В моей ладони цепочка с небольшим необычным крестом. Все четыре его луча украшены сдержанным орнаментом и, расширяясь к краям, заканчиваются парой завитков. Очень похож на кресты, высеченные на каменных глыбах, которые называют в тех, изобилующих камнем местах, хач-кар (камень-крест). Вещь эта была мне подарена. На оборотной стороне на армянском языке написано имя Гарегин. Это официальное имя католикоса всех армян - верховного патриарха Армянской церкви, одной из ветвей христианства, стоящей в одном ряду с православием, католичеством, протестантизмом и прочими его течениями.

Из получаемых в нашей жизни подарков бывают необычные, особо ценные своей значимостью для человека, т.е. имеющие духовную, моральную, психологическую и другие нематериальные ценности. Такие подарки имеют воплощение в нашем земном мире в виде какой-нибудь осязаемой маленькой вещицы, являющейся только своеобразным материальным знаком этого подарка. Таких подарков у меня два. Оба от священников. Первый подарок - многочасовая беседа с настоятелем православного храма, только что принятым на попечение святым отцом и возрождавшим его после советского "перепрофилирования". После беседы я получила от настоятеля крошечную картонную иконку с ликом святой моего имени, которая позже не однажды возвращала меня к важным размышлениям на темы той беседы. А здесь пойдет речь о втором таком подарке.

Ранняя весна. Эчмиадзин. На залитой солнцем площади перед главным для армян всего мира храмом было людно. Это первая весна после памятной и страшной декабрьской трагедии, когда мощные подземные толчки здесь для одних поставили точку, а для других разделили жизнь на до... и после... Первое тепло, первые зеленые ростки и первые ростки преодоления еще одной раны этого народа. Многие здесь впервые. Я тоже. Если попытаться не замечать множество сувенирных будочек и торговых столиков, то тогда, помимо восприятия храмового комплекса как архитектурной достопримечательности, можно попытаться ощутить более важную его ценность - духовную. Это, воплощенная в камне, душа и судьба армянского народа.

Мне приходилось видеть культовую архитектуру разных религий: исламские мечети, еврейские синагоги, католические костелы, лютеранские кирхи и, конечно же, наши православные церкви. Но этот собор поразил тогда меня какой-то суровой, несколько мрачноватой и тяжеловесной величественностью. Это впечатление усиливалось тем, что отойти дальше и обозреть его фасадную сторону с большего расстояния, равно как и тыльную с обеими боковыми, было невозможно. Практически перед самым его фасадом располагается закрытая резиденция католикоса, в ажурные литые ворота которой упирается спина смотрящего, если пытаться изменить ракурс обозрения собора. Такая крутая перспектива обозрения визуально делает храм особенно огромным и величественным, а потемневший от времени камень придает его экстерьеру таинственную мрачность.

Интерьер также суров и сдержан в сравнении с более жизнерадостным убранством православных храмов, расцвеченных пробивающимися сквозь витражи лучами света. Возможно, в этих архитектурных особенностях заключается своеобразная аналогия с тяжелой и во многом трагической историей армянского народа, который на определенных этапах своего развития был вынужден выработать что-то вроде стратегии поведения, связанной с выживанием нации. Она с веками закрепилась на подсознательном или даже, может быть, на генетическом уровне. Но сейчас, на мой взгляд, ее реализация может приводить к определенным жизненным конфликтам отдельных представителей нации.

Но вот, наконец, за ажурными воротами закончены все необходимые формальности с нашими документами и представитель охраны резиденции сообщил, что он готов проводить нас в приемную католикоса. Святейший - так принято обращаться к верховному патриарху Армянской церкви. Мы - это четверо армян и я - жена одного из них. Нужно сказать, что само по себе включение моей особы в состав делегации вызывало тогда у меня большие колебания. Во-первых, - женщина. Во-вторых, - православная. Ну, немного помогала мужу в деле, по которому приехали сюда... и что из этого?.. Многие сделали несравнимо больше. В конце концов решилась, поскольку знала, что за этими воротами для меня много интересного и, прежде всего, личность самого хозяина резиденции - католикоса Гарегина. Этот статус в данной ветви христианства аналогичен статусу Папы в католичестве. В нашем автокефальном православии отсутствует такая единая централизация внутри церкви.

Ранее была наслышана, что человек он высоко- и разносторонне образованный, родом из Ливана. Там, как и в некоторых других местах мира есть большая армянская община. Знали - он не говорит на русском. Это было известно после посещения им открытия армянской церкви в Одессе, где общение руководства местной армянской общины с ним было только на армянском или английском языках.

Ворота были только началом красоты, которая открывалась за ними. Ухоженная территория перед зданием резиденции уже в самом начале весны была покрыта зеленью и цветами. Множество вечнозеленых древовидных растений, некоторые были в кадках. Вероятно, на ночь их вносили в тепло помещений, а днем располагали среди высоких грунтовых деревьев, еще не успевших покрыться листьями. Это был небольшой ухоженный парк, настолько отвлекший мое внимание, что экстерьер невысокого здания самой резиденции я не успела как следует рассмотреть.

Нас привели в огромную приемную, которая больше была похожа на зал в серьезном музее. Здесь было множество старинных предметов прикладного искусства: серебро, резная мебель, редкие образцы национальной утвари. Все это органично вписывалось в интерьер помещения, живущего жизнью приемной. На стенах картины. В основном ренессанс, барокко и более поздние. Сюжеты на библейские темы и не только. Не припоминаю там яркого, брызжущего цветом Сарьяна (в тот же день позже посчастливилось видеть его полотна в Армянской государственной картинной галерее в Ереване). Нельзя было не запомнить несколько полотен более сдержанного по цвету, но, столь же светского Айвазовского.

Армения не имеет выхода к морю. Горы и между ними каменистые долины - вот ее традиционные пейзажи. Но армяне с особой теплотой и уважением относятся к великому мастеру морских пейзажей и считают его своим, знают о его армянских корнях и о настоящей фамилии Айвазовского - Айвазян (или Гайвазян).

В приемной мы провели достаточно времени, чтобы иметь возможность рассмотреть этот своеобразный музей. В дверь кабинета время от времени входили и выходили люди в сане и светские. Пока ждали приема, молодые помощники католикоса, завершающие здесь свое богословское образование, принесли нам какую-то безумно вкусную специфическую выпечку с орехами и необычными для нас, но традиционными в этих местах пряностями. Как нам объяснили, такое чудо пекут только в определенные даты церковного календаря.

Наконец, один из помощников верховного патриарха сообщил, что Святейший свободен и готов нас принять. Кабинет был несколько меньше приемной, но также похож на зал картинной галереи и при этом в нем было достаточно уютно. На стенах много картин и опять Айвазовский. Перед дальней от входа стеной стоял старинный красного дерева большой рабочий стол в виде буквы Т, ножкой обращенной к посетителям. Перед ним в кресле сидел католикос. Он пошел навстречу приветствующим его вошедшим. Мужчины, которые принадлежали к этой церкви, поочередно целовали руку Святейшего, а он в свою очередь, благословляя, крестил каждого так, как принято в этой и католической церквях - сверху вниз и слева направо. Православные горизонтальное движение рукой начинают с правой стороны.

Я при этом была в замешательстве. Как поступить мне, православной? Если так же, как все, значит проявить неуважение к собственной религии, причем не только в собственных глазах, но и в глазах главы другой церкви и ее представителей. Вряд ли это вызовет у них уважительное мнение обо мне, как о представительнице другой конфессии. Если пренебречь святым благословением безмерно уважаемого здесь лица - это может быть воспринято всеми присутствующими как неуважение к Святейшему... Я лихорадочно решала, как быть, но решение пришло не от меня.

Дальше все было как во сне. Католикос подошел ко мне, взял мою руку и... поцеловал так, как это обычно делает хорошо воспитанный мужчина в светской обстановке. Как мудрый человек, он, вероятно, понял мое затруднительное положение и перевел ситуацию из религиозного ритуала в светский жест.

Но это было не все! Видя глубокую растерянность и бесконечную благодарность в моих глазах, он заговорил со мной... на русском. Мои спутники, говорившие с ним только на армянском языке и лишь изредка на - английском, буквально онемели от неожиданности. Истинно интеллигентный, получивший отличное воспитание, человек не мог не предложить женщине самый понятный для нее язык общения. И здесь он также не поставил меня в возможное неловкое положение. Мне не сразу стало это понятно - всякий человек в состоянии стресса разговор на родном языке воспринимает вполне естественно. Затем он сделал едва заметный жест помощнику и тот поднес маленькую, размером с грецкий орех, коробочку. Святейший протянул ее мне.

Переполненные впечатлениями, мы молча покидали резиденцию духовного наставника армян, католикоса Гарегина. Уже за ажурными воротами кто-то сказал: "Наш Святейший, оказывается, говорит на русском..." В моей руке по-прежнему была зажата маленькая коробочка. Я открыла ее. В ней была цепочка с крестом, похожим на хач-кар...

04/2009

Елена Григорян