"Жизнь никому не дается в собственность,

а только на время". Лукреций.

Глаза с трудом оторвались от затерявшейся в траве сухой веточки, по которой улитка - неторопливое существо, приговоренное природой к пожизненному альпинизму, несла на спине, как рюкзак свой портативный домик. Невдалеке у ближайшего строения так же медленно уменьшалась небольшая спокойная толпа людей. Разбившись на маленькие, уже сложившиеся группки, они привычно беседовали, в каждой на свою тему. Но темы эти, как правило, вызывали желание спрятаться от них.

Всякий раз, когда бываю здесь, чувствую себя сторонним наблюдателем - так не похоже все это на картинку из моей еще совсем недавней жизни. Да и нынешней тоже. Захотелось укрыться от этой реальности, и я отошла в сторону под зелень деревьев. Спрятала свои уши и глаза от неизменной тематики разговоров, от потухших и безрадостных лиц, от обессиливающего чувства жалости, сострадания и, одновременно, от осознания собственной причастности к этой возрастной нише нашего общества. Попыталась спрятаться от знакомого с детства едва уловимого и пугающего запаха старости.

Это своеобразное и достаточно условное уединение принесло небольшое облегчение. Среди зелени смягчалось ощущение неприятия. Медленно передвигавшаяся улитка, судя по длине оставленного за собой поблескивающего следа, проделала нелегкий путь и уже почти достигла основания огромного старого тополя. Я присела, чтобы лучше ее рассмотреть. При этом под ногой хрустнула тоненькая веточка. Неторопливое существо быстро спряталось внутрь раковинки и замерло. Опасность! Я тоже застыла и постаралась ничем не выдать своего присутствия. Из-под мобильной крепости показались два маленьких перископа, затем вся головка. Ложная тревога! Путь продолжился.

Вот и я сейчас кажусь себе похожей на эту улитку. Спряталась в себя, в свой внутренний домик. Наедине с собой мне уютно. Но долго там оставаться невозможно. Даже улитка не может длительно пребывать внутри своей раковинки - ей нужно искать пропитание, а для этого необходимо передвигаться, подвергать себя опасностям и стрессам окружающей среды.

Неподалеку на пне от спиленного дерева устроилась женщина. Она невольно отвлекла меня от наблюдений за улиткой и вернула тем самым в реальность. Тоже из очереди. Наверное, и для нее это было психологически нелегким времяпровождением. Похоже, как и я, она тоже недавно в этом "клубе по интересам".

В ее глазах еще читалась былая искорка, но тело, вероятно, не встречая особых препятствий со стороны хозяйки, уже приняло наиболее характерную возрастной нише форму. Как правило, это знак того, что реальность уже заставила человека утратить стимулирующие цели или устремления, диктующие определенные требования к себе и, в том числе, к своей внешности. Ослаб вкус к жизни.

Она понимающе улыбнулась и, указав на улитку, сказала, что тоже неравнодушна к этим существам. Особенно завидует их возможности быстро спрятаться от опасности, непогоды и необходимости видеть что-то неприятное.

- Все чаще возникает потребность уединиться, уйти в себя от всех и всего, - устало произнесла женщина и посмотрела в сторону медленно рассасывающейся очереди.

- Понимаю, к сожалению, мне тоже это знакомо. Но радует то, что потребность убежать в себя появляется только изредка и лишь на некоторое время, человек - существо, все же, по своей природе коллективное, - я старалась говорить негромко, чтобы снова не напугать улитку.

- Да, нормальный человек без общения тоже не может жить. Даже кто-то интересно сказал, что вопль человека всех времен: "Не нарушайте мое одиночество и не оставляйте меня одного!"

- Это из знаменитого потертого портфеля нашего земляка Жванецкого. Но посмотрите на улитку! Разве для нее также актуальна, как для нас вторая половина этого выражения?

- Похоже, нет, но в плане первой его половины природа решила улитку идеально!

- Согласна, нам есть в чем ей позавидовать, но и у нее, к несчастью, тоже не все так хорошо, как кажется с первого взгляда, - я показала на другое "идеально решенное" существо, случайно раздавленное на тротуаре ногой прохожего.

Действительно, иногда нам кажется, что человек несовершенно сконструирован. Когда душевный порыв требует полета, мы поднимаем голову к небу и восхищаемся птицей; когда со всех сторон грозит опасность, нам кажется совершенным еж, свернувшийся в непреступный колючий шарик; когда жаждем любви и верности - вспоминаем легенду о красавцах-лебедях. Сейчас - это улитка.

И все же, человек - самое универсальное и самое совершенное существо. Он включает в себя в той или иной степени качества всех этих замечательных представителей фауны. Просто в данный период жизни нам более всего недостает способностей улитки. Это пора зрелости, пора "сбора камней" и осмысления накопленного опыта. Пора ощущения самодостаточности. Поэтому сейчас душа часто требует уединения в самой себе и хочет оградить себя от того, что не приемлет.

Это самый быстрый и доступный способ уединения. Для этого не нужно стремиться на мифический необитаемый остров, в горы или в какую-нибудь сельскую глушь, хотя все перечисленное очень даже привлекательно. Этот совет я получила от человека, жившего почти две тысячи лет до меня. Он оставил не только добрую память о себе, но и небольшую мудрую книгу "Наедине с собой. Размышления".

Ее автор, римский император Марк Аврелий утверждает, что у нас "...есть возможность в любое время уединиться в самом себе. Нигде человек не уединяется так спокойно и безмятежно, как в своей собственной душе". Как верно, особенно, если эта душа накопила много всего ценного и интересного, и оно лежит там, как на полках хорошей библиотеки и ждет, когда ты заглянешь в нее, что-то отсортируешь, что-то сгруппируешь и объединишь общей закладкой, а что-то перечитаешь и еще поразмышляешь над ним...

Ужасно не люблю эти ежемесячные стояния в очереди за тем, что называется пенсией.

Во-первых, всякий раз это бесцеремонно напоминает о том, что согласно неписаным договоренностям по умолчанию о сроке аренды того, что "никому не дается в собственность" со слов Лукреция, вынесенных мною в эпиграф, срок этот истек почти на три четверти. А столько еще хочется успеть! И почему же мысли с этим глаголом раньше не приходили в голову?

Во-вторых, определенный государством размер этой самой пенсии "ну очень смешной". Он часто вынуждает отвлечься от того, что "хочешь успеть" и опять возвратиться к элементарной добыче хлеба насущного. Прозаично? Увы! Реалии таковы, что мы по этой жизни несем отнюдь не поэтическое бремя необходимости быть в состоянии разрешать свои самые насущные материальные потребности.

Эта необходимость требует от нас самостоятельно содержать себя: кормить, одевать, вовремя расплачиваться с коммунальными службами, не превращаясь при этом в обузу для кошелька своих детей. У них, поднимающих собственных детей, соотношение дебет-кредит часто тоже грешит отрицательным сальдо.

А если даже не грешит, то как-то нелогично отработавшему всю активную часть своей жизни на родное государство человеку, часто при этом, отрывавшему себя от своих детей, последнюю четверть этой своей жизненной аренды пребывать в унизительной роли иждивенца этих детей. В таких случаях вынужденно принимается на себя всепоглощающая и вряд ли почетная роль их повара, домработницы, и няни одновременно. Эта жертвенная роль, как правило, не бывает оценена детьми - они хоть и взрослые, но в их возрастной нише это непонимание естественно. В них очень остро торопливое стремление к своим целям и притуплено восприятие попыток уходящего поколения еще следовать собственным устремлениям.

При таком раскладе окончательно теряется надежда на свободу, наконец, тратить свое время по собственному усмотрению на то, что не втискивалось раньше в тесные рамки дня работающего члена общества и у многих хронически откладывалось до выхода на пенсию из-за необходимости зарабатывать и растить детей.

Вероятно, в наших верхах не ведают о размерах необходимого денежного содержания даже тела, но человек зрелого возраста это еще и личность, которой нужно не только есть, пить, лечиться, но еще бывать в театре, покупать книги, пользоваться современными средствами телекоммуникаций и хотя бы немного путешествовать.

Не получается пока у отечественных пенсионеров, как у их сверстников в обществах, которые нас учили когда-то считать "загнивающими", завершив активную трудовую деятельность, заработать право быть свободной и относительно обеспеченной личностью.

Правда, некоторые вышедшие "на заслуженный отдых", те, которые и в молодости не ставили перед собой задач, о которых упоминалось выше, воспринимают свою новую роль легко, как нечто должное. "Живем для детей и внуков, а нам самим уже ничего не нужно", - со вздохом говорят их потухшие глаза. В свои пятьдесят пять-шестьдесят жизнь они считают уже прожитой.

А как быть тем, кто еще противостоит капитуляции физических и, главное, творческих сил, пока не планируя "заслуженного отдыха"? Они еще не насытили свою жажду к познанию и творчеству, многое еще в этой жизни им интересно, многое хочется сделать и многим поделиться с миром. В пополнившихся к этой поре интеллектуальной и духовной копилках есть много такого, чем вряд ли располагают в возрасте слегка за тридцать.

Когда-то Фаина Раневская говорила: "Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!" И сейчас многие такие люди могли бы принести бесценную пользу, прежде всего, обществу, ну и себе, разумеется, обеспечив, при этом, достойную прибавку к не вполне достойной пенсии. Но оно, общество, не хочет их слышать, отворачивается, унижает нищенским социальным содержанием и многих вынуждает к покорно-унылому существованию в уже упоминавшейся роли при семьях своих детей.

Отчасти поэтому часто к пожилым людям и старикам относятся, как к неким представителям, пусть недалекого, но все же, прошлого, задержавшимся в настоящем. В чужом уже времени. То есть, восприятие это не совсем серьезное, с некоторой снисходительностью, иногда, видимой терпимостью и определенной иронией. Часто их любят, заботятся, опекают, но... не "на равных" и без особого желания понять, как личность. И в семейном кругу, и в обществе в целом.

Неразумным мне видится то, что так называемые "вторичные ресурсы" на рынке труда не востребованы. Особенно там, где традиционно имеет ценность преемственность поколений, использование накопленных по крупицам опыта и знаний; в интеллектуальных и творческих нишах: культуре, искусстве, образовании.

Так вот, не люблю я эти очереди, поскольку они молчаливо, но настойчиво напоминают обо всем этом.

Тем временем, медлительная, но упорная улитка добралась, наконец, до испещренной глубокими трещинами коры старого тополя, забралась в укромную впадинку, ушла внутрь своей раковинки и замерла там, прервав на время всякое общение с окружающим миром. Ее круг интересов в этом мире, не так широк, как у нас, а вполне скромен - пища и размножение.

Есть и у нас жизненные интересы такого примитивного уровня. Но они призваны лишь обеспечивать возможность удовлетворения других, более высоких потребностей, которые родом из совершенно другой, нематериальной части нашего естества. И мы просто обязаны их реализовывать, если называемся людьми, не теряя при этом, целую четверть того, что нам дано в аренду!..

Елена Григорян, 09 / 2010