переносящий тяготы, однако привычный к работе с пилой и плотницким топором. Все до единой хижины были сработаны ладно и аккуратно. Крыши покрывали не копнами из тростника, а деревянным гонтом, что удержит и ливень, и лютый тропический шторм, если тот обрушится на берег.
  На берегу лежали десятка два разномастных рыболовецких посудин. Лодки, ялики и гички каждый день отплывали от берега 'встречь солнцу', чтобы вернуться вечером с грузом морской живности на борту. Это был настоящий флот, состоявший из множества вымпелов. Пусть они выглядели не так представительно, как быстроходные каравеллы и пузатые каракки в гавани Пуэрто-де-Сан-Феллипе, но не стоило относиться к ним пренебрежительно - невзрачный вид нисколько не сказывался ни на активности, с которой эти утлые суденышки ходили в рейс, ни на отваге их небольших команд.
  Солнце только что село. Мир терял краски, словно плохо окрашенная ткань под дождем, превращаясь в написанное оттенками серого полотно. Хрустел под ногами крупный песок, вздыхающий прибой лизал кромку берега, а в вышине над головой, на темном бархате неба проступили яркие точки звезд. Зажегся еще один огонь, не небесный, но сугубо земной, в виде масляной лампы. Лампу держал в руках человек, стоявший у борта длинной крутобокой лодки, которую вытащили на берег подальше от уреза воды. Туда-то и повела свой маленький отряд Эльвира.
  Человек оказался смуглым, морщинистым и усатым. Мозоли на ладони, что держали лампу, были такими плотными, что казалось, могли бы затупить и лезвие ножа, если усач вздумает схватиться за острие. Мария успела заметить и широкие, застарелые рубцы на запястьях мужчины - отметка, которой обычно награждают человека кандалы. Неожиданно для себя она вздрогнула от испуга, но тут же взяла себя в руки и сделала вид, что это малодушное действо вызвано исключительно промозглым дыханием моря. Уж если сестра привела их сюда, значит, того требует дело. И не к лицу настоящей конкистадорке, коей Мария всерьез вознамерилась стать, бояться какого-то там каторжника, пусть даже он так высок и широк в плечах.
  В качестве приветствия мужчина едва заметно склонил голову.
  - Доброго вечера, донна Эльвира. Сеньориты, - голос его оказался сиплым.
  - Добрый вечер, Диего, - отозвалась старшая. - Сожалею, что заставила вас ждать. Задержка будет оплачена сполна, не беспокойтесь.
  - Какое уж тут беспокойство, донна Эльвира. Я как раз воспользовался оказией, чтобы хорошенько осмотреть посудину. Впрочем, - мужчина почесал затылок и усмехнулся, - от платы не откажусь, раз уж вы настолько щедры.
  На вид, да еще в темноте, лодка смотрелась внушительно. Она была футов двадцати в длину, и четырех - в ширину. Гладкое, блестящее снаружи днище, все еще покрытое мелкими ракушками, расходилось от киля широким углом, поднималось и плавно переходило в почти параллельные борта. Палубный настил давно не чистили; он был грязным и потемнел от впитанной за годы службы соленой воды. Поверх скамеек для гребцов лежала мачта со смотанным парусом. На корме валялось прохудившееся кожаное ведро.
  Анжелика проявила к посудине живой интерес. Не дожидаясь приглашения, она перебросила ногу через борт и легко влезла вовнутрь. Под ее весом лодка слегка накренилась вправо, но прибрежный песок надежно обнимал киль и не дал суденышку опрокинуться; Анжелика раскинула руки в стороны и устояла. После этого дева рыцарь прошлась ложке от носа до кормы и обратно, причем на ее лице застыло выражение настороженной озабоченности, смешанное с затаенной радостью. Под ее сапогами тоненько постанывали палубные доски. Зеленоглазая фехтовальщица заглянула поверх борта. Увидев слой черной грязи, она презрительно скривила губу и пробормотала: 'дудки, я не намерена пачкать сапоги в этом дерьме'.
  - Малышку построили лет восемь-десять назад, - начал пояснять Диего. - Настоящая пиназа, на каких возят провиант для больших кораблей, или же ходят контрабандисты. Должен сказать, посудина в паршивом состоянии. Большая удача, что хоть ребра целы, но вот обшивка - худая, как мои башмаки. Ее придется перешить. Найму помощников, и через две недели будет ваша лодочка, как новая.
  Эльвира покачала головой.
  - Не пойдет.
  Мужчина обиделся и укоризненно покачал головой.
  - Ай-ай-ай, донна Эльвира. Неужто вы решили, что я хочу вас надуть? Так вот, зарубите себе на носу, мое слово твердое. Я не какая-то там базарная кумушка, готовая торговаться до хрипоты ради дюжины куриных яиц. Если старый Диего Робледа говорит, что работа займет две недели, то вы напрасно истопчете каблучки на туфлях в попытках найти более спорого плотника.
  - Ни минуты не сомневалась в этом, сеньор. Ваша репутация говорит сама за себя. Я отказываюсь единственно потому, что не могу ждать так долго. Лодка должна выдержать месячный поход по реке, я не собираюсь выходить на ней в океан. Что можно сделать за пять дней?
  Стоило произнести срок, как глаза мужчины вначале округлились от удивления, а потом недоверчиво прищурились. Он долго рассматривал Эльвиру в упор, затем перевел взгляд на остальных девушек и разочарованно зацокал языком.
  - Ох уж эти глупые конкистадорские прожекты. Попомните мое слово, рано или поздно такая затея выйдет кому-нибудь боком. Что ж, будь по вашему. За это время я разберу настил и заменю прогнившие доски, а подмастерья хорошенько выскребут днище - снаружи и изнутри. Вам понадобятся новые банки, да и весла полегче, с которыми справятся ваши сеньориты. Сойдет?
  - Вполне достаточно, Диего.
  Эльвира протянула руку. Плотник вытер ладонь об штанину, оставив на ткани черный смоляной след, и аккуратно пожал ладонь.
  - Завтра к полудню мой младший принесет вам счет.
  Пока старшая сестра обговаривала с плотником детали будущего соглашения, Мария успела обойти лодку кругом. Говорят, что красота скрыта в глазах смотрящего, и в этот раз мы можем применить старую присказку с полным правом, ибо посудина привела девушку в полный восторг. Неряшливый вид пиназы нисколько не охладил ее кипучего энтузиазма. В мечтах Мария уже представляла себя стоящей на носу этой самой лодки, в гордой и выразительной позе. С подзорной трубой в руках она зорко вглядывается в прибрежный лес, чтобы первой заметить скрытую там опасность. Конечно же Эльвира доверит ей стать впередсмотрящей, ведь у Марии верный глаз: бывало, она замечала парус подходящего корабля за три лиги! О, этот поход будет таким замечательным! Поддавшись грезам, Мария даже приставила к глазу сложенную в трубку ладонь и замахала шляпой...
  В чувство ее привела Анжелика. Дева-рыцарь выпрыгнула из лодки на песок, приземлившись неподалеку от увлекшейся игрой девушки. Мария спохватилась, покраснела и убрала руки за спину, как она всегда делала перед уличившими ее в баловстве наставницами из Академии. Однако дева-рыцарь не обратила внимания на дурачества, или же проигнорировала их. С мрачной улыбкой Анжелика похлопала по деревянному борту. В этом простой жест она вложила такую толику теплоты и одобрения, сколько до того момента она не проявляла ни к одной из ее спутниц.
  - Хорошая посудина, - сказала она. После чего дева-рыцарь вдруг повернулась к Марии и заговорщицки подмигнула ей.
  - Мы назовем ее Зарой.
  
  
  
  Глава VI. Прежние заботы и грядущие трудности
  
  Мешок с маисом глухо шлепнулся на палубный настил, извергнув из своих недр сухое облачко из пыли и шелухи. Доминик с облегчением распрямилась и повела натруженными плечами. Тыльной стороной ладони она потерла вспотевший лоб.
  - Это последний, oui?
  Мария оглядела кувшины, тюки и мешки с припасами и снаряжением, которые они с француженкой последний час поднимали на борт и аккуратно укладывали на баке. Сразу за грудой вещей лежал свернутый тент. В плавании его растянут поверх припасов, чтобы защитить вещи от дождя и брызг.
  - Да, кажется, все. Но я все-таки не понимаю...
  - Чего именно, Маленькая Мария?
  Доминик ступила на борт и грациозно перепрыгнула на причал. Этот толчок заставил тяжело груженную лодку покачиваться на воде. Мария в очередной раз окинула припасы взглядом. В ее глазах читалось сомнение:
  - Еды, что мы погрузили, хватит на целую роту. Нам шестерым хватит припасов до самой Панамы, если не дальше.
  - О, понимаю. Это Анжи настояла, твоя сестра хотела взять меньше. Ведь как? Любую военную кампанию надо планить, в смысле планировать, ожидая, - Доминик пощелкала пальцами, подбирая слова, - что планом в итоге придется подтереться, вот!
  Француженка звонко рассмеялась своей шутке и добавила:
  - Так что Анжи права. Совершенно.
  Мария быстро кивнула:
  - В Академии преподают логистику. Я уже наслушалась нудных историй про голод, лишения и прочее. Но тут припасов в четыре раза больше необходимого!
  - Значит, закатим пирушку по возвращению. Ты любишь пирушки?
  - Конечно. Но я не хочу пировать вяленым мясом и лежалым маисом!
  Доминик снова рассмеялась, точно Мария выдала крайне остроумную шутку. Француженка села на край пирса, свесив ноги к самой воде и приглашающе похлопала рукой рядом с собой. Мария с сомнением оглядела не очень чистые доски, но все же устроилась рядом.
  - Я скажу так. Если вина достаточно, то я согласна и на кашу из полежалых зерен. А вина будет достаточно - ведь мы привезем чертову кучу золота.
  - Хоть бы все получилось, - радостно согласилась Мария. - Как подумаю об этом, аж дух захватывает. Ведь это первые по-настоящему мои деньги. Не те, что батюшка шлет из дома, и не те, что скрепя сердце дает мне сестра, когда я оказываюсь без гроша.
  - Понимаю. Ты хочешь быть взрослой, qui?
  Мария почувствовала, как ладонь наемницы потрепала ее по волосам. Потом пальцы опустились ниже, почесав девушку за ухом.
  - Ч-что ты делаешь? - Мария отшатнулась, чувствуя как кровь приливает к лицу. Француженка тотчас убрала руку и сложила ладони на плотно сдвинутых коленях, являя собой образец благовоспитанности.
  - Ничего. Совсем ничего, - подмигнула кондотьерка, - просто захотелось почесать тебя за ухом.
  Мария сокрушенно вздохнула.
  - Ты тоже считаешь, что я бестолковая недотепа. И вся польза от меня - почесать за ухом, точно котенка?
  - Такого я не имела сказать, - мягко ответила Доминик. - Не переживай. У каждой из нас был первых поход. Первая кампания.
  - А где ты побывала в первый раз в настоящем сражении?
  - Турин. Ville de merde . И мне тогда не заплатили. Надо было тша... тщательнее читать контракт. Кто же знал, что подросткам, кому не исполнилось шестнадцати, платят лишь треть?
  - Треть?!
  - Из платы пажей вычли из расходы на munition, так что за полгода кампании я не получила ни марки. Ловко, правда?
  Удивленная такой несправедливостью, Мария потрясенно отшатнулась. Доминик улыбнулась и снова потрепала ее по голове.
  - C'est la vie . У вас так тоже говорят, разве нет? - Наемница пожала плечами и подчеркнуто беззаботно рассмеялась. - Я много поумнела тогда. В конце нашей экспедиции сестра будет смотреть на тебя по-другому, вот увидишь.
  Мария лишь кивнула, подумав о том, как безошибочно Доминик угадала, что речь прежде всего идет о Эльвире.
  - Смотри. Ну, наконец-то идут, - прервала ее мысли Доминик.
  Этим утром, пока француженка и младшая сестра загружали в пиназу закупленные припасы, Эльвира и Анжелика должны были встретиться с нотариусом и составить контракт по всем правилам, дабы участницы экспедиции не пострадали от возможной несправедливости компаньонок. В то же время кастизе была поручена другая важная задача: разбудить и привести на пристань фехтовальщицу, которая не имела привычки вставать раньше полудня.
  Мария посмотрела на тянущуюся вдоль берега дорогу и увидела невозмутимую Клементину в компании мрачной аристократки. Зеленоглазая девушка непрерывно зевала и время от времени бросала хмурые взгляды на свою сопровождающую. Кастиза, на этот раз облаченная в хлопковый стеганый жилет без рукавов, несла на одном плече объемный кожаный мешок со своими пожитками. На другом плече лежало длинное, выше ее роста, шестигранное древко корсеки с продолговатым, квадратным в сечении, шипом в качестве наконечника.
  - Доброе утро, - поздоровалась Клементина. Фехтовальщица тем временем раздраженно озиралась по сторонам.
  - Где наш командир? Дева-рыцарь? Ради чего я поднялась в такую несусветную рань, хотелось бы знать? Наверняка Анжелика сидит в 'Чаше' и пьет, если вообще проснулась. Знаю я иоаннитов, дьявол их всех побери. Либо кутилы, либо развратники.
  Зеленоглазая снова зевнула и потрясла головой, неохотно отгоняя остатки сна. Клементина тем временем забралась в пиназу, и, скинув вещи, тотчас принялась перекладывать уже погруженные на борт мешки.
  - Что ты делаешь? - вскричала Мария, - мы же все аккуратно уложили!
  - Только неправильно. Самые тяжелые надо в центр, ближе к килю, а вы покидали их, как попало, - невозмутимо ответила кастиза, ворочая груз.
  - Ну вот, и здесь я ошиблась... Давай я тебе помогу!
  - Не беспокойся, Мария.
  - Тяжелый в центр лодки? Ну, я не знать об этом, - вступила в разговор Доминик. - Надо было сказать об этом утром, о да!
  - Простите, Доминик, я не могу быть сразу везде, - невозмутимо ответила Клементина. - Кто-то должен был разбудить зеленоглазую госпожу. Мне показалось, что вам это дело... показалось затруднительным.
  - Je vous crois !
  - И правильно, - хмыкнула с берега фехтовальщица, - спросонья я не отличаюсь терпеливостью. Эй, кастиза!
  - Да? - Клементина на секунду подняла голову, отвлекшись от мешков, и посмотрела на аристократку.
  - Этот тент на носу лодки, я хочу на нем полежать, пока остальные не появились. Устрой мне покрывало.
  - Сожалею, госпожа. Тент нужен, чтобы укрыть поклажу от брызг. Вы же не захотите ночевать в насквозь промокшей палатке?
  - Хмпф! - фехтовальщица с негодованием отвернулась. Три девушки взялись за нелегкую работу по перекладке груза; Доминик растаскивала уже уложенные мешки и ящики и передавала их Марии, а Клементина принимала поклажу и устраивала ее на палубе согласно собственному опыту и разумению. Аристократка же и не думала предложить компаньонкам свою помощь, и вместо этого принялась расхаживать по пирсу взад-вперед. Кожаные ножны роперы при этом ритмично постукивали ее по бедру. Звук был такой, будто большая и недовольная кошка рассерженно колотит хвостом. Утирая пот со лба, Мария подняла голову и случайно скользнула взглядом по расшитому колету, который сегодня носила зеленоглазая.
  - Ух ты, вы видели, видели? - заговорщицки зашептала она, едва дождавшись, когда фехтовальщица отвернется. - Видели герб у нее на груди?!
  Клементина осталась невозмутимой.
  - Да. Подай-ка вон тот бочонок. Что в нем, солонина?
  - Но там черный двуглавый орел во главе, и лев на золоте в основании! - Мария едва сдерживала эмоции. - Неужели она из...
  - Не стоит, - кастиза покачала головой.
  - Но этот герб принадлежит...
  - Умолкни, - строго бросила Клементина, и Мария съежилась под ее суровым взглядом. Через мгновенье лицо кастизы вновь потеплело, и она, как ни в чем не бывало, принялась устраивать бочонок под банкой.
  - Чья бы кровь не породила ее, она - не медельинец. Имя не делает человека. Я не буду восхищаться или доверять зеленоглазой, пока не увижу ее в деле. Чего и тебе советую.
  Анжелика появилась на причале в сопровождении носильщиков. Дева-рыцарь облачилась в легкий дублет, и потертые брюки с подвязками. Впервые иоаннитка предстала перед компаньонками без оружия, если не считать подвешенного к поясу ножа, да и тот больше походил на инструмент рыболова, чем на боевой кинжал. Следом за ней шли два индейца, которые несли вместительный сундук. Анжелика отпустила носильщиков только после того, как сундук был аккуратно загружен на борт, и со всеми возможными предосторожностями устроен на корме пиназы. Во время всей операции с ее лица не сходило обеспокоенное выражение.
  Весь груз к тому времени был уложен заново. Совет кастизы оказался дельным, поскольку лодка теперь сидела на воде гораздо устойчивее, и волны меньше качали ее. Мария предложила помощь, но иоаннитка отказалась в твердой и недвусмысленной манере.
  Младшая была так заинтригована, что не обратила внимания на резкие слова. Анжелика хлопотала с такой сосредоточенностью, так тщательно проверяла парусиновый чехол, призванный защитить сундук от влаги, будто внутри находился не просто багаж, а по меньшей мере живое существо, нуждающееся в комфорте и опеке. 'Что же там внутри?' - гадала Мария и не заметила, как произнесла этот вопрос вслух.
  - Ее броня, - ответила подошедшая Эльвира. Старшая сестра появилась на пирсе с последней порцией походного снаряжения - ее излюбленным оружием, полутораручным мечом и походной сумкой для доспеха. Эльвира носила бригантину с кольчужными рукавами, одновременно легкую и очень надежную. Еще вечером она завернула доспех в промасленную кожу, и теперь сквозь холщовую сумку кое-где проступали пятна просочившейся наружу смазки. С появлением капитана все потянулись к своим местам. Кастиза принялась разбирать весла по уключинам. Доминик перепрыгнула на пирс и приготовилась отвязывать причальный канат.
  - Ну да, конечно, - с иронией отметила зеленоглазая фехтовальщица. - Иоанниты и шагу не ступят без своих любимых металлических панцирей. Полный рыцарский доспех, не так ли?
  - Половинный. В этом паршивом городке невозможно найти оружейника, способного выковать поножи. - отозвалась Анжелика. Она встала на корме у рулевого весла и добавила с гордостью:
  - Каждая часть моей брони получила больше ударов, чем вы прожили лет на земле, сеньорита. Будь вы постарше да поопытнее, вы проявили бы больше благоразумия.
  - Такой довод только укрепляет мою позицию, ab absurdo , - живо возразила зеленоглазая. - Я-то достаточно молода и проворна, чтобы вообще не пропускать удары. Кроме того, мне любопытно: как много толку будет от этого панциря в джунглях, если вам понадобилось два помощника, только чтобы погрузить его на борт?
  Иоаннитка нахмурилась и замолчала. Какое-то время казалось, что она решила проигнорировать шпильку, но после лицо ее посветлело, и она с видимым удовольствием произнесла:
  - Audivimus superbiam Moab, superbus est valde: sublimitatem eius, et arrogantiam, et superbiam, et altitudinem cordis eius .
  - Какая нелепая аналогия, - фыркнула аристократка. - По крайней мере, сделайте лицо пострашнее, если хотите заставить меня трепетать.
  - Когда предстанете пред небесным судьей, эти надменные слова увеличат отведенный вам срок в чистилище. Если случится быть рядом, я помолюсь о милосердии к вашей бедной душе.
  - Уверены, что переживете меня, Анжелика?
  - Вне всякого сомнения. У меня есть надежная броня, которую не разрубит ни один клинок, и хороший меч, способный рубить и колоть. Вы же вынуждены уворачиваться, скакать и парировать удары своей иголкой. Есть причина, по которой на войну ходят с мечом, или лангмессером , или скьявоной, а роперы хороши только как украшение к платью и игрушки для богатых бездельников.
  - Кажется, вы забываетесь, - зеленоглазая все еще улыбалась, но в ее тоне прорезались раздраженные нотки. - Моя ропера длиннее вашего клинка на добрый фут. Если мне случится фехтовать против скьявоны, этот фут окажется в горле противника, прежде чем он хотя бы коснется меня. Желаете продемонстрирую?
  - Милосердный боже, сеньориты, одумайтесь! - Громко сказала Эльвира. - Не стоит омрачать наше отплытие перепалкой, это дурной знак. Лучше займите места и берите весла. Доминик, мы отплываем.
  Капитан первая уселась на скамью и взяла в руки длинное весло с широкой лопастью. Ее примеру последовали и остальные. Доминик отвязала причальный канат, после чего забросила его на нос и сама прыгнула следом. От ее приземления 'Зара' закачалась на воде. Клементина оттолкнулась длинным шестом от причала, и лодка неохотно отошла от берега - туда, где течение потихоньку стало сносить ее назад. Анжелика нажала на рулевое весло и направила нос лодки против течения.
  - Ну что, камарадас, за весла. Хей-хо!
  Мария опустила лопасть в воду и по команде потянула рукоять. Это оказалась неожиданно тяжело. Рукоятка никак не поддавалась, словно наткнулась на что-то твердое. Мария нажала сильнее и едва не слетела с банки, когда ее попка вдруг начала скользить по скамье. Девушка расстроенно зашипела, и покраснела от стыда, чувствуя кожей спины осуждающие взгляды других гребцов. Стоявшая на корме Анжелика негромкими возгласами задавала ритм. Мария покрепче уперлась ногами в палубный настил и снова рванула весло на себя.
  Уже после десятка ударов запястья начали ныть от нагрузки. Сверкающее над головой солнце больше не казалось дружелюбным и согревающим, а вместо этого норовило ослепить своими вездесущими лучами. Липкий пот неприятно щекотал кожу. Мария сжала зубы, внезапно подумав о том, как приятно было бы сейчас оказаться на уроке в Академии. Ее долгожданное путешествие только начиналось, и впереди ожидал длинный и тяжелый день.
  
  
  
  Глава VII. Три имени для безумия.
  
   Извилистый берег реки по большей части представлял собой мешанину торчащих из воды корней, стеблей тростника и гниющих стволов деревьев, что застряли на песчаных отмелях. Лишь изредка проглядывала осклизлая глинистая почва, испещренная норками речных рачков. Сразу за кромкой мутной воды возвышались огромные листья папоротников, окруженный зарослями колючего кустарника, а еще дальше вставала непроглядная стена деревьев.
   Швартовать пиназу в таких условиях было бы делом тяжелым и неблагодарным. Так что Эльвира, после непродолжительных переговоров с Анжеликой, приказала двигаться дальше, надеясь найти хотя бы небольшую отмель, куда можно вытащить судно. Солнце уже отбрасывало длинные тени. Шестеро компаньонок устали, и по прикидкам нашей героини у экспедиции оставалось еще час или полтора светлого времени.
   Девушки гребли вчетвером, в то время как еще одна отдыхала на баке, следя за рекой. Анжелика все это время стояла на руле - не слишком глубокое устье требовало внимательности и твердой руки. И тем не менее, несмотря на весь мореходный опыт и внимательность девы-рыцаря, 'Зара' пару раз за первый день скребла килем по дну.
   Так что неудивительно, что Эльвира облегченно вздохнула, когда услышала возглас Доминик с носа пиназы:
   - Эгей! Впереди мыс! - кондотьерка вскочила на ноги, указывая рукой куда-то вперед. - Лысый, как голова мой батюшки, забери его черт!
   И правда - развернув голову по ходу, Эльвира увидела, что река в паре кабельтовых впереди делает поворот и огибает песчаный мыс. Послышались радостные возгласы и компания сильнее налегла на весла. Еще пара сотен ударов весел, последнее усилие для натруженных ладоней и спин, и вот спустя каких-то пять минут камарада уже вытаскивала пиназу на прибрежную отмель. 'Зару' никак нельзя было назвать легким судном, но Эльвира была рада размять затекшие ноги, даже если для этого пришлось стоять по пояс в мутной воде и толкать, что есть силы.
   Покончив с эти делом, она устроилась на борту шлюпки и принялась выливать воду из сапог. Рядом с ней такой же нехитрой просушкой обуви занималась ее сестра. Мария мурлыкала под нос толедский боевой марш, под конец повернулась к сестре и широко улыбнулась:
   - Здорово!
   Старшая с трудом выдавила ответную улыбку. Сказать по правде, дневное плавание утомило Эльвиру куда сильнее, что она ожидала. Плечи ломило и сводило судорогой, а от мозолей, оставшихся после шести часов работы веслами, не спасли даже кожаные перчатки с обрезанными пальцами. Только присутствие компаньонок останавливало ее от того, чтобы лечь прямо на берегу, раскинув ноющие руки. Но это было совершенно недопустимое поведение для командира экспедиции, да и работы на вечер оставалось немало. Девушке оставалось лишь поражаться энтузиазму младшей сестры, которая на вид была все так же полна энергии, и более того, за весь день не произнесла не единой жалобы.
   Эльвира вышла на берег и осмотрела отряд. Клементина и Доминик уже начали вытаскивать из пиназы свернутые походные палатки. Анжелика бродила среди зарослей - видимо, иоаннитка решила осмотреть подходы к будущему лагерю. Лишь фехтовальщица бесцельно сидела на небольшом булыжнике и, скривив губы, осматривала свою покрасневшую ладонь.
   - Мария, соблаговоли заняться приготовлением ужина. Клементина тебе поможет, как только освободится. Учти, мы все ужасно проголодались.
   - Я тоже! - рассмеялась младшая сестра, - будет сделано, капитан!
  Эльвира кивнула ей и направилась к зеленоглазой девушке, которая все так же озабоченно осматривала свои руки. Заметив упавшую на нее тень, аристократка подняла голову. К удивлению Эльвиры, во взгляде зеленых глаз было больше обеспокоенности, чем страдания.
  - Еще день такой работы, и я не смогу держать роперу.
  - Я бы с радостью поставила парус, если бы дул восточный ветер. Увы, природа оказалась немилостива к нам сегодня.
  - Если бы святая воительница, - аристократка дернула головой в сторону берега, подразумевая Анжелику, - гребла наравне со всеми, мы бы чаще отдыхали.
  - Вы сами отлично знаете, почему донья Анжелика стоит на руле, госпожа, - Эльвира постаралась произнести это максимально вежливо, несмотря на растущее в ней раздражение. - Я не желаю сесть на мель и потерять полдня времени, или того хуже, пиназу, по чьей-то неопытности. Вы согласны со мной?
  Фехтовальщица поджала губы и ничего не ответила.
  - Если вам больше нечего мне сказать, то помогите Анжелике выбрать место для палаток. Потом вы первая будете охранять лагерь, пока мы занимаемся обустройством. Если хотите - возьмите у Доминик ее аркебузу.
  - Нет нужды. Мои пистолет пока что исправен.
  Аристократка поднялась на ноги. На секунду Эльвире показалось, что она хочет что-то добавить, но зеленоглазая лишь молча прошла мимо, гордо вскинув голову.
  Когда солнце скрылось за горизонтом, бросив на облака последние рдеющие отсветы, в лагере уже вовсю горел костер, и на очищенном от высокой травы лесной прогалине белели три расставленные палатки. Ужинали быстро, но даже простая пища, вкупе с пущенной по кругу чаше с вином, приободрили уставших путниц. Невозмутимая дева-рыцарь сдержанно похвалила всех за хорошую работу, а Доминик уплетая маис за обе щеки, со смехом рассказывала о своих похождениях в Италии. Зеленоглазая фехтовальщица снова стала язвительной, украдкой наблюдавшая за ней Эльвира порадовалась перемене. 'Надеюсь, второй день пройдет легче', - невольно думала она.
  Когда с ужином было покончено, отряд почти сразу же разошелся на ночлег. Доминик вызвалась дежурить первой. 'Терпеть не могу, когда меня будят среди ночи. Уж лучше сразу отмучатся', - заявила она, и, взяв заряженную аркебузу, скрылась где-то среди деревьев. Сестры устроились на ночлег. Анжелика, делившая палатку с француженкой, пока что пользовалась преимуществами отдыха в одиночестве, так что у костра остались лишь кастиза и фехтовальщица.
  Непроглядная строй деревьев, усиленный кустарником словно пехотное каре - мушкетерами, начинался в каком-то десятке шагов от палаток. Джунгли полнились звуками, большую часть которых аристократка не могла опознать. Она какое-то время развлекалась тем, что спрашивала у Клементины, какое животное издает тот или иной особо загадочный крик. Кастиза всегда отвечала односложно, с минимумом пояснений. Такой разговор быстро наскучил зеленоглазой.
  - Пожалуй, спать пора, - она встала и потянулась, - ты так и будешь сидеть у костра?
  Кастиза пожала плечами:
  - Да. Потом лягу и усну.
  - Без палатки?
  - Не люблю палатки. В них душно.
  Аристократка хмыкнула:
  - Ну, спокойной ночи.
  - Спокойной ночи, госпожа.
  Одиночество Клементины продлилось недолго. В неверном, тусклом красноватом свете, что давали едва дышащие угли костра, было видно, как фехтовальщица забирается в свою палатку. Потом изнутри послышался шорох одежды и разворачиваемых одеял. В какой-то момент звуки резко прекратились, и полураздетая аристократка снова оказалась на пороге своего полотняного домика. В лице зеленоглазой не осталось ни кровинки, так что щеки могли поспорить белизной с наполовину расстегнутой нижней рубашкой, что еще покрывала ее плечи.
  - К-клементина! - позвала она громким шепотом.
  - Да, госпожа?
  - И-иди сюда, живо! И нож возьми! - Хотя слова были властными, речь зеленоглазой едва превышала по громкости мышиный писк. Ее голос ощутимо дрожал, и непонятно было, что произойдет в следующую секунду: грохнется ли фехтовальщица в обморок или сорвется на заливистый истерический крик. Кастиза вытащила мачете и подошла. Маленькая, покрытая испариной ладошка тотчас схватила ее за плечо.
  - Там какое-то дьявольское создание. Я плохо разглядела в темноте, но оно лежит на моем одеяле. Черное и... - тут зеленоглазую передернуло.
  - Паук?
  - Не знаю! Нет. Наверно.
  Клементина пожала плечами, видимо поняв, что от испуганной аристократки ничего большего не добиться, и откинула полог палатки. Ее взору предстали разбросанные в беспорядке вещи. Убранная в ножны ропера лежала на одеяле. Рядом с рядом с ней устроилась огромная, длиной в поллоктя, многоножка, хвост и голова которой были увенчаны тонкими рогами.
  - А. Понятно, - невозмутимо сказала Клементина, когда убедилась, что ничего сверхъестественного не произошло. - Эти создания любят забираться в постель. Там тепло и безопасно. Инки называют таких многоножек пасаг хаки'иунг, соке - чапахта, а солнцепоклонники...
  - Да какая, к дьяволу, разница, как их называют хоть инки, хоть мавры?! Что мне с ней делать?! Она опасна? - фехтовальщица стояла за спиной кастизы и опасливо заглядывала под полог.
  - Ядовита, но не смертельно. Укус болезненный, и после него будет сильная лихорадка. Так что я бы соблюдала осторожность. Надеюсь, вы не касались ее? Когда чапахты злятся, их шкура тоже становится ядовитой.
  - Омерзительно! Убери ее оттуда скорее! - Фехтовальшицу передернуло от отвращения и она отошла еще на полшага от палатки.
  - Не боитесь наступить на еще одну такую же? - Клементина чуть наклонила голову, скрывая улыбку.
  Фехтовальщица тут же замерла на месте, точно громом пораженная, и стала медленно осматривать почву под ногами.
  - Проклятая богом земля, не даром на ней водятся такие твари, - бормотала она.
  Клементина тем временем нашарила на земле длинную ветку и просунула ее под полог. Многоножка извивалась и попыталась убежать, но кастиза ловко подцепила ее сегментированное тело и выбросила отвратительное создание наружу. В следующую секунду ловкий удар мачете рассек чапахту напополам. Клементина равнодушно наткнула корчившиеся куски рассеченной твари на лезвие, и отправила их в угли костра.
  Только в этот момент фехтовальщица смогла облегченно выдохнуть.
  - Вот и все, - улыбнулась ей Клементина, - теперь вы можете спать спокойно, госпожа.
  - А вдруг эта тварь была не одна?
  - Чапахта не переносят общество друг друга.
  - Ты же сказала, что вторая может подвернуться мне под ноги!
  - Я пошутила.
  Аристократка пошатнулась. В ее широко распахнутых от испуга глазах мелькнула мрачная тень недовольства:
   - Не по христиански шутить с такими вещами!
   - Прошу простить. Я не подумала, что такая мелочь может вас испугать.
   - Проверь мою палатку, и можешь считать себя прощенной.
  Для обыска пришлось идти к костру и мастерить факел из куска промасленного холста, намотанного на палку. Следующие четверть часа были потрачены на тщательный осмотр сумки с одеждой и трех разложенных на дне палатки одеял. По настоянию фехтовальщицы Клементина проверила уголок и каждый шов. Ни одна лесная гадина больше не попалась ей на глаза, за исключением двух небольших черных жучков, которых зеленоглазая с мстительным удовлетворением тут же раздавила каблучком сапога.
  - Все в порядке, госпожа. Никаких непрошеных гостей, - Кастиза вылезла наружу и поднялась на ноги, собираясь уходить.
  - Стой, - остановила ее зеленоглазая, - что делать, если новая приползет?
  - Чапахта - редкий гость в этих краях, госпожа.
  - Но ты же не можешь утверждать, что вторая такая же тварь не ползает поблизости, ожидая пока я усну? - И тут аристократка снова схватила кастизу за руку, с не меньшим отчаянием, чем в предыдущий раз.
  - Нет, не могу. Прощу прощения, но мне больно. Вы слишком сдавили мою ладонь.
  Аристократка нехотя разжала пальцы.
  - Я так и знала. Ты очень ловко расправилась с этим дьявольским созданием. Так что я тебя никуда не отпускаю, будешь спать в моей палатке, - девушка говорила быстро, и несмотря на всю непреклонность речей в ее глазах застыло выражение беспомощности.
  Клементина вздохнула.
  - Хорошо. Я только принесу свои вещи, вы позволите?
  Доминик, вернувшаяся ненадолго к углям костра, чтобы раскурить трубку, увидела кастизу, которая забиралась в палатку зеленоглазой аристократки с одеялом в руках..
  - Les voies du Seigneur sont impénétrables , - пробормотала кондотьерка и вернулась на свой пост.
  Аристократка лежала на боку, завернувшись в одеяло точно в кокон, и положив голову на плечо Клементине.
  - Вы дрожите, госпожа. Отдать вам мое одеяло?
  - Нет. То есть да. Я хочу лечь ближе.
  Клементина приподняла край покрывала. Фехтовальщица немедленно нырнула под него, и изумленная кастиза поняла, что соседка почти обнажена. Маленькая и твердая грудь уверенно потерлась о ее ладонь. Клементина попыталась отстраниться, но зеленоглазая перехватила ее руку и направила ее ниже, поверх гладкого бедра, на шелковистой коже которого невозможно было найти ни единого шрама. Теплое, частое дыхание коснулось щеки.
  - Да, вот так хорошо, - промурлыкала аристократка, - а теперь обними меня.
  
  
  
  Глава VIII. Подожди, а потом торопись.
  
  Исток реки находился в десятках лиг от побережья, в глубине материка. Там, среди холмистых взгорий и плато, мелкие ручьи, сбегавшие с омываемых облаками вершин в долины, сливались в единое русло. Новорожденный поток клокотал и бурлил, обдирая собственное ложе до каменистой подложки. Он уносил с собой крупицы земли и хлопья глины, оставляя голые, омытые водой камни, торчащие острыми ребрами среди текучей воды. В горах река была юной, непреклонной и полной сил. Перекаты, водные пороги и водопады отмечали места, где стихия земли дала бой воде, но неизменно терпела поражение. Непреклонно, словно упрямый мул, река пробивала себе путь к побережью, и у холмов не хватало сил задержать ее бег. Успокаивалась она только на равнинах, где среди тропических лесов текла размеренно и спокойно.
  Грести против медленного течения было не слишком тяжело. К четвертому дню путешествия ежедневные хлопоты стали привычными. Камарада просыпалась на рассвете, и тратила пару часов на сбор лагеря, завтрак и мелкий ремонт оснастки. Затем все занимали места, лодку отталкивали от берега, после чего следовал четырехчасовой переход - Анжелика у руля, пятеро остальных на веслах. Когда солнце поднималось в зенит, и жара становилась невыносимой, делали остановку на дневной привал. После полудня поход продолжался вновь. Конкистадорки налегали на весла и гребли до вечера, попутно разыскивая просвет в зеленой стене джунглей, что плотно опоясывала оба берега. Для ночевки требовался пляж, достаточно пологий, чтобы на него можно было вытащить нос лодки, и достаточно большой, чтобы вместить несколько палаток и кострище. Такие пляжи попадались нечасто. Порой приходилось пройти на веслах лишнюю лигу-другую, что совсем не радовало гребцов.
  По обоим берегам реки тянулись непроходимые заросли джунглей. Деревья стояли так плотно друг к другу, что их ветви переплетались. Стволы обильно покрывали клочья мха и болезненно-яркие пятна лишайников. Стройные кипарисы тянули вершины ввысь, пытаясь урвать кроху солнца. Рядом с ними росли коренастые сейбы с изумрудно-зеленой листвой и корой цвета старого камня. Дневной свет пробивался сквозь их раскидистые ветви, сверкая в тысячах и тысячах прорех между отдельными листьями, и стоя под одним из этих деревьев можно было легко представить, что ты стоишь в соборе под витражом из цветного стекла. Тонкие деревья сапеле с голым стволом, увенчанным метелкой ветвей, походили на соцветие укропа, только высотою под сотню футов. Они давали древесину красного цвета, гладкую и очень твердую. Старый свет ценил ее наравне с палисандром и сандалом, так что красное дерево обещало стать еще одним сокровищем земель Новой Испании.
  Повсюду сновала живность. Джунгли давали приют бесчисленным легионам букашек, мотыльков и личинок. Этот обильный стол привлекал едоков - грызунов, земляных и древесных, а также мелких древесных лягушек с гладким черным тельцем и выпученными глазами. Однако более всего было птиц. Пернатые всех размеров и расцветок сидели на ветвях, и порой так густо, что казалось, будто их украсил разноцветными гирляндами какой-то не вполне трезвый верхолаз. Иногда вся птичья стая разом, будто по сигналу, взмывала в небо, и тогда воздух наполнялся хлопаньем крыльев и многоголосыми воплями.
  Сама река была мутной. Воды ее напитались украденной с холмов землей и глиной; эти частицы почвы оседали на дне и со временем превращались в толстый слой ила. Вода уносила все, что в нее попадало - опавшие листья, безжизненные ветви. Она подтачивала и древесные стволы, превращая их в трухлявые, набитые тиной, коряги. Дно реки покрывал толстый слой водорослей, упругий и скользкий, стоило ткнуть в него шестом. Мир под водой кишел обитателями, пожалуй, в не меньшей степени, чем тропический лес. И конечно, в нем обитали хищники.
  Рептилия отдыхала. Большую часть дня она провела на дне реки. Животный разум погрузился в дремоту. Сердце почти перестало стучать. Холодная кровь не нуждалась в постоянном притоке воздуха, так что единственного вдоха, пойманного в чудовищного размера легкие, хватало на много часов. Толща воды, что служила рептилии и домом, и охотничьими угодьями, приятно холодила чешуйчатую кожу. Она отдыхала в одиночестве среди колыхаемых речным течением стеблей водорослей, словно утомленный тиран на троне. Животное чувствовало себя в полной безопасности, поскольку никто из обитателей здешних вод не был настолько велик и силен, чтобы бросить ему вызов.
  Рептилию разбудил отдаленный плеск. Звук не походил ни на проплывшую мимо рыбину, ни на корчи упавшей в воду лесной свиньи или обезьяны. Он мерно повторялся снова и снова с необычным постоянством. Через какое-то время стало понятно, что плеск медленно приближается. Рептилия открыла глаза и увидела темный продолговатый предмет, плывущий по поверхности воды. Она пошевелила лапами, медленно поднялась со дна, и поплыла навстречу, лениво извиваясь всем телом и отталкиваясь огромным хвостом, толщиной в человеческую ногу. Никто не мог бы назвать причину, по которой чудовище поступило именно так. Двигал ли им голод? Почувствовало ли угрозу и намеревалось защищать свой охотничий надел? Или же его маленький разум был слишком примитивен, чтобы вместить иные помыслы, за исключением кровожадности, злобы и коварства? До тех пор, пока люди не научатся говорить со зверьми, как это случалось на заре времен, ответа мы не получим.
  Первой ее заметила Анжелика. Футах в двухстах от носа пиназы показался какой-то темный предмет. Крокодил выставил над водой верхнюю часть морды с глазами и ноздрями, однако дева-рыцарь сначала приняла его за затопленное водой бревно. Анжелика слегка переложила рулевое весло и направила лодку чуть влево, намереваясь миновать препятствие без столкновения. Она поняла свою ошибку только тогда, когда 'бревно' сдвинулось с места и поплыло наперерез.
  - Хей, вижу какую-то штуку в воде справа по носу.
  Голос Анжелики показался встревоженным. Мария тотчас перестала грести и принялась вертеться сидя на банке, пытаясь разглядеть что-то в воде. Было позднее утро, солнце все еще карабкалось в зенит, и его лучи, отражаясь от водной глади, нещадно слепили глаза. На мгновение ей показалось, что она видит темную тень, скрывающуюся в глубине.
  - Должно быть, топляк... - задумчиво протянула Эльвира.
  Девушки подняли весла и провожали взглядом подплывающие бревно, отчего пиназа двигалась по инерции. Анжелика заложила руль еще сильнее. Темный предмет плыл теперь не к правой скуле, а примерно к середине борта.
  - Если топляк, разберемся. Оттолкну его, и дело с концом. - Клементина отложила весло в сторону и потянулась за лежащим на дне багром.
  - А если нет топляк? Капитан, мне зарядить аркебузу, qui? Non?
  - Не стоит, Доминик, - Эльвира покачала головой, но без особой уверенности. - Давайте лучше вернемся к веслам. До дневного привала еще час. Клементина справится с этой штукой.
  Однако Мария, как завороженная, продолжала следить за приближающимся предметом. До него оставалось не больше двадцати футов. Вдруг девушка увидела, что мнимое бревно шевелится. Его верхняя часть открылась, на секунду обнажив многочисленные ряды неровных зубов. Из воды на нее в упор посмотрел глаз, маленький и желтый, покрытый крапинками, с вертикальным змеиным зрачком. Тень в глубине вильнула задом и нырнула под лодку, и та пошатнулась от мощного удара снизу под киль. Мария услышала крик. Через мгновение девушка поняла, что крик исходит от нее - и она визжит уже несколько секунд, истошно, срывая горло.
  Взбаламутив воду, крокодил извернулся и всплыл с другой стороны лодки. Он впервые показался на поверхности весь целиком. Пожалуй, от челюстей до кончика хвоста, бьющего по воде словно лопасть, в нем было футов пятнадцать. Чудовище злобно бросилось на деревянный борт и широко открыло пасть. Эльвира едва успела отшатнуться, как челюсти с частоколом зубов щелкнули в считанных дюймах от ее головы. Туша крокодила грузно шлепнулся обратно в воду, а его лапа с когтями продрала в досках планшира длинные борозды.
  Мария продолжала орать. Не раздумывая, она замахнулась веслом, и наотмашь врезала по крокодильей морде, пытаясь попасть в маленький злобный глаз. Череп рептилии оказался твердым, как камень, рукоять загудела в руках, а крокодил даже не дернулся. Напротив, чудовищные челюсти моментально сомкнулись на лопасти. Крокодил мотнул головой, раскрошив лопасть в щепки, и попытался сдернуть девушку в реку. Мария не успела разжать руки, но мощный толчок сбил ее с ног. Это ее и спасло: вместо того, чтобы выпасть за борт, она упала вперед и вниз, с разгона врезавшись головой об доски борта. Мария почувствовала острую боль, в глазах у нее потемнело. Крик замолк, и что-то липкое потекло по лицу.
  Клементина расставила ноги пошире и ткнула багром в крокодилий бок, чуть позади передней лапы. Удар бессильно скользнул по прочной чешуе. Крокодил развернулся, взбив мутную воду в пену, и вновь попыталась поймать кого-то из лодки. На этот раз обе его лапы уцепились за борт. Под его весом пиназа качалась, словно в шторм. С трудом сохраняя равновесие на шаткой палубе, Клементина теперь орудовала багром, как рычагом, и пыталась отцепить лапы и сбросить крокодила назад. К ней присоединилась Эльвира со вторым багром, которая стала осыпать морду чудовища градом ударов. Один из них нашел цель, железный наконечник распорол кожу на лбу чудовища, и вода за бортом впервые окрасилась красным.
  Как только рептилия показалась на поверхности, Доминик, не дожидаясь дополнительных распоряжений, кинулась за оружием. Ее аркебуза лежала под лавкой, на тюках с одеялами. Для сохранности француженка заткнула ствол куском пакли и завернула замок в кусок парусины, но, несмотря на все предосторожности, держать аркебузу заряженной было все равно бесполезно: в плавании вода попадала всюду, так что порох мигом отсыревал. Сбросив ненужный теперь чехол, Доминик уперла приклад в палубу и потянулась в нагрудный карман за патроном. Зубы порвали вощеную бумагу. Ощутив на губах знакомый кислый вкус пороха, Доминик высыпала черные зерна в ствол, отправила следом свинцовый шарик пули, обернутый в треугольный пыж, и принялась загонять его торопливыми ударами шомпола. Остатки пороха посыпались на открытую полку.
  - C'est comme ça , - лихорадочно бормотала она, - всегда быстрей-быстрей. Никто не дает стрелку заряжать спокойно .
  Как и у каждого знающего свое дело кондотьера, Доминик привыкла держать под рукой уйму запального фитиля. Несколько колец были намотаны вокруг тульи ее широкополой фетровой шляпы. Фитиль был сделан из конопляного шнура, вымоченного в растворе селитры и пропитанного маслом, так что даже дождь и брызги воды с весел были ему не страшны. Француженка била кремнем о металлическое кресало, пытаясь выбить жаркую искру, краем глаза наблюдая за развернувшимся побоищем.
  Анжелика твердо стояла на корме, несмотря на качающуюся палубу. Только благодаря ее усилиям и виртуозной работе руля лодка все еще не перевернулась. Мария неподвижно лежала на палубе. Кожа на ее виске оказалась содрана, а по шее на воротник стекала тонкая струйка крови. Крокодил лязгал челюстями и бился о деревянный борт, Эльвира и Клементина пытались отогнать его баграми, но чудовище не обращало внимания на удары. Оно сделало еще один бросок, и челюсти ухватили Эльвиру за голенище сапога. Крокодил потянул назад, девушка упала на палубу. Сапог сполз с ее ножки и остался зажат в зубах, а глубокие царапины на голени тут же налились красным. Зеленоглазая фехтовальщица тут же прыгнула на место раненного предводителя и оттолкнула крокодила веслом. Рептилия грузно плюхнулась в воду, развернулась и приготовилась к новой атаке.
  Фитиль с шипением занялся, рассыпав на руки пучок веселых оранжевых искр. Доминик не стала заправлять его в трубку серпентина, вместо этого она схватила горящий фитиль в правую руку, а аркебузу в левую, и шагнула ближе к борту. Она зажала приклад под мышкой, как это делали в предыдущем веке стрелки из ручных бомбард, прицелилась на глазок и ткнула фитилем в открытую полку. Оглушительно прогремел выстрел. На несколько секунд пиназа скрылась в облаке порохового дыма, а когда тот расселся, крокодил пропал из виду. Мутную воду за бортом все еще покрывали пенные буруны, а снизу, из глубины, всплывало красное пятно.
  - Все? Эта тварь убита? - нервно спросила зеленоглазая, сжимая весло в побелевших от напряжения пальцах. Никто не рискнул ответить, и только когда девушка повернулась в сторону Клементины, та неопределенно пожала плечами.
  - Всякое может быть. Крокодилы довольно живучи, но не глупы, так что вряд ли он вернется. Но я советую госпоже Доминике снова зарядить аркебузу.
  - Понятно, - бросила француженка и полезла за вторым патроном.
  Тем временем Эльвира поднялась на ноги. Морщась от боли сама, она первым делом опустилась на колени возле неподвижной сестры и с обеспокоенным видом принялась осматривать ее голову. К счастью, рана Марии оказалась более опасной на вид, чем была на деле. Удар об доски сорвал клок кожи с ее виска, и наверняка вызвал сотрясение, но в остальном девушка не пострадала. Почувствовав на себе чужие пальцы, младшая застонала и открыла глаза.
  - Эль... вира? - пробормотала Мария, и тут память вернулась, и ее глаза расширились от ужаса. Она спрятала лицо в руках склонившейся рядом сестры.
   - Прости меня, я так испугалась... всех подвела, - Мария хотела добавить что-то еще, но слова поглотил всхлип. Младшая совершенно детским жестом утерла кулачком непрошеную слезу.
  - Ну-ну, перестань, - мягко возразила Эльвира, гладя ее по голове. - Ты никого не подвела, все сделала правильно. Мы отогнали эту тварь, все хорошо. Сейчас перевяжем твою голову, и отправимся дальше. Все хорошо. Я горжусь тобой, сестренка.
  Подняв голову, Эльвира оглядела компаньонок и добавила своим обычным сдержанным тоном.
  - Думаю, будет разумно, если мы сделаем дневной привал сейчас, и не будем дожидаться полудня. У кого-нибудь есть возражения, сеньориты?
  - Нет, - громко ответила Анжелика, - беритесь за весла, дамочки, надо найти место для стоянки. Нет, только не вы, - быстро добавила она, когда Эльвира поднялась на ноги. - Займитесь лучше вашим укусом.
  - Пустое, - отмахнулась Эльвира, - рана неглубокая, и нога все равно не помешает мне грести.
  - Это будет неразумно. - неожиданно поддержала иоаннитку Клементина. - Укус крокодила вреднее, чем кажется. Эти рептилии не ядовиты, но не брезгуют жрать падаль, так что ваши раны лучше обработать со всей возможной тщательностью, и перевязать. Иначе они могут воспалиться. Посидите пока с сестрой, мы втроем справимся с лодкой.
  Старшая нехотя кивнула. Остальные девушки снова взялись за весла. Анжелика нажала на руль и увела лодку с центра протоки, ближе к берегу, где течение было слабее. Но это мало помогло делу: лишившись двух гребцов, лодка медленно, словно нехотя, набирала скорость. Приходилось лишь уповать, что подходящий для причала просвет находится неподалеку.
  Сперва Эльвира была слишком взволнована, чтобы обратить должное внимание на свои раны, но стоило возбуждению отступить, как прокушенная голень начала болеть. Высокое голенище сапога приняло на себя большую часть силы крокодильих челюстей, но зубы все равно глубоко вонзились в плоть. Закончив бинтовать голову сестры, Эльвира наскоро перевязала икру, но полностью остановить кровь у нее не получилось. На ходу, в лодке, сделать больше было невозможно. Девушка сжала зубы, чтобы ненароком не застонать, и пересела на носовую банку. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь видел, как она морщится от боли. Гребцы сидели спиной вперед, так что лодке все равно требовалась впередсмотрящая.
  Эльвира вглядывалась в джунгли на ближнем берегу, и вдруг заметила какое-то легкое движение среди кустарника. Она присмотрелась получше, и вдруг поняла, что видит человеческое лицо. Некто безмолвно наблюдал за лодкой, прильнув телом к земле и спрятавшись за кустом агавы. Девушка успела заметить смуглую кожу, сплющенный нос, со вставленной в него глиняной трубочкой, и два печальных черных глаза, похожие на две спелые маслины. Лицо покрывали мазки грязи. Прежде, чем Эльвира успела подать голос, человек отступил назад и пропал среди ветвей - бесшумно, как растаявший в тумане призрак.
  
  
  Глава IX. Колдовство и кулинария.
  
  На седьмой день, когда отряд отделял от цели путь не длиннее одного перехода, Эльвира приказала встать на дневной отдых. Плаванье вымотало всех, необходимо было восстановить силы перед последним броском за золотом. Прошла неделя с тех пор, как конкистадорки покинули Пуэрто-де-Сан-Фелиппе, однако никаких орд устрашающих дикарей, схватками с которыми так любили бахвалится старые конкистадоры, на их долю пока что не выпало. По правде говоря, если не брать в расчет рандеву с речным крокодилом, путешествие оказалось не труднее воскресного пикника, только щедро сдобренного затянувшейся весельной прогулкой.
   'Боже всемогущий, власть твоя над землей и над небом. Тебе вручаем мы судьбы свои. Пусть обратная дорога тоже окажется скучной. Пусть все мои товарищи невредимыми вернуться назад, дабы они могли совершить новые подвиги во славу твою', - безмолвно взмолилась Эльвира. - 'Но если ты желаешь послать на мою долю испытания, то я продолжу готовится к худшему и не дам застать себя врасплох'.
   Сзади послышались шаги. Эльвира оглянулась на звук, и увидела зеленоглазую аристократку, которая неторопливо шла по берегу, заложив руки за спину.
  - Отдыхаете, капитан? - осведомилась она, подойдя ближе.
   - Можно и так сказать, госпожа, - Эльвира поднялась на ноги. Движение отозвалось болью в только начавшей заживать голени. Девушка поморщилась, и чтобы скрыть минутную слабость, похлопала рукой по борту пиназы. Лодку вытащили на песчаный пляж.
  - Знаете, я начинаю понимать, почему моряки так привязываются к своим судам. Не прошло и десяти дней, а в моей душе уже зародилась симпатия к нашей 'Заре'.
   - Я бы не отнесла эта замечание к веслам, равно как и к ее весу. Раскормленная она у нас барышня, - фехтовальщица хитро улыбнулась. - Впрочем, я совсем не за этим вас выискиваю. Клементина и Мария провозились все утро, и приготовили шикарный обед. Во всяком случае, так они говорят - обещают трапезу не хуже, чем при дворе у вице-короля, хотя уж не знаю, что можно выдумать с нашим маисом. Сейчас все готово, но без капитана экспедиции начинать было бы совершенно непростительно!
  - Да, кажется сестра говорила нечто подобное утром. Но мне так хотелось спать, что я совершенно об этом забыла, - отвечала Эльвира. - Меня удивляет, что вы именно вы отправились меня позвать.
   - Там Клементина раскомандовалась, - хмыкнула зеленоглазая, - говорит, либо режь перец, либо иди искать капитана. А я эти стручки впервые в жизни вижу.
   Эльвира не могла не заметить, как потеплел голос фехтовальщицы, когда та заговорила о Клементине. Это было удивительно, и расскажи кто-нибудь перед отплытием, что кастиза и аристократка так сблизятся, наша героиня ни за что бы не поверила в эти байки.
   - Ну что же, если дело только за мной, то пойдемте.
   На этот раз лагерь конкистадорок занял на небольшую поляну в сотне шагов от берега. Клементина сказала, что скорее всего тут когда-то стояла деревня, и действительно, из земли виднелись остатки сгнивших свай и опаленные камни, из которых складывали очаги. Джунгли еще не успели поглотить это место.
   Когда опоздавшие приглашенные подошли к тлеющему костру, Доминик как раз увлеченно рассказывала Анжелике какую-то историю из своей жизни. Иоаннитка слушала со страдающим выражением на лице, всем своим видом демонстрируя христианское смирение. Клементина раскапывала палочкой угли, а младшая сестра сидела рядом, с интересом наблюдая за действом.
   Кастиза подняла голову:
   - Вот и капитан, - палочка сгребла в сторону жар от костра, и на свет появились два свертка из крупных листьев, облепленные серым пеплом. - Мария, давай сюда тласкали.
   - Ага! - младшая протянула миску, внутри которой истекали паром несколько десятков кукурузных лепешек.
   - Мы подумали, что вяленое мясо у всех уже стоит колом в горле. Так что Клементина наловила с утра немного рыбы.
   - Много болтаешь, Мария, - прервала ее кастиза.
  Она чуть улыбнулась, разворачивая потемневшие листья. Внутри оказались мелко порубленные кусочки рыбы. Клементина быстрыми движениями заворачивала печеную рыбу в лепешки и выкладывала на оловянную тарелку. Запах свежей еды разнесся над лагерем. В животе у Эльвиры заурчало. 'Как она сказала - 'Вяленое мясо колом стоит'? Очень верное замечание.' Старшая поспешила устроиться поближе к костру, и уселась на бревно рядом с иоанниткой.
  - Уж не знаю, как на вкус то, что вы приготовили, но пахнет божественно.
  - Мы называем эти лепешки тако, - отвечала Клементина, - они немного острые, так что пробуйте осторожно.
  - Меня несколько беспокоит, когда кастиза говорит 'немного острые'. Клянусь честью, местная кухня на вкус похожа на угли с толченым стеклом, - усмехнулась фехтовальщица.
  Эльвира осторожно взяла одну из свернутых лепешек, подула на нее и откусила кусочек. Как и обещала Клементина, она почувствовала острый перец, но ровно в той пропорции, чтобы придать блюду необходимую пикантность, а не сжечь горло непривычному едоку. Эльвира улыбнулась и одобрительно кивнула кастизе головой. Впрочем, весь отряд уже в восторгом поглощал тако, даже Анжелика решила видимо, что она может есть это блюдо, несмотря на то, что его изобрели поганые солнцепоклонники.
  Девушки и глазом не успели моргнуть, как блюдо опустело. Еды хвалило ровно для того, чтобы утолить голод и при этом не ударяться в обжорство. Над лагерем воцарилась тишина, насколько это вообще возможно для чащи леса, намекая на добрую традицию о послеобеденном отдыхе.
  - Сколько лиг отсюда до Сан-Фелиппе? Примерно пятнадцать, не так ли? - лениво спросила фехтовальщица, ковыряя землю палочкой.
  - Верно. Если карта не врет, а у меня нет оснований полагать, что она врет, вчера на последнем повороте реки была пятнадцатая лига, - ответила Эльвира.
  - Поразительно. В Испании нынче и не сыскать настолько глухое место, если они вообще остались. А тут - всего-то пятнадцать лиг, и нет ни людей, ни даже местных нехристей, - после обеда аристократку потянуло на отвлеченные рассуждения.
  - Правда ваша. Похоже, что угроза со стороны местных племен на проверку оказалась преувеличенной, - согласилась Эльвира. - Несомненно, это большая удача. Видно, Господу угодно, чтобы мы добрались до цели без помех.
  - Гибель десятка-другого из числа этих нехристей порадовала бы Господа куда больше. Уверена, что джунгли кишат ими. - Мрачно отозвалась иоаннитка.
  - Мы отправились за честной добычей из благородного металла, а не в карательный поход. Я не стану охотится за тенями. Всякие задержки и остановки, только продлевают наш путь. - Нахмурилась Эльвира.
  - Имейте ввиду, - вмешалась кастиза, - хотим мы того или нет, но солнцепоклонникам наверняка известно о нашем присутствии. Это дикий край, но новости о чужаках среди племен всегда разносятся быстро.
  - Думаешь, они нападут? - спросила фехтовальщица.
  - Икчапиль - священная земля, - пожала плечами Клементина.
  - Что ты имеешь ввиду?
  - Мне не дали закончить, когда я заговорила об этом в прошлый раз. - Кастиза бросила быстрый взгляд на иоаннитку.
  - А сейчас то расскажешь? - спросила аристократка.
  Остальные поддержали ее. Анжелика поджала губы и высокомерно промолчала. После некоторого колебания, Клементина кивнула:
  - Хорошо. Тогда я начну немного издалека. Вы наверняка слышали о оселотлях, воинах-ягуарах, которые служили элитой армий солнцепоклонников? То были свирепые и бесстрашные люди; они выходили на бой, облаченные в пятнистые шкуры. Честь называться оселотлем невозможно купить или получить по наследству. Неофита, что хотел вступить в ряды этого древнего, и весьма почетного, ордена, подвергали суровым испытаниям, чтобы проверить его храбрость, решительность и боевое мастерство.
  - Да, но эти хваленые оселотли все же потерпели крах. Когда Теночтитлан пал, этот варварский орден был перебит, и их дикие традиции безвозвратно канули в лету. - отметила Анжелика с улыбкой, больше похожей на хищный оскал.
  - Это не совсем верно, госпожа, - покачала головой Клементина. - Государство солнцепоклонников в те времена раскинулось от степей чичимеков на севере, до гор Чьяпас, родины соке, на юге, и непроходимый лесов Юкатана на востоке. Воины-ягуары сражались в каждом его уголке. Многие пережили падение касиков. Да что там, некоторые даже примкнули к войску великого медельинца и верно сражались за него. Кроме того, - кастиза не смогла сдержать ответной улыбки, - традиции ягуаров наверняка пережили сам орден. Наши армии изучали и продолжают изучать их опыт, чтобы лучше понимать Новый свет. Первые конкистадорские Академии даже включили некоторые испытания и тренировки оселотлей в свой учебный план.
  - Так вот, я продолжу. Завтра мы вступим на земли долины Икчапиль. Воины-ягуары почитали ее, поскольку верили, что здесь расположены охотничьи угодья духа великой силы и жадного до крови. Здесь проходило последнее испытание перед посвящением. Прежде, чем заслужить право носить шкуру ягуара в бою, неофиты, доказавшие свою храбрость, уходили в долину на несколько ночей, чтобы позволить духу оценить себя. Если они возвращались невредимыми, то это значило, что дух посчитал их достаточно опасными. Местные племена до сих пор обходят эти места стороной, из уважения к старым традициям.
  - Неужели этот обычай все еще в силе? Ведь с тех пор, когда Кортес покорил озерный город, успело смениться целое поколение, - удивилась Эльвира.
  - Дух вечен. Ему нет дела до людей, - племена в это верят, по крайней мере. Ходят слухи, что остатки ордена укрылись где-то среди гор, и поклялись охранять Икчапиль от непрошеных гостей. Так что если это правда, то эти бывшие оселотли вполне могут попытаться нам помешать.
  - Дикари меня не пугают. Скажи лучше, мы увидеть огромного ягуара? - рассмеялась Доминик и подмигнула Эльвире. - Я бы не отказалась от такой шкуры. Капитан, уступите мне ее за часть добычи, а?
  - Клементина, в долине правда живет призрак? - спросила Мария. - Мне немного не по себе.
  Прежде, чем кастиза успела ответить, на ноги резко поднялась иоаннитка.
  - Ладно, эта полукровка, что крестилась для отвода глаз, но внутри так и осталась язычницей - в чем сейчас пропали всякие сомнения. Но вы же добрые христианки, - обвиняющий перст девы-рыцаря указал на сидящих рядышком Марию и Доминик, - вы должны понимать, что все эти сказки - лишь темные суеверия и гнусная ложь нечестивых дикарей. Все эти призраки, духи, сатанинские обряды, и даже жертвоприношения христианских душ, не спасли Теночтитлан от воинства Божьего. Этот пример мужества, веры и стойкости явно свидетельствует о ничтожности сил дьявола пред истинной верой. И даже если какой-то дух, которого не иначе, как сам Люцифер отправил в эти гиблые места в ссылку, и правда обитает тут, то и ему не устоять перед силой истинного креста.
  Закончив эту гневную тирады, Анжелика плюнула с досады, резко развернулась и ушла в сторону берега, с таким видом, будто общество компаньонок стало ей в тягость.
  - Гм-м, - ошарашенно протянула Доминик, - а чего так злиться? Я и правда хотеть хорошую шкуру ягуара на новый жакет. А про этих, оси... осел... ну, воинов, это правда?
  - Так говорят, но мне не встречалось никого, кто бы лично видел оцелотлей долины Икчапиль. - Неохотно ответила Клементина. После речи Анжелики кастиза сжала зубы, на скулах играли желваки. Очевидно, ей стоило больших трудов сдержаться и не начать перепалку.
  Эльвира серьезно кивнула:
  - Значит с этой ночи мы дежурим по двое. Я предпочту перестраховаться, - с этими словами она поднялась и отряхнула руки о крошек, подведя итог обеду и собранию.
  Эльвира нашла Анжелику возле вытащенной на берег 'Зары', ровно на том самом месте, где она сама предавалась размышлениям всего пару часов назад. Дева-рыцарь, несомненно, услышала приближающиеся шаги, но не удосужилась повернуть головы.
  - Донья Анжелика? - наша героиня подошла и остановилась неподалеку, - все в порядке?
   - В полном, - отозвалась иоаннитка и облокотилась на борт пиназы.
  - Но вы явно чем-то недовольны.
   - 'Чем-то'? - Анжелика удивленно вскинула брови, - здесь все очевидно, как и то, что мы стоим на земле, а небо висит над головой. Подумайте сами, капитан, стоит ли распалять воображение людей досужей болтовней и нелепыми фантазиями, особенно в тот момент, когда мы вот-вот окажемся у цели? Нам предстоит схватка с язычниками, настоящее испытание для умения и чести, а вашим подчиненным будут чудится неведомые твари. Вам следовало самой поговорить с кастизой и донести до отряда только то, что действительно необходимо знать.
  - Мне показалось, что Клементина не сказала ничего дурного, - осторожно ответила Эльвира.
   - Не берусь судить, - неожиданно легко согласилась иоаннитка. Возможно, у полукровки действительно были самые лучше побуждения. Я не знаю. Но позвольте, я вам расскажу небольшую историю, - Анжелика легким движением уселась на борту пиназы.
   - Сегодня у нас прямо таки день рассказов! С удовольствием послушаю.
   - Лет семь назад, когда я сражалась с мавританскими корсарами, среди гребцов на моей галере распространился слух. Будто бы на одном из пиратских кораблей, что называется 'Добыча', ходит могущественный колдун. И этот самый колдун каждый день молится идолу Магомета, и тот даровал ему свое расположение и пожаловал дьявольской милостью. И мол, любой корабль, который захочет взять 'Добычу' на абордаж, непременно потонет - внезапно налетит огромная волна, или в чистом море разверзнется водоворот, и утащит галеру в пучину.
  - Видимо, вы все-таки встретили эту 'Добычу'? - спросила Эльвира.
  - К счастью, да. Как вы понимаете, как только гребцы прознали, что перед нами 'Добыча', на борту чуть не произошел бунт. Они отказывались делать свою работу, и мне пришлось зарубить насмерть двоих, прежде чем команда подчинилась, - Анжелика мрачно посмотрела на капитана и продолжила. - Я лично стояла на носу корабля, когда встали борт к борту. Первой же прыгнула вперед. Мы убили всех мусульман и вероотступников, а корабль предали огню. Никакого колдуна нам так и не попалось. К чему я все это рассказала? Прежде всего, что магия, как и всякие сатанинские наущения, действуют только на людей слабых духом и легковерных.
  Иоаннитка замолчала и для наглядности постучала пальцем по виску. Она продолжила с горьким вздохом.
  - То, что мне тогда удалось сломить волю гребцов, я до сих пор почитаю за великое счастье - даром, что для этого пришлось взять на себя пару смертей, пусть и не слишком праведных, но христиан.
  - Мне кажется, что вы путаете невольников-гребцов и конкистадорок.
  - Все люди одинаковы, особенно когда речь заходит про суеверия. Им одинаково подвержены и пейзане, и люди высокородные. Первые по причине разбавленной крови, вторые же - из-за безделья. Будь вы немного поопытнее, то сами бы поняли это.
   Девушки замолчали. У Эльвиры в голове роился целый ворох мыслей, но несколько секунд она не знала с чего начать. И наконец решилась:
   - Знаете... - Эльвира запнулась, но продолжила после короткой паузы, - я постоянно думаю, все ли превратности судьбы я предусмотрела. Все ли в моем отряде здоровы, накормлены, кто стер себе руки, а кому напекло голову. Эти заботы порой не дают мне спокойно спать по ночам.
   - Подобное сочувствие, несомненно, богоугодно, - в голосе Анжелики чувствовалась легкая насмешка, - но представьте: пройдет пара лет, вы закончите Академию и начнете служить в коронных войсках, как и подобает девушке вашего положения. Совсем скоро под вашим началом окажется рота. Больше ста человек, прошу заметить. Вы не сможете проследить за каждым, при всем желании и упорстве.
  - Там будут сержанты, - ответила Эльвира, - они для этого и существуют.
   - Думаете, я впервые вижу перед собой молодого капитана? - Анжелика широко улыбнулась, уже не пытаясь скрываться. - Вы будете пытаться вникнуть во все проблемы, сделать все сама, и быть везде одновременно, потому как 'знаете лучше' или, во всяком случае, 'хотите сделать как лучше'. Не обижайтесь, но вот вам мой добрый совет - научитесь отделять действительно важное, от того, с чем ваши люди могут справится самостоятельно. Иначе, когда понадобится идти в решительную атаку, ваши мысли будет занимать подгоревшая каша.
   Эльвира кивнула:
   - Я понимаю. И очень хочу, чтобы наш поход завершился успешно. Чтобы мы все вернулись невредимыми, найдя искомый клад. Чтобы все было хорошо, понимаете меня?
  - Знаете... - иоаннитка внимательно посмотрела не нее, - я все таки скажу вам одну вещь. Вы хороший командир, и вас ждет блестящая карьера, поверьте моему опыту. Поэтому постарайтесь не погибнуть по собственной глупости. Это будет большой потерей для Испании.
   Эльвира, почувствовала что краснеет, и поспешила отвернуться:
  - Скажете тоже.
  
  
  
  Глава X. Долина Икчапиль.
  
  Нос 'Зары' с тихим плеском уткнулся в заросший камышом берег. В этом месте река образовывала небольшую и плотно заросшую бухту. Тут и там из зеленоватой воды выступали торчали почерневшие коряги. Глядя на них, Мария невольно вспомнила жуткую тварь, напавшую на лодку два дня назад.
  Видимо, старшая сестра думала о том же самом - Эльвира поморщилась, поставив ногу на планшир, и внимательно глядела за борт, взглядом выискивая малейшее движение в глубине. Водную гладь рябили только стайки водомерок, да тихие волны, кругами распространяющиеся от плывущей лодки. Все было тихо. Эльвира вздохнула:
   - Ну что же, друзья, мы на месте. Наша цель находится в паре лиг от берега, судя по карте - примерно в той стороне.
   Поднятая рука указала на стену джунглей, растущую прямо у кромки воды. Клементина проследила за жестом.
  - Насколько помнится, эта полоса леса должна быть неглубокой. Через три-четыре сотни футов пойдут горные луга. Но это будут очень тяжелые три сотни футов.
   Эльвира кивнула.
  - Значит, готовьте мачете, и молитесь, чтобы память нашей проводницы не подвела. Но сначала нужно укрыть 'Зару'. Нас не будет как минимум до вечера, а я не хочу, чтобы лодку увел какой-нибудь ушлый индеец.
  Девушки заулыбались и закивали, лишь иоаннитка оставалась серьезной:
   - Я не сомневаюсь, что за нами давно следят. Так что советую приложить максимум усилий.
  - В таком случае, донья Анжелика, как вы можете утверждать, что за нами не следят прямо сейчас? - усмехнулась аристократка, обведя рукой густые заросли.
   Анжелика смерила зеленоглазую презрительным взглядом:
  - Вам бы только языком чесать, а не работать. Чем быстрее мы управимся, тем меньше шансов, что нас заметят.
  - Довольно! - Эльвира поднялась с места, пресекая готовую вспыхнуть ссору, - Анжелика все верно говорит. За дело, камарадос. Сейчас затащим 'Зару' на берег, насколько сможем, затем нарубим ветвей да травы, и укроем ее хорошенько. Я и Мария расчистим заросли, остальные толкают пиназу. Впереди у нас длинный день!
   Подав пример остальным, Эльвира схватила мачете и перемахнула через борт. С громким всплеском она оказалась по пояс в мутной воде. Мария прыгнула за ней.
   Растительность нехотя поддавалась отточенной стали. Спустя несколько десятков ударов Эльвира поняла, что с нее в три ручья льет пот. Рядом тяжело дышала Мария. Взмокшая челка постоянно падала ей на лицо, младшая убирала волосы тыльной стороной перчатки, из-за чего на ее лице протянулись длинные полосы грязи.
  - Тяжелая работка, да? - Мария поймала взгляд и рассмеялась.
   - Видимо недостаточно, если у тебя есть силы смеяться, дорогая сестра, - буркнула Эльвира, перерубив одним махом пару зеленых лиан. Она успела заметить, как в глубину зарослей нырнул напуганный шумом серый паук. Размером он был примерно с ладонь девушки.
   - Ладно, ладно, молчу! - Мария с удвоенным усердием вгрызлась в зеленую стену.
   Спустя примерно полчаса им удалось вытащить пиназу на берег. 'Зару' крепко привязали к двум стоящим бок о бок деревьям, на случай непредвиденного половодья. Порубленные ветви кустарника, воткнутые в мягкую глину, со стороны напоминали свежую поросль. Осталось только закидать лодку листьями сверху, но сначала нужно было достать все необходимое для пешего перехода.
   Клементина с вечера уложила пару кожаных сумок с едой, не требующей разведенного огня для приготовления. Запасы дополнили фляги с водой и мех в поларробы вина.
  Эльвира автоматически затягивала многочисленные ремешки бригантины. К звукам леса прибавился лязг железа и скрип плотной кожи. Первой во всеоружии оказалась зеленогоглазая аристократка - она решила ограничится перевязью с роперой и дагой, да засунула за пояс пистолет.
  - Капитан, сейчас нас ждет увлекательное зрелище.
  Эльвира поняла, что речь идет о сундуке иоаннитки. Сейчас дева-рыцарь склонилась над ним, извлекая оттуда части доспеха, аккуратно завернутые в промасленную ткань. Анжелика либо не расслышала комментария фехтовальщицы, либо решила пропустить его мимо ушей.
  - Мария, помоги мне, - приказала она, распрямившись.
   Младшая вздрогнула от неожиданности:
   - Да, сейчас! - она отложила в сторону шлем, который до того держала на коленях, и влезла в пиназу.
  - Я бы управилась и сама, но еще одна пара рук здорово ускорит дело. Ты ведь ничем не занята, - вопрос прозвучал как утверждение.
  - Да. Нет... - смутилась Мария, - конечно, я помогу!
   Анжелика натянула кольчужную рубашку с длинными рукавами, в то время как Мария разворачивала остальные свертки. Из самого большого она извлекла видавшую виды вороненую кирасу и подала ее деве-рыцарю. Та покачала головой:
   - Сначала набедренники. Чему вас только учат в Академии?
   Мария покраснела и положила кирасу обратно.
  - Прошу прощения. Я раньше никогда не видела полный рыцарский доспех.
  - И очень зря, - Анжелика быстрыми движениями закрепила пластинчатые бедра на поясе, и указала Марии на болтающиеся ремешки, - застегивай, но не очень туго.
   - Ага, - девушка быстро застегнула пряжки, стараясь исправить свою оплошность.
   - Верно, - похвалила ее Анжелика, - теперь кирасу.
   Обычно скупая на слова иоаннитка теперь охотно давала советы. Мария подавала все новые и новые части брони и надевала на хозяйку, соединяла их разными прихотливыми способами: кожаными ремешками, шнуровкой, или пружинными шпильками. За кирасой подошел черед рифленых наплечников с подвижными щитками на локти, а потом наручей и латных рукавиц.
   Шутки и разговоры как-то незаметно сошли на нет. Лица девушек посерьезнели, и каждая внимательно занялась собственным снаряжением. Отряд заканчивал сборы в полном молчании, и даже жизнерадостная Доминик прекратила насвистывать под нос фривольную матросскую песенку и принялась придирчиво осматривать бумажные пакеты с порохом, уложенные в две поясные бандольеры. Два патрона чем-то не устроили француженку, и она без сожаления высыпала их содержимое в угли затухающего костра.
  Мария затянула два последних ремешка, окончательно закрепив на месте левый латный наплечник. Едва это было сделано, как иоаннитка поднялась, согнула руки в локтях и покачала торсом в разные стороны, проверяя, как сидит на ней доспех. Казалось, что броня вовсе не стесняет ее движений. Латные пластины только глухо клацали друг об друга, да чуть слышно шуршала трущаяся об кирасу кольчужная рубашка.
  Удовлетворенная Анжелика кивнула в знак благодарности. Под конец иоаннитка извлекла из сундука последнюю часть доспеха - легкий салет в немецком стиле , с подвижным забралом и длинным хвостом на затылке, который спускался вниз и закрывал шею сзади. Зажав шлем под мышкой, потяжелевшая фунтов на пятьдесят Анжелика ловко перемахнула через борт, и спрыгнула на берег. Мария благодарно улыбнулась в ответ, и тут же, спохватившись, кинулась натягивать собственный хлопковый жилет - ей показалось, что она всех задерживает. Она поспешно надела на голову высокий шлем-морион и подхватила щит, и только тогда поняла, что в спешке не было нужды. Никто и не думал ее подгонять. Конкистадорки заканчивали сборы. Мария облегченно вздохнула, и отерла со лба уже проступивший пот: несмотря на утренний час, ползущее в зенит солнце уже начинало ощутимо припекать, а плотная, облегающая броня, состоящая из десятка слоев хлопковой ткани, надежно ограждала тело от всякого ветерка. Оставалось лишь удивляться тому, с какой легкостью переносят жару Анжелика в своем латном доспехе, и облаченная в бригантину сестра.
  Эльвира хотела выступить налегке, но отряд все равно оказался нагружен снаряжением. Кроме доспехов и брони пришлось захватить с собой лопаты и кирки, а также прочные сумки, в которых предстояло нести выкопанное золото. Клементина настояла на том, чтобы взять с собой дневной запас воды, поскольку в долине Икчапиль не имелось своих источников. Никому не хотелось тащить еще и топоры для прорубания через джунгли, хотя почти все подвесили на пояс по мачете. Только зеленоглазая аристократка отказалась нести лишнее. Она презрительно фыркнула, отвергнув даже предназначенный ей шлем. Ее единственной защитой оказался плотный кожаный колет, расшитый так пестро, что больше напоминал нарядную куртку для верховой прогулки, чем боевой доспех.
  Вскоре приготовления были закончены. Конкистадорки свернули лагерь, пригнули колени для короткой молитвы, и отправились в путь. Оставив позади берег и замаскированную ветками верную 'Зару', они нырнули в удушливое зеленое марево джунглей. Подлесок оказался таким плотным, что уже в полусотне футов нельзя было ничего рассмотреть. Переплетенные между собой ветви деревьев закрывали небо надо головой. Под пологом леса воздух был жарким и влажным. Даже земля превратилась в какую-то бурую губку, состоящую из древесной трухи, гнили и полусгнивших листьев, в которой охотно копошились термиты. К счастью, полоса джунглей была неширокой. Еще до полудня отряд преодолел ее и вышел на открытую местность, в долину Икчапиль.
  По равнине свободно гулял ветер. Его дыхание колыхало густой покров трав, высотой примерно по пояс, что рос здесь повсюду. Стебли уже начинали желтеть и скручиваться от жары. Сама долина была шириной примерно в полмили; с обеих сторон ложе обрамляли высокие склоны утесов, перемежающиеся с ребрами отвесных скал и каменистыми осыпями. Дальний конец долины почти терялся с глаз, и упирался в основание горы неправильной формы. Отряд остановился на короткий привал. Девушки устроились прямо на земле и с жадностью пили тепловатую воду из фляг, Клементина оперлась на древко копья и долго рассматривала горизонт, а потом протянула руку, чтобы указать куда-то вперед.
  - Если рукопись не врет, то наша цель в той стороне. Часа три ходу.
  - Я уверена в том, что записи правдивы, - ответила Эльвира. - Мы ищем пещеру, чей вход скрыт в зарослях папоротника за большим белым валуном. Папоротники могли пропасть, но валун наверняка остался на месте. Доведите нас туда.
  Кастиза коротко кивнула, после чего вернулась к молчаливому созерцанию. Мария попыталась проследить за ее взглядом, но не смогла заметить ничего примечательного. Впереди, насколько она могла понять, расстилался лишь ковер из высокой пожухлой травы, да кое-где над ним возвышались одинокие, нагретые солнцем, камни.
  - Разве нам так далеко идти? - задумчиво протянула она. - Я бы сказала, до дальнего конца долины миль пять, не больше.
  - Расстояние в горах может быть обманчивым, - ответила Клементина после паузы. - Ложе долины слегка повышается, а солнце скоро достигнет зенита. Идти будет тяжело, и нужно все время быть начеку.
  - Верно, - неожиданно согласилась Анжелика. Она сдвинула салет на затылок и открыла забрало, позволив горному ветру свободно обдувать взмокшее лицо.
  - Не позволяйте мыслям о сокровищах уж слишком увлечь себя, капитан, иначе легко забыть об опасности. В этой поганой траве может скрываться целая армия дикарей.
  - Хотелось бы. Клянусь моим ящиком для туфель, я не для того проделала этот путь, размахивая веслом словно какой-то каторжник на галере, чтобы остаться с сухой роперой, - заносчиво произнесла зеленоглазая.
  Эльвира же только пожала плечами.
  - Мы здесь не для того, чтобы утолять вашу жажду крови, госпожа. Золото ждет, вот что действительно важно. Уж лучше томительная скука на обратном пути - мы развеем ее вином! - чем стычка с солнцепоклонниками.
  - Все в руце Божьей, - ворчливо возразила Анжелика, положив руку на навершие скьявоны.
  - И я без колебаний вверяю Ему свою судьбу. Я бы предпочла избежать лишнего риска, но будьте уверены, мы встретим любую опасность с отвагой и доблестью, как и подобает гордым дочерям Испании.
  - Fortiter in re, suaviter in modo , - улыбнулась зеленоглазая. Она осмотрела Эльвиру как будто впервые, с каким-то новым, особенным интересом в глазах. От Марии не укрылось и то, что Клементина, стоило ей заметить этот взгляд, недовольно поджала губы и поспешила отвернуться.
  - Verum est ! Впрочем, кажется, что пока удача на нашей стороне. Долина выглядит ненаселенной, как и говорила Клементина.
  - Это еще ничего не значит, - мрачно отозвалась кастиза. - Нельзя гарантировать, что за нами не следят.
  - Мы скоро узнаем, так ли это.
  Эльвира покачала головой и поудобнее перехватила связку из двух лопат на плече, дав остальным понять, что дискуссия закончена. Отряд поднялся на ноги. Мария бросилась было вперед, но рука, вдруг оказавшаяся на плече, удержала ее на месте. Младшая повернулась, и встретилась глазами с Доминик.
  - Не торопись, - подмигнула ей француженка. - Хватай свои сумки и иди рядом, позади всех.
  - Почему? - Мария обиженно поджала губы, когда ее голову посетила неприятная догадка. - Это сестра заставила приглядывать за мной, не так ли? Держать подальше от опасности?
  Доминик ответила непонимающим взглядом. Мария долго не отводила взгляда от ее лица, силясь понять, было ли это недоумение искренним или же притворным.
  - О чем ты? Ах, да нет же, глупышка, - наконец, рассмеялась та. - Ничего подобного. Ты же несешь щит, qui? Как у вас говорят, роделеро. Мне с аркебузой, нужно прикрытие, и больше мне никто помогать.
  И действительно, никто другой из отряда не располагал щитом. Клементина полагалась на копье-корсеку на граненом древке. Зеленоглазая фехтовальщица довольствовалась своей роперой и парным кинжалом на поясе в ножнах, добавив к ним еще и пистолет с колесцовым замком. Эльвира и Анжелика рассчитывали на защиту доспехов. Первая вооружилась длинным полутораручным мечом, вторая - своей богато украшенной скьявоной. Обе были опытными фехтовальщицами, так что вторая рука у обеих оставалась свободной для того чтобы хватать и отталкивать врагов, если придется - а латный наруч Анжелики вообще послужил бы не хуже щита, если подставить его под удар.
  - Но я думала, что стрелки всегда идут впереди... - недоуменно протянула Мария. Ее подозрение все еще не рассеялись окончательно. Француженка только рассмеялась.
  - Так делаете только вы, испанцы. В аквитанском войске arquebusiers сначала стоят на крыльях баталии, а потом уходят делать la dernière ligne . Так что, поможешь подружке?
  Мария не нашла причин отказаться. И все же доброе расположение духа так и не возвратилось к ней. Эльвира, хоть все еще прихрамывала на ногу, уверенно шагала во главе отряда, грубая, закованная в сталь дева-рыцарь и надменная аристократка сопровождали ее с флангов, и даже молчаливая кастиза не отставала от них ни на фут. Марии оставалось только плестись позади вместе с Доминик, и тащить, в дополнение к собственному снаряжению, еще и большую часть припасов. Вышагивая позади остальных, она явственно ощущала себя обделенной. Молодость редко соглашается на компромиссы, особенно когда речь идет о боевой славе, вкупе - хоть Мария не решалась признаться в этом даже самой себе - сестринское соперничество. Неунывающая Доминик насвистывала под нос походные марши, восполняя громкостью и энергией некоторое отсутствие музыкального слуха. В перерывах между мелодиями она пыталась завязать разговор, но Мария отвечала ворчливо и односложно, так что в конце концов француженка плюнула на это занятие, и время от времени открывала рот только для того, чтобы раздуть угольки на тлеющем фитиле в серпентине аркебузы.
  Через пару часов опасения Клементины подтвердились самым недвусмысленным образом. Отряд успел проделать больше половины пути. Долина Икчапиль походила на вытянутый стручок слегка неправильной формы, ее более широкое устье примыкало к джунглям у реки, после чего горные склоны сужались, образуя проход шириной немногим более полумили. Здесь нельзя было заметить ни протоптанных тропинок, ни пятен сгоревшей травы от кострищ, и никаких иных следов присутствия человека. Конкистадорки шли прямо через заросли травы, выбирая наиболее простой путь и сминая сапогами пожухлые стебли. Солнце успело подняться в зенит. Даже широкие поля мориона не могли полностью защитить глаза от его яркого света.
  На вершине вдруг появилось какое-то яркое пятно, резко выделяющееся на фоне монотонно серых камней. Мария вскинула голову, чтобы разглядеть эту штуковину получше, и только собиралась поднять руку и указать на него, как раздался предостерегающий выкрик Клементины.
  На склоне стоял индеец. Облегающая тело накидка темно-синего цвета с оранжевыми пятнами делала его похожим на огромных размеров птицу. В одной руке индеец держал копье, в другой - небольшой круглый щит, разрисованный яркими красками. Голову покрывал уродливой формы шлем. Расстояние не давало возможности увидеть выражение его лица, но поза и без того была достаточно красноречивой: индеец свысока наблюдал за чужестранками на священной земле, и при этом даже не пытался спрятаться сам. Это была угроза, открытая и красноречивая.
  Эльвира одним движением сбросила с плеча лишнюю кладь, и перехватила рукоять меча обеими руками. Анжелика захлопнула забрало шлема и крутила головой по сторонам, напоминая почуявшего добычу мастиффа, готового вот-вот сорваться с натянутого поводка. Зеленоглазая подняла очи вгору в поисках тропинки на утес, но склон выглядел неприступным даже для проворного скалолаза. Отряд съежился в кольцо, во всех сторон ощетинившись лезвиями, и приготовился к нападению, которого, однако, не последовало.
  - Чума на головы этих безбожников! - злобно прошипела иоаннитка, - так и знала, что они найдут нас!
  - Не понимаю, чего вы беситесь, донья Анжелика, - бросила зеленоглазая, поигрывая эфесом извлеченной из ножен роперы. - Куда подевался ваш пыл? Ба, да вы трясетесь, как осиновый лист! Я ожидала от рыцаря большей отваги...
  - Ах ты, высокомерная... - проревела Анжелика, но властный окрик Эльвиры остановил ее:
  - Остановитесь, вы обе! Кровью христовой клянусь, я лишу пая ту скорбную разумом, кто отпустит следующую шпильку. Кроме того, - продолжила старшая более спокойным тоном, - кажется, опасность нам не грозит. Индеец всего один.
  - Сомневаюсь, - сказала Клементина. - Судя по одеждам, это жрец-военноначальник. Такие не ходят поодиночке.
  - Так он... запугивает нас?
  Кастиза поймала взгляд предводительницы и молча склонила подбородок.
  - Что же, тогда его усилия пропадут всуе, - решительно заявила Эльвира. - Камарадос, не станем останавливаться. Будь сила на его стороне, дикарь наверняка бы напал без предупреждения; теперь удвоим бдительность и не позволим его приспешникам напасть внезапно, исподтишка.
  Спутницы выразили согласие, кто кивком, кто коротким одобряющим ворчанием. Все слегка расслабились, Мария опустила щит и вновь подхватила поклажу. Только Доминик осталась на месте и вскинула аркебузу к плечу.
  - Минуту, ma capitaine, - отвлеченным тоном протянула она, откинув крышку с пороховой полки.
  - Бессмыслица, - заявила Анжелика. - До индейца футов триста пятьдесят, не меньше, вдобавок дует сильный ветер. Ни один стрелок не способен сделать такой выстрел. Не позорься.
  Отповедь не прервала приготовлений. Доминик опустилась на одно колено, и медленно приложила щеку к потертому прикладу, глядя на цель поверх ствола. Правая ладонь ее обвилась вокруг ложа возле серпентина. Левая рука поддерживала аркебузу снизу, француженка согнула ее и уперлась локтем в грудь, чтобы та не дрожала. Ответ последовал не сразу.
  - Больше похоже на триста семьдесят... может и так, Анжи, но этот негодяй корчит нам рожи, словно янычар с бастиона. Чувствует себя в безопасности... надо показать ему, что это не так!
  Доминик нажала на проволочный крюк. Головка серпентина описала дугу, ткнув зажженный фитиль в пороховую полку. Грянул выстрел, аркебуза выплюнула облако сизого дыма, которое на несколько секунд полностью заволокло обзор. Мария успела увидеть, как фигура индейца на вершине утеса пошатнулась, как от удара, и исчезла из виду.
  - Ха! Сантьяго, Сантьяго! - Восторженно заорала она, вскидывая вверх свой клинок! - Ты попала в него, Доминик!
  Француженка удовлетворенно кивнула, после чего поднялась на ноги, одновременно ковыряя ногтем пороховой нагар с полки.
  - Может и нет... я метила в грудь, но кажется, пуля прошла возле головы. На таком расстоянии чертовно сложно наверняка сказать. По крайней мере, это научит его не высовываться, - весело заключила Доминик.
  
  
  
  Глава XI. Добродетель отважных.
  
  Луг с левой стороны зашевелился, исторгнув из себя два десятка человеческих тел - некоторые были нагими, другие носили пятнистые шкуры или простеганые жилеты из хлопковой ткани. Когда дикари вставали на ноги, стебли травы закрывали их по пояс. Примерно треть нападавших была вооружена луками, пращами и копьеметалками-атлатлями. Они остались на месте и продолжили осыпать ошеломленных конкистадорок градом снарядов, в то время как вторая группа приближалась с фланга. Вся атака началась без единой команды, шума или выкрика, словно индейцы были не существами из плоти и крови, а духами, и не нуждались в словах, чтобы координировать свои действия. В одно мгновение солнцепоклонники только появились из травы, и вот они уже рядом, и можно рассмотреть жутко выкаченные белки глаз, сверкающие из-под косматых черных шевелюр.
  Дротик с мерзким стуком ударил в кирасу, заставив деву-рыцаря пошатнутся.
  - Стрелок за камнями! Я займусь им! - рявкнула Анжелика и тотчас сорвалась с места.
  Она слышала, как Эльвира что-то крикнула в ответ, но свистящий в ушах ветер унес слова. Не важно. Стрелков в любом случае необходимо прикончить, иначе они найдут для себя более уязвимую цель. Анжелика бежала что есть сил, готовая в любой момент уклонятся от новых дротиков.
  Впереди стояла фигура в набедренной повязке. Дикарь вскинул атлатль, копьеметалку со вставленным в нее длинным дротиком, и прицелился Анжелике в голову.
  - Pro Fide! - во всю мощь легких прокричала иоаннитка, вскидывая клинок для удара.
  Возможно дикаря и правда напугал боевой клич, или же Анжелика двигалась слишком быстро, чтобы он мог взять верный прицел, но так или иначе дротик просвистел высоко над головой девы-рыцаря.
  Язычник поднял с земли еще один дротик в тот момент, когда иоаннитка преодолела последние футы и, перепрыгнув вросший в землю булыжник, оказалась с ним лицом к лицу. Обнаженный человек, кожа которого по цвету напоминала старую медь, с пучком волос смотанным на затылке, попятился, выставив перед собой дротик. Анжелика взмахнула клинком и скьявона без усилия перерубила тонкое древко - дротик совершенно не годился для ближнего боя.
  Прежде чем дикарь успел опомнится, Анжелика нанесла еще один стремительный выпад. Меч вошел в тело у плеча, перерубив ключицу и несколько ребер. Язычник захрипел и упал на колени, обильно оросив кровью землю под ногами. Иоаннитка выдернула меч и огляделась в поисках новых противников. И вовремя, так как из высокой травы навстречу выскочил дикарь в пестро украшенном боевом облачении. Издав гортанный крик, он вскинул ярко-красный макуауитль и щит с целым ворохом огромных перьев, точно приветствуя конкистадорку. Одетый в костюм из шкуры ягуара и шлем выполненный в форме головы животного, он действительно больше походил на огромного ягуара поднявшегося на задние лапы, нежели на человека.
  - Выглядишь ты впечатляюще, - произнесла иоаннитка, приняв защитную стойку. - Поглядим, что ты можешь на деле.
  Откуда-то сзади, со стороны, где бился остальной отряд, гулко прогрохотал выстрел. Он точно послужил сигналом для начала поединка. Оселотль осторожно приблизился, прикрываясь щитом и провоцируя Анжелику на атаку. Дева-рыцарь нанесла пару ударов, метя в незащищенную ногу противника. Язычник обладал отменными навыками, и успел прикрыться щитом. Он стремительно контратаковал, но скьявона дернулась навстречу и парировала его оружие. Противники снова разошлись.
  Дикарь что-то выкрикнул и довольно расхохотался, потрясая щитом. Анжелика лишь сжала губы и пошла в наступление, отмечая каждый шаг тяжелым взмахом клинка. Оселотль хладнокровно пятился назад, не давая свистящиму лезвию скьявоны коснуться себя, и даже успел ответить: макуауитль дернулся вверх, избегая лезвия конкистадорки, а затем, после короткого локтевого замаха, обрушился на тыльную сторону правого предплечья, и не будь рука Анжелики защищена пластинчатым доспехом, обсидиановые лезвия наверняка отхватило бы запястье начисто - с такой силой был нанесен этот удар. Анжелика вынужденно прервала свою атаку и отшатнулась назад, ради предосторожности выставив острие перед собой. Дикарь раскрутил дубинку в руке и ухмыльнулся. Бой давался ему нелегко, оселотль тяжело дышал, но прищуренные глаза сверкали дьявольским блеском.
  Узкая прорезь в забрале салета ограничивала обзор, так что для взгляда вверх требовалось запрокидывать голову. Дикарь воспользовался этим, он прыгнул вперед и замахнулся для удара в левое плечо - как, оказалось, ложного. В последний момент макуауитль развернулся почти горизонтально, и со стороны слепой зоны обрушился на шлем. Дистанция была слишком мала, чтобы уклонится. Тяжелая палица отбросила голову назад, заостренные кусочки обсидиана со скрежетом высекли несколько искр из металла. В глазах у Анжелики помутилось, но иоаннитка нашла в себе силы ударить ракрывшегося противника - острие скьявоны почти без усилия вошло между ребер глубоко в грудь оселотся.
  Язычник захрипел, его оружие выпало из разжавшихся пальцев. Иоаннитка дернула меч из раны, и дикарь тотчас осел на колени. Прищуренные глаза распахнулись и помутнели, изо рта обильно хлынула кровь. Анжелика нанесла второй укол в шею, чем прекратила его мучения.
  Пошатываясь, иоаннитка стояла над испустившем дух противником. В голове звенело, левое ухо пульсировало от боли. Девушка упрямо потрясла головой, стараясь придти в себя. Надо было сражаться дальше - столь ничтожно ранение не должно остановить деву-рыцаря. Сзади, где остались Эльвира и прочие, слышались громкие ругательства, а еще кто-то обменивался ударами с невидимым противником совсем недалеко за ее левым плечом. Бой продолжался.
  Стрелы ударили неожиданно. Мария едва успела заметить краем глаза темные росчерки, как одна из этих свистящих теней ударила по краю наполовину поднятого щита. Столкнувшись с металлом, кремневый зазубренный наконечник раскололся с сухим треском. Еще один дротик, гибкий и длинный, почти в четыре фута, просвистел справа от головы. Девушка инстинктивно отшатнулась. Все еще не понимая, что делает, Мария повернула голову на источник шума.
  Дева-рыцарь проревела боевой клич и бросилась вперед. Она разогналась почти мгновенно с проворством, совсем неожиданным от человека в латном доспехе, и кинулась навстречу нападавшим, используя массу тела и доспеха как сокрушающий таран. Стоило Анжелике начать двигаться, как за ней всего на шаг позади последовала зеленоглазая, она выставила острие роперы перед грудью в занесенной над плечом руке. Мария видела эти картины, но плохо понимала их смысл. Происходящее так сильно потрясло ее, что все еще казалось ей нереальным. Она неловко выставила вперед роделу, подспудно удивившись тому, как медленно двигается ее рука. Сзади витиевато ругалась Доминик, роясь в бандольере, что-то кричала сестра, и тут воздух снова наполнили выпущенные снаряды. По щиту стукнуло раз, другой, а потом что-то больно клюнуло в оставшуюся открытой правую сторону тела, чуть ниже ключицы. Мария от неожиданности сделала шаг назад, чуть не столкнувшись француженкой. Из ее плеча теперь торчала стрела.
  В первую секунду девушка даже не поняла, что именно произошло. Расширившимися от шока глазами она смотрела, как воткнувшееся в нее древко все еще подрагивает, качая пестрым оперением. Потом Марию накрыла волна ужаса. Она схватила стрелу пальцами и попыталась вырвать ее, так и не осознав, что для этого ей пришлось выпустить из ладони меч, и он упал на землю. Древко не поддавалось, оно крепко завязло в стеганом жилете и пружинило обратно при каждом рывке. Мария закричала от ужаса и дернула сильнее, и тогда зазубренный костяной наконечник все-таки распорол объятия хлопковых нитей и вышел наружу. Его острие было окрашено красным, на деле оно едва пробило кожу и попробовало кровь, так что получившаяся рана оказалась чуть серьезней царапины. Но гораздо сильнее, чем боль, на Марию повлиял вид собственной крови. В этой долине, совсем недалеко, стоит человек, который попал в нее стрелой. Он спустил тетиву, чтобы оборвать ее молодую жизнь.
  Что еще хуже, такой человек был далеко не один. Со стороны слышался стук клинков и полные страдания крики - это аристократка и иоаннитка вступили в бой, оттянув на себя часть нападавших солнцепоклонников, но то были не все. В сторону Марии бежало еще несколько человек. Их предводитель, индеец огромного роста в одеждах цвета сырого мяса и высоком островерхом колпаке, занес над головой двуручный деревянный меч, густо усаженный обсидиановыми осколками. Мария съежилась и попятилась назад, она хотела позвать на помощь, но из сведенного спазмами горла вырывался только хрип. Шаг, еще один сделанный вслепую шаг, и она едва не упала, наступив на предательскую кочку.
  Доминик удержала ее на ногах с помощью толчка плечом - грубый, но эффективный метод. Сделав это, француженка вернулась к перезарядке аркебузы. Уперев приклад в землю, она орудовала шомполом, стараясь получше забить усиленный заряд.
  - Фобевись! - Голос Доминик звучал искаженно. Мария обернулась и увидела, что щека подруги надулась, словно раздутая опухолью; предприимчивая француженка держала три пули во рту. - Фобевись, не двейфь!
  Доминик сплюнула три свинцовых шарика в ствол, торопливо дослала их, вскинула аркебузу к плечу и выстрелила. Пули попали в алого великана, и тот свалился замертво, как марионетка с подрубленными нитями. Следующего за ним индейца ткнула в бок подоспевшая Клементина. Длинное острие корсеки легко пробило ребра и застряло внутри, так что когда смертельно раненый индеец упал на колено, древко едва не вывернуло из рук кастизы. Мария крутила головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что происходит, когда на нее налетел следующий противник.
  Солнцепоклонник был облачен в пятнистую шкуру, и нес на голове раскрашенный шлем, сделанный в виде распахнутой ягуаровой морды. Он легко, будто танцор, бежал по траве, держа перед собой щит, а его правая рука раскручивала оружие - изогнутую в виде литеры 'r' дубинку из черного дерева. Завидев эту дубинку, бедная Мария так и не смогла оторвать от нее взгляд. По правде сказать, она привыкла считать себя довольно умелым бойцом. Подобно другим не блещущим студентам, юношам и девушкам, которым не доставало прилежания, чтобы по настоящему усвоить преподаваемые знания и заслужить искреннюю похвалу учителей, Мария в глубине души считала уроки в Академии пустой тратой времени - глупостью, с излишне усложненными правилами и чересчур придирчивыми инструкторами, которые только затаптывают ее природный талант к фехтованию, вместо того, чтобы дать ему раскрыться. Все эти гарды, терции, позы и рипосты не заменят природной ловкости и силы духа, и следовательно, не помогут в настоящем деле. Бой расставит все по местам - так полагала Мария. Читая поэмы, воспевающие юных героев-завоевателей, она неизменно представляла себя на их месте: среди отряда верных товарищей, под плещущим на ветру знаменем с грозным косым крестом, в руке поет остро отточенный стальной меч, грудь распирает от гордости и вдохновения... неужели она в чем-нибудь хуже? Неужели она в чем-то уступит сестре, когда придет ее час крещения огнем?
  По иронии судьбы, бой действительно расставил все по местам. Наблюдая за петлями, что выписывало оружие бегущего на нее дикаря, Мария с ужасом думала, что в следующую секунду эта палица наверняка раскроит ей голову.
   Едва приблизившись, дикарь тут же ударил - но не сверху, как можно было ожидать, а сбоку, в обход щита, метя наконечником дубинки в незащищенное правое плечо. Мария рефлекторно успела закрыться. Палица грохнула об металлический обод, заставив роделу колебаться - и это дрожь отозвалась болью в левой руке. В следующую секунду дикарь толкнул ее в грудь собственным щитом, одновременно подцепив Марию под коленку изогнутым, как крюк, наконечником дубинки. Девушка упала на спину, сама подивившись тому, с какой легкостью противнику досталась эта победа. Она выбросила вперед правую руку, силясь достать дикаря мечом... и только тогда поняла, что все еще сжимает в пальцах бесполезную стрелу. Воин-ягуар пинком отбросил ее руку в сторону, и занес дубинку для последнего удара.
   Прежде, чем дубинка успела завершить этот роковой круг, над упавшей подругой встала Доминик. Она что есть силы ткнула индейца стволом в грудь, и это заставило того отступить на шаг. Француженка перехватила аркебузу обеими руками за цевье и с размаху ударила прикладом. Воин-ягуар проворно отскочил назад, приземлившись на согнутые колени, и попытался достать нового противника ударом, однако не преуспел. Француженка угрожающе подняла аркебузу, а потом ударом сапожка по земле запустила в его сторону несколько мелких камушков.
   - Вставай, скорее! - крикнула она Марии. - Бери оружие!
   Непослушные пальцы вслепую шарили по земле, но хватали только сухие стебли и каменную крошку. Эти действия Мария совершала рефлекторно, не задумываясь, в то время как ее разум пытался переварить жуткие картины разворачивающейся вокруг схватки. Вот Клементина прыгает из стороны в сторону, избегая ударов, и серией быстрых тычков пытается отогнать двух наседающих на ее дикарей. Вот плоская дубинка, усаженная черными обсидиановыми зубами, с размаху врезается в шлем Анжелики, деве-рыцарю едва удается устоять на ногах. Вот сестра, закружив клинок мельницей, отбивает метящее ей в бедро копье, а потом перехватывает лезвие своего меча за середину, делает один плавный шаг и всаживает острие в грудь незадачливому копейщику, словно огромный кинжал.
  Зачем? Для чего здесь она, такая беззащитная и испуганная? Поднявший меч погибнет от меча. Из Марии не получится конкистадорки, эта идея возникла в ее голове сначала робко, в качестве предположения, но потом набрала силу и зазвучала бескомпромиссно и мощно, будто повторяемая многоголосым хором. Спорить было невозможно - наоборот, разум услужливо подбрасывал новые и новые аргументы. Ей едва исполнилось пятнадцать - несправедливо, что такая молодая жизнь оборвется, не начавшись. Справедливость, кто вспомнил о справедливости? Дикари напали не для того, чтобы провести разбирательство и воздать отмщение соразмерно проступку. Они в ярости, они жаждут крови... как дикие, обезумевшие от голода звери. Как можно с ними драться? Как можно их одолеть?! Будь проклята Эльвира за то, что согласилась на эту авантюру и затащила в нее младшую сестру!
  Мария застонала от обиды и отчаяния. Ее затошнило. Боковое зрение затопила чернота, и сузилась, и девушка больше не видела, что происходит по сторонам. Спина девушка все еще лежала на земле, но ей казалось, что она падает в колодец, стылый и бездонный, из которого больше не будет выхода. В панике она раскинула руки и вцепилась в сухую землю в поисках опоры. Левая ладонь набрала горсть пыли. Правая схватилась за твердое и угловатое. Спустя секунду девушка поняла, что коснулась перекрестья оброненного меча.
  Возьми себя в руки, дура! - беззвучно закричала себе Мария. - Ты ведь валяешься, как тюфяк, в то время как товарищи сражаются, что есть сил. Пусть я не герой, но и праздновать труса нельзя! Сделай хоть что-то полезное, если не для себя, то ради них! Пальцы вслепую сдвинулись вниз по клинку. Едва почувствовав под ладонью знакомую рукоять, оклеенную потертой кожей, Мария намертво вцепилась в нее. Два силуэта над ее головой продолжали непонятный танец из выпадов и блоков. Один из них наверняка дикарь. Правый или левый? Правый или левый?! Должно быть правый. Дождавшись удачного момента, Мария дернулась всем телом в его сторону и, вытянув руку насколько могла, рубанула наобум, на уровне щиколоток.
  Удар вышел неуклюжим и вполсилы, но и этого оказалось достаточно. Индеец слишком увлекся дракой с налетевшей на него француженкой, и давно сбросил со счетов неумеху, которая свалилась после первого же обмена ударами и даже перестала шевелиться. Потому атака снизу застала его врасплох. Меч разрубил кожу, ахиллово сухожилие вместе с мышцами, наполовину отделив стопу от ноги. Дикарь вскрикнул от боли и упал вперед, прямо на поразившую его девушку. Мария оказалась придавленной весом взрослого мужчины, который вдобавок пытался встать. Второй силуэт размахнулся и тяжело ударил сверху вниз. Раздался звук, будто лопнула спелая тыква, после чего индеец затих.
  В памяти младшей не отложилось, как ей удалось выбраться из-под тела, она помнила только, как сжимала в руке вновь найденный меч и ни за что не хотела отпускать его хоть на мгновенье. Подняться на ноги ей помогла Доминик. Француженка тяжело дышала и ругалась, потирая сбитые костяшки пальцев. Аркебуза лежала на земле, фитиль давно выпал, полка скосилась набок, а замок оказался наполовину разбит ударом дубинки. Приклад покрывало вязкое и розовое, такого же цвета жижа теперь покрывала и плечи стеганого жилета Марии. Страшный индеец лежал без движения. Половина его головы исчезла.
  - Не смотри, - выпалила Доминик. - Он тебя не задел?
  Мария машинально покачала головой. Ей показалось важным наклониться за оброненным щитом. На полдороги она вдруг встрепенулась, как испуганная белочка, и закрутила головой по сторонам.
  Тревога оказалась напрасной. Бой утихал. Одного из наседавших на Клементину дикарей заколола в спину зеленоглазая фехтовальщица, второй швырнул копье и бросился наутек, последовав примеру многих других, кто сделал это ранее. Не менее двух третей индейского отряда, многие из которых были ранены, убежали с места битвы прочь. На земле осталось восемь тел, три из которых лежали под ногами Эльвиры. Мария перехватила ее обеспокоенный взгляд. Эльвира кивнула, младшая неуверенно помахала рукой в ответ, и только потом поняла, что кивок предназначался не ей, а стоящей за спиной Доминик.
  Француженка шумно хлебала воду из фляжки.
   - Жарко, - певуче сообщила она, вытирая взмокший лоб рукавом рубашки. - Припекать, как на сковородке. Только дураки и нехристи нападают в полдень.
   Рукав давно утратил чистоту, его покрывала пыль и мелкие брызги розовой жижи. Все это месиво перешло на кожу, добавив очередную порцию грязи на и без того чумазую физиономию. Мария застыла на месте, не замечая протянутой фляги. Мысли стали медленными и ленивыми, чтобы подобрать слова ей понадобилось несколько секунд.
  - У тебя мозги на лице, - деревянным голосом выпалила она.
   - Правда? Где? - француженка вывернула манжет наизнанку и принялась протирать лоб и щеки. Толку в этом было немного, она не столько вытирала грязь, сколько размазывала ее ровным слоем по лицу и рукавам, отчего ее кожа покрылась серыми потеками, словно боевой раскраской. Отряд перегруппировывался и подбирал брошенную экипировку. Никого из девушек серьезно не задело, но почти всех теперь покрывали ссадины и неглубокие порезы.
   Мария только сейчас вспомнила про попавшую в нее стрелу. Она торопливо стащила стеганый жилет, с замиранием сердца ожидая увидеть пропитанную кровью рубашку, но все оказалось не так страшно. Каменный наконечник едва пробил кожу.
   - Царапина, - заключила француженка, едва бросив взгляд на плечо. - Можешь одеть свой гамбезон. - Ты легко отделалась, маленькая Мария. Счастливица!
   - Да, наверное, - согласилась младшая, и добавила. - Спасибо, что защитила меня, Доминик.
  Та рассмеялась.
  - De rien, jeune fille! Не горюй, ты тоже молодец.
   - Какое там! Я едва не лишилась чувств от страха.
   - Конечно, я бы удивилась, будь все иначе. Всем страшно. В первый раз в бою я боялась сильнее, чем когда парень впервые показал мне стручок.
   - Стручок? Ой... - ахнула Мария и почувствовала, как ее щеки заливает краска. Француженка рассмеялась еще сильнее.
   - Вот-вот! Здесь было два десятка дикарей, а тогда мы наткнулись на целый пьемонтский полк! Представь, какого это, ха! Короче говоря, вечером я стирала панталоны.
   Мария недоверчиво поглядела на подругу.
   - Зачем ты рассказываешь мне такое?
  - Чтобы ты не грызла себя понапрасну.
   - Тогда зачем врешь? Я же вижу, когда меня пытаются обмануть. Ты все делаешь только хуже.
  Лицо француженки посерьезнело.
  - Это правда, маленькая Мария.
  - Поклянись.
  - Чтоб мне на этом месте провалит... хорошо-хорошо, все было не совсем так. Я стирала панталоны одному малышу-рейтару из гвардейской роты. Пьемонтцы палили по ним из пушек полтора часа.
  - Врунья! Это совсем не в счет! Что позволительно какому-то малодушному аквитанцу, непростительнодля дочери Кастилии. Лучше смерть, чем такой позор!
  - Какая же ты дурочка, - с нежностью проговорила Доминик, укоризненно качая головой. - Этот рейтар заработал на войне достаточно серебра, чтобы платить за стирку своего шмотья. Он выжил. А его друзья погибли в сухих панталонах.
  
  
  
  Глава XII. Тьма сгущается.
  
  - Похоже, это здесь!
  Радостный выкрик Марии заставил отряд остановится - очень своевременная передышка для уставших маршировать ног. Эльвира сняла морион, взъерошив пропотевшие в подшлемнике волосы, и только потом подняла взгляд. Горный склон разделялся надвое, словно рассеченный ударом исполинского мясницкого тесака. Между двумя образовавшимися стенами зияла трещина, уходившая вглубь скалы. В ширину расселина не превышала трех-четырех локтей и постепенно сужалась кверху, становясь почти невидимой. Из-под камней, в изобилии лежащих у входа, топорщился зеленый мох.
  Все конкистадорки столпились рядом, осматривая проход.
  - Паршивое место. В таком дефиле в одиночку можно удерживать целый взвод, - хмыкнула Анжелика, - Далеко нам осталось идти? Или лучше сказать - глубоко ли?
  Стараясь скрыть раздражение, Эльвира пожала плечами:
  - Сложно сказать. Карта молчит об этом.
  - Ладно, так или иначе, надо двигаться. Мне следует идти в авангарде, на всякий случай. Если в пещере ждут дикари, я смогу выдержать пару ударов. - Анжелика провела рукой по забрызганной кровью кирасе. Немало потрудившаяся сегодня скьявона осталась в ножнах, вместо нее дева-рыцарь вооружилась коротким мачете.
  Капитан согласно кивнула. Отряд, растянувшись в одну цепочку, вошел в расселину. Эльвира двигалась в арьергарде, поминутно оглядываясь через плечо. Конечно, они перебили немало индейцев, но кто знает сколько их было? И когда они соберутся с силами для новой атаки?
  Путь вовнутрь горы оказался непростым. Вскоре проход сузился до пары локтей, так что поменяться местами с соседкой стало почти невозможно. Плечи постоянно задевали об шершавый камень стен, и эти толчки отдавались болью в полученных в недавней стычке ушибах. Снова разболелась прокушенная нога. Стало темнее - узкую щель над головой затянула плотная завеса растительности. Эльвира шагала молча,сцепив зубы, и старалась не терять из виду спину идущей впереди аристократки. Кажется, расселина отклонилась от прямой и свернула вправо, но на такие мелочи капитану сейчас было наплевать.
  Внезапно отряд остановился. С облегчением Эльвира смогла перевести дух.
  - Думаю, стоит зажечь факел, - послышался спереди голос Анжелики, - я хочу видеть, куда ступаю.
  После короткой возни послышался треск огнива. Промасленная тряпка занялась, вспышка осветила кусок почти сомкнувшихся скальных стен. В нос ударил терпкий запах гари. Струйка темного дыма, поднимающаяся от оранжевого огонька, потянулась вверх. Потревоженные мелкие ящерицы, до того спокойно взиравшие на вторжение, кинулись врассыпную по высокой скале. Иоаннитка огляделась и двинулась дальше, держа чадящий факел в поднятой над плечом руке.
  Через пару десятков шагов скалы наверху окончательно сомкнулись, образуя сплошной каменный свод. И почти сразу же проход расширился в широкую и длинную скальную камеру. Какая-то мелкая живность бросилась из под ног, но ни малейших признаков присутствия человека видно не было. Конкистадорки по одной протиснулись через узкий вход и собрались в освещенный факелом круг. Эльвира протолкалась вперед.
  - Зажгите еще один факел - тут необходимо все тщательно осмотреть.
  Пещера оказалась тупиковой,со стенами неправильной круглой формы, с поперечником шагов в двадцать в самой широкой своей части. Пол усыпали камни и мелкий песок. Эльвира забрала у кастизы второй зажженный факел, и, не обращая внимания на режущий глаза дым, согнулась почти пополам и стала рассматривать поверхность под ногами. Она переворачивала небольшие булыжники, осторожно водила рукой по обнаженным скальным выходам, силясь отыскать хотя бы минимальный след человеческого инструмента. Вскоре ее усердие было вознаграждено. В отблеске факела мелькнула засечка в виде креста, выдолбленная на камне ударами стальной кирки. Ее явно сделали умышленно.
  - Нашла, - торжествующий голос капитана эхом разнесся под сводом, - Мария, иди сюда скорее, и давай мерную веревку.
  - Иду!
  Младшая буквально подбежала к Эльвире, на ходу разматывая с пояса веревку с узлами через каждый фут, взятую именно для этого случая.
  - Так, 'повернись спиной к входу, и в десяти футах от креста найдешь дыру в полу, что забита камнями', - по памяти произнесла Эльвира, держа один конец веревки возле отметки, - 'дыра сия похожа на голову черта'... Ну как, дорогая сестра, есть что-то подобное?
  - Сейчас, сейчас! Ага, кажется, вот она. Только на черта совсем не похожа, - в голосе Марии прозвучало сомнение.
  - Как не есть похожа? Вон, две трещины. Как рога, понимаешь? - подошедшая Доминик для наглядности приложила шлему указательные пальцы, - и что же? Золото внизу? Под камнями?
  - Верно, - ответила Эльвира, - так что нам предстоит убрать завал. Двое работают. Остальные отдыхают и смотрят за входом.
  То ли те, кто прятал клад, обладали немалой сноровкой каменщиков, то ли за прошедшие годы кладка успела слежатся, но работа шла медленно. Под ударами заступов булыжники неохотно сходили со своих мест, их приходилось доставать из ямы голыми руками, сбивая пальцы и ломая ногти об острые края. Казалось, завалу не будет конца. Девушки успели три раза сменится, и раскопали яму более чем на фут вглубь. И наконец, Мария, протянув руку, чтобы вытащить очередной камень, почувствовала на дне что-то новое. Торопливо схватив факел, она заглянула вниз. Между булыжников явственно проглядывала истлевшая мешковина. Не бог весть какое зрелище, в иных обстоятельствах не способное взволновать и самого впечатлительного человека, обрадовало Марию до крайности.
  - Нашла! - радостно пискнула она. Стоявшая рядом Клементина быстро раскидала оставшиеся камни и разрезала ветхую ткань. Под ее руками оказался тускло поблескивающий желтоватый металл, вожделенная добыча и кульминационная точка их похода. Отряд тут же сгрудился вокруг. Все посты были брошены, опасности позабыты. Клементина с торжественным видом, точно мажордом представляющий блюда во время пира, извлекала из мешка золотые предметы и по одному выкладывала их на пол.
  Золотая маска с уродливым плоским носом и глазами-щелочками, перуанской работы. Помятый кубок с затейливым узором. Статуэтка божка с крокодильей головой, острые черты которого сгладило время. Пара браслетов, достаточно широких для щиколотки, украшенных полированной бирюзой... Каждая находка вызывала восторженный вздох. Когда мешок опустел, Клементина обнаружила под ними второй сверток. С натугой подняв его наверх (по прикидкам, он тянул не менее, чем на две арробы) кастиза развернула ткань. Внутри оказались шесть щербатых слитков, видимо та часть добычи, которую предыдущие владельцы успели переплавить.
  Пошарив в яме рукой для верности, Клементина поднялась, довольно разминая спину. Ее спутницы как зачарованные глядели на золото, не в силах вымолвить ни единого слова. Клементина прокашлялась:
  - Капитан, кажется, наше предприятие увенчалось успехом.
  Эта фраза точно разрушила оцепенение. Пещера наполнилась радостными воплями. И разве что иоаннитка смогла сохранить невозмутимость, но видно было, что и она с трудом сдерживает ликование.
  Мария, повиснув на груди у сестры, сжала ее в объятиях:
  - А ты еще сомневалась, помнишь?
  - Прости, не упомню такого, дорогая сестра, - с улыбкой ответила старшая.
  Когда страсти немного улеглись, Эльвира взмахнула рукой, привлекая всеобщее внимание:
  - Что ж, полдела сделано. Осталось донести золото до пиназы и отплыть в обратный путь. Сейчас никакого дележа добычи, все сделаем уже по прибытию в Сан-Фелипе, в присутствии оценщика и нотариуса. Не хочу, чтобы хоть кто-то чувствовал себя обделенной.
  Разложив добычу примерно поровну в шесть крепких кожаных сумок, отряд не мешкая более выступил в обратный путь. Ноша Эльвиры ощутимо оттягивала плечо, но это было приятное ощущение. Тяжесть поклажи осязаемо и недвусмысленно доказывала, что поход закончился успехом. А значит, она все сделала правильно.
  В авангарде снова пошла Анжелика. На этот раз шагали быстрее и увереннее - всем хотелось побыстрее покинуть долину и вновь ступить на знакомую палубу верной 'Зары'. К тому же день подходил к концу. Когда отряд вышел из расселины, солнце уже клонилось к западу, окрашивая мир в рыжеватые цвета, а тени стали глубже и темнее.
  Возможно, именно это и помешало иоаннитке разглядеть угрозу. Стоило ступить наружу, как в нее почти одновременно ударило две стрелы, одна скользнула по кирасе, вторая попала в набедренник. Вслед за ними еще несколько стрел ткнулись в скалу вокруг. Индейцы вернулись, полные желания продолжить битву. В неверном свете заходящего солнца их фигуры в разноцветных накидках еще сильнее походили на призраков.
  Анжелика тотчас выхватила скьявону и с боевым кличем бросилась на врага. Шедшая следом зеленоглазая тоже не стала ожидать особого приглашения, и, скинув с плеча сумку, рванулась в атаку. Впереди несколько полуголых фигур торопливо накладывали новые стрелы на тетиву. Зеленоглазая на бегу нырнула вправо, потом сделала резкий зигзаг влево, сбивая лучникам прицел. Это помогло - выпущенные стрелы просвистели далеко в стороне. На какой-то краткий миг девушка даже пожалела, что у нее нет хотя бы простого щита из кожи. За свою короткую жизнь она успела скрестить клинки с десятками соперников на дуэлях, но никогда ранее зеленоглазая не оказывалась под огнем - до сегодняшнего дня. Это заставляло ее нервничать. На бегу руки фехтовальщицы сами собой легли на эфесы, и она обнажила свои клинки - роперу и дагу. Ощутив знакомый вес оружия, зеленоглазая сразу почувствовала себя увереннее.
   Расстояние, отделявшее ее от соперников, быстро сокращалось. На бегу камешки впивались в тонкую подошву, каблуки заскользили по траве, но девушка сохраняла равновесие. Секундная задержка и очередная стрела наверняка попадет в цель. На тонкий кожаный колет рассчитывать нельзя, он мог бы остановить легкий порез, но обсидиановый наконечник наверняка пробьет его навылет, словно бумагу. Нельзя даже повернуть голову, чтобы узнать, как обстоят дела у остальных.
  Троица дикарей впереди были облачены с стеганые жилеты. Двое, совсем еще молодые парни с наголо бритыми головами, в последний момент отбросили луки и схватили затейливо раскрашенные макуауитли. Третий явно превосходил их статусом, о чем свидетельствовал и возраст, и сложная вязь татуировок, покрывавшая узловатые руки. Он выставил вперед щит с изображением какой-то желтоглазой твари. В другой руке, солнцепоклонник держал одноручный меч, явно выкованный европейцами и сменивший немало владельцев. Обоюдоострое лезвие успело потускнеть, его покрывали видимые зазубрины и наполовину сведенные пятна ржавчины.
  Старший бросил несколько отрывистых фраз и воины начали обходить аристократку с обеих сторон, но пока что держались на расстоянии нескольких шагов.
  - Господа, вам не кажется, что мы несколько отошли от принятой в уважаемом обществе культуры поединков? - спросила фехтовальщица и рассмеялась. Прежде, чем дикари успели окружить ее полностью, она сама бросилась в атаку.
  Целью девушка избрала стоящего по левую руку воина. На то было две причины: индеец часто дышал, что верно указывало на излишнее волнение, и вторая, главная - он подступил примерно на полшага ближе. Аристократка сделала полуоборот, за ним последовал глубокий выпад, метя острием роперы в горло, поверх стеганого воротника.
  Глаза дикаря расширились, теперь уже от неприкрытого ужаса. Он отмахнулся макуауитлем и начал пятиться назад. Замах оказался чрезмерно силен, обсидиановый меч не только отбил острие роперы, но и сам отлетел далеко в сторону, оставив тело открытым. Фехтовальщица сделала молниеносный подшаг и нанесла второй укол, оставив глубокую рану в плече индейца, и тут же выдернула оружие и пируэтом ушла вбок от возможной атаки сзади. И вовремя, второй дикарь уже был рядом и атаковал, запоздало пытаясь защитить товарища.
  Зазубренное стальное лезвие рассекло воздух в каких-то дюймах от лица зеленоглазой. Двумя быстрыми ударами мечник оттеснил ее от раненого воина. Пусть сам меч не выглядел слишком острым, но держащая его рука явно принадлежала опытному воину. Он рубил от локтя, скупо и аккуратно, не размахивая клинком без нужды и не показывая свои намерения раньше времени. Зеленоглазая попыталась отогнать его встречным уколом, но острие роперы ударило в подставленный щит. Без промедления дикарь бросился вперед, сокращая дистанцию, дабы девушка не могла использовать преимущество в длине оружия.
  Зеленоглазая аристократка медленно отступала, изредка парируя дагой и отвечая стремительными контрвыпадами. Приходилось ждать, пока кто-нибудь из ее противников слишком обнаглеет. От нее не укрылось, что раненый, пусть у него из плеча толчками вытекала кровь, пришел в себя и уже пытается зайти сзади. Вместо оброненного макуауитля в здоровой руке он сжимал приличных размеров булыжник.
  - Давайте, давайте! Больше жизни, господа! - подбадривали она противников.
  Улучив момент, она сместилась вправо и встала так, чтобы воин с макуауитлем оказался между ней и мечником. Два солнцепоклонника на секунду замешкались, вожак промедлил с очередной атакой. Предоставившуюся возможность фехтовальщица использовала по-полной. Поднырнув под обсидановое оружие, она оказалась совсем рядом с незащищенным боком дикаря - так близко, что можно было разглядеть комочки налипшей на тело грязи, капельки пота, ощутить резкий запах мужского тела. Пространства для замаха не более фута, слишком тесно для роперы, но вот для даги самый раз. Сжатый в левой руке кинжал прошел между ребер и по рукоятку вошел в тело, под мышку.
  Дикарь издал булькающий звук, и мешком повалился на землю, увлекая за собой аристократку - клинок крепко застрял в теле. Этим не преминул воспользоваться уцелевший противник. Только великолепная реакция спасла зеленоглазую от страшной раны, ржавый клинок лишь едва не задел ее, и с треском распорол кожаный колет и рубашку. Несмотря на невзрачный вид, оружие европейских мастеров оставалось весьма острым.
  Бормоча по нос богохульные ругательства, аристократка снова отпрыгнула в сторону, пытаясь освободившейся рукой извлечь пистолет из-за пояса. Разъяренный гибелью соплеменника вожак атаковал с удвоенной яростью.
  - Колет обошелся мне в десяток реалов, - выдохнула фехтовальщица, наконец, вытащив пистолет, - а где такой достать в Новом Свете?
  Девушка вскинула руку, индеец поднял щит, инстинктивно закрываясь от выстрела. Грохот ударил по ушам и на мгновение скрыл ее противника облаком сизого дыма. Дикарь повалился вперед, на живот, открыв ее взору огромную дыру на затылке - пуля пробила насквозь как щит, так и голову.
  Аристократка усмехнулась и огляделась по сторонам в поисках третьего дикаря. Но последнего противника и след простыл. Она убрала пистолет обратно за пояс и оглядела вновь обретенную прореху на одежде. Рубашка оказалась испорченной, длинный разрез обнажал живот с ямочкой пупка. Аристократка цокнула языком. Подойдя к первой своей жертве, она схватилась за рукоять даги и, упираясь в землю сапогами, дернула на себя. Клинок вышел из тела с хрустом, из раны потекла кровь, тут же заляпав эфес. Нужно было спешить, так как судя по лязгу оружия и настороженным крикам конкистадорок, на поляне еще хватало работы.
  Распрямившись, она краем глаза заметила какое-то движение. Раненый дикарь вынырнул точно из под земли, левая рука его все еще сжимала булыжник. Девушка успела вскинуть дагу и почувствовала только легкий толчок, когда не успевший остановится дикарь буквально сам себя насадил на лезвие. Рука смертельно раненого продолжила взмах и камень опустился на незащищенную голову аристократки.
   Ноги зеленоглазой подкосились, и она осела на траву следом за индейцем. Гаснущее сознание еще уловило далекие отзвуки сражения, а потом пропали и они.
  ...
  Последний дикарь с пробитым горлом упал под ноги Анжелики. Обернувшись, она увидела Эльвиру, та подходила сзади, на ходу вытирая меч пучком сорванной травы. На лице капитана застыло озабоченное выражение.
   - Хороший удар. - заметила Эльвира, указав на поверженного врага.
   - Верно. Но только Господь знает, сколько их было на самом деле, - ответила иоаннитка, окидывая взглядом густые заросли травы.
   - Именно. Поэтому я хочу с вами посоветоваться. Стоит ли нам двигаться дальше? Не пройдет и часа, как начнет темнеть. Стоит ли рисковать, пересекая долину в сумерках?
   Анжелика поглядела на небо. Оранжевые всполохи на западе стремительно темнели. Одновременно терял краски и окружающий мир. С востока, со стороны реки, сгущалась темнота, и уже с трудом можно было различить горные вершины на фоне неба.
  - Нет. Слишком опасно. В этой траве нас перережут поодиночке, не говоря уже о том, что мы можем потерять дорогу и начать ходить кругами.
   - Капитан! - раздался вдруг встревоженный окрик, - беда! Кого-то не хватает.
   Эльвира резко обернулась. Она смогла насчитать четыре фигуры позади нее, но быстро сгустившаяся темнота не позволила толком рассмотреть лица.
  - Кого?
  - Аристократки, - пробормотала Клементина, пытаясь скрыть обеспокоенность за внешним равнодушием.
   - Кто видел ее в последний раз?
   - Я видела, - отозвалась Доминик, - она вышла из пещеры вперед меня. Побежала в атаку прямо за Анжи, бросила сумку с золотом. А потом я не знаю...
  - Эге-ге! Сантьяго! Донья фехтовальщица! - во весь голос закричала Мария. Никто не ответил на выкрики. Эльвира мрачно посмотрела на лежащую у выхода из расселины кожаную сумку, точно она могла дать подсказку о том, где сейчас находится ее хозяйка. Закусив губу, она в сомнении оглядела отряд. С каждым мгновением ситуация становилась все хуже и хуже, и по напряженным взглядам она поняла,что девушки ждут ее решения. Лишь Анжелика сохраняла спокойствие - она прохаживалась, осматривая тела солнцепоклонников, дабы убедится что все они действительно мертвы.
   - Ладно, - выдохнула Эльвира, - как ни горько это признавать, сейчас мы не можем отправляться на поиски.
   - Как же так? - прервала обычно молчаливая кастиза. Голос ее дрожал от напряжения.
   - Именно так. Это чертова долина кишит дикарями. Искать в темноте наобум сейчас слишком рискованно. Если аристократка потерялась, то мы найдем ее завтра. А если она мертва или попала в плен, то мы в любом случае ей никак не поможем. Кто-то не согласен? - Эльвира обвела девушек взглядом.
  Отряд стоял, потупив глаза. Если у кого-то и было другое мнение, то его не осмелились озвучивать.
   - Мы останемся здесь до рассвета. А утром, прежде чем двинуться в обратный путь, мы прочешем долину и отыщем ее - если Господь будет милостив, живой, но если нет, то придадим ее тело земле. А сейчас надо укрыться в пещере, пока дикари не решили атаковать снова.
   Конкистадорки двинулись обратно в расселину. Эльвира, замыкая отряд, подхватила сумку аристократки и в последний раз оглядела поле боя. Сухая поросль скрывала из глаз детали, можно было разглядеть лишь пять неподвижных тел. Здесь лежали те, кому не повезло. Большая часть дикарей поспешила скрыться как только конкистадорки вырвались из-под обстрела и прорвались к лучникам.
   - Клементина, - окликнула капитан, - задержись у входа ненадолго, посмотри вокруг. На случай, если сонцепоклонники отважатся на еще одну атаку.
  - Хорошо, - голос Клементины прозвучал глухо, - тут никто не пройдет.
   Девушка прижалась к стене прохода, пропуская остальных. Эльвира на ходу ободряюще улыбнулась, но кастиза даже не посмотрела в ее сторону. Смуглое лицо полукровки было повернуто на восток.
   Внутри разожгли еще один факел. Неверный свет осветил уставшие лица конкистадорок. Девушки расположились небольшим кружком на земле, сложив сумки с золотом у стены.
   - Друзья, - сказала Эльвира, - сейчас не время падать духом. Для начала я хочу выяснить сколько у нас припасов? Сумки с провиантом на месте?
  - Да, одна у меня, - подняла руку Мария, - вторую несла Клементина.
   Для наглядности она продемонстрировала холщовую сумку.
   - Очень хорошо, сестра. Тогда займись ужином, раздай так, чтобы хватило всем. У нас еще осталась вода?
  Девушки молча закивали. Фляги опустели наполовину, но на ночь этого должно было хватить.
   - Доминик, что с твоей аркебузой?
   - Разбит замок, - покачала головой француженка, - тут не починить.
   Эльвира кивнула:
   - Понятно. Значит бросай ее, а в Сан-Фелиппе купишь новую, - капитан замолчала, собираясь с мыслями, - Ну что же. Вынужденный отдых не входил в наши планы, но как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Одну ночь мы продержимся. А днем эти проклятые язычники уже не смогут устоять перед нами. Так что нам стоит хорошо выспаться, и приступить завтра к делу с новыми силами.
   Капитан выдохнула.
   По правде говоря, ей совершенно не хотелось ночевать в этом месте. Дикари ее мало пугали - у отряда была очень хорошая позиция для обороны. Но эта нелепая задержка раздражала ее. Если бы отряд выдвинулся всего на пару часов раньше, они бы успели засветло. Да и ко всему исчезновение аристократки. Что может быть глупее, чем очертя голову кинуться на индейцев? Кто просил об этом эту дуру? Казалось экспедиция уже достигла успеха, но в последний момент победа выскальзывает из пальцев и Эльвире не остается ничего кроме как ждать утра. Осознание своей беспомощности раздражало ее еще сильнее, и сохранять бесстрастность перед отрядом стоило Эльвире немало сил.
  
  
  
  Глава XIII. Молитвы из склепа.
  
  Эльвира проснулась. Слабый свет, пробивающийся откуда-то издалека, едва вырывал из темноты очертания нависших над головой скальных стен. Черный камень покрывали трещины, он маслянисто поблескивал из-за скопившихся на поверхности капелек утренней росы. Тянуло подвалом и несвежей одеждой.
  Ночевка на полу пещеры не прошла бесследно. Мышцы ныли от неудобной позы, а волосы оказались полны песка даром, что она вчера положила под голову свернутую в рулон бригантину. Эльвира скинула с себя плащ, которым укрывалась всю ночь, и повела затекшими плечами. Вокруг лежали спящие подруги, но спросонья в темноте лиц было не разглядеть.
  - Ты проснулась, сестра? - откуда-то слева вполголоса спросила Мария..
  - Видимо, да. Давно не спишь?
  - Не знаю. Какое-то время... Мне не по себе, живот болит.
  Рядом с Марией зашевелились, а потом недовольно забормотали по-французски. Судя по всему, Доминик чувствовала себя вполне комфортно и не отказалась бы поспать еще.
  - Буди остальных, - Эльвира села, нашарила на полу перевязь с мечом и принялась натягивать сапоги. - Уже рассвело, а значит, нечего здесь задерживаться.
  - Понятно, - отозвалась младшая и тоже начала возиться со снаряжением.
  - И еще проверь фляги. Все, что там осталось, раздели поровну, пусть все попьют. Бросаем всю поклажу здесь, с собой берем только оружие и золото. Кто дежурит, Клементина?
  - Да. Когда начало светать, она сменила донью Анжелику.
  - Хорошо. Пойду ее проведаю и заодно осмотрюсь, - Эльвира справилась с обувью, поднялась на ноги и медленно пошла на свет, тщательно ощупывая дорогу, чтобы не упасть через ненароком подвернувшийся под каблук камень.
  С каждым сделанным шагом мрак отступал. Вскоре Эльвира уверенно шагала по уже хорошо известному ей проходу. Пещера давно осталась позади, и теперь свет просачивался через хилую поросль мескитового кустарника, что затягивала сквозную трещину высоко над головой. Яркое пятно входа виднелось впереди, за ним уже можно было рассмотреть подступы к пещере и кусочек по-утреннему свежего неба. Клементина не показывалась. Эльвира озадаченно замедлила шаг.
  - Э-э-эй! - позвала она, - Клементина!
  Расселина ответила эхом, но сама кастиза и не подумала возникнуть перед ней. Эльвина неуверенно прошла еще несколько шагов и остановилась у входа, оглядывая долину из-под прищуренных век. Чирикали птицы, где-то в траве нагло стрекотал сверчок, но Клементины и след простыл.
  - Клементина!!! - позвала она громче.
  Девушка оглядела пол и и стены пещеры в поисках хотя бы каких-то свидетельств, что кастиза вообще была здесь. Вскоре Эльвира заметила пару бурых пятен на камнях - несомненно, запекшаяся кровь. Рядом она увидела камень с повисшим клоком мха, наполовину содранным, точно за него схватились рукой. Эльвира продолжала осматривать проход, но больше не было никаких следов, ни оброненных вещей, ни лоскутка материи. Она выпрямилась и начала пятиться назад. Рука непроизвольно легла на эфес меча.
  На входе в камеру пещеры Эльвиру уже ждали спутницы, услышавшие ее крик. Напряженные лица и обнаженное оружие давали понять, что ждали они худшего.
  - Клементина пропала, - выдохнула Эльвира, подойдя к ним.
  - Просто исчезла, как так? - Доминик склонила голову, нервно постукивая плоской стороной мачете по бедру.
  - Есть следы крови. И б-больше ничего, - капитан поймала себя на том, что ее голос предательски дрожит, - П-проклятье. Теперь еще и она.
  Эльвира тяжело прислонилась к стене пещеры. Она закрыла глаза и несколько раз вздохнула, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Наступление нового дня слегка развеяло ее вчерашнюю хандру и вернуло ей надежду на благополучный исход. Но теперь, когда еще одна попутчица пропала без вести, страх вернулся с новыми силами.
  - Если нехристи ее прикончили, то почему они не ворвались в пещеру? - снова спросила Доминик.
  Прежде чем Эльвира успела ответить, раздался голос Анжелики:
  - Никакой загадки тут нет. Она же нехристь, вот и ушла к своим, - губы девы-рыцаря исказила жестокая гримаса. - Я всегда говорила, что ей нельзя доверять.
  - А кровь? - хмуро спросила француженка.
  - Следы крови ничего не значат. Дикари часто мажут себя кровью.
  - Ты так говорить, будто довольна таким исходом, Анжи.
  - Я довольна тем, что правда все-таки выплыла наружу. Как бы ее ни пытались скрыть.
  - А... может быть, это тот самый ягуар? - подала голос Мария.
  - Что? - Анжелика резко обернулась.
  - Ягуар. Тот дух огромного ягуара, про которого рассказывала Клементина, помните?
  Мария глазом не успела моргнуть, как перед ней оказалась иоаннитка. Искаженное злобой лицо и покрытый запекшейся кровью доспех производили устрашающее впечатление. Звонкая оплеуха разнеслась по пещере, в глазах у Марии заплясали звездочки от тяжелого удара. Анжелика тяжело дышала:
  - Заткнись! И не смей при мне упоминать об этих поганых суевериях! Ты поняла меня?
  - Д-да, донья Анжелика, - Мария склонила голову. На ее лице расплывалось красное пятно. Перчатка из плотной кожи в нескольких местах разодрала щеку, и ранки стремительно заполнялись кровью.
  - Довольно! - выкрикнула Эльвира. Капитан собрала все остатки своей решимости, дабы пресечь свару в отряде. Она решительным жестом показала Марии отойти.
  - Мне плевать, ягуар ли тут виноват или сам дьявол, но не это сейчас наша проблема. Если Клементина погибла - что ж, такова ее судьба. Но нам надо как-то добраться до 'Зары', - Эльвира оглядела остатки отряда.
  - Конечно, - Анжелика встретилась с ней взглядом, - мы атакуем нехристей и прорвемся к лодке, как и планировали! Разве кого-то одолевают сомнения? И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. А панику в отряде я терпеть не намерена.
  - Хорошо, - Эльвира потерла лоб, стараясь собраться с мыслями, - Анжелика, тогда командуйте. Что-то мне не по себе.
  Иоаннитка удовлетворенно кивнула:
  - Доминик, охраняй проход. Остальные пусть собирают вещи. Мария и Доминик, вы понесете по две сумки с добычей. Я выйду первой, и очищу вам дорогу.
  Через каких-то четверть часа девушки снова двигались по расселине. Первой шла Анжелика, за ней с обнаженным клинком двигалась Эльвира. Мария и Доминик замыкали отряд, у каждой на обоих плечах висело по сумке с золотом. Аркебуза пришла в полную негодность в предыдущей стычке, так что у Доминик остался лишь мачете для ближнего боя.
  Выход все ближе и ближе. Стрекот насекомых наполнял густой и горячий воздух. Но никаких посторонних звуков, указывавших бы на присутствие человека, слышно не было. Еще несколько шагов, и иоаннитка вышла из расселины.
  Горячее марево поднималось над долиной - солнце разыгралось не на шутку. Неубранные трупы дикарей так и застыли на примятой траве в нелепых позах. Только теперь вокруг них с густым жужжанием кружили мухи. Кровь застыла черными пятнами вокруг тел. Анжелика медленно двигалась вперед, на ходу поворачивая голову из стороны в сторону, и осматривала мир из-под поднятого забрала.
  Взмахнув рукой, дева-рыцарь позвала остальных. Отряд покинул пещеру и вышел на открытое пространство. Временно разжалованная из стрелков в носильщики Доминик шагала последней, поминутно поправляя лямку сумы с золотом на плече.
  - Ты уверена, что знаешь, куда идти? - окликнула иоаннитку Эльвира. Ей было стыдно в этом признаться, но после вчерашнего дня она почти полностью потеряла чувство направления. Где сейчас находится 'Зара' капитан представляла самым смутным образом.
  - Да, капитан, - вполголоса ответила Анжелика.
  - Тогда веди нас.
  Отряд осторожно двинулся в путь. После короткого обмена репликами никто больше не произнес ни единого слова. По правде говоря, блюсти скрытность не имело никакого смысла - даже если бы конкистадоркам и удалось сохранить полную бесшумность, на открытом горном лугу их маленький отряд все равно был заметен, как на ладони. И тем не менее, даже отважная Анжелика не ломилась напролом сквозь траву, а вдумчиво выбирала место для каждого шага, стараясь не тревожить без нужды ни единого стебелька.
  Мария первой заметила неладное. Ветер переменил направление и подул в лицо. Девушка потянула носом. Она сразу же почувствовала запах гари, разлитый в горном воздухе, словно горечь в меду. Она посмотрела вперед и увидела тонкие струйки горячего воздуха, выходящие из земли. Гарь и жар выпускали горящие в ямах костры; такие разводят охотники, не желающие выдавать свою стоянку столбом черного дыма. Мария указала на свое открытие компаньонкам, те сразу же помрачнели. Анжелика раздраженно захлопнула забрало, одновременно потянув из ножен верную скьявону. Из-под шлема раздались ее приглушенные ругательства.
  Спустя несколько минут они наткнулись на дикарей. Невидимый дотоле лазутчик выскочил из зарослей травы и побежал прочь, выкрикивая предупреждения. В его голосе чудилась не столько тревога, сколько предвкушение. Отряд замедлил шаг и обнажил оружие, когда им навстречу стали выходить солнцепоклонники.
  Дикари появлялись по одному, по двое или трое - и эти мелкие группы постепенно сливались в толпу, как отдельные камешки делают лавину. Почти никто из них не носил доспехов, только кое-где среди травяных накидок, бурых рубах из волокон агавы и голых бронзовых торсов мелькали пятнистые шкуры воинов-оселотлей. Но на этот раз их было много, много больше, чем вчера. Несколько десятков индейцев, возможно, целая сотня собрались в неровную линию, которая почти перегородила долину пополам. Дикари орали и улюлюкали, подбадривая друг друга в своей отвратительной манере. Все они держали в руках оружие.
  Не дожидаясь команды, Мария выскочила вперед и поравнялась с Анжеликой, одновременно подняв роделу для защиты. И вовремя: лучники спустили тетивы, выпустив в сторону отряда множество стрел. Вокруг засвистели оперенные древки, они били с разных сторон, так что прикрыться от всех не было никакой возможности. Мария склонила колено и прикрыла лицо, подставив под обстрел только щит и морион. Она считала удары. Большинство стрел из первого залпа прошли мимо, одна попала по широкому полю шлема и с шелестом соскользнула вбок, вторая ткнула в левый бок чуть пониже локтя, но не пробила хлопковый жилет. Дикари готовились ко второму залпу.
  Анжелика перенесла залп без всяких проблем. Земля под ногами девы-рыцаря была усеяна переломленными напополам древками стрел, что бессильно тыкались о ее латный доспех. Но долго так продолжаться не могло. В отличие от вчерашнего дня, солнцепоклонники явно не собирались драться с конкистадорками лицом к лицу. Лучники и копьеметатели продолжили опустошать колчаны, на этот раз вразнобой. Анжелика кинулась на ближайшую троицу, но те разбежались в стороны, стоило ей подойти на два десятка шагов.
  - Нас перебьют, если мы остановимся, - закричала Эльвира. - В атаку!
  - В атаку! Сантьяго, Сантьяго! - подхватила клич младшая.
  Мария снова поднялась на ноги и побежала, выставив перед собой роделу. По щиту барабанил смертоносный град. Выпущенный откуда-то сбоку камень ударил по шлему и с визгом отскочил. Удар был так силен, что заставил Марию пошатнуться. Анжелике все-таки удалось догнать одного из застрельщиков, плечом она сбила индейца с ног и пригвоздила к земле уколом скьявоны. В деву-рыцаря полетели копья и тяжелые дротики.
  - Проклятье! - выругалась Анжелика. - Нам надо...
  Ее прервал пронзительный крик. Доминик упала наземь, разом потеряв и мачете, и сумки. Крик француженки оборвался на высокой, срывающей горло ноте. Она корчилась и вслепую тянулась к длинному, футов в пять, древку копья, что секунду назад пробило ее живот.
   Подскочившая Эльвира схватилась за древко обеими руками и одним махом сломала его, оставив в теле только короткий обломок. С помощью сестры она подхватила раненую под руки и потащила назад, к пещере, которую отряд покинул только несколько минут назад. Анжелика прикрывала отход. Вслед отряду сыпались стрелы, дротики и летел издевательский, заливистый смех дикарей.
  ...
  Пещера наполнилась криками боли.
  Лежащая на полу Доминик ругалась и стонала во весь голос. Обломанный кусок дротика торчал из ее живота, точно нелепый флагшток. Анжелика сбросила латные перчатки и грохнулась на колени рядом. Пальцы девы-рыцаря пытались извлечь оставшийся в ране наконечник, и с каждым новым движением Доминик кричала снова, окончательно срывая надсаженное горло. Мария старалась не смотреть на живот, но страшные картины преследовали ее повсюду, куда бы она не повернула голову. Вот темная, как подонки из винной бочки, кровь стекает на песок по через прорехи разорванного колета. Вот Доминик судорожно облизывает разом утратившие цвет, словно бы восковые губы прежде, чем застонать вновь. В ее глазах нет ничего, кроме невыносимой боли. Вот оседает в проходе смертельно раненый солнцепоклонник, единственный, кто бросился за отступающим отрядом в пещеру. Широкоплечий воин сражен Эльвирой, когда протискивался через узкую расселину; сейчас он повис, застряв между скал. Индеец беспомощно уронил голову и тихо скулил. В неверном свете поблескивают вывернутые наружу внутренности.
  Эльвира стояла в нескольких шагах и поигрывала мечом, готовая в любой момент атаковать следующего противника, как только он покажется из расселины.
  Мария беспомощно переводила взгляд с одной картины ада на другую, силясь понять, что ей следует делать. Казалось, старшие товарищи напрочь забыли о ее существовании. Голова кружилась то ли от недостатка воздуха, то ли от пережитых впечатлений, и девушка тяжело опустилась на пол. Одна из сумок с золотом свалилась с ее плеча и раскрылась, содержимое рассыпалось по камням. Девушка равнодушно смотрела на вывалившиеся золотые побрякушки.
  - ...Мария! - какое время спустя грубый окрик вырвал ее из забытья. Младшая поняла, что окрик был далеко не первый.
  - Да? - она подняла взгляд. Дева-рыцарь смотрела на нее в упор и одновременно сдавливала руками пробитый живот француженки. Вдобавок к покрытой засохшей кровью и свежими вмятинами кирасе, наручи ее доспеха теперь щедро покрывал свежий багрянец. Треугольный наконечник из кремня, зазубренный, как акулий зуб, валялся на полу.
  - Снимай свою рубашку, живо!
  - Рубашку? - переспросила Мария. Смысл слов медленно доходил до ее сознания.
  Сильный рывок поставил ее на ноги. Подошедшая сзади Эльвира развернула младшую лицом к себе и начала торопливо расстегивать ее кожаный жилет. Трясущиеся пальцы старшей постоянно соскальзывали и тугая застежка поддавалась с трудом.
   - Живо, живо! - лишь занятые руки мешали иоаннитке отвесить очередную тяжелую оплеуху. Мария медленно начала приходить в себя и помогать сестре с пуговицами. В четыре руки они справились с жилетом, и Эльвира просто-напросто сорвала рубашку с ее плеч. Когда-то белоснежно белую ткань теперь покрывали пятна копоти и грязи. Рубашка представляла собой весьма жалкий наряд, но все еще могла послужить в качестве повязки.
   Эльвира подвела полураздетую Марию к раненой, одновременно складывая рубашку вчетверо. Получившийся сверток прижали к животу Доминик. Та снова застонала.
   - Вот так и держи! - рявкнула иоаннитка Марии, - А я пока найду чем завязать!
   - Х-хорошо.
   Девушка посмотрела на искаженное лицо Доминик. Та давно перестала ругаться и даже стонать. Наемница мелко и тяжело дышала, лоб покрыла испарина. Мария чувствовала, как ткань под пальцами быстро намокает от крови. Чтобы отвлечься она перевела взгляд на сестру. Та возвратилась на прежнее место и теперь стояла с обнаженным мечом наготове. Индеец испустил дух, но его тело, зажатое между каменных стен, осталось сидеть, наполовину перегораживая проход.
   Анжелика перехватила живот наемницы ремнем поверх импровизированного тампона из рубашки. Кровь продолжала сочиться из раны, но уже значительно медленнее.
   - Можешь убрать руки, Мария. Достаточно, - спокойно произнесла она. - Больше мы ничем не сможем помочь.
   Мария кивнула и бессознательно вытерла ладони о штаны, оставив на них темные разводы. Неосознанно она бросила взгляд на безвольное тело подруги. 'Хотя бы кричать перестала', - подумала девушка, - 'ведь это хорошо? Ей уже не так больно?'
   Иоаннитка уже поднялась на ноги и встала рядом со старшей сестрой.
   - Из дикаря вышла неплохая баррикада. Но недостаточная, если прочие решат нас штурмовать. Надо натащить камней. Эльвира, Мария, займитесь этим, я пока послежу за проходом.
   Голос Анжелики звучал как никогда властно и уверенно, точно все вокруг шло ровно так, как она задумывала. Ее решительность побудила сестер к действиям. Ближайшие полчаса они вдвоем перетаскали из пещеры все крупные камни и соорудили из них небольшой вал поперек расселины. Ради экономии материала тело мертвого индейца не стали убирать, и оно послужило фундаментом. Когда вершина каменной насыпи достигла уровня груди, Анжелика приказала им остановиться.
   - Довольно. О выходе мы позаботились, и теперь самое время решить, что делать дальше. Капитан, ваше слово?
   Эльвира потупила взгляд и отвернулась. Ее меч сиротливо стоял в углу. Закончив работу, старшая не позаботилась вернуть его в ножны.
   - Мы... мы не должны здесь оставаться. У нас мало еды, и утром мы выпили последнюю воду. Надо уходить. Но мы не можем бросить ее, - она указала на раненую Доминик.
   - Анжелика, рана серьезная? - продолжила она после паузы.
   - Очень, - кивнула дева-рыцарь. - Даже опытный лекарь с инструментами мало что смог бы сделать. Так что нам остается лишь молить Господа о милосердии... или за упокой ее бессмертной души.
   - А что бы вы сделали? - в вопросе Эльвиры звучала плохо скрытая надежда, что опыт Анжелики подскажет им какой-то чудесный выход из создавшегося положения.
   - Нам надо прорываться. Иного выхода нет, - резко ответила иоаннитка.
   - А что делать с Доминик?
   - Я бы закончила ее страдания. Так было бы легче для всех.
   - Нет! - Мария сама подивилась громкости своего голоса, - Так нельзя! Вдруг... вдруг... - слезы разом потекли по перепачканным щекам Марии, оставляя светлые дорожки. Она села рядом с Доминик, взяв ее за руку.
   Эльвира покачала головой:
   - Сестра права. Как бы там ни было, мы не можем бросить Доминик.
   - И кто же потащит ее в таком случае?
   - Я и потащу, - упрямо ответила Эльвира, - Мария, на твою долю остается золото. Четыре сумки - это немалый вес.
   - Я справлюсь, - младшая через силу улыбнулась, вытирая слезы, - я очень постараюсь.
  - Ведь это безумие, - иоаннитка тряхнула головой. - Мы не смогли пробиться вчетвером, как вы собираетесь сделать это втроем, да еще и с раненой на руках?
  - Нужно дождаться ночи. В темноте нам удастся проскользнуть меж дозорами. Буде на то Божья воля, после отдыха Доминик придет в себя. Да и может случиться так, что дикари устанут нас караулить, - вымученно улыбнулась Эльвира.
   - Beata stultica(блаженная глупость), - пробормотала Анжелика и добавила громче, - я не хочу оспаривать ваше решение, но знайте, что я считаю его глупым и опасным.
  Иоаннитка развернулась на каблуках и отошла к стене пещеры, где принялась соскребать с клинка засохшую кровь. Эльвира тяжело вздохнула и с неприкрытым раздражением посмотрела на Доминик. Мария, все еще сидящая рядом перехватила ее взгляд.
  - Не смей даже думать об этом ужасном предложении. - мрачно произнесла младшая, кивнув головой в сторону девы-рыцаря.
  - Я же сказала, что понесу Доминик. Мы выберемся, я уверена.
  Эльвира попыталась сделать свою улыбку как можно более убедительной, но вышло так себе. Мария кивнула в ответ и опустила покрасневшие глаза.
   В полумраке пещеры время тянулось медленно. Скудный свет со стороны входа не позволял судить о положении солнца. Порой снаружи доносилось пение птиц или свист ветра, но в пещере, словно в склепе, стояла почти абсолютная тишина. Лишь изредка ее нарушал лязг металла или скрип кожи. Доминик затихла, и теперь дышала редко и медленно. Лицо француженки посерело, ее и без того острые скулы проступили еще сильнее. Мария не отходила от раненой ни на шаг.
   Отряд впал в какое-то странное оцепенение, никто не разговаривал, почти не двигался - шок и усталость все-таки делали свое дело. В подобном забытьи мог пройти и час, и десять часов. Эльвира не была уверена, что у нее осталось какое-то ощущение времени. И лишь когда скудный свет, падавший из расселины, начал слабеть, стало понятно, что время все-таки движется, и настал вечер.
  Где-то над головами скрытое от их взглядов за каменной толщей солнце стремительно, как это бывает в тропиках, закатилось за горизонт. Долину поглотил мрак. И если на поверхности вскоре взошла убывающая луна, осветив мир бледным и холодным светом, то обитатели пещеры могли рассчитывать лишь на абсолютный мрак. В распоряжении конкистадорок оставалась лишь пара факелов, и Эльвира решила не тратить их без особой нужды.
  В какой-то момент Эльвира поняла, что не спит. Что-то было не так. Несколько секунд ей потребовалось чтобы сообразить, что же именно ее насторожило.
   Звук.
   Посторонний звук доносился из прохода, точно что-то большое двигалось по расселине, задевая за стены. Потом она услышала, как с баррикады скатилось несколько камней.
   - Враг! В проходе! - Эльвира вскочила на ноги, нащупывая рукоять меча, - кто-нибудь, зажигайте скорее факел!
   - Сейчас! - ответила иоаннитка, - только найду проклятый кремень...
   Старшая нащупала камни завала и встала напротив входа в пещеру, готовая отразить нападение, как только противник преодолеет баррикаду.
   - Не бойся, - из прохода донесся смутно знакомый женский голос, - это я. Я вернулся.
   Голос говорил по-испански, но произносил слова с каким-то странным акцентом. И при этом звучал ужасно знакомо.
   - Кто здесь? - прокричала девушка, стараясь справиться с нахлынувшим ужасом.
  - Я. Твой... твоя подруга.
   Эльвира почувствовала, что волосы шевелятся у нее на затылке. Несомненно, голос принадлежал зеленоглазой аристократке.
   - Это правда ты?
   - Я. Кто же еще?
   Девушка хотела двинуться к баррикаде, но тут за спиной затрещало, и разгоревшийся факел осветил пещеру слабым светом. Впрочем, проход все так же утопал в тени, но света было достаточно, чтобы увидеть силуэт, что неподвижно стоял за баррикадой.
   - Зачем вам огонь? - голос аристократки приобрел немного испуганные нотки.
   Этот нелепый вопрос напугал Эльвиру гораздо больше, чем все, что произошло до этого.
   - Х-хочу убедиться.... ч-что с тобой все в порядке. Анжелика, скорее! - девушка поняла, что у нее зуб на зуб не попадает. Только сейчас она осознала, что стоящая в проходе темная фигура гораздо выше и массивнее, чем пропавшая компаньонка.
   Сзади подступила Анжелика, держа факел в одной руке и обнаженную скьявону в другой. Пламя осветило каменный вал и узкую расселину за ним. Света было достаточно, чтобы разглядеть легионы муравьев, что спешили поживиться внутренностями погребенного под баррикадой дикаря. За баррикадой не было ни души.
   - С кем вы говорили? - Анжелика с сомнением посмотрела на Эльвиру.
   - Там наша аристократка. Была. Я с ней разговаривала.
   - Куда же она делась?
   Эльвира лишь беспомощно пожала плечами.
   - Может быть, вам все приснилось? Я ничего не слышала.
   - Не знаю.
   - Ладно, капитан. Наш завал выглядит неповрежденным. Я подежурю немного, а вы отдохните. Скоро выступать, - Анжелика снова окинула ее оценивающим взглядом.
   - Д-да. Наверно, вы правы, - Эльвира направилась к своему плащу.
  Устраиваясь на песчаном полу, она поняла, что никогда не решится рассказать об увиденном. Но эта сцена вновь и вновь вставала перед ее мысленным взором: в краткий миг, когда иоаннитка поднесла факел к проходу, Эльвира увидела в темноте два огромных кошачьих глаза, размером с блюдце. Сверкнув на краткий миг в свете пламени, они исчезли во мраке. Или же их никогда и не было?
  
  
  
  
  
  Глава XIV. Что скрывает тьма.
  
  Мы сами в этом виноваты.
  Посмотри прямо, и увидишь каменный вал. Его возводили наспех, он слишком широк и недостаточно высок - плохая преграда для любого, кто вздумает пройти по узкому лазу меж скал. Иоаннитка сидит у стены, баюкая обнаженный клинок на коленях, и не спускает глаз со входа. Выражение лица ее остается неизменным на протяжении нескольких часов - так щерится на мир с каменной полки крипты желтый череп давно усопшего человека. Доспех, который дева-рыцарь так и не удосужилась снять, весь заляпан кровью, порыжевшей на дневной жаре. Крест, выведенный белой эмалью, едва виден на груди вороной кирасы. Она молчит. Слова не нужны.
  Посмотри налево, и увидишь лежащую Доминик. Француженка давно утихла и перестала кричать, ибо ее сознание связано с телом уже слишком слабыми нитями. Это хорошо - она не чувствует боли. Рана в животе уродует ее облик, словно трещина, разорвавшая напополам уже покрытый красками холст. Смерть крадет красоту; в последние минуты жизни девушка выглядит жалкой и сломанной куклой, по недосмотру еще не выброшенной на свалку. Сестра, однако, продолжает верить в благополучный исход, она не отходит от раненой и все время держит ее за руку. Последние капли воды из фляг уходят в тряпицу, которой Мария время от времени протирает блеклые губы Доминик.
  Не в силах выносить это зрелище, Эльвира закрывает глаза. Ее тоже мучит жажда, но пуще того - ожидание. Солнце, жестокосердый палач, закатывается за горизонт медленно, будто бы нехотя. Вечер приносит с собой толику прохлады, и движения пересохшего, наполненного каменной пылью, воздуха теперь немного охлаждают горящий лоб. Затем приходит темнота. Она расчетливый вор: крадет зараз понемногу, так что сразу и не заметишь пропажу. Блекнут краски. Размываются контуры. Тени распухают, словно напившиеся чернил клещи. И вот уже ты сидишь во мраке, настолько густом и плотном, что нет никакой разницы, закрыты или открыты веки. Темнота настолько плотная, что мир вокруг пропадает бесследно, и даже собственное тело начинает казаться нереальным, можно пошевелить пальцами перед лицом и не увидеть их вовсе. Пусть так. Эльвира знает, что мрак скрывает от нее: череп над крестом и напуганную девочку возле колыбели со сломанной куклой. Лучше не видеть ничего, чем продолжать смотреть на такое.
  Когда она попыталась заговорить, собственный голос зазвучал скрипуче:
  - Мы сами в этом виноваты. Это наша вина.
  Темнота пошевелилась. Никто не возразил.
  - Мы оставили своих товарищей. Бросили аристократку. Не отправились искать Клементину. Теперь обе наверняка мертвы, растерзаны солнцепоклонниками. Их тела остались без погребения.
  Эльвира облизала губы и закончила:
  - Их души не найдут покоя на небесах. Нас преследуют призраки.
  - Доминик ранил не призрак, - ответила темнота голосом Марии. Эта уловка не обманула Эльвиру: младшая сестра не смогла бы говорить так уверенно.
  - Разве?
  - Призракам не нужно оружие, сестра. Это сделал индеец, человек из плоти и крови.
  - Откуда тебе знать, что его руку не направила злая сила? - возразила Эльвира. Она ощутила раздражение, которое тут же сменилось апатией. Спор требовал напряжения воли, а тратить силы попусту уже не хотелось.
  - Тогда золото проклято, - продолжила она, - оно забрало нашу удачу. Все шло прекрасно, пока мы не достали клад. Должно быть, Господь покинул нас.
  - Мы были бы уже мертвы, будь это правдой, - сказала темнота голосом девы-рыцаря. - Не теряйте веры, капитан. Дочери Кастилии это не к лицу.
  - Я так устала, - призналась Эльвира вслух, не заботясь о том, услышат ее или нет. - Где же перст Его? Почему Он не развеет тучи? Душа моя в смятении. Я оглядываюсь назад и не нахожу утешения. Если не призраки привели нас на край гибели, это сделал груз моих прегрешений. Ведь это я вела отряд.
  - Вы думаете, праведники не умирают? - спросила невидимая Анжелика. - Поверьте мне на слово, смерть забирает всех без разбору, и людей благочестивых, и распутников. Вы не лучше и не хуже прочих солдат, кто когда-либо брал в руки меч.
  - Так значит, Ему все равно? - прошептала Эльвира, ожидая услышать слова утешения.
  Дева-рыцарь долго молчала.
  - Мне нечего Вам сказать, - призналась ее голосом темнота. - Не в моих силах постичь замысел Божий, даже будь у меня рассудительность Соломона и тысяча раз по тысяче лет. Я знаю только, что посланные испытания сделали меня такой, какая я есть.
  - В Ваших словах нет надежды, которую я жажду найти.
  - Вы не нуждаетесь в утешении, - возразила темнота. - Спокойствие невозможно без смирения. А чтобы достичь смирения, Вам следует сначала принять и признать себя во всем своем несовершенстве.
  - Какой в этом смысл? - опустошенная Эльвира закрыла глаза. - Мне известно, что я несовершенна. Я рождена во грехе. На мне лежит вечное проклятие рода людского. Скоро пробьет нужный час, мы попытаемся покинуть пещеру и почти наверняка потерпим неудачу. Дикари убьют нас, неважно будет ли моя душа спокойна или нет.
  - Вы рискуете много большим, чем жизнью земной, - сурово проговорила темнота. - Пусть плоть мою пожрут черви, мне нет до этого дела, ибо она лишь временное пристанище для бессмертной души. Покаяние и чистота помыслов, вот что спасет Вас от геенны огненной.
  - И вновь я спрошу: какой в этом смысл? Когда мера грехов моих окажется на весах, мое ходатайство не примут в расчет. Назначенный судия читает письмена моей души лучше, чем я когда либо смогу. Если мне суждено верить, почему Он не пошлет мне веры? Если сомнения суть грех, почему Он не пошлет мне знамение?
  Темнота гневно зашевелилась, разом нарушив равновесие самой земли. Застучали потревоженные камни. Скрипнуло латное железо, щедро политое кровью. Эльвира явственно представила себе, как череп над крестом скалится в ее сторону, обнажая длинные клыки, изогнутые, как у дикой кошки. С другой стороны поднималась сестра в обличье гневного ангела, а француженка с землистым лицом покойницы захрипела, и простерла в ее сторону обвиняющий перст.
  Эльвира открыла глаза. Слабый, едва видимый свет просачивался со стороны входа. Его хватало, чтобы высветлить три силуэта: один в позе зародыша лежал на полу, два других сидя устроились у стен. Эльвира резко вскочила на ноги, сбрасывая с себя оцепенение дурного сна.
  - Что случилось, сестра? - спросила Мария, встревожено.
  - Пустое, - Эльвира потрясла головой. Вместе с сознанием к ней возвращались ощущения изможденного тела: горечь в пересохшем рту, ломота натруженных мышц.
  - Как Доминик? - спросила она.
  - Не знаю, - ответила Мария и по-детски шмыгнула носом.
  - Я сейчас осмотрю ее, - отозвалась иоаннитка с другой стороны пещеры.
  - Поторопитесь, пожалуйста, донья Анжелика.
  Эльвира нащупала лежащий на полу меч в ножнах, взяла оружие в руки и полезла через баррикаду. Ступать здесь приходилось вслепую, руководствуясь лишь осязанием. Небрежно сложенные камни шатались под каблуком. Приходилось часто останавливаться, чтобы восстановить равновесие и поддержать свободной рукой готовый скатиться булыжник. С опаской девушка вглядывалась в темноту прохода перед собой, готовая встретить атаку от затаившегося противника. В пещере слышалась возня. Анжелика потребовала зажечь огонь; факелы кончились, и тогда дева-рыцарь приказала Марии нарезать тряпок из одеял и распалить их с помощью огнива.
  - Не стоит! - приказала Эльвира. Она уже успела преодолеть оборонительный вал и теперь осторожно следовала через узкий скальный проход. С каждым шагом становилось все светлее. Когда она подняла голову, то увидела половину луны, заглядывающую через трещину высоко над головой.
  Впереди, у входа в пещеру их наверняка поджидали солнцепоклонники. Искать путь наверх было опасной затеей, почти невозможным в темноте. Но он обещал надежду, и Эльвира была готова рискнуть.
  - Сестра, иди сюда! У нас ведь осталась веревка, разве нет?
  - Сейчас, - сестра вскоре подошла, ее огромные глаза сверкали в свете луны.
  - Смотри, - Эльвира показала наверх, - сможешь залезть наверх и скинуть нам веревку? Я пока что посторожу проход.
  Мария оглядела скалу, насколько позволяло освещение.
  - Это всяко лучше чем сидеть сложа руки! Но... - она осеклась, - Как мы поднимем Доминик?
  - Никак, - из глубины пещеры донесся голос иоаннитки, а затем грохот камней рассыпающейся баррикады. Она подошла к сестрам, - Доминик умерла.
  - Вы... вы же не... - у Марии не хватило духу закончить свою мысль.
  - Нет, - сухо ответила Анжелика.
   Эльвира обняла сестру. Та прижалась к ней, с почти забытой за последние годы искренностью.
   - Я пойду, -- пробормотала Мария и улыбнулась через силу, - надо же вас отсюда вытащить.
  ...
   Когда поредевший отряд оказался наверху луна скрылась за облаками, погрузив лес в почти беспросветный мрак. Девушки сидели на заросшем кустарником плоскогорье, отдыхая после подъема. Три сумки с золотом лежали рядом. Анжелика настояла, чтобы доли погибших оставили в пещере - их ждал слишком тяжелый переход, чтобы тащить на себе такой вес.
   - Надо идти, - первой поднялась Анжелика, - во-первых, нам надо найти воду, а во-вторых, не встретиться с солнцепоклонниками на пути к 'Заре'.
  Она описала рукой широкий круг:
  - Так что надо идти в обход. Думаю, это займет у нас не меньше полутора дней.
  Сестры согласились. Эльвира ощутила, что невольно восхищается собранностью иоаннитки. Несмотря на все лишения она была уверенна в себе и всегда знала что делать.
  Девушки медленно двинулись в путь. Анжелика вела отряд, осторожно ступая меж камней и раздвигая ветви кустарника. Зажечь огонь они не решились так что зачастую двигаться приходилось буквально на ощупь.
  Эльвира шла последней, поминутно оглядываясь. Когда дикари разгадают их уловку? Или уже разгадали и сейчас неслышными тенями крадутся рядом о отрядом, выжидая удачный момент?
  Точно в подтверждение ее мыслей за спиной явственно хрустнула ветка.
  - Стойте! У нас кто-то за спиной! - громко прошептала Эльвира.
  Девушки замерли. Эльвира услышала тихий лязг ножен иоаннитки - та обнажила оружие.
  - Вы уходите без меня? - раздался вопрос из темноты. Темнота говорила голосом зеленоглазой аристократки, как и в прошлую ночь.
  Эльвира почувствовала что дрожит. Страх сковал ее разум. Она попятилась и ударилась спиной о Марию, чуть не упав.
  - Кто там? - рядом показалась Анжелика.
  В этот момент луна вышла из за облаков, озарив плоскогорье мертвенным светом. Эльвира увидела, всего в десятке локтей от себя что-то огромное и черное, точно сотканное из темноты. Свет луны отразился в двух желтых глазах. Тех самых, что девушка уже видела вчера ночью.
  Анжелика вскинула меч, готовая отразить атаку. Но темное пятно точно растаяло на свету, превратившись в залегшую между камней тень причудливой формы.
  Иоаннитка осмотрела камни и землю рядом с ними со свой возможной внимательностью. Но их преследователя и след простыл.
  - П-пойдемте скорее, - Эльвира чувствовала, как у нее зуб на зуб не попадает.
  - Вы точно что-то слышали? - спросила сестер Анжелика, когда они снова пошли по плоскогорью.
  - Нет, - покачала головой Мария.
  - А вы что, не видели? Между камней? - Эльвира начала злиться.
  - На мгновение мне что-то показалось. Но это всего лишь тень. Мы все очень устали, - спокойно ответила Анжелика,
  Как мне доказать ей, что опасность реальна? Эльвира сжала кулаки, ощущая свою беспомощность.
  - Пойдемте скорее, - продолжила иоаннитка, - чем дальше от дикарей мы окажемся на рассвете, тем лучше.
  Отряд спускался по косогору, углубляясь во все более густые заросли. Поднялся предутренний туман, гася все звуки леса.
  Эльвира шла, опустив голову, погруженная в свои мысли. Неровный склон требовал максимального внимания, чтобы удержать равновесие.
  За спиной было совершенно тихо. Больше никто их не преследовал. Эльвира была совершенно в этом уверена.
  Мне ведь не могло показаться? Или могло? Или это правда неупокоенные души наших компаньонок? Они хотят выбраться из этого проклятого леса. Я бы на их месте тоже хотела. Быть упокоенной в семейном склепе, да хотя бы просто на освященной земле сельского кладбища, это совсем не то, что остаться в диком лесу на радость жутким зверям. А что мы могли сделать? Прорываться в тот же день, когда пропала аристократка? Может быть...
  Камень выскочил из под каблука Эльвиры, и она еле удержала равновесие на неровном склоне негромко выругавшись.
  Только сейчас, остановившись, она осознала, что вокруг стоит абсолютная тишина. Она давно не слышит шагов идущей впереди Марии или приглушенного лязга доспехов Анжелики. Чем ниже по склону, тем гуще становился туман, скрывая густой подлесок.
  - Ээй! - громко позвала Эльвира.
  Большая птица, громко хлопая крыльями, взлетела откуда-то слева, напуганная ее криком и лес снова погрузился в тишину.
  - Эээй! Кто-нибудь! - крикнула девушка, что есть силы и закашлялась - пересохшее горло саднило.
  Лишь тишина была ей ответом.
  
  
  
  
  
  Глава XV. Homo homini lupus est
  
  Жадно приникнув губами к быстрому ручейку, Эльвира закрыла глаза, испытывая настоящее наслаждение. Вода была абсолютно прозрачная, так что можно было разглядеть мельчайшие камешки на дне и, что еще важнее, прохладная. Видимо, источник, питавший ручей, выходил на поверхность неподалеку.
  Погрузив морион в проточную воду, девушка доверху наполнила свой шлем. Опорожнив его себе на голову, она откинулась на траву и дала отдых измученному телу.
  Эльвира шла весь остаток ночи и к утру оставила заросший склон позади. Теперь вокруг поднимались огромные бугристые деревья, плотно увитые лианами. Где-то в вершинах на разные голоса кричали птицы. Поднимающееся солнце быстро нагревало воздух, прогоняя туман.
  Надо попытаться найти своих спутниц. Одна в этом Богом забытом лесу она точно не выживет. Вот только как?
  Она тяжело поднялась и огляделась по сторонам. Позади возвышался косогор. Поле боя и вход в пещеру остались где-то далеко слева. Все это время Эльвира старалась идти, не сворачивая, но конкистадорка понимала, что вряд ли ей удалось сохранить направление.
  Зеленый полог из ветвей и лиан надежно укрывал от взгляда даже близкие предметы. Мария с Анжеликой могут быть в какой-то сотне шагов от нее, но она никогда их не найдет, если только случайно не набредет своих спутниц.
  Или может быть, они до сих пор ищут ее среди холмов, оставшись далеко позади? Тогда ей стоит вернуться.
  Эльвире захотелось застонать от ощущения беспомощности. Нужно было принять единственно верное решение и сделать это незамедлительно. Пожалуй, продолжить путь к реке станет наилучшим выбором.
  Она посмотрела на поднимающееся солнце, еле видимое среди мешанины ветвей. Сориентироваться по небу будет непросто, но другого выхода у нее нет. Вспоминая путь и объяснения Клементины, она приблизительно прикинула направление и двинулась в путь. Все лучше, чем сидеть и ждать неизвестно чего.
  В конце концов Анжелика наверняка решит продолжать путь к лодке, а Мария последует за ней. Эта мысль придала девушке уверенности. Она шагала вперед, иной раз используя мачете, чтобы расчистить дорогу, и внимательно осматривалась, надеясь встретить хоть какие-то следы своих компаньонок.
  Крики птиц и животных, чья-то возня в опавшей листве, шум листьев высоко над головой - джунгли полнились звуками.
  Но что-то было не так. Сейчас, когда девушка чуть передохнула и утолила жажду, к ней вернулась внимательность и четкость мысли. И, шагая, она слышала легкий шорох, где-то у себя за спиной. И знала, что это не ветер качает листья, и не шуршит полосатая змея. А ночной преследователь снова нашел ее. Он наблюдает за ней. Внимательно и неотрывно, точно кошка, высматривающая полевую мышь в высокой траве, ждущая момента для броска.
  Эльвира резко обернулась... и не увидела за спиной ничего, кроме бесконечного леса. Тот шорох, что она слышала, тоже пропал.
  Девушка постояла, внимательно всматриваясь в мешанину зарослей. Неприятное ощущение пропало. Эльвира медленно пошла вперед, поминутно оглядываясь.
  Теперь ошибки быть не может. Он следит за ней. Он - кто? Тот, с кем она говорила в пещере. Тот, кто в абсолютной тишине утащил кастизу. Тот, кого она видела на склоне ночью. И Анжелика его тоже видела, никаких сомнений. Вот только упрямица не желает верить своим собственным глазам.
  Обладатель ярко-желтых глаз. Огромный Ягуар, о котором говорила Клементина.
  Снова появилось жуткое ощущение взгляда, вперившегося ей в спину. Она шагала все быстрее, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Эльвире казалось, что она слышит где-то за спиной, как он мягко шагает, следуя за ней по пятам. Он мог бы убить ее одним броском, но это слишком скучно.
  Сжимая рукоять меча, Эльвира продиралась сквозь кусты, стряхивая с себя каких-то жуков размером с палец. Раньше эти твари вызвали бы у девушки омерзение, сейчас же она едва их замечала. Наконец она вышла на небольшую поляну, освещенную ярким солнцем.
  - От кабана в засеке меньше шума, чем от Вас! - громкий оклик заставил ее вздрогнуть. В тени крон, на другой стороне поляны, девушка увидела облаченную в доспехи фигуру. Она тяжело привалилась спиной к дереву. Обнаженная скьявонна в одной руке, тяжелый шлем в другой. У ног лежит кожаная сумка с добычей. Волосы на непокрытой голове иоаннитки свалялись от пота и грязи, а лицо было покрыто пылью, но несомненно это была донья Анжелика. Марии нигде видно не было.
  - Он идет за мной! - Эльвира взмахнула рукой и поняла, что голос ее полон ужаса.
  - Он? - нахмурилась Анжелика.
  Эльвира миновала поляну и остановилась рядом с девой-рыцарем, тяжело дыша.
  - Ягуар. Я уверена, - девушка тяжело перевела дух, - Надо бежать. Тот самый, кто приходил к нам в пещеру. Тот, кто был на склоне.
  - А что с Вашей сестрой? - иоаннитка напряженно всматривалась в джунгли, проигнорировав ее замечание, - Я полагала, она с Вами.
  - Она... - Эльвира осеклась, - Она погибла.
  Она солгала быстро, не оставляя себе повода для раздумий. Ведь это наверняка правда. Если Мария тоже потерялась в том тумане, то конечно она не могла выжить. Ее наверняка настигли солнцепоклонники или эта проклятая тварь. Скорее второе.
  - Вот как? Печально, - Анжелика повернулась к Эльвире, чуть наклонив голову и внимательно ее рассматривая.
  'Если мы станем искать ее, то обе погибнем!' Эльвире показалось, что она снова чувствует на себе тяжелый взгляд откуда-то из-за деревьев. Она почувствовала, как отступивший было страх снова настиг ее.
  - Что ее погубило? - добавила иоаннитка невинный вопрос.
  Эльвира отвела глаза.
  'Какого черта она спрашивает об этом? Ей так не терпится искать Марию? Проклятая фанатичка, ты ведь ни во что ее не ставила!'
  - Я не знаю. Я отстала и потеряла и Вас, и Марию. А на рассвете я нашла только ее тело, - осторожно ответила Эльвира.
  - И ее сумка с золотом пропала?
  - Да.
  - Ну что ж. Очевидно, такова Божья воля.
  - Я думаю это был он. Ягуар, - выдохнула Эльвира.
  - Вас тоже охватило это безумие? - иоаннитка сжала тонкие губы, - Теперь и Вы постоянно твердите про это суеверие.
  - Не все столь храбры, как Вы, донья Анжелика, - собрав остатки самообладания, ответила Эльвира, - Но дьявол Вас забери, Вы что, не видите что происходит? Проклятые индейцы ничего не смогли бы, если бы не Ягуар. Вы сами видели его на склоне, но не хотите признать это.
  - Не говорите глупостей.
  - Это от Вас я слышу одни глупости. Надо идти, пока он нас не нагнал.
  - Если это даже простой ягуар, думаете ему будет сложно Вас нагнать? - Анжелика улыбнулась одними губами, - А эта поляна отличное место, чтобы дать бой кому бы то ни было. Ягуар ли это, или, что вполне вероятно, дикари поняли, что добыча ускользнула и вышли на наш след.
  - Вы хотите погубить нас тут, в этих проклятых джунглях! - Эльвира невольно сорвалась на крик.
  - Я хочу расправиться с Вашим преследователем, кто бы он ни был, и спокойно вернуться на 'Зару'. Вы хотя бы представляете себе, насколько тяжело убегать в доспехах? - дева-рыцарь чуть улыбнулась своей шутке, но ее глаза все так же оставались безжизненными.
  - Впрочем... - она смерила немигающим взглядом Эльвиру, - берите сумку.
  Она легонько пнула свою сумку с добычей:
  - Я не буду Вас задерживать.
  - Как вы смеете? Вы обвиняете меня в трусости?
  - Да Вы же сами в ней признались. Берите сумку и идите. Я Вас догоню.
  - А если я откажусь? - Эльвира с вызовом поглядела на иоаннитку.
  Та вздохнула:
  - Тогда, донья Эльвира, я возьму Вас за шкирку и выкину отсюда силой. Уж с Вами-то я точно справлюсь.
  Эльвира вцепилась в рукоять меча. Ее трясло.
  - Вы... бессердечная мразь, - она выплюнула первое пришедшее на ум ругательство.
  Анжелика с интересом поглядела на меч Эльвиры:
  - Хотите попробовать? Я в Вашем распоряжении, - она торжественно подняла скьявонну.
  Эльвира беспомощно опустила руки, еле сдерживая рыдания.
  - Убить друг друга тут... - она закрыла лицо ладонями, - Э-это... безумие.
  - Совершенно верно, поэтому берите сумку и идите. Мы лишь теряем время.
  Анжелика положила не землю шлем и, подняв сумку, повесила ее на свободное плечо Эльвиры. Та не сопротивлялась.
  - Теперь идите, - иоаннитка легонько толкнула ее в грудь, - Или все-таки решили со мной драться?
  Девушка попятилась, под равнодушным взором Анжелики. Иоаннитка потеряла к ней всякий интерес, подняла шлем и вышла на поляну, поигрывая клинком. Солнце яркими бликами заиграло на стали.
  Эльвира продолжала пятиться. Происходящее казалось нереальным, точно нелепый кошмар, от которого она не могла проснуться. Конкистадорке показалось, что она увидела, как кто-то шевелится на другой стороне поляны, откуда она пришла. Несомненно, он долго наблюдал за ними, с удовольствием выжидая. И тут же Эльвира осознала, что Ягуара не сможет поразить ничтожное оружие иоаннитки, будь она в тысячу раз проворнее его. Та лишь ищет себе славной гибели. И если Эльвира замешкается, то тоже погибнет. Она что есть сил, бросилась прочь от поляны. Издалека, как сквозь вату, до нее доносился голос Анжелики, твердивший нараспев какую-то молитву и вторивший ей смех. Смех надменный и звонкий. Без сомнения это был голос зеленоглазой фехтовальщицы.
  
   Эльвира давно уже потеряла хотя бы примерно представление о направлении. Она шла через лес, просто выбирая наименее трудный путь - по возможности обходя густой подлесок и плотные заросли. Но даже так ей приходилось регулярно пускать в ход мачете. Его клинок давно затупился и покрылся выбоинами, но пока еще справлялся со своей работой.
   Главное было двигаться, как можно быстрее. Девушка на сомневалось, что ее преследователя не замедлят ни переплетения лиан, ни цепкие ветви, ни осклизлая от влаги почва, усеянная мертвыми листьями. А так у нее появлялся хоть какой-то шанс.
   Шанс на спасение. Шанс выбраться из этого проклятого леса, обратно в понятный и знакомый мир. Невольно в ее сознании возникло довольное лицо Марии, когда (казалось вечность назад) та ворвалась в комнату старшей сестры... Хватит! Она мотнула головой и ускорила шаг, чтобы физические страдания не давали ей думать о младшей сестре.
   Две тяжелые сумки крест-накрест висели на ее плечах, мучительно натирая лямками тело, даже сквозь толстую ткань бригантины. Но меч, немилосердно бивший Эльвиру по бедру, она сейчас ненавидела гораздо больше.
   Конечно, если Он нагонит Эльвиру, от клинка не будет проку. Девушка не сомневалась в этом ни на секунду. На что могла рассчитывать Анжелика, со своей глупой скьявоной? Безмозглая фанатичка. Ей надо было бежать, а не становиться в красивую позу. Или иоаннитка рассчитывала, что кто-то сложит о ней балладу?
   Эта мысль заставила Эльвиру криво усмехнуться.
   Где-то за спиной с криками взлетела испуганная стая птиц. Ужас захлестнул девушку с новой силой. Он рядом, он идет за ней, в этом не остается никаких сомнений. Где-то там осталась лежать Анжелика, погибшая из-за своих нелепых убеждений.
   Эльвира почти что побежала, выбиваясь из сил. Сумки с золотом били по бокам в те краткие моменты, когда ей удавалось бежать, а не продираться через ветки.
   Он уже близко? Девушка порой оглядывалась, но позади не было ничего, кроме все тех же бесконечных джунглей.
   Тяжело дыша, Эльвира выскочила на берег небольшой речки. Извилистое русло шириной примерно в десять локтей лениво несло темную воду и мелкий мусор.
  Может быть, река собьет эту тварь со следа? И наверняка рано или поздно этот ручеек впадает в большую реку, на берегу которой укрыта 'Зара'. Можно будет вытолкать пиназу, а дальше течение само принесет ее в Сан-Фелиппе. Почему-то Эльвире казалось само собой разумеющимся, что как только она окажется на борту 'Зары', он не сможет причинить ей вред.
  Эта мысль придала девушке новых сил, и она решительно вступила в воду. Русло оказалось неглубоким, вода едва доходила до пояса. Эльвира, как могла, быстро пошла по течению. Идти оказалось гораздо легче, чем через джунгли - не нужно было поминутно пускать в ход мачете.
  Речка часто извивалась, то влево, то вправо, берега становились все менее обрывистыми и более заболоченными. Несомненно, большая река совсем рядом! Подстегиваемая этой мыслью, Эльвира еще проворнее зашагала по руслу. Громкий плеск от ее движений разносился по лесу, пугая птиц.
  Монотонные движения позволили немного успокоиться. Она снова подумала о Марии, и жуткая мысль сама собой выплыла на поверхность сознания, точно гнилая деревяшка на поверхность пруда. Я предала ее.
  Или нет? Может быть, Мария сможет выбраться, ведь Ягуар не сможет быть везде одновременно. Может быть, она уже идет к 'Заре'? А дождется ли она меня, если окажется у лодки раньше? Пугающая простота этой мысли, заставила Эльвиру сжать кулаки. Если я оказалась к ней столь несправедлива, то почему Мария должна быть хоть сколько-то лучше меня? Мы ведь сестры.
  Эльвира застонала и остановилась, закрыв глаза. Постояв немного, ощущая течение воды, скользящей по бедрам, она открыла глаза и, выдохнув, двинулась дальше.
  - Ведь у меня нет ничего, кроме надежды, - пробормотала она вслух, медленно переставляя ноги.
  Усталость начала брать свое, движения конкистадорки замедлились, каждый шаг отдавался болью в измученных мышцах. Снова начала ныть почти зажившая рана на ноге. Но останавливаться было нельзя. Эльвира заставляла себя шагать, не обращая ни на что внимание, тяжело опустив голову. Скоро она доберется до 'Зары!' Все-таки она сможет вернуться!
  Через некоторое время Эльвира поняла, что в воде попадается все больше тины, в речке увеличился слой ила, в котором вязли сапоги. Становилось глубже, порой девушка уходила в воду по грудь. Она подняла глаза и огляделась.
  Джунгли вокруг казались совершенно непроходимыми. В тех редких просветах, где не было буйной растительности, стояла зеленая вода. Огромные папоротники местами торчали буквально из воды. Берега реки, заросшие высокой травой, превратились не более, чем в болотистые кочки.
  Она зашла в болото. Впереди русло окончательно исчезало, под густым слоем ярко-зеленой тины. Может быть, где-то там и была большая река, но через болото она точно никак не пройдет.
  Тяжело вздохнув, Эльвира дошла до еще заметного берега и села на зыбкую поверхность, вытирая вспотевший лоб. Тут она не сможет пройти, а значит...
  Девушка не успела закончить мысль, как услышала явственный плеск. Он доносился с той стороны откуда она пришла. Ловушка! Страх, приглушенный усталостью, казалось отошел куда-то на край сознания, но теперь но вернулся с новой силой.
  Она оцепенело смотрела на реку, ожидая когда там появится преследователь. Деваться было некуда, либо идти глубже в болото, где ее навсегда похоронит мутная бездна либо идти навстречу ему.
  Плюх-плюх. Плюх-плюх.
  Плеск приближался. В нем теперь легко различались шаги. Он шагает неторопливо и размеренно, отлично зная, что Эльвире не убежать.
  Извилистые и плотно заросшие берега пока что скрывали источник звука. Девушке показалось, что время замерло на месте, изматывая ее этим приближающимся ужасом. Она сжимала в руках бесполезный меч и пыталась вспомнить какую-нибудь молитву. Но голова точно опустела, она вспоминала лишь разрозненные строчки, бормоча их без всякой связи.
  Из-за камышей, загребая воду руками, показалась небольшая фигурка. Из груди Эльвиры вырвался тяжелый вздох облегчения. Кожаный жилет, коротко остриженные волосы едва закрывают шею. Тускло поблескивающий морион надвинут низко на глаза. Но это несомненно Мария.
  Сестра, которую она предала. Которая надеялась на нее. Невинная душа, попавшая в этот ад.
  - Сестра! - громко крикнула Эльвира, выходя на середину реки. Она не заметила, как меч с тихим всплеском выпал из руки и погрузился в темную воду.
  Эльвира пошла ей на встречу, тяжело ступая по глубокому илу.
  - Мария! Прости меня! Я не хотела тебя бросать! Я не хотела тебе зла! - девушка чувствовала как слезы текут по щекам.
  Мария остановилась в нескольких шагах от нее, точно в нерешительности, все так же склонив голову. Руки безвольно опущены в воду.
  Она наверняка совершенно выбилась из сил. Но все будет хорошо. Мы найдем 'Зару' и сможем выбраться отсюда. Вдвоем!
  Эльвира преодолела эти несколько шагов, что разделяли их и заключила сестру в объятия. Ее плечи сотрясались от рыданий.
  - В-все... В-все будет хорошо!... Как... как же я рада тебя видеть! - произнесла она сквозь слезы.
  Мария что-то тихо ответила.
  - Что? - переспросила Эльвира, чуть отстраняясь, - с тобой все в порядке?
  - Я тоже рада тебя видеть, - произнесла Мария. Говорила она непривычно, ее голос напоминал довольное урчание большой кошки.
  Мария подняла голову. Взгляды сестер встретились. Карие глаза старшей сестры и ярко-желтые, с крохотной щелью зрачка, глаза младшей сестры.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"