Большому любителю блинчиков -

моему внуку Максиму посвящается.

В помещении, которое скорее походило на какую-нибудь исследовательскую лабораторию по кулинарии, чем на то, что обычно называют кухней, в этот ранний час уже хлопотала темнокожая работница в белой наглаженной униформе. Небольшой, но комфортный и насыщенный электроникой дом в Бингемптоне был собственностью всемирно известной корпорации "Ай-Би-Эм". Давно ставшая международной, она в начале прошлого столетия была основана именно здесь, и здесь же по-прежнему работает много ее предприятий, но штаб-квартира корпорации сейчас располагается в Армонке. Это тоже в штате Нью-Йорк.

Кирилл Владимирович два-три раза в неделю летал туда вертолетом корпорации. Но в основном он был занят здесь, в Бингемптоне, непосредственно на предприятиях, выпускающих различные приборы и устройства для систем обработки и передачи информации. Дома, за океаном его фирма занимается автоматизированными системами управления процессами производства и сейчас налаживает выгодное сотрудничество с "Ай-Би-Эм".

Вышколенная, профессиональная кухарка лет пятидесяти пяти колдовала над напичканной электроникой плитой, желая угодить иностранцу - гостю фирмы, который последнее время здесь жил часто, приезжая по делам из какой-то европейской страны. Она видела здесь многих, но к этому испытывала особое чувство симпатии. По возрасту, наверное, он годился ей в сыновья. Вежливый, доброжелательный, отлично владеющий понятным ей языком, он всегда с благодарностью принимал приготовленную ею пищу, часто во время ужина просил присесть рядом и искренне расспрашивал о ее семье или рассказывал о своей. Наверное, скучал по дому.

Вчера, вернувшись вечером с фирмы уставший, он предупредил, что завтра обед ему готовить не нужно - после раннего завтрака вертолет фирмы доставит его в аэропорт Нью-Йорка, на уик-энд он хочет слетать домой, соскучился по семье, давно не навещал бабушку и не ел ее блинчиков. Что есть блинчики?

Его объяснения были быстро поняты, последовал ее радостный возглас: "It's pancake! I'll cook it for your breakfast tomorrow". Но, как оказалось, его бабушка готовила их по особому, собственному рецепту и он кратко попытался рассказать о нем. И вот сейчас темнокожая женщина в накрахмаленной униформе старательно готовила "grandmother's pancakes".

Последняя пара месяцев для Кирилла Владимировича была особенно утомительной. Он курсировал по воздуху между черноморским побережьем, где жила его семья, и атлантическим, где сейчас сосредоточились бизнес - интересы его фирмы, чаще, чем между домом в прибрежной части родного города и офисом в его центре. Здесь, в Штатах все шло по плану, но это стоило ему хронической усталости и дефицита сна.

Звонок будильника уже достиг своей цели, но глаза еще не хотели открываться. Чтобы не терять драгоценного времени мозги уже включились в работу, но одновременно сохраняли иллюзию продолжения сна. К такому самообману теперь приходилось прибегать довольно часто.

Серое вещество уже закончило уточнять план сегодняшнего дня. Он радовал. Рывком поднявшись, что-то добавил в ежедневник, оставленный с вечера у постели. Душ, свежая рубашка, костюм. Быстро собран небольшой дипломат и поставлен у двери вместе с тем, в котором он всегда носил свой note-book и деловые бумаги. Осталось семь минут на завтрак. Кухня.

Еще до того, как он открыл ее дверь, обоняние уловило легкий запах, напоминающий знакомую пищу. "Мистер Кирилл Владимирович, я старалась, чтобы этот завтрак был похож на блинчики вашей бабушки", - прозвучала английская речь. Ел с удовольствием и, убегая, в благодарность поцеловал ее в щеку, чем немало растрогал не привыкшую за многолетнюю работу кухарку к такой форме благодарности от тех, для кого нанята была здесь работать.

Он был благодарен этой пожилой женщине за желание сделать ему приятное. Завтрак был действительно вкусный, но это были лишь отличные рancakes, а не бабушкины блинчики. Они только отдаленно напоминали тот особенный вкус, который был знаком ему с тех пор, как он помнил себя.

Борт вертолета был прекрасно оборудован электронной оргтехникой, изготовленной на заводах корпорации, поэтому мог выполнять при перелетах все функции рабочего кабинета. Кирилл Владимирович открыл свой note-book и немного пощелкал его клавишами, затем присоединил к нему один из лежащих на столе разъемов и отправил факс в офис корпорации. Снова пощелкал клавишами и уже без разъема послал информацию на e-mail в офис за океаном.

В Нью-Йоркском аэропорту его встретил местный сотрудник корпорации с заказанными авиабилетами и проводил в самолет. Все! Теперь можно расслабиться, времени полета будет вполне достаточно, чтобы хорошо выспаться. Перед тем, как покрыть специальной повязкой глаза, он взглянул в иллюминатор. Самолет уже летел над океаном и всюду, сколько видели глаза, были бескрайние водные просторы.

Он теперь довольно часто видел эту картину и всегда при этом вспоминал бабушкины слова о "безначальном начале и бесконечном конце". Это было когда-то одной из их тем. Еще с подросткового возраста он любил с ней поговорить на философские (и не только) темы. Когда они виделись в прошлый раз, она попросила его непременно найти время и зайти в Метрополитен - музей и, хорошо бы, в Музей современного искусства тоже. Потом по возможности они как-нибудь вместе обсудят впечатления.

"Это же совсем рядом с Бингемптоном, в Нью-Йорке. Один - на Пятой авеню, второй тоже в районе Манхэттена. Смотри, Кирюшенька, Пятая авеню и пересечение, кажется, с 80-й стрит - это расположение Метрополитен - музея...", - она, сидя перед компьютером, ставила отметки в электронной карте. Эту последнюю модель ноут-бука он привез ей в подарок, после того, как начал сотрудничать с "Ай-Би-Эм". В нем были инсталлированы подробные карты тех мест, где он сейчас часто бывал. Можно было найти даже дом, где сегодня кухарка угощала его "бабушкиными блинчиками".

Конечно же, он и в этот раз не успел побывать в этих интересных бабушке местах. Ей самой тоже не повезло с этим, но теоретически она знала эти и многие другие достопримечательности, связанные с искусством, достаточно неплохо, настолько, что могла практически на равных разговаривать с теми, для кого посещение такого места было свершившимся фактом.

Когда-то искусство было ее профессией, но недолго. Какие-то личные жизненные события заставили ее зарабатывать себе на жизнь другим делом и надолго забыть то, что так любила. Позже она стала заниматься писательством и, кстати, первую свою книгу издала с посвящением ему, Кирюше. До сих пор один экземпляр из тиража каждой новой книги традиционно дарится ему. С мыслью о том, что обязательно забежит к ней в этот свой приезд, Кирилл Владимирович мягко и с удовольствием выпал из реальности.

Стюардесса подняла и положила в карман кресла повязку для глаз, упавшую из рук заснувшего пассажира и бывшую ему уже не нужной. В иллюминаторе синела не меняющаяся заставка, олицетворение то ли безначальной бесконечности, то ли бесконечной безначальности. Пребывая сейчас, наверное, в какой-то из них, Кирилл Владимирович ходил по залам Метрополитен - музея и очень сожалел, что рядом с ним нет бабушки.

Ее восторг трудно было бы сейчас представить. Более двух миллионов единиц хранения! А как представлено здесь, в заокеанской дали искусство матушки-Европы! В середине 20-го века, когда многие европейские музеи переживали финансовые трудности после Второй мировой войны, Метрополитен приобрел у них множество экспонатов. Батюшки, как обширна здесь коллекция французского искусства: Ватто, Делакруа, Пуссен; а какие испанские имена: Эль Греко, Веласкес, Гойя!

В одном из помещений ему навстречу направилась достаточно пожилая женщина в официальном строгом костюме. Кирилл Владимирович успел полюбоваться неплохо сохранившейся для такого возраста стройностью фигуры, четкостью походки и наглаженной белой блузой с упругим стоячим воротом, в обрамлении которого ему сдержанно улыбалось лицо... его бабушки. Вопрос о том, как она здесь очутилась, от неожиданности застрял в горле.

Она заговорила на английском, представилась уполномоченным представителем музея и далее Кирилл Владимирович с изумлением услышал: "Я пригласила Вас как известного специалиста в области автоматизации систем переработки и хранения информации, - взяла его под руку и мягко повела далее мимо импрессионистов и Родена, - дело в том, что наш музей получил огромные средства - наследство, оставленное известным владельцем паровозных заводов господином Джекобом С. Роджерсом. Теперь наши финансовые возможности позволяют изменить политику приобретения экспонатов, но, главное, привлекать к формированию фондов крупнейших специалистов".

Кирилл Владимирович сдерживал себя, чтобы не встряхнуть бабушку за плечи и не крикнуть: "Бабуля! Это же я, Кирюша! Кончай меня разыгрывать, сдаюсь, 1: 0 в твою пользу", но ее английский спич, сопровождаемый невозмутимо обаятельной улыбкой продолжался. Она говорила о том, что невероятно разросшиеся фонды требуют самой современной автоматизированной системы хранения информации и музей предлагает ему серьезный заказ - помочь в решении этой проблемы.

Оправившись от шока и отметив высокий класс розыгрыша, он решил включиться в игру. Наверное, это единственно достойный способ не быть в ней разбитым в пух и прах. Он стал что-то отвечать, подбирая слова в масть и с юмором, что она всегда очень ценила. Играть на чужом поле всегда трудно, но возможно. Наверняка потом она отметит его активную манеру и скажет: "Молодец, мой мальчик! Ты был тоже на высоте. Так и быть, с меня большая порция блинчиков".

Она выглядела свежей, помолодевшей какой-то. Интересно, как ей, пребывающей в таком серьезном возрасте, это удалось после столь утомительного перелета через океан? Он недоумевал. А каблук официальных лодочек! Сантиметров семь, как минимум! Сойти с каблука в обуви еще лет двадцать назад ее заставили какие-то проблемы в суставах стопы. Неужели терпит? Пора заканчивать...

"Не стану больше отнимать Ваше время, я очень рада, что в целом у Вас, Кирилл Владимирович, позитивное восприятие нашего предложения. Завтра в офис Вам пришлют по e-mail копии бумаг с подробностями, изучите их, пожалуйста. Ждем Вашего положительного ответа, - она попрощалась и пружинящей походкой пошла прочь, - Счастливого уик-энда на родине", - обернувшись, добавила уже на ходу с плохо скрываемой лукавинкой в улыбке. "Сейчас расколется окончательно, - подумал он, - Наконец!".

Безначальная бесконечность отпускала не сразу. Музей вдруг слегка стало потряхивать. Землетрясение?.. Бабушка продолжала идти от него. Он бросился за ней. Скорее вывести ее на улицу. Но ноги не двигались, а тело оказалось пристегнутым... к какому-то креслу...

"Еще раз желаю всем счастливого уик-энда, мы приземлились в аэропорту...". Что это было? Всего лишь сон?.. Это несколько разочаровало, но когда до сознания дошло в каком именно аэропорту они приземлились, крылья за спиной выросли снова. Дома!..

Тут же зазвонил мобильный телефон. Это жена. "Мы с малышами в аэропорту, папа и мама тоже здесь". Объятия, поцелуи, слезы, родной детский запах и радостное щебетанье голосков похожих как две капли воды двухлетних мальчишек-близнецов. "Едем вначале все к нам, сынок, - обнимая его, говорила мама, - там уже накрывается стол. После него так хорошо будет спуститься вниз к морю и искупаться. Ты ведь соскучился по домашнему морю и нашей уютной улице? Бабушка стала без удовольствия переносить колеса и ждет нас тоже там".

Когда семейный праздник немного улегся и все насытились и едой, и первыми впечатлениями, Кирилл присел около бабушки. Она все это время сидела в удобном кресле, больше слушала, чем говорила и с гордостью посматривала то на детей - так она называла дочку с зятем, то на внуков - здесь был и младший брат Кирюши Илюша с женой, то на правнуков - Кирюшиных близнецов. Казалось, она, как обычно, раскладывала по уголкам памяти отдельные ситуации, слова, мысли, чтобы потом в очередной ее новой книге что-то из этих запасников всплыло в обобщенной, но вполне узнаваемой участниками событий форме.

"Бабуля! Ты знаешь, я опять не успел...", - хотел было покаяться Кирилл, но она его остановила: "Я знаю..., не страшно. После великодушного поступка мистера Роджерса Метрополитен - музей давно разрешил многие свои проблемы. Я хочу лишь, дорогой мой, чтобы их было как можно меньше у тебя. Понимаешь, это не о деньгах..., - заглянула в его глаза, чтобы убедиться во взаимопонимании и продолжила, - здесь не важна конкретность. Метрополитен или любое другое место такого уровня... на них нужно отвлекаться от затягивающей в себя ежедневности. Там сконцентрированы, воплощенные в предметах искусства, мысли о главном, вечном, непреходящем. Понимаешь о чем я?".

Он понимал и был согласен с ней в том, что главные мысли каждой эпохи реализуются не в каких-либо важных видах деятельности и даже не в науке, а в искусстве. Эти мысли нужно периодически чувствовать, чтобы не сбиться с главного в себе самом. Сорванцы подбежали, посланные мамой из кухни спросить: "Кофе или чай?". Кирилл решил, что расскажет ей про свой сон не сейчас, завтра... у нее... за блинчиками. Сон - этот, кажется, не только об искусстве...

Бабуля отпила из чашки глоток зеленого чая: "Как-нибудь, дорогой, ты все же оторвись от дел, походи по этим залам, подыши их воздухом, побудь рядом даже с теми вещами, которые ты много раз рассматривал в альбомах. Это другое. Обрати внимание на французские залы прошлого и предшествующего ему веков периода общего перелома в искусстве. Импрессионисты, Роден... - трудно было поверить, что говорит никогда не бывавший в этих залах человек, а еще больше в то, что в самолете был только сон. - Ну, хватит об этом. Отдыхай сегодня, мой мальчик. Жду тебя завтра. Ты был на высоте, с меня большая порция блинчиков".

Кирилл заглянул в ее глаза. В них светилась такая же лукавинка, которую он видел в финале сна. Как будто прочтя его мысли, она ласково добавила: "Завтра поговорим... Счастливого уик-энда на родине, дорогой!".

Григорян Елена

07/2009