Аннотация: Написал на досуге, может кому понравится
Дождь противно моросил уже полночи, капли заползали под промокший и отяжелевший плащ. Я был весь мокрый, но уйти не мог, ведь сегодня я на работе. Кем работает человек сидящий на крыше ночью? Некоторые скажут, что я шпион, или убийца. Но они будут неправы, я представитель самой редкой профессии. Фактически я являюсь единственным, кто работает в таком направлении. Я - королевский вор, и это значит что заказы мне дает сам король. Кто-то скажет что это бред, но это правда, и тому есть ряд причин. Дело в том, что отец нашего монарха распустил знать до полного непотребства, доходило до того, что всякие бароны осмеливались открыто спорить с королем. Когда на престол взошел новый король он решил вернуть все на круги своя, но было уже поздно. Всевозможные лорды и слушать ничего не хотели о королевской власти, и чтобы не ввергнуть страну в междоусобицу, король начал действовать мягко. Кого-то запугивал, кого-то подкупал. Но дело шло медленно, и чтобы правитель получал бумаги и прочие предметы, с которыми знать не спешила расставаться, появился я.
Я работаю очень редко, можно даже сказать в исключительных случаях. Наши вельможи очень любит баловаться разными магическими и техническими игрушками, которые представляют опасность не только для них самих, но и для окружающих. Вот и сейчас один не в меру шустрый граф, присвоил себе нечто принадлежащее гномам. Гномы пытались договориться с самим графом, но тот наотрез отказался возвращать им артефакт. Тогда они обратились к королю, а король ко мне. Не знаю, что гномы пообещали нашему правителю, но я получу семьсот золотых монет, на которые смогу безбедно жить целый год. Королевские заказы поступают редко, но очень хорошо оплачиваются. Поэтому сидя на мокрой и скользкой крыше я согревал себя мыслями о Серебряном море.
Вот открылась задняя дверь, и темная фигура направилась прочь от дома, в сторону северных ворот. Отлично, это тот момент которого я ждал, граф решил прогуляться до борделя. Причины отправляться туда ночью и в тайне даже от своей охраны, у графа были весьма серьезные, ведь в этом борделе нет девочек. Хотя я предпочел не думать об этом, а занялся своим делом.
Для начала я вытащил крюк-кошку и попутался забросить ее на крышу графского дома. Мне повезло с третьего раза, я закрепил свой конец у себя на крыше и пополз по веревке. На данный момент все шло как нельзя лучше, ночь была безлунной и заметить меня никто не мог, да и людей на улице не было совсем. Но что-то мне не нравилось, какое-то странное предчувствие беды грызло меня изнутри. Когда я забрался на крышу дома, у меня возникло острое желание бежать отсюда без оглядки. Кое-как я справился с собой и списал свой страх на какое-нибудь заклятье, которым граф окружил свой дом. И кстати у него были на то причины, ведь я уже два раза бывал в его доме без приглашения. Я хлебнул немного из фляги "гретчина", гоблинское варево, от которого сами гоблины пьянеют, а у людей обостряются чувства, к тому же это ведьмино варево сильно бодрит.
Я достал ещё два мотка веревки, обвязал их вокруг трубы, и сбросил вниз. Сейчас предстояла самая опасная часть плана. Я спустился на веревке до окна третьего этажа, к слову сказать, это было окно графской спальни, привязал вторую свободную веревку к решетке (я с большим удовольствием отметил, что решетки были явно гномьей работы и стоили немалых денег, видно помнит меня граф) и достал пузырек с кислотой. Эта кислота могла разъесть что угодно, даже абсолютное стекло (из которого и был сделан пузырек) она разъедала за сутки. Начинать работу надо было очень аккуратно, чтобы не разлить кислоту и нанести ее на прутья у самого основания. Минут через семь я управился, спрятал почти пустой пузырек в сумку, уперся ногами в каменную стену и потянул решетку на себя. Я уже думал что нанес слишком мало кислоты, когда решетка отломилась и повисла на веревке. Из-за моей неосторожности, она несколько раз громко ударила о стену. Мысленно я уже приготовился к бегству, но прислушавшись я понял что мне все таки повезло и стражники либо спали, либо решили не выходить в дождь. Дальше все было проще, с помощью специального набора я отомкнул окно и забрался внутрь. Я пересек комнату и осторожно выглянул в коридор. Света не было, и мне показалось, что в темноте что-то неспешно шевелится. Мной вновь овладел ужас, а ноги едва не подломились. Сейчас я бы легко распознал опасность и ринулся бы наружу, но в тот момент, я не знал что со мной. Мое воровское чутье говорило мне бежать из этого дома. Но почему? От чего? Я не знал. Дверь в галерею находилась напортив комнаты графа, и я решился на самую большую глупость в своей жизни - я решил идти дальше. Вновь отхлебнув из фляги, я приблизился к двери. Достав отмычки я начал работать, хотя мои руки временами тряслись от страха. Наконец я нащупал последнею пружинку и отворил дверь. В кромешной тьме нечего не было видно, но я точно знал куда мне идти. Большой сундук стоял в дальнем конце галереи, и слегка подсвечивал серебряным светом. Именно в нем лежала цель моего прихода сюда. Я быстро двигался по галереи, на стенах которой были развешены магические побрякушки и предметы старины стоившие немалых денег. Меня интересовал только сундук.
Я наклонился и начал подбирать отмычки, когда новый приступ страха охватил меня. Не в силах себя сдерживать, я обернулся, и это спасло меня. Огромная псина размером с медведя прыгнула мне на грудь, и попуталась вцепиться клыками в лицо. Рефлекторно я упал на пол, и откатился в сторону. Огромный зверь уже разворачивался для второго и последнего броска. Вставая я вытащил из-за спины длинный кинжал, и приготовился пырнуть пса в грудь когда он снова ринется на меня. И тут я понял что это за пес, и что за приступы страха одолевали меня. Огненными глазами на меня смотрел не какой нибудь волкодав, а самый настоящий оборотень. Еще совсем молодой и неопытный, но уже убивавший. От этого прозрения я чуть не выронил кинжал, и тварь тутже воспользовалась моим замешательством. Он бросился на меня, сбил с колен, и вцепился зубами в запястье моей руки с кинжалом. Тупая боль стремительным ручьем растеклась по руке и впилась в мозг, но я не даром в молодости служил в "зеленых охотниках", обхватив зверя за шею, я взял здоровой рукой кинжал и вонзил его под основание черепа мерзкой твари. Зверь взвыл как сотня голодных волков и ринулась в сторону, споткнулся, и упал возле стены. Алая вязкая кровь хлестала из пробитой шеи а зверь уже начал превращаться в человека. Но у меня не было времени смотреть на все это. Я подскочил к сундуку, достал склянку с остатками кислоты и щедро облили ею замок. На моих глазах он начал истаивать, секунд через пять я разбил его ударом рукояти кинжала. Отворив сундук я обнаружил странного вида посох из железа и дерева. Это было то что мне нужно, я схватил его и побежал к выходу.
Стража, привлеченная предсмертным криком оборотня, вломилась в галерею и обнаружила тело юноши с распоротой шеей, когда по веревке я добрался до крыши соседнего дома. Рука прокушенная оборотнем нестерпимо болела и казалась сломанной, а на груди я обнаружил несколько глубоких царапин от его когтей, которые просто горели огнем не давая мне думать ни о чем другом.
Я спрыгнул с крыши, перекатился через левое плечо и побежал к темному переулку. План отхода был продуман заранее, и я уверенно бежал по зловонным проулкам, запутывая возможную погоню. Придя к себе в дешевенькую квартирку рядом с портом, я окончательно ошалел от боли в груди и руке. С трудом добравшись до кровати, я рухнул на нее не раздеваясь.
Проснулся я рано утром, немного полежал на кровати наслаждаясь последними секундами полудремы, и сел. Адская боль тут же заставила меня проснуться, а через секунду у меня снова потемнело в глазах. Сидя и не двигаясь на кровати я перевел дух и посмотрел на свою изодранную руку. Она опухла и увеличилась раза в три, а из ран на запястье сочилась кровь пополам с гноем. Такая же нерадостная картина обнаружилась и на груди. Храни меня боги Вечной Горы, этот проклятый оборотень сильно меня ранил, и теперь я могу умереть от заражения крови. Больше не обращая внимания на боль я спрыгнул с кровати и подошел к буфету. Достал оттуда две бутылки дешевого и крепкого вина, нож, ведро и вернулся к кровати. Сев на край я глубоко вздохнул и опростал одну бутылку. Подождал пока хмельное доберется до сознания, а когда перед глазами все слегка поплыло, взял нож и резанул по руке. От страшной боли я заорал, но резать не перестал. Кровь, гной и еще бес знает что стекало по руке и падало в ведро. Когда мне показалось что в руке больше не осталось заразы я убрал нож и выпил вторую бутылку. Перед глазами весь мир плясал как в сумасшедшем калейдоскопе, но я разрезал на себе рубаху, прицелился и начал вскрывать рану на груди. Отвратительная жидкость текла мне по животу, и скапливалась лужей на моих кожаных штанах. После самолечения я стянул с себя залитую кровью одежду и сунул ее в ведро, которое унес на другой конец комнаты. Я бы с радостью выкинул его но сил уже не было. Ложась на кровать и проваливаясь в пьяный сон, я подумал что было бы неплохо перевязать раны чем нибудь чистым.
Проснулся я ближе к вечеру. Осмотрев раны я остался доволен. Кость на руке оказалась не сломана, а всего лишь сильно оцарапана. Разрезы от ножа покрылись плотной коркой и почти не болели. Я встал, оделся, взял гномий посох, завернул его в кусок ткани и вышел на улицу. До таверны "Ночной огонь" было полчаса ходу и я с радостью прогулялся, наслаждаясь ветром, ночным небом и начавшими проступать звездами.
Зайдя в таверну я сел за свой обычный столик в дальнем углу. Увидев меня хозяин подошел и осведомился чего я желаю. Аппетит у меня был зверский, ведь я не ел почти два дня, поэтому мой заказ произвел впечатление даже на старого тавернщика.
Пока я уничтожал третью порцию куриных крылышек под сметаной и запевал их темным пивом, ко мне подсел человек вороватого вида и вопросительно посмотрел на меня. Этого типа я знаю почти четыре года, но он так и не сказал как его зовут. Да и вообще он был не многословен, но он был моим связным и этого было достаточно.
Взглядом я указал на лежащий рядом со мной сверток, и отпил с полпинты пива. Связной стрельнул глазами в сторону свертка и снова уставился на меня. Он был крайне напряжен и смотрел на меня так, будто раздумывал стоит ли убить меня сейчас или чуть погодя. Наконец он разлепил губы и спросил:
- Все прошло нормально?
- Как обычно, - распространяться о схватке с оборотнем мне не хотелось.
Диалог был не очень длинным, но связной, судя по всему, не горел желанием его продолжать. Он положил передо мной туго набитый кошель, взял сверток и вышел. Я тоже решил не задерживаться и подозвал хозяина. Тот подошел, и пока я с ним расплачивался смотрел на меня как затравленный кролик на гончего пса.
Выйдя из таверны, я добрался до дома и рухнул на кровать как срубленное дерево.
Проснулся я следующим утром, и сразу обнаружил, что раны почти затянулись. Невероятно. Со мной что-то не так. Я снова зверски хотел есть, и все мой кости ломило, будто я в одиночку разгрузил корабль. Я быстро оделся, и вышел на улицу. Утро был бодряще прохладным, и вновь моросил противный дождь. Я хотел узнать, что со мной и направлялся в одну крысиную дыру. В той дыре жила старая крыса, которая иногда консультировала меня по разным вопросам.
Гром встретил меня заспанной рожей и чудовищным перегаром. Пробурчав нечто похожее на разрешение войти он направился вглубь своего дома. Сев в свое старое кресло он спросил чего я, собственно, пришел. Я попросил его узнать что со мной происходит. Гром взял меня за руку и закрыл глаза. Вообще-то он учился у одного мага, но слишком много пил, и не смог выучиться хоть чему-то важному. Через полминуты держания за руку он наконец открыл глаза.
- Ты меняешься. Ты обращаешься во что-то. - На лице старого пьяницы отобразился ужас.
- Что ты имеешь в виду? - Я был не на шутку взволнован.
- Ты становишься оборотнем, или вампиром. - пролепетал он.
В следующую секунду я увидел как после моего ухода этот тюфяк побежит к магам и все им расскажет, и тут не помогут ни угрозы, ни деньги. Решение пришло мгновенно. Выхватив из рукава стилет я молниеносным движением вонзил его под ребра старому алкоголику. Это было неправильно, но у меня не было выбора. Я не собирался умирать, лишь потому что меня покусала какя-то псина. Выскочив на улицу, прямо под дождь, я побрел куда глаза глядят, лихорадочно соображая что-же мне делать дальше. Не большая прогулка, и пара глотков "гретчина" привели мои мысли в норму. Разобравшись, что мне делать дальше я направился к ростовщику, у которого хранились мои деньги, заработанные за годы службы, а затем домой. Я собирался выехать до заката.
Я не мог больше оставаться в городе. Англум все еще жил своей размеренной жизнью, но на его теле уже зрела язва. Новый оборотень, которого в один прекрасный день поймают, и, как язву, нещадно выжгут каленым железом, на радость толпе. Теперь я должен учиться жить по новому, по другому воспринимать мир, и постоянно ждать удара в спину. Этого не объяснить обычным людям.