Аннотация: На это произведение автора вдохновило прочтение книги Василия Голованова "Нестор Махно".
Именно той безумно же острой, да и донельзя обильно кровоточащей проблемой донельзя разношерстной российской контрреволюции, сколь неизменно являлось как раз-таки то, что она весьма этак безнадежно, некогда вот явно погрязла в невообразимо въедливой и стародавней имперской коррупции.
И главное, все - это чисто ведь потому, что та ей по самому непосредственному и прямому праву наследования явно досталась именно от той до чего только внезапною и скоропостижною смертью скончавшейся православной монархии.
Однако, даже и мучительно истекая кровью на потеху безлико безжалостных и буквально ко всему в этом мире на редкость отныне осоловело равнодушных обывателей, дух российского старого правопорядка сколь этак долго затем и бился же в судорогах чрезвычайно мучительной предсмертной агонии.
Но было бы при этом никак неверно во всех грехах более чем огульно разом уж сходу так обвинять именно тех бесславных и исключительно нелепых разрушителей всего того, что даже и по запаху своему хоть как-либо осмеливалось смердеть тем уж самым на веки вечные отныне истинно ведь безнадежно треклятым царским режимом.
Раз ничего и близко тут не поделаешь во всем том весьма же невероятно безбрежном разброде явно имелось никак немалое участие именно тех безнадежно оптимистичных идеалистов, которые всецело олицетворяли собою на редкость жаркое пламя донельзя вездесущего преображения всего того ныне существующего общества в некие аляповато-яркие розовые тона.
Сладко дремлющий, но при всем том неистово стремящийся к пробуждению разум явно ведь где-то там, вдали, углядел, те самые изумительно славные сказочные замки доселе и близко никому и неведомого грядущего счастья.
А между тем та самая чудовищно вездесущая революционная действительность, в конце концов, вполне наглядно предстала именно в виде адовой жаровни, а никак не райского жития-бытия безо всяческого более чем недвусмысленно пресловутого самодержавного угнетения.
Поскольку у того крайне-то невежественного, да и при всем том сколь на редкость мозолисто бесхитростного трудового народа более чем уж вскоре затем ведь и нашлись гораздо поболее жестокие, циничные и крайне самодурственно беспечные властители.
И народ эти неучи неутомимо насыщали одной лишь отчаянно неутомимой пропагандой всех уж своих фантастически лживых идей.
И при всем том тем наиболее так истинно главным для них и было чисто уж сходу разом, и обрубить концы, соединяющие массы со всем тем минувшим и былым в чем уж явно ведь всегда так доселе и чувствовалось самое простое и чисто житейское счастье.
А ныне-то довольно многие былые принципы жизни были буквально напрочь в единый миг полностью так до чего явственно снесены, сорваны и растоптаны грубыми сапогами.
И из простого труженика при этом явно сделали именно ту сколь еще бессловесную грубую скотину, которою и впрямь надо будет железной рукой вести под уздцы к некоему тому более чем многозначительно всеобщему счастью.
Да вот заодно и каждого при всем том явно разом уж полагалось именно что сходу клеймить коленным железом, причем не только само тело, но также и всякую многогрешную душу.
Ну а времена тогда настали настолько ведь непредсказуемо дикие, что всякий думающий самостоятельно человек оказался в смертельной опасности коли, он смел, выражать свои мысли достаточно так широко и пространно, а в особенности коли дело каким-то боком вообще вот касалось буквально вездесущей тогда политики.
Да и вообще та донельзя гиблая эпоха всякого помпезного большевизма была уж вся насквозь чудовищно пропитана беспрестанными чистками рядов и суровой идеологической обработкой всего тогдашнего населения.
Причем абсолютно все, что явно возвышалось выше пола, уж само собой разом и требовалось раскатать по нему до самого полнейшего серого усреднения, а если нечто подобное ему попросту вовсе никак не подавалось, то вот тогда его вполне последовательно сходу и требовалось до чего сурово самую твердую рукою разом и искоренить.
Но при всем том никак нельзя само существование данной власти, так ведь открыто и ставить в вину именно тем, кто своей головой мог бы думать разве что лишь только о хлебе насущном.
А впрочем, и впрямь яснее же ясного, что во всем том произошедшим, со всею страной легче вот легкого будет без всякой так тени стеснения обвинить одни как раз те никак не по своей воле восставшие 'серые' и горемычные массы простого народа.
Хотя на самом-то деле на них попросту явно возложили совсем никак неподходящие для них функции, и это крайне пагубно отразилось на судьбе всего мозга нации.
Да и вот еще заодно у кое-кого и впрямь-таки попросту принято вешать всех же собак на прекраснодушных идеалистов, а между тем делать это тоже вот вовсе явно не стоит.
То есть никак уж и близко нельзя попросту сходу бросать до чего глубокую черную тень на мысли и чувства людей, вырвавшихся мыслью далеко уж вперед, совсем позабыв обо всем том, что мир людской живет никак не идеями, а откровенно простецкими принципами самым главным, из которых является 'твое-мое'.
И вполне еще возможно будет заставить массы, ликуя плясать под чью-либо чужую дудку, и они впрямь могут совершенно так сходу размякнуть в сладостном ожидании грядущих лучших времен, но потом все это на редкость вскоре растает именно, что словно сизый дым.
Да и все те вилами по воде писаные сладостные предощущения сущего воплощения розовых снов грядущего, куда скорее лишь явственно сгущали общественную темень, чем хоть как-то лили и лили ласковый свет в души всех тех вовсе совсем никчемных обывателей.
И это именно то донельзя долгое революционное тление вовсе и не могло сколь сходу явно так без конца и края разом уж взвинтить весь тот и без того дикий и шальной народ...
Да только чего тут ни говори, а во всей той одуряюще вездесущей вседозволенности, да и столь предельно откровенном всепоглощающем бесчестии были, конечно, виновны не одни только те прекраснодушные либералы, которые до самых уж зубов и были некогда вооружены донельзя сластолюбивыми
мечтами об истинно наилучшем и бесконечно светлом грядущем...
Нет, вину того чисто уж ныне полностью прежнего жизненного уклада, что на редкость навек явно закостенел во всей своей раз и навсегда всецело устоявшейся обыденности, вовсе-то нельзя до чего этак огульно и безо всякого суда и следствия более чем безапелляционно сбрасывать буквально со всяких счетов.
И это разве что только на тот наиболее первый и более чем ведь случайно кем-либо брошенный взгляд, куда безупречно во всем праведнее будет рассуждать полностью этак явно вот вовсе совершенно иначе, попросту и впрямь разом превратив всю старую власть в белоснежных агнцев, безвинно убитых иудами-большевиками.
А между тем данное чересчур приблизительное и обобщенное представление нисколько и близко не сможет именно что как есть до конца соответствовать той и впрямь доподлинно настоящей и никак непредвзятой исторической правде.
Старый режим был морально слаб, его рвало и влекло в те и впрямь на редкость причудливо самые разные стороны.
И он как-никак, а сколь еще безвольно фактически сходу погряз во всяческих праздных разговорах о некоем невообразимо ином и самом же исключительно так весьма наилучшем дальнейшем грядущем.
Достаточно, мол, сделать так или этак, причем за основу тут неизменно бралась именно та ярчайше же светлая и до чего блестяще вот теоретически верно обоснованная истина...
Ну а затем из нее донельзя наглядно и благодушно вылущивали 'полноценно здравое зерно', и уж совсем не иначе, а только ради того, чтобы со всем лютым пламенем в очах грубо и презрительно впоследствии его разом и сплюнуть в оппонента, в выражениях и эпитетах себя при этом никак не стесняя.
Причем те самые вполне неопровержимо доказанные формулы грядущего общечеловеческого счастья всеми теми переливчатыми и ярко сверкающими искрами, так и сыпались тогда из разговоров в то самое былое время до чего искренне весьма уж беспорочно надуманной жизнью живущих интеллектуально
развитых людей.
Однако при всем том были ведь те напыщенно праздные рассуждения разве что уж чисто наружно на редкость ответственно позолочены, хотя впрочем, и до самой той глубины всецело-то более чем полноценно проникнуты донельзя вязким житейским тысячелетним опытом когда-либо только доселе существовавшего человечества.
Да вот беда так беда данный опыт был сколь многими социальными философами некогда уж изучен разве что весьма этак безупречно во всем схоластически и крайне поверхностно, а заодно и донельзя тенденциозно.
Да и вообще те зачастую даже и непреднамеренно слишком так предвзято мыслящие люди были на редкость деятельно вооружены всеми теми чудовищно же отвлеченными понятиями, в которых главным
было не живая мысль, а всякое, то в дикой оргии и свистопляске молниеносных идей начисто умерщвленное слово.
А кроме того слишком многим левым интеллектуалам и по сей день вполне подчас свойственно находиться именно в том более чем удивительно тяжком плену всего своего неистово же всклокоченного пламенными концепциями, безгранично бравого самосозерцания...
А только лишь в связи с этим они так и светились до чего еще крайне интенсивным и ярким огнем никак уж совсем вовсе ведь неестественно блистательных истин.
Да и вообще они что есть силы, были вовсе так совсем безответственно освобождены от чего вообще только угодно невообразимо же грязного и плоского, что вполне полномасштабно и было теми литыми железными цепями крепко-накрепко более чем сходу разом привязано ко всем, тем низинам истинно реальной, а не той начисто иллюзорной действительности.
Светлое добро, мало будет ласково осязать всеми фибрами души, поскольку его еще и надобно будет сколь должно на деле суметь вполне надежно прикрепить к острым зубьям всеобщего быта, а тот и по сей день так и остается неимоверно скотским и варварским, причем не только у людей донельзя низменных и приземленных.
Но кто-то при всем том все грядущее так ведь и видел только лишь в тех радостно ласкающих душу лучах восходящего солнца, что между тем и сегодня по большей части находится разве что где-то там за некой той донельзя дальней линией горизонта...
То есть, полностью целиком его уж явно никак пока вовсе и не видать, но зато вся та чисто небесная его благость более чем безмерно весьма нежно так греет чьи-то чрезвычайно славные и благородные сердца.
Причем та довольно четкая и яркая картина грядущего всеобщего счастья в так и сияющих очах господ идеалистов была ведь чисто еще заранее соткана из самых мельчайших деталей, а именно чьего-то сколь умудренно выверенного внутри своего я, а только потому и вполне реально будто бы осуществимого в том-то самом ближайшем будущем.
Да только при всем том было оно только лишь некоей той сугубо органической частью истинно уж до чего еще безупречно вот совершенно другого людского быта.
А точно также и во всех их неуемно странствующих мыслях совсем одиноко блуждающих в наиболее отдаленных далях всяких абстрактных рассуждений, неизменно присутствовали и довольно-то многие элементы, куда и впрямь поболее зрелого идейно общественного существования.
И это как раз именно блики сияющего, словно небеса обетованные, чисто уж навеки вечные более чем изумительно наилучшего жития-бытия, куда явнее и четче и давали при всем том ощутить тяжкие оковы всей той будто бы истинно треклятой нынешней современности.
Ну а как раз потому и нашлось некогда вполне предостаточно тех исключительно бравых охотников, что и впрямь возымели желание эти оковы более чем спешно только лишь явно сходу именно так всеми ведь силами попросту начисто разорвать.
А тот как он есть замшело старый, праздной мыслью снизу доверху пропитавшийся мир вовсе никак не был обучен сам за себя до чего неистово хоть сколько-то сплоченно всеми-то силами яростно же бороться.
А в особенности еще и действуя, при этом считай так плечом к плечу, да и, не выставляя при этом совсем никаких донельзя же острых локтей...
И то был именно тот совсем этак постепенно им до чего весьма безрадостно нажитый и чисто так разве что считай ведь житейски приобретенный, а никак не в едином глазу и близко совсем не врожденный его главный порок.
И это как раз потому и была та прежняя крайне ведь совсем до чего нерасторопная жизнь безо всякой тени сомнения более чем бестрепетно сходу и вытеснена илисто мутным потоком всех тех новых житейских веяний.
И уж во всем том, как есть, более чем неизменно была довольно немалая часть весьма этак основательно горькой вины тех самых людей, что совсем ведь неробко тянули лямку самозабвенно житейски умиротворенного существования, а именно тех сколь этак лощенных же представителей среднего и высшего класса российской империи.
Причем нечто подобное некогда происходило уж разве что только ведь именно потому, что вся система той всецело-то прежней дореволюционной жизни считай уж сходу, явно дала вовсе вот необычайно широчайшую трещину.
И это как есть чисто по этой причине и суждено ей было до чего разом, затем ведь и ухнуть именно в ту глубочайше бездонную пропасть сущего кровавого безвременья.
А та чисто дореволюционная светская среда, была донельзя же сказочно величава, и очень даже многое в ней было вполне вот ярко и светло, да и изумительно так по-заправски хорошо...
Да только вот уж в чем была та наиболее страшная беда мира людей, что некогда так и грелись в ласковых лучах более чем вполне тогда достойного просвещения ...
Уж чего тут попишешь, раз питалось тогдашняя интеллигенция, одними теми чисто разве что своими собственными соками и знать при всем том вовсе ведь не желая то самое ей еще от века никак не родное, да и во всем беспросветно темное духом простонародье.
Однако при этом многих культурных и просвещенных людей всячески в полный рост и впрямь чудовищно же тогда угнетало самое бесправное положение всякого абстрактного простого люда, но никак не судьба сугубо отдельных личностей, а разве что всей аморфной серой массы, которую и надобно бы нынче всецело просветить ярким светом наивысших истин.
А впрочем, тогдашняя левая интеллигенция до лютой тоски была попросту так именно влюблена в те самые невообразимо светлые дали сколь наилучшего и совсем этак вовсе иного грядущего.
Да и вообще уж была она, как есть до чего излишне промозгло идейна, но при всем том разве что именно теми чисто чужими и чуждыми мыслями тех самых донельзя далеких от России философов, а если и были люди российского происхождения, проповедовавшие тогда свет и добро...
Ну, так это добро было явно при этом совсем не к добру, поскольку в нем было слишком уж много отъявленного нигилизма и самого откровенного отрицания всех существующих основ.
Да и вообще сущая альтернатива всему тому промозгло уж серо так нынешнему если и предлагалась, то чисто вот схематичная, а жизнь всегда требует сущего прагматизма, а не одних светлых чаяний вовсе так явно абсолютно иного бытия.
И понятное дело, что уж всею мыслью воспарить ввысь, уносясь при этом в царство величавых грез оно, конечно так, и впрямь до чего гораздо приятнее, чем теми самыми нежными своими ручонками так и разгребать огромную кучу всякого зловонного дерьма...
И это чистые руки как символ веры в свою абсолютную непогрешимость и нечестивая ненависть интеллигенции ко всему тому еще от века никак неправому барскому укладу это большому счету и есть те две главные составляющие, приведшие большевиков к власти в России.
И это как раз по этой причине буквально никто и не был хоть сколько-то вполне уж тогда в состоянии справиться со всем тем чудовищным пожаром, что и был вот раздут в России двумя первыми войнами с макушки и до пят чудовищно так кровавого двадцатого века.
И если та отъявленно нелепая японская авантюра разом вот подорвала веру в царя и могучее отечество, то Первая мировая война до чего быстро тогда и наточила тот топор, которым и была впоследствии снесена буйная голова излишне доверчивого (по отношению к союзникам), в единый миг сколь бесславно вот обезглавленного царского самодержавия.
И той наиболее вящей тому первопричиной было, уж, в том числе и то, что та великая война была до самой еще чрезвычайности бессердечно разорительна для всей тогдашней российской экономики.
Да и вообще заеденные вшами людские массы годами гнили непонятно за что в узких щелях окопов.
А уж вполне соответственно сему их вовсе-то и не требовалось хоть к чему-либо раз за разом этак до чего надрывно всею душой кровавым потом, потея всячески так разом и призывать.
Они и сами были более чем сурово готовы ко всему и впрямь исключительно так самому наихудшему из всего того, что только могло на самом-то деле присутствовать в сколь всеобъемлюще всеобщей человеческой природе.
Причем до чего еще посильно заглушить то наиболее темное в людских душах могло бы только лишь то самое более чем простецкое начальное образование, а особенно коли было бы оно при этом начисто уж лишено всякой той на редкость дрянной идеологической составляющей.
Она ведь начисто губит все и вся своими слишком как есть весьма и весьма непомерно широкими для всяких масс рамками.
Причем нечто подобное никак не изобретение злыдней большевиков.
Поскольку та еще царская, самим Господом Богом на трон помазанная власть при любом раскладе более чем неизменно стремилась до самого конца всеми силами только уж, и отстаивать совершенно так вовсе абстрактные общеевропейские интересы.
А нечто подобное и погубило все надежды России на действительно светлое и отнюдь затем никак и близко вовсе вот небольшевистское будущее.
Причем тем основным искривляющим вектором, словно флюгер по ветру повернувшим всю истории России в сторону целого века террора и нищего бесправия...
Да уж всему тут виной было то, что то самое отчаянно страшное и только лишь наиболее первое общемировое побоище до чего явно сходу так раскалило с самых давних пор исподволь подогреваемые левой интеллигенцией лютые народные страсти.
И все это на самом явном фоне того, что та самая идеалистическая убежденность в некоем полностью так незыблемо нерушимом общеевропейском содружестве интересов и амбиций могла существовать разве что в том как есть отъявленно заносчивом воображении некоторых никак совсем недалеких наивысших чинов тогдашней Российской империи.
Этим людям сколь бесподобно уж явно так льстили те до чего возвышенные и напыщенные речи всех тех европейских государственных мужей, что были ныне-то и вознесены на самый гребень общемировой истории.
Однако все те их безупречно замечательные и распрекрасные намерения были вовсе уж пока нисколько так неосуществимы без более-менее полноценной перековки всего того, что долгими веками копилось внутри столь необъятно широкого, словно море общественного сознания.
А к тому же весьма внешне благообразные лидеры европейских цивилизованных государств фактически считай, что в самих себе более чем явно в аккурат и аккумулировали все те наиболее так отрицательные свойства весьма вот плотно окружающего их общества.
Ну а как раз потому и донельзя искусно им в то самое время сколь уж строго так вполне удавалось вот совсем невозмутимо прикрыть сугубо собственнические шкурные интересы, именно тем мишурным блеском всего своего слащаво-высокомерного лицемерия.
То есть для них всегда главным было оставить за собой право командовать парадом в ущерб любому здравому смыслу, если, конечно, рассуждать не только о ближайших исключительно радужных перспективах, а именно обо всем том или ином дальнейшем существовании всего этого до чего многогрешного мира.
Причем дабы он хоть сколько-то сумел на деле переменился к чему-либо вполне конкретному и самому наилучшему, явно ведь и следовало взвешенно и постепенно никак не к спеху соскрести с него давнюю и совсем дрянную позолоту священных принципов, а вместо них неспешно заставить его приобрести принципы сколь благоверно милосердные и общечеловеческие.
То есть та самая разнузданная и воинственная дикость должна была в нем как есть постепенно сгладиться той самой чисто внутренней самодисциплиной и возвышенной культурой.
Да только те западные донельзя дальновидные стратеги явно ведь предпочитают вместо давних и прежних обезьяньих хвостов уж разве что только, и отращивать хвосты птичьи и весьма широко их при этом распускать сколь искусно так и, пряча за их чисто, как есть внешним изяществом всю свою первородную и невообразимо алчную суть.
Однако чтобы нечто подобное и впрямь вполне до конца, верно, понять, надо было иметь голову на плечах и уметь смотреть не только на внешние атрибуты, но и на то, что за ними до чего глубоко сокрыто...
Да только никак не в меру многочисленные в той еще дореволюционной России господа западники вполне естественно воспринимали за чистую монету всякие юркие ужимки той самой яркой и пестрой демагогии, что вдоль и поперек так и лоснилась вящей респектабельностью.
Причем она и вправду подчас была готова всех и вся в один ряд уровнять, но то было одно лишь внешнее и считай разве что совсем карикатурное сглаживание...
А на самом так деле западная цивилизация мнит себя единственной в мире цивилизованной расой.
То есть для довольно многих западных сановников за пределами их территорий и по сей день находятся одни только дикие джунгли...
Ну а людей, которые там от века же обитают, они и по сей день воспринимают только лишь как мелких обезьянок.
Но ярые российские либералы по доброте душевной и чисто той еще слепой наивности всего этого никак и никогда попросту уж и не замечали.
И главное, все это разве что только потому, что весьма ярко кое-кого и по сей день более чем чудовищно же ослепляет весь тот чисто внешний лоск и всякая та донельзя ведь чопорная западная респектабельность.
Да и вообще в условиях той невероятно 'затхлой и бесцветной' дореволюционной жизни кое-кто вполне твердо был до самого конца сколь взвешенно убежден, что стоит уж привить российским реалиям некоторую вовсе-то иную хоть сколько-то цивилизованную суть и как есть до чего только многое самым чудесным образом разом тогда сходу и перемениться.
А в особенности, коли и впрямь еще разом удастся во имя чего-либо подобного сходу так вполне так до чего ведь более чем беспечно вот с радостной песнью на устах нахлобучить простому народу на голову ту самую широкополую шляпу из теоретически верных благих идей и неистово яростных дум.
Однако те призрачно светлые идеалы чудовищно невежественную толпу разве что именно всячески так только лишь донельзя вот ослепляли, а потому и начисто они сходу же лишали народ хоть сколько-то ему исконно свойственного духовного зрения.
То есть всякие те или иные воинственно праздные слова могли разве что только и послужить одним бешеным зовом к великому крушению всех основ всяческой цивилизованности и культуры, но никак не могли они хоть как-либо разом еще поспособствовать действительно вполне полезному развитию общества в какую-либо более-менее праведную и всецело нужную сторону...
Да и вообще от всего того считай, что чисто вот извне бездумно навязанного простонародью донельзя искрометного прозрения ему и впрямь до чего наглядно и довелось более чем всеобъемлюще узреть одни разве что тяжеленные цепи исключительно прискорбного своего повседневного положения...
И ведь явно не могла та донельзя широкая людская масса после всех тех на редкость беззастенчиво сумасбродных излияний, так и источающих яд лютой злобы по поводу всего ее векового бесправия и впрямь явно так затем и не превзойти саму себя в неудержимо безликой же буйности.
Да и как то могло быть иначе, раз ее так и распирала весьма многозначительная гордость, по причине самого же незамедлительного своего до чего верного так полнейшего освобождения от любых и всяческих чисто как есть ныне былых и прежних нравственных ценностей, а также и вообще каких-либо вполне благоверных этических принципов.
Ну а те чертовски же очаровательно светлые мысли о некоем будто бы безупречно так ныне близком и максимально наилучшем переустройстве всего общественного бытия были не более чем безнадежно абстрактной и никак нисколько неудобоваримой 'манной небесной'.
Причем всякий тот еще простой народ, как он ел доселе свой скудный хлеб, так и продолжил он именно его и есть, да еще и главное при большевиках и без того неизменно скромный его обед стал уж, куда разве поболее совсем ведь явно ограничен в каких-либо только хоть сколько-то питательных калориях.
Да и как оно вообще могло быть иначе в те самые отчаянно смутные и до чего беспросветно гиблые, а также и до самой той весьма откровенной непристойности отчаянно голодные революционные годы?
И это именно хлеба при большевиках и стало, куда явно и впрямь значительно меньше, да и вкус его тоже совершенно тогда разом страшно так во многом испортился.
Да и в самом том безумно сгустившемся воздухе того адски же грозного времени на редкость обостренно почувствовалась донельзя пропесоченная демоническим революционным бредом сущая так чисто вот всеобщая обреченность.
Причем речь тут явно шла никак не об одной разве что только царской России.
Однако это как раз именно в ее самых бескрайних пределах и не нашлось какой-либо вполне стоящей сдерживающей силы, что и впрямь смогла бы действительно остановить именно тот безумно страшный потоп лютой нечисти, что сколь быстро превратил цветущий, хотя и прозябающий в дикой архаике край в то самое несусветно гиблое болото.
И вот буквально из-за любого своего крайне неосторожного шага куда-либо в сторону человек до чего еще запросто мог прямо уж с головой, и уйти в ту самую донельзя отвратительно чвакающую трясину.
И, конечно, вполне же необходимо более чем разом так сходу отметить, что и весь западный мир тоже никогда ранее не был сущим образцом истинного человеколюбия и заботы обо всем честном народе.
И это разве что несколько уж затем оно и впрямь еще стало явно этак вовсе хоть как-то иначе, а в начале 20 века рабочие люди в сущей нищете прозябали почти вот везде, считай, что фактически одинаково.
И до каких-либо, тех или иных хоть чего-либо стоящих изменений в этом вопросе некогда было крайне еще пока относительно же далеко.
Да и вообще коли заговорить о том, что могло хоть с какого-то бока в той или иной мере касаться того самого вовсе-то иного расклада вещей, то уж в западной Европе и Америке в те самые времена начала 20 столетия никто не о чем подобном и слыхом пока явно не слыхивал.
То есть, чего именно тут ныне разом еще сходу вполне ведь поделаешь коли в пору того самого донельзя зловещего преддверия двух мировых войн, некая новая тенденция в общественных отношениях лишь едва-едва именно только лишь разве что начала чисто схематически вырисовывать лицо некоего того относительно иного мира.
И всякий тот или иной простой люд на западе тоже явно как есть, вполне ведь ютился в тесноте и ел он точно никак уж не досыта.
То есть в том самом начале 20 века сколь еще многие атрибуты, ставшие затем более чем безупречно обыденной нормой жизни, вовсе-то и не существовали, в той самой весьма и весьма на редкость как есть, уж доселе самой вот что ни на есть простецки обыденной природе вещей.
А впрочем, и сегодня общее положение дел нисколько и близко вовсе так никак явно не переменилось, а в особенности тем считай, что до чего еще безупречно самым кардинальным образом...
Поистине иное общество разве что лишь некогда только-то и предстоит сколь тщательно же создавать тяжким
интеллектуальным трудом многих и многих последующих поколений.
Ну а пока те сколь наглядно совсем иные и всецело непохожие на нынешние реалии бесконечно ведь исключительно пока крайне еще далеки от этого нашего чисто вот житейски приземленного, да и всеми-то своими будничными думами на редкость неизменно от края и до края лишь самим только собой донельзя обремененного дня.
Причем и сегодня, спустя целое столетие, пока и близко не было хоть как-либо стояще осуществлено даже и той самой вовсе-то неполной трети от тех преобразований, которым некогда и должно будет безыскусно разом сходу вполне вот и стать более чем на деле достойным преддверьем безукоризненно иного грядущего бытия.
И сама яркая заря свежих идей вполне может быть чем-то до чего удивительно прекрасным в чьих-либо почти безумно праздных фантазиях.
Да только сама попытка их безнадежно же утопического осуществления на той самой чисто так совсем обыденной житейской практике только лишь отчаянно будоражит и обезображивает лицо всего того ныне существующего общества.
То есть, кому-либо может и удобно о некоем том на редкость славном грядущем, весьма ведь сладко так слегка позевывая раз за разом сходу радостно возмечтать, мысленно при всем том всячески же смакуя его размеренность и неземной яркий свет, да и вообще бестрепетно наслаждаясь всем его чудодейственной тишиной, и покоем.
Да только ничего подобного тому будет уж явно никак не достичь за счет всяческих безумно страстных пожеланий, блаженную суть которых было и близко ведь явно совсем никак не привить общественной жизни без невообразимо долгой возни во всяческой общественной грязи.
А между тем как раз-таки ведь более чем, брезгливо отказываясь от буквально всякого с нею соприкосновения и можно было вполне так создать общество, сплошь уж пропитанное кровью, а также еще и вконец отравленное вовсе-то совсем напрасными надеждами.
Причем чисто теоретическая предтеча для такого общества явно ведь, как есть зародилась где-то уж этак явно далеко на западе, а лишь затем на буквально всеобщее людское горе и перекочевало оно сколь еще донельзя далеко на восток.
Правда и на том весьма откровенно загнивающем многопартийностью западе разве что чуть-чуть немного позже тоже и впрямь явно возникло нечто до чего ужасающе схожее, хотя и обретшее себе почву на том другом, куда значительно поболее подходящем данной местности дерне самого отъявленного национализма.
И кому то считай до конца вовсе и близко не ясно, а именно что уж фашизм - это как раз тот еще дьявольский антипод коммунизма только и обладающий, куда этак совсем откровенно поболее ярко выраженным ликом сущей бесчеловечности.
И сколь яро он весь так и наливался алою кровью, будучи даже и мельком, почти насильно разом уж обращен, к той самой считай, что всецело полностью общей гуманности.
Но все же лик его хотя и был чудовищно изуродован жаждой насилия и убийства, да только как-никак, а будучи подчас искренне обращен к тем, кто был для него всем сердцем своим, он сходу считай, разом терял все те изуверские черты, становясь взглядом вполне здраво подходящим под определение чего-либо искренне человеческого...
То есть, сам по себе нацизм был значительно поменее пропитан самомнением, со всею основательностью основанным на ярком осознании того, что у общества есть лицо и его надо бы беречь, а все остальное задница и ее можно подтирать и подтирать сколько угодно и от нее при этом никак не убудет...
Ну а коммунисты всегда ведь руководствовались именно этим принципом, а потому и жалеть огромные массы народа было вовсе не в их славных принципах.
Да и вообще господа товарищи вполне так готовы были превратить всю эту Землю в довольно-то малообитаемое место, прихватив все оставшиеся в загашнике хорошее лично уж только самим вот себе, а народу оставив одно то разве что донельзя так жалкое подобие пищи...
И тот всепоглощающий ядерный конфликт вполне еще мог бы никак не по божьей воле уж совсем ведь разом действительно как-никак случиться и попросту духу на то у властителей судеб народа вовсе нисколько так явно и не хватило...
И главное, то крайне безумное разрушение, что вполне ведь могло вовсе уж невзначай сходу так и рухнуть с небес, брало свои корни именно от той самой попытки совсем вот вовсе на редкость бестолковой реализации всяческих безумно ярких идей.
Да еще и надо бы как есть до чего откровенно заметить, что уж тем самым наиболее главным зарядом к тем самым попыткам сколь смело преобразовать этот мир неизменно так явно ведь и послужит разве что одна та самая бездумная беспечность и восторженный пламень святой
простоты.
Причем это именно в России умственные упражнения всяческой праздной философии, что совсем этак напрочь были оторваны от каких-либо самых конкретных житейских реалий и оказались вовсе уж никак нездраво вознесены на пьедестал невозмутимо суровой и совершенно непогрешимой истины.
То есть прилизанные культурой западные европейцы разве что до чего этак восторженно всячески вот гордились всеми теми чрезмерно праздными и абстрактными фетишами, но никак при этом не принимали они их за ту самую можно сказать чистую же монету.
Да вот, однако, в России все это выглядело явно вот вовсе на редкость иначе, поскольку любые восторженные идеи принципиально так иного и более светлого грядущего тут уж воспринимались чисто как прометеев огонь, пришедший с самых небес.
А как оно вообще могло быть иначе, коли люди, весьма излюблено изъяснявшиеся напыщенными изысками из разных и всяческих чисто книжных философских истин, были на редкость всеобъемлюще же объяты жарким огнем именно так того самого твердого, как гранит более чем яркого самоубеждения.
А нечто подобное буквально всегда сходу так сколь еще беспардонно гипнотизирует массы, у которых нет, и не может быть вовсе вот никакого аналитического подхода к тем самым сказанным кем-то словам, то есть они могут им только лишь верить или не верить вот и все.
Причем это именно умение втереться в доверие к народу и отличало большевиков от всех прочих тогдашних политических деятелей.
Да и вообще донельзя нечестиво так широко же рассеясь по самой глубинке той еще считай от века объятой темными страстями страны слишком ведь многие ярые демагоги более чем неизменно при этом, как есть внешне были осанисты, кичливы, да и совсем этак невозмутимо заносчивы.
А нечто подобное очень даже неизменно разом и помогает убедить простой и доверчивый народ как есть всеми силами вполне уд и разорвать все те доселе сдерживающие его цепи всяких вообще доселе бывших приличий.
Причем поймать за хвост надежду на некое чрезвычайно лучшее обустройство вселенной это никак не более чем попытка враз добраться до того так и появившегося где-то далеко-далеко на горизонте сладкого миража, когда и впрямь попросту совсем вот бесславно находишься в той еще чрезвычайно знойной пустыне.
И главное может быть, что светлое будущее некогда и впрямь законно наступит, но наступит оно скорее вопреки тем, кто его появление всячески попытался форсировать даже и мысленно палец о палец при этом, не ударяя, дабы на деле очистить этот мир от всей безумной скверны его вполне доселе обыденного дикого прошлого.
Да и вообще взвешенно и верно учитывая те крайне же СКОЛЬ неотчетливо смутные очертания всех тех лишь некогда только затем вот грядущих преобразований, их самое житейски конкретное осуществление непременно уж следовало отложить, считай, что до неких тех как есть вовсе вот других и куда поболее наилучших дней.
Да и само светлое будущее нужно было не только осязать всеми фибрами души, но и найти самые конкретные средства могущие привести к тому, чтобы его основы можно было уложить в виде брусчатки, по которой и пойдет всею толпою народ, который большевики сходу и заставили затем идти вперед по сплошному бездорожью...
И этот путь был сколь уж небывало кровав, и эта сама жизнь оказалась, в конечном итоге, напрочь обезглавлена и вся суть светлых намерений
породила одну лишь разве что вполне этак отменно сытую серость.
И это именно она и стала доподлинным костяком новой власти...
Причем хоть как-либо помешать строить эту почти до прозрачности хилую новую жизнь было совсем же попросту именно некому, а все потому, что тех, кто осмеливался яростно критиковать новые порядки было слишком мало, а кроме того они и были крайне разрознены.
А в особенности тут надо бы еще и учитывать, в том числе и самые повседневные мысли всяческих считай этак немыслимо прожженных в интригах и впрямь-то беспардонно чванливых представителей большевистской политической олигархии.
Они ведь вовсе не были тупыми дураками, а только теми еще воинственными невеждами, а это совсем не одно и то же.
Причем их предшественники точно также никакой той или иной настоящей широкостью мышления точно ведь никак явно не отличались.
Однако это точно вовсе не значит, что их вполне на деле и впрямь-таки следовало разом смести в одночасье, а затем и поставить над обществом неких совершенно других людей.
И все это только потому, что осуществить нечто подобное можно было чисто так сходу всею силою, сдвинув часы эпохи донельзя так резко уж истинно назад во тьму и мрак не столь и давно минувшего средневековья.
И этак оно считай, что само собою выходит, что тех, кто родились уже в настоящей роскоши, можно было заменить лишь на тех, кто туп и глуп и до власти дорвался до чего явно совсем вот вовсе недавно.
Ну а потому и будет он упиваться ею с гораздо же большим наслаждением и ему лишь поменее будут тогда хоть как-то нужны какие-либо заботы о вполне достойном благе народа.
Да и вообще почти всех современной цивилизацией всласть вскормленных политических деятелей только и мучает именно та сколь уж для них весьма и весьма вот совсем нестерпимо прискорбная мысль.
То есть удивительно многим важным политикам попросту никак и поныне не дает покоя сам по себе факт, что вот есть некие те довольно-то обширные территории, что никем из них пока и близко не были заняты под те совсем неотъемлемо важные и нужные им колонии, источники крайне дешевого сырья. Причем как уж об этом не раз упоминалось выше для многих из них того самого местного населения вообще как бы и не существует буквально совсем.
Ну, или явно как-никак, а и вправду уж срочно оно на редкость нуждается именно что во всем том довольно-то веском преображении в этакий, куда и впрямь-то только поболее человеческий и действительно крайне ведь достойнейший облик.
Причем большие люди подобного плана вообще не идут по жизни, а разве что сколь еще вот разом наспех вытаптывают и выжигают себе тропинку в то самое истинно так наилучшее всеобщее грядущее.
Их души раздвоены, потому что все их светлые мысли касаются одних лишь именно так высоких областей души, ну а наиболее низменная сторона их вполне житейских воззрений всецело похуже всего того, что вообще когда-либо и где-либо только могло уж действительно быть, собственно, как-никак, а некогда прежде.
И вот подобные благодетели всего мира сего приниженно и подобострастно (когда им, то было действительно зачем-либо весьма ведь неотъемлемо нужно), до чего неспешно и напыщенно на редкость восторженно вздымая при этом брови, раз за разом общались с теми самыми наивысшими же сановниками той, еще царской, Российской империи.
Да только говорили они и думали принципиально разные вещи.
Их дипломатия, на все долгие века себя, ославив всяческим сколь неуемным мздоимством и крохоборством, со всем тем должным усердием и неуемной отвагой и вправду стремилась вовсе вот неизменно кирпичик за кирпичиком и вправду создать некую единую гегемонию духа на всем евразийском материке.
Причем нет, конечно, все те методы совсем не были связаны с некими вполне устойчивыми ее устремлениями, в конечном итоге явно прийти именно что к некой более чем необычайно зловредной же цели.
Со временем всесильно и радостно добившись полностью так, считай именно своего, эти западноевропейские кланы вовсе-то непритворно разом и собирались ведь считай этак дружно пойти к тому самому исключительно, так чисто уж наилучшему общечеловеческому грядущему.
Ну а той наиболее главной с их точки зрения 'кочкой опоры', на которую им еще и предстояло разом вот, и опереться перед тем, как весьма же неспешно и благостно более чем широко разом и преступить ко всему тому отчаянно доблестному строительству некоего исключительно наилучшего мира...
Нет уж именно тем безупречно верным и самым надежным средством, к чему-либо подобному и должно было вполне этак сходу еще оказаться как раз именно тому до чего совсем вовсе нескромному и чисто так можно сказать хирургическому вмешательству в дела, куда значительно поменее развитых стран.
Причем чему-либо подобному уж и должно было случиться только-то во имя того дабы те самые наиболее наилучшие нормы цивилизации сколь
небрежно и наскоро затем и были привиты всем тем ныне-то существующим людям.
Ну а для всего того сходу и следовало, словно той еще поганой метлою полностью смести с дороги всех тех, кто жил по старинке, безо всяческих прикрас, взирая на ту совсем этак неспешно так и окружающую нас всех всеобщую жизнь.
Причем в чьих-то зорких очах те самые вконец расхристанные российские вельможи уж в особенности где-то там немыслимо так далеко впереди и близко не видели тех более чем многозначительно светлых образов, куда и впрямь поболее удивительно светлого грядущего.
И уж по их и впрямь чванливо и заносчиво чисто европейским воззрениям всякое сознание российской аристократии совсем же безысходно и поныне разве что только, и находилось в том самом для них-то самих во всю эту нынешнюю пору до чего отчаянно затхлом и далеком средневековье.
Причем коли тут чего и можно будет взять на вооружение в качестве вполне ведь на деле стоящей правды, так, то будет разве что нечто ведь явно одно.
А именно в качестве, какого-никакого сколь откровенно кровавого куска истины, что чисто сходу и была со всем тем рваным мясом вырвана из всякого ее контекста тут, пожалуй, разом и сгодиться только лишь одна беззаветная вера российской знати в общеевропейскую порядочность и весьма скромное чье-то до чего только чопорное достоинство.
Причем нечто подобное довольно-то беспочвенно навеяла именно та более чем воинственно вольнодумная эпоха.
Да и всею своею душой эти потомственные аристократы исключительно уж простодушно всегда оставались безупречно так верными разве что всем тем донельзя стародавним идеалам былого рыцарства.
То есть вообще, все то исключительно новое и старое во всей той еще Российской империи просто-напросто совершенно ведь неразделимо сплелось в некий клубок, что никак и нисколько затем вовсе уж не поспособствовало единству нации в то самое неимоверно сложное и как есть на редкость совсем непростое время.
Вся уж та стародавняя держава весьма вот безнадежно тогда разом пропахла совсем вот и впрямь самыми сладострастными ожиданиями какого-либо до чего безупречно так светлого чуда.
И происходило нечто подобное как раз потому, что российская духовная знать при том самом никак и близко не последнем в истории России самодержце более чем уж явно чрезмерно так увлекалась довольно-то совсем несуразной мистикой.
Этой сколь еще тяжкой болезнью было тогда заражено буквально все тогдашнее просвещенное общество.
И дабы одолеть в неравной борьбе всяческий уж вполне обыденный здравый смысл, в ход тогда в виде тяжелой артиллерии и шли все те до чего только бессмысленные инсинуации о том донельзя скором вот избавлении всего народа ото всех так и снедающих его душу бесчисленных бед и самых разнообразных напастей.
Они по чьим-то весьма недалеким, а подчас и диаметрально друг другу во всем противоположным представлениям были всецело свойственны одному лишь тому крайне неприглядно темному прошлому или же донельзя выцветшему во всех его былых красках нынешнему настоящему.
Мистическим и абсолютно непрактическим ожиданием грядущих благих перемен были тогда, считай, уж истинно разом как есть, до конца вот вовсю переполнены исключительно многие думы и сердца бесконечно благодушных и восторженных людей.
И они действительно всею прочувствовано славной душой сколь искренне желали своей стране всего лишь самого светлого и всецело наилучшего, да только именно что, как есть на редкость умозрительно и как-то совсем не в меру благочувственно, да и вообще совсем этак именно вот отстраненно.
И при этом любая безупречно здравая мысль о том вполне до конца взвешенном и благоразумно последовательном налаживании насквозь доселе проржавевших механизмов власти вызывала в них одну лишь вовсе ведь беспрестанную нервную дрожь.
Поскольку до чего еще многими из них всецело овладел чисто тот совсем нелепый и пацифистский дух сурового толстовского непротивления всему тому исступленно и нагло из-за всех тех больших и малых щелей, как есть чисто этак вовсе безостановочно прущего донельзя-то совсем уж первозданного зла.
И вот уж бесчестно лютое и крайне недоброе само лишь собой доверху и пропитанное большевистское начало, всеми силами сколь еще нахраписто разом и оседлало ту слепую стихию, что более чем внезапно и бессмысленно разом вырвалась из самых глубин народной памяти.
Ну а затем и началась же та идейная свистопляска, что совсем безрассудно и начала творить разруху в неисчислимо многих душах людских.
Причем с самого еще начала новых времен так тогда оно и повелось, что всякой осатанелой корысти безбожные преступления или совершение группового насилия над душами и плотью женщин и девушек стало в кумачово красные годы совсем безнадежно обыденной житейской нормой.
Причем все это дикое и чудовищное беззаконие в дни той донельзя искрометно революционной действительности и стало тогда отныне полностью как есть именно делом явственно совсем этак откровенно вовсе вот безнаказанным.
И попросту уж, как есть в те самые чернильно серые революционные будни ранее нисколько и невообразимые нежить и жуть сколь еще неистово и предстали именно в виде совсем вот вовсе на редкость беспристрастно обыденного быта.
Раз в то самое до чего только конкретно вовсе ведь неистовое время сам тогдашний затхлый воздух так и пропах истинно чудовищным трупным запахом сущей же и впрямь более чем безликой общности перед великим и вездесущим террором.
Правда, столь откровенно и наглядно нечто подобное в ту исключительно так ярую революционную эру могло происходить только пока то самое 'черноземное правосудие' не превратилось во вполне правомочный карательный орган, которому вовсе негоже разом уж стало прилюдно казнить без суда и следствия всех кого оно загодя объявляло именно, что вне закона.
Ну а 'освятив' кровью людской верхние этажи во все времена точно той же господской власти именно то промозгло серое и безнадежно во всем тенденциозное революционное правосудие с быстротой молнии совсем безыскусно и перекочевало, затем в те и по сей день небезызвестные чекистские подвалы.
Причем почти никто тогда даже и не попытался по мере всех своих сил действительно как есть посильно вступиться за некие те ныне полностью омертвевшие общечеловеческие ценности, а потому и были они до чего поспешно разом тогда заменены ценностями мнимыми, выраженными исключительно так прянично и агитационно.
Причем наиболее главная проблема всей той нечестивой эпохи, пожалуй, заключалась именно в том, что люди, увидевшие на некоем горизонте какие-то невообразимо далекие и чисто абстрактные светлые дали, и понятия никакого не имели о том, что к ним и близко не стоило сколь неотложно раз за разом и вправду стремиться.
О да, они как-никак и близко не понимали, что из-за всей своей суетливой поспешности, а также и чрезмерно радостного оптимизма им лишь только, в конце концов, и доведется полностью так бездумно до чего сходу разом и превратить весь свой народ в тех немыслимо злосчастных первопроходцев вовсе-то непролазно кровавой топи.
Ну а дабы медленно, но верно отыскать вполне надежную тропу в той чудовищно вязкой и безнадежной, словно сама смерть, трясине никогда ведь заранее никак не предопределенного будущего, непременно бы потребовалось смело взять в руки бразды правления, а не славить и славить нынче-то всецело призрачные достижения некоего того только грядущего разума.
А тот если вообще и сможет прийти в этот черный от копоти мир то разве что исключительно так после отчаянно долгих столетий самого тщательного очищения всей общественной клоаки, а никак не в связи со всем тем отчаянно уж бравым провозглашением всего этого мира отныне вот сущею юдолью добра и света.
Поскольку тот разве что только между тем и является самым на редкость вполне вот естественным продолжением всего того будто бы ныне исключительно так стародавнего средневековья.
Причем никакие те полностью до конца должные выводы сделаны не были, а потому и по сей день довольно многие беспечно добрые люди, и впрямь-таки явно страдают сущей неприязнью ко всякому черному мраку и темени, воспевая при этом светлые дни сколь всеобъемлющего чисто затем вот только грядущего процветания.
Разве что теперь их пыл несколько явно уже поугас.
Ну а в те чрезвычайно распущенные либеральные дореволюционные времена люди того же плана и близко вот никогда не забывали, откровенно превознося замечательные прелести грядущей эпохи, до чего еще откровенно во весь свой голос весьма этак многословно и нараспев яростно поругать сам образ мысли вполне тогда законной царской власти.
И уж люди, исповедующие этакого рода на редкость всеобъемлюще деструктивное критиканство вовсе этак невозмутимо до чего еще радостно самих-то себя при всем том всячески и возвышали, причем как-никак, а до тех чисто седьмых небес. Ну а этим оно сходу так и накликивали ту самую более чем безмерно большую беду и ничем никак совсем неукротимую великую смуту.
Черными тучами на дальнем горизонте вот неспешно тогда назревало то самое мироустройство, что все грехи минувшего ныне могло разве что считай этак сходу ныне только утроить, а то еще и явственно весьма вот удесятерить.
Причем единственной платой за совсем нечаянно и неосторожно кем-либо оброненное слово при всех тех немыслимо, куда этак отныне разве что только, куда поболее суровых реалиях гражданской войны и стала одна та до чего верная и лютая смерть.
Возвращались грозные времена всем небезызвестной Золотой Орды.
И грамотные люди при таких делах ведь естественно, что оказались никому отныне вовсе уж, далее совсем не нужны, то есть стали они полностью так тогда бесполезными, словно именно тот старый и гнилой хлам.
Или, по меньшей мере были они явно так полностью обречены на некую неизбежно лишь затем еще только последующую самую ведь чудовищную перековку и переплавку в плавильной печи всего того новоявленного революционного быта.
А между тем интеллигенция старого закала, несомненно, могла чисто так еще заранее осознать, всю ту как она есть явную необходимость донельзя насущных и вполне незрелых
общественных реформ, а потому и задолго до того нового, снизу доверху переполненного катастрофами века всецело же еще позаботиться об их сколь своевременном и всеблагом проведении.
Но то, однако, была бы разве что та чисто так донельзя вот мерзкая и чисто житейская суета, а это кое-кому было бы совершенно никак вовсе и не к лицу.
Нет, это лишь именно во имя тех до чего призрачных и немыслимо светлых грядущих преобразований самые различные представители интеллигенции часами напролет беспрестанно и глубокомысленно столь еще усердно так промывали все кости того и близко никак не святого самодержавия.
Однако при всем том они явно уж никак попросту и не принимали в расчет, что вся та
невероятно сложная структура общественной жизни от какого-либо чисто так внезапного толчка может лишь попросту довольно-то быстро поменять внешнюю форму, но никак не свое, как есть чисто еще изначальное внутреннее содержание.
Нет, подсознательно они, может, хоть как-то и осознавали самую насущную необходимость чисто же более-менее постепенного перехода на несколько другие европейские рельсы, но сколь многие светлые умы того времени были попросту и не в состоянии вполне объективно воспринимать всю ту безнадежно серую и полностью считай что на редкость безгласную действительность.
Их сознание весьма вот безнадежно захламляли излишне вычурные и чисто книжные сведения и самые разные на редкость откровенно несуразные, да и, как и понятно чисто с потолка взятые сущие благие домыслы.
И этакие бойкие и бравые интеллектуалы никак ведь не видели для самих себя даже и малейшей же возможности принятия на себя каких-либо более-менее прямых обязательств по всякому уж тому или иному представительству простых рабочих и крестьян пред какими-либо органами государственной власти.
Да и вообще им была совершенно чужда сама мысль, что это им, быть может, как раз и доведется на самом деле и вправду начать действительно же сражаться за честь и права честных тружеников отныне именоваться вполне настоящими людьми, дабы никак не были они более живыми приставками к заводским станкам.
Нет, ничего подобного они и в мыслях своих и представить себе вовсе ведь чисто так никак уж совсем не могли.
Поскольку во всей их довольно-то разноликой среде было, как есть более чем незыблемо разом ведь именно так попросту принято, а именно до самого вот жуткого умопомрачения всячески так бояться хоть как-либо испачкать свои белоснежные манжеты, совсем бессмысленно ковыряясь в грязи всяческих общественных дрязг.
Ну а как раз именно потому посреди серых будней, общероссийской политической жизни, их место было разве что возле теплого очага изящной словесности.
А впрочем, свои наиболее так непосредственные профессиональные обязанности все те и близко никак не изнеженные душой интеллигенты подчас выполняли до чего только доблестно и вполне самоотверженно.
Однако при всем том им неизменно казалось абсолютно же бессовестным, бесполезным да и как-никак исключительно неэтичным до чего вот бессмысленно и бестолково ни с того ни сего
отвлекаться на выполнение какой-либо довольно-то отъявленно приземленной общественной деятельности.
Кое-кому это все сколь еще, несомненно, разом вот показалось делом сколь этак явственно никак несуразным и более чем так отвратно аморфным.
Ну а также и было оно в их глазах совсем вот беспросветно всецело так до конца весьма уж весьма отъявленно праздным.
И это вот как есть всерьез само собою касалось исключительно многих как есть только вполне достойных людей, как-никак, а на деле имевших некоторую истинно так полноценную же возможность хоть сколько-то повлиять на те самые совсем вот искрометно в их стране сплошной же мутной пеной так и бурлящие события.
А они и впрямь были буквально во всем чрезвычайно сложны, да и столь до чего неотъемлемо все их далекие отзвуки разом еще так и грозили той как есть чисто так донельзя вовсе неминуемой кровавой развязкой.
Ну, это было уже некогда так только потом...
А до всех тех чудовищно смертоносных событий 1917 года многие люди безнадежно так пребывали именно что в состоянии розового сна, причем даже вот когда и все это началось, они просто подчас явно пребывали в самой твердой уверенности, что все еще само собой скоро сойдет, словно мозоль на вполне здоровой ноге.
А между тем те самые горемычные кирзовые сапоги развитого социализма стерли в кровь ноги сразу так нескольким поколениям и их при этом более чем строго приучили вышагивать по команде сколь еще только разве что строго вперед.
Но все это началось еще с тех, кто мнил, что свет борьбы за лучшую участь народа сделает его значительно крепче и раскрепощеннее...
И это эти люди и впрямь всеми мыслями так и лелеяли тот еще святой пламень борьбы со всем тем исключительно заскорузлым и темным прошлым, так при всем том и прославляя до чего самозабвенно коварный, радикальный либерализм любого рода и толка.
Да только время упоения разрушением всего того старого и крайне обветшалого строя сменились затем унылыми днями острой нехватки всего и вся, а также и крайней же обесцененностью всякой вот далее человеческой жизни.
Ну а как раз потому и был вовсе вот недалек день немыслимо разом, так и раздирающей кое-кому саму душу на части ведь сколь отчаянной и самой так глубочайшей их чисто вот дальнейшей раздвоенности.
Причем произошло нечто подобное именно на пороге событий совсем иного характера, нежели те, которые всю жизнь ласково и весьма твердо уж до чего еще ярко кое-кому рисовало то самое более чем невообразимо восторженное и слащаво чувственное воображение.
НО ПРЕДЧУВСТВИЕ ЛУЧШЕГО БУДУЩЕГО ТАК И ИГРАЛО ТОГДА НА МНОГИХ НАИВНЫХ ЛИЦАХ...
И понятное дело, что в нужный и праведный момент кое-кому попросту ведь до чего еще незамедлительно разом и захотелось чисто так воочию сходу узреть, как это значится, будет, собственно, происходить то истинно долгожданное перетряхивание всего того на редкость вовсе вот осатанело мещанского дореволюционного быта.
Ну а нечто подобное со всею чудовищной неистовостью жажды крови и попахивало всяческими 'светлыми революционными нововведениями', а они и были весьма уж ответственно призваны, совсем дочиста очистить общество от чего угодно безумно старого и исторически замшелого, что в нем только вот ныне еще оставалось от тех самых немыслимо прежних времен.
Однако при всем том те до самого же чертова неприличия разительные перемены более чем так ярко собою напоминали именно то донельзя лицедейское восхождение на престол откровенно злодейской царицы-анархии.
Причем поболее всего в них было как раз от того совсем этак бесцеремонного и поспешного выбивания старых и на редкость основательно запылившихся ковров.
О да, внешне все это тогда явно носило характер изумительно торжественный, нарядный и парадный.
Правда, всем тем до чего еще неумело и надуманно благородным намерениям была тогда именно что как есть, чисто так заранее уготована дорога прямиком в самый тот чисто кромешный же ад.
Да только куда это все было понять тем самым немыслимо бравым идеалистам, которые всю свою жизнь, если вообще чего и желали, так это разве что только и иметь ту самую уж крайне этак еще совсем беспечную возможность бездумно и весело парить в сизых облаках на редкость самодовольного вольнодумства...
Ну а чисто как раз-таки потому и все те весьма напыщенно происходившие тогда события им как есть собственно и показались чем-либо уж совсем так на редкость более чем искрометно так ярко блестящим.